III. Каноническое достоинство 50-й главы

Обзор содержания 50-й главы кормчей книги м собранные нами сведения об историческом ее происхождении, равно как о об историко-юридическом ее значении в русском брачном праве, открывают нам достаточно материалов и оснований для определения канонического достоинства означенной главы.

Для оценки канонического достоинства 50-й главы, как и всякого литературного памятника, имеющего значение в ряду источников церковного права, нужно иметь в виду общие начала православного церковного правоведения относительно канонического авторитета различных источников права, принимаемых и употребляемых в православных поместных церквах. Известно, что в каждой автокефальной поместной православной церкви бесспорную каноническую важность имеют – во-первых, правила, обладающие значением законодательства вселенской церкви, – и, во-вторых, правила, составленные и изданные компетентными органами законодательной и распорядительной власти подлежащей поместной церкви. Компетентными органами церковной законодательной власти в поместных церквах, по правилам церкви вселенской, признаются соборы иерархов этих церквей. Компетентными органами распорядительной власти в поместных церквах являются церковно-правительственные установления (напр. синоды) и лица (иерархи этих церквей). Степень компетентности каждого установления или лица, обладающего в поместных церквах законодательною властью, имеет определенные границы в отношении пространства и времени действий издаваемых от них правил. Так, каждая автокефальная церковь в законодательной своей деятельности, основывающейся на правилах церкви вселенской, обладает самостоятельностью и независимостью от других автокефальных церквей. Самостоятельность эта, между прочим, выражается в том, что правила, изданные законодательною властью одной поместной церкви имеют бесспорное каноническое значение только в пределах этой церкви; но не могут иметь обязательной силы в других поместных церквах, если только законодательная власть этих церквей определенным образом не усвоит их, как свои собственные правила. Еще менее могут иметь обязательное значение в автокефальных поместных церквах такие руководственные правила, наставления (инструкции) и указания, которые составлены и изданы каким-либо одним иерархом, управляющим определенною частью (напр. епархиею) в пределах известной поместной церкви, – составлены ли и изданы они им лично или чрез подчиненного ему должностного лица заведуемой им части поместной церкви. Руководственные правила и наставления, составленные и изданные иерархом одной поместной церкви или, по его поручению и с его дозволения, должностным при нем лицом, могут иметь обязательное значение только в пределах той части церкви, на пространстве которой действует власть иерарха, и до такого времени, пока они не отменены церковною властью – высшею или соответствующею власти иерарха – составителя и издателя. Частные же, неофициальные, ученые сочинения канонистов не имеют обязательного канонического авторитета и в той церкви, в пределах которой они издаются, а еще менее в других поместных церквах: они содействуют лишь разъяснению права и развитию церковного правосознания.

На основании общих указанных начал о каноническом значении источников права, достоинство 50-й главы может быть определено и оценено 1) степенью канонического авторитета той власти, которой она обязана своим происхождением в ряду источников права, 2) отношениями ее содержания к канонам вселенской церкви и законодательству поместных церквей и 3) отношениями к ней высшей правительственной власти русской церкви, в пределах которой она принималась и принимается за источник права.

По своему происхождению, 50-я глава разделяется, как мы видели, на три части. Первоначальное происхождение каждой части отлично от происхождения двух остальных. Потому и каноническое достоинство каждой из этих частей со стороны их происхождения может и должно оцениваться отдельно.

Что касается первой части главы, то мы, кажется, с очевидностью показали, что эта часть есть ничто иное, как славянский перевод буллы римского папы Павла IV с переделкою некоторых ее мест в православном смысле. Нужно ли говорить и доказывать, что булла римского папы, жившего в первой четверти ХVII века, не может иметь никакого канонического достоинства

<далее части строк нераспознанны>

одной поместной православной церкви и ни в какой ее

Русская православная церковь никогда ни одним словом

жала мысли, чтобы распоряжение или руководственное прав

данное папою для латинских епархий или диоцезов, могл

какую-либо каноническую важность в ее пределах... Нуж

ляться тому, что в составе кормчей книги и источников

славного церковного права оказалась булла папы XVII и

могла быть принята в состав этой книги и удерживаться

только вследствие неизвестности ее происхождения.

<Следующие абзац и страница нераспознанны>

лучило каноническую важность законодательного памятника? – И этого предположения нельзя принять. Если сочинение Скордилия и могло получить значение источника права в качестве официального акта, то лишь в пределах той части константинопольской церкви, в которой Скордилий был епитропом патриарха. Во всех же других местностях греческой церкви и во всех поместных православных церквах изданию Скордилия не могли придавать значения, бóльшего против того, которое можно приписать ему по заглавию его, данному самим издателем. Из заглавия же издания Скордилия ясно видно, что издание его есть труд неофициальный, не имеющий значения законодательного памятника или руководственной инструкции церковно-правительственной власти.

Третья часть статьи „О тайне супружества», не заключающая в себе указаний на историческое свое происхождение, самым составом своим не допускает мысли, чтобы составление ее можно было приписать такому органу законодательной власти, который бы имел канонический авторитет в какой бы то ни было поместной церкви. Вся она представляет из себя нестройную компиляцию извлечений выбранных из памятников византийского государственного законодательства и из сочинений известных и неизвестных канонистов.

Итак, составные части статьи „О тайне супружества», по своему историческому происхождению, не могут иметь канонического достоинства ни законодательного памятника, ни руководственного наставления, изданного от компетентной власти какой-либо поместной православной церкви. Мы знаем, что составные части статьи соединены вместе, в один сборник или в один литературный памятник, Петром Могилою в его требнике. Петр (Могила), как митрополит, как представитель высшей церковно-правительственной власти в пределах киевской митрополии, имел авторитет высшей руководственной и распорядительной власти в епархиях, входивших в состав его области. Свой „Евхологион» или „Требник», в котором помещена исследуемая статья, Петр Могила издал как „митрополит киевский, галицкий и всея России, екзарх апостольского константинопольского фрону». Издание свое он предназначил „епископом православным церкви Российской, преподобным архимандритом, игуменом, иеромонахом, протопопом, иереем и всему клиру церковному православному». К ним он обращается в своей грамоте, предпосланной содержанию его издания. В грамоте он предлагает Требник, как такую богослужебную книгу, по которой должны совершаться все церковные чинопоследования, в ней содержащиеся, и в которой изложена „достаточная о всем церковном порядку наука». В Требник его внесено „порядочное отправование святых седмь таин церковных». „Маеш, говорит он, (в этой книге) и достаточную науку, что есть тайна, що за моц и скутки суть каждой тайны, з яким приготованьем до отправования оных приступовати, з якою учтивостью и благоговейством оныи отправовати и верным подавати, як люд божий учити, абы до приймованья оных приступовали, и в ровных припадках которыи бы ся притрафляти могли, як поступовати мают». Этими словами митрополит указывает на составленные им статьи, которые помещены в Требнике при чинопоследовании каждого таинства и в которых изложены догматическое учение и канонические правила относительно таинств. Статье „О тайне супружества», предпосланной в Требнике к „последованию обручения и венчания», он приписывает, как видно из приведенных слов, значение руководственного догматического и канонического наставления в понимании и совершении таинства брака. Изданная митрополитом в качестве такого наставления, статья, бесспорно, должна была получить в пределах киевской митрополии обязательное значение источника церковного права. Таким образом, по своему каноническому достоинству, она – руководственное наставление первоиерарха, представителя высшей руководственной, надзирающей и распорядительной церковной власти, обязательное в пределах киевской митрополии, но не всей русской церкви. В великорусской церкви Большой Требник Петра Могилы при патриархе Иоанне подвергался осуждению и даже неодобрению⁵⁸⁰. Обязательное значение и в киевской митрополии статья должна была сохранять до отмены и замены ее или изданием подобного же наставления со стороны преемника Петра Могилы, или распоряжением и законодательным актом церковной власти, высшей, чем митрополит. – Известно, что киевская митрополия во второй половине XVII века воссоединилась с северо-восточною частью русской церкви. С этим воссоединением киевский митрополит стал подлежать, в качестве епархиального архиерея канонической подчиненности всероссийского патриарха и потом св. синода. Высшая руководственная власть по отношению к воссоединенным епархиям перешла от митрополита к патриарху и, после прекращения патриаршества, к св. синоду. После воссоединения киевской митрополии с всероссийскою церковью, статья, помещенная в Требнике, продолжала сохранять прежнее свое значение в пределах воссоединенных епархий. Мало того, в ХVIII в. из статьи стали по Требнику выписывать и цитировать правила в делах церковных установлений и северо-восточных епархий, никогда не входивших в состав киевской митрополии. Русские иерархи ХVIII в., происходившие из киевских ученых и занявшие должности в северо-восточных епархиях, придавали статье тоже значение, какое она имела в епархиях, бывших под властью киевского митрополита. И этого мало: делались выписки из нее по Требнику и в делах св. синода. Но св. синод, усмотрев, что „при суждении о родстве некоторыми архиереями был принимаем во внимание и Требник Петра Могилы, кроме Кормчей книги, и находя этот источник не имеющим законодательного авторитета, воспретил пользоваться им в производящихся делах, предписал: из Требника Могилянского, яко еще неисправленного, ничего не выписывать к производимым делам». Это было 21-го января 1766 г. (в син. деле 1765 г. № 235⁵⁸¹). Таким образом, обязательное значение статьи, помещенной в Требнике Петра Могилы, как руководства, изданного первенствующим иерархом киевской митрополии, положительно устранено и отменено даже и для епархий, входивших некогда в ее состав.

Статья „О тайне супружества» помещена в Кормчей книге. Эта книга первоначально издана „по совету и благословению» патриарха Иосифа; потом „свидетельствована» патриархом Никоном „с преосвященными митрополиты и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены»; ими исправлена и приведена „во едино согласие»; в 1786 году она пересмотрена и издана св. синодом; в 1804 и 1810 гг. синодальное издание ее повторено. Кормчая издана для руководства в церкви, как сборник правил и законов. В виду такого официального значения Кормчей книги, в которой помещена статья „О тайне супружества», может представляться, что статья имеет значение церковно-законодательного памятника, изданного собором русской церкви, и каноническую важность соборного постановления. Такое понятие о каноническом достоинстве иногда и высказывалось как в ХVIII, так и в текущем столетии. Но исследуемой статье нельзя приписывать достоинства постановления собора русской церкви. Ни в статье, ни в кормчей, ни в каком-либо другом месте не одним словом не упоминается, чтобы статья была возведена собором русских иерархов в значение законодательного памятника, им составленного или исправленного. Самое издание Кормчей книги, равно как помещение и издание в ее составе статьи „О тайне супружества», было не законодательным актом собора русской церкви, а только распоряжением патриарха местной церкви, совершенным с согласия и одобрения собора⁵⁸². – Кормчая книга – есть не более, как сборник памятников законодательства и церковного права. Каноническое достоинство статей и памятников, в ней помещенных, вследствие того, что она издана патриархом с собором иерархов или св. синодом, нисколько не изменилось от того, какое они имеют по своему происхождению. Так в Кормчей книге помещены сборники государственного византийского законодательства, составленные официальными властями и частными лицами, каковы: „От свитка заповедей Иустиниана», „Закон судный», „Градский закон», „Главизны царя Леона» и др.; никто не может и едва ли кто решится утверждать, что упомянутые сейчас сборники чрез издание их в печатной Кормчей книге возведены патриархом и собором русских иерархов в достоинство канонических правил русской церкви; памятники эти, и после издания их в печатной кормчей, имеют тоже значение в ряду источников русского церковного права, какое можно и должно приписывать им по историческому их происхождению и по историческим отношениям их к развитию русского государственного законодательства относительно предметов церковного права. И статья „О тайне супружества», с помещением и изданием ее в печатной Кормчей книге, наряду с другими статьями разнообразного канонического авторитета, нисколько не возвысилась в своем каноническом достоинстве против той степени, на какой она может и должна быть поставлена по своему первоначальному историческому происхождению. В Кормчую книгу она внесена из Требника Петра Могилы, в котором она помещена как руководственное наставление старейшего иерарха местной церкви; но в кормчей она явилась без всякого указания – должна ли она иметь тоже значение в епархиях великорусской церкви, с каким она издана в Требнике для епархий юго-западной митрополии. Без такого указания нельзя приписывать ей руководственного в пределах русской церкви значения, составленного и изданного первоиерархом поместной церкви. Можно только сказать, что она в юго-западной части русской церкви, имела значение руководственного наставления первоиерарха. В пределах же великорусской церкви, как самостоятельной и автокефальной, каноническое достоинство статьи должно определяться первоначальным происхождением ее составных частей. А мы выше разъяснили, что эти части, по своему первоначальному происхождению не могут иметь никакого канонического авторитета. Во всей же своей целости и совокупности частей статья эта в составе Кормчей книги есть ничто более, как литературное сочинение иерарха, не имевшего в пределах великорусской церкви никакой власти, официально изданное по распоряжению патриарха нашей церкви, в смысле полезного для руководства в практической деятельности приходских священников наставления.

2) Степень канонического достоинства 50-й главы можно определять отношениями ее содержания к канонам вселенской церкви и законодательству поместных церквей. – Вся 50-я глава, по своему содержанию, представляет совокупность положений и выписок, извлеченных из различных источников и сочинений неодинакового канонического достоинства. Некоторые (не многие) положения и правила ее извлечены, как мы говорили, из канонов вселенской церкви; иные из разных памятников местного законодательства константинопольской церкви; другие – из буллы папы Павла ІV и значительная часть – из сочинений частных лиц. Все положения и правила, во взаимной их связи, изложены в ней своеобразным образом, по усмотрению первоначальных составителей отдельных ее частей, и соединены в одну статью ее компилятором и переводчиком. Из всех положений и правил главы могут и должны иметь, по своему содержанию, безусловно обязательное значение во

не было им выражено, что эта глава во всей своей целости и полноте имеет тот или другой канонический авторитет. Во всех случаях, когда открывалась надобность в ясном и точном обозначении канонического авторитета главы, обнаруживалась в среде русских иерархов нерешительность, неопределенность. Причина такой нерешительности заключалась в неизвестности для них и для св. синода исторического происхождения главы. – Настоящее наше исследование содержит в себе, – надеемся, – достаточно определенных указаний для разъяснения происхождения главы. На основании этих указаний, с решительностью может быть произнесен правительственною властью русской церкви окончательный суд о степени канонического достоинства 50-й главы кормчей книги по ее происхождению. В виду разъясненного происхождения главы правительственная власть русской церкви, автокефальной и независимой от других поместных церквей, обладает каноническим авторитетом заменить всю 50-ю главу изданием самостоятельного законодательного памятника или руководственного наставления. С его изданием 50-я глава кормчей книги отойдет в ряд таких источников права, память о которых сохраняется только в истории церковного права.