Часть пятая. Учение об отношениях между церковью и государством

При изучении отношений между церковью и государством необходимо знать, что, по современным понятиям основная проблема государства заключается в его содействии развитию и сохранению прав и благосостояния граждан, живущих на его территории. Современное государство называется правовым и культурным (Rechs-und-Cotton Staat). Как таковое, оно стремится к созданию такого порядка общежития, которое бы вело население к благосостоянию, к достижению многоразличных видов благополучия.

Для достижения своей цели, правовое государство устанавливает нормы порядка и поддерживает их при помощи власти, которой оно обладает более, чем какое-либо общество, а кроме того имеет возможность для приведения в исполнение своих целей употребить в действие физическую силу. Таким образом государство, обладая этими двумя средствами, естественно в состоянии поддержать необходимый для блага своего народа порядок общежития. Граждане, живущие в государстве, поставляют свое благосостояние не только в правовой жизни, но и в достижении разнообразных интересов и целей: например, экономических, нравственных, эстетических, просветительных, религиозных и др.

Совокупность интересов, в достижении которых граждане поставляют свое благополучие и составляет их культуру. Но в данном случае государство является не охранителем только разнообразных культурных целей, но прокладывает и дорогу к их достижению, однако не в интересах отдельных лиц, а всех граждан; вот за осуществление подобных функций народной жизни государству и присваивается название (Culturstadt).

Граждане, для достижения своих культурных целей, образуют общества или союзы, которые могут составляться по самым разнообразным интересам. Совокупность всякого рода союзов и составляет весь народ известной территории или определенного государства, которое все общества объединяет, а потому оно представляет или заключает в себе народную силу. Деятельность же этого объединителя всех союзов состоит не в том, чтобы каждому отдельному человеку содействовать в достижении благополучия, но в устранении такого порядка при каковом отдельные лица своими силами могли бы достигать своих разнообразных целей, а вследствие этого составлять себе благосостояние. Вот в этом то установлении государством норм, ведущих к осуществлению благосостояния подданных, и заключается назначение правового и культурного государства.

Религия имеет значение культурной силы. Цель ее – нравственное воспитание и образование человека. Для достижения религиозных целей и для удовлетворения религиозных потребностей исповедники одного и того же вероисповедания составляют из себя своеобразные, вероисповедные общества и религиозные союзы. К вероисповедным обществам относятся и христианские церкви. Все вероисповедные общества и христианские церкви, находящиеся в пределах территории известного государства, входят в состав государства. Поэтому возникает вопрос, какие отношения были в истории и существуют в настоящее время между государством и церковью?

Отношения между религиозными обществами и государством не только в разных государствах издревле менялись и разнообразились, но даже в одном и том же государстве отношения их были различны. Различие это зависит от разнообразия причин и, между прочим, от различия понятий о природе государства, о природе религии и религиозных обществ, от исторических, национальных условий в данной стране и т. п.

Учение об отношениях между государством и церковью, сообразно существу исследуемого предмета, мы разделяем на 3 отдела: в I-м изложим очерк теорий и систем отношений между государством и церковью, во II-м – исторический очерк отношений между государством и церковью в христианском мире, в III-м – очерк отношений между государством и церковью в истории и по действующему праву России.

Религия понимается в субъективном и объективном смысле. В субъективном смысле религия есть личное отношение человека к Верховному существу, выражаемое в его личной жизни и религиозном настроении. Религия в объективном смысле есть совокупность истин, учений, которые исповедниками их считаются откровенным от Бога учением. Вероисповедное общество есть союз людей одинакового вероисповедания, и Церковь есть общество верующих в Христа.

В виду того, что в области религиозной жизни людей проявляются религия в объективном смысле или вероисповедание, религия в смысле субъективном и религиозное общество и церковь, т. е. три предмета, подлежащие выяснению с точки зрения права мы находим целесообразным разделить этот отдел в нашей системе на три главы: 1) учение о свободе религий в смысле положительных учений или вероисповедания; 2) о свободе религиозной совести отдельных лиц и 3) о свободе церкви и религиозных обществ и учение об отношении к ним государства.

Свобода вероисповеданий в государствах по определению ученых теоретиков и по положительным законодательствам, выражается в нескольких видах:

Государство, даже правомерное, не допускает на своей территории существования такого вероисповедания или религии, учение которых противоречит общепризнанным началам нравственности и несомненным законам человеческой природы.

1. (Reprobatho). Эта система и теперь существует в государствах, так, например у нас запрещается религия скопцов, духоборцев и некоторых других. Кроме того, по нашему праву запрещается образование всяких новых сект в виду православия. Всякая новая религия у нас запрещается не в качестве субъективного религиозного понятия, а в качестве положительного учения с привлечением нескольких лиц. Затем, например запрещается, по крайней мере, в последнее время, языческая религия во многих государствах. По Северо-Американскому законодательству запрещается существование религий Мормонов. Вообще государством не допускается существование таких вероисповеданий, как положительных учений, с привлечением к ним членов из подданных этого государства, которые признаются в государстве вредными, опасными для государства и для народа, противными началам государственной и народной власти. Принадлежность подданного к подобному вероисповеданию считается уголовным преступлением, сопровождающимся или лишением прав в государстве, или изгнанием из страны, или ограничением места жительства в определенных местностях. Наконец, государство принимает известные меры к уничтожению подобного религиозного общества, если оно образовалось.

2. Второй вид религиозной свободы состоит в том, что государство признает известное вероисповедание дозволенной или терпимой религией. Это уже высшая степень свободы, предоставляемая государством религии⁵³.

Терпимость – это только низшая степень свободы, действительно представляемой государством, допускаемой государством, в предположении, что данная религия не может причинить какого-либо вреда. Свобода религии терпимой не разрушается в том случае, если со стороны государства религиозные мнения и убеждения отдельных лиц, исповедующих эту религию, не подвергаются преследованию и допускаются при встрече их с государственными установлениями⁵⁴.

И так, свобода терпимой религии выражается тем, что определенные религиозные мнения и убеждения лиц не подвергаются преследованию и допускаются при встрече их с государственными учреждениями, а также тем, что лицам подобной религии дозволяется иметь по своему обряду домашнее богослужение (devotio domestica), но без права организовать общество.

Домашнее богослужение терпимого в государстве вероисповедания может быть или простым (simplex), т. е. без права иметь духовных лиц, без права иметь особенное здание для богослужения, отличающееся по каким-либо внешним признакам, или qualificata devotio domestica, т. е. с правом иметь особых служителей религии и особенные молельни и т. п.

В простом домашнем богослужении могут участвовать лишь только лица, принадлежащие к семье, к дому, родные, близкие, а в более свободном виде терпимости дозволяется и посторонним лицам приходить в молитвенные собрания. Если терпится организация лиц, принадлежащих к той или другой религии, то уже такая религия является с значением учреждения, но не общественного, а домашнего, принадлежащего частным лицам.

Все вещи, которые находятся в таком случае при богослужении, принадлежат не обществу, как совокупности лиц, а определенным лицам; следовательно, отыскивать право собственности в таких вещах все эти лица, в качестве общества, не могут.

3. Третий вид, высший, сравнительно с предшествующими, свободы религии состоит в том, что государство дозволяет лицам, принадлежащим к известной религии, образовать частное общество, частный союз (societas privata), но не признанный со стороны государства в значении религиозной корпорации. Организация этого союза, управление его делами, порядок отправления религиозной жизни игнорируется государством, если этот союз только каким-нибудь иным образом не соприкасается с интересами общественной, гражданской и государственной жизни других лиц. Societas privata получает право юридического лица в отношении имущественном, но не имеет права корпорации. Представители этого общества принимаются в государстве только как представители, уполномоченные по частным делам общества. Подобное религиозное общество, которое пользуется такими частными правами, может иметь свои собрания, которые уже не ограничиваются лицами, принадлежащими только к известной семье, но эти собрания составляются с ведома власти. Это общество может иметь свои места для собрания, совершать по своему обряду богослужение и вообще совершать «богослужебные действия» своей религии. Выражение «богослужебные действия» exercitium religionis, может иметь двоякое значение: или privatum или publicum. Exercitium religionis privatum состоит в том, что это общество может совершать богослужебные действия по своим обрядам в собрании, но не имеет права обнаруживать своего вероисповедания вне зданий, назначенных для их богослужения, например не имеют права совершать процессию на улице, не имеют права держать колокола, делать какие-нибудь отличительные знаки на наружных стенах здания, где совершается богослужение, строить эти здания по особой архитектуре и т. п.

Духовные чины такого общества не имеют права носить в публичных местах одежды, отличающие их. Общество, пользующееся правом иметь exercitium religionis privatum, пользуется возможностью допускать некоторые внешние знаки из вероисповедания – иметь колокола, свои кладбища и т. п.

4. Четвертый вид положения вероисповеданий в государстве состоит в том, что государство допускает то или другое вероисповедное общество в пределах своих в значении открытого и общественного союза для целей религии, оно не препятствует ему заботиться о своем благоустройстве, допускает его иметь свой устав, однако не придавая этому уставу силы государственных законов. Так государство не сообщает правилам этого устава юридической силы, не гарантирует общества по отношению к членам этого союза соблюдения всех их обязанностей. Затем государство принимает в своих установлениях уполномоченных этого общества в значении лиц доверенных от общества, сообщает этому обществу имущественную правоспособность, как юридическому лицу, но не освобождает его от обязанности по отношению к государству касательно податей. Но государство не вмешивается во внутренние дела этого общества, сохраняя за собой только право надзора за обществом в своих интересах.

5. Пятый вид положения религии в государстве или свободы вероисповедания состоит в том, что государство, давая определенным религиозным обществам право общественных открытых союзов, может принять то или другое из них под свое особенное покровительство и может дать jus protectionis. Покровительство государством религии может проявиться в чрезвычайно разнообразных видах, а потому и степени protectionis, покровительства, крайне разнообразны. Государство может покровительствовать одному религиозному обществу в большей степени, с более разнообразных сторон, а другому обществу менее. Покровительствуемым вероисповеданиям государство создает особые права и в отношении организации отдельных общин, и в отношении судоустройства и судопроизводства, и в отношении имущества. В имущественном отношении, признавая религиозное общество юридическим лицом, государство освобождает его от повинностей и податей государственных и земских, предоставляя этому обществу право назначать в свою пользу различные споры, предоставляя, как самому этому обществу, так и духовным его лицам, различные привилегии, и не только признавая духовных лиц этого общества, но и обеспечивая их содержание и т. п. Иногда случается, что, покровительствуя одному вероисповеданию, правительство дает ему более привилегий, чем другому. Религии, образующиеся в определенном государстве равным положением, называются равноправными, паритетными (paritӓtische religionen, как католическая, лютеранская и реформатская (по Вестфальскому миру) – в Германии.

6. Шестой вид положения религиозных обществ в государстве является тогда, года государство, увеличивая свое покровительство известной религии, вводит общество покровительствуемой религии в состав государственного строя, как часть государственного организма. На основании такой формы отношения государства к данной религии, это общество является «staats-Kirche», «государственной церковью», «народной религией» или духовным ведомством, как это называется у нас. Главная отличительная особенность такой формы отношений государства к религии следующая. Религия признается в государстве не только общественным, но и государственным установлением. Государство принимает участие в делах такой религии не только в видах установления определенного положения лиц этой религии в государстве, но и во внутреннем управлении такого религиозного общества; оно принимает даже участие в управлении различных частей, например при назначении на должности, при заведывании церковными имуществами и т. п. Церковь, установленная таким образом, считается государственным установлением, в котором должностные лица являются в своем ведомстве должностными лицами государства. Имущественное право таких обществ государство обставляет привилегиями, назначаются церковным установлениям пособия и содержание от государственной казны. Подробности всех отношений государства к религии в этой форме отношений определяются обыкновенно положительным законодательством, в котором замечается разнообразие, в частности, и в формах покровительства.

Противоположную крайность составляет в такой системе отношений совершенно отдельное положение государства и церкви, вследствие которого церковь, одаренная в государстве особыми правами, является как status in statu или политической партией в государстве, которая на основании прав, приобретенных исторически, восстает иногда против самого государства. Между этими двумя крайностями есть еще и среднее положение отношений государства к церкви, при котором разделяют все права, какие может иметь власть в делах религии на jura cira sacra и на jura in sacris, т. е. права, касающиеся священных предметов, и права, стоящие вне их. Покровительство государство церкви достигает иногда до такой степени, на которой оно признает определенную религию большинства подданых, религией господствующей, исключительно покровительствуемой государством. И в этом положении религии в государстве можно различать разнообразные виды. На этой степени покровительства государства многие порядки в государственном строе, в общественной жизни народа, соображаясь с религиозными убеждениями, обрядами и понятиями большинства, допускаются пропаганда, устанавливается второстепенная свобода других вероисповеданий, сравнительно с господствующей и т. п.

Все указанные виды и степени свободы вероисповеданий допускались и продолжают допускаться в христианском мире; их можно еще встретить в различных странах и в настоящее время.

Переход из одной степени свободы на другую, более высшую, зависит от политики государства, от юридического сознания народа и от степени энергии самих последователей религии. Все эти виды свободы относятся к религиям, которые существуют уже в государстве, и которые уже явились независимо от государства; но теперь необходимо еще рассмотреть, как государство должно относиться к религиям, которые вновь, впервые возникают, и образуются в государстве?

До последнего времени существовало мнение, что в интересах государства следует покровительствовать одной или нескольким религиям, стесняя или совершенно запрещая появление других религий или сект. Но в последнее десятилетие утвердился сперва в теории, а потом и в законодательстве (в Германии) принцип, в силу которого предоставляется подданным свобода создавать новые религии и образовать новые религиозные общества. Этот новый принцип покоится на следующих положениях: 1) для основания нового вероисповедания не требуется дозволения государственной власти, и основание такого вероисповедания не составляет преступления. Если новое вероисповедание нарушает права и законы, охраняемые государством, то нарушители этих законов и прав подвергаются уголовному преследованию, но не как религиозные проповедники или приверженцы определенного религиозного воззрения, а как обыкновенные виновники нарушения законов.

2) Последователи нового вероучения могут домогаться от законодательной власти того, чтобы посредством издания специального о них закона, им предоставлены были права юридического лица или корпорации. Для приобретения такого положения в государстве, приверженцы нового учения должны выяснить перед правительством цель их религии, сущность ее учения и устройства, сообщить сведения о их членах, имуществах и т. п.

3) Законодательство стремиться к освобождению из под влияния существующих вероисповеданий гражданской и политической жизни подданных и самого государства, т. е. стремится к тому, чтобы религия не имела никакого влияния на гражданские и политические права отдельных лиц, а тем более на общее направление государственной жизни, а потому всякую деятельность религиозных общин, имеющих значение в гражданской и юридической жизни народа, государство отнимает от религиозных общин (напр. ведение метрических книг, заключение браков и т. п.) и делает политические права подданных независимыми от их вероисповедания.

Наконец, 4) при предоставлении свободы вероисповеданиям, как положительным религиям, законодательство заботится об охранении религиозной свободы совести отдельных лиц.

Прежде чем приступить к рассмотрению учения о свободе совести с юридической точки зрения, необходимо сперва указать основные начала христианского вероучения о свободе совести, потому что принцип свободы религиозных убеждений явился совместно с христианством и выработан им.

Христианская вера, будучи принесена ее Основателем на землю для спасения людей, имеет дело с внутренним существом человека, она по христианскому вероучению есть нравственное возрождение человека. Природа человека в своем развитии подчинена известным нравственным законам, которые служат выражением воли Божией и точное соблюдение которых делает жизнь правильной и блаженной. Но люди не следовали в точности установленным законам своего нравственного развития и тем самым испортили свою природу, сделав ее неспособной собственными силами возвратиться на путь истинного совершенствования. Для этой цели необходимо возрождение природы человека через действие силы Божией. Это возрождение совершилось действием благодати через веру человека в своего Восстановителя и через жизнь согласную с верой. Вера же или религия в собственном смысле есть внутреннее, сердечное и живое убеждение человека в истине откровенного учения.

Необходимо должно быть и внешнее выражение или исполнение веры, которое проявляется в отношении к другим людям любовью, и эта последняя есть основание христианской жизни. Любовь христианская, любовь к Богу и в отношении друг друга, как основной закон для нравственной жизни христианина, состоит по содержанию из справедливости и милости. Справедливость есть уважение к правам другого, уважение к жизни, личности, чести собственности и т. п., а милость есть готовность со стороны христианина оказать помощь другому нуждающемуся в поддержании его прав.

И так, возрождение человека происходит через его веру в Восстановителя Иисуса Христа. Христос восстановил человека, т. е. поставил его в такое положение, что он может сделаться добрым и нравственным. Вера выражается в христианской любви, но вера и любовь тогда только имеют цену, когда они обнаруживаются, как плод нравственной свободы, и сопровождаются одобрительным свидетельством со стороны совести. Вера должна быть самым и непосредственным проявлением нравственной свободы, проистекающей из глубины души и одобренной совести. Всякое доброе дело любви христианской теряет свою цену, если действует внешним образом, по внешнему побуждению, а не по свободному внутреннему сознанию. Только такое доброе действие христианина и можно назвать по истине христианским, которое совершается исключительно по внушению совести, по сознании долга. С другой стороны, личная вера каждого человека непременно предполагает предмет верования.

Для того, чтобы явилась в человеке вера в истину, необходимо, чтобы эта истина была засвидетельствована, определена, т. е. необходимо объективное учение веры. В нем только человек и может искать истину, оно для него должно составлять необходимую пищу его души, а для этого он должен слушать слово Божие, поучаться разъяснению истины. Но отношение к этому разъяснению со стороны других людей только тогда принесет пользу его спасению, когда он совершенно свободно, по совести, будет пользоваться им, свободно усвоять или отвергать предлагаемое учение. Но, помимо этого, вера влечет христианина к сообщению с другими верующими, она вводит его в союз с церковью. Церковь есть общество верующих и в то же время есть Божественное учреждение. В этом обществе должен быть свой порядок, он должен действовать по чину. Порядок этот должен быть общественным. Члены общества должны быть послушны законам Евангельским, но это послушание только тогда имеет цену для нравственной жизни человека, когда он добровольно, по совести, подчиняется этим законам и правилам, и когда послушание это есть плод веры и любви. Церковь, состоящая из лиц, по совести добровольно ищущих спасения своего в вере и в справедливости, не может ничего сделать с теми членами, которые не желают по убеждению своей совести подчиняться ее порядкам, она только предоставляет их своим силам собственным, т. е. лишает их своего общения. Стало быть, в самом существе учения христианской веры коренится принцип, что вера должна быть свободна, и этому нисколько не противоречит то, что верою даются человеку известные истины, которые он должен признать, не противоречит потому, что человек добровольно их признает, добровольно верует, добровольно живет по христиански.

И так, религиозная совести христианина, по самым основным принципам христианского учения, должна быть совершенно свободна. Она определяется с его стороны верою и любовью, со стороны откровения – предметом откровения, со стороны других лиц – добровольным уважением и участием в общении с ним. Затем, по воззрению православной церкви, в частности, совесть человека есть святилище внутренней жизни его, недоступное для стороннего лица; оно доступно лишь для самого человека и для Бога.

Христианин может и обязан открывать свою совесть только перед Богом и совершенно добровольно, при чем печать тайны исповеди считается не нарушимой. Вторгаться в дела совести по христианским понятиям значит оскорблять самое святое чувство человека. Поэтому всякое внешнее принуждение совести человека в деле его спасения, стеснение его религиозной свободы оскорбительно для священных чувств лица и является, по меньшей мере, несправедливым насилием нравственной свободы человека. Личная религиозная совесть должна быть вне области права. Но как же другие должны смотреть на религиозные убеждения людей? Дело в том, что для христианина все люди одинаково ближние, христианин должен любить ближних, как самого себя, и потому должен столько же уважать религиозную совесть стороннего лица, как святилище и своей собственности. По Евангельскому изречению, чего христианин не желает себе, того не должен желать и другим людям. Не уважает свободу религиозной совести сторонних людей только тот, кто сам не уважает никаких своих убеждений.

Из всего сказанного следует, что каждый человека по учению христианскому имеет право на свободу религиозной совести в психологическом смысле и никто не в состоянии ограничивать психологическую религиозную свободу другого лица. Но от свободы личной религиозной совести в психологическом смысле отличается личная свобода религиозной совести в области права. Религиозная свобода каждого отдельного человека в области права должна быть совместна с религиозной свободой других людей и обществ. Приведенным принципом определяется область церкви религиозной свободы отдельных лиц и указывается граница свободы одного лица в отношении к другим лицам в области права. Проведение этой границы не может зависеть от каждого лица, действующего под влиянием религиозных убеждений, во 1-х, потому, что одно лицо не может посягать на свободу других лиц и создать правового порядка для целого общества, и во 2-х, потому что человек, действующий под влиянием религиозных убеждений, стремится к привлечению к своим религиозным убеждениям других лиц и способен нарушить при этом привлечении свободу других лиц.

Не может также провести такой границы и какое-нибудь религиозное общество, действующее под влиянием своих определенных верований. Каждое религиозное общество с одной стороны не имеет права действовать вне своего круга, или в круге тех людей, которые не принадлежат к нему в качестве членов. потому что в этом отношении у него нет авторитета, а с другой стороны, история и учения разных религий указывают, что религиозное общество не способно равномерно распределять религиозную свободу между своими членами и лицами, принадлежащими к другим религиям, потому что обыкновенно каждое религиозное общество стремится к полной свободе, стараясь в то же время ограничить свободу верований других обществ.

Если, таким образом, ни отдельные лица, ни целые религиозные общества не могут провести границы, определяющей отношение религиозной свободы одного лица ко всем другим лицам, то остается, что проведение границы между религиозной свободой одного лица и такою же свободой других лиц принадлежит законодательной власти государства. Законодательство государства должно оградить свободу личности, а следовательно, и религиозную свободу и устранять нарушение этой свободы действиями отдельных лиц или целых обществ.

Из этого основного начала вытекают следующие положения: 1) верховной власти государства принадлежит право издавать законы, определяющие религиозную свободу отдельных граждан, 2) законы, устраняющие возможность нарушения этой свободы. В государственных законодательствах неодинаково определяются границы свободы религиозной совести. Общий принцип, которым ограничивается свобода каждого человека в деле религии и устраняется нарушение религиозной свободы одного лица другими, развивается обыкновенно в законодательствах в подробных применениях к отдельным моментам и проявлениям религиозной жизни отдельных лиц. Подобные законы имеют в виду ограничить в положительном смысле религиозную свободу отдельных лиц, или в отрицательном смысле – оградить религиозную свободу известных лиц от действия других лиц, совершающихся под влиянием религиозных убеждений.

Религиозная свобода отдельных лиц предполагает следующие отдельные права: 1) право принадлежности лица к известной религии, т. е. право иметь религию и выражать исповедование своей религии в слове, письме и т. п. внешних проявлениях. Все граждане каждой страны значатся принадлежащими к той или другой религии с самых первых моментов жизни. Принадлежность новорожденных лиц к вероисповеданию по общим началам определяется во всех законодательствах религией их родителей, если оба они исповедуют одну и ту же религию. Вопрос о принадлежности к той или другой религии детей, происходящих от смешанных браков, обыкновенно разрешается разнообразно, но принято в общее правило, что дети до 14 лет не имеют права избирать религии, а остаются при религии родителей.

2) Право религиозного образования. Все законодательства признают, что дети не должны быть лишаемы религии в период образования. Некоторые законодательства считают религиозное образование одним из важных факторов нравственного воспитания, и потому преподавание религии относят к учебным предметам в начальных и средних учебных заведениях, за исключением Северо-Американских Штатов, где религиозное образование исключается из учебных предметов и предоставляется семье.

3) Право выбора религии. Это право государственным законодательством предоставляется лишь возрастным лицам. Возраст, в котором отдельные лица могут распоряжаться собой в отношении вероисповедания, некоторые законодательства определяют в 14 лет, а другие – в 20 лет. Свобода в перемене религии узаконена опять не одинаково в различных государствах. В новое время (в 60-х годах) большая часть западных государств предоставляет возрастным лицам право переходить из одного вероисповедания в другое, с соблюдением определенных в законе формальностей. Современные законодательства предоставляют каждому лицу не только свободу выбора известной религии, не только право переменять религию, но и предоставляет право вырабатывать или составляют религиозные личные воззрения или верования. Составления религиозных верований, личных самостоятельных, независимых есть внутренняя деятельность человеческой мысли и чувства; следовательно, составление религиозных верований должно быть также свободно, как и развитие мыслей, убеждений в человеке. Поэтому свобода образования личных религиозных верований должна быть также широка, как и свобода мысли вообще.

И действительно, личная религиозная свобода в образовании религиозных убеждений есть то же, что и свобода мысли, только относительно предметов религии; в этом вся разница. Образование религиозных верований лица не входит и не должно входить в область права, – это область чисто внутренней самодеятельности человека. Дотрагиваться до нее, насиловать ее никто не может и не должен. Но, затем человек проникнутый религиозными верованиями, имеет потребность выражать свои верования словом, письмом, печати, личной жизнью и отношением к другим лицам. Отсюда возникает право выражать или исповедовать свои религиозные верования устно и в печати. Человек может выражать свои верования устно и в печати, и перед другими лицами; на сколько человек может пользоваться правом свободно выражать свои верования совершенно самостоятельно, независимо от других религиозных верований, относительно этого законодательства дают разнообразные постановления. Новейшие законодательства допускают свободу религиозного преподавания и свободу печатного слова относительно религии в тех же размерах, в каком вообще допускается свобода публичной речи и свобода печати. Это общее начало, но относительно религиозной устной проповеди замечается еще в законодательстве некоторая особенность, которая основывается на довольно справедливых основаниях: человек желающий быть учителем религии, сообщать религиозное воззрение другим лицам, является учителем публичным, а от преподавателей всякого предмета государство требует на право преподавания определенных условий и в частности – образовательного ценза; а потому свобода публичной религиозной проповеди допускается лишь по отношению к таким лицам, которые получили определенное, научное богословское образование. С другой стороны, относительно лиц, проповедывающих новую религию, новое религиозное общество или новую секту, государство руководствуется обыкновенно тем правилом, по которому допускается религиозная проповедь до тех пор, пока она не приведет к каким-нибудь явлениям, противным общественному порядку, или нарушающим права отдельных лиц или государства.

В теории и законодательствах существует множество теорий и систем отношений между церковью, как религиозным обществом и государством. Разнообразие этих систем можно подвести под некоторые категории, т. е. можно указать несколько видов такого рода отношений или систем. Нельзя сказать, чтобы каждый отдельный вид, или каждая отдельная система отношений между церковью, как религиозным обществом, и государством непременно логически развивалась в самой жизни или в истории, или в современном законодательстве, в современной жизни. В теоретических сочинениях действительно иногда некоторые отдельные системы проводятся с чрезвычайной последовательностью, но это не значит, чтобы теоретическое исследование непременно целиком прилагалось к жизни, напротив каждая система теоретически правильно конструированная постоянно встречала в жизни ограничения и стеснения, она теряла ту ценность и последовательность, которые были ей присущи в теории. Тем не менее теоретическое знание этих систем в высшей степени необходимо, как для понимания свободы церкви с общей точки зрения, так и для понимания законодательств по этому предмету. Поэтому необходимо перечислить эти системы и указать их отличительные способности.

Религия, как известно, служат одним из средств взаимного общения людей, а следовательно, образования общества. Сама церковь, как религиозное общество, необходимо слагается вследствие стремления людей к взаимному общению со стороны религии. Выходя за пределы тесного религиозного кружка, этот принцип может служить основанием для образования обширных человеческих общений и для образования даже государств. Как церковь, так и государство имеет одну и ту же основу в потребности людей ко взаимному общению. Когда государство будет принимать образование религиозных общин или религий своих подданных, как одно из проявлений общественной жизни, то может произойти слитие организма религиозных обществ с государственным общественным организмом. Таким образом может произойти полное единение церкви и государства или смешение религиозного общества с государством. Такая система отношения между государством и церковью существовала в истории в разнообразных видах и существует теперь. Чтобы различить отдельные виды такой системы, нужно иметь в виду что при смешении религиозного общества с государством в строе может произойти то, что религиозный элемент получит перевес в устройстве самого государства или, представители политического элемента будут воплощать в себе идею религиозного общества. В первом случае является иерократическое государство или теократия, а во 2-м территориальная система отношений между государством и церковью.

1) Территориальная система отношений между государством и церковью состоит в том, что религия становится государственным делом, представители религиозного общества в то же время являются и представителями государства. От государственной власти зависит установление религиозных обществ и самой религии в государстве. Самым лучшим образом принцип территориальных отношений между государством и церковью выразился во время реформации eujas regio, ejus religio.

Территориальную систему выставил и защищал Гоббес XVII в., когда происходила борьба за господство церкви и государства. Гоббес в своем сочинении «Левиафан» доказывал, что религия может быть введена исключительно государственной властью, что религиозное общество не может существовать само по себе, что все подданные должны исповедывать ту религию, на которую укажет государство.

Государство есть организация общественной, нравственной жизни людей, самостоятельно воплощающейся в определенной форме. Она есть единственная связь всех членов, находящихся в его пределах, во всех отношениях. Религия христианская имеет целью воспитывать нравственность в людях. Следовательно, содержание религии и деятельность государства одно и то же. Если существует теперь разделение между церковной и государственной жизнью, то это происходит от того, что государство еще не отыскало формы для совершенного слития своей деятельности с деятельностью религиозных обществ. Когда будет отыскана эта форма общей деятельности, религиозной и государственной, то произойдет полное слитие религиозного общества с государственным. К этому слитию и стремится человеческая жизнь.

2) Теократическая система. Совершенно противоположное отношение между государством и церковью представляет теократическая система. Теократическая система, по существу, состоит в том, что представителям религиозного элемента предоставляется вся совокупность верховных прав не только в одном государстве, но даже и во многих государствах. Основная мысль теократической системы та, что на земле должно существовать единое всемирное государство. Эта система получила свое начало в Римско-католической церкви. По взгляду этой церкви папа есть наместник Божий на земле, глава христианского мира. Назначение его состоит, между прочим, в том, чтобы распространить христианскую религию во всем мире. Следовательно, папа имеет в себе все верховные права во всем мире. Он передает свои права в отдельных государствах королям или монархам. Последние должны быть послушными папе и учреждать свою власть соответственно его указаниям к распоряжению и утверждению на земле христианского царства. Словом, религия или церковь, по воззрению католиков, должна поглощать в себе все стороны жизни народа и государства.

Что касается оценки обеих этих систем, отношения между государством и церковью, то обе эти смешанные системы, теократическая и территориальная, представляют в высшей степени много слабых и неудобных сторон. При полном единении церкви с государством является чрезвычайная трудность разграничения отношений между двумя различными организмами, между их разнообразными отправлениями и задачами. При существовании смешанной системы отношений между государством и церковью, политические деятели находят всегда значительную поддержку в религии, а религия опирается на внешнюю принудительность силы государства. Не говоря уже о том, что последнее условие в самом корне подрывает религию в истинном смысле слова, которая, как явление, чисто нравственное, не может терпеть насилий в своей области, эта система имеет крайне пагубное влияние на все стороны народной общественной и государственной жизни. Эта система служит причиной принудительного существования в народе, в котором она допускается, не только внешних форм устройства народной, государственной, общественной и частной жизни, но обычаев народа, потребностей его и самых воззрений на жизнь. По-видимому, в подобных государствах может царствовать покой, тишина, тем более что они обыкновенно замыкаются в своих пределах; но эти выгоды приобретаются обыкновенно дорогой ценой. Для государства связь с религиозной догмою имеет своим последствием неизменяемость и неподвижность форм его, а эта неподвижность противоречит потребности и задаче человека и человеческого общества – постепенно развиваться и усовершенствоваться. Вследствие этой неподвижности государство вынуждено бывает или учреждать насильственные меры для удержания порядка жизни по установившейся системе, или должно отвергнуть в самой основе те начала, на которых установилась эта система. Если государство употребит усилия для удержания установившегося порядка по этой системе, то в жизнь народа внесется непримиримый разлад между стремлениями и потребностями и между существующим положением вещей в государстве, потому что во всяком случае в народе могут появиться новые потребности, новые понятия. Если государство будет мешать развитию этих потребностей, и понятию, и проявлению их в какой-нибудь определенной форме, то эти движения могут грозить решительным разорениям и разложением самого государства. Религия при этом смешении превращается во что-то внешнее, в одну обрядность или даже исключительно в политическое учреждение.

Христианская вера при таком смешении церкви с государством теряет свойственный ей характер – возбуждать внутренние силы человека к осуществлению нравственных идеалов, к достижению нравственных целей в новой форме, и становится, наконец уже не верой в вечное спасение человека, а явлением внешним, навязываемым со стороны государства каждому отдельному члену. Каждое отдельное лицо при такой системе испытывает тяжелое рабство во всех сторонах и отношениях, начиная с самых внутренних чувств и кончая принуждением со стороны государства и других граждан. Стремлением отдельного человека к улучшению государственных и гражданских отношений противопоставляется в таком случае божественный авторитет существующего порядка. Личность, таким образом, в самых лучших своих стремлениях исчезает, и весь народ в таких государствах теряет возможность развивать свои силы и потребности. Система смешения государства и церкви (территориальная или теократическая) не терпит различных вероисповеданий, и если государство вынуждено бывает допустить какое-нибудь другое религиозное общество в своих пределах, то члены нового религиозного общества обыкновенно не пользуются не только равноправностью, но лишаются ограждения самых существенных прав гражданских и политических.

Иначе эта система называется теорией «государство в церкви». Она является видоизменением теократической системы. По этой теории власть духовных лиц преобладает. Государственная власть должна руководствоваться теми принципами, которые указаны духовными лицами церкви. Иезуиты XVI и XVII вв. в сочинениях «De potestate summi pontificis» развили мысль что церковь в лице пап должна обладать indirecta potestate in temporalibus rebus. Представители государственной власти должны руководствоваться указаниями главы церкви. Узаконения государственные должны согласоваться с узаконениями каноническими. Папа имеет даже право контроля над политикой государей. Эта система существовала в Черногории с 1516–1552 г. Владыка сосредоточивал в своих руках все отрасли управления, действуя через губернатора. Но с 1552 года иерократическое правление в Черногории прекратилось. Главным образом эта теория подчиненности государства церкви развивалась на западе в пределах Римско-Католической церкви в XV-XVII вв. и в значительной степени осуществилась в истории Франции и Германии. Она была причиной жестокого гонения в средние века против еретиков во Франции, Испании и Германии и ей же обязана своим происхождением инквизиция.

Остаток этой теории можно заметить в некоторых современных государствах и защиту ее в некоторой степени лицами, имеющими участие в государственной деятельности. Сюда, например принадлежит партия центра в Прусском парламенте, и клерикальная или ультрамонтанская партия во Франции. Эти партии держатся того мнения, что государство должно быть христианским, и потому оно должно служить выражением христианских принципов.

Известно, что ультрамонтанская партия, или клерикальная во Франции слилась с партией роялисткой и до последнего времени представляла сильный отпор к проведению новых законодательств и установлению правильно-республиканских порядков. Ложность этой теории обнаруживается ее последствиями. Свобода совести едва ли возможна при такой системе отношения государства к церкви. Церковь при этой системе стремится наложить на государственные законы печать освящения и неизменяемости и стесняет свободу государства в области важнейших его отправлений. Логическая необходимость, соединяемая с этой односторонней системой, проявляется, между прочим, в том, что в системе воспитания детей руководствуются исключительно религиозными воззрениями в ущерб другим потребностям жизни, от чего происходят важные недостатки в образовании народа, затем самостоятельные исследования человеческого ума в различных областях знания встречают враждебный прием со стороны государства и церкви. Самое государство при этой системе теряет свободу своих отправлений. При ограничении самостоятельного развития мысли в данном государстве под влиянием религиозных воззрений, при меньшей и односторонней образованности, и при меньшем распространении знаний непременно наступает упадок благосостояния и сил народа. Каждая новая живая сила в народе подавляется и убивается, но с течением времени эти силы пробиваются вновь и происходит таким образом антагонизм между церковью и государством.

Противоположность рассмотренной системе представляет система подчиненности церкви государству, или теория церкви в государстве. По этой теории признается – государство считает образование и развитие религии одной из самых важны задач государственной жизни и потому принимает в свою организацию, в свое устройство церковь, как составную часть. Верховное руководительство и законодательная власть по всем предметам религии принадлежит монарху или представителю государственной власти⁵⁵, церковной же власти предоставляется лишь ведать исключительно догматические дела, и дела, касающиеся совести отдельных лиц, и также дела, касающиеся богослужения в некоторых отношениях. Иными словами: по системе подчиненности церкви государственной власти право на учительство, право на отправления богослужения принадлежит духовенству, но под руководством государства, а управление всеми сторонами церкви государственным властям.

Теория церкви в государстве является как бы продолжением территориальной системы отношений между церковью и государством. Получивши свое начало во времена реформаций, она развивалась в последующее время в разных странах, принимая несколько различные виды, но преимущественно разработку получила в Германии в XVII и XVIII вв. под именем Staats Kirche. По теории Staats Kirche в состав верховных прав государства по отношению к церкви входили: 1) jus inspectionis supremum, т. е. верховное право надзора государства за церковью, которое подразделялось на jura circa и jura in sacris. К первому относилось jus inspectionis secular, слагавшееся из прав visum и Staat. В силу этих прав государство могло следить за всеми действиями церкви и давать на них свое одобрение или надзор за сношениями церковных властей с представителями церквей, находящимися в пределах территории государства и вне ее; государство следило за всем отправлением церкви, за ее устройством, за распоряжениями местных церковных властей, санкционировало папские буллы и декреты и т. п. 2) jus cavendi – право светской власти предпринимать меры против действий церковной власти, вредящих интересам государства и подданых. Сюда же относится 3) jus apellationis ad principem jus ex abusu, которым представляется всякому потерпевшему от распоряжения церковных властей приносить жалобу государственной власти – даже самому монарху; 4) jus protactionis vel advokatiae, в силу которого государство брало на себя покровительство и защиту церкви в ее управлении и устройстве. Что касается теоретических оснований, на которых построена теория подчиненности государству церкви, то они следующие:

Во 1-х, говорят, что религия с одной стороны есть дело чувства, а с другой она проявляется во вне в форме общественного учреждения. На сколько религия является делом чувства, на столько она и может иметь самостоятельность, но как скоро она становится внешним учреждением, тем самым она вступает в общественный строй и делается предметом государственных забот. Таким образом человек чувствующий и верующий принадлежит церкви, а человек действующий во вне, хотя бы в религиозном учреждении или под влиянием религиозных учреждений, является подданным государства. Такой вывод держится на неверном основании. В самом деле, религия не есть только дело чувства, но она проявляется и в уме человека, и в то же время она есть живое начало, которое проявляется во всех сторонах человеческой жизни. Церковь является не только таким обществом, которое может выражать одни чувства обнаруживать свое существование в богослужении и в учении, но, как общество, она имеет свое устройство, которое должно вполне служить внешним выражением религиозных ее понятий. Таким образом религиозная сторона и отдельных лиц, и целых обществ, имеющих какую-нибудь религию, не ограничивается одним лишь чувством, но проявляется и в умственной и нравственной деятельности. По этой теории государство имеет право остановить даже всякое религиозное движение чувств, если оно выразилось во вне и, если это внешнее обнаружение государства находит по чему-либо неудобным.

Второе основание, на котором строится эта теория, следующее: государство обнимает все стороны и отношения жизни; и так как все должно подлежать законам и попечительству государства, то государство должно пользоваться религиозными явлениями и направлять их к своей цели. Может ли государство, говорят защитники этой теории, выпустить из своих рук такие силы, которые могли бы составлять могущественное орудие для достижения его целей. С этой точки зрения представители этой системы, действительно, устанавливали государственное законодательство в течение всего прошлого столетия, когда на государство смотрели, как на учреждение, имеющее полицейский характер, и когда старались сделать религию и церковь орудием для государственных целей. С этой же точки зрения утверждали, что в государстве не может и не должно быть никакого общественного союза независимого от государства. Поэтому церковь, преследующая цели особые и своеобразные, при достижении которых она может иногда вредить и государству, должна быть введена в строй государственный в качестве государственного учреждения. Если же церковь имеет самостоятельность, то она является государством в государстве, что положительно противоречит государственному строю, а следовательно церковь должна быть учреждением в государстве, духовным ведомством. Понятно, что все эти доводы стоят на тех же ложных основаниях, на которых было построено и полицейское государство. Защитниками этой теории являются Томазий, Лейбниц и Пуффендорф.

В противодействие указанным теориям в XVIII в. и под влиянием учения об общественном договоре получила теоретическое развитие кординационная система отношений между государством и церковью. Эта теория разрабатывалась и проводилась в жизнь Римско-Католической церковью с самого начала реформации. Когда государство приняло под свое непосредственное покровительство протестантское вероисповедание, то Римско-Католическая церковь стала отрицать права государства по отношению к церкви по теории Staats Kirche и в противоположность этому стала проводить мысль, что церковь и государство суть 2 различные по своему существу и назначению, организма; церковь есть учреждение, установленное непосредственно Богом, государство же установлено людьми; вот почему государств много, а церковь одна. Церковь создана для нравственного возрождения людей, а государство стремится к доставлению людям возможного земного благополучия. В виду указанных различий церковь и государство могут развиваться совершенно самостоятельно и находиться между собой в определенных отношениях, устанавливаемых путем договоров между государем и папой, по аналогии с международными договорами.

Так постепенно сложилась теория кординационной системы отношений между государством и церковью, т. е. теория совместного, равноправного существования государства и церкви и в первой половине XIX столетия стала проводиться в жизнь и законодательство. Договоры между государством и церковью под именем конкордатов действительно стали устанавливаться, и церковь в некоторых государствах заняла особое положение. Существо этой теории заключается в том, что государство и церковь должны существовать, как равноправные организмы. Из этого главного принципа вытекают следующие положения: 1) государство не имеет над церковью верховных прав, которое государство присвоило себе под влиянием территориальной системы и теории Staats Kirche. 2) Церковь не должна иметь средневековых притязаний на верховное руководство государства. 3) Допускалось, что государственная власть может иметь влияние только в отношении уголовной и гражданской юрисдикции государства, касательно духовенства. 4) Всякая перемена в положении церкви должна быть проводима по соглашению власти церковной и государственной.

Кординационная теория имеет довольно много невыгодных сторон. Приверженцы этой системы имеют в виду Римско-Католическую церковь. Если применить ее к другим религиям, то в каждом государстве должно явиться столько же верховных властей, сколько в нем имеется вероисповедных обществ, чем сильно бы нарушилось единство в государстве. Но и для Римско-Католической церкви система эта сопряжена с большими неудобствами. Так например, при заключении конкордатов, в которых определялось положение церкви в государстве, всегда происходили дипломатические замешательства между договаривающимися правительствами и римской курией, и часто не было никакой возможности прийти к соглашению. Правительства вступали в переговоры с папской курией, но часто эти переговоры не приводили к результату. При заключении конкордата конституционным государством, он представляется на рассмотрение законодательных палат, где возбуждает горячие споры, которые не ограничиваются одними лишь стенами парламента, а переходят в печать, в народ и возбуждают религиозные неудовольствия между различными партиями, преимущественно партиями протестантов и католиков. Вследствие этих споров стеснялась государственная деятельность, при чем это стеснение вело к тому, что государство как бы отказывалось от своих верховных прав в законодательстве и поневоле должно было стесняться теми положениями, которые излагались в конкордате. При перемене отношений, установленных конкордатом, происходили те же затруднения и замешательства, какие вообще отличали заключения конкордатов. Представители Римско-Католической церкви при заключении конкордатов и при проведении их в жизнь старались опереться на принцип свободы церкви в пределах, которые они выставляли. Эта свобода представителями церкви понималась в значительной степени под влиянием средневековых воззрений на отношения церкви к государству. Но затем представители Римской курии заметили, что с развитием конституционализма развивается особенное понятие о политической свободе граждан вообще. Этим понятием они спешили воспользоваться в свою пользу, но это понятие о свободе они расширили по отношению к себе и стесняли по отношению к другим. Затем церковь старалась расширить пределы своей свободы при заключении конкордатов во время прений в парламенте, для чего образовала политическую партию в парламенте и в народе, и таким образом являлась не в качестве религиозного общества в государстве, а в качестве определенной политической партии.

Эта теория имеет два вида: Европейский и Северо-Американский; их весьма часто смешивают, но они весьма различны, почему и необходимо их рассмотреть отдельно.

В основных законах Соединенных Штатов находятся лишь два положения, касающиеся религии: 1) не требуется принадлежности к какому-нибудь вероисповеданию в Соединенных Штатах со стороны лиц, желающих занимать государственные должности и 2) конгресс не должен издавать никаких законов относительно оснований религии и относительно стеснения свободы какой-нибудь религии. Не смотря на свою краткость и видимую незначительность, этими двумя положениями провозглашается в самом обширном смысле свобода религии, как основное право всякого гражданина, допускается совершенная свобода всяких религиозных мнений, всякого богослужения и образования всевозможных религиозных общин. Помимо общего определения относительно положения церкви в Америке, в законодательствах Соединенных Штатов, заключается не мало положений по этому предмету более частного характера. В истории отдельных государств Северной Америки, развилось много самых разнообразных систем отношений между государством и церковью, начиная с системы полного смешения религии и государственной жизни и кончая совершенным игнорированием со стороны государства каких бы то ни было религиозных мнений. Но развитие этого предмета в разных государствах привело мало по малу к однообразию и теперь во всех отдельных государствах установлено общее начало в системе отношений государства к церкви. Эти общие начала, следующие: 1) ни одно государство не может издать закона о признании какой-нибудь религии государственной; 2) закон государства не может принуждать граждан к платежу податей на религиозные учреждения; 3) не может принимать по отношению к гражданам каких-нибудь принудительных мер, которые бы заставляли их участвовать в каких-нибудь религиозных учреждениях, в религиозном богослужении и т. п.; 4) ни одно государство не может издавать законов, ограничивающих свободу религиозных мнений и богослужения. Этими общими отрицательными положениями вполне обеспечивается личная религиозная свобода или свобода религиозной совести отдельных граждан, свобода культа, вероисповедания и свобода церкви, как общества. Точно также свободно в Северной Америке допускается и образование новых религиозных сект или обществ каких бы то ни было вероисповеданий. В отдельных государствах издано довольно много частнейших узаконений, определяющих, при каких условиях, и в каких формах могут образоваться отдельные религиозные общины; но в этих частных узаконениях можно заметить и общее положение, которое выражается в следующем. Для образования каких-нибудь религиозных общин в пределах городских и сельских общин требуется, чтобы образовавшаяся религиозная община избрала уполномоченных представителей для подачи к местной гражданской власти просьбы о дозволении учредить религиозную общину и об утверждении за нею имущественной правоспособности и права иметь своих представителей перед государством по делам своей общины. Государство не признает за представителями особенных прав по сану или званию, но они лишь признаются уполномоченными от общин, действующими по их поручению, т. е. государственная власть не знает различия между духовными лицами и мирянами. Представители гражданской власти разрешают учреждение общины, не входя вовсе в рассмотрение учения, богослужения и других сторон деятельности предполагаемой общины.

С получением такого разрешения открывается религиозная община и существует в государстве в качестве юридического лица. Споры, могущие возникнуть в среде религиозной общины об учении, о круге деятельности должностных лиц и т. п., вовсе не принимаются судом в рассмотрение; но споры об имущественных правах, возникающие в среде общин, разрешаются обыкновенно гражданским судом.

Таким образом в Северной Америке перед лицом государственной власти существуют лишь религиозные общины, а не религиозные общества или церкви, объединяющие собой множество религиозных общин. Государственная власть знает отдельные религиозные общины только через их уполномоченных представителей. Но нельзя сказать, чтобы в Северной Америке не существовало обширных религиозных союзов. Некоторые вероисповедания имеют там своих последователей во многих штатах. Эти последователи организовались в одно целое, имеют свое объединительное устройство, но таковое устройство совершенно игнорируется со стороны государства. Такое объединительное обширное устройство имеют: епископальная, пресвитерианская церковь, методисты и Римско-Католическая церковь. Последняя, желая согласить требования законодательства Североамериканских Штатов относительно представительства религиозных общин со своим воззрением на общину, по которому община должна быть самоуправлением епископа или его уполномоченного ксендза, поступает таким образом: в каждом приходе в список избираемых представителей вносится ксендз или епископ, и он обыкновенно избирается прихожанами в требуемые представители. Подобным же образом епископальная церковь имеет влияние на приходы других церквей. Кроме того, составляются соборы, съезды епископов католической церкви, методистов, пресвитериан; но эти соборы, имеющие нравственное значение в среде общин, государством игнорируются. В Европе Американская система свободной церкви подвергается критике, для правильной оценки этой теории необходимо рассмотреть ее достоинства и недостатки. Североамериканская система выгодна и для государства, и для церкви в следующих отношениях. Государство слагает с себя покровительство и надзор по отношению к церкви, так что нет повода для пререкания между государством и церковью; верховные права государства со стороны религиозной общины не подвергаются никакому сомнению и религиозные споры не подлежат разбору государства, вследствие чего нет тех затруднений в развитии государственного законодательства, какие встречаются в тех государствах Европы, которые стесняют одно вероисповедание в пользу другого. Церкви предоставляется полная свобода в ее внутренних делах, согласно с ее целью, свобода совести, так что религиозное стремление каждого лица не встречает никаких ограничений, все религиозные вероисповедания стоят рядом, и не имеют повода соперничать между собой.

Против этой теории делают следующие возражения: 1) по системе свободной церкви государство отказывается от своих прав по отношению к церкви и религиозным общинам, и потому она открывает религиозным общинам возможность иметь совершенно не стесненное значение в жизни народа и даже государства, открывает возможность некоторым религиозным обществам подчинять жизнь народа таким влияниям, которые со стороны государства должны быть устраняемы. Возражение это имеет в виду по преимуществу Римско-Католическая церковь, которая в Соединенных Штатах, будучи поставлена вне всякого стеснения со стороны государства, приобретает себе последователей, дает строгую организацию своему вероисповеданию и подготовляет для себя почву в будущем иметь обширное влияние в государстве.

Во 2-х, говорят, что по этой системе государство является не только не христианским, но иррелигиозным. Это уже положительно неосновательно. Государство можно было бы назвать иррелигиозным, если бы оно отрицало какую бы то ни было религию, а в Соединенных Штатах Америки признаются религии.

В 3-х, вследствие обширной религиозной свободы при этой системе обнаруживается, что число церковных обществ в США разрастается до громадных размеров, образуется масса разнообразных сект, из которых иные не имеют достаточного внутреннего содержания и оправдания для самостоятельного существования. Одни секты удовлетворяют разумным человеческим целям, другие не содержат в себе разумного обнаружения религиозных потребностей и потому появляются даже вредные и безнравственные секты, не соответствующие своему положению в государстве.

Наконец в 4-х, представление права образования всяких религиозных обществ сопровождается бесполезной тратой духовных и вещественных средств народа. Возражения эти имеют некоторое справедливое основание, но все эти невыгоды полной свободы образования религиозных обществ могут быть устранены. Так во 1-х, образование сект, не оправдывающихся внутренним содержанием, может замедлиться и даже совершенно ослабиться с течением времени, с развитием народного образования, где общее образование поднимается все выше и выше, там и образование религиозных сект вредного направления делается все реже и реже. Собственно говоря, образование сект с большей силой обнаруживается там, где религия наиболее стеснена, примером чему может служить Россия. Образование религиозных сект доказывает жизненность религиозных потребностей, которые ищут себе удовлетворения, а если внешние условия не благоприятствуют удовлетворению этих потребностей вследствие стеснения их обнаружения, то они должны находить себе исход в образовании тех или других сект. Говорят, еще что та система отношения между государством и церковью, которая существует в Северной Америке, не утверждается на историческом основании. В Северной Америке государственные и общественные отношения вовсе не имеют исторической связи с давним временем. Самое основание США вызвано было стремление переселенцев из Европы противопоставить Европейскому Государственному обществу, тесно слитому с церковными строениями полную религиозную свободу. Но эта полная религиозная свобода не представляется и в самой Северной Америке, так что и там не допускаются общины, исповедующие фетишизм, мормонство, буддизм и магометанство и, кроме того, не дано свободы образования национальной церкви, общей для всех штатов. При всем том для Европейца Североамериканская система представляется загадочным явлением, она есть особенность Американской жизни, не приложимая в Европе, по крайней мере в настоящее время, при настоящем состоянии общества и его понятий.

Совершенно иначе, чем в США, понимается свободная церковь в свободном государстве в Европе.

Европейская теория свободной церкви была провозглашена в 1840 г. в Немецких государствах. Замечательным представителем этой теории был Сардинский министр Кавур. Его теория была проведена не только в законодательстве Сардинии, но и в законодательстве Итальянского королевства. После 48 г. она была принята в Пруссии, где продолжалась до 73 г., но теперь найдена несовместимой с современными понятиями о правомерности государства.

В Бельгии она удерживается до сих пор. Во Франции она имеет много приверженцев и в настоящее время.

По Европейской теории свободной церкви всякая религиозная община имеет право на существование не в силу признания ее со стороны государства, как это бывает в Америке, а в силу самого факта существования. Раз религиозная община существует, то дело государства признать и обеспечить ее права. Права и круг деятельности общины определяется историей ее существования, а не законодательством. Точно также не определяется законодательством самый путь образования и средства развития религиозных общин, их имущественная правоспособность и т. п. Поэтому по Европейской теории каждое религиозное общество, объединяя в своем строе бесчисленное множество общин, может приобрести громадное политическое влияние, может получить значение национальной церкви и в этом отношении Европейская теория свободной церкви представляет различие с Американской системой.

Римско-Католическая церковь, под влиянием которой эта теория развивалась, чрезвычайно разнообразно понимала свободу церкви в свободном государстве. Она требовала признания полной свободы со стороны государства в своей деятельности, но понимала эту свободу в размерах, которые указываются ею началами канонического права средних веков. Либеральными понятиями о свободе она прикрывала свои претензии, свои тенденции. Пользуясь свободой при том устройстве, которое сложилось исторически, и которое она крепко старается удержать, католическая церковь расширяет свое влияние на все стороны гражданского быта и государственной жизни. Она стремится создать партию и через нее приобрести не только политическое значение в государстве, но и достигнуть в нем преобладания. В этой своей деятельности она мало-помалу действительно подчиняет себе государство, а в свою очередь и сама подчиняется влиянию курии. Такие стремления Римско-Католической церкви под прикрытием теории свободной церкви в свободном государстве обнаружились в новейшее время в Пруссии, в Бельгии и Франции образованием сильной клерикальной партии и в высшей степени развившеюся организацией этой партии.

Система правомерного отношения государства к церкви название свое заимствовала от современного понятия государства, называемого правовым или правомерным.

Общие начала и содержание правомерной теории могут быть представлены в следующих положениях. Церковь и государство различаются между собой по своим задачам и целям. Содержание отношений, из которых состоит порядок жизни в церкви и в государстве, неодинаково. Если цели церкви и государства различны, то понятно, что и средства, которыми достигаются они, должны быть различны.

Церковь существует для религиозно-нравственного образования человечества, почему она и должна обращаться к нравственной свободе людей. Христианская вера обращается к свободной совести человека и по своему существу и учению должна устранять всякое принуждение. Свободное усвоение каждым членом средств церкви к усовершенствованию своей нравственной природы на пути стремления к вечной истине, к благу и счастью, должна составлять отличительную черту каждого последователя христианской религии. Напротив, задачи государства – устанавливать и поддерживать правовой порядок. Правовое государство не может и не должно стеснять личной самодеятельности человека, с тем лишь, чтобы этот простор не служил ущербом для других лиц. Люди в государстве соединяются в различные общины. Правовое государство регулирует положение этих общин, союзов, как в государстве, так и по отношению к другим союзам; оно указывает каждому такому союзу пределы его деятельности, а также границы права, требуемого другими союзами. Эти общества или союзы подразделяются на несколько категорий по различию их отношений к государству. В последнее время жизнь выдвинула чрезвычайно разнообразные союзы, корпорации и общества, которые разделяются на терпимые, допускаемые государством, на общества, признаваемые государством, покровительствуемые и наконец, общества, которые преследуют цели, признаваемые государством, и служат интересам не одним только собственным, но и государственным (amtiliche Genossenchaften), и потому состоят под особым покровительством государства. В Германии все эти общества имеют различные термины, но у нас этого нет. Есть соединения и других родов, допускаемые и дозволяемые государством. Самая связь членов этих обществ устанавливается личным соглашением их, а иногда на основании правил, которые в форме устава могут быть признаны государством и тогда получают силу закона.

Что касается до религиозных обществ, то государство должно относиться к ним совершенно аналогично с тем, как оно относится ко всяким обществам, ассоциациям и союзам, преследующим какие-либо другие жизненные цели и допускаемым в государстве. Существование многих религий и религиозных обществ вполне совместимо в правовом государстве.

Государству нет возможности иметь на своей территории одну религию. Обилие религий в государстве не есть недостаток; оно скорее свидетельствует о богатстве духовных сил государства. Для удовлетворения своих религиозных потребностей люди, имеющие одну религию, соединяются в общество. Государство не должно стеснять самодеятельности этих обществ; оно должно установить положение общества в государстве и следить за тем, чтобы не нарушало интересов и прав других обществ и самого государства. Конечно, государство не может предоставить одинаковые нормы для всех религиозных обществ, но оно должно исходить из принципа, что всем религиозным обществам можно предоставить одинаковые права, хотя и с некоторыми ограничениями. Правовое государство устанавливает для религиозных обществ правовые нормы согласно значению каждого из них.

И так, по теории правомерного отношения между государством и церковью, вытекающего из понятия о правовом государстве, главные отличительные признаки отношения государства к церкви состоят в следующем: 1) государству неотъемлемо принадлежит в его пределах верховенство прав в установлении юридических норм, определяющих положение религиозных обществ в государстве и всяких общественных союзов. 2) Государственное законодательство указывает степень свободы, пространство деятельности каждому религиозному обществу в пределах государства. Церковь же должна своею деятельностью и учением в области религиозно-нравственной жизни народа доказать полезность ее учения без нарушения прав государства и других обществ, и через то приобрести себе от государства права на расширение самостоятельности в своем устройстве и в управлении и во всех отношениях. Но правовое государство нарушило бы справедливые пределы своего назначения, изменило бы характер церкви и нарушило бы свободу развития правосознания в народе, если бы оно предоставило принудительную силу церкви или стеснило бы ее в области нравственной жизни ее членов, деятельности ее в области вероучения, богослужения и внутреннего отношения между членами церкви. 3) Правовое государство должно стремиться к обособлению церкви от государственной жизни, от государственного устройства, т. е. к выделению из ведения церкви тех предметов и дел, которые имеют значение в гражданской и политической жизни. Через это выделение церковь остается с тем назначением, которое по существу религии ей принадлежит и через это получает большую самостоятельность по отношению к государству.