9-я ГЛ. ЕВАНГЕЛИЯ ОТ ИОАННА

(Ин. 9:1–41)

«Руководство для сельского пастыря», 1868

На третьем году Своего общественного служения Господь Иисус Христос в один из субботних дней, проходя подле здания храма, где обыкновенно сидели увечные разного рода и просили милостыни, увидел человека слепого от рождения: и мимо идый виде человека слепа от рождества (ст. 1). Особенное внимание, с каким, вероятно, Спаситель посмотрел на слепца, заняло учеников Его, и они спросили: Равви! Кто согреши, сей ли, или родители его, яко слеп родися? (ст. 2). В своем вопросе ученики замечают, что сидевший пред ними слепец слепым и родился: это они могли узнать или из возгласов слепца, или же от кого-нибудь стороннего. Дилемма, заключавшаяся в вопросе их, предполагает, что они считали то и другое свое предположение возможным. Они были, во-первых, совершенно вправе почесть слепоту этого человека наказанием за грехи его родителей. В книге Исход (20:5, ср. Втор. 5:9; Иер. 32:18) они читали, что Бог наказывает детей за грехи родителей до третьего и четвертого рода, а на основании строгого иудейского учения о возмездии они также уверены были, что всякое земное несчастие, всякое зло, постигающее человека, имеет последнее свое основание в грехе, будет ли это собственный его грех или чужой. В основании этого учения лежит глубокая истина. В семействе господствует внутреннейшее, духовное общение добра и зла; счастие или несчастие, как мы нередко видим в жизни, переходит от родителей к детям. Но как же, во-вторых, ученики могли почесть слепоту этого человека следствием его собственных грехов, когда, по их же словам, он слепым родился? Вопрос этот решают различным образом. Основательнее других думают те, которые толкуют, что ученики при вопросе своем имели в виду Божественное предведение будущих грехов этого человека и сообразно с этим предварение (anticipatio) наказания его. У них при этом могла предноситься в уме история Исава, над которым отяготел уже приговор, когда он находился еще в матерней утробе (Быт. 25:23), хотя Исав уже впоследствии презрением права первородства и продажею его совершил грех, за который объявлено наказание (ср. Рим. 9 и 9). Бог предвидит злое как свободное действие человека, не желая, конечно, совершения его, и так как всякое земное наказание заключает в себе и возмездие, и переход к освобождению от него, то Он и посылает наказание прежде греха, чтобы ослабить грех в его совершении и тем сильнее возбудить чувство раскаяния.

Иисус Христос отрицает обе указанные в вопросе причины слепоты: причина эта, говорит Он, не заключается ни в собственных грехах слепого, ни в грехах его родителей. К словам ни сей согреши, ни родителя его нужно, следовательно, присовокупить «что он ради этого родился слепым»; потому что Спаситель здесь говорит, конечно, не о совершенной безгрешности слепого и его родителей. Не входя в исследование причины, Иисус Христос указывает цель слепоты этого человека, именно, показать Его Божественную спасительную силу. Ученики должны только иметь в виду это предназначение, которое Он тотчас исполнит, и вопрос о причине слепоты разрешится сам собою. Да явятся дела Божия на нем (ст. 3). Иисус Христос хотел этим сказать не то, что этот человек родился слепым единственно для той цели, чтобы на нем явились дела Божии, но что это несчастие, это зло как уже существующее должно теперь по воле Божией служить к тому, чтобы в нем через Христа открылся, явил Свою силу Бог. Следовательно, не исключается, что это зло могло служить и для других целей. Дела Божии – это дела, совершенные Богом чрез Христа, и в этом случае – чудесное исцеление слепорожденного.

В виду Своего близкого отшествия из мира Иисус Христос говорит: Мне подобает делати дела Пославшего Мя, дóндеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати (ст. 4). Спаситель сравнивает здесь продолжение Своей земной деятельности со днем, временем труда для людей, а смерть Свою с ночью, временем покоя, и хочет сказать: «Мне нужно пользоваться всяким представляющимся случаем для совершения порученных Мне Богом дел и для засвидетельствования, что Я посланник Божий». Может быть, Он также хотел наперед оправдать этим и то, что предпринимает исцеление в субботу. Егда в мире есмь, то есть находясь в мире, свет есмь миру (ст. 5). Иисус Христос называет здесь Себя светом миру имея в виду предстоящее исцеление слепорожденного. Этим предварительным замечанием Он хочет поставить Своих слушателей на надлежащую точку зрения, с которой они должны смотреть на имевшее последовать чудо. Чудеса Господа имели своею целью не только засвидетельствовать Его Божественное посланничество, но и вместе с тем служить внешними символами Его внутренней духовной деятельности и как бы объяснением Его учения. Христос учил, что Он есть духовный свет миру (8:18), и внешним образом засвидетельствовал это тем, что возвращал физическое зрение телесно слепым. Он сказал: «Отпускаются твои грехи» (Мф. 9:2) и, чтобы показать, что Он имеет власть очищать и от духовной проказы греха, сказал прокаженному телесно: «Хочу, очистись» (Мф. 8:3). Он называл Себя в духовном смысле жизнию и воскресением (11:25) – и воскресил из гроба умершего Лазаря (11 и далее); Он называл Себя хлебом жизни (6:32) – и насытил тысячи несколькими хлебами (6:11 и далее).

Сия рек, плюну на землю, и сотвори брение от плюновения и помаза очи брением слепому. И рече ему: иди, умыйся в купели Силоамсте, еже сказается: послан. Иде убо, и умыся, и прииде видя (ст. 6–7). Еврейское имя Силоам евангелист переводит словом посланный и находит в этом названии купели прообразовательное значение, но не в отношении к Мессии как посланнику Божию, а в отношении к слепому, который был послан в купель; данное прежде название этой купели, по мнению евангелиста, было пророчеством на посольство слепого к этой купели и на совершившееся чудо. Силоамский источник на южной стороне храмовой горы вытекал из известковых скал и по свидетельству Иосифа Флавия, в долине образовал собою водоем, купель, место для купания, названное Силоам (Неем. 3:15). Спаситель здесь, как нередко и в других случаях, употребил внешний знак или средство для обнаружения Своей чудотворящей силы. Помазание очей брением из плюновения и вода были физическими знаками, посредством которых Он передал и сообщил слепому чудотворную силу, так же как и в Церкви Христовой сообщение Его благодати происходит посредством внешних знаков. Господь употребил здесь эти внешние средства главным образом, без сомнения, для того, чтобы возбудить доверие в слепом и этаким образом приготовить его к вере.

Далее евангелист повествует, какое впечатление произвело исцеление. Наглядность изображения приводит к предположению, что святой Иоанн весь ход происшествия узнал из уст самого исцеленного. Соседи же и иже бяху видели его прежде, яко слеп бе, глаголаху: не сей ли есть седяй и просяй?

Итак, как мнения разделились, овии глаголаху, яко сей есть, инии же глаголаху яко подобен ему есть, то исцеленный сам открыто объявляет: аз есмь. И, будучи спрошен: како ти отверзостеся очи? – он вкратце рассказывает ход дела: человек нарицаемый Иисус брение сотвори и помаза очи мои, и рече ми: иди в купель Солоамлю, и умыйся! Шед же и умывся, прозрех (ст. 11). Судя по тому, как исцеленный говорит здесь об Иисусе Христе, очевидно, что молва о Нем как о Мессии еще не достигла до него. Нельзя с точностью определить, по каким побуждениям соседи и знакомые исцеленного привели его к фарисеям, были ли у них какие-нибудь злобные намерения или они просто хотели узнать мнение начальства касательно такого небывалого явления. Формальность дальнейшего расследования показывает, что оно происходило перед судом. Замечание евангелиста (ст. 14), что исцеление произошло в субботу, сделано им не для того, чтобы представить основание, почему соседи и знакомые исцеленного привели его к фарисеям, но потому, что это обстоятельство некоторыми из фарисеев (ст. 16) выставлено было, чтобы подорвать значение чуда. Паки же вопрошаху его и фарисее, како прозре? (ст. 15). Паки, именно после вопросов соседей (ст. 10) фарисеи возобновили этот вопрос, так как надеялись, что исцеленный будет говорить согласно их желаниям. Но он остается при прежнем и говорит: Брение положи мне на очи, и умыхся, и вижду. Как правдолюбивый человек, он точно говорит только то, что сам он чувствовал; поэтому он и не упоминает о плюновении. Глаголаху убо от фарисей нецыи: несть Сей от Бога человек, яко субботу не хранит; овии глаголаху: како может человек грешен сицева знамения творити? – И распря бе в них (ст. 16). Многие из фарисеев в своей мелочности доходили до того, что считали непозволительным в субботу мазать слепому глазные веки, хотя и считалось полезным для больных глаз. Подобного рода законники были и здесь. Другие, напротив, справедливо заключали: если Иисус действительно нарушил субботу, то Он грешник; если же Он грешник, то у Него не было бы Божественной помощи, необходимой для совершения чуда. Но Он совершил чудо, следовательно, и т. д. И так как мнения судей были различны, то для них важно было узнать собственное мнение исцеленного. Поэтому они обращается к нему с вопросом: Ты что глаголеши о Нем, яко отверзе очи твои? Он же рече, яко пророк есть (ст. 17).

Поскольку же исцеленный не обинуясь объявил Иисуса Христа пророком, то иудеи, то есть те из фарисеев, которые больше всего были враждебны к Иисусу, вообразили себе, что исцеленный согласился с Иисусом распространять ложное, по их мнению, чудо, и приказали позвать родителей исцеленного: не яша убо веры Иудее о нем, яко слеп бе и прозре, дóндеже возгласиша родителей того прозревшего (ст. 18). Из слова дондеже не следует, что после они поверили; напротив, из того, что они и после оставались так же враждебны, видно, что они не верили, чтобы исцеленный был слеп от рождения.

И вопросиша их (родителей), глаголюще: сей ли есть сын ваш, егоже вы глаголете, яко слеп родися? Како убо ныне видит? (ст. 19). Вопрос, предложенный родителям исцеленного, был, собственно, троякий: ваш ли это сын? Слепым ли он, как вы утверждаете, родился? Как он прозрел? Родители отвечают на оба первые вопроса: Вемы, яко сей есть сын наш и яко слеп родися. За ответом же на третий вопрос они предлагают обратиться к своему сыну, который уже сам возрастен и лучше всего может ответить на их вопрос: како же ныне видит, не вемы, или Кто отверзе ему очи, мы не вемы: сам возраст имать, самого вопросите, сам о себе, да глаголет (ст. 21). К этому евангелист присоединяет замечание: сия рекоста родители его, яко бояшася жидов. Уже бо бяху сложилися жидове, да аще кто Его исповесть Христа, отлучен от сонмища будет. Сего ради родителя его рекоста, яко возраст имать, самого вопросите (ст. 22–23). Слова, с которыми иудеи обратились снова к исцеленному, даждь славу Богу, составляли клятвенную формулу (Иис. Нав. 4:7, 19. 2Ездр. 9:8). Богу воздается слава и честь, когда в данном случае единого признают непогрешимым Судьею. Но в устах иудеев эта формула была совершенным лицемерием: они хотели показать, что они первее и главнее всего заботятся о славе Божией. Говоря далее: мы (со своей стороны) вемы, яко Человек Сей грешен есть, – они влагают исцеленному в уста ответ, какой желали бы они слышать от него. Они хотят, чтобы он признал, это Иисус не совершил чуда, так как Он, будучи грешным человеком, и не мог совершить его. Со своей стороны они давно уже составили свое суждение об Иисусе и теперь стараются только своим авторитетом ободрить исцеленного. Но он отвечает им: Аще грешен есть, не вем; едино вем, яко слеп бе, ныне же вижу (ст. 25). Таков был ответ этого прямого, здравомыслящего человека, который твердо стоял в том, что знал. С благоразумною сдержанностью он рассказывает о случившемся, но не решается произносить суждение об Иисусе.

Не достигши своей цели довести исцеленного до отрицания чуда, иудеи, чтобы запутать его, возвращаются снова (ст. 15) к вопросу о том, как произошло исцеление. Они спрашивают его: Что сотвори тебе? Како отверзе очи твои? (ст. 26). Исцеленный отвечает: Рекох вам уже, и не слышасте, то есть не поверили; что паки хощете слышати? Еда и вы ученицы Его хощете быти? Ответ этот совершенно психологический. Когда простой необразованный человек замечает, что к нему пристают с хитрыми насмешливыми вопросами о таких предмета, в которых он вполне убежден, и приступают только для того, чтобы запугать его, тогда он становится строптив, груб и язвителен.

Простодушная смелость необразованного человека в отношении к высокообразованным людям воспламенила яркость фарисеев. Его слова: Еда и вы ученицы Его хощете быти? – они возвращают ему назад: Ты ученик еси Того, с оттенком презрения в последнем слове. Осмеянные фарисеи думали, что этими словами они бранят исцеленного и в слепоте своей не видели, что говорят ему самую лучшую похвалу. С гордостью они присовокупляют: Мы же Моисеови есмы ученицы. Мы вемы, яко Моисеови глагола Бог (и поэтому мы его ученики); Сего же не вемы, откуду есть, то есть кем Он послан.

Страстное увлечение судей делает исцеленного теперь еще смелее в своем исповедании. Он говорит: О сем бо (при этом-то) дивно есть, яко вы не весте, откуду есть, и отверзе очи мои. Вы – ученые люди и должны бы это знать. Вемы же (то есть общеизвестная истина), яко грешники Бог не послушает; но аще кто Богочтец есть и волю Его творит, того послушает. От века несть слышано, яко кто отверзе очи слепу рождену: аще не бы был Сей от Бога, не могл бы творити ничесоже (то есть таких чудных дел). Как логически доказывает здесь простой, без предвзятых мыслей, человек: чудо свидетельствует, что Бог слушает молитвы того, кто совершает чудо, и вместе с тем он доказывает, что чудотворец есть посланный Божий. Исцеление слепорожденного есть чудо; и так как это чудо совершил Иисус, то значит, Он послан Богом.

Высокомерные фарисеи не могли слушать такой убедительности в доказательствах простого необразованного человека; ожесточение их довело их до неприличной брани: Во гресех ты родился еси весь, и ты ли ны учиши? И изгнаша его вон (ст. 34). Они объявляют его человеком вполне испорченным и никуда не годным и отлучают его от синагоги, как объясняют толковники слова: изгнаша его вон. Судя по тому, что фарисеи решились отлучать от синагоги всякого, кто только будет исповедывать Иисуса Христа (ст. 22), нельзя представить, чтобы ожесточенные фарисеи оставили ненаказанным такого смелого приверженца Иисусова (в 35 стихе также указывается на значительное наказание).

При исцелении слепорожденного Иисус Христос, не побуждая его к вере, предоставил его сначала тому впечатлению, какое произвело на него исцеление. Когда же испытана была уже твердость исцеленного и мерцающая его вера только укрепилась вследствие нападений фарисеев, Спаситель хотел привести его к более глубокому познанию Себя как Сына Божия, без чего и вера исцеленного в чудо не могла принести никакой пользы. Услыша Иисус, яко изгнаша его вон: и обрет его, рече ему: ты веруеши ли в Сына Божия, то есть в Мессию? Если он хочет исцелиться от духовной своей слепоты, то должен сначала веровать во Христа как Спасителя. Исцеленный отвечает: И Кто есть, Господи, да верую в Него? Он предчувствует смысл вопроса предложенного Иисусом Христом, и поэтому с такою живостью чувства схватился за него. И видел еси Его, говорит Иисус Христос, и Глаголяй с тобою. Той есть. Видел относится не ко времени чуда, так как тогда слепой не видел Иисуса, и от Силоама он не возвращался к Нему, – но к настоящей встрече, так что здесь прошедшая форма глагола имеет значение формы настоящего времени. Исцеленный исповедует теперь свою веру словами: верую, Господи! и поклонившись Ему, признал в Нем Сына Божия, и поклонися Ему. Таким образом он прозрел теперь и духовно.

Искренняя вера исцеленного, которого Иисус Христос видит поверженным у ног Своих, в противоположность гордому упорству фарисеев, подала Ему повод сказать: на суд Аз в мир сей приидох, да невидящии видят, а видящии слепи будут (ст. 39). Слова Спасителя на суд приидох значат: необходимое следствие Моего пришествия в мир есть разделение людей на верующих и неверующих. Видящие – это те, которые сами считали себя видящими и разумными, и поэтому не чувствовали потребности в высшей истине во Христе; это те «мудрые мира сего», о которых говорит апостол Павел, что для них учение о кресте юродство есть (1Кор. 1 и далее). В противоположность им невидящии – это смиренные, нищие духом (Мф. 5:3).

Присутствовавшие при этом фарисеи только наполовину поняли слова Иисуса Христа; без всякого сомнения, они понимали, что Он говорит о духовном видении и о духовной слепоте, но не заметили, что Он причисляет их к видящим; напротив, они думали, что Он относит к числу невидящих. Гордые своим значением руководителей народа, они поэтому спрашивают: Еда и мы слепи есмы? Иисус Христос ответствует: Аще бысте слепи были, то есть если бы не имели никакой внутренней способности, как бы органов, к восприятию в себя духовного света, который явился во Мне, не бысте имели греха, ваше неверие было бы извинительно. Ныне же глаголете, яко видим, считаете, следовательно, себя видящими, знатоками Божественной истины; вследствие этого произошло то, что грех ваш пребывает. Они не находятся в совершенной слепоте; у них есть откровение Божие в совести и в Ветхом Завете; это откровение могло и должно было привести их к высшему откровению Божию во Христе. Но в своей горделивой тьме они считают себя совершенно видящими и потому не имеют никакого стремления к высшему просвещению; поэтому они не веруют во Христа, а упорствуют в неверии, которое есть грех по преимуществу.

Св. Кирилл Александрийский. Из «Толкований св. Кирилла на Евангелие от Иоанна» (сокращенно)

Иисус Христос, исходя из храма иудейского, усматривает слепого и без всякого напоминания, без всякой просьбы, добровольно приступает к исцелению сего человека. Так, без всякого прошения и со стороны язычников, Бог, по естеству благий, по одной Своей воле умилосердился над ними. Исцеление слепого совершается в субботу. Это изображает нам то последнее время, то есть настоящего века, в которое Спаситель воссиял язычникам; ибо суббота есть конец седмицы (Ин. 9:6–7). Почему, спросят, Господь, могший все совершить одним словом и без всякого труда, соединяет плюновение с землею, а потом, помазав очи слепому, предписывает ему некоторый труд: иди, говорит, умыйся в купели Силоамсте? Помазывая брением очи, восполняет в природе их то, чего в них не доставало, и тем показывает, что Он есть тот самый, Который образовал нас изначала, и есть Творец и Зиждитель всего. Притом это указывает и на то, что язычники не могли иначе отрясти свою слепоту и созерцать Божественный и святой свет, то есть воспринять познание Святой и единосущной Троицы, как соделавшись причастными святой Плоти Иисуса Христа, омывши очернявший их грех и совлекши власть диавола, – посредством святого крещения. Самое значение Силоама – посланного – указывает на Единородного Сына Божия, посланного к нам Отцем для потребления греха и для ниспровержения гордой власти диавола. Слепой тотчас отходит для омовения, исполняя повеление немедленно. Это изображает благопокорность язычников, о которых написано: уготованию сердца их внят ухо Твое (Пс. 9:31). Ибо опыт показывает, что иудеи жестоки сердцем, а язычники склонны к повиновению. Помазанный брением и омовенный тотчас отлагает слепоту и возвращается, видя. Из сего познаем, какое благо вера и как могущественна она к приобретению Божественной благодати и, напротив, как опасно иметь сомнение и двоедушие (Ин. 9:10–11). Исцеленный слепец после ясно показывает и проповедует иудеям силу и могущество Спасителя.

Так, обращенные язычники, получив просвещение от Спасителя нашего Иисуса Христа, делаются наставниками в вере для самих израильтян (Ин. 9:34). Но, дерзнув обличить неверие и злобу фарисеев, исцеленный не только терпит поношение, но и изгоняется вон. Вот изображение того, как презирают иудеи язычников. Таким же образом они изгоняют и отвергают тех, кои проповедуют им слово о Христе (Ин. 9:35). Господь изгнанного обретает Сам и научает тайнам. Так приемлет Он в попечение Свое тех, кои готовы защищать Его и за веру в Него предают себя опасностям! При сем: предлагает вопрос (изгнанному), чтобы получить от него согласие. Так и у нас, тех, кои приступают к Божественному крещению, прежде спрашивают, веруют ли они, и когда исповедают веру, сподобляют их благодати. Вопрошает же не просто: хочешь ли веровать? – но присовокупляет и то, в Кого веровать, – веруешь ли в Сына Божия, то есть Бога, сделавшегося человеком? Таким образом, таинство о Христе становится полным (Ин. 9:38). Исцеленный был скор в исповедании веры и явлении благочестия. Как скоро Сын Божий открыл Себя ему, он поклонился Иисусу Христу как Богу, хотя и видел Его во плоти, не имеющего славы, приличной Богу. Приметим здесь, как его поклонение изображает нам то богопочтение духовное, к коему приведены язычники посредством веры. Израиль обыкновенно чтил Господа всяческих жертвоприношением волов и других животных, а также курением фимиама; но уверовавшие из язычников оставили сей путь служения и вступили на другой, на путь служения духовного.

Творения свв. отцов. Тв. Исидора Пелусиота

Апостолы как ученики премудрости и любители истины, видя, что Спаситель внимательно смотрит на слепого, как бы вызывает на вопрос, предлагают Ему два общеизвестные учения, над исследованием которых трудились люди. Поскольку эллины утверждали, что согрешила душа и в наказание за это послана в тело, а иудеи признавали, что грехи предков переходят на потомков, по написанному: грехи отцев на чада до третьяго и четвертого рода (Втор. 5:9), то ученики, как Ведущему все прежде рождения, говорили Господу: кто согреши, сей ли, как говорят эллины, или родителя его, как говорят иудеи, яко слеп родися? Истина же не темный, не уклончивый, не загадочный дала ответ, но прямой, превосходящий всякую ясность; потому что отринула то и другое, сказав: ни сей согреши (ибо мог ли согрешить до рождения?), ни родителя его, очевидно, в том, яко слеп родися, так как ответ сделан на вопрос. Хотя вероятно, что они согрешили и действительно были грешны, но и при сем не они виновны в несчастии. Для чего же слеп родися? Да явятся дела Божия на нем, то есть природа допустила недостаток, чтобы проповедан был Художник.

Свт. Филарет, митр. Московский

В Евангелии повествуется о том, каким образом Спаситель наш даровал зрение слепому от рождения, употребив для этого брение от плюновения и умовение в купели Силоамской.

Дивно сие чудо, а притом и способ чудодействия примечателен и возбуждает размышление.

Хотя мы не можем испытать глубин премудрости Божией, однако и то справедливо, что имеем повеление испытывать Писания; и, как говорит святой Иоанн Златоуст (Беседа 57 на Евангелие от Иоанна), кто хощет от чтения какую-нибудь пользу получит, тот ни малых глаголов опускати не дал-жен. Что же значат глаголы: плюну на землю, и сотвори брение от плюновения, и помаза очи брением слепому; и потом: иди, умыйся в купели Силоамсте (Ин. 9:6–7)? Для чего в других случаях Господь исцелял словом, иногда прикосновением; а теперь употребляет еще посторонние вещества, земную персть и воду? Для чего не одну персть, и не одну воду, но и ту, и другую?

Во-первых, вероятно, для того, чтобы возбудить, испытать и явить веру исцеляемого, потребную для исцеления и назидательную для нас. Так поступал Он и в других случаях. Для чего, например, вопросил расслабленного: хощеши ли цел быти? Не ведал ли, по всеведению, что хочет? И просто, не понятно ли, что расслабленному хочется быть здоровым? Следовательно, не для того, чтобы узнать, но чтобы упадший от беспомощности в безнадежность дух восполнить, чтобы веру возбудить и тем положить начало исцелению. Подобно и слепому, положив брение на очи, дал ощутить Свое человеколюбие и снисхождение к нищему, возбудил в нем доверие и надежду и потому, когда вслед за сим послал его к купели Силоамской, слепой не усомнился от того, что брение не оказало никакого действия, не подумал, что и вода силоамская не более обещает, но пошел беспрекословно и таким образом сделал дело веры.

Во-вторых, брение от плюновения и Силоам употреблены были Господом, вероятно, для того, чтобы чудодействию, к затмению которого усилия иудейского сонмища Он провидел, приобрести многих свидетелей. Сколько посторонних глаз обратил на себя слепец, когда шел к купели в страшном виде, с помазанными брением глазами, сколько глаз при самой купели, во время самого прозрения и при возвращении с глазами уже видящими! Все видящие сие знали, что вода силоамская не дает зрения, а пыль с дороги еще менее; следственно, все узнали в прозрении слепорожденного Божественное чудо.

В-третьих, есть, вероятно, в вещественных знамениях чудодействия Христова и еще, – скажу опять словами святого Иоанна Златоуста, – великий и во глубине сокровенный разум. Земная персть, которую взял Иисус и сотворил брение слепому, не говорила ли о Нем иудеям: узнайте в Нем Того первоначального и верховного Чудотворца, Который, по сказанию древнейшей из ваших священных книг, взял земную персть и сотвори человека? Силоам, еже сказается, послан, то есть которого наименование означает посланника, – Силоам, который передал слепому зрение, посланное от Иисуса, не говорил ли о Нем иудеям: узнайте в Нем Посланника Божия, Которого я предвещал вам издавна моим до сих пор неразгаданным и теперь только разгаданным именем?

Свт. Филарет, митр. Московский. Из слова на освящение храма Христа Спасителя, отверзающего очи слепому в Московской глазной больнице

Первое изъяснение 4-го стиха 9-й гл. Евангелия от Иоанна

Сего довольно о сокровенном разуме глаголов и знамений евангельских. Возьмем из того же повествования евангельского более открытое изречение Господне, которое может ввести нас в размышления, более близкие к руководству и управлению нашей жизни.

Мне, сказал Господь пред исцелением слепорожденного, подобает делати дела Пославшего Мя, дóндеже есть; приидет нощь, егда никтоже может делати. Сын Божий всевластный, всесвободный провозглашает Свою обязанность делать дела Отца Своего Небесного ради спасения человеков и Свою покорность сей обязанности; Он как бы побуждает Себя к деланию неотлагательному, пока есть время, дондеже день есть. Для чего это? Без сомнения, для того, чтобы нам дать пример и наставление уважать наши обязанности, смиренно покоряться им, исполнять их ревностно и без отлагательства.

Чтобы глубже ощутить силу сего наставления и применить оное к нашей жизни, обратим внимание, во-первых, на то обстоятельство, что Господь подвизает Себя к деланию, по случаю мимоходно встреченному. Мимо идый, сказует евангелист, виде человека слепа от рождества. Слепой нищий сидел на дороге: Господь Иисус проходил мимо. Не видно, чтобы слепой призывал Его или просил о исцелении. Не было, казалось бы, причины останавливаться; не было нужды действовать. Но Господь Иисус останавливается и говорит: Мне подобает делати. Почему так? Потому что благость побуждает; потому что человеколюбие требует; потому что есть случай сделать доброе дело; потому что доброго дела, которое можно сделать в нынешний день и теперешний час, не должно отлагать до другого; потому что случай к добру может пройти и с утраченным случаем утратилось бы добро, которому он благоприятствовал.

Другое примечательное обстоятельство Господня изречения о спасительном делании есть то, что Он сим изречением пресек любознательный разговор и поспешил к делу исцеления. При виде слепорожденного ученики вопросили Господа: сей согреши или родителя его, да слеп родися? Вопрос, казалось бы, достойный обстоятельного разрешения, поскольку клонился к познанию путей Промысла. Но Господь немногими словами отверг догадки человеческие: ни сей согреши, ни родителя его; и еще с более усиленною краткостью указал путь Божий; да явятся дела Божия на нем. Ответ сей подавал случай к новому вопросу: для чего же он терпел слепоту прежде, нежели явились на нем дела Божии? Но Господь не допустил продолжаться состязанию и тотчас присовокупил: Мне подобает делати дела Пославшего Мя, – и приступил к исцелению слепорожденного. Сей быстрый переход от любознательной беседы к спасительному делу весьма замечателен. Он говорил апостолам: не должно коснеть в испытании сокровенного, когда надлежит делать полезное; не испытание судеб нужно несчастному, а помощь; слепорожденный сам оправдает судьбу свою, когда прозрит, и с тем вместе за кратковременное лишение света видимого получит блаженное просвещение вечным Божественным светом; Христос явился не удовлетворять любопытствующих, но спасать погибающих; да будет менее слов, но более дела: Мне подобает делати.

Еще назидательнее для нас обстоятельство изречения Господня о спасительном делании заключается в том, что Он подвигнул Себя к деланию, несмотря на предвидимые затруднения со стороны человеков. Известно, что иудеи гоняху Иисуса и искаху Его убити (Ин. 5:16) за совершение исцеления в день субботний, по тогдашнему времени праздничный, признавая сие нарушением святости праздника; хотя нетрудно понять, что если день святится воспоминанием прошедших благодеяний Божиих, то кольми паче святится он настоящим чудесным благодеянием Божиим. Сие неблагоприятное последствие, без сомнения, было пред очами всеведения Иисусова, когда Он приступал к исцелению слепорожденного: и кажется, почему бы не отложить дела до следующего дня, чтобы не дано было повода к пререканию и клевете? Такое рассуждение благоразумных было бы почтенно у сынов человеческих; но его не приняла премудрость Сына Божия. Она учит нас, что дел, возложенных на нас Богом, нельзя отлагать в угодность человекам; что должно исполнять оные неукоснительно и неуклонно, пока есть благовременность. Подобает делати, дóндеже день есть.

Второе 4-го стиха 9-й гл. Евангелия от Иоанна

Мне подобает делати, дóндеже день есть; приидет нощ, егда никтоже может делати. О, Господи! Тебе ли поспешать и беречь какой-нибудь день – Тебе ли, сотворившему все дни и имеющему целую вечность для Твоих чудных дел? Что за день, в который Ты хочешь вместить дела Твои? Что за ночь, которая может угрожать Твоему дню? Господь изъясняет Свою притчу, когда говорит: егда в мире есмь, Свет есть миру. Препятствие солнца определяет день естественный: видимое на земли присутствие солнца правды, Бога, являвшегося во плоти, определяет благодатный день особенного делания. Нощь после сего дня есть время страдания и смерти Христовой. О нощь, в которую подлинно никтоже может делати! В продолжение земного дня Христова не только Христос, но и апостолы Его под руководством сего Великого Делателя делали многое. Они уверовали в Него, последовали за Ним, проповедовали, исцеляли: все сие пресеклось, когда наступила грозная ночь, до нового дня воскресения Христова. Ночь, егда никтоже может делати. Как сильно бурная ночь сия колебала веру; насажденную Господом Иисусом в сердцах учеников Его! Так недалеко уже было от того, чтобы сатана, который просил сеять их, яко пшеницу, рассеял их вконец, и чтобы дело спасения, соделоваемое посреди земли на кресте, в то же самое время разрушено было в душах избранных для распространения оного. Чтобы не допустить сего, много надлежало предварительно сделать Спасителю нашему, глубоко положить основание веры в первых учениках Своих и сильно укрепить то учением, то чудесами, то Своею всемощною молитвою. Имея все сие пред очами Своего всеведения, Он, как бы дорожа временем и поспешая, говорит: Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дóндеже день есть.

(Ин. 9:39)

«Воскресное чтение», 1809

Слепота и видение, видение и слепота – казалось бы, эти два качества совершенно противоположны и несовместимы в одном существе. Между тем Господь наш Иисус Христос, истинный Учитель истины, уверяет нас, что совмещение сих качеств в одном человеке возможно и что оно действительно бывало и бывает между людьми. Евангельская история во многих местах представляет нам или собственные свидетельства Иисуса Христа о некоторых людях, кои имели очи и не видели, даже имели уши и не слышали, или указывает самые примеры таких людей, которые вовсе лишены были чувства зрения телесного и духовного, и между тем и сами многое видели, и другим многое показывали.

Из многочисленных примеров подобного рода евангельская история представляет один, более других разительный и назидательный. На пути Иисус Христос встречает человека слепорожденного. На вопрос учеников, чей грех – самого ли слепорожденного или его родителей – был причиною природной слепоты его, Он ответствует, что здесь не было ни того, ни другого, а допущено такое видимое несчастие единственно с тою целью, чтобы на слепорожденном дела Божии явились. И в доказательство того, что Он именно должен явить над слепцом эти дела Божия, Он брением помазует очи слепому, велит умыться в купели Силоамской – повеленное сделано, и слепорожденный является пред очи всех зрящим.

Но такое чудесное прозрение слепца было причиною ослепления, или, лучше сказать, было поводом к обнаружению духовной слепоты фарисеев. В то время как у слепорожденного с отверстием телесных очей отверзлись и очи духовные, в то время как он, получив прозрение, в благодарность своему Просветителю готов был засвидетельствовать свою живую и несомненную веру в Него, те самые, кои почитали себя вождями слепых, светом для сущих во тьме, показали, какая тьма покрывает их умственные и сердечные очи. Необыкновенная яркость света, возблиставшего так величественно из совершенного над слепорожденным чуда, кажется, совершенно ослепила суемудрых фарисеев. Они решаются идти против истины, но не знают, и по какому пути идти против нее; хотят действовать для ослабления или уничтожения возникающей веры в Божественного Чудотворца, но очи их смежились, и они невольно действуют сами против себя. Они употребляют все хитрости, самые тонкие, все искусство, можно сказать, самое сатанинское, чтобы уверить других и самого слепорожденного в том, что совершенное над ним чудо не есть истинное чудо и что Совершивший его есть льстец и обманщик. То неоднократно допрашивают они исцеленного слепца, кто и как исцелил его; то допытываются от родителей его, точно ли он сын их; то силятся уверить прозревшего, что Даровавший ему зрение грешник и не может и не мог сотворить над ним чуда. Но при всех кознях и усилиях духа лести и отца лжи, действовавшего в фарисеях, и при всей простоте защищения со стороны исцеленного слепца ложные судии остались посрамленными, истина восторжествовала; исцеленный слепец на вопрос Исцелившего, верует ли он в Него, – от полноты простого, детского сердца воскликнул: верую, Господи, и поклонися Ему.

Не спешите же называть несчастными, а паче не спешите презирать тех, кои, кажется, стоят на самой низшей степени просвещения умственного, кои едва иногда обнаруживают некий смысл и разум, кои не ходят во свете наук и многоразличных знаний человеческих, а ходят и действуют в простоте ума и сердца их. Не спешите, с другой стороны, почитать и себя существами самыми блаженными потому только, что вы идете путем ведения, стесали такие или другие познания, успели в такой или другой науке или искусстве. Все это принесет вам истинную пользу, доведет вас до истинного блаженства только тогда, когда предмет познаний ваших важен и существенно необходим для спасения души вашей, когда с образованием ума вы преимущественно старались соединить просвещение и исправление собственного сердца, когда приобретенные познания употребляли и употребите не против истины, а за истину, не для защищения лжи и обмана, а для обличения и опровержения сих ужасных исчадий духа злобы и когда, наконец, приобретенные познания передадите другим братиям вашим о Господе, передадите в той чистоте и истине, в которой вы сами оные приняли; а главное, когда приобретенные познания будут оставаться не в одном вашем уме, а проявляться в жизни и деятельности вашей. Иначе действующего, с иною целью приобретающего познания ожидает тяжкое и строгое истязание от правосудного и нелицеприятного Раздаятеля талантов. Раб, ведевый волю господина своего, говорит Господь, и не сотворивый по воле Его будет бит много; тогда как неведевый и сотворивый достойная ранам биен будет мало.