Торжественный вход Господа нашего Иисуса Христа в Иерусалим

(Ин. 12:12–19; Мф. 21:1–11; 14–17; Мк. 11:1–11; Лк. 19:29–44)

Свящ. М. Некрасов. «Душеполезное чтение», 1875

Прежде шести дний Пасхи прииде Иисус в Вифанию. Так, святой евангелист Иоанн начинает свой рассказ о входе Господа нашего Иисуса Христа в Иерусалим. На этот раз Господь пришел сюда из небольшого городка Ефраима, лежавшего на краю дикой и страшной пустыни Сорокадневной. В ней три с половиною года назад Он приготовлял Себя сорокадневным постом к великому служению на спасение рода человеческого: в эти же места Господь Иисус по воскрешении Лазаря удалился на короткое время до наступления Своих страданий, для приготовления к ним. Укрепив Себя молитвенною беседою к Богу Отцу, Он шел из Ефраима в Иерусалим, как Агнец, на заклание ведомый. По пути Он зашел в Вифанию к друзьям Своим, которые приготовили для Него вечерю.

Весть о пришествии Спасителя всегда предваряла Его. Посему, как только стало известно, что Он в Вифании, толпы людей устремились туда; люди, видевшие Лазаря воскресшего, пожелали видеть Воскресителя; не видавшие Лазаря тем сильнее пожелали видеть и Лазаря, и Иисуса. Как бы удовлетворяя общему желанию, Спаситель на другой день пошел в Иерусалим. Многочисленные толпы, пришедшие в Вифанию, сопровождали Его; многочисленные толпы, не успевшие прежде прийти в Вифанию, шли Ему навстречу; у всех было одно желание – видеть Иисуса, пророка из Галилеи, Воскресителя Лазаря. Но здесь произошло то, что обыкновенно бывает, когда множество народа собирается в одно место, чтобы видеть что-нибудь, – почти никто, или только немногие видят. За множеством народа Господь был виден только шедшим подле Него. Это весьма естественное препятствие еще более усиливает и без того горячее желание видеть Его. Но вот Он останавливается; бесчисленные толпы группируются около Него; у всех один вопрос: что там такое? Что Он делает? Не творит ли Он чуда? Не говорит ли речи?

В самом деле, там происходило что-то не совсем обыкновенное: известно, что Иисус Христос всегда ходил пешком, а между тем Он посылает теперь двух учеников в близлежащее селение за ослом с явным намерением не идти, а ехать в Иерусалим, и это тогда, когда до Иерусалима было так близко, всего каких-нибудь версты полторы.

«Пойдите, говорил Он двум ученикам, в противолежащее селение; вошедши в него, найдете молодого осла, привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвяжите его и приведите. И если кто спросит вас: зачем отвязываете? – скажите ему так: он надобен Господу. Посланные пошли и нашли, как Он сказал. Когда же отвязывали молодого осла, хозяева его сказали им: зачем отвязываете осленка? Они отвечали: он надобен Господу. И приведи его к Иисусу и, накинув одежды свои на осленка, посадили на него Иисуса» (Лк. 19:30–35). Здесь не знаешь, чему более удивляться, всеведению ли Господа, обнимающему все не только великое, но и малое, или покорности учеников и послушанию хозяина осла; одни беспрекословно идут исполнять поручение, если и не невозможное, если и не опасное, то во всяком случае странное; а другой по одному слову: он надобен Господу, – отдает неизвестным людям для неизвестной цели, быть может, все свое состояние. Не образ ли это истинного последователя Христова, который должен оставить все, чтобы следовать за Господом?

Когда бесчисленные толпы, так горячо желавшие видеть Иисуса, увидали Его, крик восторга невольно вырвался из груди тьмочисленного народа: Осанна! осанна! Благословен грядый во имя Господа! Осанна в вышних! (то есть да спасет, или да сохранит тебя Всевышний). В жару усиливавшегося все более и более восторга многие снимали с себя одежду и постилали по дороге, по которой ехал Спаситель, другие резали финиковые ветви и, потрясая ими в воздухе, с восторгом восклицали: Осанна! Шествие приняло торжественный, царский вид. Так действительно на Востоке встречали царей; так не особенно давно иудеи встречали Симона вождя с хвалением и ваиями (1 Макк. 13:51); так персы устилали миртами дорогу Ксерксу при переходе его в Европу… Посему нет ничего удивительного, что те, которые видели в Иисусе Мессию, думали, что теперь-то настал час, когда Он откроет царство в Иерусалиме, что Он затем туда и идет, чтобы сесть на престоле Давидовом и судить языки… Восторг их не знал границ; им уже чудилось, как пред возлюбленным Мессиею склоняются и цари, и царства, и сами они занимают видные места в Его царстве. Другие, хотя и не признавали в лице Иисуса Мессию, тем не менее видели в Нем великого пророка; они рады были сему случаю, чтобы выразить Ему свое уважение и свою благодарность за то добро, которого так много сделал Иисус из Назарета. Наконец, третьи (этаких, конечно, была большая часть) были увлечены общею радостью, общим восторгом: они радовались, торжествовали, громко кричали осанна, сами не давая себе отчета в этом. Но то несомненно, что все радовались, радовались искренно, чистосердечно. Увы! Это была последняя радость Израиля! После того в истории этого благословенного некогда народа мы слышим только стон и плач: этот стон, этот плач вот уже около двух тысяч лет раздается, а скоро ли он кончится?!

По всему было видно, что такое радостное, торжественное настроение нравится Сыну Человеческому. Он, не отказавшийся торжествовать скромное брачное торжество в Кане, не мог не радоваться при виде этой всенародной радости. Были, однако, люди, которым не нравилось это торжество. Смотрите, вот приближаются к нашему Спасителю некоторые люди; они очень озабочены, на лице их тревога, не то испуг, не то досада. Кто они? Что им надо? Богатая одежда показывает, что они не принадлежат к простому классу народа. Вот они подле Самого Спасителя. Смотрите, какие на них большие хранилища, какие длинные воскрилия! Это давнишние враги нашего Спасителя, это фарисеи. Удивительное постоянство! Как тень за телом, так они всюду за Иисусом: нигде не оставляют Его в покое, всюду следят за Ним. Послушаем, что-то они скажут Господу.

Учитель! – говорят они, – вели им замолчать, запрети ученикам Своим. Видите ли, они заботятся об участи своего народа! Кому неизвестны эти народолюбцы? «Смотри, торжество становится слишком шумным, как бы на него не обратили римляне внимания». Так под личиною любви к отечеству скрывают они свою злобу. Запрети ученикам Своим. Но разве одни ученики ликуют? Торжествует весь народ; из уст всех слышится: Осанна! Что нужды? Фарисеям хочется унизить торжество Господа в своих и Его глазах. «Ведь все это дело затеял небольшой кружок Твоих учеников, а за них достанется всему народу». Так тешится бессильная злоба! Что же ответил Спаситель? Если они умолкнут, то камни возопиют, то есть что это событие предвидено и предназначено Промыслом Божиим, что посему никакие усилия человеческие не могут отвратить его; что достоинство Мессии Он так ясно доказал Своими делами, что никакая злоба не может затмить его. Фарисеи, отличные знатоки Священного Писания, в чем нужно отдать им справедливость, не могли при этом не вспомнить замечательного пророчества Захарии: Скажите дщери Сионовой: се Царь грядет к тебе, кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9:9). Пророчества сего они никогда, ни прежде, ни после не относили к другому лицу, кроме Мессии. И потому они принуждены были замолчать, затаив злобу.

Появление злобных фарисеев среди ликующего народа было темным облаком на светлом и ясном небе. Оно не могло не пробудить скорбных чувствований, печальных мыслей в Сыне Человеческом. Между тем шествие приблизилось к спуску с горы Елеонской. Пред глазами народа открылся весь Иерусалим, тот Иерусалим, при мысли о котором трепетало и теперь еще трепещет сердце иудея, Иерусалим, которого никогда не забывал и не забывает иудей даже до настоящего времени, Иерусалим, град священный, град Царя Небесного, столь любезный, столь дорогой для иудея, что он клялся им как особенною святынею. «Если забуду тебя, Иерусалим, – говорили иудеи, – забудь меня, десница моя». Поэтому что удивительного, если теперь при виде Иерусалима народная радость достигла высшей степени, и торжественное осанна! в виду священного города еще громче раздавалось из уст тех израильтян, которые в лице Иисуса Христа видели Мессию? «Итак, вот вожделеннейший момент, которого они с таким нетерпением ожидали, о котором так горячо молились! Восстани же, Иерусалиме! Подними главу твою, дщи Сионя! Светися, светися, Иерусалим! Ликуй ныне и веселися, Сион! Се Царь твой грядет! Падет гордая претория! И от востока, и запада, и севера, и юга приидут и поклонятся тебе язы́цы! Такие, конечно, мысли и чувства волновали их сердце, и от избытка сердца уста немолчно восклицали: осанна.

Но в противоположность радостному чувству народа, наш Спаситель был преисполнен скорби, и скорбь Его была так велика, что, не вмещаясь в сердце, выразилась в обильных слезах. Спаситель плакал. Ах! Мог ли не плакать Тот, Кто пришел спасти погибшее? Пред Ним Иерусалим, тот Иерусалим, о котором Он прежде сказал: Невозможно есть погибнути пророку кроме Иерусалима (Лк. 13:33). Итак, вот это гнездо фарисеев, избивших пророков и камнем побивших посланных к ним! Вот храм, но это уже не дом молитвы, а вертеп разбойников! Вот дома первосвященников, где так безнаказанно осудят Его, и поругаются Ему, и осмеют, и оплюют Его! Вот претория Пилата, где, признавши Его невинным, предадут на бичевание и затем на распятие! Вот те улицы, где Он падет под тяжестью креста! А вот, наконец, за городом виднеется ужасная Голгофа с своим великим крестом! Но не собственная участь занимает нашего Господа. Не о Себе Он плачет, а о Иерусалиме и детях его. О, если бы эти безмерные страдания послужили во спасение всем людям, и первее иудеям, сродникам Его по плоти! Но этого не будет! Пред Сердцеведцем будущее, как настоящее Он знает, что вместо настоящего осанна! – этот же самый народ неистово будет кричать: Распни, распни Его! Он видит, как этот некогда возлюбленный народ отвергается Богом, как римские войска осаждают этот самый, ликующий теперь Иерусалим, как рушатся стены города; горит храм, сотни тысяч иудеев избиваются мечом, другие сотни тысяч отводятся в плен в рудники, и весь Израиль, как пыль ветром, рассевается по лицу вселенной и становится притчей и поношением для всех народов, – видит, и слезы невольно катятся из Божественных очей Его! Увы! Печальна участь христоубийственного народа на сей земле. Что же ждет его на Страшном Суде? Но и этого мало. Взорам Его представляется будущая история Церкви Его. Ах, сколько и там печального! Сколько христиан своим поведением бесчестят Его святое имя! Сколько христиан своими делами вторично распинают Сына Божия! Как часто честолюбие первосвященников и книжников раздирает Церковь Христову! Как часто гордость Пилатов попирает все святое на земле! Мог ли при сем не плакать Тот, Кто пришел пострадать и умереть за спасение рода человеческого?

Проникнутый до глубины души грядущими бедствиями, долженствующими разразиться первее всего над Иерусалимом, Спаситель воскликнул: «О, если бы ты хотя в этот день, благоприятствующий тебе, понял, что Служит к благосостоянию твоему! Но это скрыто от очей твоих! И вот, придут на тебя дни, когда враги твои поднимут насыпь против тебя, окружат тебя, стеснят тебя со всех сторон, разорят тебя до основания, побьют детей твоих среди тебя и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени, в которое так чудно посетил тебя Бог»! Увы! На этом самом месте, где Спаситель произносил эти слова, чрез 38 лет после сего римляне построили окопы и со всех сторон окружили Иерусалим высоким валом, так что нельзя было ни войти в него, ни выйти из него.

Между тем шествие приблизилось к Иерусалиму. Тогда, по выражению евангелиста Матфея, потрясеся весь град. Оставшиеся в Иерусалиме с недоумением спрашивали: кто это? В честь кого устроено это торжество? Это Иисус, отвечали им, Пророк, Иже от Назарета Галилейского. И сопровождаемый бесчисленным множеством народа Иисус вошел в храм, как Господь храма. Здесь тотчас приступили к Нему слепые и хромые. На этот раз их особенно было много; в надежде получить большую милостыню от усердия богомольцев, эти несчастные сходились в Иерусалим на праздники большими толпами; и всем им преподал Спаситель исцеление. Эти чудеса не могли не усилить восторга сопровождавших и встречавших Господа. Но когда дети стали повторять во храме восклицания, слышанные ими на пути от отцов, и начали взывать: Осанна Сыну Давидову! – первосвященники и книжники закипели негодованием и сказали Ему: «Слышишь, что они говорят?» Иисус Христос отвечал: «Да! а разве вы не читали: в устах юных и грудных детей Ты приготовил Мне хвалебную песнь?»

Поразительно было продолжение этих слов в псалме Давидовом; далее следовало: Вопреки враждующим против Тебя, дабы сделать безмолвными врага и мятежника. Книжники не могли не припомнить про себя этих слов, и они связали им уста.

Иисус Христос как Господь храма осмотрел все во храме. Но как время было уже позднее, то Он оставил храм и с двенадцатью учениками пошел из города в Вифанию, чтобы провести там ночь.