Возвращение Иисуса Христа в Галилею

На обратном пути в Галилею в одну из суббот, которую евангелист Лука называет первою после второго дня Пасхи, Иисус Христос проходил засеянными полями. Ученики Его, чувствуя голод, начали срывать колосья и, растирая их руками, ели зерна. Как скоро заметили это фарисеи, тотчас же приступили к Иисусу Христу с упреком: «Вот, Твои ученики делают то, что не позволяется делать в субботу!»

Христос сказал им в ответ: «Разве вы не слыхали, что сделал Давид, когда взалкал? Вошедши в храм, он вкушал от хлебов предложения и давал вкушать от них своим спутникам, тогда как по закону одни священники имели право есть эти хлебы».

Это событие описано в 1Цар.21 и состояло в следующем: царь и пророк Давид, гонимый Саулом, приходит в Номву, где тогда была скиния; он и его спутники томимы были голодом, а между тем первосвященник не имел простого хлеба, которым бы он мог напитать их; тогда этот предлагает путникам хлебы предложения, которые должны съедать одни священники (Лев.24:8–9).

Этого первосвященника евангелист Марк называет Авиафаром, между тем при описанном обстоятельстве и.первосвященником и действующим лицом был Ахимелех, отец Авиафара. В объяснение этой разности одни толкователи думают, что Ахимелех носил еще имя Авиафара, как и последний называется еще Ахимелехом (2Цар.8:17; 1Цар.24:2, 31); другие – что евангелист смешивает здесь имена и собственно потому, что Авиафар был долгое время (3Цар.1:7, 12, 25) первосвященником во время царствования Давида; третьи – что Авиафар как друг Давида по преданию был главным действующим лицом, при посредстве которого совершилось то дело; первосвященником же он называется как преемник отцу в этом звании.

«Итак, если Давид, ваша слава, ваша святыня, не осужден зато действие, которого он по закону не имел права совершить, то на каком основании вы осуждаете Моих учеников за действие, не запрещенное законом!» (Потому что закон не позволял только входить на поле ближнего с серпом).

Но так как фарисеи могли сказать, что срывание и растирание колосьев есть занятие, а заниматься делом не позволительно в субботу, то Спаситель продолжает: «Или вы не читали закона, что в субботние дни священники могут нарушить в храме покой субботний и это не поставляется им в вину? Но глаголю вам: здесь есть больший храма. Если бы вы знали, что значит: милосердия хочу, а не жертвы, то не осудили бы невинных. Суббота ради человека, а не человек ради субботы; и потому Сын Человеческий есть Господь и субботы».

Творения свв. отцов, т. 35

Второпервою суббота называется потому, что была второю на Пасхе и первою во время опресноков. Ибо иудеи, вечером закалая пасху, на следующий день праздновали праздник опресноков, и сей-то день называли второпервою субботою, потому что, как сказал я, был он вторым днем Пасхи и первым опресноков. А что сие действительно так, явствует из обвинения апостолов, что «восторгаху класы и ядяху». Ибо в это только время колосья созревают, наклоняются от тяжести плода и готовности к жатве, и как бы призывают на себя серп, а в третий день опресноков приносим был в жертву сноп (Лев.21:10–11). Таким образом, и время, и совершавшееся в это время дают решение вопроса. А что день назван субботою, не дивись сему, потому что иудеи всякий праздник называют субботою. И посему-то говорится: суббота суббот; так как случалось иногда, что или начало, или конец праздника совпадали, так сказать, с недельною субботою, что нередко бывает и у нас. Ибо как у нас, когда Богоявление или Рождество Спасителя по плоти приходится в день воскресный, сие делает торжество сугубым и как бы праздник на праздник; так и у них, если какой праздник совпадал с субботою, назывался он субботою суббот.

Что значит суббота второпервая? То, когда случалось двойное празднование и субботы Господней, и другого последующего праздника; ибо иудеи праздник называли субботою.

Что такое суббота второпервая (Лк.6:1) по новейшим исследованиям

«Православное обозрение», 1864. Обозрение французских журналов

Хотя выражения «в субботу второпервую» нет в двух замечательных Тишендорфовских манускриптах, в 4 памятника итальянских и во многих древних редакциях, хотя его отвергают самые авторитетные критики, но мы в этом случае согласны с Тишендорфом, который допускает его в своем «Synopsis’ Evangelica», основываясь на свидетельстве святого Амвросия и на внутреннем содержании факта. До сих пор это выражение было пыткой для толковников по своей темноте и по кажущемуся противоречию, а между тем поразительная точность, заключающаяся в этом указании времени, и служит доказательством существования этого выражения в первоначальном тексте Евангелия Луки. Мы вместе с Тишендорфом принимаем объяснение этого выражение, сделанное Визлером, который говорит, второпервая суббота есть первая суббота второго церковного года, считая от исхода последнего субботнего года. Итак, нужно определить, когда был этот последний субботний год пред торжественным явлением Иисуса Христа миру? Мы можем сделать, и вот средства для этого. Первая Маккавейская книга говорит нам (1Мак.6:20, 49, 53), что 150 г. эры Селевкидской был субботний. Этот субботний год, по юлианскому периоду, падает на осень 455-го и продолжается до осени 4551 г., как можно видеть из хроники священной истории Альфонса де Виньоля. Согласно с Виньолем и книгою Исход (Исх.23: 10–11) мы допускаем, что субботние годы были года седмичные. Итак, если к числу 4550 прибавить 27 периодов и 7 годов, то будет 189, а потому год, начинающийся с осени 4739 г., будет субботний. Вычитая из 4739 4713, мы получим 26 год нашей эры, продолжающийся до осени 27 года. Суббота первая поэтому будет относиться к весне 28 года, а второпервая к весне 29 года нашей эры. В 29 году, нам известно, церковный иудейский год начинался в воскресенье 3 апреля, или в понедельник вечером, следовательно, первая суббота будет, без всякого сомнения, 9-го апреля. Итак, в субботу 9-го апреля ученики Господа рвали первые созревшие колосья и подали Господу случай сказать, что Он есть Господь и субботы. Итак, по евангелисту Луке, Иисус Христос начал Свое служение в Галилее с весны 29 г. Евангелист Иоанн определяет его праздником Пурима до Пасхи 29 г, то есть от субботы 19 марта до воскресенья 17 апреля; таким образом, по Иоанну, точкою отправления служила суббота 19 марта, а потому, идя от субботы до субботы, мы встречаем поразительное сходство Иоанна с Лукою, именно: мы встречаем субботу 26 марта, субботу 2апреля, суботу 9 апреля, субботу 16 апреля (ср. Лк.4:16, 4:31, 6:1, 6:6). Вот совокупность результатов, полученных нами посредством хронологических исследований!

Свт. Филарет, митр. Московский.

Беседа об освящении дня Господня

«Кто есть от вас человек, иже имать овча едино, и аще впадет сие в яму, не имет ли е и измет? Кольки убо лучуши естъ человек овчате? Темже достоит в субботы добро творити» (Мф.12:11–12). «Суббота человека ради бысть, а не человек субботы ради. Темже Господь есть Сын Человеческий и субботе» (Мк.2:27–28). Вот что говорит Евангелие к облегчению строгости закона субботы, или дня Господня. Из сих изречений можно извлечь два правила. Первое: дела неизбежной нужды позволительны в день Господень. Второе: дела благотворные и человеколюбивые достойны дня Господня. Но из сего по необходимости должно заключить и то, что дела, в которых нет ни неизбежной нужды, ни нравственного достоинства и благотворности, и Евангелие, так же как древний закон, оставляет запрещенными в день Господень.

Что касается величественного изречения Господня: «Господь есть Сын Человеческий и субботе» – слыша сие, не подумайте, чтобы Господь, создавший субботу, Сам разрушил ее и позволил попирать ее. Он сказал, что не пришел «разорити» закон, но «исполнити» (Мф.5:17). И нарекши Себя Господином субботы, Он являет Свое Божество и власть истолковать закон субботы (ибо кто лучше может истолковать закон, как Сам Законодатель?), исполнить его и обновить. Сию власть особенно явил Он в том, что, сохранив сущность первоначального закона – посвящать Богу седьмой день, освятил для сего новый день Своим славным Воскресением. Древний день субботний, празднованный в память сотворения мира, не вполне радостный с того времени, как сотворенное повреждено грехом, по справедливости должен был уступить свою славу новому дню воскресному, в память нового творения, которым мы «созданы во Христе Иисусе на дела благая» (Еф.2:10), «порождены во упование живо воскресением Иисус Христовым от мертвых» (1Петр.1:3). Видите, как Господь субботы не разорил ее, но еще возвысил. И потому, если свят и благоговейно чтим был древний день Господень, день субботы то есть покоя, в память первого творения временного, то не паче ли должен быть свят и благоговейно чтим новый день Господень, день воскресный, день радости нового творения, пребывающего вовеки?

«Мысли на каждый день года»

Господни ученики срывают колосья, растирают их руками и едят в субботу. Дело очень маловажное и на вид, и по существу своему; между тем фарисеи не утерпели и укорили их (Лк.6:2). Что заставило их поднимать об этом речь? На вид – неразумная ревность, а в существе – дух пересудливости. Этот за все цепляется и все представляет в мрачном виде беззаконности и пагубности. Это немощь, в большей или меньшей степени почти общая у людей, не внимающих себе. Словом не всякий выскажет пересудливые мысли, а удержаться от них редкий удерживается. Кто-то приседит сердцу и разжигает его на пересуды – оно и источает их. Но в то же самое время пересудчик сам готов на недобрые дела, лишь бы только никто не видал, и непременно состоит в недобром порядке в каком-либо от ношении; он как будто затем и судит и осуждает, чтобы чувство правды, оскорбленное и подавленное в себе, вознаградить нападками на других, хотя бы и неправыми. Правдолюбивый и стоящий в правде, зная, как трудно достается исправность в делах, а еще более в чувствах, никогда не станет судить; он скорее готов бывает покрыть снисхождением не только малое, но и великое преступление других. Господь не судит пересудчиков фарисеев, а снисходительно толкует им, что ученики сделали поступок, который всякий, рассудив как следует, может извинить. И всегда почти так бывает: рассуди о поступке ближнего, и найдешь, что он совсем не имеет того важного, ужасающего характера, который показался тебе в нем с первого раза.

«Аще ли бысте ведали, что естъ милости хощу, а не жертвы, николи же убо бысте осуждали неповинных» (Мф.12:7). Итак, чтобы избавиться от греха осуждения, надо возыметь милостивое сердце. Милостивое сердце не осудит не только кажущегося нарушения закона, но и очевидного для всех. Вместо суда оно восприимет сожаление и скорее будет готово плакать, нежели укорять. Действительно, грех обсуждения есть плод немилостивого сердца, злорадного, находящего услаждение в унижении ближнего, в очернении его имени, в попрании его чести. Дело это – дело человекоубийственное и творится по духу того, кто есть человекоубийца искони. Там бывает много и клеветничества, которое из того же источника; ибо диавол потому и диавол, что клевещет и всюду распространяет клеветливость. Поспеши возбудить в себе жалость всякий раз, как придет злой позыв к осуждению. С жалостливым же сердцем обратись потом с молитвою к Господу, чтоб Он всех нас помиловал, не только того, кого хотелось осудить, но и нас, и, может быть, больше нас, чем того, – и замрет злой позыв.

В другую субботу Иисус Христос, пришедши в синагогу, исцелил здесь человека, имевшего сухую руку.

Фарисеи при виде этого больного, жаждавшего исцеления, предложили ли Иисусу Христу вопрос: «позволительно ли исцелять в субботу?» Предложили, конечно, на том основании, что обыкновенные врачи для исцеления телесных болезней прибегают к материальным средствам, требующим напряжения, труда, но в настоящем случае это основание не имело никакого значения, потому что Спаситель исцелял одним словом.

Чтобы скорее вразумить фарисеев, Спаситель велел больному стать на средине синагоги, и притом так, чтобы все могли его видеть, и потом сказал: «А Я вас спрошу, что позволительно делать в субботу: добро или зло? Спасти душу или погубить?»

Фарисеи ничего не отвечали на этот вопрос, хотя в их же законе сказано, что спасти жизнь человеку не запрещается и в субботу. Тогда, посмотрев на них с гневом и глубоко сожалея об ожесточении их сердец, Иисус Христос не продолжал беседы с ними, а приступил прямо к исцелению больного: «Простри руку твою», – сказал Он больному. Больной простер, и рука исцелилась.

Фарисеи пришли в бешенство и советовались о том, что бы сделать с Иисусом; сперва советовались об этом между собою, а потом, по выходе из синагоги, с иродианами – приверженцами династии Ирода, и решили погубить Иисуса.

Но Иисус, узнав об этом, удалился со Своими учениками к морю.

«Мысли на каждый день года»

«Достоит в субботы добро творити» (Мф.12:12). Это сказал Господь по исцелении в синагоге в субботу сухорукого, и в укор фарисеям, которые заповедь о субботнем покое довели до того, что даже шаги измерили, сколько их сделать можно в этот день. Но так как и добрых дел нельзя делать без движения, то они скорее соглашались отказываться от добрых дел, чем допустить лишнее движение. Спаситель не раз обличал их за то, потому что суббота требовала покоя от житейских забот, а не от дел благочестия и братолюбия. В христианстве вместо субботы празднуется воскресенье, с тою же целью – покоя от всех житейских дел и посвящения сего дня исключительно на дела Божии. Христианское здравомыслие никогда не доходило до фарисейской мелочности относительно неделания в воскресенье; но зато позволительное разрешение на делание в этот день заведено далеко за пределы должного. Неделание отдаляло фарисеев от делания добрых дел; а христиан позволяемое ими себе делание отводит от них. Вечером под воскресенье – театр, потом еще какое-либо увеселение. Утро проспано; в церковь некогда. Несколько визитов, обед; вечером опять увеселение. Так отдается все время чреву и услаждению прочих чувств; о Боге и благотворении некогда и вспомнить.

«Беседы на Евангелие от Матфея»

Продолжая повествование о деятельности Иисуса Христа за исцелением сухорукого, евангелист Матфей говорит, что по удалении Его оттда за Ним последовало множество народа, и Он исцелил их всех, но запретил им объявлять о Нем (ст. Мф.12:15–16). В этом последнем обстоятельстве исполнилось на Нем пророчество Исаии (Ис.42:1–6), который изображает Мессию в образе кроткого и смиренного раба, а не в виде земного царя-завоевателя, как думали о Нем иудеи.

Св. Иоанн Златоуст дает на это место следующее толкование: «Се, Отрок Мой, егоже изволих: возлюбленный Мой, Наньже благовали душа Моя. Положу дух Мой па Нем, и суд языком возвестит: не преречет, ни возопит, ниже услышит кто на распутиих гласа Его. Трости сокрушенны не преломит, и лена внемшася не угасит, дóндеже изведет в победу суд и на Его язы́цы уповати имут» (ст. Мф.12:17–21).

Сим пророк прославляет кротость и неизреченное могущество Христово, отверзает великую и широкую дверь язычникам, предсказывает несчастия, имеющие постигнуть иудеев, и показывает единомыслие Христа с Отцем. Ибо говорит: «се, Отрок Мой, егоже изволих, возлюбленный Мой, наньже благоволи душа Моя» (1Кор.16:9). Ежели Христос избран Богом, то Он нарушает закон не как противник или враг Законодателя, но как согласно с Ним мыслящий и поступающий. Потом, возвещая о кротости Его, говорит: «не преречет, ни возопиет». Христос желал исцелить их больных, но когда они отвергли Его, то Он и в сем не противодействовал им. Далее, показывая Его силу, а их слабость, говорит: «трости сокрушенны не преломит». Ибо удобно было Христу переломить их всех, как трость, и притом уже надломленную. «И лена внемшася не угасит». Здесь изображает воспламенившийся гнев иудеев и силу Христову, могущую укротить сей их гнев и весьма легко погасить его. А это показывает великую Его кротость. Что же? Всегда так будет? И Он до конца будет терпеть злоумышляющих и неистовствующих против Него? Нет! Но когда совершит Свое дело, тогда и начнет наказывать. Ибо сие выражается словами: «дондеже изведет в победу суд. И на имя Его язы́цы уповати имут». Так как и Павел говорит: будучи готовы «отомстити всяко преслушание, егда исполнится ваше послушание» (2Кор.10:6). Что же значат слова: «дондеже изведет в победу суд?» Когда совершит все Свои дела, тогда произведет месть, и месть совершенную; тогда они подвергнутся несчастиям, когда Он воздвигнет блистательный трофей; когда Его правда восторжествует над ними и не оставит им даже предлога к бесстыдному противоречию. Ибо пророк обыкновенно правду называет судом. Но дела Божественного домостроительства не ограничатся только наказанием неверных, напротив, Господь еще привлечет к Себе весь мир; почему и присовокуплено: «и на имя Его язы́цы уповати имут» Но дабы ты знал, что и сие согласно с волею Отца, пророк в самом начале и это вместе с предыдущим подтвердил словами: «возлюбленный Мой, Наньже благоволи душа Моя». Возлюбленный, очевидно, делает сие по воле Возлюбившего.

Творения свв. отцов. Тв. Василия Великого

Что значат «трость сокрушенная» и «лен внемшийся» и в каком смысле кто-нибудь одной «не преломит» и другого «не угасит»? Трость сокрушенная, как рассуждаю, есть тот, кто в какой-нибудь страсти исполняет заповедь Божию; и его надобно не преломлять и не отсекать, но более врачевать, как и Господь научил, сказав: «вемлите милостыни вашея не творити пред человеки, да видими будете ими» (Мф.6:1); и как заповедует апостол, говоря: «вся творите без роптания и размышления» (Флп.2:14); и в другом месте: «ничтоже по рвению или тщеславию» (ст. Флп.2:3). А «лен внемшийся», когда исполняет кто заповедь не с пламенным вожделением и не с совершенным тщанием, но с леностью и расслаблением; и его не останавливать надобно, а более возбуждать напоминанием судов и обетований Божиих.

В бытность Свою в Галилее Иисус Христос взошел на гору (по мнению древних, на Фавор) и пробыл всю ночь в молитве.

Есть нечто в высшей степени умилительное в самой мысли об этих уединенных часах: кругом полнейшее безмолвие и тишина, не нарушаемые никакими звуками человеческой жизни, – только гукают филины или воют шакалы; на неизмеримой глубине восточного неба яркими огнями сверкают звезды, а под ними одинокая фигура Человека скорбей коленопреклоненно стоит на росистой траве и ищет подкрепление для Своих трудов в этом чистом воздухе, под этим открытым небом, от этого внутреннего и безмолвного общения со Своим Отцем и Богом.

Кто знает, что обнимала в сие время молитва Господня? Можно, впрочем, думать, что, полагая начало строения Церкви новозаветной, Божественный Ходатай наш призывал на дело Свое благословение Отца Своего, просил ей крепости против царства тьмы (и врата адова нe одолеют ей – виех сатану с небесе спадша: се, сатана просить, дабы сеял вас, яко пшеницу, и Аз молихся о тебе, Симоне). Сын Человеческий, может быть, просил Отца Своего Небесного об укреплении собственном на последний подвиг, Ему предлежащий, ибо на утро должен был, по воле Отца и по благому соизволению Своему, приблизить к Себе и с сего времени всегда иметь пред Собою острое орудие смерти – Иуду Искариотского.

«И бе об нощь в молитве, Божии» (Лк.6:12). На утро, призвав к Себе на гору учеников Своих, избирает из них 12 для того, чтобы они были постоянно при Нем и чтобы впоследствии могли свидетельствовать, что сами видели, слышали, осязали (Мк.3:14). Это были как бы начальники новых будущих 12 колен нового Израиля (Откр.21:14).

Число 12 имеет в Священном Писании и в священной истории знаменательное значение: оно состоит из 3х4; Три представляет как вечное, несозданное существо открывшего Себя Бога, так и временное развитие всего сотворенного. Вспомним о триедином Боге, о тройственном разделении скинии свидения храма, а также и человека; о трех главных моментах времени – прошедшем, настоящем и будущем, о тройственном благословении и т.д. Четыре есть число мира: вспомним о четырех странах света, о 4 стихиях и т.д. Число двенадцать, произведение трех и четырех, выражает тесное проникновение человеческого и мирового Божественным. Поэтому оно есть число народа завета: 12 колен, 12 столбов у жертвенника (Исх.24:4), 12 хлебов предложения, 12 драгоценных камней на первосвященнической дщице, 12 звезд на главе жены (Откр.12:1), 12 врат небесного Иерусалима и т.д.

Вот имена апостолов, которые мы находим у евангелистов и в Деяниях Апостольских.

Хотя порядок везде различен, однако постоянно мы видим три отделения по четыре имени в каждом, во главе которых во всех перечислениях стоят всегда одни и те же имена. В первом отделении первый везде Петр, во втором везде Филипп, в третьем Иаков младший, сын Алфея; последний везде Иуда Искариотский. К первому отделению во всех перечислениях принадлежат: Петр, Андрей, Иаков старший и Иоанн; ко второму точно также: Филипп, Варфоломей, Матфей и Фома; а к третьему Иаков младший, Симон, Иуда Иаковлев (прозываемый также Фаддеем и Леввеем) и Иуда Искариотский. Только в пределах отделений в различных перечислениях меняется порядок апостолов.

С. Д-в.

«Воскресное чтение», 1874

Личность Иуды, сделавшегося предателем Спасителя, столь оригинальна и вместе столь загадочна, что на множество вопросов, возникающих в уме каждого человека при размышлении об этой личности, можно отвечать только предположительно, тем более что Священное Писание очень мало сообщает сведений об Иуде. К числу этих вопросов, темных, но дающих весьма обильный материал для благочестивого размышления, относится и вопрос об избрании Иуды Господом в число учеников.

Само собою разумеется, мы не можем допустить той мысли, что Иисус Христос ошибся в нравственном характере Иуды: «Иисус знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:24– 25). Это совершенное сердцеведение, эту ясную проницательность Иисуса Христа, от которой не были сокрыты все тайные мысли, желание и чувствования человека, нельзя, конечно, отождествлять с проницательностью, свойственною великим умам, примеры которых представляет история, или с проницательностью физиономиста, который по наружным, внешним чертам объясняет внутреннюю историю человека, подобно тому, как естествоиспытатели по различным наслоениям земной коры читают историю первоначального состояния нашей планеты. Эта проницательность, напротив, относится ко всеведению Сына Человеческого, в Котором, как в чистом ясном зеркале, предметы и люди отражаются в истинном своем виде. В этом зеркале не мог не отразиться и образ Иуды.

Равным образом нельзя согласиться и с тем мнением, что Иуда заранее был предназначен для своего ужасного преступления и что он был избран Господом в число ближайших учеников только для того, чтобы дать ему удобный случай совершить предательство, необходимое спасения падшего рода человеческого. Допустить такое мнение было бы явною хулою против Бога, Который, сотворив человека свободным, не может по Своей благости лишить его этого Божественного дара – свободы, и, будучи по существу Своему святейшим, Он может только попускать зло, но никогда не может содействовать греху и преступлению, хотя бы и из целей, спасительных для человека, – Господь содействует только добру, а не злу. Но если разумно-нравственные существа, злоупотребляя дарованною им свободою, отступают от правого пути, грешат, то Господь нередко и самое зло обращает в добро и употребляет грех их в средство их спасения. Таким образом, и предательство Иуды хотя и послужило по премудрому и благому устроению Господа ко спасению рода человеческого, однако оно было свободным действием Иуды и вовсе не было необходимо всемогуществу Божию для совершения дела нашего искупление: во власти всемогущего Бога состоит неисчислимое множество средств осуществление Его целей – все существующее может быть средством исполнения Его воли. Так же и синедриону иудейскому не было необходимости в этом предательстве – он и без предательства со стороны Иуды мог достигнуть своей цели распятия Иисуса. Да притом синедрион и кроме Иуды имел немало продажных орудий для того, чтобы в удобный час, под покровом ночи подстеречь и схватить Господа, и воспользовался услугами неверного ученика Иисусова отчасти только для того, чтобы в некоторой мере сложить с себя вину и успокоить свою совесть, а отчасти из опасение восстания народа, который еще недавно взывал Царю Сионскому: «Осанна».

Но если Иуда не был предназначен Богом для предательства и если при избрании Иуды в число учеников Иисус Христос вполне знал характер Иуды, знал не только то, чем был Иуда, но и чем будет впоследствии, то почему же Господь избрал его?

Некоторые из экзегетов думают, что Иуда принадлежал к числу тех трех личностей, о которых говорится в 9-й главе евангелиста Луки и которые служат представителями различных темпераментов, – это будто бы был тот холерик, который явился к Иисусу Христу со словами: «Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел» (Лк.9:57) и которому Господь сказал: «лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лк.9:58). Хотя это мнение, как не имеющее твердой опоры, которая не дается еще словами о лисицах и их норах, нельзя назвать вполне достоверным, однако в этом мнении можно признать верною ту мысль, что не Иисус Христос искал Иуду, но Иуда – Иисуса Христа и что встреча Господа с Иудою последовала при столь необыкновенных обстоятельствах, Иисус Христос, говоря человечески, признал в них действие Божественного Промысла, волю Отца Своего Небесного, которой Он всегда оказывал безусловное послушание. Иисус Христос видел в Иуде будущего Своего предателя, но, подчиняясь высшей, Божественной воле, принял его в общение с Собою и даже сделал вместе с другими одиннадцатью одним из ближайших Своих учеников – апостолов.

Но, с другой стороны, нужно обратить внимание и на то, что Иуда был человек недюжинного характера; он принадлежи к тем исключительным натурам, которые не ограничиваются посредственностями, но которые бывают способны к произведению самых решительных, великих действий в области добра или зла (если только злые действия можно называть великими). Кроме мрачных, преступных качеств, Господь не мог не заметить в Иуде и особенных светлых дарований, которые при благотворном влиянии ближайшего общения с самым Источником добра могли бы сделать его одним из достойнейших членов в кругу апостолов, если бы только Иуда надлежащим образом воспользовался дарованными ему выгодами и позаботился о надлежащем развитии этих светлых сторон своего характера, а не дал им заглохнуть под гнетом преступных страстей и наклонностей. Что Иуда был способен не на одно только дурное, но и на хорошее, это можно видеть уже из того обстоятельства, что он более трех лет пребывал со Спасителем среди различных напастей (Лк.22:28), проповедовал Евангелие Царствия вместе с другими апостолами и не оставил Иисуса Христа даже и тогда, когда многие из учеников отошли от Него (Ин.6:66–67).

Сильное раскаяние Иуды в своем грехе, публичное признание его во храме, торжественное свидетельство о невинности уже осужденного Иисуса, отречение от сребренников, полученных за предательство, – все это показывает, что даже и после предательства в Иуде не совсем еще угасли хорошие стороны его характера. И если бы раскаяние Иуды не было соединено с безнадежным отчаянием в бесконечном милосердии Божием, то очень может быть, что он, подобно апостолу Петру, принесшему истинное покаяние в своем отречении от Господа, был бы ревностиейшим провозвестником Христа, полагающим, подобно прочим апостолам, душу свою за Него. Хотя при призвании Иуды к апостолсьству Господь, конечно, не обольщался твердою надеждою победить дурные наклонности Иуды хорошими его качествами, однако для Иисуса Христа не была вне возможности и та мысль, что Иуда может еще спастись, что ближайшее общение с Иисусом, постоянное обращение с Искупителем может иметь благотворное действие на него.

Господь не хотел отказать в средствах спасения человеку, стоящему на краю бездны, хотя и знал, что средства эти будут отвергнуты. При своем избрании Иуда не был еще человеком вполне потерянным; он еще не вселил на тот путь зла, который привел его к ужаснейшей трагической развязке; Иуда был еще в нерешительном состоянии; знамя его внутренней жизни колебалось между мрачною полночью и светлым утром, между холодным, ледяным севером внутреннего оцепенения по отношению ко всему Божественному и святому и утренним восходом благодатного солнца – Христа; предполагать противное значило бы, что Иуда был избран только для того, чтобы более и более погружаться в бездонную пропасть порока. Но это нерешительное состояние не могло долго продолжаться; Иуда, как человек в высшей степени энергичный, должен был сделать решительный поворот в ту или другую сторону. Роковой момент настал, и Иуда избрал тот страшный путь, с которого нет уже возврата. Пример Иуды, во зло себе употребившего все обилие дарованных ему средств спасения, яснее всего доказывает учение Православной Церкви, что благодать Божия не действует на людей непреодолимо, с вынудительностью физической силы.

Таким образом, Иисус Христос смотрел на Иуду как на предмет Своей святой воспитывающей любви, как на крест, который возложил на Него Небесный Отец и который нести, нести в продолжение целых трех лет, было для Него одним из самых тяжелых страданий. Приняв Своего будущего предателя в число Своих учеников и дав ему все средства к уничтожению дурных наклонностей и к развитию его добрых элементов в ближайшем общении со Спасителем и избранными Его учениками, Иисус Христос не только засвидетельствовал этим Свое беспредельное послушание воле Отца Небесного, но и представил совершеннейшее, торжественное подтверждение Своего учения о любви к врагам, оставив на все времена, для всех грядущих поколений высочайший пример этой любви. Избранием Иуды Господь самым очевидным образом доказал и ту истину, что Он пришел не праведников, но грешников призвать и предложить им все обилие благодатных средств наследование жизни вечной.