Толкование на Евангелие от Луки в неделю блудного (Лк.15:11–32)

Книжники и Фарисеи, видя Иисуса Христа приемлющим мытарей и грешников и с ними обращающимся и купно ядущим, роптали на Него, говоря: «Сей грешники приемлет, и с ними яст» (Лк.15:2); но Богочеловек Иисус, открывши сокровище приточных Своих словес, отразил неправедное их роптание, и заградил разверстые их уста. Он, во-первых, представил им радость пастыря ради обретения погибшей своей овцы, купно радование жены, сыскавшей погибшую свою драхму, доказав, что и небо и Ангелы радуются о раскаянии грешника. Потом предложил и притчу ныне чтенного Евангелия. Три же вещи изобразил чрез сию притчу Богочеловек Иисус: состояние грешника, образ покаяния и исповедания и величество благоутробия Своего. О чем удобно узнаем, если вникнем в изъяснение ныне чтенных приточных словес.

Лк.15:11–12. «Рече Господь притчу сию: человек некий име два сына, и рече юнейший ею отцу: отче, даждь ми достойную часть имения: и раздели има имение.»

Бог на многих местах Священного Писания называет Себя Самого человеком, да сим покажет великое Свое к нам человеколюбие: человеков же, не токмо праведных, но и грешных, называет сынами Своими. «Сыны родих», говорит, «и возвысих, тии же Мене отвергошася». Следовательно человек, имеющий двух сынов, Сам человеколюбивейший разумеется Бог; два же сына Его суть праведные и грешные. А что грешник называется юнейшим, для того, ибо грех есть юнейший пред правдою, то есть пред добродетелью. Человек прежде был праведным и добродетельным; потом, по совету змиину, стал быть нечестивым грешником: убо добродетель гораздо есть древнее, нежели нечестие. Сверх сего, для того старейший сын означает праведных, юнейший же грешников, ибо дела грешника суть ребяческие и глупые, дела же праведных суть дела старческие и мудрые. Но что же разумеется чрез урочную часть имения, которую требовал юнейший сын от своего отца? Иные говорят, что разумеется здесь разум и воля; другие же поставляют Божеские блага – небо, землю, море и яже в них; а иные относят к естественному и письменному закону. Но понеже ниже упомянуто, что сей юнейший сын «расточил имение свое, живый блудно» (Лк.15:13): явствует, что чрез урочную часть имения разумеются стяжания, богатство, слава, купно же и естественные блага – здравие, рассудок, мудрость и наклонность к добру.

И так, блудный сын сих благих просил урочной части, просил и получил от отца своего. Ибо Бог, по беспредельной Своей благости, равно дарствует благая Своя и праведникам, и грешникам: «солнце Свое сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и на неправедныя» (Мф.5:45). Поскольку же праведных и нравы, и обращение, и дела, и мысли, и слова, и желания несообразными бывают грешническим: того для не сказал: и раздели им благая, но – «раздели им имение». Как же поступил юнейший сын, получив урочную часть имения от своего отца?

Лк.15:13. «И не по мнозех днех собрав все мний сын, отъиде на страну далече, и ту расточи имение свое, живый блудно.»

Понеже человек весьма склонен есть ко греху, того для скоро и погружается в пропастях оного. Являют же сие сии слова: «и не по многих днех», то есть, немного спустя после того, когда меньший сын, вздумав отделиться от отца своего, привел к концу свое намерение. «Собрав все», то есть, имея с собою вся благая, которыми Бог его обогатил, «отъиде во страну далече»: удалился, то есть, от Бога, не внимая ни слову Его, ниже стараясь о молитве, ниже к покаянию и исповеданию прибегая, ни приобщаясь Святых Таин. И сие отчуждение названо дальнею страною. В сей убо стране, то есть, находясь отдаленным от Бога, расточил все свое имение, богатство, то есть, и стяжания, разум и мудрость, на многоядения и многопития, на удовольствия и похоти, на блудодейство и роскошество и на все, что токмо потребно для необузданной блудной жизни, что заключается в сем: «живый блудно», и в сем: «расточи имение свое блудно» (Лк.15:13). Сие же: «расточи имение», поскольку говорится о блудном, может прямо заключать и сей смысл: повредил здравие и свои телесные силы; ибо «блудяй во свое тело согрешает» (1Кор.6:18).

Лк.15:14. «Изжившу же ему все, бысть глад крепок на стране той: и той начат лишатися.»

Где презирается добродетель, оттуда отдаляется Божия благодать. Блудный сын, когда расточил на беззакония все, как душевное, так и телесное богатство, что другое ему тогда оставалось терпеть, как токмо глад, лишение небесного хлеба укрепляющего, и Божественного вина, увеселяющего человеческое сердце? «Глад крепок» – отчуждение Божией благодати и душевную погибель. Се бо, свидетельствует Пророк, «удаляющии себе от Тебе, погибнут» (Пс.72:27). Трепещущие же Господа и ищущие Его будут преизобиловать во всяком благе: «яко несть лишения боящимся Его: взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага» (Пс.33:10–11). Блудный убо, не имея Господня страха, ниже взыскуя Бога, но бегая и уклонившись от Него, начат лишатися всякого блага. Мы сего исполнение и на самом деле видим. Ибо те, которые, уклоняясь от Бога, погружаются в тине любодеяния, расточают все свое имение, повреждают здравие и телесные силы, лишаются пищи и одеяния и крайним подвергаются нуждам. Что же творил блудный при начатии лишения, исправлялся ли? Никак.

Лк.15:15–16. «И шед прилепися единому от житель тоя страны: и посла его на села своя пасти свиния. И желаше насытити чрево свое от рожец, яже ядяху свиния: и никтоже даяше ему.»

Какие же разумеются граждане тоя страны, и какие их суть села? Граждане суть бесы, совершенно чуждые Божественной благодати, так как и творящие их волю, то есть, грешники: села же их суть жилища лукавых и нечестивых людей. Шед убо блудный сын, то есть, уклонившись и устремившись на греховные дела, «прилепися» покорил, то есть, волю свою под власть единого беса любодеяния, который, учинив его своим рабом, послал в погибельное место пасти свиней, да худым своим примером предходит свиниям, – погрязшим, то есть, людям в плотских беззакониях. Виждь же, почему страстных и блудных ради нечистоты и мерзости плотских вожделений называет свиниями, пищу же сих рожцами: ибо как рожцы сперва несколько сладкими вкусу кажутся, потом тогда же обращаются в неприятность и грубое вещество, так и грех сперва приятным кажется, потом исполняет душу грешничу горестию и печалию, – услаждает на малое время, но навеки осуждает. И так, пoелику греховные удовольствия рождаются и паки исчезают, того для и наклонность ко греху бывает неутолимая, и никто не может удовлетворить оной. Посему-то и сказано: «и желаше наполнити чрево свое от рожец, ихже ядяху свинии, и никтоже даяше ему.» И поистине, ничто не может насытить желания похотливцев: ни время, ибо он снискивает привычку, которая воспаляет похоть; ни люди, ибо они не могут удовлетворить своим пожеланиям; кольми же паче других – ни беси, ибо сии содействуют и паче воспаляют худое пожелание, да человек беспрестанно во грехе валяется; ни Бог, ибо Он гнушается беззаконием и ненавидит делателей оного: «яко Бог не хотяй беззакония Ты еси: возненавидел еси вся делающия беззаконие» (Пс.5:5–6). Вот какие злоключения блудного сына! Удалился от Бога, отшел во страну дальнюю, расточил и издержал душевные и телесные свои дарования на дела блудные: «расточи имение свое, живый блудно.» Алкал и жаждал, лишився нужного: «бысть глад крепок, и начат лишатися.» Прилепился блудному начальнику: «и прилепися единому из граждан тоя страны.» Был рабом того беса, который посылал его пасти свиней. Желал наконец удовлетворить блудной своей похоти, но никто не мог ему удовлетворить: «и желаше наполнити чрево свое от рожец, ихже ядяху свинии, и никтоже даяше ему.» Таким образом описав Богочеловек жалостное и достоплачевное состояние грешника, показал потом и образ раскаяния его, продолжая:

Лк.15:17. «В себе же пришед, рече: колико наемником отца моего избывают хлебы, аз же гладом гиблю?»

Блудный, имея мысли свои развлеченными плотскими пожеланиями и телесными прихотями, живя наподобие бессмысленного и лишенного ума, не вникал ни в душевное, ни в телесное свое состояние. Пришед же в себя, освободивши, то есть, мысли свои от плотских развлекательностей, вспомнил о сущем в отцовском доме довольстве и благосостоянии, и познал жалостное состояние души и тела своего. «Колико», сказал, «наемником отца моего избывают хлебы, аз же гладом гиблю?» Но какие здесь разумеются наемники? Три суть класса спасаемых. Первый – сынов, то есть тех людей, кои по единой любви к Богу и мысль, и сердце посвящают воле Божией, по сему: «коль возлюбих закон Твой Господи, весь день поучение мое есть. Воздвигох руце мои к заповедем Твоим, яже возлюбих» (Пс.118:97, 48). Второй класс – наемников, которые, так как нанятые, ласкаясь получить мзду и царствие, обещанное хранителям заповедей, соблюдают повеления Божия по сему: «приклоних сердце мое сотворити оправдания Твоя в век за воздаяние» (Пс.118:112). Третий – рабов, которые якоже рабы трепещущие наказания господина своего, тако и они, страшась Богом определенной казни для нарушителей заповедей, хранят Божеские законы по сему: «пригвозди страху Твоему плоти моя, от судеб бо Твоих убояхся» (Пс.118:120). Избывают же наемником хлебы, то есть, Божеские дары; ибо они как ежедневно слушают слово Божие, так и причастниками бывают небесного хлеба – Божественного Причащения и Божественных дарований. Блудный убо сын, рассудив о первом и о последнем своем состоянии, не мог не сказать: колико наемником Бога и Отца моего избывают Божественные Его дарования, я же, быв прежде сыном Его и наслаждався отеческими благами, ныне всего того лишившись, бедствую и погибаю! Не только же так сказал, но и самым делом решился показать обращение свое к Богу.

Лк.15:18–19. «Востав, иду ко отцу моему и реку ему: отче! согреших на небо, и пред тобою. И уже несмь достоин нарещися сын твой: сотвори мя яко единаго от наемник твоих.»

Восстав, говорит, от падения греховного, пойду ко Отцу моему, и сия реку ему: «отче! согреших на небо и пред тобою.» Каким же образом согрешил блудный на небо и пред Богом? Согрешил на небо, – ибо предпочел временное плотское свое удовольствие вечному наслаждению небесных благ; согрешил пред Богом, – ибо пред лицем Его, на все везде взирающим, презрел Божественные Его законы и удалился от Него. Виждь же, коль униженное было его раскаяние. Не только говорит: «согреших», не токмо признает себя недостойным дарований усыновления, но почитает себя недостойным и имени сынов Божиих: «и уже несмь достоин нарещися сын Твой»; просит же вчиненным быть в число наемников: «сотвори мя яко единаго от наемник твоих.» Потом немедленно намерение свое и самым делом показывает.

Лк.15:20–21. «И востав, иде ко отцу своему: еще же ему далече сущу, узре его отец его, и мил ему бысть, и тек нападе на выю его, и облобыза его. Рече же ему сын: отче! согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой.»

Обращение блудного ко отцу своему, и сей глас: «согреших на небо и пред тобою», также призрение и встреча отца его, нападение на выю, объятие и лобызание показывают то, что истинно раскаивающийся грешник, предстоя пред Богом, тако взывает: «согреших»! человеколюбивейший же Бог, прежде нежели он воззовет «согреших», видя истинное его покаяние и обращение, умилосердясь прощает ему и приемлет его яко любезного друга и Своего сына. Знать же надобно, что Богочеловек, во-первых, представил бедственное состояние грешника, как выше видели, потом изобразил и образ его покаяния. Опомнился, говорит, блудный, бывши развлеченным плотскими прихотями, «и пришед в себе», рассудил о вечной славе и блаженстве праведных: «колико наемником Отца моего избывают хлебы»; размыслил о пагубных греховных следствиях им претерпленных, – «аз же гладом гиблю»; решился оставить грех и обратиться к Богу: «востав, иду ко Отцу моему»; приуготовился и в том, как ему должно раскаиваться: «и реку Ему: Отче, согреших на небо и пред Тобою»; смирил себя пред Богом: «и уже несмь достоин нарещися сын Твой», и намерение свое напоследок показал на самом деле: «и востав, иде ко Отцу своему.» Но обратим внимание наше и на прочие действия милосердия Божия, каковые изъявлены были тако раскаявшемуся.

Лк.15:22–24. «Рече же отец к рабом своим: изнесите одежду первую, и облецыте его: и дадите перстень на руку его, и сапоги на нозе. И приведше телец упитанный, заколите, и ядше веселимся. Яко сын мой сей мертв бе, и оживе: изгибл бе, и обретеся. И начаша веселитися.»

Под именем рабов разуметь можно либо святых Ангелов, иже «суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение» (Евр.1:14); либо священников, служителей и строителей Святых Таин. Первая же одежда есть усыновление, то есть, то же блаженное человеческой души состояние, которое было прежде греха. Чрез первую одежду разумеется непорочность и святость, каковой сподобляется грешник после покаяния и оставления грехов. Чрез перстень же – дары Святого Духа, посредством коих душа обручается с Иисусом Христом, и Женихом ее и Спасителем; а чрез сапоги, могущественность шествовать ревностно путем добродетели и попирать ногами змиев и скорпиев. Телец же упитанный есть воплощенное Слово, Бог и Господь наш Иисус Христос, Коему мы приобщаемся во время совершения Святых православных Таин. Вот, что бесконечно милосердый Бог дарствует истинно раскаивающимся грешникам и обращающимся к Нему от всея души и сердца! Сего-то для радуются все святые Ангелы и все сущие на небеси Праведники, по сему: «радость будет на небеси о едином грешнице кающемся» (Лк.15:7), ради, то есть, воскресения и восстания грешника. Но почему же говорится о грешнике так: «мертв бе, и оживе, изгибл бе, и обретеся?» Смерть душевная есть нарушение закона: «в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт.2:17). Погибель же человека есть грех: «яко грешницы погибнут» (Пс.36:19), лишився вечного спасения, и будучи всегда осужденными во аде. Умерщвленную имел блудный свою душу, и чуждую творения добрых дел; но Божия благодать чрез покаяние оживила оную, и даровала ей силу к творению добродетели. Погибшим был блудный, совращенным, то есть, с добродетельного пути, а погруженным во греховной бездне: но Божия благодать, обрете его таковым, извлекла оттуда и вчинила в лик праведных. Сими же словами показал нам Бог беспредельное Свое милосердие к грешникам. Бог, видя в грешнике истинное раскаяние, хотя не присутствует видимо при творении дел покаяния, но близко есть Его благоутробие, подкрепляющее грешника на пути обращения: «еще же ему далече сущу, узре его Отец его, и мил ему бысть» (Лк.15:20). Приемлет его не яко врага и презрителя Его заповедей, но яко друга и творящего волю Его: «и нападе на выю его, и облобыза его.» Когда же грешник, воззвав: «согреших»! явил плоды покаяния, уклонився от греха и обратився к Нему: даровал тогда ему оставление грехов и прежнюю непорочность и святость: «изнесите одежду первую, и облецыте его»; удостоил его дара Святого Духа: «и дадите перстень на руку его»; укрепил его в исполнении заповедей Своих, – «и сапоги на нозе»; напитал душу его приобщением Пречистого Своего Тела и Крови: «и приведше телец упитанный, заколите»; назвал его сыном Своим ожившим и обретшимся: «яко сын Мой сей мертв бе, и оживе: изгибл бе, и обретеся.» И возвеселились все напоследок небесные силы, и души всех святых на небеси сущих: «и начаша веселитися.»

Лк.15:25–28. «Бе же сын его старей на селе: и яко грядый приближися к дому, слыша пение, и лики: И призвав единаго от отрок, вопрошаше: что убо сия суть? Он же рече ему: яко брат твой прииде, и закла отец твой телец упитанный, яко здрава его прият. Разгневався же, и не хотяше внити: отец же его изшед моляше его.»

Сии слова, начиная от сего: «и яко грядый», до сего: «здрава его прият», потемняют смысл сей притчи. Ибо исторически разумеваемая не заключают переносного смысла: гнев же старейшего брата всякого не может не привести в сомнение. Ибо каким образом старейший сын, в лице праведных представляемый, гневается на то, что меньший его брат, то есть грешник, получает спасение? Ужели праведные гневаются и не радуются с Господем о спасении грешника? Подлинно сие кажется неудобопонятным. Однако, если рассмотрим, что Господь здесь не говорит о праведных, сущих на небеси, но о праведных, еще на земли пребывающих, – отъемлется всякое недоумение. Являют же сие сии приточные слова. Понеже говорится, что старейший сын был «на селе», село же означает не небо, но мир; то и нет никакого сомнения, так как и Сам Господь сие истолковал, говоря: «а село есть мир» (Мф.13:38).Сущие убо на селе, то есть, живущие в мире праведники, будучи еще несовершенны и не достигши до бесстрастия сущих на небеси праведников, возмущаются и колеблются духом, видя милосердие Божие, свидетельствуемое грешникам, и сих благополучие. «Яко возревновах», слова Псалмопевца, – «на беззаконныя, мир грешников зря» (Пс.72:3). Также и Пророк Иеремия: «что, яко путь нечестивых спеется, угобзишася вси творящии беззакония? насадил еси их и укоренишася: чада сотвориша, и сотвориша плод» (Иер.12:1–2). Сверх сего, поскольку Господь предлагал сию притчу для научения и обличения книжников и Фарисеев, роптавших на Него за то, что Он принимал грешников и обращался с мытарями: видеть убо можно, что старейший сын собственно берется за книжников и Фарисеев, праведниками от людей называемых. Сии же без всякого сомнения гневались и роптали, видя преизбыточествующее к грешникам человеколюбие Господа Иисуса. Чего для Всеблагий не преставал их обличать, говоря: «горе же вам, книжницы и Фарисее лицемери, яко затворяете царствие небесное пред человеки: вы бо не входите, ни входящих оставляете внити» (Мф.23:13). Но хотя сии и гневались, однако Богочеловек всячески утешал их, желая утолить гнев их и неправду. Послушаем же теперь и того, какие они представляли причины своего гнева.

Лк.15:29–30. «Он же отвещав рече отцу: се толико лет работаю тебе, и николиже заповеди твоя преступих, и мне николиже дал еси козляте, да со други своими возвеселился бых. Егда же сын твой сей, изъедый твое имение с любодейцами, прииде, закла ему телец питомый.»

Две суть причины роптания на Бога называемых праведниками: первая, долговременное оных порабощение и служба без всякой награды остающаяся; вторая же – непокорность грешника и преступление, получившее в награду питомого тельца. Являют же и самые роптания, что сии слова не суть истинных праведников, но книжников и Фарисеев, называвшихся токмо, а не бывших праведниками. Ибо какой бы был истинный праведник, который бы роптал на то, что много лет служил Богу? Кто из истинных праведников обличает и обвиняет грешников? Притом, какой бы истинный праведник не был причастным тельца упитанного, то есть, Тела животворящего и Крови Иисуса Христа? Книжники и Фарисеи, будучи лицемерами, как делами своими тщеславились, так и отвращались от грешников, и были лишенными не токмо великих, но и малых Божеских дарований, чрез козляте знаменуемых. Не без причины же Богочеловек упомянул в притче сии слова: «и мне николиже дал еси козляте»: но для того, да сим покажет, что они были чуждыми и лишенными всякого Божественного дара. Что же на сие сказал ему Бог?

Лк.15:31–32. «Он же рече ему: чадо, ты всегда со Мною еси, и вся Моя твоя суть. Возвеселитижеся и возрадовати подобаше, яко брат твой сей мертв бе, и оживе: и изгибл бе, и обретеся.»

Ответствует на роптания, и полагая, что книжники и Фарисеи были святыми и праведными, по собственному их о себе и по других мнению, яко чадолюбивейший Отец уговаривает их: чадо, говорит, если ты праведен, ты всегда обретаешься со Мною, и все Мое есть твое, поскольку еси сын Мой, и Моего царствия наследник. Долженствовало же не токмо Мне, но и тебе радоваться и веселиться о обретении и воскресении брата твоего.

Богочеловек чрез покаяние и обращение блудного показал нам образ и правило истинного покаяния. Если мы возьмем на рассуждение сей пример и рассмотрим, как ныне мы раскаиваемся: таковое обрящем между сим различие, каковое небо имеет от земли. Начало раскаяния блудного есть сие: «в себе же пришед». И поистине, таковое должно быть покаяния предначинание: без сего же никто не может раскаяться. Ибо, не познав своих грехов, как можно принести покаяние? Если не вникнешь в свои деяния, как можешь признать свои преступления? Если не одумаешься и не вникнешь в самого себя, как можем судить о своих поступках? Блудный, отвлекши мысль свою от блудных помышлений, устремил сию на рассмотрение и испытание собственного состояния. Вникнув же в свое состояние, то есть помышления, слова и деяния, не мог тогда же не приметить своего беззакония. Почему узнал, кого раздражил, от кого отлучился, что потерял и до чего дошел; узрел тину беззаконий своих, отчуждение Божией благодати и душевную погибель. «В себе же пришед», помыслил о святости и невинности первого своего состояния, вспомнил о славе и чести и о Божественных дарованиях, каковых сподобляются от преизбытка все работающие Богу и с Ним пребывающие. Таковое же размышление о первом непорочном состоянии, и о втором грешническом, не могло не сокрушить окаменевшее его сердце и не принудить произнести сии сокрушенные слова: «колико наемником отца моего избывают хлебы, аз же гладом гиблю!» (Лк.15:17) Что сходствует с теми словами, которые говорил Бог чрез пророка Исаию: «сия же глаголет Господь: се работающии Ми ясти будут, вы же взалчете: се работающии Ми пити будут, вы же возжаждете: се работающии Ми возрадуются, вы же посрамитеся: се работающии Ми возвеселятся в веселии сердца, вы же возопиете в болезни сердца вашего и от сокрушения духа восплачетеся» (Ис.65:13–14).

Обратим же теперь внимание на себя: кто из нас начинает покаяние свое от внимания к своей жизни и состоянию? Кто, говорю, желая раскаяться, сперва отвлекает мысль свою от плотских и мирских размышлений и привязанностей, потом испытывает свою совесть и рассматривает все, какие только ни учинил грехи, либо помышлением, либо словом, либо делом? Кто размышляет о том, что он ради грехов своих соделался недостойным Божественного царствия и участником вечного осуждения? Кто сравнивает свое состояние с жизнию и блаженством праведных? Никто. Ныне каждый начинает покаяние свое сими токмо словами: «пойду к духовному отцу исповедывать ему свои грехи...» Человече! как ты поступаешь? Если бы ты восхотел идти к какому-нибудь главному начальнику просить прощения за твой проступок: ужели бы ты дерзнул придти к нему так неосторожно и презрительно? Сказал ли бы ты и тогда: пойду к начальнику признаться ему в моем проступке? Никак. Во-первых бы представлялась уму твоему важность проступка твоего; потом бы много заботился о том, как придти к начальнику, как сказать ему и как попросить извинения. Не мог бы также и о сем не страшиться, чтобы вместо прощения не получить наказания. Как же, желая предстать пред Бога, Создателя и Вседержителя всея твари, праведного и страшного Судию, да исповедуешь Ему свои беззакония, да признаешься Ему в нарушении Его заповедей и испросишь от Него отпущения множества грехов твоих; как, говорю, дерзаешь и приступаешь, не размыслив прежде ни о количестве, ни о важности грехов твоих, ни о том, как надобно сказать, и какими словами просить прощения? Сие, что ты говоришь: «пойду исповедываться», без всякого другого приуготовления и намерения, не есть начало покаяния, но безрассудность, дерзость и нерадение о своем спасении.

Обратите также очеса ваши и на образ покаяния. Рассмотрите, говорю, и то, что блудный предпринимал, положив покаянию сие, вами слышанное, начало: «восстав», говорил, «иду ко отцу моему:» (Лк.15:18). Слышите ли? «востав», говорил. Не подумайте же самым делом, что он уже восстал, и для того так сказал: «востав». Ибо он не был утвержденным на камени добродетели, но падшим и погрязшим в греховной тине. Значит же сие ««востав»» уклонение и совершенное воздержание от греха и обращение к Богу. Ибо сказавши: «востав», тогда же присовокупил и сие: «иду ко отцу моему». Послушайте же и того, как он приуготовился сказать исповедуясь: «и реку ему: отче! согреших на небо и пред тобою, и несмь достоин нарещися сын твой». Вот же и те слова, которыми он просил от Бога прощения: «сотвори мя яко единаго от наемник Твоих».

Но говорим ли и мы, прежде исповедания, сие блудного слово: «востав»? Обещаемся ли, то есть, и мы прежде исповедания совершенно воздержаться от грехов? Никак. Но один, говоря сие: «иду исповедываться», насильственно похищает своими руками чужую вещь; другой питает в сердце своем ненависть и злобу; иной наполненные имеет уста осуждением братии своей. Один не отлучается от студной жены; другой не перестает обращаться с лицами, возбуждающими плотское вожделение. Прежде покаяния не имеет места ни старание и воспоминание о грехах, ни намерение совершенного воздержания от беззакония, ни словесное приуготовление к исповеди, ниже что другое, нужное для раскаяния и исповедания. Приходим же во многом числе к духовному отцу в самый последний поста день, и хотя находим его заботящимся о том, чтобы успеть всех выслушать исповедания, но имеющего и мысль стесненную от беспрестанного внимания, и язык коснеющий от множества увещаний. Притом пришед к нему ожидаем, чтобы он проникнул во глубину сердца нашего и расспросил, в какие мы впали грехи, сколько раз и в какое время, и о всех прочих греховных обстоятельствах; ожидаем, чтобы он вложил во уста наши и обещание воздержания от грехов, и слова, изъявляющие раскаяние, так, как бы лишенные ума, хотения, словес. О, коль сомнительно получать прощение грехов по таковом исповедании, хотя бы духовный отец с сокрушением читал разрешительную молитву! И как мы, по таковом исповедании, дерзаем приближаться к жертвеннику Божию и приобщаться святых и страшных Таин?

Но ты скажешь, что Бог беспредельно милосерд. Еще далече был от Него блудный, но Он призрел его, пришел к нему, напал на выю его, облобызал его и причастил его всем Божественным Своим дарованиям, и самому упитанному тельцу. Так; о всем сем нет никакого сомнения. Но кто тебе дает о сем сведение? Святое Евангелие. Для чего же убо зришь ты во Евангелии одно токмо беспредельное Божие благоутробие, а на образ грешнического раскаяния не взираешь? Ты слышал, что Бог явил беспредельное милосердие блудному, но не скрыто пред тобою и то, посредством чего блудный удостоился сей милости. Ты слышал и то, что он приходил в самого себя, вспоминал о прежних своих грехах, печалился о лишении Божеской благодати, приуготовлял себя к покаянию и исповеданию, презрел грех и обратился к Богу. Если ты будешь взирать на одно токмо милосердие, а о приуготовлении к покаянию нерадеть: уподобишься тому человеку, который взирает только на одну верхнюю ступень лествицы, а прочие презирает; почему, протягая ногу свою, вместо того, чтобы прямо взойти на верх, падает и низвергается.

Благоутробие Божие беспредельно: однако Бог таковым бывает токмо для тех, которые достойны суть и Его благоутробия. Если будешь так раскаиваться, как блудный, не можешь не получить прощения грехов и всех тех же Божественных дарований, каковых тот удостоился. Вникни прежде исповедания твоего в самого себя так, как блудный; собери мысль твою развлеченную похотьми и мирскою суетою, размысли о всяком грехе твоем обстоятельно. Опомнись: кого раздражил и чего лишился? Решись от всей души и сердца престать грешить, и обратись к Богу. Приуготовься к исповеданию, сокруши сердце твое и излей слезы от очес твоих: и тогда, таким образом приуготовившись, говори: «пойду исповедываться», – «востав иду ко Отцу моему» (Лк.15:18). Таким образом приуготовившись, приходи к духовному твоему отцу, который во время исповедания имеет на себе лице Бога Спасителя твоего. Пришед же к нему, не буди безгласным, ожидая его вопрошения, сам же ответствуя ему либо «ей», либо «ни»; но яко доброглаголивый, признавайся во всех твоих грехах обстоятельно; признаваясь же не вымышляй извинений во твоих грехах, ниже других обвиняй, но сам себя во всем исповедуй виновным: согреших, говори, на небо и пред Богом! Таким же образом постепенно взойдешь на ступень истинного и спасительного покаяния, и достигнешь до того степени, на котором имеет место Божие благоутробие, разрешающее все твои грехи и удостоивающее Божественных дарований.

Возлюбленная братия! сей-то есть образ покаяния и исповедания, изображенный Богочеловеком Иисусом в приточных словах нынешнего Евангелия. Кто не следует сему правилу, того и покаяние есть сомнительное, и исповедание несовершенное, и отпущение грехов неистинное. Блажен же придерживающийся сего Богом преданного правила: блажен, кто таковым образом приуготовляется, и тако исповедует свои грехи! Таковый без сомнения приятен Богу, и нападает Бог на его выю и объемлет его. Нет сомнения, что как духовный отец на земли ему говорит: чадо, отпущаются ти грехи твои; так и Бог свыше дает ему оставление грехов. Нет сомнения, что таковый облекается в одежду спасения, приемлет благодать Святого Духа, направляет душевные стопы на путь Божественных заповеданий, и божественне приобщается Святых Таин. Нет сомнения, что каждый грешник, если тако раскается и откроет свои грехи, будет сыном Божиим и наследником вечного Его Царствия во Христе Иисусе, Спасителе нашем, Емуже слава и держава во веки веков, аминь.