Иоанн IV Васильевич, Грозный
Иоанн IV Васильевич, Грозный, царь и великий князь всея Руси, старший сын великого князя Василия III Иоанновича и второй супруги его Елены Васильевны (Глинской), родился 25 августа 1530 г.; на десятый день после своего рождения крещен в Троице-Сергиевом монастыре игуменом Иоасафом (Скрипыцыным) при восприемниках – иноках: Кассиане Босом и (св.) Данииле Переяславском; вступил на великокняжеский престол 4 декабря 1533 г., венчан на царство 16 января 1547 г., умер 18 марта 1584 г. По смерти великого князя Василия Иоанновича († 4 декабря 1533 г.) за малолетством государя Иоанна фактически стала править государством мать его Елена с приближенными боярами. В 1534 г., при постройке в Москве Китай-городской стены, а в Новгороде – деревянной окружной стены на Софийской стороне, были привлечены к уплате своей части денег вместе с прочими гражданами и все духовные лица во главе с митрополитом Даниилом (1522–1539 г.) в Москве и архиепископом – в Новгороде. В 1535 г. через того же новгородского архиеп. Макария было собрано правительством с новгородских монастырей 700 р. для выкупа наших пленных; в следующем 1536 г. новгородские городские церкви и окологородние монастыри из собственников пожен, отписанных в казну, были сделаны их арендаторами. Митрополит Даниил в правление Елены пользовался некоторым авторитетом: он успел примирить великого князя и его матерь с младшим братом покойного государя Андреем (Акт. Истор. 1, № 139; Полн. Собр. Рус. Лет. VIII, 288. 292). Но после смерти Елены († 3 апреля 1538 г.), присоединившись к сторонникам князя Ив. Фед. Бельского, Даниил противной партией Шуйских был согнан с кафедры 2 февраля 1539 г. и вынужден отречься от митрополии по «неспособности» к такому высокому служению (Полн. Собр. Рус. Лет. VIII, 295). Еще прежде отречения Даниила, собором епископов посредством жеребьевания из числа трех кандидатов был избран преемником ему известный нам игумен Троице-Сергиева монастыря Иоасаф и посвящен 9 февраля 1539. г. (Акт. Эксп. т. I, № 184). В июле 1540 г. Иоасаф успешно ходатайствовал пред государем об освобождении И. Ф. Вельского и вместе с последним употребил свое влияние и власть для умиротворения отечества; в ночь на 3-е января 1542 г. во время переворота, произведенного сторонниками Шуйских, он едва спасся от смерти и был отправлен в заточение в Кириллов Белозерский монастырь. В своем учительном послании в этот монастырь сам Грозный впоследствии характеризует Иоасафа, как человека, любившего хорошо пожить (Акт. Истор. т. I, № 204, стр. 383).
Собором 8-ми епископов на митрополичью кафедру 19 марта 1542 г. был поставлен, против своей воли (ibid. № 172, стр. 329), знаменитый Макарий, составитель великих Четьих-Миней, который еще в бытность новгородским архиепископом в 1534 г. являлся лично с дарами государю, печаловался пред ним за опальных и испросил у него (собственно – у великой княгини Елены, правившей за малолетством Иоанна) позволение принять необходимые меры к искоренению остатков язычества среди жителей Водской пятины новгородской области. Началом дружбы царя с митрополитом явилось, несомненно, то обстоятельство, что 9 сентября 1543 г. Макарий самоотверженно (Царств. кн., стр. 112 кон.) спас любимца государева – Воронцова от смерти, которою грозили ему буйствовавшие сторонники Шуйских. Дурное воспитание Иоанна шло независимо от Макария, который не имел возможности стать непосредственным его воспитателем. Первыми актами государственной деятельности Иоанна IV были принятие царского титула и торжественное венчание царским венцом 16 января 1547 г.; инициатива такого важного решения принадлежала не столько самому молодому государю, сколько митрополиту Макарию (см. у Голубинского Историю русской церкви т. II, 1 полов., Москва 1900, стр. 767). Хотя царская речь и от части самый факт обращения царя к народу на лобном месте оспаривается новейшими исследователями (см. в «Журн. Мин. Нар. Просв.» 1903, апрель, статью . Г. Васенко, Хрущовский список Степенной книги) с разных сторон и по разным основаниям, однако, следует признать несомненным, что со времени ужасного московского пожара 21-го июня 1547 г. в душе царя произошел нравственный переворот и он, раскаявшись во грехах своей юности, решил отдать свои силы на устроение государства и церкви, – каковое устроение и было предпринято на земском соборе 1550 г., на церковных соборах 1547 и 1549 г., канонизовавших многих святых, и на Стоглавом соборе 1551 г.
Нравственное исправление Иоанна совершилось под влиянием священника Сильвестра, а также митрополита Макария, который действовал на благородное честолюбие молодого государя, возложив на него царский венец и указав ему высокие задачи царского служения. С такой точки зрения понятно, что митрополит по нравственным побуждениям должен был уступить царю первенствующую внешнюю роль в деле устроения Стоглавого собора: действительно, по Стоглавнику (гл. 2, казан. изд. стр. 23 кон.), инициатива созвания собора принадлежала державному самодержцу, который предложил и 69 вопросов о церковных нестроениях; между тем эти вопросы представляют такое знание недостатков церковной жизни и, кроме того, такое знание особенностей обычаев новгородско-псковской церкви, каким в 1551 г. царь не мог обладать. Если же эти вопросы и вообще мысль о необходимости обновления церкви принадлежит Макарию, что́ несомненно, – то заслуга Иоанна только в том и состоит, что он отнесся к начинаниям Макария с величайшим сочувствием и явился ему ревностным помощником, поддержав его своим авторитетом и приняв участие в редактировании вопросов (что́ видно по резкому «публицистическому» тону речи в некоторых случаях). Собор был открыт 23 февраля 1551 г. краткою устною речью царя, (Стогл., гл. 2 конец, каз. изд., стр.25), вслед за которою была прочтена другая его речь – пространная, письменная (Стогл., гл. 3, ibid., стр. 26 сл.); в них Иоанн приглашал отцов собора потрудиться для утверждения православной веры и просил для себя и бояр наставления, даже обличения. Далее государь представил собору для исправления согласно с церковными правилами свой земский судебник и уставные грамоты, написанные в предыдущем 1550 г. также с благословения собора, и требовал совета по разным земским нуждам и нестроениям. Собственно церковную сторону деятельности собора составляло обсуждение 37 вопросов царя, к которым потом присоединено было еще 32.
Явившиеся в результате совместной работы постановления собора касаются церковного богослужения, епархиального управления и суда (учреждение поповских старост), жизни духовенства и мирян, монастырского благоустройства; в виду не безукоризненного отношения к источникам и пособиям вероучения (см. Макар. Истор. рус. цер. VI, Спб. 1887, стр. 237–238) явились постановления о двуперстном перстосложении для крестного знамения, о сугубой аллилуии и о небритии брады и усов. Государь сам следит за действенностью соборного уложения, угрожая, например, мирскими казнями за нарушение соборных постановлений относительно монашества (Стогл., гл.49, каз. изд., стр.236) и поручив в апреле 1552 г. двум чиновникам смотреть в Москве за исполнением соборных правил относительно поведения и нравственности духовенства и мирян. Стоглавый же собор, по предложению Иоанна, сделал некоторые постановления относительно церковного вотчинновладения, признав церковные имения неотчуждаемыми (за исключением незаконно приобретенных, которые отходили «на государя»), запретив выпрашивать у государя новые угодия и оставив ежегодную царскую ругу только за теми монастырями и церквами, которые получали ее при отце царя Иоанна Васильевича; Грозный, несомненно, желал бо́льшего в интересах государственных тем более, что он разделял мнение заволжан о нравственном вреде вотчинновладения для монашеской жизни и высказывал такие свои мысли открыто в послании в Кирилло-Белозерский монастырь и к архиепископу казанскому Гурию; но он, почитая Макария, написавшего «ответ» о церковных имуществах, отнесся с уважением к соборному решению. В 1557 г. Иоанн издал дополнительное узаконение относительно вотчин, жертвуемых в монастыри.
Следующий церковный собор состоялся в 1553–54 г. по делу еретиков – рационалистов: боярского сына Вашкина с товарищами и монаха Феодосия Косого с учениками; обсуждался вопрос и о церковном иконописании, поднятый думным дьяком Висковатым, К 1553 г. относится послание царя Иоанна IV к (преп.) Максиму Греку с приглашением явить себя поборником православия против еретиков. По сказанию Курбского (Курб. I, стр. 49–52), в 1553 г. Иоанн был даже лично у Максима, который отговаривал царя от дорогостоящих поездок по монастырям и советовал устроить на те деньги судьбу вдов и сирот убитых воинов. Максим был освобожден от заключения царем только в 1551 г., хотя гораздо раньше писал к Иоанну два слезные послания (Сочин. пр. Макс. II, стр. 346–347) и хотя просили за него константинопольский патриарх Дионисий II в 1544 г. и александрийский патриарх Иоаким в 1545 г. С восточными патриархами были еще сношения у царя по другому делу. По просьбе Иоанна IV (в 1557 г.), об утверждении его в сане царя, константинопольский патриарх Иоасаф II послал через пять лет (в 1562 г.) утвердительную грамоту, в то же время предложив государю в частном письме вторично «венчаться» от руки митрополита – патриаршего посла. Но Иоанн не согласился на это, не желая создавать себе такую зависимость от патриарха, в какой находились западные императоры от папы. Константинопольский собор 1565 г., низложивший Иоасафа II, прислал Иоанну IV подтвердительную грамоту.
Иоанн, потеряв супругу Анастасию Романовну (в замужестве с 3 февраля 1547 г. – † 7 августа 1560 г.), стал проявлять свой жестокий необузданный характер; он удалил от себя после суда в 1561 г. советников Сильвестра и Адашева, но сохранил расположение к митрополиту Макарию до конца дней его жизни. Отношения между Иоанном и Макарием всегда были благожелательные, основанные на взаимном уважении и доверии. Когда царь отправлялся в казанский поход 1549 г., митрополит убеждал воевод и князей и всех ратных людей оставить рознь и местничество и послужить государю. Когда наши дела под Казанью в 1552 г. пошли неудачно, Макарий не замедлил ободрить воинов, послав из Москвы 21 мая освященную воду и пастырское поучение. 16-го июня того же 1552 г. отправляясь на встречу крымцам, государь отдал на попечение митрополита свое семейство и столицу. Вскоре (13 июля) Макарий послал Иоанну обширное наставительное послание и получил от него в ответ благодарственную грамоту. Покорение Казани (2 октября 1552 г.) было радостным событием для русского религиозного чувства, так как масса православных (до 90.000 чел.) была освобождена от тяжелого плена. Трогательная встреча победителя-царя с митрополитом произошла 29 октября у Сретенского монастыря: царь благодарил митрополита и духовенство за молитвенную помощь и поклонился им до земли; то же сделал и митрополит с духовенством, воздавая должное царю и войску за понесенные труды. Зная влияние Макария на государя, литовские паны в 1553, 55 и 56 г.г., присылали к нему послов с просьбой ходатайства пред самодержцем. Макарий был восприемником детей Иоанна Васильевича Грозного – Иоанна, Феодора и Евдокии и второй его супруги черкешенки Марии. По взятии Полоцка 15 февраля 1563 г. Иоанн наградил митрополита, который поздравлял его с очищением церкви «от иконоборец люторей», сребропозлащенным крестом с каменьями. Царь и митрополит совместно были озабочены введением книгопечатания в России. Они, конечно, не воспользовались предложением датского короля, приславшего типографщика и протестантскую Библию. Русские люди – московский диакон Иван Федоров и Петр Тимофеев, родом мстиславец, начали печатанием 19 апреля 1563 г. апостол, оконченный 1-го марта 1564 г., уже по смерти митрополита; когда чернь впоследствии подожгла печатный двор, Грозный устроил типографию у себя, в Александровской слободе. Митрополит Макарий умер 31 декабря 1563 г., окруженный заботами государя. Какого был о нем мнения Иоанн Васильевич, видно из его письма от 5 апреля 1557 г. к св. Гурию, который 3 февраля 1555 г. был поставлен епископом на новооткрытую с миссионерскими целями казанскую кафедру: «о Боже, коль бы счастлива русская земля была, коли бы владыки таци были, яко преосвященный Макарий да ты» (в Татищевско-Миллеровском издании Судебника, 2 изд. 1786 г., стр. 229 кон.).
Для выбора нового митрополита созван был собор 9 февраля 1564 г., который сначала, по предложению царя, постановил о некоторых внешних отличиях русских иерархов: митрополиту и архиепископу новгородскому носить белый клобук и печатать грамоты красным воском, а казанскому архиепископу предоставить одно последнее преимущество. Митрополитом был избран царский духовник Афанасий. При нем случился 3 декабря 1564 г. известный отъезд Иоанна Грозного с семейством и приближенными в Александровскую слободу; 3 января 1565 г. митрополит Афанасий получил от царя грамоту, обвинявшую бояр, служилых и приказных людей в корыстолюбии и нерадении, а духовенство – в ходатайстве за изменников и объявлявшую о намерении царя оставить государство по указанной причине. Иоанн склонился на челобитье новгородского архиепископа Пимена и других московских депутатов и принял управление государством, поставив главным условием учреждение опричнины. На земском соборе (по вопросу о продолжении ливонской войны) 1566 г. были и духовные чины; им вскоре пришлось выбирать нового митрополита на место Афанасия, ушедшего с кафедры по своей воле. По не вполне достоверному рассказу князя А. М. Курбского, отъехавшего в Литву еще в 1564 г., – был избран митрополитом казанский архиепископ Герман, не понравившийся Иоанну и потому немедленно удаленный с митрополичьей кафедры (Курб. сказания I, стр. 160 – 161). Сам Иоанн умолил принять святительский жезл соловецкого игумена Филиппа (Колычева), который был ему лично известен с 1550–51 г.; посвящение Филиппа в митрополиты состоялось 25 июля 1566 г. Согласно своему мнению, что духовные лица не должны вмешиваться в светские дела, высказанному в ответе Курбскому, – Грозный взял с Филиппа обещание «в опричнину и царский домовый обиход не вступаться» (Собран. Госуд. грам. I, № 193). Но страшные казни Иоанна заставили (св.) Филиппа исполнить свой пастырский долг. После бесполезных тайных увещаний митрополит Филипп II трижды в соборной церкви обличал царя смелыми речами. Тогда наряжен был суд над Филиппом и в Соловки, для собирания о нем сведений, был отправлен суздальский архиепископ Пафнутий; подкупленные лестью и обещаниями, – игумен Паисий и старцы давали показания против митрополита. Собор духовных лиц во главе с новгородским архиепископом Пименом осудил митроп. Филиппа II, умолив Иоанна сохранить ему жизнь, так как царь собирался казнить святителя чрез сожжение, как обвиняемого в волшебстве. Схваченный опричниками в церкви 8 ноября 1568 г., лишенный на другой день сана, Филипп был сослан в тверской Отрочь монастырь, где был задушен наперсником Иоанна Малютой Скуратовым 23 дек. 1569 г. в то время, как сам Иоанн направлялся с опричниками в Новгород. Страшный погром (8 января – 13 февраля 1570 г.) постиг этот город, измены которого опасался государь: владыка Пимен был заточен в веневский монастырь; все церкви и монастыри были разграблены; до 500 человек монастырских властей и старцев было убито; всех новгородских священнослужителей ежедневно истязали на площадях, требуя пени; число убитых новгородцев велико.
По смерти преемника Филиппа II – Кирилла (из троицких игуменов; † 8 февраля 1572 г.) занял митрополичью кафедру Антоний, архиепископ полоцкий. Собор, устроивший это избрание, дал Иоанну разрешение на вступление в четвертый брак (с Анной Алексеевной Колтовской), наложив на него суровую трехлетнюю эпитимию. Но царь эпитимии не исполнил и, разводясь с прежними женами, женился в 5 раз (на Анне Васильчиковой) в 1575 г. и в 6 раз (на Марии Феодоровне Нагой) – в 1580 г. При митрополите Антонии состоялись следующие распоряжения о церковных имуществах. Освященный собор 9 октября 1573 г. приговорил: не жертвовать вотчин в большие монастыри, а в малые – только с доклада государю. По соборному решению 1580 г., все вообще монастыри и архиерейские кафедры не могли приобретать новых вотчин ни по духовному завещанию, ни покупкой, ни по закладу: кроме того, государь волен взять от монастырей в свою казну «княженецкие» земли (Акты истор. I, стр. 270). Грозный сам нарушил эти постановления, пожертвовав богатейшему Кирилло-Белозерскому монастырю 2 села в 1575 г. и 3 села – в 1583 г. При Иоанне Васильевиче Грозном были крещены пазо-печенгские лопари препод. Трифоном печенгским († 14 декабря 1582 г.) и понойские или терские лопари, по просьбе которых царь приказал построить церковь грамотой от 20 февраля 1575 г. на имя старца Феогноста.
По смерти Антония поставлен был митрополитом в феврале 1581 г. Дионисий, игумен Хутынского монастыря. Он успел постричь в монашество умирающего Иоанна († 18 марта 1584 г.) под именем Ионы и похоронил его в Архангельском соборе.
Иоанн IV на первый взгляд представляет человека, горячо привязанного к православной церкви. Но его благочестие в общем было обрядовым, внешним, фарисейским (Макар., Истор. рус. цер. VIII, Спб. 1877, стр. 333), хотя, без сомнения, были у него минуты искреннего религиозного настроения. Грозный был начитан в церковных книгах и являлся ревнителем церковных уставов. Каждый день он посещал все церковные службы, хотя во время богослужения занимался иногда государственными делами. В своей Александровской слободе Грозный старался выполнить монастырский устав. Почитая юродивых, Иоанн на похоронах Василия блаженного в 1552 г. сам нес гроб покойного; со смирением он выслушал обличение Николы Салоса в Пскове в 1570 г. Но еще более велико было нравственное падение Иоанна: примеры его страшной жестокости и нравственной распущенности уже известны...
С другой стороны, его привязанность к православной вере находит себе новое подтверждение в его отношении к восточным патриархам, католичеству и протестантству.
По просьбе иерархов православного Востока царь нередко посылал им щедрые «милостыни». В 1557 г. Иоанн послал константинопольскому патриарху Иоасафу II соболями на 2.000 золотых, в 1559 г. отправил на восток подарков на сумму; свыше 3.000 р. и т. д. В 1551 г. царь даже ходатайствовал пред султаном о Хиландарском монастыре. Заслуживает упоминания то обстоятельство, что Иоанн IV посылал к константиноп. патриарху молодых людей для изучения греческого языка. Находясь в затруднительных обстоятельствах во время войны со Стефаном Баторием, Иоанн чрез своего гонца Шевригина в 1580 г. уверял папу в своем желании вступить в союз с ним и обещал обратить свои силы против турок, если он посодействует заключению мира с Польшей. Пользуясь случаем, Григорий XIII послал ученого иезуита Антония Поссевина, который, будучи принят царем в Старице 18 августа 1581 г. с чрезвычайными почестями, представил Иоанну письмо папы и дары (крест с распятием, четки с алмазами и книгу о Флорентийском соборе). Но Антоний, имев у царя три аудиенции (21 февраля, 23 февраля и 4 марта 1582 г.) и поспорив с ним о предметах веры, не добился ничего, не получив даже разрешения строить костелы в России.
Более снисходительно относился царь к протестантам, пока видел в них только рьяных врагов папства и, следовательно, как бы своих союзников; он позволил им построить в Москве две кирки и сам слушал проповеди голландского пастора Христиана Бокгорна. Но познакомившись ближе с протестантским учением, он переменил свой взгляд и в 1579 г. приказал сжечь обе кирки. В 1570 г. Иоанн IV имел интересную беседу с членом общины чешских и моравских братьев Иваном Рокитой; Грозный напиcал потом опровержение на лжеучение Рокиты, где называл его еретиком и запрещал ему распространять свое учение в России.
В. Попов