Киновия
Киновия или «общежитие» (κοινός – общий и βίος – жизнь) есть одна из форм монашеской жизни. Первичным и элементарным бытом иноческого мира было анахоретство или одиночный образ жизни. За ним следовало келлиотство. В противоположность анахоретам, подвизавшимся в совершенном одиночестве и уединении, келлиоты жили по двое, а иногда по трое в одной келии – небольшом обособленном помещении, – под руководством опытного в духовной жизни старца. Келлиотство, как вторая – после анахоретства – стадия в развитии иноческой системы, было как бы семейной жизнью в монашеском мире. Третью стадию в этом развитии составляла жизнь скитская. Скитом или лаврой называлась совокупность нескольких келий на определенной территории, находившихся под наблюдением и управлением общего аввы – руководителя. Значит, скит или лавра представляла своего рода товарищество в жизни иноческой. От жизни скитской – прямой переход к жизни монастырской или общинному быту в иноческом мире. Монастырь – это своего рода община, отдельная корпорация в ряду других подобных же корпораций иноческого мира. Монастырская жизнь в древнее время отлилась только в одну форму – общежитие или киновию. В византийскую же эпоху, – наряду с киновией, – в монастырях образовалась новая форма жизни, так называемый «идиоритм» или своежитие (См. о нём в статье «Афон»: «Энциклопедия» II, 216–217). Начало общежитию положил преподобный Пахомий Великий († 348 г.), который устроил мужскую и женскую киновию в Тавенниси (в верхнем Египте) и дал им общежительный устав, сообщенный ему, – по сказанию жития, – Ангелом. Устав преподобного Пахомия отличался краткостью, не обнимал всего строя монастырской жизни, содержал частные, случайные и отрывочные предписания, которые следует назвать скорее нравственными наставлениями, чем уставными постановлениями, – записанными обычаями, чем определенными законами, – духовными опытами аввы, чем возведенной в теорию дисциплиной. Иной характер имеют «Правила» и «Подвижнические уставы» святого Василия Великого († 379 г.), второго законоположника киновии, утвердившего и распространившего этот род монашеской жизни в обителях Малой Азии. Общежительный устав святого Василия организует целый строй аскетической жизни, утверждает его на принципах и основной идее этой жизни, указывает разумные основания для различных частностей внешнего и внутреннего строя подвижничества, находит оправдание для отдельных своих положений в Священном Писании. Уставы святого Пахомия и Василия великих легли в основу киновиального строя всего православного восточного монашества.
На этой основе возникли, прежде всего, типики знаменитейших представителей византийско-восточного иночества – иерусалимский св. Саввы Освященного († 532 г.), константинопольский св. Феодора Студита († 826 г.) и афонский св. Афонасия († 1001 г.), а затем – появился целый ряд так называемых «ктиторских уставов» (τυπικὰ κτητορικά). Последние уставы получили свое начало в средневековой Византии, где ктиторы монастырей имели обыкновение давать устроенным ими обителям свои уставы, в которых и регламентировали внутреннюю их жизнь сообразно своим желаниям и потребностям новой общины. Отличаясь разнообразием содержания, ктиторские уставы в своих принципах примыкали к уставам иерусалимскому, студийскому и афонскому, а чрез посредство их восходили к своей первооснове – типикам Пахомия великого и особенно Василия великого. Из ктиторских общежительных уставов византийской эпохи для примера можно отметить следующие: константинопольского патриарха Алексия Студита, написанный между 1034 – 1043 годами для монастыря Успения Богоматери, Михаила Атталиата (1077 г.) для обители Всемилостивого Спаса в г. Редесто, Григория Бакуриана для Бачковского монастыря Богородицы Петрицонитиссы (1084 г.), св. Христодула (1091 г.) для патмосского монастыря Апостола Иоанна Богослова, императрицы Ирины для константинопольского монастыря Богородицы Благодатной (1114 г.), императора Иоанна Комнина для Пантократорского монастыря в Константинополе (1136 г.), императора Мануила Комнина для монастыря τῶν Ἐλεγμῶν в Константинополе (1162 г.), иеромонаха Нила для монастыря Богородицы Махера на Кипре (1210 г.) и другие. Общежительные уставы святых Пахомия и Василия великих имели влияние на устройство киновий и на Западе, равно как в славянских странах и в России. В частности, у нас общежительный или истинно-монашеский устав был введен преподобным Феодосием Печерским, именно – в виде «типика» Студийского, который быт известен преподобному Феодосию в записях краткой, сделанной в Студийском монастыре, и подробной, сохранившейся в уставе патриарха Алексия Студита. Тип киновий, – насколько он определился в отмеченных уставах, – можно представить в следующем виде.
Во главе киновии стоит настоятель или игумен (προεστώς, προϊστάμενος, ἡγουμενος, καθηγούμενος), в сане обыкновенно иеромонаха или архимандрита (а на Синае – архиепископа с IX в.). Игумену принадлежит дисциплинарно-пасторская и административная власть. Игумен есть пастырь и учитель, а лучше сказать – отец и духовный предстоятель всех монахов. Обо всех их он должен заботиться, как о своих детях, как о членах собственной семьи, ко всем должен относиться с равной любовью и попечительностью. Прежде всего, главным образом он заботится о нравственном совершенстве монахов. Он главный руководитель всех вообще и каждого порознь в деле спасения, он – управитель их душ (οἰκονόμος τῶν ψυχῶ). Со всей заботой и прилежанием он должен убеждать монахов, увещевать, учить, призревать, больных врачевать, слабых поддерживать, малодушных укреплять, согрешивших возвращать на путь истины. С другой стороны, он должен быть для всех примером в нравственном отношении, образцом строгости и справедливости, осторожности, воздержания, точности, умерщвления страстей. Он должен быть примерным исполнителем обетов иночества и нимало не изменять достоинству своего положения и значению монастыря. В видах лучшего выполнения долга пастырства и учительства, игумен самым ревностным образом должен следить за поведением монахов. Он руководит всеми их действиями. Без его дозволения и благословения никто не должен был ничего делать. Каждый монах всегда и всецело находится под его надзором и властью. Око игумена бодрствовало над ним от момента вступления в монастырь до смерти. Самое пострижение в монахи совершалось лишь после достаточного испытания пришельца и всецело по желанию и с согласия игумена. А после пострижения игумен имел право входить в келью монаха, в какое угодно время.
Он постоянно наблюдал, не занимаются ли монахи делом без его воли и желания, не предаются ли безделью или пустословию. Особенно строго игумен должен следить за исполнением монахами обета нестяжательности. Всякие лишние вещи, найденные в кельи монаха, беспрекословно должно отнимать, предавать огню или раздавать бедным, а виновного монаха подвергать наказанию. Игумен должен заботиться и о материальном обеспечении монахов. В его распоряжении находились монастырские имущества, он следил за их целостью и употреблял на монастырские нужды. В его заведовании были и монастырские здания, в том числе – храм. Он заботился об их благоустройстве, предпринимал, – в случае нужды, – ремонт и поправки. Вообще, на попечении игумена состоял весь монастырь со всей своей разнообразной жизнью и деятельностью. Все совершается здесь по его воле и желанию; от него все исходит и к нему все возвращается. Он является центром всего общежития. Но власть игумена не была произвольна или бесконтрольна и не имела абсолютного значения. В своей деятельности он должен был руководиться уставом монастыря и строго исполнять его предписания. В случае каких-либо нарушений этого устава, братия монастыря имела право чрез посредство старейших своих членов и наиболее видных должностных монастырских лиц (эконома, екклисиарха) сделать игумену напоминание о заблуждении и даже увещание исправиться. Если игумен исправлялся, настоятельская власть оставалась за ним, в противном же случае он лишался власти и заменялся другим лицом. А затем игумен подлежал духовной юрисдикции местной епархиальной власти, от которой получал утверждение в должности и которой отдавал отчет в своей деятельности.
Игумен был главным начальником киновии, но не единолично нес бремя монастырского управления. У него был целый штат помощников, которые заведовали различными отраслями монастырской жизни. Должностные монастырские лица своим избранием были обязаны всецело игумену. Последний поставлял их в ту или другую должность единственно силой собственной власти и воли, причем совершался особый литургический чин поставления. Должностные монастырские лица обязаны были действовать под руководством игумена, с его ведома и согласия, и во всем отдавать ему отчет. Игумену же принадлежало и право смещать их. Из монастырских лиц одни заведовали монастырской собственностью и хозяйством (эконом и его помощник, епитроп, наблюдавший за недвижимыми имуществами киновии, дохиар или казначей, келарь, виночерпий, трапезничий, хартофилакс, заведовавший архивом и канцеляриею киновии, и другие), иные наблюдали за монастырским храмом, его принадлежностями и за совершением богослужения (екклисиарх, скевофилакс, протоканонарх и канонарх, доместик, параномарь, кандилапт и др.), третьи ведали нравственный надзор за монахами и водворение в киновии дисциплины (епистимонарх, епитирит, таксиарх, афипнист – будильщик и остиарии – привратники). Из указанных монастырских лиц главное значение имели эконом, екклисиарх и дохиар. В позднейшее время в киновиях Востока возник игуменский совет (ἡγουμενοσυμβούλιον), в состав коего входят некоторые из должностных лиц и почетные геронты (старцы) монастыря.
Все монахи киновии по отношению к своему игумену – духовные дети, ученики. Они беспрекословно подчиняются его власти. Слово игумена для всех есть изъявление Господней воли: что бы он ни сказал, что бы ни повелел делать, – всегда и во всем ему должно оказывать безусловное повиновение и послушание. Между собою все иноки – братья и друзья. Они все равны и не различаются ни по роду, ни по заслугам. Друг к другу они питают чувство любви, между собою хранят мир и единомыслие, наслаждаются духовной радостью, сильные носят тяготы немощных. У монахов в киновии все – общее. Они живут в общем помещении. Никто из монахов не должен иметь частной собственности, какого бы рода она ни была, но каждое личное приобретение должно идти в общую кассу. У всех монахов должна быть одна и та же, положенная уставом, пища в общей трапезе, которую они вкушали вместе и в определенные часы, одна и та же одежда из монастырской казны и в одинаковом количестве, один и тот же порядок жизни. Все монахи должны заниматься исключительно молитвой, чтением божественных писаний и трудом, часы которых правильно и точно распределены. Молитву они совершают в храме, где ежедневно происходили все положенные уставом церковные службы, и в кельях. Труд их состоит в ремеслах и хозяйственных работах. Молитвы они не должны прекращать и во время физических трудов, так как она есть самый благоуханный и приятный для Господа фимиам. Монахи киновии никогда не должны выходить из монастыря, но всегда быть в обители и строго исполнять предписания устава. Лишь в крайнем случае (например для посещения умирающих родных и родственников) и с разрешения игумена монахи могли на короткое время оставлять обитель. Монах, если выходил из монастыря, должен был соблюдать приличествующую ему скромность, не говорить лишнего, не поднимать глаз, – особенно при встрече с женщинами, – но идти с молитвой на устах и с опущенными взорами.
Что касается посещения монастырей мирянами, то оно не возбраняется – в мужских киновиях мужчинам, а в женских – женщинам, но обязательно – с разрешения игумена или игуменьи, на небольшое время и для действительной надобности. Безусловно воспрещается женщинам посещать мужские монастыри и мужчинам – женские. В монастыри беспрепятственно могли поступать достигшие совершеннолетия и свободные лица. Поступающий в монастырь должен порвать все связи с миром. В силу этого, он прежде поступления должен был сделать завещание относительно своего имущества, в противном же случае оно поступало в собственность монастыря. Впрочем, пятой новеллой византийского императора Льва VI Мудрого (886–911 г.) узаконялось, что монах не лишается права личной собственности и завещания в том случае, если приобретал имущество после пострижения. Он имел право быть полным хозяином этого имущества в том случае, если пожертвовал что-нибудь монастырю, когда вступал в него, и должен был дать монастырю третью часть из приобретенного, если при пострижении ничего не внес в его казну. Люди, находившиеся в брачном сожитии, могли принимать монашество не иначе, как одна сторона с согласия другой. Но признавалось лучшим устранять брачное сожитие таким образом, чтобы обе стороны шли в монастырь. Пострижению предшествовало трехгодичное испытание; для людей благоговейных и живущих подобно монахам искус сокращался до шестимесячного срока.
Поступление производилось в определенном монастыре и в присутствии игумена, имеющего принять постригаемого и устроить в братстве своего монастыря. Пострижение должно совершаться даром. Никто не вправе требовать от стремящегося к монашеству какого-либо приношения. Но добровольные приношения принимались. Однако жертвователи не должны иметь никакого преимущества пред теми братьями, которые не сделали киновии никакого взноса, но должны быть равны со всеми. С другой стороны, они не имели права возвращать себе то, что раз было пожертвовано киновии. Постриженики чужих монастырей обыкновенно не принимались в другие киновии. По совершении пострижения принявший его делался членом киновии, обязывался никогда не удаляться из своего монастыря в другой и строго исполнять три главные обета монашества: послушание, нестяжательность и девство. Он должен жить для Бога, посвящать время молитве, чтению божественных Писаний, размышлению о Боге, труду и благотворительности. Монашеские обеты должны иметь для него вечное значение. Киновии обыкновенно имели определенный штат братства, в зависимости от материальных своих средств. Наконец, братия киновии – или в полном составе, или в лице старейших иноков – принимает участие в избрании игумена. Утверждение новоизбранного игумена зависело от той высшей церковной власти, духовной юрисдикции которой принадлежит тот или иной монастырь. В такой организации киновия существовала на Востоке в пору наибольшего здесь развития монашества, при чем в различных пунктах иночества были те или иные второстепенные разности сравнительно с отмеченным типом, зависевшие от местных условий в судьбе киновии, например, на Афоне и Синае, на горах Метеорских, в Сирии и прочих. Но основные черты киновиального быта всегда и везде сохранялись и хранятся неизменно, вплоть до настоящего времени.
Таким образом, киновия по своему устройству носит, так сказать, монархический характер и основывается на принципе подчинения и общинного жития. Она, – по сравнению святого Симеона Нового Богослова (XI в.), – есть своего рода организм, главой которого служит игумен, а членами – иноки. Как в человеческом организме все члены выполняют свои функции под управлением головы, так и в киновии каждый инок действует по распоряжению игумена. Каждый орган человеческого тела способен только к одному назначению, а голова комбинирует разнообразную деятельность членов и дает ей единство и стройность, – так и в киновии под властью одного игумена, совмещающего в себе разнообразные духовные совершенства и водворяющего среди всех братий послушание и повиновение, создается благоустроенная община, стремящаяся к одному назначению – в возможной полноте и совершенстве осуществить иноческие идеалы.
В исторической судьбе киновии на православном Востоке особое значение принадлежало киновиархам. Киновиарх (κοινοβιάρχης) имел различное отношение к киновии или к иноческому общежитию. Так, в Египте, в монастырях Тавеннисиотских, киновиарх, по уставу преподобного Пахомия, занимал положение «главного аввы» всех девяти, а потом тринадцати монастырей, устроенных преподобным Пахомием и преподобным Феодором Освященным. Иноки всех этих монастырей составляли одно братство, связанное единством духа, управления и хозяйства. Каждый из тринадцати Тавеннисиотских монастырей имел своего отдельного авву или настоятеля, но во главе всех монастырей и их настоятелей был первый авва, который всеми ими заведовал и управлял. Это и был «киновиарх». Первым киновиархом Тавеннисиотских монастырей был преподобный Пахомий Великий, как основатель первых девяти иноческих общежитий, их устроитель и руководитель, общий для всех иноков отец и начальник, законоположник египетского монашества. Незадолго до своей кончены преподобный Пахомий призвал настоятелей всех монастырей и спросил их, кого они желают иметь своим аввой или киновиархом. Аввы ответили, что это зависит от воли преподобного Пахомия, который и избрал киновиархом Петрония, а последний избрал своим приемником Орсисия, после которого главным аввой-киновиархом был преподобный Феодор Освященный. Преподобный Пахомий, как общий для всех авва и киновиарх, имел пребывание сперва в монастыре Тавеннисиотском, а потом в обители Пабо, откуда и управлял всеми монастырями. Киновиарх или главный авва имел своей обязанностью неусыпно наблюдать за жизнью в киновиях, следить за исполнением общежительного устава, руководить братством в деле и духовного преуспеяния и вообще представлять в своем лице высшую монастырскую власть. С этою целью главный авва лично посещал монастыри, входил в сношения с отдельными настоятелями и иноками, преподавал им свои наставления, разрешал недоумения и так далее. Обо всех более или менее выдающихся фактах в жизни монастырей их настоятели спешили сами известить главного авву. Последний, в случае необходимости, обращался и с письменными посланиями к аввам и инокам отдельных монастырей. Киновиарх дважды в год – на Пасху и к 13-му августу – устраивал в своем монастыре общие собрания, на которые являлись все аввы отдельных монастырей и почти все братия. Первое собрание созывалось для совместного празднования светлого Христова Воскресения, а второе имело целью ревизию общего монастырского хозяйства и разрешение различных недоумений и разногласий, дабы во всех монастырях царствовали мир и любовь. Главный авва или киновиарх сам избирал настоятелей отдельных монастырей, которые и являлись его наместниками, его оком и слухом. Аввы монастырей во всем отдавали отчет своему киновиарху, как начальнику всех общежителей и главному их руководителю.
И святой Василий Великий был киновиархом для основанных им в Понте общежительных монастырей, для которых он начертал свой устав, в котором он водворил иноческую жизнь на началах киновий, был главным руководителем и общим духовным отцом.
Далее, палестинское монашество имело своего киновиарха в лице святого Феодосия († 529 г.), который был первым устроителем пустынной киновии в Палестине и придал ей самостоятельное и вполне независимое от лавры положение. Основав свои киновии в шести верстах от Иерусалима, в нынешней местности Дер-Доси, святой Феодосий постепенно умножил состав её братства (до 700 человек), увеличил размеры монастырских помещений, устроил внутри монастыря четыре церкви (для греков, грузин, армян и для братьев, одержимых злыми демонами) и сообщил весьма прочную внутреннюю организацию своей иноческой общине. В основу своего устава святой Феодосий положил уставы святого Василия Великого и преподобного Пахомия великого. Великая и многолюдная киновия святого Феодосия превзошла по своему внутреннему благоустройству другие киновии Палестины и стала во главе их. Её основатель и руководитель получил наименование «Киновиарха» в собственном смысле. За свои заслуги для монашества святой Феодосий Киновиарх, по распоряжению иерусалимского патриарха Саллюстия (486–494 г.), был назначен старейшиной и архимандритом великого общежительного иноческого сословия, обитающего близ Иерусалима, главным аввой многочисленных монастырей иудейской пустыни и святого города. Таким образом, киновиарх – архимандрит распространял в Палестине свою власть на все местное монашество и был духовным руководителем всех киновий, являясь главным помощником иерусалимскому патриарху в управлении палестинскою монашескою общиной. Архимандрит-киновиарх имел право избирать настоятелей отдельных монастырей и ведал общее наблюдение за религиозно-нравственной жизнью в палестинских обителях. Вообще права и обязанности архимандритов-киновиархов, а равно и их избрание были в Палестине аналогичны с положением главного аввы в Египте. Святой Феодосий был «киновиархом» в собственном смысле и по преимуществу, как основатель первой и главной киновии в Палестине, по образцу которой здесь стали устрояться и другие иноческие общины. Но были в Святой Земле киновиархи и в смысле несобственном, оказавшие те или иные заслуги для местного общежительного монашества. Так, настоятель монашеской общины в Вифлееме авва Маркиан (V век) был киновиархом для своей обители. Палестинские аввы-архимандриты, продолжавшие дело святого Феодосия Киновиарха, например Геласий, Софроний, также являлись киновиархами для местных иноческих общежитий.
В таком общем смысле термин κοινοβιάρχης встречается в различных древних памятников аскетичной письменности и применительно к различным основателям, руководителям и настоятелям монашеских общежитий. Так, в «Изречениях святых отцов» (Ἀποφθέγματα τῶν πατέρων) авва Исаак говорит: «ведь я не киновиарх, чтобы приказывать» … В «Луге Духовном» (Λειμωνάριον) упоминается «авва Мина киновиарх» (гл. 146–147).
Для афонского монашества киновиархом был преподобный Афанасий († 1001 г.), основатель образцового иноческого общежития в лавре, – хотя в его житии этот термин не встречается.
В афонских документах новейшего времени киновиархом называется вообще игумен каждого общежительного монастыря. Так в сигиллии константинопольского патриарха Каллиника V об учреждении в 1803 г., киновии в русском Пантелеймоновом монастыре сказано: «игуменом и начальником общежития (κοινοβιάρχην) назначить преподобнейшего в иеромонахах господина Савву из священного скита Ксенофонтова, как мужа благочестивого, неусыпного ревнителя, благоразумного, достойного взять на себя хорошее распоряжение, благоустроение и общежительное управление св. монастыря, – способного хранить и научение монахов и состояние общежития, дабы он наблюдал за ним, начальствовал над монашествующими и заботился об общем благозаконии, порядке и боголюбивом поведении желающих монашествовать общежительно» (Акты русского на святом Афоне монастыря святого великомученика и целителя Пантелеймона, Киев 1873, стр. 240–241; ср. стр. 250). Патриарх Константий, своим сигиллием от 1833 г. подтвердивший киновию в Руссике и избрание настоятелем иеромонаха Герасима, также назвал его «киновиархом» – ἡγούμενος καὶ κοινοβιάρχης (там же, 280–281; ср. 274, 276). Наконец, патриарх Иоаким II в сигиллии от 1875 г. утвердил архимандрита Макария «игуменом и киновиархом» патриаршего и ставропигиального монастыря святого Пантелеймона на Афоне. (Ph. Meyer, Die Haupturkunden für die Geschichte der Athoskalöster, Lpzg 1894, S. 267).
В заключение прибавим, что при некоторых русских лаврах (Александро-Невской в Петербурге, Свято-Троицкой Сергиевой в Сергиевом Посаде близ Москвы) существуют небольшие монастыри или метохи, называемые киновиями. Положение таких киновий при больших лаврах имеет особый исторический смысл. Дело в том, что лавры в древнее время (например, в Палестине) имели у подвижников предпочтение сравнительно с другими формами иноческой жизни, так как совмещали в себе выгоды одиночества и общинного жития, и признавались наиболее целесообразными и образцовыми фронтистириами для подвигов; киновии же (до святого Феодосия Киновиарха в Палестине) не считались самостоятельной формой монашеской жизни, наравне с лаврами, а имели обязанностью подготовлять иноков к более совершенной лаврской жизни и находились в подчинении у настоятелей лавры. И на Афоне киновия возникла после довольно продолжительной борьбы с другими формами иноческой жизни, которая признавались более целесообразными и спасительными («Энциклопедия» II, 195–197). На Руси монашество возникло и развилось под прямым воздействием иночества греческого. В киновиях, которые и теперь существуют при некоторых русских лаврах, и сохранились, вероятно, следы указанного переходного момента в истории восточного монашества, – тем более, что на Руси, до появления монастырей собственных и настоящих, возникли монастыри несобственные, монастырьки или монашеские слободки при приходских церквах (академик Е. Е. Голубинский, История русской церкви I, 2, изд. второе, Москва 1904, стр. 559), иначе – первоначальные и не вполне совершенные киновии.
И. И. Соколов.