Святой подвиг Псково-Печерских старцев – назидательный пример Жития во Христе

(По книге: «У пещер Богом зданных»)

Да послужат жизнеописания псковских подвижников назидательным примером того, как следует нам жить «по Христу», сообразуя с Ним и с Его Вечной Истиной все наши дела, устремления и надежды ²⁰³

Надо постепенно в Царствие Небесное идти, и тебе надо ещё потрудиться над собой. Кто бежит бегом туда, то его тащат назад. Он – пустой. Чего там такому делать? А ты потихоньку – и дойдёшь туда, только не спеши ²⁰⁴

Что в жизни достойно удивления? Человек добрый между злыми ²⁰⁵

Узреть Бога (Мф. 5, 8) – это не значит увидеть или уразуметь существо Божие. Оно непостижимо – и даже предстоящие у Престола Божия Херувимы и Серафимы закрывают свои лица. Это значит – увидеть славу Божию, нерукотворный свет. Узреть сие удостаиваются немногие – великие подвижники веры и благочестия. К ним и относятся Псково-Печерские старцы, истинные Божии люди.

Псковская земля на протяжении веков взрастила многих и многих святых – славных святителей, преподобных отшельников, блаженных юродивых, благоверных князей, великих праведников, проходивших свой земной путь как в монастыре, так и в миру. Это было. Это, слава Богу, и есть, о чём свидетельствует и сообщение о них в изданной Московским Сретенским монастырём в 2000 году книге «У пещер Богом зданных», и живая добрая сегодняшняя весть о них. «На протяжении половины тысячелетия, – свидетельствует братский духовник девяностолетний старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин), – Псково-Печерская обитель была и остаётся духовной святыней, куда стекались и стекаются паломники со всех концов России, где каждая верующая душа находила и находит путь к покаянию и утешению» (489)²⁰⁶.

Промысл Божий так устроил, что псковская обитель, по праву именуемая «Домом молитвы», стала в лихие годы истории Русской Православной Церкви местом приюта иноков, изгонявшихся из закрываемых атеистическими властями монастырей: из Оптиной, Глинской, Вышенской пустыней, из монастырей Украины и Молдавии. В конце пятидесятых годов XX века сюда прибыли старцы и Ново-Валаамского монастыря из Финляндии. Здесь они и завершили свой земной путь²⁰⁷.

Таким образом, Промысл Божий обратил зло гонителей во благо Псково-Печерской обители – здесь встретились и слились в единую могучую духовную силу лучшие традиции православного русского иночества. Эта великая духовная сила не только смогла мужественно отразить действия богоборческой кампании, но, что более важно при всех обстоятельствах, следуя непреложному святоотеческому богословию, явила школу монашеского делания, внутреннего устроения, школу святой православной веры, православной мудрости, православной жизни – всего, что объединяется понятием святое Православие.

Во главу угла всего земного пути человека Псково-Печерские старцы ставят мысль и заботу о жизни будущего века. Вот что говорит о спасении души старец Симеон (Желнин) († 1960) в беседе с неизвестным священником. «Батюшка, как удобнее спастись? – спросил я старца. – Дело спасения столь важно, – отвечал мне старец, – что все дела мира сего, как бы они ни казались великими, в сравнении с этим делом, первейшим и важнейшим, суть как бы безделье, или как тело без духа. Святые Отцы называют дело спасения наукой из наук и искусством из искусств» (96).

Для стяжания Жизни Вечной старцы определяли подвиг православного христианина чётко, доступно, просто и одновременно мудро.

Их требования вкратце сводятся к следующему:

«1) вера в Иисуса Христа, Сына Божия;

2) любовь к Богу и ближнему;

3) соблюдение всех заповедей Божиих;

4) причащение Святых Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа;

5) добрые дела;

6) пребывание в лоне Святой Православной Церкви;

7) искреннее и постоянное покаяние в своих грехах» (40).

В свидетельствах о Псково-Печерских старцах есть и наставления их о сущности христианской веры, и пастырские увещания о жизни во Христе Спасителе и по Христу Спасителю. Есть и рассказы о самой их жизни, исполненной образа смирения, доброты, чистоты, светлости.

Их богопросвещенный голос, вещающий о Мире Ином, неразрывно связывается с их святым подвигом. Одно и другое учит нас и правильно верить, и благочестиво жить.

Имеется в указаниях Псково-Печерских старцев и весьма важное предостережение: «Обращение с людьми недуховными отвлекает мысль от Бога, и потому не говори с ними и не слушай их разговоров» (529).

Нам остаётся взглянуть на святой подвиг Псково-Печерских старцев и, с Божией помощью, хотя бы приблизиться к нему. Да помогут в этом нам сами старцы своими святыми молитвами, своим заступничеством пред Небесным Царём! Дерзаем иметь надежду на их небесную помощь, ибо они жили в наше время, вместе с нами проходили через горнило испытаний (да не подумает кто-либо, что этим принижается ходатайство о нас святых прежних времён – все они для нас дороги). Некоторых из Псково-Печерских старцев автор знал и лично. Как же не надеяться на их участие?!

(святитель Иоанн Златоуст)

Чтобы исповедовать истинного Бога – надо верить в Него. Но как прийти к Богу, как убедиться в Его бытии, как стать верующим? Богомудрый ответ на это даёт наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Воронов) (tl975): «Нет людей до конца неверующих, все мы – верующие, ну а уж так, как надо по-настоящему веровать, так каждый уверует, когда придёт время: один Господь знает, каким путём» (409). Рассуждая о путях, ведущих к встрече с Миром Горним, архимандрит Алипий любил рассказывать одну притчу.

Притча эта настолько поучительна, что её следует привести полностью²⁰⁸. «Слепому от рождения мальчику, – говорил отец наместник, – была сделана операция – и настолько удачная, что он стал видеть. Но приучали мальчика к свету постепенно, всякий день ненадолго снимали повязку с глаз. Один раз мать поставила его на порог дома, лицом к выходу. И сняла повязку. Мальчик впервые увидел голубое небо и зелёную даль полей. «Мама! – воскликнул он, – отчего же ты никогда не говорила мне, как всё это прекрасно?"- «Я пробовала, сынок, – отвечала мать со слезами, – но ты, слепой, не понимал меня тогда!»

А ребёнок стоял, очарованный, и не мог наглядеться на красоту Божиего мира. Вот так, – заключал отец Алипий, – бывает с нами, покуда не открываются наши духовные очи. Словами нельзя выразить то счастье, которое испытывает человек, познавая Бога и приближаясь к Нему. Надо, чтобы каждый из нас открыл Ему своё сердце, – и светом, и радостью наполнится вся жизнь наша» (409).

Большинство «доказательств» бытия Божия пытаются оказать воздействие на ум человека, обратить его внимание, остановить его в земном беге чем-то необычным – чудесным. Конечно, отрицать полностью такой метод воздействия на ищущего Истины было бы неправильно, ибо Сам Господь наш Иисус Христос совершал немало чудес. Но Он же «вере от чудес, – говорит митрополит Вениамин (Федченков), – не очень доверял, зная всю непрочность такого способа веры: ныне хотят возвести в «царя», а скоро будут кричать: «Распни». И продолжает: «Есть другой способ веры, уже подлинной, несомненной, прочной; вера от благодати, вера от Самого Бога, вера от явления сверхъестественного мира ищущему его, вера – «Сам Бог», то есть Бог, Сам открывающий Себя» (342).

Первое и важнейшее в нашей вере и нашем исповедании – это не то, что есть «вообще Бог», а то, что есть «именно Бог Истинный, Бог во Святой Троице – Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святый, Троица Единица» (митр. Вениамин (Федченков). – 374). Отправляя Своих святых Апостолов учить и крестить, Господь наш Иисус Христос посылал их во Имя Святой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа (363). Три Лица, Имя одно!

От Святой Троицы всё творение, всё окружающее нас и сам человек. Во внутрибожественной жизни Святой Троицы есть нерождаемость Отца, вечное рождение Сына и исхождение Духа Святого, хотя и первое и последнее непостижимо даже «Ангельскому уму, но – истинно!

От Святой Троицы – воплощение Слова Божия: Отец Благоволил, Сын воплотился, Дух Святой снизошёл на Деву Марию. От Неё при крещении Христа – сошествие, в виде голубя, Духа Святого и голос от Небесного Отца. То же в Преображении: Сын – преобразился, в облаке – Дух Святый, Отец возглашает: «Сей – Сын Мой возлюбленный: Того слушайте!» ...Ради жертвы Сына возвращено благоволение Отца и (совершено) ниспослание Духа: «Для вас же лучше, – говорил Иисус Христос в прощальной беседе ученикам, – если Я пойду, то Утешителя от Отца пошлю...» И до сих пор Христос Господь является нашим «Ходатаем»; ибо за Его заслуги подаётся нам от Отца благодать Святого Духа.

Итак, всё – от Пресвятой Троицы! К Ней возвратятся в конце концов – все. Апостол Павел говорит: по конце мира Христос предаст всё Отцу в Троице и Сам покорится Покорившему всё (1Кор. 15, 28). И будет Царство Божие, Царство Святой Троицы!» (митр. Вениамин (Федченков). – 363).

Вся наша жизнь – и земная, и небесная, и временная, и вечная – «Сам Бог, Святая Троица» (364). Потому мы часто – постоянно – повторяем слова: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Ими мы начинаем наши молитвы. «Когда хотим освятить начало какого-либо дела, мы, крестясь, произносим эти же слова! Да... и во всех так называемых возгласах мы прославляем это имя Святой Троицы: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа», – говорим мы в начале Литургии; то же – в святом крещении, при совершении таинства брака... На Всенощной (или) перед шестопсалмием возглашаем: «Слава Святой и Единой Троице» и пр.» (362).

Произнося эти священные слова, мы вручаем себя всевластному покрову Святой Троицы, «и за это Она отвечает нам Силою Своею. Поэтому и святитель Иоанн Златоуст каждую свою проповедь заканчивал славой Святой Троице; потому и святитель Григорий Богослов, этот хвалитель Святой Троицы, всё своё богословие сводит к прославлению Её... Да и мы... знаем опытно силу и одного имени Святой Троицы» (митр. Вениамин (Федченков). – 363). Поистине, как гласит народная мудрость, «почитай отца да Бога – будет тебе повсюду дорога» (531).

Бог есть существо Всевластное, Самовладычное, и одновременно высочайшая Любовь, сострадающая нам, милующая нас. «Бог наш, Бог ищущий нашего помилования» (341). Да, Господь милосерд – «воистину милосерд!.. И есть нам, грешникам, прибежище и надежда – воистину есть! Не гнушается Он нашими сквернами, но хочет очищать их. Не дивится и не упрекает. Даже за новые падения... Снова готов прощать грехи наши» (342). А это призывает нас к крепкой вере в Него, к упованию на Его великое милосердие, к покаянию и исправлению. «Если Бог посетил меня милостью, то я не должен оставлять в забвении этого дара... Помоги, Господи, моей слабой душе вознестись хоть на малое время... Сподоби... Не отвергни убогого раба» (митр. Вениамин (Федченков). – 341).

На весь тварный мир – небо и землю – простирается Промысл Божий. Дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28,18),– говорит Господь наш Иисус Христос. «И как это прекрасно, утешительно и ободрительно... Господь перед Своим Воскресением успокаивал и утверждал учеников: «Я – с вами!» Везде, всегда, до конца мира. Сам ведёт – поддерживает, наставляет, направляет, помогает, укрепляет, охраняет, спасает... Христос – глава Церкви, а она – Его тело (учит апостол Павел). Глава же руководит всем телом. Истина ясная» (334).

Отсюда следует самый отрадный для христианина вывод: не надо слишком «задумываться о будущем: что станется? Когда? Как? Или: а может быть, умру скоро? Христос промышляет о мне! И потому будет то, что Ему угодно. Жизнь? – жизнь. Смерть? – смерть. Не буду думать. Но простое предчувствие (если оно верно) подсказывает, будто ещё буду жить ближайшие годы. Впрочем, и смерти мало боюсь, слава Богу! Его Воля!» (митр. Вениамин (Федченков) 335).

Взгляд на свершение мира – конечные судьбы всего бытия – выражен хотя и весьма кратко, но предельно ясно и точно в словах архимандрита Алипия (Воронова): «Раньше наука утверждала, что кончины мира не будет, а теперь наука согласилась, что будет конец мира, земля будет гореть огнём, она сгорит и обновится, и это обязательно будет... Все мы воскреснем, но тела воскресшие не будут такими, как на земле... они будут обновлёнными Божественным огнём, нетленными, воздушными, лёгкими, как эфир, способными подняться на облака, небо. Когда будут гореть небо и земля, тела живых людей мгновенно получат все эти свойства... то есть прославятся, получат нетление, лёгкость, светлость» (420–421).

Чтобы тела наши прославились, получили «лёгкость, светлость» (421), необходимо, по слову современного известнейшего ПсковоПечерского старца Иоанна (Крестьянкина), «иметь живое и постоянное общение с Православной Церковью в её молитвах, учении, Таинствах, надо знать свою веру, изучать её, проникаться и жить её духом, руководствоваться её правилами, заповедями и уставами» (7).

Короче – должно жить в Единой, Святой, Соборной, Апостольской Церкви и той же Церковью. Старцы «пещер Богом зданных», когда говорят о Церкви, то свидетельствуют о ней не столько со стороны догматической, сколько со стороны нравственной. Для спасения это имеет не менее важное значение.

Определяя, что такое Церковь, епископ Феодор (Текучев) († 1985), проживший в святой обители более 20 лет, говорит: «Церковь – лечебница всех наших недугов Духом Святым» (460). Церковь – спасительный корабль – «спасение души и мира». В ней очищаемся от грехов.

«В Церкви – Сам Глава Христос... Раз я в Церкви, Глава её ведёт и меня». В Церкви мы имеем всё для спасения (митр. Вениамин (Федченков). – 335). Мир занят земной работой. «Церковь, не обращая внимания, делает своё дело. Мир своими делами занимается, а Церковь поёт: «Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя...» – и так всё до конца. Верует в иную истину и провозглашает её! Это – среди мира» (еп. Феодор (Текучев). – 461). И потому, что важнее всего прочего, что несравненно ценнее? «Быть в истинной Церкви Христовой» (митр. Вениамин (Федченков). – 335). Пребывание в ней «важнее всякой «правды», «добродетельности», «святости» у раскольников... Истинно» (336). Уход из Церкви – «огромное зло... Раскол – во всяких формах! Раскольники – духовно испорченные, и несут постоянно в себе эту порчу. И лишь по воссоединении выправляются духовно... Они в порче. И других портят. Несомненно... Они искривлены и вредоносны.

Они – разрушители Церкви, Тела Христова!.. Патриарх Тихон живоцерковников обозвал даже «антихристами» (335). Жизнь вне Церкви «есть выпадение с истинного пути» самих раскольников и соблазн многим другим. «Сам Господь сказал о непослушании Церкви: «Да будут тебе, яко язычник и мытарь!» Чужие!.. И вообще, власть (архиерейская, в частности) не имеет права самочинничать или мироволить вредителям... И отцы – нуждаются в твёрдой власти» (митр. Вениамин (Федченков). – 336).

Итак, «почитай Церковь – и Бог почтит тебя» («Старческие советы». – 527).

Святой подвиг псково-печеркских старцев

Аще сия весте, – учит Господь, – блажени есте, аще творите я (Ин. 13, 17). Зная православную веру, должно её свято сохранять и по ней жить. Ничего нового, «противного святой православной вере» вводить нельзя (523). В тетради дневных записей схиигумена Луки (Земскова) († 1968) сохранились следующие многозначительные строки, повествующие о твёрдости стояния за Святое Православие преподобного Максима Исповедника († 662): «Восточная Церковь была заражена ересью, а западная нет. Когда был приведён святой Максим из заточения в царев дворец для допроса, и сказали ему: «Вчера пришли из Рима два апокрисария, и завтра, в день Воскресный, будут причащаться с Патриархом Пречистых Таин», Преподобный ответил: «Если и вся Вселенная начнёт причащаться с Патриархом, я не причащусь с ним. Ибо я знаю из писаний святого апостола Павла, что Дух Святый предаст анафеме даже Ангелов, если бы они стали благовествовать иначе, внося что-либо новое (Гал. 1, 8)» (243).

Если ниспровергаются догматы – ниспровергается и сама Церковь. «От новшеств возникают обыкновенно различные ереси и расколы, от каковых да сохранит Христос всех православных (старец Паисий Величковский) († 1794)» (из «Печерской тетради». – 523).

Но ниспровержение догматов может быть не только искажением истин веры, а и недостойной жизнью. «Знаете, почему Православие не имеет успеха? – вопрошает епископ Феодор (Текучев) и отвечает: – Потому, что мы живём плохо» (461).

Как не вспомнить здесь размышление митрополита Вениамина (Федченкова) в день иноческого пострига, спустя после этого события 43 года (в 1950 г.): «Хранение именно святого Православия как основного сокровища нашей Церкви и Отечества – ... вот задача» (337).

«Стой за чистоту Православия, – призывает своё духовное чадо иеросхимонах Михаил (Питкевич) († 1962), – много потерпеть тебе придётся, но крепко стой, хоть до смерти!» (195).

«Спасение ещё заключается в борьбе с нашими страстями», – учит старец Симеон (Желнин) (98). Эта борьба сопряжена с немалыми трудностями, ибо зло пристаёт к человеку, «как заразная болезнь.

Если будешь часто общаться с болтуном, с клеветником, с миролюбцем (т.е. любящим только земное. – К. С.), то и сам незаметно впадёшь в те же пороки, и наоборот» («Старческие советы». – 529). И чем дальше человек продвигается по духовному пути, тем больше встречается на нём препятствий, тем «теснее его окружают бесы, не терпящие сего пути. Бояться их не надо, но борьба чем дальше, тем сильнее, и так до конца и должна быть – не на жизнь, а на смерть, во всём и во всех мелочах. Тут нужна большая осторожность и внимание, чтобы не утратить легко, что с трудом приобрёл, и не потерять душевный мир – что драгоценнее всего» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 216).

Перед кельей старца Симеона, только что упомянутого, в коридорчике, где ожидали встречи со старцем духовно им окормляемые, на стене в рамке под стеклом висел следующий текст из поучений святителя Тихона Задонского († 1783): «Всяк при Крещении Святом отрёкся сатаны, дела которого суть дела злая и Богу весьма ненавистная, то есть: идолослужение, чародеяние, гордость, зависть, вражда, пьянство, блуд, сребролюбие, разбои, хищения, воровство, сквернословия, песни скверные – и все, что противится здравому разуму. Ты всех сих на Крещении отрёкся троекратно, и на вся сия поплевал; берегись же на сие обращаться!» (38–39). Таким способом старец напоминал о необходимости постоянного духовного бодрствования и одновременно указывал на некоторые пороки, которых, прежде всего, и надо избегать. Более полное перечисление грехов, которые могут поселиться в нашей душе и с которыми потому надо бороться и которые надо побеждать, даётся в изложении «исповеди» святого праведного Иоанна Кронштадтского. Их насчитывается 130²⁰⁹. Завершением этого перечисления служат глубоко духовные слова митрополита Вениамина (Федченкова): «Вот какое множество грехов! Да и то, здесь не все они перечислены. Можно было бы и ещё увеличить список их...

Духовники рассказывают, – не упоминая о лицах и о грехах, – что им приходится выслушивать такие открытия, что приходят в ужас! Один молодой священник говорил мне, что он заболел после первой исповеди, буквально слёг в постель. И плакал, плакал... Не о своих грехах – у него их немного, а о чужих» (345).

На вопрос духовного чада: что в человеке может быть самым плохим? старец Агапий (Агапов) († 1979) отвечал: «Гордость, самость; всё хочешь, чтоб всегда было всё по-твоему» (179). И продолжал: «Тот, «первый», тоже гордился, говорил: «Только – я». Вот Господь и дал ему первое место в аду» (179).

С гордостью неразрывно связано тщеславие. Преподобный Иоанн Кассиан († 435) – отец Церкви Востока и Запада – свидетельствует, что эти две страсти даже по истреблении прочих страстей «сильнее плодятся, возникают и возрастают»²¹⁰. Как и гордость, тщеславие весьма опасно в духовной жизни. В книге схиигумена Саввы (Остапенко) († 1980) «О главных христианских добродетелях и гордости» отмечается: «Один тщеславный помысл – и всё пропало... Благодать уйдёт! Ну подумай сам: ...Как хитро враг подходит! ...Господь исцелил Петра, а Пётр, вместо того чтобы в благодарность Богу заказать Литургию, отслужить молебен, поставить свечи, щедрой рукой помочь нуждающимся и болящим, помириться с врагами... да разве всё перечислишь, чем бы он мог, по мере своих сил и возможностей, возблагодарить Господа Бога! И вот вместо благодарности Богу он старается меня отблагодарить... Распускает слух, будто я его исцелил... Это я-то! – прах и пепел... А люди верят: почитают, ублажают, превозносят. Какое неразумие! Бога подобает благодарить, а они благодарят меня. Ну как тут не горячиться? И всё это козни лукавого, чтобы направить на ложный путь и их, и меня. Ох! Чего только ни придумает лукавый, чтобы внушить мне тщеславный помысл. Помолись за меня» (447).

«Душе Святый, помоги мне удержаться от злопамятства», – так учил молиться помнящего обиды старец Агапий (Агапов) (165).

Злопамятство приносит вред не только ближнему, но и тому, кто имеет его, кто вынашивает его. Примечательно в этом отношении свидетельство монаха Корнилия Крыпецкого († 1903), одного из блаженных Псковской земли: «Другому пожелаешь – сам получишь», – учил Блаженный²¹¹. Есть и богомудрый совет всем заражённым этим пороком: «Если вспомнишь о ком-либо, сделавшем тебе зло, то встань и помолись от всего сердца Богу, чтобы Бог простил сделавшему зло, и помысл мести отойдёт от тебя. Как приучить себя просить прощения у ближних? Помысли, что делаешь это для Христа, и тогда тяжкое сделается приятным» («Старческие советы». 528).

«Лицемерен тот, кто устами хвалит, а сердцем уничижает» (из «Старческих советов». – 529). Этим и опасен лицемер: доверившийся ему может подвергнуться немалым неприятностям. Псково-Печерские старцы указывают как нужно поступать, чтобы избавиться от так называемых «доброжелателей» и как самому избежать лицемерия.

В первом случае они советуют: «Тем, которые извещают тебя о худых словах, сказанных про тебя, говори: «Он узнал ещё малую часть недостатков моих, а у меня их без числа» (529). Во втором – призывают: «Да не будет одно на устах твоих, а другое в сердце» (529). «Не хвали в очи, не брани за глаза» (530).

По слову старца Агапия (Агапова), «главные грехи – осуждение ближних и неблагодарность Господу». Вспомнить на исповеди все грехи сложно, «ну а эти – обязательно» (176).

Злоречие губительно: оно закрывает для суеслова Царство Небесное (529). «Язык осуждающий, – учит старец Симеон (Желнин), – злее ада; даже ад возьмёт только злых, а язык пожирает и злых и добрых.

Строгий суд о ближнем показывает не доброжелательство, а ненависть к человеку... Осуждающий вредит троим: себе самому, слушающему его и тому, о ком говорят. Ибо не только осуждать грешно, но и слушать осуждающих – грех. «Кто говорит клевету, – сказал некто, – и кто слушает её – оба имеют диавола: один – на языке, а другой – в ушах» (100).

Неосуждение же есть кратчайший путь в Вечную Обитель. «Краткий путь ко спасению, – напоминает тот же старец Симеон, – не осуждать. Вот путь – без поста, без бдения и труда» (100). И тем не менее люди нашего времени больше всего грешат осуждением.

Объясняется это тем, что нравственное состояние людей XX века и начала XXI ухудшилось. По слову старца, «добрый человек всех людей видит добрыми, а злой и лукавый не только криво, но и прямо ходящих подозревает, укоряет, осуждает и злословит». Осуждаем же мы других потому, что не хотим смотреть на свои недостатки. Если бы мы занялись познанием самих себя, своих страстей, нам некогда было бы, да и не захотелось бы думать о чужих грехах. «Безумно оставить своего мертвеца, свою душу, и идти плакать над мертвецом ближнего».

Осуждая поступки ближних, мы осуждаем и самих себя – обнаруживаем живущее в нас зло. «Если бы ты был добр, то не стал бы говорить худо о другом» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 99–100).

Какое духовное врачевство советуют старцы от этого тяжкого недуга? Оно видно уже в приведённых словах: доброта, участие в судьбах ближнего, сознание своего собственного недостоинства, своих слабостей, немощей, грехов... «Чтобы не осуждать, мы должны заниматься своей душой, узнавать свои душевные болезни, свою нищету». Многие хотят узнать, что происходит где-то далеко, а что поселилось в их душах не видят. Но ведь познание себя самих, «своей греховности и есть начало спасения. Для того же, чтобы лучше и вернее узнать, изучить себя, нужно следить постоянно не только за своими словами и действиями, но и за мыслями, чувствованиями, желаниями – как корнем наших слов и дел» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 100). Весьма важно также не слушать зла о ближних и даже не любопытствовать «о чужих делах» (из «Старческих советов». – 529). А вместо этого следует «помолиться о согрешающем, дабы Господь исправил его», вздохнуть о нём, «дабы вместе с тем вздохнуть и о себе» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 100). От тех, кто осуждает, надо бежать. «Возьмём одно правило для себя: осуждающим не верить; и другое: никогда не говорить худо об отсутствующих» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 100). Другие осуждают, а ты не осуждай, а говори что-нибудь другое. «Главное – не осуждай своего ближнего, не осуждай» (старец Агапий (Агапов). – 156, 176). «Бойся, бойся осуждать... не смотри на других» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 224).

Грешно осуждать кого бы то ни было. Но сугубый грех – осуждать священнослужителя. «Священника не суди, – велит старец Михаил (Питкевич), – бойся этого больше всего. Ты не можешь понять даже, в каком Таинстве он участник. Одной его слезы покаяния, упавшей на Престол, довольно, чтобы омыть все его грехи» (224).

Перестанешь осуждать – не думай о своих «достижениях» (иначе будешь побеждён), а «встань и возблагодари Господа, оказавшего тебе столь великую милость. Недалеко ты тогда от чистоты сердечной. А знаешь, что только чистые сердца могут узреть Бога» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 209).

А можно ли и следует ли говорить о ближнем или ближнему о его недостатках с добрым чувством и намерением? Схиархимандрит Агапий (Агапов) отвечает так: «Ну, можно и поругать кого за дело – это можно» (158).

Пожалуй, самый тяжёлый грех – это уныние и, как последствие его, отчаяние. Подчёркивая тяжесть этих пороков, старцы указывают и действенное – великое средство для полного изгнания их из нашей души. Это молитва. «Когда душу твою обуревает уныние или отчаяние, – учат старцы, – читай такие молитвы: «1. Всуе ты трудишься во мне, падший архистратиг. Я раб Господа Иисуса Христа... 2. Что тебе, отчужденный от Бога, беглец с неба и раб лукавый? Ты не смеешь сделать нам ничего. Христос, Сын Божий, власть имеет над нами и над всем. Ему согрешили мы, Ему и оправдаемся. А ты, пагубный, удались от нас. Укрепляемые честным Его Крестом, мы попираем твою змеиную главу. Аминь» (445).

В борьбе со злом – и в его зарождении, и в развитии – огромное значение придаётся старцами блюдению помыслов. Иеросхим. Михаил (Питкевич) рассуждает об этом так: «Нужно блюсти помыслы. Бывают они добрые, безразличные и худые. Последних никогда не принимай. Как появился прилог, отсекай его сразу молитвой Иисусовой.

А если станешь его рассматривать, то он к тебе приразится, ты им заинтерсуешься. Он тебя очарует, и ты с ним согласишься и будешь обдумывать, как бы его исполнить, а потом его исполнишь делом – вот и грех. Но есть и такие помыслы, которые представляются невинными, а доводят до великих искушений и тяжких грехов. Мне рассказывали, что была в Уфимском женском монастыре некая прозорливая старица, а духовником в том монастыре был очень хороший священник – вдовец лет шестидесяти. Вот раз, ложась спать, вспомнил, как тридцать лет тому назад, когда ещё его жена и дети были живы, он укладывал детей спать. И умилился. А потом вспомнил жену, ну и пошло, мысли уклонились, куда не подобает... Вот куда могут завести нас мысли, сначала кажущиеся хорошими» (208).

Кроме блюдения помыслов Псково-Печерские старцы указывают ряд и других средств для успешной борьбы со злом. Вот оно, указываемое ими, «Оружие на диавола»:

«1) Призывание имени Божия: ...Именем Моим бесы ижденут (Мк. 16, 17). От имени Иисусова трясётся ад, колеблется преисподняя, тьмы князь исчезает. Доныне трепещут демоны при имени Христовом.

2) Животворящий Крест Христов: «Господи! Оружие на диавола Крест Твой дал еси нам».

3) Молитва и пост.

4) Смирение.

5) Исповедь и причащение Святых Христовых Таин.

6) Призывание на помощь святых, особенно святого Архистратига Михаила.

7) Слово Божие, особенно чтение Святого Евангелия.

8) Вера: ...паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого... (Еф. 6, 16).

9) Чтение заклинательных молитв: «Заклинание – есть изгнание демонов». «Всякий демон побеждается и покоряется через заклинание именем Сына Божия» (св. Иустин мученик)». («Печерская тетрадь», – 524).

Как бы продолжая раскрытие темы об Оружии на злую силу, иеросхим. Михаил (Питкевич) наставляет: «Когда враг досаждает, хочет мелочами, досадами раздражить, разгневать, похитить мир сердца, скажи только: «Христос Воскресе. Христос Воскресе. Христос Воскресе».

Этих слов он боится больше всего, они его жгут, как огонь, и он убежит от тебя» (220).

* * *

Вывод ясен: «Сопротивляйся и борись, остальное предоставь всё Господу» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 219). Нельзя только падать духом и терять надежду на милосердие Божие. Человек может исправиться и в конце своей жизни. «Взглянёт и увидит Господа и скажет: «Господи, прости». Вот тогда Господь и берёт его к Себе» (схиархим. Агапий (Агапов). – 179).

Святой апостол Павел в своём послании к Ефесянам призывает познавших Христа Господа отложить прежний образ ветхого человека, человека обольстительных похотей, и облечься в нового человека, человека праведности и святости – созданного по Богу (Еф. 4, 17–24).

К этому же призывают и у «пещер Богом зданных», а призывая, указывают, – как и святой апостол Павел (см. Еф. 4, 25–5, 9), – правила

новой христианской жизни.

Если человек не устоит в борьбе со злом, не преодолеет искушения, не выдержит нападений отца лжи (Ин. 8 ,4 4 ),– «а они всегда будут со всех сторон и неожиданно», – если увлечётся ко греху даже не делом, а помыслами – на всё есть покаяние (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 220). «На всякий грех есть покаяние» (архидиакон Аркадий (XX в.). – 520). Поэтому как только согрешил – должно каяться. И так всё время.

Поступая подобным образом, «никогда не будешь отчаиваться, а постепенно придёшь в мирное устроение» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 208).

Размышляя над тем, что такое покаяние, Псково-Печерские подвижники определяют: это осознание греховности, это начало исправления и надежда на исправление (митр. Вениамин (Федченков). – 340). Это «купель, в которой грешник очищается для неба. При Крещении мы рождаемся водою и Духом Святым, при Покаянии мы возрождаемся слезами и Духом Святым» (схиигум. Савва (Остапенко). – 445).

В нашем земном призвании покаяние есть показатель нашей духовности; есть знак нашего смирения, нашей религиозности; «знак духовной высоты Православия». Жизнь в покаянии – это духовная красота, это красная весна (митр. Вениамин (Федченков). – 347).

В житии преподобного Антония Великого описывается один случай, который наглядным образом показывает красоту покаяния. Однажды собрались к нему из разных пустынь старцы. Он и говорит им: «Вот вы долго подвизались! Чего же вы достигли?» Один говорит: «Я стяжал непрестанную молитву». Другой говорит: «Я творю чудеса». Третий: «Я вижу Ангелов». И так далее. Потом отцы спросили его самого: «А ты что скажешь?» Святой Антоний ответил им: «Истинно говорю вам, братие: невеликое дело творить чудеса, не великое дело видеть Ангелов, великое дело – видеть свои собственные грехи» (364).

Осознание своего недостоинства, своей греховности, искреннее самоукорение есть драгоценнейший дар Святого Православия. «Скорбь о своих грехах, – говорит схиархим. Агапий (Агапов), – как раз и отличает нас от безбожников, делая нас – через наше покаяние – «Христовыми"» (134).

В чём должно состоять истинное покаяние?

Ответ дается четкий и довольно пространный:

«1) От прежних грехов и злых дел должно отстать.

2) За оные грехи – сожалеть и Бога умилостивлять и священнику исповедаться; от других грехов всячески беречься.

3) Оставлять ближнему согрешения, дабы нам самим Бог оставил.

4) Любовь и милость всякому являть, чтобы самим милость получить.

5) Смирить себя перед Богом и людьми.

6) Никого не осуждать, никого не оклеветать.

7) Богу молиться всегда, чтобы в напасть вражию не впасть» («Старческие советы». – 528).

Как бы продолжением данного ответа служат наставления схиигум. Саввы (Остапенко) о необходимых условиях для действенности истинного покаяния:

• «Надо примириться со всеми, кто тебе в тягость и кому ты в тягость. Если не успел лично примириться, значит мысленно от всего сердца прости, оправдай их, а себя обвини. При встрече с ними проси прощения и веди себя соответственно своему покаянному чувству.

• Надо иметь сокрушённое сердце и смирение...

• Нерассеянно молиться» (439).

Покаяние должно быть искренним, нелицемерным сокрушением о грехах (444). При покаянии ничего нельзя утаивать. «Но не упустите главного, – увещает великий старец отец Лука (Земсков), – хоть слезку сокрушения. Одна слезка – и будете, как выкупавшись или в бане помывшись... Сообрази места, времена и обстоятельства греховных дел своих, из всего извлеки сведения, которые заставили бы сердце твоё и совесть твою проникнуться чувством виновности и воззвать: «Виноват! Ничего не имею в оправдание!» Так переходи от одного нечистого расположения к другому, и ко всему – как подпись какую – прилагай: виноват!» (240). Повторяя это спасительное слово «виноват», иди ко Господу – нашему Любвеобильному Небесному Отцу. Не падай духом, не унывай, уподобись дитяти. Ребёнок, хотя бы разбил и очень дорогой сосуд, идёт к отцу с плачем. А отец не только не наказывает его, а берёт на руки, ласкает, уговаривает не плакать. «Так и Господь, хотя бывает, что мы делаем и смертные грехи, Он всё равно ждёт нас, когда мы к Нему придём с покаянием» (схиархим. Агапий (Агапов). – 157–158). Только надо идти к Нему и прийти! Короче: «Покаяние без исправления подобно выливанию воды из лодки без закрытия щели» («Старческие советы». – 528).

Плоды истинного покаяния велики

Покаяние спасает нас от опаснейших пороков:

гордости, высокомерия и отчаяния (архидиак. Аркадий. – 520). Изгоняя пороки, оно вносит в нашу душу мир, «дерзновение в деятельности», возвращает в Церковь и воссоединяет с ней – включает «в единство со Христом. А с Ним возвращаются и мир, и сила» (митр. Вениамин (Федченков). – 306). «Покаяние образует праведников, угодных Богу» («Старческие советы». – 528). И чем более в духовной жизни человека растёт покаяние, «тем она начинает более стремиться к Богу» (митр. Вениамин (Федченков). – 346). Перечисляя плоды покаяния, схиигум. Савва (Остапенко) говорит: «...это христианские добродетели и добрые дела. В Евангелии много пишется о плодах покаяния.

Вот, например, апостол и евангелист Лука пишет: Сотворите же достойные плоды покаяния (Лк. 3, 8), а потом поясняет: »...у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» (Лк. 3, 11). А вот ещё плоды духовные: ...облекитесь, как избранные Божии... в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение... любовь (Кол. 3, 12, 14). Основной плод покаяния – любовь... Апостол Павел говорит: ...если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы (1Кор. 13, 3)» (443–444).

Иеросхимонах Симеон (Желнин) решительно заявляет, что ко спасению «нет иного пути, кроме покаяния» (97). Что спасло даже разбойника, распятого на кресте? Покаяние. «Помяни мя, Господи...», – воскликнул он и был помилован (митр. Вениамин (Федченков). – 340).

И не только грешники, но и святые прибегали к покаянию: Макарий Великий, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин... «Вон какие столпы, и то написали утренние и вечерние покаянные молитвы!» (митр. Вениамин (Федченков). – 346). И сегодня спасаются люди покаянием. Если нет покаяния – значит нет прощения, нет исправления – человек погибает. Нет покаяния – нет и спасающихся. «Покаяние есть лестница, вводящая в рай. Да, в покаянии – вся тайна спасения. Как это просто, как ясно! Но мы как поступаем? Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств; потом мало-помалу, неприметным образом заражаемся «мнением».

Посему желающему спастись надо чаще каяться. Бремя грехов наших снимается покаянием и исповедью» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 97).

Если кто согрешает и кается – Господь прощает его. «Я думаю, – размышляет схиархим. Агапий (Агапов), – что Господь не может не простить наших грехов, если мы будем каяться» (172). Потому, когда «опомнишься, то и припади ко Господу: «Господи, прости, лукавый меня прельстил, согрешил я пред Тобою» (он же. – 160). Припади к Нему и проси прощения – «Он и простит тебя... Плачь дома, а в церкви напоказ не плачь, лучше себя сдерживай» (он же. – 161).

Вопи, кайся – таких, которые хотя и грешат, но грехи свои омывают слезами, Господь любит (он же. – 170). Хотим спасения – надо каяться и «каяться из глубины души – обстоятельно, всесторонне, твёрдо, охотно, потому что в глубине её гнездятся и коренятся все грехи наши» (митр. Вениамин (Федченков). – 344). И более того: «...должны каяться – хотя бы лишь каяться» (он же. – 337).

Откладывать покаяние на будущее время весьма и весьма опасно. «Ты, – обращается к духовному чаду схиархим. Агапий (Агапов), – всё думаешь: я покаюсь. Успеешь ли покаяться? Вдруг Господь возьмёт душу в грехе – за твоё падение?» (179). К тому же нельзя смотреть на покаяние как на кратковременную исповедь в храме Божием. Вся жизнь человека должна протекать «в покаянии, в покаянном чувстве.

До самой смерти мы должны хранить это чувство, постоянно должны умом пребывать в аде, то есть искренне считать себя достойными и ада, но не отчаиваться, а уповать на милосердие Божие» (схиигум. Савва (Остапенко). – 439).

Псково-Печерские старцы показали своим служением и примеры того, как нужно самому священнослужителю каяться и как он должен относиться к исповедующемуся. Так об отце Алипии (Воронове) – наместнике монастыря – вспоминал схиархим. Агапий (Агапов): «Бывало, я иду, а он в алтаре встанет на колени и поклонится мне до земли, скажет: «Прости мне грехи, много я согрешил». Умел Борьба со злом он каяться» (161). А о самом схиархим. Агапии читаем: «Исповедовал батюшка хотя и строго, но милостиво и обычно не назначал никаких особых епитимий... А ведь у нас священники, тем более молодые, нередко стараются якобы «по-старчески» даже, быть может, и излишне епитимьи накладывать. У батюшки же этого в обычае не было, и порой он говорил, вздыхая: «Вот приду ко Господу, Он меня и спросит: «Почему не давал епитимий?» А я только отвечу: «Уж очень я народ любил» (133).

Наставления старцев о покаянии можно завершить словами архим. Алипия (Воронова), который с истинно пастырской любовью и искренней заботой о молящихся и вместе с молящимися как бы подводит под всем сказанным заметную черту: «Итак, понесём каждый свой крест на Голгофу, поставим его по правую сторону Спасителя, мы – разбойники, много сделали зла, тяжко согрешили пред Тобою, пред людьми, пред животными и против себя; мы – грешники, но Твои. Веруем в Тебя, надеемся на Тебя и любим Тебя, а поэтому и просим Тебя: как Ты принял покаяние благоразумного разбойника, сказавшего Тебе от всего сердца: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое», и Ты ответил: «...Ныне же будешь со Мною в раю», – так и мы молим Тебя: «Помяни и нас, егда приидеши во Царствие Твое»; и Ты, как любящий кающихся детей Своих, скажи нам: «Сегодня же будете со Мною в раю» (419).

С покаянием неразрывно связано смирение, или, как говорит митр. Вениамин (Федченков): «...Покаяние ведёт к смирению» (340).

Чтобы человек мог достигнуть спасения, он должен, по слову святого Варсануфия Великого, приобрести «великое смирение» (97).

А чтобы приобрести его, надо знать, что такое оно, в чём оно состоит. И по первому, и по второму имеется обстоятельное суждение старцев «Богом зданных» пещер.

Когда некий брат спросил одного старца: «Что есть смирение?» старец ответил: «Смирение есть делание добра тем, которые относятся к нам плохо». На возражение брата: «А если человек не достиг той веры, чтоб исполнить это, что ему делать?» старец пояснил: «Да бегает людей (чтоб не согрешать с ними), избрав в свой подвиг молчание. Главу твою держи опущенною, и язык твой да будет всегда готов сказать укоряющему тебя: «Владыко мой! Прости меня!». Предметом же постоянного размышления твоего да будет смерть» (525).

«Сущность смирения – дать Богу жить в себе. Это значит прислушиваться к голосу Божию и исполнять Его святую волю» (схииг. Савва (Остапенко). – 445).

Смирение – это «совершенство человека» (525)

В чём это «совершенство» проявляется ИЛИ состоит? Ответ даётся пространный, обстоятельный, и даётся неоднократно – не одним старцем. Оно (совершенство или смирение) состоит в том, что человек сознаёт себя грешником, ничего не делающим доброго, «когда он тщательно соблюдает молчание, когда не усиливается, чтобы кто-либо принял его слова, когда он отвергает собственную волю, удерживает зрение, постоянно имеет грядущую смерть перед глазами, воздерживается от лжи, не произносит пустых слов, старшему не противоречит, терпеливо переносит бесчестие и понуждает себя переносить труд и скорби.

Истинно смиренный всех, как себя любит, никого даже мысленно не осуждает, всех жалеет, всем желает спастись, в себе же видит свою греховную нечистоту и со страхом помышляет, как будет отвечать на Суде Божием; но не предаётся отчаянию или унынию, а твёрдо надеется на Спасителя своего. Истинно смиренный, если и имеет какие от Бога дарования: молитву, или слёзы, или пост, или иное – всё сие тщательно скрывает, ибо похвала людская, как моль или ржа, все изъедает. Истинно смиренный себя всегда осуждает. Молит Бога даровать ему благодать не оправдываться.

Смиренный, когда появляются нехорошие мысли, укоряет себя: «В таком греш нике, как я, и должны быть недостатки». Смиренный сознаёт себя достойным всякого наказания за злое произволение сердца своего. Но он не бежит от Бога и не отчаивается во спасении своём, а к Тому, Кого оскорбил и Кто готов праведно наказать его, к Тому Самому благонадёжно обращаясь, взывает: «Боже! Милостив буди мне грешному!»...

Смиренный говорит о каждом брате в сердце своём: «Поистине он лучше меня» и почитает его выше, разумнее себя, и приписывает свои подвиги Подвигоположнику Богу. Смиренный чужд ненависти, прекословия и непокорства и обладает добрыми качествами: беззлобен, приветлив, удобоумилен, милосерден, тих, благопокорлив, беспечен, бодр, неленостен, не любопытствует о непостижимых предметах. Смиренный всё последнее избирает, одежды любит самые простые и всякие трудные работы исправляет безропотно» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 97–98).

«Смиренномудрый даже не имеет языка о ком-либо сказать, что тот нерадив или небрежет о спасении своём; он не имеет очей, чтоб видеть недостатки других; он не имеет ушей, чтоб слышать слова и разговоры душевредные»; он не заботится о чём-либо временном, а заботится лишь об искоренении грехов своих; сохраняет со всеми мир «ради заповеди Божией» («Печерская тетрадь». – 525).

Гордый не замечает в себе гордости, а смиренный – смирения, и более того, «чем больше добродетелей приобретает смиренный человек, тем больше он смиряется, тем худшим и ничтожнейшим видит себя в собственном мнении» (схииг. Савва (Остапенко). – 446). И это правильно: в духовной жизни чем выше становится человек, тем он думает о себе ниже, «ибо, – по слову Христа Спасителя, – всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя возвысится» (Лк. 14, 11) (См.: 346).

Святые Отцы Церкви такое состояние объясняют тем, что, по мере приобретения добродетелей, душа становится светлее и светлее и начинает зреть в себе при Божественном свете всё малое, незаметное, как и телесными очами при «ярких лучах солнца замечают мельчайшие соринки и пыль. Но поскольку чем чище и светлее душа, тем она ближе к Богу, то ей страшно становится за себя, за своё недостоинство. Она жаждет ещё большей близости и общения с Богом и потому скорбит, что грехи её (эта пыль и соринки) отдаляют от Бога, и душа казнит себя постоянным, непрерывным покаянием, пока, наконец, не приобретёт мира и успокоения в Боге» (схииг. Савва (Остапенко). – 446).

Смиренный от поношений радуется, а от похвал скорбит (446). «Хорош тот, – утверждает митр. Вениамин (Федченков), – кто искренно сознаёт себя нехорошим; тот только начинает быть хорошим» (340). Видение и признание своих добродетелей пагубно в духовной жизни (526).

Дерзок тот ученик, который превозносится перед своим учителем, или подчинённый перед начальником, рвётся занять первое место, попирая всё на своём пути, или, как вразумляет отец Алипий (Воронов), «первым взяться за графин. Старшие ещё не завтракали, а малыш... уже наелся. Растёт будущий Иуда. На 12 – один Иуда. Если старшие не сели за стол, и ты не садись. Сели старшие, садись по молитве и ты... Старшие не взяли ложку, не бери и ты. Старшие взяли ложку, тогда возьми и ты. Старшие начали кушать, начинай и ты» (413).

Весьма важно, что старцы определяют и пути для приобретения смирения, или, как они иногда говорят, для рождения смирения, для возделывания его. «Возделывается же и выражается смирение, – читаем в «Печерской тетради», – следующими действиями: когда сохраняют молчание, когда уклоняются споров, когда кто послушлив, когда держит глаза опущенными к земле, когда имеет постоянно смерть пред взорами ума, хранит себя от лжи, удаляется суетных и греховных бесед, не противоречит старшим, не настаивает на своём мнении и слове, переносит поношение, ненавидит праздность и негу, понуждает себя на телесные подвиги, когда никого не оскорбляет.

Для того, чтобы приобрести смирение, надо: отсекать свою волю; не только своих дел, но и мыслей не утаивать от своего духовного отца, не своей совести, но отца своего рассуждениям и повелениям повиноваться; не только кого самому оскорбить, но от других с радостью принимать оскорбления; ходить в простой одежде. Прежде всего не вменяй себе ничего: отсюда рождается смирение...

Люби труд, подчиняй себя всем, имей уста заключёнными и приобретёшь смирение... Не обращай в сердце хвастливых мыслей, не произноси хвастливых слов: «Я сделал то и то, я понёс такие Борьба со злом и такие трудности». Тот, кто заражён такими и подобными помышлениями, соделался жилищем диавола и нечистых духов. Не доверяй своей праведности, искренне раскаивайся в прежде соделанных согрешениях, воздерживай язык, сердце и чрево» (525–526).

Плоды истинного смирения, как и покаяния, велики

Смирение помогает получить христианину «прощение всех грехов» (« Печерская тетрадь». – 526). Оно призывает на подвижника благодать Божию (митр. Вениамин (Федченков). – 355). Стяжавший смирение приобретает и другие добродетели (схииг. Савва (Остапенко) – 445). Что для пищи соль, то для добродетелей смирение.

«Смирение и одно может ввести нас в Царство Небесное, хотя и медленно» (он же. – 446)... За смирение Господь исцеляет от болезни. Старцу Агапию (Агапову) в особом видении было сказано Самим Господом: «Вот когда ради Меня ты станешь ниже всех, тогда Я сниму с тебя все болезни – возьму тебя к Себе и буду всегда тебе Бог и Отец, и ты будешь Мне как сын. И будешь в Царствии со Мной вовеки» (166)...

Смирение изгоняет земной страх. Когда святой апостол Пётр после чудесного лова рыб испугался и с сознанием своего недостоинства, со смирением воскликнул: «Уйди от меня; ибо я грешный человек», именно после этого Господь и сказал ему: «Не бойся! Отныне будешь человеков ловить» (митр. Вениамин (Федченков). – 336)... И более того – смирение изгоняет и силу злую. О преподобном Агафоне, подвижнике V века, рассказывается следующее: «Однажды некие «эллины» привели к преподобному Агафону бесноватого и просили, чтобы он исцелил его. Старец велел бесу выйти из одержимого. Но бес, искушая, попросил Преподобного указать грешника и праведника. Святой на это ответил: «Грешник перед тобой – это я, а кто праведник-агнец – про то ведает один Бог». Услышав такой ответ, бес возопил: «За смирение твоё выйду!». И вышел» (185). А преподобному Антонию Великому (t 356), основателю пустынножительства, было открыто в видении, какую великую духовную силу имеет смирение. Перед взором Преподобного предстала вся земля, усеянная ловушками злого духа, и Преподобный «в ужасе вопросил: «Кто же тогда может спастись?» И услышал ответ – смиренный» (архидиак. Аркадий. – 520).

Без смирения спасение невозможно

«Никто не спасётся без смирения», – гово- Рит иеросхим. Михаил (Питкевич) (208).

Что бы ни делал человек – молился, творил милостыню, или другое какое-нибудь доброе дело – «всё нужно делать со смирением. Пусть будет человек творить чудеса: передвигать горы, исцелять болезни, изгонять бесов, воскрешать мёртвых, однако же Господь скажет на последнем Суде Своём всем таким людям: «Отойдите от Меня – Я не знаю вас». Они скажут: «Господи, ведь мы творили чудеса Твоим именем, и Ты отвергаешь нас»; и опять Он повторит: «Отойдите от Меня делающие беззакония, Я не знаю вас» (см.: Мф. 7, 22–23)« (архим. Алипий (Воронов). – 417).

Одних добрых дел без смирения для спасения недостаточно, «а дарования без смирения могут даже погубить душу» (схииг. Савва (Остапенко). – 446). Без смирения теряется и самое высокое в духовной жизни. Вот что рассказывает иеросхим. Михаил (Питкевич) о святом праведном Иоанне Кронштадтском. Приехал как-то отец Иоанн причастить своих духовных чад, которые говели. И спрашивает их: «Ну, как вы?» – «Да мы готовы, батюшка». – «А вы?» – «А мы плохо, в работе и заботах, не приготовились, – с сокрушением ответили они, – простите!» «Так вот, – сказал отец Иоанн, – вы, не готовые, – приступите. А вы, готовые – приходите в другой раз к чаше Таин Христовых». Так Праведник увидел гордыню и смирил самоуверенных. «Сердце без смирения и сокрушения – ничто» (205).

Нет без смирения и самой духовной жизни – «без смирения святость переходит в прелесть, и все подвиги совершаются ради тщеславия. Избави, Господи!» (схииг. Савва (Остапенко). – 445). С потерей смирения есть опасность подвергнуться власти злой силы. На вопрос: «Почему так беспокоят нас бесы?», старец отвечал: «Потому, что мы отвергли оружие наше – самоукорение, смирение, нищету и терпение» («Печерская тетрадь». – 526).

Вывод ясен: «Надо приобрести смирение и тогда вселится Святой Дух; будет все хорошо» (схиархим. Агапий (Агапов). – 158). «Нужно нам смиряться. А прочее устроит Сам Господь» (митр. Вениамин (Федченков). – 337).

В смирении, в уничижении «себя есть то место, в котором обретается спокойствие» («Печерская тетрадь». – 526).

Тишина духа, безмолвие – это внутренний мир, единство внутренних сил человека, отрешённость от всего земного, это «истинный затвор и отшельничество» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 210).

К этому «затвору» надо устремлять свой духовный взор. Надо стараться «достигнуть тишины духа, ибо в душе мятежной доброго быть не может. А когда угомонишься, ... то многое сделаешь» (он же. – 210).

Действенным средством служит Иисусова молитва, «не прекращающая служение Богу внутри сердца, где и есть Царствие Божие, право понимаемое» (он же. – 210). Средством к сему служит и «хранение» уст своих. «До сорока лет можно и от себя чего прибавить в разговоре, если что хорошее, а после сорока надо больше молчать» (схиархим. Агапий (Агапов). – 171).

Безмолвие – двояко: есть молчание и есть внутреннее безмолвие. Молчание само по себе неплохо: других не обижает и не соблазняет. Но одного его недостаточно. Святые пустынники утверждали, что даже отшельник, помнящий обиды и продолжающий гневаться на обидчиков, уподобляется «аспиду, сидящему в своём логове и полному смертоносного яда». Иной вид безмолвия – безмолвие внутреннее. «О нем те же отцы говорили: есть старцы, которые говорят с утра до вечера, пребывая постоянно в безмолвии, ибо не говорят они ничего, что не было бы полезно другим и им самим. Вот это и есть безмолвие внутреннее. Его добивайся» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 208–209).

Зная полезность «затвора"-молчания, старцы призывают: «Покажи в себе затворника уединением сердца твоего. Мысли, добрые и угодные Богу, нигде так не бывают, как в уединении и молчании...

Кто хранит молчание, в том обитает Дух Божий» («Печерская тетрадь». – 529).

В духовной жизни терпение и мужественное перенесение скорбей имеют большое значение. Псково-Печерские старцы выдвигают терпение на одно из первых мест. «Самое главное для нас, – читаем в «Правилах христианской жизни», – научиться терпению и смирению: смирением победим всех врагов, бесов, а терпением – страсти, воюющие на душу и тело» (453).

Спасение наше – в терпеливом перенесении скорбей и страданий. Через них «мы прививаемся ко Кресту Христову и из него приемлем Силу Крестную – очищающую, освящающую и благословение Божие привлекающую. Нет иного пути ко спасению, как только через Голгофу и Крест. Как нельзя без воздуха дышать, без пищи – жить, без ног – ходить, так нельзя без скорбей войти в Царствие Небесное» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 97). Конечно, переносить скорби нелегко, и потому люди не хотят их, но без них человек забывает Бога, перестаёт обращаться к Нему; «а в скорбях легче человеку вопить к Богу; тогда он всё оставит, а о Боге будет помнить. А без скорбей – едва ли» (еп. Феодор (Текучев). – 460). Чуждающийся скорбей подвергает сомнению своё вечное спасение «и за временную сладость этой жизни лишается вечного, присноблаженного покоя» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 97).

Без скорбей человеку трудно устоять против тяжелейших пороков – «гордости и самомнения» («Печерская тетрадь». – 525). Поэтому Псково-Печерские старцы сами – своим примером – являли терпение и призывали к терпению других. У схиархим. Агапия Борьба со злом (Агапова) всё тело было покрыто струпьями. Но от него слышали не жалобы на страдания, а утешения: «Терпи, терпи, видишь – я всё терплю» (177). Тех же, кто выражал неудовольствие по случаю скорбей, болезней, старцы вразумляли: «Хватит жаловаться! Терпи, терпи... Скорби да болезни – для души полезней» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 95).

«Терпи, и терпи всё – все злострадания, всю тяжесть труда, укорения, клевету, но больше всего бойся отчаяния – это самый тяжёлый грех» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 219). По наставлению старцев, верующий не должен не только жаловаться на свои телесные недуги, но даже и говорить о них, за исключением лишь тех случаев, когда скрыть их невозможно, но и в этом состоянии надо проявлять полнейшее терпение. «Ведь и вольные, и невольные страдания составляют как бы мученичество» (архим. Серафим (Розенберг) († 1994) – 482).

Послушание – это подчинение своей воли другому и даже полный отказ от своеволия. Насколько оно важно в духовной жизни – следует уже из того, что веление о нём старцы слышат из уст Самой Божией Матери. «Матерь Божия говорит, – свидетельствует схиархим. Агапий (Агапов), – «Послушание мы должны исполнять точно, без всяких отказов или уклонов. Послушание есть самое святое и высшее и приятное дело Спасителю нашему Иисусу Христу: на какую работу ни пошлют, туда и иди. И послушание есть вечная радость... Иди же к послушанию, Я там буду» (166).

Послушание спасительно, но по преимуществу спасительно там, где «тяжело даётся, а что нравится и легко – дешёво стоит» (иеросхим. Михаил (Питкевич) – 210). Также спасительно послушание и в беспрекословном исполнении доброй воли старших. «Никогда не отказывайтесь, если говорят вам старшие, – читаем в книге «У пещер Богом зданных». – Каким бы высоким делом ни казалось поручаемое вам, Бог за послушание поможет» (слова Оптинского старца Нектария († 1928) – 326).

Подобное послушание – без какой-либо критики и без сомнения – требуется по отношению к духовному отцу: «Что тебе сказал духовный отец, то и делай. Послушание – это самое лёгкое, и Богу угодишь. А если не будешь слушаться, то лукавый займёт твоё сердце и будешь страдать... Главное у тебя – послушание» (схиархим. Агапий (Агапов). – 160).

По определению виднейшего святителя XIX века митрополита Московского Филарета (Дроздова) († 1867), молитва есть «возношение ума и сердца к Богу, являемое благоговейным словом человека к Богу»²¹². Другими словами, молитва есть беседа человека с Богом.

Отсюда понятным становится и определение молитвы Псково-Печерскими старцами: «Молитва – крылья души, она делает душу престолом Божиим, все силы духовного человека в молитве его» («Правила христианской жизни». – 450).

Молитва непременно «должна быть живой жизнью» (иером. Михаил (Питкевич). – 213). Если в молитве тело не утруждалось, а сердце не скорбело, то такая молитва «вменяется за одно с недоношенным плодом чрева» (схииг. Лука (Земсков). – 241). Священнослужителю же «надо так служить, чтобы народ молился в храме. Надо не читать только, а молиться! На молитве надо не только читать, но и просить о том, что читаешь» (en. Феодор (Текучее). – 462).

О чём же подобает просить в молитве? Прежде всего, о прощении наших грехов. Потому в церковных молитвах много говорится «о нашей греховности» (митр. Вениамин (Федченков). – 344). Потому-то старцы считают лучшей молитвой: «Помилуй мя грешного». «От сей молитвы, – утверждает митр. Вениамин (Федченков), – бывает даже отрада в душе» (340).

Надо также просить:

• О победе над страстями: «Исцели меня по воле Твоей» (242).

• Об устоянии в искушениях: «Ты знаешь полезное мне, помоги моей немощи и даруй мне по воле Твоей, избави от искушения» (242).

• В «лютые» годы гонений на Церковь Христову – о даровании милости и помощи Божией страждущему православному народу, об освобождении его от пленения, о вразумлении и обращении самих гонителей к Богу (см. молитвы архим. Серафима Розенберга. – 478–481).

• Просить о многом, разном: «Владыко Господи Иисусе Христе, настави меня по воле Твоей» (242).

Просить нашего Спасителя так:

«1. Иисусе Сладчайший и Дрожайший, молю Тебя и умоляю – вся мне прости и спаси мя.

2. Иисусе Сладчайший и Дрожайший, научи меня молиться, научи любить Тебя, исполнять заповеди Твои.

3. Иисусе Сладчайший и Дрожайший, обогати меня смирением, кротостью и слезами, ибо нет у меня другого пути к Тебе на небушко» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 212).

Надо молиться за умерших – и они помолятся о нас. «Молись за умерших, чтобы и они, когда будут в блаженной жизни, молились за тебя» («Старческие советы». – 527). Для православного христианина смерть – это не конец существования, а лишь переход из одной жизни в другую. Для него страшна не смерть телесная, которая разлучает душу с телом, а страшна смерть духовная, которая разлучает душу с Богом. И вот здесь-το и помогают душе усопшего молитвы Церкви, молитвы живых за неё и дела милосердия (иером. Агафангел (Догадин). – 408). Поэтому-то отпевание почившего надо совершать с сознанием величайшей ответственности перед ним – не спеша, внятно, чётко, благоговейно, короче – молитвенно. «Отпевать (хоронить), – наставляет еп. Феодор (Текучев), – надо с любовью – кто бы это ни был, свой или чужой. Христиане есть одна семья. Церковь есть Царство Любви. Куда же люди в таком горе, как смерть, будут стремиться? Где они будут искать утешения? Конечно, в Церкви, которая должна быть Церковью Любви. И – находят» (462–463). И потом нельзя забывать в своих молитвах тех, кто завершил свой земной путь.

«Ты, – завещает своей духовной дочери батюшка Агапий (Агапов), – после моей смерти живи в Печорах, будешь ко мне приходить». Я спрашиваю: «Куда я приду, если тебя не будет?» А он отвечает: «В пещеры приди ко мне, поговори со мной». Я ему: «Но ведь я боюсь ходить одна в пещеры». Он ответил: «Не бойся, там всё святое, бесов нет, всех их выгнали оттуда» (161).

В молитве мы можем не только просить Бога, но также – и это важнее в духовной жизни – славословить Его совершенство, благодарить за Его присутствие с нами. «Не только надо молиться: «Господи, помилуй», не только просить, – учит старец Михаил (Питкевич), – надо постоянно благодарить, и уметь славословить Господа – тогда будет мир в душе» (220). «В молитве: прежде всего покаяние со смирением и – благодарение» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 212).

Благодарить надо за всё, что бы ни случилось в нашей жизни. Старцы напоминают, что так заповедует святой апостол Павел: «Людям кажется это почти невозможным; и – однако же – дана заповедь такая» (337). Святой Апостол и объясняет, почему так нужно поступать: ...ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе (1Фес. 5, 18)» (338). Но «в действительности, я, – рассуждает митр. Вениамин (Федченков), – ещё не видел человека, который бы благодарил Бога всегда и за всё... Видел и почти святых! Но никогда не приходилось наблюдать или даже слышать от них подобный совет... Слышал, что нужно терпеть! Слышал, что нужно смиряться! Слышал, что нужно молиться! Но не слышал, что нужно «благодарить» – да ещё «за всё».

Значит, так редко это дело» (338). И в самом деле, как можно за всё благодарить, когда на земном пути стоит много порогов, много страданий, скорбей?! И тем не менее по слову старцев и можно и должно. «Мы, – объединяет себя с духовными чадами старец Симеон (Желнин), – приемлем Силу Крестную... через скорби и страдания» (97). Значит, за страдания, скорби «и даже за нищету, – подытоживает митр.

Вениамин (Федченков), – ещё мыслимо благодарить». Но как «благодарить, когда мы все во грехах, в искушениях, в падениях?! В последнем случае даже кажется, что грешно подумать о благодарении Бога... И всё-таки сказано: «за всё». Как это понимать?» (338). «Как нам благодарить, пребывая во грехах? – ставит один за другим вопросы митр. Вениамин (Федченков) и отвечает: – Эти вопросы жизненные для нас, грешников. И не раз я думал об этом. Вот что я думаю и сейчас.

Я не сказал: «за» грехи, «во» грехах... А если мы пойдем далее, то можно употребить и предлог: «за» грехи. Как так? Слушайте. Кратко скажу – на опыте испытано.

а) Грехи говорят нам о нашей немощи, даже беспомощности, испорченности. А это как смиряет нас, земную ничтожную тварь! А она часто мнит о себе высоко! Смирение же очень важно.

б) Грехи заставляют мучиться, а мучение толкает нас искать выхода из него. Выход же – только в вере в Бога, от Которого единого мы получаем прощение грехов: кто может прощать грехи? Только один Бог...

в) Греховность толкает нас бросаться в объятия Господа Иисуса Христа – как Спасителя.

г) И притом – «Единственного»...

д) Греховность (то есть осознание её) учит правильно относиться ко всему: к себе, к другим, ко всему миру, ко всей истории человечества» (339–340).

Изложив эти мысли, митр. Вениамин возвращается, как он говорит, «к основе благодарения». «Это, – поясняет он, – не наша воля, а прямая заповедь Божия! Ведь говорит Апостол – и он о себе сказал: ...думаю, и я имею Духа Божия (1Кор. 7, 40). Значит, Дух Божий говорит это! Значит, несомненно, что «такова о нас воля Божия»! А если это воля Божия, то она – обязательна для нас, а не просто предложенная нам на выбор: хочешь благодари, а хочешь и не благодари! Нет! Христианину должно благодарить Бога за все! Так и сказано даже: такова воля Божия «во Христе Иисусе» (338).

А как благодарить Господа? Старцы отвечают кратко, но предельно точно: не просто словом, а светом своей жизни. «Жизнь веди угодную Богу – вот и отблагодаришь» (схиархим. Агапий (Агапов). – 155–156).

Когда надо молиться? Непрестанно, – заповедует святой апостол Павел (1Фес. 5, 17). Эту апостольскую заповедь хорошо знали Псково-Печерские старцы, о чём свидетельствует откровенное признание схиархим. Агапия (Агапова): «...И спишь, бывало, телом, а сердце молится. Тогда тебе ничего не надо, а только услаждаешься Господом» (177). Но они, как подвижники великого духовного опыта, также хорошо знали, что непрестанная молитва – удел совершенных, и потому говорили, в основном, о молитвах утренних и вечерних. Как птицы начинают петь с утра или как добрые дети приходят утром приветствовать родителей, так и мы должны «с утра воспевать Господа на молитве», «по утрам стремиться на молитву к Богу» (eп. Феодор (Текучее). – 463, 461). К Божественному Престолу – «на гроб Спасов» надо утром стремиться, подобно рано бегущим ко Господу женам-мироносицам (он же. – 460). «Ежедневно утром, встав от сна, прежде нежели приняться за работу, займись молитвою и Словом Божиим. Утренняя молитва для человека то же, что роса для растений» («Печерская тетрадь». – 527–528).

«Перейдём к вечерним молитвам, – приглашает митр. Вениамин (Федченков), – к молитвам перед сном (344, 346). Утром мы просим Господа: «И ныне просвети мои очи мысленныя, отверзи моя уста поучатися словесем Твоим, и разумети заповеди Твоя, и творити волю Твою..."» «Не хочет человек остаться во тьме греховной: не для того он создан, а для богоподобного делания добра. И потому он тяготится своей греховностью и просит о добре, которое выражается в воле Божией, в исполнении её; или в спасении от греховности» (345–346).

Перед отходом ко сну мы молимся «о спасении – в разных видах его... может быть, чтобы собирающийся спать думал ещё и об Евангельском свете, и о Кресте, и о страданиях Христа, и о смирении Его?» (346).

Здесь, как и в утренних молитвах, также есть сознание греховности, но «в большей степени». Мы читаем молитвы, обращённые к Божией Матери, к Ангелам Хранителям нашим, ко Крестителю Спасову Иоанну, трём Святителям, русским святым, всем святым... И во всех молитвах присутствует: или «помилуй мя грешного» или «молитеся о мне грешном», «помозите и молитеся»; везде моление: «о мне грешней», «окаянном...» И ещё читаем: «Исповедание грехов повседневное» – «исповедую Тебе, Господу Богу... вся мои грехи...» И перечисляем их (344).

О чём же больше всего свидетельствуют нам как утренние, так и вечерние молитвы? «О грехах и покаянии. Это очевидно. Таково Православие. Такова наша Церковь... Именно так, а не иначе должен мыслить и молиться православный человек» (митр. Вениамин (Федченков). – 347).

О молитве ночью сказано кратко, но весьма поучительно: «Молитва ночная, как солнце, освещает и все дневные дела. Сколько раз тебе проснуться случится ночью, каждый раз обращайся к Богу с молитвою» («Старческие советы». – 528).

Для всех своих духовных чад Псково-Печерские старцы напоминают краткое правило, оставленное преподобным Серафимом монахиням Дивеевского монастыря: преподобный Серафим «не требовал – ни долгих служб, ни акафистов, а только – три раза «Отче наш», три раза «Богородице Дево» и один раз «Верую». А потом прямо – на работу по своему послушанию. Но и в это время – твори молитву Иисусову. А после обеда прибавляй: «Молитвами Богородицы, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!» И уверяю вас, – наставлял он сестёр, – непременно спасётесь!» (митр. Вениамин (Федченков). – 376).

Псково-Печерские старцы напоминают, что все святые Отцы Церкви, «без исключения, советуют и заповедуют упражнение Иисусовой молитвой (как только что было отмечено, она имеется и в кратком правиле преподобного Серафима Саровского. – К.С.), называют её оружием, которого нет крепче ни на небе, ни на земле» («Старческие советы». – 528). Но Псково-Печерские старцы делают существенную оговорку: Иисусову молитву «могут читать только те, кто сердце очистил от страстей – тогда она сама входит в сердце» (схиархим. Агапий (Агапов). – 171).

Молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй нас! Сыне Божий, помоги мне!» есть «сокровенное поучение, есть непрестанная в уме молитва» («Старческие советы». – 528).

Не преминули старцы отметить и то, что находятся такие люди, которые считают, что занятие Иисусовой молитвой может привести к прелести и потому строго запрещают творить её. Даже в монашестве некоторые утверждают, что она ни к чему, достаточно, мол, церковного богослужения и келейного правила. Но поступающие так допускают «крайнее богохульство» и сами впадают в бесовскую прелесть, ибо Господь наш Иисус Христос «есть единственный источник нашего спасения» («Печерская тетрадь». – 528). К тому же мы, вопервых, «не всегда в церкви или келье, а искушения следуют за нами всюду; а во-вторых, если бы выпевание да вычитывание молитв в церкви или в келье подлинно спасало бы, то... певцы и чтецы на клиросе были бы всюду образцами добродетелей, а сего мы не видим.

Даже если поют красиво и читают верно, то внимание употребляется больше на самый порядок пения и чтения, как музыкальнее пропеть или по театральному прочесть, а не на смысл поемого или читаемого» («Духовная беседа печерского инока...» – 520–521). (Имеется здесь же очень важное продолжение мысли: «Есть, конечно, певцы и чтецы весьма духовные». – 521). Нельзя забывать также, что мы много грешим – и мыслью, и словом, и делом – ежечасно и даже ежеминутно; легко принимаем «прилоги», то есть нехорошие, блудные помыслы, и если не осуществляем их, то лишь потому, что нет подходящей возможности или случая. Вот тут-то и надо поспешить прибегнуть к молитве Иисусовой – скорей обращаться к ней – «шепчи или в уме проходи: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», – и это медленно, со вниманием и скорбью. И отстанут помыслы.

А если внемлешь им и падёшь, то тоже не отчаивайся, а читай ту же молитву. И умиротворится дух твой» («Духовная беседа печерского инока...» – 520).

С молитвой Иисусовой, с именем Иисусовым должен быть соединён «вопль из глубины сердца – тогда и будет молитва» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 212). «А посему, – убеждает старец, – взывай ко Борьба со злом Господу», непрестанно повторяй слова Иисусовой молитвы. У святого апостола Павла сказано, «что кто исповедует Христа Сыном Божиим и будет вопиять к Нему непрестанно – спасен будет... Упражняйся, как можешь, в молитве Иисусовой и постепенно придёшь в умиротворение, а знаком будет тебе глубокий мир души, необуреваемое спокойствие» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 208).

Такова молитва Иисусова. Кто постоянно подвизается в ней – стяжает дух смирения, простоты, радушия, благостности, умиротворённости. «Чего же более мы можем желать?» – вопрошает печерский инок паломника (521).

Если Псково-Печерские старцы призывают творить Иисусову молитву, то это вовсе не значит, что они не считают необходимым совершение других молитв. Наоборот, считают и даже подчёркивают эту необходимость. «Мы, – рассуждают они, – обучаемся непрестанной молитве Иисусовой», легко и часто обращаем свой молитвенный взор к святым угодникам, к Ангелам Хранителям нашим, к Пресвятой Богородице, а вот Святую Троицу, Великую и Чудотворную, забываем, будто бы Она «далеко от нас». Надо молиться и Ей. И в подтверждение этой надобности приводится следующий назидательный рассказ: один старец непрестанно творил Иисусову молитву, и вот видит – пред ним предстали «Трое, потом Двое удалились, остался Один... Что это значит?... Он творил молитву Иисусову и увидел Троих – Святая Троица – остался только Господь Иисус Христос,... Которого призывал – Сына Божия, Одного... Надо чаще обращаться к Святой Троице» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 221). А Божию Матерь надо призывать с каждым своим вздохом, с каждым дыханием. «Кто с Пресвятой Богородицей беседует – токмо и за то великое воздаяние будет» («Старческие советы». – 527).

О том, как мы должны молиться, о чём учат нас великие святые Отцы (Иоанн Златоуст, Василий Великий, Макарий Великий, Иоанн Дамаскин и др.), составившие ряд моливт (343). Псково-Печерские старцы свидетельствуют об этом, приводят образцы молитв. Так иеросхим. Михаил (Питкевич) велел читать ежедневно следующую молитву ко Господу, составленную святителем Московским Филаретом: «Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя? Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, даждь рабу Твоему, чего сам я просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения: только предстою пред Тобою. Сердце мое отверсто; Ты зришь нужды, которых я не знаю. Зри и сотвори по милости Твоей; порази и исцели, низложи и подыми меня! Благоговею и безмолвстую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами.

Приношу себя в жертву Тебе... Научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь». (212).

В «Дневнике» схииг. Луки (Земскова) сохранился текст молитвы ко Ангелам: «Ангелы Хранители друзей наших! Сохраните в сердцах наших нежные чувства любви; подайте нам силу помогать друг другу для достижения святой жизни, дабы мы могли вечно любить друг друга. Ангелы умирающих! Спасите верующие души во Иисусе Христе, защитите их в последней борьбе со врагом и введите их с торжеством на Небо'241).

Иеродиак. Анатолий (Семёнов) составил ко преподобному Корнилию пространную молитву, состоящую из девяти небольших разделов – по числу евангельских заповедей блаженств (см. 472–473).

А вот что говорит своему духовному чаду старец Михаил (Питкевич): «Мытареву молитву читай! Всегда надо иметь хотя самую краткую молитовку и стараться всегда помнить, что Господь тебя видит, – ходить перед Господом старайся» (213).

Все старцы были сами живым примером молитвы. Об одном же из них читаем: «Отец Симеон по принятии схимы около 30 лет служил в Успенском храме, и печеряне потому прозвали эту церковь «Симеоновой». Он всегда в алтаре у окна вынимал частицы из просфор – на проскомидии» (39).

Наставляя в молитве и являя собой пример истинной молитвы, Псково-Печерские старцы вместе со Святой Церковью желают внушить нам через ежедневную практику, какое духовное настроение должны мы иметь – как именно православные (343). Если же нет желания или настроения молиться, надо понуждать себя стать на молитву дома и сходить в храм Божий. Желание придёт во время совершения самой молитвы. В ином случае – если будем ждать настроения, но сами не сделаем никаких шагов, оно может не скоро прийти и, что ещё страшнее, совсем не прийти.

«Должно заставлять себя (хотя и не хочется) к молитве и ко всему доброму» («Старческие советы». – 527). Не ленись, не прекращай молитвы, не бросай её, «когда враг нагоняет на тебя бесчувствие; кто понуждает себя в молитве при сухости души – тот выше молящегося со слезами» («Правила христианской жизни». – 451). Становись на молитву дома, иди в храм Божий, хотя потихоньку, но иди туда (схиархим. Агапий (Агапов). – 177). «Большая награда от Господа, когда человек молится, преодолевая лень или сон» («Старческие советы». – 527).

Завершить наставления старцев о молитве можно словами народной мудрости: «Не помолясь Богу, не ездят в дорогу» (530).

Любовь, по определению святого апостола Павла есть исполнение закона (Рим. 13, 10), «совокупность совершенства» (Кол. 73, 13).

Повторяя эти апостольские слова, Псково-Печерские старцы утверждают, что тот человек, который обладает любовью Христовой, обладает и «истинным счастьем. Его Отец – Бог; его близкие и друзья – Святые Торжествующей Церкви. Он, как фонтан, изливает на всех свою безграничную любовь, на всех, даже на врагов, ибо Отец его повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45)» (схииг. Савва (Остапенко). – 447–448).

Любовь неразрывно соединена с добрыми делами, потому она возвышается над всеми добродетелями. Её основное свойство – творение добра. Если добрые дела и могут быть без любви, то любовь без них немыслима. «Обладающий Христовой любовью, даже прикованный к одру болезни является благодетелем для всех, ибо его пламенная любовь и дерзновенная молитва отверзают небо для благодеяний Божиих человекам» (схииг. Савва (Остапенко). – 450).

Каким образом можно стяжать любовь Христову? Старцы отмечают, что любовь Христова приобретается постепенно – не сразу. Может потребоваться на её стяжание немало времени, усилий, средств. И старцы указывают некоторые – более важные – средства. Это: молитва ко Господу о ниспослании этого дара; размышление о Боге – Богомыслие; чтение Святого Евангелия, Псалтири, творений святых Отцов, житий Божией Матери и всех святых; делание добра – как можно больше и всем без исключения – друзьям и недругам.

«Главное, – читаем в труде схииг. Саввы (Остапенко) «О главных христианских добродетелях и гордости», – это стремиться, торопиться делать добро, пока мы ещё живы, пока у нас есть время и возможность; не думай, что добро может делать только обладающий материальными средствами. Очень много людей нуждается в нашей помощи: физической силе, в добром совете, в знаках внимания и сочувствия. И верь, друг мой, как бы ни было мало и незначительно твоё доброе дело, оно во веки веков пребудет с тобой! Как знать! Может быть, твой сочувствующий взгляд на согрешающего и молитва о нём будут теми золотыми песчинками, которые выведут из равновесия весы и перетянут чашу твоих добрых дел, ради которых Господь дарует тебе вечное блаженство» (450).

Призывая к любви Христовой, к совершению добра во имя Добра, во имя наследия вечного блаженства, старцы учат и также призывают возложить в своём жизненном пути всё упование на Бога. «Возверзи печаль свою на Господа, – увещает схиархим. Агапий (Агапов), – и Той всё устроит; векую смущаешися, душа моя, уповай на Господа. Господь помощник и защититель твой есть» (163). Меньше говори, а больше положись на волю Божию – «так легче жить». Ни на кого не обижайся, «а надейся на Господа» (он же. – 167). – «Всё у Него и всё от Него» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 219). Пусть Сам Господь управляет – надеющиеся на Него не посрамятся (схиархим. Агапий (Агапов). – 167). «Как это дивно и утешительно!» – восклицают духовные чада старца Серафима, исполнявшие в своей жизни его советы: «Всё приносить Господу и ни о чём не печалиться» (486).

Наставляя подвигу духовному, Псково-Печерские старцы поощряли и труд физический. «Батюшка (т.е. иеросхим. Симеон (Желнин). – К.С.) учил всех добросовестно относиться к своему труду: такое отношение к работе он ставил нередко на первое место. Бывали случаи, когда у человека кончался отпуск прямо накануне большого праздника, то батюшка все равно давал благословение на отъезд – и никаких!

«Кто любит свой труд, у того дар Божий», – говорил он» (94). Старцы благословляли трудиться физически не только юношей, но и тех, кто приближался к библейскому возрасту. Когда того же отца Симеона пожилые люди спрашивали: стоит ли строить дом, батюшка велел и при этом замечал: «Живой думает о живом» (94). Труд нужен всем. «Без борьбы и труда нельзя обойтись», – утверждает иеросхим.

Михаил (Питкевич) (213). «Живи всяк своим добром да своим горбом», – гласит народная мудрость, к которой любили прибегать старцы (530).

Сами старцы своим примером явили образ труда. Об иеросхим. Симеоне (Желнине) рассказывают работавшие с ним везде – в поле, лесу, на огороде: «Он без дела никогда не сидел; хотя был уже в схиме, всё равно трудился по хозяйству над чем-нибудь. Разводил древесный питомник, рассаживал деревья, выделывал цементные столбики, ступени для лестниц, выделывал для них модели. Порою ухаживал за пчёлами и много чего делал другого. Делал оконные рамы, кивоты для икон; и так всю свою 92-летнюю жизнь трудился» (30). Жизнеописатель делает к сему существенное добавление, показывающее благотворность труда для здоровья старца, а значит – действие и благодати Божией. Старец «всегда был бодрый, свежий, на лице румянец» (30. Ср.: 47–48).

Молитва, труд, пост – звенья одной цепи в добром подвиге. «Пост, – учит иеросхим. Михаил (Питкевич), – это воздержание, а не изнурение себя. Главное в посте – это сердце сокрушенное, с искренним покаянием и смирением: »...сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит» (Пс. 50,19). Надо тебе работать, живёшь в миру, нужны силы – не лакомься, не услаждайся, не позволяй себе излишества, и если по необходимости придётся съесть тебе и в посте яйцо или молоко, Господь не взыщет, не вменит во грех» (210). Самое строгое ограничение в пище не будет принято Богом и, соответственно, не приведёт в Царствие Небесное, если оно не соединяется с истинным покаянием и очищением своего сердца.

Другим не менее важным показателем правильного поста являются добрые дела. «Ты постишься? Докажи это своими делами: если увидишь нищего – подай милостыню; если увидишь врага – примирись; если увидишь своего друга счастливым – не завидуй» («Старческие советы». – 528).

Вот такой пост – пост внутреннего очищения и доброго служения ближнему – и доставит подлинное «утешение» (см.: 210) или «наслаждение». «Пост есть наслаждение», – говорит епископ Феодор (Текучев) (462).

Важнейшее место на пути ко спасению занимает Священное Писание и святоотеческие творения. «Чтение первого и второго, – по слову иеросхим. Симеона (Желнина), – лучшее руководство ко спасению». Сколько погибло крещёных христиан оттого, что не хотели обратить внимания на основание нашей веры – священные книги. Некий святой отец сказал: «Все думы ваши посвятите прилежному чтению священных книг. Из них вы увидите, как спасти свои души».

Через чтение священных книг спасающийся избегает многих опасностей, ошибок и заблуждений, в особенности если он не имеет счастья быть под руководством опытного духовного отца. От незнания Священного Писания происходят ереси и развратная жизнь. Незнание Писаний – незнание Христа» (96).

Старцы чётко определяют степени достоинства читаемого и также чётко разделяют читающих на группы по их духовному состоянию. «Плодоноснее, – учат они, – Слово Божие, а за ним – святоотеческие писания и жития святых. Жития святых лучше для начинающих, писания отеческие – для средних, Божие Слово – для совершенных» («Старческие советы». – 527).

Священное Писание, или Слово Божие – это Ангельский хлеб. «Новый Завет важнее всех наук и знаний: он учит нас важнейшему из всех искусств – благочестию» («Старческие советы». – 527).

Старцу Агапию (Агапову) Сам Господь в особом видении велел ежедневно читать Псалтирь. И старец, открывая волю Божию, советовал духовным чадам: «Сам Господь велит читать Псалтирь; ты это запомни хорошенько, что мне Господь сказал, когда я был у Него на Тайной Вечери» (159). «И ты, – снова советует старец, – читай помаленьку Псалтирь: там ведь слова Святого Духа – это ты хорошенько запомни. Когда я был у Господа на Тайной Вечери, Господь мне Сам сказал: хоть несколько слов из Псалтири, хоть один псаломчик в день прочитаешь, как рада душа слышать слова Святого Духа» (175). Этот совет старца записан в «Дневнике» его духовной дочерью, как видим, дважды. Значит, старец свято хранил, соблюдал то, что ему велел Господь, и другим неоднократно напоминал об этой воле Божией. «Люби Священное Писание – и тебя полюбит мудрость», – гласит старческий совет («Старческие советы». – 527).

С любовью относились старцы и к творениям святых Отцов. О старце Симеоне (Желнине) сказано, что он хорошо знал творения преподобных отцов Антония Великого, Варсанофия Великого, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Серафима Саровского, святителя Иоанна Златоуста и других известных учителей Святой Церкви. Нередко пользовался он и такими известными сборниками аскетического содержания, как «Отечник», «Цветник духовный», «Добротолюбие», «в поисках ответов на собственные вопросы и для воспитания своей многочисленной паствы» (34. Ср.: 95).

Но хотя старцы и придавали большое значение чтению святоотеческих творений, тем не менее они не уравнивали их со Священным Писанием. «Да, – размышляет иеросхим. Симеон (Желнин), – это хорошо – святых Отцов читать, но лучше всего читать Евангелие. Книги – это хорошо, но лучше всего, полезнее и назидательнее – Евангелие» (45).

Устанавливают старцы и правила для чтения: «Пред чтением упразднить душу от всего – обратиться молитвенно к Богу. Читаемое следить вниманием и складывать в сердце. Что не дошло до сердца, на том стой, пока дойдёт. Читать должно весьма медленно. Прекратить чтение, когда не хочет уже душа чтением питаться – сыта значит. Если поразит душу какое место, стой на нём и не читай более» («Старческие советы». – 527).

Есть такие места в Священном Писании, которые особенно возгревают дух читающего, действуют на его сердце, вызывают умиление и даже слёзы. Такие места – тексты «надо выписывать и хранить – на случай нужды – для возбуждения духа» (527).

Определяют старцы и более лучшее время для чтения: утро – для Священного Писания, после обеда – для житий святых, незадолго перед сном – для творений святых Отцов Церкви (527).

Решительно запрещают старцы читать книги инославные: «Ни в коем случае не читать инославных сочинений – в них нет Духа Святого. У них свой дух – мрачный, льстивый, дух ереси тёмной и гордой» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 97).

На пути ко спасениюю каждому верующему сердцу хочется как можно ближе подойти ко Господу и даже вступить с Ним в теснейшее общение – соединиться с Ним. «И в этой жажде нашего бессмертного духа Спаситель идёт нам навстречу. Накануне Своих страданий Он учредил Таинство Святого Причащения, чтобы мы соединялись с Господом и духом и телом, причащаясь Святых Таин» (иером. Агафангел (Догадин). – 408).

Святые Дары преображают причастника – укрепляют его духовные силы, обновляют физические. «Часто я замечал, – свидетельствует еп. Феодор (Текучев), – как Литургия, Святое Причащение нас меняет, преображает. То вот идёшь на обедню усталым, не знаешь – окончишь ли обедню, а выходишь обновлённым, готовым на дальнейший труд, бодрым. Слава Богу! Как чудно меняют, преображают нас Святые Тайны. Слава Им!» (462). А о старце Симеоне (Желнине) рассказывается, что он даже в преклонном возрасте – приближаясь к 90 годам – нисколько не терял духовных сил: строго исполнял устав схимника и, более того, служил надёжной опорой ищущим духовной и телесной помощи. Откуда, где получал он силу? «Он получал её в великом таинстве Святых Тела и Крови Господних (в это время он причащался ежедневно)» (78). (См. и воспоминания о схимонахе Николае (Монахове) его бывшего келейника иером. Кенсорина. – 279).

Зная величие таинства Святого Причащения и потому принимая Святые Дары ежедневно, тот же старец Симеон настаивал, чтобы и другие причащались насколько возможно чаще. О тех же – так называемых «ревнителях благочестия», или якобы «особо благоговейных», которые противились этому настоянию, старец говорил: «К ним лукавый подходит с правого плеча. С левого-то ему не удаётся, так он подходит с правого; под видом соблюдения устава и обычаев так их и одолевает» (45). Другой старец иеросхим. Михаил (Питкевич) очень расстраивался, когда слышал, что до причастия допускают только через три недели и рассказывал весьма вразумительный случай: «Один брат плохо себя почувствовал, захотел исповедаться и причаститься – нет, говорят, ещё 3-х недель не прошло, не положено, подожди. Пошёл я к ним и говорю: «Что вы делаете? Забыли, как жили первые христиане? Забыли апостольские правила? А что отец Иоанн Кронштадтский говорит?» Не послушались меня, а наутро брат этот и умер. Вот до чего могут дойти эти «буквари» (214).

Плохо, когда кто редко причащается Святых Христовых Таин, а когда вовсе не причащается – это просто страшно, это духовная гибель. «Без Святого Причастия Христовых Таин, – читаем в «Печерской тетради», – человек то же, что дерево без соков жизни. Кто не причащается Святых Тела и Крови Господа, тому не можно именоваться и христианином (преподобный Иосиф Волоколамский). Если кто и чисто живёт, каясь, а не причащается, соодолён бывает врагом скоро. Тот, кто не причащается Чаше Господней, тот претворяется в беса: вот в чём лишение и гибель вечная. Всякий, не причащающийся часто Тела и Крови Христовых, не будет иметь части со Христом, но вменится с неверными и безбожными» (524). Это «вменение» – дело злой силы. Подтверждением сему служит свидетельство старца Симеона (Желнина). Однажды он исповедал: «...Лукавый, что ни день, то все ко мне подступает со своими законами, спрашивая, зачем я ежедневно приобщаюсь Святых Таин?» (80).

Перед принятием Святых Таин надо пройти соответствующее Их величию приготовление. А в чём оно состоит? Старцы отвечают: «Не в том только, чтобы не пропускать ни одной службы, да чтобы масло не попало в ложку; надобно внутреннее очищение, чтоб тщеславия не было, гордости, непокорности, чтобы худой мысли не удерживать ни на минуту» («Печерская тетрадь». – 524). Но и приготовившись к Святому Причастию, необходимо осознавать наше всегдашнее недостоинство – помнить, что мы никогда не будем достойны, в полном смысле этого слова, принять в себя Святейшее Тело и Кровь Христовы. В подтверждение этих мыслей приводится такой рассказ: одна матушка приехала к старцу Симеону (Желнину) только поисповедаться. Старец поисповедовал и велит ей: «Будешь завтра причащаться».

Матушка возразила: «Никак не могу, не готова, вчера ела скоромное – суп с молоком, недостойна я». А отец Симеон ответил ей: «Ишь – недостойна. Вот и хорошо, что хоть нынче доходит, что «недостойна»; она, видите ли, всегда причащается «достойно»! Ну так вот завтра причастишься «недостойно» (46).

В завершение рассуждения о Святом Причащении можно привести рассказ схимонаха Николая (Монахова) о виденном им сне. Сон незаурядный и комментировать его трудно. Старец рассказывает: «Ещё я сам видел такой сон. Как будто бы я находился в церкви, и по выносе Святых Даров стоял я перед Царскими Вратами, перед Святой Чашей; меня приобщили Святейших Тела и Крови Господней. Я чувствовал, как мне ложечкой клали в рот. После приобщения на душе стало спокойно и весело, и внутренний голос заговорил: «Вот ты приобщился Святых Таин, Тела и Крови Господа, и теперь этот день провести старайся как можно лучше, старайся не грешить, потому что ты причащался. Как можно более содержи Господа в себе и проводи этот день без греха». Я был на послушании звонаря, в тот день убирал я церковь, а внутренний голос во мне говорил: «Слава Богу, я сегодня во сне приобщался. Благодарю Тебя, Господи, что не оставил меня, грешного. Благодарю Тебя, Пресвятая Богородице, не оставь меня в сей жизни и будущей, грешного раба Твоего» (266).

О страхе Божием в книге «У пещер Богом зданных» сказано кратко, но многозначительно. Читаем: «На исповеди батюшка (отец Афиноген, впоследствии схиархим. Агапий (Агапов) – К.С.) прежде всего требовал осознать два великих наших греха и каяться в них: первый – это неблагодарность Богу за всё, что Он даёт нам, а второй – отсутствие истинного страха Божия, благоговения перед Ним; а уж потом нужно было рассказывать о всех других грехах, из этих двух проистекающих» (133). Это требование старца ясно показывает то, что в святой обители придавали имению страха Божия огромное значение.

Подобное значение отводилось и «памяти смертной». Вся земная жизнь человека, с её невзгодами, дана ему для приобретения спасения – «на возвращение себя от смерти к жизни» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 99). Это ценнейший Божий дар, данный каждому и однажды; дар, который незаметно и безвозвратно уносится в вечность. И старцы напоминают: надо с осторожностью, внимательно «прожить свой век, чтобы потом не пришлось сожалеть о прожитом, чтобы не пришлось раскаиваться в своих делах – за гробом» (схииг. Савва (Остапенко). – 444).

Надо отчётливо себе представить, что ежедневно мы приближаемся к смерти, а вслед за ней – к суду, к вечности. И никто не знает часа своей кончины. Она может быть внезапной – в сию минуту. «Что тогда? Ах... страшно бывает, когда подумаешь, когда хорошо размыслишь об этом» (444). Чтобы правильно употребить Божий дар и спокойно закрыть глаза до всеобщего воскресения, надо помнить: смерть неминуемую, Страшный – нелицеприятный Суд, муку вечную грешников и «Царство Небесное верным, свято житие провождающим, уготованное» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 39). Но спасение, по милости Божией, может прийти в последние минуты жизни, как оно пришло благоразумному разбойнику. «Спасение души, – размышляет старец Симеон (Желнин), – немало зависит от последних минут жизни, по слову Спасителя: «В чём застану, в том и буду судить» (99).

Глубоко назидательны наставления, содержащиеся в «Печерской тетради», на тему: «О памяти смертной». Эти наставления как бы подводят итог не только сказанному в последнем разделе, но и всему сказанному в данной – третьей главе (а вернее, сказанному во всех главах).

Вот они:

• «Блажен, кто помышляет о множестве почивающих в гробах.

• Смерть страшна, но страшна только для тех, кто о ней не думает и не готовится к ней доброю жизнью.

• Если трудно терпеть от одной искры, падшей на руку, что же будет в озере огня, который будет жечь в продолжение целой вечности (по смерти)?

Помни смертный час,

Помни трубный глас.

Помни Страшный Суд.

Часто вспоминай и прекрасный рай.

Пока жив, спасайся, время не теряй.

Будь готов и знай, что оставив свет,

Богу дашь ответ.

Это памятка христианина!» (531).

Правило отношения к ближнему дал святой апостол Иоанн Богослов – Апостол Любви. Следуя наставлениям Единого Божественного Учителя, святой Иоанн пишет в своём первом соборном послании: «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит» (4,20). Этому правилу строго следуют и Псково-Печерские старцы. «Спастись, – утверждает иеросхим. Симеон (Желнин), – невозможно тому, кто ничего не делает для спасения ближнего, а посему самое главное внимание христианина должно быть обращено на спасение душ наших ближних. Живи для других – и сам спасёшься» (98).

Ближнего надо любить как самого себя (Мф. 22, 39). И старец Михаил (Питкевич), говоря об отношении к ближнему, указывал на житие преподобного Пафнутия Великого и продолжал: «Проявление любви к ближнему может спасти и большого грешника. Любовь покрывает всё» (217).

Чтобы должным образом явить наше служение ближнему, по слову отца Алипия (Воронова), «нужно только одно: исполнить последнюю заповедь Господню – «любите друг друга» – и всё» (409). Одной же из сторон проявления любви к ближнему служит милостыня, которая и ближнего утешает, и самого творящего её спасает. Подаваемая от всего доброго сердца, «милостыня, – читаем в «Печерской тетради», – сама собою, более всех людей, молится и ходатайствует к Богу, и милости у Него – дающему просит... Счастлив, кто благотворит многим: в день Суда у него будет много защитников. Вино надвое растворено: умным (кто пьёт в меру) на веселье, а безумным – на погибель и грех; так и богатство, и хорошая зарплата – милостивым на спасение даётся, а скупым – на грехи и погибель души. Высшая наука – быть мудрым, а высшая мудрость – быть добрым.

Милосердие – короткий путь ко спасению» (528–529). Милостыня может проявиться и в кротости, прощении ближнего. Поучителен в этом отношении диалог между духовным чадом и старцем: «Я отвечаю: «Нет у меня ни милости, ни милостыни». А он говорит:«„Кто даст тебе по шапке, а ты поблагодари его – вот тебе и милостыня»» (схиархим. Агапий (Агапов). – 164). И ещё небольшое добавление: «Кто в семье живёт, тому спасение и от семейных добродетелей» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 98).

А вот что гласит народная мудрость: «Милостыня – сухарь на дальнюю дорогу... Пост приводит ко вратам рая, а милостыня отверзает их... Оденем нагих, обуем босых, накормим алчущих, напоим жаждущих, проводим мёртвых – заслужим Царство Небесное... Кто сирых питает – тот Бога знает... Дающего рука не оскудеет... Нет милости не давшему милости...» («Печерская тетрадь». – 530).

И, наконец, та же мудрость как бы подводит итог служению ближнему: «Люди радовались, когда ты родился; живи так, чтобы они плакали, когда ты умрёшь» (530).

В словах старцев к инокам обрисовывается их духовный облик, показывается, кто такой инок, каким он должен быть, что свойственно его служению и чего он должен остерегаться...

На вопрос: «Кто такой монах?» Даётся достаточно пространный ответ, хотя и разными старцами. «Монах есть земной ангел, и жизнь его должна быть ангельской. Он каждую минуту должен славить Господа» (схииг. Лука (Земсков). – 243). «Монашество есть роза на груди христианства». Потому в Церкви установился «обычай брать епископов из среды монахов» (митр. Вениамин (Федченков). – 347).

«Монах не имеет своей воли» (архим. Серафим (Розенберг). – 483). «Инок – это тот подвижник, который обязан считать каждый день своей жизни последним. Вставая утром, думать, что вечером, может быть, будет лежать во гробе. Ложась спать – думать, что, может быть, уже не увидит завтрашнего дня. Помнить, что, сколько бы ни жил, часа смертного не избежит. Может быть, он отстоит от него на несколько недель, а может быть, даже и на несколько дней. При каждом деле думать, что это дело он совершает последний раз» (схииг. Лука (Земсков) – 246–247. В последней цитате глаголы первого лица поставлены в третьем). Монашество – это «покаянное житие» (о нём так говорится у святых Отцов и в канонах святой Церкви. – Митр. Вениамин (Федченков). – 340, 347); это подвиг целожизненной борьбы со страстями, с падшей человеческой природой. «Это во многом суровый и поистине мученический образ жизни. Это к тому же и мирские беды и скорби, приносимые в монастырь паломниками, с упованием на исцеление своих «душ и телес» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 48).

Одна из основных обязанностей инока есть постоянная память о монашеском обете-оглашении. «Всегда помни монашеский обетоглашение! – учит иеросхим. Михаил (Питкевич). – Ангелы записали исповедание сие Владыке Христу... Подумай... ведь это страшно. Великая тайна» (220).

Спасительная, святая обязанность инока – хранить Святое Православие, ничего не уступать из него. «Это есть завет мне, как монаху, – думает вслух о себе и всём иночестве митр. Вениамин (Федченков). – Пусть я недостойный и грешный, но за Православие помилует меня Господь... Вот задача мне на остальные дни и годы (если Бог даст их) моей жизни» (337).

Инок даёт обет нестяжания. «Обет надо всегда помнить» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 216).

Молитва и труд, храм Божий и келья – вот духовный облик монаха. «Сиди в келье, – указует иеросхим. Симеон (Желнин), она тебя всему научит. А если будешь пускаться в беседы с братьей, то всего наслушаешься и не только из монастыря можешь уйти, но и веру потерять... Ты научен молитве Иисусовой, в ней подвизайся» (32).

Когда однажды в советские годы гражданские посетители спросили отца наместника монастыря архим. Алипия, как живут монахи, отец наместник обратил их внимание на совершавшееся богослужение в Успенском храме и в свою очередь со свойственным ему мудрым юмором спросил их: «Слышите?» Посетители ответили: «Слышим». – «Что слышите?» – «Монахи поют». – «Ну вот, если б монахи худо жили, то не запели бы» (414).

Есть определённые суждения старцев и о молитвенном правиле для иноков. Так иеросхим. Симеон (Желнин) указывает: «Читать-то нужно три канона: Иисусу Сладчайшему, Богородице и Ангелу Хранителю. Нужно их читать каждый день обязательно, кроме Пасхи. И времени-το на них нужно всего один час» (92).

А вот какая состоялась беседа у иеросхим. Михаила (Питкевича) с духовными чадамимонахинями по поводу монашеского устава. Как-то духовные чада спросили батюшку: «Теперь мы тайные монахини, батюшка, нам нужен устав – укажите нам». Старец сказал: «...Вот вам устав – заповеди блаженства знаете? Возьмите первую заповедь, начинайте её исполнять, трудитесь над ней – вот вам и устав! Все добродетели и уставы – ничто без этой заповеди. Это у Лествичника читали ведь? А если и все службы выстаивать будете, всё вычитывать, весь устав выполнять, а внутри не будете очищаться, то будете мнимоправедны, как фарисеи. И устав, и чтение – сами должны быть молитвою. От молитвы родился и создался устав и чин» (213).

Добрый инок пребывает от начала и до конца в одном монастыре. Иеросхимонах Симеон (Желнин) рассказывает о себе, что после пострига его привели в келью и сказали: «Вот тебе келья, здесь и умрёшь». «Так, – свидетельствует он, – и дожил до конца моей жизни – в этой келье» (28, 29). Этот же старец возглавил собор иноков, совершавших всю ночь горячую молитву у святых мощей преподобного Корнилия, после того как оккупационные немецкие власти, готовясь в 1944 г. к отступлению, потребовали от монастырского начальства согласия на вывоз всех обитателей монастыря в Германию. Все иноки твердо решили: «Мы никогда не уйдём отсюда, несмотря даже на близкое пришествие «красных». Мы, прежде всего, монахи русского православного монастыря, и хотя погибнем, но не уйдём отсюда, не предадим своей обители» (36). Это было опасное решение иноков. Но за их преданную любовь к святой обители Господь сохранил их.

Подтверждаются слова старца: «Кто радеет о своей обители, хранит её ценности, не расточает, а несёт в обитель, того Господь спасёт и наградит, и это послушание – радеть во всем об обители – Матерь Божия считает выше всего» (иеросхим. Симеон (Желнин). – 93).

Но как избрать монастырь для всей оставшейся жизни, куда поступить? И на этот вопрос есть ответ старцев: «Ищи, и когда найдёшь, что нужно, то взыграется у тебя сердце, и будет это тебе в уверение» (иеросхим. Михаил (Питкевич). – 210).

У доброго инока есть опытный духовный руководитель. «Хорошо читать и слушать Божественное, лучше – взаимное собеседование, а ещё лучше – слова опытнейшего» («Старческие советы». – 527).

Монастырская жизнь без духовного руководителя, по мнению иеросхим. Кенсорина, «бессмысленна – не будет духовного совершенства. Это будет только название монастыря» (191). «Я, – продолжает он же, – постоянно думаю: как это можно жить в монастыре без старцев? Я лично, живя в монастыре, ежедневно посещал отца иеросхимонаха Симеона, старца иеросхимонаха Михаила, схиигумена Луку, схимонаха Николая и постоянно открывал им свои помыслы, когда можно было (кто был посвободней), поэтому я посещал всех. Не мог один уделить мне столько внимания, сколько мне для этого требовалось. И они все, конечно, принимали меня с любовью, и я мог в то время, при откровении своих помыслов, спокойно жить в монастыре. И святые

Отцы говорят: «Для одних монастырь – это рай, а для других – это тюрьма» (191). Спасение совершается «со многими рассуждениями» – «во мнозе совете». А потому с вопросами о спасении – «в важных делах» – обязательно обращаться к опытному старцу, духовнику («Старческие советы». – 526). «Если кого разумного, то есть опытного в духовной жизни, увидишь, – советует иеросхим. Симеон (Желнин), – то ходи к нему с раннего утра, и пусть нога твоя истирает пороги дверей его» (96).

Опытный духовный руководитель уподобляется крепкой каменной стене и любящей матери. «За родным Батюшкой, – свидетельствуют духовные чада о старце Симеоне (Желнине), – мы жили как за каменный стеной, как за родной, любящей своих детей, матерью» (485).

Псково-Печерские старцы указывают также, чего должен остерегаться инок, от чего убегать, или чего не допускать в своём подвиге. Заботясь о духовном устроении иноческого братства, старец Симеон (Желнин) обращал внимание на то, что есть, к сожалению, «такие монахи, которые берут на себя то, чего им не дано (и чего они не могут понести) – и получается гибель» (93). Он же настойчиво внушал: «Иноку никак нельзя развлекаться мирской жизнью. Ему нельзя даже и время по радио узнавать, что-нибудь попутное и отвлечёт» (95). Не советовал старец иноку ездить в отпуск. Сам старец за всю свою многолетнюю жизнь (1869–1960 гг.) был в отпуске один раз, да и то «каялся в этом, так как видел много соблазна в миру» (94).

Великим злом для монаха может стать похвала. «Бесы, – говорит иеросхим. Михаил (Питкевич), – этого не переносят и нападают тогда на него с особой силой. Монаха похвалять – бесов вокруг него собирать» (223). Когда одна раба Божия пришла к иеросхим. Симеону (Желнину) и похвалила такого-то иеромонаха за его замечательный голос, назвав его красотой монастыря, батюшка ответил: «Это – гордец; это не красота, а гибель» (94).

Но самое опасное для инока оставить молитву Иисусову – прекратить её совершение. «Святые Отцы говорят: монах без Иисусовой молитвы – чёрная головешка» (191). Для её постоянного совершения иноку даны чётки – этот духовный меч (иеросхим. Кенсорин. – 191).

Итак, монашество есть «самое высокое, самое чистое исповедание христианства в духе и истине. Каждый должен осознавать, что монашество основано не на ненависти к жизни, как пытаются это представить вольные или невольные клеветники, а на любви к жизни, любви всеобъемлющей, не терпящей греха, ибо грех – это страшное искажение жизни, отвратительная болезнь и загнивание» (архим. Иоанн (Крестьянкин). – 492).

Старцы, «духовные лица – это соль земли». Если рухнет монашество – рухнет и мир (иеросхим. Кенсорин. – 192). Прийти в монастырь и остаться в нём – хорошее, спасительное дело. Но, как учит иеросхим. Симеон (Желнин), «только так живи, чтобы для тебя было всё свято – даже щепочки и травинки. Тогда будешь жить... Надо все послушания выполнять честно, беспрекословно и справедливо» (42).

Псково-Печерские старцы – это великие служители и угодники Божии нашего времени. Они жили во Святой Церкви и Святой Церковью, принимая умом и сердцем возвещаемую ею Евангельскую Истину, и сами проповедовали её. Какую им нужно было иметь всепрощающую любовь, какую силу терпения, чтобы достойно выдержать напор тысяч паломников, несущих в обитель самость, своеволие, подчас страсти, а всегда горе, беду, но несущих с надеждой получить нужный совет и необходимую духовную помощь. И старцы перед всеми раскрывали свои отцовские объятия – всех любили, за всех молились, всем желали спастись, всем вытирали слёзы... Господь даровал этим земным Ангелам в человеческом теле небесные дары рассуждения, мудрости, совета, силу молитвы, творящую чудеса. Помолился старец – и тяжёлая операция прошла удачно (43). Помолился в другой раз – и земля неплодоносящая дала обильный урожай (41)...

Пребывая во святой жизни, великие Псково-Печерские старцы учили и других, как подобает православному христианину жить, как ему стяжать вечное блаженство. «Считай, – наставляли и наставляют они, – каждый день в своём земном пути последним, старайся, чтобы каждая минута его не пропала даром, а была употреблена для приобретения вечного блаженства. Люди стараются составить себе капитал, день и ночь думают об этом; работают они с утра до вечера, берегут каждую копейку. Наше же богатство – в добрых делах, и наша бедность – в грехах. Когда представится случай согрешить делом, словом и мыслию – подумать, что, согрешая, я делаюсь сам себе врагом, лишаю себя вечного блаженства. А когда представится случай сделать доброе дело – радоваться, что этим я, хоть на маленький шаг, приближаюсь к Царству Небесному» (схииг. Лука (Земсков). – 247).

• Отметив «память смертную» как необходимый мотив для духовного подвига, святые угодники «Богом зданных» пещер открывают перед устремлённым к Небу ряд предписаний, которые можно назвать спасительным кодексом. Вот он:

• Пробудившись, положи на себя крестное знамение.

• Соверши утреннее молитвенное правило.

• В течение дня молись кратко при всяком деле.

• Произноси чаще «Богородице Дево, радуйся...», молебный канон Пресвятой Богородице, песнопения Страстной седмицы и Святой Пасхи; канон с акафистом Сладчайшему Иисусу, молитву Иисусову, призывай Ангела своего.

• Читай Священное Писание Нового Завета и творения святых Отцов.

• Имей искреннее покаяние пред Богом, плач о грехах, каждый вечер исповедуйся Богу.

• Чаще причащайся Святых Христовых Таин.

• Укрепляй веру в Бога.

• Сердце отдай Богу.

• Имей страх Божий; помни, что Господь близ есть.

• Почитай церковные праздники, воскресные дни.

• Почитай православного священника.

• Будь внимателен к людям, относись ко всем с искренним приветом.

• Прощай всем и всё, мирись со всеми, обиды терпи.

• Ищи дел милосердия и любви.

• Говори спокойно, не будь вспыльчив; меньше говори (177, 167).

• Не ропщи в скорби.

• Воздерживай очи, уши.

• В постное время постись.

• Не бери все добродетели сразу – «возьми одно что-нибудь маленькое» (167).

• Не спи душевно. (Где сноски не сделаны – см. с. 450–454 – «Правила христианской жизни»).

Как бы обобщением всех нравственных наставлений может служить поучение старца Симеона (Желнина), обращённое к неизвестному «любознательному» батюшке: «Милостыней купи, стяжи себе помилование от Бога, смирением – вечную славу, чистотою и целомудрием – венец, кротостью – в рай вхождение, молитвою – с Ангелами житие. Стяжи себе трудом – покой, молитвенным бдением – общение с Богом, постом и жаждою – наслаждение вечными благами. Имей рассуждение духовное: возноси ум свой к Богу, но низводи и долу, размышляя, что рано или поздно всё в землю возвратимся. Внимай чтению книг Божественных, сокрушайся о грехах, говори одну правду, уста чаще открывай для молитвы, руки отверзай на подаяние нуждающимся, сердце удержи от гнева, в теле сохрани чистоту, в пище – воздержание, колена преклоняй на поклонение Богу. Если сохранишь сие, то будешь чадом Света и сыном Царствия Небесного – спасёшь душу свою» (99).

И ещё весьма важное указание старцев: «Что сам знаешь, передай другим; чего сам не знаешь, от других возьми» («Старческие Советы». – 527). И домашних чаще подкрепляй (иеросхим. Симеон (Желнин). – 39).

Господь говорит: Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). «Какое великое задание человеку: быть совершенным, как Отец Небесный, и, значит, это возможно, раз Господь сказал: «Будьте»! Если бы нельзя было, Господь бы и не сказал этого» (еп. Феодор (Текучев). – 463).

* * *

Узнав о старцах Псково-Печерской обители и об их Богомудром учении, невозможно, да и нельзя забыть это! «Мы, – писали отцу Серафиму (Розенбергу) его духовные чада, – не забудем вашу родную обитель, мы также будем приезжать при первой возможности. Это для нас самое дорогое осталось в жизни» (485). А когда Святейшего Патриарха Пимена, бывшего раньше наместником Псково-Печерской обители, спросили, чего хотелось бы ему – Первосвятителю Русской Православной Церкви – «ныне больше всего?» – Его Святейшество ответил: «Больше всего мне хотелось бы теперь быть простым сторожем при Святых вратах моей Печерской обители» (515).

Разве можно забыть родных отца и мать, или то, что они говорили, желали нам от любящего родительского сердца?!

«Радуйся, Святая Обитель, во все времена, ибо ты служишь для нас постоянным источником неувядаемой радости!» (архим. Иоанн (Крестьянкин). – 492).