Самойлов Н. А. Пекинская Духовная Миссия во второй половине XIX в

Вторая половина XIX в. – очень сложный период в истории Китая. В эти годы Цинская империя терпела сокрушительные поражения в войнах с западными державами, навязывавшими ей неравноправные договоры, и сотрясалась под ударами народных восстаний. Консервативные силы цинского Китая пытались сохранить свои сильно пошатнувшиеся позиции и воспрепятствовать осуществлению прогрессивных реформ, проводившихся в рамках так называемой политики «самоусиления». Эти явления во внутренней жизни и внешней политике Цинской империи не могли не отразиться на положении дел в Пекинской Духовной Миссии. Сменились акценты и во внешнеполитической деятельности Российского правительства.

В начале 60-х гг. XIX в., после второй «опиумной» войны, Миссия была реорганизована. Окончательное разделение русской Миссии на дипломатическую и духовную произошло в 1864 г. Руководство Духовной Миссией поручалось архимандриту Палладию (Кафарову), бывшему уже главой 13-й миссии в 1850–1858 гг. Был сокращен штат.

В утвержденном Государственным советом положении о реорганизации Миссии говорилось следующее: «1) Предоставить Пекинскую Духовную Миссию в полное заведывание и распоряжение духовного ведомства, отчислив от нее, в состав миссии дипломатической, состоящих ныне при первой из сих миссий врача и трех студентов, а затем должности художника и одного студента при миссии упразднить. На одного иеромонаха из духовной миссии возложить обязанность исправлять церковную службу при миссии дипломатической. 2) Срок нахождения студентов при миссии дипломатической... назначить не менее 4-х лет, обязав их прослужить не менее 6-ти лет на должностях, которые, по истечении сказанного срока, будут им предоставлены в Китае, по усмотрению министерства иностранных дел. 3) В составе духовной миссии оставить: начальника миссии (архимандрита), трех иеромонахов, священника и катихизатора, из коих последние двое назначаются из туземцев. 4) Вместо установленного ныне срока пребывания в Китае членов духовной миссии предоставить святейшему Синоду оставлять достойнейших и способнейших миссионеров на неопределенное время. 5) Обязать духовную миссию во всех тех случаях, где действия и распоряжения оной будут соприкасаться с государственными постановлениями страны или политическими отношениями России и Китая, обращаться к начальнику дипломатической миссии как единственному представителю русских интересов, имеющему ближайшие сношения с китайским правительством...»¹²¹.

В этих условиях Пекинская Миссия смогла сосредоточить основное внимание на своей духовной деятельности. В документах, относящихся ко времени ее реформирования, говорилось о необходимости тщательного отбора и подготовки миссионеров, ибо исполнение их обязанностей на территории Китая было сопряжено с большими трудностями, а порой и лишениями. От миссионеров требовалось хорошее знание страны, в которой они находились, обычаев и нравов китайского народа. Проповедь Православия могла быть эффективной только при этих условиях.

В донесении министра-резидента в Пекине директору Азиатского департамента МИД утверждалось, что хорошо подготовленные миссионеры, досконально разбирающиеся в сложившейся в Китае обстановке, ориентирующиеся в текущей политической жизни и соблюдающие китайские законы, «не станут вмешиваться во внутренние дела страны, а будут иметь дело с учеными и высшими классами Китая и, действуя только убеждениями, сочинениями и философскими спорами, не возбудят против себя недоверие Правительства. Без этого успех всякой пропаганды будет тщетен»¹²².

В этой связи министр-резидент давал совет относительно предварительного отбора и обучения кандидатов в Миссию в Пекине или на территории России китайскому языку и философии и отмечал, что уважительное отношение к законам и обычаям Китая может гарантировать терпимое отношение к Миссии со стороны его правительства: «Нельзя сказать, чтобы Китайское Правительство в деле религии было нетерпимо, оно скорее равнодушно к делам совести его подданных и терпит у себя и буддистов, и ламаистов, и мусульман, и шаманство и наконец последователей учений Даоса и Конфуция. Преследует же оно только те секты, которые под видом религии скрывают политическую цель; в этом смысле преследовался католицизм»¹²³.

О необходимости внимательно изучать складывавшуюся в Китае ситуацию, с уважением относиться к чувствам китайского народа постоянно писал и говорил архимандрит Палладий. Он учил своих сотрудников глубоко вникать в особенности быта и повседневной жизни китайцев, объясняться с ними на понятном им языке.

Архимандрит Палладий много размышлял о том, к каким последствиям может привести крупномасштабная экспансия Запада, как это отразится на самосознании китайского народа. Последствия творимого в то время унижения китайской нации иноземцами могли, по его мнению, оказаться поистине катастрофическими как для Китая, так и для Запада. Размышляя над этими вопросами, выдающийся синолог писал следующее: «Чего мы можем бояться на будущее время? Европа уже воздействовала на ветхую Поднебесную Империю; дух вражды и неприязни ко всему чужеземному, питаемый конфуцианским учением и поддерживаемый народным воспитанием мало-помалу ослабнет и исчезнет от постоянных дружественных сношений Китая с образованными нациями Запада и от влияния христианской веры, пока наконец не будет произнесен приговор: умер великий Бог Пан восточной Азии, бог особности и застоя! Но если народные права, на каком самообольщении ни основывались бы они, будут презрены и священные для китайцев предания нарушены насильственным вторжением европеизма в сферу своеобразной жизни, то не легко будет ладить с вечным упорством и раздражением возмущенного тем племени»¹²⁴.

В указанный период члены Пекинской Духовной Миссии сосредоточили основное внимание, как подчеркивал в рапортах Святейшему Правительствующему Синоду начальник Миссии, на своих обязанностях «по отношению к церкви, пастве и училищам»¹²⁵. При этом деятельность Миссии не ограничивалась лишь Пекином. В рапорте за 1875 г. говорилось, что иеромонах Геронтий «командирован был к нашим христианам в деревню Дундинъань и в город Тяньцзинь, где проживают несколько русских купцов и стоят наши военные лодки»¹²⁶.

Число обращенных в Православие китайцев росло, при этом среди них оказывались и весьма влиятельные фигуры. В одном из отчетов архимандрит Палладий писал: «В прошедшем году я имел честь доносить, что Миссия наша приобрела нового прозелита для Православной Церкви, в лице китайского чиновника по фамилии Су; он сподоблен Св. Крещения перед днем Св. Пасхи. Это приобретение я считаю самым важным и полезным из тех, какие Миссия имела в последние десять лет; мы надеемся, судя по его характеру, преданности православной, вере и известной степени образованности, что, со временем, он будет добрым споспешником в деятельности Миссии. В настоящее время он командирован в Маньчжурию, куда вследствие радикальных преобразований администрации в крае, потребовались из Пекина благонадежные чиновники для водворения нового порядка. Оттуда он не оставляет нас без письменных о себе известий»¹²⁷.

Архимандрит Палладий отчетливо осознавал, что проповедь Православия в Китае требует тщательнейшей работы по переводу на китайский язык христианской литературы. В этих целях Миссия должна была подготовить большое количество словарей и иной научно-вспомогательной литературы. Деятельность Миссии в данном направлении активно продолжалась и после ее реорганизации. В достижении успехов на данном поприще не последнюю роль сыграла увлеченность архимандрита Палладия самыми разными аспектами синологических исследований. Под его руководством и при непосредственном его участии продолжались научные изыскания сотрудников Миссии, составлялись словари, переводились китайские классические сочинения. В 1870 г. начальник Миссии по предложению Императорского-Географического Общества совершил поездку в Уссурийский край для проведения этнографических и археологических исследований. Последние годы своей жизни в Пекине он посвятил подготовке Большого китайско-русского словаря.

Значительную работу по составлению словарей и переводу на китайский язык богослужебных книг осуществлял иеромонах Исаия (Поликин), выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии. Им были переведены на китайский язык Требник и Часослов (до 9-го часа), составлены Русско-китайский словарь Богословских и Церковных речений, Русско-китайский словарь разговорного языка (8000 слов), Китайско-русский тонический словарь (7700 иероглифов), разговорник, содержавший 100 общеупотребительных разговоров на китайском языке для начинающих свою деятельность миссионеров. Иеромонах Исаия осуществил перевод на русский язык классических конфуцианских книг «Лунь юй», «Чжун юн» и «Да сюэ»¹²⁸. Он также был автором «Краткой китайской грамматики», весьма удачной и доступной для восприятия¹²⁹. Ею активно пользовались студенты и миссионеры на протяжении последующих лет. Кончина иеромонаха Исаии, последовавшая в 1871 г., явилась тяжелой утратой для всей Миссии и китайцев, исповедовавших Православие. Следует отметить, что именно он обратил в Православную веру большую группу китайцев из деревни Дундинъань близ Пекина и способствовал созданию там православного храма¹³⁰.

Архимандрит Палладий в отчете за 1876 г. приводил данные о переводческой деятельности и других членов Миссии: «Иеромонах Флавиан составил при моем содействии, на русском и китайском языках краткие изъяснения на Св. Евангелие от Матфея; русский текст их вместе с сим представляется на благоусмотрение Святейшего Синода. Он же кончил перевод на китайский язык великопостных паремий»¹³¹.

Главой 16-й миссии в 1878 г. стал архимандрит Флавиан {Городецкий). Как отмечают исследователи истории Миссии, «в короткий период начальствования этого иерарха деятельность наших миссионеров носила характер преимущественно учетно-издательский»¹³². Архимандрит Флавиан и его помощники иеромонахи Алексий (Виноградов) и Николай (Адоратский) активно занялись собиранием и проверкой переводов богослужебных книг, сделанных архимандритом Палладием и иеромонахом Исаией, а затем сами предприняли перевод воскресных служб Октоиха на китайский язык. Большую помощь в этой работе им оказывали православные китайцы. Катихизатор-китаец Митрофан Цзи, «выказавший искреннее христианское рвение и твердость в исповедании Православия», был рукоположен в сан священника. На этого человека временами возлагались очень важные обязанности: в связи с отъездом в 1884 г. о. Флавиана «религиозное усовершение паствы всецело легло на священника из китайцев о. Митрофана Цзи и его помощника катихизатора Павла Ван»¹³³.

Иеромонах Николай подробно описал сложности, которые испытывали сотрудники Миссии при переводе на китайский язык текста Октоиха. Иеромонахи Николай и Алексий взяли на себя труд сличения славянского текста с греческим подлинником. Уточняя текст, они передавали точный смысл переводимого места на русском языке архимандриту Флавиану, который не владел греческим. Тот, в свою очередь, на разговорном китайском языке излагал это о. Митрофану Цзи, который перелагал текст на вэньянь. После учитель Осия редактировал китайский текст и «давал ему лучшую китайскую конструкцию»¹³⁴.

В 1884 г. начальником Миссии был назначен архимандрит Амфилохий (Лутовинов). Хотя он и не имел предварительной практической подготовки, подобной той, которой обладали его предшественники (например, архимандриты Палладий и Гурий), но все-таки активно приступил к исполнению своих обязанностей, тщательно занимаясь как текущими делами Миссии, так и научными изысканиями. Его перу принадлежит интересный очерк истории христианства в Китае¹³⁵. Деятельность архимандрита Амфилохия была сопряжена с большими трудностями в связи с тем, что Миссию в это время покинули наиболее подготовленные и осведомленные в китайских делах ее члены. В 1885 г. подал прошение об увольнении из состава Миссии иеромонах Николай (Адоратский)¹³⁶.

В 1891 г. архимандрит Амфилохий совершил торжественное богослужение в связи с прибытием в Ханькоу цесаревича Николая Александровича – будущего императора Николая II. В рапорте Святейшему Правительствующему Синоду о. Амфилохий докладывал: «Честь имею доложить Вашему Святейшеству, что согласно указанию Императорской Российской Дипломатической Миссии в Пекине, я семнадцатого числа истекшего марта месяца, поручив временно заведывание Духовной Миссией иеромонаху Платону, выехал из Пекина в Ханькоу на встречу Государю Цесаревичу. Апреля седьмого в восемь часов утра Его Императорское Высочество Государь Цесаревич изволил прибыть на рейд в Ханькоу и в десять с половиной пожаловал в нашу Церковь, где изволил слушать Литургию. Русские обыватели Ханькоу встретили Его Высочество с вполне русским верноподданническим восторгом и трое суток ликовали. Государь Цесаревич изволил собственноручно пожаловать мне золотой с бирюзой наперсный крест, а пономарившему православному китайцу серебряные часы, Церкви же в Ханькоу Икону Святителя Николая в драгоценном окладе»¹³⁷.

Помимо Пекина богослужения осуществлялись в православных храмах в деревне Дундинъань, Ханькоу и Урге. Сверх того для совершения богослужения и треб ездили в Фучжоу, Тяньцзинь и Калган¹³⁸.

Деятельность членов Пекинской Духовной Миссии, и прежде всего их переводческая работа, была высоко оценена руководителями русских православных миссий в других районах Азии, ибо своими переводами они обеспечили возможность приобщения к христианству жителей Кореи, Японии (сказывалась общность иероглифической письменности) и других стран.

Иеромонах Николай (Адоратский) в своей работе привел следующее обращение Николая Японского к о. Исаие: «Пекинская Миссия – мать Японской, без Пекина японцы неопытны и немы»¹³⁹. Японская Миссия получила из Пекина перевод Нового Завета на китайский язык, Краткую священную историю, Катихизис и другие книги. Аналогичную мысль архимандрит Николай высказывал и в письме к архимандриту Палладию¹⁴⁰. В 1882 г. новый начальник Пекинской Миссии о. Флавиан лично отвез в Японию рукописные переводы, сделанные сотрудниками Миссии. Он же отправил в 1879 г. епископу Туркестанскому Александру «два тюка православных христианских книг, изданных в Пекинской Миссии»¹⁴¹. Четыре тюка книг были отправлены в 1880 г. епископу Камчатскому Мартиниану, который попросил прислать ему для местного населения книги на китайском, маньчжурском и корейском языках. Переводы на маньчжурский язык, осуществленные в свое время Липовцовым, были понятны амурскому населению¹⁴². В этой связи Нерчинско-заводский протоиерей Симеон Боголюбский в отчете о деятельности Амурской Духовной Миссии писал: «Прежде всего нужно было позаботиться о средствах духовного общения с маньчжурами. В этом помогла нам Пекинская Духовная Миссия. Чрез нее выписаны мною из Пекина в значительном количестве экземпляров Новый Завет на маньчжурском языке и разного содержания христианские книги на китайском. Евангелие на маньчжурский язык переведено бывшим членом нашей Пекинской Миссии Липовцовым, а издано Лондонским Миссионерским Обществом. Китайские книги большею частью переводы с русского нынешней Пекинской миссии. Как маньчжурские, так и китайские переводы оказались понятными для амурского, маньчжурского и китайского населения и ими-то и пользуется Амурская Миссия для распространения христианских понятий между живущими около Благовещенска язычниками»¹⁴³.

Члены Пекинской Духовной Миссии всегда очень тщательно подходили к работе над переводами богослужебной литературы, считая, что «своими переводами наша миссия отвечает нравственно-религиозным потребностям не только своих пасомых, но и родственных им японцев, а также корейцев, маньчжуров и китайцев, проживающих в Сибири»¹⁴⁴.

Во второй половине XIX в. Пекинская Духовная Миссия своей деятельностью способствовала установлению более тесных связей между русскими подданными, проживавшими постоянно или находившимися по служебным делам в различных частях Китая, духовно сплачивала разбросанную по обширной территории русскую общину. По инициативе Миссии был сооружен православный храм в Ханькоу и назначен туда священник, ибо в то время там проживали многие русские, прежде всего представители чаеторговых фирм¹⁴⁵. В 1898 г. было принято решение о строительстве в Порт-Артуре храма во имя Святителя Николая, Мирликийского Чудотворца, а в Дальнем – храма во имя Мученицы Александры, «дни празднования которых совпадают с радостными для всей России днями тезоименитства Государя Императора и Государыни Императрицы»¹⁴⁶.

С уважением и чувством достоинства относились члены Пекинской Миссии к представителям иных вероисповеданий. Они поддерживали контакты с протестантскими и католическими миссионерами и иногда улаживали возникавшие между ними конфликты.

Российская Православная Миссия в Пекине во второй половине XIX в., несмотря на уменьшение штата и сокращение круга обязанностей, продолжала оставаться важным звеном русско-китайских духовных и культурных связей, способствовала проникновению православной русской культуры в Китай.