Глава 20. Русская Православная Старообрядческая Церковь: годы 1917–1996

“Произошло кровоизлияние из Русской Церкви. Она потеряла драгоценнейшую энергию и в анемическом ослаблении подверглась сильным инородным воздействиям, мешавшим ей до последнего времени даже осознать свою потерю XVII века” (А.В. Карташев).⁹⁶⁰

“Русская земля раскололась надвое – разорвалось надвое Русское народное сердце, надвое расщепилась, как вековое дерево, Русская народная мысль, и самая Русская жизнь с этих несчастных годов потекла по двум течениям, одно другому враждебным, одно другое отрицающим” (Д.Л. Мордовцев).⁹⁶¹

Историософскую суть проблемы едва ли кто выразил лучше, чем А.В. Карташев, нарисовавший яркую и трагическую картину нашего прошлого;

«Задача Третьего Рима в голове молодого царя Алексея Михайловича воспылала мечтой освободить Православных от Турок и войти в Цареград василевсом всего Православия, а его друга патриарха Никона – служить литургию в Святой Софии во главе четырёх остальных патриархов. Для этого спешно нужно было согласовать все книги и обряды с Греческими. Началась неграмотная и нетактичная ломка. А Греческим справщиком у патриарха Никона оказался Арсений, выученик униатской коллегии в Риме, а оригиналом для исправления новопечатные греческие книги, изданные в Венеции».⁹⁶² Старообрядческое движение возникло как протест против Никоновских реформ. Это стало огромным несчастьем в жизни Церкви и народа, новой внутренней катастрофой в судьбах Святой Руси, расколовшей душу народа и помрачившей национальное сознание

Русская национальная идея «Москва – хранительница чистоты Православия, Москва – Третий Рим» была истолкована не в эсхатологическом, а в политическом, имперском смысле, что можно рассматривать как подлог национальной идеи и миссии. Политической подоплёкой никоно-алексеевской реформы (планированием создания Великой Греко-Российской империи) и объясняются сомнения в ее богословской и канонической необоснованность.

16 апреля 1905 года, накануне издания Указа о веротерпимости, старообрядцам были оказаны некоторые знаки официального внимания. Московский генерал-губернатор получил следующую телеграмму Государя Императора: «Повелеваю в сегодняшний день наступающего Светлого праздника распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища⁹⁶³ и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы. Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением Моего доверия и сердечного благоволения старообрядцам, искони известным своей непоколебимой преданностью Престолу. Да благословит и умудрит их Господь с полной искренностью пойти навстречу желаниям и стремлениям Русской Православной Церкви и прекратить соборным решением тяжелую историческую церковную рознь, устранить которую может только Церковь. Николай II».⁹⁶⁴

Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 года постановил отменить клятвы (анафематствования), наложенные в XVII столетии на старые обряды и на придерживающихся их. Старые русские обряды были признаны спасительными и равно-честными новым. Говоря точнее, Собор 1971 г. утвердил решение Священного Синода, принятое ещё в 1929 году, основанное, в свою очередь, на материалах многолетней дискуссии по старому обряду. Вот как это выражено в соборном определении:

«1. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23(10) Апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равно-честными им.

2. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23(10) Апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам и, в особенности, к двуперстию, где бы они не встречались и кем бы они не изрекались.

3. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23(10) Апреля 1929 года об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие».⁹⁶⁵

В докладе, зачитанном на Поместном Соборе, Никонова реформа была охарактеризована как «крутая и поспешная ломка русской церковной обрядности». Основания для замены двуперстия на троеперстие объявлены более чем сомнительными.

Деяния Поместного Собора 1971 г. в отношении старого обряда подтвердил Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1988 г. в специальном обращении к старообрядцам с призывом к братскому диалогу для достижения единства Церкви.

Но для достижения единства Церкви, для «умиротворения и уничтожения вековой распри между старообрядцами и новообрядцами; чтобы Русская Церковь по-прежнему стала единой, какою она была до патриаршества Никона» (Н.Ф. Каптерев), явно недостаточно решения Собора 1971 г. И вот почему. Вспомним возникновение обновленческого движения на заре советской власти. Вспомним, опять же, что это движение поначалу нашло сторонников среди чуть ли не половины иерархов РПЦ. Советская власть также оказывала всяческое покровительство обновленцам, а каноническую поддержку они получили от Константинопольского Патриарха. И это немудрено. В своё время Восточные Патриархи одобрили и реформы Патриарха Никона, и реформы Петра I (благо у них был стимул...). Иначе говоря – отношения с обновленцами у Патриаршей Церкви были приблизительно такие, как когда-то у ревнителей древнего благочестия с возобладавшими сторонниками Патриарха Никона.

Нельзя не признать того, что реформам сопротивлялись наиболее верные Православию люди. Так было в XVII столетии, так было и в 1920-е годы; то же происходит и в наши дни.

Но во времена Патриарха Никона победе реформ способствовал освященный Православной традицией авторитет Царской Власти. После же 1917-го года большевистская власть лишь обличалась кровью своих жертв. Мощная поддержка обновленцев со стороны богоборцев окончательно изолировала их от большинства верных чад Церкви, что и явилось причиной их «самоликвидации». Представим себе, в связи с этим, как бы мы посмотрели на обновленцев 1920–40-х гг., если бы они сняли все наложенные ими на нас прещения и простёрли нам свои объятия. Вряд ли бы мы ответили раскольникам покаянными слезами умиления. Естественно, поэтому, что сдержанная реакция старообрядцев на решения Поместного Собора 1971 г. вполне объяснима.

Всем известны ужасы средневековой католической инквизиции на Западе, однако не все осознают, что у нас гонения старообрядчества органами государственной и церковной власти были не менее жестоки.

Видный историк старообрядчества И. Филлипов в своей книге «История Выговской пустыни» (С.-Пб. 1862) так описывает жуткую картину преследований: «Везде бряцали цепи, везде вериги звенели, везде никонову учению служили дыбы и хомуты. Везде в крови исповедников ежедневно омывались железо и бичи. И от такого насильственного лютого мучительства были залиты кровью все города, утопали в слезах сёла и города, покрывались плачем и стоном пустыни и дебри, и те, которые не могли вынести таких мук при нашествии мучителей с оружием и пушками, сжигались сами».

Этот тяжкий грех, до сих пор нераскаянный, тяготеет над всеми нами, тяготеет над Россией.

То, что сказал за рубежом в 1974 г. А. Солженицын, несомненно, относится ко всей Русской Церкви:

«Я осмелюсь остановить внимание собравшихся ещё на другом – дальнем, трёхсотлетнем грехе нашей Русской Церкви, я осмеливаюсь полнозвучно повторить это слово – грехе, ещё чтоб избегнуть употребить более тяжкое, – грехе, в котором Церковь наша – и весь Православный народ! – никогда не раскаялись, а значит, грехе, тяготевшем над нами в 17-м году, тяготеющем доныне и, по пониманию нашей веры, могущим быть причиной кары Божьей над нами, неизбытой причиной постигнувших нас бед. Я имею в виду, конечно, Русскую инквизицию: потеснение и разгром устоявшегося древлего благочестия, угнетение и расправу над 12-ю миллионами наших братьев, единоверцев и соотечественников, жестокие пытки для них, вырывание языков, клещи, дыбы, огонь и смерть, лишение храмов, изгнание за тысячи верст и далеко на чужбину... И никогда не дрогнули наши сердца раскаянием?.. И это непоправимое гонение – самоуничтожение Русского корня, Русского духа, Русской целости продол- жалось 250 лет (не 60, как сейчас) – и могло ли оно не отдаться ответным ударом всей России и всем нам?.. 250 лет было отпущено нам для раскаяния – а мы всего только и нашли в своём сердце: простить гонимых, простить им, как мы уничтожали их».⁹⁶⁶

Новый Собор, от лица официальной церковной иерархии, должен принести покаяние перед старообрядчеством, – и это представляется важным условием для будущего единения Русской Церкви. Пример частного покаяния даёт епископ Сиэтлский Нектарий (США), поехавший к старообрядцам в Орегон, сделавший перед ними земной поклон и попросивший прощения. Как пишет о. Пимен Соловьёв (Саймон), «также и многие другие иерархи выразили своё отвращение и сожаление по-поводу раскола и гонений».⁹⁶⁷

Что касается отношений старообрядчества с Русским Самодержавием, то оно не всегда было однозначным. Со времени освобождения крестьян в 1861 году и последовавших за тем других реформ Александра II (свобода предпринимательства, выборность священников и др.), старообрядчество перешло от оппозиции к Царскому Правительству к его поддержке. Так, группа старообрядцев Преображенского кладбища писала Александру II: «В новизнах Твоего царствования нам старина наша слышится».

Потерпели неудачу А.И. Герцен и Н.П Огарёв, а впоследствии и народники, пытавшиеся использовать Старообрядчество в революционном движении.⁹⁶⁸

Наконец, под впечатлением событий 1 Марта 1881 года (убийство народовольцами Александра II) Александр III составил охранную дружину в несколько десятков тысяч человек исключительно из старообрядцев различных согласий, как поповцев, так и безпоповцев.⁹⁶⁹ Факт, что к тому времени старообрядцы уже стали надёжной опорой Царской власти.

А в период 1-й Русской революции 1905–1907 годов все основные старообрядческие организации заняли открыто монархические охранительные позиции.

Количество старообрядцев никогда не поддавалось точному учёту, поскольку у них во все времена были основательные причины к уклонению от переписи. Возьмём такой пример: если по данным всероссийской переписи населения на 1 Января 1912 года насчитывалось несколько более 2,2 миллионов старообрядцев, то по мнению современных исследователей их число до революции могло достигать 5 и даже 10 миллионов человек.

Известно, что ни одно религиозное направление в России не оказало такого влияния на развитие Русских промышленных отношений, как старообрядчество. Уже к середине XVIII столетия старообрядчество обладало «великими промыслами и торгами». Манифест 1762 года Екатерины II, призывавший старообрядцев из рассеяния на Родину, а также ряд указов, улучшавших их положение, дал толчок к быстрому росту старообрядческих общин в России и деятельному участию их в развитии экономики страны. Возникали старообрядческие прядильные мануфактуры в Павлове, Лыскове, Макарьеве, Самаре. К концу XVIII столетия главнейшие торговые пункты в Нижегородском крае и ниже по Волге и Оке, всё судостроение и торговля оказалась в руках старообрядцев. С Волги по Каме посадская старообрядческая колонизация проникла на Урал, став и там в авангарде промышленного развития (заводы Демидовых, Осокиных и других). Во главе духовного окормления старообрядческого промышленного люда как на Волге, так и на Урале стояли Керженецкие скиты, откуда посылались на места наставники и священство.

Текстильная промышленность Москвы и Центрального промышленного района, – наиболее передовая отрасль промышленности конца XVIII – начала XIX столетий, была также в значительной мере создана старообрядчеством. Возникшие в 1771 году при Рогожском и Преображенском кладбищах Москвы старообрядческие общины, впоследствии распоряжались многомиллионными капиталами. Таганка и Рогожская община простирали своё влияние до крайних пределов Российской Империи главным образом в хлеботорговле. Старообрядческие общины Тульской, Орловской, Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Симбирской, Саратовской, Самарской и других хлебородных губерний имели постоянные деловые сношения с рогожской митрополией, ставили в известность о видах на урожай, о ценах на хлеб, помогали производить закупки. Донские, уральские и нижневолжские общины староверов играли такую же роль в рыбной торговле, а общины степных губерний – в торговле скотом. В руках рогожцев была вся Московская ямская слобода – почти все ямщики были старообрядцы. На крупных ярмарках (в Москве, Нижнем Новгороде и других городах) цены на важнейшие товары устанавливали рогожцы, и их влияние чувствовалось не только в Иркутской губернии, но и в Бухаре, в Хиве.⁹⁷⁰

Феномен старообрядческой предприимчивости объясняется многими причинами, в том числе социально-политическими. Большинство знатных боярских родов, сохранивших верность древлему благочестию, стали жертвами гонений и опалы. В условиях постоянных преследований и юридической незащищённости выжить могли те, кто сумел возвести себе и своим единоверцам защиту финансовую, гарантирующую определённую независимость от гонителей. Но немалую роль сыграл и сам консервативный уклад старообрядческих общин, их спаянность, царивший там культ трезвости и трудолюбия. Всё это способствовало возвышению в старообрядческой среде купеческого сословия. Несоответствие между правовым положением старообрядцев и их ролью в экономической жизни страны стало в конце концов очевидно и для их ярых противников.

Получив в 1905 г. возможность законного существования, Русское старообрядчество «заявило о себе столь повсеместно, глубоко и мощно», что привлекло к себе пристальное внимание российской общественности.⁹⁷¹

Если во второй половине XIX столетия ряд торгово-промышленных и финансовых предприятий были созданы на старообрядческие капиталы, то в начале XX столетия старообрядческие торгово-промышленные фамилии оказались «во главе экономического развития целого ряда отраслей промышленной и финансовой деятельности России».⁹⁷²

Это известные старообрядческие династии Морозовых, Рябушинских, Гучковых, Солдатенковых, Хлудовых, Коноваловых и других, внесших огромный вклад в российскую экономику и культуру.

Знаток торгово-промышленной Москвы П.А. Бурышкин в своей книге «Москва купеческая» даёт характеристики почти 25 московским купеческим родам, почти половина из которых принадлежала к старообрядцам.

«С именем Морозовых, – пишет П.Бурышкин, – связуется представление о влиянии и расцвете московской купеческой мощи. Эта семья, разделившаяся на несколько самостоятельных и ставших различными ветвей, всегда сохраняла значительное влияние и в ходе московской промышленности, и в ряде благотворительных и культурных начинаний, диапазон культурной деятельности был чрезвычайно велик. Он захватывал и «Русские ведомости», и философское московское общество, и Художественный театр, и музей французской живописи, и клиники на Девичьем Поле».⁹⁷³

К началу XIX века пять поколений Морозовых активно участвовали в хозяйственной и культурной жизни России.

Не менее знаменитой была фамилия старообрядцев Рябушинских. П.П. Рябушинский (1871–1924) – московский промышленник и банкир, один из политических лидеров Русских промышленников начала XX века, издатель нескольких газет.

Банкирский дом братьев Рябушинских в 1912 году реорганизовался в акционерный Московский банк, который к 1917 году занимал 13-е место в списке ведущих российских коммерческих банков.

Перед войной род Рябушинских создает особую фирму – Российское льнопромышленное акционерное общество; утвердившись в льняной промышленности – в период войны – Средне-Российское акционерное общество, а также приобретает крупную лесоторговую фирму товарищества беломорских лесопильных заводов; намечается разведка месторождений нефти на Русском Севере в районе Ухты и др.⁹⁷⁴

Яркими личностями были все восемь братьев Рябушинских. Сергий и Степан известны как основатели в 1916 году Московского автомобильного завода (ныне завод им. Лихачёва). Они же были собирателями древнерусских икон, создателями одной из лучших в России коллекций, по свидетельству современника.⁹⁷⁵ Именно по их инициативе в 1913 г. была открыта первая публичная выставка икон, давшая большой импульс к изучению и открытию древнерусского изобразительного искусства как духовного и художественного феномена.

Владимир, один из братьев, продолжит дело Степана и Сергия в эмиграции, основав в Париже общество «Икона» в 1925 году. За рубежом им был написан и опубликован ряд статей об иконописи: «Религиозный смысл Русской иконы», «Литургическое значение священного искусства» и др. Михаил Рябушинский являлся собирателем произведений изобразительного искусства в широком диапазоне – от старых мастеров до современных художников.

Фёдор Рябушинский организовал и финансировал научно-исследовательскую экспедицию на Камчатку, проведённую в 1908–1909 годах под эгидой Русского географического общества.

Дмитрий Рябушинский, основав в 1904 году в семейном имении Кучино Аэродинамический институт, своими научными трудами в области теории воздухоплавания получил европейскую известность. Уже в эмиграции, во Франции, он продолжил свою научную деятельность, где впоследствии был избран членом-корреспондентом Французской Академии Наук.⁹⁷⁶

Глава рода Рябушинских Павел в 1910 году финансировал экспедиции в Монголию для изучения местного рынка, а также в Забайкалье (под руководством академика В.И. Вернадского), где велись поиски месторождений радия. В целях сближения деловых людей с ведущими интеллектуальными силами страны для выработки экономической и политической программы развития России, с 1908 года в особняке П. Рябушинского на Пречистенском бульваре проходили «экономические беседы» под председательством профессора С.А. Котляревского.

Перед революцией П. Рябушинский – председатель московского Военно-промышленного комитета.⁹⁷⁷

Известна также династия старообрядцев Гучковых, хотя последний ее представитель (Александр Иванович) лидер партии Октябристов был более политиком, нежели предпринимателем. Московские деловые круги «не считали его совсем своим человеком».⁹⁷⁸

В 1870 году И.Е. Гучков, внук владельца шерстяной фабрики в Преображенском, стал одним из учредителей Московского учётного банка, где 30 лет занимал руководящие посты, а в середине 90-х годов стал председателем совета этого – второго по значению – коммерческого банка Москвы. В 1877 году потомственный почётный гражданин и купец первой гильдии И.Е. Гучков получил престижное звание мануфактур-советника, до конца жизни состоял гласным городской думы и несколько десятилетий выполнял обязанности почётного мирового судьи.⁹⁷⁹

Н.И. Гучков в 1914 году участвовал в руководстве шести предприятий, в том числа Петербургского международного банка, Нижегородско-Самаринского банка, Северного страхового общества, Частного Коммерческого банка и др.⁹⁸⁰

Москва начала XX века многим обязана Н.И. Гучкову, который, будучи городским головой (с 1906 по 1912 годы) «очень много сделал для своего родного города; при нём городское хозяйство стало на тот широкий путь, который сделал Московское городское управление первым во всей России».⁹⁸¹ В период Первой Мировой войны он возглавлял хлопчато-бумажный комитет, организуя поставки для нужд фронта. В 1907 году Н.И. Гучков получил чин действительного статского советника на посту Почётного мировогo судьи Московского столичного округа и члена Совета Московской глазной больницы. В 1912 году он был награждён орденами св. Анны III степени, св. Владимира III степени, св. Станислава I степени и Высочайшей благодарностью, а также медалями, в том числе за участие во Всероссийской переписи населения 1897 года.⁹⁸²

Последний яркий и наиболее известный представитель династии Гучковых, – Александр Иванович, кроме своей политической деятельности (либерал, октябрист, Председатель Государственной Думы, военный и морской министр Временного правительства, председатель центрального Военно-промышленного комитета), известен также и как предприниматель – директор правления крупнейшего в стране страхового общества «Россия», управляющий Московского учётного и ссудного банка и прочее.⁹⁸³ Смерть А.И. Гучкова в 1936 году в Париже нашла отклик во всех кругах Русской эмиграции. «На самих похоронах сочли необходимым присутствовать люди, которые в обычных условиях не подавали друг другу руки. У гроба стоял «весь Русский Париж».⁹⁸⁴ Присутствовали зарубежные делегации, в том числе и на правительственном уровне.

К.Т. Солдатенков, представитель одной из наиболее известных в России старообрядческих фамилий, был крупным пайщиком ряда мануфактур, банков и страховых обществ. Свою большую библиотеку и ценное собрание картин («огромная коллекция, где было не мало самых прекрасных образцов Русской живописи, как, например, эскиз картины «Явление Христа народу» А.А. Иванова) Козьма Терентьевич Солдатенков завещал московскому Румянцевскому музею. Но его главным вкладом в Русскую культуру была издательская деятельность. Целая серия изданий была посвящена классикам экономической науки, для чего делались специальные переводы. Эта серия носила название «Щепкинской библиотеки», по имени М.П. Щепкина, ближайшего сотрудника Солдатенкова по издательской работе. Владелец подмосковного имения Кунцево, К. Солдатенков много средств выделял на благотворительную деятельность, в частности, на постройку городской больницы.

Другой старообрядец-поморец В.А. Кокорев – один из видных представителей Русского делового мира XIX столетия, Русский самородок, человек «большого калибра» и «игры ума». «В Русской истории, – пишет П. Бурышкин, – он останется яркой фигурой человека, который хорошо знал нужды России и ее народный характер, угадывал ее потребности и подчас находил нужное решение». В.А. Кокорев был «одним из пионеров Русской нефтяной промышленности, создав ещё в 1875 году, в Сураханах, завод для извлечения из нефти осветительного масла и закавказское торговое товарищество, а впоследствии – Бакинское нефтяное общество. Он организует Волжско-Камский банк, сразу занявший видное место в Русском финансовом мире; утверждает Северное страховое общество; строит в Москве знаменитое Кокоревское подворье, где имеется и гостиница, и торговые склады... участвует в создании Русского Общества пароходства и торговли».⁹⁸⁵

Кокорев был также собирателем картин, часть которых впоследствии приобрел П.М. Третьяков для своей галереи.

Фамилия старообрядцев Хлудовых занималась хлопковой торговлей и хлопчатобумажной промышленностью. Один из основателей Кноповской кренгольмской мануфактуры, А.И. Хлудов известен также как коллекционер древних Русских рукописей и старопечатных книг, среди которых были и очень ценные. Хлудовская библиотека старинных рукописей (до 430 экз.) и старопечатных книг (до 624 экз.) поступила после кончины владельца, согласно его желанию, в Никольский Единоверческий монастырь в Москве.

А.И. Хлудов был членом коммерческого суда, почётным членом совета Коммерческого училища, председателем Московского Биржевого комитета (с 1859 по 1865 годы), в 1862 году был выбран председателем московских отделений департамента торговли и мануфактуры. Он был старшиной московского купечества, имея звание мануфактур-советника и орден св. Владимира 3-й степени. Сын Алексея Ивановича – Иван – основательно изучил хлопковый рынок Англии и Северо-Американских Соединённых Штатов, после чего Торговый дом Хлудовых открыл в Ливерпуле свою контору. Торговля с Америкой не состоялась, поскольку в это время там шла гражданская война. Хлудовы известны большой благотворительной деятельностью. Ими были созданы: богадельня, больницы, бесплатные ночлежные дома, ремесленная школа и пр.⁹⁸⁶

На рубеже века старообрядчество выдвинуло тысячи талантливых деятелей на ниве российской экономики и культуры. К сожалению, имена многих из них забыты. Например, Я.И. Шишкин (умер в 1914 году), талантливый механик и химик (самоучка), «основал альбуминовое производство в России, построив заводы в Москве, Петербурге, Харькове, Одессе и др. городах; 80% производства этих заводов закупалось странами Европы».⁹⁸⁷

Благодаря старообрядческой купеческой династии Трындиных в России в XVIII веке появилось первое производство оптических и механических инструментов. С.Е. Трындин (умер в 1915 году) имел в начале XX века самое крупное Русское предприятие этого направления.⁹⁸⁸ В.В. Ерохин (умер в 1915 году) – «хозяин известной фабрики художественного литья, выполнявшей заказы для Московского Кремля». Широкой благотворительной деятельностью прославились богатые купцы-благотворители В.А. Дубинин (Одесса), H.A. Степунин (посад Клинцы) и многие другие.⁹⁸⁹ Только одни Морозовы создали целый ряд благотворительных учреждений: «институт лечения рака и психиатрические клиники московского университета, детская больница, родильный дом, ремесленное училище, музей кустарных изделий, богадельня, кафедра текстильного дела и аналогичное производство при Техническом училище».⁹⁹⁰

Вклад старообрядчества в Русскую экономику, культуру и искусство трудно недооценить – это и освоение Сибири, и развитие судоходства на Волге, строительство в Русских городах больниц, библиотек, типографий, музеев, и многое другое. Да и могло ли быть иначе, ведь старообрядчество – это корни истинно Русской жизни.

В период революции 1917 года резко антибольшевистская позиция части старообрядчества логически вытекала из понимания новой власти как власти антихристовой. Многие руководители старообрядчества без обиняков объявили Ульянова-Ленина антихристом, а коммунистов и комиссаров – слугами антихриста. Красная пятиконечная звезда Соломона, – пентаграмма, – объявлялась символом антихриста.

В Августе 1917 года в Москве прошёл съезд старообрядцев всех согласий. Председателем был избран П.П. Рябушинский, который призвал всех «мощно встать на защиту нашей великой, глубоко несчастной России».⁹⁹¹

В 1918 году в старообрядческом журнале «Голос церкви» была напечатана статья «Социализм и старообрядчество», где напоминалось о безрелигиозных корнях социализма, как политико-экономического учения. «Роберт Оуэн называет «троицею зла», от которого страдает человечество, – религию, собственность и брак. Этот английский социалист считает религию просто злом, от которого страдает человечество и от которого надо его избавить».⁹⁹²

Если идея социализма родилась на Западе, то Запад же дал и выдающихся критиков этого учения. Авторы статьи цитируют А. Болье («Христианство и социализм»): «Возьмём дух Христианства и дух современного социализма; они различны во всём – можно сказать, что они почти противоположны. Противоречие обнаруживается уже в языке: Христианство говорит главным образом об обязанностях, социализм говорит почти исключительно о правах... Нужно ли доказывать, что если дух Христианства есть дух мира, то дух современного социализма есть уже дух не мира, но м i ра. Там, где христианство проповедует любовь, братство, мир, социализм проповедует теперь, наоборот, ненависть, борьбу, войну... Противоречие так велико, – говорит этот американский учёный, – что его совершенно достаточно для объяснения антагонизма между воинствующим социализмом и Христианством».

А. Шеффле в «Квинтэссенции социализма» говорит: «Современный социалист иррелигиозен и враждебен Церкви до мозга костей». Далее он продолжает: «Церковь есть полицейское учреждение капитала. Она обманывает пролетариат «векселем на небо» и должна быть уничтожена».

Статья напоминает и высказывание отечественного мыслителя, Ф.М. Достоевского: «Социализм есть не только рабочий вопрос, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без Бога не для достижения небес с земли, но для сведения небес на землю». (Напомним, что в 20–30-е годы в ходу был лозунг: «Борьба против религии – борьба за социализм»).

Итак, заключают авторы статьи, поскольку путь социализма – путь через разрушение религий, Церкви, то старообрядчество не может примкнуть ни к одной из социалистических партий. «Мы решительно против социалистов типа Маркса!».

Дух времени, текущий момент чётко виден из следующих слов: «Вспомните, чему учат наши социалисты, что вбивают в головы Русскому народу вот уже несколько месяцев. Нас заставляют забыть Родину, заменяя борьбу за Отечество борьбой за углубление революции. По Марксу, для рабочего нет и не должно быть Родины и национальных стремлений; все эти понятия он должен выкинуть из своей головы, для него есть и должен быть только союз рабочего класса всего миpa. Имя этого вненационального союза – интернационал. Вот родина, вот бог, которому призывается служить рабочий! Во имя этого «священного интернационала» и ведётся борьба, благодаря этому понятию и гибнет Россия».

В этот критический момент Русской истории некоторые руководители старообрядчества отнюдь не призывали к пассивности, «уходу» от истории (объявить: «Церковь вне политики» и есть «в келью под елью» в ожидании конца света – классический старообрядческий стереотип, придуманный A.B. Карташёвым и др.). Программная статья заканчивалась энергичным призывом: «Старообрядцы всех согласий должны образовать свою партию, основываясь в духовной, внутренней жизни на учении Христа, во внешней же, политической жизни – на своей политической программе. И в этом отношении кое-что уже сделано. Старообрядческая Русь покрылась сетью организованных ячеек, которые помогли во многих губерниях выступить со своими списками кандидатов в Учредительное Собрание... С удвоенной энергией должны мы продолжать работу по организации старообрядчества».⁹⁹³

Разгон Учредительного Собрания сделал невозможным мирное восстановление порядка. Красный террор развернулся уже в 1918 году. Враждебно относясь к христианству, большевики кроме того видели в старообрядцах могучую, спаянную и финансово оснащённую силу. Советская пропаганда изображала старообрядческую предпринимательскую элиту, как сборище эксплуататоров и мироедов. Все большевистские газеты обошёл приписываемый Рябушинскому призыв задушить Россию «костлявой рукой голода».

В том же 1918 году незадолго до указанной программной статьи журнал «Голос Церкви» опубликовал «пастырское послание» главы Старообрядческой Церкви Белокриницкого согласия архиепископа Мелетия. В конце 60-х годов один из советских исследователей старообрядчества, назвал это послание «идеологической программой» контрреволюционного старообрядчества».⁹⁹⁴

В Русской революции архиепископ Мелетий видел разгул диких страстей и низменных инстинктов: «сам сатана ополчился на Христианство всеми силам своего ада». Архиепископ призывал Православных христиан ополчиться против врагов Божьих не вещественным, а духовным оружием.⁹⁹⁵ И, как пишет В. Миловидов, «старообрядческие организации развернули активную контрреволюционную деятельность».

Широкая антибольшевистская пропаганда шла через старообрядческие журнал «Голос Церкви» и через типографию Рябушинского.

В 1918 году в Кинешме на земском старообрядческом съезде был создан «Комитет освобождения Родины» – «контрреволюционная организация», по терминологии В. Миловидова, стремившаяся к объединению с участниками ярославского восстания. «Комитет освобождения родины» в подполье просуществовал до 1926 года.

В период Гражданской войны богатые старообрядцы-промышленники, особенно группа Рябушинского, оказывали всемерную поддержку белогвардейским армиям Деникина, Врангеля и Колчака, в рядах которых сражалось немало старообрядцев. В войсках Деникина был даже армейский старообрядческий священник (о. Иаков Никулин), окормлявший старообрядцев-казаков.

П.П. Рябушинский эмигрировал в Париж и стал одним из создателей контрреволюционного «Союза Русских промышленников» (эмигрировавшие представители российской деловой элиты). Союз развернул активную борьбу против советской власти. Д.П. Рябушинский в своих воспоминаниях о старшем брате сравнивал его со Столыпиным: оба они «ясно сознавали, что энергия крепких хозяйственных людей является тем главным запасом энергии, наличность которой необходима, чтобы государство могло правильно функционировать и развиваться».⁹⁹⁶

Как и Столыпин, Рябушинский считал, что путь к «Великой России» лежит через всемерное развитие частной инициативы в экономике, о чём он и писал в 1905 году: «Лишь индивидуализм может в кратчайший срок дать внушительные результаты. Община с этой точки зрения вредна».⁹⁹⁷

Антибольшевистская деятельность старообрядчества особенно ярко проявилась на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, то есть там, где было много староверов-переселенцев. Большинство из них были рачительными, крепкими хозяевами, «кулаками», – «социально вредным элементом» по терминологии новой власти. Старовер, исконный Русиянин, всегда отличался трудолюбием, строгостью и требовательностью в быту. Старообрядческое население с психологией крепкого хозяина и явилось естественной оппозицией новой власти.

Основой старообрядчества, как и всего Русского народа, было крестьянское сословие. Именно из этой среды, как правило, и выходили основатели старообрядческих торгово-промышленных династий, яркие выдающиеся деятели хозяйственно-культурной жизни. Старообрядческое крестьянство было более зажиточно и грамотно, нежели новообрядческое. Статистические данные, имеющиеся у нас сегодня, весьма внушительны. Эти данные приводит И. Поздеева в статье «Русское старообрядчество и Москва в нач. XX в.».

В 1907 г. в Нижнем Новгороде на очередном IX съезде старообрядцев белокриницкого согласия было решено изучить положение и потребности крестьянских хозяйств. Совет Всероссийских Съездов старообрядцев для этого дела привлёк ведущих ученых агрономии и статистики (на сельскохозяйственных курсах при Рогожской общине читал лекции и поныне знаменитый профессор Чаянов).

Анкета 1909 года убедительно подтверждала зажиточность крестьян-староверов: в 1908 году безземельных хозяйств среди них было всего 1,56%, малоземельных (до 6 десятин) – всего 1,44%. Купленных земель на каждый старообрядческий двор в среднем приходилось в 6 (!) раз больше, чем на нестарообрядческий двор (в Заволжье – в 12 раз, в Волжско-Донском регионе – в 17 (!) раз больше).⁹⁹⁸

Старообрядческое крестьянство было обеспечено лошадьми в среднем на 63,5% больше, чем нестарообрядческое. Крупного рогатого скота в Европейской России на 100 душ населения у старообрядцев в 1908 году было больше, чем у нестарообрядцев на 33%.

Из анкеты следует, что «почти 90% всех старообрядческих хозяйств по основным показателям должны быть в 1908 году отнесены к хозяйствам средним, владеющим более чем 2 лошадьми, примерно 6 коровами, более чем 20 десятинами земли... Маломощных хозяйств среди старообрядческих всего 4%. Хотя зажиточных также немного – 6,6%, но все их показатели значительно выше средних».⁹⁹⁹

«Таким образом, – заключает И. Поздеева, – старообрядческое крестьянское хозяйство перед революцией 1917 года на 90% было крепким, средним или достаточно зажиточным хозяйством и, таким образом, по всем своим характеристикам значительно превышало «среднестатистическое хозяйство» остального сельскохозяйственного населения Империи... именно этот слой был устойчивой опорой, на базе которой мог успешно продолжаться начатый Февралём 1917 года новый этап Русской истории, и который так последовательно был уничтожен в 20–30-х годах XX века».¹⁰⁰⁰

Красноречивые статистические цифры, нарисованная картина зажиточного старообрядческого крестьянства накануне революции объясняют дальнейший ход исторических событий. Толстовское непротивленчество было чуждо духу старого Русского Православия, наследниками которого являются староверы. Поэтому богоборческая власть встретила с их стороны активное сопротивление.

Ещё 8-летняя осада Соловецкого монастыря в XVII столетии дала яркий пример активной позиции старого Русского Православия в выборе и защите (порой даже и оружием) позиций добра по пониманиям Русского человека того времени. Русское дониконовское Православие было активно по своей природе. Журнал «Старообрядец» писал в 1917 году в Июньском выпуске: «На нас надвигается великая гроза – атеизм, и уже слышны раскаты грома... Великое преступление будет для пастырей, если они, получив безграничную свободу, окажутся бездеятельны».¹⁰⁰¹

По переписи 1897 года в Сибири, включая Приамурье и Дальний Восток, было около четверти миллиона старообрядцев, в дальнейшем их число ещё больше выросло.

В 1918 году в Барнауле прошёл съезд старообрядцев Белокриницкой Церкви, положивший начало созданию единого фронта сибирского старообрядчества против большевистской диктатуры. Позднее был создан Центральный исполнительный комитет всех согласий старообрядчества для общего руководства в борьбе с революцией. Основной целью старообрядчества объявлялась борьба за возрождение «великой неделимой и независимой России». В Барнауле стал издаваться журнал «Сибирский старообрядец» с призывами к активной борьбе с революцией (серия статей: «Почему необходимо бороться с большевиками»). Старообрядцы Урала, Сибири и Дальнего Востока оказывали всяческую поддержку Белому движению. Между правительством Колчака и епископами Белокриницкой Церкви на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке был установлен тесный союз для борьбы с советской властью.¹⁰⁰²

В 1919 году старообрядческий съезд Пермской епархии обратился с призывом к Колчаку: «Да поможет вам Всевышний на избранном вами тернистом пути донести взятое бремя до сердца России – Москвы и очистить святыню Русскую от коммунистической мерзости».

A.B. Колчак писал в ответ: «глубоко тронут приветствиями епархиального съезда старообрядческой Пермской епархии, жду от деятелей его активной и положительной работы по борьбе с большевизмом и его влиянием в Русском быту, одним из хранителей чистоты которого искони было старообрядчество».¹⁰⁰³

Правительство Колчака уравняло старообрядчество в правах с Православной Церковью. Старообрядческое духовенство было взято, как и Православное, на содержание Правительства. Деятельность старообрядческих военных священников контролировалась епископом Томско-Алтайской епархии Филаретом.

Монархическая направленность старообрядчества в конце XIX-начала XX столетий – явление, впрочем, не однозначное. Известно сочувствие и прямая финансовая помощь революционерам со стороны С.Т. Морозова, а будущий руководитель корниловского и калединского движения П.П. Рябушинский в своё время (1907 г.) был даже выслан из Москвы в административном порядке по распоряжению генерал-губернатора за «противоправительственное направление» его газеты «Утро». Партия прогрессистов, одним из лидеров которой был П. Рябушинский, призывала к установлению конституционной монархии. В черновике обращения к Царю на несостоявшейся аудиенции в 1915 году Рябушинский писал: «Объединённая в своей великой работе страна, и власть, не хотящая понять свою страну. В этом весь ужас положения... Необходима скорейшая смена существующей власти».¹⁰⁰⁴

К сожалению, Гражданская война, расколов всё Русское общество, не могла не коснуться старообрядчества. Был случай в Удмуртии в 1919 году, когда старообрядцы деревни Балаки помогли красноармейцам. Как гласит политическая сводка из штаба действовавших в этом районе красноармейских частей: «Деревня Балаки... население старообрядцы, для революционного движения балакинцы дали добровольно молодёжь в красные ряды. Народ богомольный, просит преподавать в школах Закон Божий и о социализме».¹⁰⁰⁵

Балакинские староверы, по-видимому, поняли свою ошибку позднее, когда власти стали закрывать храмы, расстреливать священников, загонять в колхозы. В 1919 году старообрядчеством проводилась активная работа среди молодёжи через специальные кружки, целью которых было спасение России. Эти кружки в Томске, Омске, Тюмени, Новониколаевске, Екатеринбурге и других городах вербовали молодёжь в армию Колчака. Старообрядцы Урала и Сибири стали инициаторами создания добровольческих крестоносных дружин.¹⁰⁰⁶

Текст листовки дружин Святого Креста гласил: «Братья! Кому дорога Христова Церковь и Святая Вера, кто Родину свою не хочет видеть иначе, как Святою Русью, поспешите записаться во фронтовые отряды Святого Креста с тем, чтобы по слову псалмопевца «с оружием в руках и духовными песнями на устах» выступить на фронт, защищая Веру, Церковь и Святую Русь».

На грудь дружинникам нашивался белый восьмиконечный крест, чтобы объединить православных и старообрядцев, которые традиционно признают крест только восьмиконечный.¹⁰⁰⁷

В Омске на одном из собраний старообрядцев была образована специальная комиссия по организации старообрядческих дружин, которая выпустила воззвание к старообрядцам «брать в руки оружие и бить наёмников красных, богоотступников, воров и убийц».

По поводу этой инициативы Министр Внутренних Дел Правительства Колчака писал: «С большим патриотическим подъёмом в среде омских старообрядцев началось добровольное движение к организации крестоносной дружины. Уверенный в том, что ваш призыв и участие принесут огромную пользу и привлекут на служение святому делу спасения Родины всё старообрядческое население, прошу оказать живое содействие порыву ваших единоверцев-патриотов».¹⁰⁰⁸

В течении трёх недель в Омске был сформирован и выступил на фронт батальон добровольческой старообрядческой дружины Святого Креста. Такие же воинские части из старообрядцев были быстро организованы и в других городах Сибири. В Новониколаевске в Сентябре 1919 года, по случаю организации крестоносных дружин, старообрядцы отслужили торжественный молебен, на котором епископ Филарет сказал слово «о даровании победы над богоотступниками-богохульниками большевиками». В день годовщины свержения в Сибири советской власти епископ Филарет в Новониколаевске участвовал в связанной с этой датой церемонии и провозгласил многолетия Верховному Правителю и «Сибирскому воинству».

В глухой тайге старообрядческим диаконом Журавлёвым ещё до революции был основан скит Ново-Архангельский. В 1917 году Журавлёв стал епископом Уральской епархии Амфилохием, где им вскоре была выпущена брошюра антибольшевистской направленности. В 1921 году епископ Амфилохий переехал в свой скит (Томский округ). Вместе с ним туда прибыли Мельников, бывший представитель от старообрядческого духовенства в Сибирской областной думе, и Суворов, бывший редактор журнала «Сибирский старообрядец». Из Барнаула Суворов привёз в Томск типографское оборудование, которое на монастырских лошадях было отправлено в скит. Подпольная типография начала выпускать листовки с подписью «агитотдела сибирской боевой организации». Старообрядческий епископ Томско-Алтайской епархии Тихон снабжал скит бумагой и принимал участие в распространении листовок.

Листовки представляли из себя обращения к красноармейцам рабочим, а то и непосредственно к «красным комиссарам». Вот примеры их текстов.

«Товарищи красноармейцы!.. Вам дали имя красных орлов. Вы... растерзали Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля. Но чего вы этим достигли? Посмотрите, что делается в ваших родных гнёздах, в ваших родных сёлах и деревнях, что делается с вашими родными отцами и братьями, матерями и сестрами. У них отбирают хлеб, картофель, мясо, овощи. Уводят скот, лошадей, коров, овец, забирают даже одежду и бельё. А самих гонят на работу, замучили разными нарядами и приказами. Разве вы из-за этого воевали, проливая свою кровь?.. Вернитесь к своим родным домам и стойте за свои родные гнёзда. Тогда вы будете действительно орлами, славными защитниками Отечества».

А вот «Воззвание к рабочим»:

«Товарищи рабочие! Вот уже минуло три с половиной года, как мы установили в России советскую власть... Но улучшили ли мы своё положение? Счастливее ли мы стали?.. Положение наше безмерно ухудшилось. Страна наша разорена, промышленность погибла, фабрики и заводы стоят, земледелие понизилось, всё разрушено, повсюду царят новые самодержцы... Свирепствуют одни лишь насилия, расстрелы и казни... На мировую революцию нет никакой надежды... За границей нет таких дураков, которые решились бы разорять свои государства, убивать своих братьев, да и какая польза нам была бы от мировой революции?.. Не пора ли сбросить этого паразита (коммунистическую партию. – авт.) с нашего тела!».

А вот обращение непосредственно к властям, «самодержавным комиссарам»:

«Вы именуете себя народными комиссарами. Но какой народ избрал вас? Русский народ вас не избрал. Жиды да мадьяры – ваша опора, жидовским интересам вы служите. Русских же людей вы ограбили, разорили, убиваете их миллионами и всю страну превратили в кровавый ад... Помните, что народное терпение уже истощилось, и справедливый гнев народа не замедлит законно покарать вас, как самозванцев, как разбойников, злодеев. Уходите же, пока ещё можно, с ваших самозванных и самодержавных тронов!».¹⁰⁰⁹

Эти листовки и подобные им размножались, распространялись и, конечно, не могли не вызвать «головной боли» у «самодержавных комиссаров» всех рангов.

«В последующие годы, – пишет А. Долотов, – старообрядчество, если, может быть, на время и отказалось от открытой контрреволюции, то во всяком случае, вредительство социалистическому строительству из-за угла, путем скрытой «работы» и повседневной агитации считало своей задачей».¹⁰¹⁰ А вот, по-видимому, прямой политический донос А. Долотова через его книжку, напечатанную в 1930 году.

Вот выписка из досье на старообрядческую верхушку в Тыштыпском районе Хакасии:

«Старообрядческий поп Снетрев в 1921 году в Бийском округе состоял в монархической подпольной организации».

«Аболин – бывший кулак, состоял в 1920 году в контрреволюционной организации по свержению советской власти на станции Б. Речка, Алтайской железной дороги».

«Самарин – состоял в монархической контрреволюционной организации в Урянихае».

«Бутаев – бывший кулак, принимавший активное участие в подавлении крестьянского восстания 1918–1921 годов».

«Житиков, старообрядческий поп, – состоял в контрреволюционной организации, участвовал в подавлении революционных восстаний».¹⁰¹¹

Старообрядческие скиты-монастыри в горах и глухой тайге становились укрытием для многих участников Белого движения. Таков был, например, беспоповский Верх-Ашпанакский скит на Алтае, где, во время Гражданской войны укрывалось, кроме белогвардейцев, большое количество хлеба и мануфактуры. Попечителями скита являлись богатые Бийские старообрядцы домовладельцы Завьялов, Мажаев, крупный тобольский торговец Ваганов и другие. Вокруг этого скита было разбросано несколько мелких скитов, один из которых, как сообщает Долотов, содержал «кулак, имевший крупную пасеку». Другой из таких скитов содержался богатым алтайцем, «имевшим 28 дойных коров и 2 больших дома». Но главным был Верх-Ашпанакский скит, «центр всевозможной контрреволюционной агитации».¹⁰¹² В 1928 году этот скит был ликвидирован властями.

Не случайно книжица А. Долотова «Церковь и сектантство в Сибири», изданная в 1930 году «Сибирским краевым советом Союза воинствующих безбожников», «украшена» эпиграфом: «Борьба против религии – борьба за социализм».

Старообрядцы Приамурья и Приморья выступали против красных партизан, снабжали белогвардейцев продовольствием. В Забайкалье старообрядцы-казаки поддерживали атамана Семёнова, много староверов было в отрядах барона Унгера. Отряд Сапожникова в большинстве своём состоял из старообрядцев.

В 1920 году состоялся съезд несоциальных организаций Дальнего Востока, в котором старообрядцы приняли самое активное участие. Выступивший на съезде старообрядческий представитель призвал всех верующих бороться с советской властью и требовал «начать движение к поруганным святыням Москвы и Киева». Старообрядчество содействовало победе Белого движения в Приморье и образованию там 26 Мая 1921 года Временного Приамурского Правительства. Старообрядческое духовенство активно поддержало и генерала Дидерикса в Приморье.

В 1923 году в журнале «Дальневосточный старообрядец», издававшемся особым отделом управления военно-морского ведомства, раздавались призывы к борьбе с большевизмом.

Генералу Дидериксу старообрядцы преподнесли знамя с вышитым восьмиконечным крестом и надписями «Сим победиши» и «С нами Бог», тем самым благословляя на борьбу с безбожной властью.

В свете этих фактов рушатся стереотипы о политической и общественной пассивности старообрядцев, встречающиеся в историографии и литературе:

Древян гроб сосновен,

Ради мене строен,

Буди в нем лежати,

Трудна гласа ждати.

Ангели вострубят,

От гробов возбудят.

Так, A.B. Карташев цитирует это и говорит о «безумцах-самосожигателях» (противопоставляя их сынам века нынешнего): «Антихрист обошёл, ослепил, воцарился. Остаётся самосожигаться или ложиться в гроб в ожидании последнего суда. И ложились».¹⁰¹³

Однако, нарисованная им картина крайне односторонне и поверхностно отражает лишь отдельные явления.

На Русском Севере старообрядчество также активно сопротивлялось богоборческой власти. Как писал Ю.В. Гагарин, советский идеолог до 70% старообрядцев (в том числе и беднейшая часть населения) на Средней Печоре и в Удорском крае участвовало в восстаниях против советской власти.¹⁰¹⁴ Среди руководителей восстания – несколько старообрядческих наставников.

Остатки Белого движения находили поддержку среди зажиточных старообрядцев и особенно скрытников, предоставлявших им убежища в глухих местах Предуралья.

После поражения Белого движения в Гражданской войне, когда стало очевидным, что новая власть стабильна, руководители основных старообрядческих течений в Декабре 1922 года призвали верующих к лояльности по отношению к советской власти. Если власть стабильна – значит от Бога, даже если и в наказание.

А в 1923 г. старообрядческий архиепископ Московский и всея Руси Мелетий и епископ Петроградский и Тверской Геронтий выпустили «Архипастырское послание к христианам Древлеапостольской Старообрядческой Христовой Церкви», в котором говорилось: «Теперь, слава Богу, у нас в России утвердилась рабоче-крестьянская власть».¹⁰¹⁵ Подобные слова не случайно прозвучали в начале 1920-х гг. В этот период Советское правительство, делая вынужденные уступки в экономической политике, пыталось расширить свою социальную базу, прежде всего среди крестьянства. В этой связи 5 Октября 1921 г. Народный комиссариат земледелия принял Воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и заграницей». Фактическим автором этого документа был В.Д. Бонч-Бруевич, хотя в своих воспоминаниях он и приписывал всю инициативу В.И. Ленину: «В 1921 г., когда Владимир Ильич особенно усиленно был занят... устройством коллективных хозяйств в национализированных помещичьих имениях, он совершенно самостоятельно обратил внимание на сектантские и старообрядческие общины».¹⁰¹⁶ В Воззвании Наркомзема проводилась аналогия между сектантами, старообрядцами и коммунистами в мировой истории. Старое государство якобы преследовало первых также, как оно преследовало большевиков, и теперь их, как естественных союзников и единомышленников поддерживает советская власть: «Настало время, когда все сектанты..., а также из старообрядцев – крайние ответвления Спасова согласия, те, кого в просторечии называют нетовцами, бегунами, скрытниками и прочие тому подобные, решительно все могли себя вполне спокойно обнаружить и твёрдо знать, что за их учение никто, никогда, никого не будет преследовать... Впервые за всё время существования России сектантам всех направлений и недавно ещё гонимым старообрядческим согласиям, ушедшим достаточно далеко от только что господствовавшей и их угнетавшей государственной Православной Церкви, предоставлена полная возможность широкого объединения на трудовой почве в сельском хозяйстве».¹⁰¹⁷ С целью создания религиозных земледельческих общин, артелей, коммун была создана специальная «Комиссия по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами». Но результаты её деятельности оказались невелики, прежде всего из-за противодействия влиятельных противников в руководстве РКП(б) – Л.Д. Троцкого, И.И. Скворцова-Степанова, П.А. Красикова. Идея В. Бонч-Бруевича о том, что будущее России связано с «коммунистическими настроениями» религиозных сект и старообрядцев им были глубоко чужды. Острая полемика разгорелась в 1924 г. после смерти Ленина в контексте борьбы за его наследство. В обширной статье, опубликованной в «Правде» в Мае 1924 г. Бонч-Бруевич, явно завышая цифры, утверждал, что в стране насчитывается до 25 миллионов старообрядцев и 10 миллионов сектантов. Причём в последние годы старообрядцы-беспоповцы якобы настолько изменились, что их «громадное большинство почти слилось с так называемым сектантством».¹⁰¹⁸ Сторонники «сектантской старообрядческой утопии» смогли в последний раз одержать верх на XIII съезде РКП(б) 1924 г. В подготовленных к съезду М.И. Калининым тезизах «О работе в деревне» имелся специальный пункт, призывавший партии к особому вниманию к сектантам (к которым относили и старообрядцев).¹⁰¹⁹ Однако, уже вскоре курс властей в этом вопросе снова изменился. К началу 30-х годов были закрыты все старообрядческие монастыри, прекратили своё существование иконописные мастерские, благотворительные заведения. Почти полностью оказалась прекращена издательская деятельность (кроме выпуска церковного календаря). Ещё в годы Гражданской войны был ликвидирован Старообрядческий Духовный Институт и старообрядцы остались без своих учебных заведений.¹⁰²⁰

Следует подчеркнуть, что широкие слои верующих в гораздо меньшей степени, чем церковное руководство были склонны к компромиссам с органами советской власти.

Так, северное старообрядческое население выступало против «социальных и культурных преобразований» советской власти. Например, Ермицкая волость в 1922 году отказалась содержать школу и фельдшерский медпункт («Бог велит – и так выздоровеем»). Из документов партархива узнаём, что к концу 1925/26 учебного года в селе Знаменское (Архангельская обл.) посещало школу всего двое-трое человек. В селе Трусово в том же учебном году из-за отсутствия учащихся школу пришлось закрыть до окончания срока учёбы. Аналогичные явления наблюдались и на Средней Печоре. В 1927/28 году большинство жителей деревень Дёмино, Пашни, Митрофана и других отказались послать своих детей в савиноборскую школу, говоря, что там их «будут обучать безбожию». В первые годы советской власти школы в старообрядческих сёлах и деревнях зачастую пустовали. Старообрядцы не пускали детей в советскую школу и уж, конечно, не позволяли им вступать в пионеры и комсомол. «В деревне Скаляп учителям местной школы в течении многих лет не удавалось создать ни пионерского отряда, ни октябрятской звёздочки». Жители деревни Перединской на Средней Печоре в 1926 году заявили, что детей в школу не пустят, если там не будет преподаваться Закон Божий.¹⁰²¹

Враждебно встречалось открытие клубов, изб-читален, кружков ликбеза и тому подобного. В 1935 году Ермицкий сельсовет «был вынужден» даже оштрафовать 16 человек, отказавшихся «ликвидировать свою неграмотность».

Чердынское старообрядческое братство (Верхняя Печора) создало свою школу, где учили, что «рабоче-крестьянское государство» – порождение антихриста и враг религии. В результате, как зафиксировано в документах партархива, значительная часть населения Верхней Печоры не участвовала в 1926 году в выборах советских органов власти.¹⁰²²

Ещё хуже дело обстояло с коллективизацией. В сёлах Знаменское и Трусово старообрядцы проводили свои собрания, где убеждали верующих в колхозы не вступать. В Усть-Илиме и Филлиповской население ломало колхозный инвентарь. Были случаи, когда возмущение крестьян доходило до физических расправ над «активистами».

В деревне Чупрово вначале удалось вовлечь в колхоз 12 хозяйств из 112, в Муфтюге – 9 из 100. По выражению тогдашнего идеолога, «потребовалось решительное вмешательство партийных и советских органов». На принудительные меры властей последовала волна самоубийств: снова были «гари», как в старину, и отравления.

Старообрядческие наставники, особенно скрытники, развернули активную агитацию против советской власти и коллективизации, в результате чего десятки семей вышли из колхозов, забили отнятый скот и переселились в лесные трущобы. В начале 30-х годов в лесных избушках по Щугору, Подчерью и Илычу проживало до 500 человек (в их числе и из беднейшего населения).

Как гласит партархив, в 30-е годы в селениях Подчёрского, Савиноборского, Усть-Илычского сельсоветов агитация старообрядцев была «направлена на срыв лесозаготовок», и было «много случаев отказа от участия в лесозаготовках».¹⁰²³ Несомненно, среди узников ГУЛАГа процент старообрядцев был высоким.

Там где проживали староверы, успехи коллективизации не радовали партийные органы. В деревне Верхозерье (Удорский край) колхоз удалось создать лишь в 1935 году, причём из 33 хозяйств в него вступило только 13. В селениях Керчемского сельсовета Усть-Куломского района в 1939 году ещё насчитывалось 300 единоличников, в своём большинстве, староверов.

В починке Градобой (Вятская обл.) скрытники организовали сельскохозяйственное товарищество «Любители труда» с уставом сельхозартели. Однако на первом месте был устав монастырский с положенным кругом Богослужений, которые возглавлял председатель товарищества в молельне. Товарищество имело солидные доходы от земли, двух водяных мельниц, кожевенного производства, сапожной мастерской и, наверное бы процветало, если бы местные власти, «разобравшись» не ликвидировали его в 1927 году, как «лжеартель».¹⁰²⁴

По официальной статистике, к 1917 году в Коми крае было 11,3 тысяч старообрядцев. По мнению некоторых исследователей, в действительности было их в 1,5–2 раза больше. В Усть-Цильме в 1917 году было три частных молельни, содержавшихся зажиточными торговцами. В 1930 году в Усть-Цилемском районе насчитывалось 46 «служителей культа», в основном «кулаков».

Укрепляясь на местах, советская власть постепенно перешла в наступление на старообрядчество. В 1929–30 годах были закрыты единоверческие церкви в сёлах Усть-Цильма, Замежное, старообрядческая часовня в деревне Скитской. В 1933–34 годах власти закрыли все скрытнические молельни, а к началу 40-х годов ликвидировали скрытничество на Удоре, Летке и Печоре. По статистике 1973 года в Коми крае старообрядцев было не более 2,5 тысяч человек.¹⁰²⁵

В одной из своих статей по атеистическому воспитанию Н.К. Крупская писала: «Борьба с кулачеством есть одновременно борьба со старообрядчеством».

Против атеистического воспитания детей старообрядчество протестовало делом, предпринимая попытки создавать тайные церковные школы, поскольку «в советских школах из детей делают коммунистов и безбожников».¹⁰²⁶

Во время перевыборов в местные органы советской власти руководители старообрядчества призывали верующих не участвовать в них, так как «порядочному человеку там работы не дадут». Сопротивление старообрядчества антинародному режиму большевистская пропаганда представляла как «вредительство, саботаж, враждебную агитацию».

В 1926 году производилась «Всесоюзная перепись населения», которая, со стороны старообрядцев, естественно, встретила «саботаж»: целыми сёлами уходили староверы в лес ...

В 1929–1930 годах под лозунгом «ликвидация кулачества как класса на базе сплошной коллективизации» была проведена насильственная коллективизация крестьян с уничтожением 6 миллионов наиболее крепких хозяйств (около 15 миллионов человек).¹⁰²⁷ Значительное число их принадлежало к старообрядцам. (Борьба с кулачеством – борьба со старообрядчеством, по свидетельству самих насильников).

Весьма многих из «раскулаченных» без всяких средств к существованию ссылали на верную гибель в отдалённые дебри Нарыма, Васюгана, в тундру, в северные болотистые лесные пространства Сибири.

Старообрядческие наставники учили: «Колхозы – антихристовы гнезда, ни один верный в них входить не может, ибо этим самым он будет способствовать дальнейшему разгулу и укреплению антихриста. Тот, кто вступает в колхозы, будет проклят, ибо он отдаёт свою душу антихристу». Старообрядцев призывали не верить «товарищам», потому что «они знаются с антихристом».¹⁰²⁸

Большинство отказывались вступать в колхозы – или оставались единоличниками, или уезжали в города на заработки... И сегодня, к примеру, самая крупная в Москве старообрядческая община на Рогожской заставе состоит, в основном, из приезжих переселенцев и их потомков – тех, кто не захотел участвовать в рабском вымороченном труде советской деревни.

Была такая шутка уже где-то в 1960-е годы у уцелевших потомков сибирского казачества: увидев пробегающего волка, крикнуть ему в острастку: «В колхоз запишу!» – услышав это, серый испуганно улепётывал во все лопатки к общему удовлетворению...

Сотрудник Института атеизма В.Ф. Миловидов также утверждал, что в 1929 году «будущий глава Белокриницкой церкви еп. Викентий вместе с известным старообрядческим деятелем Ф.Е. Мельниковым участвовал в ряде антисоветских восстаний на Северном Кавказе».¹⁰²⁹ Однако утверждения эти нуждаются в проверке. Дело в том, что епископ Кавказский Викентий в 1934 году, после смерти архиепископа Мелетия, был определён местоблюстителем архиепископского престола и арестован был лишь в 1937 году после клеветнической статьи в одной из центральных газет (скончался в Бутырской тюрьме в 1938 году, по-видимому, расстрелян). Вряд ли чекисты позволили бы «участнику восстаний» 1929 года находиться на свободе целых восемь лет, да ещё возглавить Белокриницкую иерархию.

О Ф.Е. Мельникове известно, что после революции он часто выступал с лекциями, беседами на религиозные темы, участвовал в диспутах с атеистами, в том числе и с Н. Бухариным, который не сумел ничего возразить на приведённые Мельниковым доказательства бытия Божьего.¹⁰³⁰

Как сообщает издающийся в Австралии старообрядческий журнал «Церковь» (1991, № 34), большевики искали убить Ф. Мельникова, но он успел эмигрировать в Румынию, где издал такие книги, как «Советский рай – всемирный свинарник», «Социализм – сатанинский опиум», «Коммунизм – сатанинское опьянение», «О безбожии и дьяволопоклонстве» и другие.

Особо необходимо отметить существование в СССР, начиная с 1920-х годов, тайной подпольной ветви старообрядчества – Истинно-православных христиан странствующих (ИПХС). Это течение получило определённое распространение в самых различных районах страны, что, судя по архивным документам, вызывало тревогу в ЦК КПСС даже в 1940–1960 годов¹⁰³¹.¹⁰³²

Подводя некоторые итоги сказанному, отметим, что, по-видимому, мы имеем дело с некоторым феноменом старообрядчества. Хотя старообрядческое руководство не избежало политических компромиссов с советской властью, рядовые верующие проявили такую активность в защите Христианской веры и Христианского образа жизни, такую принципиальную непримиримость в борьбе с большевизмом, что невольно с сожалением думается: если бы все остальные проявили такую же активность и ревность по вере, большевизм в России не смог бы удержаться... Призывы архипастырей встать на защиту Церкви и Веры (Патриарх Тихон, Послание 19 Января/2Февраля 1918 года) не возымели действия... Как писал глава военного духовенства армии Врангеля митрополит Вениамин (Федченков): «Синод, архиереи – были бессильны и совершенно неавторитетны в глазах военных. – «Эх! Ну, что там говорят попы! – сказали бы нам в ответ. – Одной бесплодной проповедью и только».¹⁰³³

Впрочем, верующие понимают, что и антихристианская власть может быть попущена Богом за грехи всего народа. А нынешний старообрядческий митрополит Московский и всея Руси Алимпий утверждает: «Синодальное православие» и привело к революции 1917 года».¹⁰³⁴

Однако, вернёмся к феномену старообрядчества и попытаемся уразуметь источники огромной энергии сопротивления этого «маленького орешка» в критический период Русской истории. Явление вдвойне удивительно ещё и тем, что старообрядчество не однородно – оно распадается на различные согласия.

Старообрядчество делится, прежде всего, на два основных образования – приемлющих священство (поповцы) и не приемлющих священство (беспоповцы).

Вот приблизительные статистические приблизительные данные (некоторые явно занижены по оценкам позднейших исследователей) о количестве старообрядцев по состоянию на 1 Января 1912 года.

Общее число староверов – 2.296.621 человек. Число зарегистрированных общин – 1.268. Число зарегистрированных священников и наставников – более 3.000 человек. Число старообрядческих храмов – 639, молитвенных домов – 3.161, скитов и обителей – 73.

Количество поповцев – 995.375 человек, в том числе приемлющих Белокриницкую иерархию – 787.983 человека, беспоповцев – 1.211.246 человек.¹⁰³⁵

Беспоповское старообрядчество представляет сложную и пёструю картину. Хотя по данным дореволюционной статистики беспоповцы составляли в старообрядчестве большинство, однако все они были рассеяны между многочисленными согласиями, которые, в свою очередь, распадались на всевозможные толки. Наиболее крупные образования в беспоповстве – поморы и федосеевцы. Кроме последних, в настоящее время сохранились лишь основные согласия: филлиповское, спасовское, странническое и часовенное. Более мелкие толки почти повсеместно исчезли (такие как аристовщина, адамантовы, аароновщина, лужковцы, лучкиновцы и другие).

Следует отметить, что беспоповство не было каким-то изобретением старообрядцев. Оно возникло, как говорится, не на пустом месте. Ещё до раскола в Русской Церкви существовал так называемый Поморский Богослужебный устав, который применялся более всего на Русском Севере – в Поморье, где один священник приходился на несколько приходов, и Богослужение часто совершалось в его отсутствие причтом местной часовни. Традиция использования Поморского богослужебного устава в пору оскудения священства в старообрядчестве была освящена авторитетом крупнейшего в Поморье в первое время раскола центра староверия – Выговского монастыря, а также оставшимися в живых и рассеявшимися после разгрома иноками Соловецкого монастыря – этого северного оплота древляго Русского благочестия... Первые старообрядческие беспоповские духовные наставники получили благословение именно от иноков Соловецкого монастыря.

Практика отправления Богослужения без священника (практически весь суточный круг, без литургии и без священнических молитв и возгласов) допускается уставом и современной Русской Православной Церкви. Это весьма актуально в наши дни при недостатке священнослужителей, особенно, опять же, на Севере и в Сибири, где, как и прежде, одному священнику приходится обслуживать несколько приходов, часто весьма удалённых друг от друга. Вместо литургии служится так называемая обедница, или изобразительны.

В поповщине преобладает Белокриницкое согласие, как наиболее массовое и организованное. До революции Древлеправославная Церковь старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию, состояла из 23 епархий (в том числе 3 за пределами России), имела 19 епископов, около 3 тысяч священнослужителей (священники и диаконы) и более 3 тысяч храмов. Можно сказать, что к 1917 году старообрядчество в России достигло своего расцвета, поскольку до 1905 года оно было фактически на нелегальном положении или в режиме постоянного ущемления, угнетения и притеснения. В 1905 году старообрядцы получили некоторые свободы (напомним, что законно веротерпимости давал такие же свободы и сектам). И только после этого началось возрождение старообрядчества.

Мало было отпущено времени староверам – всего каких-то 12 лет. Однако за этот период были построены сотни храмов, появились новые епархии, открылись приходские и певческие школы, заработали типографии в Москве, Уральске, Киеве; начали издаваться журналы, календари, певческие печатные книги знаменного распева (издания Рогожского кладбища, Морозова – в Москве, Калашникова – в Киеве, громовского кладбища – в Петрограде). Перешли на легальное положение монастыри, в которых организовались замечательные хоры, особенно в Черемшанском (возле Хвалынска), Елисинском, который собрал в себя остатки разорённых Керженских скитов в Нижегородском крае и других. В 1912 году в Москве был открыт Старообрядческий богословско-учительский институт, куда принимались со всей старообрядческой Руси ученики различных согласий (как приемлющих священство, так и не приемлющих); он мыслился как учебное заведение всей старообрядческой России.

Впрочем, существовал ещё закон об уголовной ответственности за «совращение в раскол» и другие ограничения, велось широкое миссионерское наступление со стороны господствующей Церкви. Как вспоминал уже после революции архиепископ Уфимский Андрей (Ухтомский): «Вся наша казённая полемика со старообрядчеством всегда была сплошной клеветой на старообрядчество».¹⁰³⁶

За короткий период времени длиной в 12 лет, Русское старообрядчество окрепло настолько, что смогло оказать неожиданно стойкое сопротивление богоборческому режиму, воцарившимся в России после 1917 года. Однако сказалась здесь и почти трехвековая привычка к гонениям, готовность быть духовной оппозицией любым чуждым веяниям.

Феномен старообрядчества заключается, по-видимому, ещё в самой структуре древнерусского Православия, в частности, в принципе соборности, подразумевающем активное участие мирян в церковной жизни, начиная с практики выборности духовенства. Одним из главных преступлений никоно-алексеевской «реформы» и явилось попрание канонического принципа соборности Церкви.

Соборность лежала в основе всей организации Русского Православия с момента его возникновения. Решение всех вопросов церковной жизни производилось соборно на всех уровнях, начиная от прихода (члены церковного совета) и до митрополичьей или Патриаршей кафедры (церковный Собор, включающий и мирян) .

«Действительное новшество Никона, – пишет современный исследователь старообрядчества А. Катунский, – состояло не в форме креста и поясных поклонах, а в применённых им методах управления церковными делами. Культовые новшества впервые вводились не собором, а единоличной властью патриарха. Своей «Памятью» Никон нанёс первый сокрушительный удар по соборности, по автономии местной церковной власти и по другим устоям Русского Православия... Именно эти притязания Никона на единоличное управление Церковью вызвали бурю протестов со стороны Аввакума и его единомышленников».¹⁰³⁷

Миряне в древнерусском Православии и в хранящем его традиции старообрядчестве никогда не были «безгласным стадом». «Духовный регламент» Петра I, превращающий Церковь в «Ведомство Православного Исповедания», и был направлен на воспитание «безгласного стада», что во многом удалось. Утеря принципа соборности, общее обмирщение, падение уровня духа Церкви во многом и привели к тому, что к 1917 году Церковь лежала в расслаблении.

И недаром архиеп. Андрей (Ухтомский) в целях оздоровления христианской жизни призывал: «Братие!.. восстанавливайте древлеправославную христианскую жизнь по правилам и практике св. Церкви дониконианской! Покайтесь!».¹⁰³⁸

По современным статистическим данным самих старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию, в 1920-е годы число епископов доходило до 25, а «старообрядцев было несколько миллионов». Если в 1986 году Старообрядческая Церковь Белокриницкого согласия имела 3 епископа, 126 приходов, 54 священника и 8 диаконов, то в 1996 году – 5 епископов, более 250 общин (на 1992 г. приходилось 154), 60 священнослужителей (в их числе 4 диакона) и 3 монастыря (два из них женские Куничский (Молдавия) и Белокриницкий (Украина); один мужской – Николо-Улейминский (близ г. Углича Ярославской обл.). За последние годы учреждена новая епархия (Новосибирская и всея Сибири), восстановлена епархия Ярославская и Костромская. Общее количество старообрядцев Белокриницкого согласия, по их статистике на 1996 г. в России и так называемых странах ближнего Зарубежья – 4,6 млн. человек.¹⁰³⁹

Автокефальная Румынская старообрядческая Церковь Белокриницкого согласия, объединяющая около 80 общин (5 епархий), возглавляется ныне митрополитом Браило-Тульчинским Тихоном. В юрисдикции Румынской Старообрядческой Церкви находятся также 3 старообрядческих общины в США, 4 – в Австралии, 1 – в Канаде и 1 – на Аляске.

Первосвятительскую кафедру Старообрядческой Церкви Белокриницкого согласия с 1915 г. возглавляли следующие иерархи. Архиепископ Мелетий (1915–1934), местоблюститель первосвятительского престола епископ Кавказский Викентий (1934–1938), архиепископ Иринарх (Парфёнов) (1941–1952), архиепископ Флавиан (Слесарев) (1952–1960), архиепископ Иосиф (Моржаков) (1961–1970), архиепископ Никодим (Латышев) (1971–1986), местоблюститель епископ Анастасий (Кононов) (1986), архиепископ Алимпий (Гусев) (с 1986 г.).

На освященном Соборе 1988 года в Москве была учреждена старообрядческая митрополия. Митрополитом Московским и всея Руси был избран архиепископ Алимпий, который и ныне возглавляет Русскую Православную Старообрядческую Церковь, приемлющих Белокриницкую иерархию.

Шесть епархий расположены на территории России и стран ближнего зарубежья: Московская, Киевско-Винницкая, Донская и Кавказская, Клинцовская и Новозыбковская, Кишиневская, Новосибирская и всея Сибири. Основная масса верующих проживает в юго-западной части СНГ: в Молдавии, в Черновицкой, Винницкой и Одесской областях Украины. Значительная часть старообрядцев белокриницкого согласия проживает в Москве и Московской области в Нижегородской, Волгоградской, Ростовской, Брянской, Костромской, Новосибирской, Томской областях, Ставропольском крае.

Борьба большевизма с религией особенно усилилась в конце 20-начале 30-х годов. Повсеместно закрывались храмы, в том числе и старообрядческие, с уцелевших снимались колокола, массовыми тиражами издавалась и распространялась антирелигиозная литература. Накануне революции в Москве действовало 25 храмов и моленных Белокриницкого согласия. В 30-е годы все эти старообрядческие храмы, за исключением Покровского собора в Рогожском посёлке, были закрыты. Помещения использовались для различных целей гражданскими учреждениями, в том числе для столовых и пивных. Молитвенные дома (восемнадцать) были закрыты в первые же годы после революции.

У поморцев власти закрыли в Москве 3 храма (из 5) и все молитвенные дома (двадцать два). Закрыты были также единоверческие два монастыря (Никольский и Всех святых) с четырьмя действующими храмами и один приход.¹⁰⁴⁰ Из закрытых старообрядческих храмов особо известны были храмы на Апухтинке, Остоженке, Тверской, Генеральной, Новокузнецкой, в Гавриковом переулке, Каринкинская и др. Они строились на взносы богатых старообрядцев-промышленников и купцов: Рябушинских, Морозовых, Рахмановых, Солдатенковых, Кузнецовых.

Первая волна разрушений храмов под предлогом реконструкции и расширения улиц прокатилась во второй половине 30-х годов, вторая – во времена «хрущёвской оттепели» в 60-е. Самый большой колокол старообрядческого кафедрального Покровского собора (весом более 4 тонн) в 20-годы попал в Московский Художественный театр. Он был возвращён МХАТом законному владельцу в 1988 году. («О еже гласном звения его утолимся...», – молились староверы, водружая его вновь на колокольню). Однако передача старообрядцам их собственности ещё не закончена. Например, расположенный на перекрёстке Серпуховского вала и Хавской улицы храм в честь св. князя Владимира и Тихвинской иконы Божьей Матери до сих пор не возвращён старообрядцам. Ныне в нём размещается испанский ресторан «Приют», а до 1996 года был увеселительный гриль-бар.

После ареста епископа Викентия в 1938 году первосвятительская кафедра пустовала около трёх лет. Во всём старообрядчестве на свободе оставался единственный епископ Савва Калужский, больной и престарелый. Часть старообрядческой иерархии погибла в годы гражданской войны, некоторые вынуждены были эмигрировать. Ещё два епископа, хотя и были живы, находились в заключении – епископ Иринарх Самарский и епископ Геронтий Ленинградский. В 1940 г. епископ Иринарх был освобождён и в 1941 г. возведён епископом Саввой Калужским в сан архиепископа Московского и всея Руси.

Начавшаяся война вынудила богоборцев на время ослабить гонения на религию. В первые дни войны часть старообрядческого духовенства была эвакуирована из Москвы – владыка Иринарх, настоятель Покровского собора протоиерей В. Королёв и ответственный секретарь архиепископии К.А. Абрикосов, потомок известных московских фабрикантов-кондитеров, которых упоминает в своей книге «Лето Господне» И. Шмелёв (Кстати, корни И.С. Шмелёва – старообрядческие. Его прабабушка Устинья и дедушка, похороненный на Рогожском кладбище, молились по старым книгам с «лестовкой», от них и сохранялись в роде Шмелёвых благочестивые старорусские, дониконовские обычаи, столь ярко и с любовью воспроизведённые писателем в его книгах. Отсюда, из старорусских корней чистота языка И. Шмелёва: «довеку», «вовеки», «крылос», «Иван богослов»... Недаром брат знаменитого лидера Русских промышленников начала XX века, тоже старообрядец, В.П. Рябушинский (о котором вспоминал митрополит Вениамин Федченков в книге «На рубеже двух эпох») отметил: «Чуем дух древнего благочестия и во многих писаниях современных авторов, особенно у Шмелёва».¹⁰⁴¹).

Богослужения в Покровском храме продолжались и в осаждённой Москве. Очевидец, Г. Мариничева, вспоминает службу в честь Владимирской иконы Божьей Матери 8 Сентября 1941 года: «Мы поём на клиросе богородичные стихиры, а нам аккомпанирует «оркестр» зениток, стоящих рядом с храмом и на стадионе... Выходим из храма. В небе яркие вспышки от выстрелов зениток. Слышно, как рядом шлёпаются на землю осколки снарядов...».¹⁰⁴²

С первых дней войны иерархи Старообрядческой Церкви обратились к пастве с воззваниями, в которых призывали всех верных патриотов встать на защиту Родины от «аспида и василиска Тевтонского». И старообрядцы откликнулись на эти призывы, активно участвуя в борьбе с общим врагом и на фронте, и в тылу. Проведя сбор средств, старообрядцы только Белокриницкого согласия пожертвовали в фонд обороны Родины более одного миллиона рублей. Многие староверы отдали свои жизни за победу на полях войны. Даже «главный гонитель» в стране Е. Ярославский в своей сентябрьской 1941 года статье «Почему религиозные люди против Гитлера» был вынужден положительно оценить патриотическую позицию архиепископа Иринарха.¹⁰⁴³

Архиепископ Иринарх вернулся из эвакуации в 1942 году, а ещё через год возвратился из десятилетнего заключения епископ Геронтий. В 1945 году власти разрешили Старообрядческой архиепископии выпустить церковный календарь. В этом же году епископ Геронтий получил официальное извещение, что сын его, Геннадий Лакомкин, скончался в лагерях (открыто исповедуя христианскую веру, он получил в своё время дополнительный срок – 10 лет без права переписки, то есть расстрел).

Количество открывающихся общин после войны всё увеличивалось, в начале 50-х годов их было уже более ста. Однако возникла и новая проблема – не хватало священников. Одни погибли в лагерях и тюрьмах, другие ещё не вернулись из заключения, третьи были рассеяны на различных гражданских работах.

К 1948 году в Старообрядческой Церкви Белокриницкого согласия было уже 5 архиереев. С момента обретения гражданских и вероисповедных свобод в 1905 году на Освященных соборах неоднократно ставился вопрос о создании Старообрядческой Митрополии. Поднят был этот вопрос и в 1956 году, однако власти в последний момент неожиданно отказали (по-видимому, близилась вторая волна религиозных гонений, «хрущёвская»). Так, в 1958 году был закрыт монастырь в Молдавии, существовавший до Второй Мировой войны на территории Румынии. Далеко не все попытки Совета по делам религий и в последующие годы «работать» с Московской Патриархией заканчивались неудачей. Так, при архиепископе Никодиме (Латышеве) нередкими были запрещения в служении активным священникам, Церковь регулярно жертвовала в Фонд мира крупные суммы. Однако паства внутренне не принимала этого направления действий Владыки: во время чтения Посланий архиепископа люди демонстративно разговаривали в храме или покидали его. А община кафедрального собора в Москве даже обсуждала вопрос о лишении Владыки денежного содержания. В тот период значительной фигурой в старообрядческом духовенстве был о. Евгений Бобков, широко известный в «диссидентских кругах» 1970-х годов. За свою деятельность он был выслан из Москвы в Гомель. Загадочная гибель в автокатастрофе в 1984 году этого выдающегося проповедника во многом обескровила едва возрождавшееся движение пастырства.¹⁰⁴⁴

Необходимо подчеркнуть, что внутреннего раскола, подобного случившемуся в г. Карловцы, в Старообрядческой Церкви Белокриницкого согласия не произошло, хотя ее зарубежная часть с приходами в США, Канаде, Австралии и других странах и оказалась насильственно отколота. Несмотря на это обе части всегда ощущали духовное единство. И в 1988 году, во время празднования 1000-летия Крещения Руси, Поместным Собором было восстановлено каноническое единство и Митрополичью кафедру перенесли из города Браила (Румыния) в Москву. Митрополитом Русской Православной Старообрядческой Церкви (так звучит новое официальное название) стал архиепископ Апимпий.¹⁰⁴⁵

Часть старообрядцев, не принявших белокриницкой иерархии, за которыми укрепилось название беглопоповцев (принимающих священников, переходящих от новообрядческой церкви), в 1923 году создали свою самостоятельную трёхчинную иерархию, начало которой положил обновленческий архиепископ Николай (Позднев) Саратовский и Петровский, присоединившийся к старообрядчеству вторым чином, через миропомазание. (К концу 20-х гг. у бывших беглопоповцев было около 150 приходов.)

В дальнейшем к Старообрядческой Церкви Древлеправославных христиан (официальное наименование) присоединился, перейдя от новообрядной, епископ Свердловский Стефан. Архиепископия новообразованной церкви, ее организационный и духовный центр первоначально находился в Саратове, затем в Москве, с 1955 года – в Куйбышеве (Самара), с 1963 года – в Новозыбкове (Брянская область). За годы ее существования Новозыбковскую, Московскую и всея Руси Древлеправославную первосвятительскую кафедру возглавляли: архиепископ Иеремия (1963–1969), архиепископ Павел (1969–1979). С 1979 года первосвятительскую кафедру Древлеправославной Церкви возглавляет архиепископ Геннадий Новозыбковский Московский и всея Руси.

По состоянию на 1996 год Русская Древлеправославная Церковь имела 7 епископов и около 400 тысяч верующих (по оценкам самих староверов эта цифра может быть увеличена до полумиллиона и даже более). Основной состав старообрядцев этого согласия проживает в Поволжье, а также в областях Курской, Брянской, Пензенской, Воронежской, в низовье Дона и Кубани, на Урале и в Оренбуржье, в Красноярском и Алтайском краях, в Бурятии и Туве, в Дагестане, республике Коми, Москве, в Гомельской и Витебской областях Беларуси в Полтавской, Донецкой и Харьковской областях Украины, в Казахстане. За последние годы построены новые храмы в Оренбурге, Бугуруслане, Вольске, Самаре и Волгограде, активно реставрируются старые храмы. Недавно открыты два Древлеправославных монастыря: мужской – в посёлке Каменке Злынковского района Брянской области и женский – в деревне Филипповской Борского района Нижегородской области.

Старообрядцы, относящие себя к Древлеправославным, проживают в Болгарии, США, Канаде, Австралии и других странах. В 1990 г. восстановлены церковно-каноническия связи с Румынскими старообрядцами (из казаков-некрасовцев), прерванные со времени Первой мировой войны. В 1991 году хиротонисан Древлеправославный епископ Румынии (Евмений).

При Архиепископии Новозыбковской, Московской и всея Руси в 1990 году было открыто Высшее Древлеправославное духовное училище со сроком обучения 4 года. Издательская деятельность при архиепископии началась в 1983 году: вышли в свет «Молитвословы», «Воскресная служба», «Духовный жемчуг» (3 выпуска из 10) и другая духовная литература, ежегодно издается «Древлеправославный календарь».¹⁰⁴⁶

По статистическим данным 1912 года беглопоповцев насчитывалось 206.950 человек, – цифра явно заниженная.

По числу религиозных общин в старообрядчестве, как и прежде, преобладает беспоповщина, но они, как правило, объединяют меньшее количество верующих, чем в поповщине и нередко не имеют даже специальных молитвенных помещений (Латвия, Литва, Эстония, Западная Беларусь, Западная Украина).

Среди беспоповцев наибольшее распространение и влияние имеют поморцы (Литва, Латвия). Ныне Древлеправославная Поморская церковь объединяет около одного миллиона человек верующих, по свидетельству самих поморцев.¹⁰⁴⁷

На территории Литвы поморские общины управляются постоянно действующим органом – Высшим Старообрядческим Советом Литвы (г. Вильнюс), учреждённым в 1923 году. Кроме того, в конце 1980-х годов были созданы: Российский Совет Древлеправославной Поморской Церкви (Москва), опекающий поморцев России, Украины, части Беларуси, Молдавии, Киргизии и Казахстана, а также Центральный Совет Древлеправославной Поморской Церкви Латвии (Рига), опекающие более 60 латвийских общин и многие общины Эстонии и Беларуси. Распад СССР потребовал создания единого (международного) центра поморского староверия.

В 1992 году представители центральных органов российских и латвийских поморских общин (литовские представители в Москву не приехали) большинством голосов приняли решение о необходимости создания Международного Совета Древлеправославной поморской Церкви. Был принят устав МС ДПЦ, избраны два сопредседателя и ответственный секретарь. Местопребывание канцелярии Международного Совета – Москва, Преображенский вал, 25. Международный Совет, согласно уставу, «являясь органом объединения и координации деятельности духовных центров, а также самостоятельных приходов и общин, не имеющих опеки духовного центра, осуществляет свою деятельность на основе Священного Писания и Предания... с целью церковного единения, братского общения и взаимопомощи».¹⁰⁴⁸

До революции у поморцев уже был центральный орган, аналогичный созданному Международному Совету. Название у него было «Совет Соборов и Съездов». Он просуществовал со времени получения гражданских свобод (1905 г.) до конца 1920-х годов и был ликвидирован большевиками.

В дальнем зарубежье у поморцев также имеются центральные органы, например, Высший Старообрядческий Совет Польши, Конференция старообрядческих общин США и другие.

В 1945 году в Вильнюсе прошёл съезд беспоповцев, в котором участвовали представители Москвы, Риги, Даугавпилса, Беларуси. На съезде был избран духовный суд.

По случаю 300-летия Старообрядчества в 1966 году в Вильнюсе было проведено расширенное юбилейное заседание Высшего Старообрядческого Совета Литвы. Заседание носило характер общесоюзного съезда беспоповцев с представителями из Латвии, Эстонии, Беларуси, Украины, России (Москва, Ленинград, Барнаул). Заместитель председателя ВСС И.И. Егоров в своём докладе «Старообрядчество в прошлом и настоящем» напомнил, что старообрядчество является хранителем культурных ценностей Русского народа в архитектуре, живописи, музыке, литературе и прочем. В конце XIX века, благодаря меценатской деятельности богатых старообрядцев, было положено начало многим ценнейшим собраниям Русской живописи и литературы, в том числе Третьяковской галереи, ряду знаменитых библиотек.

На съезде поморцев в Вильнюсе в 1974 году отмечалось, что ВСС духовно опекает свыше 350 общин беспоповцев, проводилась мысль о соборности церковной организации поморцев, разъяснялось, что духовная комиссия при ВСС разрешает возникающие в Церкви канонические, Богословские и другие вопросы.

Федосеевцы по численности значительно уступают поморцам. Единая организация у них отсутствует, а Московская Преображенская община является по традиции наиболее влиятельной. Отличаются они от поморцев большим ригоризмом и консерватизмом в быту (у них ещё встречается обычай так называемой «мирской посуды») и тем, что отвергают брачный обряд (безбрачники). С конца XIX века начался процесс поглощения федосеевцев поморцами. Если в 1930-е годы большинство старообрядческих общин Прибалтики были федосеевскими, то в настоящее время преобладают поморцы, что объясняется, по-видимому, большей гибкостью и умеренностью последних.

Ещё в начале XIX века, как указывает профессор И. Нильский, «после Москвы и Петербурга, Рига занимала первое место по благоустройству старообрядческих организаций». Рижские купцы-старообрядцы К.Л. Хлебников и А.П. Гребенщиков, по имени которого и названа была впоследствии Рижская община, уже в начале 20-х годов прошлого столетия владели большой недвижимостью. С 1829 по 1881 гг. капиталы Старообрядческого общества увеличились почти в 20 раз. Многие прихожане Рижской Гребенщиковской общины были деятельными предпринимателями, промышленниками и купцами. Ещё в 1770 г. в Ульброке под Ригой Никита Артемьев основал кожевенный завод. К концу XVIII в. Савва Дьяконов там же создаёт один из крупнейших кожевенных заводов в России. Были известны в Риге хлопчатобумажные предприятия И.Л. Хлебникова, чугунно-литейные заводы Ф.Грязнова и Н.Иванова. Крупнейшим предприятием Риги был фарфоро-фаянсовый завод старообрядца Кузнецова, изделия которого и до сих пор помнят рижане. Почти все они были попечителями или жертвователями Гребенщиковской общины: на их средства содержалась моленная, богадельня, строились школы.¹⁰⁴⁹

Расцвет старообрядчества в Латвии приходится на 20–30-е годы нашего века – время независимости Латвии. Демократические законы республики обеспечили равные права староверам с другими вероисповеданиями. Правительство оказывало помощь в организации школ, выделяло средства для содержания и постройки новых храмов, назначало государственные пенсии наставникам.

С 1920 года в Резекне, Даугавпилсе, Екабпилсе регулярно стали собираться съезды старообрядцев. Был создан Центральный Комитет по делам старообрядцев Латвии – исполнительный и представительный орган, заботившийся о проблемах содержания школ, ремонта храмов, материальной поддержки старообрядческих общин, осуществлял связь со старообрядческими общинами за границей. При Комитете была образована Духовная комиссия, занимавшаяся вопросами, связанными с пастырской деятельностью наставников и духовной жизнью общин.

В. Миловидов называет поморскую церковь как бы формирующейся, занимающей промежуточное положение между беспоповцами и поповцами; наставников и старших наставников в Литве и Латвии поморцы нередко называют попами.¹⁰⁵⁰

С 1927 года в Даугавпилсе, а затем в Риге стал выходить ежегодный Старообрядческий поморский церковный календарь, издающийся и поныне.

С 1928 по 1933 г. под редакцией известного ученого-старообрядца И.Н. Заволоко выходил старообрядческий журнал «Родная старина», который и ныне читается с большим интересом. По образованию юрист (Пражский университет), и в то же время большой знаток Русской истории и знаменного пения, И.Н. Заволоко для многих открыл богатство Русской культуры, организовав «Кружок ревнителей Русской старины». На заседаниях его делались и обсуждались доклады по истории староверия, Русской Церкви, иконописи, знаменного распева. В 30-е годы И.Н. Заволоко написал и издал два учебника для старообрядцев: «История Церкви Христовой» и «Учебник по закону Божьему». Они переизданы рижскими поморцами в 1990 году. И.Н. Заволоко издал также несколько сборников духовных стихов, участвовал в издании старообрядческих журналов «Наставник», «Златоструй», церковного календаря и прочего.

В 1940 году после установления советской власти в Прибалтике всё церковное имущество было национализировано. Прибалтийские староверы, как и остальные верующие СССР, оказались гостями в собственных храмах. 1941 год начался с репрессий. Погиб в ссылке председатель Совета общины В.Г. Кудрячев, 18 лет провёл в лагерях и ссылке И.Н. Заволоко, пострадали и многие другие.

После окончания Второй мировой войны многие старообрядческие храмы в Латвии запустели. В 60-е годы, во время очередной атеистической кампании, «хрущёвской», у рижской общины были отняты здание богадельни, квартиры причта и подсобные помещения. Несмотря на это, Богослужения отправлялись ежедневно утром и вечером, почти круглосуточно читался Псалтырь.

До недавнего времени Рижская Гребенщиковская община считалась крупнейшей в миpe беспоповской (поморской) старообрядческой общиной. В настоящее время численность староверов в Риге и ближайших окрестностях составляет около 25 тысяч человек. Среди них много тех, кто в своё время уехал в город, спасаясь от насильственной коллективизации и голода. По свидетельству самих старообрядцев, в Латвии их сегодня насчитывается 70–80 тысяч. Больше всего староверов в Даугавпилсе (6 общин), есть крупные общины в городах Резекне, Елгаве, Ливанах, Краславе, Екабпилсе, Прейли, Лиепая, однако подавляющее большинство старообрядцев живет в латвийских селах.

Установившаяся в 1940 году в Латвии богоборческая власть за полвека значительно подорвала религиозные устои старообрядчества.

В связи с известными политическими изменениями и ослаблением давления на Церковь, в 1989 году в Риге был создан Духовный центр, Центральный Совет Древлеправославной Поморской Церкви Латвии, и в том же году открылось старообрядческое духовное училище. В 1994 году в училище обучалось 20 человек: 11 на дневном отделении, 9 – заочно. 5 девушек, из общего числа учащихся, подготавливались на должность причетниц староверских храмов и учительниц Закона Божьего для детей.

В 1991 году представители Древлеправославной Поморской Церкви Латвии впервые после Второй мировой войны посетили четыре поморские общины США – в городах Милвиле (штат Нью-Джерси), Марианне (Пенсильвания), Эри (Пенсильвания), Детройте (Мичиган).

Первая волна эмиграции староверов относится к концу прошлого века. Прежде всего это были Русские выходцы из Польши, искавшие работы, которую они нашли на шахтах Пенсильвании. Первая поморская моленная в Америке появилась в 1908 году в селении Марианна.

Вторая мировая война вызвала новую волну эмиграции староверов в Америку. Это были беженцы из Латвии и Литвы, в основном уроженцы Двинска и Риги, в основном, состоятельные люди, не пожелавшие попасть в сталинские лагеря после присоединения Прибалтики к СССР. После войны в Милвилл приезжал один из выдающихся иконописцев XX века П.М. Софронов, расписавший за свою жизнь множество храмов, работавший в Риге, Париже, Праге.¹⁰⁵¹

В 1962 году возвратилась на родину из Турции значительная группа старообрядцев-некрасовцев, потомки донских казаков, эмигрировавших на территорию Османской империи в 1740 году.

К сожалению, не имея какого-либо иммунитета по отношению к антицерковному государству, некрасовцы во многом стали добычей богоборцев, благодаря «продуманной системе атеистических мероприятий», а также «правильным и глубоко продуманным мероприятиям советских и партийных органов». Прямых гонений не было, запретов тоже, методы борьбы с религией утончились. В эти годы коммунисты уже перешли к разложению религиозных общин изнутри. И в результате «продуманной системы мероприятий» отход от веры у старообрядцев-некрасовцев стал совершаться, по словам идеолога Миловидова, буквально на глазах. К наиболее общим методам воздействия относятся «вовлечение верующих в общественную жизнь, преодоление религиозного влияния семьи, индивидуальная работа».¹⁰⁵²

Кризис религии во всём мире , конечно, не обошёл стороной и старообрядцев. XX век сделал с ними то, что не могли сделать ни гонения, ни пытки: многие отошли от веры отцов. Ведь были уничтожены целые социальные слои, традиционно служившие опорой старообрядчества: торговцы, промышленники, кустари, мелкие предприниматели, кооператоры, крепкое крестьянство, казачество.¹⁰⁵³ При Самодержавии, отнюдь не ставившем своей целью разрушение быта и социальной структуры, являющихся стержнем старообрядческой религиозной жизни, староверы сравнительно легко переносили дискриминацию и открытые гонения. Полное же разрушение быта и общественных связей в подсоветской России самым трагическим образом сказалось на состоянии старообрядчества.

Великий Русский раскол – кровоточащая рана нашей Церкви, Кризис старообрядчества – лишь часть общемирового религиозного кризиса. Но если секуляризация – процесс объективный, то антицерковная государственная власть во много раз его ускорила и усилила, что можно видеть, в частности, на примере Русского Старообрядчества.

Всплеск национально-религиозной и общественной активности конца 1980–1990-х годов возродил интерес к Старообрядчеству. Общины разных согласий пополняются людьми всех возрастов, особенно молодёжью – причём, не только потомками староверов. Старообрядцы вновь становятся влиятельной силой российского общества. В настоящее время необходим конструктивный диалог о путях преодоления раскола и воссоединении всех Православных христиан. Шаги к этому уже делались в прошлом как Московской Патриархией, так и Зарубежной Церковью, которая в 1974 году на III-м Всезарубежном Соборе также сняла «клятвы на старые обряды».¹⁰⁵⁴ Но проблема пока остаётся, и на ее решение должны быть направлены все здоровые силы Русского Православия.