Глава II

Условные слова, выражения и предложения, распределённые по восьми предметам правила о Тайне:

I Таинство Крещения: accipere, percipere, suscipere, acceptus, susceptus, dies acceptionis, albatus, in albis; νεοφώτιστος, νεόφυτος, illuminatus, ὕδωρ τῆς ζωῆς, ὕδωρ ζῶν, ἡ πηγή, fons, τὸ φρέαρ, puteus, cisterna, θεοῦ τέκνον, ἡλίοπαις, puer, infans, fidelis, πιστός, ἅγιος, renatus, renata; quod summitas dedit adsignavit, resurrecturas, in spe resurrectionis, ἐλπίς, spes, acceptus или susceptus apud deum, ἄкεπτα in X̅P̅T̅O̅; ἐν εἰρήνῃ, in pace, in deo, и составные из них формулы; jacet in Christo, in sinn Abraham, ἐν κόλποις Ἀβραάμ καὶ Ἰσαάκ καὶ Ἰάκωβ; некоторые символические выражения у церковных писателей.

II Миропомазания: а) целование мира; cum pace, te in pace, tecum pax, ἐν εἰρήνῃ, in pace; in Christo, ἐν θεῷ и прочие составные формулы; vixit in pace, in Deo vivas, ζήσας ἐν εἰρήνῃ, ἐν εἰρήνῃ προάγι, ἐν εἰρήνῃ ἡ κοίμησις, χοίμητε ἐν εἰρήνῃ; б) lavit, unxit; в) crucem accipere, cruce suscepta, in signo domini.

III Рукоположение: разные степени духовного звания.

IV Причащения: τὸ ἀγαθόν, τὰ ἀγαθά, σύμβολα, σύμβολα μυστικά, σύμβολα θείων μυστηρίων; сосуды с надписями: PIE ΖΕΣΙΣ, ΖΕΣΕΣ, dignitas amicorum pie zeses, cum tuis, cum caris tuis, cum tuis omnibus bibe et propina; in bono, in agape, in refrigerio, refrigere, in bono refrigeres; τὸ φῶς, φωτισμός, ἡ ζωή, ἡ σωτηρία, salus, ἡ ἐλπίς, spes, ἡ εἰρήνῃ, pax, ἰχθύος εἰρήνῃ.

V. Литургия и другие церковные службы.

VI. Учение о Св. Троице, VII. Символ веры, VIII. Молитва Господня: важность тайны для учения о Св. Троице; символический ἰχθύς; геометрические знаки; символические выражения в гимнах, гимн св. Климента; in pace, ἐν εἰρήνῃ, vixit in pace, ζήσας ἐν εἰρήνῃ, ἐν εἰρήνῃ προάγι и пр., относятся до Символа веры; omnibus amicus, omnibus могут быть отнесены к молитве Господней; символические формулы существовали также и для Таинств Покаяния, Брака и Елеосвящения.

При рассмотрении внутреннего значения символических выражений мы распределим их по тем Таинствам и по тому учению о догматах христианских, к которым они принадлежат. Обращая внимание только на главные символы, как основные части символического языка, мы в доказательство их значения проведём надписи, на которых они встречаются.

Первое и самое главное выражение этого отдела – принимать Крещение подало повод для употребления глагола принимать с условным сокращением, т. е. не говоря, что́ именно принимается. Таким образом христиане, когда писали одни только глаголы accipere, percipere, suscipere, то подразумевали принятие Таинства Крещения. Они заимствовали это выражение от язычников, которые также писали на своих надписях percipere или accipere taurobolium или criobolium, а иногда, по общеизвестности смысла, упускали при этих глаголах слова taurobolium и criobolium, вследствие чего незаметно было никакого различия между христианским и языческим выражением. Присвоив себе эти глаголы, христиане обозначали новокрещённых выражениями acceptus или susceptus, а самое Крещение – формулою dies acceptionis⁶⁶.

Другие символические выражения для Таинства Крещения произошли от обрядов, исполняемых при Крещении.

Новокрещённые одевали белые одежды и носили их в продолжение целой недели. Все подробности этого обряда описаны Евсевием при крещении Константина Великого. После принятия Крещения Константин облёкся в белые одежды, лёг на белом ложе и даже отказался покрыть себя пурпуром⁶⁷. От такого обычая произошли прозвания новокрещённых: albatus или in albis. Затем, так как Таинство Крещения по преимуществу совершаемо было в день Светлого Воскресения и в Троицын день, то в Миланской церкви первое воскресенье после Пасхи получило название: dominica in albis. На надписях употребляли выражения: recessit in albis, indutus vestibus in albis и albas suas in sepulcrum deposuit.

Вокруг купели зажигались свечи, а Климент Александрийский объясняет нам Таинство Крещения следующим образом (Pædag. lib. I, cap. 6): „Крещение называется освещением, ибо мы чрез оное созерцаем святый и спасательный оный свет, т.-е. Бога“. Отсюда выражения: φωτισμός, φώτισμα, sacramentum illuminationis, ilhiminalio, sacramentum illustrationis и, наконец, τὸ φῶς, lux mentis oculorum. Таким же образом и самые новокрещённые назывались новоосвещёнными: νεοφώτιστος или νεόφυτος, illuminatus⁶⁸. В Софийской церкви в Царьграде главная или большая крестильница, ὁ βαπτιστήρ или τὸ μέγα βαπτιστήριον называлась также и большим светилшцем ὁ μέγας φωτιστήρ, τὸ μέγα φωτιστήριον⁶⁹.

Вода, как главное вещество при Таинстве Крещения, послужила поводом для многочисленных символических выражений. Церковные писатели означают иногда самое Таинство словом: вода, τὸ ὕδωρ, aqua. Св. Иустин говорит: „Потом мы приводим их туда, где есть вода, и они возрождаются таким же образом, как сами мы возродились, т. е. омываются тогда водою во имя Бога Отца и Владыки всего и Спасителя нашего Иисуса Христа и Духа Святаго“⁷⁰. В другом месте он называет Крещение водою жизни; откуда произошло на надписях выражение ὕδωρ τῆς ζωῆς. Другое выражение: ὕδωρ ζῶν, заимствовано из Апокалипсиса (Откр.22:17): „и хотя́й да прии́мет во́ду живо́тную ту́не“): „καὶ ὁ θέλων λαμβάνετω τὸ ὕδωρ ζωῆς δωρεάν“. Если вода получила символическое значение Таинства Крещения, то и слово „источник“: ἡ πηγή, fons получил одинаковое значение, и на этом основании Гарруччи предлагает поместить на символической надписи Пектория, на том месте, где часть надписи повреждена, слово πηγή в смысле крещения⁷¹. Наконец, и слово колодец: τὸ φρέαρ, puteus, cisterna, упоминаемое в Апокалипсисе (Откр.3:15–16), толкуется в смысле крещения.

Ко всем этим символическим выражениям надо присоединить ещё слово: баня, λουτρόν⁷² в том смысле, как оно объяснено в послании к Ефесянам (Еф.5:26): „да освяти́т ю́ очи́стив ба́нею во́дною в глаго́ле“), и в особенности в послании к Титу (Тит.3:5): ...но по Свое́й Его́ ми́лости спасе́ на́с ба́нею пакибытия́ и обновле́ния Ду́ха Свята́го (διὰ λουτροῦ παλιγγενεσίας καὶ ἀνακαινώσεως πνεύματος ἁγίου“). Ту же мысль развивает св. Иустин на основании слов Спасителя: „если не родитесь снова, то не войдёте в Царство Небесное“ (Ин.3:3–5), причём доказывает необходимость возрождения посредством Таинства Крещения. Окончательное развитие этой же мысли изложено у Григория Богослова: „Писание показывает нам троякое рождение: рождение плотское, рождение чрез Крещение и рождение чрез Воскресение“⁷³.

После такого толкования понятно, что новокрещённые сравнивались с новорождёнными детьми и носили символические названая: θεοῦ τέκνον, ἡλίοπαις⁷⁴, puer, infans et fidelis⁷⁵. О последнем выражении „fidelis“ надо заметить, что оно употреблялось не только в смысле человека верующего, но означало также христианина, как лицо, принявшее крещение. Такое же двойное значение имели слова: πιστός и ἅγιος.

Вера в возрождение, παλιγγενεσία, имела такое утешительное влияние на каждого христианина, что мысль о нём постоянно повторяется на всех надгробных надписях.

На этом основании Оптат прозвал самое Таинство Крещения: nativiias spiritualis, а в надписях встречаются слова renatus и renata, или как прилагательные, или даже как имена личные⁷⁶.

С понятием о возрождении тесно связан догмат о воскресении мёртвых и о Царствии Небесном. „Аще кто не родится водою и духом, не может внити в Царствие Божие», сказал Сам Спаситель. Затем все формулы с более или менее ясными намёками на Воскресение и на Царствие Небесное должны быть также отнесены к Таинству Крещения. Самое слово ανάστασις сделалось именем личным для христиан, а символические формулы об этом догмате принадлежат к самым тёмным, как-то: quod summitas dedit, adsignabit, resurrecturus, in spe resurrectionis и пр. Но все эти формулы, как греческие, так и латинские, сокращаемы были в слове ἐλπίς, spes. Эта таинственность в формулах сохранилась до самого IV века, и только в последующих столетиях вера в Воскресение стала высказываться яснее. На надгробных надписях она всегда

служит доказательством принадлежности к христианству лица, тут погребённого⁷⁷. Для примера мы приведём одну из надписей, описанных г. Лебланом (№ 398, tome II). См. рис. 1.

Hic pausat Eufra

sius bendictus in

pace qui vixit an.

LXX Mens. II dies VII

surr(ecturu)s die caelo cum

venerit auctor.

Рис. 1

Под надписью два феникса и два дельфина по бокам сосуда передают иконно, как мы объясним дальше, смысл всей надписи. Последние строки в надписи: surrecturus die coelo cum venerit auctor напоминают слова из Евангелия Матфея (Мф.25:31): „Егда́ же прии́дет Сы́н Человече́ский в сла́ве Свое́й“ и пр. и слова из евангелия Луки (Лк.17:24): „...та́ко бу́дет Сы́н Челове́ческий в де́нь Сво́й“.

Так как с Таинством Крещения находятся в связи догматы о Воскресении и о Царствии Небесном, то большая часть формул, принадлежащих к Таинству Крещения, получила символическое значение и этих догматов. Свет, τὸ φῶς не только стало означать одно Крещение, но перенесено было и на Самого Бога, как Источника всякого света. „Святый и спасительный свет, т. е. Бог“, сказал Климент Александрийский, а Григорий Богослов (слово XL)⁷⁸ повторил ту же мысль: „Бог есть Свет высочайший“. Отсюда Царство Божие или Рай представлялся местом светлым, и на этом основании составлены были символические формулы, означающие Рай: τὸ φῶς, lux, lux superna, lux domini, aeterna lux⁷⁹.

Другие формулы Крещения расширились также в символическом своём значении, и даже коренные выражения: accipere, accepit, acceptus, susceptus получили значение достижения Царствия Небесного: acceptus или susceptus apud deum, ακεπτα in X̅P̅T̅O̅. Таким образом на надписи 397 года⁸⁰ стоит:

Другой пример:

Mala... accepta apud

Deum iv idus iunias Aetio cons⁸¹.

Затем, самый многочисленный разряд символических выражений о Царствии Небесном основан на мысли о вечном мире и о Небесном спокойствии. Основная мысль сосредоточивалась в словах ἐν εἰρήνῃ, іn pace; причём все остальные дополнения этой коренной формулы только точнее определяют самый предмет символа, не изменяя настоящего значения. Таким образом: dormit in pace, dormit in somno pasis, suscipiatnr in pace, pax cum sanctis, pax cum angelis, cum deo in pace, εἰρήνῃ σοι ἐν θεῷ, ΙΡΗΝΙ СОІ ΕΝ ΟΥΡΑΝΩ, ἰχθύος εἰρήνῃ и пр. – все без исключения означают Рай и Царствие Небесное. Так как Бог есть вечный мир и блаженство, то вместо коренной формулы: in pace, стали писать in Deo; отсюда произошли новые символические формулы: requiescat in Deo, accepit requiem in Deo, elatus est с пропуском слов: ad Deum⁸².

В тех случаях, когда in pace поставлено со значением Рая, то весьма часто к этим словам присоединяют ещё глагол refrigere, на том основании, что refrigerium, как увидим далее в Таинстве Причащения, имеет также символическое значение Небесного Царства. В других случаях формула in pace или дополняется прилагательным aeterna, или замещается особым выражением domus aeterna, но с тем же символическим значением Рая. Это последнее выражение domus aeterna заимствовано христианами из языческой эпиграфики, в которой оно имеет значение гробницы или могилы⁸³.

Наконец, к тому же символическому значению Рая и Царствия Небесного принадлежат и такие выражения, которые относятся к столетиям после Константина Великого и совершенно почти утратили всю таинственность первоначальных символических выражений. Сюда принадлежат: jacet in Cliristo, in sinu Abraham, ἐν κόλποις Ἀβραάμ, καὶ Ἰσαάκ, καὶ Ἰάκωβ. На одной греческой надписи мы даже читаем: „Бог, сидящий одесную Отца в месте пребывания святых, да примет душу умершего“⁸⁴.

В заключение заметим, что у церковных писателей находится много символических выражений для Таинства Крещения, которые без сомнения, найдутся и на надписях, и на памятниках христианских. Из таких выражений мы укажем только на следующие: peccatorum remissio, ablutio ресcatorum, unctio, initiatio, consecratio, salus, signaculum domini, signaculum Christi, signaculum salutare⁸⁵.

После принятия крещения, новокрещёный представлялся епископу для получения благословения, состоящего в торжественном молении о сошествии Св. Духа на крестившегося. С этим молением соединены были обряды: а) помазания миром, б) возложения рук и в) крестного знамения, отчего и самое Таинство Миропомазания известно под трояким наименованием: Таинства Миропомазания (χρίσμα, chrismatisatio, unctio), – возложения рук, и печати Господней (σφραγίς, signum, signaculum⁸⁶. Все три обряда, отразились на символических выражениях, означающих одно и то же Таинство.

а) После Таинства Миропомазания приветствовали новокрещёного целованием мира⁸⁷. При этом, на Западе, говорили: pax tecum, а на Востоке – εἰρήνῃ μεθ’ ἡμῶν или ὑμῖν. И тот и другой возглас вошли в символический язык на основании книг Священного Писания⁸⁸, хотя это приветствие мира, искони времени, употребляемо было между евреями и между язычниками. На всех надгробных надписях еврейских постоянно встречается одна и та же формула: ἐν εἰρήνῃ. То же самое встречается и на языческих надписях и даже на языческих монетах. Слова: pax, pax aeterna, in pace⁸⁹ помещались большею частью в начале языческих надписей, и в самой Энеиде (I, ст. 249) мы находим такую же формулу:

…nunc placida compostus pace quiescit.

Такая общеупотребительность этих выражений между язычниками могла послужить поводом для внесения их в символический язык христиан, и таким образом, христиане не опасались разоблачить то новое значение, которое они придали этим же самым словам.

Приветствия мира: pax tecum, pax tibi, εἰρήνῃ σοι, εἰρήνῃ ὑμῖν, заимствованные из Евангелия, перешли не только в христианскую эпиграфику⁹⁰ но и в самую Литургию, с тем же значением пожелания счастья и спокойствия, которое выражено было Самим Спасителем (Ин.14:27): „Ми́р оставля́ю ва́м, ми́р Мо́й даю́ ва́м, не я́коже ми́р дае́т, А́з даю́ ва́м“ („Εἰρήνην ἀφίημι ὑμῖν, εἰρήνην τὴν ἐμὴν δίδωμι ὑμῖν οὐ καθὼς ὁ κόσμος δίδωσιν, Ἐγὼ δίδωμι ὑμῖν“). Тот же смысл находится и в молитве Симеона Богоприимца (Лк.2:29): „ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко, по глаго́лу Твоему́ с ми́ром (ἐν εἰρήνῃ).

Из этих евангельских изречений христиане сделали условные сокращения: cum pace, te in pace и tecum pace. В двух последних сокращениях прямо подразумевается Christus faciat или Christus suscipiat, как видно, например, из следующей надписи (Мarini. Arvalli, II, p. 422⁹¹:

Leo te in pace ☧ faciat.

Первоначальная формула ἐν εἰρήνῃ, in pace, так часто повторяемая на надгробных плитах, как языческих, так и христианских, остаётся всегда загадкой если при ней не стоит другого объяснительного слова или если общий смысл всей надписи с другими условными выражениями не поясняет прямого её значения. Такое затруднение лучше всего явствует из рассмотрения самих памятников.

Например, в латинской надписи, написанной греческими буквами, нет никаких указаний на христианское её происхождение, если бы не знали, что она находилась в катакомбах (Perret. pl. V).

ΕΥΤΥΧΙΑΝΗ

TH XON

ΠAKE

Такое же сомнение, по случаю отсутствия других пояснительных выражений, встречаем мы на известной бронзовой монете императрицы Салонины, супруги императора Галлиена (260–268). На лицевой стороне этой монеты вокруг изображения головы императрицы стоит надпись SALONINA AUG(usta) (рис. 2).

Рис. 2

На обороте: изображение императрицы, сидящей на престоле правой руке масличная ветвь, в левой – длинный скипетр. Кругом надпись AUGUSTH IN PACE. Надпись оборотной стороны: augusta in pace объясняется г-м Девитом⁹² так, как она стоит на монете, а не на надгробной надписи: в значении, что императрица Салонина приняла и исповедовала христианскую веру. По мнению других нумизматов, как-то: Вальяна, Бандури, Раше и Лупи, эта надпись объясняется как насмешка современников над постоянными смутами и войнами, продолжавшимися во всё царствование Галлиена. Но это мнение не принято учёным Экелем, который объясняет эту надпись совершенно иначе, и отнюдь не как насмешку, хотя примеры насмешек встречаются на других монетах того же императора Галлиена, чеканенных его соперниками во время их войн за императорский престол, например – с надписью: ubique pax. Разобрав различные эти мнения, Девит приходит к убеждению, что надпись: augusta in pace, действительно, имеет то таинственное значение, которое в первых веках христианства придавалось символической формуле: в мире, подразумевая Христа. Вся формула в совокупности, в мире Христа или in pace (как и на вышеприведённых надписях), означала исповедование христианской веры и причастие к Христианской Церкви, так как сама Церковь в переносном смысле получила символическое название мира, рах. Отсюда формула in pace служила доказательством при имени личном, что это лицо принадлежало к членам Христианской Церкви. При этом заметим, что формула in pace в особенности часто встречается на памятниках тех стран, которые всех более страдали от многочисленности ересей, как например Галлия и Африка. Оттого было бы любопытно определить место чеканки монеты Салонины, судя по буквам M. S. или S., или Р., поставленных в сегменте на оборотой стороне монеты. Раннее появление (между 260 и 268 годом) формулы in pace, с христианским значением, не может служить к опровержению предположения г-на Девита, потому что на надписи мы её встречаем ещё ранее, около 168 года (Rоssі, Inscript. I, p. 8).

Для христианской символики формула: ἐν εἰρήνῃ или in pace сделалась как бы условным сокращением Символа веры. Находясь в связи с известным обрядом Таинства Миропомазания, эта формула была столь же тесно связана и с Таинствами Крещения и Причащения. Таким образом, общее её символическое значение соответствовало доказательству исповедания христианской веры. Если эта формула помещена на надгробной плите, то она служит свидетельством, что погребённое тут лицо, действительно, принадлежало к Христианской Церкви. Такое положительное значение этой формулы объясняется тем, что in pace есть, собственно, только сокращение другой, более обширной формулы: in pace et in fide catholicae communionis. Менее пространную редакцию этой формулы мы видим на надписи, найденной в катакомбах Претекстаты близ Рима:

hic. requiescit. in

pace. fide, custitut

us. Ilarus. qui. vixit.

annus, pl. ms. XXV.

Следует читать: Hic requiescit in pace, in fide constitutus Hilarus qui vixit annos plus minus ХХV.

Другая надпись⁹³, также из Рима, содержит гораздо более подробное и ясное изложение той же формулы:

Depositus Herila

Conies in pace fidei

Catholice VII. kal.

aug. qui. vixit ann.

pl. m. L. D. N. Severi Aug.

primo cons,

et

consulatu Herculani

v. c.

Из всего сказанного видно, что ἐν εἰρήνῃ и in pace имели, по преимуществу, значение: „в мире Христианской Церкви“, как доказательство исповедования христианской веры. В таком толковании этой формулы нас также убеждает и послание св. Киприана (Epistola LIV), в котором встречаем следующее место. „Hoc in tempore pacem nos non dormientibus, sed vigilantibus, damus; pacem non deliciis, sed armis damus, pacem non ad quietem, sed ad aciem damus. Si secundum quod eos audimus et optamus et credimus, fortiter steterint, et adversarium nobiscum in congressione prostraverint, non poenitet pacem concessisse tam fortibus, imo episcopatus nostri honor grandis et gloria est, pacem dedisse martyribus ut sacerdotes, qui sacrificio Dei quotidie celebramus, hostias Deo et victimas praeparemus“⁹⁴.

Получивши раз значение исповедования веры, формула in pace стала постепенно пополняться и изменяться. Сперва её дополнили словами in Christo:

Pientia quae vixit annos NVIM

IIII diest. II manet in pace et in Cristo⁹⁵.

Потом сложились формулы: in pace Christi, in pace Domini, in Deo pacem, εἰρήνην ὑμῖν, πᾶσιν ἐν θεῷ, которые со временем сократились в новые формулы: in Christo, in Deo, in spiritu tuo, ἐν θεῷ⁹⁶.

Несмотря на все позднейшие пополнения или изменения, понятно, что первоначальная формула in pace, как символ исповедования православной веры, сохранила всегда своё значение, и это значение, как мы видели, в особенности ценилось в странах, наводнённых ересями. По этой причине, на гробницах членов Африканской Церкви символическое in pace преобладает над всеми остальными условными выражениями. Христиане в Африке, видя постоянно перед глазами, с какими затруднениями они должны были бороться, чтобы охранить себя от всякой ереси, ценили вполне того, кто всю жизнь провёл в недрах Христианской Церкви, а потому и писали на его надгробной плите такого рода выражения: vixit in pace, in Deo vivas, ΖΗΖΑΣ ΕΝ ΕΙΡΗΝΗ, ΕΝ ΕΙΡΗΝΗ ΠΡΟΑΓΙ⁹⁷.

После такой формулы, удостоверяющей, что покойник всю жизнь провёл в истинной христианской вере, необходимо было составить новую формулу, которая могла бы относиться к тем христианам, которые сознав свои заблуждения под конец жизни, присоединились к Церкви. Для такой формулы христиане обратились к ΙV Псалму, к стиху 9 (Пс.4:9): „В ми́ре вку́пе усну́ и почи́ю, я́ко Ты́ Го́споди еди́наго на упова́нии всели́л мя́ еси́“; и из первоначальных слов: „ἐν εἰρήνῃ επὶ τὸ αὐτὸ κοιμηθήσομαι“ составлены были следующие формулы: ἐν εἰρήνῃ ἡ κοίμησις αὐτοῦ, κοίμητε, ἐν εἰρήνῃ in pace morienti, in pace defunctus, decessit in pace domini, recessit in pace, in pace dormit, in pace domini dormias, requiescere in pace⁹⁸.

Несмотря на то, что мы старались с точностью определить символическое значение каждой формулы, однако же многие из них, безо всяких особых изменений, относятся не только к одному, но к нескольким Таинствам. Таким образом vixit in pace и vivas in deo, как содержащие в себе значение принятия христианской веры, относятся прямо к трём Таинствам: Крещению, Миропомазанию и Причащению. Даже при таком отношении к трём Таинствам, эти формулы могли ещё иметь особые, символические оттенки, выраженные или составом самой надписи, или известною, условною расстановкою слов, но эти оттенки от нас совершенно ускользают.

б) Ко второй части Таинства Миропомазания отнесён был обряд Возложения рук. Формул, прямо относящихся до этого обряда, мы не можем указать, но заметим, что блаженный Августин⁹⁹ называет Таинство Миропомазания: mysterium unguenti, chrismatis sacramentum, a Тертуллиан упоминает о том же Таинстве следующим образом: „Плоть омывается, плоть помазуется, плоть запечатлевается, да оградится душа“.

Вероятно, по поводу этих слов Тертуллиана сложилась символическая формула: lavit et unxit, которую мы находим на гробнице двух супругов. Крышка саркофага украшена надписью, изложенною гекзаметрами, a по сторонам изображения обоих супругов помещён стих:

Quos dei sacerdus Probianus lavit et unxit¹⁰⁰.

в) Наконец, третья часть Таинства Миропомазания состояла в знамении Креста на новокрещённом, а потому и самое Таинство в Апостольских постановлениях (III с. 17) называется: „утверждением исповедания и печатию завета с Богом“. Мы уже прежде заметили, что самое знамение Креста называлось печатью Господа, σφραγίς и signum или signaculum.

На основании этого обряда произошли выражения: crucem ассіреге и cruce suscepta, и любопытный пример употребления этих выражений видим мы на надписи 268 или 269 года¹⁰¹. На этой плите, к сожалению, повреждено самое то место, где должно стоять слово crucem, отчего иные читают:

qui crucem accepit d. n. die XII k(al),

другие, между тем, и в том числе сам Росси читают: gratiam accepit, и в этом последнем случае, эта формула относилась бы к Таинству Крещения, как мы видели выше, а не к Таинству Миропомазания. Впрочем, я полагаю, что и в gratiam accipere может скрываться намёк на Миропомазание.

Весьма часто вместо слова: crux ставили слово signum, откуда произошло выражение in signo domini. На римской надписи y Болдетти¹⁰² сказано:

Petro et Marcellino in signo domini

vi visi vi feceram.

Рукоположение передавалось только клиру, и каждая степень в священстве имела своё особое название. Эти названия выписывались на надписях, и только в самих названиях замечаем мы следы условных формул или сокращений. Когда название степени священства, как например, ἐπίσκοπος, episcopus, было слишком общеизвестно, тогда из предосторожности не выписывали название вполне, а ставили его только в сокращённой форме. На надписи 364 года, из города Нолы, мы читаем:

(hіс re) QYIESCIT QYOD YULT DEYS

(epi)SC. D. PRIDIE NONAS

(se) P. CONS. DIVO (Joviano et Varro)

NIANO¹⁰³.

Между тем названия других степеней, по мнению христиан непонятные для лиц непосвящённых, выписывались сполна на надгробных памятниках даже в продолжение первых трёх веков.

У греков слово πρεσβύτερος означало вообще священника, но вместе с тем иногда заменяло слово ἐπίσκοπος¹⁰⁴, и, вероятно, в этом последнем значении оно помещено на сосуде, описанном Буонаруотти¹⁰⁵. На сосуде, найденном в пещерах св. Каллиста, стоит сокращённая надпись:

ASIN ☧ PRE,

которую следует читать: Asinius Christi presbyter. Другая надпись на надгробной плите пресвитера Романа имеет хвалебный возглас: bonæ memoriæ и формулу: vixit in pace в смысле, что он прожил всю жизнь в недрах Христовой Церкви¹⁰⁶.

Слово диакон (διάκονος) иногда заменяется на надписях словами: levites или ministrator christianus¹⁰⁷.

Название игумена, abbas, встречается на надписи 468 года.

Но вообще касательно всех условных выражений этого отдела надо заметить, что памятники не довольно многочисленны и в особенности недостаточно разнообразны, чтобы доставить нам много сведений о символических выражениях, относящихся до Таинства Рукоположения.

Евхаристия, как главное Таинство, скрываемо было с величайшею заботою от всякого непосвящённого человека. Вокруг него собраны были самые таинственные выражения и самые сокровенные символы.

Не только совершение этого Таинства, но самое название его скрывалось от всякого лица, не принявшего ещё крещения.

О священнодействии Иоанн Златоуст говорит¹⁰⁸: „Мы совершаем Таинство. затворив двери, и запрещаем непосвящённым быть при оном“. Доселе при Литургии возглас диакона: „Елицы оглашенные изыдите!“ напоминает нам меры предосторожности, принимавшиеся первыми христианами.

Такая же предосторожность принималась и для названия этого Таинства. Отцы Церкви и церковные писатели избегали произносить название Таинства Причащения и вместо него употребляли условное выражение: τὸ ἀγαθόν; когда же должны были говорить об обоих видах Причастия, то ставили условное τὸ ἀγαθόν в множественном числе τὰ ἀγαθά¹⁰⁹.

Для примера приведём рассказ Палладия (глава IX) из жития Иоанна Златоустого. Он упрекает врагов Иоанна в том, что, возбудив мятеж против него, они подали повод лицам непосвящённым ворваться в церковь и видеть то, чего им видеть не следовало. При этом, описывая, каким образом, в это время, опрокинут был потир, Палладий употребляет следующее выражение: тогда символы были пролиты (symbola effusa).

Это выражение Палладия напоминает нам, что и Феодорит называл хлеб и вино в Причастии σύμβολα μυστικὰ или σύμβολα θείων μυστηρίων¹¹⁰.

Много подобных иносказательных и условных выражений встречается у св. Кирилла, у Иоанна Златоустого, у Августина и других писателей, как-то: ἔλαβε τάδε и др.¹¹¹

По существу этого Таинства, главный предмет его обрядности составляли сосуды, служившие как при священнодействии, так и для раздачи Причастия. Так как в первые века Причастие раздавалось на руки самим верующим¹¹², то учёный Секки, полагает¹¹³, что не только отдельные лица, но и целые семейства должны были иметь свои собственные, особые сосуды, исключительно предназначенные для получения Святых Даров. Таким образом, Секки старается объяснить то огромное количество христианских сосудов, которое попадается в катакомбах римских и вообще в христианских гробницах.

На этих сосудах находятся надписи хотя и заимствованные из числа языческих возгласов, но помещённые христианами в совершенно другом значении. Таким образом, на сосудах, предназначенных для причастия, встречаются следующие надписи: PIE ZESIS, ZESES вместо ПІЕ ZHCEIC, dignitas атісоrum pie zeses, cum tuis, cum caris tuis, cum tuis omnibus bibe et propina.

Некоторые из этих надписей хотя и греческие, но прописаны латинскими буквами, может быть, для затруднения их чтения и понимания.

Возгласы: pie zeses, bide, vice заимствованы христианами из числа вакхических возгласов, употреблявшихся язычниками как на пирах, так и на надгробных надписях. Обыкновенно, между язычниками, эти возгласы выставлялись на одном роде сосудов, известных под именем γραμματικὰ ποτήρια¹¹⁴. Те же самые надписи поступили и в символический язык христиан с таинственным соотношением к Причастию.

Тут, как и прежде, христиане, по обыкновению своему, воспользовались уже готовыми выражениями, но в этом случае смысл принятой надписи совершенно изменялся, иначе христианин не посмел бы поместить на своей утвари языческое выражение, оскорблявшее его нравственные и религиозные чувства. Для допущения между христианами таких надписей и возгласов, которые, так сказать, олицетворяли чувственную жизнь язычников в самой материальной их обстановке, надо было, чтобы самый глагол жить, в формулах: vive, ζήσης лишён был своего материального значения по понятиям язычников¹¹⁵. В нём крылось существенное различие между жизнью язычника и жизнью христианина. Это был вопрос между отживающим языческим обществом и вновь создающимся христианским миром. Жить понималось теперь в смысле свойства духу Христианской Церкви.

При таком изменении главного выражения в этих возгласах они все получили условное соотношение к Таинству Причащения и стали помещаться по преимуществу на сосудах, которые предназначались для этого Таинства. Таким образом, выражение πίε ζήσαις или pie zeses сделалось одним из главных условных выражений для Причастия, и мы убеждаемся в настоящем символическом значении этого выражения из надписей на двух стеклянных сосудах, найденных в римских катакомбах.

Первый из этих стеклянных сосудов издан был учёным Лупи¹¹⁶, и найден в 1732 году в пещерах Фрасона и Сатурнина. Он имеет форму чаши, на верхнем ободке которой сделана надпись:

ПІЕ ZHCAIC EN АГАѲОІС,

заканчивающаяся, вместо точки, пальмовою ветвью (рис. 3). Значение всей надписи легко объясняется вследствие прибавления EN АГАѲОІС, которое, как мы видели выше, означает Причастие под обоими видами (τὰ ἀγαθά). Таким образом вся формула пей и будешь жив в хороших соответствует мысли: пей и достигнешь жизни вечной посредством Причастия.

Рис. 3

На этом любопытном памятнике мы видим, на деле, употребление символических выражений τὸ ἀγαθόν или τὰ ἀγαθά, встречающихся у греческих церковных писателей. На другом стеклянном сосуде, также изданном Лупи, мы уже видим, что латиняне перевели символическую формулу τὸ ἀγαθόν, и стали употреблять её в виде возгласа: in bono. На этом сосуде стоит надпись:

Auguste in

bono refri 卍

geres dulcis¹¹⁷.

лист плюща.

Рис. 4

Третий стеклянный сосуд (рис.4), коего надпись объясняет точный смысл возгласа ПІЕ ZHCAIC, был найден в Венгрии в местечке Szekzárd (древней Alisca) в 1845 году, в великолепном саркофаге из белого паросского мрамора¹¹⁸. Крышка саркофага была прикреплена железными скобами, свинцом и залита известью. Как крышка, так и самый саркофаг украшены были барельефами мифологического содержания, но вся гробница, как кажется, принадлежит к III или IV веку, когда мало ещё христиан находилось в древней Паннонии. Внутри саркофага, между пятнадцатью сосудами различной формы, находился стеклянный сосуд, немного повреждённый, имеющий на дне снаружи выпуклое изображение трёх рыб и трёх раковин. Узорчатый ободок отделяет круглое дно от боковых сторон сосуда, на которых сделана широкая надпись, также выпуклыми буквами: ΛΕΙΒ(Е TΩ Π)ΟIMENΙΠIEZΗ(СΑ)IС и пальмовая ветвь вместо точки (рис. 5). Настоящий смысл этой надписи: „возливай Пастырю, пей и будешь жив“, с точностью разъясняется словом пастырь, ποιμήν, которое, как увидим дальше, заимствовано из евангельской притчи о Пастыре Добром: (Ин.10:2) сл.: ποιμήν τῶν προβάτων.

Рис. 5

Посредством слова пастырь тут отымается у глагола λείβω, изливаю (в смысле жертвенного возлияния, как σπένδω) то языческое значение, которое оно обыкновенно имеет. Общий христианский характер этого памятника ещё больше определяется изображением трёх рыб на дне сосуда. Таким образом, возглас: „возливай Пастырю, пей и будешь жив“, в особенности при сопоставлении с предыдущею надписью: пей и будешь жив в хороших, может быть ясно объяснён, как намёк на Таинство Причащения. Отсюда и символическое значение формул ПІЕ ZHCAIC и всех подобных выражений разрешается вполне определённо.

Как только формула ζήσης получила значение жизни будущей вследствие применения её в Таинстве Причащения, то по необходимости символическое значение её должно было развиться ещё шире. В этом смысле пополнили первоначальную формулу и составили новые формулы: ζήσης ἐν θεῷ, vive in deo, vivas in deo dulcis, vive in aeterno, которые указывают на вечное, райское блаженство в прямой связи с Таинством Причащения: „а́ще кто́ от него́ я́ст, не у́мрет“ (Ин.6:50). В таком же смысле изменена и первоначальная формула in bono, которая означает: в блаженстве, в Раю¹¹⁹.

Развивая ещё далее связь между Причастием и вечным блаженством, христиане придали выражениям: δεῖπνον κυριακόν, sacra cœna, τράπεζα κυρίον, mensa Dei, ἀγάπη или αἱ ἀγάπαι¹²⁰ в переносном смысле значение Царства Небесного и вечного блаженства, и из них образовали новые формулы: in agape, in refrigerio, refrigere.

Refrigerium, в прямом смысле, значит пир или брачный пир (Мф.22:2, 25:10, Откр.19:7), или вообще всякое освежение тела посредством пищи. Таким образом, в Псалме LXV, ст. 12 (Пс.65:12), сказано: „Transivimus per ignem et aquam et eduxisti nos in refrigerium (διήλθομεν διὰ πυρὸς καὶ διὰ ὕδατος καὶ ἐξήγαγες ἡμᾶς εἰς ἀναψυχήν; в славянском переводе сказано: ...в покой). Ещё яснее выражено значение этого слова в Послании к Тимофею (2Тим.1:16), в котором апостол Павел, говоря о гостеприимстве Онисифоровом, упоминает, что он часто его освежал пищею (πολλάκις ἀνέψυξε). В этом последнем смысле, латинское слово refrigerium сделалось на надписях символом Рая. При этом заметим, что Тертуллиан (Apolog. XXXIX) называет агапы – освежениями, доставляемыми богатыми неимущим, вследствие чего слова agape и refrigerium получили совершенно одинаковое значение Рая.

На описанном выше втором сосуде, в надписи сказано: in bono refrigeres, что свидетельствует о древности этого памятника, потому что Росси замечает, что все формулы, содержащие или refrigerium, или глагол refrigere, принадлежат ко временам до Константина Великого¹²¹.

В одинаковом смысле, как refrigerium употреблялась формула: in pace delicium¹²².

Мы уже заметили тесную связь между Таинством Крещения и Таинством Причащения, и, таким образом, указали на то, что условные выражения одного Таинства применяются и к другому. Так, например: τὸ φῶς, φωτισμός, ἡ ζωή, ἡ σωτηρία, ἡ ἐλπίς, spes, ἡ εἰρήνη, рах¹²³, послужили одинаковым образом для составления условных выражений для Таинства Причащения.

Прежде чем перейти к рассмотрению отдельных формул, мы должны упомянуть тут о знаменитой надписи второго века, изобилующей символическими выражениями как по Таинству Крещения, так и по Таинству Причащения. Эта надпись, найденная во Франции на древнем кладбище близ города Отён (Autun), излагает почти полный Символ веры, указывая на оба Таинства и на связь между ними по общему догмату о будущей жизни. Вообще, по замечанию исследователей, изложение этой надписи во многом напоминает мысль, высказанную св. Иринеем (lib. IV § 5): „Nostra autem consonans est sententia eucharistiæ et eucharistia rursus confirmat sententiam nostram. Offerimus enim ei quae sunt ejus, congruenter communicationem et unitatem praedicantes carnis et spiritus. Quemadmodum enim qui est a terra panis, percipiens invocationem Dei, jam non communis panis est, sed eucharistia, ex duabus rebus constans, terrena et celesti: sic et corpora nostra percipientia eucharistiam, jam non sunt corruptibilia, spem resurrectionis habentia“. Необходимость принять за основную мысль слова Иринея объясняется тем, что надпись эта, изготовленная для гробницы Пектория, умершего в Галлии, была сочинена под влиянием того именно писателя, коего учение отразилось на всей стране. В особенности в окрестностях Лиона, где раздавалась проповедь св. Иринея, заметно это влияние, так как на надгробных плитах постоянно встречаются формулы, напоминающие о воскресении мёртвых. Между тем, в других местностях Галлии, в которых не происходила эта борьба св. Иринея против учения гностиков, подобные формулы о воскресении мёртвых почти нигде не встречаются¹²⁴.

По своему содержанию Отёнская надпись требовала в изложении более предосторожностей, чем всякая другая, оттого она является любопытнейшим памятником символического языка первых веков. Кроме уже известных нам формул, в Отёнской надписи находятся: символическое слово ΙΧΘΥΣ, и происшедшая от этого слова формула: ἰχθύος εἰρήνῃ¹²⁵.

Ко всем предыдущим формулам следует присоединить ещё: ζήσας ἐν εἰρήνῃ и ἐν εἰρήνῃ προάγι¹²⁶. Первая формула: „ἐν εἰρήνῃ как in pace“, имеет значение: in fide; a во второй – глагол προάγι ещё яснее указывает на жизнь, проведённую в недрах истинной Церкви. В обоих случаях εἰρήνῃ не только может быть отнесено иногда к Церкви земной, но также и к Церкви Небесной.

Литургия

К Литургии должны быть отнесены те отрывки из книг Священного Писания и молитв, которые часто встречаются на надписях. Если они не помещены целиком, то по крайней мере эпиграфические обороты напоминают их и явно подражают им.

Мы уже привели надписи с некоторыми литургическими выражениями, как, например, pax tecum. Хотя во всех литургиях молятся о принятии в недра Авраама, но это выражение сохранилось более на Востоке, под влиянием, по-видимому, Восточной Церкви, и на Западе далее Сицилии не встречается¹²⁸, а в Сицилии, как известно, влияние Греции совершенно преобладало.

Эти три последнее отделы символических выражений до такой степени слиты между собою, по содержанию, что не могут быть рассмотрены отдельно. Каждый из них пополняет символическое толкование другого, и таким образом условные выражения или формулы, принятые для одного отдела, вместе с тем принадлежат и к выражениям и формулам двух других отделов. Сперва мы рассмотрим, какими таинственными завесами христианская символика ограждала учение о Святой Троице, потом относительно Символа веры и молитвы Господней мы укажем на прямое отношение между древнейшими гимнами христиан и их надписями.

Учение о Святой Троице, по существу самого догмата, должно было вызвать символические формулы ещё более таинственные, чем все прочие формулы, принадлежащие к остальным семи предметам, скрываемым от непосвящённых. Христиане не только не довольствовались условными выражениями и словами, но даже и им не доверяли, вследствие чего вместо слов и выражений стали употреблять особые геометрические знаки. Первая мысль подобного нововведения может принадлежать св. Клименту Александрийскому (II век), так как доселе найденные надписи с подобными символическими знаками принадлежат именно к его времени. Или он сам повлиял на введение таких знаков, или они стали употребляться незадолго перед Климентом, потому что в его творениях заметны следы и намёки на такие геометрические знаки. Описывая значение круга, Климент говорит: „Καὶ δὴ οὐ γίνεται ἀτεχνῶς ἓν ὡς ἓν, οὐδὲ πολλὰ ὡς μέρη ὁ Ὑιός, ἀλλ’ ὡς πάντα ἓν. ἓνθεν καὶ πάντα. κύκλος γὰρ ὁ αὐτὸς πασῶν τῶν δυνάμεων εἰς ἓν εἰλονμένων καὶ ἐνονμένων. διὰ τοῦτο Α καὶ Ꞷ Λόγος εἴρηται“. Strom. 1. ΙV, c. 25. (Patr. gr. t. VIII, p. 1365).

Несмотря даже на то, что Феофил Антиохийский во II столетии, первый употребил слово Троица, всё-таки правило о тайне запрещало помещение его на надписях¹²⁹.

Кому не приписать первую мысль о геометрических символах, она всё-таки принадлежит к древнейшим временам христианства, и первое отступление от этого общепринятого правила не встречается прежде пятого века. Несмотря даже и на V век, подобное исключение попадается только на трёх надписях, которые, хотя и принадлежат к довольно позднему времени, всё-таки представляют пример непонятного для нас отступления от церковного правила, бывшего в полной силе даже и в V столетии. Древнейшая из них принадлежит к 403 году, а две остальные должны быть отнесены к концу пятого или даже к началу VI века¹³⁰.

Кроме вышеупомянутых трёх исключений, все надписи первых трёх веков христианства, которые содержат намёк или указание на Св. Троицу, выражают этот намёк или указание посредством геометрических форм, более удобных для скрытия настоящего символизма надписи. Из подобных надписей нам доселе известны только шесть, из которых три найдены в Италии, две в Африке и одна во Франции. Но к ним надо причислить и такие памятники, где кроме известных геометрических знаков, нет ни слова для объяснения их прямого значения. Даже эти последние памятники, по отсутствию всяких намёков и по форме указанных знаков, должны быть отнесены к древнейшим памятникам этого рода.

По этой причине, при хронологическом распределении условных символов Св. Троицы, они занимают первое место, если не содержат особых признаков позднейшего времени, как например, монограмму Христа константиновских времён.

Рис. 6.

Рис. 7

Первым памятником является тут, без сомнения, надпись, найденная в Африке, близ Лагулет (la Coulette¹³¹ (рис. 6). Отсутствие всякого сложного выражения доказывает древность этой надписи, между тем как под нею представлен треугольник с точкою у каждой стороны. Настоящее символическое значение этого треугольника и этих трёх точек явственно выскажется на следующих надписях.

На втором памятнике мы находим те же основания при выражении идеи о Св. Троице, но тут слиты две геометрические фигуры (рис. 7): круг, который по Пифагору, выражал полное совершенство, а на древних памятниках вместе с тем означал бессмертие, и треугольник, вписанный в него. Плита эта также найдена в Африке, в Куруби и хранится в Копенгагенском музее¹³². На ней две рыбы плавают между тремя кругами, разделёнными на четыре части крестом, а в крайний из них вписан треугольник. Другая плита одинакового происхождения, но поменьше, представляет одну рыбу между двумя кругами. В первом круге то же самое, что и на первой плите, а во втором круге шестилиственный цветок или звезда. Но на обеих знаки одинаковы и состоят из монограммы Христа, вписанной в круг.

Третьим памятником должно считать надпись, найденную в 1726 году в пещерах Гермеса. По угловатой формы буквы

Лупи¹³³ относит её к первым векам, то же самое, кажется, подтверждает и монограмма Христа, отдельно изображённая над треугольником.

ΕΝ ΕΙΡΗΝΗ KOI ΜΗΣΕΙΕ MO ΔΕΣΤΟΥ

Одного почти времени с предыдущею надписью должна быть другая греческая надпись, хранящаяся в Кастель-Гандольфо (в часовне de’Signori Odani)¹³⁴

Полугреческая и полулатинская эта надпись должна читаться следующим образом: Κυριακήτι γλυκυτάτη χατάθεσις in pace Trinitatis ἔζησεν ἔτη λε (θανοῦσα) πρὸ μίας εἰδῶν μαρτίων.

Наконец, менее древними надписями надо считать две, на которых монограмма, Христа стоит между буквами А и Ꞷ, так как по замечанию г-на Росси¹³⁵ первый пример А и Ꞷ по бокам монограммы встречается в 355 году.

Первая из этих надписей найдена во Франции¹³⁶

Последние слова: in nomine Christi служат также признаком позднейших надписей.

Вторая надпись найдена в пещерах св. Прискиллы и начинаются слитою фигурою треугольника с монограммою¹³⁷:

Есть ещё памятники, на которых находятся более или менее ясные символы Св. Троицы, указанные в конце 3-го примечания.

Из всего сказанного видно, что треугольник составлял основание для символических знаков Св. Троицы, и значение его в этом смысле неоспоримо¹³⁸ Сперва изображают треугольник с тремя точками, потом над треугольником ставится монограмма ☧. Далее эта монограмма соединяется с треугольником, или вместе с ним вписывается в середину круга, может быть, в воспоминание толкования св. Климента, что „Сын Божий есть бесконечный круг, в коем все силы сходятся“. Не довольствуясь этим символическим кругом, христиане ещё точнее выражают настоящее значение этого знака, повторяя его три раза сряду на одном и том же памятнике. Наконец, в IV веке, все предшествующие символы пополняются буквами А и Ꞷ. Сперва эти буквы изображаются на середине треугольников по бокам монограммы, а потом и вся монограмма с боковыми буквами вмещается в треугольнике. Вот последовательное развитие геометрических фигур в приложении к символике.

Если disciplina arcani требовала таких предосторожностей для догмата о Св. Троице, то она столь же строго должна была относиться и к молитвам, и церковным песням первых христиан. В каждой из них, где помещено только слово Бог, там подразумевается и Св. Троица¹³⁹; таким образом и отрывки из молитв и церковных песней, помещаемые на надписях, окружены были одинаковыми предосторожностями. Для самих же христиан всякие отрывочные слова, выражения или символические намёки на молитвы и церковные песни, ещё более, если возможно, были понятны, чем отрывки из книг Священного Писания, потому что христиане знали их наизусть.

Псалмы (τὰ ψάλμα), пение (ὁ ὓμνος) и песни духовные (ᾠδὴ πνευματική), упоминаются во времена апостольские¹⁴⁰ и поются при участии всех присутствующих: оттого, с первого же века, христиане до такой степени свыклись с этими песнями, что и впоследствии, каждый день во время домашних или полевых работ пели постоянно церковные песни. Блаженный Иероним пишет (ad Marcellinum), что вместо прежних эротических песней, пахарь, управляя плугом, пел аллилуйя; жнец, работая в поте лица, отдыхал, воспевая псалмы; виноградарь, подрезая ножиком, пел отрывки из сочинений Давида (aliquid Davidicum). Эти привычки и это знание наизусть церковных песней сохранились весьма долго между христианами даже на Западе, потому что Августин (Enarr. in psalm. LXXXV) подтверждает то же самое, и можно предположить, что они не прекращались до самого восьмого века¹⁴¹.

Понятно, что при таком знании церковных молитв и песней, понимание символических сокращений не составляло затруднения для христиан.

Происхождение этих церковных песней, способ их составления или стихосложение, которому они подчинялись, не относятся прямо к предмету наших исследований. Для нас достаточно указать на один пример, чтобы понять, до какой степени эти церковные песни представляли христианам богатый материал для символического языка.

Из всех этих церковных песней, о многочисленности которых свидетельствует Евсевий¹⁴², до нас дошла только одна песня в честь Спасителя, сочинённая Климентом Александрийским, вероятно, около 190 г.¹⁴³ Гимн св. Климента¹⁴⁴ помещён в конце его Книги Наставника (Παιδαγωγός) и служит заключением послесловия, начинающегося словами: „Будь милостив к Твоим детям, Наставник Отец наш, Правитель Израиля, Сын и Отец, то и другое вместе Господь“ и пр. Странно, что это послесловие, в форме молитвы, славит Св. Троицу в таких ясных выражениях, что трудно объяснить, по какой причине св. Климент, который вполне сознавал необходимость правила о тайне, мог так открыто изложить учение о таком важном догмате. После этой молитвы помещён гимн св. Климента, и, хотя он воспевает одного Христа, но ясно подразумевает и остальные Ипостаси Св. Троицы. Тут невольно вспоминаешь наставление св. Игнатия Богоносца (послание к Римлян. § 2): „Старайтесь, составляя лики в единении любви, воспевать Отца во Христе Иисусе“.

Вот этот гимн:

Ὓμνος τοῦ Σωτῆρος Χριστοῦ.

1. Στόμιον πώλων ἀδαῶν,

πτερὸν ὀρνίθων ἀπλανῶν,

οἴαξ νηῶν ἀτρεκής,

ποιμὴν ἀρνῶν βαςιλικῶν,

5. τοὺς σοὺς ἀφελεῖς

παῖδας ἄγειρον,

αἰνεῖν ἁγίως,

ὑμνεῖν ἀδόλως

ἀκάκοις στόμασιν

10. παίδων ἡγήτορα Χριστόν.

Βασιλεῦ ἁγίων,

λόγε πανδαμάτωρ

πατρὸς ὑψίστου,

σοφίας πρύτανι,

15. στήριγμα πόνων,

αἰωνοχαρὲς,

βροτέας γενεᾶς

σώτερ Ἰησοῦ,

ποιμήν, ἀροτὴρ,

20. οἴαξ, στόμιον,

πτερὸν οὐράνιον

παναγοῦς ποίμνης,

ἁλιεῦ μερόπων

τῶν σωζομένων,

25. πελάγους κακίας

ἰχθῦς ἁγνοὺς

κύματος ἐχθροῦ

γλυκερᾷ ζωῇ δελεάζων.

Ἡγοῦ, προβάτων

30. λογικῶν ποιμὴν,

ἅγιε ἡγοῦ

βασιλεῦ παίδων ἀνεπάφων.

Ἴχνια Χριστοῦ,

ὁδὸς οὐρανία,

35. λόγος ἀέναος,

αἰὼν ἄπλετος

φῶς ἀΐδιον,

ἐλέους πηγή,

ῥεκτὴρ ἀρετῆς,

40. σεμνὴ βιοτὴ

θεὸν ὑμνούντων, Χριστὲ Ἰησοῦ,

γάλα οὐράνιον

μαστῶν γλυκερῶν

νύμφης χαρίτων,

45. σοφίας τῆς σῆς ἐκθλιβόμενον,

οἱ νηπίαχοι

ἀταλοῖς στόμασιν

ἀτιταλλόμενοι,

θηλῆς λογικῆς

50. πνεύματι δροσερῷ

ἐμπιπλάμενοι

αἴνους ἀφελεῖς,

ὓμνους ἀτρεκεῖς,

βασιλεῖ Χριστῷ,

55. μισθοὺς ὁσίους

ζωῆς διδαχῆς,

μέλπωμεν ὁμοῦ,

μέλπωμεν ἁπλῶς,

παῖδα κρατερόν.

60. Χορὸς εἰρήνης

οἱ χριστόγονοι,

λαὸς σώφρων,

63. ψάλλωμεν ὁμοῦ θεὸν εἰρήνης¹⁴⁵.

Гимн Спасителю Христу святого Климента¹⁴⁶.

1. Укротитель жеребят неукротимых,

Крыло птиц, летающих вечно,

Непоколебимое кормило юношей,

Пастырь агнцев царственных,

5. Твоих невинных

Детей собери,

Славить свято,

Петь искренно

Невинными устами

10. Детей вождя – Христа.

Царь святых,

Слово вседержавное

Отца превышнего,

Мудрости цитадель,

15. Подпора страждущих,

Вечный владыка,

Смертного рода

Спаситель Иисус,

Пастырь, пахарь,

20. Кормило, устье,

Крыло небесное

Святого стада.

Рыбарь всех смертных(?)

Тобою спасённых

25. В волнах неприязненных

Из моря нечестия,

Рыбы чистые

Сладкою жизнью уловляющий.

Веди нас, овец

30. Разумных, пастырь

Святый, веди нас,

Царь детей непорочных.

Стопы Христа –

Путь небесный.

35. Слово превечное,

Век безпредельный,

Свет бессмертный,

Милости источник,

Правитель добродетели,

40. Святая жизнь

Божиих певцов, Христе Иисусе

Млеко небесное,

Из сосцов сладких

Девы Милости,

45. Мудрости Твоей источенное!

Мы питомцы,

Нежными устами

Вскормленные

Грудью духовной матери,

50. Дыханием влажным

Исполненные;

Хвалы невинные,

Гимны искренние

Царю Христу

55. В награду святую

За жизни учение

Поём все купно,

Поём просто,

Младенца всемогущего.

60. Вы лик мира

Дети Христовы,

Народ разумный

63. Пойте все купно Бога мира.

Этот гимн есть любопытнейший памятник для христианской символики. Он составлен почти исключительно из символических выражений и формул или придуманных самим Климентом, или заимствованных им и отчасти переделанных из тех символических выражений, которые, в его время, повсюду распространены были между христианами и уже числились в символическом их языке. Эти последние формулы по преимуществу для нас любопытны, как подтверждение эпиграфических памятников. Сверх того, эти формулы нам также показывают степень развития, до которой достиг символический язык в конце II века. Однако, несмотря на обилие символических выражений, так как гимн предназначался св. Клиентом для христиан вполне уже посвящённых, вместе с символическими выражениями, автор прямо употребляет слова: Иисус и Христос.

Мы начнём с целого ряда символических выражений: непоколебимое кормило юношей, невинные дети, вождь детей, царь детей непорочных, питомцы и дети Христовы. Все они возникли вследствие применения слов puer, παῖς, как мы это видели, при Таинстве Крещения, в смысле новокрещённого христианина, возродившегося от купели, а потому поступающего младенцем в Церковь Христову. Νήπιος и παῖς означают детей, младенцев. От первого слова произвели: νηπίαχος (вместо νήπιος), несовершеннолетний, ребячливый, также означающий питомца в смысле младенческого его возраста. Все эти слова: puer, παῖς, νηπίαχος и νήπιος, однозначущие в символическом языке в смысле возрождения от крещения, прекрасно объясняются одною надписью, найденною в Риме¹⁴⁷:

Puer. Victorinus. qui. vixit. annus.

XXXVII. m. x. d. x.

Тридцатисемилетней Викторин мог только в переносном смысле быть названным ребёнком или младенцем. Выражение: дети Христовы, χριστόγονοι, имеет тот же корень, как ἰχθύος γένος в надписи Пектория¹⁴⁸ и в том, и другом случае в основании лежит одно и то же символическое понятие. Наконец, оба эти выражения относятся до Таинства Крещения, как это впоследствии подтвердил блаж. Иероним, употребив: filius ἰχθύος тоже в смысле крещения¹⁴⁹.

Стих 35: слово превечное, λόγος ἀέναος; прилагательное ἀέναος находится во-первых, на надписи Пектория в выражении: ὒδασιν ἀενάοις, a во-вторых, в другой надписи¹⁵⁰ сказано: λουτροῖς ἀενάοις. В обеих надписях говорится о Таинстве Крещения.

Стих 27: Рыбы чистые, ἰχθῦς ἁγνούς. Слово ἰχθυς так часто употреблялось в символическом языке, что не требует доказательства.

Стих 37: Свет бессмертный, φῶς ἀΐδιον. Сам Климент сказал: „святый и спасительный свет, т. е. Бог“; далее выражения эпиграфические: lux superna, lux domini и, наконец, lux aeterna¹⁵¹ совершенно одинаковы с 37 стихом, но только в другом значении. Климент принял в основание своё толкование слова φῶς, то же самое как у Лактанция и Тертуллиана, у которых мы встречаем слово: illuminator вместо Бога-Отца и вместо Иисуса Христа¹⁵².

Стих 40: святая жизнь, σεμνὴ βιοτή и стих 56: жизни учение ζωής διδαχή напоминают многие выражения, относящиеся до Крещения. Такое же воспоминание встречаем мы и в стихе 38: Милости источник, ἐλέους πηγή.

Стих 63: Бога мира, θεοῦ εἰρήνης, попадается часто на надписях в виде формул: εἰρήνη σοι ἐν θεῷ, cum deo in pace¹⁵³.

Стих 34: Путь небесный ὁδὸς οὐρανία, заимствован, без сомнения, у Луки (Лк.3:4): „путь Господень“ но вообще в гимне, сочинённом во времена, когда древняя литература ещё вполне изучалась, можно предположить, что Клименту небезызвестно было выражение Одиссеи (XIII, 112): ὁδὸς ἀθανάτων¹⁵⁴.

Другие символические выражения этого гимна, как-то: пастырь, пахарь, кормило, ловец человеков, след, заимствованы большею частью из Евангелия и встречаются на надгробных плитах, сосудах¹⁵⁵ или других надписях первых веков. Из всех остальных собственно Клименту могут быть приписаны только следующие семь выражений: укротитель, узда, вождь, податель мудрости, крепость, подпора, правитель добродетели.

Касательно Символа веры и молитвы Господней, мы, кажется, не должны надеяться найти особые формулы, относящиеся собственно только к этим двум молитвам. По самому уже своему содержанию эти молитвы не могли быть написаны на надгробных плитах или на других предметах. Но отрицая существование в эпиграфике особых формул, мы не можем не допустить, что христиане имели, без сомнения, в разговорном языке особые условные выражения, которые замещали им необходимость открыто назвать Символ веры или молитву Господню. Такие выражения наверно существовали, но не дошли до нас. Кроме того. некоторые формулы, как: in pace, ἐν εἰρήνῃ, означающие исповедание христианской веры, прямо относились и к Символу веры, и сделались, как мы заметили выше¹⁵⁶, в роде условного краткого Символа веры. To же самое можно сказать и о формулах vixit in pace, ζήσας ἐν εἰρήνῃ, ἐν εἰρήνῃ προάγι и пр.

Есть ещё насколько условных выражений, общих, не означающих никаких особых и определённых оттенков, но выражающих, например, те общечеловеческие чувства взаимной любви, которые должны связывать всех людей между собою. О таких общих формулах мы составим себе ясное понятие по двум или трём примерам.

Болдетти (pag. 388) приводит следующую надпись:

Ruta omnibus subdita et affabi

lis bibet in nomine Petri

in pace☧.

На другой плите написано Бoллетти, pag. 386):

omnibus ami

cus onmibus

convictor

bonus.

Ha одной надписи, найденной в Галлии¹⁵⁷, повторяется почти та же самая формула:

amicus omnibus fides et

humanatas (sic).

Такая же формула стоит на двух римских надписях, изображённых в сочинении Перре¹⁵⁸. Первая:

Maximus, qui vixit annos XXIII, amicus omnium;

вторая (см. прим. IX, 38):

Civem Armeniacum Cappadocem numine Quirillus pius omnibus amicus...

Наконец, на стеклянной пластинке, купленной г. Лебланом в Риме, написано золотыми буквами:

omn

ibus¹⁵⁹.

И эта формула заимствована христианами от язычников, но трудно определить, в каком именно смысле они её употребляли на надписях.

Бросивши взгляд на символические формулы, относящиеся до восьми предметов церковного правила о тайне, мы должны заметить, что и остальные Таинства: Покаяние, Брак и Елеосвящение подчинялись одинаковому правилу. Пока существовала disciplina arcani, говорит Августи¹⁶⁰, невообразимо откровенное учение о Таинствах. И действительно, некоторые из сохранившихся символических выражений, неоспоримо должны быть отнесены к этим остальным трём Таинствам.

Для Таинства Покаяния (μετανοία, poenitentia) мы знаем только две формулы: acceptam poenitentiam и egit poenitentiam. Обе принадлежат довольно поздним надписям, одна – 517 года, другая – 520 года¹⁶¹.

Для Таинства Брака мы также не имеем много разнообразных формул, но зато сохранилось большое количество брачных колец, подарков и других памятников, принадлежащих к первым векам христианства. На них находятся не только символические формулы, но также и символические изображения. Из этих формул мы пропустим те, которые упоминают только о взаимной привязанности супругов, о взаимном их счастье, о времени, проведённом ими вместе, как не соответствующие нашему предмету. Для нас важны только те формулы и символические обороты речи, которые относятся прямо к Таинству Брака.

К такому роду формул принадлежит возглас: vivatis in Deo, vivatis in Christo или просто vivatis. Мы уже видели при Таинствах Миропомазания и Причащения¹⁶² совершенно подобный оборот символической формулы, но только в единственном числе: in Deo vivas, vive in Deo dulcis. Тут же, напротив, главный символизм заключается во множественном числе, и формула или возглас относится к обоим супругам и означает Таинство Брака.

В особенности часто эта формула находится на христианских стеклянных сосудах, причём изображения самих супругов поясняют настоящее значение надписи. На серебряном ящике для туалета, найденном в Риме¹⁶³, представлены оба супруга, а при них надпись: Secimde et Proiecta vivatis in Chri(sto) Α +ⷬ Ω .

На брачных кольцах также встречаются изображения обоих супругов и надпись: vivatis.