Толковый путеводитель по Божественной Литургии святителя Иоанна Златоуста

(архиерейский чин)¹

1.Проскомидия (протесис) – приготовление евхаристических Даров в жертвеннике.²

2.Вход епископа в притвор и в алтарь храма, преподание «мира» общине верных.³

3.Синаксис – чтение Священного Писания и поучение предстоятеля.

4.Перенесение Святых Даров из жертвенника в алтарь, вручение их епископу.

5.Анафора – молитва освящения евхаристических Даров, прошения о Церкви.

6.Молитва о «добром» причащении («Отче наш»).

7.Общение Святого Духа – причащение верных и благодарение за него.

8.Обряды и молитвы исхода епископа и народа из храма.

Перед тем как войти в алтарь, священник становится перед Царскими вратами и читает начальные молитвы: Благословен Бог наш, Царю Небесный, затем Трисвятое по Отче наш, тропари Христу и Богородице, целуя их иконы. Затем, наклонив главу, читает нижеследующую молитву.

(перед вхождением в алтарь)

Господи, подай мне руку Твою из святого вышенебесного жилища Твоего и укрепи меня для предстоящего служения Тебе, дабы неповинно предстать страшному Престолу Твоему и совершить священнодействия Бескровной Жертвы. Ибо у Тебя Сила и Слава⁴ во веки веков! Аминь.

Заходя в алтарь, священник читает стихи 5-го псалма:

Господи, я войду в Дом Твой в страхе пред Тобой и поклонюсь святому Храму Твоему. Наставь меня в заповедях Твоих и направь по верному пути, дабы, насмехаясь, не злословили меня враги мои. Ибо нет в устах их истины, сердце их полно суеты, гортань их подобна зияющей могиле и язык свой они изострили, как у змеи. Разсуди их, Боже, и пусть оставят коварные умыслы свои! Из-за отступлений их и Ты их отвергни, ибо они оскорбили Тебя, Господи. Все же надеющиеся на Тебя, да возвеселятся, да возрадуются вечно, ибо Ты станешь жить среди них. И да воздадут хвалу Тебе во веки возлюбившие Имя Твое! Ибо Ты, Господи, благословением Твоим благословляешь праведника и благоволением Твоим, как щитом, покрываешь его.

Облачившись в священные одежды, священник омывает руки, читая стихи 25-го псалма:

Омою водой неповинности руки мои и обойду Жертвенник Твой, Господи, дабы услышать голоса воздающих хвалу Тебе, вещающих о всех чудесах Твоих. Мне возлюблена Красота Твоего Дома – место обитания Славы Твоей! Так не погуби душу мою, как отступника, и жизнь мою, как душу убийцы, в руках коего беззаконие и десница коего полна мздоимствований. Сохрани меня, Господи, и помилуй, ибо хожу в одежде непорочности и нога моя стоит на верном пути, и в собраниях (Народа Твоего) благословлю Тебя, Господи.

Подойдя к жертвеннику и трижды поклонившись, священник поёт или читает тропарь (глас 4) и затем целует священные сосуды:

Искупил Ты нас от клятвы нарушенной заповеди,⁶ / пролив, Спасе наш, честную Кровь Свою. / Когда же ко кресту Тебя пригвоздили / и копием пронзили, / Ты источил людям бессмертие! Слава Тебе! /

Или:

Пролив Свою драгоценную Кровь, Спасе наш, / Ты освободил нас от проклятия нарушенной заповеди. / Когда же Тебя пригвоздили ко кресту и копием пронзили, / Ты источил людям бессмертие! Слава Тебе!/

И начинает проскомидию:

Благословен Бог⁷ наш всегда, ныне и во век, и во веки веков! Аминь.

Зятем священник берет просфору и, трижды делая над ней знак креста копием, говорит:

Да будет сей знак креста в воспоминание (спасительных страданий) Господа, Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Надрезая просфору (с правой стороны печати), он произносит применительно ко Христу древнее пророчество Исаии (Ис.53:7–8) о страданиях Спасителя: Как овца, Он был веден на заклание (с левой стороны): и, как агнец непорочный перед стригущим его бывает безгласным, так и Он не отверзает уст Своих; (с верхней стороны): как обычный Человек, после темницы и суда Он был взят для распятия, (с нижней стороны): но таинственное происхождение Его кто изъяснит? (извлекая копием агничную центральную часть из просфоры): подобно сему действию, отнималась у Него земная жизнь Его.

После диаконских слов: «Принеси в жертву, владыко».

Делает крестовидный надрез на Агнце, который в этот момент повернут печатью вниз на Дискосе, проговаривая: В память принесения (крестной) Жертвы Агнца Божия, взявшего на Себя грехи Міра, ради Жизни Міра и его спасения.

Затем диакон говорит: «Пронзи Святый Агнец, владыко».

Священник делает копием небольшой надрез в правой стороне Агнца:

Один из воинов копьем пронзил Ему ребра и тотчас истекла кровь и вода; и видевший это (св. ап. Иоанн) засвидетельствовал о сем, и истинно свидетельство его (Ин.19:34–35).

Затем диакон (по греческому чину говорит): «Соедини, владыко, Святые Дары».

Священник, вливая в Чашу вино и несколько капель воды, произносит:

Благословенно соединение Даров Твоих всегда, ныне и во век, и во веки веков! Аминь (из последования греческого служебника).

Извлекая частицы из просфор и располагая их на Дискосе вокруг Агнца, он говорит:

В честь и память Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы⁸ Марии⁹ и ради Её молитв прими, Господи, жертву сию на Вышенебесный Твой Жертвенник (Полагая частицу справа от Агнца): Предстала справа Тебя Царица, облачённая в украшенные золотом одежды.

И также в честь и память всечестного и всехвального пророка, предтечи и крестителя Иоанна;

─ святых и прославляемых пророков: Моисея и Аарона, Илии и Елисея, Давида и Иессея, святых трех юношей и Даниила пророка, и всех святых пророков;

─ святых, прославляемых и всеми восхваляемых апостолов Петра и Павла, и всех иных святых апостолов;

─ святых отцов наших, иерархов: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, Афанасия и Кирилла, Николая Мирликийского, Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена Московских, Никиты Новгородского, Леонтия, епископа Ростовского, и всех святых иерархов;

─ святого апостола, первомученика и архидиакона Стефана, святых великомучеников Димитрия, Георгия, Феодора Тирона, Феодора Стратилата и всех святых мучеников, и мучениц: Феклы, Варвары, Кириакии, Евфимии и Параскевы, Екатерины и всех святых мучениц:

─ преподобных и богоносных отцов наших: Антония, Евфимия, Саввы, Онуфрия, Афанасия Афонского, Антония и Феодосия Печерских, Сергия Радонежского, Варлаама Хутынского и всех преподобных отцов, и преподобных матерей: Пелагии, Феодосии, Анастасии, Евпраксии, Февронии, Феодулии, Ефросинии, Марии Египетской и всех преподобных матерей;

─ святых чудотворцев и безсребреников: Космы и Дамиана, Кира и Иоанна, Пантелеимона и Ермолая и всех святых бессребреников;

─ святых и праведных праотцов Господа по плоти – Иоакима и Анны, святого (храма и дня), святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, Учителей славян, святых равноапостольных Великого Князя Владимира и Великой Княгини Ольги, и всех святых, по молитвам коих посети нас, Боже;

─ святого отца нашего Иоанна, архиепископа Константинова града, Златоуста.

─ Помяни, человеколюбивый Владыка, святейших православных патриархов и Великого господина и Отца нашего (имя), Святейшего Патриарха (титул), господина нашего преосвященнейшего (имя и титул епархиального архиерея) и всех епископов православных; помяни достойных пресвитеров, Христовых диаконов и всех, в священном сане пребывающих: братьев и сослужителей наших, священников, диаконов и всех братьев наших, коих Ты по милосердию призвал к Общению с Тобой, Всеблагой Владыка.

─ Помяни, Господи, богохранимую страну нашу и живущих в ней по вере православных.

Затем священник или диакон поименно поминает живых верных, читая их диптихи:

─ Помяни, Господи, (имя)

Затем священник или диакон также поминает усопших верных:

─ В память и оставление грехов почивших святейших патриархов и (если преставились) блаженных создателей этого святого храма. Затем поименно: Помяни, Господи, (имя). После этого: И всех с надеждой на воскресение для жизни вечной и общения с Тобой усопших православных отцов и братьев наших помяни, человеколюбивый Господи (читает диптихи об усопших).

Затем: Помяни, Господи, и меня недостойного, и прости мне все грехи –вольные и невольные.

Благословляя кадильницу с фимиамом, священник говорит:

Каждение, Тебе ныне приносимое, Христе, Боже наш, да будет пред Тобой как благоухание  (любви) душ наших. Прими его на Вышенебесный Твой Жертвенник и возниспосли нам благодать Пресвятого Твоего Духа.

Окадив звездицу и ставя ее над Агнцем, священник говорит:

И, придя, звезда остановилась над местом, где был Младенец (Мф.2:9).

Окадив первый покровец, и накрывая им Дискос:

Господь царствует, в Красоту облачившись. Опоясан Господь Своим могуществом, коим Вселенная тверда и не колеблется. И Престол Твой, Господи, утвержден искони Тобой – от начала веков. Реки, Господи, устремляют к Тебе воды свои, поднимая ввысь волны свои. Но превыше всех вод и волн морских – Твоя Сила, о, Всевышний Господь. И откровения Твои – всегда верны, и Святый Дом Твой, Господи, во веки пребывает (Пс.92).

Покадив второй покровец и накрывая им Чашу:

Слава Твоя, Христе, объяла все Небеса и наполнила всю землю.

Покадив большой покров («воздух») и накрывая им Дискос с Чашей:

Ты укрой нас, как крыльями, отгони от нас всех врагов и противящихся, даруй Твой Мир нашей жизни, Господи, помилуй нас и Мір Твой, и спаси души наши, ибо Ты – Бог благой и человеколюбивый.

Окаживая Дискос и Чашу с уготованными для Евхаристии хлебом и вином («предложение»), священник трижды говорит:

Да благословляется всеми Бог наш, изволивший так совершить (спасение наше), и да славится Он всегда, ныне и во век, и во веки веков! Аминь.

Диакон: Господу помолимся.

Священник: Боже, Ты – Бог наш, пославший в пищу всему Міру небесный Хлеб,¹⁰ – Господа и Бога нашего Иисуса Христа, Спасителя, Освободителя и Благодетеля, благословляющего и освящающего нас! Ты Сам благослови предлежащие Дары и вознеси их на вышенебесный духовный Твой Жертвенник¹¹ и, по милости и человеколюбию Твоему, помяни принесших и то, ради чего их принесли, и сохрани неосужденными во священнодействии Божественных Твоих Таин. Ибо освящается и славится пречестное¹² и величественное (величественное) Имя Твое¹³ – Отца и Сына и Святого Духа – и ныне, и во век, и во веки веков! Аминь.

ОТПУСТ

Священник: Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе.

Диакон: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу – и ныне и во век, и во веки веков! Аминь. Господи, помилуй (трижды). Благослови.

 (Воскресший из мертвых), Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистой Своей Матери, (на Литургии св. Иоанна Златоуста: святого отца нашего Иоанна, архиепископа Константинова града, Златоуста; а на Литургии св. Василия Великого: святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Кападокийской) и всех святых, помилует и спасет нас, ибо Он благ и человеколюбец. Аминь.

НАЧАЛЬНЫЙ ВОЗГЛАС БОЖЕСТВЕНОЙ ЛИТУРГИИ

Священник: Благословенно Царство¹⁴ Отца и Сына и Святого Духа ВСЕГДА, ныне и во век,¹⁵ и во веки веков¹⁶!

Люди:    Аминь.¹⁷

Диакон: Миром¹⁸ Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О Свышнем Мире¹⁹ и о спасении душ наших Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О мире всего Міра²⁰, о благом стоянии (в истине) святых Божиих Церквей, и соединении (в них) всех (людей) Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О святом храме сем и о входящих в него с верою, благогопочтением и страхом Божиим, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О великом господине и отце нашем святейшем патриархе (имя), и о господине нашем высокопреосвященнейшем митрополите (имя главы митрополии), и о господине нашем (высоко)преосвященнейшем (архи)епископе (имя епархиального архиерея), о достойном чести пресвитерстве, во Христе диаконстве, о всем причте²¹ и людях²² Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О богохранимой стране нашей, властях и воинстве ея (её) Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О граде нашем (селении, святой обители сей), о всех городах и странах, и по вере живущих в них, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О благоумеренности воздухов (ветров),²³ о изобилии плодов земных и временах мирных Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О плавающих, путешествующих, болящих, страдающих, плененных и о спасении их Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Об избавлении от всякой скорби, ненависти и притеснений²⁴ Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.²⁵

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше,²⁶ сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу²⁷ Христу Богу предадим²⁸.

Люди:    Тебе, Господи.

Священник: Господи!³⁰ Ты – Бог наш, могущество Коего необъятно, Слава³¹ непостижима, милость безмерна и человеколюбие неизреченно. Ты, Владыко, по милосердию Твоему призри на нас и на святый храм сей, и яви на нас и на молящихся с нами³² обилие милостей Твоих и щедрот³³ Твоих. Ибо подобает Тебе от всех слава, честь и поклонение – Отцу и Сыну и Святому Духу³⁴ – и ныне, и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

¹       Благослови, душе моя, Господа и всё то, что внутри меня – Имя святое Его.

²       Благослови, душа моя, Господа и не забывай всех благодеяний Его.

³       Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои;

⁴       избавляет от истления жизнь твою, венчает тебя милостию и щедротами;

⁵       насыщает благами желание твое, обновится в тебе, словно орел, юная сила твоя.

⁶       Господь творит правду и суд всем обиженным.

⁷       Он показал пути Свои Моисею, сынам Израилевым – дела Свои.

⁸       Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив:

⁹       не навсегда гневается и не на веки негодует.

¹⁰     Не по беззакониям нашим сотворил нам и не по грехам нашим воздал нам:

¹¹     ибо как высоко небо над землею, так велика милость [Господа] к боящимся Его;

¹²     как далёк восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши;

¹³     как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его.

¹⁴     Ибо Он знает состав наш, помнит, что мы – персть.

¹⁵     Дни человека, как трава; как цвет полевой, так он отцветет.

¹⁶     Пролетит над ним ветер – и нет его, и даже место, где он был, уже не узнают.

¹⁷     Милость же Господня – от века и до века на боящихся Его,

¹⁸     и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его, дабы исполнять их.

¹⁹     Господь на Небесах поставил престол Свой и Царство Его всем обладает.

²⁰     Благословите Господа все ангелы Его, крепкие силой, исполняющие слово Его, повинуясь гласу слов Его;

²¹     благословите Господа, все небесные воинства Его, служители Его, творящие волю Его;

²²     благословите Господа все творения Его во всех местах владычества Его. Благослови, душе моя, Господа!

Диакон: Вновь и вновь³⁶ миром Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Люди:    Тебе, Господи.

Священник: Господи, Боже наш, спаси людей Твоих³⁷ и благослови достояние Твое, Полноту Церкви Твоей³⁸ сохрани, освяти любящих благолепие Дома Твоего и божественной Твоей Силой облачи их во Славу Твою³⁹, и не оставь, на Тебя уповающих. Ибо Твоя Власть⁴⁰ и Твое Царство, и Сила, и Слава – Отца и Сына и Святого Духа – ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

¹       Хвали, душе моя, Господа.

²       Восхвалю Господа, доколе жив; воспою Богу моему, доколе есмь.

³       Не надейтесь на князя, ибо он есть сын человеческий, в коем нет спасения.

⁴       Выйдет дух из него – и тогда возвратится он в землю свою; в тот день исчезнут и все замыслы его.

⁵       Блажен, кто ищет помощи у Бога Иакова, упование коего на Господа Бога своего,

⁶       сотворившего небо и землю, море и все, что в них, вечно хранящего верность,

⁷       творящего суд обиженным, дающего хлеб алчущим.

⁸       Господь разрешает узников, Господь отверзает очи слепым, Господь восставляет униженных, Господь любит праведных.

⁹       Господь хранит бездомных, сироту и вдову укрепляет, и путь грешных разрушает.

¹⁰     Господь будет царствовать во веки, Бог твой, Сион,⁴¹ в род и род.

Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу – ныне, и во век, и во веки веков! Аминь.

ГИМН В ЧЕСТЬ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ

(Можно петь как самостоятельное музыкальное сочинение)

Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу и ныне, и во век, и во веки веков! Аминь.

Глас 6

Единородный⁴³ Сыне и Слове Божий, безсмертно сущий, ⁴⁴ / изволивший спасения нашего ради воплотиться⁴⁵  / от святыя Богородицы и Приснодевы Марии,⁴⁶/ неизменно вочеловечившийся,⁴⁷ / отдавший Себя на распятие, Христе Боже⁴⁸, / смертию смерть поправший,⁴⁹ / один из Лиц Святыя Троицы, / спрославляемый с Отцом и Святым Духом,⁵⁰ / спаси нас! /.

Иное изложение.

Единородный Сыне, / бессмертное Божественное Слово! / Ты изволил воплотиться/ от Богородицы святой и приснодевственной Марии / и неизменно вочеловечиться ради нашего спасения! /

О распятый Христе Боже, / поправший смертью смерть,/ Один из Троицы Святой, / сопрославляемый с Отцом и Святым Духом,/ спаси нас! /

Иное изложение.

Глас 6.

Единородный Сыне, Бессмертное Божественное Слово! Ты воплотиться соизволил спасенья ради нашего От Богородицы святой и приснодевственной Марии И неизменно вочеловечиться.

(далее петь, начиная с первой мелодической строки гласа)

О наш распятый Христе Боже, Поправший смертью смерть, Один из Троицы Святой, Спрославляемый с Отцом и Святым Духом, – Спаси нас!

Диакон:       Вновь и вновь миром Господу помолимся.

Люди:  Господи, помилуй.

Диакон:       Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:  Господи, помилуй.

Диакон:       Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Люди:  Тебе, Господи.

Священник: Господи, даровавший нам эти общие и единодушные молитвы и обещавший исполнить прошения двоих или троих, собравшихся во Имя Твое!⁵¹ Исполни же ныне прошения рабов Твоих ко общей нашей пользе, подавая в сем веке познание Твоей Истины и в Будущем веке⁵² – жизнь вечную даруя. Ибо Ты – Бог благий и человеколюбивый и Тебе славу возсылаем – Отцу и Сыну и Святому Духу – и ныне, и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

ВО ЦАРСТВИИ ТВОЕМ ПОМЯНИ НАС, ГОСПОДИ,

КОГДА ПРИИДЕШЬ ТЫ ВО СЛАВЕ ЦАРСТВЕННОЙ ТВОЕЙ!»⁵³

Блаженны⁵⁴ нищие духом⁵⁵, ибо у них Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они ею насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они сынами Божьими нарекутся. Блаженны изгнанные за правду, ибо у них есть Царство Небесное. Блаженны те, коих поносят и изгоняют, и всячески неправедно злословят Меня ради. Радуйтесь и веселитесь, ибо мзда ваша многа на Небесах!

Священник: Господи, Боже наш, Ты наполнил небеса стройным воинством ангелов и архангелов⁵⁶  для служения Твоей Славе. Повели, Владыко, со входом нашим (во святилище) свершиться и входу святых Твоих ангелов, дабы нам вместе сослужить и сославословить Твою Славу. Ибо всем подобает воздавать Тебе славу, честь и поклонение – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне и во век, и во веки веков! Аминь.

Диакон:      Премудрость!⁵⁷ (Шествуем) прямо!⁵⁸

Клирики:    Придите, поклонимся и припадем⁵⁹ ко Христу! Спаси нас, Сыне Божий, воскресший из мертвых, – поющих Тебе: «Аллилуйя!»

Священник: Боже Святой, во святых почивающий, серафимами трисвятой песнью прославляемый и херувимами славословимый, принимающий поклонение от всякой небесной силы! Ты всю полноту сущего призвал из небытия в бытие, создал человека по образу Твоему и подобию, и украсил его всеми дарами, Ты просящему подаешь премудрость и познание, и грешника не отвергаешь, предлагая ему спасение через покаяние, Ты и нас, немощных и недостойных рабов Твоих, сподобил ныне предстать пред Славой Твоего Жертвенника, дабы воздать подобающее Тебе поклонение и славословие. Прими же, Владыко, от уст нас, грешных, трисвятую песнь и посети нас во благости Твоей, прощая нам все согрешения – вольные и невольные, и освящая наши души и телеса. И дай нам в праведности  служить Тебе все дни жизни нашей, молитвами святой Богородицы и всех святых, от века Тебе благоугодных.

Ибо Ты – святой⁶⁰ Бог наш, и Тебе славу возсылаем – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне и во век…,

Диакон: Господи, спаси Благочестивых⁶¹…

Люди:    Господи, спаси Благочестивых…

Диакон: и услыши Их!

Люди:    и услыши Их!

Диакон: (заканчивает возлас священника) … и во веки веков!

Люди:    Аминь.

(СВЯТЫЙ БОЖЕ)

Люди:  Святый Боже, Святый Крепкий⁶², Святый Безсмертный, помилуй нас (трижды).

     Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне, и во век, и во веки веков. Аминь.

Святый Безсмертный, помилуй нас.

     Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

Диакон:        Внемлем!

Священник: Мир всем!

Чтец:           И духу твоему!

Диакон:                  Премудрость!

И далее всё по чину чтения Апостола, затем пение Аллилуария.

Священник: Озари сердца наши, Владыка человеколюбивый, предвечным Светом Твоей божественной Премудрости, и отверзи очи нашего разума к познанию Твоего Евангелия. Вложи в нас страх перед Тобой, дабы не нарушать нам Твои спасительные заповеди, но, отразив им все житейские соблазны, провести жизнь духовно, думая и исполняя то, что Тебе благоугодно. Ибо Ты, Христе Боже, Обновление душ и телес наших, и Тебе славу возсылаем со безначальным Твоим Отцом и Всесвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом ныне и во век, и во веки веков!

Диакон: Благослови, владыка, благовестника писаний святого славного апостола и евангелиста (Матфея, Марка, Луки, Иоанна Богослова).

Священник: Бог, молитвами святого славного и всехвального апостола и евангелиста (Матфея, Марка, Луки, Иоанна Богослова), да даст и тебе, благовествующему, слово в силе (благодати) многой:⁶³ во исполнение Евангелия⁶⁴ возлюбленного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа.

Диакон:     Премудрость!

Станем благообразно (благовидно)!

Услышим святого Евангелия!

Священник:      Мир всем!

Люди:         И духу твоему!

Диакон:      От (Матфея, Марка, Луки, Иоанна) святого Евангелия чтение.

Люди:         Слава Тебе, Господи, слава Тебе!

Диакон:     Внемлем!

Священник:       (по чтении Евангелия)

Мир тебе, благовествующему.

Диакон:         Возгласим все всей душой и всем умом нашим возгласим!⁶⁵

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Господи, Вседержителю, Боже отцов наших, молим Тебя, услыши и помилуй.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Помилуй нас, Боже, по великой милости Твоей, молим Тебя, услыши и помилуй.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о великом господине и отце нашем Святейшем Патриархе (имя), и о господине высокопреосвященнейшем митрополите (имя главы митрополии), и о господине нашем (высоко)преосвященнейшем (архи)епископе (имя епархиального архиерея), и о всех во Христе братьях наших.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о богохранимой стране нашей, властях и воинстве ея (её), дабы нам жить тихо⁶⁶, мирно, в полноте правоверия⁶⁷ и (душевной) чистоте⁶⁸.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о братьях наших: священниках, священномонахах и о всем во Христе братстве нашем.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о блаженнопочивших и незабвенных святейших патриархах православных, об усопших создателях святого храма сего (обители сей), и о всех, прежде почивших православных, – и здесь, и повсюду погребенных.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, благоволении, прощении и отпущении грехов рабов Божиих, – братии святого храма сего (святой обители сей).

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Диакон: Еще молимся о плодоносящих и добро творящих во святом и всепочитаемом храме сем, о трудящихся, поющих и предстоящих людях, ожидающих от Тебя великой и обильной⁶⁹ милости.

Люди:    Господи, помилуй (трижды).

Священник: Господи, Боже наш, прими усердное моление рабов Твоих и помилуй их обильной милостью Твоей, и дары Твои низпосли им и всем людям Твоим, ожидающим от Тебя изобильной милости и щедрот Твоих. Ибо Ты милостивый и человеколюбивый, и Тебе славу возсылаем – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

Диакон: Помилуй нас, Боже, по великой милости Твоей, молим Тебя, услышь нас и помилуй.

Люди:    Господи, помилуй (трижды здесь и далее).

Диакон: Еще молимся об упокоении душ усопших рабов Божиих (имена) и о прощении им всех их согрешений – вольных, и невольных.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Еще молимся, дабы Господь Бог водворил их души там, где праведные почивают.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Милости Божией, Царства Небесного и прощения грехов их у Христа, безсмертного Царя и Бога нашего просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Господу помолимся!

Люди:    Господи, помилуй.

Священник: Боже духов и всякой плоти, смерть поправший, дьявола упразднивший и жизнь міру Твоему даровавший! Ты Сам, Господи, упокой души усопших рабов Твоих в месте счастливом, в месте цветущем, в месте покойном, откуда сбежали болезнь, печаль и воздыхание. Всякое согрешение, содеянное ими словом, делом или в помышлениях, Ты, как благой и человеколюбивый Бог, прости. Ибо нет человека, который жив будет и не согрешит. Ты – один без греха, правда Твоя – правда вовеки, и Слово Твое – истина.⁷¹ Ибо Ты, Христе Боже, –  воскресение, жизнь и покой усопших рабов Твоих (имена) и Тебе славу возсылаем⁷² со безначальным Твоим Отцом и всесвятым, и благим и животворящим Твоим Духом ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

Диакон:        Оглашаемые,  Господу помолитесь.

  Оглашаемые:      Господи, помилуй.

Диакон:         Верные, об оглашаемых помолимся, да Господь помилует их.

Верные:        Господи, помилуй.

Диакон:        Дабы уразуметь им Слово Истины.

Верные:        Господи, помилуй.

Диакон:        Дабы открылось им Благовестие оправдания.

Верные:        Господи, помилуй.

Диакон:         Дабы соединиться им во святой Твоей, соборной и апостольской Церкви.

Верные:        Господи, помилуй.

Диакон:         Спаси, помилуй, защити и сохрани их, Боже, Твоею благодатию.

Верные:        Господи, помилуй.

Диакон:         Оглашаемые, главы ваши пред Господом преклоните.

Оглашаемые:       (склоняя главы) Тебе, Господи.

Священник: Господи, Боже наш, Живущий на Высоте⁷⁴ и на смиренное взирающий, пославший для спасения человеческого рода единородного Сына Своего и Бога – Господа нашего Иисуса Христа! Воззри на рабов Твоих, оглашаемых, склонивших пред Тобой главы свои, и удостой их возрождающего Омовения,⁷⁵ освобождения от грехов и безсмертной Одежды⁷⁶. Соедини их в благоприятное для сего время во святой Твоей соборной и апостольской Церкви и сопричисли ко стаду избранников Твоих. Дабы мы вместе славили всеми чтимое и величественное Имя Твое – Отца и Сына и Святого Духа – ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

Диакон: Оглашаемые,  удалитесь!⁷⁸ Да никто из оглашаемых!

Только верные! Вновь и вновь миром Господу помолимся!

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Премудрость!

Священник: Благодарим Тебя, Господи, Боже небесных Сил, ибо Ты удостоил нас и ныне предстать Святому Твоему Жертвеннику, припасть к милосердию Твоему и просить о прощении наших грехов и грехов человеческого неведения.⁷⁹ Прими, Боже, сие моление наше,⁸⁰ и соделай нас достойными приносить Тебе и моления, и воздыхания,⁸¹ и безкровные жертвы⁸² за себя и за всех людей Твоих. И предуготовь нас, поставленных силой Духа Твоего Святого для служения сего, в свидетельстве чистой совести, неповинно и неусужденно взывать к Тебе⁸³ во всякое время и на всяком месте, дабы, услышав нас, Ты был милостив к нам обилием Твоей благости. Ибо подобает Тебе от всех слава, честь и поклонение – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

Диакон: Вновь и вновь миром Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О Свышнем Мире и о спасении душ наших Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О мире всего Міра, о благом стоянии (в истине) святых Божиих Церквей, и соединении (в них) всех (людей) Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О святом храме сем и о входящих в него с верой, благопочтением и страхом Божиим, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Об избавлении от всяких бед, ненависти и притеснений Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Священник: О благой и человеколюбивый Боже, мы вновь и многочастно припадаем⁸⁴ и Тебя умоляем: воззри на молитвы наши, омой наши души и телеса⁸⁵ от всякой плотской и духовной скверны, и даруй нам неповинное и неосужденное предстояние Святому Твоему Жертвеннику. Даруй, Боже, и всем молящимся с нами⁸⁶ преуспевание в жизни, в вере и в духовном ведении, и удостой их, всегда служащих Тебе с трепетом и любовью, неповинно и неосужденно причаститься Святым Твоим Тайнам и наследовать Твое Царство. Дабы под Властию Твоею⁸⁷ всегда хранимые, Тебе мы славу возсылали – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне, и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

(перед херувимской песнью)

Священник: Никто из связавших себя плотскими желаниями и услаждениями⁸⁸ не достоин войти (во святилище) и стать перед Тобой, дабы дерзнуть служить Тебе, о Царю Славы, ибо служение Тебе – великое и страшное даже небесным Силам.⁸⁹ Но Ты, по неизреченному и безмерному Твоему человеколюбию, не подвигаясь с Небес⁹⁰ и не изменяясь Божеством, вочеловечился,⁹¹ и стал нашим Первосвященником,⁹² и будучи Владыкой всех, заповедал⁹³ нам совершать священнодействия сей безкровной Жертвы.

Ибо Ты один Господи, Боже наш, владычествуешь на Небе и на земле, Ты один сидишь на херувимском престоле,⁹⁴ повелевая серафимами и царствуя над Израилем, Ты один Святой, во святых почивающий!

Посему молю Тебя, единоблагого и внимающего Бога: призри на меня, грешного и непотребного⁹⁵ раба Твоего, и очисти мою душу и сердце от совести лукавой,⁹⁶ и предуготовь⁹⁷ меня, силою Духа Твоего Святого облеченного в благодать священства,⁹⁸ к предстоянию святому Твоему жертвеннику⁹⁹ и совершению священнодействий (Таинства) святого и пречистого Твоего Тела и честной Твоей Крови. К Тебе ныне прихожу и умоляю, преклонив главу мою: не отврати Лица Твоего от меня, и не изринь из сонма детей Твоих, но содействуй, дабы Дары, приносимые мною, грешным и недостойным рабом Твоим, были благосклонно приняты Тобой.

Ибо Ты, Христе, приносящий (Дары) и приносимый (Дар), принимающий и раздающий (Дары),¹⁰⁰ и Тебе славу возсылаем со безначальным Твоим Отцом, и с пресвятым и благим, и животворящим Твоим Духом ныне и во век, и во веки веков! Аминь.

Варианты изложения с глаголом «приимем» и «сопроводить»

1) Мы все херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно) образующе и животворящей Троице трисвятую песнь¹⁰¹ с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Ибо днесь Царя всех приимем с ангельскими, невидимо копиеносными чинми. Аллилуя.

2) Мы все херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно) образующе и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Ибо днесь Царя всех приимем во копьеносных воинствах всех ангелов незримых. Аллилуя.

3) Мы все херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно) образ являюще  и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Ибо днесь Царя всех приимем в сонмах невидимо копиеносных ангелов. Аллилуя.

4) О вы, что херувимов (таинственно, символически, мистически, духовно)  образ являете и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспеваете, – всякое ныне житейское (да) отложим попечение! Ибо днесь Царя всех примем в сонмах невидимо копьеносных ангелов. Алллилуя.

5) Мы все, херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно)  образующе и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Да сопроводить нам Царя всего міра во копьеносных воинствах всех ангелов незримых. Аллилуя.

6) Мы все херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно)  образ являюще и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Да сопроводить нам Царя всего міра во копьеносных воинствах всех ангелов незримых. Аллилуя.

7) Мы все херувимов тайно (таинственно, символически, мистически, духовно)   образующее и животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, всякое ныне житейское отложим попечение! Да сопроводить нам Царя всего міра в сонмах невидимо копиеносных ангелов. Аллилуя.

(после херувимской)

Диакон: Восполним молитву нашу Господу.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О принесенных, достойных чести Дарах, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О святом храме сем и о входящих в него с верой, благопочтением и страхом Божиим, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Об избавлении от всякой скорби, ненависти и притеснений Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Дня сего, обновляющего нас,¹⁰² святого, мирного и безгрешного у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Ангела мира – верного наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим¹⁰³.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Прощения и избавления от грехов¹⁰⁴ и прегрешений¹⁰⁵ наших у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Доброго и полезного для душ наших, и мира всему Міру¹⁰⁶ у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: О прочем времени жизни нашей, дабы кончина была в мире и покаянии, у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Христианской кончины жизни нашей, безболезненной, непостыдной,¹⁰⁷  мирной¹⁰⁸ и доброго ответа на страшном и великом Суде Христовом просим.

Люди:    Подай,  Господи.

Диакон: Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Люди:    Тебе, Господи.

Господи, Боже вседержитель, единосвятой, принимающий жертву хвалы от призывающих Тебя всем сердцем! Прими моления нас, грешных, и возложи их на Святой Твой Жертвенник, и предуготовь нас к приношению Тебе даров и жертв духовных за наши грехи и за человеческое неведение. Даруй нам Твое благоволение, дабы жертва наша была Тебе благоприятной и благодать Духа Твоей Благости снизошла на нас и на предлежащие Дары, и на весь Народ Твой. Ради щедрот Единородного Сына Твоего, с Коим Ты благословен со пресвятым и благим, и животворящим Твоим Духом ныне и во век, и во веки веков!

Люди:            Аминь.

Священник:  Мир всем.

Люди:            И духу твоему.

Диакон:         Возлюбим друг друга, ¹⁰⁹ единомысленно исповедуя…

Люди:           Отца и Сына, и Святого Духа, – Троицу единосущную и нераздельную.

Диакон:        Двери, двери со вниманием храним!¹¹⁰

Верую во единого Бога Отца, вседержителя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, единородного и от Отца рожденного прежде всех веков, – (в) Свет от Света,

Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу,

Коим всё стало быть. Коий, ради человек и нашего ради спасения, сошёл с небес и воплотился от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечился; (в) распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего и погребенного, и воскресшего в третий день по Писаниям, и возшедшего на Небеса

и сидящего одесную Отца, и вновь к нам грядущего во Славе, судить и живых, и мертвых, и Царству Коего не будет конца. И в Духа Святого, Господа  животворящего

и от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сославимого, глаголавшего через пророков. Во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов.

Чаю воскресения мертвых и жизни Будущего Века. Аминь.

(канон евхаристии)

Начальные взаимные приветствия и призывы

Диакон: Станем благообразно (благовидно),¹¹² станем со страхом! Внемлем!¹¹³

Святое Возношение¹¹⁴ в мире¹¹⁵ будем приносить!

Люди:    Милость мира,¹¹⁶ жертву хваления!

Священник:  Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога и Отца,

и Причастие (Общение) Святого Духа¹¹⁷ будут со всеми вами!¹¹⁸

Люди:    И со духом Твоим.

Священник:  В Горнее стремим сердца!¹¹⁹

Люди:    Вознесли ко Господу!¹²⁰

Священник:  Благодарим Господа!

Люди:    Достойно и праведно

(поклоняться Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущной и нераздельной).¹²¹

Священник:  Достойно и праведно¹²² Тебя воспевать, Тебя благословлять, Тебя величать, Тебя благодарить,

Тебе поклоняться на всяком месте владычества Твоего.¹²³ Ибо Ты – Бог неизъяснимый,¹²⁴ непознаваемый, невидимый,¹²⁵ недоступный, всегда сущий, – Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святой.¹²⁶ Ты вызвал нас из небытия в бытие¹²⁷ и нас, отпадших от Тебя,¹²⁸ Ты вновь к Себе призвал,¹²⁹ и, не оставив попечения о нас, Ты возвел нас на Небо¹³⁰ и даровал нам Твое Грядущее Царство.¹³¹

За всё сие благодарим Тебя¹³² и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святого: благодарим за то, что нам ведомо, и за то, что не ведомо,¹³³ – за все Твои явные и тайные благодеяния, содеянные Тобою ради нас.¹³⁴ Благодарим Тебя и за то, что Ты благоволил принять из наших рук сию безкровную Службу,¹³⁵ хотя  предстоят Тебе тысячи архангелов и несметные сонмы ангелов, многоокие херувимы и шестикрылые серафимы, – стремительные, пернатые, –

победную песнь поюще,¹³⁶ гласяще,¹³⁷ (друг ко другу) взывающе и глаголюще:

Люди:    Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!¹³⁸ Полны Славою Твоею Небо и земля!¹³⁹ Осанна¹⁴⁰ в Вышних!

Благословен Грядущий к нам

во Имя Господне!¹⁴¹ Осанна в(о) Вышних!¹⁴²

Священник:  С сими блаженными силами¹⁴³ и мы, Владыко человеколюбче,

взываем и глаголем: Ты  Свят и Пресвят, – Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святой!¹⁴⁴ Ты – Свят и Пресвят и великолепна Слава Твоя!¹⁴⁵ Ты так возлюбил Мір,¹⁴⁶ что отдал ему Сына Твоего Единородного,¹⁴⁷ дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел Жизнь вечную.¹⁴⁸ Ибо Он, пришедши к нам и исполнив в полноте Твое о нас предусмотрение,

в ту Ночь, в которую предан был,

но, вернее сказать, когда Сам Себя отдал за жизнь Міра,¹⁴⁹ взял хлеб во святые Свои пречистые и непорочные руки, возблагодарив и благословив¹⁵⁰(Тебя), освятив (хлеб) и преломив, дал его святым Своим ученикам и апостолам, сказав:

“Примите, ядите (вкусите)! ¹⁵¹ Это (сие) есть Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов”.¹⁵²

Люди:    Аминь.

Священник:  Затем, по Вечери,¹⁵³ то же самое совершив и над Чашей,¹⁵⁴ подал им, сказав:

”Пейте от нея (неё) все!

Это (сие) есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов”.¹⁵⁵

Люди:    Аминь.

Священник:  Вспоминая сию спасительную заповедь¹⁵⁶ и всю полноту, содеянного Тобою ради нас, (Христово) распятие, погребение, тридневное воскресение, на Небеса восхождение, (Его) одесную Тебя сидение, и второе Его во Славе пришествие,

Твоё из Твоего¹⁵⁷ Тебе приносяще,¹⁵⁸ за всё (Твоё) и во всём (Твоём)…¹⁵⁹

Народ:   Тебя воспеваем (поём), Тебя благословляем, Тебя благодарим, Господи. И молимся Тебе, Боже наш.¹⁶⁰

Священник: И также приносим Тебе словесную¹⁶¹ сию и безкровную Службу, и, повергаясь,¹⁶² просим и молим:

ниспосли  Духа Твоего Святого на нас и на предлежащие Дары сия,¹⁶³

и сотвори хлеб сей

+честным Телом Христа Твоего, (Диакон: Аминь)

и то, что в Чаше сей,¹⁶⁴ +честною Кровью Христа Твоего, (Диакон: Аминь)

+преложив¹⁶⁵ Духом Твоим Святым.¹⁶⁶ (Аминь, аминь, аминь. И творят все по обычаю боголепное поклонение святым Телу и Крови Христовым)

Священник: Да будут они (Дары Твои) причащающимся

к трезвению души,¹⁶⁷ к свободе от грехов, к Общению Святого Духа,¹⁶⁸ 

к явлению им Полноты Царства небесного,¹⁶⁹

к дерзновенному предстоянию Тебе

без опасения Суда и сурового осуждения.¹⁷⁰

Мы приносим Тебе сию словесную службу¹⁷¹

и ради (памяти) почивших в вере праотцов, отцов, патриархов, пророков, апостолов, проповедников, благовестников, мучеников, исповедников, подвижников, и всякой души праведной, в вере скончавшейся.  

Изряднее же (наиболее же)¹⁷² ради (памяти) пресвятой,¹⁷³ пречистой, преблагословенной, славной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии!¹⁷⁴

(Люди поют «Достойно есть»)

А также (приносим службу сию)

ради памяти святого пророка, предтечи и крестителя Иоанна, и святых славных и всехвальных апостолов, и святых (имена), их же память ныне совершаем, и всех святых Твоих,

их же молитвами посети нас, Боже.

Помяни, Господи, и всех иных уснувших для жизни вечной, и дай им покой там, где осеняет¹⁷⁵ их Свет Лица Твоего. 

Еще молим Тебя, Господи, помяни епископов, верно хранящих Слово Твоей Истины, честных пресвитеров и Христовых диаконов, и всех иных, во священном чине пребывающих.¹⁷⁶

Еще мы приносим Тебе сию словесную Службу и о Вселенской,¹⁷⁷ Святой, Соборной и Апостольской Церкви, о хранящих себя в чистоте и в благочестии, о богохранимой стране нашей, о власть в ней предержащих,

и о воинстве ея (её), дабы в их мире, и мы жили без мятежей, в полноте правоверия¹⁷⁸  

и в (душевной) чистоте.¹⁷⁹

Диакон: И всех, и вся (помяни, Господи).¹⁸⁰

Люди:    И всех, и вся.

Священник: И среди первых помяни, Господи,

великого господина и отца нашего (имя), святейшего патриарха (титул),

и высокопреосвященнейшего (имя),

митрополита (титул главы митрополии), и господина нашего (высоко)преосвященнейшего (имя и титул правящего епископа), и ради блага святых Твоих Церквей соблюди их в мире, невредимыми, в чести, здравии, многолетии, право правящими по Слову Твоей Истины.

Диакон:          Помяни, Господи, господина нашего (высоко)преосвященнейшего (имя, сан и титул правящего епископа), приносящего Святые Дары сия Господу Богу нашему: о преосвященных митрополитах, архиепископах и епископах, о достойном чести пресвитерстве и Христовом диаконстве, о всем иноческом и монашеском чине, о прощении и отпущении грехов приснопоминаемых создателей святого храма сего, и о всех, преждепочивших православных, о предстоящих и молящихся во святом и всечестном храме сем,

                и о тех, коих они в помышлениях своих имеют, и о всех, и за вся¹⁸¹.

Люди:    И о всех, и за вся.

Священник:  Помяни, Господи, град наш (селение, святую обитель),

в коем мы живем, и все иные города и страны, и всех, по вере живущих в них.

Помяни, Господи, плавающих, путешествующих и больных среди тех, кто пребывает в ссылках и в тяжких работах в рудниках, в пленении и в рабстве сущих, и спаси их.

Помяни, Господи, приносящих плоды трудов своих (во храм сей),¹⁸² и всех благотворителей во святых Твоих Церквах,¹⁸³ и заботящихся о бедных, и всем нам милости Твои низпосли.

И дай нам едиными устами и единым сердцем славить и воспевать всеми чтимое и величественное Имя Твое – Отца и Сына и Святого Духа – и ныне, и во век, и во веки веков!

Люди:    Аминь.

Взаимные заключительные пожелания

Священник:  И да будут милости великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами!

Люди:    И с духом твоим.¹⁸⁴

(перед «Отче наш»)

Диакон: Всех святых воспомянувше,¹⁸⁵ вновь и вновь миром Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: О принесенных и освященных,  достойных чести Дарах, Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Дабы человеколюбивый Бог наш принял их на святой вышенебесный и невидимый Свой Жертвенник, как благоухание душ наших, и низпослал нам божественную благодать, и Дар (Общения) Святого Духа, помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Об избавлении нас от всяких скорбей, ненависти и притеснений Господу помолимся.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Дня сего, обновляющего нас, святого, мирного и безгрешного у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Ангела мира, верного наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Прощения и избавления от грехов и прегрешений наших у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Доброго и полезного душам нашим и мира всему міру у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: О прочем времени жизни нашей, дабы кончина была в мире и покаянии, у Господа просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Христианской кончины жизни нашей, безболезненной, непостыдной, мирной и доброго ответа на страшном и великом Суде Христовом просим.

Люди:    Подай, Господи.

Диакон: Единство в вере и Общение (Причастие) Святого Духа испросивше, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Люди:    Тебе, Господи.

Священник: Владыка человеколюбивый, Тебе вручаем жизнь нашу,¹⁸⁶ ибо Ты – наша надежда! Повергаясь пред Тобой,¹⁸⁷ мы умоляем и просим Тебя: удостой нас, пребывая в мире со своей совестью, стать участниками Твоего святого духовного Пира с небесными и страшными Твоими Тайнами для прощения грехов, избавления от прегрешений, для Общения Святого Духа, наследования Царства Небесного и дерзновенного стояния перед Тобой без опасения Суда¹⁸⁸ и ожидания сурового приговора.¹⁸⁹

И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно взывать Тебе, небесному Богу-Отцу, и глаголати:

ОТЧЕ НАШ

Люди:            Отче наш, сущий (Коий есть) на Небесах, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, как на Небесах, так и на земле. хлеб наш на(д)сущный дай нам на сей день, и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не дай нам впасть во искушение, но избавь нас от лукавого.

Священник:  Ибо Твое есть Царство и Сила и Слава – Отца и Сына и Святого Духа – ныне и во век, и во веки веков!

Люди:           Аминь.

Священник: Мир всем.

Люди:           И духу твоему.

Диакон:        Главы ваши Господу преклоните!¹⁹⁰

Люди:           Тебе, Господи!

Священник: Благодарим Тебя, Царю невидимый, ибо Ты неизмеримой Твоей силой создал весь Мiр и по великой милости Твоей всему сущему бытие даровал!¹⁹² Воззри с Небес, Владыко, на преклонивших главы свои не перед плотью и кровью,¹⁹³ но перед Тобой – страшным Богом.¹⁹⁴ Посему, Ты Сам, Владыко, предлежащие Дары раздели равно ко благу всех и сообразно нуждам каждого.¹⁹⁵ Соплыви  с плавающими, сопутствуй путешествующим и, как Врач душ и телес, больных среди них исцели благодатью и щедротами, и человеколюбием единородного Сына Твоего, с Коим Ты благословен со пресвятым и благим, и животворящим Твоим Духом ныне и во век, и во веки веков! 

Люди: Аминь.

Священник: Господи, Иисусе Христе, Ты – Бог наш, сидящий с Отцом на небесах и здесь невидимо пребывающий, воззри на нас с Престола Славы Царства Твоего, из святого Жилища Твоего,¹⁹⁶ и приди освятить нас и удостоить принять из Твоей могущественной руки Твое пречистое Тело и Твою драгоценную Кровь, и через нас раздать их всем Людям Твоим.¹⁹⁷

Диакон:      Внемлем! Священник: Святое – святым!¹⁹⁸

Люди: Един Святой,¹⁹⁹ един Господь Иисус Христос (сущий) во Славе Бога–Отца!²⁰⁰ Аминь.

Верую, Господи, и исповедую, что Ты воистину Христос, Сын Бога Живого, пришедший в Мір грешников спасти, среди коих  наигрешный аз!

 Еще верую, что сей хлеб есть пречистое Тело Твое и сие вино есть драгоценная Кровь Твоя.

Молю Тебя: помилуй меня и прости мне все прегрешения мои вольные и невольные, совершенные и в слове, и в деле, или по небрежению заповедей Твоих, или по их неведению.

И сподоби мне неосужденно причаститься святых Твоих Таин (-Тела и Крови) во оставление грехов моих, в напутствие к жизни вечной!

Вечери Твоея тайныя днесь (ныне), Сыне Божий, причастником мя приими, ибо врагам Твоим тайну (причастия) не расскажу,²⁰¹ и лобызания Тебе не дам, словно  Иуда, но как разбойник (при Кресте), исповедаю Тебя: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем!».

И да будет мне Общение (Духа Святого) во святых Твоих Тайнах не в осуждение, но во исцеление души и тела моего. Аминь.

Молитва святителя Иннокентия Херсонского

Господи, я как человек согрешил, Ты же, как Бог милостивый, прости меня, видя немощь души моей. Иисусе, Боже сердца моего, приди и соедини меня с Тобою во веки! Аминь.

Священник:   Спаси, Боже, Людей Твоих и благослови наследие Твое!²⁰²

Люди:        Аминь.

Видевше Свет истинный, приняв Духа Небесного,²⁰³ обрели мы веру истинную в поклонении нераздельной Троице. Ибо Та – спасла нас!

Священник:   Благословен Бог наш всегда, ныне и во век, и во веки веков!

Люди:        Аминь.

Да наполнятся уста наши хвалой Тебе, Господи, дабы воспеть Славу Твою, ибо Ты сподобил нас причаститься святым Твоим, божественным, безсмертным и животворящим Тайнам. Сохрани нас во Твоей Святыне,²⁰⁴ весь день поучая нас заповедям Твоим.²⁰⁵ Аллилуйя (трижды).

Диакон: Встанем благообразно (благовидно),²⁰⁶ дабы, приняв божественные, святые, пречистые, безсмертные и животворящие, страшные Христовы Тайны, достойно благодарить Господа.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Люди:    Господи, помилуй.

Диакон: Дня сего, обновляюшего нас, испросивше: святого, мирного, безгрешного, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Люди:    Тебе, Господи.

Священник: Благодарим Тебя, Владыко человеколюбивый и Благодетель душ наших, ибо Ты удостоил нас причаститься небесным и безсмертным Твоим Тайнам. Прямым соделай наш путь к Тебе, укрепи во всём (спасительным) страхом Твоим, сохрани нашу жизнь, утверди наши стопы, ради молитв и воздыханий о нас славной Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых Твоих. Ибо Ты – Освящение наше и Тебе славу возсылаем – Отцу и Сыну, и Святому Духу – ныне и во век, и во веки веков!

Люди:           Аминь.

Священник: С миром исходим!²⁰⁸

Люди:           Во имя Господне.

Диакон:        Господу помолимся.

Люди:           Господи, помилуй.

Священник: Господи, Ты – Господь, благословляющих Тебя и на Тебя уповающих! Спаси людей Твоих и благослови достояние Твое, Полноту Церкви Твоей сохрани, освяти возлюбивших благолепие храма Твоего, коих божественною Твоею силою вновь прославь Славою Твоею, и не оставь, на Тебя уповающих. Твой Мир – всему Міру Твоему даруй, Церквам Твоим, священникам, властям и воинству их, и всем людям Твоим. Ибо все наши благие даяния и обновляющий нас Дар (Общения) Свыше,²⁰⁹ исходят от Тебя, – Отца (ангельских) Светов,²¹⁰ и Тебе славу, благодарение и поклонение возсылаем – Отцу и Сыну и Святому Духу – ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь. Благословенно Имя Господне от ныне и до века! (Трижды).

Священник: Благословение Господне на вас, по Его благодати и человеколюбию, всегда, ныне и во век, и во веки веков!

Люди: Аминь.

Священник:  Христе, Боже наш, живое исполнение Закона, пророчеств и Таинства Спасения, задуманного Твоим Отцом! Наполни сердца наши радостью и веселием ныне и во век, и во веки веков! Аминь.

(доклад в Киевской Духовной Академии 20.09.02)

Литургия есть «общее дело» и она, безусловно, требует присутствия и активного участия мирян. Православная практика не знает частных Литургий, которые бы священник совершал наедине с собой (как это весьма распространено в Католической Церкви). Вся структура Литургии предполагает наличие общины, которая, наравне со священником, является совершителем Литургии. Это община не «зрителей», но участников, чье участие в Литургии заключается в причастии Святых Христовых Тайн.

Справедливо отмечалось многими (в том числе с особенной настойчивостью о. Александром Шмеманом), что чинопоследование Литургии верных вообще не предполагает наличия в храме не причащающихся молящихся, и что современная практика, при которой многие довольствуются пассивным присутствием в храме, не соответствует практике Древней Церкви. Я полностью согласен с теми, кто считает, что практику Древней Церкви следует возродить и что мирянам надо позволять причащаться за каждой Литургией. При этом правила, касающиеся подготовки к причащению, должны быть одинаковыми для мирян и для духовенства.

Когда для духовенства устанавливаются одни нормы, а для мирян другие, это представляется несправедливым и противоречащим смыслу Литургии, на которой все – и епископ, и священник, и мирянин – предстают перед Богом и предстоят Богу в равном достоинстве, или, увы, в равном недостоинстве. Ибо «никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити или приближитися» к причащению Святых Христовых Тайн. Но еще преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорил: «Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешными. Но еще более и более надобно поспешить к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же, с таким смирением духа и веры, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более уврачевания наших ран. А иначе и однажды в год нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают... оценивая достоинство, освящение и благотворность Небесных Тайн так, что думают, будто принимать их должны только святые и непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно выказывают больше гордости, нежели смирения, как им кажется, потому что, когда принимают их, считают себя достойными принятия их. Гораздо правильнее было бы, если бы мы со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не может достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый воскресный день принимали их для врачевания наших недугов, нежели... верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их».

Активное участие мирян в Литургии предполагает и возможность для них отвечать на возгласы священника и слышать слова так называемых «тайных» молитв, в частности, молитву анафоры. В современной церковной практике эти молитвы, как правило, читаются священником про себя, что, во-первых, создает дополнительную преграду между священником и паствой, а во-вторых – и это главное – окрадывает молящихся, так как основное содержание Литургии проходит мимо них.

Приходится слышать много аргументов в защиту практики тайного чтения молитв: говорят, в частности, что нельзя, чтобы эти молитвы слышали непосвященные, случайно зашедшие в церковь люди; ссылаются на «тайную дисциплину» (disciplina arcana), существовавшую в Древней Церкви. Все эти аргументы мне представляются неубедительными. Так называемые «тайные» молитвы изначально не были тайными: предстоятель читал их во всеуслышание.

Думается, и в наше время верующие должны иметь право слышать эти молитвы целиком, а не только их заключительные придаточные предложения, обозначающие, что молитва прочитана, но не дающие ни малейшего представления о ее содержании («яко да под державою Твоею всегда храними», «победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще», «Твоя от Твоих Тебе приносяще» и пр.). По крайней мере, вслух следует читать молитву анафоры, в которой заключена вся суть Литургии.

Служение Литургии – творческий акт, в который вовлечена вся полнота Церкви. Текст Литургии всегда один и тот же, но каждая Литургия дает возможность духовно воспринять его по-новому и заново пережить радость встречи с Живым Богом.

Многое при совершении Литургии зависит от священнослужителей. Очень часто Литургия бывает «украдена» у верующих из-за поспешного или небрежного совершения ее священником. Служение Литургии, вне зависимости от того, совершается ли оно архиереем в кафедральном соборе или священником в сельском храме, должно быть неспешным и величественным. Все слова Литургии должны произноситься с возможной тщательностью, внятно и отчетливо. Очень важно, чтобы священнослужитель молился вместе с общиной, а не произносил механически слова, давно утратившие для него новизну и свежесть. Недопустимо привыкание к Литургии, восприятие Литургии как чего-то будничного, обыденного, даже если она совершается ежедневно.

В служении Литургии недопустима театральность, актерство, искусственность. Священнослужитель, кроме того, не должен открыто выражать свои эмоции, чувства, переживания, не должен своим служением привлекать внимание к себе, дабы основное внимание верующих было всегда обращено не на него, а на истинного совершителя Литургии – Христа.

Сказанное относится и к диаконам, которые в некоторых случаях превращают богослужение в театр, используя все богатство своих голосовых и актерских данных для того, чтобы произвести большее впечатление на публику. Роль диакона в Литургии чрезвычайно важна: он призывает общину к молитве и призван создавать молитвенное настроение, а не разрушать его.

Имеется особенность православной Литургии: в ходе ее совершения устанавливаются трогательные, теплые и доверительные отношения между предстоятелем и диаконом. «Помолися о мне, владыко святый», «Помяни мя, владыко святый» – с этими словами диакон неоднократно обращается к предстоятелю в ходе Литургии. «Да исправит Господь стопы твоя», «Да помянет тя Господь во Царствии Своем», – отвечает ему предстоятель.

Принимая от епископа благословение или подавая ему тот или иной священный предмет, диакон всегда целует ему руку; начиная или заканчивая священнодействие, кланяется ему. Все эти действия – не просто остатки древнего «церковного протокола». Они имеют иконный характер, символизируя те отношения абсолютного доверия и любви, которые существуют между людьми в Царстве Небесном и которые должны существовать между теми, кто живет в Боге.

Кроме того, эти действия подчеркивают иерархический характер Церкви, в которой, по учению Ареопагита, божественные «исхождения» и «светолития» переходят от высших к низшим: от ангелов к человекам, от епископа к священникам, от священников к диаконам, от клириков к мирянам. Наконец, почтение, оказываемое во время богослужения епископу-предстоятелю как совершителю Евхаристии, как видимой иконе Христа, (или совершающему её от имени правящего епископа настоятелю) сродни тому, которое оказывается священным изображениям: честь, воздаваемая образу священнослужителя-епископа восходит к Первообразу-Христу.

Архимандрит Киприан считал Божественную Литургию «самым мощным средством пастырского служения». Он подчеркивал, что «ни молебны, ни панихиды, ни акафисты (к которым, кстати сказать, относились очень неодобрительно и митрополит Антоний [Храповицкий], и приснопамятный святитель московский митрополит Филарет (Дроздов)), не могут заменить собою святейшую службу Евхаристии». Если уж молебны и панихиды необходимы, их следует совершать до, а не после Литургии. Впрочем, мне думается, что сама Литургия, будучи службой универсальной и всеобъемлющей, уже вмещает в себя все то, ради чего служатся молебны и панихиды, в том числе поминовение живых и усопших.

В Царствии Божием отпадут символы, останутся только реальности. Там мы не будем причащаться Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина, но будем «непосредственно (истее)» причащаться Самого Христа – Источника жизни и бессмертия. Но, хотя изменится вид, образ, форма нашего приобщения к Богу, не изменится его сущность: это всегда будет личная встреча человека с Богом, причем человека не изолированного от других, но находящегося в общении с другими. В этом смысле справедливо говорится о том, что Литургия, совершаемая на земле, – лишь часть той непрестанной Литургии, которая совершается человеками и ангелами в Царстве Небесном.

(+2008), СПб.ДА, лекции.

О древней практике произнесения ЕКТЕНИи и чтении евхаристических молитвословий

В древности все ектении были «мирными», т.к. имели в начале призыв: «Миром (т. е. в полном душевном покое, в молчании) Господу помолимся». На первом прошении верные, молча, «ничтоже отвещавая», умиряли чувства и возводили свой ум «горе» – к невидимому Богу. Диаконские прошения на мирной ектении, начиная от «О свышнем мире…», верные уже выслушивали коленопреклонно. Внешним знаком к коленопреклонению на иных ектениях служило первое возглашение «Паки и паки («миром»), преклоньше колени, Господу помолимся». Знаком перехода к стоянию собрания верных служило возглашение: «Заступи, спаси, помилуй («возстави») и сохрани…» Просительные возглашения диакона («Дне всего совершенна») выслушивались всеми стоя и, как правило, без произнесения «Господи, помилуй» (как в Литургии св. Иакова). Некоторые молитвы Евхаристии полагалось читать «во услышание народа», а иные, чтобы слышали только сослужащие («тайно»). Молитва священника на ектении выслушивалась, как правило, также коленопреклонно. Место священнической молитвы было перед возглашением диакона «Заступи, помилуй…» или, что более естественно, перед распевным произнесением священником возгласа. Диакон часто подавал знак к общей молитве возглашением «Премудрость», т.е. «Внимание!». В состав почти каждой ектении включалась поминальная часть («Пресвятую, пречистую…») и увещевание о силе братской молитвы («…сами себе и друг друга…»). В необходимых случаях священник читал т.н. главопреклонную молитву, испрашивая для народа благословение Божие. Все верные при этом стояли с низко опущенной головой в знак послушания Божией воле (до произнесения распевного возгласа), подтверждая услышанное восклицанием «Аминь». Количество ектений на Литургии не всегда было одинаковым. В славянском чине Литургии просительных ектений две. И они почти дублируют друг друга. Первая – после Великого входа, а вторая – перед «Отче наш». Случилось это потому, что Великий вход стал совершаться, вклинившись в последование т.н. Песенной Утрени, каковой является, по сути, вся первая часть Литургии (до входа в алтарь священнослужителей). Песенная Утреня состояла из трёх псалмов, с разделяющими их двумя малыми, а в конце третьего псалма – одной просительной ектенией и заключительной (отпустительной) молитвой. Последнюю, по совершении Великого входа, заменила молитва на поставление Святых Даров на престол. Третий псалом по праздникам стал заменяться исполнением т.н. «блаженных стихов»: стихами из Нагорной проповеди («Во Царствии Твоем») с тропарями из второго канона праздника. Что же касается иных малых ектений около некоторых священнических молитв, то причины их появления исторической науке не достаточно известны. Вероятно, это было обусловлено появлением практики «тайного чтения» евхаристических молитв. В древности почти всю Литургию верные, в знак смирения и покаяния, стояли на коленях, следуя логике священнических молитв: «Вновь и многократно мы преклоняемся пред Тобой», «и милися деем», т.е., повергаясь. Позже коленопреклонения («поклоны») на ектениях по воскресеньям (но, отнюдь, не по будням), а также в период Пасхи и Пятидесятницы, были отменены некоторыми соборными правилами, т.к. стояние верных в День Господень должно было теперь символизировать веру Церкви во всеобщее воскресенье. Отвечая на вопрос: «можно ли совершить земной поклон освящённым в Тело и Кровь Христовы Святым Дарам на Литургии в воскресный день?», – необходимо помнить, что соборно было отменено покаянное коленопреклонное стояние народа на ектениях и молитвах лишь по воскресным дням и в период Пятидесятницы. Но никогда не упразднялось благочестивое евхаристическое «боголепное» земное поклонение истинным Телу и Крови Христовым (после «Тебе поем»), которое тонкими знатоками церковного Устава неотменно соблюдается «во вся лето», т.е. во все дни литургического года. (Это имеет место у старообрядцев). Творится ими также земной поклон «во вся лето» и в честь Пресвятой Богородицы после пения «Достойно есть» или задостойника. Известно, что богослужебные обычаи старообрядцев в РПЦ соборно признаны равночестными и православными (в том числе и двуперстное осенение). О коленопреклонном образе совершения священнических молитв святой Евхаристии, свидетельствует и святитель Иоанн Златоуст: «И в молитвах, как всякий может видеть, много содействует народ. Так, например, о бесноватых и о кающихся совершаются общие молитвы священником и народом, и все читают одну молитву – исполненную милосердия. Равным образом, когда изгоняем из священной ограды недостойных участвовать в святой трапезе (Евхаристии), нужна бывает другая молитва, – мы все вместе повергаемся на землю, и все вместе встаем». В чине Божественной Литургии святителя Иоанна Златоуста (во второй молитве верных) читаем: «Паки и многажды припадаем, и Тебе молимся, Благий и Человеколюбче...» Само церковнославянское выражение «мили ся деем», встречающееся в молитве призывания Святого Духа, буквально означает «простираясь», «покорно, рабски повергаясь телом». С ослаблением покаянной дисциплины и силы духа молитвы древнее покаянное уставное коленопреклонение общины на ектениях и молитвословиях Литургии повсеместно исчезло из практики во все дни церковного года. Однако остаток этого византийского обычая можно увидеть и услышать в РПЦ при гласном чтении трёх древних молитв на ектение вечерни в самый день Святой Троицы, которое производит сильное впечатление на молящихся. С этого момента период Пятидесятницы заканчивался, и все верные Древней Православной Церкви снова стояли коленопреклонно почти всю Литургию. Следует иметь в виду и то, что Литургия св. Иоанна Златоуста в древности долго совершалась по будням, а по воскресеньям отправлялась литургия св. Василия Великого.

Общая схема византийской ектении.

1. Введение в молитву («Паки и паки»…); 2. Коленопреклонение («О свышнем мире…»); 3. Переход от коленопреклонения к стоянию («Заступи, спаси, помилуй, возстави…»); 4. Окончание: поминальная часть («Пресвятую, пречистую…»), гласная молитва предстоятеля и «Аминь» народа.

(Из журнала «Православний вісник», № 4, 1998, сс. 11–30, в сокращении)

В великий день таинственной Пятидесятницы было положено начало новому благодатному царству – обществу Нового Израиля, Церкви Христовой – мистическому телу Христову. В Церкви воссоздано единство человеческого естества, расчлененного грехом. Горделивому строительству вавилонской башни, смешению языков и разделению человечества в богослужении Пятидесятницы противопоставляются огненные языки Св. Духа и богочеловеческое соборное тело Церкви, соединенное воедино любовью.

«Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17, 21), – молился Христос своему Отцу в первосвященнической молитве. Эта молитва и предшествующая ей прощальная беседа Христа с собеседниками – друзьями апостолами в Сионской Горнице, этот гимн ликующей и торжественной любви, богословие Евхаристии, в Евангелии «богослова и друга Христова» Иоанна занимает место, соответствующее описанию Тайной Вечери в синоптических Евангелиях. На ней была совершена первая Евхаристия, установившая Новый Завет. «Сие творите в Мое воспоминание». Исполняя эту заповедь Христа в полном сознании великого значения Евхаристии, апостолы совершают это таинство. Реконструкция первоначальной формы Евхаристии представляет сложную проблему²¹¹. По всей вероятности, апостольская Евхаристия по форме походила, если не повторяла, чин иудейской вечери друзей (habura) – kiddush, может быть, пасхальной.

Книга Деяний повествует, что после первой проповеди Апостола Петра и крещения 3000 человек «они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба» (Деян. 2, 42) и, «преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» (Деян. 2, 46). Это преломление хлеба озаряло благодатными лучами всю жизнь первохристианской общины, живущей постоянно радостью блаженного сорокадневия. «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2,44). «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа, и... не было между ними никого нуждающегося» (Деян. 4, 32–34). Жизнь христиан была проникнута сознанием, что если страдает один член, страдают с ним и все члены, славится один член, с ним радуются все члены» (1Кор. 12,26). У «чаши благодарения» для христиан указывался путь к разрешению социальной проблемы, мучительная острота которой в Римской империи и до сего времени волнует наши сердца, как она мучила и христиан первых веков. Евхаристия углубила остроту проблемы. Евхаристия соединяла и уравнивала всех – господ и рабов, богатых и бедных. Все члены Церкви – равны и свободны во Христе, все – дети Божии, все – друзья Христовы, братья и сестры. «Один хлеб, и мы многие – одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Kop. 10,17).

Это единство всех членов Церкви во Христе во образе Пресвятой Троицы и союз любви, даруемый в Евхаристии²¹², звучат во всех евхаристических молитвах, начиная с «Учения двенадцати апостолов», еще сохранившего словесные формы иудейских застольных ритуалов, но вложившего в них новое содержание – христологию и экклезиологию²¹³.

«Да приидет благодать, и да прейдет мир сей», – молится совершающий Литургию. И община торжественным мессианским гимном приветствует Евхаристического Христа. «Осанна Богу Давида... Маран афа – Господь пришел». Он является верующим в Евхаристии. Наступает парусия. Исполняются видения и чаяния древних пророков. «Да приидет Царствие Твое». Начинается мессианское царство. «Се бо входит Царь славы». Христос царствует. Христиане участвуют в брачной вечере Агнца, в мессианской трапезе, соборно принося молитву благодарения и причащаясь Тела и Крови Христовых. Это и было тем весельем, о котором говорит книга Деяний. Это и было тем благодатным опытом, который вдохновлял на исповеднический и мученический подвиги.

Соборность Евхаристии, крестовоскресного праздника христианской общины, ярко выражена во всех чинах Литургии – «общего дела» Церкви, начиная с ее описания в «Апологии» Св. Иустина Мученика²¹⁴ (написанной между 150 и 155гг.).

Евхаристия совершается в день воскресный – «день солнца». В ней принимают участие все члены общины. После чтения Священного Писания и проповеди все приносят приношение (1Кор. 16, 2) – дары – жертву Богу, вещество для таинства, участвуя этим в общем, евхаристическом жертвоприношении²¹⁵. «Мы приносим Богу не как будто нуждающемуся, но в благодарение его господству и в освящение твари... Слово хочет, чтобы и мы приносили дары к алтарю часто и неопустительно»²¹⁶. К этим дарам присоединялись и дары ближним, но не как простой акт благотворительности, а как жертва Богу. «Между тем достаточные и желающие, каждый по своему произволению, дают, что хотят, и собранное складывается у предстоятеля, и он имеет попечение о сиротах и вдовах, о всех нуждающихся вследствие болезни или по другой причине, о находящихся в узах, о пришедших в нужде»²¹⁷. Без любви – жертва несовершенна (Мф. 5, 22–24). Участию в литургийном благодарении предшествовало примирение и врачевание взаимных отношений членов общины. Это требование предъявляется «Учением 12 апостолов» к участвующим в Евхаристии наравне с указанием допускать к ней только возрожденных в водах крещения. Примирение запечатляется «святым лобзанием любви» (1Кор. 16, 20), «лобзанием любви» (1Петр. 5, 14), «лобзанием примирения» (св. Кирилл Иерусалимский. Пятое тайноводственное слово), «божественным лобзанием» (Дионисий Ареопагит), которое «соединяет взаимно души». «Когда, – пишет Тертуллиан, – больше целование с братьями уместно, как не тогда, когда возносится более угодная Богу общая молитва, после которой они, как участники в нашем молитвенном подвиге, своим целованием хотят скрепить свой братский союз с ними. Какое моление цельно без скрепы святым целованием?»²¹⁸. «Возлюбим друг друга».Без любви невозможно единомыслие. Источник любви – Христос²¹⁹. Соединенная в единое тело этим «священнодействием мира» (Дионисий Ареопагит), которым достигается «единомыслие и единодушие, и словесное тождество» (св. Максим Исповедник), община приступает к евхаристической молитве, которая читается епископом, окруженным клиром. Молитва часто импровизируется, ибо анафора находится еще в “расплавленном состоянии”. Литург вслух от лица всех верующих приносит благодарение и «словесную и бескровную службу» «о всех и за вся». Он не отделен от верующих. Он – «предстоятель братии» (св. Иустин Мученик), «уста всех» (Феодор Мопсуэстийский и Нарсай), он – корифей хора «союзом любви связуемых» и дающих «благодарение и славу Дающему всем мир». Вся община творчески участвует в евхаристической молитве, в евхаристической жертве и благодарении, запечатлевая молитву общим торжественным «Аминь»²²⁰. Этим молитвенным подвигом выполнялось первое общественное дело – литургическое, одна из главнейших обязанностей не только иерархии, но и всех членов Церкви, народа «Нового Израиля», «народа избранного, царственного священства, рода святого» (1Петр. 2, 9; Анафора св. Василия Великого), ибо в Церкви Христовой осуществляется идеал, которого чаял Моисей (Исх. 19, 6) и пророки – всеобщее священство.

Конечно, это учение о всеобщем священстве не исключает богоустановленной иерархии, совершительницы таинств. «Только та Евхаристия почитается истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставил это»²²¹.

Об участии народа в евхаристической молитве ясно учит св. Кирилл Иерусалимский²²² и св. Иоанн Златоуст, глубоко скорбевший о равнодушном отношении многих христиан к Литургии. «В молитвах много содействует народ. Так, например, о бесноватых и о кающихся совершаются общие молитвы священником и народом... При самом совершении страшных тайн священник молится за народ, а народ молится за священника, потому что слова «со Духом Твоим» означают не что иное, как именно это. И молитвы благодарения также общие – потому что не один священник приносит благодарение, но и весь народ». Св. Иоанн Златоуст подчеркивает ответственность всех членов Церкви, продолжая: «Все же это сказано мною для того, чтобы каждый из подначальных трезвился, чтобы мы знали, что все мы едино тело и столь же различаемся один от другого, сколько член от члена, и чтобы мы не все возлагали на одних священников, но и сами пеклись о всей Церкви, как о теле всем нам общем»²²³.

Приглашение диакона «Станем добре, станем со страхом, святое возношение в мире приносити» относится ко всем верующим. Евхаристические молитвы обращены к Богу от лица всей общины. Например, в сирийской Литургии св. Иакова – после слов анафоры, произносимых священником: «Сие творите в Мое воспоминание…»

Народ. Смерть Твою, Господи, мы воспоминаем, Воскресение Твое исповедуем и второго пришествия Твоего ожидаем; просим у Тебя милости и благодати, молим об оставлении грехов; да будут милости Твои на всех нас.

Священник. Итак воспоминаем, Господи, смерть Твою и тридневное Воскресение Твое... Приносим Тебе сию страшную и бескровную жертву... Ибо Твой народ и Твое достояние умоляет Тебя, а через Тебя и с Тобой – Отца Твоего, и говорит:

Народ. Помилуй, Господи, Боже Всемогущий, помилуй нас.

Священник. И мы, немощные и грешные рабы Твои, Господи, благодарим Тебя, прославляем Тебя за всех и всё.

Народ. Прославляем Тебя, благодарим Тебя, поклоняемся Тебе, благодарим Тебя и молим у Тебя прощения, Господи Боже, помилуй нас и услышь нас.

Диакон. Как страшен настоящий час. Как ужасно, возлюбленные мои, то время, в которое... Святой Дух... почиет на этой Евхаристии... и освящает ее... Присутствуйте же со страхом и трепетом, стойте и молитесь... Воскликнем и скажем трижды: Господи, помилуй.

Священник произносит призывание Св. Духа.

Народ. Трижды: Господи, помилуй, и запечатлевает призывание Св. Духа двукратным «Аминь».

Далее народ приглашается диаконом к отдельным частям ходатайственной евхаристической молитвы, читаемой священником. Каждая из шести частей утверждается «Аминь» народа. Он же и заканчивает анафору словами: «Каким оно было и есть в роды родов» и (будет в продолжение) будущих веков во веки. Аминь²²⁴.

Это общее участие в принесении евхаристической жертвы завершается общим причащением св. Тела и Крови Христовых. Объединенные в молитве «единым сердцем и едиными устами», верующие соединяются со Христом и в Нем друг с другом. «Нас же всех от Единаго Хлеба и чаши причащающихся соедини друг ко другу во едино Духа Святаго Причастие» (Анафора св. Василия Великого). Причащение каждого члена запечатлевалось «Аминь»²²⁵.

Общее причастие за каждой Литургией было нормой в Древней Церкви. Оно было тесно связано с общей евхаристической молитвой и жертвой. Находящиеся под запрещением и лишенные права приступать к Св. Чаше не могли участвовать в Литургии²²⁶. Литургия совершалась по воскресным дням («Учение 12 апостолов», «Апология» Иустина Мученика, Деян. 20, 7). В IV веке Евхаристия совершается и в субботу в Александрии и вообще в Египте, в Малой Азии и Константинополе²²⁷.

В некоторых же частях Церкви причащение было более частым. Так, св. Василий Великий в письме к Кесарии, жене Патриция, пишет, «что мы причащаемся 4 раза каждую седмицу – в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, а также и в другие дни, если бывает память какого святого», но «хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову»²²⁸. Обычай ежедневного причащения был распространен и в Риме, и в Испании²²⁹. В конце III – начале IV в. постепенно устанавливается Великий Пост – время покаяния и сокрушения о грехах. В скорбные дни поста полная Литургия – праздник христианской общины с ее пасхальной крестовоскресной радостью Голгофы и Светозарной ночи – не могла совершаться. Однако верующим было разрешено причащаться и в дни поста. Было положено начало Литургии Преждеосвященных Даров, которая представляет собой соединение вечерни с причащением и говорит о возможности причащения вне полной Литургии. Это допускалось в Древней Церкви. Так, например, св. Иустин Мученик отмечает, что Св. Дары к не присутствовавшим посылаются через диаконов²³⁰. Древняя Церковь знала практику хранения Св. Даров на дому и самопричащения²³¹. Она удерживалась впоследствии в монашеской практике²³². Но, конечно, самопричащение, как и причащение больных, не могло заменить собою полной Литургии с ее соборной евхаристической жертвой и соборным причащением. Самопричащение допускалось «нужды ради», подобно тому, как в настоящее время допускается участие в анафоре и принесении даров без причащения или своего рода «духовное причащение»²³³.

Соборный характер Евхаристии требовал совершения одной только Литургии в каждом городе²³⁴. Впоследствии отсюда возникает западная практика fermentum²³⁵, посылаемого епископом в приходские храмы.

Эта соборность Евхаристии в Древней Церкви светила миру и его освящала. Участники Царства Христова в Храме за Литургией вдохновлялись желанием нести в мир любовь, радость и свет – для врачевания социальных болезней, уродующих прекрасный Божий мир. Вся жизнь христианина, освящаемая церковными таинствами, протекала около Евхаристии и освящалась ею, ибо все таинства были соединены с ней. Выходивший из купели возрождения, получавший блаженное право именовать Бога своим Отцом и запечатленный «печатью дара Духа Святаго» радостно в первый раз приступал ко Св. Чаше. У нее же соединялись во Христе вступавшие в брачный союз, получая церковное благословение²³⁶. Ради Св. Чаши несли долголетнее суровое покаяние грешники, которые так волновали церковную совесть. Благодатные дары священства и елеосвящения подавались за Литургией. На ней также совершались и другие священнодействия, например, пострижение в монашество²³⁷, освящение мира²³⁸.

Такова евхаристическая практика Древней Церкви. Евхаристия – радость в духовной жизни отдельного члена Церкви. Она – основа и благодатное вдохновение на подвиг восхождения по лестнице добродетелей. Она – «лекарство бессмертия, средство целебное, чтобы не умереть, но чтобы жить во Иисусе Христе постоянно». Она – обожение верующего во Христа, его теосис. Но Евхаристия имеет и соборный характер. Участие в ней – общее дело всех членов Церкви. И если кто-нибудь по какой-либо причине, чаще всего по небрежению к величайшему духовному сокровищу – Св. Дарам, по небрежению к своей обязанности члена Церкви и заповеди любви к другим членам Церкви, отказывался или уклонялся от этого общего дела, Церковь начинала беспокоиться и немедленно старалась выяснить причины этой духовной язвы, чтобы ее залечить. Этими заботами проникнуты правила соборов в послеконстантинову эпоху. Обращение Империи в Христианство привлекло в ряды Церкви многих номинальных христиан. «Из личного, чисто жертвенного подвига христианство для большинства людей превратилось в дело общественного приличия, а иногда даже и выгоды» (Митр. Сергий Московский). Духовная напряженность христиан ослабела, и создалось небрежное и недостойное отношение к Литургии. Учащаются случаи ухода из Церкви после чтения Священного Писания и проповеди. Это поведение огорчало св. Иоанна Златоуста. 2 правило Антиохийского Собора 341 года и 9 правило св. Апостолов отлучают «не пребывающих на молитве и святом причащении до конца» или, как читается последнее правило в Славянской Кормчей 1787 года, согласно толкованиям Зонары и Аристина, «не пребывающих в Церкви до последней молитвы, не причащающихся»²³⁹.

Затем вообще христиане перестали приходить к Литургии. Это небрежение к Евхаристии людей, «утративших крепость и теплоту веры и предавшихся делам и заботам мирским»²⁴⁰, побудило Церковь принять решительные меры. 21 правило Ельвирского собора (305 г.), 11 правило Сердикского собора (343 г.), повторенное 80 правилом Трулльского собора (692 г.) извергает из клира и отлучает клириков и мирян, «не приходящих к Литургии в три воскресные дня в продолжение трех седмиц». Но эти меры не оказали должного действия. Мы знаем, что в Византии иногда даже патриарх или император уходили из храма после чтения Евангелия²⁴¹. Упадок духовной жизни продолжался и выражался в уклонении от участия в Литургии и причащении. Во времена св. Иоанна Златоуста²⁴² некоторые причащались один или два раза в год, несмотря на обличение святителя. Эту практику редкого причащения осуждает и преп. Кассиан. Против нее же направлены «ежедневные епитимьи для монахов», приписываемые преп. Феодору Студиту²⁴³.

Происходят другие перемены в литургийной практике. Постепенно вводится тайное²⁴⁴ чтение евхаристических молитв. Некоторые литургисты видят зародыш этой практики в 19 правиле Лаодикийского собора (343 г.), что, однако, подвергается сомнению²⁴⁵. Тайное чтение анафоры распространяется в эпоху Юстиниана. Тщетно борется с этим нововведением император перед своей смертью, ссылаясь на послания св. Апостола Павла: «Повелеваем, чтобы все епископы и пресвитеры не тайно (sesiopimenon) произносили молитвы божественного приношения и святого крещения, но голосом (meta phonis), который был бы слышим верным народом, дабы умы слушающих возбуждались к большему угрызению совести... Приличествует молитве к Господу нашему Иисусу Христу, нашему Богу с Отцом и Святым Духом во всяком приношении и других службах возносить громко (meta phonis). Те, которые откажутся, дадут ответ у престола Божия, и мы, если узнаем, не оставим их без наказания»²⁴⁶.

К VIII веку тайное чтение анафоры становится общепринятой практикой²⁴⁷, хотя продолжаются недоумения, вопрошания и споры, отмечаемые литургистами, которые дают объяснение появлению заамвонной молитвы²⁴⁸ как заменяющей для мирян анафору. «Некоторые стоящие вне алтаря часто приходят в недоумение, спорят между собой и говорят: какая цель, мысль и сила тихо читаемых архиереем молитв, и желают получить об этом некоторое понятие, то поэтому божественные отцы и начертали (заамвонную молитву), как бы сокращение всего, о чем было просимо (в продолжение Литургии) и таким образом сообщают желающим понятие о платье по бахроме»²⁴⁹.

К VIII веку тайное чтение евхаристического канона, зародыш тихих месс, наблюдается и на Западе²⁵⁰. Высказывались разные предположения о причинах введения тайного чтения анафоры²⁵¹. Предположение, что эта практика была принята для сокращения Литургии по той же причине, по которой, по свидетельству св. Прокла²⁵², св. Василий Великий и св. Иоанн Златоуст сократили анафору, не может быть признана убедительной, так как в эту эпоху начинается процесс удлинения Литургии оглашенных и возникает практика процессий перед Литургией, положивших начало нашим молебнам, которые в течение долгого времени совершались и теперь совершаются в некоторых местах перед Литургией, а не после нее. Нельзя согласиться и с догадкой Дюшена о трудностях громкого чтения молитв в больших храмах²⁵³ или с гипотезой о недоразумении, возникающем от неправильного понимания слова mystikos, помещенного перед анафорой для указания какого-то особого таинственного способа ее чтения.

Едва ли правильна и гипотеза, что тайное чтение молитв возникло от сокращения числа причастников. Причащались за Литургией только священнослужители; они-то и читали анафору про себя, тайно²⁵⁴.

Однако, несомненно, что тайное чтение связано с евхаристическим небрежением церковного народа. Евхаристия – таинство, которое вызывает у верующих священный трепет. «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом». Этот трепет присущ Литургии во все времена. Но евхаристическое небрежение народа заставило отцов и литургистов сосредоточить преимущественное внимание на раскрытии необходимости благоговения, священного страха и трепета перед Св. Дарами, перед которыми Ангелы закрывают лица. К Св. Чаше должно приступать «со страхом и любовью». Священный трепет дополняет обычное чувство недостоинства и греховности. В Евхаристии Христос – rex tremendae majestatis²⁵⁵. У св. Иоанна Златоуста, отмечавшего со скорбью упадок евхаристического пафоса и горения, встречаются постоянные напоминания о необходимости священного трепета перед страшными Тайнами²⁵⁶. Намеки на эти настроения встречаются у св. Кирилла Иерусалимского²⁵⁷. Св. Иоанн Златоуст, в эпоху которого анафора, вероятно, читалась вслух²⁵⁸, имел огромное влияние, в частности и в Сирии. И именно у сирийских писателей и литургистов особенно развиты мотивы священного трепета, которые почти отсутствуют в древних чинах Литургии, в Литургии Апостольских постановлений, в анафоре Серапиона Тмуитского и у отцов IV века, исключая упомянутых св. Иоанна Златоуста и св. Кирилла Иерусалимского.» В толковании на Литургию Феодора Мопсуэстийского (†428), данного им во второй книге Liber ad Baptizandos²⁵⁹ – постоянно встречается эпитет «страшный», употребляемый в применении к таинству Евхаристии, жертве, Св. Дарам. Здесь же даются указания о мистериальном молчании. «Когда мы пребываем в молчании в великом почтительном страхе, священник начинает анафору»²⁶⁰. Серафимовский гимн поется всеми присутствующими... «и священник присоединяется громко к невидимым воинствам»²⁶¹. «Священник читает тихо эти молитвы»²⁶². О чувствах страха и трепета и о тихом – тайном – чтении анафоры говорит и несторианский писатель Нарсай (†502), основатель Низибийской школы, находившейся под сильным влиянием Феодора Мопсуэстийского. В своей 17 гомилии²⁶³ он дает описание и истолкование современной ему Литургии, очень похожей, кроме анафоры, на несторианскую Литургию Фаддея и Мария²⁶⁴.

Например, после Символа веры «священник приносит таинство искупления нашей жизни, исполненный трепета и облеченный страхом и великим ужасом. Священник пребывает в ужасе и великом страхе с трепетом по причине его долгов и долгов всех детей Церкви... Трепет и страх за себя и за народ лежат на священнике в этот ужасный час. В страшных условиях и служении он предмет ужаса даже для серафимов, сын праха предстоит в великом страхе, являясь посредником²⁶⁵. Страшный Царь, таинственно закланный и погребенный, и страшные стражи (ангелы), стоящие в страхе в честь их Господа. С такими мыслями предстоит священник для священнослужения, почтительно, с великим страхом и трепетом»²⁶⁶. Этими чувствами проникнут и возглас диакона.

«Глашатай Церкви и теперь возглашает и предупреждает каждого исповедать свои грехи Господу и просить Его в чистоте сердца. «Станем добре», он говорит «смотрите вашим умом на происходящее великое таинство, которое совершаете вы, смертные. Страшные Тайны освящаются руками священника. Пусть каждый пребывает в страхе и ужасе, пока это совершается. Священник уже приступил один к молению: молитесь и вы с ним, чтобы ваш мир увеличился через его посредство. Склоните к земле взор ваших умов и просите горячо. Возносите прошения всех Богу в этот час, полный трепета и великого страха». За этим следует призыв к молчанию. «Пусть никто не осмелится сказать ни одного слова устами... пусть молится сердцем, а не устами, и пусть он просит умом, а не языком»²⁶⁷. После возгласа «Горе имеем сердца» вся община хранит молчание, и все готовятся к пламенной молитве в своих сердцах. Священник безмолвствует, и диакон пребывает в молчании, весь народ спокоен и безмолвствует... Священник, уста Церкви²⁶⁸, открывает свои уста и беседует тайно²⁶⁹ с Богом, как с другом²⁷⁰. Конец молитвы произносится вслух. После серафимовского гимна, произносимого всем народом, «вся Церковь возвращается к молчанию, и священник начинает общение с Богом»²⁷¹. В конце молитвы он возвышает голос, чтобы его мог услышать народ... и рукою благословляет Тайны... и народ своим «Аминь» способствует и соглашается с молитвой священника. Тогда глашатай Церкви призывает народ и говорит: «Молитесь мысленно. Мир вам»...²⁷². Во время призывания Святого Духа глашатай Церкви возглашает: «в молчании и страхе стойте: мир вам. Пусть весь народ пребывает в страхе в тот момент, когда совершается таинство сошествия Святого Духа». Священник возвышает голос и знаменует рукою Святые Тайны²⁷³.

У Феодора Мопсуэстийского и Нарсаи имеются первые сведения о тайном тихом чтении анафоры и мистическом евхаристическом молчании. Естественно предположить, что эта практика возникла в Сирии и распространилась первоначально по преимуществу в Восточной Сирии. На введение тайного чтения анафоры влияет и практика disciplina arcana, оберегающая святость и величие христианских таинств. Это ясно из ответа сирийского писателя Иакова, еп. Эдесского (640–708), на вопрос «Почему при закрытых дверях, с безмолвствием и по устному преданию совершались таинства?»²⁷⁴. Вероятно, требования disciplina arcana и объясняют отсутствие установительных слов в толковании Феодора Мопсуэстийского, в чинах несторианской Литургии Фаддея и Мария и устную их передачу²⁷⁵. На введение практики тайного чтения анафоры, безусловно, повлияли, наконец, некоторые идеи, выраженные в Corpus Areopagiticum, в частности, «О церковной иерархии»²⁷⁶. Corpus появился, вероятно, в Сирии²⁷⁷ в конце пятого века и был там очень популярен²⁷⁸. Его перевел на сирийский язык мистик Сергий Ришайнский (†536). Из Сирии Corpus попадает в Константинополь, находясь, первое время под большим подозрением²⁷⁹.

Литургия в книге «О церковной иерархии» чрезвычайно похожа или даже та же, что и у Нарсаи, с той только разницей, что в диптихи у Нарсаи включены и живые члены Церкви, а Символ веры положен после перенесения Даров на престол²⁸⁰.

Одной из главных идей памятника «О церковной иерархии», положившего начало богослужебной символике, является учение о иерархической структуре, – о разных степенях ведения божественных тайн, полнота которых доступна только священноначальнику – епископу. Он то и передает низшим степеням, в частности, второму – «созерцательному» чину мирян – священному народу, в чувственных знаках – символах – доступное им ведение.

«Божественный иерарх, хотя и низводит благоволительно к подчиненным ему свое, единое само в себе, священноначальственное ведение, пользуясь многообразием священных символов, но тотчас же, как неуловимый и неудержимый для низших, без всякой перемены в себе возвращается к своему начальственному служению и, совершив мысленный вход к единому в себе, в чистом свете созерцает единовидный смысл совершаемых действий, оканчивая человеколюбивый исход на вторичное (дело служения) боголепнейшим возвращением к первейшим»²⁸¹.

Это отделение священноначальника от народа и мотив тайны подчеркивается при изъяснении Литургии, «таинства таинств», «совершеннейшего из таинств», «таинства собрания или общения». Например, «приобщившись и преподав богоначальное причастие (другим), (иерарх) обращается, наконец, к священному благодарению (вместе с народом, который участвует в благодарении, приникая к одним только божественным символам), а он сам, возводясь постоянно богоначальным Духом священноначальственно, в чистоте богообразного чина, к святым началам совершаемых (действий) в блаженных и мысленных созерцаниях»²⁸². Или, как впоследствии перефразирует Георгий Пахимер, «толпа взирает только на божественные символы, так как не может рассуждать о чем-либо высшем, а сам иерарх возводится к тем первообразам – к самому честному Телу и Крови Господней, веруя, что предлежащие (символы) предложены в них (в истинное Тело и истинную Кровь) святым и вседействующим Духом»²⁸³.

Эти взгляды на мистериальный характер Евхаристии способствовали укреплению начавшейся в Сирии практике тайного чтения анафоры и развитию тех настроений страха и трепета²⁸⁴, которые особенно развиты в толковании Нарсаи, несомненно, знакомого, если не с Corpus Areopagiticum, то, во всяком случае, с его основными идеями, которые носились, так сказать, в воздухе Сирии. Надо заметить, однако, что тайное чтение евхаристических молитв первоначально не означало отстранения верующих от участия в принесении евхаристической жертвы.

По Феодору Мопсуэстийскому, «священник – язык церковной общины»²⁸⁵. «Все мы составляем одно Тело Христа нашего Господа, и все мы члены один другого, и священник только исполняет обязанности члена, который выше других членов тела, как, например, глаз или язык... Как язык, он приносит молитвы всех...²⁸⁶. Все мы приносим дар со священником, и хотя последний и встает один, чтобы принести его, но он приносит его, как язык, за все тело. Таким образом, приносимый дар принадлежит всем, и он полагается перед всеми нами так, чтобы мы могли одинаково участвовать в нем»²⁸⁷.

По Нарсаю, «вместе с прошением священник возносит молитву всего народа»²⁸⁸, и это подтверждает и монофизит Иаков Серугский (†521), младший современник Нарсаи, говоря в своей гомилии: «Вместе со священником весь народ просит Отца, чтобы Он прославил своего Сына»²⁸⁹. В сирийских и персидских чинах Литургии, несмотря на тайное чтение евхаристической молитвы, подчеркивается участие в ней и мирян, благодаря приглашениям – возгласам диакона перед каждым разделом анафоры. Эти возгласы в совокупности образуют ектению.

Хотя Corpus Areopagiticum, конечно, и не предполагал отрицать соборный характер великого «таинства собрания», но, вводя значительное различие между мирянами и священнослужителем, он ослабил у мирян сознание ответственности за евхаристическую молитву. В середине VI века Corpus распространяется по всему Востоку, проникает в Константинополь и имеет огромное влияние на последующее Византийское богословие. К Corpus пишет (530–540) схолии Иоанн Скифопольский ²⁹⁰. С Corpusom распространяется и практика тайного чтения анафоры. Почва к этому была подготовлена учением св. Иоанна Златоуста о страхе и трепете, с которыми надо приступать к Св. Дарам, и великими христологическими спорами. Тщетно борется с новой практикой Юстиниан. Его новелла не остановила начавшегося процесса. Иоанн Мосх говорит о громком чтении анафоры как о явлении, наблюдаемом только в некоторых местах. Вводится торжественный Великий вход с его символикой, Херувимская песнь, полная страха и трепета²⁹¹.

К VIII веку практика тайного чтения, как уже отмечалось, становится всеобщей. Литургист последующих веков пишет: «Иерей приступает, входит в общение с ангельскими силами и стоит, как бы не на земле, но в пренебесном жертвеннике, перед страшным жертвенником престола Божия...²⁹². Иерей с дерзновением приступает к престолу Божией благодати... Отверзая уста перед Богом, и один собеседуя с Ним, и взирая на славу Господню уже не в облаке, как некогда Моисей в скинии свидания, но откровенным лицем. И посвящается он в боговедение и в веру Святыя Троицы, и втайне изрекает пред Богом тайны, в таинственных действиях возвещения тайны»²⁹³.

После введения тайного чтения анафоры Литургия, конечно, осталась и не могла бы не остаться соборным богослужением, но с мирян как бы была снята ответственность за соборную евхаристическую молитву и жертвоприношение. Кроме начального диалога литурга и народа, вступления в анафору, восходящего к апостольскому веку, до мирян стали доходить только отдельные возгласы, большей частью придаточные предложения. «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще»... «Твоя от Твоих Тебе приносяще, о всех и за вся». «Изрядно о Пресвятей Пречистей». Во время чтения анафоры народ слушает пение «Достойно и праведно», «Свят, свят», «Тебе поем», «Достойно есть» или задостойника. Пение хора разделило литурга и народ, и усилило пассивность последнего. Когда появился иконостас, то постепенно установилась практика чтения анафоры при закрытых святых или царских вратах, за исключением архиерейского служения²⁹⁴.

Введение тайного чтения анафоры способствовало дальнейшему ослаблению евхаристического благочестия и жизни. Величайшая молитва Церкви – евхаристическая, которую в древности многие знали наизусть²⁹⁵, стала забываться мирянами. Отсюда споры о ее содержании, отмечаемые литургистами. Большинство мирян не ощущает биения сердца Церкви, как оно слышится в анафоре, в которой слиты все молитвы Церкви «о всех и за вся», о преображении мира и о Царстве Божием. Анафоры литургий, и между ними молитва св. Василия Великого, поражают размахом всемирного космического моления, в которое вливаются благодарения и прошения определенных членов Церкви, глубиной и силой благодатной любви Церкви, точностью и пластичностью догматических формул. Этот гимн соборной молитвы не доходит до слуха и сознания верующих. Для многих утеряно понимание жертвенного характера Евхаристии и сознание ответственного участия в возношении анафоры, хотя просфоры и подача записок за живых и умерших (древние диптихи) свидетельствуют об этой стороне евхаристического общего дела²⁹⁶. Многие молящиеся в храме во время анафоры молятся своей самостоятельной, а не соборной молитвой, благодарят Бога за свои радости, несут к Нему свои скорби и просят у Него помощи в своих нуждах. Собрание верующих, к великому сожалению, не сознает себя единодушным и единомысленным и единым перед дискосом, на котором вся Церковь и мир окружают Главу – Христа. В отношении мирян к Евхаристии и Литургии наблюдается элемент соборного, социального распада, который усугубляется грехом редкого причащения. Это есть соучастие в социальном грехе, грехе нелюбви к ближнему.

Распад соборности на практике чувствуется и в способе причащения. Прежде священнослужители и народ причащались вместе. Теперь же священнослужители причащаются при закрытых царских вратах, задернутых завесою. Алтарь в это время, по истолкованию литургистов – Сионская горница, из которой миряне исключены. Во время причащения священнослужителей хор поет киноник – причастен, который в Древней Церкви пел причащавшийся народ²⁹⁷. Например, «Тело Христово примите, источника бессмертнаго вкусите». «Вкусите и видите, яко благ Господь». Впоследствии причастен стал варьироваться по дням и праздникам. Теперь он «поется для того, чтобы поддержать в предстоящих благочестивое настроение и занять их внимание на это время» (причащения священнослужителей)²⁹⁸. Это объяснение русского литургиста свидетельствует об упадке евхаристического благочестия, так как в Древней Церкви не надо было занимать верующих, когда они предстояли перед Евхаристическим Христом. Об этом же упадке говорит и произносимая часто после причастного стиха проповедь²⁹⁹, или пение «концерта» или стихир, ирмосов канонов, содержание которых очень часто весьма далеко от переживаемого момента, когда на престоле царствует Христос, и христиане участвуют в мессианском царстве – образе и предвосхищении «невечернего дня Царствия Христова», когда удобнее евхаристическое молчание.

Литургия для многих потеряла значение главнейшего центрального богослужения – радости церковной общины, которая готовилась к нему через участие во всех богослужениях суточного круга. Для многих, зачарованных красотами библейских элементов богослужения и поэзией великих духоносных церковных гимнографов, Литургия отходит на второй план перед всенощным бдением. Литургия обросла дополнительными последованиями – сокращениями утрени – молебнами и панихидами, которые в сознании верующих часто заслоняют жертвенно-умилостивительный характер Евхаристии.

Причащение стало редким. Для большинства оно оказывается замененным антидором³⁰⁰. Верующие причащаются раз в год. Причащение тесно связано с говением и таинством покаяния³⁰¹. В этом заключается великая духовная правда. «Да испытывает себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего, и пьет от чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1Кор. 11, 28–29). Возглас («Учение 12 апостолов») – «если кто свят – пусть приступает, если же нет – то пусть покается», звучит во всех Литургиях. «Святая Святым». Св. Иоанн Златоуст, выражая пламенное желание, чтобы его пасомые возможно чаще приступали к Святым Тайнам³⁰², требует причащения «с чистой совестью, с чистым сердцем, с безукоризненною жизнию³⁰³, в величайшем единомыслии и с пламенною любовию³⁰⁴, с трепетом и во всякой чистоте»³⁰⁵. Христианин в день своего духовного возрождения и запечатления печатью Св. Духа призывается к такой жизни, при которой он имел бы возможность, хотя и с глубоким сознанием своей греховности и недостоинства, возможно чаще приступать «со страхом Божиим и любовию» ко Св. Чаше и участвовать в молитвах святого возношения.

Древняя Церковь оберегала святость Евхаристии и явных грешников отлучала от Святой Чаши на долгое время, иногда до самой смерти. Впоследствии суровый устав покаянной дисциплины был ослаблен в связи с общим падением духовной жизни христиан. Возникшее монашество имеет огромное влияние на жизнь мирян. В монастырях Литургия совершалась один-два раза в неделю³⁰⁶, а все остальное время уходило на приготовление к таинству и на подвиг очищения сердца великими подвижническими «потами и трудами». В монастырях потребности напряженной духовной жизни создали практику почти ежедневной исповеди в двух формах: старческой и сакраментальной. Отсюда возникает тесная связь причащения с исповедью, которой не знала Древняя Церковь, следовавшая правилу «совесть человека есть руководящее правило для причащения Божественных Тайн»³⁰⁷. Новая практика из монастырей была перенесена и в мирянскую среду³⁰⁸ с той только разницей, что для иноков состояние приготовления к причащению было постоянным, а миряне стали приступать к причащению все реже и реже, находя предлог для извинения своего духовного нерадения и греха в необходимости особого приготовления³⁰⁹, забыв призыв св. Кирилла Иерусалимского, обращенный к просвещаемым, – «не отторгайте себя от причащения; не лишайте себя священных и духовных сил Тайн ради греховной скверны». Забылись и слова преп. Иоанна Кассиана: «Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками. Но еще более и более с жаждою надобно прибежать к нему для уврачевания души и очищения духа, однако ж, с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более врачевства для наших ран. Со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый воскресный день принимали их для уврачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны приятия их»³¹⁰.

Но еще во второй половине XI века митрополит Киевский Иоанн II (†1089), вероятно, следуя константинопольской практике, в своей «Заповеди святых отец к исповедующимся сынам и дщерям» говорит о причащении в великие праздники, во все воскресные дни Св. Четыредесятницы ³¹¹, всего насчитывая до 22 дней³¹². Однако видимо, ввести или удержать практику частого причащения было весьма трудно³¹³.

В XV веке Симеон Солунский, следуя практике Древней Церкви, советует приступать к Св. Чаше «даже, если можно, и в каждую неделю»³¹⁴.

Редкое причащение наблюдалось не только в Русской Церкви, но и в других частях Вселенской Церкви, например, на Балканах. Здесь часто из-за отсутствия причастников приходилось наблюдать сокращение или почти незаметное окончание Литургии. Собственно говоря, она для молящихся заканчивается причащением священнослужителей, за которым следует проповедь, раздача антидора и целование креста. Заключительная же часть Литургии проходит незаметно для народа и в стороне. Не раздается призыв на брачную вечерю Агнца, а если и раздается, то остается для подавляющего большинства, почти для всех молящихся «гласом вопиющего в пустыне».

Конечно, души, живущие напряженной духовной жизнью, чувствуют евхаристическую жажду и голод. «Как лань желает к потокам вод, так желает душа моя к Тебе, Боже». К сожалению, практика редкого причащения оказалась для многих возведенной чуть ли не в степень канонического «правила». «Развилась излишняя и уже нездоровая мнительность, боязливость, которая иногда заходит уже слишком далеко и нередко отгоняет членов Церкви от причастия на много лет» (Митр. Сергий). Известны печальные факты отказа со стороны священников в частом причащении или недопущении к Св. Чаше в «светозарную ночь» Св. Пасхи, хотя в некоторых случаях это отношение и может быть объяснено ревностью о достойном причащении и борьбой с небрежным отношением к таинству, выражающемся в легкомысленном желании поскорее «отговеть» в Пасхальную ночь.

Конечно механическое и насильственное введение ежедневного причащения без соответствующей духовной подготовки может создать для мирян духовную опасность «небрежного и невнимательного приступания ко Св. Таинству». Частое причащение тесно связано с общим духовным состоянием членов Церкви.

Мысль невольно обращается к практике Древней Церкви, к ярко выраженному соборному характеру ее Литургии, потускневшему от человеческого небрежения к великим благодатным Дарам и радости, данным верующим во Христа в Сионской горнице на Тайной вечери и в великий день Пятидесятницы, и к ослаблению сознания ответственности всех членов Церкви за участие в принесении евхаристической жертвы и соборном причащении, ответственности за судьбы Церкви и за зодчество Царства Божия на земле. Вспоминается проникновенное предупреждение св. Иоанна Златоуста, «чтобы мы не возлагали на одних священников, но и сами пеклись о всей Церкви, как о теле, всем нам общем. Это послужит и к большему утверждению и нас побудит к большему преуспеянию (в добродетели). В Церкви должно жить как в одном доме, как составляющие одно тело, все должны быть расположены друг ко другу... Слез достойно настоящее наше состояние. Так далеко отторгнулись друг от друга, между тем как надлежало бы изображать собою одно тело»³¹⁵.

И путеводной яркой звездой сияют огненные слова евхаристических молитв. Как небесная музыка звучат слова анафоры св. Василия Великого: «Нас же всех от Единаго Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко другу, во едино Духа Святаго Причастие. Всех нас прими в Царство Твое, сыны Света и сыны дне показавый, Твой мир и Твою любовь Даруй нам. И даждь нам едиными устами и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное Имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа».

Вестник. 1905. Апрель. С. 746–754.

АФИНЫ, 31 МАРТА 2004, N 2784

Достопочтеннейшим Митрополитам Греческой Церкви.

Тема: «Образ чтения молитв Божественной Литургии».

Достопочтеннейшие во Христе братья!

Священный Синод Церкви Эллады, в рамках Своей постоянной и неизменной заботы об укреплении «благоприятного служения Богу», и принимая во внимание выводы относительно этого вопроса Особой Синодальной Комиссии Литургического Возрождения, посредством настоящего Окружного Послания желает сообщить Вам – а через Вас и «всей полноте Святости нашей Святой Церкви Эллады» – нижеследующее, имеющее отношение к образу чтения молитв за Божественной литургией, чтобы соучастие всего «народа Божия» в совершаемом, читаемом и поемом за ней, стало кафолическим и, вместе с тем, вполне осознанным.

Образ чтения молитв в прошлом дал повод для высказывания противоположных суждений. А поскольку речь идет не только о вопросе обрядовой природы, но касается спасения народа посредством сознательного участия в Божественной литургии, требуется точное знание истории и богословской стороны этой проблемы, чтобы можно было сделать правильные выводы и применить их в современной литургической практике.

Свидетельства первых восьми веков (т.е. до первых сохранившихся рукописных евхологиев) указывают, что народ слышал молитвы Литургии. Это доказывается либо свидетельствами об ответе «Аминь» на молитвы иерея (Иустин, Дионисий Александрийский, Иероним), либо очевидными указаниями, что молитвы «слышались» народом (Дионисий Александрийский, 19-й Канон Лаодикийского Собора, житие прп. Мелании), либо употреблением глагола «говорить» в отношении к молитвам Божественной литургии (Василий Великий, Григорий Богослов), либо местами из Златоуста об иерее, который «принимает голос народа» и совершает богослужение, а также о церковном теле, которое возносит благодарственные молитвы «единодушно» и «единым гласом». Добавим сюда и косвенное свидетельство о чтении молитв божественной литургии в пределах слышимости народом, которое предоставляет важнейший текст Апостольского Предания, сообщающий, что епископ молится «про себя» во время обряда облачения, однако «возносит» евхаристические молитвы перед жертвенником.

Это единое предание созвучно посланию Павла (1Кор.14, 16–17) о том, что член народа Божьего (лаик) не может ответить «Аминь» на молитвы иерея, если не понимает их (следовательно, если и не услышит их). Ранее упоминавшееся 19-е правило Лаодикийского Собора ссылается на три молитвы верных на Божественной литургии: первая говорится «в молчании» и относится к достоинству служителя, тогда как другие две совершаются «через возглашение». Это свидетельство является также уникальным за первые шесть веков свидетельством о молитве, читаемой тайным образом, хотя и следует отметить, что она не составляет центрального ядра Литургии, т.е. Св. Анафоры. Только лишь на стыке 5–6 веков несторианский писатель Нарсис сообщает о чтении молитв анафоры «в молчании». Этой практике противодействовала Православная Церковь через 137-ю Новеллу Юстиниана, в которой утверждается кафолическое предание о том, что молитвы литургии следует воссылать «не в молчании, а слышимым для верующего народа голосом».

Предание об образе чтения молитв вслух народа – ясно, едино и кафолично.

В свете этого предания мы можем прийти к пониманию богословия «таинственности» и «тайны», которое запечатлелось в евхаристической терминологии многих церковных писателей после IV века и достигло наивысшего развития в сочинениях Ареопагитики и у византийских толкователей Божественной литургии. Речь идет не о чине тайного чтения молитв (как утверждается некоторыми), поскольку подобное направление противоречило бы литургическому преданию первых шести веков, а о стремлении к тому, чтобы Литургия стала отправной точкой «тайноводственного оглашения» («тайноводства» – по выражению святого Максима Исповедника).

Сохранившиеся рукописные евхологии конца VIII века подтверждают предшествующее им литургическое предание; они свидетельствуют, что «тайно» читаемыми (т.е. совершенно неслышными) были молитвы: «Никтоже достоин…» в Божественной литургии, «Благоутробне и милостиве Боже» в чине Крещения и «Господи Иисусе Христе Боже наш…» в последовании Великого освящения воды на Богоявление; а «произносимыми вслух» (т.е. мелодически читались торжественным голосом) были заамвонные молитвы Литургии, молитва «Велий еси Господи…» на Крещении и Великом освящении воды на Богоявление, а также «Пречисте, Нескверне…» последования Коленопреклонения. Относительно же почти всех прочих молитв евхологии ясно или косвенно свидетельствуют, что они возносились «тихим голосом», к чему призывает целый ряд уставных указаний.

Итак, мнение, что молитвы читаются либо тайно, либо «возглашаются», как обычно принято говорить, ошибочно. Верным, из исследования традиции рукописных евхологиев, является то, что очень мало молитв – и совершенно определенных – читается тайно или «возглашается», тогда, как большинство читается «тихим голосом», но «вслух» народа, т.е. так, чтобы народ их слышал. Это – литургическая традиция Церкви, которую призвана воспринять современная литургическая практика. Кроме молитвы Херувимской, которую предстоятель должен читать для себя, и слышимо для сослужащих, и Заамвонной, которую он должен читать громко, все остальные молитвы нужно читать служащему тихим гласом, что сохраняет смысл Таинства, «Литургии», и укрепляет благоговение молящегося и, наконец, «тайноводит».

Образ чтения вслух тихим гласом сохраняет, одновременно, послекрещальную заботу «тайноводственного оглашения». Поскольку все верные после Крещения – «тайноводимые» и более не «оглашаемые». Для крещенных земная жизнь – это сплошная светлая седмица, соблюдение белых одежд Крещения до пришествия «Нового дня Господня» встречи грядущего Господа. Как «тайноводимые», они должны научаться в Таинстве богослужения, а это научение происходит, кроме иных аспектов, и посредством слышимого верными чтения молитв. Следовательно, образ произнесения молитв не должен оставаться всего лишь вопросом обрядовых правил, но должен стать поводом для научения («тайноводственного оглашения») со стороны пастырей и учителей Церкви.

На основании этих литургических и историко-канонических данных мы можем вынести суждение и в качестве заключения сказать, что:

а) Все в Божественной литургии имеет свое надлежащее положение, и ничего не должно зависеть от религиозного, или эмоционального, или пиетического настроя служащего иерея.

б) Действия, совершаемые на Божественной литургии, имеют эсхатологический характер и переживаются не столько посредством ума и мысли, сколько посредством «сердца», как этот термин понимается в святоотеческом богословии умного трезвения.

в) Кроме того, верные должны получить от этого пользу и осознать, что в Божественной литургии они не «совершают» Таинства вместе с иереем, но соучаствуют в нем; поскольку первая точка зрения, как вера и восприятие, есть чисто протестантское понимание и практика, которая упраздняет как «иерархичность» и «иерархию» в Церкви, так и различение в ней благодатных даров. Именно это и может случиться и неосознанно укрепиться «в качестве вероучительной истины» в православном Народе Божием в результате нерассудительного чтения всех молитв «возгласно» или «велегласно».

г) Чтение молитв «тихим гласом», но не «шепотом», как они обычно читаются в позднейшей практике, предоставляет верным возможность следования за очередностью смены молитв и возгласов и канонической структуре Божественной литургии, которую очень часто «совершает отрыв молитв от своего места и связи с читаемым и поемым контекстом» (Окружное Послание Священного Синода N 2683 от 8.11.1999).

д) Это указание на «тихогласие» молитвы, кроме всего прочего, будет оберегать иереев от нерадения или оставления сознательного чтения молитв, от механического их произнесения и вычитывания, от пробегания их, как говорится, «глазами», а верным помогать в разумении того, что иерей за Божественной литургией не произносит тайно некие магические фразы, но совершает и возносит от их лица «молитвы, моления и жертвы бескровные» за всю полноту Церкви.

е) Наконец, характерно, что издательская организация «Апостольское Служение» Греческой Церкви, после одобрения нашего Священного Синода и недавнего доклада на нем блаженнейшего Митрополита Сервион и Козани господина Дионисия, осуществила в недавнем прошлом указанную и согласную с древним и истинным преданием Церкви публикацию молитв и возгласов в соответствующих литургических изданиях (Архиерейском Служебнике и Служебнике) с заменой обрядового термина «тайно» термином «тихим гласом».

Имея это в виду, мы призываем Вас рекомендовать пресвитерам Вашей Священной Митрополии служить «со страхом Божьим, верой» и особенным благоговением на богослужении и содействовать сознательному участию в нем верных, в том числе и посредством чтения молитв «тихим гласом», удаляясь всякого формализма и пиетического восприятия и настроя в своем служении, также как и сакраменталистических проявлений и признаков «театральности», и устремляться, главным образом и, прежде всего, к эсхатологической Трапезе Царствия Божия, т.е. к «Божественному Причащению».

† Архиеп. Афинский ХРИСТОДУЛ, председатель.

† Дидимотихоса и Орестиады Никифор.

† Митилины, Ерессоса и Пломария Иаков.

† Лимноса и Св. Евстратия Иерофей.

† Гумениссы, Аксиополиса и Поликастра Димитрий.

† Верии и Наусы Пантелеимон.

† Дрийнуполиса, Погонианы и Коницы Андрей.

† Гитиоса и Итилоса Хризостом.

† Димитриады и Алмира Игнатий.

† Кифиры Кирилл.

† Фессалиотиды и Фанариоферсал Феоклит.

† Кесарианы, Вирона и Имитоса Даниил.

† Гидры, Спецон и Эгины Ефрем.

Секретарь † Архим. Хризостом Склифас.

(из семинарских лекций)

1. Ранняя традиция. Эволюция литургической молитвы в ранней Церкви, как она описывается Алленом Боули, OSB, в его фундаментальной работе, озаглавленной «От свободы к формуле. Эволюция евхаристической молитвы от словесной импровизации к записанному тексту» (Catholic University of America Studies in Christian Antiquity 21, Washington DC 1981), может быть разделена на три стадии: 1) Первые два века христианской истории представляли собой период творчества и спонтанности, когда ещё не было фиксированных литургических текстов. 2) В течение II-IV вв. записанные тексты начали появляться, существуя параллельно с текстами, произносимыми экспромтом. 3) Наконец, к концу IV века мы видим постепенное распространение письменных, фиксированных формул, которые со временем становятся для всех обязательными к использованию. Эти три периода накладываются друг на друга, и указанные даты являются достаточно приблизительными.

В течение периодов 1–2, хотя у нас нет прямых свидетельств, явно говорящих о том, что импровизированные молитвы произносились вслух, трудно предположить, какой иной вывод мы могли бы сделать на основании имеющихся источников. Откуда было известно, что молитвы были импровизацией, если никто их не слышал? Далее, мы часто встречаем жалобы, что спонтанные молитвы не были православными. Ириней (†ок.202) в сочинении «Против ересей», I, 13:2 резко осуждает евхаристическую молитву еретика Марка, и Киприан (†258) «О единстве Церкви», 17, говорит новацианам: «составлять другую молитву из слов непозволительных». Но как могли Ириней и Киприан знать, что молитвы были еретическими, если бы они не слышали их читаемыми вслух? То же самое можно сказать и о критике способа произнесения молитв, и об указаниях, как они должны произноситься, чему Боули приводит много примеров. Если бы эти молитвы не читались вслух, кто бы мог знать, как они были сказаны?

Далее, в древности даже личные молитвы читались вслух. Новый Завет приводит многочисленные примеры такой молитвы вслух, и это подтверждается многими другими источниками, как языческими, так и христианскими, из классического и позднеантичного периодов. Св. Никита Ремесцианский (†после 414) в своём литургическом трактате «О пользе гимнов», 13–14, увещевает свою паству, что во время бдений они должны внимать чтению Писания, и не отвлекать чтеца и других собравшихся бормотанием вслух своих частных молитв: «Никто не должен молиться столь громким голосом, который мог бы помешать читающему». Столетие спустя св. Кесарий, митрополит Арля (503–542) поднимает тот же вопрос в своих Проповедях (72, 2): «Прежде всего, возлюбленные, когда мы приступаем к молитве, мы должны молиться в тишине и молчании. Если кто-то хочет молиться вслух, он может похитить плоды молитвы от стоящих рядом с ним».

Даже после появления фиксированных литургических формул, которые получают широкое распространение к концу IV века, литургические молитвы продолжают читаться вслух, поскольку именно так в те дни люди читали, даже будучи наедине и читая для себя. Деяния Апостолов, 8:27–35 приводят пример такой личной молитвы вслух, это же делает Августин в своей «Исповеди», VIII, 6 (15), IX, 4 (8). Наша современная практика молчаливого чтения, даже «чтения глазами», без произнесения слов вслух и даже без движения губ была для древних редким искусством, вызывавшим удивление при столкновении с ним, как это видно из «Исповеди» Августина, VI, 3 (3). Так что, даже когда предстоятели на Литургии читали фиксированный текст, всё равно можно сделать вывод, что они читали вслух, поскольку в древности именно так люди читали даже для себя.

На основании выше написанного, следует сделать вывод, что ранние христиане и христиане позднеантичного периода молились вслух независимо от того, была ли молитва личной или литургической, спонтанной или читаемой с написанного текста.

2. Что произошло с этой традицией? К окончанию периода поздней античности ранняя традиция начала приходить в упадок и литургические молитвы, такие, как Евхаристическая анафора, начали читаться тайно. Впервые мы это видим у сирийских христиан. В приписываемой Нарсаю (†502) Гомилии 17 о восточно-сирийской Анафоре говорится: «Одетый в яркие одежды священник, язык Церкви, открывает уста и тайно говорит Богу, как своему знакомому». В греческих источниках, ок.600 г. Иоанн Мосх в своём «Луге Духовном», 196, замечает, что «в некоторых местах у священников был обычай произносить [евхаристическую] молитву вслух» имея в виду, надо полагать, что это уже не было повсеместным обычаем.

Для Константинопольского патриархата это подтверждается 167 Новеллой императора Юстиниана I (527–565), датированной 565 г., которая постановляет: «Более того, мы предписываем всем священникам и епископам говорить молитвы, используемые в Божественном Приношении и святом Крещении не неслышно, но в полный голос, чтобы они были слышны верными, что побуждало бы души слышащих к большему благоговению и возвышало бы их к похвале Господа Бога». Далее Юстиниан в поддержку своего мнения перефразирует 1 Кор, 14:15–17, о том, как может кто-то сказать «Аминь» на ваше благодарение, если не слышит, что вы говорите. Ибо вы можете произносить много благодарений, но другого это не назидает. Далее Рим.10:10 «Ибо сердцем веруют к праведности и устами исповедуют ко спасению» надо знать, что говорят уста, чтобы верить в это и быть спасённым. Новелла заключает: «Отсюда следует, что молитвы Святого Приношения и другие молитвы должны быть произносимы епископами и пресвитерами слышимым голосом ко Господу нашему Иисусу Христу, нашему Богу, со Отцом и Святым Духом…» Юстиниан заканчивает угрозами санкций для тех, кто не станет исполнять его декрет – что доказывает, что он боролся с существующими злоупотреблениями и указывал вернуться к тому, что всё ещё считал истинной традицией.

Несмотря на постановление Юстиниана, с VIII века византийские литургические комментарии и рукописи свидетельствуют об оставлении ранней традиции. Уже в самой ранней византийской литургической рукописи, Barberini Gr. 336 (ок.750 г.) Божественная Литургия имела рубрики, указывающие, что молитвы должны читаться тайно. Глава 39 византийского литургического комментария, известного как Protheoria (ок.1085–1095) подтверждает не только то, что битва Юстиниана была проиграна, но и что молчаливая анафора вызывала недоумение и недовольство среди верных: «Некоторые из собравшихся озадачены и спрашивают: «Что всё это значит? Что священник про себя шепчет?» И они хотят знать, о чём эти молитвы».

Такой же процесс упадка можно наблюдать и на Западе. Около 750 г. Ordo Romanus I, 88, уже свидетельствует о молчаливом чтении канона, и с IX в. мы уже видим чёткое различие между Префацией, которая поётся, и следующими после Sanctus'а молитвами, начиная с Teigitur, часто предваряемыми заголовком Canon Missae или Canon Actionis, которые служащий священник читает тихо.

3. Что нам делать сейчас? Прежде чем ответить на этот вопрос, я должен предостеречь против того, чтобы делать из уже написанного неоправданные выводы. Это важное предостережение, поскольку люди часто ошибочно воспринимают прошлое с точки зрения современных реалий. На этом основании они могли бы предположить, что в прошлом молитвы читались вслух намеренно, чтобы собравшиеся в храме могли их слышать. Такой вывод был бы романтическим анахронизмом. Оставляя в стороне цитированную ранее Юстинианову Новеллу 176, можно найти крайне мало свидетельств, что в ранней и позднеантичной Церкви кто-то заботился о том, какая часть богослужения будет слышима, или видима собравшимися, и насколько они смогут в нём участвовать, за исключением чтения псалмов, Писания, проповедей и Святого Причащения.

Дело в том, что, читая молитвы вслух, ранние христиане просто следовали обычаям, существовавшим в окружавшей их иудейской и языческой среде, где не только публичные, но и частные молитвы и чтения произносились вслух. Но насколько вслух? Можно сильно усомниться, что в огромных базиликах постконстантиновского Востока не оборудованных современными звукоусилительными системами, многие присутствовавшие в храме могли слышать и понимать анафору, даже если бы предстоятель выкрикивал её слова во всю силу своих лёгких. Более того, уставные рубрики и иконография Византии показывают, что священник читал молитвы преклонясь, каковая поза явно не способствует хорошо различимому чтению. Около 600г. Иоанн Мосх (ок.540/50-†619) в своём Луге Духовном рассказывает о детях, запомнивших слова анафоры от того, что они часто слышали их в храме, но, добавляет он, это было потому, что «в те дни был обычай ставить детей во время богослужения перед святилищем». Это оставляет открытым вопрос, насколько была слышна анафора взрослым, стоящим в нефах, приделах и галереях, далеко от детей, собравшихся вблизи алтаря.

Наконец, даже если люди слышали молитвы, это ещё не означает, что они её понимали. Вплоть до современной эпохи большинство христиан были неграмотны и необразованны, говорили на диалектной форме языка и имели весьма ограниченный словарный запас. Язык, использовавшийся в богослужении, даже если это была литературная форма их родного языка, был совсем другого уровня, чем диалект, на котором они говорили, со словарным запасом, выходящим за рамки их восприятия. Даже проповеди в позднеантичной традиции греческих Отцов были трудно воспринимаемы простым народом, и свт. Григорий Назианзин, епископ Константинополя (380/381-†ок.390), мечтал о том, чтобы люди просили его проповедовать на понятном им языке. Так что, даже если литургия совершалась громко на литературной форме их родного языка, они могли мало что понять из того, что было читаемо.

Таким образом, нельзя автоматически сделать вывод, что в древности молитвы читались вслух по тем же самым причинам, по каким мы хотим, чтобы они читались теперь. Поэтому, когда я соглашаюсь, что молитвы должны быть слышимы и понимаемы людьми (с некоторыми нюансами, которые я упомяну позже), моё мнение не основано на том, что так делалось в прошлом.

Церковь никогда не была руководима ретроспективной идеологией, поскольку Предание – это не прошлое. Это самосознание Церкви сейчас, которое передаётся ей не как инертное сокровище, а как динамическая внутренняя жизнь. Следовательно, решение сегодняшних пастырско-литургических проблем должно зависеть от сегодняшних нужд, вне зависимости от того, делали ли это христиане в прошлом.

Поэтому наша проблема – это новая проблема, происходящая не только от использования в литургии местных языков, но и от использования этих языков в современной культуре, где большинство верующих грамотны, имеют хотя бы какое-то среднее образование, и понимают современную литературную форму своего языка, даже если дома они используют диалектную форму языка.

При этом неверно считать, что данная проблема не относится к пастырству. Одна из основных фигур II Ватиканского Собора, патриарх католиков-мелхитов Maximos IV Saïgh (1878–1967), призывал Запад допустить использование местных языков в Литургии, основываясь на примере Востока, «где каждый язык, по сути, литургический». Но это, строго говоря, совершенно неверно. Современный русский язык не является «литургическим языком» на христианском Востоке, как не является им и Demotike или современный греческий. В Русской и Греческой Православных Церквах Литургия совершается на старых, вышедших из употребления формах языка, которые люди уже не понимают, так что нет большой разницы, читаются молитвы вслух, или нет.

Как бы то ни было, в одной литургической традиции за другой, современное литургическое движение отбросило многовековую практику тайного чтения литургических молитв, особенно наиболее торжественных молитв евхаристической анафоры. Сегодня большинство христиан соглашаются, что, так как Литургия совершается для всех, а не только для клириков, все крещёные имеют право слышать и молитвенно повторять святые слова Литургии. Такой взгляд, конечно, может встретить сопротивление со стороны самопровозглашённых «хранителей таинства», для которых секретность является необходимым дополнением к таинственной природе анафоры. Такой подход ложен исторически и непрочен с теологической точки зрения. После того как все молитвы были выслушаны и изучены, и все богословы сказали о них всё, что могли, Божественные таинства остаются таинствами по самой их природе, а не потому, что мы стараемся сделать их непонятными путём сокрытия их под покровом секретности!

Означает ли это, что молитвы сегодня должны быть читаемы вслух? Конечно, но КАКИЕ из них? Конечно, НЕ ВСЕ, поскольку принцип, правильный сам по себе, что Литургия совершается для всех, все крещёные имеют право слышать и молитвенно повторять слова молитв, не следует преувеличивать. Конечно, не все молитвы Литургии следует читать вслух. Некоторые из них являются поздними прибавлениями, некоторые – молитвы, выражающие личное благоговение клириков, которые только затемнят смысл обряда, если будут читаться вслух.

Так что для ответа на этот вопрос необходимо знать историю, структуру и динамику наших современных литургий. Нынешние восточные литургии имеют двухуровневую структуру, включающую священнические молитвы и диаконские воззвания, ектении и песнопения, предназначенные «выделения», «покрытия» и иногда даже «объяснения» священнических молитв, произносимых молча. Диаконские воззвания в таких, например, литургиях, как армянская и ассиро-халдейская, наставляют верных, выражая в более короткой и простой форме значение и содержание того, что тайно читается священником. Так что недостаточно просто дать указание, чтобы все молитвы читались вслух. Мы имеем дело не просто с молитвами, но с целой формой Литургии, и любые изменения должны это учитывать.

Но в такой краткой форме, как этот «раздел вопросов», невозможно дать полное объяснение всех этих подробностей для каждой литургии. Достаточно сказать, что в число молитв, читаемых вслух, должны входить молитвы анафоры и другие, которые отражают первоначальные структуры литургии и определяют значение входящих в литургию частей, но не должны входить те, что являются поздними повторениями более ранних молитв, выполняющих эту функцию, или являются молитвами личного благоговения священника, диалогом между священником и диаконом, священником и сослужащими и т.д.