7 сентября, 1961.

Простите, что с таким опозданием (но не менее сердечно! ) поздравляем Вас оба с достойным восхождением Вашим по иерархической лестнице, но мы лишь совсем недавно об этом событии узнали.⁴⁶ Меняет ли оно в чем либо Ваши обязанности, местопребывание и прочее? Что однако уже ощущаю – это, что со времени пастырского возвышения Вашего, Вы совершенно забыли смиренную овцу стада Вашего, пасущуюся на баварских лужайках... Трижды проблеяла сия овца – в апреле, мае и июне – после последнего, мартовского Вашего к ней послания, но ответа не услыхала... Загрустила овца и подает снова свой робкий голос... Будет ли он услышан?

У нас на баварской лужайке всё по старому. Сие означает, что неизменно донимает нас то один, то другой из многочисленных наших недугов, и мы за благополучие почитаем (столь стали нетребовательны!) если донимают не очень ретиво.

В августе порадовали нас посетители, среди них Ржевский с супругой (поэтессой Аглаей Шишковой).

На издание моей книги друзья опять дают мне взаймы деньги. Веду переговоры с мюнхенской типографией. Если только Никита⁴⁷ не перечеркнет мои планы, книга сможет выйти из печати ранней весной. Рукопись уже готова к набору. В настоящее время, однако, не пишется... А как Ваша муза, дорогой Владыка? А здоровье Ваше? Не собираетесь ли в Европу и в наши края? Давно уж не видались! О кончине (30-го июля) супруги Федора Августовича⁴⁸ Вы, конечно, знаете. Он очень страдает от одиночества (поехал спасаться от него к друзьям в Рим). Да и со здоровьем у него, как я слышал, неважно.

Самым отрадным литературным событием последнего времени был выход «Собрания стихов» Ходасевича, любимейшего моего поэта. Честь и слава Н. Н. Берберовой (в прошлом его жена), осуществившей это великое дело.