3 августа, 1970 г.
С.Ф.
Из весточки Вашей от 20/VII вижу, что общественность русская воздает Вам должное и можно только одобрять ее за это. А душа Ваша может быть спокойна и не из-за этого признания человеческого (оно, как и все в этом мире, шатко. Помните, имя Бальмонта гремело на афишах по всей России, а умер он забытый всеми, буйствовавший последние годы в психиатрической больнице), а может быть радостна душа Ваша – пусть будет – от сознания данного Вам свыше дара пробуждать лирой своей не только «чувства добрые», но и открывать щелочку (окошечко, перископ) в мир иной, Божий, светлый, зовущий к себе людей (так мало откликающихся на его зов!). Тут истинные утешения истинных поэтов и мыслителей. Но, конечно, и человеческое удовлетворение нам не чуждо, людям.
Грустно, что Вы не можете, как хотелось бы рассчитывать на свои ноги. Вижу, крылья выручают Вас больше, чем ноги. Для поэта, впрочем, это нормально. А я вот, еще более тяжеловесный странник, чем поэт, топочу ногами моими по миру (и, может быть, еще раз до Европы дотопочу). Обнимаю Вас, дорогой. Привет милой Осинкиной, вдохновительнице, укрепительнице (а иногда, может быть, и укротительнице) поэзии.
Ваш сердечно Странник † A.H.
P.S. Евтушенко, увы, написал очень плохую длинную, многословную поэму о Казанском Университете.