15 ноября, 1967 г.

Дорогой и глубокочтимый Владыка!

Я – в полнейшем недоумении! 17 октября я получил от Вас через г-жу Селаври рукопись (фотокопию) Вашей Поэмы и письмо, в котором Вы просили, не позднее как дней через десять, вернуть рукопись, с моими на ее счет соображениями, в Нью Йорк по указанному адерсу. 19 октября я получил от Вас письмо из Ниццы, в котором Вы, меняя свое первоначальное указание, просили рукопись не отсылать в США до Вашего на этот счет уведомления. С тех пор прошло около месяца, но уведомления этого от Вас не поступило, и рукопись лежит у меня, никуда не отправленная. Через 2–3 дня, по получении 19 октября Вашего письма, я послал на Ваше имя (с/о Mrs Mary Tolstoy) в Н.Й. письмо, в котором я высказывал свои общие соображения насчет поэмы. Поскольку, как мне писали, Вы читали 3 ноября в Н.Й. свою поэму – письмо мое Вы, вероятно, получили.

Какие будут дальнейшие Ваши распоряжения насчет рукописи? М.б. она Вам уже не нужна? Может быть, Вы за эти полтора месяца настолько переделали поэму, что первоначальная ее редакция утратила для Вас значение? К тому же не исключено, что поэма уже даже в печати – Вы ведь хотели как будто с этим поспешить?..

Жду указаний Ваших! Жена шлет Вам свой сердечнейший привет, а мы оба поручаем себя молитвам Вашим, радостно вспоминая недавнюю нашу с Вами встречу!

Мое большое горе – смерть Ю. В. Офросимова, попрощавшегося со мно такой прекрасной (заказанной ему Гулем без моего ведома) статьей в № 88 Нового Журнала.

Поэтическая чета Кленовских-Осинкиных сердечно поздравляет Вас с Праздником Рождества Христова и шлет свои наилучшие новогодние пожелания, как Вам лично, так и новому Вашему творению!

Будьте спокойны: первоначальный его скелет предан в моем присутствии пламени. Очень интересуюсь, какой феникс возродился из сего пепла и какой облик обрел он в своем новом перевоплощении (а Вы еще в него не верите!). Заботит меня несколько Ваше решение опубликовать часть поэмы в Н.Р.С., то есть, в газете, где всегда возможны (в Н.Р.С. они даже в порядке дня!) всяческие, особенно губительные для поэзии опечатки. Вообще, это не «трибуна» для серьезного и большого поэтического произведения. Другое дело, конечно, Новый Журнал. Жаль, впрочем, что это опубликование в Н.Ж. задержит выход в свет книги. Думаю, что Вы напечатаете ее впрок и подождете только для выпуска ее «на рынок» выхода соответствующего № журнала. Я Вам уже писал в письме в Нью Йорк (не знаю, получили ли Вы его), что я беру назад сделанные мною при встрече соображения, что верстать октавы поэмы надо подряд, а не по одной на страницу, как хотели Вы. Вы, конечно, правы, именно по одной надо их верстать, поскольку очень многие из них живут собственной жизнью и ценны сами по себе, вне их места в поэме.

Представьте себе, что и мне этой зимой что то пишется. Написал около двух десятков стихотворений, которые постепенно пойдут в «Мостах» (они возрождаются, хоть и с трудом, из пепла), и в Новом Журнале, первая партия должна появиться в 89 № сего последнего.

Зима, морозно, много снега. Не люблю я это время года! Оно не для стариков со своими скользкими тротуарами – при моем росте они особенно опасны!

30 дек. 1967 г.