11 ноября, 1965.

Получил Ваше письмо в сопровождении стихов советских поэтов. Спасибо чте прислали, любопытно было прочесть. Сделаны некоторые из них весьма не плохо, талантливо, но то и дело (у Мартынова, Винокурова) чем то грубо испорчены; а мысль, обычно, примитивна и вертится, хоть и бойко, а то и занятно, но всегда вокруг да около разных элементарных житейских дел и тем, которых подлинная поэзия давно уже переросла. Это именно «советская поэзия», для перевода совершенно непригодная. Вся она – возвращенье ощупью к тем подлинным человеческим чувствам и мыслям, которые «там» в течение десятилетий были под запретом, а то и в забвении. Сему можно, конечно, только радоваться, но в эмигрантской прессе эта радость ведет нередко к преувеличенно-восторженной оценке художественных достоинств такой поэзии и в этом некая порочность такой оценки. Достаточно советскому поэту бездомную собачку пожалеть или о деревенской церковке невзначай упомянуть – и эмигрантские критики уже в восторге. В здешних газетах и журналах советских поэтов расхваливают без всякого чувства меры, а поэтов-эмигрантов замалчивают.⁶¹ Сколько хлама напечатано было и в «Новом Журнале» и в «Гранях» только потому, что он «оттуда».

Большую радость принесли нам обоим Ваши «тихие восьмистишия» из №80 Н. Журн.». Вот уж поистине «мал» золотник, да дорог! И «тихие» они, а как звучат! Вот ведь очень хороши и елагинские стихи в том же №, но весь их блеск и шум меркнет и глохнет перед Вашей тишиной!

Вы интересуетесь Маргаритой Васильевной Сабашниковой. Я с ней был 15 лет в переписке, она у нас бывала, но год тому назад я, вдруг, потерял ее след, писал и не получал ответа. Буквально на днях ее, наконец, разыскал. Оказалось, что она, сперва испробовав то же в Швейцарии, обосновалась теперь в антропософской богадельне в Штуттгарте... Несмотря на весьма преклонный возраст, пишет еще картины. Она интересуется, не было ли купюр в опубликованном Вами тексте поэмы о Св. Серафиме в Новом Журнале. Вам интересно было бы, вероятно, списаться на этот счет с нею. Вас она ценит чрезвычайно и была бы наверное очень рада встрече с Вами. Вот и приезжайте зимой к ней и к нам! Жена очень оптимистически обращается к Вам по этому поводу с таким двустишием (перегнав Вас в краткости поэтических опусов):

Поскольку Вы теперь, Владыка, вроде того, что без

печени,

Встречи с Вами должны были бы быть обезпечены!

Был у меня (впервые) гость из Ваших краев: поэт и композитор Владимир Дукельский (Vernon Duke). Оказалось, что я обрел в лице его еще одного большого друга моих стихов и на редкость отзывчивого человека: пришел в ужас от наших внешне приличных, но по сути отвратительных (одна тесная комнатка, отсутствие даже письменного стола для работы и т.д.) квартирных условий и постоянных материальных забот – поражен, как в таких условиях я, вообще, могу писать. Он путешествует с женой на автомобиле по Европе и сейчас в Италии.

Душевно Ваш

Д. Кленовский