Дневник 1864 г.

Прихоти начальника не должно исполнять. 1864 г.

На хлеб да на влагу земную доколе мы будем надеяться и связывать ими свои сердца и отторгать их от Бога? Разумно ли это и с чем это сообразно? Доколе сласти будем любить, то есть я? Вижу, что это вредно для души, и продолжаю делать то, что прямо вредно.

Не гонись за многообразными искушениями и не унывай от них. Если при искушениях ты скорбишь о том, что посрамился пред людьми, то ты изобличаешь в себе честолюбивый дух. Скорби о том, что Бога прогневал, например, чревоугодием, безмолствованием тогда, когда надо говорить, обличить человека.

Ни одного стакана лишнего не пить.

Доколе играть в пищу и питье – в самую опасную игру; доколе играть сердцем своим, долженствующим быть храмом Святого Духа? Надо употреблять пищу скудную и суровую, нежирную.

Псалом Помилуй мя, Боже [Пс. 50] – щелок¹, которым отмывается грязь душевная – грехи, метелочка, которою сметается пыль греховная.

Сколько раз в тесноте греховной я обращался к Богу с молитвою об очищении греха презорства² нищих и озлобления на них, и всё еще остается в сердце эта бестолковая гордость, чтобы снова внутренно и едва не наружно презирать их! Сам по душе хуже всякого нищего – а нищих телесно презираю! Которая нищета и нагота хуже: духовная или телесная? Уж конечно духовная. Вот что значит жить в довольстве, изобилии, пространном жилище, одеваться со вкусом и прочее. Того и гляди, будешь гоняться за внешностью, а внутреннее-то оставишь без внимания, между тем как оно-то и имеет всю цену. Но человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1Цар. 16, 7).

Я дело рук Божиих, я рождение Его, Он обо мне промышляет. Вот и волосы на голове все сочтены [Мф. 10, 30]. Вот попечительность нежнейшая, до мелочи, так сказать.

Смирение – основание христианских добродетелей потому, 1) что человек пал гордостью, от которой пришел восставить его Сын Божий, 2) что Сам Сын Божий смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной [Флп. 2, 8]. Кто же мы? А кто опишет смирение Пресвятой Девы?

Если ты хочешь быть рабом Христа Господа, то люби врагов своих, и каждый день это делай.

Если распространит кто зловоние в комнате, не озлобляйся на него, потому что это не есть собственно зло: зло от сердца исходит, а зловоние – от афедрона³, и изнеженной благоуханиями плоти полезно для усмирения ее пустить и зловония, чтобы она помнила свое собственное зловоние. Зловоние ближнего – мое зловоние.

Ты, когда постишься, помажь голову (душу) твою, то есть слезами умиления и милостынею, и умой лице твое, то есть сердце твое [Мф. 6, 17].

Молись всем сердцем, а не половиною, пусть оно не спит во время молитвы и не служит плоти, то есть ветхому человеку.

Восхваляя Владычицу, Ангелов, святых, во-первых, восхваляем Бога, действующего всё во всех; во-вторых, восхваляем себя, ибо они – едина Церковь с нами и готовы нам всегда на помощь и служат украшением всего человечества, славою, цветом его.

К несчастию нашему, бывает пресыщение и верою своею и отупение в вере.

Раздражительность есть нелепость, дух злобы. Припомни, как раздражительный (например, ты) раздражается на бездушные вещи за то, что они не служат ему так, как ему хочется, и не слушаются его (видишь, вещи не слушаются), и он нередко бьет и ломает их, бьет неодушевленные вещи. Чуждайся раздражительности как злого, нелепого духа. Делай всё спокойно, с рассуждением, не спеша. Раздражительными бывают большею частию избалованные счастием люди и малодушые от природы.

(Помни, что mens sana in corpore sanö⁴ попекись же несколько и о здравии тела.) Бесконечно милостивый и снисходительный Господи Иисусе! Даждь мне благодать быть снисходительным к подобным мне немощным и грешным человекам, даждь мне зреть мои прегрешения и не осуждать брата моего.

Научая иного, себе ли не учиши?

Иисус Христос умер за нас – мы умрем для греха, для плотской греховной жизни, умертвимся Его ради житейским] сластям: для чаю сладкого, пирогов, вин, вар[енья]. Елицы [рус.: все мы] во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся... да во обновлении жизни ходити начнем [Рим. 6, 3 – 4].

Как грех входит в душу мгновением помысла, так тем же мгновением помысла о его лживости и выгоняй его из сердца. Например, твое сердце омрачит мгновенный лукавый помысл о ком-либо из ближних и уязвит тебя: чтоб излечиться от этой сердечной язвы, скажи себе во глубине души, что этот мгновенный помысл – ложь, ничто, и смятение твое исчезнет.

Где лучшее, очистившееся, святое человечество, отжившее на земле свой век и скончавшееся? – На небесах наслаждается пребывающею,⁵ нескончаемою жизнью и простирает оттуда руку помощи странствующим еще на земле своим братиям – например, Владычица наша Богородица, апостолы, святители (святитель Николай), мученики, преподобные, бессребреники. Где будем мы по смерти? – Там, куда сами себя уготовим: или в раю, или в аду, но непременно в котором-либо из них. Будем же готовиться. Для чего празднуем мы святым, как не для своего поощрения к добродетельной жизни и для побуждения к достижению вечной жизни?

О, благородство наше! Мы составляем Церковь Божию, стадо Божие, семейство Божие, мы – чада Божии. Кто же Глава этой Церкви? – Сам Христос. Начальница мысленного наздания⁶ (то есть христиан) – Божия Матерь – из нашего же рода, а не Ангельского; основания, после Господа, – апостолы, пророки, святители, мученики, преподобные, праведные и все святые. [Вот в каком] мы сообществе небесном, – а на земле мы в сообществе патриархов, митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов, игуменов, иеромонахов, протопресвитеров, пресвитеров, диаконов и всего собора и всех мирян.

Да дорожим своим церковным, духовным, Божественным благородством, да жительствуем в чистоте и святости.

Златые слова, драгие слова, пресладкие слова молитвы Господней! Медленно, с чувством надо их произносить.

Чтобы тебе непреткновенно служить в храме Божием и в домах верующих, чтоб непреткновенно, непостыдно, здравомысленно, с силою преподавать Закон Божий людям и ученикам, призывай в простоте сердца Матерь Божию, благосердую и скорую Помощницу и пребыструю Заступницу христиан.

Господи! Ты знаешь, как удобно и скоро, на одном помысле, на одном движении сердечном, на одном слове может запнуть и уязвить нас сатана. Защити нас, Владыко, помилуй нас и очисти грехи наши, Владыко, молитвами всепречистыя Владычицы нашея Богородицы.

Душа проникает тело, Христос – душу. Или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть? (2Кор. 13, 5). Надо помнить это, веровать в это и быть дерзновенным, никого не бояться, но и смиренным.

Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других [Флп. 2, 4].

От пресыщения бывает малодушие, робость, пристрастие к пище и питью, холодность к Богу и ближнему; сердце отолстевает.

О, как скоро является на помощь Богородица призывающим Ее истинным сердцем! Я призвал Ее во время утрени по окончании светильничных молитв, читаемых пред Царскими вратами (я был смутен), прося себе мира и непреткновенного изглаголания ектении, – и прекрасно проговорил ее, и миром пренебесным исполнился после того. Но на молитве Христе, Свете истинный споткнулся и опять смутился и уязвился.

Молитесь за обижающих вас [Мф. 5, 44], потому что молитвою из зверей вы сделаете их агнцами, из злых – добрыми, из лукавых – младенцами. Опыт, но прежде слово Спасителя в том уверяет.

Характер христианской веры – оставлять ближним согрешения их, долги их духовные и вещественные, потому что Господь Иисус Христос, пострадав за нас и умерши за нас, приобрел тем право прощать нам бесчисленные грехи наши и прощает, да и нам повелевает не гоняться за обидами и погрешностями других, столь свойственными нашей немощной, земной, грешной, падшей природе. Любовь... все покрывает (1Кор. 13, 4, 7). Гоняться за обидами и погрешностями, истинными или кажущимися, – значит иметь зло на сердце и служить диаволу, который учит и делать погрешности, и внушает зло, и производит злобу в сердце.

Помни ты, ничтожнейший, от Кого всё получил и непрестанно получаешь, и благодари Бога за всё, за все дары Его благости, малые и великие, чтобы в противном случае не зазнаться, не заесться и не поставить всё ни во что к своей погибели, как сатана зазнался и ни за что не хотел благодарить Бога, возмечтав быть равным Ему. Благодари за пищу, питье, деньги, жилище, за родителей, за жену, за братьев, за сестер, за дыхание, за жизнь, за очищение грехов, за освящение, за просвещение, за мир души, за радость, за скорби, болезни, напасти, наипаче за пречистые Тайны Тела и Крови, за баню пакибытия⁷, за миропомазание, за дарование покаяния, за сочетание брачное, за свет, за воздух, за огонь, за общество, за знакомых, за родственников, за начальников, наставников – за всё и вся.

Диавол имеет обыкновение воздвигать свою адскую бурю в наших душах тогда, когда нам приходится совершать общественное служение пред народом или быть в обществе людей для благочестивой цели. Больше всего он воюет чрез нашу сладострастную, блудную плоть и чрез пристрастие к пище, питью, деньгам, одеждам и разной вещественности. Потому во время совершения дела Божия надо считать всё за сор; также надо вооружаться благостию, кротостию, смирением и терпением.

Утверди себя дома поутру молитвой [искренней], а потом выходи на дело.

Слове Божий! Даждь ми слово и отыми от Мене бессловесное⁸ житие, бессловесие страстей, бессловесие языка.

Смотри, ни на мгновение не усумневайся любить и уважать ближнего, даже врага, как себя, – да не усумнится сердце твое, да не лукавит сердце твое пред очами Божиими, да ходит оно в повелениях Божиих, да отвращается непрестанно диавола, его злобы и гордыни.

Помни христианин, что нельзя быть рабом сластей житейских и вместе рабом Христовым: сласти полюбишь – Христа разлюбишь. Итак, не люби наслаждаться чаями, пирогами, винами и подобным, а употребляй всё без пристрастия, без жадности, как воду, как хлеб, а лучше предпочитай всем пирогам и сластям хлеб обыкновенный ржаной – он не нежит плоти, а укрепляет. Пристрастие к сластям (чаю, кофе, пирогам) – блуд, гордость, потому что блуд производят и питают в чреслах.

Ты знаешь, что враг тебя искушает пристрастием к пище-питию и надеянием на них, – очнись же и прими предосторожность и познай нелепость, безумие своего сердца. Не верь ему, презирай его, а хлебы считай за сор, прах просто!

Чревоугодник нерадит о молитве, ибо сердце его огрубело от чревоугодия и не чувствует силы слов молитвенных, духа их. Чревоугодник потому молится лицемерно большею частью. О, как тонко наше сердце и как надо его беречь, это золото!

Пристрастие сердца к сластям – нелепость, к прекрасной плоти – нелепость, к деньгам – нелепость, к одеждам – нелепость, к вину – нелепость, к великолепным покоям – нелепость (Иоаннова пустыня [Мф. 11, 7 – 9]). К единому Богу прилепляться лепо⁹ есть, ибо к Нему единому прилепляться благо; к Нему и прилепись всецело, о душе моя! Его единого возлюби человек всем сердцем твоим, и всею мыслию твоею, и всею крепостию твоею, а о тленных земных вещах неради. Прилепившийся к Богу, естественно, нерадит о земном. Помни, что душа наша проста и не может в одно время любить Бога и плоть, вещество. Она небесна и образ Божий.

Всё из земли, и всё в землю. Вот начало и конец всего, что на земле: тел наших, пищи, питья, одежд, жилищ, денег, книг и прочего; всё это – не мы, а мы – наши души, наши сердца, наши дела. Наши тела – временные одежды, из земли сотканные Зиждителем,¹⁰– все обратятся в гной, смрад и землю.

Чревоугодие и пьянство – блуд сердца.

Кто жаден до пищи и питья, кто любит сласти и пресыщение, тот нерадит о истинной пище – о Теле и Крови Господа Иисуса Христа. Это опыт. Равным образом кто жаден до денег, тот нерадив к Богу и к душе ближнего.

Чревоугодием можно погубить всё свое христианство, всю свою веру. Это тоже идолопоклонство. Сердце чревоугодника делается слабо для всего доброго, лживо, лукаво, на молитве неискренно, холодно, язык у чревоугодника льстит, лжет. Пост – сущность христианства. Чревоугодие – сущность язычества. Смирение тоже сущность христианства – от него бывает послушание, терпение.

Купцы! Вы всё только продаете, – собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле: вы, торгующие материями для одежд, давайте иногда бедным даром, прикройте наготу своих членов, ибо ближние – члены наши; дайте взаим Христу, да получите от Него сторицею здесь и в будущем живот¹¹ вечный; так же делайте торгующие хлебом, мясом, рыбой, плодами, сапогами или кожами, содержатели домов или хозяева: все умудряйтесь во спасение, все своеобразно оказывайте любовь к ближнему, наипаче же Самому Христу. Хлеб наш насущный даждь нам днесь [Мф. 6, 11 ]. Но у всех вас не на нынешний только день, а на многие годы запасены блага земные – поделитесь же с нуждающимися в дневном пропитании, в необходимой одежде, жилище.

Все снеди, всякий хлеб простой и сдобный, все масла коровьи и растительные, все вина, все плоды – земная грязь, земная слизь, земной прах, как и самое наше тело, – итак, всё презирать, то есть ни к чему не прилепляться сердцем, ничего не жалеть, но прилежать о души, вещи безсмертней:¹² о своей и о душах других, соприкосновенных нам людей.

При воспитании мы трудимся не для настоящего, а для будущего детей (слова гувернера Федора Максимовича Говениуса); из ученика надо сперва сделать человека, а потом ученого (его же). (Я должен достигать этого изучением истории священной.)

Красота и великолепие членов человеческих есть красота и великолепие членов Христовых. Кто бесчестит члены свои или чужие, тот бесчестит художника их – пречистого Христа Бога – и будет наказан от Него. Христиане должны сознавать себя как члены Христовы и хранить тела свои в чистоте и святости. Противнику, усиливающемуся вовлечь в мерзости греховные, не поддаваться, призывая Спаса в помощь.

Сколько раз, о Владыко мой, Господи, источниче жизни, я оскорблял Тебя привязанностью к земному, к тому, что есть земля, прах, грязь, смрад, что безжизненно, мертво, противоположно моей природе, несоединимо с нею! Сколько раз я оскорблял и извращал свой бессмертный дух привязанностью к тленному! Господи! Яства мои, напитки мои, тело мое – та земля, по которой я хожу, будущий смрад, которого я так отвращаюсь, который так презираю, коего так чуждаюсь как мне несвойственного и чуждого, ибо я должен быть духовным благоуханием святыни. Одним словом, пища, питье, деньги, тело мое – не я, а нечто чуждое мне, временная тяжесть, временные оковы, данные мне для моего смирения, чтоб я помнил, что я земля, плоть и кровь, что душа – Божественное дыхание бесконечного Владыки, что всё для меня Господь, от небытия в бытие меня приведший, а я ничто. Прости же меня, о Владыко мой, что я привязывался доселе к тленному, и научи меня отныне презирати плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней.

Я весь грешник, всегдашний грешник – а не перестаю любить себя, всё люблю себя. Так и ближнего, несмотря на его грехи и слабости, не переставай любить, ибо сказано: возлюби ближнего твоего, как самого себя [Мк. 12, 31]; еще больше люби его, чем больше замечаешь в нем душевных немощей, ибо каждая страсть есть душевная немощь и бич прежде всего для того, кто ею одержим. Грех сам себе наказание, как добродетель сама себе награда. Но тем паче люби кротких и смиренных, бедных и незнатных, несущих крест нищеты и лишений.

1 января 1865 г.

Господи! Благослови меня попрать самолюбие плотское и духовное. Буди. Греховное самолюбие – причина нелюбви к Богу и ближнему, всех возмущений душевных, всех страстей.

Всяческая и во всех Христос [Кол. 3, 11]. А диавол – мечта¹³, призрак, ничто. Единого Сущего¹⁴ вем, вся во всем, Его святыню.

Не нам... не нам, но имени Твоему даждь славу [Пс. 113, 9].

Не много знай, да много делай. Узнавши, [исполняй].

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный [Мф. 5, 48]. Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит [Ин. 14, 12].

При составлении бесед катехизических сладости пищи и питья надо отвергнуть и попоститься ради Бога, да вселится Он в сердце твое, и будешь трость книжника скорописца [Пс. 44, 2]. Отныне ты должен говорить себе: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его [Ин. 4, 34].

Плоть моя – многоглавое чудовище, злое, гордое, презорливое, хульное (относительно Бога, и святых, и ближних), самохвальное, слепое, безумное, нелепое, нечистое, жадное, завистливое, скупое, малодушное, нетерпеливое, торопливое, ропотливое, земнолюбивое, непокорное, грубое, огрызающееся, совершенно враждебное не только Богу и ближнему, но и мне самому. О Спаситель наш возлюбленнейший! Как неисчетно много сделал Ты для нас Своим пришествием, Своими страданиями и смертию за нас! Если б не Ты, погибли бы навеки от этого чудовища.

Весь живот наш Христу Богу предадим – то есть себя отвергаемся и предадим Христу Богу, Спасителю и Обновителю.

Я должен непрестанно идти против себя, против своего сердца, против своего ветхого человека, против своего плотского мудрования. Сердце прилепляется, например, к житейским сластям, жадно до них – я должен попирать сласти и ни во что ставить сахар, мед, сливки, масло, молоко, пироги, мясо, варенья, плоды, считать их за песок, прах, слизь и ни для кого их не жалеть, как не жалею никому песку и пыли, ибо всё это – земля, прах, как и тело мое. Кто способен к этому? Искренно верующий, что Иисус Христос есть Сын Божий. Не засоривай желудка своего излишеством в пище и питии. Крайне внемли себе. Помни, что в связи с желудком находится сердце, храм Святого Духа. Сердце прилепляется и к прекрасным лицам, как к какому лакомству, к нарядам, а от неблагообразных и бедно одетых отвращается, даже презирает их, как будто они виноваты, что бедны, как будто бедность есть мерзость, порок; я должен ни во что ставить внешность и из-за внешности прозирать в душу человека, которая одна и та же у красивого и безобразного, богатого и бедного, знатного и незнатного, ученого и невежды, у начальника и подчиненного, у взрослого и мальчика или младенца, и во всяком человеке почитать и любить образ Божий – разумную, свободную и бессмертную душу.

Трудящийся пусть ест, а не трудящийся – нет: в противном случае пища и питье будут обращаться во вред его душе и телу. Премудры, жизненны законы Творца.

Мысль, слово, дело должны быть неразлучны, как три силы единой души, как составляющие целость одной души, как Отец, Сын и Дух Святой суть едино.

Мысль, слово, дух, с коими говорим, или сердце, с коим говорим, – доброе или злое, ибо или от доброго, или от злого сердца говорим.

Разум, сердце, воля должны быть неразлучны. Задумал, пожелал, сделал – только в добром отношении. А в худом – не надо и думать о худом и желать худого, чтобы от худых мыслей и желаний не дойти до худых дел.

О пребожественная, всезиждительная и всесовершительная Троице, Отче, Сыне и Душе Святый, начало нашей тречастной души, слава Тебе!

Человек есть образ Божий, великое существо, и блажен, кто познает величие своей природы, ее святость и досточестность и будет жить сообразно с этим величием и этой святостию. Да бежим же все от страстей плотских, да любим друг друга усердно. От чиста сердца друг друга любите прилежно (1Пет. 1, 22), наипаче да любим первообраз наш – Господа Бога, Отца, Сына и Святого Духа. Но не любящий брата не может любить Бога. Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1Ин. 4, 20). Возвратимся к первобытной, святой простоте своей благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя нашего.

Отец соизволяет и ввергает семя в землю матери. Мать оживотворяет и растит семя, которое потом является сыном или дщерью. О, дивны дела Твоя, Господи, Троице Святая!

Бог Отец, Дух Святой и Дева Мария – и происшедший от Духа Святого и от Нее временно и безначально от Отца Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. Безлетно бо от Отца возсиявый Сын Единородный, Тойже от Тебе Чистыя пройде. Как важны, священны, чисты, единодушны должны быть отношения мужа и жены, отца и матери! С каким уважением надо смотреть на их отношения, как свято, с каким благоговением!

Но при рождении людей бывает два начала – отец и мать, а при рождении Сына Божия одно – Отец, Который есть и производитель Духа Святого. Впрочем, собственно говоря, и при рождении детей у людей начало одно – отец, а мать уже второстепенное начало. Не будь отец отцом, не была бы и женщина матерью. Мать есть оживотворенная и насеянная и оплодотворенная земля. А всё зиждительная Троица – Отец, Слово и Святой Дух! Слава Тебе, Боже!

Помни всякий человек, что ты живешь в мире, который есть дело рук Отца Небесного, как и ты; Отец Небесный есть Господь всего мира, как и всего рода человеческого; но как Он всё премудростию сотворил, то всё премудро, то есть чрез посредство премудрых законов Своих, и сохраняет, и Он дал людям Свои блаженнотворные и спасительные законы, которые мы непременно должны исполнять; исполняя же их, будем и в мире сем покойны и довольны, и в будущем веке блаженны, а не исполняя их, будем и здесь терпеть скорби, томление духа, и в будущем – вечное мучение. Надо слушаться Господа всякому живущему в мире Божием и не поднимать головы своей.

Не биться,¹⁵ не беспокоиться во время службы, или домашней молитвы, или класса от наветов и искушений диавола, а крепиться, молиться внутренно и быть покойным. А то он твоим нетерпением потешается и выделывает разные фокусы.

Делай всё напротив того, чего хочет в злобе своей сердце твое. Всю жизнь противься врагу – и убежит от тебя; а он, как жало, действует во плоти твоей. Августа 28-го дня 1864 года.

Всякий грех прямо противоположен истине: он – нет, нет и нет, тогда как добродетель – есть, есть и есть (один равен нулю, а другая – всему).

Как земной храм есть храм славы Господней, так вся вселенная есть беспредельный, нерукотворенный храм славы Господней, начиная от Серафима до былинки, червя, насекомого, инфузории.

Сущность наших сердец должна быть святыня, любовь, послушание, кротость и смирение. Мы людие Его и овцы пажити Его [Пс. 99, 3]. Мы все Божии, и все пасемся на Божией пажити, не на своей, то есть едим-пьем всё Божие, – как же можем мы жалеть чего-либо для ближних, ядущих-пьющих у нас, или сердиться на них за то? На Божией, не нашей пажити они пасутся. Откуда мы, глупые, взяли, что то и то – наше? Что есть нашего? Где смирение? Что мы за боги такие? Что за гордецы?

Доколе мы не считаем всё земное за сор, каково оно действительно и есть, особенно когда диавол так прельщает нас сильно земным и чрез него порождает в нас нелюбовь, злобу, зависть, гордость, презорство? Самые тела надо считать за сор. К единому Богу да к душе ближнего, по образу Божию созданной, да прилепляемся.

И молимся-то мы лицемерно, и живем скверно. Всё надо изменить, всё худо.

Не иначе надо называть всех ближних, как так: отец, мать, брат, сестра, чадо, дитя, по христианской любви, не исключая никакого нищего или нищей; надо совершенно отказаться от воззрений злого и презорливого и прелюбодейного и лживого сердца на лица и вещи, и надо стяжать взор Божий. Человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1Цар. 16, 7). А у нас, у нашего сердца свои взгляды – диавольские, свои законы – диавольские, своя воля – одна с диавольскою. О окаянное мое сердце! О лживое, злое, презорливое, наглое, унылое мое сердце! Чревоугодливое, прелюбодейное, скверное, хульное мое сердце! Презираю тебя, отрицаюсь тебя, чуждаюсь тебя, знать не хочу тебя. Помоги, Господи, без Тебя не могу творити ничесоже. Кто познает себя и отвержется себя, по слову Господа: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой (необходимо следующий за самоотвержением растленной грехом и противоборствующей всякому добру природы), и следуй за Мною [Мф. 16, 24; Мк. 8, 34]? О, как много крестов у того, кто идет против своей закоренелой во зле природы! Крест гордыни, злобы, лицезрения, прелюбодеяния, чревоугодия, уныния и – мало ли их. Куда ни обратись, всё кресты.

Все люди Божии – и все твари Божии: как я, ничтожная тварь, мерзкая, презрю кого-либо и что-либо? Нелепо, безумно, нерезонно. С чего это я взял презирать кого-либо и что-либо? Грех один, грешную плоть свою, грешное сердце свое ради греха я должен презирать, а кроме этого – ничего, не то что никого.

Если во время молитвы или священнодействия замечаешь в сердце бессилье для искренней молитвы, лицемерие, приближенье к Богу на словах, а не сердцем, то знай, что в тебе диавол, и постарайся принудить себя к теплой молитве и сердечному раскаянию во грехах, поболи сердцем, поплачь, потрудись на земных поклонах, со слезами проси Владычицу, чтобы Она, премилосердая, дала тебе сердце сокрушенное и дух смиренный.

Хоть и очень больно, да надо: вот что нужно сказать о всех разжженных стрелах лукавого и о многоразличных скорбях, от него нам наносимых. Эти искушения показывают нас самим себе в истинном виде, а без них мы, пожалуй, подумали бы о себе, что мы праведники; кроме того, огненными страданиями очищается ржавчина страстей наших, очищается сердце наше, смягчается, одуховляется, смиряется. Итак, не малодушествуй и не скорби при искушениях многоразличных, а радуйся. С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения... [Иак. 1, 2]. Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает [Евр. 12, 6].

С престола славы Своея Господь преподает нам заповедь о любви. Евангелие есть завет любви: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга [Ин. 15, 12].

С Креста Своего тот же преподает урок. Итак, возлюбим друг друга, да удостоимся вечного спасения со славою вечною от Господа нашего Иисуса Христа. А диавол, вопреки Спасителю, нудит нас к злобе на ближнего и презорству из-за всякой безделицы, из-за всякой малейшей неисправности ближнего; поэтому [надо] оставлять долги должникам или кротко и с любовию вразумлять.

Помни три эти заповеди: люби Бога всем сердцем [Мф. 22, 37 и др.] и ближнего, как себя [Мф. 22, 39 и др.], и ни к чему земному не прилепляйся сердцем [Мф. 19, 21; 13, 22], даже к плоти своей не имей пристрастия, хотя бы били, секли, резали, распинали ее.

Научись каждое слово произносить от благого сердца, искренно, просто, твердо, с верою.

Христиане – сыны и дщери Божии; с какою же чистотою, благостию, кротостию и почтением надо обращаться с ними и как самого себя содержать! Каждому из нас должно свой сосуд стяжавать в святыне и чести.

Имей христианин достаточно мужества и духа отвергнуться себя, то есть своего сердца, своего растленного ума и своей воли, или своего характера грешного. Но ты знаешь, кого отвергаешься, – отвергаешься адского змия, гнездящегося в нашем сердце и покорившего его себе, отвергаешься своего ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, чтобы облечься в нового [Еф. 4 22, 24], обновляемого по образу Создавшего его [Кол. 3, 10]. Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое (2Кор. 5, 17). Се, творю все новое [Откр. 21, 5]. Помни это.

Тайный член и удовольствие от его раздражения и от лядвий¹⁶ даны людям для законного продолжения рода человеческого и ни для чего другого, как аппетит дан для ядения и питья и поддержания жизни.

Человек есть прекрасное растение, плод Господа Всетворца, дело рук Его пречистых. Но он же есть земля и пепел. Земля ecu, и в землю отыдеши [Быт. 3, 19]. Аз есмь земля и пепел [Быт. 18, 27].

Научись почитать всякого человека как образ Божий в простоте души и тогда научишься почитать подлинник, или первообраз, – Самого Господа Бога. Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1Ин. 4, 20). Итак, почитай нищего, и странника, и юродивого, и неопрятного, и безобразного лицом как образы Божии и не обращай лукавого взгляда на их наружность. Наружность у всех одна – земля, которая в землю и пойдет.

Воистину за счастье почитай угощать чем-либо кого-либо из ближних, к тебе приходящих, как сына Божия или дщерь Божию. О, какое благородство и величие человека-христианина! О, какой сор пред ним все драгоценные сласти, все драгоценности мира сего! О, как высока добродетель любви и гостеприимства! Сам Бог есть любовь (1Ин. 4, 8, 16). Бог из любви к нам душу Свою положил и нам повелел полагать жизнь свою за людей. Ближние – члены Христовы и вместе члены наши. Научись любить ближнего, как себя, и из адских мучений в душе и теле, последующих тотчас за враждою к брату или за скупостию, за жалением для него чего-либо съестного, или из денег, или из одежд и прочего.

Жизнь моя в руце Божией, на Него моя надежда. Не деньгами, не пищею и питьем одними живет человек, но Господом Богом: Он есть живот наш. Я есмь... истина и жизнь [Ин. 14, 6]. Кончено, – сомневаться нечего. А ты, диаволе, ложь и смерть.

Заметь, братьям твоим теперь тяжело жить вдвоем: не поскупись, как свои члены, накормить-напоить их, они – одна кровь с твоею женой. Да и папенька отъезжает:¹⁷ вместо его. Нелепого диавола не слушай. Смущения его ни во что вменяй и гони: ради Господа потерпи.

Доселе еще я, окаянный, не научился смотреть на нищих истинными очами, а смотрю на них ложными очами гордости и презрения; доселе еще я не научился взирать на них как на бедствующих, крестоносных чад Бога моего, как на меньшую братию Христову, наследников Божиих, сонаследников же Христу: с неохотою часто подаю им милостыню (Христу ли с неохотою, образам ли Божиим, чадам ли Божиим с неохотою?) и озлобляюсь на них сердцем своим презорливым за то, что они подходят под благословение (ведь не мое оно, а Божие, и на то я Богом поставлен, чтоб преподавать всем благословение Господне и служить всем всячески) и будто бы отнимают у меня время (о, предлог нелепый!), которого потребно не более одной или двух-трех минут, и то, когда их много, или как будто бы они замарают своим прикосновением или укусят мою руку. О, омрачение сатанинское! О, злоба и гордость диавольская! Да доколе будет у меня такой извращенный взгляд на человека! Доколе я буду полагать человека в его одежде, в его богатстве, в роскоши, в пище и питии, в его домах или нарядных квартирах – в этой суете, в этом прахе, а не в сердце его, ибо трудно найти истинного, настоящего человека, в богатстве, довольстве или роскоши живущего, и доколе я не буду считать настоящими людьми нищих и бедных, чуждых прелести¹⁸ богатства, денег, богатых одежд, домов, – странников и пришельцев на земле, не имеющих, где главу подклонити, подобно Сыну Божию, переносящих крест лишений, тесноты, оскорблений, более всех нас сообразных Иисусу Христу? Итак, полагай за честь обращаться с нищими и вообще делай всё напротив своему лживому, диавольскому сердцу. Отрекись себя, то есть своего сердца. Божию волю едину знай.