Книга 6

1. Мне стало известно, что Павлин,⁷³⁷ по знатности рода не имеющий равных в землях Аквитании, продав имения, как свои, так и супруги, и обратив имущество в деньги, ради веры предпочел такой образ жизни, что уподобился бедным. Сделавшись из богача бедняком, словно сложив с себя тяжкое бремя, он распрощался с домом, родиной и родными, чтобы усерднее служить Богу, и, как утверждают, избрав удаленный город Нолу, там, вдали от суеты, проводит свои дни.

2. Также и супруга⁷³⁸ не уступает мужу добродетелью и рвением, и всецело разделяет его намерения. И вот, передав другим права на свои имения, она устремляется вслед за мужем и, довольствуясь малым клочком земли, принадлежащим супругу, будет утешаться богатством благочестия и милосердия. Потомства у них нет, и потому они жаждут продолжить себя в подвигах.

3. Когда услышат об этом сильные мира сего, что они скажут? Из такой семьи, такого рода, наделенный такими дарованиями и таким красноречием – и ушел из сената, прервал преемство столь знатной семьи: это же невыносимо!⁷³⁹ Между тем сами они сбривают себе волосы и брови, посвящаясь в таинства Исиды, а если вдруг христианин из усердия к святому благочестию станет иначе одеваться, называют это позорным преступлением.

4. Я же скорблю, что таково упорство во лжи и пренебрежение к истине, что многие стыдятся показаться слишком усердными в святом благочестии, не думая о словах рекшего: кто постыдится Меня пред людьми, того постыжусь и Я пред Отцем Моим Небесным.⁷⁴⁰ Но не постыдился Моисей, который, будучи позван в царский дом,⁷⁴¹ сокровищам Египта предпочел поношение Христово.⁷⁴² Не постыдился Давид, который плясал пред ковчегом завета на глазах у всего народа.⁷⁴³ Не постыдился Исаия, который ходил среди народа нагой и босой, возглашая небесные пророчества.⁷⁴⁴

5. Есть ли что позорнее для взора очей, чем подражать телодвижениям актеров и по-женски изнеживать тело? Спутница наслаждений и игрушка роскоши – вольная пляска.⁷⁴⁵ Но о чем же сам он возгласил, воспевая: Все народы, восплещите руками (Пс. 46. 2)? Ведь если мы представим себе, как это выглядело со стороны, то подумаем, что он с постыдным шумом хлопал в ладоши, смешавшись с толпой танцовщиц. Ведь и о Иезекииле сказано: Всплесни руками твоими и топни ногою твоею (Иез. 6. 11).

6. Но то, что постыдно на поверхностный взгляд, с точки зрения святого благочестия заслуживает уважения, так что те, кто это порицает, сами вовлекают свои души в сети порицания. Вот ведь укорила Мелхола пляшущего Давида и сказала ему: Как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь своих? И ответил ей Давид: Пред Господом играть буду, Который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождем народа своего Израиля; пред Господом играть буду; и обнажусь, и сделаюсь ничтожным в глазах твоих, и пред служанками, пред которыми, ты говоришь, я обнажился, буду славен (2Цар. 6. 20–22).

7. Итак, Давид не постыдился женских пересудов и ради выполнения священного долга не побоялся принять поругание в глазax женщин. Играл пред Господом отрок Его, и тем более угодил, что так смирил себя пред Богом, чтобы, отложив царское величие, подобно рабу, сослужить Богу нижайшую службу. И вот та, которая укорила его за эту пляску, была наказана бесплодием и не дала царского потомства,⁷⁴⁶ чтобы не производить на свет гордецов, и, что истинно, не продолжила себя ни в потомстве, ни в подвигах.

8. Если кто-то все еще сомневается, то пусть возьмет евангельское свидетельство, ибо сказал Сын Божий: Мы пели вам, а вы не плясали.⁷⁴⁷ И вот оставлены иудеи, не плясавшие, не умевшие восплескать руками своими:⁷⁴⁸ призваны народы, которые духовно восплескали Богу. Ибо глупый сложил руки свои и пожирает нутро свое (Екк. 4. 5), то есть занят плотскими делами, и пожирает нутро свое, словно смерть одолевающая (Ис. 25. 8), и потому не обрящет жизни вечной; мудрый же, вознося труды свои,⁷⁴⁹ чтобы они светили пред Отцом его, сущим на небесах (Мф. 5. 16), не пожирает плоть свою, но возносит ее к благодати воскресения. Это и есть славная пляска мудреца, которую плясал Давид; и потому он до самого престола Христова вознесся в возвышенности духовной пляски, чтобы увидеть и услышать слова Господа Господу Его; Седи одесную Меня (Пс. 109. 1)!

9. Поэтому, если ты не счел неуместным это наше толкование пляски, не сочти за труд вместе со мной поразмыслить об Исаии, о том, что тебе хорошо известно, что он не на позор, но для высшей славы обнажился на виду собравшегося народа, ибо на устах его звучали пророчества Господни.⁷⁵⁰

10. Но, возможно, кто-то скажет: разве не постыдно, чтобы муж шествовал среди людей совершенно нагим, в то время как навстречу ему попадались люди как мужского пола, так и женского? Разве сам вид его не ранил взоры всех, и в особенности женщин? Разве сами мы не стыдимся, по большей части, смотреть на наготу? По крайней мере, срамные места у людей прикрываются, чтобы неподобающим зрелищем не смущать взора смотрящих?

11. Согласен и я, но подумай, что прообразует это деяние и что означает такой вид: что нагими будут ходить отроки иудейские и девы, когда их возьмут в плен, как отрок, сказано, Мой Исаия ходил нагим и босым (Ис. 20. 3). Он мог бы это выразить и словами, но предпочел более яркий пример, чтобы сам облик внушал больший страх и чтобы того, от чего они отвращались, глядя на тело пророка, они испугались в самих себе. Ибо в чем тяжелее ужас позора, в теле пророка или в грехе вероотступников, который заслужил себе таковое бедствие плена?

12. Но если бы в теле пророка ничто не вызывало порицания? Ведь он имел в виду не телесное, но духовное. Ведь в исступлении ума он не сказал: Я услышу, что мне говорить, – но: что будет говорить во мне Бог (Пс. 84. 9), – и не добавил, наг будет или одет. Ведь и Адам до грехопадения был наг, но не знал, что он наг,⁷⁵¹ потому что был облечен в добродетели; но после того как совершил грех, увидел свою наготу и прикрыл ее.⁷⁵² Ной обнажился, но не стыдился, ибо был полон наслаждения и духовной радости,⁷⁵³ а тот, кто посмеялся над его наготой, сам оказался повинен вечному осуждению за безобразие.⁷⁵⁴ А Иосиф, чтобы не обнажиться постыдно, оставил одежду и нагим бежал.⁷⁵⁵ Так кто же заслуживает позора: та, которая удержала чужую одежду, или тот, кто снял свою?

13. Но чтобы было яснее, что пророки не видят ни себя, ни того, что у них под ногами, но видят только небесное, напомню: Стефана побивали камнями, а он видел небеса отверстые и Иисуса, стоящего одесную Бога (Деян. 7. 55–56), и потому не чувствовал ударов камней, не замечал ран телесных, но устремлял очи ко Христу, к Нему прилеплялся.⁷⁵⁶ Потому и Исаия не видел себя нагим, но всецело предавал себя Богу как орган божественной речи, чтобы выразить то, что чрез него говорил Бог.⁷⁵⁷

14. Но хоть бы и видел он себя, разве он мог не сделать того, что приказано? Мог ли он постыдно раздумывать над тем, что приказывал Бог? Сарра, зато что засмеялась, получила упрек в неверии,⁷⁵⁸ а Авраам заслужил похвалу, что не задумался о слове Божием, и удостоился Величайшей награды, ибо уверовал, что по повелению Божию благочестивым может стать даже детоубийство.⁷⁵⁹

15. И здесь мог ли пророк думать о стыде, когда под видом одного прообразовалось другое? Иудеи, оставленные Господом Богом за свои прегрешения, начали терпеть поражения от своих неприятелей, хотели уйти в Египет, чтобы тот защитил их от ассирийцев, в то время как должны были бы вернуться к вере, если бы задумывались о благе. Разгневанный Господь послал им знак, что тщетно они надеются смыть оскорбление, нанесенное Богу, еще большим грехом – потому что будут побеждены те, на чью помощь надеялся народ иудейский.⁷⁶⁰ Таковы исторические события.

16. А прообразование – следующее: кто надеется на египтян,⁷⁶¹ кто предан роскоши, тот порабощен распутством. Роскоши⁷⁶² предается лишь тот, кто отступает от заповедей истинного Бога. Когда человек начинает предаваться роскоши, он начинает уклоняться от истинной веры. Итак, он совершает два величайших преступления: позорит плоть и оскверняет душу. Следовательно, кто не следует за Господом Богом своим, тот бросается в водоворот роскоши и похоти, пагубных страстей телесных. А кто попал в водоворот и погряз в болоте, тот попадает в силки неверия. Ибо народ сел есть и пить (1Кор. 10. 7), и потребовал себе богов.⁷⁶³ Поэтому учит Господь, что с того, кто предался душой этим двум родам порока, совлекается покров не шерстяной одежды, но живой добродетели, покров которой не временен, но вечен.

Прощай и люби нас, ибо и мы тебя любим.

1. Неужто Бог может лгать? Но нет, Он нелжив,⁷⁶⁵ ибо невозможно Богу солгать (Евр. 6. 18). И неужто это невозможно – признак немощи? Конечно, нет: ибо кто может все, если чего-то сделать не может? Так что же для Него невозможно? Не то, что Ему не по силам, но то, что противно Его природе. Невозможно, сказано, Ему солгать. И это невозможно есть признак не немощи, но силы и могущества, ибо истина не приемлет лжи, а сила Божия – легкомысленного заблуждения. Именно потому Бог верен, а всякий человек лжив (Рим. 3. 4).

2. Итак, истина всегда в Нем, Он пребывает верен, ибо измениться и Себя отречься не может (2Тим. 2. 13). Ведь если Он станет отрицать, что истинен, солжет, а ложь – признак не силы, но бессилия. Ни измениться не может, ибо природа Его не приемлет немощи. Следовательно, это «невозможно» Его – от полноты, которая не может ни умалиться, ни возрасти, а не от немощи, которая даже в том, что возрастает, слаба. Отсюда и выходит, что Божие «невозможно» – могущественнее всего. Ибо что могущественнее, чем полное неведение немощи?

3. Есть, однако, и другое немощное Божие, которое сильнее человеков, и немудрое Божие, которое мудрее человеков (1Кор. 1. 25), но это по кресту, то – по Божеству. Следовательно, если то, что у Него немощно, есть сила, что от силы, как оно немощно? Итак, мы утверждаем, что Бог нелжив.

4. Но по закону Божию нет места и прорицателю прорицания во Израиле.⁷⁶⁶ Так как же Валаам говорит, что Господь чрез прорицание запретил ему проклинать народ Израиль,⁷⁶⁷ и он пошел, и встретился ему ангел Господень, который запретил ему идти дальше и остановил ослицу, на которой он ехал, и при этом сам сказал Валааму, чтобы он шел, но говорил то, что будет вложено в его уста?⁷⁶⁸ Если нет места прорицателю во Израиле, как же может голос Божий, открывающий будущее, быть обращен к тому, кто был прорицателем? Если он изрек пророчество Божие, откуда он получил дар божественного вдохновения?

5. Но не удивляйся, что Господь влагает слово в уста прорицателя, что ему говорить, если в Евангелии ты читаешь, что такое слово было вложено даже в уста начальника синагоги, одного их гонителей Христа: Подобает, чтобы один человек умер за народ (Ин. 11. 50). Здесь нет дара пророчества, но есть утверждение истины, когда даже противники свидетельствуют о ней, так что нечестие неверных обличают даже их собственные прорицатели. Потому и халдей Авраам⁷⁶⁹ был призван к вере, чтобы умолкло халдейское суеверие. Таким образом, это не заслуга того, кто прорицает, но пророчество Призывающего, благодать Бога, дающего откровение.

6. Так в чем он навлек на себя обвинение, если не в том, что говорил одно, замышлял другое? Богу нужен чистый сосуд, не запятнанный грязью и нечистотами. Стало быть, Валаам был испытуем, а не вознаграждаем, потому что был исполнен коварства и злодейства.⁷⁷⁰ И когда он в первый раз спросил, должен ли он идти к этому суетному народу, и было ему запрещено, он отказался, а потом, когда посланные к нему князья стали знатнее, обещания – щедрее, дары – обильнее, он соблазнился ими и, хоть и должен был отказаться, решил спросить вновь, как будто Бога могут преклонить деньги или дары.⁷⁷¹

7. И ответ ему был дан как алчному, а не как тому, кто ищет истины, и скорее чтобы поглумиться над ним, нежели чтобы наставить.⁷⁷² Он отправился в путь, и встретился ему ангел на узкой тропе, показавшись ослице, но не показавшись прорицателю.⁷⁷³ Ей открылся, им пренебрег! Однако, чтобы и он наконец уразумел, отверз очи его. Прорицатель увидел и, однако же, не поверил очевидному пророчеству и, притом что должен был поверить хотя бы очам своим, ответил уклончиво и двусмысленно.

8. Тогда Господь, вознегодовав, сказал чрез ангела: «Иди, но то, что Я вложу тебе в уста, то и будешь говорить,⁷⁷⁴ – то есть говорить не то, что ты хочешь, но что вынужден. Ты будешь звучать Мною, словно полый музыкальный инструмент. Говорить буду Я, а не ты, ибо ты станешь произносить то, что будешь слышать, но не будешь понимать.⁷⁷⁵ Не будет тебе выгоды в этом путешествии, вернешься ты и без денежного вознаграждения, и без прибытка благодати». И первые слова его были: Как прокляну я того, кого Бог не проклинает ? (Числ. 23. 8) – чтобы показать, что не по своей воле благословляет он еврейский народ, но по благодати Божией.

9. С вершины гор, – сказал он, – увижу я его, ибо не могу охватить очами этот народ, который будет жить отдельно (Числ. 23. 9), отмечая свои владения не земельными границами, но возделыванием добродетелей и исключительными нравственными достоинствами пролагая себе путь в вечность. Ибо кто причислится к нему из других племен,⁷⁷⁶ кто из соседних народов превосходит его высотой праведности? Кто постигнет становление рода сего? Мы видим, что тела их зародились и выросли от человеческого семени, но души произросли в рассадниках вышних и дивных.

10. Да умрет душа моя среди душ их (Числ. 23. 10), умрет для этой телесной жизни, чтобы среди душ праведных (Числ. 23. 10) стяжать благодать жизни той, вечной.⁷⁷⁷ Здесь уже открыто величие небесного таинства святого Крещения, чрез действие которого люди умирают для древнего греха и для дел неправедных, чтобы в обновленной жизни (Рим. 6. 4), преобразившись в уделе праведных, воскреснуть с их нравственными достоинствами. И что удивительного, если люди умирают для греха, чтобы жить для Бога?⁷⁷⁸

11. Слыша это, Валак вознегодовал и сказал: Я привел тебя, чтобы проклясть врагов моих, а ты благословляешь (Числ. 23. 11)! А тот ответил: Поношение терплю из-за того, чего не ведаю, ибо я ничего не говорю от себя, но, как кимвал звучащий,⁷⁷⁹ издаю звук.⁷⁸⁰ И когда его стали водить с места на место,⁷⁸¹ он вновь, желая проклясть, благословлял: Нет бедствия в Иакове, и нет несчастья (Числ. 23. 21), Бог защищает этот народ. И затем приказывает приготовить семь жертвенников и жертвоприношения. Конечно, он должен был просто уйти, но в слабости ума своего и переменчивости суждения полагал, что может отклонить волю Божию. Пребывая в исступлении ума, он желал одного, а говорил другое.

12. Как прекрасны, – изрек он, – жилища твои, воинство еврейское! Шатры твои расстилаются как рощи тенистые, как сады при реке, как кедр у воды. Выйдет человек из Иакова и будет властвовать над множеством племен, и возвысится царство его (Числ. 24. 5–7), и на земле распространит он владычество свое на Египет.⁷⁸² Благословляющий его благословен, и проклинающий его проклят (Числ. 24. 9). Так о ком же говорит Бог и кого Он благословляет, как не народ Христов, в самую сердцевину которого снизошло слово Божие, до разделения души, составов и мозгов (Евр. 4. 12)? И Валаам стяжал бы благодать Господню, если бы благословил его по собственной воле и собственным чувством. Но так как душа злая связана своими помышлениями, а тайны духа обличаются, выходя на поверхность, поэтому истинное его лицо раскрывается в последующих кознях.

13. Достойную мзду получил он за свою злонамеренность! Ведь, увидев, что в исступлении ума не может проклинать, он дал царю такой совет⁷⁸³: «Пророчество – это то, что дает Бог. Принимай решение вопреки пророчествам Божиим. Народ этот праведен, Бог ему покровительствует, ибо предан он не гаданиям и прорицаниям, но одному вечному Богу: потому он и превосходит других верой. Однако и верные души поддаются на телесные соблазны и приманки привлекательной внешности. Есть у тебя множество женщин, и большинство из них не обделены красотой. Мужской же пол ничем так быстро не уловляется, как женской прелестью, особенно если жар сердца воспламеняется частыми встречами, и точно от факела возгорается, – тогда муж, упиваясь надеждой на обладание, всецело отдастся своему чувству. Поэтому пусть женщины твои расставят ловушки при помощи своих обольстительных голосов, и не держатся неприступно, но, и по виду сговорчивые, и общительные на словах,⁷⁸⁴ пусть бродят вокруг войска, окружая его, и своим искусством привлекают мужей, но не соглашаются сойтись с ними иначе, как истребовав от них, в доказательство взаимности, соучастия в кощунстве. Так те смогут лишиться небесного покровительства: если сами вероломно отойдут от Господа Бога своего».⁷⁸⁵ 14. Итак, отнюдь не праведен Валаам, вдохновлявший на блуд и святотатство, как ясно написано и в Откровении евангелиста Иоанна, когда Господь говорит ангелу церкви Пергамской: Есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. Так и у тебя есть держащиеся учения николаитов (Откр. 2. 14–15). Откуда явно произошли святоатства манихеев, которые к кощунству примешивают и присовокупляют дела постыдные.⁷⁸⁶

15. И так, ни Бог не был неправедным, ни воля Его – изменчивой. Ибо Он видел душу Валаама и тайники сердца его; и потому испытывал его как одаренного божественным даром, но не избрал в пророки. И конечно, ради благодати таковых пророчеств и высоты откровении следовало Валааму обратиться. Но душа, исполненная порочности, слова произнесла, а веру не внесла, желая советом отвратить то будущее, которое сама предвозвестила. И так как пророчества лгать не могут, Валаам дал лживые советы, из-за которых легкомысленный народ иудеев подвергся искушению, но не был порабощен. Ибо праведность одного мужа-священника рассеяла все замыслы человека преступного,⁷⁸⁷ и намного удивительнее, что через одного человека стало возможно освободить войско отцов, чем то, что его возможно было ввести в заблуждение.

16. Этот маленький подарок я послал святой твоей душе, ибо ты желаешь, чтобы я собрал кое-что из толкований древних писателей. Я же предпочел написать письма языком простым, но доносящим аромат отеческих нравов. Если ты их одобришь, мне и дальше не стыдно будет посылать тебе нечто в том же духе. Ведь я предпочитаю о вещах возвышенных поразмыслить вместе с тобой по-старчески, что по-гречески называют ἀδολεοχῆοαι. Ἐξηλθεν γὰρ Ίσὰκ εὶς τὸ πεδίον ἀδολεοχῆσαι,⁷⁸⁸ с приближением Ревекки, духом провидя таинства будущей Церкви. Я, повторюсь, предпочитаю поразмыслить с тобой по-старчески, чтобы не показалось, что я оставил это искусство, – нежели вещать высокопарно, что нам уже не подходит ни по устремлениям, ни по силам.

Прощай и люби нас, ибо я вас люблю.

1. Ты признался, что тебя озадачило прочитанное тобою в «Шестодневе»,⁷⁸⁹ который я написал: ты обратил внимание, что и в повествовании Божественного Писания, и в моем сочинении так много говорится о человеке, как ни об одном другом из живых существ на земле, а между тем всех их, крылатых, или сухопутных, или тех, что в воде, земля и вода произвели на свет еще до человека,⁷⁹⁰ ради которого они сотворены, и ты просишь у меня объяснения того, о чем и Моисей умолчал и чего я не посмел бы коснуться⁷⁹¹.

2. Возможно, истолкователь божественного пророчества намеренно умолчал об этом, чтобы не показалось, что он выставляет себя судьей божественного домостроительства и замысла. Ведь одно дело – говорить то, что внушено Духом Божиим, другое – истолковывать волю Божию. Мы же, выступая не как истолкователи Бога, но, по человеческому разумению как бы собирая воедино семена разума, полагаем, что можем, основываясь на том, что в других областях Сам Господь отдал человеку в удел, составить мнение, почему человека подобало сотворить последним.

3. Ибо тот, кто устраивает пир, как тот евангельский богач⁷⁹² – ведь нам следует, насколько возможно, божественное, сравнивать с божественным, – он все готовит заранее – закалывает быков и тучных тельцов – и тогда уже приглашает друзей на пир. Таким образом, сначала готовится то, что не так важно, и только потом приглашается тот, кому оказывается почесть. Потому и Господь приготовил для человека угощения в виде различных животных и лишь потом как друга позвал его на свой пир, и поистине как друга, как причастника божественной любви и наследника славы.⁷⁹³ Поэтому и говорит ему: Друг, как ты вошел сюда (Мф 22. 12), на брак? Следовательно, сначала делаются приготовления, друга же приглашают в самом конце.

4. Возьми другой пример: что есть мир, как не ристалище для состязаний? Потому и в Откровении Господь говорит: Побеждающему дам венец жизни (Откр. 2. 7, 10). И Павел говорит: Подвигом добрым я подвизался (2Тим. 4. 7): а в другом месте: Никто не увенчивается, кроме того, кто будет подвизаться законно (2Тим. 2. 5). Учредитель этого состязания конечно же всемогущий Бог. И если Он устраивает состязание в этом веке, разве не приготовит Он все, что необходимо для состязания, и тогда только, приготовив наградные перевязи, зовет атлетов, чтобы они боролись за венец, чтобы не было никакого промедления и чтобы сразу был награжден тот, кто победит? Следовательно, награды человека – плоды земли и свет неба:⁷⁹⁴ те ради нужд нынешний жизни, этот – ради надежды жизни вечной.

5. Стало быть, как атлет последним выходит на ристалище, воздевает очи к небу, видит, что и небесная тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде (Рим. 8. 20).⁷⁹⁵ Видит, что вся тварь совокупно стенает, ожидая искупления (Рим. 8. 22–23), видит, что весь труд впереди. Воздевает очи, видит венцы светочей, созерцает шары луны и звезд,⁷⁹⁶ ибо праведные, которые победят, будут как звезды на небе.⁷⁹⁷ И усмиряет тело свое,⁷⁹⁸ чтобы оно не противилось ему в поединке, умащает его елеем милосердия, упражняет в ежедневной палестре добродетелей, осыпает пылью ристалища, бежит, не как на неверное (1Кор. 9. 26), направляет удар, напрягает мышцы, но не тщетно,⁷⁹⁹ наносит удар противнику, которого не видит, ибо он устремлен лишь к Тому, Кому уступают все прочие, тоже невидимые, Чьим именем сокрушаются власти воздушные.⁸⁰⁰ Так что он рассчитывает удар, а Христос наносит, он подъемлет пяту, а Христос направляет. Так, Павел не видел, кого бил, однако бил, а не сотрясал воздух,⁸⁰¹ ибо проповедью Христовой поразил всех духов злобы, которые ему противились.⁸⁰² Итак, по праву последним на ристалище пришел человек, которому был уготован венец, чтобы предшествовало ему небо как награда.

6. Но наша брань не только против духов злобы поднебесных, но также и против плоти и крови (Еф. 6. 12), брань против сытости, брань с самими плодами земли, брань с вином, которым даже праведный опьяняется,⁸⁰³ которым даже все войско иудеев было покорено,⁸⁰⁴ брань с дикими зверями, брань с птицами небесными, от которых утучненная плоть не покоряется рабству,⁸⁰⁵ брань с опасностями путей, с опасностями на реках,⁸⁰⁶ как говорит Павел, брань с древесными побегами, которыми избивали апостолов.⁸⁰⁷ Видишь, сколько сражений! Стало быть, земля для человека – ристалище, небо – венец. Итак, они должны были предварить его либо как друга – слуги, либо как атлета – награда.

7. Вот тебе еще один пример: во всяком деле самое главное – начало и конец.⁸⁰⁸ Если взять дом, важнее всего фундамент и крыша, если поле, то посев и жатва, посадка лозы и сбор винограда. Как милы древесные посадки, как желанны плоды! Точно так же первым было создано небо, а последним человек, как существо небесное на земле. Ведь хотя телом он подобен животным, духом причисляется к существам небесным; ибо как мы носили образ перстного, так носим и образ небесного (1Кор. 15. 49). Как же не небесного, если он создан по образу и подобию Божию (Быт. 1. 26– 27)?

8. Стало быть, верно, что при создании мира первым было небо, и последним небо,⁸⁰⁹ и над ним Бог небесный. И скорее всего, об этом говорится: Небо престол Мой (Ис. 66. 1), – ведь не над стихиями восседает Бог, но в сердце человека. Поэтому и Господь говорит: Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14. 23). Стало быть, начало мирового здания – небо, конец – человек.

9. Небо от мира, человек – над миром; ведь то – часть мира, этот – насельник рая, владение Христово. Небо считается нетленным – и преходит,⁸¹⁰ человек, по общему мнению, тленен, но облекается в нетление,⁸¹¹ образ неба проходит,⁸¹² человек как бессмертный воскресает,⁸¹³ но и небо, и человека сотворили руки Господа по свидетельству Писания. Ведь как мы читаем о небесах: И дела рук Твоих суть небеса (Пс. 101. 26), так и человек говорит: Руки Твои сотворили меня и создали меня (Пс. 118. 73), а также, подобное этому: Небеса повествуют о славе Божией (Пс. 18. 1). И как небо блистает сиянием звезд, так и люди источают свет благих деяний, ибо дела их сияют пред Отцом, сущим на небесах. Верхний свод – это твердь небесная; это также похоже на твердь,⁸¹⁴ о которой сказано: На сем камне Я создам Церковь Мою (Мф. 16. 18). То твердь стихий, это – добродетелей. Вот еще более замечательное: Вкушали елей от твердой скалы (Втор. 32. 13), ибо камень – плоть Христова,⁸¹⁵ искупившая небо и весь мир.

10. Стоит ли еще к этому добавлять, как будто гоняя тебя по всему ристалищу, что человека Бог сотворил причастником Божеского естества (2Петр. 1. 4), как читаем в послании Петра? Отчего не без оснований некоторые говорили: Мы Его и род (Деян. 17. 28).⁸¹⁶ Ибо Он дал нам от родства Своего, то есть разумной природы, чтобы мы искали то божественное, которое недалеко от каждого из нас, ибо мы Им живем и движемся и существуем (Деян. 17. 27–28).

11. Итак, когда Он приготовил для человека дары высшей благодати, Он как существу самому дорогому и родному отдал ему все, что есть в этом мире, чтобы он не нуждался ни в чем необходимом для жизни, причем для хорошей жизни, и одни богатства благ земных дал ему для наслаждения, другие – для познания небесных тайн, чтобы они воспламеняли ум человека любовью и стремлением к знаниям, посредством которых мы можем проникнуть в тайники вышние и божественные.⁸¹⁷ Стало быть и то и другое превосходно: иметь в своей власти все богатства мира, всех пернатых, сухопутных, а также рыб и дары моря, иметь подобно царю стихий, без труда, не зная нужды, в достатке иметь все для подражания и уподобления досточтимому Творцу; жить среди высшего изобилия и открывать для себя пути и ступени для восхождения в Царство Небесное.

12. И ты легко узнаешь путника на этом трудном пути: это тот муж, который воспитан в такой твердости духа и воли, что менее всего привязан к собственному телу⁸¹⁸ и не вступает ни в какое общение с пороками; его не услаждают речи льстецов, и никакой благоприятный поворот колеса фортуны не заставит его презирать униженных; он бежит печали, не разбирает придирчиво и не преуменьшает заслуг святых и не растрачивает жар души в поисках славы или в надежде на богатство; духа его не отяготит печаль, не сокрушит несправедливость, не смутит подозрение, похоть не возбудит, не завоюют страсти телесные, не лишит покоя стремление к суетному, обаяние наслаждений.⁸¹⁹ Добавь сюда добродетели: целомудрие, трезвенность и умеренность, способность легко обуздать неистовые порывы своевольных страстей и положить предел своим удовольствиям и пожеланиям. Такой человек с беспристрастием судит о неоднозначном, со спокойствием ума разбирает сомнительное и, как будто сведя воедино все разногласия тела и ума, подобно доброму судье, блюдет согласие между внешним человеком и внутренним,⁸²⁰ примиряя их в самом себе,⁸²¹ и, если понадобится, никакой дурной советчик-страх⁸²² не отвратил от венца мученичества: и конечно, он будет принят Отцом не только как друг, но и как сын, чтобы получить богатства славы и наследия Его ( Еф. 1. 18).

13. Итак, неслучайно человек создан был последним, как завершение природы, к праведности,⁸²³ как справедливый судья среди прочих живых существ, и если уместен будет такой пример: как среди людей конец закона – Христос, к праведности всякого верующего (Рим. 10. 4). Мы же как скот в очах Господних; ибо так говорит пророк: Κτηνώδης προοελογίσΟην παρά σοι, то есть как скот я был пред Тобою (Пс. 72. 22). И какое еще может быть сравнение, если Он погибающих искупил,⁸²⁴ мы – закалаем. Он рабов призвал к свободе, мы – свободных обрекаем на пленение? Но кто подобен Богу?⁸²⁵

14. Однако из всех творений последним явился в мир человек, видом благолепный, умом возвышенный, чтобы быть на диво всей природе,⁸²⁶ ибо в нем по подобию вечного Бога присутствует невидимый νοῦς,⁸²⁷ облаченный в человеческую плоть. Этот νοῦς – крепость души, словно правитель, отвоевавший себе первенство у души и тела. Его хотя и не видят прочие живые существа, однако трепещут, как мы боимся Бога, Которого не видим, – и тем более страшимся, поскольку не видим.⁸²⁸

15. Ведь по образу Его и подобию,⁸²⁹ как написано – предпочтем сказать, – когда Бог изливает Себя полнотой Своей благодати и видит все: небо, воздух, земли, море, – все объемля, во все вникая и ничего не пропуская, и нет ничего, что не держалось бы на Нем, не зависело бы от Него и не было бы Им полно, как Сам Он говорит: Небо и землю Я наполняю, говорит Господь (Мер. 23. 24), – так νοῦς человека видит все, а сам невидим, имея собственную невидимую сущность, при помощи знаний, мыслей и чувств он объемлет глубины забвения,⁸³⁰ проникает в тайники моря и сокровенные уголки всех земель, он исследует обе природы по подобию вышнего Бога, Которому он подражает и за Которым следует и Чей образ крошечными частичками присутствует в каждом.⁸³¹ Возносясь в воздух и проходя сквозь облака, устремляется он к выси небесной в жажде познания и влечении к мудрости, а там, помедлив, охваченный восторгом перед звездами небесными, и насладившись ясностью светочей, глядя с высоты на этот мир, и достигнув Геспера и Арктура и прочих ἀπλανεῖς πλανήτας,⁸³² и видя что непреткновенно то «блуждание», которое они совершают «без блуждания», чтобы обойти все творение, а между тем кажется оно уклонением и заблуждением, – с еще большим рвением возносится на самое лоно Отчее, туда, где Единородный Сын Божий,⁸³³ возвещающий тайны Божии, которые впоследствии должны быть открыты лицом к лицу.⁸³⁴ Но сейчас Он лишь отчасти и гадательно (1Кор. 13. 12) являет их тем, кого почитает достойными, и в то же время Духом и ликом Своим изливает сияние света, словно поток,⁸³⁵ чтобы просвещенный Им сказал: И был как бы горящий огонь в костях моих, и я сделался расслабленным и не мог его понести (Иер. 20. 9). И Давид говорит: От лица Твоего суд мой изыдет (Пс. 16. 2).

16. Итак, этой крепостью ума – чтобы мне вернуться к начатой мысли – человек охватывает внешнее, видит отдельное и отдаленное, подчиняет себе животных, превосходящих его силою, и внушает прочим такое почтение к себе, что все повинуются ему как царю, слушаются его голоса и, будучи неразумными, приобретают разум, которым не наделила их природа, и удерживают его при помощи обучения. Даже дикие звери, видя кротость человека, по его приказу становятся кроткими. Нередко они останавливаются в самом броске, если их окликает человеческий голос. Мы видим, как собаки ловят зайцев, не поранив их зубом, и сами львы, если услышат голос человека, бросают добычу, леопарды и медведи ярятся и успокаиваются, на голос идут кони, от рукоплесканий они убыстряют бег, от молчания – замедляют; часто не требуется им и хлыста, и неподстёгнутые обходят подстегнутых, потому что быстрее подгоняет их бич языка.

17. А что говорить об их приношениях? Баран отращивает такую шерсть, какая нравится человеку, и погружается в поток, чтобы она лучше блестела. И овцы избирают лучшие пастбища, чтобы сладчайшим молоком наполнить плодоносное вымя,⁸³⁶ претерпевают родовые муки, чтобы принести человеку свои дары; волы целыми днями, стеная, вжимают плуг в борозду.⁸³⁷ Верблюды, помимо того, что носят грузы, позволяют себя стричь, подобно овцам. И так, словно царю, различные животные приносят человеку свою дань и платят годичную подать. Конь, хвалясь всадником, гордо гарцует,⁸³⁸ и он же подставляет спину под седло, чтобы дать господину сесть.⁸³⁹

И если тебя все еще смущает, что человек был создан последним, пусть конь покажет нам, что человека следует почитать, а не презирать. Конь несет того, кто появился после него, и не пренебрегает им, но боится и, труждаясь, носит его повсюду. За один миг человек проезжает значительное пространство, достигает мест отдаленных, то верхом на коне, то на триумфальной квадриге.⁸⁴⁰

18. И раз уж я вспомнил триумфальные квадриги, надо добавить сюда и колесницу Илии, в которой он был унесен по воздyxy,⁸⁴¹ и колесницу, запряженную слонами, стоя на которой человек-победитель хоть и последним пришел в мир, но правит теми, которые были первыми. Точно так кормчий корабля сидит на корме и правит всем кораблем.⁸⁴² Поэтому я думаю, что неслучайно сказано в Евангелии, что Господь Иисус спал на корме, а потом, проснувшись, запретил ветру и морю⁸⁴³ и усмирил бурю, показав, что потому и пришел последним, что пришел как Кормчий. Потому и апостол говорит: Первый человек Адам стал душою живущею; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба (1Кор. 15. 45–47).

19. Следовательно, справедливо, что человек явился последним, как вершина всего творения, как причина мира, тот, ради кого было создано все. Как насельник всех стихий, он живет среди зверей, плавает с рыбами, летает выше птиц, беседует с ангелами, населяет землю и воюет на небе, бороздит море, питается воздухом:⁸⁴⁴ он возделыватель земли, путешественник глубин, рыбарь потоков, птицелов воздуха, наследник неба, сонаследник Христа: все по усердию.

20. Добавь к этому и то, что Моисей, возвысившись над человеческой природой, ходил по дну моря,⁸⁴⁵ а по морской поверхности – апостолы,⁸⁴⁶ Аввакум летал без крыльев,⁸⁴⁷ Илия жил на земле, триумф же справил на небе.⁸⁴⁸

Прощай, сын, и люби нас, ибо мы тебя любим.

1. Хотя ты подтвердил свое доверие к предыдущему моему посольству⁸⁵⁰ тем, что отчет о нем от меня не требовали, – ведь все стало ясно уже из того, что меня удерживали несколько дней в Галлии, где я не принял условий, угодных Максиму,⁸⁵¹ и не согласился с тем, что было скорее выгодно ему, нежели обещало мир. Наконец, ты не поручил бы мне второго посольства,⁸⁵² если бы не одобрил первого. Но так как накануне моего возвращения Максим вынудил меня встретиться с ним, я считаю ⁸⁵³нужным доложить тебе в письме о моем посольстве, пока кто-нибудь не соткал речь из правды и лжи.⁸⁵⁴ прежде чем мое возвращение полностью ее опровергнет и удостоверит печатью истины.

2. По прибытии моем в Тревиры⁸⁵⁵ на следующий день я отправился во дворец. Ко мне вышел некий галл, препозит опочивальни,⁸⁵⁶ царский евнух. Я потребовал аудиенции. Он спросил, есть ли у меня письменное распоряжение твоей милости. Я ответил, что есть. Он ответил, что принять меня могут только в консистории. Я сказал, что не таков обычай принимать епископов и что есть вещи, о которых я должен серьезно поговорить с его повелителем наедине. Что еще? Он посоветовался с принцепсом, но ответил то же самое, из чего явствовало, что и первый ответ был дан по согласию с ним. Однако я сказал, что, хотя это не соответствует нашему сану, я не отступлю от своих обязанностей; смирение мне по душе, особенно в твоем деле и, что правда, в деле братской любви.

3. Когда он расположился в консистории, я вошел. Он поднялся, чтобы дать мне целование. Я встал рядом с членами консистория.⁸⁵⁷ Они начали побуждать меня взойти на возвышение, и он позвал. Я ответил: «Зачем тебе давать целование тому, кого ты не признаешь?⁸⁵⁸ Если бы ты признавал меня, то увидел бы меня не в этом месте». – «Ты этим раздосадован, епископ», – сказал он. – «Я не обижаюсь, – отвечаю, – а чувствую неловкость из-за того, что стою на чужом месте». – «И в первое посольство, – говорит он, – тебя принимали в консистории». – «В том, – говорю я, – не было моей ошибки, это вина не того, кто пришел, а того, кто пригласил». – «Так почему же, – говорит, – ты пришел?» – «Потому что тогда я просил мира для младшего, теперь для равного». – «Чьим же это благоволением – говорит, – равного?» – Я ответил: «Всемогущего Бога, который сохранил для Валентиниана данное ему царство».

4. Наконец его прорвало: «Потому что вы меня обманули! И этот Бавтон,⁸⁵⁹ который хотел заполучить царство, прикрываясь мальчишкой, который даже варваров против меня послал, как будто мне некого привести, притом, что у меня служат тысячи варваров и получают от меня содержание! Если бы меня не удержали тогда, во время твоего прибытия, кто бы мог противостать мне и моей силе?!».

5. На это я ответил мягко: «Не стоит тебе волноваться, когда нет никакой причины для волнения. Но выслушай терпеливо, каков будет ответ на эти обвинения. Потому я и пришел, что в первое мое посольство, когда ты мне якобы доверял, ты уже распространял слухи, будто я тебя обманул. Но и это я принимаю как похвалу ради блага сироты-императора. Ибо кого, как не сирот, мы, епископы, должны защищать? Ведь написано: Защищайте сироту, вступайтесь за вдову, спасайте угнетенного (Ис. 1. 17). И в другом месте: Судьи вдов и отцы сирот.⁸⁶⁰

6. Однако я не стану попрекать Валентиниана моими благодеяниями. Сказать по правде, где я воспрепятствовал твоим легионам, чтобы ты не вошел в Италию? Какими скалами? Каким войском? Каким числом воинов? Или я своим телом закрыл тебе Альпы? О, если бы я мог! Я не боялся бы упреков, не страшился бы твоих наветов. Какими посулами я обманул тебя, чтобы ты согласился на мир? Разве не в Галлии, возле города Мотонциака,⁸⁶¹ со мной встретился комит⁸⁶² Виктор, которого ты направил просить мира? Так в чем же тебя обманул Валентиниан, которого ты просил о мире раньше, чем он тебя? В чем обманул тебя Бавтон, который выказал преданность своему императору? В том ли, что не предал своего принцепса?

7. И в чем тебя обманул я? Когда я первый раз пришел, а ты говорил, что Валентиниан должен явиться к тебе как сын к отцу, я ответил, что несправедливо, чтобы суровой зимой мальчик вместе с матерью-вдовой совершал путь через Альпы; а без матери можно ли было его отпустить в столь опасный путь? Цель моего посольства состояла в переговорах о мире, а не в том, чтобы обещать его прибытие. Разумеется, мы не могли обещать того, что нам не было поручено, я уж точно ничего не обещал, так что ты даже сказал: Подождем, какой ответ принесет Виктор. И ясно, что он достиг Медиолана, пока я был удерживаем здесь, и ему было отказано в том, чего он требовал. Стремились только договориться о мире, а не о прибытии императора, которому не следовало отправляться в путь. Я был еще здесь, когда вернулся Виктор. Так каким же образом я переубедил Валентиниана? Послы, вновь направленные в Галлию, сообщившие, что он не приедет, застигли меня в Валенции Галльской. Возвращаясь, я натолкнулся на солдат обеих сторон, охранявших горные перевалы. Так каким же твоим войскам я воспрепятствовал? Каких орлов⁸⁶³ повернул вспять oт Италии? Каких варваров послал комит Бавтон?

8. И что удивительного, если бы Бавтон, будучи родом из-за Рейна, сделал это, когда ты угрожал Римскому государству пешими и конными отрядами с той стороны пограничного вала и оплачивал их из налогов провинциалов? Смотри же, какова разница между твоими угрозами и кротостью юного Валентиниана Августа. Ты угрожал, что вторгнешься в Италию с отрядами варваров, Валентиниан отразил гуннов и аланов, приближающихся к Галлии через земли Алемании. Разве повод для ненависти, если Бавтон заставил варваров решать спор с варварами? Пока ты использовал римских солдат – причем они воевали и с той и с другой стороны, друг против друга, – в самом сердце Римской империи ютунги грабили Рецию, и поэтому против ютунгов⁸⁶⁴ были призваны гунны. Однако когда гунны, вторгнувшись с соседней территории, сокрушили Алеманию и уже угрожали вторжением в Галлию,⁸⁶⁵ они были принуждены оставить свои завоевания, чтобы не вызвать у тебя страх. Сопоставь деяния обоих: ты стал причиной набегов на Рецию, Валентиниан своим золотом купил для тебя мир.⁸⁶⁶

9. Посмотри также на того, кто стоит по правую руку от тебя,⁸⁶⁷ кого Валентиниан отпустил к тебе с почетом, хотя мог отомстить за свое горе. Ибо Валентиниан удерживал его в своих землях, но даже при самом известии об убийстве брата он обуздал свой порыв и не воздал тебе тем же, хотя, если достоинство и не было равным, равной была степень родства. Итак, сравни, будь судьей деяний каждого: он отпустил к тебе твоего брата живым, ты же верни ему хотя бы мертвого! Почему ты отказываешь в останках брата тому, кто не отказал тебе в помощи вопреки собственным интересам?

10. Но ты боишься, как бы с возвращением праха не возобновилась скорбь солдат, ведь так ты утверждаешь. Неужели они будут защищать после смерти того, кого они оставили, когда он был жив? Что ж ты боишься мертвого, которого убил, хотя мог сохранить ему жизнь?» – «Я, – говорит, – убил моего врага». – «Не он твой враг, а ты – его. Он уже не нуждается в защите, подумай о собственном положении: если кто-то вздумает захватить твою власть в этих пределах, ты ему враг или он тебе? Что скажешь? Если я не ошибаюсь, захватчик начинает войну, император блюдет свое право. Почему же ты отказываешься вернуть останки того, кого не должен был убивать? Пусть император Валентиниан получит хотя бы прах брата в качестве залога мира с тобой. И как ты можешь утверждать, что не приказывал убить того, кого не позволяешь похоронить? Можно ли поверить, что ты не лишил жизни того, кого лишаешь даже погребения?

11. Но вернусь к себе самому. Я слышал, что ты жалуешься, будто сторонники императора Валентиниана обратились к императору Феодосию. А на что ты надеялся, когда ты требовал наказать беженцев, а захватив их, убивал, а Феодосий одаривал богатствами, награждал почестями?» – «Кого, – говорит, – я убил?» Я ответил ему «Валлиона,⁸⁶⁸ и какого мужа, какого воителя! И не в том ли была причина его гибели, что он сохранил верность своему императору?» – «Не я, – говорит, – приказал его убить». Я ответил: «Мы слышали, что он был убит по приказу». – «Но если бы он сам не наложил на себя руки, я бы приказал его отправить в Кабилун⁸⁶⁹ и там заживо сжечь». Я ответил: «Стало быть, потому и считают, что ты его убил. Кто же будет уверен в собственной безопасности, если убит храбрый воитель, верный солдат, деятельный комит?» И когда я уходил, он сказал, что готов вести переговоры.

12. Однако вскоре после этого, увидев, что я сторонюсь епископов, которые находились в общении с ним и требовали убийства неких людей, отступивших от веры,⁸⁷⁰ раздосадованный этим, он приказал мне немедленно уехать. И я пустился в путь весьма охотно, хотя многие не верили, что я избегну засады, печалясь только о том, что узнал об отправлении в изгнание старика-епископа Гигина,⁸⁷¹ который и так-то еле дышит. И, договорившись с комитами Максима, чтобы они не дали старцу отправиться в изгнание без завесы и подушки,⁸⁷² я отправился в изгнание сам.

13. Таков отчет о моем посольстве. Будь здоров, император, и остерегайся человека, который под покровом мира скрывает войну. Будь здоров!

1. Ты тонко подметил пророческое, или, лучше сказать, божественное различение; ведь не свое собственное писал Моисей, но то, что было в него вложено и ему открыто, особенно в том, что касается сотворения мира.⁸⁷³ Это различение отделяет Творца от творения. Ибо если одно было бесстрастно, то другое подвержено страстям. То, что было бесстрастно, принадлежит Богу Творцу. То же, что страстно, что не имеет собственной души и собственного движения, но получает свое движение, и душу, и образ от своего Творца, Моисей отнес к этому миру. А мир не мог быть сотворен без Кормчего и остаться незащищенным без Отца. И потому Моисей в высшей степени ясно написал: Правитель этого видимого мира и его, так сказать, хранитель – невидимый Бог. Следовательно, то, что невидимо, вечно, а то, что видимо, временно.⁸⁷⁴

2. Итак, он утверждает, что мир был создан за шесть дней, – не потому, что Бог, Который может в одно мгновение сделать то, что хочет, нуждался бы во времени, чтобы создать мир, ибо сказал, и соделались (Пс. 148. 5) – но потому, что созидаемое требует порядка, а порядок, как правило, требует времени и числа.⁸⁷⁵ И то в значительной мере потому, что Он намеревался нам, для наших действий, дать образец, и число дней, и времена, а мы нуждаемся во времени, чтобы приступать к делу серьезно и не быть опрометчивыми в наших решениях и поступках, чтобы не пренебрегать порядком. Ибо когда мы читаем о Боге, что Он, как свидетельствует Писание, творил премудро, с неким рассуждением и обстоятельностью, и что сначала Он сотворил небо, которое прекраснее всего, – это значит, что нам следует прежде всего именно туда возводить очи, помышлять об устремлении именно туда, считать, что именно этот престол выше всех земных престолов.⁸⁷⁶

3. Итак, за шесть дней Он сотворил мир, а в седьмой день почил от дел Своих (Быт. 2. 2). Прекрасно число семь, которое мы понимаем не как пифагорейцы и прочие философы,⁸⁷⁷ но по образу и по разделениям духовной благодати. Ибо семь главных даров Святого Духа назвал пророк Исаия.⁸⁷⁸ Эта седмерица, как и сама Пречестная Троица, Отец, и Сын, и Дух Святой – без времени, без подчиненности, творец числа, не связанный законом числа. Итак, мы видим, что как небо, земля и моря, а также солнце, луна и звезды были сотворены по благодати вечной Троицы, точно так же мы наблюдаем, что в соответствии с тем же седмеричным кругом действия божественной силы⁸⁷⁹ было создано и некое седмеричное устройство из планет,⁸⁸⁰ освещающее этот мир. И говорят, что их служение соответствует числу звезд, которые называют постоянными, как это звучит по-гречески, ἀπλανοῦς.⁸⁸¹ Отсюда же латинское название Septentrio, то есть Семизвездие,⁸⁸² потому что в нем сияет свет семи звезд и за этим созвездием, как за вождем, как считается, следуют кормчие.⁸⁸³

4. Такой порядок снизошел с неба на землю.⁸⁸⁴ Ведь, даже если опустить, что у нас на голове семь входов:⁸⁸⁵ это два глаза, по паре ушей и ноздрей, а также рот, через который мы наслаждаемся вкусом, – достаточно упомянуть, что на седьмой месяц в большинстве случаев созревает плод в утробе, и если он родится, то рождается для жизни, восьмой же месяц, по естественному закону, – запретное время для родов, и если крайняя необходимость разомкнет затворы чрева, то это большая опасность и для роженицы, и для плода.⁸⁸⁶

5. Однако тот, кто рождается семимесячным, рождается на страдание (Иов. 5. 7). Тот же, кто в восьмой день⁸⁸⁷ приобщается воскрешающим таинствам, освящается благодатью призывается к наследованию Царства Небесного. Велика благодать в седмерице даров Святого Духа, однако же в седмерице она звучит, восьмерицу освящает. В той – звучание,⁸⁸⁸ в этом – плод, и потому в восьмой день благодать Духа возвращает в рай спасенными тех, кого некогда изгнал оттуда их собственный грех.

6. Ветхий Завет знает эту восьмерицу, которую по-латыни мы называем октавой; как говорит Екклесиаст: Давай часть тем семи и даже тем восьми (Екк. 11. 2). Седмерица принадлежит Ветхому Завету, восьмерица – Новому, когда Христос воскрес и всем воссиял день нового спасения, тот день, о котором говорит пророк: Возрадуемся и возвеселимся в этот день, который сотворил Господь (Пс. 117. 24). В этот день в сердца человеческие излился свет полного и совершенного обрезания.⁸⁸⁹ Поэтому и Ветхий Завет «дал часть» восьмерице в обряде обрезания.⁸⁹⁰ Но оно еще таилось в тени. Явилось Солнце правды (Мал. 4. 2) и исполнением собственного страдания воссияло лучами Своего света, которые простерло на всех и открыло блистание жизни вечной.

7. Следовательно, это те семь и восемь, о которых говорит Осия, что с этим числом он нашел и обрел для себя полноту веры. Ибо сказано так: И я пошел и приобрел ее себе за пятнадцать сребреников и за хомер ячменя и полхомера вина (Ос. 3. 2).⁸⁹¹ А выше Господь велел ему привести блудницу.⁸⁹² Итак, ясно, что он ее привел и указал цену ее приобретения. Пятнадцать же сребреников состоят из семи и восьми, и таким образом обозначают седмерицу и восьмерицу. Итак, ценою двух Заветов, то есть ценою полной веры пророк получил исполнение веры, Церковь – полноту; ибо в первом Завете был взыскан избранный народ израильский, во втором – остальные народы и племена. Ценою полной веры приводится блудница, ищущая себе супруга либо из язычников, либо из прелюбодейного народа иудейского, который Господа своего и Создателя девственной веры оставил, распространив по всему миру собрания свои.⁸⁹³

8. А то, что он сказал: за хомер и полхомера ячменя (Ос. 3. 2), – в хомере полная мера, в половине хомера – половинная, полнота в Евангелии, незавершенность в законе, как читаем то, что говорит Господь: Не нарушить пришел Я закон, но исполнить (Мф. 5. 17). И в другом месте читаем, как Господь говорит через пророка Михея, что тогда мир будет на земле Израильской, когда Ассур придет в землю его и поднимутся против него семь пастырей и восемь укусов человеческих (Мих. 5. 5). Ибо тогда будет полным мир у верного народа, свободного от всяческих искушений и сует, когда мир и благодать изгонят из сердец наших суету мира сего: мир – Ветхого Завета, благодать – Нового.

9. Семь пастырей – это предписания закона, которыми стало, все еще неразумное, как розгой Моисеевой было ведомо и направляемо по пустыне; восемь укусов человеческих – это заповеди евангельские и речения уст Господних. Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10. 10). Благие это укусы, чрез которые мы вкусили дар вечной жизни, поедая отпущение грехов в теле Христовом. В Ветхом Завете горек укус смерти, поэтому сказано: Истребила осилившая смерть (Ис. 25. 8). В Новом Завете сладок укус жизни, которая поглотила смерть; поэтому апостол говорит: Поглощена смерть победою своей. Смерть, где твоя победа? Смерть, где твое жало (1Кор. 15. 55–56)?

10. А также воспользуемся апостольскими свидетельствами: сотворив человека, почил Бог в день седьмый от всех дел Своих (Евр. 4. 4). Но так как народ иудейский по дерзости своей презрел заповеди Божии, Господь говорит: Не войдут в покой Мой (Евр. 4. 3). И в другом месте Бог предопределил день, о котором говорит: ныне, если глас Мой услышите.⁸⁹⁴ Ибо Писание знает два главных дня, вчера и сегодня, о которых говорит: Подражайте вере! Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13. 7–8). В предшествующем дне обетование, в последующем – освобождение. Но так как во вчерашний день ни Моисей, ни Иисус Навин не ввели народ в покой, в сегодняшний день ввел Христос, Которому Отец сказал: Я ныне родил Тебя (Пс. 2. 7). Ибо Своим воскресением Иисус уготовал покой народу. Ведь покой на небе, не на земле, покой наш – Господь Иисус, Который говорит: Ныне же будешь со Мною в раю (Л к. 23. 43).

11. Так надо ли мне следить, как заходят и всходят созвездия, к восходу которых не вспаханная грубым сошником взрезается новь, или к заходу – покоится радостная жатва?⁸⁹⁵ Одной Звезды мне достаточно, не надо других: Звезды светлой и утренней (Откр. 22. 16), к восходу Которой засеяны семена не плодов, но посевы мучеников, когда Рахиль плакала о детях своих (Мф. 2. 18), чтобы принести в жертву за Христа деток своих, омытых слезами;⁸⁹⁶ заход этой Звезды воздвиг из могил не бесчувственные тела, но триумфальные полки дышащих усопших.⁸⁹⁷

12. Итак, пусть будет отмечена седмерица тем, что через семь возрастов жизнь человеческая совершает течение вплоть до старости, как объясняет в своих сочинениях Гиппократ, учитель медицины. Первый возраст – младенчество, второй – детство, третий – отрочество, четвертый – юность, пятый возраст – возмужалость, шестой – зрелость, седьмой – старость. Соответственно есть младенец, мальчик, отрок, юноша, муж, пожилой человек, старец.⁸⁹⁸

13. Солон же описывает десять возрастов, каждый по семь лет, так что первый возраст, младенческий, продолжается до смены зубов, которыми он уже может есть твердую пищу и речь его становится внятной; детство продолжается до возраста взросления и созревания половых органов, юность – до появления бороды, молодость – до достижения полной силы, пятый возраст – возмужалость, в это семилетие лучше всего вступать в брак; шестая седмица тоже относится к возрасту возмужалости, ей свойственна и рассудительность ума, и крепость сил, седьмая и восьмая застают человека зрелым, в полной силе ума и наделенным приятностью речи, девятая седмица все еще сохраняет остатки сил, но и речь, и ум слабеют, десятая же седмица полагает предел, и тот, кто сможет его достигнуть, уже не станет жаловаться, что безвременно постучался в двери смерти.⁸⁹⁹

14. Следовательно, и Гиппократ, и Солон знали семь возрастов или седмиц человеческой жизни. В них преобладает седмерица, восьмерица же знает один и вечный возраст, когда мы вырастаем в мужа совершенного (Еф. 4. 13) познанием Бога, полнотой веры, когда исполняется мера законного возраста.

15. Также и внутренности наши свидетельствуют о благодати седмерицы. Ведь известно, что внутренних органов у нас семь: желудок, сердце, легкое, селезенка, печень, две почки, – и внешних оконечностей тела тоже семь: голова, спина, живот, две руки и две ноги.⁹⁰⁰

16. Седмерица превосходна, но подвержена страданию. Однако кто усомнится, что еще больше дар восьмерицы, которая обновила всего человека,⁹⁰¹ так, чтобы уже ничто не могло страдать? Итак, завершился седьмой возраст мира, и воссияла благодатью восьмерица, которая заставила человека быть уже не от мира сего (Ин. 15. 19), но над миром. Ведь мы уже живем не нашей жизнью, но Христом: Ибо для нас жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Флп. 1. 21) и бегство от греха. Итак, уже не во плоти, но верою (Гал. 2. 20) мы живем для Христа, говорит апостол. Отсюда заключаем, что завершился день мира; в последний час пришел Господь Иисус и умер за нас,⁹⁰² и все мы в Нем умерли, чтобы жить для Бога. Следовательно, не мы, которые были, живем, но живет в нас Христос (Гал. 2. 20).

17. Итак, ушла седмерица, пришла восьмерица, ушло вчера, пришло сегодня, то сегодня, которое обещано, которое увещевает нас слушаться гласа Божия и следовать ему. Итак, ушел тот день Ветхого Завета, пришел день новый, когда утвержден Новый Завет, о котором сказано: Вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской (Евр. 8. 8–9). И прибавляет, по какой причине изменен завет: Потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь (Евр. 8. 9).

18. Ушли первосвященники закона, законные судилища. Да приступим к Первосвященнику новому,⁹⁰³ к престолу благодати, к Блюстителю душ ваших (1Петр. 2. 25), Первосвященнику, Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей (Евр. 7. 16). Ибо Он не Сам Себе присвоил славу (Евр. 5. 4), но был избран Отцом,⁹⁰⁴ как Сам Отец говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Евр. 7. 17). Мы видим, что принес новый Первосвященник: другие священники приносили жертвы за себя и за свой народ,⁹⁰⁵ Он же, не имея греха,⁹⁰⁶ чтобы приносить за Себя, за весь мир принес Себя (Евр. 9. 14) и со Своею Кровию однажды вошел во святилище (Евр. 9. 12).

19. Итак, Он и есть Первосвященник новый и новая жертва, не по закону, но превыше закона, Защитник мира, Свет миру (Ин. 8. 12), сказавший: Се, гряду (Ин. 22. 7). И Он пришел, к Нему да приступаем с полною верою (Евр. 10. 22), поклоняясь, умоляя и надеясь на Него, Которого мы не видим очами, но любовью удерживаем,⁹⁰⁷ Которому всякая честь всегда и слава.

Прощай, сын, и люби нас, ибо мы тебя любим.

1. Ты вернул мне книжки,⁹⁰⁸ которые из-за твоего одобрения я и сам буду ценить выше. И вот я послал другие, отнюдь не предвкушая похвалы, но рассчитывая на беспристрастную оценку, которую ты обещал, а я просил. Я предпочитаю кое-что исправить, основываясь на твоих замечаниях, если что-то тебя смущает, прежде чем сочинение будет издано и уже не будет возможности отозвать его назад, – это лучше, чем если ты что-то похвалишь, а другие осудят. Итак, я прошу у тебя оценки того, что ты велел прислать. Я хотел бы, чтобы ты не просто прочел мои сочинения, которые должны быть выпущены в народ, но чтобы взвесил их своим суждением. Не потребует «долгих заседаний» «этот суд и эта волокита», как говорили в древности,⁹⁰⁹ о нашем тебе судить легко.

2. Я, конечно, решил, что надо откликнуться на твое предложение.⁹¹⁰ Твое дело – решительно разбирать и придирчиво рассматривать, что нужно поправить, чтобы вкравшиеся в наше сочинение ошибки не были поставлены в упрек и тебе. Уж не знаю, каким образом, из-за некоего тумана неразумия, окутавшего и меня, каждый бывает обманут своими собственными сочинениями; он и слушает их, как будто не слыша; и как дети, пусть и некрасивые, радуют родителей, так и слух автора ласкают его собственные, пусть и нескладные, речи. Часто что-то истолковывается невнимательно, что-то понимается более злонамеренно, что-то остается неясным. И поэтому, когда сочинения отданы на суд другому, мы должны доверять скорее чужому мнению, чем своему, и удалять все эти злостные соринки.

3. Итак, окажи милость и приклони придирчивый слух, проверь все, пересмотри речи, есть ли в них не риторические прикрасы и увещательные слова,⁹¹¹ а искренность веры и трезвенность исповедания. Отметь, нет ли где двусмысленного слова, «фальшивой монеты», – того, что противник мог бы истолковать в свою пользу. Пусть будет опровергнут, если вступит в спор: плоха та книга, которая не убеждает без подкрепления. Пусть за себя отвечает то, что вышло без посредника, а мы нашу книгу не выпустим, если ее не одобрит твое веское суждение. Итак, когда ты своим доверием дашь ей ход, она выйдет в свет.

4. Однако поскольку Царство Божие не в слове, а в силе (1Кор. 4. 20), если в чем-то ошибется слово, вопрошай силу исповедания. Исповедание же веры есть то определение, которого мы держимся, восприняв его от предков, оно направлено против савеллиан и ариан и состоит в том, чтобы почитать Отца и Сына Его Единородного и Духа Святого. Эта Троица имеет единую сущность, величие, божество; именно так. во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28. 19), крестят нас, как и написано. Итак, Сын, совечный Отцу, восприял плоть, был рожден от Духа Святого и Девы Марии,⁹¹² равен Отцу по божеству, в образе Бога,⁹¹³ то есть во всей полноте Божества, которая в Нем обитает телесно (Кол. 2.9), как сказал апостол, и став человеком, Он принял образ раба и смирил Себя даже до смерти (Флп. 2. 7–8).

5. Потому и против Фотина⁹¹⁴ пользуемся мы тем же определением. А против Аполлинария⁹¹⁵ необходима осторожность, чтобы исповедовать, как во образе Божием ни в чем не умалилась Его божественная природа и полнота, так и в том образе человека ни в чем у Него не было недостатка, чтобы можно было бы назвать Его человеком несовершенным; Он затем и пришел, чтобы спасти всего человека (Ин. 7. 23). Ведь не подобало, чтобы Тот, Кто во всем остальном закончил труд совершенно, в Самом Себе потерпел несовершенство.⁹¹⁶ И если бы чего-то Ему недоставало, то Он искупил бы не всего человека, а если бы искупил не всего, тогда нeправду говорил бы Тот, Кто сказал, что пришел спасти всего человека. Но поскольку невозможно Богу солгать (Евр. 6. 18), Он не сказал неправды. Следовательно, раз Он пришел, чтобы искупить и спасти всего человека, то и восприял все, что было свойственно совершенному человеку.⁹¹⁷

6. Наше мнение, как ты помнишь, таково. Если слова где-то тебя и смутят, пусть они не вызывают сомнений относительно веры; ведь и колеблющуюся речь неколебимый ум осеняет и защищает от ошибки.

7. Таково у нас с тобой предисловие. И его я включу в сборники наших писем, если не возражаешь, и восполню их число,⁹¹⁸ чтобы они были подкреплены твоим именем и чтобы письмами, твоими к нам и нашими к вам, увеличивалась наша взаимная о Господе любовь; чтобы ты читал с целью вынести суждение и, если что тебя смутит, писал бы ко мне, ибо истинная любовь проверяется в постоянстве. Нам теперь по душе то, что старикам дается легче: вести беседу языком повседневным и обыденным, вплетая в нее то, что встретится из божественных Писаний.

Прощай, брат, и люби твоего друга, ибо и я тебя очень люблю.

1. Поскольку тебе тоже понравился наш обмен письмами, в которых мы, хотя и на расстоянии, общаемся как вживую, я буду чаше обращаться к тебе в моих писаниях и, пребывая в одиночестве, беседовать с тобою. Никогда я не бываю менее одинок, чем когда кажусь одиноким, и никогда не бываю менее праздным, чем когда я празден.⁹¹⁹ Я по своему усмотрению приглашаю тех, кого хочу, и оставляю при себе тех, кого больше всего люблю и кого желаю видеть; никто не вторгается, никто не расторгает беседы. И вот так я часто удерживаю тебя и говорю о Писаниях, и беседа наша затягивается.

2. В одиночестве пребывала Мария, – но беседовала с ангелом.⁹²⁰ В одиночестве пребывала, когда низошел на Нее Дух Святой, и сила Вышнего осенила Ее (Лк. 1. 35). В одиночестве пребывала – и соделала спасение мира, и зачала Искупление всех.⁹²¹ В одиночестве пребывал Петр – и познал тайны освящения язычников по всему миру.⁹²² В одиночестве пребывал Адам, но не роптал, ибо духом прилеплялся к Богу. Но после того как дана была ему жена, он уже не мог прилепляться к заповедям небесным и потому уединился, когда Бог ходил в раю.⁹²³

3. И ныне ходит в раю Бог, когда я читаю Божественные Писания. Рай – это книга Бытия, где дают всходы добродетели патриархов, рай – Второзаконие, где произрастают предписания закона, рай – Евангелие, где древо жизни приносит добрые плоды (Мф. 7. 17) и распространяет по всем народам заповеди вечной надежды.

4. И вот, слыша слова любите врагов (Мф. 5. 44), слыша слова «оставь все твое и следуй за Мною» (Мф. 19. 21), слыша слова ударившему тебя по щеке подставь и другую (Лк. 6. 29), но не делая этого и от силы любя того, кто любит меня; не прощая, если что- то имею, желая отомстить за принятую обиду и вернуть себе то, что было у меня отторгнуто, хотя Писание и здесь говорит иное, а именно, что надо уступать больше, чем попросили или чем отняли, – я вижу, что поступаю не по заповедям Божиим и, отверзая очи совести, замечаю, что тут же, рядом со мной, ходит Бог, я жажду спрятаться, жажду скрыться, но я наг пред Богом, пред Которым все обнажено и открыто (Евр. 4. 13). И вот я стыжусь и прикрываю срамные дела, словно срамные части моего тела. Но так как Бог видит все, я, словно в одежде из листьев, хоть и прикрыт, но весь перед Ним и лишь думаю, что я спрятался, будучи облечен в тело. Это те самые ризы кожаные (Быт. 3. 21), с которыми Адам был изгнан из рая, не защищенный ни от мороза, ни от поношения, но открытый и обиде, и греху.

5. Из этого явствует, что, когда мы пребываем в одиночестве, тогда предстаем перед Богом, тогда открываем Ему наш ум, тогда совлекаем покров лжи. В одиночестве пребывал Адам, когда поселился в раю,⁹²⁴ в одиночестве пребывал и когда был сотворен по образу Божию (Быт. 1. 27), но не один он был, когда его изгнали из рая. В одиночестве пребывал Господь Иисус, когда искупил мир; ибо не посланник и не вестник, но Сам Господь спасал народ Свой (Ис. 63. 9), хотя никогда не бывает одинок Тот, в Ком всегда пребывает Отец. Потому и мы да пребудем в одиночестве, чтобы Господь пребывал с нами.

Прощай и люби нас, ибо мы тебя любим.

1. Прочитав «Шестоднев»,⁹²⁵ ты решил спросить, добавил ли я что-то от себя, говоря о рае, и сказал, что жаждешь узнать, каково мое представление о нем. Я же написал об этом уже давно, еще не будучи престарелым епископом.⁹²⁶

2. Однако я знаю, что представления о рае у большинства различны. Так, Иосиф,⁹²⁷ будучи историографом, говорит, что это место, поросшее деревьями и многочисленными кустарниками и орошаемое рекой, которая разделяется на четыре потока.⁹²⁸ Ибо земля, собранная воедино при разделении вод,⁹²⁹ не истощилась до глубин и не лишилась влаги, но и сейчас извергает источники и выводит потоки рек, которыми питает своих детей, словно благая мать – грудным молоком.

3. Другие судят по-другому. Однако все сходятся на том, что в раю укоренено и древо жизни, и древо познания, различающее добро и зло, а также другие древеса, полные силы, животворности, дышащие и разумные.⁹³⁰ Из них составляется сам рай, не земной, который можно было бы видеть, не на каком-то материке, но в нашей главенствующей части души,⁹³¹ которая одушевляется и оживотворяется своими добродетелями и проникновением Духа Божия.

4. Так, Соломон в духе ясно провозгласил, что рай – в самом человеке, и он выразил эти тайны души и Слова, или же Христа и Церкви, говоря о деве-душе или о Церкви,⁹³² которую желал представить Христу чистою девою (2Кор. 11. 2): Сад заповедный сестра моя невеста, сад заповедный, источник запечатанный (Песн. 4. 12).

5. По-гречески paradisus, а переводим мы «сад».⁹³³ Так и Сусанна находилась в саду⁹³⁴ (а в латинском тексте стоит paradisus), там был и Адам.⁹³⁵ Поэтому пусть тебя не смущает, что в одних рукописях стоит «сад», а в других греческое слово.

6. Следовательно, целомудренная жена⁹³⁶ находится там же, где дева, хотя избранная дева имеет свои затворы и печати. Но и та и другая в раю, чтобы от зноя телесного и разжжения плоти укрываться в прохладной тени добродетелей.

7. Следовательно, рай – в нашей главенствующей части души, он дает побеги множества суждений. В нем же особо утвердил Бог древо жизни (Быт. 2. 9), то есть корень благочестия, ибо это и есть вещество нашей жизни, если мы возносим подобающие почести Господу и Богу нашему.⁹³⁷

8. Утвердил Он также и источник познания добра и зла (Быт. 2. 9). Ибо из всех живых существ познанием добра и зла наделен только человек. Есть там и много других разнообразных растений, плоды которых – добродетели. 9. Но поскольку Богу было ведомо свойственное человеку стремление к знанию: что оно скорее склонится к хитрости, нежели достигнет вершин благоразумия, – ибо от Судии, положившего нашей душе четкие пределы, не могли утаиться качества, присущие Его творению, – Он как прозорливый Содетель нашего спасения и нашей жизни решил изгнать хитрость из рая и насадить благочестивое стремление и учение.⁹³⁸ Поэтому Он заповедал человеку, что от всякого древа, какое есть в раю, можно вкушать, от древа же познания добра и зла (Быт. 2. 16–17) вкушать не следует.

10. Но так как вся тварь подвержена страсти, в человеческие чувства, словно змей, вползло наслаждение. И потому неслучайно святой Моисей изобразил наслаждение, уподобив его змею; ибо оно, как змей, влачится по земле животом, не опираясь на ноги и не возвышаясь при помощи голеней, но передвигаясь в извилистом скольжении всего своего гибкого тела.⁹³⁹ Для него земля – это пропитание, как для змея, ибо тот не ведает пищи небесной. Ведь наслаждение питается телесным и изменяется в различные образы страстей, свиваясь в причудливые кольца. В зубах его яд, и каждый, кто предан излишествам, терзает свои внутренности, кутила себя убивает, чревоугодник – умерщвляет. Скольких погубило вино, обессилило пьянство, истощило несварение!⁹⁴⁰

11. Теперь я понимаю, по какой причине Господь Иисус⁹⁴¹ дунул в лицо (Быт. 2. 7) человека – ибо там все чувства, там пристанище и приманка наслаждения, в очах, ноздрях и в устах: чтобы укрепить наши чувства против наслаждения.⁹⁴² Стало быть, именно оно, словно змей, вливает в нас хитрость; ибо не наслаждение, но труд и ежедневное размышление с благодатью Божией дает совершенное благоразумие.

12. Однако, так как последующие поколения рода человеческого оказались опутаны ложью змея, последуем и мы змеиной хитрости в том, чтобы не подвергать опасностям главу нашу, но сберечь ее в целости. Глава же наша – Христос (1Кор. 11. 3). Она пусть остается невредимой, чтобы яд змея не мог нам повредить.⁹⁴³ Ибо хороша мудрость с наследством (Екк. 7. 11), то есть с верою, потому что это и есть наследство верующих в Господа.

13. И если так легко мог оступиться тот первый человек, который беседовал с Богом, находясь в раю,⁹⁴⁴ который был сотворен из девственной глины, лишь недавно по слову Божию принявшей образ и вид; и кровь этого человека еще не смешалась с преступной кровью остальных⁹⁴⁵ и не была осквернена пороком и позором, а плоть наша еще не была осуждена на проклятие во всем наследии своем, – уж тем более впоследствии, когда худшее поколение в чреде рождений наследовало лучшему, скользкий путь, устремленный ко греху, легко подводил человеческий род к самой бездне.⁹⁴⁶

14. Ведь если камень-магнит имеет такую природную силу, что притягивает к себе железо и претворяется в его вид, так что, как многие испытали на опыте, когда к этому камню подносят несколько железных колец, он притягивает их все одинаково, потом, если к тому кольцу, которое притянул камень, приблизить другое кольцо, и так дальше по порядку, то природная сила камня пронижет весь ряд, однако первые кольца магнит притягивает сильнее, последующие слабее, тем более природные свойства человеческого рода в каждом последующем, более греховном, поколении нисходят от состояния чистейшего в состояние худшее.⁹⁴⁷

15. Ведь если в этих веществах, неподвластных греху, природа ослабевает, то тем более истощается ее сила в душах и телесных сочленениях, оскверненных пагубой преступлений! Поэтому когда умножилась злоба, истреблена была невинность, не было того, кто творил бы благо, не было ни одного (Пс. 13. 3), пришел Господь, чтобы восстановить достоинство природы и даже увеличить его, чтобы там, где преизобиловал грех, преизобиловала бы благодать (Рим. 5. 20). Отсюда явствует, что Творец человека – Бог и что Бог един, не много богов, но один. Который создал мир, причем тоже единственный, не многие миры, как говорят философы.⁹⁴⁸

16. Итак, сначала Он сотворил мир, потом обитателя мира, которому весь мир будет родиной.⁹⁴⁹ Ведь сегодня, куда бы ни пришел мудрец, он везде гражданин, везде прозревает свое, нигде не чувствует себя пришельцем, нигде не считает себя гостем, – тем более тот первый человек был насельником мира и, как греки говорят, κοσμοπολίτης, недавнее создание Бога, вечный Его собеседник,⁹⁵⁰ согражданин святым (Еф. 2. 19), наполненный добродетелями, поставленный над всеми животными земными, морскими, крылатыми. Он весь мир считал своим владением,⁹⁵¹ он тот, кого Господь хранил как Свое создание и не оставлял как добрый Родитель и Создатель. И до того любил Он Свое творение, что искупил его, отрекшегося, вновь принял изгнанного, мертвого воскресил страданием Сына Своего Единородного. Следовательно, создатель человека – Бог, и благой Делатель любит дело Свое, и благой Отец не оставляет того, кого, словно богатый отец семейства, искупил ценой Своего наследия.

17. Итак, будем остерегаться, как бы этого человека, то есть νοῦν, ум, та женщина,⁹⁵² то есть страсть, сама обманутая и обольщенная наслаждением наших чувств, не сделала женоподобным и, соблазнив, не подчинила своим законам и суждениям. Будем избегать наслаждения, словно змея! Много у него хитростей, и больше всего – против человека. Ибо другие живые существа уловляются жадностью к пище, а человек, насколько больше имеет ощущений, и зрительных, и слуховых, настолько бόльшим подвергается опасностям.

Прощай и люби нас, как и сейчас, ибо мы тебя любим.

1. То, что ты по моей просьбе простил нашего сына, который взял жену, не посоветовавшись с тобой, я приписываю скорее твоему родительскому благочестию, нежели любви к нам, ибо от тебя скорее можно ожидать благочестия, чем выполнения чьего бы то ни было повеления. Конечно, священнослужитель больше достигает тогда, когда добродетeль преизобилует, ибо просьба священнослужителя – поучение благочестию. Стало быть, того потребовала природа, потребовал сын, тем более что раздумье над просьбой обычно бывает временным, а привычка к добродетели и благоволение душ – продолжительны.

2. Итак, прекрасно, что ты вновь узнал в себе отца, хотя твое негодование и было справедливо. Я предпочитаю признать вину – к вящей славе родительского снисхождения. Но и само отцовское чувство было оскорблено, потому что тебе, по собственному усмотрению, следовало избрать ту, которая должна была занять место дочери, ту, которой ты должен был стать отцом. Ибо детей мы получаем либо по природе, либо по избранию. По природе – случайно, по избранию – с рассуждением, и к детям приемным мы бываем более придирчивы, чем к родным, ибо если родные дети непутевы, мы это относим к природе, если же недостойны дети, принятые по усыновлению или благодаря иным каким узам, мы приписываем это нашей ошибке. Следовательно, тебе было за что сердиться на сына. Но была и причина простить ему то, что он избрал себе жену: ты обрел дочь, не подвергаясь опасности сделать ложный выбор. Если он взял хорошую жену, то обрел для тебя благодать, если он ошибся, то, приняв, ты сделаешь их лучше, отвергнув – хуже.

3. Конечно, более зрелым является то рассуждение, когда девушку вручает сыну отец, зато можно ожидать большего почтения, если к отцу ее приведет сын, и в дом свекра войдет избранная мужем, потому что и сын будет бояться ошибиться в своем суждении, и невестка – в своем обхождении. Ту возвысило и утвердило предпочтение отцовского выбора, эту смиряет боязнь оскорбить, смягчает робость. А если вдруг возникнет какая обида, сын не сможет обвинять лишь жену, как будто сам непричастен, – как это бывает. Тем более он будет стараться, чтобы и его выбор жены, и его собственное послушание снискали одобрение.

4. Итак, ты поступил как добрый отец, скоро простив сына, но сделал это, уступая просьбе. Ведь до того как тебя попросили, это было бы не прощение, а одобрение содеянного. Медлить же с прощением долее и тебе было бы неприятно, и им неполезно; отцовское сердце не могло бы выносить это долее.

5. В порыве высшего благочестия Авраам по воле Божией принес своего сына на алтарь во всесожжение и, словно чуждый отцовской природе, занес над ним меч, чтобы промедление не обесценило жертвы.

6. Однако когда ему было приказано оставить сына, он с радостью спрятал меч и, только что готовившийся ради веры заклать единородного сына, с еще большим благочестивым усердием поспешил принести в жертву овна.⁹⁵³

7. Также и Иосиф, чтобы удержать младшего брата, притворился перед братьями разгневанным и сочинил ложное обвинение в краже. И хоть был он раздражен, но, когда один из братьев, Иуда, припал к его коленам и рыдали все остальные, он, побежденный и сломленный братской любовью, долее не мог изображать суровость и, удалив судей, открыл братьям, что они ему родные, и что сам он – Иосиф, которого они продали, и что он не помнит обиды и свою боль от предательства братьев им прощает и приписывает случившееся причинам высшего порядка, ибо так должно было быть по Промыслу Божию: чтобы он пришел в Египет и напитал нуждающийся народ свой чужими плодами, чтобы во время голода он был в помощь отцу и его сыновьям.⁹⁵⁴

8. А что сказать о святом Давиде, который по просьбе одной женщины, смягчив дух велением отцовского сердца, принял в дом сына недостойного и забывшего о братской крови?⁹⁵⁵

9. И тот евангельский отец, который вернувшегося младшего сына, жившего распутно и расточившего все имение,⁹⁵⁶ полученное от отца, преклоненный всего одним его смиренно сказанным словом, исповеданием того, что согрешил он против отца, приласкал, в порыве отцовской любви выйдя ему навстречу, и пал ему на шею (Лк. 15. 20), и приказал принести лучшее одеяние, и перстень, и обувь, и удостоил его поцелуя, одарил подарками, принял на дивное пиршество.⁹⁵⁷

10. Вот их-то подражателем в отцовской любви, которой мы уподобляемся к Богу, выказал себя и ты. И потому я убедил нашу дочь, чтобы она предприняла труд пути зимней порой, чтобы лучше провести зиму не только в гостеприимстве, но и в отеческой любви, ибо на смену негодованию уже пришла благодать, чтобы, полностью уподобляясь и подражая святым, ты обличил тех, кто, измыслив ложь, вздумал ожесточить твою душу против детей.

Прощай и люби нас, ибо и мы тебя любим.