Декабрь

На крестинах в доме Головарева у солдата (восприемница – немка, дев. горничная барона [Г...]). Несколько времени не мог хорошо, спокойно, без запинки читать молитв; наконец принудил себя – и пошел громко читать. Отчего? Вчера днем и с вечера при большой ходьбе много пил и ел: в членах царила сласть и блудное расположение. Согрешил пред Богом.

Молебен у Коровпанова с акафистом Покрову. Радуйся, Радосте наша в нескольких местах не мог выговорить от противления диавольского. Преодолел себя, читая нараспев.

Вечером был Палисадов: пил чай и херес и с наглостию припрашивал. Пред тем как ложиться спать, согрешил – пожалел для него благ земных, и жестоко уязвил меня за то враг: не мог спокойно спать, беспокоило меня чувство негодования и жаления: негодования на дармоеда, жаления – сластей и вина, что даром часто ест и пьет. За книгой будто бы пришел. Благодарение Господу, внявшему многократной молитве моей на ложе и помиловавшему меня в пятый или шестой уже раз. Ведь и я все даром получил и получаю, даром ем-пью и угощаться на чужой счет иногда тоже люблю. Бог взыскивает с меня долг.

Напрасно я поел на ночь гречневой каши: она была во мне как бы костром горящим. Утром прослабило: она полезна для организма, когда вовремя её есть.

Одновременно вчера уязвился от врага и от своего злого обычая сластолюбием, корыстолюбием и озлоблением, когда пожалел Палисадову вечернего угощения и – увы! оставил сердцем Господа своего, вменив как бога сласти и деньги и понадеявшись на них и думая найти в них жизнь. За то по достоинству пострадал. Горе́ зри и к суете не прилепляйся.

Чтобы иссушить любовь Божию в сердцах людей, диавол противопоставил ей свою, греховную, плотскую, или мирскую, нечистую, беззаконную любовь – любовь прелюбодеев и любодеев, любовь сребролюбцев к бездушному металлу, на который они возлагают свои надежды, любовь объедал и пьяниц к лакомствам и напиткам, любовь мотов и расточителей и проч. Не любите мира, ни того, что в мире (1Ин. 2, 15)... Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего (от диавола) (1Ин. 2, 16). Кто любит мир, в том нет любви Отчей (1Ин. 2, 15). Я, окаянный, принадлежу к числу любителей мира, ибо люблю и славу мира сего, и наслаждение пищею, и украшение одеждою, и красоту лица, и красоту жилища, и богатство мира сего, чрез что – увы! часто, часто иссякает или уже иссякла любовь к Богу и ближнему. Господи! Измени мя изменением Духа Твоего Святого, да не погибну любовию мира сего. (Любовь к театру, или страсть к нему, тоже относится к любви мира сего, а не к любви Отчей.) 4 декабря 1871 г. Суббота.

Благодарю Господа, помиловавшего меня, окаянного, когда я в покаянии сердечном припал к Нему в доме Палецкого в Верхней Широкой улице, куда приглашен был на молебен; припал в покаянии о том, что в раздражении на нищего, меня преследовавшего, кричал на него долго и едва дал в добавок недостающую ему на сапоги сумму (40 копеек). Тесноту и смерть внутреннюю Господь отъял от меня, и мир, и жизнь снова даровал мне. Славлю благость Божию, милосердие, долготерпение, благопослушливость, благопременительность Владыки живота нашего.

Воскресение. Утреню и раннюю обедню совершил с помощию Божиею благополучно. Христе, Свете истинный выговорил непреткновенно, но на литургии не мог сказать имени императрицы; голос был вообще нечист, точно легкие были засорены.

Вечером сегодня был в Немецком заседании Благотворительного комитета, имел неосторожность выкурить сигару и вообще вести себя не по-постному. Это отозвалось на следующее утро, во время утрени и ранней обедни. Когда пел стихиры на Хвалите с дьячком, враг успел всеять в сердце огорчение на дьячка за его поспешное пение, невнимательное, неблагоговейное; смутил меня крайне, вследствие чего я долго не мог успокоиться и не мог выговорить молитвы Христе, Свете истинный, что ужасно меня опечалило и повергло в уныние, ибо это было при множестве народа (полная церковь). За проскомидией не мог говорить молитв при покровении Святых Даров и молитвы предложения и отпуста; торопился начать скорее обедню ради предстоящих молебнов (а потом пришлось ждать полчаса и больше командира в 1-м флигеле матрос.); за обедней плакал горько от насилия вражия (не могу и теперь без слез вспомнить об этих минутах оставления Божия, – о! как было мне горько! Несомненно, что где много народу, там больше и искушений священнику! Я был весь в язве и в озлоблении от врагов, в беде, тесноте, мраке, унынии, огорчении). Но по мере, как огорчал меня диавол и я плакал слезами горести, я чувствовал, что змей духовный, меня обвивавший, отставал от моего сердца, я получал духовную силу, голос мой звучал светло, чисто, громко, как орган. Только – увы! – сколько во мне немощей! Враг скоро опять меня низлагал! О, какая жертва обиды дался я ему. Сколь люто тиранил меня супостат!

Всё пущено было в ход, все сатанинские козни, ничто не выпущено из виду – воспользовался и немощами моими телесными и душевными и стеснил меня донельзя. Но да будет воля Господня. Это по делом моим, по грехам моим! Я стою того. После Херувимской песни и после великого входа обедню совершил благополучно, заамвонную молитву прочитал всю, молебен служил благополучно, только на водосвятном Евангелии, помнится, споткнулся – последних слов не выговорил от наветов духа тьмы. Молебнов было довольно вчера и сегодня вне Церкви: 30 рублей Бог послал на причт. Благодарю Бога за промысл об нас!

Господи! даруй мне дух любви при общении со всеми ближними моими, особенно подчиненными и нищими: даждь мне дух кротости и незлобия при замечании мною неисправностей дьячка или диакона или при просьбах частых нищими милостыни; даждь мне дар воздержания и поста и память о том, что мне немного нужно для поддержания моей бренной жизни или бренного тела; дай мне охотно, миролюбно, благодушно, с ласковостию подавать милостыню нищим Твоим, как Тебе Самому! Господи! Умножились нищие Твои во граде сем и зело належат¹⁰³ мне паче всех гобзующих¹⁰⁴ во граде сем! устрой для них в благопромыслительности Твоей об них Дом трудолюбия, да каждый из них снискивает себе пропитание в доме сем трудами рук своих! Господи! да будут слова сии чудом в устах моих, по действию Промысла Твоего вседержительного, по мановению зиждительной десницы Твоей, да прославлю Тебя паки и паки, да возблагодарю Тебя. 6 декабря 1871 года. Вечер.

Канон. Христианская поэма, в которой воспевается радостно, торжественным гласом воплощение Сына Божия и спасительные плоды оного для рода человеческого, также чудеса Сына Божия в Ветхом Завете, свидетельство о Его всегдашнем, повсеместном, всеблагом, премудром и всемогущем Промысле о роде человеческом, в которой, наконец, воспевается торжественно Виновница воплощения и бесчисленных благ, от воплощения происшедших для рода человеческого, Пресвятая Дева Мария, Матерь Господа.

Насолил мне бесплотный враг на молитве Христе, Свете истинный – исправи стопы наша к деланию заповедей Твоих·, просвети убо всех нас, Господи, и исправи стопы коегождо нас к деланию заповедей Твоих, молитвами Пречистой Твоея Матери и всех святых, исправи же сердечные и телесные устне мои, да никогдаже преткнуся ни в слове, ни в деле к славе имени Твоего и во спасение мое и людей Твоих. Буди!

С крайним благоговением произноси имя Божие, памятуя, что Богом все приведено из небытия в бытие и все существующее содержится в благобытии единственно по Его благости, всемогущею силою и премудростию Его. С крайним благоговением произноси имя Иисуса Христа, Сына Божия, Имже вся быша и вся управляются, Который доселе носит все существующее сильным словом Своим, производит времена и перемены года – лето, осень, зиму и весну, производит все плоды земные, населяет землю животными, воздух птицами, моря, озера и реки – рыбами, умножает род человеческий и довольствует его всеми благами, спасает от грехов и злых духов и уготовляет обители любящим Его в Царствии Небесном; Который доселе выводит светила освещать землю или умерять мрак ночи, доселе разливает столь живительный воздух для дыхания всех живых тварей, создал столь чудесное свойство огня, который согревает, сожигает и светит; землю, способную круговращаться с легкостию воздушного пузыря около столь громадного светила, как солнце, и около себя, способную произращать по слову Его бесчисленные роды растений; воду, способную превращаться в бесчисленное множество самых разнообразных соков, в бесчисленном множестве плодов, дерев, кустарников и трав. Бог наш есть Бог чудес, Бог всеблагой, всемогущий, премудрый, Бог милости, щедрот и человеколюбия. Кто бог велий, яко Бог наш? [Пс. 76, 14]. С благоговением произноси и имя Пречистой Матери Господа нашего Иисуса Христа, Приснодевы Марии, породившей нам Его во спасение наше: чрез Нее мы сподобились от благости Господней бесчисленных благ: прощения грехов, освящения, просвещения, обновления, обожения, избавления от вечной смерти, возведения на небеса, усыновления Богу, обожения и вечной жизни. С благоговением произноси имена апостолов Христовых, самовидцев и слуг Его, пронесших по всему миру Божественное учение Его и насадивших на земле спасительную веру Христову, веру обновления и спасения; имена мучеников, родившихся кровию своею в вечную жизнь; преподобных, изнурением тел своих изнуривших в себе грех и страсти и достигших блаженного обновления и вечной жизни; бессребреников, нестяжательностию своею стяжавших бесценное сокровище Духа и вечного живота, и всех святых.

Откуда взято слово и дело всенощного бдения? – Из слов Спасителя: бдите и молитеся, да не внидете в напасть [Мф. 26, 41; Мк. 14, 38], и: аще бы ведал господин храмины, в кий час тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопати дому своего [Лк. 12, 39]. Бдите убо, яко не весте дне ни часа, в оньже Сын Человеческий приидет [Мф. 25, 13]. И из слов Евангелия о Иисусе Христе: пробыл всю ночь в молитве к Богу [Лк. 6, 12].

Настоящая жизнь – минута в сравнении с будущей жизнию. Минутою ли одною наслаждений хотим мы воспользоваться, чтобы забыть Бога и вечность? Сребролюбцы! Одумайтесь! Объядающиеся и пияницы! Опомнитесь! Честолюбцы! Очнитесь! Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается¹⁰⁵.

В обращении нашем с людьми нередко бывает так, что на первых порах или на первое время мы бываем искренни и почтительны, любезны друг ко другу, а потом, вследствие разных столкновений или просто вследствие непостоянства нашего сердца, мы охладеваем друг к другу или кто-либо из нас и наконец делаемся совершенно равнодушными (безразличными). Это же замечается и в отношении людей к Богу. В иное время, например в болезни, в скорби, беде, нужде, они бывают горячи к Богу, а когда бывают здоровы, веселы, счастливы, богаты, знатны, тогда охладевают к Нему, не молятся Ему, не благодарят Его, не посещают храма Его святого. Но если для нас обидна холодность людская, пренебрежение людское, хотя, может быть, мы и не заслужили их уважения, любви и признательности, то не оскорбительна ли для Бога наша к Нему холодность, не достойна ли она праведного Его гнева? – ибо мы обязаны Богу бесконечно много каждую минуту, потому что Им живем и движемся и существуем [Деян. 17, 28]. А между тем как обычна между людьми холодность к Богу, как будто они от Него ни в чем не зависят, как будто они всем обязаны себе самим! Поистине, Господь имать изблевать из уст Своих [Откр. 3, 16] таких людей. О, даруй нам, Господи, всегдашнюю к Тебе горячность! А для сего даруй нам благодать быть хладными к благам мира сего, ибо горячая привязанность к ним леденит сердца наши к Тебе. Декабря 7-го дня 1871 года.

Благодарю Господа за непреткновенное совершение ранней литургии по усопшем Николае (родственнике [Ч...]) Димиденко и за неосужденное причащение Святых, пречистых и животворящих Его Таин. Благодарю Господа и за случай к молитве – за четыре молебна (один в церкви и три вне её: у Баженова в лавке и часовне и в доме Мурашева Герасима в лавочке).

Тучи нищих – кто не видел?.. Кто не видел и того, что между ними есть много людей молодых и здоровых, представляющих из себя весьма жалкую фигуру по своей крайне грязной и изорванной одежде, трясущихся у преддверия храма или у заборов в ожидании какого-либо проходящего благодетеля?.. (Но всякий ли вникал?) Кто не видал между ними и множество детей обоего пола, представляющих из себя такое же жалостное зрелище нищеты и бесприютности?.. А всю картину кронштадтской нищеты кто представить может? Но всякий ли вникал, додумывался до истинной причины и такого множества и такой бедности нищих в Кронштадте?.. Вероятно, многим или некогда было додуматься до причин этого зла, потому что всякий приводит свои цели, свои удовольствия, или многие останавливались на той мысли, что нищета – неизбежное зло всех городов, не исключая и сел, а многим гражданам, вероятно, и не приходилось видеть полную картину кронштадтской нищеты, картину далеко, далеко не отрадную. Так позвольте же, достопочтенные граждане, остановить ваше высокое внимание на этих причинах и на этой картине нищеты. Это нужно для всех нас. Во-первых, остановимся на причинах. Причин этих множество, главные: бедность края, в коем нищие жили первоначально; вот главные: бедность от рождения, бедность от сиротства, бедность от разных бедственных случаев, бедность от неспособности к труду по причине старости или болезни, или калечности, или малого возраста; бедность от потерянного места; бедность от лености (у некоторых), бедность от пристрастия к хмельным напиткам и в большей части случаев от недостатка труда и от недостатка средств, с которыми бы взяться за труд: порядочной одежды, обуви, насущного хлеба, инструмента. (Все указанные причины бедности.) Но отчего особенно много нищих именно в Кронштадте? Отчего так много нищих мещан именно в Кронштадте?.. В это тоже стоит вникнуть. Достопочтеннейшая столица, наша блестящая соседка, очищает свой сор, для ней ненужный, и отдает его нам. Отчего же именно нам? – Оттого, что у нас в Кронштадте нет дворцов: в Рамбов, в Петергоф и в другие дворцовые города нельзя же отсылать нищих для местожительства – там дворцы, а в Кронштадте нет дворцов – сюда можно; и вот достопочтеннейшая Палата, не задумываясь, приимает и приимает все бесприютное нищенство в Кронштадт, и в Кронштадте с течением времени оказалось столько нищих, что [иной раз неперечтенно много] – тучи, именно тучи. Хотите удостовериться?.. Выйдите поутру в субботу и полюбуйтесь на них в Гостином Дворе и по всем улицам: в этот день они собирают милостыни, как в день сборный, в который бывает кое-где подача по четверти копейки, редко по грошу (извольте набрать хоть десять копеек в день). Впрочем, чтобы нищета не очень тревожила зрение публики и не привела их в ужас своею многочисленностию, полиция захватывает её в помещения свои и сажает некоторых под арест до вечера, а потом выпускает задним ходом. Хорошо бы для ближайшего ознакомления с количеством кронштадтских нищих иметь под руками статистику бедности в Кронштадте. А угодно кронштадтской публике видеть непривлекательную картину бедности наших нищих?.. Вы заранее отказываетесь её видеть, вы отворачиваете лицо? Не гнушайтесь – ведь это члены наши, ведь это братья наши, хотя и непривлекательные по наружному виду. Вот эта картина: представьте сырые, вросшие в землю подвалы домов и которые большею частию прибежище нашей нищеты; тут помещается по пятидесяти и более человек в жилье. Тут взрослые, тут и малые дети, тут и младенцы, ссущие сосцы, – в сырости, в грязи, в духоте, в наготе, в голоде и холоде. Интересующийся может сам проверить верность этих слов. Но к чему же я утомляю такой картиной воображение читателей, и особенно нашей публики? Не для того, конечно, чтобы читатель только сказал: слава Богу, что меня Бог спас от бедности, слава Богу, что у меня есть капитал, что я всем доволен; слава Богу, что я живу с комфортом, слава Богу, что домики мои меня обеспечивают, или: это до меня не касается, или: я свою лепту вношу на богадельню, на приют – до этих нищих мне дела нет. Нет, господа: это дело касается до всех жителей города, как живущих на жалованье, так и купцов, мещан и прочих, имеющих какое-либо состояние. В чем же дело? – спрашиваете вы. В том дело, чтобы всему кронштадтскому обществу – духовному, военному, чиновничьему, торговому и даже мещанскому – образовать из себя попечительство или братство, по примеру существующих братств в некоторых городах нашего отечества, и соединенными силами заботиться о приискании и устройстве для нищих общего жилища и рабочего дома и ремесленного училища. Не пугайтесь, господа, громадности предпринимаемого дела: доброму делу Бог помогает; начальство города всемерно будет тому содействовать и, если можно, уступит братству одно из своих ненужных, пустых зданий: соляной ли магазин или одно из громадных, пустых зданий за канавой близ летнего сада, потому что братство будет содействовать предначертаниям самого правительства о водворении между нищими труда и довольства. Ум хорошо, говорит пословица, а два лучше, с миру по нитке – бедному рубашка: кто чем может, тот тем и поможет.

Благонамеренные, дружные действия братства могут принести городу, а в особенности бедным, огромную пользу (трудовые руки в нашем городе, торговом и военном, всегда нужны, и вот Кронштадт будет иметь своих людей), как принесли подобную пользу братства в столице и в других городах. Итак, братья, все, кого интересует благо человечества, кто милосгию к ближнему хочет и себе исходатайствовать великую милость у Бога, соберемся и сплотимся в дружное общество и будем посвящать свои досуги и избытки на благое дело – на приискание дома для трудящихся и на снабжение его потребными вещами, также на устройство ремесленного училища. Желающие принять в этом добром деле участие приглашаются в здание Думы для составления проекта предполагаемого общества или действий его. (Так как столица выслала от себя мещан, то просить у Петербургской Думы вспомоществления на сооружение дома для нищих, или у Казны – чрез губернатора.) Своя печать с гербом.

(Положение Тантала¹⁰⁶.) На обществе, повторяю, лежит обязательный долг – дать дело здоровым нищим, заставить их трудиться, потому что труд – обязанность всякого человека. Но этого достигнуть нельзя иначе, как устроив рабочий дом для них и ремесленное училище. В число членов попечительства или братства приглашаются все сословия, мужчины и женщины. Цель этих заведений будет состоять в том, чтобы заставить нищих взрослых трудиться, а молодых и детей научить трудиться и как тех, так и других сделать полезными для них самих и для общества, ибо чрезвычайно много дельных и здоровых рук остаются без дела и множество способных молодых людей остаются без учения ремеслам и грамоте. Крайне грешно было бы обществу нашему и впредь игнорировать бедных наших кронштадтских мещан и вообще все кронштадтское нищенство, которое в крайности может со временем причинить гражданам много неприятностей своими промышленными похождениями¹⁰⁷, ибо в крайности на что человек не отважится.

Благодарю Господа, даровавшего мне свободно выговорить слова ектении панихидной и отпуст по рабе Божией Ольге Шараповой. Дай, Господи, и впредь непреткновенно служить. (Пред панихидой просил Господа о помощи; сознал, что я сам духовный мертвец!)

Вечная память есть признак и доказательство всегдашней любви к кому-либо, кого помним. Век буду помнить тебя, говорит разлучающийся друг другу своему. Но и злоба иногда говорит: век буду помнить тебя за то и то. Это злопамятство. Оно нелепо и в христианине есть особенно тяжкий грех, смертный. Против него есть прошение в молитве Господней: остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим [Мф. 6, 12].

Где червь их не умирает и огонь не угасает [Мк. 9, 44, 46, 48]. Червь неумирающий – это смертные грехи, в которых люди жили нераскаянно: гордость, самолюбие, злоба, зависть, сребролюбие, чревоугодие, объядение и пьянство, блуд, неверие, отчаяние; это есть самый демон, орудующий каким-либо грехом, ибо демоны, вселившись в человека и живя в нем, вместе с ним и погибают вечно, мучатся вечно в огне вечном. Червь не умирает, потому что грех, в коем нераскаянно умирает человек, не может быть изглажен покаянием, коему нет места по смерти, и живет вечно, ибо демоны вечны, как и души человеческие.

Не связывайся с нищими шарлатанами, не хотящими работать, не ярись на них и не рви их за волосы, а отходи от них в свое место молча, чтобы сохранить спокойствие и незлобие. Всякой просьбе их не удовлетворишь, будь хоть как Синебрюхов богат, ибо и нищих множество, и нужд множество ежедневно, а я один. Господи! Ты зриши. Суди между мною и обществом жестокосердым и сребролюбивым.

Сегодня, 9-го декабря, я повинен руками пред Богом и пред ближними: выдрал нищего одного, несколько раз подходившего за милостынею (когда сотня нищих уже была у меня), за волосы за то, что часто просит на лапти. Согрешил пред Богом злобою, жестокостию, скупостию, любостяжанием, неуважением ближнего как образа Божия и как члена Христова. Не мое дело наказывать человека руками; иерею наипаче это не подобает: он должен быть всегда кроток, незлобив, терпелив, нестяжателен, учителен, смиренномудр, простосердечен, любвеобилен, милостив и сострадателен. Священник И. Сергиев. Господи! прими мое покаяние и помилуй мя; изгладь беззаконие мое и посрами лукавых и злых демонов, запинающих меня страстьми различными. Твой есмь, аще и согреших пред Тобою: повергаю в бездну милосердия Твоего множество неправд моих!

Се, помиловал мя Господь, услышав молитву мою, и паки мир Свой даровал мне.

Нет ничего важнее на свете, как спасение душ человеческих, и нет предмета, более достойного непрестанного и всегдашнего памятования, как искупление мира Сыном Божиим от грехов, проклятия и вечной смерти. Поэтому Церковь начертала навсегда неизгладимыми буквами и образами, обрядами в своем богослужении все домостроительство, или икономию нашего спасения для того, чтобы люди, столь склонные к забвению Бога и спасения душ своих и всего того, что Бог сделал для нашего спасения, вечной радости и блаженства, постоянно имели, так сказать, пред глазами и как бы под руками все великие, премудрые и благие дела Божии касательно нас и непрестанно возбуждали себя к покаянию, исправлению и спасению и бегали суеты мира тленного и скоропреходящего. Мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1Ин. 2, 17).

Внимай себе непрестанно, чтобы не иссякала в тебе духовная жизнь, духовное мудрование. Размышляй чаще о всем том, что читаешь и поешь или служишь в церкви или иногда на дому. Живи жизнию святых, молитвою, мудрованием их, добродетелями их: кротостию, смиренномудрием, незлобием; непощадением и отвержением себя, своего покоя, довольства и наслаждения ради любви к Богу и ближнему; терпением, мужеством, борением, их верою, упованием, любовию. Да будут чресла твои препоясаны и светильник горящий, и ты подобен человеку, чающему Господина своего, когда возвратится от брака [Лк. 12, 35 – 36].

Исповедую Тебе, Господу Богу моему, сердцеведцу, все грехи мои, кроющиеся и коренящиеся во мне: самолюбие, корень всех зол, и происходящие от него тщеславие, суетность, гордость, зависть, злобу и вражду, самоугодие, чревоугодие и блуд внутренний; недоброжелательство и тайное зложелательство недругам, любостяжание, утаение в пользу нищих части доходов из щедрых жертв прихожан и посторонних за требы; своенравие, упрямство, нетерпение, горячность и раздражительность; застарелое чувство неприязни к сестре Анне Константиновне (по жене, и к собрату Матфею за бывшую его продерзость, клевету, алчность к деньгам, недружелюбие и гордость); леность в делах службы, неприготовленность; ропот, хулу и дерзость пред Богом при искушениях и неудачах, малодушие и боязнь при молитве общественной и вообще отправлении свящ. дела; неуважительность к высшим и непочтительное об них суждение и даже осуждние; нерадение о душах человеческих, нередко неискренность при молитве за живых и умерших; жестокое обращение с нищими, – все эти и подобные грехи, вольные и невольные, ведомые и неведомые, исповедую Тебе, Богу моему, испытующему сердце и утробу мою, осуждаю себя, окаяваю себя и милости прошу у Тебя и росы благодати Твоея, угашающей адский зной страстей моих, прохлаждающей внутренняя моя и укрепляющей мя в добрых расположениях. Се, рекох Тебе грехи мои! Помилуй мя и непоколебима мя соделай пред лицем невидимых врагов моих, борющих мя и стужающих мне в собраниях людей. 10 декабря 1871 г. Утро. 7 часов.

В нас недостает глубины молитвы, искренности, глубины веры и любви к Богу и ближнему и твердости упования, вместе с тем сокровенной жизни в Боге, внутреннего самоуглубления, внутреннего созерцания дел Божиих: наша молитва поверхностна, холодна, неискрення по причине гнездящихся в глубине души страстей и похотей: чревоугодия, лакомства, пресыщения, любостяжания, суетности в одежде, о которой мы не можем позабыть и на молитве и которая прельщает и смущает нас даже в храме, подобострастия к людям, человекоугодия и лицеприятия, блудного расположения сердца и проч. Из глубины воззвах к Тебе, Господи: Господи, услыши глас мой [Пс. 129, 1].

Научись так обращаться с ближними, чтобы каждое твое слово и движение дышало искренностию, прямодушием, любовию; отбрось холодность, суровость, грубость. Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте, научает святой Апостол [Рим. 12, 10]. Отбрось всякого рода самолюбие – самолюбивый небратолюбив.

Благодарю Господа, даровавшего мне силу свыше непреткновенно, смело, громогласно, с внутреннею силою и искренностию читать слово присяги в Окружном суде и насладиться чтением Евангелия от Иоанна, которое прочитал там все.

Согрешил пред Богом и людьми, осердившись дома за столом на бедную Анну Андреевну за некоторый упрек её мне в ответ на мой упрек, или охуждение её, что из-за сытого обеда подождать кофе дело весьма легкое. Это было в 5 часов, потом вечером тоже за столом держал на нее злобу, но вскоре сознал свою несправедливость, свое самолюбие, свою гордость, зависть, свой каприз, и раскаялся пред Богом, и Он помиловал меня, даровав мне мир. О, как легко, скоро, из-за каких ничтожных причин сердятся достаточные люди на бедных, как они ни во что ставят последних, презирают их! Но сии последние будут первые, а те первые – последними [Мф. 19, 30]. Как на многих я несправедливо сержусь! Вот и на отца Матфея в том числе! Но да не будет во мне ни тени зла ни на кого и ни за что. Это лесть змиина, то есть злоба, как и блудная сласть.

Верую во Святую Соборную и Апостольскую Церковь. Веруешь ли, что все христиане православные члены одного и того же тела [Еф. 4, 4] и что поэтому мы все должны блюсти единство духа в союзе мира [Еф. 4, 3] и беречь друг друга, заботиться друг о друге, помогать друг другу? Веруешь ли, что святые угодники – также члены единого Тела Христова, то есть Церкви, и наши братья, ходатайствующие пред Богом о нас на небе?.. Уважаешь ли всякого христианина, как члена Христова и как брата Его по человечеству? Любишь ли каждого, как самого себя, как свою плоть и кровь? Прощаешь ли великодушно обиды? Помогаешь ли в нужде, если сам имеешь достатки? Наставляешь ли невежду, обращаешь ли грешника от заблуждения пути его? Утешаешь ли печального?.. Все это внушает тебе, обязывает тебя делать вера в Церковь Святую Соборную и Апостольскую, и за все это обещана тебе великая награда от Главы Церкви Господа Иисуса Христа.

Из-за чего бывает вражда на гостей или на своих? Из-за того, что много ядят, много спят (а лучше, не грешат), часто ходят в дом наш, дела делают мало, за труды берут свои на нас с нас много (о посторонних швеях). Но очевидно, что всё это – пустые причины и из-за них не стоит нарушать всего закона Божия, который заключается в любви. (10 декабря, после ранней обедни, пришед домой, озлобился было на швею Анну Андреевну, что долго спала.)

Зри непрестанно к Богу, люби Его и относись к человеку как образу и славе Божией – почтительно, смиренно, просто, искренно, ласково, сострадательно, щедро.

У не посещающих храм диавол... уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись [Лк. 8, 12].

Смотри, о иерее, какой ты чести удостоен – получил доступ к престолу Владыки всех и власть совершать Тайны Божии и ходатайствовать о словесных овцах! Не прилагайся же скотом несмысленным и не уподобляйся им [Пс. 48, 13]. Человек в чести сый не разуме [Пс. 48, 21]. Как много есть таких иереев!

Как на отцов и покровителей смотри на старшую братию – отца Павла и отца Матфея!

Театр – море греха.

Берегись одного помысла злобы, блуда, любостяжания, ибо враг тонок и хитер: входит в душу и опустошает её чрез помыслы. Поистине, жалок человек согрешающий – ибо грех сам в себе есть несчастие, мрак, теснота, духовные узы, бесчестие. Всякого согрешающего против Бога, против тебя и ближнего, жалей и молись за него искренно, как за себя. Никого не обижай: обидеть другого – значит обидеть себя.

Всенощная. Благодарю Господа за дар пламенной молитвы и за слезы умиления, данные мне свыше в самом начале всенощной.

Лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну [Мф. 5, 29], где червь их не умирает и огонь не угасает [Мк. 9, 44].

Кто это говорит? – Творец мира, Который рече, и быша... повеле, и создашася [Пс. 32, 9]. То же сказать надо и о всех словах Евангелия.

Мне дают прихожане деньги туне и не упрекая – и я должен подавать нищим охотно и без упреков, без ругательств, с ясным лицом, в простоте сердца. 13 января 1872. Сегодня враг сильно палил меня сластьми плотскими. Едва молитвою избавился (в 3-м классе). А ведь тела детей – солома, сено, тлен, прах.

Согрешил пред Богом, поевши жареной рыбы на скоромном масле без настоятельной причины. Нарушил пост.

Если читаешь светские журналы и газеты, извлекая из них полезное для себя как для гражданина и христианина и семьянина, то наипаче и наичаще читай Евангелие и писания святых отцов, ибо грешно христианину, читая светские сочинения, не читать богодухновенных писаний. Ты следишь за собратиями во внешнем мире – не упускай же из виду и твоего внутреннего мира, твоей души: он ближе к тебе и дороже тебе. Читать только газеты и журналы – значит жить только одною стороною души, а не всей душой, или жить только по плоти, а не по духу. Все мирское с миром и кончится. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1Ин. 2, 17).

Согрешил пред Богом, осквернив и уязвив душу свою помыслами неприязни, скупости, зависти, любостяжания, недоброжелательства к Анне Андреевне, живущей у меня нахлебницы временно из-за работы, и к собрату отцу Матфею с супругою. О, они – члены Христовы и члены мои собственные: как я дерзнул на такие помыслы и чувства! Как во мгновение не обуздал их! Но слава Долготерпеливому и Милостивому, принявшему мое покаяние и исцелившему меня, уязвленного жалом змииным. О тлетворный яд греха! Когда мы освободимся от тебя благодатию Христовою? Христе! Измени и обнови нас, уязвленных грехом!

Помяни, что бывало после искренней молитвы за царя и за царский дом: сколь царь ласков и отечески добр был к тебе во сне, как бы в благодарность за твою теплую об нем молитву и за доброжелательство, и не ленись усердно за него молиться всякий раз, когда призывает к молитве за него Церковь или домашний обычай. Так же молись за царицу и за весь царский дом – молитва действенна. Холодность, уныние, разленение, отвращающие от молитвы за ближних, – дело диавола. Молитесь друг за друга [Иак. 5, 16]. Как часто на ектениях враг запинает в молитве за царя и за дом его! Одолевай. И за всякого искренно молись: Господь, ведущий тайны сердца, Сам наградит тебя за любовь.

К некоторым лицам усилилась в тебе неприязнь. Это тоже диавольская закваска: долой её – люби их горячо, поступай напротив своему сердцу самолюбивому и страстному, стремись против воды, и ветров, и бурь и не увлекайся ими, да не увлечет тебя сатана в бездну адову.

Пристрастие к вещам тотчас влечет охлаждение к Богу и к делу своего спасения, охлаждение к ближнему или ненависть и зависть к нему, если от него зависит дать нам известные вещи и он не дает или если мы обязаны невольно давать ему оные. Поэтому благо иметь к вещам совершенное равнодушие, чтобы не иметь и повода к вражде на ближнего, которая есть великий грех. Из-за одежды ли блестящей враждуешь на протоиерея? – Люби одежду простоты и смирения. На нищих ли негодуешь и дымится гнев твой за их частые просьбы? – Давай им охотно, не жалея, сколько заблагорассудишь или можешь, и будь покоен. Будь выше пристрастия мира сего тленного и суетного и скоропреходящего; сердцем живи на небесах и люби тамошние нетленные блага, уготованные любящим Бога и ближнего.

Священник как Ангел Господа Вседержителя, он должен быть выше всех страстей и возмущений духа, всех пристрастий мирских или суетных страхов, наводимых от бесов, должен быть весь в Боге, Его одного любить и бояться. Боязнь человеческая означает, что он не прилепился к Богу всецело.

Не на лицо телесное засматривайся, а смотри пристальнее внутренним оком на лицо души своей, каково оно: не обезобразили ли его страсти, – истребляй это безобразие молитвою и слезным покаянием. Не на одежду красивую засматривайся – она тлен, а на одеяние нетленное души своей, каково оно: не гнусно ли и нечисто по причине частых грехопадений тайных и явных, – и стяжи одежду души в нетленной красоте кротости, смирения, целомудрия и чистоты, милосердия, правды.

Хочу врачевать других, а мне самого себя надо врачевать: сам весь в ранах страстей различных, и прежде всего недугую самолюбием, славолюбием, злобою, завистию, корыстолюбием, чревоугодием и жадностию, блудным возбешением, нетерпением, раздражительностию, малодушием, лукавством, мстительностию, унынием, человекоугодием, подобострастием, опущением и леностию.

Благодарю Господа, помиловавшего меня по молитве покаяния моего в отказе милостыни нищему, который утратил данную ему пилу (от меня) и сваливал утрату на своего товарища. С горячностию я отказал ему и велел выгнать из церкви.

Благодарю Господа за непреткновенное совершение литургии воскресной, за сильное, искреннее произнесение проповеди архиепископа Григория в неделю святых праотец. Нищих в церкви, то есть в паперти, было около двухсот человек. Почти всем подано по две копейки, немногим по полторы копейки, очень немногим по одной копейке.

Истинный христианин поступает так в этой жизни, чтоб она была приготовлением к будущей, а не жизнию для здешнего только века; он при действиях своих и словах своих не думает о том, что скажут об нем здесь, а что скажут там, на небесах. Он представляет себя всегда в присутствии Бога, Ангелов и всех святых и помнит, что некогда они будут свидетелями его помышлений, слов и дел.

Яриться на кого бы то ни было и за что-либо есть безрассудство, потому что ярость есть добровольное сумасшествие, добровольное бешенство, добровольная болезнь, слепота и глухота, добровольная неправда и беззаконие. Гнев человека не творит правды Божией [Иак. 1, 20]. Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся [Пс. 36, 8 – 9]. В особенности безумно и нелепо яриться на нищих за их постоянные просьбы, потому что они и без нашего гнева жалки, кротки и незлобивы, как овцы. Изливать справедливый гнев на жестокосердых богачей было бы справедливо, но мы, к несчастию, подобострастны к ним, раболепствуем им, вероятно, потому, что для нас дороги их рубли. Вот они-то стоят гнева! А нищие, как овцы или голуби, поскольку хотят есть и пить, вот и просят у нас на хлеб и питье, как нуждающиеся в одежде и обуви просят на одежду и обувь. И здравый смысл говорит, что за это сердиться на них безрассудно. А я – увы мне! сержусь и ярюсь на них часто.

Перед утреней сегодня в паперти разъярился на трех или четырех нищих за то, что просили на лапти; я сказал: вас двести человек, и если каждому давать на лапти, то недостанет у меня средств к жизни. Маловер я: разве рука Господня оскудела и не промышляет разве Господь о людях Своих? Разве не силен воздать мне за них сторицею? Но благодарю Господа, принявшего мое покаяние и помиловавшего меня и мир мне даровавшего. А домой идучи, опять отворотил лицо мое от нищего, просившего на лапти. Сунул ему две копейки и ушел. Разве перестал Христос принимать милостыню в лице нищих? Разве отрекся от нас, как от Своих членов? Разве мы не достояние Его, стяжанное Кровию Его?

Разве не Его это слова: Мне сотвористе [Мф. 25, 40]?! Разве забыли мы Его самоистощание ради нас, Его воплощение, Его убогие ясли, Его бедность, Его труды, Его страдания и смерть за нас?.. Вечные блага, уготованные на небесах, ради коих подвизались все святые, ради коих мученики пренебрегли всеми благами здешней жизни! Достойно подвергаюсь за свою скупость скорби, смущению, тесноте. Испытываю сам ежедневно на себе щедроты Господни, милостыни неисчетные, а между тем оказываюсь скупым к ближним, немилостивым. По-малому готов раздавать многим, а когда несколько человек нищих сряду попросят по 20 копеек, то и выхожу из себя, – такая глупая и злокачественная, вредная привычка! Где же самоотвержение? Где же отречение от всего своего имения, как учит Христос [Лк. 14, 33]? Где исполнение слов Господа: Всякому, просящему у тебя, давай [Лк. 6, 30]?

Благодарю Господа, избавляющего меня ежедневно от мертвых дел моих, то есть от страстей: ярости и последствий её пагубных, нечистоты, корыстолюбия, сластолюбия, зависти, жестокосердия, уныния и проч.; слава Господу, ежедневно воскрешающему меня от духовной смерти, смерти греховной, и жизнь Свою мне дарующему по Своему милосердию.

Собираем, скупимся, жмемся, а часа смертного не знаем, когда нужно будет стать пред Судией живых и мертвых и дать во всем отчет. А между тем от нашей скупости и жестокосердия сколько страданий у бедных! Где промыслительная любовь, пекущаяся о благе других, как о своем?

Пристрастие к земным благам ведет к непрестанному нарушению закона Божия и главной и существенной заповеди о любви: честолюбец, сребролюбец и сластолюбец – это истые идолопоклонники и враги человечества; богач ежедневно видит толпы нищих, голодных, не имеющих одежды и обуви или квартиры и преспокойно наслаждается дома избранными яствами и напитками, пересчитывает с сверкающими от радости взорами свои сокровища, спит на мягкой перине, одевается в дорогие одежды, убирает свою квартиру богатыми коврами и мебелью многоценною, стол обставляет сервизом из лучшего фарфора. Пристрастие к земным благам ведет к вражде на родных, ближних, соседей, товарищей, к раздражительности, к смятениям, болезням.

Всячески враг ухищряется погубить мою милостыню, повергая меня в раздражительность, уныние, скорбь и тесноту, тогда как надо было бы радоваться, имея такого всеблагого и прещедрого и праведного Владыку и Промыслителя, Который обещал воздать и за чашу студены воды, поданной во имя Его [Мф. 10, 42; Мк. 9, 41]. Чтобы раздражить меня, враг строит разные пакости чрез самих приемлющих милостыню, научая их продавать данное или обманывать меня разными предлогами. Но это не должно меня огорчать и приводить в расслабление и уныние. Если я ратоборец, то должен благодушно до конца выдерживать борение и иметь совершенное равнодушие к земным стяжаниям, полагаясь во всем на Промысл Владыки Бога, Который чудно, благостно, неусыпно, щедро являлся надо мною во всем служении моем. Моя скупость, раздражительность, злоба, уныние в том случае, когда требующих милостыни или гостей нежданных было у меня много, ни к чему доброму не вели, были плодами многострастной плоти и делом диавола и с моей стороны безумством и духовным бессмыслием, наводили на меня смятение, тесноту, внутреннее бесчестие, омрачение, неспособность ни к какому делу. Да не погубите яже делаете добрая (2Ин. 1, 8), предостерегает Апостол. Твори же милостыню кротко, с ласковым и веселым лицом, как бы ты сам принимал в сто раз больше, а не то что лишался (ибо милостыня действительно есть приобретение), охотно, по силе, боясь змииного яда пристрастия к деньгам и вообще к потребляемым и дорого ценимым нами веществам (пищали то будет), или к вещам, и твори любовь к Богу, вся подающему нам обильно, и к человекам, долготерпя и снисходя к их слабостям и погрешностям; ищи не обогащения, но паче всего благодати, правды и мира Божьего – всё прочее приложится тебе, по обетованию Господнему [Мф. 6, 33; Лк. 12, 31]. Горе, когда оставит нас благодать, – тогда мы жалкие жертвы страстей: ни мира, ни радости не будет в нас, но всегдашнее смятение, всегдашняя теснота.

Помни слова Спасителя: Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство [Лк. 12, 32], то есть Небесное. Как это утешительно для отрешившихся от благ мира сего и презирающих плоть свою. Далее что говорит? Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее [Лк. 12, 33] (а земное оскудеет рано или поздно или же смертию взято будет от нас). Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет [Лк. 12, 34]. Как хорошо с сокровищем земным перенести на небо и сердце свое. Это есть награда щедрому и непристрастному к земным благам. Сердце же пристрастившихся к тленному богатству – на земле, а не на небе: они не думают о небе, им мила только земля и блага земные, к небесному у них нет никакого вкуса. Как скоты, они смотрят только в землю и не подъемлют духовного взора горé – они не знают, что значит горé иметь сердца!

Очисти, Господи, сердце мое, во еже¹⁰⁸ любити ближнего моего, яко себе.

Что ты возмущаешься настоящим состоянием вещей и малодушествуешь, видя богатых, скопляющих великие богатства, ядущих и пьющих роскошно, одевающихся богато и живущих в палатах великолепных и презирающих нищих лазарей? Настоящая жизнь несть развязка всего, и нынешнее положение вещей не есть окончательное, – развязка будет в другой жизни: тогда богатые будут самыми бедными и жалкими, не имея духовного сокровища, из-за богатства погубившие душу, тогда первые будут последними, а последние первыми [Мф. 19, 30 и др.].

Ходи вслед и единыя погибшия овцы, дóндеже¹⁰⁹ обрящеши ю.

Погубив драхму свою (образ Божий), возжги светильник (слово Божие) и помети храмину (покаяние, пост, молитва, милостыня) и ищи прилежно, дóндеже обрящеши (нового человека в себе).

Слыша пение и лики¹¹⁰ [Лк. 15, 25] – образ веселия в дому Отца Небесного по случаю обретения погибшего сына. Таково богослужение наше, стояние в пении ликов. Лик поет. Что за торжественные гласы в нашем богослужении! Это ангельское и человеческое торжество об искуплении погибавшего рода человеческого страданиями и смертию Сына Божия.

Заклал ecu ему телца питомаго [Лк. 15, 30]. Не тельца, а Плоть и Кровь Самого Агнца Божия, Иисуса Христа, заколает для нас ежедневно Отец Небесный! О, безмерное милосердие! О, щедроты неизглаголанные! И я не разумеваю сего! Нищим не подаю щедро и охотно милостыни вещественной. Ярюсь на них! Упования на Бога не имею, столь щедро доселе о мне промышлявшего, любви и уважения к членам Христовым не имею! Окаянный я человек! Из-за тебя ли, многострастная плоть, я так поступаю?.. Прочь, тленная раба!

Люди живут в бедности и в трудах и болезнях, напастях – и не ропщут; а я живу в довольстве, изобилии, не тружусь до изнеможения, здравствую – и по малодушию ропщу! Каюсь пред Господом!

В лице всякого христианина, наипаче в лице иерея, чти Христа, в этом покажи широту любви своей к Богу, для Него любя и образ Его.

Помни, что тебя непрестанно ловит бесплотный враг, и будь крайне осторожен в мысли, слове и деле: мало ешь и пей, мало говори, не раздражайся ничем.

Благодарю Господа недостойными мыслями и устами моими за спасение великое, многомилостивое и дивное от злобы моей на нищего юношу, пристававшего ко мне неотступно, за что я рванул его в злобе за волосы на улице посредине дороги. Как мне тесно и горько было после этого пред обедней и во время обедни и какое глубокое и продолжительное мне нужно было покаяние, какое частое припадание с верою и горячею молитвою к престолу Божию, чтобы снова получить мир и дерзновение! Но после причащения Святых Таин Господь снял с меня вину мою и даровал мне мир. Слава Тебе, Господи, отъявшему от меня дьявольскую злобу. Сколько она нагла, насильственна, назойлива!

О деньгах – Уваровой.

Напрасно я сегодня пред обедней огорчился на одного нищего, не давшему другому нищему данные первому 20 копеек на покупку кафтана! Он добрый малый, незлобивый, терпеливый. Мне учиться у него.

Благодарю Господа, даровавшего мне благодать добре совершить вечерню и одни крестины в доме [А...] и Федорова неподалеку.

Преосвященные Макарий (ныне Литовский)² и Кирилл (бывший Мелитопольский)¹¹¹ были на могиле бывшего моего товарища Ключарева – на панихиде, а я будто поднес надгробную речь преосвященному Макарию, и он так был доволен, что пожертвовал мне, кажется, 21 рубль, но вскоре после этого, к печали моей, я узнал, что сундук мой (нижний ящик [...] в столе), в котором на дне хранились мои деньги, разломан мошенниками и деньги похищены; я видел и дерзких воров – высоких пьяных мещан кронштадтских или мастеровых, которые проходили мимо нашего дома, остановились и о чем-то переговаривали, но когда увидели, что на них я обращаю внимание, ушли. Это бесы – истые воры, подкапывающие нашу сердечную клеть и крадущие истинное наше имение духовное – веру, надежду и любовь. (А поминание мною епископа Кирилла полезно душе его! Да будет, Господи!)

Сегодня после утрени, во время молебна нечистый дух приразился ко мне чрез помысл блудный и огненное жало блудное: молитвою усиленною прогнал. О, как нужна непрестанная, усиленная молитва! Ею погашаются страсти. С какою силою враг бесплотный поревается всячески искусить нас! Да трезвимся и бодрствуем!

Сегодняшний день замечателен тем, что я сразился с отцом диаконом Александром Ивановичем Таратиным, что бывает чрезвычайно редко, из-за намереваемого служения обоими диаконами в Успенской церкви по случаю отпевания Алекс. Сергеевича Прокофьева, секретаря Думы, и оставления меня одного в Соборе. После этого стал во мне огнь горящий, палящий в костех моих. Только усиленное покаяние и молитва спасли меня и устроили примирение обоих. Слава милосердию Твоему, слава силе Твоей, Господи, яко извел еси от печали и стыда, скорби и тесноты душу мою и поставил ecu на пространне нозе мои [Пс. 30, 9], особенно после потребления Святых Даров по литургии! О, какое пространство, какой мир небесный тогда были во мне! Вечером, за вечерней, враг смутил меня, убил меня подозрением и мнением, что дьячок мой Кутузов нетрезв; под влиянием этой мысли, которая резала мои внутренности в собственном смысле, я не мог служить без преткновения и падал, и падал духом и в словах мешался. После вечерни объяснился: побожился дьячок, что не пьян и не пьет никогда пред вечерней, что пред обедом рюмку пьет всегда, но не более. Предостерег его.

Вечером был у Ивана Егоровича Броуна; говорили об устроении Рабочего дома для мещан нищих в Кронштадте, о их недостойном поведении летом. Пил чай со влиянием двух ложечек рому, закусывал сардинками с икрою; после чаю пошли в залу, там выпил рюмку хересу и съел яблочко. Это все имело хорошее действие на организацию. Дома не закусывал и не пил ничего. Спал очень покойно и здорово.

Свежий баварский квас может служить вместо супу: так он приятен и полезен! Только после него надо чай пить.

Благодарю Господа за премирное и прелегкое состояние души и тела после причащения Святых Таин за литургией и потреблении их по окончании литургии: священный, животворящий огнь в устах и во всем существе, мир, свобода, отрада после крайней тяготы и тесноты до литургии и во время литургии. Пищею, принятою дома (рыбою жареною, корюшкою), несколько заглушил преестественный дар Божий, – потому не надо есть после обедни; в классе было довольно тяжело, особенно на 4-м уроке (первом). Вчера вечером у Броуна пил крепкий чай с малым количеством рому. Крепкий чай дурно действует на внутренность, подавляет, парализует.

Великое благо – человек кроткий, живущий с человеком раздражительным: своим молчанием и уступчивостию он спасает его от дальнейших порывов гнева и успокаивает его, тогда как другой человек, гордый, самолюбивый и раздражительный, возбуждает больший гнев и злобу, иногда нарочно поджигает его. Блажени кроткие, блажени миротворцы [Мф, 5, 5, 9]!

Говорят: монахи ничего не делают. Нет, истинные монахи именно и делают. Что такое истинное делание христианина? – Исправление сердца, искоренение страстей, ревнование о всякой добродетели: терпении, кротости, смирении, послушании, незлобии, простоте, покаянии, чистоте и целомудрии, доброжелательстве, нестяжательности, трудолюбии, непрестанное преспеяние в вере, надежде и любви. Вот истинное делание! А задача истинного монаха в этом именно и состоит. Мы, живущие в мире, непрестанно служим своим страстям, увлекаемся ими; наша жизнь – непрестанная суета. Что наша деятельность, то есть деятельность мирян? – Сизифова работа (с горы на гору камень валяем). Эта работа часто бесполезная и во всяком случае не приносящая плодов в вечности, не дающая вечной жизни. Работа истинного монаха или истинного христианина есть работа, приносящая плод вечный.

Сладчайший мой Иисусе! Благодарю Тебя, яко Тобою, Кровию Твоею, победих змия лютого, жалившего меня пред самым причастием Святых Таин Твоих и смущавшего меня представлением, что просфиры просфирницей доставлены сегодня к литургии черствые и что хлеб Самого Агнца черствый, как будто бы сила была в хлебе, а не в Агнце Божием, существенно присутствовавшем на престоле под видом Хлеба. Сколь мучительна была борьба со змием, столь сладостна была победа, стяжанная верою в Тело и Кровь Сына Божия: после тесноты какой простор, после смущения какой мир! После печали и уныния какая радость! После стыдения, срамоты какое торжество, после рабства какая свобода! Слава Тебе, Господи, слава Тебе! Благодарю Тебя, сладкое мое пение!

Благодарю Господа за победу над кознями врага при чтении молитвы пред исповедию: се, чадо, Христос невидимо стоит... да свидетельствую пред Ним... Смело сказал, подняв голову.

Согрешил пред Богом, пред людьми и пред собою, сходивши в гости к Ивану Федоровичу Пальянову и в курной комнате побывши два часа в ущерб своим легким и всему организму; согрешил, выпив четыре рюмки хересу; согрешил, смеявшись много при рассказе датчанина Льва Христиановича; согрешил, дома выпивши ликеру две рюмки (от Григория Ивановича).

Жадность и сластолюбие к чему меня увлекают! И это на чередной неделе, накануне причастия причастников и моего!

Благодарю Господа, возвеличившего на мне милость Свою спасением Своим и помощию Своею в служении утрени нынешнего дня, когда враги невидимые наводили на меня боязнь и смущение при выговоре ектений. Благодарю Господа за исцеление тела моего свежим воздухом во время утреней моей прогулки в конце 5-го и начале 6-го часа утра.

Двоит окаянный сердце мое во время богослужения и этим низлагает меня, поэтому крепко надо вперять ум и сердце к единому Богу и Его страхом ограждать душу свою от коварства врагов. На месте страха Божия враг вперяет свой страх, дьявольский, в сердце мое, как на место любви Божией ввергает в нас любовь к себе, к миру, к плотской красоте.

Человек есть смесь добра с злом, высокого с низким, умного с глупым, простоты с лукавством, великодушия с трусостию, чистоты с мерзостию, силы с бессилием, лености с трудолюбием. Жалкое смешение! Блажен, кто очищает и очистит себя от всякой скверны плоти и духа.

Заушив нищего, ты заушил Христа. Плачу о сем, Господи! Сие ли Тебе воздаю за Твои щедроты?

Согрешил тяжко пред Тобою, всеблагой и всещедрый Господи, дерзнув вырвать за волосы и ударить по ланите рукою нищего за неотступную просьбу денег на одежду и за нехотение его работать, когда было выхлопотано ему место в мачтовом заводе. Согрешил пред Тобою, Владычице Богородице, члена Твоего, раба Твоего, созданного по образу Божию и искупленного Кровию Сына Твоего, заушив дерзкою рукою и гневно говоря с ним, со злобою; согрешил пред вами, святые Архангелы и Ангелы, и в особенности Анеглы Хранители, заушив искупленного Кровию Владыки нашего Господа Иисуса Христа и хранимого вами; согрешил пред вами, святые Божии человецы, ударив по щеке члена вашего, которого спасение для вас так дорого, что и об одном таком члене бывает великая радость всех вас; согрешил и пред вами, живущие на земле человеки, и особенно братия мои христиане, ибо я оскорбил вашего, или нашего общего члена, из-за нескольких копеек, коих мне не хотелось дать по моей алчности к деньгам. Но что дороже? Ближний ли или несколько копеек? Деньги ли или милость Божия за милостыню? Помолитесь о мне, все святые, да простит мне Господь дерзость мою, и да не помянет её вовеки, и да не попустит вовек дерзать рукою какою-либо. Ей. Аминь!

Иерей! Подумай, какова должна быть твоя душа и твои уста, хвалящие Господа, Которому со страхом предстоят и со страхом поклоняются Ангелы и святые человеки! Пророк Исаия, сподобившийся некогда узреть Господа, воскликнул: горе мне! Так! Погиб я! Ибо я человек, нечистый устами, и среди народа, нечистого устами, я обитаю, ибо очи мои увидели Царя, Иегову воинств. Серафим горящим углем, взятым с небесного жертвенника, очистил уста его [Ис. 6, 1 – 7]. А ты какими нечистыми устами иногда хвалишь Господа? Ибо каким страстям не бываешь порабощен? Очищай же себя чаще покаянием и милостынею.

Другой мальчик, лет восемнадцати, просил денег за неделю квартирной хозяйке, и я не дал, а дал только две с половиной копейки, – а сам я живу в каких палатах?! Не осудит ли меня Бог, что я, имея такие палаты, нищему не хочу дать за недельный ночлег 15 копеек?

С пробуждением в постели грех начинает напрашиваться и вползать в душу посредством помыслов и чрез воображение и память. С утра же раннего должен начинаться и подвиг твой против греха: помыслы и чувства грешные немедленно отгоняй прочь и вместо оных помышляй о Боге, о Его бесконечной благости, премудрости и всемогуществе, коими стоит мир весь и которые всё сохраняют в бытии, в чудном порядке и гармонии, на благо и довольство и радость тварей; особенно же чаще помышляй о искуплении мира, то есть рода человеческого от греха, проклятия и смерти Сыном Божиим, о даровании воскресения и вечной жизни, и всем умом и сердцем и всею жизнию усвояй себе систему христианского учения и благочестия, охотно и усердно посещай богослужение, участвуй в спасительных Таинствах и повинуйся церковной власти и церковным уставам.

Мир сугубо и трегубо¹¹² грешит всегда пред Богом а) тем, что бесстрашно нарушает заповеди Его и, нарушая их непрестанно, оправдывает себя, или извиняет, или даже хвалится тем, что нарушает. Истинный же христианин блюдет заповеди Божии и боится нарушить их, а нарушив по слабости человеческой или по увлечению страстию, немедленно кается, чтобы грех не обратился в привычку или навык, не застарел и чтобы таким образом не было крайне затруднительно освобождение от него, и не причинил он многих скорбей и слез или не увлек бы в бездну погибели, чтобы не заразил других людей и не сделал их участниками в наших грехах.

Грех усиливается непрестанно, хотя и незаметно (подземными путями), убивает в нас духовную жизнь чрез разные пристрастия житейские и леность к покаянию и молитве, охлаждая наше сердце к Богу и ближнему; особенно же охлаждение к Богу и к созданному по образу Его производит чрез укоренение в нас жадности к пище и питью (вот как вредно лакомиться и пресыщаться!), особенно к деньгам, так как сребролюбие есть корень всякого зла, и чрез пристрастие к первенству, вообще чрез самолюбие. Поэтому главнейшая заповедь нашего Спасителя состоит в самоотвержении и в понесении креста своего. Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною [Мф. 16, 24], то есть следуя Моему житию, Моим уставам. А потом в любви: люби Бога всем сердцем, а ближнего, как себя [Лк. 10, 27]. Будь к Нему горяч, а не холоден [Откр. 3, 15 – 16].

Кто дозволяет себе делать то, что ведет ко греху или сильно располагает к нему, тот виновен отчасти в том самом грехе, хотя, может быть, и не совершает его делом: например, кто лакомится, пресыщается, пьянствует, тот виновен и в этих грехах и подлежит за них строгому суду, виновен и в грехе блудном, к которому вышеозначенные грехи сильно располагают и увлекают, почему и сказано: не упивайтеся вином, в немже есть блуд [Еф. 5, 18]. Я грешен в этом, ибо лакомлюсь, пресыщаюсь, пью вино, и оттого не избегаю иногда минутных блудных движений сердца. Вот где необходимость поста, полнейшая необходимость. А мы по пристрастию к плоти нерадим о посте. Блаженны убо тысячекратно постники и воздержники, добре свой подвиг совершившие. А мы прилагаемся скотом несмысленным и уподобляемся им [Пс. 48, 13]. Горе нам, возлюбившим тленные удовольствия! Мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1Ин. 2, 17). Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела (1Кор. 6, 13). 19 декабря 1871. Утро. Семь с половиной часов.

Ты, иерей, не должен иметь никакого пристрастия к земным благам, ибо ты причащаешься, ежедневно почти, вечной Жизни – Христа; твое благо – Христос, Он твоя жизнь, сладость, твое сокровище, твое богатство неистощимое, твоя одежда светлая, твоя честь и слава, твоя помощь и твой щит.

Вчера прогневал Бога словом неверия и неупования, сказав нищим, во множестве собравшимся в Думской церкви, что я сам обнищаю, если буду давать милостыню или чего только хотят от меня нищие. Разве рука Господня сократилась, сжалась для меня? Не доволен ли я всем? Согрешил – и каюсь Сердцеведцу.

Если умрет в тебе искренняя молитва, то умрет в тебе и душа. Потому да горит, как огонь, молитва твоя всегда за себя и за всех.

Живуча ли в вас христианская вера? Не иссякла ли от житейских сует, забот и неудовольствий?.. Когда вера христианская живуча в нас? – Когда молимся, когда размышляем о Боге, когда любим читать Евангелие, когда любим исполнять то, что написано в Евангелии, когда усердно каемся во грехах, делаем добрые дела из послушания Евангелию.

Согрешил пред Богом ропотом и нетерпением во время вчерашней боли ноги. Пристрастие к телу и к благам, которые для тела, ведет меня к погибели каждый день. Это я испытал много раз и испытываю непрестанно, – зачем же попечение о плоти простирать до похоти [Рим. 13, 14]? Зачем пить-есть много? Зачем копить и жалеть деньги для бедных? Сей в душу обильно, а не в плоть, эту тленную грешницу; смердящую плоть умерщвляй, чтобы она тебя не умертвила.

Благодарю Господа, оживотворившего меня, мертвого прегрешениями, чрез причащение пречистых и животворящих Своих Таин, и лютые козни бесплотных злодеев разорившего, и мир душе моей даровавшего.

Ты, сильный земли, ты, богатый, ты, цветущий здоровьем, ты, восхищающийся собою, – не прельщайтесь ни властию, ни богатством, ни здоровьем, ни красотою и блестящими дарованиями, ибо это все временно и скоропреходяще, ибо вы еще не достигли пребывающей жизни, а только путешествуете к ней. Смотрите, как путешествуете, на добро ли употребляете власть, богатство, силы...

Что бывает в жизни у нас между собою? например, имеем к кому-либо нерасположение и даже вражду, – так бесплотный враг, имея непримиримую вражду ко всем людям, но в особенности к избранным Божиим, усиливается выместить на них эту вражду чрез нас или непосредственно, если это лицо на земле еще и если, конечно, допустит Бог, – например, когда публично молимся Ему мы за то лицо, он крепко препятствует выговаривать имя этого лица или этих лиц и чрез то дает как бы пощечину и тебе, молящемуся, и тому, за кого молимся, ибо после невыговора этого имени в душе бывает палящий огонь, теснота, помрачение, посрамление, беспокойство, а когда выговариваешь, тогда бывает на душе мирно, свободно, легко. Избегай же этих сатанинских пощечин и запинай его самого, давай как бы пощечину ему самому. Он быстротою и смятением запинает – и ты быстротою веры и упования на Господа сил поражай его во мгновение, да не хвалится сильный силою своею [Иер. 9, 23] и лукавый лукавством своим.

Благодарю Господа, сподобившего меня после борьбы с сопротивными силами причаститься Божественных Таин в мир душевных моих сил, с ощущением животворной теплоты в устах и в утробе и во всех внутренностях.

Часто восстают на меня и борют меня стихии зла и стихии вещества, и жизнь моя духовная и телесная подвергается крайнему бедствию.

Если ты не выговариваешь по действию вражию некоторых слов или имен святых на общественной молитве, то, значит, сила молитвы и святые далеки от твоего сердца, ты охладел к ним, а это – худое состояние души. Немедленно обратись к покаянию, ибо душа твоя умерла греховною смертию по причине сластолюбия или других страстей.

Благодарю Господа, сподобившего меня в духовном препоясании силою свыше, чистым и громким голосом, непреткновенно совершить раннюю литургию и животворно приобщиться Пречистых Его Таин, во оставление грехов и в прогнание врагов бесплотных; также и панихиду совершить с чувством. Господи! молясь о умерших, да не буду я сам мертв душою. Даждь мне искренно молиться за усопших, как за свою душу. Когда потреблял после обедни Святые Дары, враг бесплотный навел сильную бурю и огненное искушение, внушив мне страх и опасение, что Софья Васильевна Жуковская, бывшая у меня с вечера и слышавшая неблагоприятный отзыв мой об одном начальн. сослуживце (Д...), передаст мои слова чрез Ламанову этому начальнику. Взволновался этим страхом, едва победил его Святою Кровию Христовою.

Когда стоял во время утрени в Соборе, читая правило к причащению, я огорчился и смутился душею при мысли, что протоиерей Матфей, мой сослужитель, накопил и копит много денег и не хочет подавать нищим, хотя видит, что их великое множество. Внутри меня горел огнь пожирающий. Но когда я сказал себе: не мое дело, я за него не буду отвечать Богу, а за себя, и себя должен осуждать и очищать покаянием, – тогда я успокоился. Я познал, что то говорила во мне зависть и своя корысть.

Благодарю Господа, сподобившего меня причаститься неосужденно Божественных Таин. Литургию служил с трудом, в крайней тесноте в правом боку; после потребления Святых Даров всякая теснота миновала: мир души полный, здравие – тоже. Заамвонную молитву читал с трудом, с пропусками.

Дома согрешил пред Богом и пред собою – пил довольно чаю и съел две мягких булки. Этим отяготил себя. Нужно было много движения на свежем воздухе.

Согрешил – день провел в праздности. Классов не было.

Существо души нашей непрестанно покрывается нечистотою и чернотою, надо непрестанно смывать эту нечистоту слезами покаяния, уничтожать черноту непрестанною молитвою и делами любви к Богу и ближнему, богомыслием всегдашним.

Ты не обращаешь внимания на последствия своей неласковости к нищим (ко многим), а они, может быть, не смеют часто подходить к тебе за подаянием, хотя и имеют крайнюю во всем нужду и, может быть, скорбят душой, что принуждены подходить к тебе и слышать укоризны от тебя. Но какою мерою меришь, такою и тебе отмеряется [Мф. 7, 2]: кто-либо из сильных мира сего крикнет и на тебя, хотя бы тебе это очень не нравилось и было обидно.

Раннюю обедню в Думе до прибытия отца Матфея служил довольно спокойно, но с прибытием его начал возмущаться духом и служил неровно: некоторые слова пропускал от непонятного смущения и боязни; заамвонную молитву прочитал не всю. Это еще более смущало меня. Но после причащения Святых Таин чувствовал умиротворение и живительный огнь в устах и в членах. После потребления Святых Даров совершенно успокоился. В час пополудни соборовал Лилова Тимофея, ждавши пред соборованием долго дьячка, ушедшего на панихиду в губ. флигель у Летнего саду. Я неоднократно молился из глубины души Господу о помиловании меня и даровании мне мира и свободы, коих лишился вследствие раздражения на нищих, – получил просимое. Благодарил за полученное. Панихиду сходил отслужил; пришли соборовать; соборовал по благодати Божией с полною свободою, искренностию, глубиною: самому было очень весело. Пришедши домой, искусился от нетерпения и каприза своего, и искусился крайне бедственно: когда жена поливала цветы, я просил её не много наливать воды; она не послушала неоднократной просьбы, говорила и делала свое дело (надо было ей дать свободу), и я так на нее разозлился, что едва-едва не ударил её: весь взволновался, смутился, но вскоре обратился к молитве покаяния, повергая себя со множеством грехов своих в бездну милосердия Божия; молился довольно долго, и опять сподобился милости от Господа. Я сел обедать, по приглашению слуги Анюты и потом жены, которая сама долго не садилась за стол, все хлопотала с [подельем]; села, не говорили, я заговорил – она тоже: и буря прошла, любовь возвратилась. Благодарение толикократно милующему нас Господу. Да погибнут, да исчезнут страсти возмутительные, многобедственные. Да отрицаюсь своей воли, своих прихотей и капризов.

Поутру, рано встав от сна и умывшись, я возмутился духом от представления, что сестра жены, а моя свояченица Анна приедет опять ко мне рождать ребенка, с намерением. А если бы и так! Не гнать же её из дому. Надо покориться и взять терпение. Все под Богом ходим и все в руках Божиих. Будущее Богу известно. Надо идти против желания или нежелания своего сердца, то есть плотского нежелания.

Если побеспокоиться придется, да будет воля Божия, если и руки у всех отнимет родильница и малютка – даруй, Боже, терпение. У свояченицы квартира неудобна – у меня удобная, большая; ближнему надо служить, как Самому Христу Богу: мы члены Его и друг для друга. При этом надо отвергаться себя и не настоять на исполнении своих желаний, проистекающих от усиленного и крайне возбужденного самолюбия; нужно самоотвержение; ближнего надо беречь, как себя, и нас Бог побережет и сохранит от бед. Какою мерою мерим, такою отмеряется и нам [Мф. 7, 2]. Весь живот наш Христу Богу предадим. Нужно принуждать себя любить тех, к кому сердце охладело, кого чуждается, бегает: всех возлюбите: Если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? [Мф. 5, 46]. А я не люблю, окаянный, тех, кто парализует мое самолюбие. Но да служу всем, да отвергнусь себя и возненавижу душу свою, тлеющую в обольстительных похотях, но что она считает потерею, да считаю за приобретение.

Мы непрестанно расположены работать тлению, а не нетлению, самолюбию, а не братолюбию. Так велики наше растление и наша наклонность к тлению! Ибо все страсти наши имеют свое начало, свой корень в пристрастии к тленным вещам сего мира, к плоти своей и ко всему, что для плоти, как её потребность или как её удовольствие.

Декабря 24-го. Обедня в Думской церкви Василия Великого заупокойная. Хотя в немощи плоти и духа, но непреткновенно Господь даровал благодать совершить её и причаститься неосужденно животворящих Таин. После обедни дома спал, затем пообедал супу овсяного с кореньями и крошенным в суп черным хлебом (две тарелки), да киселя сладкого картофельного на клюквенном соке. Этот обед был для меня ужасно тяжел по последствиям: по тяжести, тесноте, бессилию душевному и расстройству нервов, породившему уныние, боязнь, упадок духа. Проклял я свою жадность, которая понудила меня съесть две тарелки супу, вредного для меня, золотушного. Лучше бы сырой семги поесть, хотя это и был сочельник рождественский. Всенощную служил с крайним трудом при душевном бессилии, малодушии, боязни, тесноте, оставлении Богом. О, как избыток пищи подавляет дух, как отчуждает от Бога и благодати Его! А я, окаянный, не постился надлежащим образом: ел всегда вдоволь, пил сладко и много, за то и стало все это мне рожном, противу которого столь жестоко прати.

Пристрастие к светской учености охлаждает светского ученого к Богу, мудрости, сокрытой в Священном Писании и в церковном богослужении, в писаниях отцов и учителей Церкви. В односторонность жалкую впадает человек.

Церковь – от смысла чиста¹¹³, слова её – сребро разжжено [Пс. 11, 7].

Пристрастие к нарядам, или к тряпкам, охлаждает к Богу и к храму. Женщины порхают по магазинам, как бабочки по цветам, а в церкви их не видишь.

Многоразличное вещество, которым мы пользуемся, диавол обращает в губительное для нас орудие, если мы неумеренно им пользуемся.

Какие труды тяжелые мы переносим, если надеемся получить за них хорошее вещественное вознаграждение! И труд облегчает надежда на получение вещественной награды. Что же мы не беремся как следует за труды духовные, за труд спасения, очищения, исправления, усовершенствования себя самих и наших ближних? Разве не обещана Верным и Истинным Мздовоздателем и Суди ею [Откр. 19, 11] величайшая награда – вечная жизнь?

Скоро и опять пост. Отчего частые посты? Пост есть духовное оружие, а у нас непрестанная брань, война духовная с злыми полчищами демонов, с плотию многострастною. И вот Святая Церковь, духовная мать, пекущаяся непрестанно о спасении нашем, подает нам это духовное оружие, уготовляя нас на брань – войну. Воин не должен покидать свое оружие и поле битвы, иначе легко потерпит поражение и погибнет. Только не имеющие понятия о духовной войне нашей, отвергают нужду постов (многие православные, лютеране и англиканцы).

Пришла к нам пучина всех даров духовных и вещественных, пришел во плоти нашей, в образе нашем Источник разума и премудрости, Источник жизни. Пришел научающий человеческий род всяким художествам и искусствам, открывший людям такое множество наук по всем частям знания; пришел Источник милосердия, любви, очищения, Источник святости, мира, силы, святой свободы, пространства сердечного, радости и блаженства; пришел Питатель всех тварей, произращающий из земли бесчисленное множество всяких плодов; пришел посылающий дожди, снег, град с неба, творящий громы и молнии в круге небесном; пришел Творец светил: солнца, луны, звезд, Творец всей вселенной, всех миров, Ангельских и прочих, рассеянных в неизмеримых пространствах неба; пришел Тот, Кто в начале создал нас из земли и вдунул божественное дыхание Свое в нас; пришел Дающий всем живот и дыхание и вся [Деян. 17, 25]; пришел Тот, Кто единым словом призвал из небытия в бытие все видимое и невидимое, Кто словом повелел быть птицам, рыбам, животным четвероногим, насекомым, всякому созданию, [которое] и существует под Его всемогущим промыслом и хранением; пришел Тот, Кому непрестанно со страхом и радостию [служат] бесчисленные воинства Ангелов. И в каком уничижении! Рождается от бедной Девы в вертепе, пеленается убогими пеленами, полагается в яслях! – Богатство, знатность, слава мира сего! Поди, припади со смирением, умилением слезным и глубокою благодарностию к Спасителю человеков и раздели богатство свое с неимущими и бедными. Не гордись своею призрачною, скоро исчезающею знатностию: истинная знатность только у добродетели. Слава мира сего! Познай здесь, у яслей, свою суету. Итак, всё смирись, всё пади в прах пред безмерным смирением и истощанием Владыки всех Бога, пришедшего уврачевать наши немощи, спасти нас от гордости, суетности, от тления, от всякой скверны греховной. Вот краткое слово в день воплощения Бога Слова! 25 декабря 1871 г.

Что вы скажите [о тех], которые, живя с вами в одном граде, не ходят к вам в дом, не показываются вам на глаза или, живя в другом городе, вовсе не пишут вам или очень-очень редко? Не скажите ли, что они, видно, забыли вас или охладели к вам, перестали любить вас или ведут себя непорядочно, так что им стыдно показаться вам. И в самом деле. Опыт показывает, что, если к кому из родных и знакомых или начальников, товарищей мы долго не ходим в дом, или не пишем им, или не молимся за них, к тем мало-помалу охладеваем и наконец совсем охладеем, – так лицезрение, беседа, писание, услуга или молитва возгревают, поддерживают любовь взаимную.

Церковное богослужение производит на человека внимательного и верующего действие отрезвляющее, очищающее, просвещающее, умиротворяющее, укрепляющее, а мир и его увеселительные места – опьяняющее, отуманивающее, расслабляющее, рассеивающее и омрачающее душу. На нас непрестанно наводит туман земная суета – и пища, и питье, и одежды, и деньги и вся обстановка житейская, даже иногда служебные обязанности, газеты, журналы, общественные увеселения, игры. Какое благодеяние храм и богослужение! Это небо земное и небесное жительство на земле!

Воскресение. Какую бурю, какие огненные стрелы, какой воспалительный яд, какое псиное и львиное уязвление, какое смятение, какую тесноту и скорбь перенес я сегодня во время утрени и ранней обедни от невидимых врагов – описать нельзя! Как голодный свирепый и сильный лев или несколько голодных, лютых львов, напали на меня бесы и, казалось, едва не поглотили меня, вцепившись в меня адскими когтями! О, как мне было тяжело! Тут-то я еще и еще познал, что христианин без поста и воздержания – трость, ветром колеблемая, лужа, открытая действию ветров, лен, удобовозгорающийся, хижина, удобовоспламеняющаяся от адского огня! Как подавляется дух от излишества пищи и питья, как слабеет, как хладеет, мертвеет! Необходим пост для спасения души – это я опытом познал. После скоромной пищи я чувствую себя особенно слабодушным, особенно колеблемым от противных ветров, особенно бедствующим.

Пост есть духовная броня, [разумеется], вместе с молитвою и покаянием. Крепости и суда военные покрываются толстою железною бронею; христиане – духовные воины, ведущие брань не с плотию и кровию, но с начальствами и властями и миродержителями тьмы века сего [Еф. 6, 12], должны покрывать себя от огненных стрел их также крепкою духовною бронею. Эта броня есть пост и молитва. Итак, необходим пост. Люди не постящиеся – пленники плоти и диавола, рабы тления. А мы ежедневно должны стремиться к жизни нетленной, – путь и приобщение к ней есть пост и молитва.

Не жалей даром давать нищим то, что сам туне принял от Господа из рук людей Его, от овец паствы Его, да не осужден будешь в сребролюбии и лихоимстве, ибо не отдавать нищим того, что дал нам Бог и для них, есть лихоимство или хищение; тем паче не раздражайся, видя часто просящих и многих просящих: они имеют непрестанно нужду в потребностях, а удовлетворять её некому, – не так, как у нас постоянно удовлетворяются нужды и постоянно восполняются оскудение потребных вещей.

Человек есть чудное, величественное, премудрое, художественное произведение совершеннейшего художника – Бога; оно было вначале нескверным, неблазным¹¹⁴, нетленным и чистым; но грех, это безобразное порождение духа тьмы, эта скверная, нелепая, злая сила, сделал его и скверным, блазненным, нечистым и тленным по двойственной его природе, по душе и по телу. Впрочем, премудрый и всемогущий, всеблагой Художник не допустил совсем погубить врагу Своему и нашему Своего художества, Своего прекрасного и величественного творения, и Сам устрояет Себе подобострастное нам тело и заимствует душу во утробе Пречистой Девы Матери и Своим воплощением, Своим учением, чудесами, страданиями, смертию и воскресением, Своим чудным и премудрым домостроительством опять восстанавляет дело рук Своих в прежнее, и даже большее благолепие и славу, дарует ему снова нетление, святыню, чудную Божественную красоту и возводит на первое блаженство, обожив человеческую природу и спосадив её с Собою на престоле Божества. Слава Тебе, всеблагий, премудрый и всемогущий Художниче.

Апостолы – слуги Христовы и строители тайн Божиих (1Кор. 4, 1), так же как и иерархи, преподобные, все архиереи и иереи – слуги таинства обновления, обожения, нетления, присноживотия, пакибытия. О, величие служения! О, досточтимость служения горнего, пренебесного, ангельского! Миряне! Лобызайте не только десницу, но края одежды ваших пастырей, продолжающих дело апостольское, дело учительства, богослужения, совершения Таинств, пастырства и правительства духовного! Нет на земле выше и досточтимее, после служения царского, служения священнического! Даже во многом оно превосходит и самое царское служение!

Как мы отстанем от греха (например от лакомства, сластолюбия), когда он обратился в нашу ежедневную жизнь, в нашу привычку! Но кто хочет жить со Христом и победить грех, тот должен отвергнуться себя, как бы ни было это трудно, хотя бы это равнялось смерти.

Страха их (бесов и злых людей) не убойтеся, ниже смущайтеся. Говори им: аще бо паки возможете¹¹⁵ , паки побеждени будете [Ис. 8, 9]. Не будь настойчив на своих телесных требованиях (например, требуя известной вещи от жены, известной пищи или одежды). Умеряй свои желания и доволен будь необходимым. 29 декабря.

О невидимый Благодетель мой, Коим я непрестанно живу! Ты, непрестанно мне внимающий, исполняющий во благих желание сердца моего, спасающий меня от грехов моих, от злодейства невидимых врагов; Ты, благоустрояющий судьбу мою, просвещение мое, помощь моя, слава моя, сила моя, утверждение мое, – когда я узрю Тебя? Когда узрю Благодетеля и Творца моего лицем к лицу? Но ты, враже мой, диаволе, непрестанно наводняющий душу мою грехом, коварный, льстивый, злобный, непрестанно меня умерщвляющий, омрачающий, обессиливающий, покрывающий лицо мое стыдом и бесчестием, – когда я совершенно избавлюсь от тебя благодатию и щедротами и человеколюбием Господа моего Иисуса Христа? Когда у тебя будет отнята всякая возможность изливать в мое сердце яд злобы твоей?..

Что мне нужно?.. Ничего мне на земле не нужно, кроме самого необходимого. Что мне нужно?.. Мне нужен Господь, нужна благодать Его, царствие Его во мне. На земле, в месте моего странствия, моего временного обучения, нет ничего собственно моего – все Божие, и все временно, назначено к временным мне услугам; избытки мои – достояние ближних неимущих. Что мне нужно?.. Мне нужна истинная, христианская, живущая, деятельная любовь, нужно любящее, жалеющее ближних сердце, нужна радость о их довольстве и благополучии, скорбь о их скорбях и болезнях, о их грехах, слабостях, беспорядках, недостатках, несчастиях, бедности, нужно сочувствие теплое, искреннее во всех обстоятельствах их жизни, радость с радующимися и плач с плачущими [Рим. 12, 15]. Полно давать место самолюбию, эгоизму, стараться жить только для себя и привлекать всё только к себе: и богатство, и сласти, и славу мира сего – и не жить, а умирать, не радоваться, а страдать, нося в себе яд самолюбия, ибо самолюбие есть непрестанно подливаемый в наше сердце Велиаром яд.

О, да воскликну с Псалмопевцем: Что бо ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли? Изчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век [Пс. 72, 25 – 26]. Господи! Свидетельство сердца моего, всех движений его и сих строк! Даждь мне сие, просимое у Тебе! От меня сие невозможно, но от Тебе сие возможно: все бо возможна суть у Тебе [Мк. 10, 27]. Даждь мне истинную жизнь. Рассей мрак страстей, прожени силою Твоею силу их!

Каждый из нас есть в своем роде Наполеон I, или Александр Македонский, или Батый, готовый завладеть всем в мире. Эти великие завоеватели были олицетворением самолюбия и властолюбия, только в огромных размерах, но в нас эти страсти не имеют того простора, как у этих сильных мира. Иной в дому своем есть истый Батый.

О, многосуетная, нелепая земная жизнь, в которой из-за тленных, ничтожных вещей мы ежедневно нарушаем святые и блаженные заповеди всеблагого Бога нашего и нередко умираем душою и телом из-за сладкого куска, или из-за приманчивого рубля, или из-за столь же приманчивой чести! Когда мы отвергнем тебя и будем жить жизнию небесною!

Враг непрестанно, день и ночь усиливается умертвить в нас жизнь по Боге, совершенно угасить веру, надежду и любовь и, так сказать, оживить и усилить в нас все страсти, худые наклонности и привычки. Потому нужно непрестанно понуждать себя к духовной жизни, к жизни по Боге. Так, он усиливается умертвить нашу молитву; я замечаю, что иные места, слова, имена в молитвах для меня как бы мертвы и я мертв для них, так что без большого принуждения себя и выговорить их не могу.

Благодарю всем сердцем моим Господа Иисуса Христа и Пречистую Богородицу за препоясание силою и миром свыше при священнослужении литургии в кладбищенской церкви (за упокой Тимофея Ивановича Лилова), и за неосужденное причащение Святых, бессмертных и животворящих Таин, и за непреткновенное совершение отпевания, чтение Евангелия и разрешительной молитвы. В «Эльдорадо» не обедал. Дома обедал со своими, пил черное пиво, но во вред себе: головная боль после сна. Погода весьма снежная.

Утро. Благодарю Господа за спасение, ниспосланное мне во время утренней прогулки по двору (при снежных сугробах, в одну ночь сделавшихся), когда я, по неисполнении внутренней утренней молитвы, пленен был помыслами любостяжания, скупости и неприязни к священнику и свояченице за частое их посещение нашего дома и потом, вследствие внутреннего мучения, искренно раскаялся пред Богом во глубине души, сознав действие в себе ветхого человека и действие бесов, внушающих, якобы о хлебе едином жив будет человек, а не о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих [Мф. 4, 4], и якобы оскудеет для нас рука Господня, ниспосылающая нам всегда все в изобилии. Я сознал, что туне все получал и получаю от Господа и потому не должен быть скупым относительно своих или чужих; вспомнил, что вчера я получил за небольшие труды свои (за служение пяти панихид и литургии с отпеванием) щедрое вознаграждение 10 рублей, да славленных со креста 50 рублей. После такого раскаяния и сознания нелепости своего жаления Божиих даров ближним, я совершенно успокоился, примирившись с Богом.

Даждь мне, Господи, благодать и силу не возмущаться ничем из противного мне, например когда мне не покоряются или когда на меня сердятся, враждуют, когда злословят, преследуют (хотя по милости Твоей доселе никто меня из ближних не преследовал), и за всё благодарить Тебя, всё терпеть охотно, любить врагов, благословлять (добро говорить и делать) проклинающих или ругающих меня и молиться за творящих мне напасти [Мф. 5, 44], ибо я сам, неблагодарный, часто и пречасто различными грехами оскорбляю Тебя и достоин за это оскорбления от людей.

Господи! Прими паки благодарение мое за избавление меня от адовых уз, коими связал меня грех подъятия во гневе руки на нищего немого и за легкое подрание его волос за то, что от него сильно пахло табаком и, кажется, вином. Он просил у меня на лапти, и я дал ему 20 копеек. Купит ли – посмотрю. Долго зубы Львовы греха давили меня и палили, но Господь преклонился на молитву смирения и покаяния моего и помиловал меня: во внутренностях я ощутил животворный огнь, принесший мне с собою мир, пространство, жизнь, силу. Слава Тебе, Господи! 29 декабря. Восемь с половиной часов утра.

Всеми мерами убегай случаев, поводов, слов, питающих вражду, и всяким случаем, поводом пользуйся к оказанию любви искренней и святой: в первом случае мало-помалу искореняется враждебное настроение души, во втором случае – питается и утверждается любовь. Ни на минуту не имей злого сердца, всегда будь любезен ко всем, побеждая свое злое расположение любовию, все терпящею и вся побеждающею; избегай упрямства, своенравия и противления ближним; не поставляй на своем, чтоб исполнить свой злой каприз, чтобы намеренно повредить кому-либо, особенно невинным еще детям.

Сидящие в театре не уносят ли растления сердец своих, особенно дети и юношество? Не зароняются ли в оные искры страстей, возрастающие потом в пламя? Когда юноши видят любовников, не влюбляются ли и сами романтическим образом?! Когда видят пьяного на театре, не начинают ли и сами выпивать [на почине]?

Согрешил пред Богом – ел мясо солонины в значительном количестве. А потом к вечеру пил много чаю со сливками и этим отяготил себя, пресытился, отчего в квартире протоиерея пленен был от врага нелепым, скверным помыслом безместия¹¹⁶. Человек пресыщенный есть игрушка страстей, он как рубище жены нечистой. А воздержник и постник есть храм Святого Духа и исполнен Божественных помыслов и деяний.

29 декабря в 8 часов вечера был я на домашнем гимназическом театре, и вот какие мысли родились во мне по поводу этого зрелища. Человек есть игралище страстей: ежедневно в нем исполняет свою пагубную игру грех, а с грехом, разумеется, диавол, так как грех немыслим без него; всякая театральная драма состоит из нескольких действий – и наша внутренняя драма, ежедневно разыгрываемая к нашей погибели грехом, состоит также из нескольких действий, или актов страстей: то играет нами злоба, зависть, ненависть, гордость, честолюбие, то корыстолюбие и сластолюбие во всех их видах, то объядение и пиянство, то сквернословие, то уныние и отчаяние, то щегольство и суетность, то мотовство и роскошь во всей домашней обстановке. Так человек есть истинное игралище страстей, и между тем – увы! он иногда не замечает, что над ним постоянно смеется диавол, разыгрывающий в нем свою адскую драму или свою трагикомедию. Театр есть игралище диавола, иногда претворяющегося в Ангела светла (2Кор. 11, 14) для удобнейшего уловления людей в грехи и погибель; диавол, учитель всякого греха и всякой суеты, смеется здесь над человеком, созданием Божиим разумным, богообразным, смеется над его падением, суетностию, над его страстями, которым он же научил, и, как бы водя нас за нос, нас же учит забавляться своими грехами, смеяться над ними, когда надо было бы об них скорбеть и даже плакать. Бедное человечество! До чего ты упало, что не только делаешь всякий грех свободно, не краснея, но еще и забавляешься публично своими падениями; и есть дерзость у людей – собирать подобных себе людей, а иногда и невинных детей, на эти суетные зрелища, в эти училища любовных интриг, взяточничества, пьянства (ибо вы видите пред собою, как иные угощаются до совершенного опьянения или доходят до самых интимных проявлений плотской любви, которая не может не волновать неведомыми до того чувствами молодую девушку или мальчика). Не обинуясь можно [сказать], что театр не только не учит какой-либо добродетели, но научает грешить, грешить (систематически) умеючи, ловко. Он говорит: милостивый государь или милостивая государыня, вы не умеете взяться за дело, то есть за грех, – я мастер в нем, давайте я здесь, публично, научу вас, как грешить и концы скрывать; вы доселе, быть может, боялись такого и такого греха, с боязнию представляли себе такое и такое действие или с робостию предавались такому и такому чувству, украдкою вздыхая о ком-либо и чем-либо, – не бойтесь, будьте смелее, это обыкновенные житейские дела, посмотрите, как мы их делаем; поэтому театр есть враг христианства, имеющее в основании своем покаяние во грехах, ибо театр учит играть грехами бесцеремонно, дьявольски забавляется личностию человеческою, личностию человека-грешника, столь глубоко падшего, что он и не замечает своего падения и растления, а думает, что он стоит и не разбился, и смеется над своею погибелью, когда нужно было бы глубоко скорбеть. Театр унижает, крайне унижает человека.

Крайне надо уметь ладить с людьми, живя с ними вместе; надо иногда и ходить на цыпочках, и дверью не стукнуть, чтобы не вызвать бури со стороны какой-нибудь излишне нежной или щепетильной матери, которая и не в своем доме требует, чтобы все ходили на цыпочках, дабы не обеспокоили её изнеженное дитя. Не наше дело рассуждать, что выйдет из этого изнеженного дитяти, но мы должны исполнять желание матери, если хотим жить в мире и согласии. Наше дело любить и молиться и за своенравных и злых, каковы и сами мы нередко бываем, чтобы Господь простил им грехи их, не ведят бо, что творят. А нам-то поосторожнее жить не мешает, не давать в себе господствовать злу в каком бы ни было виде, а, напротив, всеми мерами исполняться благостию, ласковостию, осторжностию, терпеливостию, снисходительностию. Но чревоугодие и пресыщение и винопитие – источник зол семейных, ибо в сердце чревоугодника гнездится диавол, который исходит только молитвою и постом [Мф. 17, 21].

О, сколь великое есть для души нашей приобретение добродетель: кротость, смирение, незлобие, терпение, послушание, благостыня, простота, чистота, воздержание, снисходительность, и сколь великая потеря – злоба, зависть, гордость, невоздержание, нечистота и прочие грехи! Исчислить невозможно, сколь великое приобретение первая и сколь великая потеря – последняя. Ведь я виноват во всем: чего же я дуюсь на других, считая их кругом виноватыми, хотя они невинны? Слава Богу, что мне простили и со мною помирились!

Дни 28, 29, 30 и 31 декабря были для меня днями скорби, тесноты и мрака; не понравились мне частые посещения и гостьба отца Григория и Анны К., особенно вследствие частых шиканий моей жены, чтоб ходил не стучал, и вследствие переселения её в спальню свояченицы, а ко мне – отца Григория, да вследствие сору и беспорядков во всех комнатах. Но, признаюсь, я грешен в этой скорби, унынии и тесноте и мучении сам, или самолюбие мое. Я должен отвергаться себя, своей собственности, своего спокойствия, своих удобств в пользу своих ближних, тем более что от меня и требуется небольшое самоотвержение. Привык я к простору, к чистоте, к одиночеству, и вот стеснение некоторое для меня стало несносно. О, где у меня душа общительная, довольная, кроткая, любящая, терпеливая, охотно уступающая ближнему свое жилище, свой хлеб и питье, свои сладости, свои деньги, только бы это ему послужило в пользу? Где это все? Увы! Эти добродетели иссякли, вследствие пристрастия к земному: к земному простору, к земному богатству, пище и питью, вследствие пресыщения земными благами; нам дороги и любезны стали не ближние, а свои удобства и удовольствия, свои выгоды; мы готовы порвать всякую связь с людьми, если они не полезны нам или если мы должны давать им часть своей собственности, хотя бы эти люди были к нам близки по родству и свойству. Так, человек достаточный и всем довольный делается кумиром для самого себя, равно как земные блага служат для него идолами, которые погашают в сердце его [пламень] любви к Богу и образу Его – человеку. А между тем вся жизнь, все блаженство человека, все его богатство заключается в любви к Богу и ближнему, потому что оно только никогда не отымается от него и есть истинная, вечная жизнь наша, а земное богатство не сегодня-завтра будет отнято у нас смертию или бедственными какими-либо случаями. 31 декабря 1871 г.

Вперед отца Григория можно положить в другую комнату, а мне ходить передним главным ходом для избежания неприятностей.

Благодарю Господа, остановившего манием Своим поток зла в сердце моем и даровавшего мне мир и пространство сердца. Какие ужасные агонии страстей! Какое уничижение, какая срамота! Какая тьма! Какой огонь свирепеющий! Это истый ад! Как враг противится нашему взаимному общению! Какую поселяет вражду друг ко другу из-за ничтожных причин! Но наипаче он действует в нас чрез пресыщение! Когда я начал есть скоромную пищу, тучную и жирную, питательную, тогда я стал особенно чувствовать в себе давление противных сил! Не отгребешься от них! Облапили совсем! Свету Божьего не видно было. Не знаешь, отчего такая буря, такая злоба, такое нетерпение в своем доме своих ближних.

Это дом Господень; вот Господь, вот Матерь Его, а вот домашние Его – святые Ангелы, апостолы, пророки, иерархи, мученики, преподобные и праведные и все святые!

Благодарю Бога, что я не оскорбил словом нетерпения отца Григория Ивановича и Анну Константиновну и не сказал им, чтобы они пореже к нам ездили и держались больше своего дома. Понял я козни вражии в действующей во мне злобе...

А на молебнах и на всенощных по домам враг подмывал сердце то блудною сластию, то боязнию. Наконец слезною молитвою я испросил у Господа мир и свободу: от внутренностей моих отпала как бы чешуя какая. Замечательно! (Как у апостола Павла [Деян. 9, 18].) Вот в какую чешую грех нас одевает! Недаром и болят люди и душой и телом.