XXXV. Домовое хозяйство

У Феофана было два дома в С.-Петербурге: деревянный на Аптекарском острове на речке Карповке, давший название улице – архиерейской, сохраняющееся и до сих пор; – каменный на адмиралтейской стороне;⁵³² – приморская дача (мыза) между Петергофом я Ораниенбаумом (на месте, занимаемом в настоящее время Собственною дачею Его Величества), состоявшая из каменного дома и угодий, в число которых входило и место, занимаемое ныне дачею её императорского высочества, в. к. Марии Николаевны: здесь помещалась семинария; – дом в Москве на Мясницкой улице и дом в подмосковиом селе Владыкином. «У него (Феофана) – писал иностранец фон-Гавен – сильная страсть к постройкам, которыя хотя опустошают его казну, зато очень кстати в Петербурге, где так много не застроенных мест. Еще за несколько дней перед смертью он показывал одному лицу проэкт и чертеж дома, который предполагал строить и просил сделать на него свои замечания.⁵³³ Биограф его у Шерера замечает о нем: «arcрitecturae eum fuisse studiosissimum atque peritum demonstrant varia palatia cum hortis, quae Mosqua, Petropoli in Carpovka et prope Petroviam ingeniose extruxit, quin et templa, quae sacris vestibus, stolis, horologiis et imaginibus tam sculptis, quas pictis doceтter ornavit».

Большую часть года (обыкновенный петербургск зимний сезон) Феофан жил на Карповке. Дом его окружен был лесом и имел прекрасные виды. Феофан так дорожил этими видами, что когда лейб-медик Ригер предположил провесть в лесу две аллеи: то Феофан просил его не направлять их к его дому, но провесть в стороне, «Мне не деревьев – писал он к Ригеру – жаль; но прекраснаго вида».⁵³⁴

На речке, подле его дома, стоял целый маленький флот, состоящий из судов разной величины и устройства для речных прогулок Феофана. Впрочем, по мелководью Карповки, речное катанье было не всегда удобно. Зато в хорошую воду Феофан езжал на своей барже или па яхте в Синод, в не Невский монастырь, в приречные дома и, по заливу, до своей приморской мызы.

В 1723 году, 11 марта, Феофан взял к себе из Спасского училищного монастыря иеродиакона Адама, в помощь для домового хозяйства и для надзора за учениками.⁵³⁵ Этот Адам был фактотумом Феофана и исполнял все возможные его поручения. Родышевский считал его таким же лютеранином, каким – по его понятию – был сам Феофан. Феофилакт Лопа-тинсий также говорил о нем, что он «только для виду православный, все по лютеранским домам бегает и у Брюса (отъявленнаго атеиста) чуть не живет».

Адам скончался в 1734 г., за два года до кончины Феофана. Признательный Феофан составил в честь его эпитафию латинскими стихами, и сам же перевел ее на русский язык.

Новопреставльшемуся иеродиакону Адаму эпатафион.

Ridebas о Adam, curas mundi hujus inanes,

Tu quoque stultitiae pars aliquanta suae,

Scilicet ut vanos multi sectentur honores

Seque hac, ante diem, tabe sitique necent.

Utque alii insomnes ducant noctesque diesque

Quo sibi pestiferae conglomerentur opes.

Utque etiam dominos, qui pregensant saepe potentes

Nil miserum, quod agant, nil sibi turpe putent.

Cuncta baec ridebas. Sed eoelum raptus in altum

Majore irrides, extenuaque joсо.

Nos vero ereptos plures tibi plangimus annos

Sed quia et hoc rides, pangere desinimus.

Ita lugens canebat emulus ejus et commilito, Samuel Tezka, seminarii Theophanei cultor.

Смеялся ты Адаме, коль мир суестрастный,

И сам его дурости быв нечто причастный,

Как сей и той жарко праздных честей жаждет

И от сего смертную в сердце болезнь страждет.

А другий и дни без сна проводит и ночи,

Как бы злата кучами повеселить очи.

А кто мощнейших господ за ножки хватает,

Тот ничего и в бедность и в стыд не вменяет.

Ты ж то ругал. Позван же в небесныя горы

Еще смешнее начал ругать наши здоры. 

А мы плачем о тебе горько, неутешно,

Что на тебя нашла смерть так рано, так спешно.

Да ты стал и на на сие смехотворно вракать

И мы уже по тебе перестаем плакать.

Тако воспел с плачем друг его и подражатель

Самойло Теска, Феофановой семинарии смотритель.

Экономом архиерейского дома был иеромонах Герасим, которого Феофан и весь дом его ублажили юмористическими стихами за приготовление хорошего солоду.

За хороший солод благодарение эконому.

1) От Ильи.⁵³⁶

Честный отец Герасим

Чим мы тебя украсим

За хлебец твой питейный

Обиходец келейный?

Кто пьет его, тот пляшет

Да и рукою машет.

А я хоть отведаю,

Что делать неведаю.

Хвалят тебе вси явно

Хотя не весьма славно.

Благодарен же и я

Верный твой друг Илья.

2) От Самаго.

Бежит прочь жажда, бежит и печальный голод,

Где твой, отче эконом, находится солод.

Да и чудо он творит дивным своим вкусом:

Пьян я, хоть обмочусь одним только усом.

3) От учителя.

Солод твой, о эконом, кажется сад Ноев

И сей бо дает напой, лучший всех напоев.

Но там отец насмешке, а сын подпал гневу:

А твоему порок той не прилежит пиву.

И честен ты за сие, не боишься срама,

Не как он обруганный от мерзкаго Хама.

4) От малых детей.

Где ты, о бородушка,

Залучил ты солодушка,

Какова здесь не было?

Так-то приятен зело.

Где-сь ты ездил далеко

Где птичье молоко?

Понеже слово в слово

Так сладко и здорово.

5) От Неймана жида.

Берет меня на сие питейцо оскома:

А то есть честный промысл отца эконома.

Люблю сладко приятно

В рот течет невозвратно.

Коли б прадеды наши такого достали,

В пустыни на Моисея век бы не роптали,

Но взявшись за боки

Все б поднялись вскоки.

Горько было бедным им, а нам сладко ныне.

Хвалит тебя батюшка в карповской пустыне,

Хвалит сам архиерей,

Кольми паче я еврей.

6) От дворян.

За честь твоего солоду

Лобзаем твою бороду

Батюшка наш кормитель.

Никто не может сказати

В какой стала благодати

Твоя к нам добродетель.

Когда трудов твоих пиво

Что имеется за диво

Прилежно разсуждаем,

Новгородския шалыги,

Которую пьют ярыги,

Весьма забываем.

Да то чудо весьма странно,

Что хотя и непрестанно

Пивцо то с бочки льется

И течет по вся недели,

А нам еще и доселе

Дивно как не припьется.

Солод новгородского архиерейского дома и приготовляемое из него пиво известны были всей знати по своей доброкачественности.⁵³⁷ В следственную комиссию об А. П.Волынском, между множеством лиц, взят был и Герасим для объявления, какие он делал подарки Волынскому. Герасим показал между прочим, что однажды, как он был у Волынского, последний спросил его между разговором: «говорят, у вас хороший солод?» Герасим счел это за намек известного рода и послал ему 15 четвертей солоду.⁵³⁸

Денежные доходы и хлебные и прочие сборы с принадлежащих Феофану и новгородскому архиерейскому дому сел и деревень были очень велики. В 1733 году в с.-петербургской конторе новгородского архиерейского дома в присылке было денег 11.109 руб.; в 1734 г, – 11.153 руб.; в 1735 г. – 9.814 р. 69 коп. Хлеба (муки ржаной, пшеничной, гречневой, гороховой, солоду, круп гречневых, ячных, овсяных, толокна, овса), в 1733 году в приходе: 3063 четверти 3 1/2 четверика; в 1734 году – 4684 четверти 2 1/2 четверика; в 1735 г. – 4420 четвертей 4 четверика.

Все, получаемое в приходе, поступало в расход. Мы укажем на некоторые статьи расхода денег и хлеба по архиерейскому дому за один из тридцатых годов. – На покупку для архиерейского дома свежей рыбы, белужины, осетрины, осетровых тёшек и спинок копченых, раков, икры черной, визиги, угрей, уструсей, анчоузов, и в даче поварам на учреждение осетра припасов, 628 руб. 88 к. На покупку про архиерейский дом сеиту, пантоку, реншвину, бургунскаго, мушкателю, фронтешаку, пикардону, белого и красного ренского и оглонского, пива аглинского, любского и висмарского, водки гданской и сивухи украинской – 509 руб. За купленные для архиерейского дома новую баржу и два гуербома, за поправку яхты, торншхоута и лодок – 314 руб.

Жалованья домовым служителям в год 1086 рублей и хлеба 764 четверти 5 четвериков. Из чиновных и служебных лиц архиерейского дома выдавалось жалованье – ризничему, управителю, дворецкому, священнику, дьячку, интенданту, учителю, секретарю, 2 канцеляристам, 4 копиистам, лекарю, кухмистеру (200 р.), садовнику, яхтенному, 3 матросам, баржаному, 8 гребцам, конюшему, 2 кучерам, 2 конюхам, 2 шорникам, 3 малярам, 2 рещикам, 10 столярам, токарю, каменщику, 2 погребным, 2 поварам, приспешнику, скатерному, портному, 3 сторожам, огородному, скотнице, мызнику.

На покупку, в питомство людям, разной живности и живых быков 950 рублей. На покупку для светских людей курительного табаку и трубок 10 руб. 98 коп.

Мы показали приход и расход только по с.-петербургскому дому. Всего же по архиерейскому дому, в приходе денег было: в 1733 году 13.823 руб.; в 1734 году 14.680 руб.; в 1735 году 13.180 рублей. Хлеба в 1733 году 12.567 чет.; в 1734 году – 12.386 чет.; в 1735 году – 14.839 четвертей.

Кроме того, в новгородский архиерейский дом из разных домовых мест получалось разных столовых, конюшенных и прочих припасов в год: лососей 1500, сигов копчепых и вялых 2100, икры 11 пудов, дробной рыбы 6 бочек. Все эти припасы перевозились в С.-Петербург для архиереского дома. Из 20.000 пудов сена половина отправлялась в С.-Петербург.

На содержание домовой архиерейской конторы в С.-Петербург собиралось особо по 3/4 кои. с души, со всех крестьян, бывших за монастырями (41.594 души) и градскими церквами (315 душ) новгородской енпрхии – всего до 512 руб.

Госпитали для престарелых, увечных и сирот, заведенные митрополитом Иовом, поддерживались и при Феофане. В ведомости 1736 года перечисляются набережные госпитали – два госпиталя на волховском мосту у Чуднаго креста, – два за Теговскими воротами, – на Торговой стороне у проезжих ворот, и знаменские госпитали. Во всех госпиталях в этом году было 88 человек мужеского пола, 162 женского, обоих 247: в том числе 1 со времени митрополита Корнилия – больше 35 лет, 12 со времени митрополита Иова больше 30 лет, 34 больше 25 лет, 21 больше 15, 18 больше 10 лет пользовались призрением богаделен.

Феофан принимал у себя многих знаменитых лиц, посещавших С.-Петербург и Москву. Мы упоминали выше о приеме китайских послов. В 1734 году посетил его принц Бевернский, впоследствии супруг Анны Леопольдовны. В том же году он угощал у себя Гданских депутатов.

В 1730 году посетила его Императрица в подмосковном селе Владыкине; а в 1733 году – в приморской мызе за Петергофом. Феофан сочинил на случай этого высочайшего посещения стихи на латинском языке, с русским, по обычаю, переводом.

In adventum augustissimae Russiarum Imperatricis Annae Ioannidis, cum nos in

maritima villa nostra visitaret.

Parva quidem villa, liaec parvos est nacta colonos

Sev vernas, humilem sev tuearis herum.

Magna tamen facta est, quando te Maxima Princeps

Excipit in gracilem, sorte favente, sinum.

Magnus honor ruri est, magna est haec gloria nobis

Tanti dignatis sors quibus est hospitis ore frui.

Augeat ergo Tui Numen fastigia regni,

Quae facis aspectu rura beata Tuo.

На приход e. и. в. Анны Иоанновны, когда нас в приморской мызке нашей

посетить изволила.

Малое се жилище и жители малы

Хотя б и с хозяином к оценке пристали.

Но стала быть деревня велика и славна,

Когда прибыл дражайший гость, Анна державна.

Драгая ж то честь мйсту, счастье наше драгое

Видеть очи светлыя гостя таковаго.

Бог же Ей да умножит царство всемогущий

Когда входом Ей славны и сельския кущи.