СМЕРТЬ

Святая Церковь препровождает почивших младенцев из этого мира в мир вечный не с плачевными песнями – с песнями радости. Она признает их блаженство верным, молитвы ее при погребении младенцев не говорят о неизвестной судьбе человека после смерти, как говорят о ней умилительно и плачевно при погребении возрастных. Эти молитвы и испрашивают у Бога почившему младенцу упокоение (потому что никакая чистота человеческая сама по себе не может быть достойной небесного блаженства: оно – дар Божий), и признают, что это упокоение дано, – почившего младенца уже называют блаженным. Младенцы в кратковременное пребывание на земле избегают всего, что лишает блаженной вечности, успевают исполнить все, что доставляет блаженную вечность: омываются от прародительского греха и сочетаваются Христу крещением, соединяются с Ним воедино приобщением Его Телу и Крови и соединенному с ними Божеству Его. Не успев осквернить ни священного омовения, ни блаженнейшего соединения с Богом, они отходят из сего суетного мира, идут естественно туда, куда принадлежат. Мы, возрастные, не имеем этого счастья: белая одежда души, в которую облекаемся крещением, испещряется в течение земной жизни нашей бесчисленными пятнами; соединение с Богом мы расторгаем прелюбодейным соединением со грехом. Возраст зрелый и опыт должны бы были сделать нас совершенными, а мы теряем и те достоинства, которые имели, быв младенцами. Наше душевное состояние делается столько неправильным, ложным, сочиненным, что Евангелие, призывая нас к исправлению, называет это исправление обращением, как бы из язычества или магометанства. Оно повелевает нам обратиться и прийти в то состояние, в котором были детьми. «Аминь глаголю вам, – свидетельствует оно, – аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное» (Мф.18:3). 237.

Приходит смерть, призывает к жизни без призраков; на это приглашение, как бы оно горько ни было, никто не может сделать отказа. Идут цари, не свершив огромных предположенных планов, от исполнения которых могли бы благоденствовать миллионы народа; идут гении, покинув начатое для удивления потомства; идут законодатели, не достроив законодательных сводов; в одно мгновение отлагаются знаки отличия и громкие титулы, на приобретение коих употреблена вся жизнь. Богатые верой, напротив, становятся еще богаче, ибо смертью вступают в существенное обладание тем, чем до смерти обладали только верой. 251.

Воспоминание о смерти, о суде Божием, о вечных муках – хорошо, но когда при этом приходит безнадежие, уныние, отчаяние, то надо знать, что тут есть и примесь бесовская, которая прогоняется верой. Священное Писание называет Бога верным, а человека – ложью. Бог верен и никак не лишит спасения того человека, который желает спастись; также не пошлет преждевременной и безвременной смерти такому человеку, но даст ему все время на приготовление. 275.

Очень сочувствую Вашей скорби, причиненной кончиной матушки В. Судьбы Божии – бездна многа. В редких случаях мы можем быть правильными судьями кончины человека, и это дается тогда, когда того требует душевная польза, по особенному смотрению Божию. В описываемом Вами случае всего лучше положиться на Бога и постараться тщательным поминовением усопшей вознаградить упущение, сделанное при ее кончине. 321.

Каким бы образом ни пришел наш конец земного кратковременного жития, а прийти он всячески должен. Раб Христов в волю Христову предает и душу, и тело свое. А грехи куда девать? Куда девать наши бесчисленные немощи? – И их предадим Всемогущему Христу, понесшему немощи и грехи всего мира. Если нам подана будет чаша страданий, примем ее, как чашу спасения, как залог вечной радости. Скажем с разбойником: «Достойная по делом наю восприемлем, помяни нас, Господи, во Царствии Твоем» (см.: Лк.23:41–42). Сердце ответит нам спокойствием, предвкушением вечного покоя. 333.

С каким кротким смирением последовал старец Ваш общему стремлению семейства. Тем удивительнее его смирение, что он в этом стремлении не был первым, а только последователем, что для старцев особенно трудно. При отшествии его в будущность должно более радоваться, нежели предаваться скорби, ибо очевидно, что Бог его избрал и теперь приемлет в вечное блаженство.

Это написал я в утешение Ваше: благодать Божия да произнесет в сердцах Ваших слова утешения, коими взаимно утешайте друг друга, взирая на тот путь, который всем нам предлежит, и плотские слезы обращайте на духовные, в которых вместе печаль и радость. 336.

Вспомните – всякий человек родится с тем, чтобы умереть, и сей общей чаши никто из нас избежать не может. Почему о смерти всегда памятствовать и часто размышлять должно. Таковое размышление побудит нас к делам добрым, необходимым для вечного блаженства, и отвратит нас тех злых дел, на которые мы решились бы в забывчивости о смерти. 360.

Бог привел Екатерину Павловну получить это сокровище; потом, очистив страданиями, призвал в вечность, и в вечность блаженную. Кончина ее оставляет в истинно расположенных к ней воспоминание, в котором соединяется чувство спокойное, чувство верное с обыкновенным чувством грусти об отшедшем. По крайней мере я так чувствую! И это чувство для меня не ново: его оставили мне некоторые отшедшие отсюда после жизни благочестивой на земле о Господе.

Утешает меня то, что милосердный Господь привел меня послужить Екатерине Павловне душеспасительным словом, хотя и очень недостаточно. 367.