Книга двенадцатая

Мой страх относительно изъяснения храма Иезекиилева или, вернее, упорное молчание победили твои мольбы, девственница Евстохия, и обетования Господа, говорящего: просите, и приимете, ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам (Мф. 7:7; 21:22). То, чем я воcпользовался, как оправданием, сказав в конце предшествующей книги, что «лучше ничего [не сказать], нежели сказать мало», ты обратила в противное, полагая, что [лучше] предложить хотя бы немногое, нежели ничего не сказать; потому что в первом случае выражается готовность и желание, а во втором отчаяние во всем труде; ты напоминаешь также о свойстве людей не столько быть благодарными за то, что им дают, сколько сокрушаться о том, в чем им отказывают. Ибо мы менее восхваляем достоинства, нежели укоряем за недостатки, и хотя бы было прекрасное тело, но при неправильности и уродливости одного члена оно делается более заметным. Поэтому я последую твоему желанию и, при дуновении Духа Святого, развешу паруса, не зная, к каким берегам пристану, и с этим же самым пророком восклицая: от четырех ветров прииди, Душе (выше, Иез. 37:9), и придирчивому читателю или, вернее, такому, который с неприязненным намерением будет читать наш [труд], с полной откровенностью заявляю относительно истолкования храма, что если он желает истины, то пусть ищет ее у других. Я же простосердечно высказываю и диктую свои догадки относительно этого весьма трудного творения, вознося благодарение Господу за то, что если не относительно всего, что невозможно, то в отношении к очень многому Он отверз мне дверь знания. Ибо, как говорит знаменитый оратор, «кто во всем стремится достигнуть первого, тот с честью может остановиться на втором и третьем».

Иез.XL:1–4. В двадцать пятом году по переселении (или пленении) нашем, в начале года (или в первом месяце), в десятый [день] месяца, в четырнадцатом году по разрушении (или взятии) города, в этот (или в тот) самый день была на мне рука Господа, и повела меня туда. В видениях Божиих (или в видении Божием) привела она меня в землю Израилеву и поставила (или отпустила) меня на весьма высокой горе, на которой было как бы строение города, обращенного (или прямо) к югу, и ввела она меня туда. И вот муж, которого вид как бы вид меди (или блестящей меди), и вервь льняная (или каменщиков) в руке его, и трость измерения в руке его; стоял же он у ворот. И сказал мне этот муж: сын человеческий! смотри очами своими и слушай ушами своими, и приложи сердце свое ко всему (или приложи к сердцу своему все), что я покажу тебе; ибо ты для того приведен (или пришел) сюда, чтобы было показано [это] тебе, и все, что ты видишь, возвести дому Израилеву.

Если в пятом году по пленении или переселении царя Иоахима, в четвертом месяце, в пятый [день] месяца отверзлись небеса пророку Иезекиилю при реке Ховаре, и он увидел видения Божии, теперь же говорится, что в двадцать пятом году по переселении того же Иехонии ⁷², в начале года, в десятый [день] месяца была на нем рука Господня, и был он приведен в землю Израилеву, и поставлен на весьма высокой горе, чтобы видеть строение города, обращенного к югу; то нет никакого сомнения в том, что все его пророчество последовало по истечении девятнадцати лет и девяти месяцев и пяти дней двадцатого года. Если же [читать] по Феодотиону, который в том месте, где мы поставили в начале года, перевел в новый год, в десятый [день] месяца (новым же годом у евреев называется седьмой месяц, называющийся у них Thesri, так что в календы седьмого месяца бывает звучание труб, а десятый день того же месяца служит днем поста и умилостивления, пятнадцатый же день, когда оканчивается полное кругообращение луны, днем кущей); то дается понять, что в десятый день умилостивления Господа было показано Иезекиилю строение города. И как Господь показал восстановление или, вернее, оживотворение народа под образом воскресения костей на поле, так теперь чрез описание города Он обещает возобновление того [города], который за четырнадцать лет был истреблен огнем вавилонян, чтобы так же чрез достоверность прошедшего подтвердилась истинность предречения о будущем построении, как образ котла, поджигавшегося с северной стороны, изображал пленение и разрушение, и истинность пророчества подтвердилась чрез исполнение. Но говорится, вопреки утверждению некоторых из невежественных иудеев, не о том времени, когда при Зоровавеле и первосвященнике Иисусе, сыне Иоседекове, при пророках Аггее и Захарии, был построен храм. Ибо теперь описываемый храм, и чин священнический, и разделение земли, и плодородие [ее] гораздо священнее построенного Соломоном. Тот же, который был построен Зоровавелем, настолько был мал и ничтожен в сравнении с первым, что те, кои видели прежний храм и теперь увидели этот, рыдали и скорбь свою выражали в слезах, и вопль их был гораздо громче, нежели звук труб. Читай книгу Ездры. Далее, прибавление: в четырнадцатом году после разрушения (или взятия) города в таинственном смысле означает четырнадцать поколений, по исполнении которых от Давида до рождения Христа обещается восстановление города Тем, о Котором написано: Сей созиждет град Мой и пленение людей Моих возвратит (Ис. 45:13). И еще: Он приходит проповедати пленником отпущение, и слепым прозрение, говоря сущим во узах: изыдите, и сущим во тме: открыйтеся (Ис. 61:1; 49:9). Была же на нем рука Господня для того, чтобы, находясь во плоти в Вавилоне, он духом прибыл в землю Израилеву и не в видении, но в видениях Божиих был поставлен на весьма высокой горе, о которой Исаия и Михей пророчествуют: приидите, взыдем на гору Господню, в дом Бога Иаковля (Ис. 2:3; Мих. 4:2). Эта гора весьма высокая сравнительно с прочими горами, о которых пророк свидетельствует, говоря: возведох очи мои в горы, отнюду же приидет помощь моя (Пс. 120:1). И в другом месте: горы окрест его и Господь окрест людей Своих (Пс. 124:2). О ней и у Исаии говорится: на гору высоку взыди, благовествуяй Сиону (Ис. 40:9). На этой горе показывается строение города, по LXX и Акиле: прямо и против севера, откуда прибыл пророк в землю Израилеву, по Феодотиону же и Симмаху: обращенного к югу, где полнота света и солнце правды, находящееся на высоте небесной. Посему и в Песни Песней (Песн. 4:16) говорится: востани, севере, и гряди, юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы его. Ибо самый суровый северный ветер изгоняется из вертограда Господня, чтобы не охладела горячая любовь и не увяли цветы. Когда же говорится: как бы строение города, то изображается не действительный город, а подобие города, о котором написано: преславная глаголашася о тебе, граде Божий (Пс. 86:2), – это Иерусалим, зиждемый, яко град, ему же причастие его вкупе (Пс. 121:3), и в котором велий Господь и хвален зело во граде Бога нашего, в горе святей его (Пс. 47:2). И в чертогах этого города Бог знаем есть, егда заступает и (Пс. 47:4). О нем и в другом месте [говорится]: речная устремления веселят град Божий (Пс. 45:5) и: не может град укрытися, верху горы стоя (Мф. 5:14), который говорит у Исаии (Ис. 26:1): я город крепкий, град воюемый. Не сказал: завоевываемый, но: воюемый, – который построен на скале и не колеблется ни от какой бури. Далее следует: и ввела меня туда: подразумевается рука Божия; туда же – то есть как бы к строению города, чтобы показать мне все, бывшее в нем. И вот, говорит, муж, которого вид или видение, как бы вид блестящей меди, то есть Тот, о котором написано: се Муж, Восток имя Ему (Зах. 6:12). Он не имел вид янтаря (еlесtri), как говорится в начале этой книги (Иез. 1:5), и не был опоясан золотым поясом, как изображается в Апокалипсисе Иоанна (Откр. 1:13), но имел вид как бы меди, по еврейскому [тексту]. Ибо это вещество звонче всех металлов и звук его отдается на далеком пространстве. Поэтому и у Даниила (Дан. 2:32) в истукане, состоянием из золота, серебра, меди и железа, царство Александра и греков изображается под образом меди, чтобы обозначить красноречие греческого языка, из чего явствует, что доселе нуждаются в наставлении те, кои еще не вполне познали тайны духовного созидания храма. Также была вервь льняная или каменщиков в руке Того, о Котором написано у Захарии (Зах. 2:1), что он имел вервь землемерную, чтобы измерить широту и длину города. Под каменщиками же [разумеются] или ангелы, исполнявшие веления Божии, или Моисей и все пророки и апостолы, созидающие град Божий, и соработники или служители воли Господней. Посему и апостол Павел говорил: «мы Божия нива, Божие строение» (1Кор. 3:9). Следующее же затем: и трость измерения в руке его означает дар пророческий, о котором в сорок четвертом псалме (Пс. 44: 2) написано: язык мой трость книжника скорописца, и о пророке и крестителе Иоанне: чесо изыдосте в пустыню видети? Трость ли ветром колеблему? (Мф. 11:7). Этой трости желают подражать те, кои постоянно пишут неправду и относительно которых молит пророк: запрети зверем тростным (Пс. 67:31). Стоял же Он у ворот. Ибо чрез Него мы приходим к Отцу и без Него не можем войти в град Божий, потому что Он принимает достойных, отвергает недостойных. У ворот происходит также и суд. Посему и пророк говорит: «возненавидели обличающих у ворот» (Ис. 29:21). И в другом месте: «не останется в стыде, когда будет говорить с врагами у ворот» (Пс. 126:5). К пророку говорил этот муж, в руке которого была вервь, и которого вид был, как бы вид меди, и который держал трость в руке. Говорил к Иезекиилю истинный строитель, которому подражал и апостол Павел, говоря: яко премудр архитектон основание положих (1Кор. 3:10). Называет строителя мудрым в отличие от глупого, который у Захарии (Зах. 11:15) называется неразумным пастухом. Сказал же Он то, что далее следует: смотри очами своими и слушай ушами своими, – очами не плоти, а духа, и ушами не тела, а души. Возведите, говорит, очи ваши, и видите нивы, яко плавы суть к жатве уже (Ин. 4:35) и: имеяй уши слышати, да слышит (Лк. 8:8). Видит же строение города и слышит чин священнодействий, и священнослужителей, и описание земли. И мало того, что Он повелел смотреть очами и слушать ушами; но Он присовокупил: и приложи сердце свое ко всему или: приложи к сердцу своему все, что Я покажу тебе. Ибо нет никакой пользы видеть и слышать, если виденное и слышанное не будет заключено в сокровищнице памяти. Когда же говорит: все, что Я покажу тебе, то делает слушателя внимательным и предуготовляет очи сердца его к тому, чтобы он запомнил то, что будет показано ему, потому что ты приведен сюда для того, чтобы все было показано тебе. Этими словами, в частности, показывает, что нет ничего приятнее, как созерцать и знать то, что желает пророк, когда говорит: едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм Его (Пс. 26:4). Посему он присовокупляет и говорит: Господи, возлюбих благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея (Пс. 25:8). Возвести, говорит, все, что ты видишь, Дому Израилеву, чтобы те, кои сами не могут видеть, узнали чрез тебя то, что показывается тебе Господом. Под домом же Израилевым (разумеются) те, кои умом созерцают Бога, из числа коих был и Нафанаил, который рачительно искал Христа и удостоился услышать: се воистинну исраильтянин, в немже льсти несть (Ин. 1:47).

Иез.XL:5–13. И вот извне вокруг дома стена со всех сторон, и в руке мужа трость измерения шести локтей с пядью, и намерил он в здании одну трость ширины и одну трость вышины. И пошел к воротам, обращенным лицом к востоку, и взошел по ступеням их, и измерил порог ворот в ширину одною тростию, то есть (намерил) в одном пороге одну трость ширины, и в комнате (thalamum) одну трость длины и одну трость ширины, и между комнатами пять локтей и в пороге ворот у притвора ворот внутри одну трость. И намерил в притворе ворот восемь локтей и в выступе (frontem) их два локтя; притвор же был у ворот с внутренней стороны. Далее, комнаты у ворот по направлению к востоку, три с одной стороны и три с другой; мера одна во (всех) трех и одна мера в выступах (frontium) с той и другой стороны. И измерил он ширину порога ворот в десять локтей, и длину ворот в тринадцать локтей, и площадку (marginem) пред комнатами в один локоть и конец с той и другой стороны по одному локтю. И намерил он в воротах, от кровли комнаты до кровли ее, двадцать пять локтей ширины; вход против входа.

LXX: И вот вне дома стена вокруг (его), и в руке мужа трость измерения в шесть локтей с пядью (еt раlаestes), и измерил он стену, ширину, равную трости, и высоту той же меры. И вошел в ворота, обращенные к востоку, по семи ступеням и измерил фее (thee) шесть с одной стороны и шесть с другой стороны Елам (аеlam) у ворот, равный трости в длину и равный трости в ширину, и елам среди феелафа (theelath) в шесть локтей, и второе фее, равное трости в ширину и равное трости в длину, и елам в пять локтей. И третье фее, равное трости, в ширину в три, и равное трости в длину – в три, и елам у ворот, находящийся при еламе ворот, в восемь локтей, и елам в два локтя, и елам у ворот с внутренней стороны, и фее у ворот с противоположной стороны, три с одной стороны и при с другой стороны, и одна мера во (всех) трех; одна мера у елама с той и другой стороны. Он измерил ширину входа ворот в десять локтей и ширину ворот в тринадцать локтей, и свод был (redigebatur) в один локоть пред феери (theeri) в один локоть, и предел в один локоть с каждой стороны, и фее в шесть локтей с одной стороны и в шесть локтей с другой стороны. И измерил ворота от стены фее до стены фее, ширину в двадцать пять локтей. Эти ворота [были] против ворот.

Когда я, будучи в отроческом возрасте, находился в Риме и занимался изучением свободных наук; то вместе с своими сверстниками и товарищами имел обычай по воскресным дням посещать гробницы апостолов и мучеников, и часто ходить в пещеры, вырытые в глубине земли, в стенах которых по обеим сторонам лежат тела погребенных и в которых повсюду такая темнота, что здесь почти исполняется это пророчество: да снидут во ад живи (Пс. 54:16); изредка свет, впуcкаемый сверху, умеряет ужас мрака, так что отверстие, чрез которое он входит, скорее можно признать за щель, нежели за окно. Там ходят шаг за шагом, и среди мрачной ночи приходит на память известный стих Виргилия ⁷³:

 
Ужас повсюду и вместе безмолвие дух устрашает.
 

Это я счел нужным сказать для того, чтобы благоразумный читатель понял, как я смотрю на изъяснение храма Божия у Иезекииля, о котором написано: облак и мрак под ногама Его (Пс. 96:2; 17:10). И еще: мрак пристанище его (Пс. 17). Посему и Моисей вошел в облако и мрак, чтобы быть в состоянии созерцать тайны Господни, которых народ, находившийся вдали и остававшийся внизу, не мог видеть (Исх. 24:15; 34:5). Поэтому же, по истечении сорока дней, простой народ, вследствие помрачения глаз, не мог смотреть на лицо Моисея, так как лицо Моисея было прославленным или, как стоит в еврейском [тексте], испускающим лучи (cornuta). То же происходит и со мною при чтении описания таинственного храма (который по буквальному пониманию иудеев будет построен при пришествии Христа их, признаваемого нами за антихриста, но мы относим его к Церкви Христовой и ежедневно видим созидание его чрез святых Его). Лишь только отверзается око сердечное и мне покажется, что я вижу что-то и удерживаю Жениха и в радости скажу: «нашел Того, Кого искала душа моя; удержу Его и не отпущу Его» (Песн. 3:4), как снова оставляет меня слово Божие и глаза закрываются слепотой, так что я вынужден бываю сказать: о глубина богатства и премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове Его и неисследовани путие Его (Рим. 11:33), и написанное в другом месте: судьбы Господни бездна многа (Пс. 35:7), и: из глубины воззвах к Тебе, Господи, Господи, услыши глас мой (Пс. 129:1), и слова Елисея, который очами сердца следовал за взятым от него учителем, говоря: отче, отче, колесница Исраиилева и конница его (4Цар. 2:12). Итак, следует откровенно сознаться, что я не имею безрассудного желания изъяснить храм блаженного Иезекииля, о котором молчали во все века, но желаю с верою и страхом Божиим изложить собственное предположение. Если я принесу в скинию Божию козьи кожи и шерсть, которые защищают от терний и жал грехов, и предохраняют от дождей и бурь; то другой, кто богат, пусть, сообразно с качеством заслуг, приносит или железо, или медь, или серебро и золото и драгоценные камни и не презирает нашего [приношения], как меньшего, но пусть утешается собственным богатством. Ибо если бы не было низшего, то не могло бы быть высшего, и чрез сравнение с меньшим возвышается слава бо́льшего. Итак рассмотрим, что сперва увидел и затем услышал Иезекииль, вошедши в здание города, обращенного к югу. И вот, говорит, извне вокруг дома стена со всех сторон. Вместо стены, как перевели Акила и Феодотион, Симмах и LXX поставили περι’βολον (ограда). Таким образом стена или περι’βολος (ограда) со всех сторон окружала дом, то еcть храм Господень, и муж, которого вид был как бы вид меди, не только имел вервь землемеров и каменщиков, но и держал в руках трость, о мере которой не было сказано выше, но теперь она определяется в шесть локтей с пядью, которая по-гречески правильнее называется παλαιστη’ и составляет шестую часть локтя. Также и σπιθαμη’ означает пядь (palmus), которую некоторые отличают от ладони (раlma); но обыкновенно παλαιστη’ переводят чрез пядь (раlmus). Этой тростью он измерил ширину и вышину стены, и то и другое, то есть ширина и вышина, имели по одной трости, то есть по шести локтей с одною пядью. Так как было очень много ворот, то он пожелал войти не чрез другие ворота, а чрез те, которые были обращены к восточной стране. Но так как место было неровное, ибо и стена была со всех сторон и самый храм Божий был построен на возвышенной местности; то он входит или, вернее, всходит по ступеням, которых одни только LXX называют семь, между тем как и в еврейском [тексте] и у прочих переводчиков мы читали только о ступенях без [указания] числа. Вошедши в ворота, он тотчас измерил порог ворот, который LXX называют θεε’, вместо чего в еврейском написано sерh. Прилежного и ревностного читателя я считаю нужным предупредить, если, впрочем, он имеет влечение к знанию Писаний, а не к пустым декламациям ораторским, – что он должен знать, что все почти еврейские слова и имена, поставленные в греческом и латинском переводе, с давних времен чрезвычайно извращены, и так как с искаженных списываются еще в более искаженном виде, то из еврейских слов сделались сарматскими или, вернее, не принадлежащими никакому народу, и перестав быть еврейскими, и не сделавшись иноземными. Итак, порог ворот или θεε’, вернее seph, что́ Симмах перевел чрез οὐδο’ν (порог), а Акила и Феодотион чрез προ’θυρον (преддверие), имел одну трость, то есть шесть локтей с пядью в ширину, вместо чего LXX почему-то прибавили от себя: шесть с одной стороны и шесть с другой стороны. После же порога ворот он измерил, по еврейскому [тексту], комнату (thalamus) или спальню (сubiculum), по переводу Симмаха παραστα’δας, то есть столбы (postes) с той и другой стороны одной тростью как в длину, так и в ширину. Это LXX перевели чрез елам (αἰλα’μ), а Симмах далее перевел преддверие (anteliminare). Между же двумя комнатами или спальнями и столбами (παραστα’δας) было пять локтей и в другом преддверии (рrolimen) ворот при притворе с внутренней стороны одна трость. Также третий притвор ворот имел восемь локтей и передний выступ его или площадки два локтя. Чтобы кто-либо не счел этот притвор за один и тот же с вышеупомянутым, он прибавил: притвор же был у внутренних ворот, вместо чего LXX перевели первый, второй и третий притвор. Комнаты же, то есть спальни, построенные в притворах позади восточных ворот, были обращены к востоку. А чтобы мы знали, сколько было комнат, то присовокупляется: три с одной стороны и три с другой стороны, то есть обращенные к северу, к югу и к востоку, и одна мера была в выступах с той и другой стороны. Он измерил также меру порога ворот в ширину, и нашел десять локтей, и в длину тринадцать локтей, и комнаты или, как перевел Симмах, столбы (παραστα’δες) заканчивались краями в один локоть и каждый выступ имел по одному локтю. Комнаты же или столбы (παραστα’δες) и, как LXХ от себя поставили, θεηλα’θ с той и другой стороны имели по шести локтей. И измерил он ворота от кровли комнаты или столба (παραστα’δος) до кровли или до стены ее и нашел между кровлей и кровлей двадцать пять локтей ширины. Ибо столько было расстояния между входом и входом или между воротами и воротами. Это мы вкратце, более угадывая, нежели изъясняя, сказали, желая, применительно к буквальному смыслу, оттенить темную и почти не видную картину. Впрочем, в сжатом виде и не без колебания мы изложим то немногое, что можем предполагать. Апостол Павел, желая ефесянам (Еф. 3) познания тайн, молит их, чтобы они исполнялись мудрости и любви Господней, чтобы, укоренившись и утвердившись, могли познать и постигнуть, что́ широта, и долгота, и глубина богатства Его, и к ним же говорит: яко несте странни, но сожителе святым и приснии Богу, наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеуголну самому Иисусу Христу, о Немже всяко создание составляемо растет в Церков святу о Господе, о Немже и вы созидаетеся в жилище Божие Духом (Еф. 2:19–22). Также апостол Петр почти теми же самыми словами, – ибо чрез того же Духа, – говорит в послании: понеже уверовали, яко благ Господь. К нему же приходяще, камени живу, от человек убо уничижену, от Бога же избранну, честну, и сами, яко камение живо, зиждитеся в храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом (1Пет. 2:3–5). Отсюда ясно, что Господь Спаситель, истинный Строитель, испытывает камни: какие камни могут быть положены в основании храма, какие в средине, какие в более высоких местах, и какие [камни] низшей меры, или не столь крепкие и твердые, [могут] быть помещаемы в стене и вне храма, вокруг ограды (τοῦ περιβο’λου). Ибо требуется немало силы и твердости для того, чтобы выдерживать [тяжесть] камней, сверху наложенных. Посему и апостол пишет к верующим: друг друга тяготы носите (Гал. 6:2). И в другом месте написано: мы не должны брать на себя тяжесть, которую не можем выносить. Трость же измерения, имевшая шесть локтей и одну пядь, означает то, что образ нашей жизни, заключающейся в шести днях, в которые был создан мир, известен Богу, и известна цель (rаtiо) действий каждого, так что одно относится к делам, а другое к уму. Поэтому и равна широта высоте, из которых широта, как мы сказали, относится к делам, а высота к духу, стремящемуся к горнему. Но достаточно будет один раз предупредить, что мы знаем, что локоть (сubitum) и локти (cubita) – имена среднего рода, но ради простоты и облегчения понимания и применительно к народному обычаю мы ставим их и в мужеском роде. Ибо нам следует заботиться не о том, чтобы избегать недостатков речи, а о том, чтобы какими бы то ни было словами изъяснять темноту Священного Писания. Итак, входит муж, которому имя – Восток, чрез восточные ворота, чтобы просветить тех, коих находит при первом выступе притвора или в самом входе ворот, – [входит] не чрез одну, а чрез многие ступени, о числе которых умалчивается, чтобы была видна трудность восхождения и чтобы ты знал, что сколько бы их ты себе ни представил, это будет менее того, что остается под сомнением. Я разумею те врата, о которых и в Псалмах поется: сии врата Господня, праведнии внидут в ня (Пс. 117:20). Измерил он порог ворот, чтобы мы могли знать, что все открыто ведению Божию. Об этом пороге говорится, что он в ширину был равен одной трости; но о высоте и длине его умалчивается. Ибо это путь и вход и чрез него должно идти к тому, что находится внутри (хотя LXX в этом месте излишне сказали о длине или, как стоит в большей части рукописей, о высоте). Спальни же, то есть комнаты и παραστα’δες; (столбы), как в длину, так и в ширину имели по одной трости; но между комнатой и комнатой только пять локтей, так что спальни внутри имеют полную меру трости, то есть шесть локтей с одною пядью, когда дела и цель их (ratio) находятся в полном соответствии. А то, что находится совне, то есть между комнатой и комнатой, имеет только пять локтей, как еще не достигшее тайн Христовых и не могущее сказать: введе мя Царь в ложницу свою (Песн. 1:3) и в другом месте: вся слава дщере Царевы внутрь (Пс. 44:14). Но они не могут вместе с учениками Христа, пребывающими с Ним в доме, слышать тайны Его и желают, чтобы Слово Божие изошло к ним вон, и потому мера их определяется в пять локтей, чтобы они научались все относить к пяти чувствам. Также порог других ворот или, как стоит у LXX, второго и третьего притвора, имеет ту же меру одной трости. После этого притвора его, то есть порога ворот, при входе определяется восемь локтей, чтобы внутри притвора было не седмиричное число и шесть локтей с одною пядью, но осмиричное, относящееся к таинству воскресения и дня воскресного. И в выступе того же притвора, говорит, было два локтя, которые относятся или к двум заветам, или к букве и духу или к таинству клещей, которыми у Исаии (Ис. 6:7) берется уголь с жертвенника и возлагается на уста пророка для очищения их. А чтобы мы знали, что это за притвор, определяемый восемью и двумя локтями, он говорит яснее: притвор же ворот был внутри, чрез который мы входим в храм Божий. Также комнаты и спальни с восточной стороны ворот, вместо чего LXX пишут elau, три с одной стороны и три с другой, были одной и той же меры, то есть в одну трость, имевшую шесть локтей с одною пядью, о чем выше было сказано, и в одну трость длины и в одну трость ширины, и между комнатами пять локтей. Чтобы мы не думали, что было только две комнаты, он поставил по три с одной и другой стороны, указывая на шестиричное число, показанное в шести евангельских водоносах (Ин. 2:6), в которых вода была превращена в вино, и ежедневно иудейская влага превращается в вино, веселящее сердце человеческое и делающееся сладким чрез кровь Христову. Он измерил также ширину порога ворот в десять локтей, это – совершенное число, заключающееся или в десятословии или в таинстве четырех евангелий. Оно, начинаясь с единичного, так доходит до четырех, что образует десятиричное число ⁷⁴. Длина его была в тринадцать локтей, вместо чего у LXX опять поставлена ширина, что, как мне кажется, извращено по небрежности переписчиков. Ибо в одном и том же месте Писание не сказало бы о ширине, и опять о ширине в десять или в тринадцать локтей. Под воротами же порога, в котором заключается священное число Ветхого и Нового завета, можно разуметь или самого Господа, говорящего: Аз есмь дверь (Ин. 10:9), или всех святых, чрез которых мы приходим к познанию Бога и из которых апостол Павел говорил: уста мои отверзошася к вам, Коринфяне, и: распространитеся и вы (2Кор. 6:11, 13). Тринадцать же локтей после оcмиричного числа заключают в себе таинство книг Моисеевых; на него указывается и в пяти хлебах (Мф. 14:17) и в самарянке евангельской (Ин. 4), изобличаемой в том, что она имела пять мужей, и не имела шестого, которого она, по ее мнению, имела; и однако, осмиричное и пятиричное число завершается одним локтем, то есть четырнадцатым (или тринадцатым), ибо все сводится ко Христу. Поэтому говорится: и предел в один локоть с той и другой стороны. Ибо и Ветхий и Новый Завет объемлется одной мерой Христовой и ковчег Ноев в тридцать локтей вышины завершается одним локтем. Комнаты же, говорит, или thau и thee, как поставили LXX, произвольно переводя и изменяя в каждом месте еврейские слова, имели шесть локтей с той и другой стороны, то есть отсюда и оттуда, и им не было придано сверх того ни пяди, ни разумения (rationem), которое склоняло бы настоящую жизнь к будущему блаженству, а только шесть локтей. Поэтому далее следует: и измерил ворота от кровли комнаты до кровли или стены ее, и нашел двадцать пять локтей ширины. Также и это число, хотя оно и квадратное, относится к [пяти] чувствам. Ибо, если пять локтей помножить на пять, то получится число двадцать пять. Оно заключается между кровлей и кровлей комнат; но обе они находятся одна против другой и, начиная с самих верхних частей, имеют вход против входа. Да не покажется это мелочным читателю, хотя и мне самому, говорящему, не нравится это, и я чувствую, что стучусь в запертую дверь. Но это следует читать с снисхождением: я прямо мог бы сознаться в неведении и пресечь всякое желание [людей] ревностных; но так как я далек от совершенного знания, то признаю не столь важной виной сказать, по крайней мере мало, нежели совсем ничего не сказать.

Иез.XL:14–16. И насчитал (feсit) он в выступах шестьдесят локтей, а при выступе был двор у ворот со всех сторон. И пред переднею стороною ворот, простиравшихся до передней стороны притвора у внутренних ворот, пятьдесят локтей, и косые (оbliuas) окна в комнатах и в выступах их, бывшие внутри ворот кругом со всех сторон. Также и в притворах окна были кругом на внутреннюю сторону, и пред выступами изображение пальм.

LXX: И открытый (sub divo) елам ворот в шестьдесят локтей, феим двора у ворот кругом. И открытый двор извне [до] елама у внутренних ворот в пятьдесят локтей, и потайные окна на феиме и на еламе внутри ворот двора кругом. Также и еламоф, и окна вокруг с внутренней стороны, и на еламе пальмы с той и другой стороны.

Симмах так перевел это место: и измерил (fecit) он περιστα’σεις, что́ мы можем выразить чрез circumstantiuas (вокруг стоящее); вместо этого в еврейском стоит еlim, что́ Акила перевел κρι’ωμα, а мы – выступы (frontes). Затем, где LXX поставили феим, там в еврейском стоит еl в единственном числе, что́ Симмах перевел: близ двора, Акила – κρι’ωμα, то есть выступ двора. Также открытый елам ворот Акила перевел пред лицевою стороною столбов ворот, Симмах: против лицевой стороны ворот. Потайные же окна, которые по-еврейски называются аtemoth, Симмах перевел τοξικα’ς (стрельчатые). А где LXХ сказали: на феиме и на еламе, там тот же Симмах поставил: столбы и вокруг стоящее (сircumstantias), Акила: комнаты и выступы их, вместо чего в еврейском написано: theim и еlе. Далее еламоф LXX и Феодотион одинаково перевели, Симмах перевел вокруг стоящее (circumstantias), Акила: выступы. Еламом же, вместо чего в еврейском написано еl (в рукописях ul), называется вход (оstium) или галерея. Также вместо пальм в еврейском написано thamarim во множественном числе, потому что пальма в единственном числе называется thamar. Знаю, что это будет скучным для разборчивого читателя; но я хотел вкратце показать, насколько, вследствие долговременности или, вернее, ошибок и, говоря откровеннее, невежества переписчиков, древний перевод разнится от еврейского подлинника, в особенности же в еврейских именах, которые мы перевели с других изданий на латинский язык, не столько объясняя выражения, сколько просто высказывая свое предположение. Думаю же, что между стеной храма с внешней стороны кругом и самым зданием во дворе, то есть в средине, было поставлено нечто ради украшения, что́ Симмах переводит сircumstantiae, то есть нечто стоящее и от самой земли возвышающееся вверх; место же, занятое им, было в шестьдесят локтей. Затем, если выходить из внутренних ворот по направлению к притвору, обращенному к внешним воротам, то было место в пятьдесят локтей, где были окна косые, которые LXX называют потайными, Симмах τοξικα’ς. Окна же эти были в комнатах, то есть в каждой спальне, и в галереях, находившихся пред спальнями, занимая пятьдесят локтей. Окна эти косые или τοξικαὶ (стрельчатые) получили название от стрел, потому что они впускают в здание узкую [полосу] света наподобие стрел, а с внутренней стороны расширяются; и все вокруг было наполнено подобного рода окнами. Пред выступами же галерей, говорит, было изображение или изваяние (саеlatura) пальм, что́ показывает, что при входе в ворота и непосредственно пред входящими в стену было шестьдесят локтей с различными украшениями, указывающими на создание мира, чтобы из творений был познаваем Творец и чтобы все, происходящее чинно и разумно, указывало на разнообразие мира, который у греков от украшения получил наименование κο’σμος и был создан в шесть дней, чтобы каждый день исчислялся десятиричным числом, о котором, как о совершенном числе, мы выше сказали. Если после того мы войдем во внутренний двор, то пред самым притвором внутренних ворот встретятся нам комнаты с косыми окнами, занимающие пространство в пятьдесят локтей, – также и это число священное. И вслед за семью седминами, полными торжества и радости, начинается первый день осмирицы, день воскресения, и вводит нас в части, смежные с храмом. Ибо, исполнив все и покаявшись в прежнем заблуждении, мы получаем доступ и приближаемся к Богу, чтобы во внешнем дворе порядок и стройность творений научали нас познанию Творца, а во внутреннем истинный юбилей, в который отпускаются нам все долги, наставлял нас в богословствовании (θεολογι’αν) и вводил в святое святых. Нужно также заметить, что внутренний двор имел очень много окон, не прямых и ровных, а косых и узких с внешней стороны, но расширяющихся во внутрь, чтобы чрез некоторого рода малые отверстия мы проникали во внутрь и достигали полноты самого яркого света, находящегося во храме. Поэтому после шестидесяти и пятидесяти локтей, и комнат, и галерей, и выступов галерей, и весьма многих окон со всех сторон, нам показывается изваяние или изображение пальм, чтобы, победив мир, мы соделались достойными увидеть пальмы добродетелей.

Иез.XL:17–19. И вывел Он меня на внешний двор, и вот сокровищницы, и пол, вымощенный камнем вокруг двора; тридцать сокровищницы, было вокруг пола. И пол с фронта ворот, соответственно длине ворот, был ниже. И намерил он в ширину от передней стороны низших ворот до фронта внутреннего двора ко-вне сто локтей, к востоку и к северу.

LXX: И ввел он меня во внутренний двор, и вот комнаты и промежуточные столбы (intercolumnia) вокруг двора, тридцать комнат между столбами и галерея позади дверей в длину дверей была ниже пред столбами. И измерил он ширину двора от открытого места внеишних ворот до внутренней стороны открытого места внутренних ворот, обращенных ко-вне и обращенных к востоку, сто локтей.

Вместо тридцати комнат, как перевели LXX, или сокровищниц и кладовых, как перевел Акила, Симмах поставил ἐξε’δρας ⁷⁵. И вместо ста локтей внешнего места, простиравшегося до восточных ворот, в еврейском говорится о том же числе локтей, но по направлению к северу, у LXX же слово север опущено. Таким образом, муж, имевший в руке вервь каменщиков и трость измерения, и стоявший у ворот, между прочим, показанным пророку, после двора в шестьдесят локтей и другого притвора у внутренних ворот, имевшего пятьдесят локтей, вывел пророка на внешний двор или, как говорится у LXX, ввел во внутренний двор. При буквальном понимании Семидесяти я немало удивлялся тому: каким образом за внешним двором, имеющим шестьдесят и пятьдесят локтей, следует внутренний двор, простирающийся в ширину на сто локтей, если только, применительно к таинственному смыслу и преуспеянию входящих, не понимать, как более широкое, то, что заключается внутри учений. Введенный же во внутренний двор, или приведенный на внешний двор, как говорится в еврейском тексте, он тотчас увидел тридцать комнат или сокровищниц, или же, как Симмах перевел ἐξεδρας, приготовленных для жительства левитов и священников, и пол, вымощенный живыми камнями, или промежуточные столбы, чтобы показать, что внутренний или внешний двор имел пред дверями ряд столбов, и пол пред фронтом ворот или галереи позади ворот. В этих галереях, как полагаю, был расположен ряд столбов, так что пред сокровищницами находились галереи и с передней стороны галерей были столбы, которыми поддерживались галереи. Пол же, вымощенный камнями и простиравшийся пред галереями двора, был ниже при подъеме на галереи, и имел ту же ширину, какую имели и комнаты. И намерил тот же муж, в руке которого были вервь и трость, от передней стороны низших или, как говорят LXX, внешних ворот до фронта двора или низших ворот сто локтей к востоку и, как говорится в еврейском, к северу. Отсюда мы видим, что с этим пророческим местом согласуется евангельское повествование Спасителя о семени, которое, быв посеяно на доброй земле, умножает плоды, сообразно с различием добродетелей, на тридцатикратное, и на шестидесятикратное, и стократное число (Мф. 13:8). Ибо и здесь полагается тридцатое, и шестидесятое, и сотенное число, чтобы чрез них, как чрез ступени, мы могли достигнуть совершенного знания, но так, чтобы внутрь Церкви ввело нас пятидесятиричное число, которое, по окончании субботы седми седмиц, заканчивается днем воскресения. Сокровищницами (gazophylacia) называется то, что полно духовного богатства, о котором написано: избавление мужа души свое ему богатство (Притч. 13:8), с которым и апостол Павел приветствует своих учеников, так как они были исполнены всякого слова и всякого знания (Флп. 1). Gaza же на языке Персов означает богатство. Или, может быть, комнаты, называющиеся по-гречески παστοφο’ρια (приделы), означают спальни, приготовленные для прибытия жениха, которых числом было тридцать, чтобы указать на совершенный возраст обитающих. И пол был вымощен камнем, чтобы грязью, землей и пылью грехов не осквернялись стопы обитающих, но чтобы они ходили по живым камням, из которых созидается храм Божий. Или пред дверями комнат были промежуточные столбы, которые поддерживали поставленное на них здание. Это те столбы, о которых и апостол Павел пишет: десницы даша мне и Варнаве Петр и Иоанн, мнимии столпи быти (Гал. 2:10). И в другом месте: столп и утверждение истины (1Тим. 3:15). И в Апокалипсисе Иоанна (Откр. 3:12) читаем: побеждающего сотворю столпа в церкви Бога моего, и вон не имать изыти ктому. Таким образом пол, находившийся пред фронтом ворот, о котором мы уже сказали, или галереи позади ворот, защищавшие обитателей комнат от дождей, были ниже. Ибо всегда более низкое помещается выше, чтобы чрез восхождение и ступени мы могли достигнуть таинственного и сокровенного и полного духовных богатств. В десятиричном же числе декад заключается полное и совершенное число, чрез которое и Исаак получил с посева умножение плода во сто крат (Быт. 26:12). Но, так как он был на земле и еще не мог сказать: преселник аз есмь и пришлец, якоже вси отцы мои (Пс. 38:13); то о нем говорится, что он посеял ячмень и собрал с жатвы плод во сто крат. Ибо еще не умерло зерно пшеничное на земле, чтобы принести многие плоды (Мф. 13; Ин. 12:24) и глад слышания слова Божия (Ам. 8:11) у иудейского народа утолить тем хлебом, который сходит с неба (Ин. 6:33). Но каким образом сто локтей было не только при восточных воротах, но и при воротах северных, это будет видно из следующего затем свидетельства

Иез.XL:20–23. Он измерил также ворота внешнего двора, обращенные лицом к северу, как в длину, так и в ширину, и комнаты их, три с одной и три с другой стороны, и выступ их и притвор их, одинаковой меры с первыми (prioris) воротами, в пятьдесят локтей длины и двадцать пять локтей ширины. Окна их, и притвор, и изваяния были одинаковой меры с воротами, обращенными лицом к востоку. В семь ступеней был подъем к ним и пред ними притвор. И ворота внутреннего двора против северных и восточных ворот. И намерил он от ворот до ворот сто локтей.

LXХ: И привел он меня на север, и вот ворота, обращенные лицом к внешнему двору. И измерил их в длину и в ширину; и фее их, три с одной и три с другой стороны, и елав, и еламоф (и пальма их, чего в еврейском нет): и были одинаковой меры с воротами, обращенными лицом к востоку: длина их в пятьдесят локтей и ширина их в двадцать пять локтей. И окна их, и еламоф, и пальмы их такие же, как в воротах, обращенных лицом к востоку; и всходили к ним по семи ступеням, и еламоф изнутри, и ворота внутреннего двора, обращенные лицом к северным воротам (такие же, как ворота, обращенные лицом на восток, чего в еврейском нет). И намерил он в дворе от ворот до ворот сто локтей.

Что означают еврейские слова thee, и eluu и еlamoth, об этом мы выше подробно сказали, но и теперь будет видно это из сличения их с нашим переводом. Измерил же муж, у которого в руке была вервь, также северные ворота внешнего двора, или он ввел пророка чрез северные ворота во внешний двор. При этом должно принять во внимание то, что сперва он вводится чрез северные ворота, потом чрез южные ворота. после того чрез восточные ворота. Ибо от лица севера возгораются злая на всех, обитающих на земли (Иер. 1:14). И прекрасно, обитающий на земле, а не пришелец и странник, подвергается стрелам того, кто приходит с севера, которого стрелы раскаленные, по Апостолу, угашаются щитом веры (Еф. 6:16). Также и с северной стороны двор называется внешним, а с полудня, то есть с юга, находился не внешний, а внутренний двор. Ибо Писание говорит: и ввел меня во внутренний двор к южным воротам, что́ написано подобным же образом и о восточном дворе. Ибо приходящий к добродетели сперва попирает север ногами, и чрез пятидесятиричное и двадцать пятое число достигает высоты сторичного [числа]; потом приводится на южную сторону и изгоняет холод севера, и после того достигает совершенной добродетели, то есть восточных ворот, в которых восходит солнце правды и чрез которые входит один только первосвященник. И то нужно заметить, что хотя есть четыре страны света, однако умалчивается о воротах с запада, о котором в начале шестьдесят седьмого псалма (Пс. 67:5) написано: путесотворите возшедшему на запады, Господь имя Ему, чтобы, после приготовления нами пути Господу и по исполнении того, о чем взывает Иоанн Креститель в пустыне: уготовайте путь Господень, правы творите стези Его (Мф. 3:3), мы могли услышать то, что говорится в последней части того же псалма (Пс. 67:33–34): пойте Богу, воспойте Господеви, возшедшему на небо небесе на востоки. Сказанное о трех комнатах с одной стороны и трех с другой учит тому, что как буква, так дух, и то и другое понимание, и историческое и иносказательное, относятся к таинствам Троицы. Слова же: и выступ их, и притвор одинаковой меры с первыми воротами указывают на восточные ворота, которые называются первыми не по порядку, а по достоинству. И имели они, говорит, пятьдесят локтей в длину и двадцать пять в ширину, указывая в пятидесяти после семи седмиц на вечный покой, стремящийся чрез день воскресения к царствам небесным, в которых заключается истинный покой. В числе же двадцать пять, о котором мы выше сказали, соблюдается чрез пять рядов квадрата мера чувств, из которых одно соответствует длине, а другое ширине, так что длина указывает на покой и наслаждение священным знанием, а ширина относится к настоящему, подлежащему внешним чувствам. Чрез прибавление же: и окна их, и притворы и изваяния или, как прибавили LXX, пальмы были одинаковой меры с воротами, обращенными лицом к востоку, делается тонкое указание на то, что каждый, находящийся при входе к добродетелям, вошедший в три и три комнаты и ознакомившийся с выступом и притвором [одинаковой] меры с первыми воротами, достигает того и видит то, что вполне получит при восточных воротах. Следующее затем: и в семь ступеней был подъем к ним и притвор пред ними или внутренний имеет тот смысл, что чрез семь ступеней седмицы и котла, разжигаемого со стороны севера и чрез обряды иудеев, которым Бог дал заповеди не добрые и такие постановления, чрез которые они не могли бы жить, мы восходим к более высокому и к притвору их, то есть ворот, вместо чего LXX перевели еламоф. Этот притвор был пред воротами или внутренний. И не только находятся одни ворота северные, которые выше называются внешними воротами, но и другие, внутренние, имеющие сходство с восточными воротами, как ясно оказали LXX: и внутренние ворота двора, обращенные лицом к северу, были такие же, как ворота, обращенные лицом к востоку. И намерил он от внешних ворот с севера до внутренних ворот с того же севера сто локтей, чтобы чрез них, как бы чрез ступени и мерила, удаляясь от внешних ворот, мы могли достигнуть внутренних. О таинственном значении этого числа было выше сказано.

Иез.XL:24–31. И вывел меня на южный путь, и вот ворота, обращенные лицом к югу. И измерил он выступ (frontem) их и притвор их такой же меры, как предшествующие, и окна их и притворы вокруг, такие же, как прочие окна: в них было пятьдесят локтей длины и двадцать пять ширины, и по семи ступеням поднимались к ним, и притвор пред дверями их, и были изваяны пальмы, одна с одной стороны и другая с другой на выступе их. И во внутренний двор были ворота на южном пути; и намерил он от ворот до ворот на южном пути сто локтей. И ввел меня у южных ворот во внутренний двор, и измерил ворота той же меры, как предшествующие, комнату их, и выступ их, и притвор их, тою же мерою, и окна притворов вокруг, в пятьдесят локтей длины и в двадцать пять локтей ширины. И притвор вокруг в двадцать пять локтей длины и в пять локтей ширины. И притвор их у внешнего двора, и пальмы их на выступе, и было при них восемь ступеней, по которым поднимались к ним.

Перевод LXX буквально сходен, кроме слов фее, и елав, и еламоф, и елам, вместо чего в еврейском поставлено ulam. Фее же означает порог или выступ, слав – около него или подпоры, еламоф – преддверия или притворы, ulаm – προ’πυλον, то есть преддверие. Поставленного же нами по еврейcкому [тексту]: и притвор или προ’πυλονвокруг со всех сторон в двадцать пять локтей длины и в пять локтей ширины у LXX нет. Нужно заметить также и то, что относительно южных ворот у Семидесяти не говорится о пути, но просто: и вывел меня на юг, и вот ворота, обращенные лицом к югу. Таким образом Иезекииль, которого укрепил Бог, – ибо это означает имя его, – проводится чрез каждый из входов и от северных ворот переходит к южным воротам, которых выступы, и пороги, προπυ’λαια, или притворы и окна имели одинаковую меру, пятьдесят локтей в длину и двадцать пять локтей в ширину, и чрез семь ступеней поднимался к ним, то есть к южным воротам, и притворам их, то есть еламофу, преддвериям их; также были изваяны две пальмы, о которых мы сказали, как о находившихся на воротах с северной стороны. При этом считаем достаточным напомнить только о том, что все, там излагаемое, мы понимаем в низшем, то есть в буквальном смысле, а относящееся к южным воротам – в духовном смысле. Ибо и история, и иносказание (tropologia) движется в одних и тех же границах; но та ниже, а это выше; та привязана к земле, а это воспаряет к небу. И все вокруг чрез окна наполнялось светом. Ибо каждое из προβλη’ματα имеет свои границы и чрез них проникает соответственный свет в душу верующего, в особенности, если долгота жизни его продлилась до пятидесятого года, то есть до таинства юбилея, и если он мог достигнуть широты божественного разумения. На этой широте и на площадях мудрость безбоязненно говорит и возвышает голос свой, и по семи ступеням поднимается, чтобы достигнуть притвора, и чрез пальмы своих намерений и стремлений одержать навсегда победу. А чтобы мы не думали, что с южной стороны находится один двор; то говорится о втором дворе: и во внутренний двор были ворота на южном пути; и намерил он от ворот до ворот на южном пути сто локтей, чтобы после таинств седмицы и Ветхого Завета мы достигали доброй земли и благодати Евангелия. И не только второй двор находится при южных воротах, но и третий, о котором теперь говорится: и ввел меня у южных ворот во внутренний двор, и измерил ворота той же меры, как предшествующие, и проч. Ибо каждый из дворов имеет [свою] меру и свой порядок, и в одной и той же мере бывает различное дарование, так как мы иначе познаем одно и тоже в начале, иначе при усовершенствовании и иначе в конце. Но те слова, которых нет у LXX: и притвор или προ’πυλον вокруг в двадцать пять локтей длины и в пять локтей ширины, по-видимому, возбуждают недоумение, вследствие чего они опущены в древнем переводе: каким образом после усовершенствования третьей степени определяются двадцать пять и пять локтей? Но недоумение устраняется следующими затем словами: и притвор их у внешнего двора и пальмы их на выступе, из которых видно, что этот двор, имевший двадцать пять локтей в длину и пять в ширину, был не внутренний двор, а внешний, и что этот внешний двор имел длину первого двора, в двадцать пять локтей и ширину в пять локтей. Эти измерения, то есть двадцать пять и пять, мы относим к тем же чувствам, то есть к зрению, слуху, вкусу, обонянию и осязанию, которые мы в пять раз умножаем, восходя выше, и из телесных делаем духовными, подобно оному: возведите очи ваши, и видите нивы, яко плавы суть к жатве (Ин. 4:35), и: имеяй уши слышати, да слышит (Лк. 8:8), и: вкусите и видите, яко сладостен Господь (Пс. 33:9), и: Христово благоухание есмы Богови в верующих в Него (2Кор. 2:15). И в послании Иоанна говорится: еже видехом, и слышахом и руки наша осязаша о Словеси животнем (1Ин. 1:1). Но в конце недостаточно только семи ступеней, как на северной стороне; но после семи полагается осмиричное число, чтобы мы переходили от синагоги в Церкви, от ветхого завета к новому, от земного к небесному.

Иез.XL:32–34. И ввел он меня восточным путем во внутренний двор, и измерил ворота тою же мерою, комнату их, и выступ их, и притвор их той же меры, и окна их и притворы их кругом длиною в пятьдесят локтей и шириною в двадцать пять локтей, и притвор его, то есть внешнего двора (вместо чего LXX и Симмах поcтавили внутренний), и пальмы, изваянные на выступе их с той и другой стороны, и подъем к ним в восемь локтей.

С северной стороны, с которой во двор поднимались только по семи ступеням, он переходит к южным воротам и ко двору с той же стороны, в который поднимаются не но семи только, как выше, а по восьми ступеням, то есть чтобы мы чрез ветхое переходили к новому и, говоря яснее, чрез патриархов и пророков переходили к апостолам, чтобы в одном была седьмерица, а в другом восьмерица. Теперь же переходит к последнему или к самому высшему, и вводит пророка путем внутренних ворот или чрез двор, в который входят восточным путем. О пути у LXX говорится только в этом месте, [о пути же] с северной и южной стороны совсем умолчано, чтобы мы могли только под восточными воротами разуметь тот Путь, который говорит: Аз есмь путь, истина и живот (Ин. 14:6). Ибо чрез Него мы приходим к Отцу и о Нем напиcано: блажени непорочнии в Пути (Пс. 118:1), кои не мудрствуют превратно о Христе, но вера их чиста и не запятнана скверной еретиков. То же самое [здесь] число комнат, выступов и притворов, окон, и света их и та же мера в длину и ширину, то есть пятьдесят и двадцать пять локтей, сохраняющая таинственное значение (sacramenta), и притвор тех ворот или внутреннего двора, который в еврейском [тексте] называется внешним, чтобы все было объемлемо восточным светом, согласно с написанным: несть, иже укрыется теплоты Его (Пс. 18:7). Если же мы примем и внешний и внутренний двор, то это так следует понимать, что все окружается и проникается Богом, который говорит чрез пророка: кто держит небо пядью и землю горстью (Ис. 40:12), чтобы все представлялось, как объемлемое им. И еще: небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66:1), чтобы мы признавали Его находящимся во всем, соответственно оным Виргилиевым [стихам]:

 
Небо, равно как и землю, а также равнины водные,
И блестящий шар луны, и Титановы зведы
Дух питает внутри; и душа, разливаясь по членам,
Целой громадою движет, смешавшись с телом великим ⁸⁰.
 

И когда чрез оружие правды справа и слева, в чести и беcчестии, при порицаниях и похвалах (2Кор. 6:8), мы достигаем победы над этим миром, то нам даются пальмы с обеих сторон, как таким, коих ни радость не изменила, ни скорбь, ни счастье, ни несчастье не преодолели, и кои не чрез семь ступеней, как говорится о северной стороне, и не чрез семь и восемь, как – о южной, а только чрез восемь ступеней достигаем высоты, потому что для нас должно быть достаточным осьмеричное число, то есть евангельское таинство, чтобы мы могли сказать с апостолом: аще же и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем (2Кор. 5:16), подразумевается: по плоти.

Иез.XL:35–43. И привел меня к воротам, обращенным к северу, и измерил тою же мерою комнату их, выступ их, притвор их и окна их кругом, длиною в пятьдесят локтей и шириною в двадцать пять локтей. Притвор у них был обращен лицом во внешний двор, и изваяние пальм на выступе их с той и другой стороны, и подъем к ним в восемь ступеней. И чрез каждую сокровищницу (per singula gazophylaсiа) вход в дверях (Вульгата: в выступах) ворот: там будут омывать жертвы всесожжения. И в притворе у ворот два стола с одной стороны и два стола с другой стороны; на них будут закалать жертвы всесожжения, и за грех и за вину. И у наружного бока, при входе в ворота, обращенные к северу, два стола, и у другого бока, пред притвором у ворот, два стола. Четыре стола с одной стороны и четыре стола с другой стороны; по бокам ворот было восемь столов, на которых будут закалать (Вульгата: закалали) [жертвы]; четыре же стола для всесожжения были построены из квадратных камней, длиною в полтора локтя, и шириною в полтора локтя и вышиною в один локоть; на них будут класть сосуды для заклания жертв всесожжения и [других] жертв. И края (lаbiа) их в в одну ладонь были обращены во внутрь кругом; а на столах было мясо приношений.

В этом свидетельстве еврейский подлинник во многом разнится от издания LXX толковников. Ибо сказанного нами: там будут омывать жертвы всесожжения, и в притворе у ворот два стола с одной стороны и затем: чтобы на них закалались жертвы всесожжения и за грех, у LXX нет, но это прибавлено во многих списках из Феодотиона. Затем, где мы сказали: и края (lаbiа) их в одну ладонь были обращены во внутрь кругом, там LXX перевели: и имеют gisum (γεισος ограждение или крюк) истесанное в [одну] ладонь внутрь кругом. Еврейское ли это слово или греческое, относительно этого мы ничего не можем знать, за исключением только того, что вместо gisum Симмах и Феодотион перевели края (lаbiа), Акила в первом издании ὲπιστα’σεις (ограждения) во множественном числе, во втором: края (lаbiа), вместо чего в еврейском стоит аsephathaim. А где мы сказали: а на столах было мясо приношений, там LXX от себя поставили: и над столами кровля для прикрытия от дождя и зноя (sicсitate). Что же касается значения поставленных ими еврейских слов: фее, и елав, и еламоф, и елам, то об этом мы и выше упоминали и из сопоставления нашего перевода можно видеть это, и нет нужды часто напоминать об этом читателю и не доверять его мудрости и усердию. И так [пророк] снова приводится к воротам, обращенным к северу, но не во внешний двор, как выше, а во внутренний. Ибо следующими затем словами: притвор у них был обращен лицом во внешний двор дается знать, что этот двор был с внутренней стороны. Этим указывается на преуспеяние входящего, ибо в каждом месте особые наименования и меры, и окна кругом, показывающие, что все исполнено света знания, и чрез пятьдесят и двадцать пять локтей указаны таинства отпущения и божественного разумения, чтобы, находясь в притворе внутреннего двора, мы видели внешнее, чтобы, созерцая ведение прошедшего и настоящего, мы достигли чрез оное двояких пальм и побед, и познали таинства восьми ступеней, вошедши в сокровищницы, в которых заключается богатство храма и очищаются молитвы наши от всякой скверны греховной. И по два стола находилось с каждой стороны, чтобы сперва закалалась жертва всесожжения, которую всю потребляет священный огонь, потом [жертва] за грех и, наконец, за неведение – за совершенное нами умышленно или по неведению. У наружного бока был также, по LXX, канал (rivus), искусно устроенный, чтобы чрез него выходили вон пепел всесожжений и смрад от мяса, или были два стола, и у другого бока притвора при тех же воротах два стола, то есть с каждой стороны по четыре, четыре на одной и четыре на другой стороне, и позади или обок с ними другие восемь столов, так что всего было шестнадцать столов, каковое число указывает на таинства пророков, чтобы мы подтверждали, что все, предлагаемое нами по удостоению (dignatio) евангелия, было предсказано их предречениями. Что же касается присоединения четырех столов, устроенных из квадратных камней для жертв и всесожжений, то это те живые камни, которые катятся по земле и имеют вместе с собою камень краеугольный, на котором держатся стены ветхого и нового завета. Число же четыре указывает на евангельские таинства, имея в длину и ширину, то есть с каждой из четырех сторон (per quadrum), полтора локтя, которые в сложности образуют три локтя, и эти три локтя имеют в вышину один локоть, чтобы мера одного локтя, то есть божественного величия, сохраняла таинственное значение (mystеriа) Троицы, согласно с словами Господа к ученикам: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына и Святого Духа (Мф. 28:19). Имя же Бога служит как бы одним локтем в вышину, который заключает три свойства и всегда принимает всесожжения наших приношений. На четырех этих столах для всесожжений, которые устроены из живых камней и которых длина, и ширина и вышина (выше) описана, полагаются сосуды, в которых закалается жертва всесожжения мучеников, о коих говорится: честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. 115:6), и жертвы тех, кои воздержанием и святоcтью тела закалают души свои Господу. Наименования этих столов, как полагаю, заключаются в апостолах Матфее, Марке, Луке и Иоанне, венец которых, обращенный сверху внутрь, окружал края со всех сторон, чтобы заключать жертвы всесожжения внутри и не дозволять им распространяться повсюду и чтобы удерживать мясо (саrnes) приношений, или, как перевели LXX: и самые столы были покрыты сверху для защиты от сильных дождей и от чрезмерного зноя летнего солнца, чтобы тела (carnes), находящиеся сверху, могли сказать с пророком: во дни солнце не ожжет нас, ниже луна нощию (Пс. 120:6). Из них одно сильными дождями и бурями рассеивает приношения, а другое чрезмерным жаром гонений иссушает все принесенное. Будь снисходителен, читатель, к [этим] трудным местам или, если можешь найти что-либо лучшее, научи: мы охотно учимся тому, чего не знаем.

Иез.XL:44–49. И вне внутренних ворот были сокровищницы (hazophylacia) певцов во внутреннем дворе, бывшем в боку ворот, обращенных к северу, и лицо их было обращено на юг; одна с боку восточных ворот, обращенных на север. И сказал он мне: эта сокровищница, которая обращена лицом на юг, для священников, бодрствующих на страже храма. Далее сокровищница, обращенная лицом на север, будет для священников, бодрствующих на служении алтарю. Это сыны Садока, которые [одни] из сынов Левия приближаются к Господу, чтобы служить Ему. И измерил он двор длиною в сто локтей и шириною в сто локтей, четыреугольный, и жертвенник [был] пред храмом. И ввел меня в притвор храма, и измерил притвор в пять локтей с одной стороны и в пять локтей с другой стороны, и ширину ворот в три локтя с одной стороны, и в три локтя с другой стороны, и длину притвора в двадцать локтей и ширину в одиннадцать локтей, и по осьми ступеням поднимались к ним, и были столбы у них на выступах, один с одной стороны, и другой с другой стороны.

Вместо сокровищниц LXХ перевели комнаты (ехеdras). А переведенное нами: комнаты или сокровищницы певцов ими опущено. И снова после измерения притвора в пять локтей с одной стороны и в пять локтей с другой стороны они прибавили от себя: и ширина ворот в четырнадцать локтей, хотя в еврейском поставлено только: и ширина ворот в три локтя с одной стороны и в три локтя с другой стороны. Это я напомнил читателю для того, чтобы он не смущался разностью переводов, но чтобы в настоящем месте, и особенно в отношении к измерениям храма, довольствовался еврейским подлинником. Итак, после стены, которую LXX перевели περι’βολον (ограда) и которая в виде четыреугольника окружала храм со всех сторон, мы читаем, что пророк был приведен во внутренний двор и потом на север, и на юг, и к восточным воротам и снова на север. Об этом мы сказали, насколько могли, а наше мнение о различных наименованиях и измерениях видно из предшествующей речи. Смысл [всего] этого вкратце выражает свидетельство Спасителя, говорящего: в дому Отца Моего обители многи суть (Ин. 14:2). После того он входит в храм, то есть в Святое Святых, о котором теперь говорится, и во внутренние ворота, в сокровищницы или комнаты певцов, к которым относится оное повеление: воспойте Господеви песнь нову (Пс. 95:1) и которые взывают: слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14). Этот внутренний двор находился в боку ворот, обращенных на север, и на юг и на восток, чтобы певцы и исполнявшие служение ангельское всегда памятовали, чрез какие ступени они достигли высоты, и чтобы тщательно познавали таинственное значение каждого места. Поэтому тот муж, у которого в руке были трость и вервь, введши пророка во внутренний двор, обращенный лицом на юг, сказал так: это сокровищница или экседра (ехеdra) и, как поставил Феодотион, комната (thalamus), назначенная для жилища священников, бодрствующих на страже храма. Далее, сокровищница, обращенная лицом на север, будет для священников, бодрствующих на служении жертвеннику. При этом должно заметить, что те священники, которые были назначены на стражу храма, живут в сокровищнице, обращенной лицом на юг, на котором находится самый полный свет, а бодрствующие на служении жертвеннику, на котором приносятся жертвы за грех, находятся в сокровищнице, обращенной лицом на север, как желающие принять и спасти тех, кои приходят с севера и приносят жертвы за грехи. Те и другие, служащие, сообразно с своими обязанностями, Господу, называются сынами Садока, означающего праведный и оправдывающий, то есть всемогущий Бог, о котором написано, праведен Господь и правды возлюби, правоты виде лице Его (Пс. 10:7). А эти сыны Садоковы принадлежат к сынам Левия, означающего принятый, и сами они принимаются Господом, чтобы приближаться к Нему и чтобы не об одном только Моисее говорилось: «Моисей приближался к Господу, другие же не приближались» (Исх. 24:2), но все, служащие и работающие Ему, называются приближающимися к Господу. Муж же, введший Иезекииля во внутренний двор и, так сказать, во святое святых, измерил самый двор, в котором были две комнаты или сокровищницы, назначенные для жилища стражей храма или жертвенника, и нашел по сто локтей в длину и ширину с четырех сторон, чтобы священники, отправляющие служение Богу и вошедшие чрез тесный и узкий путь, имели весьма пространные места для хождения и пребывали в совершенном и полном числе добродетелей. И в самом дворе был жертвенник перед храмом, чтобы никогда не прекращались молитва святых пред Богом. Вышеназванный муж ввел Иезекииля также в притвор, или в προ’πυλον (преддверие) храма, в котором намерил пять локтей с одной стороны и пять локтей с другой стороны; ибо кто вошел, тот был наставлен в божественных мыслях и не знал ни правого, ни левого, но шел царским путем. Самые же ворота, чрез которые был вход в притвор храма, имели в ширину по три локтя отсюда и оттуда. При этом должно обратить внимание на изящество Священного Писания, в котором не сказано: справа и слева, чтобы не казалось, что в святом святых поименовывается что-либо левое, а отсюда и оттуда, то есть с той и другой стороны. И тотчас благоразумный читатель понимает, что тройное число относится к таинству Троицы, которая служит вратами для приходящих к Богу, потому что и Отец в Сыне, и Сын во Отце, и Дух Святой в обоих. Это тройное число служит едиными вратами для тех, кои после крещения во [имя] Троицы достигают спасения. Относительно же следующего затем: длина притвора в двадцать локтей и ширина в одиннадцать локтей, по-видимому, возникает вопрос: почему говорится, что в притворе храма находится двойственное число, относящееся к двум декадам, и одиннадцатое, которое, по-видимому, имеет одной единицей менее для того, чтобы вполне составить священное число? Вопрос этот большей частью решают так: хотя священники, поставленные для служения в храме и ежедневно приносящие жертвы Христу, святы, однако, как находящиеся в теле смертном и бренном, и подверженном скорбям и порокам, они имеют двадцатое и одиннадцатое число. Посему и апостол говорил: окаянен аз человек: кто мя избавить от тела смерти сея (Рим. 7:24)? Это не в том смысле, чтобы мы, по весьма суровому еретическому учению, признавали уничтожение тел, а в том, что мы желаем облечься, а не разоблачиться, и мертвенному сему облещися в бессмертие и тленному сему облещися в нетление (1Кор. 15:53). Следующее же затем: и по осьми ступеням поднимались к ним, то есть к внутренним воротам, представляет великое затруднение для знающих еврейский язык. Поэтому Симмах, которому мы следовали в настоящем месте, поставил восемь ступеней, LXX – десять, Феодотион и Акила во втором издании одиннадцать, в первом же издании он никакого числа не поставил, а вообще говорит: и по ступеням, по которым поднимались к ним, чтобы или, соответственно предшествующим воротам, разумелось восемь ступеней, как понял и Симмах, или, может быть, столько, сколько имели внутренние ворота, числа которых [ступеней] Писание не указало. (В еврейском вместо этого поставлено urob, то есть и ширина, аste, esre. Если так читать, то это означает одиннадцать; если же вместо еsre, то есть десять, читать еser, то это означает не десять, а местоимение который). Это для не знающих еврейского языка может казаться пустяками: но теперь мы пишем не упражнения в словопрении и не речи, в которых обыкновенно бывает игра сочетанием слов, а изъяснения и толкования на книги евреев. Но возвратимся к началу. По восьми ступеням, образующим совершенное число, или по одиннадцати, о каковом [числе] мы уже сказали, поднимаются к воротам святых, в выступах которых были столбы: один с одной стороны и один с другой стороны. Не сказал: два, чтобы не было двойственного числа, а: один и один, что́ составляет совершенное число и своим единством уподобляется Богу. Это были те два столба, о которых и в Апокалипсисе говорится: побеждающего сотворю столпа в Церкви Бога моего, и боле вон не имать изыти (Откр. 3:12). И Петр и Иоанн называются столпами Церкви (Гал. 2:9), чрез которых мы входим во святое святых и учение которых служит для нас дверью (introitus) ко Христу.

Иез.XLI:1–2. И ввел меня в храм и намерил в выступах шесть локтей ширины с одной стороны и шесть локтей ширины с другой стороны, в ширину скинии. И ширина ворот была в десять локтей и бока (или плеча) ворот в пять локтей с одной стороны, и в пять локтей с другой стороны. И намерил в длину его (или их) сорок локтей и в ширину двадцать локтей.

После многих таинств и различных входов и особенностей каждого места, муж, у которого в руке были вервь каменщиков и трость измерения, вводит, наконец, пророка Иезекииля во храм и измерил выступ храма, вместо чего LXX перевели елам, Феодотион елим и Симмах кругом. С той и другой стороны ширина скинии была по шести локтей, в чем заключается таинство всех творений, ибо в шесть дней был сотворен мир. Чрез познание этого и причин и образа творения мы входим в храм Божий, и из порядка и гармонии творений познаем Творца. Ширина же ворот храма была в десять локтей; это священное и совершенное число, вследствие чего в седьмом месяце, в десятый день месяца бывает пост и умилостивление. В десятый же день первого месяца, называющегося нисан, берется агнец для заклания и приготовления пасхи. Поэтому в седьмом месяце приносятся десятины в житницы Божии или, как обыкновенно называет Писание, в точила. Поэтому и апостол говорит распространитеся и вы (2Кор. 6:13); чтобы, после вшествия чрез десять локтей в храм, были измеряемы с той и другой стороны бока самых ворот или, как собственно говорится в еврейском, плеча, которые всегда относятся к делам. Посему и Иссахар доброе возжела, почивая посреде пределов, и видев покой, яко добр, и землю, яко тучна, подложи рамы свои на труд, и бысть муж земледелец (Быт. 49:14–15). И к одежде первосвященника прикрепляется нарамник с наперсником (rationale), чтобы с разумением (ratione) соединялись дела и чтобы священнослужитель мог сказать: от заповедей Твоих разумех (Пс. 118:104). Эти плеча ворот имели с той и другой стороны по пяти галерей, чтобы чрез земное и божественное разумение, о различии которых нами часто было писано, мы входили внутрь храма, длину которого измерил муж, бывший проводником пророка, в сорок локтей и ширину в двадцать локтей или, лучше, длину и ширину ворот; ибо выше он сказал только об их ширине и плечах. А что сорок, помноженное на двадцать, образует восьмисотое число, которое близко к восьмеричному, в этом нет никакого сомнения. Поэтому и в Екклезиасте повелевается: «давай части семи, давай и восьми» (Еккл. 11:2). Как мне небезызвестно, я часто говорил о таинственном значении этого числа или о том, что чрез скорби и бедствия века сего мы входим в святилище Господа; поэтому ворота имели в длину сорок локтей, каковое число всегда означает труд. Поэтому и Моисей и Илия сорок дней не едят хлеба и не пьют воды (Втор. 9:9; 3Цар. 19:8), и народ израильский сорок лет терпит страдания и испытания в пустыне и после многих трудов входит в землю обетованную, и Господь и Спаситель после принятия бренной плоти сорок дней искушается в пустыне, чтобы после победы приступили и служили Ему ангелы (Мф. 4:11). Когда же вследствие скорбей и угнетений мы можем сказать оные апостольские слова: во всем скорбяще, но не стужающе си (2Кор. 4:8), и оные пророческие: в скорби распространил мя еси (Пс. 4:2); то нам открывается весьма широкий вход, имеющий сорок локтей в длину, чтобы, одержав победу в мирских и земных бранях, что́ также составляет двойственное число, мы вошли внутрь храма и услышали повеление Господа ученикам: дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16:33).

Иез.XLI:3–4. И вошедши внутрь (или в двор внутренний) измерил выступ (или елам) ворот в два локтя и ворота в шесть (или в десять) и ширину ворот в семь локтей (или и плеча ворот в семь локтей с одной стороны и в семь локтей с другой стороны). И измерил длину их (или дверей, ostiorum) в двадцать локтей и ширину в двадцать локтей пред храмом. И сказал он мне: это – святое святых.

Хотя бы мы и преуспевали, однако для нас всегда открывается большее преуспеяние. Поэтому после вхождения в храм мы снова входим внутрь или, как LXX перевели, во внутренний двор, в выступе которого или аеl, вместо чего Симмах [перевел] около ворот, Феодотион елам, по-еврейски ul, Акила дверь (оstium), а мы перевели выступ, было два локтя, чтобы, соответственно вышеуказанному смыслу, мы чрез двойственное число приходили к тому месту, где находится святое святых. Поэтому и самые ворота были в шесть локтей, и вошедши чрез них, мы достигаем вечного покоя, на который указывается в седмеричном числе. Вместо этого LXX перевели: и ширину ворот в семь локтей с одной стороны и в семь локтей с другой стороны, в еврейском и в прочих изданиях только один раз поставлено семь локтей относительно ширины ворот. Следующее же затем: и измерил длину их или, как перевели LXX, дверей в двадцать локтей, вместо чего в большей части списков издания LXX стоит сорок, и ширину в двадцать локтей пред храмом означает то, что пред храмом и пред входом в него нам всегда встречается мера прежнего труда и подвига. Ибо какое значение имеет двойственное число в каждом числе порознь, то же имеют и две декады. И то следует принять во внимание, что вошедши внутрь чрез ворота, имеющие в выступе два локтя и шесть и семь локтей в ширину с той и другой стороны, и двадцать локтей в длину и столько же в самых дверях храма, пророк научается, какое это место или как оно называется. Ибо сказал он, говорит, мне: это святое святых. Если же пред храмом или, как называет Писание, пред лицом храма находится святое святых, то сколько блаженства должны мы признать в сокровенных и внутренних частях его! О нем пророк говорит: сие труд есть предо мною, дóндеже вниду во святило Божие и разумею в последняя их (Пс. 72:17). Но нужно и то заметить, что при описании скинии называется святая святых, во множественном числе, здесь же святое святых в числе единственном, чтобы после святых (sаnсtа) мы приходили к святому, подобно тому, как после многих песней мы приходим к Песни песней, которая есть песнь всех песней и воспевая которую мы, как жених с невестой, соединяемся в объятиях.

Иез.XLI:5–7. И намерил в стене дома шесть локтей и в ширину бока четыре локтя со всех сторон кругом храма. Боков же, бок о бок, дважды тридцать три, и были выступы (еminentia), которые шли по направлению (per) стены дома по бокам кругом, чтобы поддерживать, но не касаться стены храма. И был двор (platea), переходящий вверху в округленную форму; и вел он вверх чрез круглую лестницу (cochleam) и в горницу храма кругообразно. Поэтому храм шире был вверху, и снизу поднимались вверх в средний [этаж] и из среднего в три жилья (аd tristega) и в фраэл (thrael).

Стоящего же у LXX: и из среднего в tristega, то есть в три горницы, и в thrael в еврейcком нет. Вместо thrael (не знаю, что это слово означает, ибо его нет в еврейском) у них [т. е. у евреев] читается uraithi ⁸¹, что и мы и другие перевели: и увидел я, чтобы затем следовало свидетельство в таком порядке:

Иез.XLI:8–12. И увидел я высоту в доме со всех сторон, бока, имевшие в основании меру трости, шесть локтей протяжения, и ширину стены у бока с наружной стороны в пять локтей, и был внутренний дом в боках дома и между сокровищницами шириною в двадцать локтей кругом дома со всех сторон. И дверь у бока для молитвы (этого у LXX нет), одна дверь на север и одна дверь на юг, и ширина места для молитвы (этого LXX также не перевели) в пять локтей кругом. И здание, которое было отделено и обращено лицом на путь, направляющийся к морю, шириною в семьдесят локтей; стена же здания в пять локтей ширины кругом и длина ее в девяносто локтей.

Достигши святого святых, о котором мы выше сказали, досточтимый муж измерил стену святого святых, которая по причине устроения мира и всего видимого творения, созданного в шесть дней, имела шесть локтей, и ширину одного бока в четыре локтя, – не с одного бока, но со всех сторон. Четыре же локтя имела ширина дома кругом для того, чтобы указать на стихии, из которых все состоит и в особенности тела человеческие, борясь против которых и подчиняясь власти души, святые удостаиваются войти внутрь и познать тайны Господни. Самые же бока, бывшие вокруг дома и отделявшиеся промежутком в четыре локтя от стен храма, находились в взаимной связи, так что каждый бок касался другого бока. И имел в длину не тридцать три локтя, а дважды тридцать три, то есть шестьдесят шесть. Ветхий Завет говорит в книге Левит (Лев. 12), что при рождении младенца мужеского пола, по истечении одной недели и та, которая родила, и тот, кто родился, тридцать три дня должны очищаться. При рождении же младенца женского пола соблюдается двоякое число, то есть шестьдесят шесть. И так как для того, чтобы прийти во святое святых, мы нуждаемся не в первом только, а и во втором рождении, чтобы, родившись во плоти, возродиться в духе, то ставится число не шестьдесят шесть, а дважды тридцать три, чтобы тем и другим рождением мы были обязаны Богу, как виновнику, и Его благости, и двоякой стеной окружали бока дома, служащие опорой для здания храма. Следующее же затем по еврейскому [тексту] и были некоторые выступы, которые шли по направлению стены дома по бокам кругом, чтобы поддерживать, но не касаться стены храма имеет тот смысл, что святые мужи выступают из толпы верующих по стене храма, то есть по всем бокам со всех сторон, и поддерживают основания Церкви, и однако, не касаются стены храма, довольствуясь только тем, чтобы видеть и издали поклоняться неизреченным таинствам. Ибо теперь мы видим яко зерцалом в гадании и не можем касаться и постигнуть истины в полном ее виде. А что двор (platea) был округленной формы, поднимаясь вверх по круглой лестнице (per cochleam), и вел в горницу кругообразно, и поэтому храм вверху был шире, и таким образом поднимались снизу вверх и в средний [этаж], то, полагаю, для читателя ясно, что всегда более тесным бывает то, что находится внизу среди пощений, и χαμευνι’αις (лежания на земле) и воздержания в пище, и что когда мы мало-помалу восходим на высоту, то нам открывается более широкий путь и исполняется написанное: в скорби распространил мя еси (Пс. 4:2). Чрез округление же и чрез круглую лестницу мы восходим в горницу храма. Эта форма между всеми σχη’ματα признается более красивою также и философами века сего, ибо и небо, и солнце, и луна и прочие звезды, и центр (рunctum) земной, также в телах человеческих: глаза, как бы другие звезды, и фигура головы, служащей вместилищем всех чувств, и округленные пальцы, и бедра и руки обнаруживают эту круглоту. Далее, горницу храма, в которую мы восходим из более тесных мест к более высоким, я считаю за ту, которую по книге Царств имели Илия и Елисей, и по Деяниям Апостолов имела Тавифа, то есть δο’ρκας; и по нашему, серна, которая чрез добрые дела достигла высоты (3Цар. 17:19; 4Цар. 4:32; Деян. 9:36). Апостол же Петр, на котором Господь утвердил основания Церкви, взошел в горницу и пришел на кровлю, что выразительнее по-гречески называется δώμα, то есть терраса кровли, и познал таинства Церкви, которые прежде были неведомы миру (Деян. 10:9). Также Спаситель рода человеческого совершил пасху в горнице, и притом в большой и обширной горнице, устланной и очищенной от всякой нечистоты, и приготовленной для духовной трапезы, где Он преподал Своим ученикам таинство тела и крови и оставил нам вечное празднование непорочного Агнца. Дополнение же: и из среднего в три жилья, то есть в третьи горницы и в фраэл, как мне кажется, должно быть спереди отмечено обелом [сомнительное место]. Ибо что за необходимость рассуждать о сомнительном и не написанном, когда мы должны заниматься тем, что содержится в книгах евреев? Далее следует: и увидел я высоту в доме со всех сторон, бока, имевшие в основании меру трости, шесть локтей протяжения, и ширину стены у бока с наружной стороны в пять локтей, и между сокровищницами (которые Симмах называет ἑξε’δρας) ширину в двадцать локтей вокруг дома. Эти числа показывают, что из мира сего и от земных чувств и от двойственного числа двух декад, отноcящегося к двадцати, мы удостаиваемся войти не только в святая святых, но и в горницы их, и всегда иметь в памяти, что чрез шесть дней нашего творения, и чрез пять чувств и чрез двадцать локтей ширины мы взошли в горницу храма и, оставляя земную низменность и смысл буквы, переходим на высоту Церкви и радуемся общению Духа Святого. И дверь, говорит, у бока для молитвы на север, от которого возгораются бедствия на всю землю (Иер. 1:14) и удаление которого обещает нам Господь, говоря: и сущего от севера отжену от вас (Иоил. 2:20). И прекрасно в дверях против севера находится место молитвы, чтобы мы, по Апостолу (1Фес. 5:17), непрестанно молились и говорили вместе с Иеремией: да не умолкнет зеница очию твоею (Плч. 2:18), или желая избежать настоящих зол, или вознося благодарение за прежде бывшие. Ибо, находясь в храмине тела сего, мы воздыхаем и говорим: окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея (Рим. 7:24)? Но и с юга была дверь и она, по еврейскому [тексту], также имела место для молитвы, простиравшееся на пять локтей вокруг. Ибо после холодного севера мы переходим к южной теплоте и, однако, снова ищем места для молитвы: при северной двери, чтобы избежать опасностей, при южной – чтобы возносить благодарения за прежде бывшие, и чтобы нам было обеспечено достижение победы. Пять же локтей и в этом месте указывают на божественные чувства, чрез которые мы восходим от земного к высшему. И здание, говорит, которое было отделено и обращено лицом на путь, направляющийся к морю, шириной в семьдесят локтей, чтобы, после трудов и опасностей, и волн и крушений века сего и семидесяти лет, о которых пишут Иеремия (Иер. 25:12; 29:10), и Даниил (Дан. 9:2) и Захария (Зах. 1:12), мы достигли истинной и законной субботы семи декад, чтобы был для нас вечный покой, и чтобы чрез ширину в пять локтей мы достигали длины в девяносто локтей, в каковом возрасте Сарра, имевшая девяносто лет, то есть девять декад, родила сына по обетованию, родила Исаака, соединившись с столетним Авраамом (Быт. 21:5), то есть с имеющим таинственное число десяти декад. Что означает это число, – это будет видно из следующих затем слов Писания.

Иез.XLI:13–22. И измерил он дом в сто локтей длины, и отдельное здание, и стены его в сто локтей длины. И ширину дома по лицевой стороне и отдельного [здания] с востока в сто локтей. И измерил он с лицевой стороны длину здания, которое позади стояло отдельно, ἐκθε’τας ⁸² (то есть выступы) с той и другой стороны в сто локтей, и внутренний храм и притворы двора. Дороги, и окна косые, ἐκθε’τας кругом с трех сторон, против каждого порога, и помост из дерева кругом со всех сторон; помост (terra) же был до окон; а окна были закрыты. Вверху дверей до внутренней и наружной части дома, по всей стене кругом с внутренней и наружной стороны [все было] соразмерно (ad mensuram). И были выделаны херувимы и пальмы, и пальма между херувимом и херувимом, и два лица имел [каждый] херувим: с одной стороны к пальме лицо человека, а с другой стороны к пальме лицо льва; [так] сделано во всем доме кругом. От пола (terra) до верха дверей были сделаны резные херувимы и пальмы по стене храма. Порог был четырехугольный, и лицевая сторона святилища была обращена к виду деревянного жертвенника; вышина его в три локтя и длина его в два локтя; и углы его, и длина его и стены его деревянные.

LXX: И измерил он против дома длину в сто локтей, и прочее, и промежуток (separantiа) и стены его в сто локтей длины. И ширину по лицевой стороне храма и прочее в сто локтей. И измерил длину промежутка с лицевой стороны прочего, бывшего позади того дома, и прочее с той и другой стороны длиною в сто локтей. И храм и углы, и внешний елам покрыты деревом, и было сделано три окна на подобие сети для света, чтобы смотреть чрез них. И дом, и то, что было подле дома, было покрыто деревом вокруг, и пол от пола до окон, – окна же открывались трояко, чтобы смотреть чрез них, – и до самого внутреннего и внешнего дома, и по всей стене вокруг с внутренней и наружной стороны [своя] мера, и были сделаны резные херувимы, и пальмы между херувимом и херувимом. Два лица было у [каждого] херувима: с одной стороны к пальме лицо человека и с другой стороны к пальме лицо льва; по всей стене вокруг от пола до потолка были сделаны резные херувимы и пальмы. И святилище и храм отворялись с четырех углов пред лицевою стороною [святого] святых; вид был подобен виду деревянного жертвенника; вышина его в три локтя и длина в два локтя, и ширина в два локтя, и имел роги, также основания и стены его были деревянные.

Сло́ва против, которое LXХ перевели в начале того свидетельства, где написано: и измерил против дома, в еврейском нет. Описываются же святое святых и внутренняя часть храма, о котором говорится, что он после девяноста локтей имеет с трех сторон по сто локтей, то есть совершенное число десяти декад, чтобы мы и мыслью, и словом, и делом служили Господу, памятуя тот апостольский образец, относительно которого говорится: да возможем разумети, что широта, и долгота, и глубина и высота (Еф. 3:18). Что касается отдельного здания, о котором говорится в еврейском [тексте], и стен его, то LXX перевели это чрез прочее и промежуток (separantia), которые не примыкают к стенам храма, но имеют вблизи свои особые стены. Также самый храм, и углы его, и елам, то еcть προ’πυλον или притвор внешний были покрыты деревом, то есть мудростью, каковое дерево жизни, по словам Писания (Быт. 2:9), находилось в раю. Также окна были сделаны наподобие сети, вроде решеток, чтобы окна закрывались не прозрачным стеклом, а решетчатым и штучным деревом, вместо чего в еврейском тексте стоят косые окна, которые находились только с трех сторон храма, именно справа, слева и сзади, то есть с юга, с севера и с запада. Восточная же сторона не имела окон; ибо самый вход пропускал яркий свет во внутрь и вся внутренность храма наполнялась светом от дверей, так что можно было смотреть внутрь чрез каждое окно и чрез отверстия решеток. И не только наружные части были покрыты деревом, но было такое обилие дерева со всех сторон, что и пол и от пола до окон все было покрыто деревом. Окна эти, по Семидесяти, отворялись трояко, чтобы открытие их указывало на троякий разум Божий в храме согласно с написанным в другом месте: ты же напиши я трояко (Притч. 22:21). Смотреть же можно чрез них не только внутрь, но и наружу, чтобы мы знали, что находящееся внутри невидимо, а внешнее видимо, чтобы одно указывало на ум, иное на плоть, одно на духовное разумение, и иное на простое историческое понимание, и по всем стенам кругом как с внутренней, так и с наружной стороны была своя мера. Ибо в храме Божием, и особенно в святом святых, ничто не было соделано Богом без разума и меры. Также были сделаны резные херувимы, без сомнения, из дерева, достигавшего от пола до окон, и фигуры (саеlaturae) их были так сделаны, что они казались не вырезанными, а приставленными. Херувимы означают множество знания. Таким образом внутри, в внутренних частях храма после множества знания вырезываются и пальмы, служащие знаком победы по словам апостола: гоню к почести вышнего звания Божия о Христе Иисусе (Флп. 3:14). Эти пальмы были между херувимом и херувимом, так что каждый херувим прикрывался боками двух пальм; херувим этот имел не четыре лица, как читаем в начале этого пророка, то есть [лицо] человека, и льва, и тельца и орла, а только два, то есть: человека и льва, из которых первое относится к разуму, а второе к возбуждению (furorem), которое по-гречески выразительнее называется θυμο’ς. Возбуждением же мы называем не то, которое близко к страсти и пороку, а то, которое укрепляет слабый ум и усиливает дух борющегося. Ибо мы сначала подчиняемся пожеланию, которое относится в тельцу, по причине земных дел, и одно бывает плотским, а другое духовным, из которых последнее приписывается орлу. Вошедши же во святое святых и заняв внутренность храма, мы не нуждаемся ни в чем другом, кроме разума и cилы, из коих одно относится к уму и мудрости, а другое к твердости духа. Итак, вся стена со всех сторон храма от пола до потолка имела херувимов и пальмы, прекрасно изваянные, за ними открывались святилище и храм с четырех углов пред лицевой стороной [святого] святых. Ибо сперва мы имеем множество знания, чрез которое достигаем победы над врагом, а затем нам открывается святилище и храм, имеющий четыре угла и весьма твердое положение, без уклонения в какую-либо сторону. Ибо мера четыреугольника имеет то свойство, что стоит на устойчивом основании и в таинственном числе, ясном для мудрого читателя, заключает четыре твердых и постоянных элемента, из которых все состоит. И все было обращено к лицевой стороне святилища; пред этим святилищем или в этом святилище был вид деревянного жертвенника в три локтя вышины, и в два локтя длины и в два локтя ширины, которые вместе составляют семь локтей. Жертвенник этот имел роги, и как основания, так и стены его, то есть бока были деревянные, причем человеческое слово не может изъяснить таинств Священного Писания: каким образом жертвенник, на котором возжигался огонь, то есть стол для курений, ничего не претерпевает от огня, а, так сказать, делается более чистым от огня. Ибо как дела святых, о которых апостол пишет: когождо дело, яковоже есть, огнем искусится (1Кор. 3:13) не погибают, но посредством огня оказываются более чистыми; так и дерево жертвенника, которое было из дерев райских, не сожигается от близости огня и делается более чистым. И вполне естественно признать это относительно святилища и внутренности храма и жертвенника курения, когда также амиант (ἀμι’αντον) ⁸³ составляющий род льна или имеющий сходство с льном, чем более горит, тем более делается чистым. Прости, читатель, ради трудности и окажи cнисхождение к скудному разумению. Ибо чрез косые, сделанные наподобие сети и всегда закрытые окна мы едва можем проникнуть оком в самую внутренность дома сердца нашего, так что все, видимое нами, видим в тени и в образе и восклицаем с апостолом: о глубина богатства, премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове Его и неизследовани путие Его (Рим. 11:33), и; кто уразуме ум Господень (Ис. 40:13), кроме того, кто есть Ангел великого совета и может открыть достойным свои тайны? Что касается ἐκθε’τας, то в Риме так называются solaria, возвышающиеся над стенами горниц, или meniana, которые называются так по имени первого изобретателя и которые некоторые из греков называют ἐξω’στρας ⁸⁴.

Иез.XLI:22–26. И сказал он мне: это трапеза пред Господом. И две двери были в храме и в святилище, и в двух дверях с каждой стороны было по две дверцы, которые смыкались одна с другою. Ибо было по две двери с каждой стороны дверей и были сделаны на самых дверях храма резные херувимы и изваяния пальм, подобно тому как были изображены также на стенах. Поэтому и более толстые деревья были на лицевой стороне притвора снаружи; над ними были косые окна и подобие пальм с той и другой стороны на плечах (in humerulis) притвора, по бокам дома и по ширине стен.

В этом месте издание LXX много разнится от еврейского подлинника. Поэтому укажу только на то, что вместо более толстых деревьев они перевели σπουδαῖα, то есть потребные или достойные попечения и вместо косых окон потаенные и что в конце свидетельства поставлено: и измерил с той и другой стороны покровы (laquearia) верхнего косяка или притвора и бока дома соединенные или сопряженные, что́ они выразили чрез ἐζυγωμε’να и вместо чего мы можем перевести одинакового веса. Итак, тот муж, который ввел пророка в сокровенную часть храма и, между прочим, показал ему деревянный жертвенник, имевший и углы, и роги по LXX, и стены деревянные, сказал ему: этот жертвенник, который ты видишь, есть трапеза пред Господом, которая, подобно терновому кусту (Исх. 3:2), горит и не сгорает, и о которой святой говорит к Богу: уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающим мне (Пс. 22:5). Также были две двери в храме и в самом святилище, чрез которые указывается на таинства двух заветов, и в двух дверях с каждой стороны было по две дверцы, которые смыкались одна с другой, чтобы и в истории ты имел духовный смысл, и в иносказании историческую истину, из которых каждое одно в другом нуждается, и если недостает одного, то нет совершенного знания. Следующее же затем: было по две двери с каждой стороны дверей ясно при буквальном понимании. Ибо в больших столовых (tricliniis) обыкновенно по две [дверцы] примыкают одна к другой и соединяются, так что больший вход не чрез две большие, а чрез четыре меньшие двери закрывается и открывается. На этих дверях храма или святого святых были вырезаны херувимы, о которых мы выше сказали, и изваяния пальм, так что после множества знания входящим представлялась победа. Это изображение пальм было также на стенах храма. И указывает причины, почему на самых дверях были вырезаны херувимы и изображены подобия пальм. Для того и деревья в притворе у ворот с наружной стороны были более толстые, чтобы они были крепкими и чтобы могли вмещать резьбу. И прекрасно в духовном смысле двери были крепкими и резными, так что они обладали крепостью и красотой, чтобы кто-либо, подобно Озии, не мог вторгнуться в святое святых и присвоить себе священство (2Пар. 26:18). Над этими дверями были окна косые или потайные, чтобы и свет, проникавший внутрь, не имел совершенного знания и не был ясным и для всех доступным, но чтобы для большинства был отчасти сокрытым. Ибо ныне видим в гадании (1Кор. 13:12) и пока мы еще не знаем так, как должно нам знать; егда же приидет совершенное, тогда еже от части, упразднится (там же, 1Кор. 13:10). И было подобие пальм с той и другой стороны. Прекрасно внутри храма и в святом святых не поставил правой и левой стороны, чтобы не показалось, что он называет что-либо левым в том, что велико и таинственно; но [сказал]: с той и другой стороны, подобно тому, как в Евангелии написано: аще тя кто ударит в десную ланиту, обрати ему и другую (Мф. 5:39). Разве нельзя было сказать: и левую? Но когда ударяют в правую, то подставляется другая правая, ибо в святом муже то и другое правое, то и другое совершенное. И на плечах притвора, по бокам дома и по ширине стен: вместо этого LXX перевели: на покровах елама, то есть преддверия (προπυ’λον), и бока дома одинакового веса или меры, чрез что прикровенно показывается, что и столбы верхнего косяка или притвора (ибо это, по-видимому, означают плеча), и бока дома, и ширина стен – все исполнено разума и меры и что в храме Господнем нет ничего такого, что было бы устроено без меры и мудрости.