16. В чем состояло совершенное Господом нашим Иисусом Христом великое дело нашего искупления и спасения?

«Мы пали чрез грехопадение прародительское, и попали в неисходную пагубу, богословствует епископ Феофан. Спасение наше должно состоять в избавлении нас от сей пагубы.

Пагуба наша состоит в двух злах: во-первых, – в прогневании Бога нарушением воли Его, в потере Его благоволения и в подвергнутии себя клятве законной;

во вторых, – в повреждении и раcстройстве своего естества грехом, или в потере истинной жизни и вкушении смерти, почему для спасения нашего потребны:

во-первых, – умилостивление Бога, снятие с нас клятвы законной и возвращение нам Божия благоволения;

во вторых, – оживотворение нас, умерщвленных грехом, или дарование нам новой жизни.

Если неумилостивленным к нам пребудет Бог, мы не можем получить от Него никакой милости; если не получим милости, благодати не сподобимся; если благодати не сподобимся, новой жизни возыметь не возможен. – И то и другое необходимо и снятие клятвы и обновление нашего естества. Ибо если б мы и получили каким-либо образом прощение и помилование, но остались необновленными, никакой от того не получили бы пользы; потому что без обновления мы непрестанно пребывали бы в греховном настроении, и непрестанно источали бы из себя грехи, а чрез грехи снова подвергались бы осуждению и немилости или все оставались бы в том же пагубном состоянии.

То и другое необходимо; но ни тому, ни другому нельзя состояться без воплощения Бога.

1. Первая основа нашего искупления умилостивление Бога, снятие с нас клятвы законной и возвращение нам Божия благоволения не возможно без воплощения Бога. Для снятие вины греха и клятвы требуется полное удовлетворение правды Божией, оскорбленной грехом, или полное оправдание, – полное же оправдание, или полное удовлетворение правде Божией состоит не в принесении только умилостивительной жертвы за грех, но и в обогащении милуемого делами правды, чтобы ими наполнить время жизни, проведенной в грехе и помиловании, остающееся пустым. Ибо закон правды Божией требует, чтобы жизнь человека не от грехов только была свободна, но и была наполнена делами правды, как сие показал в притче о талантах, где раб, зарывший талант в землю, осуждается не за употребление таланта на зло, а за ничего не сделание на него, но довлеющую жертву за грех мог принести только Богочеловек, или Бог воплотившийся.

Будем ли внимать чувствам грешника, стоящего пред Богом с ясным сознанием Божией правды в своей грешности, или созерцать Бога, Который желал бы помиловать сего грешника, – в том и другом случае увидим некое средостение, преграждающее путь нисхождению помилования от Бога на грешника, и восхождение надежды на помилование от лица грешника к престолу милосердия Божия: Господь не милует неправедно, когда оскорблена Его правда и неудовлетворенна: истинность и правосудие Божие требуют, чтоб неправый нес присужденную за неправду кару; иначе милующая любовь будет поблажающею сниходительностию; в душе грешника чувство правды Божией обыкновенно сильнее чувства милосердия Божия.

Потому, когда приступает он к Богу, то сие чувство не только делает его безответным пред Ним, но подавляет совершенно безнадежностию. Следовательно, для сближения грешника с Богом и Бога с грешником необходимо раззорить такое средостение, – необходимо, чтоб между Богом и человеком восстало иное некое посредство, которое от очей правды Божией скрывало бы грех человека, а от очей грешника – правду Божию, – посредство, ради которого Бог видел бы грешника обезвиненным и достойным помилования пред лицом самой правды, а человек воззревал на Бога, как на умилостивленного уже и готового миловать грешника, – необходима жертва умилостивления, которая, удовлетворяя правде Божией и умиротворяя душу грешника, примиряла бы Бога с человеком и человека с Богом.

Какая же это жертва? В чем она? И как может явиться с такою безмерною силою умилостивление?

Жертва сие есть смерть – и смерть человека. Она вначале определена правдою Божиею в казнь за грех; ее предлагает Богу и кающийся грешник, вопия: возьми жизнь, только помилуй и спаси, – хотя тут же чувствует, что его смерть не сильна спасти его.

Чья же это будет смерть?

1) Очевидно, что такою умилостивительною жертвою не может быть смерь моя, другого, третьего, и вообще кого-либо из рода человеческого: ибо моя, и другого, и третьего и всякого вообще из людей смерть есть кара за грех и ничего умилостиляющего не представляет. К тому же мы, люди, все без изъятия имеем нужду сами в своей жертве, и ею еще живые ищем помилования и оправдания, чтоб улучить спасение, еще живые должны быть ради нее оправданы и помилованы.

Потому умилостивительною жертвою за грех может быть смерть только такого человека, который был бы изъят из круга людей, не переставая быть человеком. А это как возможно? Не иначе, как если он не будет принадлежать себе, не будет особое самостоятельное лице, как всякий другой человек в среде людей, но принадлежать другому высшему существу, которое восприяло бы его в свою личность, ипостасно соединилось с ним, или вочеловечилось, и умерло его смертию. Это была бы смерть человеческая, никому из круга людей не принадлежащая.

2) Если же умилостивляющею и оправдывающею жертвою не может быть смерть моя, другого, третьего, и вообще кого-либо из людей; а между тем условием помилования и оправдания все же пребывает смерть человеческая: то и я, и другой, и третий и вообще всякий человек не может быть помилован и оправдан иначе, как чрез усвоение себе чьей-либо чужой смерти. А в таком случае она сама в том другом, умирающем человечески, от коего заимствуется, не должна быть следствием вины, или как-либо причастна ей: иначе за нее нельзя будет оправдывать других. Потому опять она, будучи человеческою смертию, не должна принадлежать человеческому лицу, так как всякая принадлежащая человеку смерть есть наказание, – а принадлежать другому лицу, которое было бы свято совершеннейшею святостию, то есть, – умилостивляющая и оправдывающая смерть человеческая возможна не иначе, как если какое святейшее существо, восприяв человека в свою личность, умрет им, чтоб таким образом, изъяв смерть человека из-под закона виновности, сообщит ей возможность быть усвояемою другим.

3) Далее, если помилование и оправдание человека возможно только чрез усвоение ему чужой невинной смерти, лица же, имеющие нужду в помиловании и оправдании, суть вообще все люди, живущие, жившие и имеющие жить, весь род человеческий во всех временах и местах: то для их помилования и оправдания необходимо или устроить столько невинных смертей, сколько людей, или даже сколько грехопадений, или явить одну такую смерть, сила которой простиралась бы на все времена и места и покрывала все грехопадения всех людей. От всемилостивого и премудрого Бога, устрояющего спасение наше, возможно только последнее.

Как же это могло бы устроиться? Как смерть человеческая, сама по себе незначительная, может стяжать такую всеобъемляющую силу? – Не иначе, как когда она будет принадлежать лицу везде и всегда сущему, принадлежать Богу; т. е. когда Сам Бог благоволит приять в Свою личность человеческое естество и, умерши его смертию, сообщит ей всеобъемлющее и вечное значение: ибо тогда она будет Божескою смертию.

4) Наконец, смерть сия, по силе своей простираясь на весь род человеческий и на все времена, по цене должна соответствовать бесконечной правде Божией, оскорбленной грехом, иметь беспредельное значение, как беспределен Бог, чего стяжать она опять иначе не может, как быв усвоена Богом, или сделавшись смертию Бога; а это будет, когда Бог, восприяв на Себя человеческое естество, умрет его смертию (умрет конечно, не по Божеству Своему, а по человечеству, нераздельно воспринятому Им в одно Богочеловеческое лицо).

Эти положение не из ума взяты, а заимствованы через наведение из того, что говорится в слове Божием о воплощенном домостроительстве нашего спасения, ибо спасение наше уже устроено и готово для всякого желающего приять его. Сын Божий и Бог воплотился; известною смертию принес Богу жертву умилостивления за род наш, снял с нас вину греха и примирил нас с Богом. В силу такого домостроительства Бог праведно нас милует и спасает.

Вот что говорит о сем слово Божие:

«Един... Бог, и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый Себе избавление за всех» (1Тим. 2:5, 6), Им разорено «средостение ограды» (Еф. 2:14), и водворен мир между Богом и человеком (Рим. 5:1, 10:11). Его предложил Бог, «в жертву умилостивления через веру в Крови Его, чтобы показать правду Свою в прощении грехов...» дабы познали, что Он праведен и оправдывает не без ничего, но верующего во Христа (Рим. 3:23–26), и таким образом праведно примиряет в Нем мир c Собою, не вменяя людям прегрешений (2Кор. 5:19). – В нем и мы, чада гнева по естеству, – безнадежные (Еф. 2:3, 12), избавясь от изнеможения и ослабления душами (от упадка духом по причине безнадежия) (Евр. 12:13), и возникши к надежде и упованию спасения (Гал. 5:5; 1Пет. 1:3; Евр. 7:19), имеем дерзновение и надежный доступ ко Отцу во внутреннейшее за завесы (Еф. 2:18; Евр. 6:19).

Имеем свободу «входить во святилище посредством Крови Его, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою» (Евр. 10:19, 20). Ибо Христос искупил уже нас от клятвы законные, быв по нас клятва (Гал. 3:13) и истребил рукописание, бывшее против нас, взяв его от среды, и пригвоздив ко кресту (Кол. 2:14).

II. Вторая основа христианской жизни, с первою неразлучная, есть живой союз с телом церкви, коей Господь – глава, живитель и движитель. Господь наш Иисус Христос, Бог и Спаситель, совершив на земле, еже о нас божественное смотрение, вознесся на небеса, и ниспослал от Отца Всесвятого Духа; потом с Ним, по благоволению Отца, через св. апостолов устроил на земле св. церковь, под Своим главенством, и в ней совместил все, потребное для нашего спасения и жизни сообразной с тем, – так что теперь чрез нее уже ищущие спасения получают от Него и искупление с отпущением грехов и освящение с новою жизнию. В ней поданы нам все Божественные силы, яже к животу и благочестию, и дарованы честные и великие обетования и если мы, в силу сего потщимся украситься всякою добродетелию, то нам без всякого сомнения обильно преподается вход в вечное Царство Господа нашего и Спаса Иисуса Христа (2Пет. 1:3–11). – Св. церковь и есть новое человечество, от нового родоначальника Христа Господа.

Во время пребывание Своего на земле, Господь только обетовал устроить св. церковь на камне твердого исповедания Его воплощенного домостроительства, самое же создание ее по воле Отца совершил Он со Святым Духом чрез святых апостолов, утвердив и оградив ее догматами, заповедями, таинствами, священнодействиями, канонами и достодолжным руководством, и во всем сем показав верный путь в Царствие Небесное, которое уготовал верным, – к которому благоволил призвать и нас всех.

В св. церкви все от Господа Иисуса Христа со Святым Духом по благоволению Отца чрез св. апостолов, – и все, содержимое ею, должно быть содержимо и исполняемо всеми вступающими в нее и делающимися членами ее, по всем означенным пунктам или сторонами устроения церкви. Все то действительно содержится и исполняется всеми, в живом с нею союзе состоящими, вследствие чего они едино суть, – «едино тело и един дух" (Еф. 4:4), – и в исповедании веры или содержании «здравого образа словес» (2Тим. 1:13); и в жизни по заповедям или в исполнении воли Божией, и в освящении таинствами, и в молитвенных к Богу приступаниях, и в подчинении канонам и установленному руководству. Действующие так ходят достойно звания своего «тщашеся блюсти единение духа в союзе мира» (Еф. 4:3), а отступающие от сего выделяют себя из церкви внутренно, и если не послушают увещательного гласа ее, матерински к ним обращаемого на вразумление их, отлучаются от нее и внешне, и вступают в ряды язычников (Мф. 18:17).

Сущие в церкви, истинные чада ее, блюдут единение духа в союзе мира, и состоят по тому в живом союзе с нею; вновь вступающие дают обет объединиться с нею и действительно объединяются по вступлении внутрь ее; рождающиеся внутри церкви, возрождаются к новой жизни, и затем воспитываются и возрастают в духе ее и во всех порядках ее. Все такие суть живые члены церкви, и от Главы ее чрез Духа Святого сподобляются всех духовных благодатных благ, с обетованием и вечных. – Те же, которые отступают от показанного устроения церкви, хотя в церкви числятся, но не состоят с нею в живом союзе, потому не суть живы, а умерли или замерли. Их держат в церкви в чаянии, что они опомнятся, возникнут от обдержащей их сети, и поспешат восстановить нарушенный ими союз с церковию и с Господом – Главою ее и опять вступить в чин спасаемых. Все, содержимое церковию, не таково, чтоб могло быть оставляемо на произвол, но таково, без чего не может состояться спасение. Ибо оно есть осуществление, или явление на деле воплощенного домостроительства, без коего нет спасения, почему чуждый церкви, чужд Христа Господа и спасения в Нем.

Итак, что предлежит решающему соделывать свое спасение и начать жить по христиански? – Восприять воцерковление, если не имел его, оживить, если имел и потерял, – и затем блюсти его вседушно и пребывать в нем; и жизнь его будет поддерживаться, зреть и востекать к совершенству в Господе Иисусе Христе. Это стоит в числе неотложных условий христианской жизни. Такое требование само собою вытекает из теснейшего союза Господа с церковию и церкви с Господом. В слове Божием союз сей представляется под образом союза главы с телом. Оно говорит, что Христос есть «глава церкве» (Еф. 5:23), «глава телу церкве» (Кол. 1:18), а церковь есть «тело Его, исполнение исполняющего всяческая во всех» (Еф. 1:22, 23); что, по св. Златоусту, значит, что церковь полна Христом, и что Он все члены ее исполняет, так что в ней всяческая и во всех Христос (Кол. 3:11).

Как глава Он есть «и Спасителя тела церкви» (Еф. 5:23); «питает и греет ее... яко Сущую от плоти Его и от костей Его» (Еф. 2:29, 30); любит ее, и ее ради предал есть Себя, «да освятит ю, очистив банею водною в глаголе, да представит ю Себе славну церковь, не имущую скверны, или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна» (Еф. 5:25–27); церковь же во всем «повинуется Христу» (Еф. 5:24).

Тело по существу своему несть един уд, но все такие уды единого тела, мнози суще едино суть тело: тако и Христос (1Кор. 12:12, 14), или так и тело церкви, коей глава Христос. Христос Господь дал церкви Своей «овы апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители, к совершению святых, в дело служения, в созидание тела Христова» (Еф. 4:11, 12). – Это главнейшие члены (заправители), но и все другие назначаются на служение всему телу церкви, чтоб никого не было праздного, как и в животном теле нет и малейшей частички без дела. Для чего всякий получает дар: овому дается слово премудрости, иному слово разума другому вера, иному же дарование исцелений; другому действие сил, иному же пророчества; другому рассуждение духовом, – иному же роди языков, другому же сказание языков (1Кор. 12:7–10). Потому и положено было, чтобы каждый какое приял дарование, тем и служил всем, яко добрый строитель божественной благодати: «Аще кто глаголет, яко словеса Божия: аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог: да о всем славится Бог Иисус Христом» (1Пет. 4:10, 11); – имеет ли кто пророчество, пророчествуй по мере веры; имеет ли кто служение, пребывай в служении; учитель ли кто, пребывай в учении; увещатель ли, увещавай; раздаватель ли, благотвори с радушием, – и проч. и проч. (Рим. 12:6–8).

Таким взаимодействием всех членов все здание тела, будучи сгармонировываемо, растет в церковь святую о Господе, в Коем и все созидаются в жилище Божие Духом (Еф. 2:22), – чего ради и внушается всем, – «истинствующе в любви возращать всяческая в Того, Кто есть Глава, т. е. во Христа, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания себя самого в любви» (Еф. 4:15, 16).

В сие-то тело мы крестились, и все единым Духом напоились (1Кор. 12:13), – т. е. чрез крещение вошли в него и объединились в нем духовно, обязуясь к единомыслию, единоволию, единочувствию и единодействию, – «да не будет распри в телеси» (Кор. 12:15–25).

Судя по сему, церковь есть локо матернее, зачинающее, оброзующее, возращающее и совершающее каждого христианина: как в лоне природы разные твари, засеменяются, прорастают, растут, вырастают и плодоносят во славу Божию, как нет жизни и живых существ вне природы: так вне церкви нет духовной жизни и духовно живущих лиц. Почему, быть в церкви, в живом с нею сочетании и союзе есть неотложное условие для желающих жить духом и в христианской пруспевать жизни (Сост. по кн., «Начертание христиан. нравоучения», еп. Феофана. Москва. 1801 г. стр. 11–16; 27–31.)