ИСПОВЕДЬ XIX. СТЯЖАНИЕ ЧИСТОТЫ ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ. По беседам иеромонаха Владимира (Мусатова) (середина 19 века).

Чадо Боголюбивое, ищущее «доброго бисера!»

Прежде всего помни, что в жизни каждого человека есть спасительная цель – навык к святой Иисусовой молитве. Этот навык основывается на убеждении, что только усиленным принуждением к непрестанному ее совершению удобно достигается эта цель. Нам должно с верой и с твердым терпением нудить себя произносить эту молитву во всяком состоянии духа и во время совершения всякого дела. Эта молитва есть ключ к Царствию Божию, а Господь, Спаситель наш, изрек, что Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Господи, Боже спасения нашего, утверди в нас навык к святой Иисусовой молитве. Подаждь нам крепкое убеждение, основанное на вере, к понуждению себя непрестанно совершать ее, чтобы удобнее достичь означенной спасительной цели. Господи, прости нас, что оставляет нас твердое терпение в принуждении себя во всяком состоянии духа и во время всех своих дел произносить эту молитву. Господи, прости нас и за отсутствие ревности учиться ей и пробуди желание «восхищать» Твое Царство, понуждая себя к этому.

Чадо! Тебе необходимо поселить в свою душу печаль ради Бога (см. Кор. 7, 10), а достигается это телесным воздержанием, строгим рассуждением о деяниях своих и исследованием своей жизни от самой юности.

Господи, наше убеждение произносить святую Иисусову молитву мы должны обогащать «печалью ради Тебя, Бога нашего», нашего Подвигоположника. И для стяжания этой «печали» принуждать себя к воздержанию, строгому рассуждению о делах своих и исследованию своего пути от самой юности. Господи, прости, что свой молитвенный подвиг мы не обогащаем этими спасительными качествами.

Чадо! Борись с самолюбием, то есть с излишним к себе уважением. Оно будет усиливаться в тебе от недостатка самопознания. Оно вырастает в душе при нашем невнимании к себе и при внимании к льстивым похвалам от людей. Корень самолюбия – гордость, прирожденная нашей греховной природе. Уничтожай самолюбие памятованием о смерти, внимательным исследованием своих поступков, а паче представлением Страшного Суда Божия.

Господи Боже, Спасителю и Судие праведнейший! Во свете повелений Твоих мы видим в себе наличие пребезмерного самолюбия, которое дает о себе знать излишним вниманием и уважением к самим себе, в отсутствии самопознания, и доверием к льстивым похвалам людей. Прости нас, Господи, за этот «набор» горделивых склонностей. Помоги нам, Господи, уничтожать в себе самолюбие памятью о смерти, внимательным исследованием своих поступков на предмет согласия их с заповедями Твоими. Помоги иметь память о Страшном Твоем Суде. «Вонми гласу моления моего, Господи», и исцели душу мою от самолюбия.

Чадо! Тебе в жизни придется сталкиваться с холодным отношением твоей души к духовным предметам. И тогда ее надо будет разогревать представлением сладчайших плодов того духовного мира, которые приобретаются посредством подвига; накапливаются они познанием себя и светлым взглядом на природу; утверждаются произвольным напряжением духа в исполнении заповедей Твоих и, наконец, памятованием скрытой в правосудии Божием вечной казни грешным и неизъяснимой небесной награды праведным.

Господи, мы можем сказать о себе, что довольно часто испытываем в душе холодность к духовным предметам, а возгревать в душе жар не спешим, прости нас. И средства для возгревания души мы оставляем без внимания. Это те сладчайшие плоды духовного мира, которые приобретаются посредством подвига; это познание самих себя и светлый взгляд на природу; это произвольное напряжение духа в исполнении Твоих заповедей, Боже наш; это и память о вечной казни грешным, это и обновление памяти о неизъяснимой небесной награде праведным, скрытой в Твоем, Боже праведный, правосудии. Господи, прости нас за оставление борьбы в преодолении холодности души к духовным предметам.

Чадо! Побеждай дух уныния, когда он нападает на тебя. Воспользуйся для этого, во-первых, чтением душеспасительных книг, которые останавливают на себе внимание и согревают сердце; во-вторых, рукоделием, сопровождаемым молитвой Иисусовой; в-третьих, братским советом человека, опытного в духовной жизни и искусного в распознании духов лестчих.

Господи, на пути в Царство Небесное нам будет угрожать нападением, и реально будет нападать, дух уныния. И тогда нам надлежит быть во всеоружии и отражать эти нападения. У нас должна быть под рукой книга душеспасительного содержания, должна срабатывать привычка к рукоделию, сопровождаемому молитвой Иисусовой; и в кругу нашего общения с ближними должен быть человек, опытный в духовной жизни, человек, искусный в распознании духов лестчих. Господи, прости: мы еще не владеем этими приемами борьбы и остаемся неискусными воинами.

Чадо! При охлаждении духа приводи себе на память подвиги прежде бывших отцов, прилагая свои скорби к их терпению, и в них ищи себе утешения и поощрения к дальнейшим подвигам.

Господи, прости нас, что не обращаем свой взор к жизни и подвигам святых. Мы не сверяем свои скорби с их скорбями, и свое терпение с их терпением. Прости нас, Господи, и помоги обретать в них утешение и поощрение к дальнейшим подвигам.

Чадо! Дух уныния побеждай послаблением на некоторое время постоянного твоего воздержания. Этим способом ты убедишься в пустоте и суетности утешений жизни и даже самого позволительного развлечения, и получишь теплое расположение к бóльшим подвигам.

Господи, прости нас за неумение давать себе способы к убеждению в пустоте и суетности утешений жизни. Вразуми, Господи, в этой брани приобретать теплое расположение к бóльшим подвигам.

Чадо! Учись искусству обуздания своего языка и напоминай себе произносимый Святой Церковью к Богу псаломский глас: Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих (Пс. 140, 3).

Господи, мы не проходим подвиг обуздания своего языка, не работаем над хранением устен своих (не полагаем дверь ограждения о устах своих). Прости нас, что не хватает у нас убеждения в огромной важности этого делания.

Чадо! Начинающему жизнь духовную надобно рассуждать в себе: позволение говорить среди духовных лиц пристойно только преуспевшим, а ты считай себя недостойным разговора с ними. Когда же спросят тебя, отвечай с благоговением.

Господи, начиная жизнь духовную, нам необходимо учиться смиренному рассуждению о себе, а так же напоминать себе, что говорить среди духовно преуспевших надобно в духовном разуме, которого у нас нет. Господи, прости нас за отсутствие должного в себе рассуждения, позволяющего нам вкушать плоды смирения.

Чадо! Если ты когда-либо увлечешься своей слабостью (поговорить), то кайся в этом и старайся неотложно исправиться. Знай несомненно, что язык – это неудержимое зло, он исполнен смертоносного яда; если же кто не согрешит в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело (Иак. 3, 8. 2).

Господи, помоги нам не забывать, что язык способен наполнять нас смертоносным ядом, который мы по неосторожности предлагаем своим ближним. Господи, прости нас за несдержанность в языке и неспособность обуздывать свое тело.

Чадо! Не соблазняйся поведением людей, выражающих свои мысли вольно. И не оскорбляйся, когда не видишь у юных кротости в обращении с другими. Уверь себя в этом случае, что это кажется тебе от невнимательности и нерассуждения твоего. Не должно никого осуждать, ибо ты не знаешь, с какой целью они это делают, равно с какой целью и я с кем-либо так или иначе поступаю. Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, обращение и поступки других.

Господи, прости нас за склонность и желание осуждать людей, вольно выражающих свои мысли. Мы соблазняемся, когда не видим у юных наличия кротости в обращении с другими. Прости нас.

Господи, мы столь самонадеянны, столь влюблены в свою компетентность по любому вопросу, что и думать не хотим о своей невнимательности и о своей нерассудительности. Прости нас, Господи, за нежелание уверять себя в этом, за осуждение других и за отсутствие желания внимать себе.

Чадо! Когда тебе кажется, что у братии нет к тебе любви, и ты не получаешь от них наставление от словес Священного Писания, то задумайся, что такого быть не может, чтобы у них не было любви, и только так думай. Если же ты не видишь в них любви, то потому, что сам в себе не имеешь любви. Покажи прежде сам истинные признаки любви и тогда увидишь, что любовь в них обитает и обильно для тебя хранится.

Господи, Любовь неизреченная! Открой наши глаза на любовь ближних. Особенно, когда желаем услышать от брата наставление от словес Священного Писания. Нам кажется, что мы не находим любви в них, а этого не может быть. По крайней мере, так должно думать. Господи, прости нас, что мы не убеждены в этом. Если же мы не видим в них любви, то потому, что мы сами в себе не имеем любви. И мы сами должны проявить в себе истинные признаки любви и тогда увидим, что любовь в ближних обитает и готова изобильно излиться на нас. Господи, прости нас, что не умеем смотреть на себя под этим углом зрения.

Братья! Мы имеем заповедь Божию: любить чистосердечно ближних, а о том, чтобы мы имели право требовать от них любви, без любви к ним, нигде не сказано. А что они не могут, или, лучше сказать, не дерзают беседовать с тобой от Писания, то ты не должен искать этого с ревностью. Где смирение, там и простота, а эта отрасль Божественной мудрости не испытывает судеб Божиих, она только верой повинуется и до времени довольствуется теми понятиями, которые ей открывает вера.

Господи, Ты дал нам заповедь чистосердечно любить ближних, а о том, чтоб мы имели право требовать от них любви, без собственной любви к ним, Ты нигде не говоришь. Господи, прости нас, за готовность предъявлять ближним свои права на их любовь без свидетельства собственной любви к ним. И когда брат наш не имеет дерзновения беседовать с нами от Писания, то мы должны смириться с этой его неготовностью. Господи, прости нас за неуемную ревность к брату по этому вопросу.

Чадо! Знай, что Бог не будет судить послушника за то, почему он не богословствовал, но почему он не внимал себе. Если Богу благоугодно будет, то для их спасения Он откроет им тайны Своего смотрения; и разум, просвещенный светом Божиим, по мере веры, выше всякого учения, ибо, и по естеству рассуждая, видим, что разум изобрел учение, а не учение породило разум.

Господи, мы мало внимаем себе, но любим богословствовать. Прости нас за это. Пусть Твоя благая воля открывает нам тайны Твоего смотрения о всех нас и просвещает наш разум светом Твоим по мере нашей веры. Господи, прости нас, что не ищем просвещения нас светом Твоим.

Чадо! Всегда помни: вера теряется от подозрительности, благоговение – от дерзости, а недействие старческих назиданий на сердце бывает от слушания слов старцев только из любопытства. По своей пытливости ты соблазняешься тем, что они решают твои вопросы самыми простыми понятиями. Оставь любопытство, храни умеренность в вопрошании; веруй, что Бог в лице других руководствует тобой; не высокомудрствуй; держись в простоте сердца послушания и будешь тогда ощущать совсем другое в душе твоей.

Господи, Сердцеведче и Правосуде, Тебе открыто наше сердце, и Ты видишь, что мы часто теряем веру из-за нашей подозрительности, а благоговение – от дерзости. Прости нас. Мы много раз убеждались в недействии на наше сердце советов духовников (старцев) и понимали, что происходило это от слушания их слов из любопытства, и потому, что считали их советы неудобоисполнимыми для себя. Господи, прости нас за легкомысленность и самость.

По своей пытливости мы соблазнялись тем, что духовники наши решают наши вопросы самыми простыми понятиями. Прости нас за это, Господи, и помоги оставлять любопытство, хранить умеренность в вопрошании и верить, что Ты в лице других руководишь нами. Огради нас, Господи, от высокомудрствования, удержи наше сердце в простоте нести свое послушание.

Чадо, имей благоразумную простоту и приобретай ее неверием себе и памятью о твоем намерении, приведшим тебя в обитель. Вспоминай тот жар, те расположения души, которые ты ощущал в самом начале твоего водворения в святой обители. Для истинного послушника, при Божией помощи, нет ничего неудобного: истинное самоотвержение всегда будет чувствовать спасительное иго легким.

Господи, мы мало знакомы с благоразумной простотой. Мы не ищем ее через неверие к себе и через память о нашем намерении, с каким пришли трудиться в храм или обитель. Прости нас. Нам на память слишком редко приходят воспоминания о жаре и тех расположениях души, которые посещали нас в самом начале выбранного пути. Господи, прости нам нашу забывчивость и помоги иго послушания, при Твоей, Боже, помощи, нести всегда легко и радостно.

Чадо, если тебя посещают искушения, не малодушествуй. Помни, что никакие искушения сами по себе не превышают даров Божественных, они дают послушнику силы и средства к преспеянию в добродетели, почему желающий спастись все может силой укрепляющего Господа Иисуса. Да ведает сердце твое эту священную истину и, имея сколько-нибудь живой веры, никогда в ней не сомневайся. И пусть через маловерие пылинка не кажется тебе горой, а наличие веры делает тебя способным переставлять горы искушений весьма удобно и легко.

Господи, в самый первый момент «наезда» на нас искушения, мы склонны малодушествовать. Прости нас, что сомневаемся в силе Твоих спасительных даров и не прибегаем к тем спасительным средствам, с помощью которых мы преуспеваем в добродетели. Господи, нет в нас спасительного убеждения, что все сможем преодолеть Твоей, Господи, Иисусе Христе, силой, и более всего свое маловерие, показующее и пылинку горой. Прости нас, Господи, за это малодушие и помоги легко и удобно переставлять горы искушений при наличии живой веры.

Чадо, когда чувственная страсть ратует на душу сильнее прочих, то знай, что первое и обыкновенное средство к отсечению ее состоит в удалении от предметов, разжигающих душу. Это удаление потребует от тебя строгого воздержания, соединенного с безмолвием. Трудно уцеломудриться среди соблазнов мира. Также памятуй о своей тленности и скором приближении часа смертного и тем поможешь себе погасить эту страсть.

Господи, наша жизнь в этом мире вся пронизана рекламой плотской похоти. Она везде, и соблазн её въедается в наше сердце. Что же мы противопоставим ей? Старец Владимир советует отсекать ее удалением от предметов, разжигающих душу похотью, присовокупив к этому строгое воздержание, соединенное с безмолвием. Господи, прости нас за незнание этих средств, помогающих нам уцеломудриваться среди соблазнов мира.

Чадо, если ты не познал еще сладость целомудрия и не начал вести чистую внутреннюю жизнь, то тебе может быть полезно представление пагубных последствий блудной страсти. Она, всецело отвлекая душу от любви Божией (что гибельнее всякого греха), сама в существе своем весьма гнусна. Как жалко видеть людей, прежде обладаемых ею, поверженными в неудобоцелимые болезни, или лишившимися ума, или изнуренными ревностью, пронзенными вероломством и изменой и мучающимися прежде смерти в адском огне отчаяния.

Господи, как же мы далеки от познания сладости целомудрия и не ведем чистой внутренней жизни! Прости нас за удаление от области целомудрия в далекую страну своеволия и блуда. Поэтому нам рекомендуется «приходить в себя» напоминанием пагубных последствий блудной страсти. Сия страсть, всецело отвлекая душу от любви Божией, заселяет ее гнусностью: она повергает ее (душу) в неудобоисцельные болезни, лишает ума, изнуряет ревностью, пронзает вероломством и изменой, мучает прежде смерти адским огнем отчаяния. Господи, прости нас, что позволяем этой страсти владеть нами и наполнять этой гнусностью наш внутренний мир.

Чадо, тебе не раз придется в своей жизни испытывать «находы» помыслов тщеславия. Поэтому знай, что древние отцы находили действенными для их истребления следующие средства. Во-первых, ты должен понимать, что ты только начинаешь свой подвиг и всегда думать о себе как о человеке, неразумеющим благодеяний Божиих, ежеминутно льющихся на тебя. Не погрешай пред Ним неблагодарностью, почитая Его дарования своими собственными, за что не похвалы, а порицания будешь достоин.

Господи, у нас нет настроя истреблять в себе тщеславие благодарной памятью о Твоих благодеяниях, ежеминутно изливаемых Тобою на нас. Мы нет-нет да припишем успехи в делах себе. Прости нас.

Во-вторых, чадо, придется тебе иногда усладиться похвалой человеческой и этим презреть Божии щедроты, которыми ты награжден единственно по человеколюбию Подателя всех благ. Чаще представляй себе, что Тот, Который наградил тебя ими, без сомнения, может и лишить их.

Господи, увлечься похвалой человеческой для нас означает то же, что презреть Твои, Боже наш, щедроты, Твое человеколюбие. Господи, прости нас за столь опрометчивые поступки и не отнимай от нас Твоего человеколюбия.

В-третьих, чадо, хвала и честь, надмевающие твою мысль, проистекают со стороны других более от лести, нежели от прямого к тебе уважения. Тебе следует их отвергнуть, как дары, подносимые с лукавством и не от искреннего сердца.

Господи, как же часто нам приходиться слушать похвалу и принимать честь от людей, что надмевает нашу мысль. Прости нас, что не отвергаем подобные похвалы и не видим в них лукавых действий врага нашего спасения.

В-четвертых, чадо, знай, что многие отцы убегали чести и славы и, будучи возведены на высоту почестей, равнодушно их с себя слагали. Так, Исаак Сирин, пробыв полгода епископом, ради смирения оставил сан этот и удалился на безмолвие; так святой Ефрем Сирин, когда хотели против его воли возвести его в сан архиерейства, притворился юродивым; так Дамаскин, ученый, мудрый и сановный муж, охотно променял всю славу свою на самое строгое послушание простому иноку.

Господи, мы имеем склонность к похвалам и не усмиряем себя приведением на память примеров многих отцов, возведенных на высоту почестей и равнодушно сложивших их с себя. Господи, прости нас, что не готовы вдохновляться их подвигами и продолжаем смущаться желанием почестей и славы этого мира.

Чадо! Ты принимаешь иноческий чин и должен помнить, что делаешь это при торжественном собрании Ангелов и человеков, в присутствии Самого Бога. Ты добровольно произнесешь обет быть готовым к исполнению всякого благого дела. Содержи же в памяти твоей этот день святых обетов. Воспоминание о нем (дне обетов), обнимая более и более всю твою душу и мысли, сопровождающие твой подвиг, породит ревность к стяжанию благих дел и изгонит всякую тяжесть в обленении духа. А чтобы тяжесть плоти не отнимала у духа бодрственности, тебе нужно самое умеренное употребление пищи, пития и удаление от людей, ищущих телесного наслаждения.

Спасительные подвиги каждого человека тесно связаны с теми обещаниями, которые он полагает в основание своей жизни. Значимость этих обетов подчеркивается торжественным собранием Ангелов и человеков и присутствием на нем Самого Бога. Такие обеты дает каждый человек в чине Крещения, инок при монашеском пострижении, священник при принятии благодати рукоположения. Все мы, добровольно произнося соответствующие обеты, обязуемся быть готовыми к исполнению всякого благого дела, не забывая и о самом дне святых обетов. Господи, мы неохотно вспоминаем об этих обетах и дне их возложения на себя. Прости нас, Господи.

Господи, помоги нам не забывать о наших обетах, все более и более обнимающих душу и мысли, и дай нам силу стяжать благие дела, истреби всякую тяжесть плоти, пробуждающую в нас обленение духа. Господи, прости, что мы утрачиваем бодрственность духа, разрешая себе неумеренное употребление пищи и пития. Прости нас, что не удаляемся от людей, ищущих телесных наслаждений. Господи, помоги нам победить леность к спасительным подвигам.

Чадо! Дознавай опытом, что всякого рода скорби, облежащие душу, для пользы душевной врачуются благоговейным размышлением о спасительных страстях Иисуса Христа, нашего Искупителя. Вспоминай постоянно предание Его иудеям руками неверного ученика, премудрое и смиренное молчание на суде пред Пилатом, жестокое ударение по ланитам, бесчисленные раны, на Пречистое Тело Его наложенные, возложение на главу тернового венца, пригвождение ко Кресту и прободение ребер; представляй себе, что все страдания Его открыли совершенное терпение Его и окончились молитвой о врагах, ясно показавшей крайнее Его незлобие. Пусть мысль скорбящая, направляясь по спасительным следам Распятого за нас Господа, скажет тебе: «Бесконечно малы твои страдания в сравнении со страданиями Всесладостнейшего Иисуса».

Господи, наш подвиг во имя Твое связан с определенными трудностями. И чтобы ободрить себя при всякого рода скорбях, тисками сжимающих душу, нам надлежит умом своим погрузиться в благоговейное размышление о спасительных страданиях Иисуса Христа и, следуя за Ним шаг за шагом, понять Его незлобие и ему последовать. Господи, прости нас за нечастое прибегание к памяти о Твоих страданиях и смиренном уточнении сколь малы наши страдания при сравнении их с Твоими, Христе Иисусе. И ободри нас, Господи, Твоим примером для продолжения нашего подвига.

Чадо, полезно тебе исследовать причину, по которой душа ощущает некоторую теплоту, приходящую в душу по действию благодати Божией, чтобы удержать ее на более продолжительное время. Она может оказаться порожденной посредством благочестивого размышления, или через какую-либо благую деятельность. В этом случае надо устремить все внимание на расширение этой деятельности. И поскольку, во всяком случае, ощущаемая душой теплота возрастает по действию на душу Божественной Благодати, то, как можно более, надлежит смиряться, признавая себя не по достоинству, но туне принявшим столь драгоценный дар Божий.

Господи, через старца Ты открываешь нам, что каждому необходимо исследовать причину появления некоей теплоты, приходящей в душу по действию Благодати Твоей. Цель наблюдения – удержать ее на более продолжительное время. Господи, прости нас, мы совсем не умеем этого делать. А казалось бы, все это делается просто. Нам надо только научиться наблюдать: посредством благочестивого ли размышления, или же через какую-либо благую деятельность эта теплота рождается в нас. А заметив ее рождение, нам следует устремить все внимание на расширение этой деятельности. Господи, прости нас, что не находим в себе внимания и тонкости к такому исследованию.

Чадо! Замечай, как часто получаемая теплота духа охлаждается в нас и оттого, что, ощутив ее, мы приписываем ее приход к плодам нашего подвига. Для поддержания теплоты духовной нам полезно блюсти хранением великим свое сердце от страстных помыслов и печалей житейских, ибо при усилении их, любовь чувственная, преодолевая небесную, удаляет сердце от Сладчайшего Иисуса.

Господи, мы не поддерживаем в себе теплоту духовную великим хранением своего сердца от страстных помыслов и печалей житейских. Прости нас, Господи, что разрешаем себе наполнять наше сердце плотской любовью столь мощно, что она вытесняет в нём любовь небесную. Господи, прости нас, что удаляем свое сердце от Тебя, Сладчайшего нашего Иисуса.

Чадо! Если ты ощутил, хотя однажды, восхищение духа, то при охлаждении душевном можешь согревать себя приведением на память тех золотых минут, которые разверзли в душе твоей небесный мир. И еще помни, что Божественное рачение при твердой надежде на Божественную помощь всегда сильно возгревает духовный огонь в нашем сердце.

Господи, при духовном охлаждении мы редко вспоминаем те минуты нашей жизни, в которые мы, хоть однажды, ощутили восхищение духа. Господи, прости нас, что при охлаждении сердца, мы не приводим себе на память тот небесный мир, который посещал нашу душу и давал нам надежду на Твою Божественную помощь. Господи, помогай нам в возгревании нашего духа Твоей Благодатью.

Чадо! Охладевая, ты можешь согреть свою душу Словом Божиим, молитвой, смирением, покаянием и благодарным в отношении к Богу чувствованием сердца во всех изменениях, не только внешнего состояния, но и внутреннего.

Господи, прости нас, что этот комплекс согревающих нашу душу занятий нами не используется. Господи, прости нас и за отсутствие в нашем сердце чувства благодарности Тебе во всех изменениях и внешнего и внутреннего состояния.

Чадо, когда тебе случиться быть в обществе людей, которые в разговорах между собой повествуют о происшествиях, вызывающих смех, то тебе следует думать так: я не понимаю по скудоумию моему, почему и с какой целью они так говорят, а, не зная их цели, не должно смеяться.

Господи, Боже, смысла Подателю, умудри нас держать себя правильно, когда мы попадаем в общество людей, в разговорах своих повествующих о событиях, вызывающих смех. В этом случае нам следует со всею строгостью напомнить себе о том скудоумии, которое мешает нам понимать скрытый в их словах смысл. Господи, прости нас за склонность к смешливости.

Чадо! Если же нечаянно и невольно осклабишь лицо свое, обвиняй самого себя, помня истинные свидетельства святых отцов, что ничто так «не разрывает цепь добродетелей и любви евангельской, как смех и смехотворство».

Господи, мы не обвиняем себя, когда вспоминаем истинные свидетельства святых отцов, говорящих: «ничто так не разрывает цепь добродетелей и евангельской любви, как смех и смехотворство». Господи, прости нас, что не стоим на страже доброделания и, допуская смех, разрываем цепь добродетелей и евангельской любви.

Чадо! Как кружение скверных мыслей во внутренней нашей храмине лишает душу присутствия благодати, так упражнение в смехе и склонность к нему удаляет от нас Ангела-хранителя. У изыскивающего повод к смехотворству добродетели бывают тщетны, вокруг каждой обвились какие-либо соблазнительные помыслы, и ее душевные корни сушат какие-либо пороки. Ограда бодрственности и мира разрушается. Сам Господь наш, Спаситель мира грозит вечной горестью любящим смехотворство: Горе вам, смеющиеся ныне! (Лк. 6, 25).

Господи, старец делится с нами своим духовным опытом, говоря: «кружение скверных мыслей во внутренней нашей храмине лишает душу присутствия благодати, а упражнение в смехе и склонность к нему удаляет от нас Ангела-хранителя. Господи, мы испрашиваем у Тебя прощения и за скверные мысли, и за смехотворство. Прости нас за искание повода к смехотворству и за тщетность в связи с этим доброделания, прости за разрушение ограды мира и бодрственности и помоги нам помнить Твои слова, когда распаляемся смехом: Горе вам, смеющиеся ныне (Лк. 6, 25).

Чадо! Чтобы избавиться от необыкновенно сильных ощущений сладострастия не только в присутствии лиц противоположного пола, но и при случайном воображении о них тебе должно хранить ум и чувства от всякого развлечения и движений нескромных, особенно ничего не следует говорить без осмотрительности и скорее удаляться из их собрания.

Господи, и мы в своей жизни часто подвергаемся сильным ощущениям сладострастия. Происходит это в двух случаях: от соприкосновения с лицами противоположного пола или при воображении о них. Господи, прости нас, что мы и то и другое впускаем в свою душу и, в конечном счете, этими ощущениями побеждаемся. Господи, мы не храним ум и чувства от всякого развлечения, задерживаемся в обществе лиц противоположного пола, не удерживаем себя от нескромных движений и в своих речах допускаем неосмотрительность. Господи, прости нас.

Чадо! Если же тебя соблазняет воображение, воспламеняемое демонской лестью, то старайся удерживать порывы мыслей и с благоговением ограждай себя крестным знамением.

Господи, прости, что соблазны воображения мы еще не научились связывать с демонской лестью и пламя его с порывами мыслей. Господи, мы не приучили себя при появлении этого пламени прибегать под сень креста, с благоговением осеняя себя этим спасительным знамением. Прости нас.

Чадо! Приобретай себе, при Божией помощи, умение предохраняться от плотских и мысленных сладострастных волнений благоразумной во всем умеренностью. А для этого предваряй своей молитвой каждую мысль, умоляя Господа Всемогущего помочь тебе в защите от нападения на тебя этой лютейшей страсти, ибо человек сам собой никогда ее не победит. Но при нашем произволении и молитве Бог Премилосердный угасит порывы этого пламени тихим наитием Своей Благодати.

Господи, мы еще не владеем благоразумной умеренностью во всем и потому сладострастные плотские и мысленные волнения потрясают нас. Прости нас за это и помоги научиться предварять свои жизненные шаги молитвой к Тебе, Премилосердному Богу, о помощи, чтобы угасить пламя этой лютейшей страсти тихим наитием Твоей Благодати.

Чадо! Когда по демонскому насилию, поползновенный твой ум обуяют сладострастные помыслы, то сойди мыслью твоею в преисподнюю и при свете Божественного Писания, равно и некоторых тайнозрителей, посмотри там на мучения плотоугодников. И ответь себе на вопрос: неужели ты за временную сладость греха пожелаешь себе вечной погибели?

Господи, мы не должны забывать, что наш поползновенный ум может подвергаться насилию демонов, которые окружают его (ум) сладострастными помыслами и угрожают нам гибелью. Господи, прости нас за забвение этой простой, но важной для спасения истины, и помоги помнить всегда, что временная сладость греха влечет за собой ужаснейшую и вечную гибель.

Чадо! Непрестанно помни час смертный и страшное безобразие разрушающейся тогда нашей телесной красоты. Смиренно проси Бога Помощника, да отразит разжженные эти стрелы врага, неукротимо бунтующего против законов нашего духа.

«Господи, воздвигни силу Твою», чтобы с Твоей помощью не забывать нам о часе смертном и о том безобразии, в которое облекает нас разрушающаяся тогда наша телесная красота. Господи, прости, что не ищем в этом подвиге Твоей спасающей и просвещающей наш ум благодатной силы. Смиренно просим Тебя, Господи, отрази от нас эти разжженные стрелы врага, стремящегося через помыслы уклонить нас от исполнения законов нашего духа.

Чадо! За нанесенную тебе обиду в твоей душе могут появиться помыслы, побуждающие тебя к осуждению ближнего, а рассвирепевшая буря мысли может устремить тебя к отмщению. Но ты удержи себя от этого, соотнеся состояние своей скорби с бывшим состоянием скорби Спасителя мира. Этот Великого Совета Ангел, Сын Божий, будучи без греха, терпел от грешников величайшее поругание и скорби; не тем ли более должны терпеть горесть и оскорбления мы – люди грешные, достойные наказаний. В подобных случаях мы должны сами обвинять себя за нашу гордость, нетерпение, за преступную слабость и леность в подъятии первых подвигов крестоношения, на которые призывает всех Господь наш и к которым обязались обетом.

Господи, нанесенные нам обиды, к сожалению, частые гости в нашей душе. Они побуждают нас к осуждению ближнего и свирепостью мыслей, подобно буре, устремляют нас к отмщению. Господи, прости нас, что мы невнимательны к себе и не боремся с осуждением ближних и желанием им отомстить. Господи, вложи в наше сердце мысль: сравнивать состояние своей скорби с состоянием Твоей скорби, Спасителю мира. Ведь Ты, будучи без греха, терпел от грешников величайшие поругания и скорби. Неужели же мы, люди грешные, не принудим себя потерпеть горести и оскорбления, выпадающие на нашу долю? Господи, прости, что «циклон» осуждающих и мстительных помыслов мы не вытесняем «антициклоном» смиренномудренных мыслей, побуждающих нас сначала обвинить себя за гордость, нетерпение, за преступную слабость и леность к первым подвигам крестоношения.

Чадо! С возмутителем нашего духа, невидимым филистимлянином, мы должны сражаться оружием самоосуждения. Помни, что он хочет обокрасть богообразный кивот нашей души. Поэтому того, кто наносит тебе оскорбления, ты должен считать своим благодетелем. Только ты терпеливо принимай обиду, ибо это послужит для твоей души благоприобретением. Таким образом, когда ты будешь почитать обижающих тебя благодетелями и когда начнешь приучать себя к самообвинению, тогда приметно успевать будешь в образовании своего внутреннего человека.

Господи, мы не замечаем и пропускаем «провокации» возмутителя нашего духа, невидимого филистимлянина, и не сражаемся с ним оружием самоосуждения. Прости нас, что не оберегаем мирного состояния нашего духа, применяя оружие самоосуждения. Прости и за то, что даем врагу обкрадывать богообразный кивот своей души.

Господи, наносящих нам оскорбления нам следует почитать своими благодетелями и терпеливо принимать от них обиды, что и послужит нашей душе благоприобретением. Господи, прости нас, что мы не ищем этого блага для души своей.

Господи, все сказанное нам старцем должно послужить к образованию нашего внутреннего человека. Господи, прости нас, что приметы этого образования – почитание обижающих нас благодетелями и умение в первую очередь обвинять самих себя – нами не насаждаются в собственной жизни.

Чадо! При создании нашего внутреннего человека наше сердце, с помощью Вышнего, может сделаться мягким и кротким и дух наш станет вместилищем благодати и мира духовного. Тогда душа наша почувствует такой мир, которого мы прежде не ощущали и вкушать не могли. Этот-то мир будет просвещать разум подвижника; заря кротости духовной прольет лучи свои на ум, слово, чувство и видение, и тогда он удобнее может отражать зло, покорять и посвящать сердце всему тому, что только спасительно; а нанесенные другими огорчения тогда будут казаться нам уже радостными и приятными.

Путеводной звездой, или целью такого делания, для нас должны стать сердце мягкое и кроткое и дух наш, вмещающий благодать и мир духовный. Некогда волхвы, водимые звездою, достигли места, где родился Спаситель мира. Мы же, указанными старцем признаками – мягкостью и кротостью сердца, благодатью и миром духовным – не руководствуемся. Прости нас, Господи.

Если же пойдем на «огонек» этой звезды, то душа сможет почувствовать такой мир, которого мы прежде не ощущали и вкушать не могли. Господи, в нашей молитве к Тебе нет означенной старцем темы: о просвещении нашего разума миром Твоим и о пролитии лучей кротости духовной на наши ум, слова, чувства и видение. Господи, прости нас за это упущение.

Господи, Твой мир и свет кротости духовной должен помогать отражать зло и посвящать свое сердце мыслям и вещам спасительным. Господи, прости нас, что светом Твоей духовной кротости мы не покоряем свое сердце нашим духовным интересам и, поэтому, не умеем воспринимать напрасные огорчения от других с радостью.

Чадо! Тебе часто придется сталкиваться с проблемой умягчения своего сердца, когда оно раздражено или предается холодности, когда никакая святая мысль и представление не действуют на него. Тогда тебе необходимо уединиться, принудить себя к молитве, к излиянию души пред Богом. Когда же душа несколько умягчится, тогда должно изыскивать причину такой холодности.

Господи, означенная старцем проблема и решение ее актуальны и для нас. Над умягчением сердца должны работать и мы, когда никакая святая мысль или представление на него не действуют. Господи, прости, что уединение, молитва, излияние души пред Тобою не употребляются нами по невниманию для умягчения сердца и создания необходимого условия для отыскивания причины такой холодности.

Чадо! При возникновении духовного нечувствия от неудовлетворения какой-либо страсти, с презрением отнесись к ее (страсти) движению и удали от себя предмет, ее разжигающий. Если же столь горестное ожесточение водворилось от непроницаемых причин, то более проси Всеведущего Господа, да отразит Своею Благодатью все страстные прилоги и теплотой ее да согреет охладевшее сердце твое.

Господи, духовное нечувствие – это объект наблюдения и тревожной озабоченности каждого христианина. Его может вызвать страсть, нами неудовлетворенная, и предмет, ее порождающий. Они гасят в нас духовное чувство. Господи, прости нас, допускающих его проявления в себе. В другом случае горестная ожесточенность возникает в нас от непроницаемых причин, и ее преодоление будет зависеть исключительно от нашей усердной молитвы к Тебе, всеведущему Богу. Цель этой молитвы – умолить Тебя, Господи, послать нам Твою Благодать и ею отразить все страстные прилоги. Господи, прости нас за то, что мы и просим, и, одновременно, не просим Тебя отразить Твоею Благодатью все нападения врага. Господи, Ты Сам теплотою Твоей благодати согревай охладевающее наше сердце. Вонми воздыханию души нашей и пробуди в нас ревность о спасении и горение духа.

Чадо! Когда желаешь избавиться от тщеславия, ощущая в себе не только склонность, но и самые его действия, то можешь успеть в том, если будешь искренно продолжать послушание, ибо тогда не будешь ни в чем настоятельно склонять старших к соглашению с твоей волей и выискивать их благоволения к себе.

Господи, тщеславие – это одна из самых прилипчивых к человеку страстей. Она заявляет о себе в нас настоятельным склонением старших к соглашению с нашей волей и выискиванием их благоволения к себе, что, в свою очередь, побуждает нас выполнять свое послушание неискренно. Господи, прости нас, что по этим признакам не выявляем действия в нас тщеславия и снижения качественного выполнения порученного нам послушания.

Чадо! Более всего ты можешь преуспеть в победе над тщеславием, если в духе сокрушения и совершенном сознании своих немощей, ты повергнешь свое ничтожество пред Богом. И тогда всемогущая Благодать Его не оставит тебя страдать этим недугом неисцельно, и ты возможешь, со временем, избавиться от тщеславия.

Господи, и нам необходим дух сокрушения и смиренное сознание своих немощей. Только с их помощью мы сможем почувствовать свое ничтожество пред Тобою, Господи, в надежде, что Твоя всемогущая Благодать не оставит нас страдать этим недугом неисцельно. Господи, прости нас за эти неполадки в стяжании победы над тщеславием, и помоги нам избавиться от этого недуга.

Чадо! Эта страсть от юности до преклонных лет, а нередко и до самого гроба обдержит человека. Она не только преуспевающих, но иногда и совершенных преследует, почему и требует со стороны человека немалой осмотрительности. Лишь бесстрастный Творец может искоренить ее в нас. О, коль трудно душе избегнуть этого яда, убивающего плоды и самых зрелых добродетелей!

Господи, до нас с большим трудом доходят эти слова старца. Мы еще не приобрели основанное на вере убеждение, что эта страсть будет до самой смерти держать нас в осаде. Прости нас за это неустойчивое знание об этой страсти, за нашу неосмотрительность к проникновению ее в нас, за склонность этот яд впускать в свою душу. Господи, помогай нам искоренять эту страсть и тем сохранять плоды добродетелей.

Чадо! В преодолении стремления страстей тебе необходимо желание исправиться. Бог Всемогущий даст тебе по сердцу твоему, ибо начало добродетелей в их источнике – есть расположение, желание добра о Господе.

Господи, сколь немаловажно для нас наставление старца! Причина доброделания – в преодолении стремления страстей погубить нас, а источник, начало его (доброделания) – это расположение, желание делать добро ради Тебя, Господи. Прости нас, Господи, что не углубляем свое сознание в причины доброделания и не отыскиваем в себе их источника. Прости, что от этого наше доброделание становиться легкомысленным, лишенным спасительного содержания.

Чадо! Страсти человек должен обуздывать, но победить их сам собой не может. Это дело десницы Вышнего, произведение Его Божественной силы. С нашей стороны должно только неослабно хранить данное нам от Бога святое произволение и по оному прилагать старание достигнуть святой области бесстрастия, а Вышний, без сомнения, увенчает успехом подвиг желающего.

Господи, Ты открываешь нам, что человеку в духовной жизни нужна узда. С понятием узды мы связываем две вещи, содействующие положительному росту: с самого начала жизни научиться делать полезное для себя, как это делает новорожденный младенец, когда мать приложит его к своей груди; и второе – собственно говоря, удила; мы связываем это понятие с уздой, которой всадник управляет дикой, необъезженной лошадью. Поэтому, если мы желаем обуздать страсти, мы должны научиться у груди Матери Церкви вкушать «чистое словесное молоко» заповедей Божиих и наставлений святых отцов, которое обеспечивает жизнь и рост церковного человека. Мы должны, одновременно, в этих законах видеть «правящую» руку Божию и ей подчиняться. Мы же об этом мало думаем и не учимся делать духовно полезное для себя, прильнув к «груди» Матери Церкви, к Ее Таинствам и обрядам, и уздой послушания Ей не готовим себя быть послушными чадами Церкви.

Господи, прости нас, что победу над страстями мы не вручаем твоей Божественной силе и не храним в активном состоянии данное нам Тобою святое произволение. Прости, что мы не направляем его в святую область бесстрастия. Прости нас, что не питаем себя надеждой, что Ты, Вышний увенчаешь наш подвиг, если мы будем всеми мерами очищать свою душу от страстей.

Чадо! Желая воспрянуть от омертвения страстей, возымей внимательную мысль, попечение, неуклонную деятельность и ревность о ней. Веруй и уповай на Могущего показать силу Свою в наших немощах, Благодатью Своей, Бога – и спасешься.

Господи, мы не держим в «рабочем» состоянии внимательную мысль, попечение, неуклонную деятельность и не ревнуем о ней. Потому-то и с горечью видим, как страсти сковывают и умерщвляют нас. Прости нас, Господи, за это и помоги воспрянуть от омертвения страстей.

Чадо! Чтобы избавиться от рассеяния мысли во время молитвы, тебе следует молясь устами, молиться и умом, устремляя ум свой в силу слов молитвы. Если по немощи или прилогу вражию увлечешься среди молитвы размышлением о каком-либо предмете, то, ощутив свою неосмотрительность в том, воздохни с сокрушением ко Господу и с большим жаром углуби свое внимание в молитву; всегда поступай так и ощутишь пользу. Постоянство ума и бодрственность привлекают в душу особенные дары благодати Божией.

Господи, в молитвенном труде от нас требуется умение устремлять свой ум в силу слов молитвы. Господи, прости, что, молясь устами, мы не всегда молимся и умом. Бывают у нас случаи, когда по немощи или вражию прилогу мы во время молитвы увлекаемся размышлением о каком-либо предмете. Прости нас, Господи, за эту неосмотрительность; прости, что при этом не воздыхаем с сокрушением к Тебе, нашему Спасителю, и не углубляем внимания своего в слова молитвы. Прости, что не отслеживаем той пользы, которую приносит подобный труд; прости, что, не имея постоянства ума и бодрственности, лишаем проникновения в нашу душу особенных даров Твоей, Боже наш, благодати.

Чадо! Решительно сражайся с леностью, чтобы победить ее. Скоро восставай против нее с твердым намерением, хотя и не без внутренней болезни, и с помощью Божией одерживай над ней победу. Отражать врага есть знак верного и доброго воина, но обращать хребет свойственно одному ленивому и недостойному оруженосцу. До самого гроба наблюдай за собой относительно этого порока, чтобы не услышать в последний день ужаснейшего определения Сердцеведца.

Господи, лень – это один из злейших врагов нашего спасения. Мы замедляем в борьбе с ней, и плоды победы оставляем за нею. Господи, прости нас, что не имеем твердого намерения победить ее. Господи, мы не присягаем Тебе быть верными и добрыми воинами в борьбе с нею, и потому, как ленивые и недостойные оруженосцы, обращаем к ней хребет свой. Прости нас и помоги до самого гроба наблюдать за собой относительно этого порока.

В Священном Писании сказано, что верному до смерти даст Господь венец жизни (ср. Откр. 2, 10). Значит, дается венец только тому, кто выходит на борьбу с твердым намерением вести брань до последнего издыхания, не оставлять оружия даже в минуту самых ужасных опасностей и не предает сердца своего врагу. Таковой хотя и бывает иногда повержен, однако не ослабляет своего священного рвения и никогда не теряет надежды; а потому, успевает или не успевает, за одно свое намерение и непреклонность венчается, как добрый воин, стремившийся к небесной почести.

Господи, здесь старец говорит о том, чтобы каждый в борьбе со страстями был верен до смерти, и тогда он увенчается венцом жизни. Господи, прости нас, что мы на борьбу со страстями не выходим с подобной установкой и не ожидаем с ее помощью получить «венец жизни». Выходя на единоборство со страстью, мы не запасаемся для борьбы желанием вести ее до последнего издыхания, не оставлять оружия даже в минуту крайней опасности и не предавать сердца своего врагу. Прости нас, Господи.

При осознанной борьбе со страстями мы забываем, если бываем повержены, о священном рвении и теряем надежду на победу и на то, что в любом случае за одно свое намерение и непреклонность достичь небесной почести мы не потеряем своей награды. Господи, прости нас, что не укрепляем в себе решимость быть добрыми воинами.

Чадо! И ты не сможешь избежать борения, приходящего от духа уныния. Как только ты это поймешь, уясни для себя причину этого борения – ты, вероятно, увлекаешься к нему собственной волей, ибо не оставляешь самораспоряжения и не стремишься выполнять предприятия и дела с благословением. Только с благословением ты пожнешь мир душевный и прочие плоды Святого Духа. Если оставишь совершенно свою волю, то никогда не будешь ощущать невыносимой тяжести уныния.

Господи, дух уныния – еще один враг, который воюет на нас. Условия для окружения и вхождения его в наше сердце создаем мы сами: мы притягиваем его к себе склонностью к самораспоряжению и твердым навыком все свои предприятия и дела совершать без благословения. Господи, прости нас, что дух уныния мы привлекаем в свою жизнь сами, собственной волей. Господи, помоги нам все делать с благословения духовника и тем пожинать мир душевный и другие плоды Святого Духа. Господи, помоги нам быть готовыми оставлять свою волю и тем избегать невыносимой тяжести уныния.

Чадо! Помни, как только утихнут свирепствующие волны страстей, то на их месте возникнут: ясность мыслей, тишина помыслов, кротость духа, нелестная любовь, которые приосенят тебя и водворятся в душе твоей. Если ты сохранишь в подвигах послушания непрерывное внимание и неослабное самонаблюдение, то уподобишься мудрым девам и внидешь в чертог бессмертного Жениха.

Господи, мы не ждем от Тебя ясности мыслей, тишины помыслов, кротости духа, нелестной любви на том месте, где утихают страсти, не видим в этом Твоей к нам милости. Только при этом условии мы сможем пребывать в подвиге послушания, сохранять непрерывное внимание и неослабное самонаблюдение. Господи, прости нас, что сознательно не извлекаем пользу от утихомиривания своих страстей, что не видим и не ждем от победы – ясности мыслей, тишины помыслов, кротости духа и нелестной любви, которые Ты посылаешь нам. Помоги, Господи, обрести в себе эти добродетели и, подобно мудрым девам, войти в Твой бессмертный Чертог.

Чадо! Вслушайся в глас тайнозрителя: «Се, Жених грядет в полунощи!» Блюди же, да не отягчишь сердце твое унынием. Воздай славу Господу Богу нашему, доколе Он еще не навел темноты (Иер. 13, 16). Гряди во имя Господне, путем самоотвержения, если желаешь истинно спастись.

Господи, мы не приучаем себя вслушиваться в слова тайнозрителя: «Се, Жених грядет в полунощи» и потому не оберегаем свое сердце от уныния. Прости нас, Господи, и сохрани нас от «наведения (на нас) темноты», и дай нам мудрость путем самоотвержения унаследовать спасение.

Чадо! Уныние преследует всех, даже в великих подвижниках может оно погубить спасительные плоды трезвения. Поэтому нужно внимание к себе и постоянство на пути подвижничества. Кто отвергся себя и стезею послушания идет с упованием на Бога, тому о чем унывать? В таковом иноке врагу оскудеша оружия в конец (Пс. 9, 7).

Господи, уныние – это враг каждого человека от новоначального до великого подвижника. Цель уныния – нанести урон спасительным плодам трезвения. Уныние и наш враг. Нам необходимо противопоставить ему в битве внимание к себе и постоянство на пути подвижничества. Господи, прости, что этим приемам борьбы мы плохо обучены или же считаем их очень простыми, чтобы пользоваться ими, и помоги, чтобы оружие против этого врага – отвержение себя и послушание с упованием на Тебя, нашего Бога, – не оскудели в нас до конца.

Чадо! Врачевство, истребляющее грех, именуется покаянием. Оно есть небесный дар и чудесная сила, которая, по милости Божией, превозмогает возмездие за преступление закона. Вот почему оно не отвергает блудника, не отгоняет прелюбодея, не отвращается пьяницы, не гнушается идолослужителя, не презирает укорителя, ни хульника, ни гордого, но всех переменяет, ибо покаяние есть горнило, полностью очищающее любой грех.

Господи, покаяние и для нас – врачевство, потребляющее грех, лекарство, освобождающее сердце от греховной тяжести. Сила этого лекарства – в Твоей, Боже наш, благодати, которая возмездие за преступление закона от нас отводит и освобождает от отрицательных его последствий. Господи, прости нас, что этим небесным даром и чудесной силой мы в полной мере не пользуемся, о грехах говорим, а исправления своей жизни согласно заповедей Твоих не являем.

Чадо! Наша настоящая жизнь есть время покаяния. Великая опасность предстоит нам, обремененным грехами, если покаянием не предотвратим вечного наказания, не предварим лице Его в исповедании (Пс. 94, 2) и не угасим пожар греховный слезами раскаяния и умиления. Велик огонь греха, но угашается слезами.

Господи, мы, хоть и считаем настоящую жизнь временем для покаяния, но фактически уделяем ему только те часы, в которые готовимся к исповеди и Причащению. Прости нас за это, Господи. Ежедневно не всем нам удается задумываться о великой опасности, подстерегающей согрешающего человека. Предотвратить ее мы можем только покаянием, исповеданием пред лицем Твоим и слезами покаяния. Господи, прости нас, что сами разжигаем в себе пожар греховный и не гасим его слезами покаяния и умиления. Освободи нас, Господи, от вечного наказания за грехи.

Чадо! Бог не требует долгого времени к покаянию. Грешник, как только в истинном сокрушении объявит грех свой, так и оправдается, как только искренно покаялся, так и помилован стал. Не время удовлетворяет правде Божией, но усердие кающегося уничтожает грех; ибо один человек, долгое время проводящий покаянную жизнь, может не получить спасения, а другой, за короткое время искренно покаявшийся, может освободиться от греха.

Господи, Ты открываешь нам, что в покаянии не долгота времени является определяющим началом, а истинное сокрушение с объявлением греха своего. Правде Твоей, Господи, удовлетворяет наше усердие к покаянию. Господи, проси нас, что возможность и в краткое время искренно каяться мы лениво отвергаем, и грех остается с нами.

Чадо! Бог долготерпит нашим грехам, чтоб согрешающий покаялся. Апостол Петр пишет: Господь… долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию (2Петр. 3, 9). Человек, даже всю свою жизнь проведший во грехах, будет спасен, если покается. Только следует веровать в крестные заслуги Сына Божия и надеяться на Его человеколюбие. Поскольку покаяние привлекает милость Божию, а человеколюбие Божие безмерно и Благость Его неизреченна.

Господи, Ты долготерпишь нашим грехам, чтобы мы имели возможность покаяться. Прости нас, ибо мы забываем об этом и грехи свои Тебе не открываем. И еще, Господи, принося покаяние ради своего спасения, мы не уделяем должного внимания заслугам Твоим, Сыне Божий, и слабо надеемся на Твое человеколюбие. Прости нас и сподоби помнить, что человеколюбие Твое безмерно и благость неизреченна к прощению наших согрешений.

Чадо! Наша злоба имеет меру, а преизбыток спасающей благодати меры не имеет. Каков бы ни был наш грех, он есть грех человеческий, и неизреченное милосердие Божие всегда сильнó преодолеть нашу злобу, в какой бы степени она, по нашей немощи, ни развилась. А когда умножился грех, – говорит святой апостол, – стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20). Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак (Рим. 6, 1).

Господи, старец убеждает нас помнить, что Твоя спасающая благодать меры не имеет. Милосердие Твое имеет силу преодолеть нашу человеческую злобу. Господи, прости, что мы слабо надеемся на преизбыток Твоей благодати, когда греховная тяжесть приклоняет нас к земле и не дает нам возможности возвести сердца свои «горé» и умолять Тебя о прощении.

Чадо! Нам необходимо знать, что не место спасает человека, но добронравие и сердечное произволение. Адам, и в раю живя, согрешил, а Лот и в Содоме спасся; Иов на гноище заслужил оправдание, а Саул, и в чертогах царских находясь, лишен царствия настоящего и будущего. Спастись возможно на всяком месте и при всякой доле, по судьбам Всевышнего нам доставшейся.

Господи, прости нас, что часто забываем, что не место спасает нас, а добронравие и сердечное произволение. Господи, помоги нам спасаться на всяком месте и при всякой доле.

Чадо! Бог более всего отвращается надменного нищего, лживого богача и старика-прелюбодея (Сир. 25, 4). Отвращается еще и памятозлобного человека, надменного сердцем и гневливого душой. Хотя бы мы были и довольно праведны, но если памятозлобствуем, то все дела наши тщетны и бесплодны и спасения получить не можем. А потому всякую вражду непременно должно уничтожать и всегда иметь мир и любовь со всеми, без которых никто не увидит Господа (Евр. 12, 14).

«Господи, – говорит пророк Давид, – не отврати лица Твоего от Мене и уподоблюся нисходящим в ров» (Пс. 142, 7). Этими «нисходящими в ров» старец называет надменного нищего, лживого богача, старика-прелюбодея, человека памятозлобного, надменного сердцем и гневливого душой. Как дети, возрастая, частично бывают похожи на разных своих родственников, так и мы, Твои дети, Господи, временами бываем похожи на «нисходящих в ров». Прости нас за это, Господи, за память об этих злых людях, которой мы вытесняем из своего сердца память о Тебе, Боге и Спасителе нашем. И помоги, Господи, всегда иметь мир и любовь со всеми.

Чадо! Случается, что человек, не употребляющий вина, бывает пьян, а пьющий вино имеет трезвость. В Писании упоминается опьяневший, но не от вина (Ис. 51, 21). Без вина упивается тот, кто выходит из благочестивых порядков жизни и не удерживает буйства страстей богомудрым рассуждением. Можно и употребляющему вино быть трезвым душой и добрым во всех душеспасительных делах: ибо если бы это было невозможно, святой апостол Павел не дал бы святому ученику своему, апостолу Тимофею, такого совета: употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1Тим. 5, 23).

Господи, случается и нам вести себя как «опьяневшим, но не от вина» (Ис. 51, 21), ибо и мы умом своим часто исходим из благочестивых порядков жизни и не удерживаем буйства страстей богомудрым рассуждением, Прости нас за это, Господи, и помоги так употреблять вино, чтобы оставаться трезвыми душой и добрыми во всех душеполезных делах.

Чадо! Пьянство не что иное есть, как исступление естественного ума, превращение сердца, оскудение смысла, лишение разума. И все это не от одного винного пьянства происходит, но и от пьянства ярости и непорядочного похотения.

Господи, как же сильно преследует нас пьянство, но не от вина. Плоды его весьма печальны для нас: мы можем от него терять разум (исступление естественного ума), подвергаться сердечному изменению под давлением страстей, наши речи могут оскудевать смыслом, и мы даже можем оказаться на больничной койке из-за лишения разума, которые производит в нас пьянство ярости и непорядочных похотений. Прости нас, Господи, за «запьянцовское» поведение.

Чадо! Добродетель человека, в своем существе, есть любовь к Богу, знание самого себя и честность в отношении к ближним. Потому не составляют ее ни богатство (да не боимся нищеты), ни здравие тела (да не страшимся болезни), ни народное мнение (да не вменяем в бесчестие злословие), ни жизнь (да не ужасна будет смерть). Добром именуется беспристрастие к разным вещам, а потому уклонившийся от мира ради Господа уже более не должен прилепляться к мирским вещам, потому что исчезнувшие страсти удобно опять возвращаются в человека.

Господи, высказанное старцем определение добродетели для нас в известной мере ново. Мы не умеем в добродетели вычленять важные составные компоненты: любовь к Богу, знание самих себя и честность в отношении к ближним. Господи, прости нас за неосмысленное понятие о добродетели. Никакие производные страхи: боязнь нищеты, опасение за свое здоровье, вменение себе в бесчестие злословия, страхования смерти не должны стать препятствиями на путях ее совершения, как это происходит у нас. Господи, прости нас за отыскивание ложных причин для уклонения от доброделания, за пристрастие к разным вещам. Господи, прости нас: мы, отрекшись от мира, разрешаем себе снова прилепляться к мирским вещам, забывая, что исчезнувшие страсти удобно через них овладевают нами.

Чадо! Оставившему мир для блага души необходимо избрать для жительства такое место, где нет суетных утешений и нет пищи для тщеславия и гордости. Если же останемся с теми же страстями, как и прежде, то подобно птицам будем только перелетать с места на место, нисколько не прибавляя в сокровищницу души духовных благ, необходимых для вечного нашего спасения. В избранном месте полезно также скрывать свое благородство и не величаться ни богатством, ни знатностью.

Господи, желая оставить мир ради спасения души, нам следует избирать такое место, где нет суетных утешений и пищи для тщеславия и гордости, чтобы удобнее было неразвлекаемо собирать духовные сокровища для спасения своей души. Господи, прости нас, что, подобно птицам, перелетаем с места на место и теряем способность видеть и умножать в себе духовные блага.

Чадо! Непостоянство сердца и перемена мест не из послушания привлекают к монаху соблазны и бедствия. Склонные к перехождению с места на место часто сами не знают, чего ищут. Если они ищут, как и подобает монаху, подвигов самоотвержения, то зачем бегут от них? Если же они ищут убежать от них, то где с ними не встретятся? Для монаха место или обитель, в коей он обитает, да будет гробом, а из гроба никто до общего воскресения не исходит. Знай притом, что когда мы, намереваясь перейти с одного места на другое, чувствуем внутри себя борьбу, то это да будет знаком, что на прежнем месте наше служение было угодно Богу.

Господи, непостоянство нашего сердца и желание к перемене мест не из послушания весьма нам неполезны, ибо привлекают к нам соблазны и бедствия, лишают нас подлинного знания, чего мы ищем. Прости нас, Господи, что бежим, переходим с места на место, ища самоотвержения не там, где надо, и пытаемся выйти из гроба, которым является место нашего обитания до всеобщего воскресения. Прости нас, Господи за склонность к перемене мест.

И еще, Господи, мы не уяснили себе определенный подвигом отцов знак: внутренняя борьба видя при желании переменить место свидетельствует, что прежнее место служения было угодно Тебе, нашему Богу и благому Руководителю нашей жизнью.

Чадо! О наносящих тебе оскорбления должно думать как о друзьях, содействующих нашему улучшению, а об озлоблениях, наносимых ими, надобно знать, что они очищают нашу душу от страстей. Часто люди, когда нас в лицо бранят обидными словами, открывают чрез это наши недостатки и таким образом возбуждают в нас желание исправиться.

Господи, на оскорбляющих нас мы не умеем смотреть как на друзей, содействующих нашему улучшению, их озлобления против нас мы не считаем средствами к очищению наших душ от страстей. Господи, прости, что наши недостатки, ими открываемые через брань, не побуждают нас к исправлению.

Чадо! Никогда не слушай клевет и не уважай того, кто клевещет на ближнего; лучше сказать таковому: «Перестань, брат, я сам ежедневно еще в более тяжелые впадаю грехи, а потому не могу и не должен никого осуждать». Этими словами, как целебным лекарством, исцеляются две болезни – в себе и в ближнем.

Господи, встречаясь в своей жизни с клеветой и клевещущими людьми, мы, вопреки этому совету, прислушиваемся к ним и тем выражаем им уважение. Господи, прости нас и за то, что слушаем клевету, и что не останавливаем клевещущего.

Чадо! Многоречие побеждай познанием того, что многоглаголание есть знак невежества, истребление сердечного умиления и рассеяние мыслей. Любящий ходить по распутьям выгоняется из храмины души своей своим же многоглаголанием. Редкие могут удержать воду без плотины, редчайшие – обуздать свои невоздержные уста. Молись со усердием Богу: Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих! (Пс. 140, 3).

Господи, Ты даешь нам возможность через совет старца уразуметь те потери, которые приносит нам многоречие: это и невежество, и истребление сердечного умиления, и рассеяние мыслей, и изгнание себя из храмины души своей своим же многоглаголанием. Прости нас, Господи, что не умеем обуздывать свои невоздержанные уста, прости, что оставляем молитву о хранении наших уст, как учит этому пророк Давид.

Чадо! Знай также, что только изнуривший свое чрево силен заградить уста свои. Ибо от невоздержания в пище и питии усиливается язык, а потому всеми силами должно сражаться с чревом своим, побеждать его и всячески трезвиться.

Господи, дверью ограждения для наших уст является изнурение своего чрева. Прости нас, Господи, что невоздержанием в пище и питии мы усиливаем возможности языка к многоречию. Прости, что не сражаемся с чревом своим, не побеждаем его и всячески не трезвимся.

Чадо! Чревообъедение и неумеренность есть причина многих наших зол и елей для пламени страстей. Оно было причиной падения Адама, погибели Исава, пагубы израильтян, обнажения Ноя, истребления Гоморрского, кровосмешения Лота и смерти сынов первосвященника Илия. Всю жизнь свою не должно верить воплям бренной своей плоти, ни надеяться на воздержание, требуемое природой телесной; не должно думать, что мы очень осторожны в своей жизни и поэтому не можем впасть в излишество. Только пост и молитва суть действительные средства к возвышению духа и его бодрственности в обуздании плоти.

Господи, чревообъедение и неумеренность всегда готовы проявлять себя и в нашей жизни. Господи, прости, мы слишком много доверяем своей бренной плоти, теряем воздержание и не дружим с осторожностью, чтобы не впасть в излишество. Господи, помоги помнить, что только пост и молитва могут действительно содействовать возвышению нашего духа и дают способность обуздывать нашу плоть.

Чадо! Ничто не может так смирить нашу надменность, как искреннее послушание и сидéние своим умом у ног Спасителя. Мы являем себя прямыми боголюбцами, когда «горé имеем сердца», всемерно убегаем горделивой высоты и своей опорой имеем духовную скудость, приписывая Благодати Божией все свои добрые успехи.

Господи, нашу надменность может смирить только искреннее послушание и сидение, подобно евангельской Марии, своим умом у Твоих ног, Спаситель мира. Господи, прости, что «приемы» борьбы с надменностью нам незнакомы. Мы еще очень далеки от глубокой любви к Тебе, ибо не всегда имеем свои сердца «горé», не избегаем горделивой заносчивости и не приписываем действию Твоей благодати все свои добрые успехи. Господи, прости нас за отсутствие глубокой любви к Тебе по указанным причинам.

Чадо! Убедись, что время всегда одинаково, равно и природа людей одна. На людей не время действует или споспешествует развитию сил духа, а произволение и собственное их сердце. Кто истинно и вправду хочет спастись, того ни время, ни место, ни обстоятельства жизни, одним словом, ничто не совратит с евангельского пути. Бог всегда был, есть и будет Богом спасения. Так же были, есть и должны быть до последнего дня люди ангельской чистоты. Мир не мог бы стоять, если бы во всяком роде и в каждом периоде времени не было таких людей, которые силой молитв своих служат оплотом человечества и ходатайствуют пред Божиим милосердием за грешных собратий.

Господи, мы не всегда задумываемся, что время одинаково, как и природа людей одна. И что развитию сил нашего духа споспешествуют наше произволение и сердце, независимо от времени и места. Господи, прости нас, мы позволяем себе не соглашаться с этим утверждением и потому сворачиваем с евангельского пути.

Господи, Ты во все времена был Богом нашего спасения и всегда соблюдал среди рода человеческого людей ангельской чистоты, чтобы они силою молитв своих были оплотом человечества и ходатайствовали пред Твоим милосердием за грешных собратий. Господи, прости, что вера в это положение вещей у нас слаба, и в трудных обстоятельствах мы из-за этого теряемся среди искушений и унываем.

Чадо! Никакое дело святое, предпринимаемое с чистой и святой целью, не противно обетам монашества. Кто ради спасения своей души странствует по святым местам, тот получает великую пользу. Он молитвой своей ко святым, именами которых прославлены самые места их земного жительства, снискивает себе в них сильных помощников и теплых предстателей пред Богом и здесь, и в день последнего Суда.

Господи, совет старца учит нас делать дела святые, у которых есть чистая и святая цель и которые совершаются ради спасения нашей души. Именно такие дела не идут в разрез с обетами (крещения, монашества, иерейского служения) и приносят нам пользу. Господи, прости нас, что не даем себе труда совершать святые дела с чистой и святой целью и ради спасения своей души. Именно в этом состоит суть паломничества по святым местам. Господи, прости нас, ибо мы не посещаем мест, прославленных жительством святых. Господи, мы молитвенно не обращаемся к ним, чтобы они отныне стали нашими сильными помощниками и теплыми предстателями за нас пред Тобою. Господи, прости нас, что мы часто паломничество подменяем туризмом и не пользуемся для достижения спасения примерами тех святых, по местам жительства которых мы совершали паломничества.

Чадо! Самая лучшая книга для чтения – это скрижаль послушания. В ней все написано для нашего спасения: пост, вретище, пепел, слезы, исповедь, молчание, смирение, бдение, мужество, мороз, труд, бедствие, уничижение, сокрушение, непамятозлобие, братолюбие, ласковость, простая и нелюбопытная вера, небрежение о мире, оставление его благ, бесстрастие, простота с незлобием, самопроизвольное презрение себя. Кто успешно изучает эту скрижаль, тому не вредна никакая книга, исполненная мудрости и читаемая смиренными подвижниками.

Господи, нам малознакома книга, именуемая скрижалью послушания. В ней все написано для нашего спасения. Но, к сожалению, практическое освоение языка, слов и понятий этой книги, без духовного руководства, остается нам почти недоступно. Господи, прости нас, что без усердия изучаем эту скрижаль, и потому не достигаем той мудрости, которой через нее достигали смиренные подвижники.

Чадо! Коварство злых духов столь многообразно и непонятно, что не много находим таких, которые разумеют сатанинские помышления. Действительно, от чего это бывает, что мы иногда, постясь и плоть свою изнуряя, бедственно погружаемся в сон? Или каким образом, будучи в безмолвии, ожесточаемся, а в обращении с людьми бываем умиленны? Когда бываем тощи, искушение претерпеваем во сне, а когда пищей удовольствованы, без искушения остаемся? В молитве являемся рассеяны и жестокосерды, а когда бываем в умилении, внутренно этим превозносимся? Да внимаем себе, чтобы не быть нам поруганными от исконного врага нашего.

Господи, из наставления старца мы видим, что злые духи своими многообразными уловками так заводят нас в тупик, что от нелогичности их мыслей мы приходим в недоумение и унываем. Господи, прости нас, что не внимаем себе и часто из-за этого бываем поруганы от исконного врага нашего. Господи, окажи нам Свою милость и дай способность уметь распознавать сатанинские помышления и благодатью Твоею удалять их из своего сердца.

Чадо! Змея своей старой кожи не может совлечь с себя, если не проползет сквозь тесную скважину или ущелье. И мы не можем совлечь с себя застарелых своих к грехам привычек и греховной одежды ветхого человека, если не будем ходить по тесному и прискорбному пути пощения и самоотвержения.

Господи, Ты говоришь нам в святом Евангелии: «Будьте мудры как змеи…» Змеи умеют совлекать с себя свою старую кожу, подавая нам пример мудрости. И нам, имеющим застарелые привычки к грехам и греховной одежде ветхого человека, необходимо совлекать их, как змея кожу, проходя по тесному и прискорбному пути пощения и самоотвержения. Господи, прости нас, что не ищем указанной мудрости в самоотвержении и обновлении своей жизни.

Чадо! При молитве не мудрствуй своими словами, но и не возбраняй устам словес, истекающих из чистого и распаленного молитвой сердца, ибо часто простой и нехитростный детский лепет бывает приятен Небесному Отцу. Многоглаголание при молитве не приносит пользы, ибо Божественное Писание очевидно уверяет, что и мытарь умилостивил Бога, и разбойник спасся кратким речением, произнесенным с верой.

Господи, нам иногда хочется на молитве молиться своими словами, мудрствовать в них, прости нас. Иногда же словам, проистекающим из чистого и распаленного молитвой сердца, мы боимся дать свободу и не отступаем от записанного молитвенного правила. Господи, прости нас, возбраняющих своим устам говорить слова чистые и пером молитвенного сердца подсказанные. Господи, прости нас и за многоглаголание при молитве, что не всегда приводит нас ко спасению. Помоги, Господи, нам помнить, что мытарь умилостивил Тебя, нашего Бога, и разбойник спасся кратким речением, произнесенным с верой.

Чадо! Когда тебя просят помолиться о спасении другого, то ты не отрицаться от этого, как нестяжавший еще дара молитвы. Часто вера того, кто просит, спасает его при его старании исправить свою жизнь.

Господи, прости нас за отсутствие у нас молитвы за другого по причине отсутствия, как нам думается, дара молитвы. А оказывается, вера просящего спасает его при старании его исправить свою жизнь. Господи, прости, что в просьбе другого о молитве мы не видим его веры и старания исправить свою жизнь.

Чадо! Души людей, зараженных страстями, подобны различным водным вместилищам. Так души чревоугодников и винопийц подобны грязным и зловонным водам, а души сребролюбцев и любостяжателей – водам, наполненным жабами и разными кровожадными насекомыми; души гордых и завистливых подобны водам, в которых витают змеи. Гордый разум подобен гнилой воде: никому не хочется почерпать оттуда, по причине гордости нрава и зловония нечистых дел.

Господи, мы призваны иметь представление о душах людей, зараженных страстями, по аналогии с резервуарами, наполненными водой. Господи, прости, что при взаимодействии с подобными людьми мы этими аналогиями не пользуемся и не остерегаемся почерпать оттуда воду. Содержимое этих вод представляет для нас определенную опасность. Так чревоугодники и винопийцы предлагают нам грязные и зловонные воды, сребролюбцы и любостяжатели – воду, кишащую жабами и кровожадными насекомыми; гордые и завистливые предлагают нам воду, в которой витают змеи. Господи, прости, что при безразличном, неосторожном соприкосновении с ними мы подхватываем «вирусы» указанных страстей и не можем источать из себя чистые «реки воды живой». И еще, Господи, прости, что наш гордый разум, подобно гнилой воде, не располагает людей почерпать из него воду, по причине гордости нрава и зловония нечистых дел. Господи, помоги нам быть осмотрительными и богомудрыми при допуске этих людей в свою жизнь.

Чадо! Когда увидишь человека по жизни развратного, а по словам соблазнителя, то вспомни о змие, о котором говорит Писание: Змей же был мудрее всех зверей, сущих на земле (ср.:Быт. 3, 1), и не последуй, подобно Еве, его злым обаяниям. Эта мудрость и ему во вред, потому что не сопровождается добродетелью и должна устрашать всякого невинного и неопытного как самая губительная, смертоносная язва.

Господи, для нас не новость, что бывают люди по жизни развратные, а по словам соблазнители. При виде таковых старец советует вспомнить о змие, прельстившем Еву, и не следовать его злому обаянию. Господи, прости нас, что, внимая злой мудрости обольстителя, мы наносим вред и развратному по жизни человеку, не подталкивая его к доброделанию, и своими словами не устрашаем всякого невинного и неопытного, уподобляя слова обольстителя губительной и смертоносной язве.

Чадо! Ты – инок и нисколько не стесняйся, что при всем твоем добром поведении тебя не достигает заслуженная почесть.

Знай, что честь не в нашей власти, в нашей власти только возможность сделаться достойными ее. Лучше стараться о том, чтобы быть достойными истинной похвалы от братии, избегая всячески гласного ее изъявления. Ничто не делает нас более достойными чести, нежели равнодушие к мнению людей, соединенное с пламенным желанием поступать право и делать добро. Поэтому должно учиться быть добрыми и достойными чести и вместе равнодушными к ней.

Господи, бывают у нас минуты, когда, как предвестник уныния, в нашем сознании появляется мысль, что при добром поведении нас стороной обходит заслуженная почесть. И мы теряемся, забывая, что она – не в нашей власти, и мы недостаточно старались сделаться достойными ее. Господи, прости, что по временам нам хотелось иметь похвалу от братии, и мы даже не избегали гласного об этом изъявления. Господи, только равнодушие к мнению людей, соединенное с пламенным желанием поступать право и делать добро, может делать нас достойными чести. Господи, прости, что не учимся этому.

Чадо! Духовным отцам не должно объявлять преступлений грешника, чтобы не отнять у него средства ко спасению, поселив в нем боязнь к святому Таинству Покаяния. Не следует этого делать и потому, чтобы выше силы не обличить грешника тогда, когда он после подробного исповедания грехов своих получает непосредственное прощение в них из уст самого же духовного отца.

Господи, прости нас, что иногда мы испытываем боязнь к святому Таинству Покаяния, сомневаемся в долге духовника хранить тайну исповеди и в его власти прощать наши грехи. Господи, подавай нам твердое, основанное на вере убеждение, что Покаяние – единственный путь к нашему спасению.

Чадо! Наблюдай за отношением настоятеля к тебе, чтобы понять: не снисходит ли он к твоим порокам, под видом человеколюбия и кротости. Не потворствует ли он и не прельщает ли тебя, к духовной ли ведет пользе. Уясни себе, что для засыпающей во грехе твоей совести такое потворство уготовляет мягкое возглавие.

Господи, у каждого из нас есть немощи, и настоятель может к ним относиться по-разному: снисходить к ним или строжить, ведя к духовной пользе. Когда он снисходит к нашим порокам, потворствует и прельщает нас, то подумай: для нашей засыпающей во грехе совести, не будет ли оно мягким возглавием, размягчающим нашу волю для борьбы с пороком? Господи, прости нас, что ищем себе не строгого настоятеля, а потворствующего нам в духовном бездействии.

Чадо! У святых мужей любовь никогда не перестает (1Кор. 13, 8). Но для усовершения искушаемых в терпении, братолюбии и самоотвержении и праведные мужи входили иногда в разногласие между собой, не выходя, однако, из своего незлобия и искреннего благожелательства. Причиной таких разногласий могли служить чудные сплетения обстоятельств и недоразумений, вмешательство чужих нечистых страстей. И даже воодушевление любовью, смирением, безусловным послушанием воле Божией и бескорыстное служение благу своих ближних не останавливало их. Это впрочем есть один из высших крестных подвигов мужей высокой святости, недоступный плотскому суду и разумению человеческому.

Господи, дивны дела Твоих святых мужей, ибо их «любовь не перестает», даже если они «нестандартно» ведут себя при несении подвигов высокой святости. Господи, прости нас, что мы не знаем и не ценим людей высокой святости и дерзновенной рассудительности.

Чадо! Желая приобрести добродетель, ты должен прежде возненавидеть противное ей зло. Ты хочешь иметь печаль о Боге и плач, тогда должен возненавидеть суетные радости и смех. Хочешь быть воздержанным? Возненавидь пресыщение. Хочешь быть целомудренным? Возненавидь сладострастие. Хочешь быть милостивым? Возненавидь сребролюбие. Желающий жить в пустыне, подвизаться в безмолвии пусть возненавидит суету и гордость житейскую. Желающий не развлекаться пусть пребывает в уединении. Желающий удержать язык пусть заградит уши свои, чтобы не слышать многого. Желающий всегда иметь страх Божий пусть возненавидит самомнение и тщеславие, возлюбит скорби и тесноту и тогда искренно может служить Богу.

Господи, приобретать добродетели – огромное наше желание, которое приводит нас к желаемому результату, если предваряется ненавистью к противоположному ей злу. Под ним разумеются: суетные радости и смех, пресыщение, сладострастие, сребролюбие, суета и гордость житейская, всякого рода развлечения, склонность без разбора слушать многое, самомнение, тщеславие, ленивое избегание скорбей и тесноты. Господи, прости нас, что еще не научились с ненавистью относиться к указанному злу и потому мало успеваем в качественном доброделании.

Чадо! Если тебя смутит помысл, что ты напрасно отрекся от мира и не можешь спастись в монастыре, то знай, что у тебя два пути: войти в землю обетованную или же возвратиться в Египет. И хотя грехи наши и препятствуют нам войти в землю обетованную, однако же, лучше ходить (странствовать) по пустыне, чем возвратиться в Египет.

Господи, и у нас часто возникает подобный помысл, который говорит нам: в этом месте или на старой работе мы не можем спастись. И мы унываем. Прости нас, Господи, и помоги в эти минуты вспоминать, что лучше странствовать по пустыне, чем возвратиться в Египет.

Чадо! В каком бы состоянии ты ни жил, знай, что по вере в заслуги Христа Спасителя и при помощи Его Божественной Благодати ты будешь идти ближайшим путем спасения, только следуй примеру святых отцов. Если до конца пребудешь в истинной вере, любви и уповании на Бога, то придешь наконец туда, где все лики святых отцов, и будешь участвовать с ними вечно в радостях небесных.

Господи, вера в Твои, Христе, заслуги и надежда на Твою Божественную Благодать дает нам возможность идти ближайшим к спасению путем. Надо только следовать примеру святых отцов. Господи, прости, что и вера в Твои, Христе, заслуги в нас слаба и надежда на Твою Благодать хрупка. Господи, помоги нам до конца пребыть в истинной вере и уповании на Тебя, Бога нашего, и сподоби участвовать в небесных радостях.

Чадо! Самая труднейшая добродетель в подвижничестве – молиться Богу непрестанно. Как только ты захочешь молиться, враги будут стараться отвлечь тебя, ибо знают, что ничто так им не противодействует, как молитва к Богу. Во всяком подвиге, какой бы ты ни предпринимал, после усиленного труда ты получишь удовольствие, а молитва, хотя и доставляет по временам небесные и святые утешения, но до последней минуты жизни подвижника требует от него бдительности. Чтоб неослабно иметь побуждение к молитве, ты, инок, должен непрестанно внимать себе и обличать душу свою, говоря: «Увы мне! Как я предстану на Суд Христов, и чем буду оправдываться перед Ним?» Если всегда будешь так размышлять, можешь спастись.

Господи, молиться Тебе, Богу и Спасителю нашему, непрестанно – это, по словам старца, в подвижничестве – самая труднейшая добродетель, ибо при любом желании молиться враги стараются отвлечь нас от молитвы. Они знают, что молитва к Тебе, Богу нашему, противодействует им в их кознях, направленных к нашей погибели. Господи, прости нас, что в совершении этой труднейшей добродетели мы упражняемся мало, забываем и оставляем молитву, так что она лишается статуса «непрестанной».

Господи, молитва от нас требует бдительности до последней минуты жизни. И если усиленный труд в любом подвиге приносит нам успокоение, то в молитвенном подвиге никогда нельзя поставить точку. Как любовь никогда не перестает быть, так и молитва живет в нашем сердце трезвением. Господи, прости нас, мы забываем об этом и даем себе пагубное разрешение делать перерывы в молитвенном подвиге. Прости нас, что те, по временам приходящие от молитвы небесные и святые утешения, мы переживаем без трезвенной бдительности и думаем, что можем теперь дать себе отдых.

Господи, прости и за то, что не обличаем свою душу словами: «Увы мне! Как я предстану на Суд Христов, и чем буду оправдываться перед Ним?» Господи, помоги эти слова приводить себе на память и надеяться, что Ты нас спасешь.

Чадо! Ты хочешь, чтобы Бог услышал молитву твою, ты доброго дела желаешь. И это действительно произойдет, когда ты встанешь пред Ним и прострешь к Нему руки свои, и прежде всего, даже прежде молитвы о душе своей, от всего сердца своего помолишься о врагах своих. За это доброе дело Бог услышит тебя, если предмет молитвы Ему угоден.

Господи, чýдные дела Ты открываешь нам для того, чтобы Ты услышал нашу молитву к Тебе: нам надо встать пред Тобою, воздеть руки к Тебе и в первую очередь помолиться о врагах своих. И второе – соотнести предмет молитвы с Твоими велениями. Господи, прости, что эти условия молитвы мы выполняем невдумчиво и вообще забываем о них.

Чадо! Твоим сокровищем должна стать произвольная нищета, а драгоценным украшением – послушание. Имеющий послушание будет услышан Богом и с дерзновением предстанет перед Распятым, ибо воплотившийся Господь был послушным даже до смерти (Флп. 2, 8).

Господи, стремление к произвольной нищете и послушание помогают нам «в Тебя, Бога нашего, богатеть» и служат прекрасным украшением в нашем духовном возрастании. Господи, прости нас, что мы не спешим украсить сокровищницу своей души этими драгоценными вкладами. Господи, дай нам дерзновение предстоять пред Тобою и быть послушными до смерти.

Чадо! Пред Богом особенно драгоценны три подвига: Первый – приятие с благодарением новых искушений, когда предыдущие еще не оставили тебя. Второй подвиг – это старание вести свои дела сокровенно от людей, хранить их чистыми пред Богом, исключая из них суетные побуждения. Третий – обязывает нас пребывать в послушании своему духовному отцу и отказ от всех своих желаний. Последний получает один лишний венец против прочих.

Господи, нам следует поставить себе на вид три эти подвига. Во-первых, при впадении в напасть не падать духом и быть готовыми к новым искушениям, благодаря за них Тебя, Бога и Спасителя. Господи, прости нас, ибо к этому подвигу мы не относимся с должным вниманием. Во-вторых, мы не умеем вести дела, приближающие нас к Тебе, сокровенно от людей, не храним их чистыми пред Тобою, наполняем их суетными побуждениями. Прости нас, Господи. И наконец, в-третьих, мы не пребываем в послушании своему духовному отцу и не отказываемся от своих желаний. Прости нас, Господи, за это.

Чадо! Среди ежедневных обязанностей инока есть одна, внимание к которой надо уделять каждодневно вечером. Эта обязанность связана с желанием и умением давать себе самому отчет о том, какие дела ты совершил с памятью о Боге, чтобы убедиться, что они из числа тех, каких требовал от нас Бог и не допустил ли дел, запрещенных Богом. Так ты должен проводить всю свою жизнь.

Господи, инок – это тот, кто дал обет верности Тебе, Богу нашему. И мы даем обеты во святом Крещении на верность Христу. Поэтому «смотр» своей верности мы должны совершать неопустительно каждый день вечером и убедиться, что эти дела мы совершили с памятью о Тебе, Господе и Спасителе нашем, и какие именно дела мы совершили из числа тех, которых Ты требуешь от нас, и не допустили ли дел, запрещенных Тобой. Господи, прости нас маловнимательных к своей жизни и часто не помнящих того, что мы сделали в истекший день. Господи, прости, что мы не настраиваем себя именно так проводить всю свою жизнь.

Чадо! Составной частью этой обязанности является старание предстоять пред Богом каждый день и молиться Ему так, как бы ты был пред Ним лицом к лицу. Старайся не предписывать самому себе произвольно измышленных заповедей и никого не осуждать. Тебе должны быть чужды клятвопреступление, ложь, проклятие, обида и смех.

Господи, мы мало знакомы с каждодневной практикой стояния пред Тобою и молиться Тебе так, как бы мы были пред Тобою лицом к лицу. Прости нас. Господи, мы часто ловим себя на мысли, что сами измышляем для себя заповеди, которые способствуют осуждению ближних, прости нас. Господи, такие грехи как клятвопреступление, ложь, проклятие, обида, смех – не стали для нас чужими, мы с ними дружим, они стали содержанием нашей жизни. Прости нас и помоги, Господи, ежедневно работать над искоренением их.

Чадо! Иноки, живущие в пустыне, непременно каждую субботу и воскресенье приходят в церковь, ибо в Писании сказано: Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже (Пс. 41, 2). Олени в пустыне едят много змей, и потом, когда яд змеиный начнет жечь их, они быстро бегут к воде, и, когда напьются, воспаление яда проходит. Так и иноков, живущих в пустыне, жжет яд злых помыслов, внушаемых бесами, и они с нетерпением ждут субботы и воскресенья, чтобы идти на источники водные, то есть приступить к Телу и Крови Господней, чтобы очистится от скверн лукавого.

Господи, не случайно говорят, что монахи учатся у ангелов, а миряне у монахов. Эти слова и в высказывании старца получают подтверждение. Монахи непременно по субботам и воскресеньям неотложно приходят в храм, чтобы исповедоваться и причащаться Святых Христовых Тайн. И нам следует делать то же, ибо яд злых помыслов, внушаемых бесами, начинает нас жечь. Именно борьба с этими помыслами заставляет нас, как оленей к воде, бежать в храм, чтобы там, через участие в Таинствах и общей молитве, очиститься от скверн лукавого. Господи, прости нас, что именно с этой целью – очистить сердце от злых помыслов – мы по воскресеньям и праздничным дням не спешим в храм.

Чадо! Уподобляй время поста пустыне, в которой нет постоянного жилища. Во время поста стремись вперед, доколе не достигнешь земли обетованной – духовного бесстрастия и единения с Богом. На пути тебе встретятся воды Мерры – уныние, душевная тягость и горечь. Повергай в них древо креста – живое размышление о страданиях Господа, за нас подъятых, – и горечь усладится. Нападут амаликиты – темные помыслы, нечистые пожелания? Ты простирай руки, подобно Моисею, во образ креста, к Спасителю, – и враг отразится. Будут угрызать змеи – внешние соблазны от мира и плоти? Паки подобно израильтянам, исцелявшимся от воззрения на вознесенного в пустыне змея, взирай на древо креста – и силой Распятого на нем исцелится всякая язва. Мы считаем дни говения, а там, на небе, уже сочтены дни нашей жизни. Будем бодрственны в подвиге, ибо мы трудимся ради своего спасения. Придет время, когда за день люди заплатят веком, целой вечностью.

Господи, Ты учишь нас воспринимать пост, как живой процесс духовного выживания в экстремальных условиях окружающего мира. Пост – это пустыня, в которой нет постоянного жилища и в которой все подчинено главной цели – войти в землю обетованную, достичь духовного бесстрастия и единения с Богом. Господи, прости нас, что такого подхода к посту у нас нет, и подобная целеустремленность нами не поддерживается.

Господи, прости нас и за то, что мы не готовим себя к разного рода испытаниям, которыми враг будет мешать нам достигать земли обетованной: это и горькие воды Мерры, и нападения амаликитян, и укусы змей. Господи, прости нас, мы не изучаем своего противника.

Господи, под водами Мерры подвижники подразумевают уныние, духовную тяжесть и горечь; под образом амаликитян они видят темные помыслы и нечистые пожелания, воюющие против нас; с укусами от змей они сравнивают внешние соблазны от мира и плоти. Господи, мы еще не знаем в лицо этих врагов и пребываем в беспечности, не готовим себя к «боевым тревогам» по уничтожению «условного противника». Прости нас, Господи.

Господи, мы не имеем тех видов вооружения, которым побеждается враг. Так воды Мерры мы можем лишить их горечи погружением в них древа креста, то есть живым размышлением о страданиях Твоих, Господи, подъятых за нас. И горечь усладиться. Нападение Амалика мы должны побеждать воздеянием к Тебе, Спасителю нашему, рук, подобно Моисею, – и враг отразится. Во время укуса змей нам необходимо взирать на древо Креста и силой Распятого на нем исцелиться всякая язва. Господи, мы мало вникаем во внутреннюю суть этого оружия, в секреты его действия. Прости нас.

Чадо! Всячески оберегай себя от объедения и пьянства. Они – начало и корень блуду и нечистоте, ходатаи и предуготовители вечной муки. От них тягость души, помрачение ума, воспаление плотской похоти, возгорание гнева, удобный приступ к нам беса, а Божественной любви отчуждение. Напротив, жизнь воздержанная и трезвая есть рай – еще на земле, тогда как растленная и греховная – есть величайшее томление души и ад на земле.

Господи, и мы должны давать себе труд, чтобы внимательно относиться к приему пищи и пития. Неумеренность в этом вопросе полагает начало и становится корнем блуду и нечистоте, а объедение и пьянство ходатайствуют и предуготовляют нам вечную муку, воспламеняют гнев, воспаляют плотскую похоть, создают благоприятные условия для пагубного воздействия на нас бесов и Божественную любовь делают для нас чужой. Господи, прости нас за то, что все эти признаки невоздержания мы видим в своей душе и даже исправиться желаем, но результат исправления все-таки далек от нас. И получается, что жизнь воздержанная и трезвая, которая есть рай еще на земле, удаляется нами из круга наших интересов, а растленная и греховная – величайшее томление души и ад на земле – поставляется нами в центр желаний. Господи, прости нас, что не ратуем за правильность своей жизни, за ее духовную зрелость.

Чадо! Если бы грех наш, отчего сохрани Бог, превзошел всякую меру, и тогда не должны мы отчаиваться и безнадежно скорбеть, потому что нет греха, побеждающего милосердие Божие. Все наши грехи не сравняются с бездной щедрот нашего Господа, Который спасает нас туне милосердием Своим.

Господи, мы так приучены смотреть на свои грехи, что они кажутся нам горой, за которой совершенно не просматривается бездна щедрот Твоих, Боже. В этом причина нашего отчаяния и безнадежной скорби. Господи, прости нас, что мы не видим бездны щедрот Твоих и не вводим себя в область милосердия Твоего, чтобы спастись.

Чадо! Ты можешь приносить отраду душе усопшего брата. Эта радость приносится милостынями и молитвами за него, а особенно – бескровной жертвой, приносимой за него. Душа преставившегося обретается на время в некотором месте в удержании за свои прегрешения (которых у кого нет?), но совершаемые Церковью молитвы сильны искупить его от долгов, и мы, грешные, этим брату нашему поспешествовать можем.

Господи, и мы должны приносить радость нашим усопшим милостынями и молитвами, а особенно бескровной жертвой, приносимой за них в церкви. Господи, прости, что не всегда бываем озабочены доставлением радости нашим усопшим. Души преставившихся обретаются на время в удержании в некотором месте за свои грехи и могут быть искуплены от долгов только совершаемыми за них Церковью молитвами. Господи, прости нас, что мы еще не всегда прибегаем к силе этих молитв, и помощи нашим усопшим ради искупления их от грехов не оказываем. Прости нас.

Чадо! Наша жизнь очень похожа на море, постоянно воздвизаемое бурей напастей, страстей и соблазнов; продолжение жизни – непрерывное плавание, ежеминутно сопряженное с великими опасностями. Опасность в плавании по ней производят ветры искушений, внезапные приключения. В этой многобедственной жизни много путей и на каждом встречаются свои скорби; на пути добра нужна борьба со злом. Утешительно для нас то, что не попустит нам Бог искуситься сверх наших сил, но дарует Свою помощь, чтобы мы могли эти искушения перенести.

Господи, у нас нет стойкого мироощущения, что наша жизнь – это неспокойное море, по которому нам надо непрерывно плыть среди опасностей и бед от страстей и соблазнов. Господи, прости, что мы не видим в этом море, на его просторе, сколько сокрыто бед. Эти беды кроются в тех искушениях и внезапных приключениях, с которыми, как с носителями зла, нам надо бороться, отстаивая добро. Господи, прости, что мы не всегда в этих опасностях видим притаившееся зло и бываем не готовы к борьбе с ним.

Господи, прости нас и за то, что мы забываем усматривать за этими приключениями Твое всемогущее присутствие, которое не попустит нам быть искушенными сверх наших сил. Господи, помоги нам чувствовать Твое дыхание, как некогда праведный Иов, в ноздрях своих.

Чадо! Если ты видишь соблазны вокруг себя, то вниманием своим отвращайся от них к святилищу твоего духа, и они легко останутся вне тебя. Гнетут ли сердце твое обиды, обращайся к живущему в тебе Духу благодати, и они составят евангельское блаженство. Затрудняют ли путь твоей жизни мрачные обстоятельства, держись помазания, которое имеешь от Святого, и оно научит тебя всему (ср.: 1Ин. 2, 20). Изнемогают ли в чем твои силы, ты и прежде не должен был надеяться на них, а теперь опытом убеждаешься прибегать к Силе Божией, которая любит совершаться в наших немощах.

Господи, Ты учишь нас замечать, как соблазны окружают нас, как сердце гнетут обиды, как мрачные обстоятельства затрудняют наш путь, как собственные силы изнемогают. Господи, прости нас, что, видя все это, мы не видим тех бед, которыми враг усиливается отвлечь нас от пути Твоего, Христе, лишить нас надежды на спасение, перенаправить наше внимание с пути Твоего, Христе, на темные дела сатанинские. Господи, прости, мы не учимся владеть своим вниманием, устремляя его к святилищу нашего духа; мы не обращаем его к живущему в нас Духу благодати, не заставляем его держаться помазания, которое имеем от Святого и научающему нас всему спасительному. Господи, прости нас и за то, что мы чрезмерно надеемся на свои силы и мало прибегаем к Твоей силе, которая любит совершаться в нашей немощи.

Чадо! Дух и жизнь верующего содержится в Библии. Учение Церкви есть раскрытие того, что содержится в Священном Писании, а потому мы крепко должны быть убеждены в том, что учение пастыря Церкви берет свою силу от Божественных словес. Священное Писание произведено не человеческими усилиями, но просвещаемые от Святого Духа говорили святые Божии человеки.

Господи, и для нас дух и жизнь Церкви доносится из Священного Писания, и мы должны быть уверены в том, что учение пастырей Церкви воспринимает свою силу от Божественных словес. Мы же в словах наших наставников хотим видеть более человеческую мудрость, нежели евангельскую силу. Прости нас за это, Господи. И ещё. Мы не видим в них преемников святых Божиих человеков, которыми от просвещения Духа Святого написано Священное Писание. Поэтому, целуя на исповеди Евангелие, и мы должны воспринимать дух и жизнь во Христе. Прости нас, Господи, что это восприятие не всегда нами бывает осознаваемо и поэтому слабо внедряемо в нашу жизнь.

Чадо! К вúдению Бога тебя пусть путеводит чистота сердца. Росток ее всходит и цветет в душе при отвращении от всего греховного. Если хочешь, чтобы сердце твое было чистым местом для тайн нового мира, то прежде обогати его заповеданными иноку делами: постом, бдением, служением, подвижничеством, терпением, истреблением худых помыслов. Прилепись умом своим к чтению Священного Писания и упражняйся в нем.

Господи, в этих словах старца и для нас – урок для очищения сердца, чтобы в нем видеть Бога. А для этого нам надо отвратиться от всего греховного, чтобы росток ее (чистоты) взошел и зацвел в душе. А чтобы сердце наше стало чистым местом для тайн нового мира, мы должны обогатить его постом, бдением, служением и другими заповеданными нам делами. А также прилепиться умом к чтению Священного Писания и усердно упражняться в нем. Господи, прости нас, что мы уроки, служащие к очищению сердца выполняем небрежно, неохотно, и допускаемых ошибок не исправляем.

Чадо! Всегда имей перед очами своими заповеди Господни. Непрерывным упражнением в молитве исторгай из сердца твоего всякий образ и предмет, которыми ты был занят прежде. Приучи ум твой всегда упражняться в размышлении о благах, дарованных нам Спасителем, и тогда уразумеешь, сколь полезна чистота.

Господи, в своем стремлении к чистоте мы не всегда имеем перед своими очами заповеди Твои, нет в нас и непрестанной молитвы для исторжения из сердца предметов и образов, которыми мы были заняты прежде. И ещё мы не упражняем свой ум в размышлении о благах, Тобою дарованных нам. Господи, прости нас и открой наши глаза на благие дела, и помоги увидеть в них пользу чистоты.

Чадо! Область терпения широка и протягивается в долготу всей жизни человека. Она объемлет собой и все судьбы человечества в этом мире. С терпением человек приобретает и сохраняет блага, успевает в предприятиях, достигает исполнения желаний, безвредно выдерживает приражения зол. Выйдя из терпения, он тотчас в опасности утратить благо и пострадать от зла или, что более бедственно, сделать зло. Без терпения нет подвига, а без подвига нет ни добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Ибо Царство Небесное силою берется (Мф. 11, 12).

Господи, мы должны приучать себя видеть и ощущать ту реальность, которая именуется областью терпения. Эта область весьма широка и тянется в долготу дней всей нашей жизни. Она объемлет собою все судьбы человечества в этом мире. Господи, прости, что мы забываем об этой реальности и не добиваемся согласия с ней в собственной жизни. Считая себя приписанными к области терпения, мы многое приобретаем: блага от Бога, успех в предприятиях, исполнение желаний, безвредно выдерживаем приражения зол. Господи, прости, ибо мы забываем, что область терпения есть для нас родина, связь с которой мы должны чувствовать каждой клеточкой своего существа. Выход же из нее грозит нам многими опасностями: утратить благо, пострадать от зла и даже самим это зло сделать. Господи, прости нас, что без терпения мы утрачиваем тяготение сердца к подвигу, к добродетели, к возгреванию и развитию дарований духовных и спасения. Господи, помоги нам проявлением силы Твоего Духа войти в Царство Небесное.

Чадо! Чтобы всегда иметь покой, не должно полагаться на свои силы, а постоянно поучаться в Божественном Слове. Оно нам опора, крепость и спокойное пристанище. Есть в Священном Писании обетование Господне, которое для нас стена и ограда. Господь нам изрек: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20).

Господи, все мы желаем себе и другим покоя, но забываем, что он приходит не от наших человеческих усилий, а от постоянного поучения в Божественном слове. Господи, прости нас за эту забывчивость и неохотное изучение «глаголов жизни вечной», предлагающих людям войти в вечный покой. Господи, прости нас и за то, что Твое обетование о пребывании с нами «до скончания века» мы не связываем со стеной и оградой, за которыми мы наследуем спасение.

Чадо! Скорби, подобно водам Мерры, неизбежно встречаются на пути нашем к Небесному Отечеству. И венец мы получаем не иначе, как неуклонным несением креста. Когда глава наша увенчана тернием, прилично ли ногам ходить по пути, усыпанному розами? Скорби и болезни суть святые врачевства; мы можем услаждать их верой и усердной молитвой. По большей части мы сами делаем их горькими, прилагая в чашу испытаний примесь наших нетерпения и маловерия. А притом скорби всегда полезны. Они в деснице Господа суть средства для уврачевания духовных наших недугов, для смирения гордости и укрощения страстей. Они смягчают жестокое сердце наше, заставляют прибегать с молитвой к Богу, делают нас нищими духом и ничтожными в собственных глазах.

Господи, скорби и болезни – это святые врачевства, которые, подобно водам Мерры, могут быть горькими. Большей частью мы сами делаем их такими, подпуская в чашу испытаний горькую примесь нетерпения и маловерия. Господи, прости нас, на пути к Небесному Отечеству мы не готовим себя к встрече со скорбями, посылаемыми Тобою, Господом нашим, как святым средствам для уврачевания наших духовных недугов, для смирения гордости и укрощения страстей. Господи, смягчая наше жестокое сердце скорбями, побуди нас через них прибегать к Тебе, Богу и Спасителю нашему, дай нашим глазам возможность увидеть собственную духовную нищету и осознать свое ничтожество.

Чадо! Все пути Провидения Божия относительно нас имеют целью преславный конец: иногда наше внешнее благо, необходимое для этой жизни, а всегда – благо духовной и вечной нашей жизни. Все так называемые случаи, которые видим в мире, служат той же цели. Они направлены к распространению славы Отца Небесного и спасению верных чад Его. Каждые болезнь или немощь, приключившиеся с нами, каждая потеря, нами понесенная, всякая укоризна, потребовавшая от нас терпения, всякое неправедное презрение, для нас нелегкое, всякое бедствие, огорчающее наше сердце, всякие тоска и мука, терзающие нас, – все служит нашему благу.

Господи, непросто нам увидеть то увенчание жизни, которое пути Твоего Провидения готовят нам: иногда это внешнее благо, необходимое для этой жизни, и всегда – благо духовной и вечной жизни. Господи, мы каемся в несостоятельности нашего вúдения: смотреть и видеть результаты Твоего провидения в отношении к нам. Господи, прости нас за это. И во всех случаях, приключающихся с нами, мы большей частью не видим блага, направленного к распространению славы Небесного Отца и спасению верных чад. Господи, прости нас, что, видя не видим распространение славы Твоей в каждом эпизоде нашей жизни.

Чадо! Напасти учат нас выше ценить исполнение обязанностей святой веры, помогают ненавидеть мир или, по крайней мере, ослабляют любовь к нему. Они заставляют нас уклоняться он земных вещей, открывая их непостоянство и тленность; побуждают прилепляться сердцем к Богу, не искать надежного утешения в людях. Словом, через них в душе скорбящего благие желания менее обретают препятствий, немощь – менее преткновений, вера сердечная находит более пособий, страсти – более обуздания, даже добродетель – более цены.

Господи, Ты посылаешь нам разного рода напасти, чтобы с их помощью мы лучше оценили важность исполнения обязанностей святой веры и ослабили нашу любовь к этому миру. Так непостоянство и тленность земных вещей под воздействием напастей побуждают нас уклоняться от них. Они же пробуждают в сердце потребность прилепляться к Богу и не искать надежного утешения в людях. Господи, прости нас, ибо напасти не рассматриваются нами как способ положительного влияния Твоего Промысла на нашу жизнь. А ведь под благодатным влиянием Твоего Промысла благие желания лучше преодолевают те препятствия, которые возникают на их пути, немощь теряет свою расслабляющую силу и реже ставит нам «подножку» к претыканию, сердечная вера крепнет и оказывает большее влияние на нашу жизнь. Господи, прости нас и помоги все услышанное от старца прилагать к себе, обуздывать страсти и более ценить добродетель.

Чадо! Утешение от дружбы – это дар небес, и от небес только, из дальних стран Горнего Отечества нашего можно его получать. А потому утешает нас не друг, но Бог посылает нам друга в различных обстоятельствах жизни. Когда бываем мы в огорчении, Бог дает нам друга в утешение; когда находимся в нужде, то друг наш несет нам вспоможение; когда мы больны – для уврачевания; если же уязвлены – во исцеление, если находимся в недоумении – для советов и принятия важных решений.

Господи, каждому человеку хочется иметь друга, а в дружбе находить для себя утешение. Но в желании дружить мы должны усвоить для себя простую истину: утешает нас не дружба сама по себе, а Ты, Господи. Ты посылаешь нам это утешение как дар небес, и взор наш должен быть направлен к небу, в дальнюю страну Горнего Отечества, чтобы оттуда его получить. В результате такого взирания на небо у нас должно рождаться убеждение, что через друга Ты Сам подаешь нам дары утешения в различных обстоятельствах жизни. Господи, прости, мы еще не доросли до такого убеждения, еще не воспринимаем друга как условие Твоего драгоценного участия в нашей жизни. И еще, Господи, мы не можем сказать о себе, что научены поступать по слову пророка Давида: «Как очи раба в руки господина его, как очи рабыни в руки госпожи своей, так и очи наши к Тебе, Господу и Богу нашему», чтобы Ты одарил нас щедротами Твоими в разных обстоятельствах жизни: в огорчении – утешением, в нужде – вспоможением, в болезни – врачеванием, при уязвлении сердца оскорблениями – исцелением, в недоумении – советом и принятием решений. Господи, прости нас, что Твою щедрость в обретении друга мы приписываем не Тебе, а считаем свое удачей.

Чадо! Если у тебя появится желание знать конечные судьбы намерений Божиих на земле, то вспоминай слова премудрого Сына Сирахова: Чрез меры трудного для тебя не ищи, и что выше сил твоих, ты не испытывай (Сир. 3, 21). Сколько нам дано знать, видим, что слава Божия и наше спасение есть конец всех намерений Божиих на земле. Все, что видим в мире должно служить к увеличению Царства Божия на земле. Добродетель и пороки, владычество и подчинение, успех и неудачи, богатство и бедность народов, возвышение и упадок государств – словом, все в порядке земных законов должно содействовать образованию и возвышению в сердцах людей Горнего Иерусалима. Тираны очистили веру гонениями, праведные подкрепляют всё любовью, святые угодники суть свидетели чистоты его, пастыри – хранители учения, а православные цари суть покровители веры и Церкви.

Господи, наша любознательность простирается до исследования конечных судеб Твоих, Боже, Твоих намерений на земле. Господи, прости нас, что не смиряем свою пытливость напоминанием – «не искать чрез меры трудного для нас и не испытывать того, что выше наших сил» (ср. Сир. 3, 21). Нам дано знать, что слава Твоя и наше спасение есть конец всех намерений Твоих на земле, и что нашей обязанностью должно стать увеличение Царства Божия на земле. Господи, прости нас, что мы не содействуем образованию и возвышению в наших сердцах Иерусалима Горнего. Господи, помоги впредь содействовать этому святому процессу, препровождающему нас к пониманию конечных намерений Твоих, Боже Спасителю наш, на земле.

Чадо! Всеми силами твоей души сторонись славолюбия. Земная слава не что иное, как обман духа нашего и следствие этого обмана. Еще курится фимиам народной хвалы над прахом умершего, но пройдет один день, и все исчезло. Без особой Божией помощи и благодати ни одно сердце не может охладеть к волшебным прелестям этой страсти. Юношу она пленяет своими лучезарными призраками, лавровым венком и рукоплесканием народным, а старца слава манит к своим долговечным монументам, к памятникам заслуг и благодарности потомства.

Господи, сколь любезно бывает нам порой славолюбие и, одновременно, сколь пагубно оно для нашей души действием своих волшебных прелестей?! Земная слава – это обман нашего духа и следствие этого обмана. Мы желаем насладиться фимиамом народной хвалы, но проходит день и все исчезает. Господи, прости нас, что не задумываемся об этом в дни приражения этой страсти и не замечаем этого обмана, который предлагает любовь к славе. Господи, прости, что не прибегаем к Твоей Божественной помощи и благодати для распознания обмана нашего духа и его последствий. Прости, что в дни юности мы пленялись лучезарными его призраками, мечтой о лавровых венках и о народных рукоплесканиях, а в дни старости бредили желаниями выразить себя в долговечных монументах и в виде памятников заслуг и благодарности потомства. Господи, пролей Твою благодать и помощь в удалении от нас лучезарных прелестей человеческой славы.

Чадо! Из всех страстей самой опаснейшей для истины и добродетели является зависть. Завистью диавола вошла в мир смерть (Прем. 2, 24). Завистью же и грех плодится в земной юдоли. Этот один порок порождает многие другие и особенно опасен потому, что обладаемые им скрывают его даже от самих себя. Этот непримиримый враг добродетели и заслуг раздражается всем тем, что возбуждает в людях удивление, и не прощает никому и ничему, кроме порока и незнатности.

Господи, среди всех страстей наибольшую опасность для истины и добродетели в нас являет зависть. Ею «в мир вошла смерть», ею же и грех плодится в земной юдоли. Этот порок порождает в нас и все другие и побуждает скрывать его даже от нас самих. Господи, прости нас, что не задумываемся о том, какую огромную опасность для истины и добродетели в нас таит в себе зависть. Она – непримиримый враг им, ее порождает все то, что вызывает удивление у людей, она не прощает никому и ничего, кроме порока и незнатности. Господи, прости нас за невнимательное и не бдительное отношение к пагубным действиям этой страсти.

Чадо! Тебе необходимо соделаться недостойными всеобщего воззрения, чтобы привлекать к себе его взоры и пощаду. Нет зла, которому не сродни была бы зависть. Нет такой низости, на которую она бы не решилась и которой не старалась извинить. Как скоро зависть возобладает душой, то ее из сосуда, уготованного в честь, делает сосудом бесславия и всякой мерзости.

Господи, и нам необходимо иметь такое поведение, которое не привлекало бы к нам всеобщего внимания, и тем удалять от себя всякий интерес для этой страсти. Господи, прости, что через зависть к нам липнет всякое зло, и каждая низость находит в ней свое оправдание. Господи, прости, что свое сердце, предназначенное быть сосудом чести, мы наличием зависти делаем сосудом бесславия и мерзости.

Чадо! Старайся иметь искреннее раскаяние о грехах своих, свидетельствуя о нем малым говорением и решительными действиями. Приходя в чувство, спеши изменить к лучшему жизнь свою в уверенности, что настала для тебя минута спасения. Волнуясь сильными размышлениями о превратностях мира и переменах своей прежней жизни, изыскивай уединенное место, где бы ты мог беседовать с собою и проливать обильные слезы. Теряя силу владеть своей печалью при воспоминании прежних своих деяний, преклоняй чело свое к земле и страшись возводить взоры свои к небесам, откуда, впрочем, ожидай помощи и избавления. Чаще воздыхай ко Господу из глубины сердца и проси у Него помощи к укоренению в добродетели.

Господи, мы мало пользуемся приемами искреннего раскаяния: не наблюдаем за молчаливостью в речах и решительностью в действиях; придя в чувство, не приходим в уверенность, что настала для нас минута спасения; не ищем уединенного места для свободной беседы с собой и пролития обильных потоков слез; не приклоняем чело свое к земле, бесстрашно возводим взоры свои к небесам и не часто воздыхаем из глубины сердца к Тебе, Богу и Спасителю нашему, прося помощи для укрепления в добродетели. Господи, прости, мы без усердия добиваемся искреннего раскаяния, не стремимся переменить свою прежнюю жизнь на лучшее.

Чадо! Не подумай, что можно спастись одной милостыней. Ты напрасно будешь раздавать имение нищим, если в сердце твоем не будет любви, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается… все покрывает, всему верит (см. 1Кор. 13, 4. 5, 7). Без исправления нравов щедроты наши одни сами собой не могут спасти нас.

Господи, многие щедроты Твои мы надеемся получить творя милостыню, но часто забываем, что эта добродетель требует от нас наличия любви в сердце. Господи, прости нас, что мы не напоминаем себе о свойствах любви, как о них говорит апостол Павел, и не предваряем щедрот своих возгреванием в сердце любви к ближнему.

Чадо! Милостыня очищает грехи, в которых мы раскаялись, но не оправдывает тех, в которых упорно коснеем. Она есть наш долг, но не единственный долг, и хотя не исполнять его – значит нарушить закон в самом основании его, однако же, исполнив оный, мы обязаны сохранить и другие заповеди закона.

Господи, творение милостыни связано еще и с покаянием. Она очищает от грехов, в которых мы раскаялись, и не имеет спасающей силы для тех, в которых мы закоснели. Господи, прости нас, что рука дающего без собственного исправления жизни не может принять плодов этой добродетели. И еще, Господи, прости, что мы теряем из вида комплексность подготовки себя к творению милостыни: милостыня не единственная обязанность наша, она имеет право на жизнь через сохранение и других заповедей закона.

Чадо! Ты среди многих хочешь жаловаться на этот мир потому, что он исполнен искушений и все, что не окружает нас, ополчается вместе с растленной нашей природой против нас: богатство развращает нравы, бедность выводит из терпения, счастье надмевает, несчастье крушит, дела развлекают, бездействие нежит, знания напыщают, невежество сдруживает с заблуждением, здравие поддерживает страсти, немощи наклоняют к нечувствительности или ропоту, словом, всё, что ни есть в нас или окрест нас, становится для грешного и неосмотрительного человека сетью и камнем преткновения. Одна надежда ко спасению осталась для человека – простирать непрестанно вопль к Престолу Всемилосердного Бога, да благоволит Сам прийти на помощь нашу, обуздать неукротимые страсти, озарить невежество, укрепить немощи, управить к победе духовную борьбу и восставить от падения.

Господи, этот мир исполнен многих искушений. Они окружают нас и ополчаются совместно с нашей растленной природой против нас, что и дает нам основание жаловаться на этот мир. И действительно, как же нам объяснить появление на нашем жизненном пути камней преткновения. Ими становится богатство, когда оно развращает нравы; бедность, которая выводит из терпения; счастье, способствующее надменности; несчастье, сокрушающее душу; дела, развлекающие нас, и бездействие, склоняющее душу нежить тело; знания, служащие причиной напыщенности; невежество, сдруживающее с заблуждением; здравие, когда оно поддерживает страсти; немощи, склоняющие к нечувствительности или ропоту. Господи, прости нас, что не видим на нашем пути камней преткновения и не усиливаемся обойти их. Господи, мы страдаем неосмотрительностью и потому попадаем в сети мира сего. Господи, укрепи в нас надежду спасения возношением непрестанного вопля к Твоему Престолу, да благоволишь Сам прийти нам на помощь, обуздать неукротимые страсти, озарить невежество, укрепить немощи и управить к победе нашу духовную борьбу.

Чадо! Знай, что плоды запрещенного древа по нашим грехам размножились везде. Змеи-искусители доселе не перестают шептать в слух каждого: не умрете, а будете как боги (Быт. 3, 5). Преступая закон Божий, мы повторяем преступление нашего праотца, а через это и в святом месте предаемся опасности погубить свою душу. Нужно внимание к себе и трезвенное житие, чтобы наше пребывание в обители (в храме) соделалось душеспасительным для нас.

Господи, Ты напоминаешь нам о плодах запрещенного древа, которые и по нашим грехам размножаются везде. И нам змеи-искусители нашептывают на ухо: не умрете, но «будете как боги», все время провоцируя нас повторять преступление Адама. Господи, прости нас, что доверяем этому шепоту и предаемся опасности погубить свою душу. И даже святое место монастыря (храма) не гарантирует нам безопасность, если утрачиваем внимание к себе и теряем трезвенное житие. Господи, прости, что время пребывания в монастыре (храме) мы не употребляем для душеспасительных целей.

Чадо! Будь готов, вступая на путь христианского жития отражать от сердца своего похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую.

Если приближается к твоему сердцу похоть плотская и своими воплями призывает нас к чувственному наслаждению, то говори ей: «Удались от нас, мы пришельцы и странники, а на пути не пиршествуют и не роскошествуют. Мужественно перенеся лишения нашего странничества, мы безмерно будем вознаграждены в нашем Отечестве».

Господи, старец нас учит распознавать приближение плотской похоти по ее воплям, призывающим нас к чувственному наслаждению. А заслышав их, говори своему пожеланию: «Удались от нас, пришельцев и странников на земле, в дороге не пиршествуют и не роскошествуют. Мужественно перенесем все лишения странничества в надежде, что они будут безмерно вознаграждены в небесном Отечестве». Господи, прости нас за неумение распознавать искушающую силу плотской похоти и за отсутствие желания противостоять ей.

Если похоть очес наших представит воображению тленные богатства и разные земные, тленные вещи и спросит, для чего мы мало имеем их, для чего не стараемся пользоваться ими более, отвечай ей: «Мы пришельцы и странники, а для странников всегда удобнее нести с собой мало, чем много, и благоразумнее нести несокрушаемое, нежели скорогибнущее. Сохранив душу нестяжательностью в странничестве, в Отечестве найдем для нее сокровища, которые ни моль, ни ржа не истребляют и … воры не подкапывают и не крадут (Мф. 6, 20).

Господи, похоть очес должна распознаваться нами через контроль над воображением, представляющим нам тленные богатства и разные земные, тленные вещи и говорящим: для чего мы мало имеем их, для чего не стараемся пользоваться ими более? Противостанем этой похоти словами несогласия: «Мы пришельцы и странники, а для странников всегда удобнее нести с собой менее, чем более. Благоразумие требует также нести несокрушаемое, нежели скорогибнущее. Сохраним же свою душу нестяжательной в странствии своем, чтобы в небесном Отечестве найти для нее сокровища, которые «ни моль, ни ржа не истребляют и… воры не подкапывают и не крадут». Господи, прости нас, что не контролируем свое воображение на предмет интереса к земному богатству и разным тленным вещам, отвлекающим наше внимание от наследия богатств небесного Отечества.

Чадо! Если гордость житейская станет беспокоить нас, зачем мы не довольно возвышены и почтены, отвечай ей: «Не смущай нас напрасно, мы здесь пришельцы и странники, а имеем такое высокое Отечество, где невысоким почитается возвышенное на земле. Поэтому горами ли, дебрями ли ведет нас невидимая рука Провидения, все равно, только бы привела нас в Горнее Отечество».

Господи, гордость житейская беспокоит нас вопросами: почему мы не довольно возвышены и не окружены почетом? Почувствовав лукавство, скрытое в этом вопросе, говори ей: «Нам, странникам и пришельцам на земле, не подобает смущаться, имея такое высокое Отечество, где невысоким почитается возвышенное на земле. Поэтому горами ли, дебрями ли ведет нас невидимая рука провидения, нам все равно, только бы привела нас в наше Горнее Отечество» Господи, прости нас, что часто смущаемся подобными вопросами и забываем об условиях проживания в нашем будущем Горнем Отечестве и слабо противимся проявлению в нас житейской гордости.

Чадо! Помни, что лицемерие – это великий грех. Оно побуждает согрешающего в нем говорить о мире с ближними своими, а в сердце таить злое (ср. Пс. 27, 3). Лицемерие часто побуждает приветствовать ближнего гласом ангельским, обнимает отверстыми объятиями, целует, являет готовность к услужению и дружбе, но тогда же направляет лук, готовит стрелы, еже состреляти во мраце правыя сердцем (Пс. 10, 2).

Господи, лицемерие порождает в душе своей жертвы коварство «двойных стандартов»: говорить о мире с ближними, а в сердце таить зло; говорить с ближними голосом ангельским, заключать в раскрытые объятия, целовать его, изъявлять готовность к услужению и дружбе, и в то же время – натягивать лук, готовить стрелы, чтобы во мраке стрелять в правых сердцем. Господи, прости, что мы не видим злого коварства этой страсти и потому не предаем ее власти над нами большого значения.

Чадо! Пророк Давид изображает свойство лицемера словами: умякнуша словеса его паче елеа, и та суть стрелы (Пс. 54, 22). И точно стрелы! «Лучше меч поражающего врага, нежели язык льстивого», – сказал некто из отцов. Врага можно избежать, но от лести лицемера кто удобно может избавиться? Ибо когда лобзает, тогда предает; когда услуживает, тогда погубляет и разоряет; когда хвалит совершенства, тогда, как злое насекомое, умножает раны, громко проповедуя слабости и падения ближнего, видит всякий сучец в глазу брата своего. Великий и язвительный грех есть лицемерие!

Господи, главное свойство лицемера готовить и пускать стрелы в правых сердцем, и эти стрелы – в мягкости словес, снабженных ядовитым наконечником. Они могут настигать каждого и уязвлять, нанося нам раны. Так лобзание может таить предательство, услужливость – пагубу и разорение; похвалой совершенств умножить раны. Господи, прости нас, что не усматриваем ядовитости этого греха и, неожиданно для себя, становимся мишенью для его стрел.

Чадо! Иногда Бог может надоумить тебя размышлением о стяжании духовных плодов (духовных утешений), которые ты хотел бы видеть от твоего жительства в монастыре. В этом случае напомни себе, что не все даже после продолжительных трудов приходили к полному духовному утешению. Иные редко вкушали на земле наслаждения духовные. И это по смотрению небесного Раздаятеля всех благ – Бога, Который всегда лучше о нас промышляет. Ибо мы, подобно младенцам в рассуждении полезного для нас, нередко у Него просим того, что по достоинству своему и силе спасительно, но по нашему неискусству может быть употреблено нами со вредом для нас. Поэтому любвеобильный Отец светов скрывает от некоторых и благочестивых Свои дары. Он, хотя и всегда внемлет молитве избранных Своих, но желаний их иногда не выполняет, и единственно для того, чтобы по Божественному Своему смотрению устроить лучшее.

Господи, проживая в монастыре (или трудясь в храме) мы, сами того не осознавая до конца, ожидаем получать от Тебя за свой продолжительный труд духовные утешения. Господи, прости нас за эти неблагоразумные желания, в которых «наше» опережает «Твое». Ведь не многие на земле были удостоены ощущать духовные утешения, хотя и доверяли Твоему Провидению больше, чем себе. Они предпочитали благоразумно думать, что Ты, Господи, знаешь достоинство и силу посылаемых Тобою даров, знаешь и наше нискусство распоряжаться ими спасительно, не во вред себе. Именно поэтому Ты, Господи, скрываешь от нас Свои утешения. Прости нас за то, что мы не вверяем себя Твоему Божественному смотрению и не ожидаем лучшего от сдержанного проявления Твоего милосердия.

Чадо! Не видеть себя вне преспеяния не есть еще совершенное непреспеяние. Когда ты подлинно имеешь сознание, что лишен плодов духовных, то старайся усиливать свое стремление к Богу. Когда мы находим себя лишенными добродетелей и потому не имеем самомнения, то это самое может привлекать к нам Божественное призрение, которое укрепит нас надеждой против смертного греха – отчаяния. Успели ль мы или не успели в добродетелях, нет ближайшего средства ко спасению, чем смиренномудрие. Высокомерие и при добродетелях богопротивно, но кроткая мысль пред Богом забвена не будет.

Господи, мы часто видим себя непреспевающими в добродетели и сильно от этого расстраиваемся. А старец Владимир говорит нам, что такое наше суждение неверно. Видеть себя вне преспеяния еще не значит иметь совершенное непреспеяние. Просто видеть надо не только внешний успех, но более сокрытый в тайне Твоего умолчания. Раскрытие этой тайны и есть преуспеяние ради Тебя. Господи, прости нас, что не умеем видеть импульсы благодатного устремления к Тебе, скрытые в этой тайне и при полном осознании отсутствия в себе плодов духовных не усиливаем своих стремлений к Тебе, Богу нашему. Видя себя лишенными добродетелей, мы должны разглядеть в себе понижение уровня самомнения, что и привлечет к нам Твое, Господи, Божественное призрение и укрепит нас надеждой победить грех отчаяния. Господи, прости нас, что не умаляем в себе самомнения и тем не истребляем в себе грех отчаяния. Господи, прости нас за высокомерие, которое и при добродетелях богопротивно. Господи, наполняй кроткими мыслями наше сердце!

Чадо! В иноческой практике имеются много способов навыканию внутренней молитве.

Во-первых, обрети уединение и устройся так, чтобы очи, уста и слух ограждены были от всего возмущающего. Держи пост до некоторого изнеможения и неопустительно пребывай в телесных трудах. Убегай общения с людьми, чтобы вовсе искоренить гнев и осуждение; подчини себя в безусловное послушание наставнику и прими от него правило, как расположить свои действия по часам дня и ночи и какое число молитв произносить по четкам и сколько полагать коленопреклонений.

Господи, глагол «навыкнуть» означает приобщаться опытом. Навыкнуть внутренней молитве значит, соответственно, присоединиться нашим опытом к знанию и делам святых. К молитве внутренней они себя готовили тем, что старались найти для себя уединение и там устраивали себя так, чтобы поставить преграду и устам, и очам, и слуху своему для всего возмущающего. Они держали пост до некоторого изнеможения и неопустительно пребывали в телесных трудах. Они убегали общения с людьми с целью искоренить в себе гнев и осуждение. Они подчиняли себя в безусловное послушание своему наставнику и принимали от него правило, как расположить свои действия по часам дня и ночи и какое число молитв произносить по четкам и сколько полагать коленопреклонений. Господи, прости, что мы опытно этого не делаем: уединения не ценим и не ищем, всякого рода возмущения не оставляем, поста до некоторого изнеможения не держим, телесных трудов не особенно любим, не искореняем в себе гнева и осуждения, не стремимся быть в послушании у наставника, правила молитвенного с ним не уточняем, опытно себя ко всему этому не присоединяем. Прости нас, Господи.

Чадо! Если ты найти уединения не можешь, то наипаче должен держаться телесных трудов, чтобы более смириться; в общении с людьми храни как можно более молчание; и памятование о Боге при всех занятиях непрестанно удерживай в мысли.

Господи, святые, не находя уединения, более и более упражнялись в телесных трудах, чтобы смиряться, в общении с людьми хранили молчание, во всех занятиях непрестанно удерживали в мыслях памятование о Тебе, Боге нашем. Господи, прости нас, что мы говорить об этом умеем, но опытно осуществлять эти правила себя не утруждаем. Прости нас.

Во-вторых, чадо, в слух себе одному языком говори молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. При усталости можешь ее вслух не произносить. Когда же будут одолевать помыслы или дремание, опять говори ее гласно. Тебе, молящемуся телесною молитвой (со вниманием и гласно), даст Бог умную молитву, а пребывающему в ней со тщанием – безвидную и не воображенную.

Господи, мы видим подвижников, которые творили молитву творчески. Они произносили молитву Иисусову языком, говоря её вслух самим себе, при усталости, при одолении помыслами и дремании они снова говорили её гласно. Ты, Господи, говорили они, даешь молитву умную молящемуся со вниманием и гласно, а пребывающему в ней со тщанием – безвидную и не воображенную. Господи, прости нас, мы их опыт молитвы не приближаем к своему собственному опыту молитвы и не просим, Твоей, Господи, помощи для утверждения в молитве внимательной и гласной в надежде, что Твое милосердие дарует нам и молитву умную, а потом и безвидную и не воображенную. Господи, даруй нам прилежание и тщательность в молитве.

В-третьих, чадо, старайся более упражняться в богомыслии, в благочестивых беседах, читай Священное Писание и отеческие наставления о молитве и силе её.

Господи, прости, что исполнение этих благочестивых установок мы не связываем с успехами в молитве.

В-четвертых, в книге «Добротолюбие» дается такой совет: «Сев в келье безмолвно и собрав ум твой, введи оный в путь, где воздух входит в сердце, и подвижи его, принудя вкупе сойтись со вдыхаемым духом в сердце; и тогда ум твой, по соединении с душой, исполнится неизреченной сладости и веселия. А потому старайся приучить ум не скоро оттуда исходить, ибо при начале нередко от созатворения и утеснения внутренних он унывает; но когда привыкнет, тогда с охотой удаляется от всего внешнего, познав, что Царствие Божие внутрь нас есть (ср.: Лк. 17, 21). Причем должно знать, что ум, находясь в таком положении, не должен быть в праздности, но непрестанно поучаться в этой молитве: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя.

Господи, книга «Добротолюбие» полезна и нам своим советом о молитвенном делании. И нам опытно надо осваивать внутреннюю молитву, взирая на подвижников веры. А они безмолвно садились в своей келье, собирали ум свой, чтобы ввести его в путь, где воздух входит в сердце, и подвигали его понуждением совокупно с вдыхаемым духом сойтись в сердце. В результате ум их, по соединении с душой, исполнялся неизреченной сладости и веселия. Они старались приучить ум свой не скоро оттуда выходить, ибо при начале от созатвоерния и утеснения внутренних он нередко унывал, но когда привыкал, тогда с охотой удалялся от всего внешнего, познавая, что «Царствие Божие внутрь нас есть». Они, находясь в таком положении, не разрешали уму находиться в праздности, но непрестанно поучались в молитве: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя. Господи, прости нас, что мы не взираем на их подвиги и потому не подражаем деланию и вере их. Господи, прости нас, что довольно часто мы приклоняем ум свой к праздности.

Чадо! Помни и слова святого Иоанна Златоуста, который говорит: «Умоляю вас, братие, никогда не нарушайте и не презирайте правила молитвы этой. Должен инок, когда ест, или пьет, или сидит, или служит, или путешествует, или иное что творит, непрестанно вопить это: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Да имя Господа Иисуса, сходящее в глубину сердца, смирит змия, содержащего пажити, душу же спасет и оживотворит. Убо непрестанно пребуди в имени Господа Иисуса, яко да поглотит сердце Господа, и Господь сердце, и да будут два сия в едино».

Господи, мы довольно часто нарушаем и даже презираем правила этой молитвы. Мы во всех делах своих не приучили себя вопить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Господи, мы не способствуем имени Твоему, Иисусе Христе, сходить в глубину нашего сердца, чтобы смирить змия, спасти и оживотворить душу и сердцем поглотить Тебя, Господи, а Ты – наше сердце, да будут два во едино. Господи, прости нас, ибо всего этого нет в нашей жизни.

В-пятых, тебе, чадо, необходимо приобретать искреннее расположение к молитве и в простоте сердца всегдашнее предание себя Богу с сильным желанием в правом намерении сердечной молитвы, – и тогда увидишь исполняющимися над тобой слова преподобного Мелетия Галисийского: «Молитва, возлюбленный, учителя не требует, но тщания, но рачения и множайшего усердия, и бывает ее учителем Сам Бог во всех».

Впрочем, чтобы вышеизложенные способы сопровождались верным успехом, нужен искусный руководитель. Если найдешь такового, держись его как твердого оплота и повинуйся ему.

Господи, нам по примеру имевших подвиг молитвы, необходимо приобретать искреннее расположение к молитве, умение в простоте сердца предавать себя Тебе, нашему Богу, всегда нам необходимо иметь сильное желание и правое намерение достичь сердечной молитвы. Господи, прости нас, что указанный набор необходимых для молитвы вещей у нас микроскопически мал, и потому не в силах оказывать помощь в видении, что в молитве Ты, Господи, Сам нас учишь всему и во всем. Прости нас и за то, что теряем тщательность, старание и многое усердие соответствовать правилам совершения молитвы.

Господи, прости, что не ищем надежного в этом деле руководителя, а, найдя, не держимся его.

Чадо! Случалось, что Божественные веления были открываемы мужам праведным во сне. Но такие сны имели ясный признак откровения свыше, ибо сопровождались явлением ангелов или святых угодников и даже Самого Христа. Но вообще в сновидениях должно остерегаться, как бы через них не впасть в самообольщение, ибо через веру снам многие прельстились. Любомудрый старец Феостирикт, составивший Параклисис Пресвятой Богородице, вверившись снам, наконец так ими прельстился, что погиб. Поэтому нужна осторожность, чтобы не увлечься сонными мечтаниями. Верующий сновидениям подобен бегущему за своей тенью и покушающемуся ее схватить, а никакому мечтательному сну не верующий есть истинный любомудр.

Господи, случается, что мы доверяя снам, впадаем через них в самообман и уподобляемся человеку, бегущему за своей тенью. Прости нас.

Чадо! Пресвятая Дева Мария удостоена высочайшего избрания, потому что по Своим душевным качествам и чистейшему девству Она явилась превысшей всех. Подражающий Ее девству может ожидать особенной благодати Божией и приближения к Богу. Славящие уста утомились бы в продолжение веков, если бы на глас молитв и песнословий не присещала верующих Пресвятая Богородица Своей могущественной помощью, принося их душам благодать Иисуса Христа, подобно как Она является носящей Его на руках в наших священных изображениях. Если опасность, бедствия, скорби, тебя постигающие колеблют твое мужество и истощают твое терпение, то помяни Матерь Господа, стоящую при Кресте Его, и рассматриванием Ее безмерной и безвинной скорби, непобедимого мужества и терпения возбуди себя к мужеству и терпению в твоих, конечно, малых и, вероятно, не безвинных скорбях, прося в то же время от Нее помощи к благодушному их перенесению. Приятен же Ей тот, кто творит волю Сына Её Иисуса Христа и в покаянии провождает жизнь до конечного издыхания.

Господи, мы неизреченно рады видеть, что Ты превознес Свою Пречистую Матерь выше всех за Ее душевные качества и чистейшее девство. Этот ободряюще радостный взгляд дает нам возможность подражать Её девству и ожидать от Нее особенной благодати Твоей, Сыне Божий, только бы наши уста не утомлялись славить Тебя в молитвах и песнословиях. Господи, прости нас за потерю радости и желания подражать Твоей Богоматери девству, прости нас и за то, что не имеем обыкновения взирать на священное изображение, где Пречистая Дева, стоит при Кресте Сына Своего в неописуемой и безвинной скорби, и этим взиранием не просим себе мужества и терпения к перенесению наших далеко не безвинных скорбей. Господи, помоги нам помнить об условии быть принятыми и обласканными Твоей Пречистой Матерью – творить волю Твою, Сыне Божий, и проводить свою жизнь в покаянии, и видеть в Ней благою Помощницу.

Чадо! Первоначальной причиной всех несчастий являются грехи; за грехи посылаются печали, за грехи – беспокойства, за грехи – брани, за грехи – страдания, и все, ныне приключающееся нам; неудобоисцелимые болезни первоначально произошли от греха. Бог, налагая жене за преступление наказание, сказал ей: в болезни будешь рождать детей (Быт. 3, 16), и болезнь оказалась плодом греха. Но как рождающийся от древа червь снедает самое древо, так и печаль, от греха рожденная, потребляет грех, если соединяется с покаянием. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению (2Кор. 7, 10).

Господи, нам важно знать не только о причине греха, но и о печали, рождаемой от греха, которая истребляется только покаянием. Господи, прости нас, что в основании печалей, беспокойств, браней, страданий мы не видим своих грехов, а увидев, желаем преодолеть их без покаяния.

Чадо! Кто без благословной вины исходит из церкви прежде окончания Божественной Литургии, тот уподобляется Иуде-предателю, который вышел с последней вечери, когда все еще оставались. Если бы он не выходил, не сделался бы предателем; если бы не оставлял прочих учеников, не погиб бы; если бы от пастыря не отлучился, не был бы похищен зверем.

Господи, присутствие каждого человека за Божественной Литургией до ее окончания является обязательным. Исходящий со службы раньше ее окончания уподобляется Иуде-предателю и привлекает на себя те же беды, что постигли его. Господи, прости нас, что без благословной вины исходим из храма раньше окончания Божественной Литургии.

Чадо! Оканчивая прошедший и встречая Новый год, мы должны, сокрушаясь сердцем, размыслить о прошедших днях нашей жизни, безвозвратно протекших, чтобы ответить себе: что же доброго мы сделали в утекшее время? Оставшееся время приближает нас к старости, кончина неизвестна, а Суд Божий не задержится. Потому каждому непременно должно начать новую жизнь о Христе Иисусе.

Господи, при переходе из одного года в другой, при так называемой встрече Нового года, мы должны сокрушенным сердцем поразмыслить о прошедших днях нашей жизни, о безвозвратно ушедшем времени и о добрых делах, совершенных во славу Божию, и были ли таковые. Господи, прости нас, что не подводим мы итогов нашей жизни в ожидании приближающейся старости и кончины, а также испытания своей жизни на предмет доброго ответа на Суде Твоем. Господи, помоги нам встречать Новый год как благословенную возможность начать новую жизнь.

Чадо! Один богобоязненный и трудолюбивый инок, когда у него спросили, имеет ли он родных, ответствовал так: «Имею. Отец мой на земле тот, кто поучает меня постоянству в подвиге и печется об очищении моих грехов; мать моя – сердечное сокрушение, могущее смыть мои нечистоты; брат – вместе подвизающийся и помогающий в путешествии к небу; сожительница – память смертная; чада – сердечные стенания; слуга – тело, а друга стараюсь стяжать в Ангеле-хранителе, да сопутствует мне по разлучении души моей от тела».

Господи, духовно ищущему человеку, кроме обычного взгляда на родство, необходимо воспитывать в себе знание родства духовного: отца, мать, брата, сожительницу, чад, слугу, друга. Господи, прости нас, что оказываемся людьми, не помнящими этого родства.

Чадо! Приобретай христианские книги по мере средств своих. Это весьма полезно, ибо и самый взор на эти книги останавливает в нас стремление ко греху и побуждает сильнее стремиться к правоте. А чтение Священного Писания есть великая защита от греха; незнание же Божественных письмен есть великая стремнина и глубокая пропасть. Между книгами полезнейшие для инока – писания святых отцов Церкви и сказания о жизни святых угодников Божиих.

Господи, иметь христианские книги для нас весьма полезно, ибо один взор на них останавливает в нас стремление ко греху и побуждает сильнее стремиться к правоте. Господи, прости нас, что, не читая книг Священного Писания и святых отцов, мы повергаем себя в великую стремнину и глубокую пропасть.

Чадо! Видимая природа – это огромная книга, в которой крупными буквами написаны и в живых картинах изображены необходимые и первоначальные истины, направляющие нас на путь спасения; ее могут и должны читать все. Благодетельные явления природы раскрывают и питают чувство любви и благодарности к Господу; явления грозные внушают чувство страха и благоговения к Нему; явления тихие – чувство кротости; явления трогательные – чувство умиления и молитвенное расположение духа; явления высокие и поразительные порождают в нас чувство человеческой нашей немощи и бессилия, а потому возбуждают чувство смирения, производят веру и живое упование на Творца вселенной.

Господи, мы не умеем читать книгу видимой природы так, чтобы прочитывать в ней первоначальные истины, необходимые для спасения. Ее язык заключен в разнообразных проявлениях природы: благодетельных, грозных, тихих, трогательных, высоких и поразительных. Воспринимая этот язык, мы отзываемся на него разнообразными чувствами: то любовью и благодарностью к Тебе, нашему Господу, то чувством страха и благоговения к Тебе, то чувством кротости, то чувством умиления и молитвенного расположения духа, то чувством человеческой немощи и бессилия, то чувством смирения, веры и живого упования на Тебя, Боже. Господи, прости нас, что мы не умеем классифицировать явления природы и не изучаем их благотворного воздействия на нас. Названные чувства – это ответ нашего «я» на воздействие на нас этих явлений природы, и мы должны вникать в их содержание. Господи, прости, что не делаем этого.

Чадо! День естественный есть неумолкающий проповедник величия и славы Божией, явленных в мире видимом через творение и промышление Творца вселенной: День дни отрыгает глагол, – говорит Псалмопевец, – и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18, 3). Христианский день есть проповедник сколько величия и славы Божией, столько долготерпения и неизреченного милосердия Божия, явленных и являемых нам Спасителем нашим. День каждого человека есть начало новой жизни его, определяющейся разными родами его деятельности; потому каждый день для нас есть новое побуждение к преуспеянию в доброделании.

Господи, Ты через старца говоришь нам о трех днях жизни: естественной, христианской и просто человеческой. Каждый из них имеет свою смысловую нагрузку. День естественный наполнен неумолкающей проповедью величия и славы, которые мы видим через творение и Твое промышление о нас, Творче вселенной и Боже. День христианский исполнен проповедью о величии Божием, раскрывающим себя через долготерпение и неизреченное милосердие Твое, Спасителю наш. И, наконец, день каждого человека – это начало его новой жизни, это новое побуждение к преуспеянию в доброделании. Господи, прости нас, что мы по утрам не напоминаем себе об этой проповеди наступающего дня.

Чадо! Верно слово: если ты со Христом умрешь для греха, то и оживешь с Ним; если переносим скорби, живя по учению Иисуса Христа, то с Ним и царствовать будем. Но если отвергнемся умереть для греха и жить по учению Христову, то и Христос отвергнется нас. Помни же это верное слово, говорит апостол Павел (2Тим. 2, 11. 12).

Господи, мы верим Твоему слову о необходимости умереть для греха и жить по учению Иисуса Христа. Господи, прости нас, что в какие-то минуты жизни мы бываем не готовы умереть для греха и не руководствуемся Твоим учением, когда необходимо исправлять грех. Господи, не удаляйся от нас за эти промахи.

Чадо! На земле нет совершенного счастья, ибо здесь не время утешения, но скорби. Высокий сан имеет свои труды и лишения, простое звание – особенные печали и неудобства, мир – свои прихоти, уединение – свои горесть и скуку, брачное состояние – свои утраты и заботы, дружество – свои неприятности и вероломство, благочестие – свои горести. По уставу, неизбежному для чад Адамовых, всяк обретает на своем пути волчцы и терние. Тысячи случаев убеждают нас, что к блаженству нашему на земле всегда многого и многого недостает.

Господи, по Твоему уставу каждый человек на своем пути обрящет волчцы и терние. Для людей высокого сана ими являются труды и лишения, для людей простого звания – особенные печали и неудобства; мир рождает прихоти, уединение – свои горесть и скуку, брачное состояние – свои утраты и заботы, дружба – свои неприятности и вероломство, благочестие – свои горечи. Господи, прости нас, ибо в волчцах и тернии видеть те «печали» мира сего, которыми омрачается наша жизнь на земле, и которые лишают нас светлых элементов счастья.

Чадо! В духовной жизни должно совершаться подобное тому, что некогда представлялось в Ветхозаветном Храме. Ты закалаешь твою жертву, когда духом умерщвляешь плоть свою со страстями и похотьми; омываешь ее, когда оплакиваешь прежние грехи твои; возжигаешь ее, когда огонь любви Божией объемлет и наполняет сердце твое, так что его силой темные стихии ветхой и плотской жизни разрешаются и очищаются и сквозь них проникает новая светоносная, горé парящая, жизнь духа. Ты приносишь фимиам – одну из самых благовонных для неба жертв, проникающую во святая святых, – когда приносишь молитву. Ибо еще во дни сени и гаданий разрешал эту священную тайну тот, который воспевал: Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние рукý моею – жертва вечерняя (Пс. 140, 2). Приносишь в жертву главу, когда пленяешь разум твой в послушание веры и умом твоим предаешься богомыслию. Приносишь рамо (плечи), когда благодарственно приписываешь Богу силу, тебе дарованную. Приносишь тук, когда посвящаешь Богу твою радость и веселие. Приносишь агнца, когда ходишь в незлобии. Приносишь птенца голубина, когда хранишь чистоту. Приносишь работного тельца или юницу, когда ревностно подвизаешься для Бога и благодушно трудишься ко благу ближнего.

Господи, мы должны знать какие жертвы совершались в Ветхозаветном Храме и какие духовные жертвы соответствуют им в завете новом. В ветхом завете жертва заколалась, омывалась, возжигалась. В духовном плане этим священнодействиям соответствуют умерщвление духом нашей плоти с ее страстями и похотями; оплакивание прежних наших грехов и наполнение любовью Божией нашего сердца с тем, чтобы силой этого огня тайные стихии ветхой плотской жизни разрешились и сквозь них проникла новая, светоносная, горé парящая, жизнь духа. Господи, прости нас, что мы не знаем об этих тонкостях духовной жизни и не приносим Тебе соответствующих жертв.

Господи, мы приносим в жертву также фимиам: голову, рамо (плечи), тук, агнца, тельца и горлицу. Принося фимиам, мы приносим молитву, эту «жертву вечернюю» (Пс. 140, 2). Приносим голову, пленяя разум свой в послушание веры, и умом предаемся богомыслию; рамо, приписывая Богу силу, дарованную нам; тук, посвящая Богу свою радость и веселие; агнца, ходя в незлобии; горлицу, сохраняя чистоту; тельца, подвизаясь ревностно для Бога; юную телочку – трудясь во благо ближнему. Господи, прости нас, что и этих жертв духовных мы не приносим Тебе сполна.

Чадо! Священник есть раздаятель небесных благословений по чину благодатного тайноводства. Еще в первоначальном постановлении о законном священстве Бог сказал священникам: благословляйте сынов Израилевых (Чис. 6, 23), и паки о них же: Так пусть призывают имя Мое на сынов Израилевых, и Я (Господь) благословлю их (Чис. 6, 27). Благословение иерея во имя Святой Троицы изливает свет и мир в души, цельбу в тела, благопоспешество в начинания и дела, благоустройство в семейства, освящение на благословляемые места и вещи, невидимую, но плодотворную небесную росу на землю. Потому просящий благословения должен стараться, чтобы грехами своими не отдалять от себя силы благословения.

Господи, Ты желаешь благословлять народ Свой через священников (Числ. 6, 27), которых и поставил быть раздаятелями небесных благословений по чину благодатного тайноводства. Поэтому благословение иерея во имя Святой Троицы изливает свет и мир в души, цельбу в тела, благопоспешество в начинания и дела, благоустройство в семьи, освящение на благословляемые места и вещи. Господи, прости нас, мы не ценим благословение иерейское, не видим тех духовных и житейских благ, которые оно приносит и грехами своими отдаляем от себя силу благословения.