О ШЕСТОМ ПРОШЕНИИ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Понятие об искушениях. Искушениями в общем смысле называются особенные для человека случаи, когда он поставляется в такое стечение обстоятельств, в котором может – или, при бодрствовании и напряжении духовных сил своих, содействием благодати более утвердиться и возвыситься в вере своей и добродетели, – или, напротив, при беспечности своей и малодушии, ослабеть в них и даже потерять их; а в частном смысле носят на себе имя искушений, все встречающиеся человеку в жизни соблазны и обольщения, которые влекут его ко греху, и при которых он или побеждает и венчается славою, или побежден бывает и впадает во грех. – Искушения находят на нас:

1) от плоти нашей, под которой разумеется весь состав поврежденной природы человека;

2) от мира, т. е. или а) от тех вещей мирских, которые своей красотой, приятностью и полезностью могут привлекать к себе сердца человеческие, – сердца, коим заповедано от Бога «не любить мира, ни яже в мире» (1Ин.2:15); или б) от тех людей, которые образом мыслей и жизни противятся духу веры, учению истины и спасения ближних своих;

и 3) от дьявола, который есть самый лютый враг, и который иногда действует на искушаемых посредством впечатлений внешних, приятных или неприятных (1Кор.7:5, Откр.2:10), иногда действует непосредственно на их разум, волю или воображение, стараясь дать деятельности их направление, противное воле Божией (Ин.13:2, Деян.5:3). (См. «Черты деят. учения веры», часть I, гл. VII, стр. 83 и след.).

Необходимость и польза искушений. Вся настоящая жизнь наша не что иное, как поприще испытания нашего, на котором мы непрестанно должны очищаться и совершенствоваться в вере и добродетели, что и совершается посредством искушений. Хотя искушения опасны, но они необходимы для каждого из последователей Иисуса Христа: ибо и нравственная порча природы человеческой не вдруг уничтожается, но постепенно; и духовное совершенство равным образом не вдруг ей даруется, но постепенно, по мере истребления порчи. Но в том и другом отношении благодать Божия наипаче действует посредством искушений. Если золото, требующее очищения от дурной примеси, очищается огнем; то тем более верующая душа, которая драгоценнее всех сокровищ мира сего, должна быть повергаема, для очищения своего, в огонь житейских искушений, да будет через то совершеннее в очах Бога, а по мере совершенства удостоится высшей славы в сонме святых. Если добрые, мудрые и дальновидные отцы земные, желая сделать детей своих особенно благоразумными в жизни и полезными для общества, подвергают их в молодости разным трудам и даже испытаниям, соединенным со страхом и скорбью; тем более Человеколюбивейший, Премудрый и Всеведущий Отец Небесный добродетельных и покорных сынов веры ведет, из любви к ним, к совершенству духовному путем тесным и прискорбным. Так были искушаемы и вера Авраама, и кротость Исаака, и целомудрие Иосифа, и терпение Иова, и проч. Эти мужи через искушение соделались образцами совершенства для всего рода человеческого. Как храбрость и искусство хорошего воина более возрастают и совершенствуются во время многотрудных сражений; так добродетель и вера «воина Христова» (2Тим.2:3) более утверждаются и возвышаются во время скорбной и жестокой брани с духовными врагами.

Необходимость и польза искушений подтверждается во многих местах Cв. Писания; например, св. ап. Иаков говорит в наставлении христианам: «Всяку радость имейте, братие моя, егда во искушения впадаете различна, ведяще, яко искушение вашея веры соделовает терпение: терпение же дело совершенно да имать, яко да будете совершенни и всецели, ни в чемже лишени» (Иак.1:2–4). «Блажен муж, иже претерпит искушение» (Иак.1:12). Также праведный сын Сирахов изрек: «иже не искусися, мало весть» (Сир.34:10). Очевидно, что перенесение искушений, сообразно с намерением Бога, посылающего их, есть необходимый подвит целой жизни всякого христианина, желающего стяжать «венец жизни, егоже обеща Бог любящим Его» (Иак.1:12).

Приведем здесь и мнение св. Иоанна Златоустого о необходимости искушений: «Ты не для того получил оружие, – говорит этот отец Церкви, – чтобы быть праздным, но чтобы сражаться. И Бог не препятствует посещать тебя искушениям: во-первых, для того, чтобы ты познал, что сделался гораздо сильнее; во-вторых, для того, чтобы ты пребывал в смирении и не превозносился величием даров, видя, что искушения могут смирять тебя; и, в-третьих, для того, чтобы лукавый оный дух, доселе сомневающийся в твоем от него отступлении, видя твое терпение в искушениях, уверился, что ты совершенно оставил его и отступил от него; в-четвертых, для того, чтобы ты сделался крепче и тверже всякого железа; в-пятых, чтобы имел ясное извещение о вверенных тебе сокровищах; ибо дьявол не стал бы приступать к тебе, если бы не видел тебя на высшей степени чести» (Беседа 13-я на Ев. Мф.).

В каком смысле надобно возносить молитву: «не введи нас во искушение»? Если же искушения, как мы видим, способствуют нам очищать «себе от всякия скверны плоти и духа» (2Кор.7:1); если мы и твердости своей добродетели, которой требует от нас дух учения Христова, не можем иначе доказать, как посредством искушений, – словом, если искушения столь для нас необходимы и полезны, то спрашивается, как же надобно понимать слова молитвы Господней: «не введи нас во искушение»? По толкованию св. отцов Церкви, эти слова отнюдь не означают того, чтобы заповедано было нам умолять Отца Небесного, дабы Он не попустил нам подвергнуться когда-либо искушению⁶⁴, но –

1) ими преподается нам молитва о том, чтобы благодать Всевышнего избавила нас, по крайней мере, от таких искушений, которые превышают силы наши. (См. «Прав. испов.», ч. II, вопрос 23).

2) Этими словами преподается нам молитва и о том, чтобы во время искушений Господь не оставлял нас самим себе, ибо в таком случае искушения могут послужить нам ко злу, т. е., мы легко можем быть побежденными и впасть в грех. Известно, что и великие праведники, оставленные самим себе, подвергались тяжким грехам. Например, Давид во время войны аммонитской (2Цар.11); Соломон, когда подвергся страсти женолюбия (3Цар.11:1–10); и ап. Петр, когда отрекся от Иисуса Христа во время Его страданий (Ин.18:17). Посему-то мы должны непрестанно молить Отца Небесного, чтобы искушения не увлекли нас ко злу; чтобы Господь всегда обращал их к духовному нашему преспеянию, как обращал их для Авраама, Иосифа, Иова и других праведников, кои посредством искушений более возвысились в совершенстве духовной жизни.

3) В этом прошении Иисус Христос еще внушает нам, чтобы мы произвольно не подвергали себя искушению. Если же и непроизвольно впадем в него, то, по примеру апостола Павла, должны быть живо проникнуты чувствованием своих немощей и глубоким христианским смирением; и в таком расположении духа молить Бога о том, чтобы Он «удалил» искушение от нас (2Кор.12:8), если можно; или, по крайней мере, сократил его, или даровал «облегчение» (1Кор.10:13). Особенно же во время искушений отнюдь не должно быть в нас самонадеянности, но усердная молитва и твердое упование на Всевышнего должны быть тогда первым и главным нашим прибежищем. Св. Златоуст, при изъяснении этого прошения говорит: «Здесь (Иисус Христос) открыто напоминает нам о немощах природы нашей и смиряет нашу самонадеянность, делая нам такое наставление, чтобы мы ни отказывались от подвигов, ни вызывались к ним сами; дабы таким образом могли мы тем блистательнейшую одержать победу, и тем большее нанести дьяволу посрамление. Ибо когда мы бываем призваны к подвигу, в то время Господь повелевает нам мужественно подвизаться; напротив же, когда не бываем призываемы, тогда никак не должны сами вызываться, но ожидать времени призвания: а через это мы покажем себя и нетщеславными, и по делу мужественными». (См. изъяснение молитвы Господ. св. Иоан. Злат.).

Бог никого не искушает; в искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что «Бог не искушает злом, и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью. Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак.1:13–16). – «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть. Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор.10:12–13).

Мы просим Бога, чтобы Он охранял и избавлял нас от искушений дьявола, мира и плоти

а) от дьявола: «И сказал Господь; Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу. Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лк.22:31–32). – «А упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись» (Лк.8:12).

б) мира: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1Кор.15:33). – «Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся» (Притч.1:10).

в) плотских страстей: «Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17). – «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим.7:18–19). – «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его? » (Иер.17:9).

С р е д с т в а с о п р о т и в л е н и я и с к у ш е н и я м

а) сопротивление искушению ко греху: «Если делаешь доброе: то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго: то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт.4:7). – «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить». (1Пет.5:8). – «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» (Мф.5:29–30).

б) твердая вера в Бога: «Противостойте ему твердою верою, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире» (1Пет.5:8–9, Еф.6:16). – «Итак, покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас» (Иак.4:7).

в) удаление от греха: «Беги от греха, как от лица змея; ибо, если подойдешь к нему, он ужалит тебя. Зубы его – зубы львиные, которые умерщвляют души людей» (Сир.21:2–3).

г) молитва: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мф.26:41).

д) надежда на помощь Божью: «Бог производит в вас и хотение и действие, по Своему благоволению» (Флп.2:13), – «Благ Господь, убежище в день скорби, и знает надеющихся на Него» (Наум.1:7). – «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим.8:31).

е) призвание имени Иисуса Христа: «именем Моим, – сказал Иисус Христос, – бесы ижденут» (Мк.16:17).

ж) пост: «И рече им (Иисус Христос Своим ученикам): сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом» (Мк.9:29).

з) св. Таинства Покаяния и Крещения: (которые у ап. Павла называются шлемом спасения): «и шлем спасения воспримите» (Еф.6:17).

и) слово Божие: (которое у ап. Павла называется мечом духовным): «И шлем спасения воспримите, и меч духовный, иже есть глагол Божий» (Еф.6:17).

И с к у ш е н и е п о с ы л а е т с я д л я и с п ы т а н и я

а) нашей веры: «О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа» (1Пет.1:6–7).

б) нашей любви: «Не слушай слов пророка сего, или сновидца сего; ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей» (Втор.13:3).

в) нашего повиновения: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его, или нет» (Втор.8:2).

г) нашей нестяжательности: «И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя? И сказал Господь сатане: вот все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня» (Иов.1:9–12).

И с к у ш е н и е всегда соответствует человеческой слабости: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор.10:13).

И с к у ш е н и е опасно по причине немощи плоти: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф.26:41). – «Ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17).

Если Господь наказывает тех, которых любит, и скорбями врачует и очищает души, то естественно, что лучшие из людей более других подвергаются лишениям, скорбям и озлоблениям: потому что они более других любимы Богом и способнее других к очищению и, следовательно, достойнее того, чтобы Врач душ очищал их от приражающегося к ним греха. Для умного сына не достоин ли уважения родительский жезл? А снисходительность для него не зло ли? Воля порочная, расслабленная чувственностью, часто не выносит испытания, падает под бременем скорбей и бед, подобно тому, как слишком сильное лекарство не целительно действует, но разрушает слабое тело. Посему Господь не вводит таких людей в испытание, но долготерпит на них, самым счастьем и благоденствием призывая их на путь добра (Рим.2:4). (Из кн. «Премудр. и благость Божия»).

I. «Какое бы искушение ни постигло человека, он должен говорить: «Это по милости Божией» (Авва Сисой).

II. «Когда найдет искушение, не ищи, отчего и для чего оно нашло; но (о том позаботься) чтобы благодарно, бесскорбно и незлопамятно перенести его». (Св. Марк Подвижн.).

III. «Бог в нынешние времена не попускает таких искушений врага, какие были прежде; потому что знает, что ныне люди слабы и не перенесут их». (Св. Антоний Велик.).

I. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Бог часто попускает нам впадать в искушения, чтобы мы непрестанно к Нему прибегали и не оставляли Его... Оттого-то, когда мы к Нему обращаемся, Он тотчас перестает быть грозным. Если бы мы были таковы же и в мире, каковы в искушениях, то в искушениях не было бы и нужды. И что нам говорить о себе? И самые святые мужи часто вразумляемы были искушениями. Потому-то и говорит пророк: «Благо мне, яко смирил мя еси» (Пс.118:71)... Если пройдем всю жизнь Давида, то найдем, что он был светлее во времена бедствий, и не только он, но и все другие ему подобные. Так, Иов наиболее сиял во время бедствий; тогда же наиболее прославился Иосиф; также Иаков и отец его, и отец отца его, и все, которые когда-либо сияли и блистательнейшие получили венцы, от скорби и искушений увенчались и прославились. Сообразив все это, не будем, по словам мудрого, «скоры во время наведения» (Сир.2:2). (Злат. на Мф. бес. 10, его же на кн. Быт. бес. 40).

II. Св. Максим Исповедник учит: «Полагают, что ради пяти причин Бог попускает демонам нападать на нас: 1-я – чтобы мы, будучи боримы и противоборствуя, научились различать добродетель от порока; 2-я – чтобы борьбою и трудом снисканная добродетель была тверже, вернее; 3-я – чтобы успевая в добродетели, не высоко думали о себе, но научились бы смиренномудрию; 4-я – чтобы, испытав пороки, возненавидели их совершенной ненавистью; 5-я и важнейшая – чтобы, достигши бесстрастия, не забывали своей немощи и силы Помогшего нам»(О люб. сот. 2, §67).

III. Св. Исаак Сирианин говорит: «Каждый день и час требуется от нас опыт любви нашей к Богу в борьбе и подвигах против искушений (Сл. 46, стр. 286). Искушение полезно всякому человеку, ибо если полезно было искушение ап. Павлу (2Кор.12:7), то да заградятся всякие уста (Рим.3:14). Ревностные подвижники бывают искушаемы, чтобы присовокупить им к богатству своему; расслабленные – чтобы охранять им себя от вредного; погруженные в сон – чтобы приготовиться им к пробуждению; далеко отстоящие – чтобы приблизиться им к Богу; свои Богу – чтобы веселиться им с дерзновением. Всякий необученный сын приемлет богатство из дома отца своего не в помощь себе. Поэтому-то Бог сперва искушает и томит, а потом показывает дарование. Слава Владыке, Который горькими врачевствами приводит нас в возможность насладиться здравием!»⁶⁵ (Сл. 37, стр. 231, изд. 1858 г.).

Посмотрите на корабль, отправляющийся утром: ветерок раздувает его паруса, он величественно удаляется в море, глаза всех провожают его, приветствуя его отход радостными криками; но каким бы унылым взглядом провожали вы его в путь, если бы знали, что в глубине его трюма, через неприметную щель, входит капля за каплей вода, не останавливаясь ни на минуту; если бы вы знали, что в то время, когда на палубе блестит солнце и все кругом ликует, смерть незаметно заглядывает в это веселье и готовится поглотить свою добычу; если бы вы знали, что вдали океана, в молчании приближающейся ночи, он опрокинется и потонет!

Увы! Сколько мы видели христианских жизней, которые, радостные и доверчивые, подходили к мирскому океану; Церковь следила за ними своими взорами и ликовала, видя их блестящее назначение; но в скрытой глубине рождавшаяся страсть заставляла проникать в их душу различные обольщения света с его удовольствиями и вожделениями. Все потонуло, и теперь нам остается только печальное, раздирающее воспоминание о тех душах, которые отнял свет и которые Ангелы Божии оплакивают вместе с нами. Братие! Будем опасаться малых искушений! (Беседы Берсье, т. 7).

I. Искушения постигают людей как в начале, так и в продолжение всей духовной жизни.

«Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение» (Сир.2:1). «Когда, – говорит Исаак Сирин, – хочешь положить начало доброму деланию, приуготовься сперва к постигающим тебя искушениям и не сомневайся в истине, – ибо у врага в обычае, когда увидит, что с горячею верою начал кто-либо добрую жизнь, встречать его разными страшными искушениями, чтобы, пришедши от сего в страх, он охладел в добром произволении и вовсе не имел горячности приближаться к богоугодному деланию. Посему уготовься мужественно встретить искушения, какие посылаются на добродетели; и тогда уже начинай их делание; а если не будешь приготовлен к сретению искушений, то удержись от делания добродетелей». (Ис. Сир. сл. 57, стр. 367).

II. Чем далее будет человек идти по пути духовного совершенства, тем более будут нападать на него искушения. «Когда на пути своем находишь неизменяемый мир, тогда бойся; потому что далеко отстоишь от прямой стези, протоптанной утружденными стопами святых, – ибо пока ты еще на пути ко граду Царствия, признаком приближения твоего ко граду Божию да будет для тебя следующее: сретают тебя сильные искушения; и чем более приближаешься и преспеваешь, тем паче предстоящие тебе искушения умножаются. А потому, как скоро на пути твоем ощутишь в душе своей наибольшие, сильнейшие искушения; то знай, что в это время душа твоя действительно втайне вступила на новую святую ступень и приумножена ей благодать в том состоянии, в каком она поставлена, потому что соответственно величию благодати в такой же именно мере и в скорбь искушений вводит Бог душу» (Сл. 78, стр. 470, 471).

III. На какую бы высоту духовного совершенства ни взошел человек, он не может ожидать для себя свободы от искушений. «Иные, – говорит св. Макарий Великий, – вкусив уже сладости Божией, подлежат еще действию на них сопротивника, и по неопытности дивятся, что и после Божия посещения помыслы оказывают свое действие и при христианских Таинствах. Но состарившиеся в этом состоянии не дивятся сему, как и опытные земледельцы по долговременному навыку, когда бывает плодородие, не остаются совершенно беспечными, но ожидают и голода, и скудости; и наоборот, когда постигают их голод или скудость, не теряют совершенно надежды, зная, что времена переменяются; так и в духовном: когда душа подпадает различным искушениям, не дивится она и не отчаивается; ибо знает, что по Божию попущению дозволяется злобе испытывать и наказывать ее, и наоборот, при великом своем богатстве и покое, не делается беспечною, но ожидает перемены». (Бесед. 16, 3. стр. 186).

Антоний Великий после одной из страшных своих браней с духами был удостоен необычайного света, который тотчас же разогнал его искусителей. Подвижник жалобно произнес при этом: «Господи! Где же Ты был доселе?». И услышал ответ: «Я был здесь, но желал видеть твое мужество»⁶⁶. (Четьи-Мин. 17 янв.).

I. В наступившее жестокое гонение на христиан от Диоклитиана св. Григорий Чудотворец, еписк. Неокесарийский, как сам удалился из города, так и своим пасомым советовал удалиться, если кто не чувствовал в себе силы и дарования Божия к перенесению мучений за веру Христову. «Лучше, – говорил святитель, – укрыться и ждать Божественного призвания к мученичеству и небесной помощи, чем впасть в самонадеянность и, дерзновенно вступив на подвиг исповедания, подвести себя под искушение изменить вере». Так научая, св. Григорий с одним из своих дьяконов вышел из города и скрывался в пустыне. Пришедшие в Неокесарию для розыска христиан царские уполномоченные прежде всего старались найти св. Григория, который был всем известен как глава и пастырь христианский. Не нашедши в городе, они, по указанию одного из язычников, старались поймать св. Григория на одной из близлежащих гор и так окружили ее, что никому нельзя было уйти. Видя приближение воинов, св. Григорий с сопровождавшим его дьяконом стали на молитву с воздетыми руками, прося Божия защищения. И действительно, воины несколько раз проходили мимо, но их не заметили. Сходя с горы, воины рассказывали, что там никого нет, а только видели они два дерева стоящих. Такое явное покровительство Божие показывало, что удаление св. Григория из города было необходимо для блага Церкви. Вместе с тем мы видим, какую могущественную силу имеет молитва к ограждению нас от нападений вражиих. (Ч.-М. 17 ноября).

II. Когда преп. Исаак Фивейский входил в церковь, то старался избегать всяких встреч. Когда же оканчивалась служба, то, как будто гонимый огнем, спешил уйти в келью. Часто после службы раздавали братии сухари и по чаше вина, но Исаак не брал никогда, не потому, чтобы отвергать благословение братии, но чтобы удержать то же безмолвие, какое соблюдал во время службы. Однажды братие, пришедшие посетить его в болезни, спросили: «Авва Исаак! почему ты после службы бегаешь от братии?». Он отвечал: «Я не братии бегаю, но козней демонских. Если кто с зажженным светильником долго будет стоять на открытом воздухе, светильник погаснет: так, если и мы, просветившись Св. Духом, во время святого приношения, долго будем вне кельи, ум наш омрачится».⁶⁷ (Достоп. сказ. о под. св. от. стр. 97, 2).

I. Орудие, заповеданное Господом к побеждению греховных искушений (Мк.9:48) – воспоминание о смерти и вечных муках – употреблял преподобный Антоний Великий особливо в начале своего подвига. В ночное время дьявол принимал вид прекрасных женщин и, являясь Антонию в этом виде, старался возбудить в нем греховное похотение; но Антоний противополагал дьявольским мечтам живое представление пламени геенского, неусыпающего червя и прочих ужасов ада, – этим оружием погашал огнь сладострастия и разрушал картины обольстительные. Только потому мы побеждаемся страстями нашими, что забываем о казнях, последующих за ними; только потому считаем тяжкими земные скорби, что не изучили мучений адских.

Некоторый инок, подвижнической жизни, сказал святому старцу: «Душа моя желает смерти». Старец отвечал: «Ты так говоришь потому, что желаешь избежать скорбей, а не знаешь, что будущая скорбь несравненно жесточе здешней». Другой брат вопросил старца: «Отчего я, живя в келье моей, пребываю в небрежении?». Старец отвечал: «Потому, что ты не узнал ни ожидаемого покоя, ни будущей муки. Если б ты знал их как должно, то терпел бы и не ослабевал бы и тогда, когда б келья твоя была полна червей и ты стоял бы в них по шею».

Подвижники благочестия, которым были показаны адские муки, без ужаса и не могли воспоминать своих видений, и в непрестанных слезах покаяния и смирения искали обрести отраду – извещение спасения. Так случилось с затворником наших отечественных киевских пещер Афанасием, проводившим святую, богоугодную жизнь. Он после продолжительной болезни, скончался. Братья убрали тело его, по обычаю иноческому, но скончавшийся оставался непогребенным в течение двух дней, по некоторому встретившемуся препятствию. На третью ночь было Божественное явление игумену, и он слышал таинственный голос: «Человек Божий Афанасий лежит два дня непогребенным; а ты не заботишься о нем». Рано утром игумен с братией пришли к почившему с намерением предать его тело земле, но нашли его сидящим и плачущим. Ужаснулись они, увидев его ожившим; потом начали вопрошать, как ожил он? Что видел и слышал в то время, как разлучался с телом? На все вопросы он отвечал только словом: «Спасайтесь!». Когда же братия неотступно упрашивали сказать им полезное, то он завещал им послушание и непрестанное покаяние. Вслед за этим Афанасий заключился в пещере, пребыл в ней безвыходно в течение двенадцати лет, день и ночь проводя в непрестанных слезах, через день вкушая понемногу хлеба и воды и не беседуя ни с кем во все это время. Когда настал час его кончины, он повторил собравшимся братьям наставление о послушании и покаянии и скончался с миром о Господе. (Из «Слова о смерти», еп. Игнатия Брянчанин., изд. 4, стр. 64–66).

II. «Когда вам предстоит искушение на грех, тогда представляйте живо, что грех сильно прогневляет Господа, Который ненавидит беззаконие. “Яко Бог не хотяй беззакония Ты еси” (Пс.5:5). А чтобы вам лучше понять это – представьте правдивого, строгого, любящего свое семейство отца, который всеми мерами старается сделать детей своих благонравными и честными, чтобы за их благонравие наградить их великими своими богатствами, которые он приготовил для них с великим трудом, и который между тем видит, к прискорбию своему, что дети за такую любовь отца не любят его, не обращают внимания на приготовленное любовью отца наследие, живут беспутно, стремительно несутся к погибели. А каждый грех, заметьте, есть смерть для души (Иак.1 и др.), потому что он убивает душу, потому что он делает рабами дьявола-человекоубийцы, и чем больше мы работаем греху, тем труднее наше обращение, тем вернее наша погибель. Убойтесь же всем сердцем всякого греха». (Из кн. «Моя жизнь во Христе», прот. Иоанна Сергиева. 1-ое изд. стр. 5–6).

Св. Исаак Сирианин указывает различные способы брани, какую ведет дьявол с шествующими путем тесным, превысшим мира, т. е. с подвижниками.

1. «Те, которые ленивы произволением и немощны помыслами, на тех дьявол обращает особое внимание и с самого начала сильно нападает на них, так что восставляет против них твердые и сильные искушения, чтобы с первого подвига объяла их боязнь, путь их показался им жестоким и неудобопроходимым, и сказали они так: если начало пути так тяжело и трудно, то может ли кто до самого конца его выдержать многие, предстоящие на нем, нападения? И недолго дьявол ведет с ними жестокую брань свою, чтобы обратить их таким образом в бегство» (Подвижнич. слова св. Исаака Сирианина, в русск. перев., слово 60; стр. 392–393). Это первый способ дьявольских браней

2. «А те христиане, которые, как видит дьявол, мужественны, сильны, ни во что вменяют смерть, исходят на дело с великой ревностью, предают себя на всякое искушение и на смерть, пренебрегают жизнью мирскою и телесною и всеми искушениями, навстречу тем не вдруг выходит дьявол, и долго не показывает себя им, сдерживается, дает им место и не встречается с ними при первом их устремлении, и не вступает с ними в брань. Делает это дьявол, не их самих устрашаясь, но боится он окружающей их, его устрашающей, Божественной силы. Посему, пока видит их таковыми, не осмеливается даже прикоснуться к ним до тех пор, как увидит, что охладели они в своей ревности и, какие уготовали себе в мыслях своих оружия, сложили с себя... Во время же лености их обращает на них внимание». (Там же, стр. 395). Это – второй способ вражеских браней.

3. Когда же дьявол «увидит, что внешние чувства у человека не побеждаются видимыми вещами и слышимыми гласами, помыслы не ослабевают от ласкательств и обольщений его, тогда этот обманщик желает ослепить ум человека и возбудить в нем помыслы гордыни, чтобы подумал он в себе, будто бы вся крепость его зависит от его собственной силы, и сам он приобрел себе это богатство, своей силой сохранил себя от противника и убийцы. Иногда же враг, под видом откровений от Бога... в сновидениях показывает что-либо человеку, и также во время его бодрствования преобразуется в светлого Ангела и делает все, чтобы прийти в возможность мало-помалу убедить человека и хоть несколько привести в согласие с собою, и чтобы человек предан был в руки его». (Там же стр. 399). – Это – третий способ вражеской брани с сильными и мужественными.

4. Наконец, четвертая упорная вражеская брань состоит в следующем: «Ум подвижника ослепляется часто видением и приближением к нему вещей чувственных, и без труда побеждается в борьбе, когда сближается с ними, гораздо же более, когда они бывают прямо перед глазами у человека. Ибо со знанием дела и с опытностью пользуется сим способом лютый дьявол, т. е. дознал сие опытно на многих крепких и сильных подвижниках, которые пали от сего, и делает это ухищренно. Хотя не может он заставить человека совершать это на самом деле, потому что человек огражден безмолвием, жилище его далеко от поводов и причин ко греху, однако же усиливается сделать, чтобы ум у подвижников видел это в призраке, и старается образовать в них под личиною истины ложные мечты; чтобы пришли в вожделение мечтаемого, производит в них и побуждения останавливаться мыслью на срамных помыслах, соглашаться на оные, соделываться в них виновными, только бы через это удалить от них Помощника их. В мечтаниях показывает им (т. е. пребывающим вдали от мира подвижникам) женскую красоту в непристойных видах, привлекая внимание то убранством одежды, то вольностью обращения, то телесною наготою. Сим и подобным сему одних победил враг на самом деле, а другие, по беспечности помыслов своих, обмануты были мечтаниями и через то пришли в глубину отчаяния, уклонились в мир; и души их утратили небесную надежду. Часто также враг делал, что видели они мечтательно золото, драгоценные вещи и золотых сокровища, а иногда и самым делом показывал им это в той надежде, что, может быть, и успеет такими различными мечтаниями остановить кого-либо из них в течении его и запнуть одной из сетей и мреж своих»⁶⁸. (Там же, стр. 400–401).

I. В «Лавсаике» рассказывается, что один подвижник по имени Валент, долго живя в пустыне, много изнурял плоть свою и по жизни был великим подвижником; но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Надмившись пагубной страстью самомнения, он стал мечтать наконец, в самообольщении, что с ним беседуют Ангелы и при всяком деле служат ему. Дьявол, уверившись, что Валент совершенно предался обману его, принимает на себя вид Спасителя и ночью приходит к нему, окруженный сонмом демонов в образе Ангелов, с зажженными светильниками. И вот является огненный круг, и в середине его Валент видит как бы Спасителя. Один из демонов, в образе Ангела, подходит к нему и говорит: «Ты благоугодил Христу своими подвигами и свободою жизни, и Он пришел посетить тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, ставши вдали и увидев Его, стоящего среди всего сонма, пади и поклонись Ему, потом иди в свою келью». Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками, пал и поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, пришедши на другой день в церковь, сказал при всей братии: «Я не имею нужды в приобщении; сегодня я видел Христа». Тогда св. отцы, видя, что он впал в умоисступление, связали его цепями и в течение года вполне уврачевали его, истребив гордость его молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится: врачуя противное противным (Лавс., гл. 29–31).

II. Один из фиваидских старцев рассказывал о себе, что он – сын жреца идольского, что, быв дитятею, он сиживал в храме и видел отца своего, приносящего жертвы идолам. Однажды, после того как отец вышел из храма, сын вошел тайно в храм и увидел там сатану. Сатана сидел на троне, многочисленное воинство предстояло ему. И вот, приходит один из князей его и поклоняется ему. Сатана, спросил его: «Откуда ты?». – Князь отвечал: «Я был в такой-то стране, возбудил там войну и большое смятение, произвел кровопролитие и пришел возвестить тебе». – Сатана спросил: «Во сколько времени сделал ты это?» – Он отвечал: «В тридцать дней». Сатана велел бить его бичами, сказав: «Столько-то сделал ты в такое продолжительное время!». И вот, другой пришел, и поклонился ему. Сатана спросил: «Откуда ты?». – Демон отвечал: «Я был в море, воздвиг бурю, потопил корабли, умертвил множество людей и пришел возвестить тебе». – Сатана спросил: «Во сколько времени сделал ты это?» – Он отвечал: «В двадцать дней». Сатана повелел и этого бить бичами, сказав: «Почему ты в столько дней сделал так мало?». И третий пришел и поклонился ему. И этому он сказал: «Ты откуда?» – Демон отвечал: «Я был в таком-то городе; там праздновалась свадьба: я возбудил ссоры и произвел большое кровопролитие, сверх того убил самого жениха и пришел возвестить тебе». – Сатана спросил: «Во сколько дней ты сделал это?» – Демон отвечал: «В десять». Сатана повелел и этого, как действовавшего не ревностно, бить бичами. И еще один демон пришел поклониться ему. Сатана спросил: «Откуда?» – Демон отвечал: «Из пустыни: исполнилось сорок лет, как там борюсь с одним из монахов, и едва одержал над ним победу: вверг его этою ночью в любодеяние». Сатана, услышав это, встал с трона, начал целовать демона, – сняв царский венец, который был на главе его, возложил на голову демона и посадил его возле себя на престоле, сказав: «Ты совершил великое и славное дело». Увидев и услышав это, сын жреца сказал сам себе: «Чин иноческий, должно быть, много значит у Бога». Он принял христианство и вступил в монашество. («Отечник», еписк. Игнатия, стр. 480).

III. Однажды преподобный Нифонт видел, что дьявол подошел к человеку, который в поле занимался работой, пошептал ему что-то на ухо, чего рабочий совсем не заметил, и отошел прочь; потом подошел к другому, невдалеке работающему, человеку и этому что-то сказал на ухо; оба эти работника, оставя свою работу, сошлись вместе и разговорились; прежде говорили спокойно и ласково, потом забранились, а наконец жестоко поссорились. (Чет.-Мин. 23 декабря).

IV. Св. Никита, еписк. Новгородский, был родом киевлянин и с юных лет вступил в Печерскую обитель. Стремясь к высшим подвигам, он вскоре решился сделаться затворником, несмотря на все внушения настоятеля о преждевременности такого многотрудного дела для молодого инока, и действительно подвергся в затворе горькому искушению. По внушению от дьявола, явившегося ему в образе Ангела светла, Никита совершенно перестал молиться Богу, весь предался чтению книг ветхозаветных, начал принимать к себе приходящих, давать им советы, изрекать предсказания, и через то приобретать себе суетную славу. Никто не был в состоянии состязаться с ним в знании книг Ветхого завета, а Евангелия и прочих книг новозаветных он не только не читал, но никогда не хотел ни видеть, ни слышать. Совокупные молитвы отцов печерских, между которыми находились – игумен Никон, Матвей прозорливец, Исаакий святой, Григорий чудотворец, Пимен постник и летописец Нестор, освободили несчастного инока от обаяний искусителя, – и Никита, покинув затвор и внезапно лишившись всех знаний, которыми тщеславился, начал снова учиться в обители и грамоте, и иноческой жизни. На этот раз он пошел путем истинного смирения, воздержания и послушания, и мало-помалу достиг того, что превзошел всех своей добродетелью. За высокую добродетель подвижник возведен был в сан епископа Новгородского (в 1096 г.), и в течение 11 лет не переставал служить образцом благочестия для своей паствы. Господь удостоил Своего угодника еще при жизни дара чудотворений; двукратно он спасал Новгород от бедствий: однажды своею молитвою свел дождь с небеси во время продолжительной засухи; в другой раз молитвою же остановил страшный пожар, истреблявший город. (См. о Никите Затворнике в рукописных печерских патериках; также Пол. соб. р. лет. 1, 109; 11, 3, 122, 179, 213).

Мощи св. Никиты открыты в 1568 г., спустя 450 лет по смерти его; но его начали чтить в лике святых гораздо прежде. При обретении мощей, которые открыто покоятся в Новгородском Софийском соборе, самое облачение святителя найдено совершенно нетленным и доныне сохраняется, как святыня, в том же соборе. (Сост. по «Ист. Рус. Церкви», Макария, м. Моск., II, стр. 24–26).

V. В образе не только Ангела, но даже Самого Иисуса Христа, дьявол искусил однажды преп. Исаакия Печерского, дивного подвижника, семь лет подвизавшегося в уединенном затворе и пребывавшего в непрестанной молитве. Одна просфора и немного воды были дневным его пропитанием. Этот дивный подвижник никогда не ложился спать, но, сидя, отдыхал. И вот однажды, когда он, при наступлении ночи, утрудившись от пения Псалтири, погасил свечу и сидел на своем месте, видит он в пещере необычайный свет; и ему предстали два беса в образе светолепных юношей, сказав: «Мы – Ангелы, и се, грядет к тебе Сам Христос». Преподобный не остерегся от искусительного горделивого помысла видеть Христа, не победил этого помысла смиренной мыслью о своем недостоинстве и не оградил себя крестным знамением, но легкомысленно пал и поклонился сатане в образе Христа. Как только это совершилось, бесы радостно воскликнули: «Наш Исаакий»! Тотчас окружив преподобного с тимпанами, свирелями и гуслями, они схватили его, начали с ним скакать и до того измучили его, что он поутру найден был в беспамятстве и после этого несколько лет оставался в расслаблении душевном и телесном. (Патер. печерск.).

VI. Однажды бес, пришедши ночью в келью преп. Макария Александрийского, (ум. в 394-м или 395 г.), сказал ему: «Встань, авва Макарий, и пойдем в церковь к богослужению». Макарий же, будучи исполнен благодати Божией, уразумел искушение дьявола и отвечал ему: «О, лжец и ненавистник добра! Какое может быть с твоей стороны участие в богослужении, и что может быть у тебя общего с собором святых?» Диавол сказал: «Разве ты не знаешь, Макарий, что без нас не бывает ни одной службы церковной и ни одного монашеского собрания; иди же и увидишь дела наши». Старец отвечал: «Да запретит тебе Господь, бес нечистый». И обратившись к молитве, просил Господа, дабы явил ему, правда ли то, что, хвалясь, говорил дьявол. Когда наступило время полуночного богослужения, он пошел в церковь, прося в себе Бога, дабы открыл и показал ему, правда ли говоренное дьяволом. И вот видит по всей церкви как бы некиих малых отроков в образе ефиопов, быстро обходящих церковь и летающих. В монастыре том был обычай: один брат читал псалмы, а прочие сидели и слушали, – и вот рядом с каждым из братий сидели те ефиопы и посмеивались над ними. Кому пальцами своими дотрагивались до глаз, тот сейчас начинал дремать, а кому клали палец на уста, тот тотчас пробуждался; перед иными ходили в женском подобии, а перед другими делали иное. И что представляли перед кем, тот о том и размышлял в себе. Но от некоторых, как только начинали делать что-либо подобное, тотчас некоей силой были прогоняемы и удаляемы, и более не могли ни стоять перед ними, ни даже пройти мимо. А у некоторых немощных братьев, не внимающих молитве, насмехаясь, сидели на шее и на плечах. Преподобный Макарий, увидев это, вздохнул из глубины сердца и сказал: «Воззри, Господи, и не смолчи, воскресни, Боже, дабы разошлись враги Твои и убежали от лица Твоего, ибо душа наша полна поругания». По окончании службы, преп. Макарий, призывая по одиночке каждого брата, спрашивал, о чем тот думал во время богослужения; и каждый открывал свои помышления. Оказалось, что каждый думал о том, что, насмехаясь, представлял перед ним бес. (Ч.-М. янв. 19 д.).

VII. Один юный инок, подвизавшийся в монастыре, желал жить в отшельничестве и выпросился у настоятеля уйти в отдаленное место пустыни для безысходного жительства. Бог благословил намерение инока и явил ему особое знамение, указавшее ему самое место такого жительства: когда на пути будущий отшельник, изнемогши, заснул вместе с сопровождавшими его монахами, прилетел орел и, ударяя крыльями, разбудил их; потом орел отлетел от них и сел в виду их на земле. Сопровождавшие монахи сказали молодому иноку: «Вот Ангел твой, вставай и последуй за ним». Он встал, простился с братиями, последовал за орлом и прошел до того места, на котором сидел орел. Тогда орел поднялся, пролетел дальше и опять сел, и инок последовал за ним; и снова орел поднялся и отлетел недалеко, а брат шел за ним. Это продолжалось в течение трех часов. Наконец, орел свернул направо в сторону и уже более не показывался. Инок последовал за ним и увидел три пальмовые дерева, источник воды и малую пещеру. Он сказал сам себе: «Вот место, которое приготовил мне Господь». И начал молодой инок безмолвствовать здесь – употребляя в пищу финики, а в питие воду из источника; прожил он тут шесть лет отшельником, никого не видя. Но вот приходит к нему дьявол в образе мирского молодого человека и начал рассматривать его с головы до ног. Брат спросил его: «Что ты так смотришь на меня?». Он сказал: «Разве ты не узнаешь меня? Я сосед отца твоего», – и назвал имя отца и матери и сестры отшельника. Потом сказал: «Мать и сестра твоя умерли уже более трех лет тому назад, – а отец умер только недавно, сделав тебя наследником своим; перед смертью отец просил всех отыскать тебя, чтобы ты пришел домой, принял имущество и роздал его нищим за душу свою и отца; многие отправились отыскивать тебя, но не нашли, а я, пришедши по делам своим, узнал тебя; не медли, поди и исполни волю отца твоего». Отшельник отвечал: «Мне не следует возвращаться в мир». Но дьявол разными обольстительными внушениями склонил отшельника оставить келью, проводил до города, где жил отец, и тут оставил его. Инок входит в родительский дом с уверенностью, что отца уже нет в живых; и вот сам отец выходит ему навстречу, жив и здоров. Сначала отец не мог узнать своего сына, а сын постыдился объяснить истинную причину, почему он оставил келью; а сказал, что этому причиною была его сыновняя любовь и привязанность к отцу... Так и остался он в мире, окончательно изменив своим иноческим обетам. (Из «Отечн.» 8, 94).

І. Один из святых подвижников рассказывает: «Между отшельниками был один почтенный старец. Скорбя от искушений демонских, я однажды пришел в нему за советом. Он был болен и лежал; я после приветствия сел подле и сказал ему: “Помолись за меня, отче; меня весьма мучат демонские искушения”. Он, открыв глаза свои, посмотрел на меня пристально и сказал: “Сын мой, ты молод; Бог не пошлет на тебя искушений”. Я сказал ему: “Так, я молод, но несу такие искушения, какие несут возмужалые”. Он сказал на сие: “Так Бог хочет умудрить тебя”. Я сказал: “Как Он умудрит меня? Я каждый день вкушаю смерть”. Он сказал: “Молчи, Бог любит тебя. Он дает тебе благодать Свою”. Потом прибавил: “Знай, сын мой, что я тридцать лет боролся с демонами, и в течение двадцати лет совершенно был без помощи; но когда после того миновало пять лет, начал я обретать покой; с течением времени он увеличивался; по прошествии семи и с наступлением восьмого года, еще более увеличился. Когда же проходил тридцатый, и уже приблизился к концу, покой усилился так, что я не знаю и меры ему”. И присовокупил: “Когда я желаю встать на службу, то могу только славословить. Впрочем, если и три дня стою, то бываю в таком восторге с Богом, что ни мало не чувствую усталости”». (Воскр. чт. 1855–56 г. 16).

II. «Вот что со мною было однажды, – говорит св. преп. Феодосий Печерский, – я стоял в келье на молитве и пел обычные псалмы. Вдруг предо мною стал черный пес, так что не мог я поклониться. Так как он долго стоял предо мною и мешал мне, то я хотел ударить его, и он стал невидим. Тогда объял меня страх и трепет, так что я хотел бежать с того места. Но Господь помог мне; опомнившись от ужаса, я начал прилежно молиться Богу, делать частые земные поклоны и преклонять колена. Тогда страх оставил меня, и с того времени я уже не боялся того, что являлось перед глазами моими». (Из кн. «Жития святых» архиеп. Филарета Гумилевского, май 3 д., стр. 97).

III. Однажды в образе не только Ангела светла, но даже в образе Самого Иисуса Христа, явился дьявол преп. Пахомию Великому и сказал: “Радуйся, старец, столько мне угодивший! Я – Христос и пришел к тебе, как к другу Своему”. Изумился преп. Пахомий и, не робко смотря на привидение, начал рассуждать: “Христово пришествие к человеку сопровождается радостью; сердце не чувствует никакого страха, все помышления тотчас исчезают; ум делается очами серафимскими и весь вперяется в зрение славы Господней; душа забывает время; человек делается тогда бесплотным, а я теперь смущаюсь, боюсь... Нет, это не Христос!” Потом, оградивши себя крестным знамением, с дерзновением сказал: “Отойди от меня дух злобы! Будь проклято лукавство всех твоих начинаний”. Мгновенно призрак исчез, а храмина исполнилась смрада, по воздуху шумел ветер. (Учил. благоч. II т., стр. 26).

Если дьявол не успеет прельстить нас одним, то старается найти другое средство. Доказательством тому служит следующий случай. Однажды преп. Маларию Египетскому явился на дороге дьявол в длинной одежде, покрытой множеством дыр, в которых висели сосуды. Преподобный спросил дьявола: “Куда идешь?” – “Вот в этот монастырь навестить братию”, – отвечал дьявол. “А для чего у тебя эти сосуды?” – спросил преп. Макарий. – “Несу пищи для братии”. – “И все эти сосуды у тебя с пищею?” – “Да, – отвечал дьявол. Если кому не понравится одно, дам другое”. Этим дьявол как бы так говорил: “Если кого не успею прельстить одним грехом, то попытаюсь прельстить его другим, третьим и многими грехами”⁶⁹. (Сказ. о подвиж. св. и бл. отц.).

Святой муч. Трифон в юном возрасте врачевал болезни и изгонял бесов. Римский император Гордиан, из дочери которого св. мученик Трифон изгнал беса, пожелал своими очами увидеть изгнанного беса. Муч. Трифон действительно вызвал беса, и все увидели его в виде черного пса с огненными очами.

Св. муч. Трифон спросил беса: “Кто тебя послал в отроковицу?”. – Бес отвечал: “Отец, начальник всякой злобы, сидящий во аде”. – Мученик Трифон: “Кто тебе дал власть такую?”. – Бес: “Мы не имеем власти над теми, которые знают Бога и веруют в Единородного Сына Божия; только по попущению Божию наносим им легкие искушения; а над теми имеем полную власть, которые не веруют в Бога, ходят в похотях своих и угодное нам творят; угодные же нам дела суть: идолопоклонство, хула, прелюбодеяние, зависть, убийство, гордость и пр. Эти люди опутываются грехами, как сетьми, они – друзья наши, и одна их с нами участь ждет” (Ч.-М. 1-го февр.).

Один пустынный старец, востав ночью по обычаю на молитву, услыхал звук военной трубы, созывающий на битву, и удивлялся, откуда в такой бесплодной пустыне быть войскам? Тогда явился ему бес и сказал: “Да, это, конечно, войска, потому что ты стоишь на молитве; ложись и спи, если не хочешь, чтобы мы с тобою воевали; мы воюем только с теми, которые вооружаются против нас молитвою, а с ленивыми не боремся”. (Прол. 21 февр.).

«Итак, трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5:8). Противостойте ему твердою верою, молитвою и обузданием своих плотских вожделений. «Сей род, – сказал Господь о дьяволе, – изгоняется только молитвою и постом». (Мф.17:21).

«Если случится тебе когда отяготиться пищею, то понудь себя на телесные труды, чтобы прежде ночи облегчилось чрево, и ты не узрел мечтаний и привидений греховных. Будь твердый борец против дьявола: если он ударит тебя в одну сторону, ударь ты его в другую; если он вовлечет тебя в излишнее насыщение пищею, отяготи его бдением; если он отягчит тебя сном, сокруши его трудом телесным; если он прельстит тебя тщеславием, – ты смири себя каким-либо образом. И то знай, что ни о чем столько не скорбит сатана и ничем столько не прогоняется и обезоруживается, как тем, когда человек любит смирение и бесчестие». («Отеч.» еп. Игнатия стр. 374).

«Чтобы чувствовать к себе прикосновение духа тьмы, надобно самому быть светлым, – как выражается святитель Иннокентий, арх. Харьковский, – а грешник есть тьма. На чистом, белом платье и малое пятно тотчас приметно; а платье черное не даст заметить на себе самых больших пятен. В душе светлой и чистой одна какая-либо мысль, вброшенная от дьявола, тотчас производит смущение, тяжесть и боль сердечную; а в душе грешника, темной и оскверненной, и самое присутствие его неприметно. Такой неприметности помогает сам дух злобы всеми силами: ибо что ему за выгода быть приметным, давать ощущать себя прямо? Это значило бы заставить бежать от себя. И вот он, тирански властвуя над грешником, в то же время старается держать его в том обольщении, якобы он действует сам собою и во всем совершенно свободен». (О грехе и его последствиях. Харьков, 1844 г. стр. 171 и 172).

I. Св. Макарий Вел. учит: «Он (дьявол) с тех пор, как преступлением вошло зло, возымел свободный вход в душу, чтобы ежедневно разговаривать с нею, как говорит человек с человеком, и предлагать ей нелепое». (Макар. Вел. Слово о свобод. ума, в чт. 1821, III, 4).

II. Св. Григорий Богослов: «Наша брань с врагом, внутрь нас воюющим и противоборствующим, который, оружием против нас употребляя нас же самих (что всего ужаснее!), предает нас греховной смерти». (Григ. Богосл., слов. 3, в тв. св. отц. 1, 30).

III. Св. Василий Великий: «Пользуясь иногда естественно происходящими движениями, а иногда запрещенными страстями, через них старается небодрствующих над собою вводить в свойственные страсти дела». (Вас. Велик. Прав., кратко излож., отв. на вопр. 76, в тв. св. от. IX, 251).

IV. Блаженный Августин жаловался на искусителя так: «К ногам величия Твоего, Вечный Судия, приношу жалобу на врага моего, осуди его и спаси меня. Хитр и лукав враг сей: ибо не только в делах плотских, удобно распознаваемых, и не только в пороках, но даже и в духовных упражнениях скрывает он тонкие сети, самые пороки облекает в наружность добродетели и преображается в Ангела светла». (Бес. души с Богом, ст. 63, изд. 1851 г.).

Б. Искушения со стороны плоти

Св. Григорий Богослов так изображает борьбу души с телом: «Это тело, когда хорошо ему, поднимает войну; а когда воюю против него, ввергает в скорбь. Его я и люблю, как сослужитель, от него же и отвращаюсь, как от врага; бегу от него, как от уз, и почитаю его, как сонаследника. Это ласковый враг и коварный друг! Чудное соединение и раздвоение! Чего боюсь, того держусь, и что люблю, того страшусь. Не успею еще вступить в сражение, как заключаю мир; и не успею помириться, как опять начинаю брань. Что это за премудрость открывается во мне, и что за великая тайна! Не для того ли Бог ввел нас в сию борьбу и брань с телом, чтобы мы, будучи частью Божества (Быт.2:7) и проистекши свыше, не стали надмеваться и превозноситься своим достоинством, и не пренебрегли Создателя, но всегда обращали к Нему взоры, и чтобы сопряженная с нами немощь держала в пределах наше достоинство?» (Твор. св. Григор. Богосл., час. II, стр. 7 и 8. Моск. 1843 г.).

Один инок, при наступлении часа молитвы, ощущал лихорадку и боль в голове. Раз он говорит себе: «Да, я чувствую себя дурно, пожалуй и умру: пусть же встану и помолюсь Богу прилежнее обыкновенного». Так он вынудил себя стать на молитву, и читал положенные молитвы. Оказалось, что еще не окончил он молитв, как почувствовал легкость, и когда прочел, то пропала вся болезнь. После того точно также он стал бороться с лукавой ленью и каждый раз чувствовал себя после молитвы свежим и здоровым. (Из кн. «Св. подвижницы Восточной Церкви» Филарета, архиеп. Чернигов. Спб. 1871 г., стр. 25).

Св. Исаак Cириянин, отвечая на этот вопрос, говорит: «Естественно было бы ожидать, чтобы разумный дух человека стремился взять перевес над бессмысленным веществом, т. е. своим телом, и, при свободе своих стремлений к Богу, Высочайшему Духу, возвышал и освящал самое вещество. Но на опыте оказывается совершенно противное. С падением⁷⁰ прародителей человек стал в состояние противоестественное, в нем взяла перевес над духом плоть, – и он может возвратиться в первобытное состояние и достигнуть единения с Богом не иначе, как под условием веры в Сына Божия, спасшего род человеческий, собственных тяжких трудов и содействия спасительной благодати Св. Духа»⁷¹ (Твор. препод. Исаака Сириан. стр. 169. Москва, 1854 г. см. «Христ. чтение» 1854 года, част. I, стр. 270).

I. Был некоторый отшельник в нижнем Египте, пользовавшийся известностью, потому что он безмолвствовал наедине в келье в пустынном месте. По действию сатаны некоторая женщина развратного поведения, услышав об отшельнике, решилась соблазнить его, тем более что одни развратные юноши обещались щедро одарить ее в случае ее успеха. Она вышла вечером, и, как бы сбившись с дороги, пришла к келье отшельника и постучалась в дверь. Он вышел, увидев ее, смутился, и спросил ее: «Каким образом пришла ты сюда?». Она, заплакав притворно, отвечала: «Сбилась с дороги и пришла сюда». Умилосердившись над нею, он ввел ее в сени, которые были перед кельей, а сам вошел в келью и запер за собою дверь. Но блудница начала кричать: «Авва! здесь съедят меня звери!» – он опять смутился, но вместе боялся суда Божия за поступок жестокий, и говорил сам себе: «Откуда пришла мне эта напасть?». Отворивши дверь, он ввел ее в келью. Тогда дьявол начал стрелами вожделения разжигать сердце его к ней. Поняв, что тут действует дьявол, отшельник сказал сам себе: «Путь врага – тьма, а Сын Божий – свет». С этими словами он зажег лампаду; чувствуя, что вожделение воспламеняется более и более, он сказал: «Так как удовлетворяющие вожделениям пойдут в муку, – испытай себя, можешь ли выдержать огнь вечный». С этими словами, он наставил один из ручных пальцев на огонь лампады; палец начал гореть, но он не чувствовал боли по причине необыкновенного воспламенения плотской страсти, и до дневного рассвета сжег себе все пальцы у руки. Женщина, увидев, что делает отшельник, от ужаса как бы окаменела.

Рано утром пришли упомянутые юноши к отшельнику и спрашивали его: «Приходила ли сюда вечером поздно женщина?». Он отвечал: «Приходила; вот она, спит там». Юноши, подошедши к ней, нашли ее мертвою и сказали: «Авва! она умерла». Тогда он, раскрыв малую мантию, в которой был, показал им свои руки, говоря: «Вот, что сделала мне эта дщерь дьявола: она сгубила все пальцы мои, – и рассказав им все происходившее, присовокупил, – но Писание говорит: не воздавай злом за зло!». Помолившись, он воскресил умершую. Воскресшая покаялась и провела благочестиво остаток жизни своей⁷². («Отечник», еп. Игнатия, стр. 484.)

II. Подобный же рассказ о дивной победе над блудной похотью известен о преп. Мартиниане, о благочестивой жизни которого знали все, жившие в Кесарии и ее окрестностях, и много говорили о нем. Подслушав эти речи, одна блудница вмешалась в разговор и сказала беседующим: «Что же удивительного, что этот пустынник, как зверь, сидит в своей берлоге и, не видя женщины, остается бесстрастным? Но я надеюсь соблазнить его своею красотою; если же он устоит против моих искушений, то поистине он будет дивным человеком не только у людей, но и у Бога». После этих слов блудница уложила в мешок свои дорогие платья и украшения, сама оделась в рубище и в бурную ночь пришла к келье святого просить покрова. Пустынник человеколюбиво принял странницу, предложил ей в пищу несколько фиников и для отдыха отвел переднюю келью, а сам затворился в другой для молитвы. После молитвы пустынник лег на земле, чтобы заснуть, но искушение стало мучить его. Между тем грешница ночью переоделась в роскошные одежды, надела на себя дорогие украшения и, когда наступило утро, предстала перед Мартинианом во всем блеске своей красоты. Угодник Божий, окрепший в духовной жизни, не поддался козням искусительницы. Он разложил посреди кельи огонь и стал на него босыми ногами. Ноги его жестоко опалились огнем. «Теперь подумай, Мартиниан, – говорил он сам себе, – каков огонь вечный, геенский. Если хочешь геенского огня, пожалуй, подойди к этой женщине». Пораженная терпением и страданием праведника, блудница как бы проснулась от сна, бросилась к ногам отшельника, исповедала грехи свои и со слезами умоляла его, чтобы он простил ее и помолился за нее. Преподобный послал ее в Вифлеем в монастырь св. Павла, где раскаявшаяся грешница под надзором настоятельницы проводила самую строгую жизнь до самой смерти: она не пила никакого вина, вкушала только хлеб и воду, и то через день, или через два дня, и спала на земле. Через 12 лет после своего обращения, она почила с миром, с именем преподобной Зои. (Четьи-Минеи февраля 13).

III. Блаженная девственница Сарра шестьдесят лет прожила в тесной келье своей на берегу Нила и ни разу не взглянула на реку. Духовная твердость ее была изумительная. Со страстью блуда боролась она 13 лет и никогда не просила о прекращении борьбы, а только молилась: «Дай мне, Господи, крепость». Раз, когда искушение было сильнее и настойчивее, она, в глубоком сокрушении и трепете перед геенною, взошла на крышу кельи и предалась усиленной, горячей молитве. Демон, явясь ей в человеческом образе, поклонился ей и сказал: «Ты победила меня, Сарра». Она, понимая значение хвалы его, отвечала: «Тебя победил Господь Иисус, а не я грешная». (Из кн. «Св. подвижницы Восточной Церкви» Филарета, архиеп. Черниговского. Спб. 1871 г., стр. 21–22).

I. «Смотреть не грешно, но остерегайся, чтобы это не послужило случаем ко греху. В глазах – зрение, в сердце – грех». (Св. Амвросия de dignit. sасеrd).

II. «Хочешь ли сохранить свое сердце? Остерегайся взирать на то, чего непозволительно желать».⁷³ (Бл. Иерон. аd Ruff).

В. Искушения со стороны мира

К числу врагов нашего спасения принадлежит мир. «Не любите мира, – говорит слово Божие, – ни яже в мире... все, еже в мире, похоть плотская и похоть очей и гордость житейская» (1Ин.2:15–16).

Под именем этого врага духовного разумеет слово Божие суету мирскую, коей работает тварь по падении человека, и коей сам он повинуется в земных делах своих, с сокрушением духа; но преимущественно разумеет развращенных людей, которые своим словом и примером соблазняют других, или же преследуют их злобой и ненавистью.

1. «Сколько бы ни усиливался человек быть непобедим, – говорит Исаак Сирин, – но когда вблизи его причины браней и сражений, то страх нападает на него, и он гораздо ближе бывает к падению, нежели при явной брани с дьяволом. Доколе человек не удалится от того, к чему сердце его привязано, дотоле всегда дьяволу есть случай восстать против него, и при малейшей дремоте он легко погубляет его». («Хр. чт.» 19, 42).

2. «Как можно, – говорит Амвросий Медиоланский, – сохранить стопу свою в целости, среди того мира, где столько похотей и обольщений? Узрело око – и превратилось чувство; услышало ухо – и намерение изменилось; повеял запах – и остановилась мысль; вкусили уста – и отрыгнули преступление; сотряслось осязание – и вспыхнул огонь». («Хр. чт.» 1838, 2). Но, рано или поздно, миролюбец познает, что блага мира суетны, и обещания его суть ложь и обман; рано или поздно он опытно удостоверяется в том, что в мире нет ничего твердого и постоянного. “Богатство его приходит, слава исчезает, красота увядает; все изменяется и исчезает как дым, приходит как тень, изглаждается как сон”. (Слова св. Ефрема Cирина.).

Не делай же, христианин, своего духа рабом и невольником; не оковывай цепями лучших сил души твоей. Не живи в мире так, как будто бы он составлял для тебя все. Если ты имеешь нужду в оружии для побеждения этого врага духовного, то лучше нет оружия, по свидетельству св. Ефрема Сирина, как “молитва и памятование о тлении и смерти”. Этот свят. отец представляет и опытное доказательство этой истины: «Однажды, – говорит он, – уединенно сидел я на возвышенном месте. Взирая на суету и волнение настоящей жизни, начал я размышлять в слезах: почему жизнь эта убегает, как тень, вянет, как утренний цвет? И, опечаленный, вздыхая, сказал я: как проходит сей век, мы не знаем; для чего же связаны помыслами непристойными? Размышляя о сем, я устремил взор на небо, и пришел как бы в изумление; сильный трепет обнял меня, и вот, мне представилось, что Господь перед очами моего ума и вещает душе моей: “Душа, невеста Моя, почему ты не любишь своего Бессмертного Жениха?” В эту минуту я содрогнулся, и потом начал горько оплакивать свое состояние». (Слово 12). (Из «В. чт.» 1859–60 г., стр. 425–426).

I. Два старца, жившие в пустыне, просили Бога открыть им, угодны ли сколько-нибудь Ему подвиги их. И они были извещены, что еще не сравнились в святости с простолюдином Евхаристом и женой его Марией, живущими близ Египта. Иноки пошли отыскивать этих людей и скоро нашли их. Евхарист принял странников, умыл им ноги и предложил вкусить пищи. «Нет, – сказали монахи, – ты сначала поведай свои добрые дела, – мы ради сего духовного брашна и пришли к тебе, – а потому, пока не расскажешь, не вкусим у тебя ничего». Евхарист смиренно отвечал: «Не знаю, какие у меня добрые дела; я простой пастух, – живу с женой в деревне». Но старцы сказали: «Нас послал Сам Бог для наставления к тебе». Услышав это, Евхарист убоялся и отвечал: «Я пасу овец, которых получил от родителей, и прибыль от них делю на три части: одну расходую на церковь и бедных, другую – на принятие в дом пастырей духовных и странников, третью держу на свои нужды; оба храним чистоту жизни, каждодневно молимся Богу, носим грубую одежду, едим простую пищу и не знаем ссор и брани». Услышав это, старцы прославили Бога и удалились.

II. Преподобный Пафнутий, строгий подвижник благочестия, молил однажды Бога открыть ему, кому из святых он подобен. И был к нему глас Божий: «Ты подобен старшине ближайшего селения». Пафнутий немедленно отправился к нему. Когда он постучался в дверь к старшине, тот по обычаю вышел и принял гостя. Омыв ему ноги и предложив трапезу, он просил его вкусить пищи. Но Пафнутий стал расспрашивать его о его делах и между прочим обратился к нему с следующею просьбою: «Расскажи мне свой образ жизни, ибо ты превзошел многих монахов, как открыл мне Бог». Тот отвечал ему, что он человек грешный и не достоин даже имени монаха. Однако Пафнутий настаивал на своем, и старшина наконец рассказал следующее: «Я не имел нужды рассказывать о своих делах; поскольку ты говоришь, что пришел по повелению Божию, то расскажу о себе следующее: вот уже тридцатый год, как я разлучился со своею женою, прожив с нею только три года и прижив от нее трех сыновей, которые служат мне по моим делам; я до сих пор не оставлял страннолюбия. Никто из поселян не похвалится, чтобы он принял странника прежде меня. Бедный или странник не выходил из моего дома с пустыми руками, не получив прежде нужного для пути. Не пропускал и бедного, удрученного несчастьями без того, чтобы не подать ему достаточного утешения. Не был я лицеприятен к своему сыну на суде. Чужие плоды не входили в дом мой. Не было вражды, которой бы я не примирял. Никто не обвинял моих сыновей в неприличных поступках. Стада мои не дотрагивались до чужих плодов. Не засевал я первый своих полей; но, предоставляя их всем, сам пользовался только тем, что оставалось. Не допускал я, чтобы богатый притеснял бедного. Во всю жизнь мою никого не огорчал, никого никогда не осуждал. Вот, что, как помню, сделал я по воле Божией». («Лавсаик» стр. 190 см. «В. чт.» 1884 г. № 32).