§ 8. Влияние христианства на нравственную и общественную жизнь народов

Основывая церковь, как царство не от мира сего, Христос основывал особое общество людей, которые, вопреки нравственному растлению окружающего мира, должны были представлять собою истинный свет добродетели и быть солью земли. И христиане глубоко сознавали это и своею жизнью вполне оправдывали свое высокое назначение.

Так как древнее человечество разлагалось в самых своих основах, именно в семейном отношении, то для возрождения его необходимо было прежде всего оздоровить и возвысить семейную жизнь, и в церкви Христовой она именно нашла для себя оздоровляющую соль.

В языческом мире не могло быть здоровой семейной жизни, потому, что женщина не занимала должного положения. У греков она была рабою мужа; у римлян, хотя и уважалась больше, но все-таки по отношению к мужу была совершенно бесправной. Древность никогда не признавала за женщиною полного человеческого достоинства. Полным человеком считался только мужчина. Христианство освободило женщину от этого рабства и этого бесправия, поставив женщину в равное положение с мужчиной во всем том, что было высшего в жизни, именно в отношении к Христу и царству Божию. И, заняв такое положение, женщина выступила во всей своей нравственной красоте. Сами язычники должны были невольно признать различие между языческою и христианскою женщиною. Там – страсть к нарядам, суетность, безмерное кокетство, здесь – простота и естественность; там – бесстыдство и распущенность, здесь – целомудрие и скромность; там женщины, проводившие свое время в приготовлении туалетов и за самым туалетом, которым они блистали в театре и цирке, в пиршествах и на праздниках, здесь были жены, старавшиеся угодить своему мужу, матери, жившие для своих детей. «Какие женщины встречаются среди христиан!» – изумленно восклицал язычник Ливанний.

Евангелие впервые предоставило человеческие права и детям. В древности дети были совершенно бесправны. Отец мог безусловно распоряжаться ими по своему произволу. Он мог принимать их и воспитывать, но мог также если только хотел этого, выбросить и умертвит. Христианство впервые научило людей смотреть на детей, как на дар Божий, как на вверенный им залог, за который они были ответственны пред Богом.

Не менее благотворное влияние христианство оказало и на отношения между господами и рабами. «Явилась благодать Божия спасительная для всех человеков». Перед таким благовестием не могло долго удержаться древнее рабство. Правда, христианская церковь совершенно далека была от мысли тотчас же освобождать рабов. Она даже в этом отношении признает существующий порядок и учить рабов видеть в нем Божие устроение. «Каждый оставайся в том, в чем он призван», – гласить основное правило апостола. Тем не менее, нельзя сказать, чтобы церковь оставила все в прежнем положении. Новое начало внутрене изменяло и преобразовывало отношения господ и рабов. Обхождения с рабами со стороны их христианских господь и отношения христианских рабов к своим господам тотчас же делались иными. Они смотрели на рабов, как на братьев, и ап. Павел в послании к Филимону пишет о рабе его Онисиме: «прими его навсегда, не как уже раба, но выше раба, как брата возлюбленного». Между ними, как членами церкви, уже не было никакого различия. Они собирались в тот же самый дом Божий, молились одному и тому же Богу, исповедовали одного и того же Спасителя, вместе пели священные песни, вкушали от того же самого хлеба и пили из той же самой чаши. Пред всяким рабом, вступавшим в церковь, открывались все её преимущества, и он мог достигнуть даже епископства. Случалось впоследствии даже так, что раб был пресвитером той же самой общины, к которой принадлежал его господин как простой член. Это естественно часто приводило к освобождению рабов, и случаи освобождения бывали нередко. Некоторые, обращаясь в христианство, освобождали всех своих рабов в самый день крещения, или избирали для их освобождения какие-либо торжественные праздники церкви, особенно Пасху, чтобы засвидетельствовать о своей благодарности за воспринятую благодать. Об одном богатом римлянине времени Траяна рассказывается, что она, сделавшись христианином, вью праздник Пасхи даровал свободу всем своим рабам, которых у него было 1,250 человек.

В основе такого отношения к рабам лежало то, что христиане совершенно иначе относились к труду. Он не считался у них, как у язычников, позором для свободного человека, а честью; христиане видели в нем не унизительное рабство, а божественное установление, обязательное для всех людей. Ведь и Сам Господь быль тружеником, считался сыном плотника, и апостолы были также тружениками: Петр – рыбаком, Павел – делателем палаток. Величайшие мудрецы древности, Платон и Аристотель, объявляли труд за нечто такое, чем не мог заниматься свободный человек, не унижая себя; ап. Павел убеждает, чтобы каждый трудился и ел собственный хлеб, и категорически поставляет правило: «кто не работает, тот не должен и есть».

Древний дохристианский мир не знал снисхождения к слабым, сострадания к угнетенным. «Плохую услугу, – говорить Плавт, – оказывает бедному тот, кто дает ему есть и пить, потому что то, что он дает ему, только ухудшает и удлиняет ему жизнь к его бедственности». От этого бездушного себялюбия могла избавить человечество только любовь, провозглашенная христианством. И эта любовь возродила его. Жизнь первобытных христиан всецело проникнута была братскою любовью. Ничто так не изумляло язычников, ничто не было так непонятно для них, как эта именно любовь среди христиан. «Смотрите, – восклицали язычники, – как они любят друг друга!» Между собою христиане называли себя братьями, и это братское имя было не словом только: они и в действительности жили, как братья. Даже незнакомец, приходивший издалека, если только он приносил одобрительное письмо от своей общины, доказывавшее, что он – христианин, был принимаем как брат. «Они любят, не зная друг друга!» изумленно говорит один язычник. Эта братская любовь затем расширялась до всеобщей любви к людям, которая не исключала даже врагов, даже гонителей.

Что касается взаимных отношений различных народов и наций, то и здесь христианство имело благодетельное влияние. Известно, что евреи, признавая себя избранным народом Божиим, считали язычников ниже себя. Не менее известно, с каким презрением римляне и греки смотрели на всех других народов, называя их варварами. И только христианство разрушило стены, разделявшие народы один от другого. «Теперь нет уже ни худея, ни язычника, ибо все одно во Христе Иисусе». (Гал.3:28). Правда, и теперь не все еще преграды уничтожены, но виною тому не христианство, а сами народы и их властители.