§ 109. Антоний – начальник отшельнической монашеской жизни.

И жизнь, и писания Антония представляют великого Антония отцом иноческой скитской жизни. И он действительно начальник сего жития. Это не надобно понимать в том смысле, что будто до времени Антония, или наставника его Павла, не было вовсе того, что видим в жизни великого. Жизнь девственная, соединенная с строгими подвигами воздержания и молитвою, с первых времен христианства, была предметом ревнования между верующими. Доказательство тому в словах Спасителя и Его Апостола, в посланиях Апостольского ученика Климента, в сочинении Мефодия о девстве. Ориген писал, что подвизающихся в постоянном девстве между христианами весьма много¹⁰⁴; учитель его Климент называет этих людей избраннейшими из избранных¹⁰⁵. Ириней¹⁰⁶, Дионисий Александрийский¹⁰⁷ и другие¹⁰⁸ свидетельствуют, что такие люди не только не вкушали мяса, но часто по два и по три дня, или и более, проводили в посте и занимались молитвою; их иначе называли аскетами и многие из таковых доселе известны по именам между скончавшимися мученически¹⁰⁹. Нельзя утверждать и того, чтобы аскеты жили не иначе, как между людьми; напротив, это иногда могло быть вовсе несовместным с решимостью их – как можно более заниматься молитвою. С другой стороны, самые нужды времени заставляли многих и в первые века удаляться в уединение, т.е. гонения, в продолжении которых иные не по страху, а следуя словам Спасителя, удалялись от гонителей. Сам Антоний свидетельствует: «С первых пор, как я начал вести жизнь монашескую (βιον μοναχικον), не было нигде общежития, в котором бы заботились о спасении других: но всякий из древних монахов по окончании гонения подвизался особо. Но в последствии времени отец ваш (говорит о Великом Пахомии), при помощи Божией, совершил столь спасительное дело»¹¹⁰. Что же сделано Великим Антонием? Так как несомненно, что не все аскеты вели постоянно уединенную жизнь, а с другой стороны гонения, то расточали их, то пожинали как класы, почему они и в жизни, и в истории были явлениями малоприметными: то оставалось частное и малозаметное возвести в правило общее и это то предоставлено Великому Антонию. Примером своей необыкновенно строгой жизни Антоний Великий прославил жизнь отшельническую и духом благодати, в таком обилии обитавшей в нем, возбудил ревнование к подражанию себе, тогда как было уже и более удобств подражать великому примеру, и – пустыни населились не одним, не двумя, а тысячами пустынножителей. По сему-то блаженный Иероним пишет об Антонии: «говорят, что он глава такой (уединенной) жизни; но это только отчасти справедливо: ибо не столько он – прежде всех сколько им ревнование всех пробуждено было»¹¹¹. Далее, приведенные слова самого Антония показывают, что не он был начальником собственно общежительной монашеской жизни; он освятил монашескую отшельническую жизнь, и именно в том виде, что сотни утвердили кущи свои не вблизи один от другого, но и не вдали от кущи Великого старца, коего пример и наставления служили правилом жизни. Вот то великое место, которое, по предназначению Господа Церкви и по Его Благодати, занимает Великий Антоний в Церкви Христовой!