Краткое объяснение двенадцати последних пророческих книг Ветхого Завета

Книги двенадцати малых пророков, которых обыкновенно называют так, потому что их писания кратки, сравнительно с другими пророческими книгами Ветхого Завета, несомненно, менее известны даже самым ревностным читателям Библии, потому что в них встречаются значительные трудности для полного понимания главной идеи всего содержания. Предречения касательно Мессии, при поверхностном исследовании или чтении этих писаний, кажутся по своей краткости и темному слогу гораздо маловажнее чудных картин времен христианства, представленных нам пророком Исайей. Захария и Осия так глубоко загадочны, что наиученейшие комментаторы редко умеют разъяснять все их темные стороны. Авдий и Наум пишут о народах, давно исчезнувших с лица земли, остальные же из двенадцати в такой тесной связи с политическим и теократическим состоянием Израиля, что представляют мало таких изречений, которые верующий читатель желал бы приложить к своей думе, тоскующей об утешении и силе свыше.

Между тем если бы даже рассматривать эти писания с точки зрения литературной, они по красоте своей ни мало не уступают самым возвышенным страницам Исайи и Езекиеля. Изучая эти двенадцать кратких книг, видишь себя перенесенным в такой мир поэзии, до которого не достигли известнейшие светские писатели, и самая краткость изложения дает возможность легче обнять их общий смысл и распределение различных их частей. Сколько годов употребляют на изучение древних классиков, но как мало христиан, имеющих понятие о поэтической красоте, заключенной в книгах Амоса и Михея!

Библия нам дана для нашего назидания, и чем более мы углубимся объяснить содержанное в ней, тем более почерпнем себе назидания при чтении ее. Изучая писания двенадцати малых пророков, мы убедимся, насколько они богаты полезными и практическими поучениями, которые не существуют, или, вернее, исчезают для легкомысленного читателя. Сердце человека в нашем 19-м столетии христианской эры осталось таковым, как оно было семь или восемь веков до Иисуса Христа; и в современной Европе, равно как и в древнем Иерусалиме, пророки справедливо укоряют род людской в неверии, формализме, распущенности нравов, слепой беспечности и себялюбии. Все писание, сказал Апостол, все книги Ветхого Завета без исключения, полезны для назидания, для убеждения, исправления и поучения в правде.

Предлагая этот краткий комментарий на книги двенадцати малых пророков нашим верующим братьям во Христе, мы надеемся оказать им немалую услугу, облегчая для них чтение этих писаний посредством объяснений достаточно подробных, чтобы дать им понять главную идею вдохновенных мужей, которая руководила ими в изложении всех их изречений к избранному народу Божию.

Для составления этой книги, мы заимствовали многие подробности из творений известнейших толкователей святого писания: Предисловие, под заглавием «Период Пророков», почерпнуто из Сандера и Ольсхгаузена; – Книга Ионы от Прейеверка и Хенгстенберга. – Амос большей частью от Евальда; Михей и Осия от Розенмюллера, Евальда и Ольсхаузена; Аггей от Прейеверка; Захария и Малахия из комментарий английского писателя Генри, и еще от Лиско, Маурера, Гофмана и Хенгстенерга. Прочие пророки также тщательно были исследованы нами при помощи ученых христианских толкователей.

Книга Захарии объяснена с бо́льшими подробностями, чем писание Аггея и Малахии. Содержание его книги более объемисто и притом смысл ее представляет наиболее трудностей, обнимая эпоху возвращения Иудеев, времена Маккавеев, воплощения Христа и будущих судеб Израиля и всего рода человеческого. По своим видениям, Захария, согласно с Даниилом, составляет как бы начало Откровения Ап. Иоанна, коего он один из главных ключей к уразумению.

Да будут эти страницы, при благословении Божием, средством к распространению познания Св. Писания, которое заключает в себе истину непреложную и хотя бы небо и земля прейдут, но слова в нем содержанные не прейдут во веки.

Фридрих Ружемонт

Невшатель – Швейцария.

Период священной истории, начинающийся с Самуила, основателя пророческих поучений, оканчивается Малахиею, последним из пророков, и представляет, бесспорно, самые большие трудности в исследовании Библейских книг этого времени.

Действительно, если в эпоху судей трудно установить хронологию удовлетворительным образом, зато история Израильтян до Самуила представляет в отношении ясности два следующих преимущества: с одной стороны, она находится в гораздо меньшей связи с судьбами чуждых им идолопоклоннических народов и народ Божий не является здесь в постоянной борьбе с великими земными державами, каковы были Египетское и Вавилонские царства; с другой стороны, у самого Израиля, события совершаются более простым образом, и мы еще не находим у него (подобно тому, как в периоде, который предполагаем теперь изучить) двух различных властей – власти пророческого слова и власти политических вождей, которые обе обладают по-видимому равными правами, и каждая из них постоянно стремится овладеть областью другой.

Предприятие – начертить полную и верную картину периода Пророков от Самуила до Малахии, определить точно течение этого периода, установить его хронологию верным образом, выяснить отношения Израильского народа к соседним народам в продолжение этого времени, – такое предприятие представляет величайшие трудности, а главные из них следующие:

Во-первых, нелегко определить точным образом эпоху, в которую жил каждый пророк. Многие из них¹ вовсе не означают ее в своих писаниях; и, при недостатке исторической верности, нам приходится довольствоваться вероятностями.

Во-вторых, исторические книги Библии указывают самым точным образом преемство царей как в царстве Иудином, так и в Ефремовом, – равно как и число годов их царствований; тем не менее, не легко согласить между собою все эти числа и установить удовлетворительную гармонию между ними; даже сами хронологисты часто оказываются несогласными между собою относительно них. Таким образом, должно отказаться от надежды получить в этом отношении неоспоримую верность до малейших подробностей.

Эти трудности еще более увеличиваются, когда возникает вопрос о народах, чуждых Израилю. Подлинная история этих народов начинается только с Персов. Вавилоняне и Халдеи, Ассирияне и Медяне, по недостатку связных и верных исторических сведений, как бы в туманной дали, которая позволяет нам видеть одни лишь известные подробности, но не ясную и точную картину целого. Эти древние народы и их славные имена являются пред нами с неопределенными и обманчивыми формами, подобно тому, как представляются взорам мореплавателей отдаленные берега, у которых вершины гор покрыты туманами, постоянно изменяющие вид их: с борта корабля, они могут распознать общие черты страны, наблюдаемой ими, даже с некоторой верностью определить и частные их очертания; но невозможно было бы им начертить безошибочно карту этих берегов, по всем законам географии. Точно также в отношении некоторых эпох в истории Ассириян и Медян в связи с историей Израильтян, мы можем дать одни только неопределенные очертания.

Но хотя мы и впредь признаем всю недостаточность нашего труда, тем не менее, можем утвердительно сказать, что мы почерпнули вполне добросовестные справки в лучших известных источниках и меж ними избрали, кроме того, самые новые и наиболее одобренные; и потому смеем надеяться, что читатели Библии останутся довольны тем, что мы им здесь предлагаем хронологическую таблицу, которая будет им также полезна для изучения исторического периода, как полезны географические карты для изучения различных стран земного шара.

Время пророков, или семь веков, отделяющих Самуила от Малахии, есть, в религиозном отношении, период, в который живое слово восполнило собою слово писанное и одушевило его новой жизнью. Пророки давали живым голосом практическое объяснение на букву закона. Но их животворящее слово сделало более: оно сказало то, на что закон мог только указать; оно подняло один за другим покровы, которые были накинуты на закон бесчисленными символическими формами; оно выразило ясно духовную сущность, затаенную идею предшествующих откровений, и показало в отдаленном будущем, объясняемом верою, ту великую цель, к которой Бог вел свой народ, и смысл которой скрывался под символами моисеевского богопочитания.

Этот пророческий период находится в поразительной противоположности с временами, которые предшествовали ему и последовали за ним: предшествовавший период имел характер совершенно законный, который впоследствии сделался также принадлежностью периода позднейшей эпохи. После Малахии, пророческий дух прекращает свою деятельность, духовная жизнь изнемогает, и мы видим, что Иудеи привязывают к букве закона и принимают то направление, которое является на своей высшей степени в фарисействе Нового Завета и сохранилось до настоящего дня в раввинском иудействе.

Как светильник, поставленный между двумя темными периодами, животворный свет которого сиял в продолжение семи веков для Евреев, и ныне ярко блестит в Писании пред глазами всей церкви христианской, так этот ряд пророков был в Израиле духовною силою, которая боролась против временной земной власти. По Моисееву установлению, верховная административная и судебная власть вместе с священнической принадлежала одному лицу, и этот царь-священник или первосвященник должен был возвещать своему народу волю Божию посредством Урима и Туммима², и соединять таким образом в своем лице служение земное и обрядное с служением пророческим. Первосвященник, облеченный в священный нарамник, представлял в своем лице одновременно священника, царя и пророка, и таким образом соединял в равной мере судебную и царскую власть, и также церковную и священническую с пророческими правами. Но это имело между тем и такой же символический смысл, какой мы находим во всех Моисеевых узаконениях, а именно, это было, вернее, лишь одно свидетельство или прообраз значения какое по Божественному предначертанию должен был получить народ, нежели закон, которому следовало слепо подчиниться. Все откровение, данное Богом Моисею, все повеления и предписания Моисея были исполняемы в действительности весьма несовершенно, и даже в века, следовавшие непосредственно за изданием закона Моисеева, мы находим еще меньшую долю ревности к соблюдению этих предписаний, и видим, что предписания самые важные были в наибольшем пренебрежении. Так, например, первосвященник никогда не занимал, назначенной ему должности в полном смысле основной идеи. Естественным следствием этого несоблюдения закона было постепенное забвение повелений Божиих и пренебрежение к ним, словом, нравственная гибель народа. Израиль не получил тех благословений, на которые мог рассчитывать в случае, если бы он исполнял повеления, данные ему чрез Моисея, и, вместо того, чтобы идти к благополучию, он впал в гибель.

Но когда под руководством Самуила, который исполнял среди Израиля троякую обязанность верховного судии, священника и пророка, народ увидел себя на степени величия и могущества, неизвестной ему до тех пор, тогда его узкое мировоззрение и гордость побудили его заменить учреждение божественное учреждением человеческим; он захотел видеть во главе своей уже не служителя Божия, но земного царя. Для исполнения этого желания был избран Саул. И то, что по намерениям Иеговы, должно было соединиться на единой главе, разделилось на три различных направления. Политическая власть воссела на престол и взяла в свою руку скипетр; священническая власть, все более и более утратившая пророческое озарение, сообщаемое Уримом и Туммимом, стала подчиняться преобладанию политической власти и влиянию духа времени, между тем как власть пророческая, рассеянная по отдельным лицам, призываемым Богом непосредственным и необычайным образом, боролась по временам против насилий царской власти и холодного равнодушия, обнаруживаемого священством.

Гражданская власть и пророческий авторитет, будучи разделены таким образом, действовали друг подле друга и слишком часто друг против друга, в продолжение периода семи веков, главные черты которого мы намереваемся здесь представить. Политическая власть очень скоро начала ослабевать, потому что была явлением ненормальным в царстве Божием. Царство Израиля разделилось на два царства – Иудино и Ефремово. И эти царства не только не соединялись более, но их разделение возрастало непрестанно до совершенной погибели обоих царств. Между тем, чем более политическое состояние подвергалось смятению, и терзаниям, и грозящей опасности полной гибели, тем более сиял светильник пророческого слова; и когда раздались внезапно последние удары, удары, предвещавшие разрушение и гибель, тогда мы видим, что там является Иеремия среди развалин Иерусалима; здесь Даниил, стража от Господа, ходатайствующий за свой народ пред Вавилонским престолом; в другом месте Иезекииль, которому поручено пасти овец Всевышнего, рассеянных и плененных на реке Хаваре. Сила политическая погибла, но с ней не уничтожилась сила пророческая.

И вот Израиль, как народ, воскрес к новой жизни; пророчество, которое не могли поразить удары земных враждебных сил, прошло невредимо через горнило национальной гибели. Израиль не имел более царей, но получил еще пророков; разрушенное святилище было восстановлено, и пророческое слово прежде, чем замолкнуть, показало еще раз « Господа, грядущего в свой Храм». Потом это слово также перестало раздаваться; по той причине, что его авторитет не мог существовать единично, независимо от авторитета судебного и авторитета священнического, которые должны были все соединяться и покоиться на одной главе.

В эти времена упадка и гибели, история Израиля соединилась с историей великих земных держав; и мы поэтому должны будет ознакомиться с древними царствами западной Азии, которые следовали друг за другом в прекрасных странах Евфрата и Тигра – в тех странах, где развивалось младенчество человечества, и откуда оно впоследствии выслало свои бесчисленные рои во все стороны света. Мы увидим, как за гордой Ниневией последует высокомерный Вавилон, владыка народов, и наконец как мидо-персидское могущество сойдет с гор востока в долины Сеннара, и наложит на уничиженную западную Азию новый закон. Таким образом, в предпринимаемом нами исследовании, самые важные события древней истории мира переплетаются с самыми достопамятными событиями библейской истории Ветхого Завета.

В заключение этого введения, скажем несколько слов о синхронистической карте, которую мы приложили к нашему сочинению. Расстояние справа налево означает течение веков, которые указаны в числах, соответствующих летоисчислению до рождества Христова, посредством вертикальных линий, которым можно дать название хронологических меридианов. По месту, занимаемому именем пророка, можно ясно понять, жил ли он в начале, в половине или в конце века, особенно когда при имени стоит число, то остается причесть его к веку, которому оно принадлежит. Наша таблица разделена на несколько отделений, разных цветов. В верхней части, окрашенной в зеленый цвет, мы поместили пророков, замечательных по оставленным нам книгам, или по влиянию, которое они имели на свою эпоху. Нам кажется более удобным не помещать имена их вместе с именами царей, при которых они жили, для того, чтобы избежать нагромождения имен, от которого могли бы представиться не малые затруднения, а также для того, чтобы обнять одним взглядом, последовательный ряд библейских пророков.

Следующий отдел, окрашенный в желтый цвет, посвящен царству Израиля³, которое в 975 году разделяется на два царства Иудино и Ефремово. Эти последние утрачивают свой цвет, когда впадают один за другим под владычество Ассириян и Вавилонян, которые занимают на таблице третий отдел, окрашенный в серый цвет. Владычество Ассирийское, особое от владычества Вавилонского, оканчивается в 625 году, и оставляет свободное поприще этому последнему, которое возрастает непрестанно до тех пор, пока в свою очередь находит себе предел в соединенном владычестве Мидян и Персов. Нижняя клетка, окрашенная в розовый цвет, посвящена этому последнему владычеству, которое, при Кире, возвысилось до господства над всем известным тогда миром. Так как этот самый Кир возвратил Израильтянам их национальное существование, вследствие чего Израильская страна, опустошенная Ассириянами, снова стала процветать, а Иерусалим и Святое Место поднялись из под своих развалин в его царствование, то мы начертили новую клетку для Израиля с тем же цветом, так как эта страна существовала до конца занимающего нас периода.

Что касается частных чисел, то можно было в отношении к царям Израиля обозначить продолжение каждого царствования посредством линий, означающих его начало и конец, и соответствующих веку, в котором это царствование состоялось. Так, например, цифра 25, поставленная у одного из концов линии, проведенной под именем Езекии по левую сторону от вертикальной, показывает, что этот царь вступил на престол в 725 году; между тем как цифра 96, поставленная на другом конце линии его царствования, показывает, что он умер в 696 году.

Что же касается пророков, то нам неизвестны в точности, для большего их числа, ни эпоха их жизни, ни продолжение их пророческого служения, и нам пришлось довольствоваться помещением их имен в пространстве времени, когда они совершали свое поприще, всего чаще без всякого числа, а иногда даже без линий, которые показывали бы хотя приблизительно число лет их пророческого служения.

Тем же правилам мы следовали в отношении к иноземным царям. Определить точно царствование царей Ассирии, Фула и Феглафелессара невозможно, между тем как легко это сделать в отношении к Киру или Ксероксу.

Наконец, великие эпохи также означены числами; с первого взгляда видно, что национальный раскол, например, произошел в 975 году, что царство Ефрема разрушено в 721 году, что восстановление Израиля состоялось в 536 году, падение царства Ассирийского в 625 году и так далее.

Но пора приступить к главному объяснению таблицы.

Три первые века, которые она представляет, именно с 1100 года почти до 800, указывают нам только на Израильский народ, и здесь вовсе еще не идет речи о великих царствах западной Азии. Это – время политического величия Израиля. Во главе этой эпохи стоит Самуил.

Уже у Иеремии Иер.15:1, Моисей и Самуил наречены по внушению Самого Господа, оба вместе, основателями и хранителями Израиля. Им обоим этот народ обязан своею религией и религиозной жизнью, без которой не могло быть для него ни народности, ни народного процветания. Моисей дал правила, Самуил привел их в исполнение на деле; Моисей предписал формы, Самуил развил их духовный смысл, без которого формы, предоставленные самим себе, приводят только к суеверию.

В период, предшествовавший непосредственно Самуилу, уважение к святилищу угасло в массе народа, или, по крайней мере, если нация обнаруживает еще некоторую веру в учреждения Моисея, то эта вера ее в это время уже ничто иное, как суеверное почитание к ковчегу завета; поэтому древние Израильтяне говорили на поле битвы: « возьмем себе из Силома ковчег завета Господня, и он пойдет среди нас, и спасет нас от руки врагов наших (1Цар.4:3).

Самуил употребил спасительные и целебные средства против всех зол, которые приходилось выносить во времена судей. Внутренние распри, разделение колен на различные особые союзы без народной связи, пренебрежение к общему святилищу, имевшее своим следствием отпадение колен, удаленных от центра в идолопоклонство язычников, их соседей, невежество в отношении к божественным вопросам, грубое и малоцивилизованное состояние народа вообще, политическое ослабление над давлением соседних народов – все эти бедствия исчезли под рукой Самуила.

Он основал пророческие общества и стал во главе их (1Цар.19:20), и до конца этого периода семи веков, который мы имеем теперь пред глазами, дух пророческий, будучи однажды возбужден, уже не угасал в Израиле. Ученики Самуила и из преемники пророки были с этого времени для Израиля в отношении церковном и политическом тем, чем служат для человеческого тела нервы, проводящие жизненный дух во все члены.

Они возбуждали и поддерживали в Израиле духовную жизнь, и эта жизнь была для него источником его народного процветания и цивилизации; тогда только он явился сплоченным, сильным и достойным уважения и занял, как народ, свое место в среде окружавших его языческих племен. Бедствия времени очевидно достигли своего высшего периода, и, говоря по человечески, без появления Самуила, народ, попираемый могущественными Филистимлянами разложился бы скоро на несколько угнетенных племен, не соединенных более между собою никакою народною, ни религиозною связью, и эти племена променяли бы на идолопоклонство свою единственную, отличительную черту от них, веру в единого Бога. Трагический удел Самсона служит очевидным доказательством малодушия, которое овладело народом; Самсона постоянно оставляют одиноким; прошло то время, когда как при управлении первыми судьями, один человек, объятый Духом Божиим, мог сделаться спасителем своей эпохи. Если б новая, глубокая, проникающая и обнимающая весь народ жизнь, не появилась снова, то погибли бы надежды Израиля. Само священство было постигнуто великим бедствием, которое распространило свои опустошительные действия на все другие пункты. «Слово Господне было редко, видения были не часты» (1Цар.3:1). Илий, первосвященник, содействовал даже общей гибели до того дня, когда он, по взятии в плен ковчега завета, подвергся суду, начавшемуся с дома Божьего.

Тогда-то Бог воздвиг Самуила; и происшедшие события, равно как труды и поучения этого человека Божия, привели Израиль к признанию, что живой Бог, обитавший в среде своего народа, обитал не столько в ковчеге, созданном руками человеческими, сколько в живых свидетелях своего слова. Внешняя и более или менее суеверная точка зрения, с которой вообще смотрели до тех пор на символическое богопочитание закона, исчезла и уступила место живому общению верного народа с его Богом, – общению, которое было основано и поддерживалось пророками.

Но народ как скоро приобрел чувство силы которой достиг, пожелал иметь царя, как у прочих народов (1Цар.8:5). Хотя это желание стояло в противоречии со всем теократическим устройством, и хотя оно обнаруживало очень небольшую долю благочестия и признательности к Иегове у народа, который пользовался столь непосредственным и чудесным Его покровительством и сделал такие успехи под руководством человека Божьего, тем не менее должно признать, что народ начал выражать это желание только тогда, когда Самуил достиг глубокой старости, и поведение его сыновей показало, что они были вовсе неспособны заменить своего отца. Масса народа не имела веры в то, что Бог не оставит Своего дела и всегда будет помогать Своему народу; но так как полное и целое доверие не внушается приказаниями, то он дал им, сообразно с их желанием, царя – в лице Саула.

Хотя Саул носил титул царя и пользовался царской властью, но его образ жизни напоминал более первых судей, чем образ жизни царей, его преемников. После своего избрания, мы видим еще, что он предается своим обыкновенным занятиям, и призыв, посланный к нему для выступления на первую битву, застал его возвращающимся с поля позади своих волов (1Цар.8:5). Таким образом, он продолжал обитать во всю свою жизнь в своем родном городе Гиве, в колене Вениаминовом, и до нас не дошло никакого указания на то, чтобы он учредил царский двор.

Но Израиль не мог в одно и то же время иметь царя «как у прочих народов», и продолжать, в качестве народа Божьего, управляться теократически пророческим словом. Это противоречие скоро сделалось очевидным, и Саул не захотел согласиться на подчинение своей собственной царской власти той божественной власти, которая говорила с ним устами Самуила.

Он был отвергнут с своим семейством; при его преемнике Давиде начинается новая царская династия, которой было обетовано вечное продолжение. Давид постиг и выполнил призвание царя Израильского, Он был царем, но, как доказывают его псалмы, был вместе и пророком, то есть имел дар понимать и выражать вдохновения Духа Божьего. Тем не менее, царь преобладал в нем над пророком; между тем как у пророка Самуила царская власть ограничивалась властью судьи. И так как Давид в продолжение всей своей земной жизни искал прежде всего славы Божьей и блага своего народа, и так как он внимал с уважением и покорностью слову пророков окружавших его, то соделался прообразом величайшего и совершеннейшего из царей-пророков, Мессии. Последующие века смотрели на него, как на истинный образец царя израильтянина, а пророки изображали Мессию, который должен был прийти, не только как сына Давидова по плотскому происхождению, но и как такое лицо, которое должно показать в совершенстве то, чем Давид был только в качестве прообраза и в несовершенстве.

Давид царствовал с 1055 года до 1015 года. При его сыне Соломоне, занимавшем престол от 1015 до 975 года, Израиль наслаждался величием и могуществом, до которых довел его Давид. Никогда, ни прежде, ни после, Израильский народ не знал такой эпохи мира и процветания, богатства и славы. Имя Соломона и воспоминания о нем расходятся и ныне в устах обитателей Востока. Посредством установленных им торговых сношений, он ввел свой народ в тесную связь с Финикиянами и Египтянами, самыми цивилизованными народами той эпохи; он сделал большие сооружения как в Иерусалиме и его окрестностях, так и на границах царства (около Ливана и даже в пустыне, где основан им Тадмор); и своей мудростью, слава которой проникала в страны самые отдаленные, он имел на свой народ самое могущественное и счастливое влияние. Тем не менее мы не признаем за ним израильского характера в истинном смысле слова. Он сумел возвысить свой народ до состояния цветущего и могущественного среди соседних народов; но вовсе не сумел поддержать его на том месте, которое он занимал, как народ Божий. Давид постиг великое назначение Израиля – быть в среде народов мира – священническим царством живого Бога, и в той мере в какой зависело от него, старался привесть свой народ к этой цели; нельзя сказать того же о Соломоне. В его царствование, и к несчастью даже под его влиянием⁴, Израиль утвердился на том мирском направлении, которое он принял уже во время Самуила, тогда, когда желал сделаться подобным другим народом, избрав себе царя, подобного их царям. Давид успел замедлить это направление; он показал, каким образом ревность к Богу и Его царству может быть соглашена с действительным и деятельным участием к политическому благу народа, и что даже одно ведет к другому. Но со времени Соломона, Израиль одинаково пренебрег и своим законным главой, и своим призванием святого народа, и мы видим, что он все более и более подвигается вперед по обыкновенному пути других государств. Печальные плоды этого отсутствия духовного типа истинного израильтянина в управлении Соломона, обнаружились непосредственно после его смерти. Большая часть Израильтян нечувствительно отпала от дома Давидова, и был воздвигнут новый престол среди многолюдного колена Ефремова.

Правда, что через построение великолепного Иерусалимского Храма, Соломон установил некоторый центр религиозного единства: но Бог дал уразуметь уже Давиду, его отцу, устами пророка Нафана (2Цар.7), что Он явит себя и будет обитать не в храме каменном, но в живом преемстве его потомков. С тех пор пророки ожидали исполнения этого обетования в доме Давидовом, и представляли будущие благословения в связи не с великолепным храмом, воздвигнутым Соломоном, но с «Сыном Давидовым». Разделение, обнаружившееся в государстве, по смерти Соломона, показало уже, что богослужение храма не могло и не должно было поддерживать единства веры в Израиле, и что этот царь принял бы более действительные меры для духовного единения народа, если бы лучше уразумел то, чему Бог поучал народ во время Самуила устами этого пророка: что откровения Бога Израилева стоят в связи не с произведениями из камней и драгоценных металлов, но с сердцами, носящими в себе слово жизни и потому свидетельствующими о нем.

По смерти Соломона, Израиль представляется нам разделенным на два царства – Иудино и Ефремово. Во главе первого, заключавшего в себе только колено Иудино и его соседей Веноамитян, находится Ровоам, сын Соломона, царствовавший с 975 по 958 год.

Весь остальной Израиль присоединился к похитителю престола из колена Ефремова, по имени Иеровоаму (с 975 по 954), назвавшемся царем Израиля⁵.

Иеровоам основал свое пребывание в Фирце, городе, расположенном вероятно на небольшом расстоянии к востоку от Самарии, – где уже царствовал прежде Хананейский царь (Нав.12:24). Его непосредственные преемники сохранили эту столицу до тех пор, пока Амврий основал Самарию, которая была до окончательного разрушения царства, главным местопребыванием царей Ефрема.

Это политическое разделение имело своим первым следствием ослабление народа, разделенного таким образом, и – долгие междоусобные войны между этими двумя братскими народами, которые утратили и уважение соседних народов и силы, необходимые для того, чтобы бороться против них с успехом. Но это политическое разделение обратилось кроме того в религиозный раскол; а так как всякое несогласие вредит религиозной жизни, то последствия этого разделения и в этом отношении принесли самые печальные плоды для всего народа. Но они были особенно печальны для Ефрема. Иероноам воздвиг в Дане и Вефиле, на севере и юге царства, золотые тельцы, и дал этим языческим святилищам священство, созданное им самим. Эти тельцы не должны были на самом деле представлять ложные божества, а служили только символом истинного Бога, как это было во многих древних религиях, приписывавших тельцу, быку и т.п. таинственное значение. Но народ, отвращенный однажды от иерусалимского святилища, научился почитать эти видимые образы; оставался лишь один шаг до идолопоклонства в собственном смысле, и сила дурного примера, поданного Ефремом, имела гибельное влияние даже на Иуду. Впрочем, почитание ложных богов было уже введено иным средством в эту последнюю страну и даже проникло в семейство царской крови, через иноземных жен Соломона; сам Ровоам, равно как его сын и преемник Авия (957–955) шли по этому дурному пути, и только Аса (955–914), внук Ровоама, старался возвратиться к добру. Его сын Иосафат (914–889) разделял воззрение отца. Он избрал себе в образцы Давида и Соломона, и стремился духовно поднять народ посредством религиозных законоположений лучшего управления и новой жизни, данной торговле. Междоусобные войны прекратились, и вместо того, чтобы поддерживать и усиливать, подобно его предшественникам, страдания народа через постоянные борьбы с Ефремом он заботился главным образом об избавлении народа своего от зол, постигших его, и старался всеми силами сблизить тесными узами различные царства и даже царские дома.

Между тем сын Иеровоама Надав (954–953) носил корону только два года, и уступил ее похитителю Ваасе (953–930), истребившему все семейство Иеровоама, но в свою очередь передавшему свою корону только своему сыну Иле (930–929), умерщвленному во второй год своего царствования Замврием (928), этот последний сохранил скипетр в своих окровавленных руках только в продолжение одной недели; так как войско поставило царем военачальника Амврия (928–918), и при его приближении, Замврий окончил свою жизнь самоубийством. Половина народа поставила другого царя Фибния (928...), который не мог утвердиться на престоле и умер спустя немного времени. Амврий был основателем новой царской династии, которая существовала впрочем только до третьего его преемника и была гибельна для всего Израиля, Он основал город Самарию около шестнадцати французских миль к северу от Иерусалима, на горе, откуда был прекрасный вид на страну; Амврий показал себя человеком полным энергии, который старался возвысить и укрепить свое царство; для этой цели он женил своего сына Ахава (918–897) на финикийской царевне Иезавель⁶, приобрела решительное влияние на своего мужа, который обнаруживал характер более слабый, чем злой, и вероятно также легко дозволил бы жене благочестивой вести себя к добру, как легко предоставил Иезавели увлечь себя и свое царство в заблуждение и бедствие. Вероятно союз с царевною такого богатого и могущественного государства как Финикия, считался великою честью для Ахава, и это ложное воззрение благоприятствовало иным фанатическим мерам, которые приняла Иезавель для уничтожения веры в Бога Израилева, для истребления пророческих школ, единых опор истинной веры и для введения во всей стране поклонения Ваалу⁷.

Тогда явился миру пророк Илия, с духовной силой, превышавшей всякую силу, какую получил когда-либо пророк из человеков, прежде него и после. Когда он говорит – его изречения кратки по неоспоримой истине, и его угрозы как истинные приговоры Всевышнего. Возвещаемые им события он не только предсказывает, но и производит. По его молитве небо заключается, и по его молитве снова льет дождь; огонь с неба пожирает двух воинских начальников, с подчиненными им воинами, а между тем сын Сарептской вдовы открывает глаза, сомкнутые смертью, и воскресает. Страдания страны от трехлетней засухи произвели на царя и народ такое впечатление, что, по слову Илии, Ахав собрал у Кармиля всех жрецов Ваала и дубрав (Ашеры или Астарты) и также весь народ страны; и здесь, в этом великом народном собрании, которое было единственным в своем роде, народ, вызванный Илиею, сделал решительный выбор между Ваалом и Иеговою, отмстил кровь пророков Господних на всех жрецах Ваала, без всякого сопротивления со стороны смущенного царя. Но этот энтузиазм был непродолжителен. Ни в Израиле, ни на престоле, ни между народом не оказалось никого, кто бы защитил человека Божьего от мщения Иезавели; сам Иосафат, благочестивый царь Иуды, не предпринял ничего для этого. Илия, убегая в пустыню, сказал Тому, Кто послал его: остался я один (3Цар.19:14), но тут же он получил повеление совершить три помазания, и противопоставить беспорядку в среде Ефрема трех борцов: нового пророка Елисея, который назначен был ему преемником, нового царя Ииуя, как преемника дома Ахавова, и внешнего врага, Азаила, царя Сирии. Елисей посредством духовных убеждений; Ииуй в отношении порядка административного и политического; Азаил, наконец, путем страданий – этого великого и последнего средства исправления; и эти трое должны были спасти Ефрема из его гибельного состояния и отменить почитание Ваала⁸. Продолжение истории царства Ефремова показывает нам действительно, что пророческое служение Елисея, энергические меры Ииуя и наконец уничижения и страдания, причиненные победами Азаила, были в руках Божьих средствами для предохранения царства Ефремова от несчастья променять веру в Бога Израилева на поклонение Ваалу.

Современник Ахава, Иосафат, употребивший все средства для того, чтобы исцелить раны, нанесенные его царству расколом, искал союза с Ефремом, и его сын Иорам вступил в брак с Гофолией, (Аталия) дочерью Ахава. И эта царевна, наследовавшая наклонностями и фанатизмом своей матери, ввела испорченность Ефрема в царство Иуды и в царское семейство Давида, которое она привела таким образом на край погибели. Она имела над Иорамом такое же влияние, какое имела ее мать, Иезавель, над Ахавом. После преждевременной смерти Иорама, она господствовала еще самостоятельнее над сыном своим Охозией, имевшим 22 года от рождения (885–884); и после насильственной смерти этого юного властителя, она воссела на престол Давида под именем царицы Гофолии (884–878).

Ахава преемник был сын его Охозия (897–876), который жил не долго и имел преемником своего брата Иорама (896–884). Иорам пытался в некоторых отношениях вступить на лучший путь, и принимал иногда добрые советы из уст пророка Елисея. Тем не менее, суд, произнесенный над домом его отца, пал на его голову, и он погиб со всем своим родом и со всеми жрецами Ваала под карающим мечем Ииуя (884–856)⁹.

Гофолия погубила в Иерусалиме весь дом Давида подобно тому, как Ииуй, у Ефрема, погубил дом Ахава, ее отца. Но она наслаждалась плодами своего преступления только шесть лет; юный царь, сын Охозии и внук Гофолии, которого любовь родственницы и предусмотрительность первосвященника спасли от избиения и скрыли на необходимое время, наконец явился, и Гофолия получила возмездие за свои дела. Едва достигши семи лет, Иоас (878–838) воссел на престол своих отцов, охраняемый тою же верностью и мудростью, которые спасли его, воспитали и помогли возвратить себе свои права. Во все время пока он имел около себя своего друга и спасителя, первосвященника Иодая, до тех пор Иоас шел правою стезей и старался исправить зло, навлеченное на страну его бабкой Гофолией. Но, несмотря на всю ревность, обнаруженную им при восстановлении почитания истинного Бога, холмы языческого служения не были при нем разрушены¹⁰. По смерти Иодая, служившего для него добрым гением покровителем, он начал внимать идолопоклоннической партии, которая поднялась снова и имела приверженцев между вельможами, и даже побил камнями сына этого друга¹¹, заменявшего ему отца; потом он пал жалким образом жертвой измены.

Заметим однако, что суды, совершенные Богом над домом Давида посредством кровожадной тирании Гофолии, принесли добрые плоды, и даже как бы новую силу этому царскому семейству, а через него и всему царству Иудину. Мы видим позднее на престоле целый ряд добродетельных царей; и если судить по внешним обстоятельствам, то самою счастливою эпохою для Иуды была, по-видимому, эпоха от Иоаса до Езекии.

Амасия (838–809) сын и преемник Иоаса, потом его сын Осия¹² (809–758) и его внук Иофам (758–741) старались усилить государство внутри и вне его; при последнем в особенности Иуда достиг высшей степени процветания, если может быть речь о величии среди стольких внешних и внутренних зол, поражавших это государство. После этой эпохи царство Иудино начало клониться к своей погибели; идолопоклонство, которое не было никогда разрушено вполне, развивалось все с большею и большею силою, подобно плевелам на плодоносном поле, и заглушило доброе семя. Являвшиеся еще цари с добрыми расположениями не могли возродить нравственно павший народ, и только успевали замедлять его падение; их добродетельное поведение давало пророкам и благочестивым людям страны точку опоры, в силу которой, политическая гибель, бывшая неизбежною, не увлекла однако за собой в могилу веры и духовной жизни, как это произошло с царством Ефремовым, которое исчезло с лица земли так бесследно, что до настоящего времени напрасно ищут во всех частях мира десять рассеянных колен Израиля.

При Иофаме, пророки занимают в истории все более и более важное место и при его преемнике Ахазе начинаются несчастные отношения Израиля к государствам Тигра и Евфрата.

Но прежде, чем заняться пророками и этими языческими царствами, возвратимся к царству Ефрема, где Ииуй основал новую династию и разрушил почитание Ваала.

Сын Ииуя, Иохаз (856–840) и Иоас (840–825) следовали той же системе управления, и должны были испытать такие же политические несчастия, как и он.

Вражда Сириян против Ефрема была в руках Божиих жезлом и средством наказания для искоренения в народе поклонения Ваалу, и для того, чтобы дать ему чувствовать, что его сила заключается только в одном Боге и что он не может приобресть ничего, разделяя веру и подражая нравам соседних языческих народов. Только при Иоасе Ефрем начал восставать и укрепляться против Сириян, как бы уже на одре смертном, по предсказанию от имени Господа пророка Елисея тоскующему царю (4Цар.13:14 и след.). Но идолопоклонство не было еще истреблено совершенно; оно существовало в тайне, и Ииуй и его преемники отменили только общественное стремление Ваалу. Впрочем, почитание истинного Бога, которого исповедовали, не было установлено ни согласно с словом, писанным в законе, ни с устным словом пророков. Ииуй думал, что сделал довольно, отменив почитание Ваала, и восстановив общественное исповедание истинного Бога; но он оставил золотых тельцов в Дапе и Вефиле¹³, потому что было мерою политического благоразумия не дозволять народу посещать народное святилище, находившееся вне пределов царства и в центре соседней соперничавшей с Израилем страны.

В долгое и счастливое царствование третьего преемника Ииуя, Иеровоама II (825–784) Ефрем достиг состояния процветания и могущества, превышавшего, может быть, ту меру благосостояния, которою он пользовался до тех пор. Этот царь употребил в пользу и продолжил победу, одержанную его отцом над Сириянами. Но эти лучшие времена могли только поддерживать разложение и порчу нравов, и приготовить таким образом гибель царства, которая с той поры стала приближаться быстрыми шагами¹⁴. Должно быть, что со смертью Иеровоама возникли внутренние смятения, которые дали его сыну Захарии возможность воссесть на престол только одиннадцатью годами позднее¹⁵, и притом только на шесть месяцев. Смятения, которые он одолел не без труда, разразились снова и отняли у него престол и жизнь. С ним пал дом Ииуя, который, по слову Господа (4Цар.10:30), сидел на престоле до четвертого поколения, и последующая история Ефрема, в продолжение пятидесяти лет, протекших еще до его совершенной гибели, представляет печальную картину царства, стремящегося к своей гибели. Быстро сменяются цари; и счастливый похититель, проложивший себе путь к царству оружием, покрытым кровью, скоро получает совершенно подобное воздаяние от руки другого честолюбца. Селлум, низложивший Захарию, сам сделался жертвою, спустя шесть месяцев, заговора, составленного Менаимом (771–760). Этот последний оставался, правда, на престоле Ефремовом десять лет, но в его царствование начались нашествия Ассириян, которые вскоре после того произвели полное разрушение этого государства.

Первая эпоха пророческого периода протекла: в продолжение этих трех первых веков с половиною, Израиль стоит на первом плане и один привлекал наше внимание. Но все изменяется с второю эпохою: Иуда по смерти Иофама, Ефрем после царствования Менаима идут, но неравным шагом, к неизбежной для обоих гибели, и являются пред нами в постоянных неудачных борьбах с двумя силами ассирийскою и вавилонскою¹⁶.

Первою из этих сил является в библейской истории Ассур¹⁷. Столица Ассирии Ниневия была расположена около места, ныне занимаемое современным Мозулеем, на восточном берегу Тигра; но теперь не найти, так сказать, и следов ее. Границы этого царства трудно определить; и кроме того они вероятно изменялись в разные эпохи. Можно сказать вообще, что Ассирия граничила к северу с горами Армении; к востоку – с горами мидийскими; к западу – с Евфратом и к югу с равнинами Вавилонии. Во время своего процветания, Ассур распространил свое владычество к западу на всю Месопотамию¹⁸, до Сирии и Палестины, и к югу на Вавилон. История Ассирии окружена глубоким мраком. Невозможно с точностью определить царствовал ли прежде Фула тот Сарданапал, с которым пало царство Ассирийское по мнению греческих и других историков, что доказывало бы, что та ассирийская держава, которая существовала от Фула до Ассаргаддона и была разрушена вавилонским царем Набополассаром, была новою державою, родившаяся из развалин Сарданапальских владений, – или же должно ставить Сарданапала после Ассаргаддона¹⁹, при каком мнении царство, павшее с Сарданапалом было бы именно то самое, которое известно нам из Библии²⁰.

Первый царь Ассура, упоминаемый в Библии (4Цар.15:19), есть Фул. Он напал, около 770 года, на царя Ефремова, Менасима, который выкупил у него свою независимость только за большую сумму серебра. Феглафелассар продолжал свои нападения на царство Ефремово. Менаиму наследовал, но только на два года, его сын Факия (760–758), умерший смертью военного заговора, и уступивший свой престол Факею (758–738). Так как этот последний находился в союзе с Рецином, царем Сирии²¹, то оба они угрожали царству Иудину, престол которого был занят Ахазом, сыном Иофама, достигшим только двадцатилетнего возраста (741–725).

Этот царь идолопоклонник дрожал пред союзом Ефрема с Сирией. Он старался увеличить свою силу союзом с Феглафелассаром, и прилечь на Рецина и Факия многочисленные воинства Ассура. Он достиг вполне своей цели, Рецин потерял свои государства и жизнь, и царь Ефрема видел, как уводили в Сирию жителей областей расположенных к востоку от Иордана и у подошвы Ливана. Но этот союз Ахаза, первый союз в этом роде, заключенный домом Давида, был достоин крайнего порицания с религиозной точки зрения как и по правилам мудрой политики; потому что дружба языческой и завоевательной державы, подобной Ассуру, была столько же опасна для Израиля как и ее вражда. Поэтому Исайя сильно восстал против такого образа действий Ахаза (Ис.7), но тщетно.

Между тем пророки, история которых в эту эпоху в постоянной связи со всем этим течением событий, призывают к себе наше внимание.

Пророки предшествующих времен, между которыми особенно замечательны Илия и Елисей, не оставили никакого писания. После них уже было иначе; пророчества должны были быть написаны, и они записывались тем подробнее, чем более приближалась гибель, так как было необходимо, чтобы среди смятений и переворотов, слово Божие исходившее из уст людей Божиих, было предаваемо письменно и таким образом сохраняемо для будущих поколений. Шестнадцать пророков, книгами которых мы ныне владеем, разделяются, по отношению к эпохе их появления, на три различные группы. Исайю можно считать заключающим первую группу при благочестивом царе Езекии. Вторая группа начинается Софонией и Иеремией, при последнем знаменитом царе Иуды, Иосии, и заключает в себе кроме того пророков Аввакума, Авдия, Иезекииля и Даниила, внесших светильник пророческого слова среди мрака народной гибели. Третья группа содержит пророков, явившихся после изгнания, Аггея, Захарию и Малахию.

В нашей хронологической таблице мы поместили Иоиля во главе пророков, оставивших свои пророчества в писанном виде. Точная эпоха, в которую он жил, без сомнения неизвестна. Некоторые помещают его в позднейшее время, в царствование Езекии, но – несправедливо, как это доказывает внимательное изучение его книги. Иоиль соединяет кратко и ясно главные поучения пророчества, как бы желая задать тему, которую другие пророки, принимавшие большее участие в различных событиях их эпохи, должны были развить позднее каждый своим способом.

В то же почти время, в которое мы поместили Иоиля, жил и Иона, согласно с местом 4Цар. XIV, 25, которое помещает его в позднейшее при Иеровоаме II (825–784). Пророчество, упоминаемое в этом месте, не сохранилось до нас; книга, носящая имя Ионы, говорит только о посланничестве этого пророка к Ниневитянам. Мы находим здесь проникнутое святою искренностью повествование как о том, что было бессмысленного в поведении самого пророка, так и о том, чем был замечателен пост покаяния, который наложили себе идолопоклонники Ассирияне. Если, как допускают многие историки, существовало древнейшее Ассирийское царство, разрушенное при Сарданапале Вавилонянами и Мидиянами, около 800 лет, до Р.Х., то проповедь Ионы относилась бы к этому разрушению, замедленному только на некоторое время временным раскаянием Ниневитян, В таком случае царем внимавшим Ионе, был бы сам Сарданапал или один из его ближайших предшественников.

Два следующие пророка, Амос и Осия, совершали свое служение исключительно в царстве Ефремовом. Амос, владелец стад в стане Иудиной, явился при царе Иеровоаме II, около 800-го года. Царство Ефрема, снова начавшее побеждать Сириян, достигло высокой степени процветания; но обычные его пороки – своеволие, безнравственность, насилие, идолопоклонство возросли соразмерно с процветанием Ефрема. Амос возвещал Ефремлянам бедствия, которые должны были постигнуть их почти шестидесятью годами позднее, при Факее, от руки Феглафелассара. Так как разврат Ефрема и повреждение нравов и религии постоянно возрастали со времен Иеровоама II, то Осия был избран Господом в качестве свидетеля Божьего против всех этих зол, и возвестил тот приговор, который, скоро после того, положил конец существованию царства Ефремова.

Михей явился также для того, чтобы возвестить божественные кары против господствующих пороков. Он предсказал как Ефрему, так и Иуде их гибель; но он мог присоединить к самым сильным обличениям против настоящего времени самые возвышенные надежды относительно времен Мессии.

В год смерти царя Осии (758), Исайя получил посвящение на пророческое служение (Ис.6). При Иофаме (758–742) он с силою напал на испорченность нравов этой столь счастливой эпохи (гл.1–5). И когда молодой и нечестивый Ахаз (741–725) вступил на престол и образовал свой нечестивый и неполитический союз с Феглафелассаром, против Сирии и Ефрема, тогда Исайя восстал на свидетельство против этого союза (гл. VII и след).

Феглафелассар разрушил царство Рецина в Сирии, опустошил царство Ефрема. После убиения Факея (778), царь Осия (729–721) не достиг непосредственно спокойного обладания этим престолом, который он запятнал кровью; но по-видимому здесь девять лет продолжались анархические смятения, и только в конце их Осия успел возложить на свою голову колеблющуюся корону. Он пользовался этим сомнительным владычеством только в качестве данника царя Ассирийского Салманассара^22; восстав против него, он обратился за помощью и опорой к Египту. Но он успел только навлечь на самого себя и на свое царство последний разрушительный удар со стороны Ассура (721). Бо́льшая часть Ефремлян была уведена в плен в ассирийские страны, и по сей день мы не имеем никаких положительных сведений об их позднейшей судьбе.

Между тем Езекия (725–696) вступил на престол своих отцов по смерти Ахаза. Как благочестивый государь, он пытался, может быть при помощи Исайи, исправить, сколь возможно, зло, причиненное его отцом. Но старая закваска неверия, испорченности и надежды на иноземную политику продолжала существовать особенно у вельмож царства. Правда, что Езекия умел избавиться от зависимых отношений, в которые поставил его отец царство Иуды к царству Ассура; но новые отношения, которые он завязал с Египтом и против которых Исайя восставал с энергией (гл.26 и 30), накликали на Иерусалим войска Ассирии при ее царе Сеннахириме²³ в 714 году. Никакое человеческое могущество не могло бы отвратить столь великую опасность. Но благочестивый царь Езекия и весь его народ сделали еще раз, при посредстве пророка Исайи, опыт, что народ Божий, если он уповает единственно на Бога, может жить спокойно, даже тогда, когда пред ним являются самые страшные враги его.

Одна ночь, в которую 185,000 трупов покрыли лагерь Ассирийский, побудила Сеннахирима к отступлению, а известие о враждебном движении Фирака, царя Эфиопии, заставило его возвратиться в свою страну.

С тех пор Ассур, находившийся на высшей точке своего величия, начал быстро склоняться к своей гибели, о которой пророчествовал Наум: в этом случае Ниневия была во второй раз особым предметом пророчества. Первые признаки ее падения обнаружились спустя немного времени, после гибели Сеннахиримова войска. Уже в 718 году от Меродаха Валадана, царя Вавилонского был отправлен посланник к Езекии для того, чтобы искать союза с ним.

Цари Вавилона, или Вавилонии являются здесь, в первый раз, в библейской истории. До тех пор они находились в зависимости от Ассириян, и мы знаем только немногое об их прежней истории; а именно, что новая эра была основана в 747 Вавилонянином Набонассаром. Только при Меродахе Валадане, Вавилония, расположенная к югу от Ассирии между Ефратом и Тигром, приобрела, по-видимому, известную независимость, и могущество этого государства возрастало с тех пор соразмерно с падением Ассура.

После Сеннахирима, Израиль не имел причины бояться Ассирии. Этот монарх пал под мечем своих родных сыновей; и Асаргадон наследовавший ему (4Цар.19:47), не беспокоился об Израиле. Напротив того, он послал в опустошенную страну Ефрема новое население, и из этого населения произошли Самаряне, которые остались здесь даже по возвращении Израильтян в их отечество, и как известно нам между прочим из Нового Завета, были для Иудеев предметом ненависти и презрения.

При Манассии (696–641), сын и преемник Езекии, вступившем на престол на двенадцатилетнем возрасте, анти-теократическая партия, бывшая в угнетении столь долгое время в предшествующем царствовании, смело подняла голову и ей удалось совершенно овладеть юным и неопытным монархом.

Он слепо погрузился в идолопоклонство самое открытое, осквернил храм и наполнил Иерусалим кровью невинных жертв, не хотевших преклониться пред его мерзостями. По иудейскому преданию, Исайя принадлежал к числу этих мучеников израильской веры. Летописцы говорят (2Пар.23:11 и след.), что Манассия раскаялся позднее в Вавилоне, куда царь Ассирийский привел его закованным в кандалы, может быть для того, чтобы он оправдался сам в своем неразумном правлении²⁴. После пятидесяти пятилетнего царствования, в последние времена которого царство наслаждалось миром, Манассия был заменен на престоле его сыном Амоном (641–639). Амон царствовал только два года, в продолжение которых возобновил все беззакония, отличавшие юность его отца; потом он пал жертвою заговора. Его сын и преемник Иосия (639–609) явился в эти последние времена колеблющегося царства Иудина как бы столпом или блестящим светом. Своими энергическими преобразовательными мерами, он содействовал утверждению и установлению на новых основаниях веры в закон Божий и покорности этому закону; и пора было совершить это преобразование, чтобы дом Израиля не впал в разрушение от опустошительного потока, который приближался, грозя ему страшной гибелью. В царствование благочестивого Иосии, пророческий дух обнаружился с новою силою, и в продолжении жизни этого царя, и в несчастный период следовавший непосредственно за его смертью, явилось относительно большое число пророков. Мы узнаем из пророчеств Иеремии и Софонии, до какой степени духовная жизнь утратилась в Израиле, не смотря на все внешние религиозные преобразования. Софония возвещал также близкое падение ассирийского могущества, – падение, которое было предсказано Наумом назад тому восемьдесят лет. В политическом отношении, царствование Иосии продолжавшееся тридцать лет, было спокойно и счастливо, подобно царствованиям его отца и деда: Ужас, который внушал ассирийская держава, прошел подобно грозе. Колеблющаяся сила гордой Ниневии быстро клонилась к своему падению, и возникающее могущество Вавилонян не было еще опасно для западных стран.

История Ассура, в эти последние времена, покрыта густым мраком. Поэтому мы признали лучше оставить на нашей таблице пустое пространство, чем выставить на ней сомнительные имена. На самом деле не очень важно то обстоятельство, назывался ли последний монарх Ниневии Сарданапалом, или носил ли он какое-нибудь другое имя. Разрушения силы Асура и завоевание Ниневии были совершены в 625 году Циаксаром, из Мидии, и Набопалассаром, из Вавилона, отцом Навуходоносора. Набопаллассар, бывший собственно ассирийским правителем Вавилонии, объявил себя независимым царем и основал ту завоевательную и властолюбивую династию, которая достигла уже при Навуходоносоре высшего периода своего процветания, а после него стремилась постоянно к гибели, которую приготовили для нее Мидяне и Персы своими соединенными силами.

Возрастающее могущество Набопалассара столкнулось с новой династией, основанной Псамметихом в Египте. Сын этого последнего Нехао, предприимчивый монарх, соединивший Чермное море с Нилом посредством канала, и совершивший на своих кораблях путешествие вокруг Африки, выступил против Набопалассара. Иосия устремился против него, потерпел поражение и потерял жизнь (609) близ Меггидона, между Фавором и Аккоским заливом. Народ возвел на престол сына Иосии Иохаза (609): но по истечении трех месяцев, Египтянин победитель низложил с престола этого юного властителя, и воцарил вместо него брата его Иоакима (609–599). Спустя три года (606) Навуходоносор, предводительствуя войсками царя, своего отца, изгнал Египтян из западной Азии, и Иоаким должен был изъявить покорность Вавилонскому монарху, пожертвовать драгоценными сосудами дома Божьего, и отдать сыновей первых фамилий своего царства на службу царя (4Цар.24:1; Дан.1:2).

В этом случае Вавилон в первый раз обнаружил прямое влияние на судьбы Израильтян, и этот первый успех предвозвестил первый ряд бедствий, поразивших с берегов Ефрата остатки царства Иудина. Между тем, как нечестие царей Иерусалима навлекло на эту несчастную страну суды Божии, Навуходоносор не мог допустить, чтобы, на берегу средиземного моря и близ Египта, существовало государство, одушевленное колеблющимися и враждебными расположениями.

Напрасно такие пророки как Иеремия и Аввакум возвещали опасности надвигавшиеся со стороны Востока через пустыню: самообольщение, постоянно предшествующее угрожающей гибели, побуждало ослепленных Израильтян искать спасения в различных политических комбинациях и в особенности в союзе с Египтом, Те из них, которые были наиболее расположены ожидать от Бога помощи и защиты против вавилонского владычества, не подозревали, что эта помощь может быть им отказана, и не понимали, что им должно сначала примириться с Богом посредством исповедания своих грехов и искреннего покаяния в них, а потом уже уповать на Его непосредственную защиту. Их поддерживала в этом ложном и слепом уповании толпа людей в равной степени самообольщенных и ослепленных, которые давали сами себе название пророков Иеговы, и против которых Иеремия, истинный пророк Божий, выдерживал тяжелую и долгую борьбу.

Враждебная сила, которая приближалась и захваты которой внушали Израильтянам справедливые опасения, явилась в лице Халдеев, достигшие вершины своего могущества при Навуходоносоре. Величие этого царства началось только с Набонолассара, и со смерти Навуходоносора оно устремилось к своей погибели. Названное Вавилонским, по имени своей столицы, оно носило также по имени народа название царства Халдеев.

По мнению некоторых ученых, Халдеи, народ совсем отличный от самих Вавилонян. Они утверждают что Халдеи проникли, в качестве наемных солдат или завоевателей, с севера в вавилонские страны, около 747 года в эпоху, с которой начинается новая эра Набонассара, – что этим Халдеям удалось, при Набонассаре (около 625 года) утвердить свою власть в Вавилоне и основать завоевательную династию, которая стала при Навуходоносоре, ужасом мира. Но другие ученые делают из Халдеев древних обитателей Вавилонии, а не иноземцев, утвердившихся в ней в позднейшую эпоху. Таким образом не было бы никакого различия между Халдеями, имя которых было бы названием народа, и Вавилонянами, имя которых относилось бы к городу и стране? И, на самом деле, в Библии, народ, обитавший в Вавилонии, всегда называется Халдеями и никогда не именуется Вавилонянами.

Мы не можем здесь разбирать эти два мнения, разность между которыми, в сущности, не представляет большого интереса.

Новая династия Псамметиха пыталась покорить Египту соседнюю с ним Сирию, либо силою оружия, либо посредством переговоров. Нехао, сын Псамметиха, столкнулся с юною силою Халдеев, которая находилась в цветущем состоянии после падения Ниневии, и только одному самообольщению, которое находит желаемое вероятным, следует приписать союз Израильтян с Египтом и надежды их на помощь Египтян против Навуходоносора.

Царь Иуды, Иоаким, изъявивший свою покорность Навуходоносору, в 606, восстал против него спустя немного лет (607), и вступил снова в союз с египетскою державою, возведшею его на престол. Занятый тогда войнами в глубине востока, Навуходоносор не мог тотчас же наказать отпадение Иоакима; но, в 599, он с войском явился перед Иерусалимом. Неблагоразумный иудейский монарх умер за несколько дней прежде, и спустя три месяца его сын Иоаким заменил его на престоле. После осады, продолжавшейся не долго, этот последний должен был сдаться Навуходоносору, который увел его в Вавилон, где он жил в плену до самой смерти своего победителя. Навуходоносор поставил на его место, на престоле Иуды, его дядю²⁵ Седекию (599–588), сына Иосия. И при этом случае он ограбил храм и его сокровища, и увел из Иудеи в Вавилон самые значительные лица, а также художников и мастеровых; оставленные им в стране жители, по большей части земледельцы, были, таким образом, слишком ослаблены для того, чтобы отважиться на попытку поднять оружие²⁶. Впрочем, не следует представлять себе это переселение в виде «плена» в собственном смысле. Оно было только переселением народа из одной страны в другую, мерою, которую различные властители Азии употребляли не раз для того, чтобы смирить и отнять всякую возможность вредить у покоренной ими отдаленной стране, и у народа непокорного и часто недоступного по случаю гористой местности²⁷.

Это был второй поход Навуходоносора против Иерусалима, и, как в первый поход, в 606 году, пророк Даниил был уведен в Вавилон, точно также пророк Иезекииль сопровождал, в 599, тех, которые были переселены в северную Месопотамию, на берега реки Ховарь.

Царь Седекия следовал, в продолжение нескольких лет, политике предписанной обстоятельствами, и подчинялся терпеливо зависимости от Вавилона. Но истинный страх Божий оставался чуждым ему, как он был чужд его ближайшим предшественникам, и как он имел, кроме того, в своем характере известную слабость, благодаря которой ослепленная и гордая партия вельмож и нескольких ложных пророков и священников вовлекла его в союз с Египтом. Иеремия поплатился темницею за свидетельство, которое воздал истине; и между тем, как лжеучители, исполненные мирского упования, имели одну только личину безграничной веры в Бога своих отцов, истинный посланник Божий слыл за человека, который не имел любви к своему отечеству, потому что один повторял свой добрый совет, – верно исполнять обязанности, принятые добровольно в отношении к Навуходоносору. Этот последний выступил, в 590, против Иерусалима для того, чтобы подвергнуть Иудеев тягчайшему наказанию. Между тем, прошел еще один год с половиною до взятия этого города. Союзные Египтяне, выступив на помощь, Халдеи, оставили окрестности Иерусалима, и пошли навстречу этому новому врагу. Иудеи, считая себя уже освобожденными навсегда, осыпали обидами пророка Иеремию, предсказавшего падение Иерусалима; а рабы, которым дана была свобода во дни скорби, снова были взяты в рабство. Помощь Египта и на этот раз оказалась гибким тростником, который раскалывается и пронзает руку, опирающуюся на него. Египтяне отступили перед Халдеями, которые явились снова перед стенами Иерусалима, чтобы подвергнуть решительному мщению этот виновный город и совершить над ним суд, который пророки Божии издавна, но тщетно воз вещали мятежному поколению. В 588, этот сильный город пал перед военным искусством Вавилонян. Седекия, хотевший уйти через одни из городских ворот, попал в руки Навуходоносора, который, выколов ему глаза, увел его в Вавилон, куда равным образом была перенесена и большая часть народа. Город и храм были обращены в пепел. Немногие Израильтяне, оставшиеся в своем опустошенном отечестве, убежали в Египет после убиения халдейского правителя, и Иеремия, посвятивший себя с разбитым сердцем, но с непоколебимою верностью, на служение последним остаткам своего народа, сопровождал эту несчастную толпу переселенцев в чуждую страну. По преданию, он принял смерть в Египте от руки своих ожесточенных соотечественников, принявших идолопоклонство; таков был грустный конец его пророческого поприща которое всецело было для него одним непрерывным мученичеством.

Иерусалим пал, и от обоих царств Израиля остались только некоторые развалины. Все, возвещенное пророками, исполнилось. Но вместе с угрозами осуществились и обетования.

Во время политической гибели и разрушения внешнего святилища, утратившего свои священные сосуды и даже ковчег завета, дух откровения все-таки остался действующим и живительным святилищем в сердцах небольшого стада тех, которые имели истинный страх Божий. Они составляли зародыш, из которого должно было развиться новое растение по исполнении времени испытания; Они были направляемы и духовно поддерживаемы многими истинными пророками Божиими, из которых нам особенно известны в различных местах рассеяния Даниил, Иезекииль и Иеремия. Относительно Авдия мы знаем только его краткое пророчество против гордости Едомитян, смотревших с злобной радостью на гибель Израиля. Истинные Израильтяне чувствовали с глубокой скорбью наказание Божие, были уязвлены обидами, которые должны были выносить со стороны своих врагов, и ожидали с живой надеждою время воздаяния Божия и своего освобождения. Эти чувства выражены со всем свойственным им жаром в псалме CXXXVI, петым под печальными ивами у берегов Вавилонской реки.

Без сомнения, не все испытывали этих сожалений. Наибольшая часть чувствовала себя хорошо в этой стране, хотя и чуждой для них, но все же прекрасной и плодоносной. Пленники обжились в ней, достигли даже известной степени благосостояния и даже наслаждались известным родом независимости.

Но если Навуходоносор был в деснице Божией орудием судов Божественной правды над виновным святилищем, То Вавилон должен был понесть и наказание за то, что наругался над этим святилищем, которое, несмотря на все свое осквернение, все-таки было святилищем Божиим. Со смерти этого могущественного царя (в 562) до разрушения его царства Мидянами и Персами, протекло только двадцать три года. Этот короткий период прошел в насильственных внутренних переворотах и в войнах с иноземными народами. Нечестивый сын Навуходоносора, Евильмеродах был убит после двухлетнего царствования, своим шурином Нериглиссаром, потерявшим свою жизнь, четыре года спустя, в сражении против Кира. Сын Нериглиссара, кровожадный Лаборосоарход, около девяти месяцев после своего восшествия на престол, пал жертвою заговора и был замещен последним Вавилонским царем Валтазаром, который называется в мирской истории еще Набонедом. Он по всей вероятности был сын Евильмеродаха и, следовательно, внук Навуходоносора. В его царствование, империя Халдеев пала, и на ее месте возвысилась новая держава Мидян и Персов, которая в качестве великой персидской империи скоро заняла в истории место, принадлежавшее прежде Ассириянам и Вавилонянам. С этой новой эпохой мирской истории начинается и для Израиля новый период его истории, который остается нам изложить.

Мидяне, пришедшие с северо-востока, и Персы, явившиеся с гор востока, овладели прекрасными странами, простиравшимися у подошвы этих отечественных для них гор. Древняя история этих народов очень темна. После падения первой ассирийской империи, в ту самую эпоху, когда Фулл и его преемники царствовали в новом ассирийском царстве, и когда Набонассар установил в Вавилонии новую эру, Арбак явился основателем независимости Мидян. Но, на основании 4Цар.17:6, где мы читаем, что Израильтяне, уведенные из Ефремова царства в 721, были поселены в городах Мидийских, мы видим, что Ассирияне скоро после того приобрели снова верховное владычество над Мидией. Они были окончательно изгнаны из нее Дейоком, который освободил снова свое отечество от их ига. Фраорт подчинил Персов Мидянам, и Камбиз, отец Кира²⁸, был только вассальным персидским царем, а между тем был женат на Мандане, дочери Астиага, своего верховного властителя. Кир, как внук Астиага, получил после его смерти от его сына и преемника, Циаксара II²⁹, начальство над войсками мидийского царства для того, чтобы вести войну против колебавшегося царства Халдеев в Вавилоне.

В 539 году, Кир овладел Вавилоном посредством следующей военной храбрости. Прорыв боковые каналы для того, чтобы отвесть воды Евфрата, протекавшие по середине этого неизмеримого города, он впустил их внезапно в город во время ночного празднества, посвященного разврату (Дан.V). Ложе реки, осушенное таким образом, послужило для победоносных Мидян и Персов путем, по которому они вторглись в город, погруженный в опьянение.

Цаксар II, или Дарий Мидянин царствовал над этими завоеванными странами только в продолжение двух лет. Он умер в 537 году, и так как Кир был женат на его дочери, то эта новая империя досталась этому юному владыке, и перешла таким образом к племени Персов. Тогда возвысилась над всеми державами монархия Кира и Персидская империя.

Даниил жил при дворе Вавилонском в продолжение всего времени славы Навуходоносоровой, в период упадка его империи и до начала Мидо-персидской империи. Преемники Навуходоносора забыли о Данииле, и в ту ночь, когда был взят Вавилон, только царица-мать, дочь Навуходоносора, вспомнила о Данииле и о его пророческом ведении. При Дарии Мидянине, он пользовался снова великим уважением, и можно с достоверностью приписать его влиянию дозволение, данное Киром, уже в 536 году, Израильтянам возвратиться в их отечество, и также официальное покровительство, равно как и разные пособия, которыми они пользовались от знаменитого монарха. Ровно семьдесят лет прошли после первого Навуходоносорова нападения на Иерусалим, в 606 г., и переселения Даниила в Вавилон. Эти семьдесят лет угнетения и бесславия составляют всю жизнь и жребий Даниила, и вся история этой эпохи, исполненная скорби для Израиля, ясно доказывает, что Бог посредством своих служителей находится всегда близко к своему наказанному народу в то самое время, когда Он кажется совсем удалившимся от него, и что его служители призваны им первые ко вкушению горькой чаши народного наказания для того, чтобы они разделяя с народом его скорбные чувства и испытания, бодрствовали и ходатайствовали за него пред жертвенником страданий.

Число тех, которые воспользовались дозволением возвратиться в свое отечество, не было значительно. Это были главным образом Израильтяне из колен Иудина и Вениаминова, принадлежавшие к прежнему царству

Иудина; таким образом, с этой эпохи, имя Иудеев вошло в употребление для обозначения обитателей Святой Земли. Между тем, многие Израильтяне прежнего Ефремова царства возвратились также в новый город, равно как и оставшиеся в стране, особенно в верхней части Галилеи, дополнили собою восстановлявшееся иудейское государство. Зоровавель³⁰, из царского семейства, и Иисус Навин, из семейства Елеазара и Аарона, стали, один как князь, а другой, как первосвященник, во главе переселенцев. Построение совершалось в «трудное время». Завистливые нападения язычников, обитавшие в древней области Ефрема и известные под именем Самарян, значительно затрудняли воссоздание города и храма при ближайших преемниках Кира, и произвели великое уныние в Иудеях, возвратившихся в свое отечество и ожидавших увидеть непосредственное исполнение пророчеств, обещавших им благословения в последующие времена. Только при Дарии, сыне Гистиспа (царствовавшем после 521 года), семьдесят лет после разрушения храма, было возможно воздвигнуть и наконец освятить в 515 г. новое святилище.

Этот второй храм, в котором не доставало самых важных священных сосудов, и где место, носящее название Святая Святых, представляло только мрачное и пустое пространство, был построен при неоднократном воодушевлении пророков Аггея и Захарии. Эти два пророка с Малахиею, о котором мы будем говорить позднее, были последними звенами того длинного ряда пророков, который начинается с Самуила и продолжается в течение нескольких веков среди всех превратностей в судьбах Израиля. В этих посланниках Бога была высшая и негибнущая жизнь, спасшая от уничтожения Иудейский народ, которому было определено совершенно утратить свое существование, как политическое государство, и вот этот дух и эта жизнь содействовали чрез Аггея и Захарию к воссозданию нового святилища, существовавшее до того времени, когда Спаситель сказал: се, оставляется дом ваш пуст: (Мф.23:38).

Но не одни Иудеи, утвердившиеся снова в своем отечестве, должны были пройти через испытание; ему подверглись и те их них, которые остались на чужбине. При Ксерксе³¹, преемнике Дария, целой массе Иудеев, находившихся в Персидской империи, грозила та страшная гибель, о которой говорит нам книга Эсфирь и которая, благодаря милосердному провидению Всевечного, была отвращена приемною дочерью Мардохея, сделавшеюся царицею Персов.

Дела Иудеев, возвратившихся в Иудею, находились в печальном положении, когда в 458 году, при Персидском царе Артаксерксе Доморуком³², Ездра получил дозволение отвесть в Святую Землю свою новую колонию. Он был снабжен полномочиями, необходимыми для того, чтобы мог трудиться с успехом над восстановлением Израильского народа. Его священническое происхождение, как и его знание, и благочестие приобрели ему от его соотечественников уважение, необходимое для установления религиозных учреждений, без которых было бы возможно основать новое Иудейское государство, но отнюдь не Израильскую Церковь. Иудейская колония в Иерусалиме, без церковного устройства и религиозной организации, скоро распалась бы на разные части. Иудеи обыкновенно ставят Ездру около Моисея; последний для них основатель иудейства, а Ездра его восстановитель. Они правы до известной степени. От пророков исходила та жизнь, которая проникала и одушевляла Моисеевы законы со времени Самуила, и их действие приближалось к своему концу во время Ездры. Но в отношении к внешним учреждениям, Моисей и Ездра, неоспоримо, два столба религиозного здания.

Национальный грех идолопоклонничества имел своим следствием национальную гибель, и Моисеевы учреждения оказались погребенными в пыли и прахе разрушения. На этих-то развалинах Ездра воздвиг новую церковь, но он не мог сообщить ей тот дух, без которого лучшие учреждения производят только пустые обряды. Он видел себя отчасти окруженным еще некоторыми людьми, в которых был дух живого Бога, и даже после него явился еще Малахия, который возвещал слово Иеговы; но это слово было как бы вечерний колокол, возвещавший погребение пророческого духа. С тех пор, чем менее дух жизни шествовал пред израильскою церковью в виде огненного столба, тем сильнее искала она опоры назади в букве писанного закона, и таким образом в церкви, вновь организованной Ездрою, развилась система буквальности. Эта система является пред нами в Новом Завете, в виде фарисейства, а из него, по разрушении Иерусалима Римлянами, образовалось раввинство; изложенное письменно в Талмуде, оно сохранило до наших дней иудейство, которое лишь мумия если не духовной смерти, то по крайней мере разложения и уничтожения.

К церковному делу Ездры присоединилось позднее (после 455) политическое дело Неемии. Стены Иерусалима находились еще в развалинах а враги Иудеев успевали затруднять восстановление города и храма, или по крайней мере всячески замедляли построение стен, которые должны были служить крепкой обороной. Неемия, пользуясь необходимыми полномочиями, принялся за это дело с энергическим усердием и неутомимостью, и дал новому государству законные основы для его гражданской жизни, как Ездра сделал это в отношении к делам церковным; и после двенадцатилетнего пребывания в Иерусалиме, он возвратился (согласно с словом, которое дал, Неем.2:9, 13:6) к персидскому двору, в 432 году. Позднее³³, вероятно освободившись от царской службы, Неемия возвратился во второй раз в свое дорогое отечество собственно для того, чтобы исправить беспорядки и злоупотребления, явившиеся у Иудеев, и быть может также, чтобы положить свои седины в земле своих отцов.

Эти последние усилия верного Неемии опирались на святые наставления и предречения Малахии, последнего из пророков. Этот посланник Божий хотя и не указывает в своей книге эпохи своего служения, но тождественность обстоятельств, о которых говорит он, с обстоятельствами, представленными в книге Неемии, показывает, что этот последний мог на закате своей жизни еще воспользоваться светом, распространенным Малахией.

Малахии было открыто, что голос пророчества не будет более раздаваться в Израиле. Поэтому, в конце своих предречений, он указывает на самого Господа, как на того ангела или вестника завета, который должен прийти в свой храм для того, чтобы произвести свой суд.

Малахией заключается этот ряд пророков, непрерывавшийся в продолжение семи веков; с ним заключаются канонические книги Ветхого Завета, и сам Ветхий Завет. Период, протекший между Малахией и воплощением Мессии, возвещенным Малахией и всеми пророками, был лишен слова Иеговы, и этот период ясно показывает, как бессильна самая добросовестная и полная привязанность к букве закона, когда Дух Господень не одушевляет своего народа и не дает ему истинной жизни.

Глава I

Слово Господне, которое было к Осии, сыну Беериину, во дни Осии Иоафама, Ахаза, Езекии, царей Иудейских и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя Израильского.

2. Начало слова Господня к Осии. И сказал Господь Осии: иди, возьми себе жену блудницу и детей блуда, ибо сильно блудодействует земля сия, отступив от Господа.

3. И пошел он, и взял Гомерь дочь Дивлаима и она зачала и родила ему сына.

4. И Господь сказал ему: нареки ему имя Изреель; потому что еще немного пройдет, и Я взыщу кровь Изрееля с дома Иуева, и положу конец царству дома Израилева.

5. И будет в тот день. Я сокрушу Лук Израилев в долине Изреель.

6. И начала еще и родила дочь, и он сказал ему: нареки ей имя Лорухама³⁴, ибо я уже не буду миловать более дома Израилева, чтобы прощать их.

7. А дом Иудин помилую, и спасу их в Господе Боге их, спасу их не луком, ни мечем, ни войною, ни конем и всадниками.

8. И, откормив грудью, Непомилованную, она зачала и родила сына.

9. И сказал Он: нареки ему имя Лоамми³⁵, потому что вы не Мой народ, и Я не буду Вашим (Богом).

10. Но будет число сынов Израилевых как песок морской, которого нельзя не измерить, ни исчислить; и там где говорили им: вы не мой народ, будут говорить им: вы сыны Бога живаго.

11. И соберутся сыны Иудины и сыны Израилевы вместе и поставят себе одну главу, и выйдут из земли переселения; ибо велик день Изрееля!

Глава II

Говорите братьям вашим: Мой народ, и сестрам вашим: Помилованная.

2. Судитесь с вашею матерью, судитесь; ибо она не жена моя и Я не муж ее; пусть она удалит блуд от лица своего и прелюбодеяние от грудей своих.

3. Дабы Я не разоблачил ее до нага и не выставил ее, как в день рождения ее; не сделал ее пустынею, не обратил ее в землю сухую и не уморил ее жаждою.

4. И детей ее не помилую; потому что они дети блуда.

5. Ибо блудодействовала мать их, и осрамила себя зачавшая их; ибо говорила: пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду, шерсть и лен, елей и напитки.

6. За то вот, Я загорожу путь ее тернами, и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей своих.

7. И погонится за любовниками своими, но не догонит их; и будет искать их, но не найдет, и скажет: пойду я и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда было лучше мне нежели теперь.

8. А не знала она, что Я, Я давал ей хлеб и вино и елей, и умножил у ней серебро и золото, из которого сделали истукана Ваала.

9. За то я возьму назад хлеб Мой, в его время и вино Мое в его пору и отниму шерсть и лен Мой, чем покрывается нагота ее.

10. И ныне открою срамоту ее перед глазами любовников ее, и никто не исторгнет ее из руки моей.

11. И прекращу у нее всякое веселие, праздники ее и новомесячия ее и субботы ее, и все торжества ее.

12. И опустошу виноградные лозы ее и смоковницы ее, о которых она говорит: это у меня подарки, которые надарили мне любовники мои; и Я превращу их лес, и полевые звери поедят их.

13. И накажу ее за дни служения Ваалам, когда она кадила им, и украсив себя серьгами и ожерельями, ходила за любовниками своими, а Меня забывала, говорит Господь.

14. Посему вот и Я увлеку ее, приведу ее в пустыню, и буду говорить к сердцу ее.

15. И дам ей оттуда виноградники ее, и долину Ахор, в преддверие надежды; и она будет петь там, как во дни юности своей и как в день выхода своего из земли Египетской.

16. И будет в тот день, говорит Господь, ты будешь звать Меня; муж мой и не будет более звать меня: Ваали³⁶.

17. И удалю имена Ваалов от уст ее, и не будут более вспоминаемы имена их.

18. И заключу в то время для них союз с полевыми зверями и с пресмыкающимися по земле, и лук, и меч, и войну истреблю от земли той и дам им жить в безопасности.

19. И обручу тебя Мне на век и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии.

20. И обручу тебя Мне в верности и ты познаешь Господа.

21. И будет в тот день. Я услышу, говорит Господь, услышу небо, и оно услышит землю.

22. И земля услышит хлеб, и вино, и елей; а сии услышат Изреель.

23. И посею ее для Себя на земле, и помилую Непомилованную, и скажу не моему народу: ты Мой народ, а он скажет: Ты мой Бог!

Глава III

И сказал мне Господь: иди еще и полюби женщину, любимую мужем, но прелюбодействующую, подобно тому, как любит Господь сынов Израилевых, а они обращаются к другим богам и любят виноградные лепешки их.

2. И приобрел я ее себе за пятнадцать серебрянников и за хомер ячменя и полхомера ячменя.

3. И сказал ей: много дней оставайся у меня; не блуди и не будь с другим, также и я буду для тебя.

4. Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима.

5. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостию Его в последние дни.

Глава IV

Слушайте слово Господне, сыны Израилевы: ибо суд у Господа с жителями сей земли; потому что нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле.

2. Клятва и обман, убийство и воровство и прелюбодейство, крайне распространились и кровопролитие следует за кровопролитием.

3. За то восплачет земля сия, и изнемогут все, живущие на ней, со зверями полевыми и птицами небесными, даже и рыбы морские погибнут.

4. Но никто не спорь, никто не обличай другого и твой народ как спорящие со священником.

5. И ты падешь днем и пророк падет с тобою ночью и истреблю матерь твою.

6. Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения; так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною: и как ты забыл закон Бога твоего, то и Я забуду детей твоих.

7. Чем больше они умножаются, тем больше грешат против Меня; славу их обращу в бесславие.

8. Грехами народа Моего кормятся они и к беззаконию его стремится душа их.

9. И что будет с народом, то и со священником; и накажу его по путям его, и воздам ему по делам его.

10. Будут есть, и не насытятся, будут блудить, и не размножатся; ибо оставили служение Господу.

11. Блуд, вино и напитки завладели сердцем их.

12. Народ мой вопрошает свое дерево, и жезл его дает ему ответ; ибо дух блуда ввел их в заблуждение и блудодействуя, они отступили от Бога своего.

13. На вершинах гор они приносят жертвы, и на холмах совершают каждение под дубом и тополем и теревинфом, потому что хороша от них тень; поэтому любодействуют дочери ваши и прелюбодействуют невестки ваши.

14. Я оставлю называть дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами на стороне блудниц, и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет.

15. Если ты Израиль блудодействуешь, то пусть не грешил бы Иуда и не ходите в Галгал и не восходите в Беф-Авен, и не клянитесь: жив Господь.

16. Ибо как упрямая телица, упорен стал Израиль; посему будет ли теперь Господь пасти их как агнцев на пространном пастбище.

17. Привязался к идолам Ефрем; оставь его.

18. Отвратительно пьянство их, совершенно предались блудодеянию; князья их любят постыдное.

19. Охватит их ветер своими крыльями, и стыдятся они жертв своих.

Глава V

Слушайте это, священники, и внимайте, дом Израилев, и преклоните ухо, дом царя; ибо вам будет суд, потому что вы были западнею в Массифе и сетью раскинутою на Фаворе.

1. Глубоко погрязли они в распутстве; но Я накажу всех их.

2. Ефрема я знаю, и Израиль не сокрыт от меня; ибо ты блудодействуешь, Ефрем, и Израиль осквернился.

4. Дела их не допускают им обратиться к Богу своему; ибо дух блуда внутри их, и Господа они не познали.

5. И гордость Израиля унижена в глазах их: и Израиль, и Ефрем падут от нечестия своего; падет и Иуда с ними.

6. С овцами своими и волами пойдут искать Господа, и не найдут Его; Он удалился от них.

7. Господу они изменили, потому что родили чужих детей; ныне новый месяц поест их с их имуществом.

8. Вострубите рогом в Гиве, трубою в Раме; возглашайте в Беф-Авене: за тобою Вениамин!

9. Ефрем сделается пустынею в день наказания; между коленами Израилевыми Я возвестил это.

10. Вожди Иудины стали подобны передвигающим межи; изолью на них гнев Мой как воду.

11. Угнетен Ефрем, поражен судом; ибо захотел ходить в след суетных.

12. И буду как моль для Ефрема и как червь для дома Иудина.

13. И увидел Ефрем болезнь свою, и Иуда свою рану и пошел Ефрем к Ассуру и послал к царю Иареву; но он не может исцелить вас, и не излечит вас от раны.

14. Ибо Я как лев для Ефрема и как скимен для дома Иудина; Я, Я растерзаю и уйду; унесу и никто не спасет.

1. Пойду, возвращусь в мое место, доколе они признают себя виновными, и не изыщут лица Моего.

Глава VI

В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: пойдем, и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил, и Он исцелит нас, поразил и перевяжет ваши раны.

2. Оживит вас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить, пред лицем Его.

3. И так познаем, будем стремиться познать Господа, как утренняя заря – явление Его, и Он прийдет к нам как дождь, как поздний дождь оросит землю.

4.Что сделаю тебе, Ефрем? Что сделаю тебе Иуда? благочестие ваше как утренний туман и как роса скоро исчезающая.

5. Посему Я поражал чрез пророков, и бил их словами уст Моих, и суд Мой как восходящий свет.

6. Ибо Я милости хочу, а не жертвы и Боговедения более, нежели всесожжений.

7. Они же подобно Адаму, нарушили завет и там изменили Мне.

8. Галаад – город нечестивцев, запятнанный кровью.

9. Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников убивают на пути в Сихем и совершают мерзости.

10. В доме Израиля Я вижу ужасное; там блудодеяние у Ефрема, осквернился Израиль.

11. И тебе Иуда назначена жатва, когда я возвращу плен народа моего.

Глава VII

Когда я врачевал Израиля, открылась неправда Ефрема и злодейство Самарии; они поступают лживо; и входит вор, и разбойник грабит по улицам.

2. Не помышляют они в сердце своем, что Я помню все злодеяния их; теперь окружают их дела их; они пред лицем Моим.

3. Злодейством своим они увеселяют царя и обманами своими – князей.

4. Все они пылают прелюбодейством как печь, растопленная пекарем, который перестает поджигать ее, когда замесит тесто, и оно вскиснет.

5. День нашего царя! Говорят князья, разгоряченные до болезни вином, а он протягивает руку к кощунам.

6. Ибо они коварством своим делают сердце свое подобным печи; пекарь их спит всю ночь, а утром она горит как пылающий огонь.

7. Все они распалены, как печь, и пожирают судей своих; все цари их падают, и никто их них не взывает ко Мне.

8. Ефрем смешался с народами, Ефрем стал как неповороченный хлеб.

9.Чужие пожирали силу его и он не замечал; седина покрыла его, а он не знает.

10. И гордость Израиля унижена в глазах их, и при всем том, они не обратились к Господу Богу своему и не взыскали Его.

11. И стал Ефрем, как глупый голубь, без сердца: зовут Египтян, идут в Ассирию.

12. Когда они пойдут, Я закину на них сеть Мою, как птиц небесных низвергну их; накажу их, как слышало собрание их.

13. Горе им, что они удалились от Меня; гибель им, что они отпали от Меня; Я спасал их, а они ложь говорили на Меня.

14. И не взывали ко Мне сердцем своим, когда вопили на ложах своих; собираются из за хлеба и вина, а от меня удаляются.

15. Я вразумлял их, и укреплял мышцы их, а они умышляли злое против Меня.

16. Они обращались, но не к Всевышнему; стали как неверный лук; падут от меча князя их за дерзость языка своего; это будет посмеянием над ними в земле Египетской.

Глава VIII

Трубу к устам твоим! Как орел налетит на дом Господень за то, что они нарушили завет Мой и преступили закон мой.

2. Ко мне будут взывать: Боже мой! мы познали тебя, мы Израиль.

3. Отверг Израиль доброе, враг будет преследовать его.

4. Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома; из серебра своего и золота своего сделали для себя идолов: оттуда гибель.

5. Оставил тебя телец твой Самария! Воссылал гнев Мой на них: доколи не могут они очиститься.

6. Ибо и он – дело Израиля. Художник сделал его и потому он не Бог; в куски обратится телец Самарийский.

7. Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю; хлеб на корне не будет у него; зерно не даст муки; а если и даст, то чужие проглотят его.

8. Поглощен Израиль; теперь они будут среди народов как негодный сосуд.

9. Они пошли в Ассуру как дикий народ, одиноко бродящий, Ефрем приобретал подарками расположение к себе.

10. Хотя они посылали дары к народам, но скоро Я соберу их, и они начнут страдать от бремени царя князей.

11. Ибо много жертвенников настроил Ефрем для греха; ко греху послужили ему эти жертвенники.

12. Написал Я ему важные законы Мои; но они сочтены им как бы чужие.

13. В жертвоприношениях Мне они приносят мясо, и едят его; Господу неугодны они; ныне Он вспомнит нечестие их, и накажет их за грехи их: они возвратятся в Египет.

14. Забыл Израиль Создателя своего, и устроил капища; и Иуда настроил много укрепленных городов; но Я пошлю огонь на города его, и пожрет чертоги его.

Глава IX

Не радуйся, Израиль, до восторга, как другие народы; ибо ты блудодействуешь, удалившись об Бога твоего, любишь блудодейные дары на всех гумнах.

2. Гумно и точило не будет питать их, и надежды на виноградный сок обманет их.

3. Не будут они жить на земле Господней; Ефрем возвратится в гипет, и в Ассирии будут есть нечистое.

4. Не будут возливать Господу вина, и не угодны Ему будут жертвы их, они будут для них, как хлеб похоронный: все, которые будут есть его, осквернятся; ибо хлеб их для души их, а в дом Господень он не войдет.

5. Что будете делать в день торжества и в день праздника Господня.

6. Ибо вот, они уйдут по причине опустошения, Египет соберет их, Мемфис похоронит их; драгоценностями их из серебра завладеет крапива; колючий терн будет в шатрах их.

7. Пришли дни посещения, пришли дни воздаяния; да узнает Израиль, что глуп прорицатель, безумен выдающий себя за вдохновенного; по причине множества беззаконий твоих и великой враждебности.

8. Ефрем страж подле Бога моего; пророк – сеть птицелова на всех путях его; соблазн в доме Бога Его.

9. Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы; Он вспомнит нечестие их, накажет их за грехи их.

10. Как виноград в пустыне, Я нашел Израиля; как первую ягоду на смоковнице, в первое время ее увидел Я отцов ваших; но они пошли в Ваалфегору, и предались постыдному, и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили.

11. У Ефремлян как птица улетит слава (чародия); ни рождения, ни беременности, ни зачатия (не будет).

12. А хотя бы они и воспитали детей своих, отниму их; ибо горе им, когда удалюсь от них.

13. Ефрем, как Я видел его до Тира, насажден на прекрасной местности; однако Ефрем выведет детей своих к убийце.

14. Дай им Господи: что ты дашь им? Дай им утробу нерождающую и сухие сосцы.

15. Все зло их в Галгале; там Я возненавидел их за злые дела их; изгоню их из дома Моего; не буду больше любить их; все князья их – отступники.

16. Поражен Ефрем; иссох корень их; не будут приносить они плода; а если и будут рождать, Я умерщвлю вожделенный плод их.

17. Отвергнет их Бог мой, потому что они не послушались Его и будут скитальцами между народами.

Глава X

Израиль – ветвистый виноград, умножает для себя плод: чем более у него плодов, тем более умножает жертвенники; чем лучше земля у него, тем лучше украшают они кумиры.

2. Разделилось сердце их, за то они и будут наказаны; Он разрушит жертвенники их, сокрушит кумиры их.

3. Теперь они говорят: нет у нас царя; ибо мы не убоялись Господа, а царь, – что он сделает?

4. Говорят слова пустые, клянутся ложно, заключают союзы; за то явится суд над ними, как ядовитая трава на бороздах поля.

5. За тельца Беф-Авена все трепещут жители Самарии; восплачет о нем народ его и жрецы его, радовавшиеся о нем, будут плакать о славе его, потому что она отойдет от него.

6. И сам от отнесен будет в Ассирию, в дар царю Иареву; постыжен будет Ефрем, и посрамится Израиль от замысла своего.

7. Исчезнет в Самарии царь ее – как пена на поверхности воды.

8. И истреблены будут высоты Авена, грех Израиля; терние и волчцы вырастут на жертвенниках их, и скажут они горам: покройте нас, и холмам: падите на нас.

9. Больше, нежели во дни Гивы, грешил ты, Израиль; там они устояли; война в Гаваоне против сынов нечестия не постигла их.

10. По желанию Моему накажу их, и соберутся против них народы, и они будут связаны за двойное преступление их.

11. Ефрем – обученная телица, привычная к молотьбе, и Я сам возложу ярмо на тучную шею его, на Ефреме будут верхом ездить, Иуда будет пахать, Иаков будет боронить

12 Сейте себе в правду, и пожнете милость, распахивайте у себя новину; ибо время взыскать Господа, чтобы Он , когда придет, дождем пролил на вас правду.

13. Вы возделывали нечестие, едите плод лжи, потому что ты надеялся на путь твой, на множество ратников твоих.

14. И произойдет смятение в народе твоем, и все твердыни твои будут разрушены, как Салман разрушил Бет-Арбел в день брани; мать была убита с детьми.

15. Вот, что причинит вас Вефиль, за крайнее нечестие ваше.

Глава XI

На заре погибнет царь Израилев! Когда Израиль был юн, Я любил его, и из Египта вызвал сына Моего.

2. Звали их, а они уходили прочь от лица их; приносили жертву Ваалам, и кадили истуканам.

3. Я сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их.

4. Узами человеческими влек Я их, узами любви; и был для них как бы поднимающий ярмо с челюстей их, и ласково подкладывал пищу им.

5. Не возвратится он в Египет, но Ассур – он будет царем его, потому что они не захотели обратиться ко Мне.

6. И падет меч на города его, и истребит затворы его, и пожрет их за умыслы их.

7. Народ Мой закоснел в отпадении от Меня, и хотя призывают его к горнему, он не возвышается единодушно.

8. Как поступлю с тобою Ефрем? как предам тебя Израиль? поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое; возгорелась вся жалость Моя!

9. Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема; ибо я Бог, а не человек; среди тебя – Святый; Я не войду в город.

10. В след Господа пойдут они; как лев, Он даст глас Свой, и встрепенутся к Нему сыны с запада.

11. Встрепенутся из Египта, как птицы, и из земли Ассирийской, как голуби, и вселю их в домы их, говорит Господь.

12. Окружил Меня Ефрем ложью и дом Израилев лукавством; Иуда держался еще Бога, и верен был со святыми.

Глава XII

Ефрем пасет ветер, и гоняется за восточным ветром; каждый день умножается ложь и разорение; заключают они союз с Ассуром и в Египет отвозится елей.

2. Но и с Иудою у Господа суд.

3. Еще во чреве матери запинал он брата своего, а возмужав, боролся с Богом.

4. Он боролся с Ангелом, и превозмог; плакал и умолял Его; в Вефиле Он нашел нас, и там говорил с нами.

5. А Господь есть Бог Саваоф, Сущий (Иегова) – имя его.

6. Обратись и ты к Богу твоему; наблюдай милость и суд, и уповай на Бога твоего всегда.

7. Хананеянин с неверными весами в руке любит обижать;

8. И Ефрем говорит: однако я разбогател, накопил себе имущества, хотя во всех моих трудах не найдут ничего незаконного, что было бы грехом.

9. А я Господь Бог твой от самой земли Египетской, опять поселю тебя в кущах, как во дни праздника.

10. Я говорил к пророкам и умножал ведения, и чрез пророков употреблял притчи.

11. Если Галаад сделался Авеном, то они стали суетны, в Галгалах закалали в жертву тельцов и жертвенники их стояли как груды камней на межах поля.

12. Убежал Иаков на поля Сирийские, и служил Израиль за жену, и за жену стерег овец.

13. Чрез пророка вывел Господь Израиля из Египта и чрез пророка Он охранял Его.

14. Сильно раздражил Ефрем Господа, и за то кровь его оставит на нем, и поношение его обратит Господь на него.

Глава XIII

Когда Ефрем говорил, все трепетали. Он был высок в Израиле; но сделался виновным чрез Ваала и погиб.

2. И ныне прибавили они ко греху, сделали для себя литых истуканов из серебра своего, по понятию своему, – полная работа художников, и говорят они приносящим жертву людям: целуйте тельцов!

3. За то они будут как утренний туман, как роса, скоро исчезающая, как мякина, свеваемая с гумна, и как дым их трубы.

4. Но Я Господь Бог твой от земли Египетской, и ты не должен знать другого Бога, кроме Меня, и нет Спасителя кроме Меня.

5. Я признал тебя в пустыне в земле жаждущей.

6. Имея пажити, они были сыты; а когда насыщались, то превозносилось сердце их, и потому они забывали Меня.

7. Я буду для них как лев, как скимен буду подстерегать при дороге.

8. Буду нападать на них, как лишенная детей медведица, и раздирать вместилище сердца их, и поедать их там, как львица, полевые звери будут терзать их.

9. Погубил ты себя, Израиль; ибо только во Мне опора твоя.

10. Где царь твой теперь? Пусть он спасает тебя во всех городах твоих! Где судьи твои, о которых говорил ты: дай нам царя и начальников?

11. И Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем.

12. Связано в узел беззаконие Ефрема, сбережен его грех.

13. Муки родительницы постигнут его; он сын неразумный; иначе не стоял бы долго в положении рождающихся детей.

14. От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их: смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа? Раскаяния в том не будет у Меня.

15. Хотя Ефрем плодовит между братьями; но придет восточный ветер, поднимется ветер Господень из пустыни, и иссохнет родник его, и иссякнет источник его; он опустошит сокровищницу всех драгоценных сосудов.

Глава XIV

Опустошена будет Самария, потому что восстала против Бога: от меча падут они; младенцы их будут разбиты, и беременные их будут рассечены.

2. Обратись Израиль, к Господу Богу твоему; ибо ты упал от нечестия твоего.

3. Возьмите с собою молитвенные слова и обратитесь к Господу; говорите Ему: отними всякое беззаконие, и прими во благо, и мы принесем жертву уст наших.

4. Ассур не будет уже спасать нас; не станем садиться на коня, и не будем более говорить изделию рук наших; боги наши; потому что у тебя милосердие для сирот.

5. Уврачую отпадение их, возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них.

6. Я буду росою для Израиля; он расцветет как лилия, и пустит корни свои, как Ливан.

7. Расширятся ветви его, и будет красота его, как маслины, и благоухание от него, как от Ливана.

8. Возвратятся сидевшие под тенью его, будут изобиловать хлебом, и расцветут, как виноградная лоза, славны будут, как вино Ливанское.

9. Что мне еще за дело до идолов? Скажет Ефрем. – Я услышу его и призрю на него; Я буду как зеленеющий кипарис; от Меня будут тебе плоды.

10. Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пути Господни, и праведники ходят за ним, и беззаконные падут на них.

Книга Осии издревле помещена во главе двенадцати малых пророков не потому, чтобы она была составлена прежде других, а просто потому, что она наибольшая между ними, или, лучше сказать, наименее краткая из них.

Относительно лица и жизни Осии, мы владеем только теми сведениями, которые содержатся в его книге³⁸. В отношении к браку пророка с Гомерой, мы отсылаем читателя к тому объяснению, которое даем ниже трем первым главам его пророчества. Неоспоримо, что он жил в царстве Десяти Колен: все свои речи он обращает к колену Ефремову, и делает это не как иноземец пришедший подобно Амосу из земли Иудейской в Самарию; он называет царя Ефремлян нашим царем (7:5), он живет среди них, он знает точно Галаад и Сихем (6:8–9), он описывает самым точным образом все грехи Ефрема.

Время его служения простирается на основании I гл. 1ст. и выводов, извлекаемых из его пророчеств, от последних годов Иеровоама и до начала царствования Езекии. Так как Иеровоам умер в 784 г. до Иисуса Христа, а Езекия вступил на престол в 725, то служение Осии не могло продолжаться менее 60 лет. Таким образом пророк был призван на свое служение в очень юных годах, и это он дает нам понять, говоря, что не был еще женат когда Господь начал говорить с ним (I-2). Иеремия и Даниил точно также служили Господу от своей юности, и продолжали свои тяжкие пророческие труды до весьма преклонного возраста.

Осия следует за Амосом ближайшим образом, и переживает почти тот же период времени, как и Амос. Он употребляет его слова (VIII. 14 сравни с Амосом I и II), и не раз употребляет (IV – 15; X – 5:8) название Беф-Авен (дом суеты и нечестия), данное Амосом Вефилю (дом Божий, V, 5).

Жизнь Осии может быть разделена на две части: последние годы Иеровоама II, которые были временем внешнего благоденствия и общественного порядка и в продолжение которых совершились события, описанные в трех первых главах, и – последующие времена волнений и беспорядков, которые видели два анархические междуцарствия (до смерти Иеровоама II и Факия), четырех царей, убитых заговорщиками (Захарию, Селлума, Факию и Факея), четыре нашествия Ассириян (Фула при Менаиме, Феглафелассара при Факее, и Салманассара в начале и в конце царствования Осии (4Цар. XV и XVII). В продолжение этой-то последней эпохи, Осия главным образом совершал свое служение и видел погибель своего отечества, как Иеремия видел погибель Иуды: он предостерегал и не был выслушиваем, угрожал и не устрашал никого к спасению, обличал и не исправлял, возвещал милосердие и прощение и не трогал сердец, как обезумевший от печали, но считаемый соблазнителем. (IX, 8).

Нравственное и религиозное состояние Ефремлян во время Осии было таково, каким оно уже описано нами в нашем исследовании об Амосе: цари были убийцами и развратниками, а вельможи были подобны своим царям (VII, 3–7); жрецы Иеговы мнили почитать Его под образом золотых тельцов (X, 5), злоупотребляли своим влиянием для обольщения душ (V, 1; VI, 9; VII, 1), и видели в покаянии грешников только средство жить в изобилии (IV, 8); жрецы идолов распространили по всей стране свои преступные празднества и свои прорицалища (IV, 12–14; X, 1–2; XIII, 2); одни партии опирались на Ассирию (Менаил и Фул 4Цар.15:19), другие на Египет, (Осия, 4Цар.17:4), и весь народ искал своей силы только в человеке (V, 13, VII, 8–12; VIII, 9–10; X, 4; XII, 1; потом XII, 9; VIII, 14 и пр.; все преступления вторгались в общество (IV, 2), огонь страстей воспламенял все сердца (VII, 3–7), и Ефрем искал благ земных с таким же жаром, как и Ханаан (XII, 8–9); бессмысленное спокойствие ослепляло все сердца (V, 5; VII, 9–11; IX, 7–8), внушая пренебрежение к предостережениям пророков и праведных (IV, 4; IX, 8), и уступая место в минуту опасности наружному раскаянию уст (V, 6, VII, 16, VIII, 1–2); у них господствовали полное забвение Бога и Его закона (IV, 1. 6; VIII, 12, IX, VI); открытое сопротивление всякому подчинению (IV, 16; V, II, IX, 15; XIV, 9; X, II) и при всем том лживый наружный вид уважения и любви к Вечному (VII, 13; X, 13; XII, 1).

Всегда трудно изобразить характер писателя; это делается почти невозможным, когда после него осталось только небольшое число страниц, и в особенности когда он говорит во имя другого и этот другой есть никто иной, как Бог. Человек часто обнаруживает свой характер в своих заблуждениях, но у вдохновенного писателя все сдерживается в должных пределах Святым Духом, который устанавливает известную гармонию между способностями души, и совершенное равновесие между тайными побуждениями, определяющими суждения и мысли. Тем не менее скажем несколько слов о том, что, по нашему мнению, отличает книгу Осии от других священных книг.

Страницы, начертанные этим пророком, славятся загадочною темнотою слога. Их можно назвать почти непереводимыми, так сомнителен их смысл во многих местах, и так трудно воспроизвести столь сжатый текст не делая многочисленных добавлений к нему. Эта сжатость такова, что некоторые предполагали будто до нас дошли только заметки, которые пророк в часы вдохновения передавал письменно, и которые он из уважения в Божественном слову сохранил, не подвергая переработке. Но более вероятно, что пророки получали вдохновение свыше, в то самое мгновение, в которое говорили народу, и что страницы, дошедшие до нас от Осии, не имеют вида отрывков, собранных один за другим с течением времени.

Темнота его слога происходит от крайней сжатости и редкой живости воображения. Каждый стих или скорее каждый член стиха представляет как бы картину великого мастера, которая начертана несколькими ударами кисти и открывает иногда свое значение только внимательному исследованию; он не представляет никакой из тех подробностей, которые помогают понять целое, и достаточно пренебречь одною чертою или худо понять ее, для того, чтобы не найти решения загадки. Слог всех еврейских пророков имеет несколько лапидарный характер, но ни один из них не представляет этого характера в такой сильной степени, как Осия. Осия требует, чтобы его не читали бегло, а обдумывали каждое его речение за речением; каждое слово имело у него полный вес.

Эти картины, начертанные одним взмахом кисти, сменяются таким неожиданным образом, и те из них, которые соприкасаются взаимно, иногда имеют такое малое сходство, что это составляет вторую причину темноты слога у Осии. Иногда, без сомнения, один и тот же образ воспроизводится в целом ряде стихов: таковы – образ печи для обозначения страстей, скрытых в глубине сердец и являющихся наружу в данное мгновение (VII, 4–7), или образ Израиля, сравниваемого с деревом, с виноградом (IX, 10, 13, 16; X, 1–4), или образ суда (тяжбы) между Вечным и его народом, или наконец образ духовного брака, соединяющего Израиля с Богом. Но даже в таком случае, каждый образ является опять от речения в речение под новым видом; это – не единичная идея, которая развивается более и более, это одна и та же глина, которой горшечник дает форму различных предметов. Впрочем, Осия часто переходит без всякой постепенности от одного известного образа к другому совершенно отличному (см. в том же стихе VII, 8; V, 10; VI, 3) и верное в отношении к образам, одинаково верно в отношении к мыслям, выраженным просто, или к событиям, на которые он намекает (XII, 5; VI, 8–9; IX, 13 и пр.).

Каждая разительная мысль, возникающая в сердце Осии, образует картину в его уме и принимает очень точные очертания. Он выражает ее в возможно меньшем количестве слов и переходит от одной мысли к другой, имеющей одинаковую важность, причем на бумаге не сохраняется никакого следа от того, что привело его от одной мысли к другой. Эта стена не из песчаных камней, а стена циклопическая, или иногда это ряд громовых ударов, которые разражаются без долгих раскатов в облаке. Нет другого священного писателя, который бы показывал нам более осязательно неизмеримую разность между духом восточным и семитическим и духом западным, между языком Ветхого Завета и языками новой Европы.

Мы не будем говорить о темнотах, происходящих только от намеков на события, неизвестные нам (VI, 8, 9; X, 14). Но мы укажем на последнее изречение книги (XIV, 8): Я буду как зеленеющий кипарис; от меня будут тебе плоды; оно очевидно представляет загадку, решение которой предоставил разумению своих читателей³⁹.

С той мощностью воображения, с той силой мысли, с той энергией выражений, к которой не приближается сам Эсхил между мирскими писателями, Осия соединяет сердце, полное чувства, в которое Дух Божий вложил духовную любовь, составляющую достояние истинных верных. Между строками трех глав можно читать, как он любил свою жену, даже после того, как она оставила его, и он показывает нам, что его любовь к своему народу, который, как он видел, несмотря на все предостережения свыше, стремился к своей гибели, делала его как бы безумным от скорби (IX, 7). Вся его книга основывается на таинственном браке между Господом и Израилем; их связи без сомнения разорваны, прелюбодеяние, разврат составляют великую вину церкви иудейской, – ту вину, которая заключает в себе и порождает все другие, и потому Бог, во имя которого говорит Осия, может изрекать в слух своей неверной супруги только слова укоризны и угроз. Но под гневом всегда чувствуется любовь, которая сдерживает его, и которая иногда прорывается наружу неожиданно, подобно реке, которая текла бы часть своего пути под землею, и появлялась на поверхности на больших расстояниях (VI, 1–3; XIII, 14); и в последней части книги справедливость скрывается от взоров и остается одно милосердие.

На библейском языке познать Бога, значит любить его, и знанием Бога предполагается действительное общение души с Господом; поэтому нет ничего удивительного в том, что пророк, у которого любовь к Богу и любовь к братьям горели таким живым и чистым пламенем, вместе при сохранении всех должных границ, делает самое частое употребление из выражения: познать, для обозначения истинных и самых близких отношений людей к Богу (II, 20; IV, 6, 1; V, 4; VI, 3, 6; VIII, 2; XIII, 5 и пр.).

Впрочем, эти времена таковы, что Осия может только обличать и угрожать. Его положение сходно с положение Иеремии. В скорби Осии, более энергии, страсти, силы, величия, – в скорби Иеремии, более слез и кротости.

Если мы приступим к частному исследованию книги Осии, ее содержания и расположения, то найдем в ней первоначально главные элементы, из которых слагается вообще иудейское пророчество и которые суть: избрание Богом Евреев из всех народов для заключения с ними вечного союза; кары – которые они навлекают на себя своими возмущениями и которые простираются до пленения и временного отвержения, и наконец возвращение в милость, которое обнаруживается в чудесном избавлении и в совершенно новом откровении Бога людям. Посмотрим, в какую частную форму эти мысли облекаются в книге Осии.

Избрание Богом Израиля, для этого пророка есть любовь и познание, и – любовь, подобная любви мужа к его жене, как это видно из символических действий, описываемых в трех первых главах, и из ясных объяснений в четырех последних. Эта любовь Бога к Его народу такова, что самые великие нарушения верности не могут погасить ее, и что после времен правды и наказания, она является более сильною, чем когда-либо (XIV, 4).

Осия был первым пророком, видевшим гибель одной части избранного народа, и мог бы отчаяться в восстановлении своего народа, и считать обетования Бога уничтоженными необычайность вин человека, если бы с самого призвания его к пророческому служению, Дух Святой не открыл ему непреложность определений Господа, которая основывается на беспредельности Его милосердия и любви. С этой точки зрения, образный брак Осии с Гомерой, является в новом свете: он был новым, и в некотором роде необходимым откровением любви Бога к Его народу, который должен был подвергнуться столь строгому наказанию, что оно могло казаться непримиримым с этой любовью.

Иногда читая Осию, можно бы сказать, что в его сердце чувство этой любви Бога и чувство Его святости и Его правосудия вступают, как два враждебных войска, в борьбу в которой победа переходит неожиданно от одной стороны к другой; с быстротою они сменяются взаимно, и следуют друг за другом без всякого перехода, смягчающего противоположности (I, III, V, 15 и VI, 1–4; XIII, 13–15). Но в других местах, Осия примиряет удивительным образом эти два божественные свойства; он означает с ясностью и точностью, свойственной ему, каким образом наказание и страдание служат доказательством милосердия, потому что производят раскаяние, и служат для грешника единственным путем, ведущим к жизни: в пустыне, Бог говорит с нашей душою (II, 14; XIII, 5), долина смятения есть преддверие надежды (II, 15); когда Бог удаляется и уходит, грешник, которого он любит, обеспокоивается и вопиет к нему (V, 15); Иаков нашел в своем изгнании жену, которая была радостью его сердца (XII, 12); Израиль был пленником в Египте, когда Бог послал к нему пророка (XII, 13 ); наказание есть время возрождения (XIII, 13), и покаяние имеет власть торжествовать над правосудием Бога, справедливо негодующего (XII, 4–5). Это descendite ut ascendatis (низойдите, чтобы взойти) Августина, и мы не думаем, чтобы какой нибудь пророк изложил эту великую мысль с такой оригинальность как Осия.

Заметим здесь мимоходом, какое употребление делает Осия из священной истории и какое духовное и пробразовательное истолкование он дает ей. Мы будто бы видим, как он отыскивает в древних событиях следы той неизменной любви Божией, которую Дух Святой открыл ему, и следит в прошедшем, как в зеркале, в котором отражаются будущие пути, которыми Бог поведет свой грешный и мятежный народ, и соделает его народом кающимся и покорным.

Пророчества Осии о Мессии не имеют никакого отношения к язычникам, и на самом деле пророк, который видел с сердцем, растерзанным скорбью что большая часть народа избранного умирает (XII, 1), едва ли мог понять, почему язычники, бывшие причиною этой смерти, будут некогда призваны к тому же самому спасению, которого ожидали истинные Израильтяне. Для него достаточно веровать, хотя бы и вопреки всякой видимости, в непреложность Божественных определений в отношении к Израилю и в будущее восстановление народа, который умирает от старости (VII, 9), которого пожирают враги (VIII, 7), которого сам Бог растерзает, как лев раздирает на части свою добычу (XIII, 7 8), и остатки которого будут скитальцами между народами (IX, 17).

Призвание Евреев, рассеянных между народами (XI, 6:11), их внезапное и чудесное освобождение, которое будет соединено с новым и блистательным откровением Господа (VII, 1–3; II, 20), и их восстановление в Иудее (I, 10–11; II, 14–15; XIV, 7; XI, 11), где они образуют на лоне возобновленной природы (11, 18, 21:22) народ святой (1, 10; 11, 16, 17, 19, 20; III, 5; VII, 1, 3; XIV, 8), весьма многочисленный (I, 10) и цветущий, под одною главою, под Давидом, царем их (I, 11; III, 5), таково в немногих словах содержание пророчеств Осии о Мессии. Они в своем первоначальном и буквальном смысле, относятся к временам, которые еще наступят для нас, когда Бог приведет Евреев опять в землю, которую Он дал им, и которая не может быть отнята у них навсегда; они по своему существу национальны, имея в виду Евреев и только косвенно относятся к настоящему домостроительству, которое перенесло церковь Божию к другим языкам.

Эти национальные пророчества возвещают о раскаянии народа и милосердии Бога, но они молчат о великом очищении грехов, и о способе, которым Бог откроет свое прощение. Мы читаем здесь только, в загадочных словах, что Бог заключит с Израилем совершенно новый союз (II, 19 –20), что Он явится на земле, как утренняя заря (VI, 3), что Он освободит Евреев всемогущим посредничеством, и как бы неодолимою благодатью, хотя они сами не хотят приложить своего старания и труда для того, чтобы выйти из места тоски (XIII, 13–14). Никакое из этих выражений не относится ясно или прямо к самому лицу Мессии, который возвещен только в приведенных уже словах, заключающих книгу.

Но эти слова, сколько сами по себе, столько же и по своему положению, крайне замечательны: они оставляют в духе читателя как бы заключительный образ Ипостаси Бога, который соделался человеком, и чрез которого единого, люди производят добрые плоды. Мессия не отсутствует в книге Осии. Он находится здесь, но сокровенный и молчаливый, Он парит в туманной дали над всеми другими событиями, которые должны совершиться на земле. Благочестивый Израильтянин, размышляя об этих последних словах Осии, спрашивал себя, без сомнения, не объясняют ли они того, что в других местах пророк говорит о Давиде, которого взыщет народ, взыскивая Вечного (III, 5), о том божественном свете, который воссияет в день покаяния, о том избавлении, которое совершит Бог сам собою и без человека; а мы, являющиеся в мир по воплощении Господа, мы видим, что все пророчества Осии о временах Мессии исполняются в их сокровенном смысле и духовным образом на Иисусе Христе и у всех Его истинных поклонников.

Книга Осии слагается из пророчеств, которые относятся к различным временам и расположены в их хронологическом порядке; было ли составлено каждое из них в ту эпоху, к которой относится, или Осия, к концу своего поприща, привел их в тот вид, в каком мы владеем ими теперь, и совершил это посредством той работы духа, при помощи которой мы переносимся во времена, уже очень отдаленные от нас. Как бы то ни было, эта книга образует хорошо сочлененное целое, в котором слова осуждения предваряются и сопровождаются словами милосердия. Или, выражаясь точнее, любовь и правосудие сначала говорят вместе к Евреям (I–III), потом любовь, казавшаяся всесильною, исчезает почти совершенно, и Бог праведный и святой остается один и укоряет свой мятежный народ в его неправдах (IV – X); но наконец любовь является снова, и дает все ближе и ближе слышать свой голос (XI–XIII), до последнего мгновения, когда умиротворенное правосудие хранит молчание (XIV).

Эта книга разделяется на две части неравной длины: символические события (I–III) и пророческие речи.

Первая представляет в истории Осии и Гомеры образ истории прошедшей, настоящей и будущей народа Божьего; мы читаем здесь об его усыновлении, его возмущении и его неверностях, его наказании и его отвержении, его раскаянии и его возвращении в милость.

Первая глава обнимает (I и II, – 1), три первые года супружества Осии; вторая предполагает, что Гомера сделалась неверною своему мужу и отделена от третьей известным промежутком времени. Эти главы относятся (как мы сказали выше) к последним годам царствования Иеровоама II, которые составляют последнюю эпоху внешнего благополучия царства десяти колен. Они составляют сокращение всей книги; обетования, благоденствия которые содержатся в них и кажутся забытыми в семи следующих, являются снова в одиннадцатой и заключают книгу в четырнадцатой. Впрочем, хотя непредвиденность, с которою эти обетования следуют за угрозами, в главах I и III, встречается точно также опять во всех позднейших пророчествах, но последние не представляют ни одной страницы, на которой эти мысли были бы раскрыты с такими подробностями, с какими это сделано в главе II; мы как бы узнаем, в этой первой части, лучшие времена, когда пророк царства Ефрема говорит с большим спокойствием чем он делает это после среди анархии, заговоров, воин и усиливающегося развращения.

Вторая часть разделяется на три пророчества, которые относятся к различным временам; IV, гл: междуцарствию, следовавшему за смертью Иеровоама II: V и VI, к восстановлению порядка; VII–XIV, к царствованию Осии и годам, предшествовавшим непосредственно взятию Самарии Салманассаром. В этих речах пророк не теряет из виду символических действий, которыми он начал свое поприще (IV, 5, 9, 15; V, 3, 7; IX, 1, 15; XI, II и XIV, 4, 8, сравни с II, 16–21). Между тем, он делает только редкие намеки на них, и если по сущности и идеям, вторая часть представляет только подробное изложение того, что кратко выражено в первой, за то это содержание не остается заключенным в образную форму, приданную пророчествам, которыми он начал свое служение, и мысли, которые внушает ему Дух Божий, выражаются в образах самых различных. Так, чтобы показать общее отношение Израиля к Господу, он заменяет сравнение его с неверной супругой сравнением с виновным, которого противник ведет на суд (IV, 1; V, 1; VII 2, XII 3) образом, который позднее Михей положил в основание всей своей книги.

Общий ход этой второй части был показан не раз на предшествующих страницах; сначала мы находим в ней только укоризны и угрозы, которые представляют взорам на первом плане, только несчастия но мало по малу второй план, изумительной красоты, озаряется при свете прошедшего и ясно обрисовывается на отдаленном горизонте, и слава последних времен утешает обильно за страдания настоящие и ближайшие.

Осия – пророк царства Ефрема, но он не теряет из виду царства Иудина, и мы должны в заключение, сказать несколько слов о местах, относящихся к двум коленам, которые остались верными семейству Давида. Есть кажущееся противоречие между обетованием, данным Иуде (1:7) и укоризнами и угрозами, которые обращены к нему во всей остальной книге (IV, 15; V, 5.10. 12–15; VI.4.11; VIII, 14; XI, 11; XII, 1.3); его рассеяние, которое необходимо предполагать читая возвещение о его возвращении в свое отечество (I, II ), также мало согласуется с милосердием, которое должно быть оказано ему в эпоху, когда Израиль будет уведен и сокрушен без милосердия (I, 6:7). Я не знаю, как Осия объяснял самому себе это противоречие, когда старался « открыть, в какое время и при каких обстоятельствах исполнится то, что было открыто ему Духом Божиим». Но мы, явившиеся в мир по исполнении пророчества, знаем, что спустя немного лет после полной погибели Ефрема, Иуда ускользнул при Езекии, благодаря божественному чуду, от гибели, которой грозил ему Сеннахирим, и что это царство пережило 130 годами царство десяти колен; во всяком случае, со времен Осии, оно разъедалось внутренно тем же развращением, которое повело за собой погибель Самарии; и в очах Божиих, для которых не существует времен, эти два братские народа были одинаково виновны и заслуживали одни и те же укоризны и наказания.

Брак Осии с Гомерой (I) и его отношения к женщине прелюбодействующей (III), с одной стороны, стали обильным источником для декламаций неверующих и их насмешек, а с другой стороны, были различно объяснены верующими толкователями.

Эти два события имеют символический характер; они представляют вместе и отношения Иеговы к народу, который Он избрал себе для того, чтобы сделать из него народ святой и который Он любил всею любовью супруга к своей обрученной жене, и – неверность этого народа, который поклоняется ложным богам, и питает страстную, прелюбодейную любовь ко всему тому, что осуждает Бог. Таким образом, для того, чтобы выразить внешним и ощутительным образом эти отношения, противные, так сказать природе, между Богом святости и любви и народом загрязнившемся вполне во грехе, следует необходимо выйти из естественного и обыкновенного порядка; и так как узы супружества особенно пригодны по своей близости и глубине для того, чтобы представить в глазах мира единение между Богом и Его церковью, то отсюда следует, что это символическое действие должно будет каким-либо образом находиться в противоречии с нравственными законами, которым подчиняется брак.

Но при первом чтении, можно по-видимому сказать, что Бог как бы повелевает своему пророку вступить в брак с блудницею, которая будет продолжать, даже во время своего супружества, свою распутную жизнь. Подобное повеление нарушало бы открыто и прямо все законы божеские и человеческие, и было бы в полном противоречии со всеми нашими чувствами приличия и нравственности.

На это, некоторые коментаторы отвечали, что Гомера, делаясь женою Осии, этим самым извлекалась из пучины беспорядочной жизни. К этому можно было бы прибавить, что распутная женщина не была сравнением слишком сильным для представления народа израильского, живущего в идолопоклонстве и во всяком виде нравственного растления, и что такое супружество не представляет ничего более необыкновенного, чем то обыденное чудо, посредством которого дух Бога, Бога, имя которого трижды свято, учреждает свое жилище в грешной душе, которая чувствует себя достойною и действительно достойна вечного осуждения. Спаситель мира не считал ли между своими предками Фамарь и Раав? И не было ли дозволено Магдалине орошать Его ноги слезами, осушая их своими волосами, покрыть их поцелуями и умастить миром? Поэтому было ли это делом столь чудовищным, что один из пророков, по велению Божьему и для особой цели, взял себе в супружество женщину худой жизни, чтобы избавить ее таким образом из челюсти вечной смерти. И кто мог бы с точностью определить впечатление изумления и ужаса, которое такой союз между человеком, хорошо известным чистотою своих нравов, своим благочестием и своим божественным посланничеством, и презренною женщиною мог произвесть на преступный народ, свидетелем этого брака?

Тем не менее, истолкователи не решались (и не без основания) предположить, что Бог дал Осии подобное повеление, и мы увидим, что на самом деле слова Божии не имели такого смысла. Но большее число толкователей, смущаемое нападками неверующих, вводимое в заблуждение первоначальным смыслом этого текста при маловнимательном чтении, прибегало к иносказанию и хотело видеть в этом повествовании лишь только одну притчу.

Между тем, очевидно, что пророк имел в виду рассказать историческое событие. Он получает повеление от Бога, исполняет его, вступает в брак, делается отцом, Бог называет ему имена, которые он должен дать своим детям. Никто не сомневается в том, что глава VIII Исайи, в которой идет речь о детях этого Пророка не должна быть понимаема в ее естественном смысле. И невозможно понимать совершенно аллегорически подобное повествование Осии, не открывая двери тысяче одинаково произвольных толкований. Впрочем, не часто ли говорили пророки, с народом посредством символических действий, этого необычайного языка, который обращается вместе и к чувствам и к душе; либо притчей, приведенных в действие, сокровенный смысл которых открывался только тому, кто обращал на них серьезное внимание (Зах.6:9–15; Езек.4, 5, Иер.13:, 27, 32, 43:8–13; и пр.; 1Цар.22:11).

Другие писатели, не решаясь допустить ни аллегорического, ни исторического смысла, прибегали к видению, и утверждали, что пророк видел в духе и в состоянии восхищения (экстаза) те события, о которых повествует. Но возражения, направляемые против аллегории, имеют одинаковую силу и против этого толкования; ничто не указывает нам, что настоящее повествование должно понимать в этом необычайном смысле, и допустив это мы не могли бы знать, по каким признакам следует отличать видение от исторического события. Впрочем, действие, подлежащее осуждению в действительности, не изменило бы своей природы в экстазе; и если бы Осия, вступая в брак с распутною женщиною, совершил деяние, достойное осуждения или неприличное, преступление осталось бы одинаковым, если бы даже все это происходило только в духе; мы видим, что Ап: Петр в видении, излагаемом в X главе Деяний, отказывается положительно сделать то, что считает грехом и не хочет есть нечистых мяс.

Таким образом Осия повествует нам о событиях действительных, и о таких, которые произошли во внешнем мире, в виду каждого. Но возможно ли, не делая насилия тексту, не допустить, что пророк вступил в брак, как говорит буква писания, с женщиною дурной жизни? Это возможно; но если бы такой смысл оказался истинным смыслом рассматриваемого места, то соответствие между Гомерой и церковью Иудейской было бы затемнено и нарушено, между тем, как мы увидим, что исторические подробности и все речи трех первых глав объясняют и поддерживают друг друга, как только будет допущено, что Гомера была язычницею честной жизни в эпоху своего супружества и что о ней именно еще идет дело в третьей главе.

Главная трудность заключается в словах: возьми себе жену блудницу (I, 2). Они, по нашему обычному способу мышления и речи, могут, по видимому, иметь только такой смысл: вступи в брак с женщиной «дурной жизни». Но слова, следующие непосредственно: ибо сильно блудодействует земля сия, отступив от Господа, точно также, как обыкновенный язык пророков, доказывают нам достаточно, что этим словом означается не столько своеволие нравственное, как своеволие религиозное, гораздо менее испорченность нравов, чем отпадение от Превечного и идолопоклонство. Следовательно, повеление Божие может состоять только в том, чтобы он вступил в брак просто с язычницею. А что действительно был таков этот смысл, это доказывают последующие слова: и детей блуда. Дети, на которых он указывает здесь, суть Изреель, Лорухама и Лоамми. Но нет никакого указания на то, что они рождены от матери блудницы; напротив, они законные дети иудейской церкви, которые, нет сомнения, наказаны на время за их заблуждения, но которым принадлежат между тем обетования (11, 1.23). «Возьми в этой идолопоклоннической земле жену идолопоклонницу, и дети, которых ты будешь иметь от нее, будут идолопоклонниками как их мать и как дети их века».

Но может быть эти слова Бога к пророку имеют еще другой смысл? Может быть слово блуд содержит в себе здесь, как во многих других местах, двоякое понятие идолослужения и распутных нравов? Тем, чем молодая девица, с которою должен был вступить в брак Осия, не была тогда, она сделаться позже вследствие развращающего действия тех языческих культов, в которых вольность нравов была обязательно спутницею празднеств. Таким образом загадочными словами о жене блуда, Бог давал понять пророку, каковы будут печальные судьбы его супружества, и как после нескольких годов верности, его жена падет пред соблазнами, окружавшими ее с детства.

И так, в начале своего служения (I гл. 2) и в своей юности, Осия получил от своего Бога повеление взять в супружество не юную деву, боящуюся Превечного, такую, каких несомненно было тогда еще много в Израиле, но молодую девицу, язычницу по жизни и сердцу; и в то же время Бог требует от него, чтобы он принес в жертву свое земное счастье, свой домашний мир, которые будут разрушены неверностью его жены. Это повеление нам, людям нового времени, представляется несколько необычайным, потому что мы уже отвыкли от языка символических действий. Заметим наконец, что Бог, предвидя преступление, и приняв меры к тому, чтобы оно было предсказано, не вынуждает совершить его; если бы Гомера внимала внушениям Осии и его увещеваниям, то она осталась бы верною ему и обратилась бы к истинному Богу; и мы увидим, на сколько правдоподобно что она окончила свою жизнь в раскаянии и истинной вере.

Но, возразят нам, Моисеев закон запрещал всякое супружество Израильтянина с неверными (Нах.34:15:16), место замечательное по образному смыслу слов: блудодействовать в след богов своих; (Втор.7:3:4); и каким же образом тот самый Бог, который осуждает Соломона за то, что он рал в супружество жен идолопоклонниц (3Цар.11), и служители Которого Ездра и Неемия заклинали своих братьев, вступивших в супружество с иноземками, отослать их (Ездр.9, 10; Неем.13:23–31), как этот же самый Бог может повелевать своему пророку нарушить этот закон и вступить в брак с Гомерою, которая, как говорим мы, была язычница. – Мы могли бы ответить на это, что тот, кто дал закон, может освобождать от его исполнения кого ему угодно. Но этот ответ покажется, без сомнения, недостаточным; поэтому мы сошлемся не столько на примеры Руфи Моавитянки, которая вступает в брак с Воозом, и дочери Фараона, которая делается женою Соломона (Т. XLIV), сколько на примере Самисона, который дейстовал по внушению Господа, когда взял в супружество язычницу, не смотря на сопротивление своих родителей (Суд.14:4). Запрещение Евреям вступать в союзы с идолопоклонниками было законом преходящим, который должен был потерять свою силу, когда язычники вступили бы в союз, этот закон не прилагался к тому случаю, если иноземец отрекался от своего идолопоклонства и делался служителем Иеговы, как поступила по всей вероятности Гомера к концу своего земного поприща.

* * *

Женщина, которую взял Осия, и ее отец, названы по имени, а этого не сделал бы писатель, если бы она была женщиною дурной жизни. Она называлась Гомера, что означает оконченное, разрушенное, и имя отца ее было Дивлаим, то есть, как думают, фиговый король.

Народ развратился в своем процветании и временном благополучии; между тем судьба его решена, его погибель приблизилась; однако он имеет в Иегове помощника, спасителя (Осия), но он все таки неверен ему.

Первое дитя Осии был сын, которого он назвал по повелению Божию Изреелем. Это имя, которое значит Бог разсеевает (или сеет), было по звуку тождественно, а по смыслу совершенно противоположно имени Израиля, победоносного борца Божьего, и кроме того было именем летнего местопребывания царей Ефрема, того города Изрееля, который часто упоминается в истории Илии, Ахава и Ииуя, и который часто был запятнан преступлениями и делами жестокости при царях из дома Ииуя. «Нареки ему имя Изреель», сказал Господь Осии; потому что еще не много пройдет, и я взыщу кровь Изрееля с дома Ииуева, и положу конец царству дома Израилева. И будет в тот день я сокрушу лук Израилев в долине Изреель (Ос. 1, 4:5). Эти угрозы, в которых имена Изрееля и Израиля повторены с очевидным намерением противоположить их одно другому, относятся сначала к дому Ииуя; и на самом деле, по смерти Иеровоама, десять колен были в продолжение одиннадцати лет добычею анархии, после которой Захария, сын последнего царя, вступил на престол только для того, чтобы быть низвергнутым с него по истечении шести месяцев. Эти угрозы относятся потом к царству Ефремову, которое, начиная со смерти Иеровоама II, падало все быстрее и быстрее и было разрушено наконец Салманассаром. Это пророчество показывает, кроме того, что Ефрем будет побежден и найдет свою гибель на долинах Изрееля, – намекает ли оно при этом на большое сражение, о котором история не сохранила нам воспоминания, или эта долина названа только по поводу многочисленных сражений, которые давались на ней⁴⁰. Она является снова в Апокалипсисе под именем Армагеддона или Горы Мегиддо (XVI, 16).

Но если Израиль и будет побежден и рассеян по всей земле то все таки он останется по древним обетованиям, предметом милосердия и сострадания Превечного, – так думали без сомнения многие Ефремляне, слыша, как Осия объяснял им побуждения, по которым назвал своего старшего сына Изреелем. Между тем Гомера рождает пророку второе дитя, дочь, символ слабости, и сам Бог называет ее Лорухамою, невозлюбленную, для которой у Бога нет милосердия. «Потому что, говорит Превечный, отныне я не буду более милосерд к дому Израиля, но уведу и переселю его вполне». И рассеяние Иудеев десяти колен доказывает достаточно, что Бог не гневается напрасно, и что Его слово в худую как и в добрую сторону не возвращается к нему без действия. Но между тем, как первая угроза (I, 4–5) не смягчена никаким обетованием, вторая более страшная, сопровождается великим утешением. Однако же эта милость делает только еще более горьким для нераскаянных Ефремлян то наказание, которое возвещено им, потому что она относится к их врагу, их сопернику Иуде и притом одному Иуде. А дом Иудин помилую, и спасу их в Господе Боге их, спасу их не луком, ни мечем, ни войною, ни конями и всадниками (Ос.1:7). Эти слова возвещают освобождение Иуды и освобождение, которое совершит Иегова способом мирным и необычайным, без помощи человеческой, без оружия, освобождение, подобное освобождению евреем, бывших пленниками в Египте. (Сравните последние возвышенные слова, произнесенные Моисеем, Втор.33:26–29, и которые Осия имел по видимому в виду). Мы уже сказали, что это пророчество исполнилось, спустя немного после разрушения Самарии, при Езекии, когда Ангел истребитель поразил в одну ночь пред Иерусалимом войско Сеннахирима (4Цар.19:35). К этому то событию оно относится прямо и первоначально; но оно справедливо также в отношении к Иудеям, бывшим пленниками в Вавилоне, которым цари персидские дали дозволение возвратиться в отечество и которые почти все принадлежали к двум коленам – Иудину и Вениаминову. Это самое пророчество в духовном смысле исполнилось в спасении, принесенном этим самым иудеям Иисусом Христом, который есть Превечный их Бог. И оно исполнится вместе духовным и временным образом по возвращении обратившихся Иудеев в землю обетования.

Между тем оставалась еще надежда, для тех из Ефремлян, которые приклоняли внимательное ухо к речам Осии: «Бог рассеет нас, Бог не будет иметь более сострадания к нам; но все-таки мы остаемся Его народом, и каким бы гневом не возгорелся отец против своего сына, этот последний остается его сыном».

За тем Гомера рождает третьего ребенка, и Бог назвал его Лоамми, не Мой народ (I, 9). Таким образом для Ефрема нет более, по видимому, никакой надежды на прощение. Но по внезапной и замечательной перемене, за грозным приговором осуждения: вы не Мой народ и Я не буду за вас, следуют величественные обетования, обращенные уже не к одному Иуде, а к Иуде и Израилю, и возвещающие, что рассеяние прекратится (Изреель), что Бог снова будет милосердым (Рухама) и что Ефрем снова сделается народом Божьим (Амми). Это пророчество вполне относится к Мессии (1, 10, 11; II, 1). Оно содержит очень много важных пунктов: 1-е, неизмеримое и неопределимое число детей Израиля в эпоху, которая последует за наказаниями, возвращенными в стихах 4, 5, 6, 9. Осия опирается здесь на обетование, данное Аврааму, которое он приводит здесь в собственных словах, будет число сынов Израилевых как песок морский (Быт.22:16, 17, 32:13) и которое получило первое исполнение духовное в бесчисленном потомстве, которое христианская Церковь давала и дает еще каждый день отцу верующих; 2-е возвращение Израиля в страну, которая принадлежит только ему, в ту самую страну, где пророк укоряет его в его преступлениях и возвещает ему наказания и рассеяние, ожидающие его (Рим.9:26); 3-е, его обращение к Богу и его преобразование в народ чад Бога всесильного и живого, так как, чтобы родиться от Бога и сделаться Его чадом, должно принять от Спасителя прощение и примирение и получить возрождающего Духа Святого; 4-е, слияние Иуды и Ефрема в один народ, которое слияние преобразовано неясным и несовершенным образом, по возвращении из Вавилона, воссоединением небольшого числа Евреев десяти колен с коленами Иудиным и Вениаминовым; это слияние произведено в ограниченном смысле чрез обращения Иудеев десяти колен, уверовавших в Спасителя и сделавшихся членами одного и того же тела, и которое окончательно совершится в последние времена, по возвращении еврейского народа в Иудею. 5-е, наконец подчинение всех колен одному и тому же главе, Мессии; относительно которого Ездра, Неемия, Зоровавель были только весьма несовершенными и слабыми образами. Время, в которое все эти обетования получат свое целое и полное исполнение названо днем Изрееля (I, 11) Первый день Изрееля представлен как злополучный день гибели и рассеяния; второй, напротив, будет тем днем, в который Бог посеет свое нетленное семя (Петр.1:23) в сердца Евреев, и когда искупленный Израиль процветет снова и будет приносить плоды, как поле, обсемененное Богом. Долина Изрееля замечательна как по своей плодоносности так и по битвам, театром которых она была.

Здесь оканчивается первый отдел книги Осия. Она обнимает в нескольких строках все угрозы и все обетования, которые относились к поколению тогдашнему и к поколениям самым отдаленным. Он представляет совершенную и замечательную постепенность наказаний от меньших до самых страшных, и от осуждения без надежды на прощение (4–5) до обетований, поглощающих осуждение (10, 11, II; I). И наконец, она берет зловещие имена трех детей Осии и обращает их в имена прощения и надежды.

* * *

Между тем Гомера, до тех пор верная своему мужу, в скором времени дала себя увлечь преобладающему потоку зла, и Осия не мог удержать ее на истинном пути. То что сказал о ней Бог при ее вступлении в брак, исполнилось на деле, она предалась необузданно своим страстям, оставила пророка, один вид которого был для нее постоянной укоризной. Ефремляне, которые знали – по каким побуждениям Осия вступил в брак с Гомерою и припоминали, что эта женщина была образом Израиля, читали в ее соблазнительной жизни свою собственную историю; и совесть обвиняла из внутренно, когда пророк говорил им: судитесь с вашею матерью, судитесь; ибо она не жена Моя, а Я не муж ее (II, 2).

Глава II, 2–23 составляет объяснение загадочных слов предыдущей. Какие же вины навлекают на Евреев такие наказания? В чем будут состоять бедствия, которые должны поразить их? Как примирить их обетования и угрозы, и какими неизвестными звеньями связаны проклятия с благословениями? Когда и как настанут наконец времена мира и славы, возвещаемые пророком? Вот вопросы, на которые все ответы в этой главе.

Но прежде Осия издает вопль тревоги, делает призыв к покаянию (2. 3. 4). Он обращается к здоровым членам больного народа: «если между этим народом идолопоклонником есть еще несколько истинных Израильтян, к какому бы колену они ни принадлежали и каково бы ни было их общественное положение, пусть они возвысят свой голос и представят пред очи церкви свои заблуждения и пороки. Пусть они судятся с нею, пусть они употребят все свои усилия для того, чтобы отвлечь ее от ее грехов, чтобы спасти ее от угрожающей ей гибели и чтобы поставить собственные души в безопасное положение от наказаний, которые поразят вместе с нею ее невиновных детей. Эти слова Осии очень замечательны: они показывают, каковы, во времена упадка церкви, обязанности всех истинных служителей Божиих; они призывают всех открывать ошибки их матери без иного на то уполномочия, как только по побуждению, исходящему от пламенного рвения, и от чистой, глубокой их веры. Это и совершили наши реформаторы, и римская церковь, презревшая их обвинения против нее, будет поражена гибелью, подобною той, которую возвестил Осия церкви иудейской.

После этого призыва к покаянию, Осия излагает, с своею обычною краткостью, в трех стихах (5, 6:7): 1-е, вину Израиля, который предается разврату, поклоняется ложным богам и им приписывает блага, полученные им от Бога (8), и возлагает свое упование на языческие народы, которых он исключительно любит, ищет союза с ними и путем торговли принимает участие в их богатстве (12), между тем как церковь Божия не должна обогащаться благами земли и дарами мира; – 2-е наказание Израиля: его путь будет закрыт (Иов.3), и он будет так стеснен, что не будет в состоянии пошевелиться в своей тюрьме; 3-е, счастливые действия этого наказания, которое убедит Израиля в том, что для него нет спасения ни у ложных богов, ни у языческих народов и которое вдохнет в него искреннее раскаяние и истинное желание возвратиться к Превечному, его первому мужу (11:7). Это обращение посредством страдания служит тем именно звеном, которое соединяет взаимно угрозы и обетования первой главы. Заметьте здесь всю торжественность слова ибо в стихе 5 и за то вот в стихе 6. при перемене косвенного обращения речи в прямое – я загорожу путь твой. – Иезекииль в главе XVI заимствовал и развил символические образы стихов 3, 5. 7.

Осия изложил до сего места всю свою мысль; он приступает к ее развитию и берет различные точки зрения, указанные им в стихах 3, 6, 7, чтобы разобрать их подробно и в том же порядке, от стиха 8 до конца главы.

Превечный осыпал Евреев своими благами, а они, злоупотребляя милостями Божиими, обратили их на распутство и делали вещественно и духовно из золота и серебра, которыми обогатил их Бог, идолов. За это он обнажит их вполне, отнимет у них эти богатства, которые покрывают их позор, придавая пороку ложный вид величия; Он повергнет их в ту бедность, которая делает порок омерзительным в глазах всех. Он откроет срамоту их пред их союзниками, из которых ни один не спасет их от погибели (разрушение царства Самарийского Салманассаром).

Их церковное служение прекратится со всеми их радостями (рассеяние десяти колен по всей земле, которое продолжается поныне; плен присужден для колена Иуды). Их виноградники и сады будут превращены в леса, в которых будут жить дикие звери (например, львы, пожиравшие иноземных поселенцев в Самарии, покоренной Ассириянами Цар.17:25). Так будут наказаны долгие дни служения Ваалов (Ос.2:13), того идолослужения, которое началось спустя немного по смерти Иисуса Навина (Суд.2:8 –13), продолжалось во всю эпоху судей (III, 7; VI, 25; VIII, 33) до времен Самуила (1Цар.7:4), которое, без сомнения, не прекратилось совершенно даже при Давиде и Соломоне, а проявилось с большею силою, чем когда-либо, при Ахаве (3Цар.16:31; 18:18). «Наказание будет соразмерно с продолжением этих дней идолослужения и разврата, когда она кадила пред идолами и, украсив себя серьгами и ожерельями, ходила за любовниками своими... а Меня забывала (Ос.2:13), говорит Превечный».

Таковы преступления, таковы будут наказания, а теперь вот обетования.

Неверная жена была изгнана в пустыню, которою Бог угрожал ей (II.3). И здесь пророк дивно развивает и объясняет историю Евреев при Моисее. Он представляет Превечного не изгоняющим в своем гневе виновных Израильтян из их отечества и земли обетованной, но как бы увлекающим их посредством убеждения из страны, которая для них как бы духовный Египет, дом нравственного рабства, приводя их в пустыню (14), Ассирию, языческий мир, который будет для них местом освобождения и спасения, и где Он будет говорить им по их сердцу (Ос.2:14), кающемуся и сокрушенному (Ис.40:12). И даст им оттуда виноградники их (Ос.2:15), (их отечество), точно также как из пустыни Синайской Он дал их предкам эту самую землю Ханаанскую. Время же смятения, то есть рабства и сердечного сокрушения будет продолжаться именно до той поры, когда их сердца, примиренные с Богом, уразумеют, что для них есть еще покой в этом мире и кроме того покой гораздо более сладостный в мире будущем. Долина Ахор или смятения, из которой Евреи при Иисусе Навине поднялись с бесплодных плоскостей Иордана и Иерихона на прекрасные и плодоносные горы земли обетованной, и которая была также памятна в Израиле по преступлению и наказанию Ахана (Нав.7) и по решительной победе, последовавшей за ним (Ibid.VII), как и славна по своему плодородию (Ис.65:10), сделается преддверием надежды (Ос.2:15), путем к будущему миру и святости, предназначенному для обновленного Израиля. Тогда Евреи воспоют все дружно, и ответные их хоры станут вторить гимну спасения и победы, напоминающему ту хвалебную песнь Моисееву,⁴¹ которую пел народ во время своей юности на берегах Чермного моря Исх.15; Ис.12; откров. 15:3) В этот-то день, который предъизображают неясно времена Ездры и Неемии, а также Маккавеев, и который в своем духовном смысле означает эпоху пришествия Иисуса Христа, а в своем полном и совершенном смысле – эпоху будущего восстановления Евреев в Иудее, в этот-то день, Церковь признает своим супругом Превечного, которого она оставила во времена Осии, как будто бы Он был ложным Богом, а Ваал Превечным. Привязанность народа Божия к Иегове (Мих.5:13; Зах.13:2; Исх.33:13) будет такова, что отнюдь не пытаясь постоянно отпадать от Него, он не будет даже уметь произносить имена Ваалов (что справедливо в отношении к временам Маккавеев, Церкви христианской и к последним временам). И когда Дух Божий изольет в сердца истинных Израильтян такую любовь к Богу и такое повиновение Его закону, тогда это восстановление порядка внутри человека совершится одновременно и продолжится впоследствии с чудесным переворотом во всей природе (по предчувствиям Иова 5:23 и по пророчеству Моисея Левит. 26:3 и след), о чем Исайя и большая часть пророков повторяли и развивали подобно Осии, и о котором говорится при более блестящем и таинственном свете еще в послании к Римлянам VIII, 19 и след). Бог заключит союз с полевыми зверями и с птицами небесными, и саранчею и разрушительными насекомыми и с пресмыкающимися по земле (Ос.4:20). В это время мир будет царствовать между людьми в святой земле и соседних странах, и верные будут покоиться в безопасности, не имея войны и не опасаясь нашествий (Мих.4:3). Всякая вражда, всякая борьба прекратится и в сердце человека, и в мире физическом, и в обществе. Зло будет побеждено во всех этих областях, которые с библейской точки зрения тесно соединены между собою и образуют одно целое. Все и всяческое будут обновлены, и не будет более упоминания о прошедших заблуждениях супруги Божией и о ее прежнем союзе. Возродившись, соделавшись иною тварью, она соделается невестою Превечного по союзу совершенно новому; Превечный обручит ее себе навек и принесет ей в свадебный дар правду и правосудие, благость и милосердие (Ос.2:20) или, по языку святого Иоанна, истину и благость (Ин.1:14), он возлюбит ее неизменною любовью, и целью это союза будет: познание Превечного, Его общение с верной душой.

Осия оканчивает свое предсказание о Мессии картиною (21–23), которая превосходит наверно по художественной красоте все, что мирские поэты могли бы противуставить ей в подобие. Пророк изглаживает некоторым образом все угрозы, которые он произнес и против своего народа, и против самой земли, и изображает пред нашими глазами как бы реку благословений, которая истекает от Бога и нисходит с небес по земной природе на Израиля, но нисходит по-степенно, вследствие благожелательных ходатайств одних созданий о других. «Тогда я услышу, говорит Превечный, тогда будет время услышания (Ис.58:9). И небеса будут умолять меня в пользу земли и я услышу их, и земля будет умолять небо о даровании хлеба, вина и елея, и небо услышит ее, И хлеб, и вино, и елей будут умолять землю в пользу Изрееля и земля услышит их. И Изреель, составляющий предмет, на который направляются все эти благословения, будет умолять хлеб, вино и елей, и сии услышит Изреель. И посею божественно семя (Изреель) на землю и помилую непомилованную (Лорухама) и скажу не Моему народу (Лоамми): ты Мой народ, а он скажет: Ты мой Бог (2:24. 15)». Таким образом любовь Бога к человеку обратится наконец и от человека к Богу.

Гомера в удалении от Осии предавалась всем удовольствиям, какие могут быть вдали от Бога, но вот она увидит, что в дом, который стал ее незаконным жилищем, входит пророк, который объявляет ей свое намерение взять ее обратно к себе. Он откупает ее как рабу за 30 сиклей, 15 в серебре и 15 в ячмене. Он берет ее свой дом и говорит ей: много дней ты будешь оставаться у меня, потому что ты моя жена (Втор.21:13); ты не отдашься более и не будешь ни с каким другим человеком и я также не буду иметь никакой связи с тобою, ты не будешь иметь ни любовника, ни мужа.⁴² Какие были побуждения этого необычайного повеления Осии? Он получил от Бога повеление действовать так, и должен был повиноваться ему; но это повеление было ли согласно с тайными мыслями его сердца? Мог ли Осия изгладить из своей памяти свою молодую жену и не возсылать о ней мольбы даже среди ее заблуждений? Он еще любил ее втайне, когда Бог повелел ему полюбить ее снова, и это повеление имело как бы следующий смысл: «Объяви пред очами всех, обнаружь в ясном действии святую и полную печали приверженность, которую ты сохранил к твоей неверной жене». Но истинная любовь стремится к истинному счастью лица, которое служит ее предметом: Осия недоумевает, как возвратит к добру несчастную Гомеру, и Бог открывает ему средства к этому. Она возвратится в дом своего мужа, она подчинится спасительному действию веры и благочестия; но она будет лишена всякого рода радостей, чтобы в своем уединении и печали она одумалась и обратилась бы к истинному Богу. Итак, мы не сомневаемся в том, что Гомера окончила свои дни достойною супругою пророка, – как этого, по видимому, требует символический образ.

Образ – говорим мы – потому что вся жизнь Гомеры и поведение пророка в отношении к ней, со времени их супружества до самой их смерти, несомненно должны быть символическими. Превечный, по видимому, забыл свою прелюбодейную жену (церковь) и предоставил ей жить по воле ее страстей. Но в сущности было не так: между тем, как она поклонялась ложным богам и приносила им те пирожки из винограда, которые были в большом употреблении в языческих идолослужениях и особенно в Финикии (Иер.7:18), Иегова все таки любил ее тою любовью, которую Осия любил свою прелюбодейную жену, и которая внушала ему пламенное желание спасти ее от вечной смерти. По этому наступит время, когда Иегова примет опять под свое руководство Израильтян, которые на свою погибель ныне свободны от всякого ига: втечении долгого ряда дней они не будут иметь ни царей, ни вельмож, ни почитания истинного Бога, ни почитания идолов или столбов (4Цар.3:2; 10:26:27) ни эфода первосвященника, ни терафимов языческих жрецов». Они будут, как Гомера в дому Осии, без дозволенных радостей и бех противозаконных наслаждений; они будут лишены духовного общения в Превечным и чувственных празднеств Ваала, они не будут уже иметь никакого средства узнавать болю Божию или будущее, ни посредством эфода Ааронова (1Цар.22:9:10), ни посредством терафимов (Иез.21:26; Зах.10:2), прорицающих судьбу статуй разных величин (Быт.21:34; 1Цар.19:13), которым приписывалась сила давать прорицания и отвечать на обращаемые к ним вопросы относительно будущего (Иер.2:27; Ав.2:19; Ho 40:20; 44:13).

Мы относим события, рассказанные в главе III к концу царствования Иеровоама II, и видим в междуцарствии, последовавшем за его смертью, первое и частное исполнение пророчества, объясненного нами теперь. Тогда, на самом деле, Ефрем оставался без царя, и такое безначалие, которое было событием неслыханным в Израиле после Саула, и сопровождалось беспорядками всякого рода (IV), должно было считаться залогом полного осуществления угроз пророка.

Эти угрозы исполнились самым разительным образом в продолжение плена ассирийского и вавилонского; тогда у Израиля не было ни царя, ни богослужения. Между тем пророки утешали изгнанников, и предсказывали им в близком будущем лучшие времена. Пророчество это исполнилось в полном смысле лишь только по рассеянии Иудеев по всем странам света и тому свидетельствует политическое и нравственное состояние сего народа в течении стольких веков. И вправде они обитают в пустыне (II, 3:14). Повсюду лишены они своего политического и национального значения и богослужения, они не поклоняются Иегове, так как Иегова – тот Иисус Христос, которого они отрицают; вместе с тем они также и не поклоняются идолам: они, как эта женщина Гомера, по сие время не знают ни законного мужа, на незаконного. Кроме того, не будучи в рабстве, они повсюду занимают положение покоренных рабов, подчинены иноземным правительствам, унижены перед законами, угнетены людьми. Однако, эта нация все таки существует, с большой долей жизненных сил, составляя одно рассеянное целое и ожидая, вот уже более 18–27 веков, что сотворит с ней Господь, подобно как Гомера содержалась в плену в доме своего мужа, где считала долгие дни своего заточения. Какая сотрясающая картина современного положения Иудеев в этих немногих словах, сказанных тому 2700 лет: «Без царя и вельмож, без жертв и идолов без эфрода и терафимов!»

Между тем Гомера не остается до своей смерти пленницею у своего мужа; также и Израиль не должен слиться с народами, среди которых обитает, и потому отнюдь не останется в своем настоящем рабстве. Его пребывание в пустыне, как мы знаем, есть время покаяния, время долгого и нечувствительного очищения (II, 14, – 17). «После этого чада Израиля обратятся, и взыщут своего Превечного Бога и будут почитать Его, и Его благость в последние дни». Это пророчество воспроизводит и восполняет в один главный пункт подобные пророчества I, 10, 11, II, 1 и II, 7 и 14–23; оно говорит, что единственным главою, которого изберут себе двенадцать колен, снова соединившихся, будет Давид, тот, в отношении к которому настоящий Давид был вместе прообразом и предком (Иер.30:9; Иез.34:13; 37:24). Прибавим к этому, что так как Ефремляне, которым пророчествовал Осия, не захотели подчиняться владычеству дома Давидова, то в этом предсказании было косвенное осуждение их политического возмущения и призыв к тому, чтобы они признали свою ошибку, и оставили почитание золотых тельцов для богослужения, совершаемого в храме иерусалимском.

1. Междуцарствие

Иеровоам II умер, и не оставил преемников; царство предано полной анархии; все преступные страсти разнузданы; всякие преступления совершены безнаказанно; языческое идолопоклонство царствует вполне. Между тем царство Иуды, подчинившись Царю Осии, оставалось верным Иегове, но царь и народ склонялись к возмущению против Его законов.

Пророчество содержанное в главе IV есть первое и частное исполнение пророчества главы III, 4; Ефрем остается без царя.

Бог сказал верующим Ефремлянам, чтобы они тягались с своим народом прелюбодейным (II, 2). Здесь он сам намеревается вести тяжбу с жителями сей земли святой, обладание которою было дано вере, в залог верности и святости, но в которой теперь напрасно было бы искать истины, милосердия и Богопознания. – IV, 1.

«Клятвопреступление, ложь, убийство, воровство, прелюбодеяние, все преступления выходят из границ; кровь, проливаемая убийцею, касается крови. По этому земля Иеговы будет в печали, и все ее обитатели в тоске, до полевых зверей и птиц небесных; самые рыбы погибнут в озерах» (Соф. 1, 2:3). Вот насколько тесна связь между природою и человеком. А настоящее бесплодие Палестины свидетельствует, что угрозы Божии не напрасные слова, – IV, 2, 3.

«И среди этой общей испорченности, которая позднее должна овладеть Иудою (Иер.7:9) никто не защищает дела Божьего, никто не обличает народа и не укоряет его за грехи». Если находятся несколько благочестивых священников, которые пытаются сделать это, то твой народ, говорит Превечный к Осии, не смиряется пред их голосом, он хочет принудить их к молчанию (Ам.5:10, 13; Иез.30:10:11), он противится им прямо в лице и спорит с ними; это – преступное восстание, которое, на основании закона, заслуживает наказание смертью (Втор.17:12), и напоминает возмущение Корея и Дафана (Чис.16; Пс.104:16:17)». – IV, 4.

«Так, продолжает Превечный, обращаясь теперь к самому виновному, ты будешь спотыкаться и падать (V, 5; XIV, 1), о Ефрем, при ясном дне; среди твоего бегства ты будешь уведен в плен. И пророк, бессильный против таких беспорядков, падет с тобою в ночь изгнания, в изнеможении он не возвысит более голоса. И я доведу до молчания твою мать (II, 2) всегда мятежную, я погублю твой народ. И почему погублю я его? Потому что он без познания Бога. Так как ты отверг ведение, то и я отвергну тебя от священнодействия предо мною. Во время Мессии, другие, а не ты, будут составлять священнический род (1Пет.2:9). Но ты не остановишься на этой степени вины; ты, начав с нее, дойдешь до полного забвения закона твоего Бога, и тогда я забуду также твоих детей, которые не только не вступят в новый завет, но, будучи рассеяны между идолопоклонническими народами, как бы исчезнут среди их и едва ли вспомянут, что происхождение их от еврейских предков. Я благословля их, умножая их, умножая их число чрез многочисленные семейства и делая их великим народом; но чем больше они умножаются, тем больше грешат против Меня; – славу их обращу в бесславие (IV, 5–7).

Грехами народа Моего кормятся они: священники, вместо того чтобы стараться удержать от греха, извлекают свою выгоду из жертв за грех, которыя должен вкушать священник, совершающий жертву (Лев. VI. 17, 25–30), и к беззаконию его стремится душа их (Ос.5:8), они только и желают видеть, чтобы преступления умножались все более и более. Они не лучше народа, и потому разделят с ним его наказание (Ис. XXIV, 2). Они будут есть мясо жертв и не насытятся (Лев.26:6; Мих.6:14; Агг.1:6). Будут блудить, и не размножатся; ибо оставили служение Господу, – они, которые должны были бы приводить к нему народ» (IV. – 10).

Идолослужение и распутство, сопровождающее его, делают народ бессмысленным. Народ в своем ослеплении спрашивает о будущем – кусок дерева (терафимы) и жезлы, прутья, стрелы, падающие в известную сторону и известным образом; рабдомантия (Иез.21:26)! Дух блуда вводит их в заблуждения (Зах.13:2; Ис.19:14; 1Цар.22:23; Чис.5:14). Языческие жертвы на вершинах гор, в прохладной тени больших дерев, нравятся им более, чем мое строгое служение (Втор.16:21; 12:2 и пр.). Но между тем, как они удалятся в сторону с жрецами идолов, их дочери и их молодые супруги, оставленные без надзора и соблазненные такими примерами, предаются греху; они негодуют на них и хотели бы наказать их; но я не накажу их, потому что не они истинные виновницы. Этот невежественный народ гибнет (IV, 11–14).

Если Израиль таким образом губит себя своими грехами, то пусть по крайней мере Иуда не следует его примеру, как он делал это прежде при Иораме (4Цар.8:18), и как он скоро сделает это при Ахазе (4Цар.16:3). Да не переступает он своих пределов, чтобы идти в Галголь (Ос.9:15; Ам.4:4; 5:5) и восходит в Вефиль, в этот дом Бога, превращенный в (Вефавен) дом суеты; и если он не верует более в истинного Бога, то пусть остерегается клясться лицемерно Богом живым, как делает это Ефрем (Ис.48:1; Иез.20:39; Ам.8:14; Соф.1:5 и пр.). Пусть он обратит внимание на наказание Израиля, непокорной телицы, не выносящей никакого ярма, отказывающейся от всякой службы (Втор. XXXII, 15), которую Превечный поведет пасти (иронически), предоставляя ей всякую свободу, далеко от ее стойла, в неизмеримую пустыню (11:14), где она будет оставлена без защиты, как самый слабый ягненок, в жертву зубам диких зверей. Ефрем соединяется самым тесным и неразрывным союзом с ложными богами; о Иуда, предоставь Ефрема его судьбе и не имей ничего общего с ним; он – неисправим. Он оставляет празднества только для того, чтобы предаваться необузданно преступным наслаждениям, князья его (щиты земли Пс.46:10) первые любят постыдное (IV, 18), и ищут его с жаром. Но охватит их ветер своими крыльями и унесет в пустыню (Ис.58:13), и тогда Ефрем устыдится жертв своих (IV, 15–19). Эти последние стихи проникнуты великой энергией; образы полные силы и жизни следуют друг за другом в изречениях необычной краткости.

2. Восстановление царской власти

Манаим наследовал двум царям, занимавшим престол только несколько месяцев; но «он делал злое пред лицем Превечного. Царь Осия в Иерусалиме совратился с истинного пути и пожелал совершать незаконно священнические действия.

Изучая предыдущее пророчество, мы видим в нем как бы отражение анархического времени. Пророк Осия обращается к смешанной толпе, в которой есть без сомнения и священники и вельможи, но которая не повинуется никакой главе. Здесь порядок восстановлен; с первой строки мы видим священников и царский дом на своем месте. Но нравственное развращение, не смотря на это, не менее велико, – народ не обратился к Богу; даже наказания, угрожающие ему, более близки, чем были во время анархии, и за обвинением (IV, 1) следует суд (V, 1). Иуда, с своей стороны, казавшийся сперва лучше Израиля (IV, 15), сделался равным ему (V, 5, 10, 12, 15; VI, 4:11). Впрочем, Галаад (VI, 8; сравн. c XII, 12) не был еще опустошен Феглафелассаром.

Слушайте это, священники, и внимайте, дом Израилев и преклоните ухо, дом царя; ибо вам будет суд (Ос.V, 1). Вы захватили опять власть только для того, чтобы соблазнять народ; по ту и по эту сторону Иордана (Массифа и Фавор) вы были для него западнею, а не держались на страже, чтобы предуведомить его об опасности (Ис.52:8; 62:6; Иер.6:17; Иез.3:17), и вы пользуетесь вашим общественным возвышением, чтобы уловить его в ваши сети (VI, 9). Они продолжают как в прошедшее время нагромождать жертвы на жертвы и преступления на преступления. Но я, я – научение для всех них, я накажу всех их (V, 1), и, если возможно, приведу их к добру моими наказаниями (V, 15; VI, 1 и след). Они не обманут меня своим наружным благочестием (V, 2, 6); Ефрема я знаю, и Израиль не сокрыт от меня (V, 3); Ефрем почитал ложным богов, и Израиль увлек в свое заблуждение девять других колен, которые осквернились одинаково с ним. Не смотря на обличения пророков и на несчастия, поразившие уже Израильтян, они идут путем жизни, который не допускает их обратиться к Богу своему: ибо дух блуда внутри их, и Господа они не познали (V, 4). И вместо смирения, они еще поднимают голову; их гордость, изображаясь на лице их, свидетельствует против них. И Израиль и Ефрем падут от нечестия своего; падет и Иуда с ними (V, 5). Тогда в своем бедствии они обратятся к Превечному; с своими жертвами, с овцами своими и волами своими пойдут искать Господа и не найдут его; Он удалился от них. Господу они изменили (V, 6:7); народ предался почитанию ложных богов, потому что рождает Богу чужих детей (V, 7). Ныне новый месяц поест их с их имуществом (V, 7). Это пророчество исполнилось при нашествии Фула, которое отвратил Менаим, уплатив ему тысячу талантов серебра (4Цар.15:19); еще при нашествии Феглафелассара, при Факии (4Цар.16:5–7) и Салманассаре. «Вот враг наступает, он прошел вся землю Ефрема, он уже коснулся границ Вениамина, Гива, город Саула, и Рама, город Самуила, охвачены ужасом; древний Вефиль, теперь оскверненный, находится в тоске. Падение Ефрема будет полною гибелью, совершенным опустошением; тогда я докажу, что делаю то, что говорю, и что слова мои верны (V, 1–9).

Иуда погибнет под волнами Моего гнева, потому что его вельможи, показывая вид, что остаются верными мне, расширяют, вопреки своей совести, повеления Моего закона и передвигают его межи (Втор.19:41; Притч.22:28); и угнетен Ефрем, поражен судом, ибо захотел ходить в след суетных (V, 11), по своему произволу, по законам, которые дал сам себе. И я, я с этого времени буду для Ефрема как моль для одежды, пожирающая ее незаметно и быстро; для дома Иудина как гниль для дерева, которое она портит медленно и которое можно назвать целым по наружности, но оно сгнило внутри и ломается при малейшем усилии. И когда наконец Ефрем увидит свою болезнь и Иуда свою рану, что сделают они? Обратятся ли они к тому, кто поразил их и кто один может уврачевать их? Нет, нет, Ефрем пойдет за помощью к Ассуру (VII, 11; XII, 1; XI, 5; IX, 3; см. о Менаиме IV Цар.15:19), и Иуда пошлет к царю иноземному, к своему противнику (X, 6; Пс.35:1; см. об Ахазе 4Цар.16:7, 8; Ис. VII). Но эти люди не принесут им никакой помощи, потому что я истощил внутренно и в тайне силы двух виновных; Я, Я Превечный, растерзаю как лев в день наказания и уйду, унесу в пустыню, и никто не спасет, никто не отнимет у меня Моей добычи. Пойду, оставлю землю, возвращусь в Мое место на небеса, отниму знаки Моего присутствия; Моя слава (шекина) не явится более в святом святых, первосвященник не станет вопрошать более эфода, Я не восставлю более пророков доколе Ефрем и Иуда не признают себя виновными и не взыщут лица Моего (V, 10–15). Это последнее предсказание есть повторение в другой форме предсказания, изложенного в III, 4, 5.

Евреи, действительно не останутся в своем ослеплении; наступит время (плен Вавилонский, подчинение Римлянам в эпоху Иисуса Христа будущее восстановление иудейского народа), когда они в своем бедствии пойдут искать Меня (V, 6), но искренно и, так сказать, с раннего утра (VI, 1), со времени их пробуждения. Они будут убеждать друг друга пойти к тому, кто уязвил и исцелит их (VI, 1). Они почувствуют себя как бы уничтоженными избытком своих страданий; в качестве народа они не существуют более; в качестве частных лиц они не что иное, как грешники и несчастные; они – мертвы. Но, скажут они, Превечный оживит нас через два дня, в третий день восставит нас (VI, 2); дело нашего воскресения (Рим.11:15) не будет делом долгого ряда поколений; наш врач – Всемогущий, и если Он захочет сотворить милость, то поспешит помочь нам». И здесь пророк, влагающий эти слова в уста кающихся иудеев, может быть, не подозревал сам, как было буквально точно его предсказание; потому что исцеление и воскресение не только Иудеев, но и всех народов земли совершилось в три дня смерти Иисуса Христа на кресте и Его восстания из гроба. И мы будем жить пред лицем Его (VI, 2), прибавляет текст; действительно, верою в Спасителя, члены нового Израиля соделаны причастниками Духа Святого, который есть вечная жизнь, и живут пред лицем Божиим. «Мы познаем Превечного тем познанием, которое всецело есть любовь, и будем стремиться познавать Его все более и более. Он откроется нам тогда вполне; так как теперь он еще не светит на мир, погруженный в ночь; Он озарит восток и Его дело будет сиянием дня достигшим своей полноты (Притч.4:18). И Его пришествие восстановит наши силы после скорбей, как дождь оживляет природу после засухи, и Он будет для нас, возделанных и превращенных скорбью в почву хорошо приготовленную, тем, чем служит поздний дождь для обсемененных полей (V, 15; VI, 1–3).

Но не таково теперь расположение Ефрема и Иуды: напрасно Превечный благословляет или наказывает их, угрожает или говорит им с любовью (Ис.5:4; Мих.6:3:4), их благочестие состоит только в преходящих движениях раскаяния. Чтобы спасти их душу, Он старается исполнить их святым ужасом, поразить их мечом пророчества, заставить их умереть для греха словами своих уст (Ис.29:2; Евр.4:22, Откр.1:16). Но все это бесполезно; суды, которые возвешены им, и которых они не удаляют от себя своим возвращением к Богу, совершатся и выйдут на свет (Соф.3:5). Конечно, они приносят Превечному жертвы, и думают что посредством этого они приятны Ему и умиротворяют Его, но всесожжение – ничто без познания Бога и без милосердия (Ис. I, II; Пс.40:6, 50:16–18). Конечно, они еще обитают в земле обетования; но Адам также обитал в раю, и когда оказал непослушание Богу, был изгнан из него; и вы, подобно Адаму, нарушаете завет и притом, в самой земле Превечного, изменяете Ему, восстаете против Него, поэтому вы будете изгнаны из нее (VI, 4–7).

Осия заключает это пророчество несколькими отрывочными изречениями, которые, повидимому, обнаруживают в нем уныние и чувство бесполезности своего дела. Пробегая в духе Иудею, он обозначает между всеми странами непокорными Иегове, Галаад (главным городом которого была Массифа V, I) как город нечестивцев, запятнанный кровью (VI, 8). С помощью 50 Галаадитян, Факель овладел престолом и Галаад был одною из стран, опустошенных Феглафелассаром (4Цар.15:25:29). Из всех классов общества, Осия обозначает как самый виновный класс, священников: как разбойники они подстерегают Ефремлян, которые идут по большой дороге из Сихема в Иерусалим, чтобы поклониться здесь истинному Богу⁴³, отвращают их от этого намерения своими гнусными соблазнами и привлекают к жертвенникам золотого тельца в Вефиле (V, I). Наконец Осия, который во всех этих стихах, 4–11, возвращается к тому, что сказано им в главе V, заключает свою речь тем, что напоминает в нескольких словах ужасные вины Израиля и наказание, заслуженное Иудою. – VI, 8–11.

3. Приближение гибели

Царь Осия вступил на престол, и лишился его спустя девять лет. Салманассар в первый свой поход овладел царством Ефрема, на которое наложил дань, и, как предполагают, именно тогда разрушил, после решительной битвы, город Бет-Арбел в Галилее (X, 14; I Мак.9:2). Но скоро царю Осию наскучило платить эту дань, и в подражание своим предшественникам, искавшим себе подкрепления в больших соседних державах, заключил союз с Египтом (VII, II, 2). Между первым и вторым, а вместе и последним нашествием Салманассара, толковники и помещают пророчества, содержанные в главах VII–XIV. Погибель угрожает Ефрему; Израиль – слабый старец, который издыхает (VII 9); враг, который должен поразить его смертельным ударом уже идет, как орел (VIII, 1).

Эти последние восемь глав разделяются на три главные части:

А) Первую, которая состоит вся из укоризн и угроз (VII – IX, 1–9),

В) Вторую (IX, 10–17; X, XI), в которой более угроз чем укоризн; но угрозы уже соединены с некоторыми увещаниями к покаянию (X, 11–12) и смягчены слабыми проблесками надежд (XI, 8–11).

С) Третью, которая сопровождает укоризны самые резкие, угрозы самые верные великими обетованиями.

А) Эта первая часть разделяется на отделы, которые имеют почти одинаковую длину, и стоят в тесной связи между собою. После общих укоризн и угроз (VII, 1:2), пророк Осия изображает: 1-е, пламень преступных страстей, которые горят в сердцах Израильтян и ужасную испорченность всех классов общества, VII, 3–7 (преступления Ефрема); 2-е, их ослабление, неразумную беспечность и нелепое упование на человека, VII, 3–12 (преступные сношения Ефрема с чужеземцами); 3-е, их открытое сопротивление Превечному, VII, 13–16 (отношение Ефрема к Богу); 4-е, приближение гибели, и их неискреннее покаяние, которое не может устранить праведного наказания, VIII, 1–6; 5-е, несомненность и свойство их наказания, VIII, 7 –10; 6-е, истинную причину их гибели, которой они не хотят верить, VIII, 7–14; 7-е, их неразумные радости скоро уступят место величайшим скорбям, IX, 7–9; 8-е, потому что наступил день посещения, IX, 7–9. Таким образом, в трех первых отделах, пророк восстает против все увеличивающихся грехов; в следующих, он возвещает наказание, которое сначала представляется на горизонте и ужасает, не обращая к истинному покаянию, но скоро разражается. Заметим, что последние слова каждого отдела указывают на предмет следующего.

Когда в Моей любви и Моем неисчерпаемом милосердии, Я сделал последнюю попытку уврачевать народ Мой и возвратить ко Мне, величина язвы вполне обнаружилась, открылась неправда Ефрема и злодейство Самарии; ибо они поступают лживо (1Ин.3:9, делают грех); мои тайные враги воруют души моих детей посредством искусных обольщений внутри домов; мои явные враги похищают их у меня пред глазами всех и в открытом поле. И не помышляют они в сердце своем, что я помню все злодеяния их: теперь окружают их дела их со всех сторон, как свидетели; они пред лицем Моим. VII, 1–2.

Низшие льстят позорным страстям царя и вельмож; и все, великие и малые, бедные и богатые, все пожираемы прелюбодейным рвением к ложным богам и сладострастным наслаждениям. С меньшею силою горит огонь, который зажигает в своей печи пекарь; их страсти разгораются все более и более, и они услаждаются ими как чем-то добрым и законным; они спокойно ожидают, что наступит мгновение для удовлетворения их желаний, подобно пекарю, который замесив тесто и растопив печь, спит спокойно до тех пор, пока тесто вскиснет, и он окончит свой труд, поставив хлебы в печь.

Праздничный день нашего царя, царя Израилева, есть день разврата и измены: вино придает всем этим стремлениям новый жар: князья разгорячаются до болезни вином, и царь протягивает руку свою к кощунам, которые смеются над ним; упиваясь за его столом, они питают в своем сердце мысли о возмущении и убийстве, которых нельзя ни по чему предугадать, но которые скоро обнаружатся явно; они убивают утром царя, с которым пили ночью; – так печь, растопленная вечером, не показывает наружу своей теплоты ночью, но утром из нее выходит горячее пламя. Страсти Ефремлян имеют всю разрушительную силу этого пламени; они истребили, пожрали, как пожар, своих судей (князей); все их цари, Захария, Селлум, Факия, Факей погибли от меча заговорщиков, и среди, этого разврата и этого безначалия никто не взывает ко Мне» VII, 3–7.

К чуждым народам, к язычникам, обращается Ефрем в своей скорби, мое намерение было удалить мой народ от всех его соседей и сохранить его чистым в этом уединении (Лев.20:24), но Ефрем смешался (Ос.7:8) с Ассириянам и Египтянами. Вместо помощи от них они получили истребление, как истребляется огнем неповороченный хлеб (Иер.48:11); половина царства уже опустошена и разрушена Феглафелассаром, но и при этом Ефрем не захотел обратиться к Богу, который один может спасти его. Чужие – Сирияне (4Цар.13:7), Филистимляне (Ис.9:11), Ассирияне (4Цар.15:19:20) пожирали силу его и он не замечал; седина покрывала его и он не знает (Ос.7:9); все возвещает ему близкую смерть его, а он нисколько не остерегается. Отчаянный больной (Ам.6:6:11), он упорствует в своем гордом уповании на самого себя, и его высокомерия свидетельствует против него (V, 5). Как глупый голубь, который не избегает никаких силков и бросается в сети, расставленные ему, он ищет помощи у своих врагов в Египте (4Цар.17:4), в Ассирии (Менаим, 4Цар.15:19). Но когда он направит полет к этим странам, я накину на него сеть Мою (V, 1; Иез.12:13; 17:20 и пр.) и я низвергну его как птицу, которую поразила стрела на воздухе, когда она считала себя в безопасности. Я накажу его сообразно с тем, чему он научен книгами Моисея и пророков в своем собрании (VII, 8–12)⁴⁴.

Горе им, что они удалились от Меня, гибель им, что они отпали от меня. Я спасал их из Египта рукою Моисея в древние времена (Втор.7:8 и пр.; Мих.6:4), от Сириян при Иеровоаме 11 в недавние времена; а они ложь говорили на Меня (Ос. VI 113); они хотят скрыть от Меня свое идолослужение (IV цар. XVII, 9), они не прямодушны в отношении ко Мне (Пс.87:36), они окружают меня ложью (XII, 1–2) и следуют лжи своих отцов (Амос. II. 4). Когда они вопят от горя на ложах своих, они взывают ко мне (VII, 14; Суд. III, 9, 15 и пр.: 1Цар. XII, 10 и пр.). Собираются из-за хлеба и вина, а от меня удаляются. Я даю им временные благословения. Я укрепляю их мышцы (при Иеровоаме II), а они умышляют злое против Меня. Когда один путь привел к погибели, они оставляют его, чтобы искать другого, но никогда не избирают того, который один приводит ко мне. Они стали как неверный лук, который негоден ни для чего (Пс.77:57); иногда можно бы сказать, что они хотят обратиться ко Мне, но их благочестие подобно утренней росе (VI, 4). По этому падут от меча князья их, а другие будут покрыты посмеянием в новом доме рабства, куда будут отведены (VII, 13–16).

Роковое мгновение наступило. «Пророк, трубу к устам твоим! Как орел, враг (Салманассар) налетит на дом Господень... Ко Мне будут взывать, но напрасно, потому что сами без Меня делали себе и царей и идолов. Это твой золотой телец, о Самария, служит причиною твоего изгнания и твоей гибели (X, 15); ты не заимствовал его у язычников (подобно Ваалу, Астарте, Молоху); ты сам, Израиль, народ избранный, изобрел его! Посему в куски обратиться телец Самарийский VIII, 1–6.

«Ефрем сеет только ветер (XII, 2; Притч.22:8), и в решительное время жатвы пожнет беду (Притч. XXII. 8) вот он – беден Богом богат проклятиями, беден даже хлебом, благами земли, и если, в течение своего долгого поприща, он собрал немного богатств, то они сделаются добычею чужих. Поглощен Израиль (VII 8:9), теперь они будут среди народов как негодный сосуд. Они пошли к Ассуру вопреки Моим повелениям, и – подобны дикому ослу, не выносящему никакой узды. Ефрем купил своими подарками союз язычников (4Цар.15:19; XVII, 4). Хорошо же! Я помешаю им бегать во все стороны и с посылать дары всем соседним народам, Я призову их из этого рассеяния, Я соберу их (говорит Господь с иронией, IV, 16), и они успокоятся немного от дани, которую платят великому царю Ассирии (4Цар. XVII, 3:4). – VIII, 7–10.

« И за что наказания? От чего произошли все эти преступления и явилось такое состояние развращения? От того, что Ефрем отверг религию откровения для того, чтобы сделать себе иную, по своим суждениям ; от того, что он перестал почитать истинного Бога в Иерусалиме, и захотел почитать Его под образом золотого тельца; много жертвенников настроил Ефрем для греха, следуя своему холодному сердцу; и еще более ко греху послужили ему эти жертвенники (VIII, II). Написал я ему важные законы Мои, но они сочтены им как бы чужие – (- VIII, II, 12). Не смотря на свое открытое восстание против Меня, он живет в глубокой беспечности: он опирается сначала на жертвы, которые приносит Мне, но они служат для него только случаями насытиться (Иоан. VI, 26 ), а не очищениями от греха, и потому они возвратятся в рабство (Втор. XXVIII, 68). Он опирается потом на свои дворцы, и Иуда, разделяя то же безумие, настроил много укрепленных городов; но к чему могут служить крепости, когда те, которые защищают их, забыли Бога. Я пошлю по пророчеству Амоса I, 12, огонь на города Иуды, когда он пожрет чертоги Ефрема». – VIII, II – 14. « Не предавайся, как ты это делаешь, радостям язычников; потому что ты гораздо виновнее их, о избранный народ, так как ты оставил твоего Бога, и вместо того, чтобы благодарить Его за блага, дарованные Им тебе, приносишь нечистые жертвы по твоим похотям (1, 2; 11, 5:8). Но вот наступает время, когда они не будут питаться уже своим хлебом и не будут вкушать своих превосходных вин (Ам.5:11; Соф.1:13). Они оставят свое отечество, землю Превечного, и пойдут в изгнание в Египет (VII, 16; VIII, 13), в Ассирию, где будут есть нечистое (Иез.4:13). Там не будет более жертв (III – 4); если бы они и захотели принести их, то не в состоянии будут сделать это; их пиршества, Мной не освященные, будут как бы похоронными пирами (Втор.26:14; 2Цар.3:35); хлеб их будет служить только для их питания, а в дом Господень он не войдет. Нет более торжественных празднеств! А что вы сделаете с днями, когда должно совершать их (III, 4). Вы будете погребены в доме рабства, и вашими прежними жилищами завладеет колючий терн. –IX, 1–6.

«Пришли дни посещения (V. 9; VII, 13; VIII, 13). Тогда Израиль узнает, что если пророки были безумны, как он предполагал, то они были безумны от печали, по необычайности его заблуждения и всех его ужасных преступлений. Ефрем думал, что он бодрствует как страж, держится на страже против своих врагов и имеет на своей стороне покровителем моего Бога; он, уловлявший души простых в сети лжи (V, 1; VI 9), он обвинял пророка, посланного Превечным, в том, что пророк – сеть птицелова на всех путях его; он, чья жизнь была только долгою цепью ужасных преступлений, воображал, будто пророк был чем-то скверным и ненавистным в доме Превечного. Их разврат не уступает ни в чем разврату Гивы (Суд. XIX, XX), и их наказание будет также же страшно». – IX, 7–9.

Б) Главы IX, 10–71, X и XI стоят в самой тесной связи с главами, предшествующими им, и с тремя последними. Пророк Осия повторяет свои главные обвинения против Ефрема, угрозы раздаются повсюду, и картина наказания, раскрытая на половину в VIII и IX, 1– 9, развивается теперь в своей целости. Между тем, дошедши раз до этой степени крайнего страдания, Осия начинает возвращаться к надежде.

Осия пользуется историей еврейского народа с двумя различными целями, с тем, чтобы напоминать своим согражданам о необычайной любви, которую Господь засвидетельствовал Израильтянам, и о благодеяниях всякого рода, полученных ими от Него, и с тем, чтобы путем противоположности указать им на их неблагодарность к Богу, в которой они сначала и до сего дня оказались виновными. Угрозы преобладают в первой части, IX, 10–17; X, 1–10; потом они сопровождаются ободрениями и увещаниями к покаянию, X, 11–15, и наконец еще раз повторены с новой силой, после чего они исчезают пред милосердием и обетованием, которые выражены в нескольких словах но с необычайной силой, XI.

Укоризны представлены сначала в двух строфах почти равной долготы, главные образы которых заимствованы из древнего сравнения Иосифа (Быт. XLIIX, 22 и пр. Втор.33:13 и след.) с цветущим и плодоносным деревом, а Израиля – с виноградником (Пс.79:9 и след.). Первая строфа возвещает Ефремлянам, что они погибнут, как народ и будут низведены войнами и рабством до небольшого числа людей, блуждающих между народами. Вторая предсказывает им погибель их государства и их религии. Эти строфы имеют, впрочем, одинаковый ход и одинаковое движение: IX, 10 соответствует X, 1 и IX, 15 соответствует X, 9.

Увещания, очень короткие, X, 11–12, включены между двумя угрозами. Этот небольшой отдел заимствует свои образы из земледелия.

Наконец последний отдел содержит сначала величественное противопоставление между любовью Божиею и неблагодарностью Израиля XI, 1–4;потом вторично возвещает наказание, которое будет состоять в изгнании в Египет и Ассирию XI, 5–7; – наконец выражает все милосердие Божие и верность прощения после наказания XI, 3–11.

«Как путник, проходя по сухой пустыне, был обрадован, нашедши здесь грозды винограда, так Я поставил Мою радость в Израиле (Исх.2:25; 4:25, Втор.4:37; Амос.3:2), который во время своего египетского плена и пребывания в пустыне, призывал Меня как Единого Истинного Бога, и был единственным зеленеющим и плодоносным деревом в неизмеримой пустыне языческого человечества (Мих.7:1). Первые плоды, которые принесло это молодое дерево весною, были хороши и здоровы; Евреи, стоявшие станом около Синая, приняли Мои законы и Мои повеления, и Я радовался этому. Но они уже тогда носили в своих сердцах все зародыши зла, которое развилось вполне в последующим ряде веков, и которое причиняет гибель Ефрему; уже в пустыне народ избранный осквернился с поклонниками Ваал Фегора и дочерьми Моава (Чис. XXV), осквернение, от которого он не очистился даже во время Иисуса Навина (Нав.22:17). Но Ефрем совершал из века в век нечестие Фегора: он поклонялся ложным богам и предавался всякому роду безнравственности; по этому его дети, составляющие его славу, погибнут в сражениях и будут уведены в плен; они улетят далеко от него с быстротою птицы, и даже придет время, когда народ не будет более размножаться (IV, 10), и когда семейства будут уничтожена до своих последних отпрысков. А хотя бы они и воспитали детей своих, отниму их, и ни одно из этих детей не достигнет зрелого возраста. Горе им, потому что они удалились от Меня (VII, 13), но в особенности горе им, когда я удаляюсь от них (IX, 12). Ефрем, как я видел его до Тира, насажден на прекрасной местности, и Я не мог бы дать ему наилучшего отечества, ни бо́льшего приращения. Увы! Все это не отвратит того, что Ефрем выведет детей своих к убийце. По этому дай им Господи... но чего я попрошу у Тебя для них и что Ты дашь им? Дай им утробу нерождающую и сухие сосцы; соделай им милость – лиши их благодеяния, которого они просили бы у Тебя в другое время более всего. Но как заслужены их наказания и как велики их грехи! Они повторяют в Галгале, нечести Фегора (IV, 15), в Галгале я возненавидел их. По этому изгоню их из дома Моего, как неверную жену; не буду больше любить их. Уже дерево Ефрема поражено смертельною раною, уже иссох корень его, уже ветви его бесплодны. Бог мой, который не есть уже их Бог, отвергнет их, и они будут скитальцами между народами (IX, 10–17).

«Израиль – ветвистый виноград умножает для себя плод (Пс.79:9). Но чем более Я благословлял его, тем более он злоупотреблял моими благодеяниями и обращал мои милости на погибель себе. Я умножал его семейства, он умножал свои алтари и чем более Я украшал их отечество, тем более они украшали их статуи (IV, 7, XI, 10). Они считали возможным разделять свое сердце между Мною и ложными богами, но они подвергнутся жестокому наказанию за свое возмущение против Меня. Он (враг, который не назван, Ассур) разрушит жертвенники их, сокрушит кумиры их. Теперь они говорят: нет у нас Царя, ибо мы убоялись Господа, нашего всемогущего царя, а царь, – что он нам сделает, царь, которого мы дали себе вопреки повелению Божиему и которого Бог не защищает (VIII, 4). Говорят слова пустые, не имеющие ни смысла, ни силы, клянутся ложно, заключают союзы с язычниками. По этому плодоносная земля, на которую Я переселил их, произрастит наказание на бороздах их собственных полей, как обильную жатву горьких трав. Жители Самарии трепещут за своих коров (выражение презрения к золотым тельцам) Вефильских; плачет народ о своем идоле (иронически), и священники, которые считают себя жертвоприносителями Иеговы, а на самом деле суть жрецы идолов, ужаснутся за этого славного золотого тельца, потому что он будет перенесен... в Ассирию в дар враждебному царю; тогда постыжен будет Ефрем за свое нелепое идолослужение. В день приближающейся гибели, царь самарийский будет подобен легкому куску дерева, уносимому потоком со своего места; высоты Вефиля и Галгалы, которые суть грех Израиля, будут истреблены; терние и репейник вырастут на жертвенниках их, и обитатели их, признавая в таких несчастиях кары Бога святости, гнев которого они возбудили, возопиют в своем ужасе горам: покройте нас, и холмам: падите на нас (Ис.2:19; Иер.8:3; Лк.23:30; Откр.6:15). Израиль, грехи твои превосходят грехи Гивы во время судей (IX, 9; Суд. XIX). Место, где они пребывают, вся страна их (Израильтян) есть Гива (VI, 7), все они развращены, как были развращены обитатели этого города; и война, которую Я поведу с нечестивыми, не постигнет их разве в грязном убежище? По желанию моему накажу их, и соберутся против них народы (Мих.4:11; Зах.12:3), и они будут связаны за двойное преступление их (Ам.2:6; может быть их идолослужение и их распутство). X, 1–10. « Я свяжу Ефрема, поклонника Вефильской телицы (X, 5); я свяжу эту телицу, которая не хочет ярма и любит только легкий труд молочения зерен (Втор. Хоз XV, 4). Я сам возложу ярмо на тучную шею ея (Мих.2:3); она будет возить плуг, Иуда будет пахать, Иаков будет боронить.

«Тем не менее еще есть время, вы можете еще избежать неприятельского ярма: возвратитесь к Богу, сейте себе правду, и вы пожнете милость; распахивайте у себя бесплодную почву вашей души, истребите на ней дурные травы предайте ее влияниям небес; ибо время – и более чем время для вас – взыскать наконец Господа, чтобы Он, когда приийдет, дождем пролил на вас правду (Ис. XLV, 8; Ис. LXXXIV, 11–12); вы отвергли иго Божие, которое легко и вы думали, что будете свободны, исполняя только ваши желания; но жизнь грешника есть тяжкий труд, и вы работали тяжко. И над чем трудились? Вы возделывали нечестие, пожинаете беззаконие едите плод лжи, потому что ты надеялся на собственный путь твой, множество ратников твоих. И произойдет смятение в народе твоем, и есть твердыни твои будут разрушены, как Салман разрушил Бет-Арбел в день брани; мать была убита с детьми. Вот бедствия, которые навлечены на вас вашим поклонением золотому тельцу. И ваш царь будет уведен на заре несчастного дня, он пойдет прежде вас в плен (4Цар.17:4–6) X, 11–15.

Когда Израиль был юн, Я любил его, как может любить Бог, я называл его Моим сыном и вызвал его из Египта. Звали их, а они уходили прочь от лица тех, которых я посылал к ним (Моисея и пророков); приносили жертву Ваалам и кадили истуканам. Я Сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках своих со всею заботливостью, какую мать имеет к своему малому ребенку (Втор.1:31; 32:11–12). А они не сознавали, что Я приходил к ним на помощь во всех их бедствиях и врачевал их от всех их страданий (VI, 1; VII, 1). Узами человеческими влек Я их, узами любви, Я вел этот народ, как ведет телицу ее милосердный господин, и был для них как поднимающий ярмо с челюстей их, и ласково подкладывал им пищу Моими руками. – Но они не захотели обратиться ко Мне. Не должны ли они будут поэтому возвратиться в Египет и не будет ли Ассур царем? И падет меч на города его и истребит затворы его и пожрет их за умыслы их нечестивые и неразумные. Народ Мой закоснел в отпадении от Меня, и хотя призывают его обратиться к Всевышнему, но ни единый их них Его не восхваляет. Как поступлю с тобою, Ефрем? Не должно ли будет по этому, о Израиль, Мне передать тебя врагу? Как могу Я, так любя тебя, поступить с тобою как с Адмою, разрушить тебя как Севоим (Втор.29:23). Повернулось во Мне сердце Мое и отказывается от этого; возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема, ибо я Бог, а не человек; среди тебя – Святый, среди тебя, принимающего участие в Моей святости, среди тебя, которого она защищает от Моих судов; Я не войду в город с гневом. Я рассею несомненно Мой народ по всему лицу земли; но в один день я возвышу между народами Мой сильный голос, Я возрыкаю как лев, и услышав этот призыв, Израильтяне, охваченные и ужасом и радостью, прибегут ко Мне с запада (Ис.27:13; 60:8; Зах.10:10); встрепенутся и понесутся из Египта, как птицы и из земли Ассирийской, как голуби, и вселю их в домы их, говорит» . – XI.

С) Главы XII, XIII, XIV имеют не одну только черту сходства с предыдущим отделом; в этих двух пророчествах, Осия делает большое употребление из истории Израиля, и два из них начинает укоризнами и оканчивает обетованиями. Но эти отделы имеют не тот смысл, не ту же цель: первый имеет в виду убедить Израиль на основании истории, в его неблагодарности, между тем как в последнем, история должна показать народу путь покаяния; первый представляет гибель, угрожающую Ефрему, как праведное наказание за всю его жизнь; последний, напротив, указывает в наказании спасительное испытание, которое очищает и ведет к совершенно новому существованию; в одном говорит правосудие Бога Трисвятого, который дозволяет только в конце раздаться голосу своего милосердия; в другом хотя правосудие поражает мятежников своими страшными ударами (XIII, 7, 8, 15, 16 и пр.), потому что они упорствуют в своей нераскаянности (XII, 1:2), за то здесь Трисвятой Бог подавляет угрозы, и раскаты Его грома только на несколько мгновений прерывают речь божественного милосердия обращаемая к народу.

Это пророчество, подобно предыдущему, явилось после союза царя Осии с Египтом (XII,2) и быть может, предшествовало немного взятию Самарии, между тем как вовсе нельзя предположить, что оно было произнесено в продолжение самой осады. Гибель угрожает, но спокойствие господствует еще вполне (9 IIX; 2, XIII, 2).

Это пророчество разделяется на пять отделов, имеющих почти одинаковую длину.

«1. Наказание – несомненно; но покаяние имеет столько чудесную силу, что могло бы еще склонить Бога к прощению. Этот первый отдел (XII, 1–7) относится к Ефрему и Иуде; следующие имеют в виду более частным образом Ефрема.

«2.3. Но народ не раскается, он слишком ожесточился для этого; по этому он будет наказан, убежит в пустыню, возвратится в дом рабства; но в своих бедствиях он обратится к Богу и Бог освободит его». Эти мысли развиты в двух отделах XII, 8–15, и XIII, 1–8, которые имеют взаимное соответствие (XII, 10 и XIII, 4) и содержат в себе частные укоризны (любовь к земным благам, XII, 8–9, и идолопоклонство, XIII, 1–3), возвещение наказания (XII, 10; XIII, 3), уверение в любви Бога к Его народу, и объяснение, посредством исторических примеров, спасительных следствий наказания (XII, 10, 11, 13, 14; XIII, 4–5). Между тем каково бы ни было милосердие у Бога, Его правосудие существует вполне; Его мщение будет ужасно XII, 15; XIII 7–8).

«4. Наказание заслужено справедливо; оно – несомненно; и виноватые, не понимая целей Божиих, не сделают ничего дня сокращения времени испытания. Но Он, Превечный, освободит... во всяком случае после того, как приговор осуждения получит свое полное выполнение. – XIII, 9–16.

«5. Тогда Он простит, исцелит, возлюбит благословит в Боге – XIV, 1–8.

«1. Окружил меня Ефрем ложью и дом Израилев лукавством; они, повидимому, соединяются вокруг Меня, чтобы почитать Меня, но не Мне они служат и ни Меня ищут. И Иуда продолжает блуждать вправо и влево, и бегать вслед за ложными богами, он, среди которого пребывает Бог Крепкий, Бог трижды Святый, неизменный и Верный (XI, 9). Ефрем, видя опасности, окружающие его, питается тщетными надеждами (VIII, 7; Притч.15:14; Ис.44:20), и ищет помощи только у людей и язычников; он призывает к себе Ассура, и в то же время, вероломный, посылает драгоценные дары царю египетскому; он лжет перед Богом и пред людьми. Превечный с давнего времени судится с Ефремом, и будет судиться и с Иудою, который сделался столь же виновным, как и Ефрем: Весь народ (Иаков) получит праведное наказание за свои грехи. И между тем Иаков был приготовлен Богом к великим и необычайным судьбам. Еще во чреве матери заменил он брата своего старшего, хотя младший в человеческом семействе, он превзошел все народы и в познании Бога и в святости. А возмужав, он боролся с Богом... и превозмог. Это было во время великой опасности; Иаков шел на встречу своему брату, у которого он похитил хитростью благословение отца, и который заявил высокомерно желание отмстить за это смертью; но в эту ночь, в Пенуэле, Иаков склонил Бога искренностью своего раскаяния, своими слезами и горячностью своих молитв, даровать ему Его прощение и спасти его от смерти. Ах, почему его сыны не последуют его примеру, не борются в подобной опасности с Ангелом и не вынуждают его благословить их. Для нас еще существуют домы Божии (Вефили); Бог, открывшийся Иакову у Вефиля, готов еще говорить и с нами: потому что Он всемогущ (Бог воинств) и неизменен (сущий). Итак, обратись к твоему Богу, храни милосердие и правду, и уповай непрестанно на твоего Бога. II – XII, 1–7.

«2. Но особенно виновен Ефрем, особенно к нему относятся Мои угрозы. Ефрем сделался подобен тем преступным народам, которых он должен был уничтожить и заменить. Он – Хананеянин (Ос. XII, 7), как Финикияне, и прибегает для своего обогащения к обману и плутовству (Ам. VIII, 5. Мих. VI, II), он горд и доволен своими богатствами, и говорит, что если, приобретая их, он допустил некоторые неверности, то они не составляют истинных грехов, могущих навлечь на него гнев Божий. (Зах. XI, 5). Но как бы ни были велики твои грехи, Я еще Бог твой, Я – Бог твой от самой земли Египетской, Я – Бог твой теперь, когда приготовляю твою гибель, и по Моей любви к тебе Я хочу вывести тебя из твоей земли и бросить тебя в пустыню, где ты будешь жить снова под шатрами (II, 14), и это время бедствия временного будет истинным временем празднества духовного. Ты можешь признать Мою любовь к тебе по пророкам, которых Я посылал к тебе, по видениям, которые Я даю им, по вдохновенным словам, которые Я влагаю в их уста. Но ты не каешься: по ту сторону Иордана Галаад, который был городом несчастия и идолослужения (VI, 8), есть не более, как развалина (со времен Феглафелассара); по эту сторону Иордана в Галгалах они закалают ложным богам тельцов (IX, 15), и жертвенники их будут низвержены и будут стоять как груды камней на межах поля. Ты убежишь далеко их твоей страны: но в твоем изгнании не теряй мужества, твой Бог любит еще тебя; вспомни Иакова, который также должен был убежать далеко от дома отеческого на поля Сирийские, и здесь будучи служителем и сторожа чужие стада, нашел такую жену как Рахиль. Ты возвратишься в плен; но вспоминай о Египте, из которого Бог извел тебя рукою такого пророка как Моисей. Но зачем я говорю с тобою так кратко? Сильно раздражил Ефрем Господа и за то, кровь, пролитую им, Господь оставит на нем, и поношение его (заслуженное им) обратит на него». XII, 8–15.

3. Ефрем был ужасом соседних народов, которые трепетали от его слова, он был возвышен в Израиле над другими коленами; но сделался виновным чрез Ваала, и вот он погиб. И теперь, когда погибель наступила и суды Божии объявлены им, они тем не менее упорствуют в своем идолослужении, льют новых истуканов, прибавляют новые суеверия к старым; люди, творения разумные⁴⁵, обращают при своих жертвоприношениях свои молитвы к этим истуканам, сделанным художниками, и целуют золотых тельцов! По этому они исчезнут с земли как утренний туман, как роса, они будут унесены, как уносится мякина или дым бурею. Но в моем гневе Я есмь еще твой Бог, как Я был всегда от земли египетской; и в твоих несчастиях ты не должен знать другого бога, кроме Меня, и нет Спасителя, кроме Меня. Тогда ты возвратишься ко Мне, тогда ты узнаешь Меня; потому что в сухой пустыне Синая Я заключил завет с тобою, и в другой пустыне Я откроюсь тебе; между тем, как утвердившись раз на тучных пастбища Ханаана, ты забыл Меня и твое сердце ожирело, как предсказал тебе это Моисей. Счастье усыпляет и губит душу, несчастье пробуждает и спасает ее. Но наказание будет ужасно, гибель – неизбежна, Я буду для них как лев... буду... поедать их... (V 14 – XIII, 1–8).

4. Тебя погубило, о Израиль, то, что ты действуешь против Меня, который один был твоею помощью и какою помощью (Втор.33:26–29)! Где царь твой теперь? Пусть он спасает тебя! Где судьи твои, о которых говорил ты (Самуилу, 1Цар. VII): дай нам царя и начальников. Я был твоим царем, а ты захотел другого, ты предпочел Богу сильному – смертного человека, невидимому и всемогущему Господу – немощного, но видимого господина. При твоем бессмыслии Я дал тебе во гневе Моем царя (Саула), которого ты требовал, и так как ныне, как и прежде, ты возлагаешь свое доверие на человека, то в Моем негодовании отниму у тебя царя, которого дал тебе. Беззакония Ефрема связаны в узел, и я не забываю ни одного из них. Они все оберегаются в сокровищницах Моего гнева на день гибели. Вот, является наказание со всеми своими раздирающими душу мучениями и с своими ужасными страданиями, подобными страданиям жены, рождающей в мир дитя. Но эти страдания, по крайней мере, не суть страдания предсмертные; они ставят Израиля в положение совершенно новое, они составляют труд его возрождения. Почему это дитя, рождающееся к новой жизни, отказывается, в своем неразумии, явиться на свет? Почему этот народ хочет оставаться (в продолжение веков и тысячелетий) в горниле очищения и не хочет выйти из места страданий и мрака, и таким образом получить новое существование? Силы гроба овладевают им и грозят народу всецелою погибелью; смерть держит в узах его душу, которая не знает уже истинного Бога и не ищет Его, которая не знает уже даже пути к жизни и не делает никакого усилия для того, чтобы приблизиться к нему. Но Я буду сильнее всех врагов его, Я извлеку его из пропасти несчастия, Я восторжествую над его неверием и сопротивлением. От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть, где твое жало? ад! где твоя победа? О ад, где твоя разрушительная сила? У Меня нет уже гнева против Моего народа, Я не изменю уже Моих милосердных предначертаний в отношении к нему. Это превосходное и замечательное пророчество относится в контексте к иудейскому народу, к его будущему восстановлению и его обращению к Господу. Но этот Господь не есть Иисус Христос; условие восстановления еврейского народа составляет его обращение к Иисусу Христу, и Иисус Христос, искупая Израиля от ада и освобождая его от смерти, спас все человечество от всех его страданий .

Здесь, как и выше, VI, 4, Осия бросает только взгляд на времена Мессии, которые принадлежат непосредственно мраку будущего, и, спустя мгновение, угроза снова продолжает свое течение. «Ефрем, между своими братьями, плодовитое древо, как показывает его имя. Но его благополучие не спасет его от гибели; из пустыни подует Самун, который иссушит его источники; его сокровища будут похищены, его столица разрушена, и его женщины и его малые дети будут перебиты с тем варварством, доказательство которого уже дал Ассур при осаде Арбела (X, 14)» – XIII, 6–16.

5. Наконец, пророк отвращает свои взоры от настоящего, исполненного скорби и гибели, и обращает их на отдаленное будущее, полное славы и радости. Он научает кающийся народ, как должно ему приближаться к Богу: с словами, исходящими от сердца, а не с великолепными и суетными жертвами, – исповедуя, что помощь находится не у могущественных языческих народов и что сила не заключается в воинстве, – не почитая более ложных богов, – приходя слабым и беспомощным к Богу, который имеет сострадание к сирому. XIV, 1–3. И на эти слова покаяния, Бог отвечает обетованиями исцеления и любви и благословениями, выраженными в образах, которые все намекают на имя Ефрема (XIII, 15)». Я буду как роса для Израиля (VI, 3); он пустит далеко свои корни, как дерева Ливана, и его отпрыски распространятся во все стороны (IX, 13), его красота будет красотою маслины и он будет издавать благовония, как Ливан. Те, которые обитали под его тенью, возвратятся и оставят хлеб на своих полях, оставшихся необработанными в продолжение ряда веков; они процветут: как виноград и их имя будет славно, как вино Ливана (X, 1). Ефрем скажет что я буду делать более с ложными богами? Тогда Я услышу (II, 21), тогда я буду всегда иметь очи на них, чтобы хранить и благословлять их. И Я сам, по некоторому чуду милосердия; сделаюсь подобным тебе, если ты виноград, Я буду как зеленеющий кипарис (XIV, 9), Я буду велик и силен, неизменен и верен, и по другому чуду, которое ты не можешь постигнуть, на мне вырастут и найдутся твои плоды (Откр. XXI, 3). – XIV, 4–8.

В продолжение своего долгого служения, пророк видел постоянно, что его соотечественники не слушают или не принимают его слов, смысл которых был понятен только небольшому числу лиц, имевших истинное познание о Боге, и, оканчивая свою книгу, он говорит с глубокою скорбью. Кто мудр, чтобы разуметь это? Кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пуди Господни, но только праведники ходят по ним, одни они не заключают слуха для угроз и не злоупотребляют обетованиями, одни они исполняют то, что повелевает Господь, между тем как беззаконные оступаются и падают. – XIV, 9.

Глава I

Слово Господне, которое было к Иолю, сыну Вафуила.

2. Слушайте это, старцы, и внимайте, все жители земли сей: бывало ли такое во дни ваши, или во дни отцов ваших?

3. Передайте это этим детям вашим; а дети ваши пусть скажут своим детям, а их дети следующему роду:

4. Оставшееся от гусеницы ела саранча, оставшееся от саранчи ели черви, а оставшееся от червей доели жуки.

5. Пробудитесь пьяницы, и плачьте и рыдайте, все пьющие вино, о виноградном соке, ибо от отнят от уст ваших.

6. Ибо пришел на землю Мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него – зубы львиные, и челюсти у него, как у львицы.

7. Опустошил он виноградную лозу Мою и смоковницу Мою обломал, ободрал ее до гола, и бросил; сделались белыми ветви ее.

8. Рыдай, как молодая жена, препоясавшись вретищем, о муже юности своей.

9. Прекратилось хлебное приношение и возлияние в доме Господнем: плачут священники, служители Господни.

Опустошено поле, сетует земля; ибо истреблен хлеб, высох виноградный сок, завяла маслина.

11. Краснейте от стыда, земледельцы, рыдайте, виноградари, о пшенице и ячмене, потому что погибла жатва в поле.

12. Засохла виноградная лоза, и смоковница завяла; гранатовое дерево, пальма и яблонь, все дерева в поле посохли; потому и веселие у сынов человеческих исчезло.

13. Препояшетесь вретищем и плачьте, священники! рыдайте служители олтаря! войдите, ночуйте во вретищах, служители Бога моего! ибо не стало в доме Бога вашего хлебного приношения и возлияния.

14. Назначьте пост, объявите торжественное собрание, созовите старцев и всех жителей страны сей в дом Господа Бога вашего, и взывайте к Господу.

15. О какой день! ибо день Господень близок; как опустошение от Всемогущего приидет он.

16. Не пред нашими ли глазами отнимается пища, от дома Бога нашего веселие и радость?

17. Истлели зерна под глыбами своими, опустели житницы, разрушены кладовые, ибо не стало хлеба.

18. Как стонет скот, уныло ходят стада волов; ибо нет для них пажити, томятся и стада овец.

19. К тебе, Господи, взываю; ибо огонь пожрал злачные пастбища пустыни, и пламя попалило все дерева в поле.

20. Даже и животные на поле взывают к Тебе, потому что иссохли потоки вод, и огонь истребил пастбище пустыни.

Глава II

Трубите трубою в Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей; да трепещут все жители земли, ибо наступает день Господень, ибо он близок.

2. День тьмы и мрака, день облачный и туманный: как утренняя заря распространяется по горам народ многочисленный и сильный, какого не бывало от века, и после того не будет в роды родов.

3. Перед ним пожирает огонь и за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади его будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него.

4. Вид его как вид коней, и скачут они как всадники.

5. Скачут по вершинам гор как бы со стуком колесниц, как бы с треском огненного пламени, пожирающего солому, как сильный народ, выстроенный к битве.

6. При виде его затрепещут народы, у всех лица побледнеют.

7. Как борцы бегут они и как храбрые воины влезают на стену, и каждый идет своею дорогою, и не сбивается с путей своих.

8. Не давят друг друга, каждый идет своею стезею, и падают на копья, но остаются невредимы.

9. Бегают по городу, поднимаются на стены, влезают на дома, входят в окна, как вор.

10. Перед ними потрясется земля, поколеблется небо: солнце и луна помрачатся, и звезды потеряют свой свет.

11. И Господь даст глас Свой пред воинством своим; ибо весьма многочисленно полчище Его и могуществен исполнитель слова Его; ибо велик день Господень и весьма страшен и кто выдержит Его?

12. Но и ныне еще говорит Господь: обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании.

13. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии.

14. Кто знает, не сжалится ли Он и не оставит ли благословения, хлебного приношения и возлияния Господу Богу вашему?

15. Вострубите трубою на Сион, назначьте пост и объявите торжественное собрание.

16. Соберите народ, созовите собрание, пригласите старцев, соберите отроков и грудных младенцев; пусть выйдет жених их чертога своего и невеста из своей горницы.

17. Между притвором и жертвенником да плачут священники, служители Господни, и говорит: пощади, Господи, народ твой, не предай наследия твоего на поругание, чтобы не издевались над ним народы: для чего будут говорить между народами: где Бог их?

18. И тогда возревнует Господь о земле Своей, и пощадит народ Свой.

19. И ответит Господь, и скажет народу Своему: вот, Я пошлю вам хлеб, вино и елей, и будете насыщаться ими, и более не отдам вас на поругание народам.

20. И пришедшего от севера удалю от вас и изгоню в землю безводную и пустую, переднее его полчище в море восточное, а заднее в море западное, и пойдет от него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он много наделал зла.

21. Не бойся, земля; радуйся и веселись; ибо Господь велик, чтобы совершить это.

22. Не бойтесь, животные, ибо пастбища пустыни произрастят траву, дерево принесет плод свой, смоковница и виноградная лоза окажут свою силу.

23. И вы, чада Сиона, радуйтесь и веселитесь о Господе, Боге вашем; ибо Он даст нам дождь в меру, и будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний, как прежде.

24. И наполнятся гумна хлебом и переполнятся подточилия виноградным соком и елеем.

25. И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско Мое, которое послал Я на вас.

26. И до сытости будете есть и насыщаться, и славить имя Господа Бога вашего, который дивное сделал с вами и не посрамится народ Мой во веки.

27. И узнаете, что Я посреди Израиля, и я Господь Бог ваш, и нет другого, и Мой народ не посрамится во веки.

28. И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения.

29. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего.

30. И покажу знамения на небе и на земле: кровь и огонь и столпы дыма.

31. Солнце превратится во тьму и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный.

32. И будет всякий, кто призовет Имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь.

Глава III

Ибо вот, в те дни и в то самое время, когда Я возвращу плен Иуды и Иерусалима.

2. Я соберу все народы и приведу их в долину Иосафата, и там произведу над ними суд за народ Мой и за наследие Мое, Израиля, который они рассеяли между народами, и землю Мою разделили.

3. И о народе Моем они бросили жребий, и отдавали отрока за блудницу, и продавали отроковицу за вино и пили.

4. И что вы Мне, Тир и Содом и все округи Филистимские? Хотите ли воздать Мне возмездие? Хотите ли воздать Мне? Легко и скоро я обращу возмездие ваше на головы ваши.

5. Потому что вы взяли серебро Мое и золото Мое, и наилучшие драгоценности Мои внесли в капища ваши.

6. И сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали сынам Еллинов, чтобы удалить их от пределов их.

7. Вот Я подниму их из того места, куда вы продали их, и обращу мзду вашу на голову вашу.

8. И предам сыновей ваших и дочерей ваших в руки сынов Иуды; и они продадут их Савеям, народу отдаленному; так Господь сказал.

9. Провозгласите об этом между народами, приготовьтесь к войне, возбудите храбрых; пусть выступят, поднимутся все ратоборцы.

10. Перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши на копья; слабый пусть говорит: я силен.

11. Спешите и сходитесь, все народы окрестные, и соберитесь; туда Господи, веди Твоих героев.

12. Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отовсюду.

13. Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно, и подточилия переливаются, потому что злоба их велика.

14. Толпы, толпы в долине суда! ибо близок день Господень в долине суда!

15. Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой.

16. И возгремит Господь с Сиона и даст глас Свой из Иерусалима; содрогнутся небо и земля; но Господь будет защитою для народа Своего и обороною для сынов Израилевых.

17. Тогда узнаете, что я Господь Бог ваш, обитающий на Сионе, на Святой горе Моей; и будет Иерусалим святынею и не будут уже иноплеменники проходить чрез него.

18. И будет в тот день, горы будут капать вином, и холмы потекут молоком и все русла Иудейские наполнятся водою; а из дома Господня выйдет источник и будет напоять домину Ситтим.

19. Египет сделается пустынею и Едом будет пустою степью за то, что они притесняли сынов Иудиных, проливали невинную кровь в Земле их.

20. А Иуда будет жить вечно, и Иерусалим – в роды родов.

21. Я смою кровь их, которую не смыл еще, и Господь будет обитать на Сионе.

I

Мы не имеем никаких положительных указаний на отечество Иоиля, на время, в которое он жил, на обстоятельства, среди которых он пророчествовал. Пророк сообщает нам только имя своего отца, Вафуила (I, I), который не известен нам; а другие книги Библии не говорят об этом пророке. В этом отношении он разделяет общую судьбу с четырьмя другими пророками, писания которых сохранились для нас в Библии: Наумом, Аввакумом, Авдием и Малахией. Но изучая страницы, оставленные нам Иоилем, мы можем, при помощи соображений, имеющих весьма большую долю вероятности, определить место и время его жизни.

Иоиль не говорит ни слова о царстве Ефрема или Израиля, и когда говорит об Израиле, то берет это слово в его древнем смысле, означающем не десять колен, отделившихся от Иуды и Вениамина, но все потомство Иакова (II, 27; III, 2, 16 и пр). Напротив того, он упоминает очень часто о доме Иеговы и о его священниках в Иерусалиме, о горе Сионе и пр. (I, 14 и сл., II. I, 15. 32). Из этого заключают, что он совершал свое служение в царстве Иудином, недалеко от границ Ефрема, и вероятно в соседстве с святыми местами.

Вот все, что можно сказать относительно места деятельности и эпохи пророчества Иоиля. По мнению самых ученых толкователей, Иоиль жил во время Пророка Амоса, или немного прежде. Таким образом он был бы непосредственным предшественником Амоса, пророчества которого следуют за его пророчествами в ряду священных писаний. В пользу этого мнения приводятся существенным образом три следующие доказательства: 1) когда, пророк упоминает о врагах Израиля (III, 4:19), то он поименовывает Финикиян, Филистимлян, Идумеян и Египтян, и не говорит ничего об Ассириянах и Вавилонянах, которые были главными противниками избранного народа. По этому он жил вероятно в то время, когда эти два последние народа не достигли еще своего могущества и не внушали всеобщего страха; 2) Амос упрекает Финикиян в том, что они продавали в рабство Израильтян, взятых в плен на войне, и обращались с ними безжалостно, и Иоиль обвиняет их в том же поступке (III, 2 и след.); 3) книга, в своей совокупности показывает, что в то время, когда жил пророк, еще не совершилось ни одного из тех суровых наказаний, которыми царство Иудино было поражено в позднейшие времена, и которые соответствовали возрастающей порче нравов и успехам идолопоклонства. За исключением довольно частых опустошений полей саранчей, и войн с соседними народами, возгоравшихся от времени до времени (III, 2:6), вся книга Иоиля носит характер эпохи в которую религия, государство и общество находились в известном состоянии порядка и незыблемости. Мы не находим здесь того состояния упадка и ослабления, которое существовало уже тогда в царстве Ефремовом, по свидетельству пророков современников Амоса и Осии, и в которое впало позднее царство Иудино⁴⁶. По этому следовало бы поместить Иоиля в позднейшее время, – во время царя Иудина Озии, царствовавшего с 810 по 758 до Иисуса Христа. Быть может он жил несколько и ранее. Во всяком случае, Иоиль есть, если не самый древний, то по крайней мере один из самых древних пророков, писаниями которых мы владеем в Библии.

Исследуем теперь самую книгу Иоиля, а главное поражающее достоинство, чистоту и красоту ее слога. Во всей его речи есть нечто простое и античное, напоминающее слог первых книг Библии и эпоху Моисея. Когда, например (I, 14 и II, 15), он провозглашает всенародное торжество, то слова: «вострубите трубою, назначьте пост, и объявите торжественное собрание», переносят нас к подошве Синая и в шатры пустыни, – в те времена, когда народ обитал в одном стане и мог быть соединен всей массой в назначенном месте без замедления. В то же время слог этой книги необыкновенно ясен, тщателен в выборе выражений, и величественность ее поэтического красноречия равняется лучшим поэтическим произведениям древности и чуть ли даже не превосходит их.

Но эти красоты существуют некоторым образом только для того, кто читает пророка на его родном языке. В самом деле, если всякий перевод остается гораздо ниже оригинала, то в какой мере должен быть несовершенным тот перевод, в котором человек передает мысли, внушенные непосредственно Духом Божиим боговдохновенным писателям в древние времена. По этому нельзя удивляться тому, что ревностные друзья Священного Писания, если не у нас, то по крайней мере в других странах, посвящали себя, не быв вынужденными к тому своим званием, на изучение священных языков, из желания почерпнуть в самом источнике истины, и вкусить живительный напиток слова Божьего, во всей его чистой свежести, в его животворящей силе и в утонченной и возвышенной красоте. Да возрастает число этих людей с года на год! В особенности много теряет еврейский язык, при его благотворной простоте и сжатости – в переводах на западные языки, основанные совсем на иных началах, между тем как при отличительных свойствах еврейского языка, его изучение так легко и вознаграждается так изобильно. Сколько употребляется труда на изучение языка того или другого соседнего народа, либо из-за какой-нибудь временной выгоды, или даже для подражания моде, часто даже с единственною целью – лучше наслаждаться важнейшими произведениями литературы явившияся на этом языке! Но как редко, напротив того, придают разумению Писания достаточную цену, чтобы взять на себя подобный труд в отношения к священному языку. И между тем не уверены ли мы в том, что Библия дает нам благословение и назидание только в соразмерности с нашим действительным пониманием Божественной книги? Но возвратимся к нашему пророку и покажем кратко содержание его пророчества.

В первой главе, пророк обращается к народу, который был доведен тогда до крайнего голода от саранчи и большой засухи⁴⁷. Общее бедствие так велико, что ежедневные жертвоприношения не могут уже быть совершены, и само святилище находится в состоянии запустения. Иоиль убеждает весь народ обратиться единодушно, с пламенными молитвами, к Иегове⁴⁸.

Вторая глава есть только большее развитие первой. Иоиль описывает в ней с разными подробностями саранчу и ее вторжение, и эта потрясающая картина представлена весьма художественно⁴⁹. Он побуждает с новой силою и настоятельностью весь народ и всех без исключения (II, 16), искать Иегову от всей души, и обещает, что саранча удалится, и что будущее принесет с собою великие благословения. Мы вскоре узнаем, что обозначает саранча.

В третье главе, или скорее в третьей части (II, 28 – III, 21), пророк выступает очевидно из времен настоящих, и говорит об отдаленных еще будущих событиях великой важности. «День Господень» есть уже не один из тех судов, какие Бог посылает на один народ, пожирая бедствием его поля, или передавая его во власть врагов; это – день ужаса для всего мира. Эта третья часть содержит в себе два различных пророчества: первое (II, 28–32) возвещает, что до великого и страшного дня Господня, настанет эпоха благодати и излияния Святого Духа, эпоха освобождения для призывающих Имя Господа, не только для одних Израильтян, но и для «остальных, которых призовет Господь». Второе пророчество (III) показывает нам, что именно произойдет тогда, когда наступит великий и страшный день Господа (III, 3): тогда будет суд над «народами». Всякое земное могущество, враждебное Иегове и Его царству, будет осуждено и предано погибели, между тем как царство Всевышнего, Бога Израилева, будет существовать в мире и славе. Земли врагов будут обращены в пустыни, а святая земля Иудейская превратится в блаженный рай. Все грехи⁵⁰, даже самые великие и те, которые оставались долгое время без прощения, будут тогда очищены, и Иегова, которого ничто не будет более удалять от людей, установит Свое постоянное пребывание среди Своего освященного народа (Апок.21:3). Разрушение греха и святое общение с Иеговою, таков конец борьбы, надежды и любви для каждого отдельного лица, как и для всей Церкви в общем смысле; и этою возвышенною мыслью Иоиль заключает свое пророчество, а святый Иоанн – свой Апокалипсис.

Приступим теперь к некоторым замечаниям относительно истолкования пророка Иоиля. Сообразно с нашим планом, здесь не может быть и речи о полном объяснении этой книги. Поэтому мы ограничимся тем, что представим главные точки зрения, с которых должны быть рассмотрены различные пророчества Иоиля.

1. Очевидно, что пророк обращает свои взоры на две различные эпохи, одну ближайшую и другую отдаленную; то, что говорит он о первой, касается главным образом временной судьбы народа Божия, между тем как предсказания, относящиеся ко второй эпохе, касаются более духовных событий царства Божия, имеющие без сомнения и свои временные, внешние явления. Другими словами, в главах I и II, Иоиль занимается временами Ветхого Завета, а в главе III он имеет в виду времена Нового Завета.

2. Что означает саранча, о которой Иоиль говорит в своей первой части и которую он уподобляет неприятельской коннице? По некоторым толкователям она служила только прообразом неприятельских войск, которые должны были, позднее, опустошить Святую Землю. Но слова пророка показывают достаточно, что Евреи были тогда действительно разорены нашествием саранчи и великою засухою. По мнению, еще менее вероятному, чем предыдущее, Иоиль только описал наглядно ужасный вред, который причиняет на Востоке саранча, когда она является бесчисленными роями и с ужасным шумом, и, затемняя свет солнца, опускается на зеленые поля, и оставляет их, при своем отлете, совершенно обглоданными и опустошенными. По третьему мнению, которому мы отдаем предпочтение, действительно произошло нападение саранчи в то время, когда пророчествовал Иоиль, и две первые главы его относятся непосредственно к этому бедствию. Но так как нередко в Св.: писании дух пророческий пользуется событиями настоящими и видимыми как прообразами для наглядного представления событий будущих и еще невидимых, но предрекаемых им⁵¹, то Иоиль описывает (особенно в главе II) под образом нашествия саранчи, войны и опустошения, которые будут произведены будущими врагами Израиля – Ассириянами, Халдеями, Римлянами, и действительно многие подробности того описания, которое мы читаем в главе II, выражены до того наглядно и сильно, что нельзя думать, чтобы пророк имел в виду выставить пред нами одно лишь настоящее бедствие – нападение саранчи. Мы видим также, что в главе IX Апокалипсиса, образы которой очевидно заимствованы у Иоиля, легионы саранчи означают неоспоримо опустошающие и завоевывающие войска.

Если таким образом мы допустим в книге Иоиля смысл прямой и смысл пророческий, то признаем в развитии мысли Пророка движение восходящее и постепенное, от событий ближайших и менее важных к событиям более отдаленным и самым главным. Вот что постараемся ясно изложить в нижеследующих строках.

3. Во все времена, Бог являет Себя Богом верховно праведным и вместе с тем исполненным милосердия. Его народ имеет в Нем Спасителя, Его враги имеют в Нем судию; и христианская Церковь исповедует, что Господь явился для спасения мира, и придет в последний день, чтобы судить живых и мертвых. По этому посланники Божии, во все времена, должны были с одной стороны возвещать суды Господа, а с другой – проповедовать милосердие и благословения Божии, и Иоиль, во всей своей книге говорит попеременно только с этих двух точек зрения: суда и спасения.

Все суды Божии совмещаются в одном великом и последнем суде, который еще не совершился, и в отношении к которому другие суды служат, так сказать, только прообразами. Этот суд назван в Писании днем Господним. Но это самое имя прилагается также ко всем частным судам, которые Бог совершает над каким либо народом, или поколением. Иоиль, в особенности, часто употребляет это выражение, но в смысле все более и более пространном.

Уже в главе I, Пророк называет бедствие от саранчи днем Господним (I, 15).Описание, читаемое в главе II, дает нам предчувствие, что приближается день еще более страшный, когда Господь поразит Своим жезлом Свой мятежный народ, и приведет против него опустошительные войска Ассириян, Халдеев и Римлян. С этой ступени Пророк поднимается еще выше, и представляет нам, в главе III, последний день всеобщего суда, следствием которого будет разрушение всех временных властей, враждебных царству Божиему.

На ряду с этими тремя судами, возвещенными сначала преступному поколению Иоиля, потом мятежному народу и наконец враждебным ему племенам, поставлены, с той же восходящей постепенностью, три обетования благодати и спасения для тех, которые, с верою и истинным покаянием, уповают на Господа и составляют часть Его Церкви. Пророк предсказывает кающемуся народу прекращение бедствия, новые благословенные и богатые сборы плодов земных, так что они будут вынуждены признать, говорить Иегова, «что Я посреди Израиля, и Я – Господь Бог ваш, и нет другого, и Мой народ не посрамится на веки» (II, 19–27). Потом, по Божественному разрешению, иноземные народы явятся карателями Израиля, и даже изгонят его из его наследия; но Он изольет от Духа своего на всякую плоть (II, 28); и если врата земного царства будут заколочены для заблудившегося народа, то откроется для него узкий путь и узкая дверь, чрез которые он будет введен, на всю вечность, в царство небесное. Кроме того, как Господь обещал Своим ученикам, что покинутое ими из любви к нему будет воздано им даже во сто крат в это последнее время (Мк. X, 29–30), Иегова обещает устами Иоиля Своему народу, лишенному владений, временное восстановление, и возвещает ему, что наступит время, когда Он возвратит в отечество уведенных пленниками из земли Иудиной и Иерусалима (III, 1). Это возвращение из плена, в котором стонет и скорбит теперь весь Израиль, совершится в эпоху последнего суда, возвещенного враждебным Богу властям, и этому суду соответствует наконец третья степень предсказанной благодати и спасения – то счастливое время, когда Иегова сотворит свою обитель среди Своего освященного Им народа (III, 16–21).

4. Если мы исследуем ближе эту последнюю часть пророчества Иоилева (II, 28, до III, 21), часть, которая, как мы заметили выше, относится к Евангельским временам, то увидим, что она подразделяется на две части, из которых первая заключает в себе пять последних стихов главы II, а вторая – всю третью главу. В пяти последних стихах главы II, Пророк имеет в виду время, Ново-Заветной Церкви, которое началось с первой Пятидесятницы при излиянии Святого Духа, и продолжится до эпохи судов, описанных в первом и следующих стихах главы III. Этот период существующей ныне церкви изображен как период предназначенный для спасения всех тех, которые призовут имя Господне, не только между Иудеями, но и между язычниками. Эти последние носят название остальных, которых призовет Господь (II, 32), и точно также разумел это Ап. Петр, когда в своей речи в день Пятидесятницы, он объяснял, посредством самого изречения, чудесное ниспослание Святого Духа, сказав народу, «что спасение, которое возвещали они (т.е.Апостолы), принадлежит вам и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш» (Деян.2:39). Настоящий период церкви отличается от периода Ветхого Завета тем, что уже не отдельные лица призваны необычайным образом к принятию Духа Господня, но вся церковь (Иоил.2:28) должна принять с прощением грехов дар Святого Духа, как залог искупления и грядущей славы (Еф.2:14; Кор.5:5). С другой стороны, она отличается от будущего домостроительства последних времен тем, что тогда Иегова будет обитать среди Своего народа (Иоил.3:21), между тем как теперь, Его присутствие не ощущается еще непосредственным образом.

После того как совершатся события, частные свойства которых невозможно для нас определить наперед, наступит тот великий и страшный день Господень, который возвещен в главе II, стихе 31; и вместе с судом над язычниками, явится для Церкви святое благословение, о котором упоминается в главе III. Но здесь мы касаемся пределов будущего, еще сокровенного. Нам не суждено знать события, «которые зависят только от Отца». Между тем нам кажется, что возможно определить с некоторою верностью некоторые слова Пророка, и этим мы займемся теперь.

С 1-го стиха до середины стиха 16, III главы, возвещен суд, который должен поразить народы, враждебные царству Божиему. В главе XVI Апокалипсиса, также говорится о великом дне Вседержителя, на который соберутся цари земные, и который должен совершиться до падения Вавилона, и прежде чем раздастся голос с неба: совершилось. Здесь место, где соберутся мятежные цари, названо Армагеддоном, и это вероятно имеет отношение к тому, что мы читаем у Захарии Зах.12:9–11. Но так как это иносказательное имя Армагеддон не означает места, называемого так действительно, то следует предполагать, что о нем говорится в таком же смысле, как и о долине Иосафатовой⁵², в которой, по стиху 2, должен совершиться суд над народами. Имя Иосафат в самом деле значит: «Господь судит», и Иоиль сам дает ниже (стр. 14) другое название этой самой долине, – название «долины суда» или «решения». – Когда пророк должен обозначить враждебные народы, которые подвергнутся этому суду, то он дает им названия народов, которые уже являются в истории Израиля в качестве врагов царства Божьего; и как Вавилон, гордая столица древнейшего царства в мире, сделался во всей Библии типом всякого временного великого могущества, восстающего против царства Божьего (изменяются только имена), точно также жадные Финикияне и воинственные Филистимляне (стр. 4) выставлены, как прообразы позднейших народов, которые будут одушевлены таким же плотским духом и будут равно удалены от Бога.

Если спросят, когда и каким образом совершится суд Божий над миром, враждебным Богу, то мы ответим, что это сокрыто от нас завесою, под которою Божественное Провидение утаило от нас будущее. Не довольно ли с нас знать, что наступит день, когда вся сила князя этого мира будет обращена в прах, при появлении Царя царей и Господа господов.

Еще менее можем определить что нибудь точное относительно царства Господа, которое начнется в эту эпоху (см. от стиха 16 до конца главы). Таким образом нам следует в этом отношении довольствоваться знанием того, что после долгого ряда веков страданий и поношений, народ Божий получит успокоение еще здесь на земле. Заметим еще здесь, что под именем народа Божия не подразумеваются одни Евреи; по милости искупительной смерти Христовой, народом Божиим следует понимать истинных поклонников Бога в духе и истине, которые не от мира сего, но которые страдают от поношений мира, как прежде терпели мучения телесные и казнь.

Что касается до выражения в стихе 18: – а из дома Господня выйдет источник и будет напоять долину Ситтим, то мы ограничимся замечанием, что под долиною Ситтним можно разуметь место, где Израильтяне имели свой последний стан пред вступлением в землю Ханаанскую на восток от Мертвого Моря, в земле Моава (Чис.25:1, 33:49). В таком случае смысл этого выражения был бы тот, что благословения, исходящие из дома Иеговы, распространятся до самых отдаленных пределов этой страны, к Мертвому морю и за пределы его, до пустыни.

Грядущее спасение, под образом реки живой воды, исходящей от святилища и животворящей даже проклятые воды Мертвого моря, встречаются и у Захарии XIV, 8, и у Иезекииля XLVII – и эти места следует сравнить с Апок.22:1, 2.

Бедствия от саранчи во время Иоиля – символ всех будущих судов Божиих над Израилем. Гл. I. – Войны Ассириян против Евреев, плен в Вавилоне, их возвращение в их отечество и эпоха их славы или спокойствия, прежде, во время, и после Маккавеев – символы настоящих бедствий, претерпеваемых Иудеями, – и будущих времен их процветания в их древнем отечестве, где они уже не подвергнутся посрамлению. Гл. II, 1–27. – Церковь Христианская, основанная в день Пятидесятницы и содержащая в себе иудеев и язычников. Гл. III, 28–32. К концу времен, возвращение Иудеев, восстание язычников, последняя великая битва. Гл. II, 30–32; III, 1–15. Процветание верных при непосредственном присутствии Господа посреди них. Гл. III, 17–21.

Прибавим наконец к этому несколько замечаний о согласовании и гармонии, существующих между Иоилем и другими книгами как Ветхого, так и Нового Завета.

1. Отношение между Богом и Его народом устанавливается в сущности через отпущение грехов. В Ветхом Завете, по закону Моисееву, это отпущение было приобретаемо верующими посредством прообразовательных жертвоприношений. В Новом мы получаем удостоверение в прощении грехов единым жертвоприношением, действие которого неизменно и вечно, искупительною смертию Господа нашего Иисуса Христа. Пророки являлись между эпохою закона и эпохою благодати; относительно отпущения грехов, они не указывали на священническое Богослужение прошедших времен как на единое и верное средство к получению его, они настаивали не на внешнее действие левитских жертвоприношений, но на действие внутреннее истинного духовного обращения, и в то же время возвещали в выраженных более или менее ясных словах будущую эпоху Мессии и спасения чрез Него. Так, когда Саул хотел исправить и загладить свое непослушание закланием нескольких жертв, Самуил уже тогда сказал ему следующие замечательные слова: послушание лучше жертвы (1Цар.15:22). Давид говорит Богу: жертвы Ты не желаешь,.. к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс.50:18:19). Точно также и Исайя выражается необыкновенно сильно, говоря: «закалающий вола – то, что убивающий человека; приносящий агнца в жертву тоже, что задушающий пса; приносящий семидал то же, что приносящий свиную кровь; воскуряющий фимиам то же, что молящийся идолу... А вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим (LVI, 3–2). Мы слышим, что и Иоиль восклицает согласно с этими пророческими голосами: раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши (III, 13). И хотя по слогу и форме он стоит ближе к древним Моисеевским временам, но у него не находим нигде, чтобы он признавал спасение в соблюдении обрядового левитского закона. Он настаивает на искреннее обращение сердца; и когда хочет изложить великий совет Божий о благополучии избранного народа, то не отсылает назад к соблюдению закона Моисеева, а указует вперед на грядущие дни Мессии, – на эпоху, когда Спаситель изольет Духа своего на всякую плоть» (II, 28 и след.).

Пророки возвещают спасение, как находящееся в едином Иисусе Христе; но не все они возвещают самого Иисуса Христа. Так Иоиль, даже той части своих предречений, относящиеся ко временам Мессии, не говорит ни слова о личности Сына Божия⁵³. Вся его цель, в этом отношении, состоит более в изображении эпохи Нового Завета (начало которого он считает со дня излияния Святого Духа), в указании на постепенное явление карающих судов над народами, в предречении и непреложном исполнении славного царства Господня. Иеремия точно также поучает, что во времена Нового Завета, основание его будет не на букве, которая убивает, но на животворящем Духе: Иегова заключит с домом Израилевым новый завет, не по примеру завета который он заключил с их отцами, но такой завет, что Его закон будет написан в сердце и разуме, и что все, от малого до великого, будут знать Господа. (Иер.31:31–34).

Другим знамением новой эпохи, о которой пророки возвещали более или менее ясно, служит призвание язычников, и полное участие которое они примут в спасении Израиля. Иоиль кратко намекает на это учение (II, 32). Исайя излагает его самым ясным образом в последней части своей книги. Чтобы убедиться в этом, следует прочитать только всю главу LX главу.

2. Иоиль согласуется с другими пророками в отношении не только к свидетельствам благодати Божией, но и к судам, которые он возвещает. Даниил, вместе с другими пророками, предсказывает падение всех властей мира, враждебных Богу; и мы находим точно также у других пророков самые положительные уверения в том, что наступит день, когда всякая чуждая и враждебная власть уступит место прославленной Церкви Господа, и исчезнет пред нею (cм. Ис.60:12:14).

Существует замечательное согласие между пророком Иоилем и словами Иисуса Христа в XXV главе св. Матфея, относительно правила, по которому будут судимы люди. В указанной главе, Господь наш устанавливает следующий закон: так как вы сделали это или не сделали этого одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне или не сделали Мне (40 и 45); и вечный приговор будет произнесен соразмерно с любовью или холодностью, которую мы будет иметь здесь на земле к Нему в лице самых малых из Его братьев. То же самое правило указано у Иоиля в отношении к суду народами (III, I и след.). Как люди будут судимы согласно с их образом действий в отношении к тому или другому ученику Господа, точно также народы будут судимы на основании их образа действий в отношении к народу Божиему. Его презирали они, презирая Его Церковь; Он карает тех, которые восстают против нее, и поражает Своим отвержением народы, отвергающие Его в лице избранных Его.

3. Еще заслуживает наше внимание то обстоятельство, что Новый Завет и в особенности Апокалипсис Иоанна, делают многочисленные ссылки или намеки на книгу Иоиля, которая относительно других очень коротка. Замечательно, что текст первой христианской проповеди (Петра в Пятидесятницу, Деян. II, 14–16) взят из этого Пророка. В Апокалипсисе употреблен и развит, в главе IX, образ саранчи. Тоже должно сказать и относительно образных выражений о серпе и точиле (III, 13): те же мысли, только в более развитом виде, находятся в Апокалипсисе (XIV, 14 и след.); и у Исайи дух пророческий воспользовался тем же самым образом в главе LXIII, где суд над народами последних времен представлен в виде великой уборки винограда, который топчут в точиле Едома. Наконец, Иоиль согласуется с Исайей и Апокалипсисом во многих чертах описания последних времен и святого града Божьего: Срав. Апок.21:22–27 с Ис. LX, II, 18–20, и с Иоил. III, 17 и след.

Таким образом, пророк Иоиль представляет нам в книге, небольшой по величине, но обильной идеями, как бы сокращение существенных учений, возвещение которых возложено было Богом на пророков Израиля. Он основывается на законе Моисеевом и опирается на древнейшие времена, не требуя однако мертвых дел закона; он гораздо более настаивает на истинное покаяние сердца, и возвещает после приближающихся божественных испытаний то время, когда Спаситель изольет на Свою Церковь нового духа жизни. Он описывает живыми и сильными красками великие события, которые совершатся в дальнейшем развитии царства Мессии. Дух, руководящий Иоилем, безусловно, тот самый Дух, животворящее дыхание которого проникает все книги божественного откровения, и священным свидетельством своим озаряет для нас все страницы Священного Писания. Что предрекает Иоиль, то подтверждают другие пророки, и эхо его слов распространяется все с большим и большим громом до последних страниц последней книги Библии.

Иоиль самый древний пророк, изложивший письменно свои пророчества, и читая его, кажется, что он видел будущее, как бы в больших массах, а не в подробностях; он дает в своей книге сокращение всех других пророческих книг, как бы тему, очень краткую, но необыкновенно богатую мыслями, которую должны будут развить постепенно пророки последующих времен. Его книга сводится к трем великим идеям: наказание виновного Израиля (I и II, 1–11); восстановление (11, 12–32; III, 1, 17, 18, 20:21) Израиля кающегося (11, 12–18), возрожденного Духом Божиим и увеличенного в своем числе всеми верующим (II, 28–32) вошедшими в его состав, – и наказание, без восстановления язычников, т.е. врагов Божиих отвергающих покаяние (III, 2–16:19). Великие пространства времени, которые должны разделять эти три события, указаны, но для нас недостаточно определены. Так процветание Иудеи после ее опустошения врагами (II, 1–27) с первого взгляда не отличается от того, которым она будет наслаждаться во время великого суда над народами (ср. II, 26–27 с III, 20:17); а между этими двумя эпохами должно, однако, совершиться таинственное наказание, которое будет состоять не в опустошении Иудеи иноземцами, но в пленении Иудеев в чуждой им стране (III, 1), о которой пророк не говорит подробно, но как бы предполагает уже известною его слушателям, из слов Второз. XXX, 2 §; XXX, 3. Так еще, излияние святого Духа на первый взгляд как бы сливается (II, 28–32) с тою эпохою процветания, которая должна осуществиться во время великого суда над народами (III, 15, 18 и след.); но эта эпоха как известно следует за пленом народа и его восстановлением (III, 1), и дар Святого Духа является после периода временного процветания (II, 28). Мы имеем в этой книге разительное доказательство того, что грядущие события одного и того же рода группировались в дали пред очами таким образом, что представлялись ему в одной цельной картине; однако, не смотря на это, различные события каждой группы не сливались между собою, делая невозможным отличить самые близкие из них от самых отдаленных, и понять которые современны одно другому. Законы перспективы находят свое приложение даже и к пророческим видениям и дают ключ к их уразумению. Но этот дар свыше рассматривать будущее, или давно прошедшее так отличен от способа, употребляемого в этом отношении естественным человеком, что его не легко постичь, и что он составляет, по своей ни с чем несравнимой своеобразности, одно из самых сильных доказательств боговдохновенного Писания (см. Olshausen, de ĺ'Interpŕetation biblique Neuchatel, 1841, page 88 et suiv.).

Эта пророческая книга образует одно целое, и все убеждает нас смотреть на нее как на сокращенное, но полное изложение всего того, что Иоиль возвещал и раскрывал своим братьям в продолжение своего посланничества.

Глава I

Слова Амоса, одного из пастухов Фекойских, которых он слышал в видении об Израиле во дни Озии, царя Иудейского, и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя Израильского, за два года перед землетрясением.

2. И сказал он: Господь возгремит с Сиона, и даст глас Свой и из Иерусалима и восплачут хижины пастухов, и изсохнет вершина Кармила.

3. Так говорит Господь; за три преступления Дамаска и за четыре не пощажу его, потому что они молотили Галаад железными молотилами.

4. И пошлю огонь на дом Азаила, и пожрет он чертоги Венадада.

5. И сокрушу затворы Дамаска, и истреблю жителей долины Авен и держащего скипетр – из дома Еденова, и пойдет народ Арамейский в плен в Кир, говорит Господь.

6. Так говорит Господь: за три преступления Газы и за четыре не пощажу ее, потому что они вывели всех в плен, чтобы предать их Едому.

7. И пошлю огонь в стены Газы, и пожрет чертоги ее.

8. И истреблю жителей Азота и держащего скипетр в Аскалоне, и обращу руку Мою на Екрон и погибнет остаток Филистимлян, говорит Господь Бог.

9. Так говорит Господь: за три преступления Тира и за четыре не пощажу его, потому что они передали всех пленных Едому, и не вспомнили братского союза.

10. Пошлю в стены Тира и пожрет чертоги его.

11. Так говорит Господь: за три преступления Едома и за четыре не пощажу его, потому что он преследовал брата своего мечем, подавил чувства родства, свирепствовал постоянно во гневе своем и всегда сохранял ярость свою.

12. И пошлю огонь на Феман, и пожрет чертоги Восора.

13. Так говорит Господь: за три преступления сынов Аммоновых и за четыре не пощажу их, потому что они рассекали беременных в Галааде, чтобы расширить пределы свои.

14. И запалю огонь в стенах Раввы, и пожрет чертоги ее, среди крика в день брани, с вихрем в день бури.

15. И пойдет царь их в плен, он и князья его, вместе с ним, говорит Господь.

Глава II

Так говорит Господь: за три преступления Моава и за четыре не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь.

2. И пошлю огонь на Моава и пожрет чертоги Кериофа, и погибнет Моав, среди разгрома с шумом при звуке трубы.

3. Истреблю судью из среды его, и умерщвлю всех князей его, вместе с ним, говорит Господь.

4. Так говорит Господь: за три преступления Иуды и за четыре не пощажу его, потому что отвергли закон Господень, и постановлений Его не сохранили, и идолы их, в след которых ходили отцы их, совратили их с пути.

5. И пошлю огонь на Иуду, и пожрет чертоги Иерусалима.

6. Так говорит Господь: за три преступления Израиля и за четыре не пощажу его, потому что продают правого за серебро и бедного за пару сандалий.

7. Жаждут, чтобы прах земной был на голове бедных и путь кротких извращают; даже отец и сын ходит к одной женщине, чтобы бесславить святое имя Мое.

8. На одеждах, взятых в залог, возлежат при всяком жертвеннике, и вино, взыскиваемое с обвиненных, пьют в доме богов своих.

9. А Я истребил пред лицем их Аморрея, которого высота была как высота ведра, и который был крепок как дуб; Я истребил плод его вверху и корни его внизу.

10. Вас же Я вывел из земли Египетской, и водил вас в пустыне сорок лет, чтобы вам наследовать землю Амморейскую.

11. Из сыновей ваших Я избрал в пророки, и из юношей ваших – в Назореи; не так ли это сыны Израиля? Говорит Господь.

12. А вы Назореев поили вином, и пророкам приказывали, говоря: не пророчествуйте.

13. Вот, Я придавлю вас, как давит колесница, нагруженная снопами.

14. И у проворного не станет силы бежать, и крепкий не удержит крепости своей, и храбрый не спасет своей жизни.

15. Ни стреляющий из лука не устоит, ни скороход не убежит, ни сидящий на коне не спасет своей жизни.

16. И самый отчаянный из храбрых убежит нагой в тот день, говорит Господь.

Глава III

Слушайте слово сие, которое Господь нарек на вас, сыны Израилевы, на все племя, которое вывел Я из земли Египетской, говоря:

2. Только вас признал Я из всех племен земли; потому и взыщу с вас за все беззакония ваши.

3. Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?

4. Ревет ли лев в лесу, когда нет перед ним добычи? подает ли свой голос львенок из луговища своего, когда он ничего не поймал?

5. Попадет ли птица в петлю на земле, когда силка нет для ней? Поднимется ли с земли петля, когда ничего не попало в нее?

6. Трубит ли в городе труба, и народ не испугался бы? Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?

7. Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам.

8. Лев начал рыкать; кто не содрогнется? Господь Бог сказал, кто не будет пророчествовать?

9. Провозгласите на кровлях в Азоте и на кровлях в земле Египетской и скажите: соберитесь на горы Самарии и посмотрите на великое бесчинство в ней и на притеснения среди ее.

10. Они не умеют поступать справедливо, говорит Господь, насилием и грабежом собирают сокровища в чертоги свои.

11. По сему так говорит Господь Бог: вот неприятель, и притом вокруг всей земли! Он низложит могущество твое, и ограблены будут чертоги твои.

12. Так говорит Господь: как иногда пастух исторгает из пасти львиной две голени или часть уха, так спасены будут сыны Израилевы, сидящие в Самарии в углу постели и в Дамаске на ложе.

13. Слушайте и засвидетельствуйте дому Иакова, говорит Господь Бог, Бог Саваоф.

14. Ибо в тот день, когда Я взыщу с Израиля за преступления его, взыщу и за жертвенники в Вефиле, и отсечены будут рога алтаря, и падут на землю.

15. И поражу зимний вместе с домом летним, и исчезнут дома с украшениями из слоновой кости, и не станет многих домов, говорит Господь.

Глава IV

Слушайте слово сие, телицы Васанские, которые на горе Самарийской, вы, притесняющие бедных, угнетающие нищих, говорящие господам своим: подавай и мы будем пить!

2. Клялся Господь Бог святостию Своею, что вот, придут на вас дни, когда повлекут вас крюками и остальных ваших удами.

3. И сквозь проломы стен выйдете, каждая как случится, и бросите все убранство чертогов, говорит Господь.

4. Идите в Вефиль, и грешите, – в Галгал, и умножайте преступления; приносите жертвы ваши каждое утро, десятины ваши хотя через каждые три дня.

5. Приносите в жертву благодарение квасное, провозглашайте о добровольных приношениях ваших, и разглашайте о них; ибо это вы любите, сыны Израилевы, говорит Господь Бог.

6. За то и дал Я вам голые зубы во всех городах ваших и недостаток хлеба, во всех селениях ваших; но вы не обратились ко Мне, говорит Господь.

7. И удерживал от вас дождь за три месяца до жатвы; проливал дождь на один город, а на другой город не проливал дождя; один участок напояем был дождем, а другой, не окропленный дождем, засыхал.

8. И сходились два, три города в один город, чтобы напиться воды, и не могли до сыта напиться; но и тогда вы не обратились ко Мне, говорит Господь.

9. Я поражал вас ржою и блеклостью хлеба; множество садов ваших и виноградников ваших, и смоковниц ваших, и маслин ваших пожирала гусеница; и при всем том вы не обратились ко Мне, говорит Господь.

10. Посылал Я на вас моровую язву, подобную Египетской, убивал мечем юношей ваших, отводя коней в плен, так что смрад от станов ваших поднимался в ноздри ваши; и при всем том, вы не обратились ко Мне, говорит Господь.

11. Производил Я среди вас разрушения, как разрушил Бог Содом и Гоморру и вы были выхвачены, как головня из огня; и при всем том вы не обратились ко Мне, говорит Господь.

12. Посему так поступлю Я с тобою, Израиль; и как Я так поступлю с тобою, то приготовься к сретению Бога твоего, Израиль.

13. Ибо вот Он, который образует горы, и творит ветер, и объявляет человеку намерения его, утренний свет обращает в мрак, и шествует превыше земли; Господь Бог Саваоф – имя Ему.

Глава V

Слушайте это слово, в котором я подниму плач о вас, дом Израилев.

2) Упала, не встает более дева Израилева! повержена на земле своей, и некому поднять ее.

3. Ибо так говорит Господь Бог: город, выступивший тысячею, останется только с сотнею, и выступивший сотнею, останется с десятком у дома Израилева.

4. Ибо так говорит Господь дому Израилеву: взыщите Меня, и будете живы.

5. Не ищите Вефиля, и не ходите в Галгал и в Вирсавию не странствуйте; ибо Галгал весь пойдет в плен, и Вефиль обратится в ничто.

6. Взыщите Господа, и будете живы, чтобы Он не устремился на дом Иосифов как огонь, который пожрет его и некому будет погасить его в Вефиле.

7. О вы, которые суд превращает в отраву, и правду повергаете на землю!

8. Кто сотворил семизвездие и Орион, и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным как ночь, призывает воды морские и разливает их по лицу землю! – Господь имя Ему!

9. Он укрепляет опустошителя против сильного, и опустошитель входит в крепость.

10. А они ненавидят обличающего в воротах, и гнушаются тем, кто говорит правду.

11. Итак за то, что вы попираете бедного, и берете от него подарки хлебом, вы построите домы их писанных камней, но жить не будете в них; разведете прекрасные виноградники, а вино из них не будете пить.

12. Ибо Я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши; вы враги правого, берете взятки, и извращаете в суде дела бедных.

13. Поэтому разумный безмолвствует в это время; ибо злое это время.

14. Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых: и тогда Господь Бог Саваоф будет с вами, как говорите.

15. Возненавидьте зло, и возлюбите добро, и восстановите у ворот правосудие; может быть, Господь Бог Саваоф, помилует остаток Иосифов.

16. Посему так говорит Господь Бог Саваоф, Вседержитель: на всех улицах будет плач и на всех дорогах будут восклицать: увы, увы! и призовут земледельца сетовать и искусных в плачевных песнях – плакать.

17. И во всех виноградниках будет плач, ибо Я пройду среди тебя, говорит Господь.

18. Горе желающим дня Господня! для чего нам этот день Господень? Он тьма, а не свет.

19. То же как если бы кто убежал от льва и попался бы ему навстречу медведь, или если бы пришел домой, и оперся рукою о стену и змея ужалила бы его.

20. Разве день Господень не мрак, а свет? он тьма, и нет в нем сияния.

21. Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших.

22. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение. Я не приму их, и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших.

23. Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать.

24. Пусть как вода, течет суд, и неправда как сильный поток!

25. Приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары в пустыне, в течение сорока лет, дом Израилев?

26. Вы носили скинию Молохову и звезду Бога вашего, Ремфана, изображения, которые вы сделали для себя.

27. За то я переселю вас за Дамаск, говорит Господь Бог Саваоф – имя Ему!

Глава VI

Горе беспечным на Сионе и надеющимся на гору Самарийскую именитым первенствующего народа, к которым приходит дом Израиля.

2. Пройдите в Калне, и посмотрите; оттуда перейдите в Емаф великий, и спуститесь в Геф Филистимский: не лучше ли они сих царств? не обширнее ли пределы их, пределов ваших?

3. Вы, которые день бедствия считаете далеким, и приближаете торжество насилия.

4. Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости, и нежитесь на постелях ваших; едите лучших овнов из стада и тельцов с точного пастбища.

5. Поете под звуки гуслей, думая что владеете музыкальным орудием, как Давид.

6. Пьете из чаш вино, мажетесь лучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа.

7. За то ныне пойдут они в плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных.

8. Клянется Господь Бог Самим Собою, и так говорит Господь Бог Саваоф: гнушаюсь высокомерием Иакова, и ненавижу чертоги его; и предам город и все что наполняет его.

9. И будет, в каком доме останется десять человек, то умрут и они.

10. И возьмет их родственник их, или сожигатель, чтобы нести кости их из дома, и скажет находящемуся при доме: есть ли еще кто у тебя? И скажет сей: молчи! ибо нельзя упоминать имени Господня.

11. Ибо вот, Господь даст повеление, и поразит большие дома расселинами, а малые дома трещинами.

12. Бегают ли кони по скале? можно ли распахивать ее волами? между тем суд обращаете в ад и плод правды в горечь.

13. Вы, которые восхищаетесь ничтожными вещами, и говорите: не своею ли силою мы приобрели себе могущество?

14. Вот Я, говорит Господь Бог Саваоф, воздвигну народ против вас, дом Израилев, и будут теснить вас от входа в Емаф до потока в пустыне.

Глава VII

Такое видение открыл мне Господь Бог: вот Он создал саранчу в начале произрастания поздней травы, и это была трава после царского покоса.

2. И было, когда она окончила есть траву на земле, я сказал: Господи Боже! Пощади; как устоит Иаков? Он очень мал.

3. И пожалел Господь о том: «не будет сего», сказал Господь.

4. Такое видение открыл мне Господь Бог: вот Господь Бог произвел для суда огонь, и он пожрал великую пучину, пожрал и часть земли.

5. И сказал я: Господи Боже! останови; как устоит Иаков? он очень мал.

6. И пожалел Господь о том: «и этого не будет», сказал Господь Бог.

7. Такое видение открыл Он мне: вот, Господь стоял на отвесной стене, и в руке в него свинцовый отвес.

8. И сказал мне Господь: что ты видишь, Амос? я ответил: отвес. И Господь сказал: вот положу отвес среди народа Моего, Израиля; не буду более прощать ему.

9. И опустошены будут жертвенные высоты Исааковы, и разрушены будут святилища Израилевы, и восстану с мечем против дома Иеровоамова.

10. И послал Амасия, священник Вефильский, к Иеровоаму, царю Израильскому, сказать: Амос производит возмущение против тебя среди дома Израилева; земля не может терпеть всех слов его.

11. Ибо как говорит Амос: от меча умрет Иеровоам, а Израиль непременно отведен будет пленным из земли своей.

12. И сказал Амасия Амосу: провидец! пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб, и там пророчествуй.

13. А в Вефиле больше не пророчествуй; ибо он святыня царя и дом царский.

14. И отвечал Амос, и сказал Амасии: я не пророк и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы.

15. Но Господь взял меня от овец, и сказал мне Господь; иди пророчествуй к народу Моему, Израилю.

16. Теперь выслушай слово Господне: ты говоришь: не пророчествуй на Израиля, и не произноси слов на дом Исааков.

17. За это, вот, что говорит Господь, жена твоя будет обесчещена в городе; сыновья и дочери твои падут от меча; земля твоя будет разделена межевою вервию, а ты умрешь в земле нечистой, и Израиль непременно выведен будет из земли своей.

Глава VIII

Такое видение открыл мне Господь Бог: вот корзина с спелыми плодами.

2. И сказал Он: что ты видишь, Амос? Я ответил: корзину с спелыми плодами. Тогда Господь сказал мне: приспел конец народу Моему, Израилю; не буду более прощать ему.

3. Песни чертога в тот день обратятся в рыдание, говорит Господь Бог: много будет трупов; на всяком месте будут бросать их молча.

4. Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить нищих.

5. Вы, которые говорите: когда-то пройдет новолуние, чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть житницы, уменьшить меру, увеличить цену сикля и обманывать неверными весами;

6. Чтобы покупать неимущих за серебро и бедных за пару обуви, а высевки из хлеба продавать.

7. Клялся Господь славою Иакова: по истине во веки не забуду ни одного из дел их!

8. Не поколеблется ли от этого земля, и не восплачет ли каждый, живущий на ней? Взволнуется вся она как река, и будет подниматься и опускаться как река Египетская.

9. И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень, и омрачу землю среди светлого дня.

10. И обращу праздники ваши в сетование и все песни ваши в плач, и возложу на все чресла вретище и плешь на всякую голову; и произведу в стране плач, как о единственном сыне, и конец ее будет как горький день.

11. Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних.

12. И будут ходить от моря до моря, и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его.

13. В тот день истаявать будут от жажды красивые девы и юноши.

14. Которые клянутся грехом Самарийским, и говорят: жив бог твой Дан! и жив путь в Вирсавию! – Они падут и уже не встанут.

Глава IX

Видел я Господа, стоящим над жертвенником, и Он сказал: ударь в притолоку над воротами, чтобы потряслись косяки, и обрушь и на головы всех их, остальных же из них Я поражу мечем: не убежит у них никто бегущий, и не спасется из них никто, желающий спастись.

2. Хотя бы они зарылись в преисподнюю, и оттуда рука Моя возьмет их: хотя бы взошли на небо, и оттуда свергну их.

3. И хотя бы они скрылись на вершине Кармила, и там отыщу и возьму их; хотя бы сокрылись от очей Моих на дне моря, и там повелю морскому змею уязвить их.

4. И если пойдут в плен впереди врагов своих, то повелю мечу и там убить их: обращу на них очи Мои на беду им, а не во благо.

5. Ибо Господь Бог Саваоф коснется земли, и она растает, и восплачут все живущие на ней; и поднимется она как река, и опустится как река Египетская.

6. Он устроил горние чертоги Свои на небесах, и свод Свой утвердил на земле; призывает воды морские и изливает их по лицу земли; Господь – имя Ему.

7. Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? Говорит Господь. Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской, и Филистимлян из Кафтора и Арамлян из Кира?

8. Вот очи Господа Бога на грешное царство, и Я истреблю его с лица земли; но дом Иакова не совсем истреблю, говорит Господь.

9. Ибо вот, Я повелю и рассыплю дом Израилев по всем народам, как рассыпают зерна в решете, и ни одно не падает на землю.

10. От меча умрут все грешники из народа Моего, которые говорят: не постигнет нас и не прийдет к нам это бедствие!

11. В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней, и разрушенное восстановлю, и утрою ее, как в дни древние.

12. Чтоб они овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие.

13. Вот, наступят дни, говорит Господь, когда пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград – сеятеля; и горы источать будут виноградный сок, и все холмы потекут.

14. И возвращу из плена народ Мой, Израиля, и застроят опустевшие города, и поселятся в них; насадят виноградники, и будут пить вино из них: разведут сады, и станут есть плод из них.

15. И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой.

За Иоилем следует, и в порядке священных книг и по летоисчислению Амос, один из пастухов Фекойских, который пророчествовал, как он говорит сам (1:1) во дни Озии, царя Иудейского, и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя Израильского, за два года пред землетрясением. Озия царствовал с 809 по 758 до Иисуса Христа; Иеровоам, с 825 по 784; таким образом они были современниками. Что касается землетрясения, то мы не знаем, когда оно происходило; но можем судить об его силе и о воспоминании, сохранившемся о нем у Евреев, по тем выражениям – в которых говорил о нем пророк Захария тремя веками позднее. Впрочем слова: за два года пред землетрясением относились бы только к первым пророчествам Амоса, а прочие пророчества должно было бы считать после землетрясения, если стих 11 гл. IV и ст. 8 гл. VIII действительно указывают на этот физический переворот, как это кажется очень вероятным. Таким образом выходило бы, что Бог, прежде, чем наказать Евреев этим страшным бедствием, посылал к ним пророка проповедовать им покаяние и возрождение духовное.

Речи Амоса направлены большею частью против царства Ефремова. Он обозначает его именами Израиля (1, 1 и пр.), Иакова, иногда Исаака, иногда даже Иосифа, когда употребление других слов могло бы породить мнение, что он имел в виду двенадцать колен.

Между тем он не теряет из виду царства Иудина, и обращается также ко всем Евреям в совокупности.

Царство Ефремово переходило в это время от своих последних годов славы и благосостояния к состоянию смятения, разложения и гибели. С Иеровоамом II, дом Ииуя, основателя пятой династии царей Израильских, начал склоняться к падению, и при сыне Иеровоама II – Захарии, зло возрастало с великою быстротою; многие военачальники овладевали один за другим престолом на немного лет, но не возводили вместе с собою добродетелей, которые могли бы замедлить падение царства. Постоянные заговоры этого времени доказывают, как худо было состояние общества, нравов и религии.

Могущество, благосостояние и богатства породили также многочисленные действия насилия, угнетения и несправедливости со стороны вельмож в отношении к бедным (II, 6–8; V, 11, 12, VIII, 4–6) и презрение к повелениям Бога причинило распущенность и порок, в соединении с гордою беспечностью (VI,13), во всех классах общества. Это была эпоха, когда Иеровоам распространил свои победы далеко на север и восток (VI, 14; ср. 4Цар.14:25), и когда Ассирияне, не овладевшие еще Калнеем (VI; 2; ср. Ис.10:9) не внушали никакого опасения Израилю.

Состояние религии было в особенности прискорбно. Дом Ахава, предшествовавший дому Ииуя, ввел Финикийское почитание Ваала и угнетал почитателей истинного Бога. Ииуй, истребив дом Ахава, разрушил идолопоклонство и возвратил народ к вере его отцов. Все жрецы Ваала были избиты: все идолы разрушены, по повелению царя (4Цар.10); и по его же повелению, начали приносить блистательные жертвы Иегове (Ам.5:21–23); но мы бы очень ошиблись, если бы подумали, что идолопоклонство, запрещенное и отмененное официально, было в тоже время истреблено из сердец Евреев и недр семейств. Евреи, пред своими жертвенниками, подражали языческим народам даже в самых гнусных их обычаях (II, 7:8), и закваска идолопоклонства действовала с силою в массе народа, который наружно отказался от него. Впрочем, Ииуй и его преемники не возвратили своих подданных к истинной вере их предков и закону Моисееву; тем менее не признали они новые повеления Божии, божественную законность дома Давидова и исключительную святость Богопочитания, основанного на Сионе и Мории. Отсюда необыкновенная смесь покорности в отношении к Богу и пренебрежении к Его воле (IV, 4:5). Все отвергали живого Бога, который, посредством Своего слова и Своих пророков, помазал Давида и избрал Сион; все были слепы в отношении к новым обнаружениям Его воли; не допуская, чтобы храм, который Он воздвиг в Свою славу, чрез Соломона, и богопочитание, установленное Им здесь, были единственными истинными: но между тем они не хотели отбросить древнюю веру Еврейскую. Ефремляне делали то, что обыкновенно делают в века духовной скудости и бесплодности, когда громко величаются славою предков и много хвалятся их великими подвигами: отвергнув новые откровения Божии, они возвратились к древним памятникам и сделали из Вефиля, Галгала и Вирсавия⁵⁴ главные места изобретенного ими Богопочитания. Но в то же время они сохранили так же приверженность к грехам и заблуждениям своих предков, и восстановили как в Вефиле, так и в северной части своей страны, в Дане, служение золотому тельцу⁵⁵, чрез почитание которого Евреи, во время Моисея, согрешили против Иеговы. После того как Ефремляне оставили истинный путь, и сделали нововведения в деле религии по собственным своим суждениям и с полным пренебрежением к наставлениям живших тогда пророков, для них стало уже маловажным пренебрегать писанным словом, и воздвигать в местах, где не следовало этого делать, святилища, весьма отличные от того, которое было заповедано им Богом. Но они не остановились на этом; они исказили свою религию различными прибавками и убавками, и дошли до того, что многое стали заимствовать из служения Ваалу. Это не было однако доказательством, что они решились отречься от веры в истинного Бога; но они думали, что доказывают чрез это свою полную духовную свободу и нравственную независимость, сочетавая и употребляя мудро, для своих личных потребностей, различные религиозные элементы древних времен и новых. Это была странная и отвратительная смесь, которая заимствовала у истины свое название и внешность, но далеко не обладала ее верностью, представляя только великие и сильные заблуждения. Это была религия без покаяния, без веры, без основательности, и все ее богопочитание состояло из великолепной внешности и множестве обрядов.

Положение истинных пророков, перед такого рода религией, было крайне трудно; потому что легче бороться против открытого заблуждения, чем против того, которое скрывается под личиной истины. Поэтому вдохновенные Пророки не были долго терпимы среди Ефрема; здесь изгоняли тех, которые исходили из царства Иуды (VII, 121, налагали молчание на тех, которых Бог возбуждал в самом Ефреме, (II, 11:12).

Амос, которого Бог послал из Иуды в царство Ефремово для того,чтобы свидетельствовать там об истине, не принадлежал к классу священников или пророков (VII, 14); он был простой пастух. В этом Бог снисходил к предубеждениям Ефремлян, которые, при постоянном соперничестве обоих царств, всегда были склонны подозревать в корыстных и враждебных для них умыслах каждого пророка уроженца из царства Иудина, являвшегося к ним как посланный самим Богом; они видели в нем только агента династии и духовенства в Иерусалиме, имеющий единственную цель возвратить себе прежнюю власть над десятью коленами. Эти подозрения явно высказываются в высокомерных и презрительных словах, которые обращает к Амосу Амасия, священник Ефремлян из Вефиля: провидец! пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб и там пророчествуй. А в Вефиле больше не пророчествуй; ибо он святыня царя и дом царский (VII, 12–13). Амасия дает понять Амосу, что видит в нем только пророка, который занимается своим ремеслом, и потому пусть лучше исполняет его дома; опираясь на слова царское святилище и царский дом, он доказывает довольно ясно свои подозрения будто политические побуждения не чужды приходу Амоса в Вефиль и его пребыванию в нем. Пророк отрицает эти клеветы, излагая просто факты: он не принадлежит к классу пророков, а простой поселянин и его обычное занятие состоит в уходе за стадами и в разведении смоковниц; по этому в нем нельзя предполагать корыстной ревности в пользу священников и царя, и притом как мог бы он, привыкший есть свой заработанный хлеб и довольствоваться дикими смоквами, усвоить себе пророческое звание в виду какой бы ни было временной выгоды?

Амос был пастух (VII, 14). Но, на основании стиха 1-го 1-й главы должно разуметь это слово в смысле владельца стада (по крайней мере еврейское слово пастух 4Цар.III, 4, употреблено в отношении к царю Моава). Фекоя, его отечество, находится в двух милях (восьми верстах) к югу от Вифлеема, у пределов обширных пастбищ Иуды; этот город был расположен на вершине горы, которая производит ныне в изобилии маслины и медь.

Род жизни Амоса сказывается в его слоге, особенно в выборе его образов. Он любит заимствовать у природы колорит, в котором он облекает свои мысли и чувства, и проображения, почерпнутые из того же источника, отличаются от иносказаний всех прочих пророков своеобразностью, живостью и наглядностью (смотрите, например, II, 13, III, 12, V, 19). Между тем его кругозор далеко заходит за пределы тесного круга пастушеской жизни; его духу представляются исторические события самой глубокой древности (IX, 7)и даже другие более новые, но не обозначенные в священных книгах (VI, 2). Правильность его языка, ясность его слога, точный и ясный ход его мыслей, его совершенная простота, доходящая иногда до повторения одних и тех же слов в постепенном развитии одной и той же идеи или в сходных между собой обстоятельствах (I-II; IV, 4–12, VII, 1–9 и VIII, 1–3) все это доказывает, что он владел степенью образования и познаний, какую его эпоха могла ему доставить и от него ожидать. Не доказывается ли веками, что истинное и просвещенное благочестие само по себе могущественное средство для умственного развития и что оно часто ставит того, кто искренно трудился над своим возрастанием в познании, на такую нравственную высоту, которая изумляет всякого, неведующего сокровенных сил, исходящих от живой и чистой веры?

Амос, как мы видели, был послан к Ефрему, и так как обитатели этого царства шли, само того не сознавая, на встречу к праведным карам за свои беззакония, то его миссия состояла в том, чтобы передать им от имени Господа не утешения, а предостережения и угрозы. Он упрекает их, между прочим, в испорченности их нравов, которая возрастала наравне с процветанием государства и семейств, и порицает в вельможах их пристрастие на судах и насилия их в отношении к бедным. Он предсказывает, как наказание Божие, переселение Ефремлян в чуждую страну, которой не обозначает по имени (V, 27; VII, 17); это сбылось около 80 лет позднее, когда царь Ассирии, Салманассар, разрушил царство Ефремово. Содержание этой книги образует определенное целое, в котором различные части распределены согласно с правильным планом и вероятно в хронологическом порядке. Так как Амос был изгнан из Вефиля прежде чем имел свое последнее видение и возвестил свои последние пророчества, то он, если не написал там своей книги вполне, то по крайней мере окончил ее в царстве Иудином, своем отечестве, к которому обращается, как сказали мы во многих местах.

Эта книга начинается возвещением суда Божьего над обоими Еврейскими царствами и над всеми соседними народами. Потом пророк излагает подробно Ефремлянам их беззакония, то, что сделал Бог для обращения их в себе и кары, предназначенные за их ожесточение (III–VI). После пророческих изречений следуют видения, указывающие на несомненность и свойство этого наказания; тогда народ волнуется и беспокоится, он не может выносить этих речей и Амос изгнан (VII). Наконец, последнее видение возвещает близость гибели; но за этой гибелью пророк открывает новые события: его взор проникает в будущее еще отдаленнее и Бог открывает ему некое грядущее время восстановления и благословения, и это радостное, светлое обетование заключает собою эту печальную и мрачную картину.

Трудно разделить на части писание, в котором различные предречения и видения так тесно связаны между собою. Мы однако различим в нем три части: первую, обнимающую собою главы I и II; вторую, содержащую в себе главы от III до VII; третью, состоящую из двух последних глав.

Евреи употребили во зло те обетования, которые Бог дал своему избранному народу; они видели в них один только предлог к извинению своей слепой беспечности, и забывали условия на которых они были им даны; Евреи предавались всем своим страстям, и тем не менее думали, что они стоят далеко выше своих соседей и отнюдь не могут подвергнуться тем же наказаниям, которыми Бог поразил этих последних. Как же решился Пророк действовать в этом случае? Он сначала доказывает им, что они своими беззакониями поставили себя на один уровень со всеми другими народами, что они стали с теми одинаково недостойны милости Божией и потому будут наказаны также строго, как и другие народы и подобным с ними образом. За три преступления и за четыре не пощажу его, говорит Иегова Дамаску, Газе, Тиру, Едому, Аммону и Моаву (I, 3. 6. 9. 11. 13; II, 1); За три преступления Иуды и за четыре не пощажу его, говорит он точно также Иуде и Израилю (II, 4ю 6). И огонь, посылаемый Им на языческие государства (I, 3. 6. 9. 11. 13; II, 1), таков же, какой должен истребить Иуду (II, 5). Грехи равны с обеих сторон; по этому кара, гибель должна быть одинаковой; и нет никакого преимущества для грешника, к какому бы народу он ни принадлежал, хотя бы даже – к избранному народу, в каком бы городе он ни жил, хотя бы даже – в Святом городе. Между тем обетования Божие не уничтожены по этому; они существуют для тех, кому были сделаны, для истинных Израильтян, для тех, которые веруют от сердца в Иегову; но обетования Божии не для мятежного поколения, и Амос напоминает о них только к концу своей книги; он подтверждает их в точных выражениях, но ставит их намеренно на задний план.

Эти две первые главы имеют нечто трогательное и возвышенное; и если бы возможность предмета позволяла рассуждения второстепенного порядка, то нельзя было бы достаточно надивиться их поэтическим красотам.

Пророк Фекульский находится среди Ефремлян, в Вефиле, и слышит (подобно тому, как это было прежде него с Иоилем III. 16), как Иегова возвышает Свой страшный голос с Сиона. Вся Святая Земля приходит в движение; пастухи, хижинами которых покрыты обширные пастбища к югу от Иерусалима, предаются плачу; плодоносные горы⁵⁶ Ефрема и Галилеи, к северу от Святого Города, превращаются в пустыню. Но почему трепещет избранный народ? Иегова негодует не на него. Смотрите: огонь⁵⁷, исходящий из святилища, направляется на Дамаск, на Филистимлян, на Тир⁵⁸, на самых сильных врагов Израиля, на народы, имеющие сосем другое происхождение.

И почему они так истреблены священным огнем? Это за их войны против нас, за их победы и варварское обращение с нами. А между тем хижины пастухов предаются плачу, и вершина Кармила иссыхает.

Пророк продолжает свои угрозы, резкие и страшные, как гром. Буря несется на Едом, на Аммон⁵⁹. Правда, они братья Израиля, потомки Авраама и Лота. Но их преступление не состоит ли в том, что «они непрестанно терзали в своем гневе» Евреев? И огонь, который должен истребить их, не есть ли наказание за постоянное давление избранного народа? Буря не разразится над нами; успокоимся. И между тем хижины пастухов предаются плачу, и вершина Кармила иссыхает.

Вот, наступает очередь Моава. Его жребий будет совершенно подобен жребию Аммона и Едома, Тира, Газы и Дамаска. Моав будет истреблен не за войны против Израиля, но за его жестокости против Идумеев, того самого народа, который постоянно в ярости против своих братьев, Евреев. И так, безразлично, к какому племени принадлежат жертвы, так как в числе их находятся столько не менее преступных, как самые палачи их. Бог негодует и восстает не против варваров, врагов своего народа, а против беззаконников, кто бы они ни были по племени и какие бы ни были их прегрешения. Горе, горе нам! И в самом деле, огонь, поразивший сначала только отдаленные страны, мало по малу приблизился к нам, и вот он разражается над самым Сионом. Преступление Иуды состоит в его возмущении против Иеговы, в пренбрежении к Его откровенной истине, и в отвержении Его закона. Но если не пощажен Иерусалим, то как может быть помилован Вефиль? Избегнет ли Ефрем той гибели, которая должна поразить Иуду? Нет, он не избавится от нее: против него пророк направляет свое восьмое пророчество, к нему он обращается совершенно особоым образом, и на нем останавливается огнь Иеговы, чтобы, если это еще возможно, объять его спасительным ужасом, или истребить его всецело. И потому мы видим, что Амос представляет ему подробно его многочисленные вины. Говоря о других народах, он ограничился тем, что указал из их беззаконий (трех), число которых возрастает со временем (и даже до четырех); один, – больший из всех или по крайней мере достаточно великий для того, чтобы оправдать наказание. Но здесь он исчисляет все грехи Израильтян: продажу рабов из собственного своего народа (II, 6), их неправды и жестокость в отношении к бедным (7), осквернение богослужения, совершаемое им посредством самых позорных распутств (7:8). Потом он напоминает им и об особом совершенно покровительстве, которое Бог некогда оказывал им против народа Амморейского⁶⁰ и о пророках, которых Бог в новые времена возбуждал, но напрасно, среди них. И наконец (13–16) он описывает полную гибель, которая угрожает им. Это пророчество против Израиля (6–16) составляет, так сказать, тему, которую берут снова и развивают последующие главы.

Амос упрекает язычников, не знающих истинного Бога, в особом деянии, достаточно преступном для того, чтобы они признали себя грешниками, и в то же время он предупреждает их, что мог бы легко умножить число своих примеров. Напротив того, Иуде, в котором закон развил понимание зла, он ставит в упрек не отдельный грех, но его общее греховное состояние. Ефрем занимает средину между язычниками и Иудою: для уличения его в беззаконии, ему нужно было показать различные виды пороков, но при этом не было надобности указывать им на те или другие частные действия, как это было в отношении к язычникам.

Пламя, которое должно истребить все эти народы, – Ассур. По крайней мере Ассирияне поработили себе всех и начали дело разрушения, продолженное позднее другими завоевателями.

Амос объяснил цель своего посольства: теперь он должен показать Израильтнам их беззаконие, гнев Божий и праведные наказания, ожидающие их. Он должен употребить всю силу и кротость, данную ему Духом Божиим, чтобы открыть глаза этому несчастному народу на его испоренность и близкую гибель, и привести его к покаянию; но он хочет сперва показать им законность своего пророческого призвания и угроз, которые повелено ему произнести пред ними. Это он и делает в стихах, начинающих главу III.

Человек признает в сфере чувствительных для него остоятельств жизни тесную связь, существующую между действием и причиной; но не так бывает в отношении к вопросам божественным и нравственным. Если народ, или частное лицо, поражен каким-нибудь бедствием, то он не видит в нем перста Божьего и следствия своей греховной жизни: по его мнению, это лишь прискорный случай. Также если является необыкновенный человек с божественным повелением обличить народ, то никто не признает его как посланного от Богу, и если он действительно и несомненно посланник свыше, то никак не признают его явление, как стоящим в связи с общим состоянием нравов и религии. Человек всех времен и всех стран делает с своей стороны все возможное для того, чтобы разорвать цепь, соединяющую события по видимому случайные – с волею Божиею, или же старается отрицать явные определения Всевечного, который ниспосылает события счастливые или несчастные – согласуясь с духовными недостатками людей.

Евреи, из царства Иуды, как и принадлежавшие Израилю, основывали на обетованиях Божиих уверенность в безнаказанности своих преступлений: Суть же первых пророчеств Амоса состояла в том, что так как Господь признал их из всех племен земли, потому и взыщет с них за все беззакония их (III, 2; ср. Лк.12:47:48). Эти слова сильно их изумляли, ибо они думали, что живут согласно с законом Бога; они рассчитывали, что Он будет с ними, куда бы они ни пошли, хотя бы по пути зла и смерти. Неужели же не знают они, что два человека могут идти вместе, только сговорившись наперед относительно места, куда хотят идти, и пути, которым хотят достигнуть до него (3)? И вот слушатели не мало изумляются гневу Божию и думают, что Он не имеет на то законной причины; но негодовал ли бы на них Бог, если бы они не утомляли Его терпения своими беззакониями? « Ревет ли лев в лесу, когда нет перед ним добычи?» (4) . Они изумляются также вестью о бедствиях, которые возвещает им пророк, как будто эти бедствия налетают случайно, но нет никого имеющего власть насылать их; «попадает ли птица в петлю на земле, когда силка нет для ней?» И Бог, посылающий эти бедствия с определенным намерением поразить ими виновных, не поможет им избегнуть их, точно также, как птицелов не поднимет с земли петли, когда ниего не попало в нее (5). Они удивляются своему собственному ужасу, и хотели бы убедиться, что нет на то действительной причины: но трубит ли в городе труба и народ не испугался бы? Не происходит ли все от Бога и в том числе – бедствия, поражающие и постигающие частных лиц, и бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? Они изумляются явлению Амоса; но неужели они не знают, что Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам своим, пророкам?» (7).

Лев начал рыкать; кто не содрогнется? Господь Бог сказал: кто не будет пророчествовать. Если вы трепещете,то это – не без причины, потому что Бог восстает на вас в своем гневе; и если я пророчествую, то это – не без причины, потому что Бог говорил мне в глубине моей души (8).

Таким образом получают узаконение и объяснение и гнев Божий, и посольство пророка, ужас народа и наказания,угрожающие ему.

После этого замечательного предисловия, Амос начинает свою пророческую речь внезапным, неожиданным и поистине возвышенным образом, следующими словами: провозгласите на кровлях в Азоте и на кровлях в земле Египетской, и скажите: соберитесь на горы Самарии и посмотрите на великое бесчинство в ней и на притеснения среди ее (9).

Речь пророка разделяется на две части: первую, III, 9–15, IV; вторую V и VI.

Первая часть, начало которой мы привели, представляет сначала Ефремлянам, с особою совершенно энергиею, их войны и наказания (III, 9–12, и IV, 1–3).

Мысли следуют тотчас одна за другою сжатыми рядами; нет развитий, это первый залп укоризн и угроз, которые сменяются много раз⁶¹. Побуждает ли их пророк обратиться (IV, 4:5)? Нет, он знает их достаточно хорошо для этого, и отсылает, с жестокой иронией, в Вефиль и Галгал, на их преступные празднества, к их лицемерному богослужению; «ибо это вы любите, сыны Израилевы, говорит Господь Бог.» И между тем Господь Бог имеет сострадание к ним, как отец – к непокорным детям; одною рукою Он поднял их на высокую степень временного процвтания; другою Он старался возвратить их к Себе, поражая их непродолжительными бедствиями, Он посылал на них постепенно и с возрастающею силою сначала засуху, потом ржавчину и блеклость хлеба, далее моровую язву и наконец землятресение. Но они не обратились (6–11). Тогда Амос, указывая им как бы перстом на будущее наказание, которое уже предсказал им, продолжает в таких выражениях: посему так поступлю Я с тобою, Израиль; и как Я так поступлю с тобою, то приготовься к сретению Бога твоего, Израиль. Ибо вот Он который образует горы и пр. (12. 13).

Вторая часть речи представляет жалобу, «плач» (V, 1); это подробное изложение беззаконий Ефрема, прерываемое увещеваниями к покаянию и везде запечатленное скорбным чувством того, что предсказанная гибель действительно совершится вследствие нераскаянности народа.

Эта гибель несомненна (2), она безмерна (3).

Тем не менее она может еще не совершиться: взыщите Господа, и будете живы: бегите Вефиля и Галгала, которые будет преданы гибели; берегитесь, чтобы огонь Иеговы (I, II) не устремился на Иосифа и не пожрал его; помните страшное могущество Иеговы (V, 4–9).

За этими увещеваниями относительно почитания истинного Бога, за этими угрозами против соблазнов ложного богопочитания у Ефрема, следует обличение злых людей, которые ненавидят праведного и обязывают его к молчанию, которые угнетают бедного и лишают его прав. Пророк пытается, но как бы колеблясь, убедить эти злых к тому, чтобы они искали добра, ненавидели зло; тогда Иегова будет действительно с вами как вы имеете притязание на то; может быть он помилует остаток Иосифов⁶².

Но дух пророка тотчас возвращается к печальным зрелищам будущего, вследствие вопля, который раздается пред его духовным слухом со всех сторон этой земли (V, 10–17).

Сперва он обличал почитателей ложных богов; теперь он обращается к ложным почитателям истинного Бога, к тем Израильтянам, которые в своем преступном ослеплении осмеливаются призывать в своих желаниях день Иеговы⁶³ , как это могли бы делать Его истинные и верные служители, и которые думают, что воздают Ему служение истинно угодное, между тем как приближаются к нему только устами. Здесь Вефиль и Иерусалим имеют мало значения, и пророки Иуды обращают к своим согражданам укоризны, совершенно подобные тем, которые Амос делает здесь почитателям золотых тельцов. Впрочем он не делает никакой попытки возвратить их к истинному Богу; они считаютсебя совершенно здоровыми, и потому зачем им идти к врачу? Они святые и праведники этого погибшего народа, как возможно убедить их в том, что они грешны? Несмотря на это, Амос объявляет им, что они не лучше своих предков, почитавших в пустине истукана Молоха⁶⁴, и возвещает им, что они бдут переселены за Дамаск (V, 18–27). Амос обращается к четвертому разряду грешных, к людям сладострастным, которые думают только о чувственных наслаждениям, к тем вельможам, на которых возложено все упование Израиля, первенствующего⁶⁵ народа (VI, 1) и которые не скорбят о гибели Иосифа. Он знает их и не обращает к ним ни одного слова извещания; он не принимает даже на себя труда объявить им, что их жизнь мерзостна пред Господом. Они не захотят поверить ему; какое зло, подумают они, в наслаждении принадлежащими им богатствами. Неужели роскошь есть грех и вкус к музыке⁶⁶ составляет преступление? Поэтому они будут переселены первыми (VI, 1–7).

Амос оканчивает свою речь, как он начал ее, – предречением гибели и опустошения; но он развивает свою проповедь с более точными подробностями, и в тоже время напоминает о ее причинах (VI, 8–14).

Мы видим в главах V и VI укоряющего пророка в четырех местах, которые назовем параграфами: в первом – (V, 5–9), в третьем – (V, 18–27) за открытое и скрытое нечестие, за неверие и фарисейство; во втором – (V, 10–17) и в четвертом – (VI, 4–7) за явную и тайную бесзнравственность, за несправедливость и садуккейство.

Параграфы 2, 3 и 4 оканчиваются точно также возвещением великих бедствий.

В первом параграфе стих 7 (V, 7) возвещает предмет второго параграфа, который говорит о грехах против правосудия; во втором параграфе, стих 14 говорит о том ложном уповании на Бога, которое обличено в третьем параграфе, и стих 23, составляющий часть этого параграфа, повидимому стоит в отношении к стиху 5 главы VI, начало которого образует четвертый параграф, а именно VI-4–7.

Разобранные нами главы можно признать как бы сокращением всей проповеди Амоса у Ефрема, до времени, когда видения открыли ему судьбы народа образом, более разительным и для него самого и для тех, кому он сообщал их.

Амос видит, что саранча устремляется на поля, и истребляет на них всю траву, когда начинает расти отава. Это видение указывает на полную гибель. Луг уже лишился своей травы один раз: великое разорение уже поразило страну прежде (4Цар.13:1–7). Отава начинает пускать ростки, страна начинает укрепляться (4Цар.14). Но саранча пожрет всю траву до последней былинки; народ будет уничтожен. Тем не менее, по молитве Амоса, Иегова отменяет свою угрозу (VII, 1–3).

Амос возвещает это первое видение народу, который не обращает на него внимания, или по крайней мере не обращается сердцем, и Пророк получает второе видение: огонь наполняет (I и II) великую пучину и угрожает полю, которое окружает ее (VII, 4–6). Пучина или море суть язычники; в действительности шесть народов, упомянутых в двух первых главах; поле есть Израиль, гибель которого должна бы быть столь же всецелой, как и гибель этих соседних с ним государств. Но это не будет: где, в самом деле, потомки Едома и Аммона, Филистимлян и Сириян! Они исчезли совершенно, между тем как сохраняются еще остатки десяти колен⁶⁷.

Ходатайство Пророка, во второй раз, избавило народ от гибели и суда. Но народ не раскаялся. Иегова является в третий раз Амосу; Он держит в руке свинцовый отвес, опускает его в среду Своего народа и измеряет здесь стену, которая еще цела но которую он хочет разрушить. Он не истребит Израиля всецело; Он определит с точностью и по Своей совершенной правде то, что будет разрушено, и то, что будет оставлено (Плач.2:8; Ис.28:7; 34:17); но Его решение неизменно (VII, 7–9). При этом новом видении более подробном, более торжественном, более грозном, чем предыдущие, Израиль впадает в волнение и беспокойство, но сердцем не обращается, и пророк подвергнут изгнанию из страны (10–17).

Но тем не менее он остается пророком Ерема, и его пророчества доходят еще до обитателей Вефиля и Самарии. Четвертое видение, cтоящее в тесной связи с тремя предыдущими, возвещает, что наказание, свойства и несомненность которого известны ему, не может замедлить долго; с Израилем происходит то же самое, что бывает с зрелыми плодами, которые не могут оставаться долее на дереве: их срывают и уносят (VIII – 1, 3; ср. V – 3 с V – 23 и V – 16 с VI – 9:10).

С этим видением стоят в связи последние слова, которые Амос обращает исключительно к Ефрему. Он снова упрекает его в преступлениях (VIII, 4–6), которые так велики, что земля содрогнется от них, что она будет затоплена ими, как бы наводнением великой реки, будет покрыта тьмою, погружена в плачь, как бы мать о единственном своем сыне (Id. 7–10). И тогда, продолжает пророк, очи которого узревают бедствия совсем иного рода и еще более ужасные, тогда Израиль, пренебрегающий теперь словом Божиим, почувствует голод и жажду к нему, но не найдет его, несмотря на силу своих желаний и своих страданий; потому что он падет и не встанет более (Id. 11–14). Это последнее пророчество исполнилось ужасным образом: духовная жизнь погасла у Ефрема, голос пророков перестал раздаваться среди десяти колен, которые скитались из страны в страну, « от одного моря к другому и от севера к югу» и затерялись между народами центральной Азии; след их имени изгладился, слово пророка исполнилось буквально и записано на скрижали истории. «Они пали и не восстали».

Если бы нам было возможно исследовать сокровенные мысли древних пророков, и перенестись в духе к Амосу, который, без сомнения, изрекая эти угрозы, находился тогда в Иерусалиме; мы убедились бы, что он в самом деле сокрушается и плачет о Ефреме, обнимая одним взглядом его беззаконие, нераскаянность и наказание и потом переносит беспокойные взгляды на Иуду, который должен быть также некогда истреблен огнем (II, 4–5). Но казалось бы, что разрушение Иерусалима представляет мало вероятности: государство процветает в политическом отношении, и на престоле один за другим следуют, от Иоаса до Иофама, способные и благочестивые властители; Сион не имеет ли кроме того совершенно особых обетований? И между тем вот однажды Амосу представляется видение, и оно было последним. Господь явился ему стоящим над жертвенником всесожжений⁶⁸, находившемся в притворе Соломонова храма, и сказал ему: ударь в притолоку над воротами ( в капители столбов Иоахина и Воаза, 3-я книга Царств VII – 21), чтобы потряслись косяки, и обрушь их на головы всех их (IX, 1). Какова должна быть скорбь Амоса, когда он увидел, что не только Иуда и Иерусалим погибнут, но что и храм будет разрушен, и то храм Давида и Соломона, в святилище которого слава Иеговы являлась над жертвенником очистительных приношений, подвергнется такой же участи, как и храм Дагона, который был разрушен Самсоном, подломивший его столбы и погубивший под его развалинами Филистимлян! Почитание истинного Бога, составлявшее силу Иуды, делается орудием его гибели, потому что он осквернил его, так как, во все века, Христос, который есть дух жизни для верующих, превращается в духа смерти для мятежников. Иегова знает хорошо, до какой степени такое предсказание покажется невероятным тогдашнему пророку, но в особенности народу; по этому Святой Дух повторяет это объявление под многими различными образами; Бог совершит это наверно (IX, 1–4), и он достаточно силен⁶⁹ для этого. Пусть не успокаивают себя воспоминанием прошедших благодеяний! Иегова даровал совершенно подобные благодеяния другим народам, на которых Он тем не менее пошлет Свой пожирающий огнь (I, 11): Его милости не могут стеснять на будущее время Его правосудие. Какое значение имеет для Него название грешного царства? Всякий грешник будет наказан, всякое грешное царство истреблено (IX, 7:8).

Между тем дом Иакова (то есть, народ еврейский, но в особенности Ефрем, которому угрожают самые суровые суды, VIII, 24), не будет истреблен совсем, так как Иегова не может взять обратно ни одного из великих обетований, которые Он сделал Своему народу и которые осуществятся все в отношении к истинным Израильтянам. «Израиль будет рассыпан между всеми народами, но так, как рассыпают зерна в решете, он будет только рассыпан; пыль и солома будут отделены от зерен, из которых ни одно не будет потеряно (9), между тем, как те, которые гремят против Святого Духа и остаются глухими к повелениям Божиим, погибнут одни, но погибнут все» (10). Здесь пред очами пророка угроз открывается будущее, как блестящая заря в недрах мрачной смерти и после сильной бури.

«Тогда», говорит он, «и в эти времена Мессии, которые являлись пред пророком в неопределенной дали, а для нас начались с пришествием Слова во плоти, но окончатся только с совершенным исполнением дела Иисуса Христа на земле, – в эти времена Иегова воздвигнет падшую хижину Давида». Амос не говорит о крепости, дворце Давида, потому, что его царский дом будет тогда только бедною хижиною: так Исайя видел величественное дерево Давида подрубленным до корня и производящим только слабую отрасль (XI, 1). Но Ефрем не может сомневается в этом: именно от Иуды произойдет спасение во времена славы, которые будущее готовит для Евреев; оно произойдет от Иуды, против которого восставали десять колен, и от которого они отделились совершенно. Когда дом Давидов будет восстановлен в том виде, какой он имел в древности, тогда земля получит необычайное благословение (см. Иоиля III, 23), посевы, жатва, сборы плодов будут следовать друг за другом без перерыва в отечестве святого народа (13); радость и мир будут царствовать всегда в городах и селениях (14, 15, в противоположность с IV, 6–9; V, 11; IX, 11 и пр.). Между тем Едом, покоренный Давидом, и снова сделавшийся независимым после ослабления царства Иудина, признает наконец навсегда владычество Царя Царей; но он сделает это не один между язычниками; и другие народы будут покланяться истинному Богу. Тем не менее Амос говорит только об остатках Едома и об остатках народов; потому что, если по его свидетельству, найдется только остаток спасенных от самого дома Израилева, то чего же должны ожидать язычники? Суд совершится над ними и предаст их гибели; но те из них, которые не будут сопротивляться Богу до своего последнего часа, составят часть того народа, которого Бог именует своим народом.⁷⁰

Амос, как мы видели, был послан с обличениями и угрозами к народу гордому и преступному; десять колен, к которым он получил повеление обратиться в особенности – будут иметь за свое восстание, только весьма слабую долю в обетованиях, данных Аврааму и его потомкам. По этому пророчества о пришествии Мессии не преобладают в книге Амоса, и единственное из его изречений, имеющее отношение к этим временам восстановления, славы и мира, не открывает никакого особенного указания, и не представляет никакой черты, собственно до него касающейся.

Тем не менее, не смотря на свою краткость, книга Амоса содержит все главные идеи, которые служат основанием для всей совокупности пророчеств о Месии, и которые суть: 1. Будущее царство Божие допускает только граждан, с возрожденным сердцем и освященным Духом Божием (IX, 8–10). 2. Святые люди образуют священническую и чистую церковь под Единым Главою, Сыном Давида, Мессиею, указанным в стихе 11); 3. В этом царстве царствует мир сердца и мир общественный; физические бедствия вместе с душевными страданиями уничтожены в нем; все древние обетования Божии находят в нем свое окончательное исполнение; всякая борьба, всякая вражда, всякий беспорядок прекращается, и все творение торжествует празднество своего обновления (13–15); 4. Чуждые народы, язычники, вступают в это царство, обратившись к Иисусу Христу; или же 5. подвергаются суду великого дня Господня (12).

Как ни кратко и сжато это пророчество Амоса о Мессии, тем не менее, слова пророка нашли себе место в Новом Завете и послужили точкою опоры апостолу Иакову для установления того, что врата Церкви Господа будут открыты для язычников также широко, как и для Иудеев (Деян.15614–17).

Это было критическое и решительное мгновение для рождающейся Церкви; некоторые уверовавшие из фарисейской секты хотели воздвигнуть вокруг обители овец христовых древнюю ограду Моисеева закона, т.е. подчинить благодать спасения верою во Христа под условие исполнения закона Моисея, и собрать верных под иго, которое никто не мог нести; но Иаков противопоставил им слова Амоса (IX, 11:12), и доказал им (Деян.15:14–17), как он доказывает и нам, что пророки Ветхого Завета согласны с свидетелями Нового, что один Дух одушевляет их всех, хотя под формами, которые разнятся по различным степеням развития царства Божьего на земле, и что сей Дух представляет всем одну и ту же цель, исполнение всех обетований и всех определений Божиих в лице Иисуса Христа и его Царстве.

Глава I

Видения Авдия. Так Господь Бог об Едоме: весть услышали мы от Господа, я посол послан объявить народам: вставайте, и выступим против него войною!

2. Вот, Я сделал тебя малым между народами, и ты в большом презрении.

3. Гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живешь в расселинах скал, на возвышенном месте и говоришь в сердце твоем: кто низринет меня на землю?

4. Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко, и среди звезд устроил гнездо твое; и оттуда низрину тебя, говорит Господь.

5. Не воры ли приходили к тебе? не ночные ли грабители, что ты так разорен? Но они украли бы столько, сколько надобно им. Если бы проникли к тебе обиратели винограда, то и они разве не оставили бы несколько ягод?

6. Как обобрано все у Исава и обысканы тайники его!

7. До границы выпроводят тебя все союзники твои, обманут тебя одолеют тебя живущие с тобою в мире; ядущие хлеб твой нанесут тебе удар. Нет в нем смысла!

8. Не в тот ли день это будет, говорит Господь, когда Я истреблю мудрых в Едоме и благоразумных на горе Исава?

9. Поражены будут страхом храбрецы твои, Феман, дабы все на горе Исава истреблены были убийством.

10. За притеснение брата твоего, Иакова, покроет тебя стыд, и ты истреблен будешь навсегда.

11. В тот день, когда ты стоял насупротив, в тот день, когда чужие уводили войско его в плен, и иноплеменники вошли в ворота его и бросали жребий о Иерусалиме, ты был как один из них.

12. Не следовало бы тебе злорадно смотреть на день брата твоего, на день отчуждения его; не следовало бы радоваться о сынах Иуды в день гибели их, и разширять рот в день бедствия.

13. Не следовало бы тебе входить в ворота народа Моего в день несчастия его, и даже смотреть на злополучие его в день погибели его, ни касаться имущества его в день бедствия его.

14. Ни стоять на перекрестках для убивания бежавших его, ни выдавать уцелевших их него в день бедствия.

15. Ибо близок день Господень на все народы: как ты поступал, так поступлено будет и с тобой: воздаяние твое обратится на голову твою.

16 Ибо как вы пили на святой горе Моей, так все народы всегда будут пить, проглотят, и будут, как бы их не было.

17. А на горе Сионе будет спасение, и будет она святынею; и дом Иакова получит во владение наследие свое.

18. И дом Иакова будет огнем, и дом Иосифа пламенем, а дом Исавов соломою; зажгут его, и истребят его, и никто не останется из дома Исава; ибо Господь сказал это.

19. И завладеют те, которые к югу, горою Исава, а которые в долине – Филистимлянами; и завладеют полем Ефрема и полем Самарии, а Вениамин завладеет Галаадом.

20. И переселенные из войска сынов Израилевых завладеют землею Ханаанскою до Сарепты, и переселенные из Иерусалима находящиеся в Сефараде, получат во владение города южные.

21. И приидут спасители на гору Сион, чтобы судить гору Исава и будет царство Господа.

Авдия известен нам только по своему пророчеству против Едома. Он изрек его, вероятно, немного спустя по разрушении Иерусалима, которое упоминается у него, как событие очень недавнее. Поэтому надо полагать, что Авдия был современником Иеремии; он заключает собою ряд малых пророков, которые жили до падения царства Иудина или непосредственно после него. Остальные трое Аггей, Захария и Малахия пророчествовали после плена и между Иудеями, возвратившимися в свое отечество.

Книга Авдия – самая краткая из всех книг Ветхого Завета; она состоит из одной только главы. В каноне она должна бы занимать место между книгами Софонии и Аггея. Но ее поместили после книги Амоса, потому что этот последний, к концу своей книги, обозначает именем Едомитян иноземные народы в соседстве с Иудеей и враждебные ей; или может быть поэтому нашли приличным помещение пророчества Авдия перед пророками Ионы, Наума и Аввакума, что пророчество Авдия относится к народу, происшедшему от Авраама и Исаака⁷¹, тогда как пророчества остальных трех относятся к чуждым и отдаленным царствам – нинивийскому и вавилонскому.

Главный предмет книги составляет наказание Идумеян, или Едомитян, которые радовались погибели колена Иудина. Для уразумения этого краткого пророчества нет надобности входить в большие подробности относительно Едомитян. Краткий очерк истории и географии их отечества можно найти в Description de la Terre sainte par Braem (описание святой земли Брема, стр. 116–118 и 144–146) и объяснение всех пророчеств против Едома в главе XII известного сочинения Кейта.

У Израиля не было большего врага, как его брат Едом, ненавидевший его той ненавистью, какая существует только между находящимися в близком кровном родстве, и которые, казалось, должны были бы поэтому особенно любить друг друга. Едомитяне гордились своею мудростью, которую они ставили выше божественной мудрости избранного народа; кроме того они считали себя непобедимыми на высоких скалах, на которых утвердились. Замечательно, что они часто служат в пророчествах типом или символом всех земных властей, которые противятся Богу и Его царству и с них начинает Исайя (LXIII) последний суд Божий над неверными народами (ср. Плач.4:21 Иез.25:12–14; 32:29; 35:3–15). По разрушении Иерусалима Навуходоносором, они не скрывали той злобной радости, которую доставляло им несчастье их братьев, и воспоминание о их обидах последовало в Вавилоне за Израильтянами, которые плакали о Сионе под ивами Евфрата и говорили: « Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима когда они говорили: разрушайте, разрушайте до оснований его (Пс.137). Такой народ не мог существовать долгое время; подобная злоба вызывала наказание. Авдия возвещает Едомитянам их погибель и указывает на ее причину, а именно не сколько их гордость и суетное упование на свою силу и мудрость, сколько их вражда против народа Божьего.

Между тем избранный народ уведен в плен, святая земля опустошена, и неужели наказание, возвещенное Едомитянам, не отличится от того, которым было уже поражено святое племя Авраама? Нет, говорит Авдия, Едом будет опустошен вполне, уничтожен навсегда, погибнет всецело, между тем как Израиль восстанет от своего настоящего падения, снова вступит в обладание своим древним отечеством и даже покорит себе Едом, и уже на этой земле это царство будет окончательно принадлежать Всевечному и Его народу.

Таким образом, Авдия возвещает времена Мессии, но, подобно Осии, означает одни их внешние и временные черты, предсказывает только восстановление Еврейского народа в его отечество и его торжество над всеми его врагами. Во всяком случае он ясно предвидит, что новый Израиль будет народом святым (17).

Его пророчество против Едома исполнилось в самом точном и полном виде, и это может послужить ручательством для полного и совершенного исполнения его пророчества о Мессии.

Его книга не представляет никакой особенно важной трудности. В первом отделе 1–9 (воспроизводимом Иеремиею Иер.29:7–22), Авдий возвещает гордым Идумеянам совершенную гибель, ожидающую их. Во втором 10–16 он указывает и раскрывает истинную причину их погибели. Последние стихи изображают будущее восстановление Израиля.

Глава I

И было слово Господне к Ионе сыну, Амафиину.

2. Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем; ибо злодеяния его дошли до Меня.

3. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, и пришел в Иоппию, и нашел корабль, отправлявшийся в Фарсис; отдал плату за провоз и вошел в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа.

4. Но Господь воздвиг на море крепкий ветер, и сделалась на море великая буря, и корабль готов был разбиться.

5. И устрашились корабельщики и взывали каждый к своему Богу, и стали бросать в море кладь с корабля, чтобы облегчить его от нее; Иона же спустился во внутренность корабля, лег и крепко заснул

6. И пришел к нему начальник корабля и сказал ему: что ты спишь? встань, воззови к Богу твоему; может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем.

7. И сказали друг другу: пойдем, бросим жребьи, чтобы узнать, за кого постигает нас эта беда? И бросили жребьи, и пал жребий на Иону.

8. Тогда сказали ему: скажи нам, за кого постигла нас эта беда? какое твое занятие, и откуда идешь ты? где твоя страна, и из какого ты народа?

9. И он сказал им: я Еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу.

10. И устрашились люди страхом великим и сказали ему: чего ты это сделал? ибо узнали эти люди, что он бежит от лица Господня, как он сам объявил им.

11. И сказали ему: что сделать нам с тобою, чтобы море утихло для нас? ибо море не переставало волноваться.

12. Тогда он сказал им: возьмите меня и бросьте меня в море, и море утихнет для вас; ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря.

13. Но эти люди начали усиленно грести, чтобы пристать к земле; но не могли, потому что море все продолжало бушевать против них.

14. Тогда воззвали они к Господу! и сказали: молим Тебя, Господи да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь нам кровь невинную; ибо ты, Господи, соделал, что угодно тебе!

15. И взяли Иону, и бросили его в море, и утихло море от ярости своей.

16. И устрашились эти люди Господа великим страхом, и принесли Господу жертву, и дали обеты.

Глава II

И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи.

2. И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита.

3. И сказал: к Господу воззвал и в скорби моей, и он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и ты услышал голос мой.

4. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня: все воды Твои и волны Твои проходили надо мною.

5. И Я сказал: отринут я от очей Твоих: однако я опять увижу святый храм Твой.

6. Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя.

7. До основания гор я низшел, земля своими запорами на век заградила меня, но Ты, Господи Боже мой, изведешь душу мою из ада.

8. Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе и молитва моя дошла до Тебя, до храма святого Твоего.

9. Чтущие суетных и ложных богов оставити Милосердаго своего.

10. А я гласом хвалы принесу Тебе жертву; что обещал, исполню: у Господа спасение!

11. И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу.

Глава III

И было слово Господне к Ионе вторично.

2. Встань иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе.

3. И встал Иона, и пошел в Ниневию, во слову Господню; Ниневия же был город великий у Бога, на три дня ходьбы.

4. И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день и проповедовал, говоря: еще сорок дней, и Ниневия будет разрушена!

5. И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого.

6. Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище и сел на пепле.

7. И повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: «чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище, и воды не пили.

8. И чтобы покрыты были вретищем люди и скот, и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.

9. Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем».

10. И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел.

Глава IV

Иона сильно огорчился этим и был раздражен.

2. И молился он Господу, и сказал: о Господи, не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис; ибо знал, что Ты Бог Благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый, и сожалеешь о бедствии.

3. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня; ибо лучше мне умереть нежели жить.

4. И сказал Господь, неужели это огорчило тебя так сильно?

5. И вышел Иона из города, и сел с восточной стороны у города и сделал себе там кущу, и сел под нею в тени, чтобы увидеть, что будет с городом.

6. И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою чтобы над головою его была тень, и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению.

7. И устроил Бог так, что на другой день, при появлении зари, червь подточил растение и оно засохло.

8. Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти и сказал: лучше мне умереть нежели жить.

9. И сказал Бог Ионе: неужели так сильно огорчился ты за растение? Он сказал: очень огорчился, даже до смерти.

10. Тогда сказал Господь: ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого ты не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало.

11. Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой и множество скота.

Мы пишем для любителей Священного Писания, а не для скептиков и неверующих, и не желаем входить с ними в состязание. Если бы между нашими читателями оказались такие, которые обратились бы к нам с сомнениями и возражениями, то мы бы сказали им просто: « попытайтесь стать на нашу точку зрения: оставьте за Библией ту честь и авторитет, которые она имеет в течение долгого ряда веков и сохранит до тех пор, пока небо и земля не прейдут, и посмотрите, не покажется ли вам в ней все более ясным, простым и более согласным с требованиями разума, чем в том случае, если бы вы отдались вашим сомнениям, которые могут только разрушать. Мы желаем представить вам только это внутреннее доказательство, которое образуется как бы само собою в вашем духе».

Но книга Ионы заключает в себе событие, которое казалось даже многим верным – как бы выходящим за всякие пределы веры. Мы говорим о трех днях, которые пророк провел во чреве большой рыбы.

И сначала заметим, что остальное содержание книги не представляет ничего такого, что могло бы породить какое-либо сомнение относительно ее вдохновенности. Мы не находим в ней никакого учения, противоположного откровениям Божиим; совершенно напротив; главные мысли этой книги стоят настолько выше воззрений, свойственных Евреям, что они несомненное доказательство божественного озарения. И все подробности повествования, поведение матросов, состояние Ниневии, словом все, происходящее в том городе, носит на себе такую печать истины и исторической простоты, что даже неверующий не нашел бы в этой книге ничего невероятного.

Таким образом только то, что сказано здесь о рыбе, дает повод к возражениям неверующих.

Но эти возражения при внимательном исследовании могут быть опровержены без большого туда.

Известно, что в море вообще, и в Средиземном в особенности, существуют китовидные рыбы, у которых глотка достаточно широка для прохода целого человека. Многие примеры доказали это в отношении к акуле, и в желудке кашалотов находили морских собак, дельфинов, акул, из которых одна, между прочим, была длины более пятнадцати футов, и – молодых китов. Никто не будет отвергать, что такие животные могут извергнуть проглоченное ими тело в целости, как могли проглотить его целым. И так это чудо возможно.

Но возможно ли, чтобы Иона жил во чреве этой большой рыбы, чтобы он не задохся в ней в течение трех дней, и чтобы он даже сохранил там такое полное сознание того, что происходило с ним, что мог призывать Бога? Чудо и состоит именно в том, что Иона остался живым при обстоятельствах, которые обыкновенно бывают смертоносными. Но это чудо имеет характер, свойственный всем библейским чудесам, в которых мы видим, как Бог совершает, посредством божественной силы, в короткое время и в больших размерах то, что обыкновенно делается только медленно и в малом виде. Всякий знает, что жизнь не удаляется из тела в то мгновение, в которое человек перестает дышать; доказательством на это служат многочисленные примеры лиц, возвращенных к жизни после того, как они оставались некоторое время под водою. Но если возможно не дышать полчаса и более, и между тем еще жить, то нет ничего невозможного в том, чтобы в это время, особым действием божественной воли, было значительно продолжено, а в этом продолжении и состоит единственное чудо, случившееся с Ионой.

Не известны ли множество случаев истории, при которых обыкновенные и необходимые отправления жизни прекращаются на много дней; в продолжение которых жизнь между тем остается еще в теле. Если бы подобный факт не был известен, и Библия говорила бы нам о человеке, который возвратился к жизни после того, как пульс и дыхание прекратились у него уже много дней, то стали бы несомненно кричать о невозможности такого факта. А между тем это было бы даже чудом; или, вернее сказать, это чудо перестало бы быть чудом потому только, что часто повторяется, и что исследовано научно и подтверждено юридически? Не говоря уже о тех девяти месяцах, которые каждый из нас провел без воздуха и света до своего рождения. Это чудо, которое совершается постоянно в действительности, не заключает в себе таким образом ничего более необыкновенного, более невероятного, чем все другие чудеса.

Иона, сын Амафеи, жил при Иеровоаме II, царе Ефремовом, которому он возвестил его успехи против Сириян (4Цар.14:25). Таким образом его эпоха вероятно предшествует 800 году до Р. Хр. Но почти около этого времени царь Мидии, Арбак, разрушил древнюю Ассирийскую империю, и миссия Ионы в Ниневию была вероятно немного времени прежде полного разрушения этого города, которое было отсрочено только вследствие раскаяния его обитателей. Царь, который царствовал во время появления пророка в Ниневии и был взволнован его проповедью, может быть тот самый Сарданапал, при котором был взят этот город и который прославился своими изнеженными нравами и несчастным концом.

Иона родился в Гафхефере, городе из колена Завулонова (Иисус.Нав.14:13). Таким образом он принадлежал к царству Ефремову.

Его пророчество против Сириян не дошло до нас. Мы не знаем о нем ничего, кроме того, что говорят нам его книга и приведенное нами место четвертой книги Царств. Имя Ионы сохранилось до настоящего времени в названии деревни, недалеко отстоящей от Моссуля (Ниневии) и называющейся Небби-Юнес, Пророк Иона, и, по преданию, здесь находится его гробница. Но, по другому преданию, он возвратился в свое отечество и умер там.

Книга Ионы разделяется на четыре отдела: 1) посольство Ионы и его бегство (гл. I, 1–3); 2) то, что произошло с ним на море (гл. 1, 4. и след., и II); 3) его проповедь в Ниневии, которая раскаивается (гл. III); 4) его поведение при виде помилованной Ниневии (гл. IV).

Поручение, данное Богом еврейскому пророку Ионе к языческому городу Ниневии, не есть событие, стоящее одиноко в священной истории. Когда языческий народ находится в борьбе с избранным народом, торжествует над ним и угнетает его, то Богу Израилеву бывает благоугодно открывать себя язычникам как единого истинного Бога, который по неизследимым своим путям хотя и оставляет свой народ в поношении, но, тем не менее, есть царь царей и владыка всех народов. Так, когда Израильтяне были в Египте, в узах рабства, Бог, который бы мог вывести их оттуда посредством одного чуда своего всемогущества, счел нужным поразить Египтян усиленными ударами для того, чтобы с большей силой убедить их в Своем верховном божестве. Так, в Вавилоне, куда Евреи уведены были в плен, гордый Навуходоносор и после него Валтасар были принуждены вследствие разных знамений и чудес воздать славу Богу Даниила. Так, еще Кир исповедал, что Иегова дал ему все царства составляющие его обширную империю и что Иегова повелел ему восстановить храм Иерусалимский. Так Ниневия, из которой должен был скоро явиться разрушитель царства Ефремова, видела в своих стенах Еврея, который пришел возвестить ей близкое падение.

Посольство трудное и очень подобное посольству Моисея ко двору Фараона (Исх.3)! Иона получил повеление отправиться в столицу могущественной империи, в город, развращенный богатством, роскошью и благосостоянием, и отправиться для того, чтобы возвестить ей гибель. При этом он составил себе ложные понятия о божественной милости (IV, 2); он предчувствовал, что Бог, милосердый и медлительный на гнев, простит ту погибель, которой ему приходилось угрожать Ниневитян, и он не разумел, что если Бог хочет оказать милость, то должен, прежде всего, явить Свою святость и ненависть ко злу, чтобы научить людей оценить все Его милосердие. Иона не мог выносить мысли, что он вестник спасения для язычников: Авраам получил конечно обетование, что все семейства земли благословятся в нем (Быт.12:3), и вполне теократическое назначение Израиля состояло именно в том, чтобы он был светом язычников и солью земли. Но из всех Божиих определений ни одно не было более искажено как это, вследствие узких и материальных воззрений Евреев. По природному чувству себялюбия, они охотно признавали себя избранным народом, но с тем, чтобы это избрание приносило свои плоды исключительно для них одних. Они с наслаждением представляли себе язычников истребленными или, по крайней мере, побежденными; но они упорно отвергали мысль, что спасение было вверено им только для того, чтобы они сообщили его всем другим народам. Вот причина всех гонений и страданий пророков, которым Господь поручал возвещать Иудеям то, чего эти не хотели понять и не могли выносить: именно возвещение праведного наказания Израильтян, мятежных против Бога, и определения Божественного милосердия в отношении к язычникам. Здесь пророк Иона разделяет эгоистические предрассудки своего народа; он не хочет, чтобы Бог занимался спасением Ниневитян, не хочет быть Его милости к язычникам. Таким образом этот самый человек, который без сомнения принял с радостью повеление возвестить Иеровоаму II его победы над Сирианами, сопротивляется Богу, когда Он посылает его на Восток и убегает от лица Иеговы в том убеждении, что за пределами святой земли он уже не пророк, и потому Бог Израиля не будет преследовать его до краев мира в Фарсисе.

Это поведение Ионы представляет необыкновенную смесь добра и зла. Дар пророчества оставлял неприкосновенным личный характер человека, избранного для пророчества, нрав его мог быть лукавым и лживым, как у Валаама, упрямым и своевольным как у Ионы. Естественная, плотская природа этого пророка еще не вполне сокрушена и изменена через духовное возрождение. Таким образом может и христианин при великом знании истины, многочисленных духовных опытах и непрерывных внушениях духа Божия все таки сохранить еще сердце мало искреннее или робкое перед страданием, или же горделивое и мятежное.

Яфо, Иоппия, Яфера есть порт Иерусалима (см. Description de la Iévve Sainte, par Braem. Neuchatel, 1837, p. 289). Фарсис – это Южная Испания, и, в особенности важное место финикийской торговли, за Гибралтарским проливом, невдалеке от устья Гвадалквивира.

Буря застигает корабль, на котором плыл Иона и судно готово разбиться. Находясь в смертельной опасности, матросы начинают взывать каждый к своему Богу, и наконец бросают жребий, чтобы узнать, кто из присутствующих виновен в этой буре, которую Боги, по общему языческому верованию (Ciceron de nat. deor. 3, 26; Horase. odes. 3, 2:25) всегда карают людей за их нечестие и пренебрежение к ним. Жребий падает на Иону, который признается в своем проступке перед своими спутниками, с благородною искренностью и совершенною откровенностью: он покорился без ропота смерти, на которую был обречен, и сам предложил корабельщикам бросить его в море. Они это исполнили после возможно долгой отсрочки, в надежде спасти Иону и умилостивить Иегову. Поведение Ионы в этом случае примиряет с ним читателя; мы узнаем в нем человека без лукавства, но живого и скорого в решениях; такие люди не легко поддаются на действия противные их собственным воззрениям, но тем не менее не чувствуют втайне никакого наслаждения жить в грехе.

Бог показал себя в отношении к Ионе, строгим и вместе с тем и милосердым. И таков именно характер всех путей Божиих, особенно в отношении к Его служителям. Чем ближе человек к Нему, тем быстрее и решительнее наказание, поражающее его, когда он оказывается непокорным. Много востребуется от тех, которым много дано, и непокорность пророка в десять раз преступнее непокорности другого человека. Так (3Цар.13) человек Божий Самей пришел из Иудеи в Вефиль для того, чтобы вопиять против жертвенника Иеровоама, и не должен был по повелению Божию ни есть, ни пить в этом месте, но заплатил насильственной смертью за несоблюдение данного Богом приказания, поверив лживым уверениям другого пророка – старца, желавшего заманить его к себе в дом и угостить его. Лев встретил этого человека Божия – Самея на возвратном пути, и умертвил его; и в точно таких же обстоятельствах Иона был поглощен большой рыбой, уготованной Богом. Но праведный Судия вместе и милосердный Спаситель, и не напрасно Иона исповедовал свою вину перед языческими корабельщиками. Он прошел через врата смерти, но они снова открылись для него; будучи погребен живым в чудовищной рыбе, он сохранил жизнь по особому покровительству Божию, и мог призывать Иегову с полным сознанием того, что происходило с ним. На третий день он снова увидел свет, и удалился от берега, на который был извергнут рыбою, с двояким чувством сознания в сердце, что «страшно впасть в руки Бога живаго» и что «помощь приходит от Господа». Он получил между тем и то глубокое убеждение, что воля Господа была – не ограничивать Своей милости одними Евреями, но что Он готов на совершение величайших чудес для того, чтобы ведение Его имени достигло и язычников.

Это чудесное избавление Ионы стало известно язычникам, и они смешали воспоминание о нем со своими баснями. Яффа находилась на крайней границе между Филистимлянами и коленом Дановым, и обитатели этого берега имели множество басен и легенд, какие не трудно найти у мореходных народов. Так, у них была очень древняя басня о троянской царевне, Гезионе, которая избавлена Геркулесом от чудовища, опустошавшего эту страну: эта басня упоминается у Гомера, жившего прежде Ионы. Но у позднейших писателей (Ликофрона) мы читаем, что Геркулес бросился в пасть чудовища и пробыл в ней три дня. Язычники этих стран смешали с древней басней и приписали одному из своих первых божеств то, что узнали об избавлении Еврейского пророка. Кроме того, сказание об Андромеде, освобожденной Персеем от морского чудовища, имело первоначально Ефиопию как место своего действия; но позднее оно было перенесено в Иоппию, на еврейский берег, согласно с туземным преданием, говорит нам греческий географ (Pausanias 4, 35:6). Финикияне, без сомнения, усвоили себе историю Ионы и таким образом приписали себе сказание об Андромеде, не принадлежавшее им.

Молитва ионы содержит в себе много указаний на различные псалмы. И в самом деле было бы невероятно, чтобы Иона мог во чреве кита сочинять нечто поэтичное сам от себя. Пророк вспоминает скорбные вопли псалмопевца, понимает их и сочувствует им как никогда доселе, и эти изречения из псалмов укрепляют и оживляют его душу. Какой христианин не испытывал того же утешения, которое приносит ему в минуту печали либо слово из Св. Писания, либо стих из священной песни?

Получив новую духовную силу вследствие переживших страданий, и как бы освященный крещением особого рода, Иона тотчас приводит в исполнение повеление, обращенное к нему Богом во второй раз, и отправляется в Ниневию.

«Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы, III г» 3. В ней было одних детей 120,000, IV, 11, что предполагает население числом около двух миллионов⁷³ Население Парижа составляет по меньшей мере миллион, а население Лондона – миллион с половиною. При равном с нашими первыми столицами населении, восточные города занимали, впрочем, своими садами пространство гораздо более значительное, чем наши города Запада.

Страбон (16:1) говорит, что Ниневия много превосходила пространством Вавилон, окружность которого имела, по Геродоту (1:178), 480 стадий, или около двадцати французских миль, около восьмидесяти верст.

Иона прошел по Ниневии, сколько можно пройти в один день, и его слово подействовало с такою силою, что все, великие и малые, смирились, и что сам царь, сбросив пурпур, сошел со своего престола и обнародовал повеление, чтобы люди постились вместе с домашними животными, вопияли к Богу и обратились. Народные посты, очень редкие у Греков и Римлян, были напротив того очень обыкновенны на востоке (Герод.2, 40; 4:186), где религии имели известные годичные празднества плача (Иезек. VIII, 14, Фаммуз или Адонис). Нам известно даже, что эти празднества были особенно свойственны Ассирии, откуда они распространились по Западной Азии (Macrob. Saturn. 1:21). Что же касается участия, которое самые животные принимают в этом общем посте, то это составляет чисто азиатский обычай, часто упоминаемый языческими писателями: так Геродот (9:24) повествует нам, что после сражения при Платее, в котором погиб персидский вождь Масистий, не только люди обрили себе головы, но были обрезаны и гривы у коней и даже остригли всех других животных, находящихся в лагере; « так варвары почтили по своему обычаю Масистия, пораженного на смерть».

Это столь скорое и столь общее покаяние Ниневитян объясняется легко: во-первых, высоким уважением, которое Ассирияне имели к прорицателям; этот народ слыл за древнейшего народа, глубоко изучившего искусство предсказывать будущее (Cicer. de divin. 1:1); во-вторых, вследствие поразительного явления иноземца, который пришел не льстить народу, как делали это языческие прорицатели, но возвестить ему, со всею возможною силою и бескорыстным мужеством, об угрожающей ему гибели; наконец и в особенности, по причине общего расположения умов, во времена развращения и упадка, увлекаться необыкновенными явлениями, которые производят на них впечатление, тем менее продолжительное и глубокое, что является с такой изумительной быстротой. Изнеженное сердце весьма впечатлительно; но смущение в нем скоро изглаживается и исчезает. Сердце твердое менее доступно впечатлениям, зато сохраняет то, что получило. Царь, может быть тот самый Сарданапал, изнеженные нравы которого вошли почти в пословицу, представляет в нашей истории такой характер, какой часто встречаем у последнего царя всякого погибающего государства. Таков был Людовик XVI, который желал только добра, но никогда не имел силы воли для совершения задуманного, и потому представляет одну великую смесь доброты и слабости. Царь Ниневии увлекся без сопротивления общим движением умов, и если бы жребий государства зависел только от добрых расположений, являвшихся у него по временам, то Ниневия еще долго сохранила бы свою силу. Наказание было отвращено: потому что раскаянием Ниневитян тронуто было милосердие Божие, как оно было тронуто раскаянием Ионы , а не спасено. Возбуждение, произведенное проповедью Ионы, не произвело истинных плодов покаяния и не довело их до зрелости. Все вошло, без сомнения, в прежнюю колею беспечности и разгула, спустя немного времени по уходе Еврейского Пророка, и скоро явился Арбак, царь Мидии, который выполнил над Ниневиею суд Господень, отсроченный только на время. Так покаянием Ахава было замедлено на одно поколение то наказание, которое возвестил ему Илия от лица Иеговы. (2Цар.XXI).

Впрочем книга Ионы умалчивает о дальнейшей судьбе Ниневии и даже не дает повода предполагать, что ее покаяние было только скоропроходящим и мгновенным. Это доказывает, что книга Ионы имела в виду открыть нам милосердые предначертания Иеговы в отношении к язычникам, и быть может противопоставить их скорую готовность к обращению по слову иноплеменного Пророка с ожесточением сердца Израильтян, которые убивали своих Пророков.

Ниневия удостоилась пощады, и ветхая природа пробуждается с новой силою в Ионе, который не может принять с смирением и покорностью действие милосердия Божия к язычникам, которые, по его мнению, великие грешники, освободившиеся так легко от наказания, угрожаемого им Богом. Он быть может предвидел, что их покаяние будет непродолжительным, и что суд Божий постигнет их позднее, но его терзала мысль, что это сбудется не по его слову, что его пророчество таким образом не исполнится, все его угрозы окажутся напрасными, и его посольство не принесет ему никакой чести ни со стороны Ниневитян, которые возвратятся к своей прежней легкомысленной беспечности, ни со стороны его соотечественников, которые будут смеяться над его посольством без последствий. Даже и пророку трудно забыть самого себя, ничего не возвещать и не желать как только то, что угодно Богу. Иона молит о смерти. Быть ввергнутым в море и спастись чудесно для того, чтобы выдти возвещать такому городу, как Ниневия, близкую гибель, которая между тем ни мало не постигает его – это уже слишком оскорбительно: лучше – смерть. Справедливый и трогательный упрек Иеговы: « неужели так сильно огорчился ты?» не в силах внушить ему лучшие чувства. Он выходит из города, в котором может быть следовало ему оставаться для того, чтобы проповедовать милосердие Бога, правосудие которого было им только что объявлено. Он также не хочет возвратиться в свое отечество, не исполнив ничего; поэтому он выстроил себе кущу, откуда мог видеть город в надежде, что возвещенное им наказание совершится над Ниневией и сбудется его желание.

Между тем Бог хочет открыть ему глаза на его собственную порочность и дать ему понять, как велика благость и милость Божия, произрастая около его кущи растение, цель которого доставить ему приятную тень. Иона радуется этому чудесному доказательству любви Божией к нему; но он не заключает из этого, что столь благий Господь не может заключить свой слух к воплям покаяния целого народа, который смиряется под его жезлом и просит милости и пощады. Тогда Бог в одну ночь иссушает растение, а днем насылает знойный ветер. Иона изнемогает и требует во второй раз смерти; и на полный кротости упрек Божий, он отвечает с негодованием, унынием и откровенностью: и «очень огорчился, даже до смерти».Тогда Бог, терпение которого неистощенно от упорного ослепления Его служителя, выставляет ему на вид, с одной стороны, его неразумную скорбь по поводу погибшего растения, и с другой стороны желаемое им наслаждение, видеть гибель громадного города, заключающего в себе до 120,000 детей неповинных в грехах своих родителей, и кроме того – множество скота. Бог не ограничивает своей благости в пределах Иудеи; Он сострадает и печется не только о Евреях, но и о язычниках, и даже о животных.

Этим внезапно оканчивается книга. Может быть такой неожиданный конец означает, что Пророк не нашел ничего ответить Богу и признал себя виновным в отсутствии любви к ближнему. Благодаря событиям своей жизни и прямым урокам, данным ему Богом. Он научился понимать, что благость Божия объемлет весь мир, и что Бог хочет призвать всех людей ко спасению. Но по видимому, он не был послан, подобно другим пророкам, возвещать пришествие Мессии и участие, которое язычники должны некогда принять в Его царстве. Его книга доказывает, впрочем, достаточно, что он хорошо постиг предначертание Божие и понял свои заблуждения и предрассудки; потому что он изложил в ней с полной откровенностью сознание в своих недостатках и в заблуждении; если же эти страницы написаны не его рукою, то все таки они изложены на основании его личных повествований о цели его мисси в Ниневию. Между тем, молчание, хранимое книгою о возвращении Пророка к лучшим чувствам, служит скорее всего доказательством, что он сам есть ее автор; он довольствуется тем, что Бог был правосуден в отношении к нему, и не считает нужным оправдывать себя в глазах читателей.

Изображение характера Ионы, которое дает нам эта книга, дышит истиной и ясно описывает его читателю; непреклонным, пылким, самолюбивым, но прямым и искренним. Он убегает в Фарсис от лица Божия, но чистосердечно признается в своем проступке корабельщикам. Он негодует на Бога за то, что Ниневия не погибла, но обращается свои жалобы к самому Богу в виде мольбы. Бог упрекает Иону за его строптивость; а он отвечает Ему так, как ребенок, который, в глубине сердца, любит своего отца, и пошел бы на смерть за него, но в минуту досады и вопреки своему истинному чувству, стал бы доказывать ему, что имеет основание не повиноваться ему.

Скажем еще о растении, выросшем над головою Ионы. Большая часть переводов сохранила его еврейское название. (Русский перевод основательно называет его ни более, ни менее как растением.) Это растение есть крещевина (Palma Christi); которая, на востоке достигает в несколько дней высоты небольшого дерева. Толстый и дуплистый ствол его представляет множество узлов, и из каждого такого узла выходят широкие листья, дающие приятную тень. Между листьями и стволом являются желтые цветы, зерна которых содержат кровоочистительное масло. Листья и цветы этого растения, будучи отделены от ствола, увядают в несколько минут, как это бывает со всеми растениями, имеющими быстрый рост. Таким образом Бог произрастил в одну ночь, то есть, с чудесною быстротою, растение, которое должно было защищать Иону от солнца. Но заметим здесь еще общую черту чудес. Бог избирает для такого быстрого произращения растение, рост которого и по природе очень скор.

Прежде, чем говорить о символическом характере книги Ионы, мы дозволим себе представить здесь наши соображения о существовании между каноническими еврейскими писаниями такой истории, которая представляет пророка Божия в неблагоприятном свете. Пророческие книги были собраны, приведены в порядок и сохранены самими пророками, которые признав и сделав известную книгу Ионы, доказали тем именно свое смирение и любовь к истине; мы видим здесь их готовность обнародовать откровенно все, что должно было сделаться, по воле Бога, общею собственностью всего Его народа. Если бы они ставили честь своего звания пророка выше, чем славу Божию, наверно сохранили бы в тайне или уничтожили бы книгу, которая так сильно выставляет личные недостатки пророка.

Равным образом пророки доказали в этом случае, что они действительно писали при свете небесного вдохновения признав за Боговдохновенную книгу ту, которая совершенно выходила из узкого круга иудейских верований и мнений. Израиль не представлен здесь единственным народом, которому Бог являет Себя; особый промысл Бога, Его любовь, Его милосердие распространяется даже на язычников и их нечестивую столицу. Бог, не есть ли Бог одних Иудеев, думали они: ужели Он также Бог язычников? Если утвердительный ответ, данный на этот вопрос семью веками позднее ап.Павлом, не казался неоспоримым для всех Христиан из Иудеев, которые изумлялись и даже соблазнялись, при виде, что Евангелие проповедано язычникам и принято ими, то странно ли, что подобные сомнения и возражения являлись у Евреев в древние времена при чтении книги Ионы?

Эта книга имеет всецело прообразовательный смысл. Вся она относится к Мессии, хотя не содержит ни одного пророчества, говорящего об Иисусе Христе и о временах Нового Завета; но она пророчествует о Мессии всем своим содержанием и событиями, о которых повествует.

Ниневитяне представляют в частности все языческие народы, которым Бог должен позднее явить Себя в качестве Бога всех народов, и открыть Себя как их Судию и как Спасителя. Если бы язычникам не надлежало быть однажды призванными ко вступлению в царство Божие, то Ионе не нужно было бы явиться пред Ниневитянами во имя Святого Израилева и в качестве пророка Иеговы. Эта проповедь есть пророчество о Мессии на деле, а не в слове, прообраз будущего откровения божественной благодати для всякой плоти, – возвещение той эпохи, когда проповедано было во имя Иисуса Христа покаяние и прощение грехов во всех народах, начиная от Иерусалима (Лук. XXIV, 47).

Эта книга Ионы напоминала Евреям, что их будущее назначение возвестить спасение другим народам и держала их на страже против их собственного национального эгоизма. Непокорное поведение Ионы, напоминающее собою поведение старшего сына в притче о Блудном сыне, должно было открыть им глаза на их плотские предрассудки, и они должны были понять вместе с ним, какое попечение имеет Бог о всех Своих тварях. В то же время, покаяние язычников должно было побудить их к размышлению на счет их собственно неприкосновенности, и доказать им, что язычники в определенное время примут с радостью благую весть о спасении.

Все, что последующие Пророки говорили и писали относительно языческих народов, наказаний и гибели, которые должны их постигнуть, их обращения и вступления в Церковь, содержится в истории Ионы, который принес Ниневитянам как бы первый залог и предвкушение духовных милостей, соблюдаемых для них Богом.

Прообразовательный характер этой истории является со всею очевидностью в том частном обстоятельстве, которое всего более изумляет читателя, и оправдывается в его глазах только по своему пророческому отношению к будущему событию неизмеримой важности: мы говорим о пребывании Ионы во чреве рыбы, как прообраз трехдневного пребывания Иисуса Христа во гробе. В Ионе – два человека; человек естественный, плотский, упорный, ревнивый к милостям, дарованным язычникам, совершенный иудей по своим предрассудкам: и – посланник Божий, пророк, орудие, которое Бог употребляет и направляет для исполнения своих судеб. И в этом последнем качестве, Иона получает назначение, каким не был почтен ни один другой пророк. Он, пророк Израиля, возвещающий своим братьям пути Божии, посылается в самый главный город языческого мира для того, чтобы проповедовать в нем истинного Бога, и посылается не как Еврей, желающий убедить язычников положить конец своим гонениям против Израиля, или оказать ему какую-нибудь милость, но как преждевременный член новой церкви, не признающий уже разностей между иудеями и язычниками, а желающий только одного – спасения всех людей. В то же время Иона является пред Ниневитянами, облеченный силою свыше, с властью разрушить по своему слову не одно лишь семейство или город или небольшое царство, но столицу самой могущественной империи в мире: он есть пророк со всеми полномочиями своего звания, согласно с следующими словами Божиими к Иеремии (1:10): « смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать. По этому, если всякий Еврейский пророк был образом пророка по преимуществу, то Иона был таковым при наибольших особых правах, и мы видим, что Бог направил одно из событий его жизни сообразно с тем, что должно было произойти с Мессией, а именно Его смерть и воскресение. По воле Божией, Иона провел три дня и три ночи во чреве большой рыбы, и вышел из него живым. Иона как бы умер и как бы воскрес, и это необычайное и таинственное событие было для Евреев как бы гиероглифом, который должны были объяснить будущие времена.

Эти различные прообразы в истории Ионы указаны ясно самим Спасителем (Ме. XII, 39 и след., Лук. XI, 29 и след.). Он возвещает в сокровенных выражениях, о Своей смерти, и указывает время Своего пребывания во гробе, сравнивая Себя с Ионою, который провел три дня и три ночи в чреве кита; этими же самыми словами, Он предсказывает косвенно и Свое воскресение, потому что Иона был погребен в волнах только в течении определенного времени, по прошествии которого явился снова между живыми! Этим, впрочем, не ограничивается прообразовательное сравнение, которое устанавливает Иисус Христос между историей Ионы и временами Своего пребывания на земле: при Нем, как и при жизни пророка Ионы, истинный Бог должен был быть возвещен язычникам⁷⁴, потому что царство Христово не есть земная теократия, – оно открыто для всех людей: и тогда как Иудеи, гордясь своим естественным происхождением от Авраама, отвергают Евангелие и не желают обратиться и духовно возродиться, «Ниневитяне» всех веков примут спасение, обратятся от своих грехов и «восстанут на суд с родом сим, и осудят его». Иисус Христос дает общий и прообразовательный смысл покаянию Ниневитян, о котором повествует нам книга Ионы; произнося эти слова, он имеет пред очами пренебрежение, которое покажут Иудеи к Евангелию, и – усердие, с которым примут его язычники; и миллионы язычников, вошедшие с тех пор в церковь и нашедшие в ней вечную жизнь, исполняют постоянно и в смысле, все более и более пространном то, что Иисус Христос сказал Иудеям Своего времени: род лукавый и прелюбодейный ищет знамени; и знамения не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка (M. XII, 39). Вера Ниневитян осуждает неверие Евреев, и вера Христиан (которые все исходят от язычников) осуждает из века в век иудейский народ, отвергший Мессию.

Глава I

Слово Господне, которое было к Михею Морасфитину во дни Иоафама, Ахаза и Езекии, царей Иудейских, и которое открыто ему о Самарии и Иерусалиме.

2. Слушайте, все народы, внимай, земля и все, что наполняет ее! Да будет Господь Бог свидетелем против вас, Господь из святого храма Своего!

3. Ибо вот, Господь исходит от места Своего, низойдет и наступит на высоты земли.

4. И горы растают под Ним, долины распадутся, как воск от огня, как воды льющиеся с крутизны.

5. Все это за нечестие Иакова, за грех дома Израилева. От кого нечестие Иакова? не от Самарии ли? Кто устроил высоты в Иудее? не Иерусалим ли?

6. За то сделаю Самарию грудою развалин в поле, местом для разведения винограда; низрину в долину камни ее, и обнажу основания ее.

7. Все истуканы ее будут разбиты, и все любодейные дары ее сожжены будут огнем, и всех идолов ее предам разрушению; ибо из любодейных даров она устраивала их, на любодейные дары они и будут обращены.

8. Об этом буду я плакать и рыдать, буду ходить, как ограбленный и обнаженный, выть как шакалы, и плакать как строусы;

9. Потому что болезненно поражения ее, дошло до Иуды, достигло даже до ворот народа моего, до Иерусалима.

10. Н в этом в Гефе, не плачьте так громко; но в селении Офра, покрой себя пеплом.

11. Переселяйтесь, жительницы Шафира, срамно обнаженные; не убежит и живущая в Цаане; плач в селении Ецель не даст нам остановиться в нем.

12. Горюет о своем добре жительница Марофы; ибо сошло действие от Господа к воротам Иерусалима.

13. Запрягай в колесницу быстрых, жительница Лахиса; ты начало греха дщери Сионовой; ибо у тебя появились преступления Израиля.

14. Посему ты посылать будешь дары в Морашеф-Геф; но селения Ахзива будут обманом для царей Израилевых.

15. Еще наследника приведу к тебе, жительница Марема; он пройдет до Одоллама, славы Израиля.

16. Сними с себя волосы, остригись, скорби о нежно любимых сынах твоих; разширь из них лысину, как у линяющего орла; ибо они переселены будут от тебя.

Глава II

Горе замышляющим беззаконие и на ложах своих придумывающих злодеяния, которые совершают утром на рассвете, потому что в руке их сила!

2. Пожелают полей, и берут их силою; домов – и отнимают их; обирают человека и его дом, мужа и его наследие.

3. Посему так говорит Господь: вот, Я помышляю навесть на этот род такое бедствие, которого вы не свергнете с шеи вашей, и не будете ходить выпрямившись; ибо это время злое.

4. В тот день произнесут о вас притчу, и будут плакать горьким плачем и говорить; мы совершенно разорены! Удел народа моего отдан другим; как возвратится ко мне! Поля наши уже разделены иноплеменникам.

5. Посему не будет у тебя никого, кто бросил бы жребий для измерения в собрании пред Господом.

6. Не пророчествуйте, пророки; не пророчествуйте им, чтобы не постигло вас бесчестие.

7. О, называющийся домом Иакова! Разве умалился Дух Господень! Таковы ли действия Его? не благотворны ли слова Мои для того, кто поступает справедливо?

8. Народ же, который был прежде Моим, восстал как враг, и вы отнимаете как верхнюю, так и нижнюю одежду у проходящих мирно, отвращающихся войны.

9. Жен народа Моего вы изгоняете из приятных домов их; у детей их вы на всегда отнимаете украшение Мое.

10. Встаньте и уходите; ибо страна сия не есть место покоя; за нечистоту она будет разорена, и притом жестоким разорением.

11. Если бы какой нибудь ветренник выдумал ложь, и сказал: я буду проповедовать тебе о вине и сикере; то он и был бы угодным проповедником для этого народа.

12. Непременно соберу всего тебя, Иаков, непременно соединю остатки Израиля, совокуплю их воедино, как овец в Восоре, как стадо в овечьем загоне; зашумят они от многолюдства.

13. Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушать преграды, войдут сквозь ворота, и выйдут ими: и царь их пойдет перед ними, а в главе их Господь.

Глава III

И сказал я: слушайте, главы Иакова и князья дома Израилева: не вам ли должно знать правду?

2. А вы ненавидите доброе и любите злое; сдираете с них кожу их и плоть с костей их.

3. Едите плоть народа Моего, и сдираете с них кожу их, а кости их ломаете и дробите как бы в горшок, и плоть как бы в котел.

4. И будут они взывать к Господу, но Он не услышит их, и сокроет лице Свое от них на то время, как они злодействуют.

5. Так говорит Господь на пророков, вводящих в заблуждение народ Мой, которые грызут зубами своими, и проповедуют мир, а кто ничего не кладет им в рот, против того объявляют войну.

6. Посему ночь будет вам вместо видения, и тьма вместо предвещаний; зайдет солнце над пророками, и потемнеет день над ними.

7. И устыдятся прозорливицы, и посрамлены будут гадатели, и закроют уста свои все они, потому что не будет ответа от Бога.

8. А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю грех его.

9. Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева, гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое.

10. Созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою!

11. Главы его судят за подарки, и священники его учат за плату; и пророки его предвещают за деньги, а между тем опираются на Господа, говоря: «Не среди ли нас Господь? Не постигнет нас беда!».

12. Посему за вас Сион распахан будет как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора Дома сего будет лесистым холмом.

Глава IV

И будет в последние дни, гора дома Господня поставлена будет во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней народы.

2. И пойдут многие народы, и скажут: прийдите, и взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима.

3. И будет Он судить многие народы, и обличит многие племена в отдаленных странах; и перекуют они мечи свои на орала, и копья свои на серпы; не поднимет народа на народ меча, и не будут более учиться воевать.

4. Но каждый будет сидеть под своею виноградною лозою и под своею смоковницею, и никто не будет устрашать их; ибо уста Господа Саваофа изрекли это.

5. Ибо все народы ходят, каждый во имя своего бога; а мы будем ходить во имя Господа Бога нашего во веки веков.

6. В тот день, говорит Господь, соберу храмлющее, и совокуплю разогнанное и тех, на кого Я навел бедствие.

7. И сделаю храмлющее остатком и далеко рассеянное сильным народом, и Господь будет царствовать над ними на горе Сионе, отныне и до века.

8. А ты, башня стада, холм дщери Сиона! к тебе придет и возвратится прежнее владычество, царство к дщерям Иерусалима.

9. Для чего же ты ныне так вопиешь? Разве нет у тебя царя? Или не стало у тебя советника, что тебя схватили муки, как рождающую?

10. Страдай и мучься болями, дщерь Сиона, как раждающая; ибо ты ныне выйдешь из города и будешь жить в поле, и дойдешь до Вавилона, там будешь спасена; там искупит тебя Господь от руки врагов твоих.

11. А теперь собрались против тебя многие народы, и говорят: да будет она осквернена, и да наглядится око наше на Сион!

12. Но они не знают мыслей Господних, и не разумеют совета Его, что Он собрал их как снопы на гумно.

13. Встань, и молоти, дщерь Сиона; ибо Я сделаю рог твой железным, и копыта твои сделаю медными, и сокрушишь многие народы, и посвятишь Господу стяжания их и богатство их Владыке всей земли.

Глава V

Теперь ополчись, дщерь полчищ! обложили нас осадою, тростью будут бить по ланите судью Израилева.

2. И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудинами? из тебя произойдет Мне Тот, который должен быть Владыкою в Израиле, и которого происхождение из начала, от дней вечных.

3. Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их.

4. И станет Он, и будет пасти в силе Господней, в величии имени Господа Бога своего, и они будут жить безопасно; ибо тогда Он будет великим до краев земли.

5. И будет Он мир. Когда Асур придет в нашу землю, и вступит в наши чертоги, мы выставим против него семь пастырей и восемь князей.

6. И будут они пасти землю Ассура мечем и землю Немврода в самых воротах ее, и Он-то избавит о Ассура, когда тот придет в землю нашу, и когда вступит в пределы наши.

7. И будет остаток Иакова среди многих народов как роса от Господа, как ливень на траве, и он не будет зависеть от человека и полагаться на сынов Адамовых.

8. И будет остаток Иакова между народами, среди многих племен как лев среди зверей лесных, как скимен среди стада овец, который, когда выступит, то попирает и терзает, и никто не спасет от него.

9. Поднимется рука твоя над врагами твоими, и все неприятели твои будут истреблены.

10. И будет в тот день, говорит Господь, истреблю коней твоих из среды твоей, и уничтожу колесницы твои.

11. Истреблю города в земле твоей, и разрушу все укрепления твои.

12. Исторгну чародеяния из руки твоей, и гадающих по облакам не будет у тебя.

13. Истреблю истуканы твои и кумиры из среды твоей, и не будешь более покланяться изделиям рук твоих.

14. Искореню из среды твоей священные рощи твои, и разорю города твои.

15. И совершу в гневе и негодовании мщение над народами, которые будут непослушны.

Глава VI

Слушайте, что говорит Господь: встань, судись перед горами, и холмы да слышат голос твой!

2. Слушайте, горы, суд Господень, и вы, твердые основы земли: ибо у Господа суд с народом Своим и с Израилем Он состязуется.

3. Народ Мой! что сделал Я тебе, и чем отягощал тебя? отвечай Мне.

4. Я вывел тебя из земли Египетской, и искупил тебя из дома рабства, и послал перед тобою Моисея, Аарона и Мариам.

5. Народ мой вспомни, что замышлял Валак, царь Моавитский, и что отвечал ему Валаам, сын Веоров, и что происходило от Ситтима до Галгал, чтобы познать тебе праведные действия Господни.

6. «С чем предстать мне пред Господом, преклониться пред Богом небесным? Предстать ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами однолетними?

7. Но можно ли угодить Господу тысячами овнов, или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего за грех души моей?»

8. О человек! сказано тебе, что добро, и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим.

9. Глас Господа взывает к городу, и мудрость благоговеет пред именем твоим: слушайте: жезл и того, кто поставил его.

10. Не находятся ли и теперь в доме нечестивого сокровища нечестия и уменьшенная мера, отвратительная?

11. Могу ли я быть чистым с весами неверными и с обманчивыми гирями в суме?

12. Так как богачи его исполнены неправды, и жители его говорят ложь, и язык их есть обман в устах их;

13. То и Я неизцельно поражу тебя опустошением за грехи твои.

14. Ты будешь есть, и не будешь сыт: пустота будет внутри тебя, будешь хранить, но не убережешь, а что сбережешь, то предам мечу.

15. Будешь сеять, а жать не будешь; будешь давить оливки, и не будешь умащаться елеем; выжмешь виноградный сок, а вина пить не будешь.

16. Сохранились у нас обычаи Амврия и все дела дома Ахавова, и вы поступаете по советам их, и предам Я тебя опустошению и жителей твоих посмеянию, и вы понесете поругание народа Моего.

Глава 7

Горе мне! ибо со мною теперь как по собрании летних плодов, как по уборке винограда, ни одной ягоды для еды, ни спелого плода, которого желает душа моя.

2. Не стало милосердных на земле, нет правдивых между людьми; все строют ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть.

3. Руки их обращены к тому, чтобы уметь делать зло; начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело.

4. Лучший из них как терн, и справедливый хуже колючей изгороди; день провозвестников Твоих, посещение Твое наступает; ныне постигнет их смятение.

5. Не верьте друг другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих.

6. Ибо сын покорит отца, дочь восстает против матери, невестка против свекрови своей; враги человеку – домашние его.

7. А я буду взирать на Господа, уповать на Бога спасения моего; Бог мой услышит меня.

8. Не радуйся ради меня, неприятельница моя! хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь свет для меня.

9. Гнев Господень я буду нести, потому что согрешил пред Ним, доколе Он не решит дела моего и не совершит суда надо мною; тогда Он возведет меня на свет, и я увижу правду Его.

10. И увидит это неприятельница моя, и стыд покроет ее, говорившую мне: где Господь Бог мой? Насмотрятся на нее глаза мои, как она будет попираема подобно грязи на улицах.

11. В день сооружения стен твоих, в этот день отдалится определение.

12. В тот день придут к тебе из Ассирии и городов Египетских, и от Египта до реки Евфрата, и от моря до моря, и от горы до горы.

13. А земля эта будет пустынею за вину жителей ее, за плоды деяний их.

14. Паси народ твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего, обитающих уединенно, в лесу среди Кармила; да пасутся они на Васане и Галааде, как во дни древние!

15. Как во дни исхода Твоего из земли Египетской, явлю ему дневные дела.

16. Увидят это народы и устыдятся при всем могуществе своем; положат руку на уста, уши их сделаются глухими.

17. Будут лизать прах как змея, как черви земные выползут они из укреплений своих; устрашатся Господа Бога нашего и убоятся Тебя.

18. Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? не вечно гневается Он, потому что любит миловать.

19. Он опять умилосердится над нами, изгладит беззакония наши. Ты ввергнешь в пучину морскую все грехи наши.

20. Ты явишь верность Иакову, милость Аврааму, которую с клятвою обещал отцам нашим от дней первых.

Михей был уроженец города Иудина, носившего название Морасфа или Маресы⁷⁵. Вот все, что он говорит нам и что мы знаем об его отечестве⁷⁶. Он получал свои откровения в царствования Иофама, Ахаза и Езекии (ibid). По этому он был современником Исайи, и не должно смешивать его с пророком Михеем, сыном Иемвлая, жившем около двух веков прежде, при царях, Иудином-Иосафате, и Ефремовом-Ахаве, и который был современником Илии (3Цар.22).

Время, в которое жил пророк Михей, было временем падения и опасности для обоих царств, Иудина и Ефремова, и в особенности для этого последнего.

В первые годы царствования Езекии, могущественный царь Ассирии, Салманасар, разрушил царство Самарийское; и спустя немного лет после, его сын, Сеннахирим, осадил Иерусалим, пред стенами которого испытал чудесное поражение, в то время, когда в городе царь Езекия молился, а пророк Исайя говорил во имя Иеговы. Но как ни грозны были внешние обстоятельства, и как ни было беспокойно внутреннее состояние обоих этих царств, никто, так сказать, об этом не беспокоился, и среди вельмож и народа царствовала та беспечность, которая предшествует обыкновенно великим бедствиям.

Дело, на которое был послан Михей от Иеговы, состояло в том, чтобы обличить Ефрема и Самарию, Иуду и Иерусалим в их беззакониях, возвестить гибель, угрожающую им, и в то же время сказать им, что спасение, которого они ожидали от своего Бога, было еще очень далеко, что оно может явиться только после страшных судов и будет иметь совсем иные свойства, чем они ожидали. Такие места, как II, 11, обнаруживают и суетный дух народа, для которого материальные наслаждения в данное мгновение имели такое высокое значение, что он забывал для них все свои заботы, и вместе с тем открывают его ложную веру в лживых пророков, вводивших его в заблуждения. Стихи 9–12 главы III обрисовывают несколькими чертами, полными энергии, испорченность главных лиц в народе и всецелость их будущей гибели. Михей должен был бороться против общей испорченности нравов и против ложной веры, которая только глубже погружала умы в суетную беспечность.

Положение Михея имело великое сходство с положением Иеремии, который явился позднее, и жил в эпоху еще большего упадка и еще более слепой беспечности. Не смотря на самые положительные заявления Иеремии, народ упорно думал, что помощь Божия не оставит его в несчастии, и в один день, когда священники, ложные пророки и народ хотели наказать пророка Иеремия за его угрозы, предав его смерти, некоторые из старцев восстали из среды принимавших сторону Иеремии и сказали, что Михей Морасфитянин в свое время возвещал на Иерусалим такие же бедствия, как и Иеремия, но что тогда боялись Бога и не сделали никакого зла этому пророку.

Книга Михея разделяется на три главные части, из которых первая обнимает главы I–III; вторая – главы IV и V, третья – главы VI–VII.

Первая относится к настоящим временам, к которым пророк возвращается в третьей части, возвестив во второй части спасение, хранимое в будущие времена, для народа Божия после наказания и покаяния.

В первой части Михей возвещает гибель Самарии и Иерусалима, праведное наказание ужасных грехов их жителей. Эти угрозы прерваны к концу главы II (cт. 12:13) общим и неопределенным обетованием будущего восстановления, уравновешивающий собою ужас, который должны были внушить эти угрозы, и поддерживающий надежду верных.

После строгих укоризн и мрачных предсказаний главы III, пророк останавливается и возвещает подробно Евангелие спасения, которое должно быть открыто в последние времена (IV, V).

Потом он обращает взоры от этих отдаленных времен к настоящему (VI и VII); потому что обетования спасения и победы не должны усыплять умы в беспечности, ни давать им повод думать, что правы те лживые пророки, которые говорят только о мире и милости Божией. Грехи и глубокая испорченность народа снова выставлены ему перед глазами с большой нежностью, но вместе с тем с твердостью: истинное покаяние указано им тогда как единственный путь, ведущий к спасению и радости.

Пророчества о Мессии в особенности требуют всего нашего внимания. Главы IV и V подразделяются на многие части, представляющие с различных сторон великое дело спасения. Пророк изображает: 1-е времена Мессии, как время мира (IV, 1–7); 2-е он указывает на путь спасения, который никогда не приводит к славе иначе, как посредством креста и страдания (IV, 8–14); 3-е взор провидца переносится к самому Спасителю, Его происхождению, Его делу и Его могуществу (V, 1, 3:4). Наконец, Михей описывает царство Мессии сначала в его внешних чертах (V, 4–8), потом по его внутренней и нравственной природе (V, 9–14).

1. Глав. IV, 1–7. Время Мессии изображено здесь, как время мира. «Мир на земле», пели хоры ангелов при рождении Иисуса Христа, и их слова получили совершенное исполнение. «Сами язычники отучаются от войны и прибегают к Сиону; а все, примиренные и освященные, обитают без страха под своею виноградною лозою и под смоковницею» (1–5).

Этот всеобщий мир происходит единственно от Бога, который распределяет свою милость добровольно на всех, даже на самых бедных и отверженных в среде Его народа (6–7).

Три первых стиха этой главы встречаются еще у Исайи, в начале главы II. Вероятно, что Исайя сделал это заимствование у Михея. Другие предполагали без всякой на то причины, что эти стихи составляли часть более древнего писания, с которого были переписаны как Михеем, так и Исайею.

2. Глав. IV, 8–14. Но путь Божий ведет к славе через страдания. Слушатели, ободренные блистательными пророчествами будущего, не должны забывать, что им должно пройти узкою дверью, и что человек грешник может войти в святой город не иначе, как прошедши через мрачную долину очищения и духовной смерти для своего «я». Так наш Господь, которому Петр сказал, от имени двенадцати, что они признают Его за Христа Божьего, говорит им вслед за тем о Своих страданиях: хотя помазанник Божий, Он должен как сын человеческий, пройти также путь поношения и скорби для достижения славы, и все те, которые хотят следовать за Ним, должны избирать тот же крестный путь (Лук. IX. 20–23). Так еще, Господь, говоря о Павле, как об орудии, которое Он избрал для того, чтобы возвещать имя его пред народами и царями, прибавляет вслед за тем: и Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое (Деян.9:15:16). Так дух Божий возвещает устами пророка Михея, страдания переходного времени и в то же время открывает великую цель, которую должны достигнуть люди.

Стих 8 темен: а ты, башня стада, холм (или крепость) дщери Сиона! к тебе прийдет и возвратится прежнее владычество, царство дщери Иерусалима. Эта башня стада не может быть одною из башен Иерусалима; нигде в другом месте не упоминается об Иерусалимской башне, которая носила бы это имя. Она также не есть синоним Сиона, в смысле башни защищающей стадо народа, пастырь которого есть царь; эта фигура мало сообразна с библейским языком. Она есть та башня, о которой упоминается в истории патриарха Иакова (Быт.35:21), Гадер, башня стада, около которой он поставил свои шатры по смерти Рахили. Эта башня находилась в соседстве с Вифлеемом, – тем городом, о котором пророк говорит еще ниже, обозначая его прозванием Ефрафы, усвояемом ему в этот самом месте книги Бытия. Может быть во время Михея оставались еще развалины этой древней башни, и Пророк ставит в связь с развалинами отдаленных веков обетование будущей славы: из того священного места, где Иаков, один из праотцев еврейских, плакал, молился, получил имя Израиль, оттуда вышло царское поколение Давидово и должно явиться восстановление Сиона, то есть, здесь должно начаться царство Божие. Эта башня стада сделается и крепостью дочери Сиона, Его спасенного народа; то есть, из угасшего почти поколения Давидова произойдет Восстановитель его народа.

Страдания, через которые должен пройти народ, сравнены с страданиями рождающей женщины (10), и этот образ, часто встречаемый у пророков, был так хорошо понят еврейскими учеными, что они означали общим выражением: труд рождения Мессии, тяжелые борьбы и скорби, которые должны были приготовить Его пришествие. « Народ должен быть уведен в плен в Вавилон; но именно там он будет освобожден и искуплен» (10), потому что возвышаются путем унижения, и торжество приобретается за полной гибелью. Язычники, напротив того, восстают и соединяются против Израиля, которого они хотят уничтожить; но они не знают мыслей Господних и собираются только для того, чтобы быть попранными дочерью Сиона, «которая победит в то самое мгновенье, когда будет думать, что ей угрожает неизбежная гибель». Между тем Михей спешит возвратиться от этих отдаленных времен к временам настоящим: теперь ополчись дщерь полчищ (воительница), говорит он враждебной державе, которой Бог вверил на время исполнение Своих судов над своим народом. «Теперь» Израиль должен подвергнуться нападению и потерпеть поражение, и тростью будут бить по ланите судью Израилева (V, 1, или скорее IV, 11). Это пророчество получило свое полное исполнение, когда Тот, Кто во всякое время и в вечности есть судия Израиля и всех людей, смирил себя, испил чашу скорби и пошел перед своим народом по пути, ведущему чрез крест к славе.

3. Гл. V, 1–3. Михей переходит от обид, ожидающих царя Израилева, к отечеству, делу и могуществу святого Царя-Мессии.

Стих 2 указывает на его отечество Вифлеем Ефрафу (Быт.35:19). Другие пророки, по которым Мессия должен был произойти из семейства Давидова, предсказали, что это семейство будет находиться в состоянии упадка, когда произойдет от него великая Отрасль; Михей, с своей стороны, открывает незначительность города, в котором родится Мессия, но все они единодушно хотят показать, что Бог произведет свое великое дело из малого, презираемого и слабого. Какая противоположность! «Владыка, происхождение которого от дней вечных, произойдет из места, которое едва имеет величину, достаточную для того, чтобы считаться между тысячами городами Иудиными⁷⁷. Тысяча означает семейство в его самом широком смысле (см. Суд.6:15).

Стих 2, «Так как спасение должно произойти только от будущего потомка Давидова, то (по этому) он предает Израильтян враждебным народам до того времени, когда родится Мессия; тогда остаток братьев Мессии возвратится с чадами Израиля». Кто эти братья Мессии, которые не суть чада Израиля и которые должны соединиться с ним? Это – верующие из язычников, тот святой остаток, который был удален от отеческого дома, и только под владычеством Мессии нашел опять дорогу к великому святилищу человечества (ср. IV, 1, 2, и Ис.29:18). И так, этот стих указывает на двоякое служение Мессии, который сначала, должен освободить Израильтян, отданных под власть их врагов до Его пришествия, а потом должен привести к ним других братьев, овец другого овчаго двора, чтобы образовать из всех них одно стадо (Ин.10:15:16).

Стих 3 говорит о могуществе Мессии, который явится и в Своем качестве, Пастыря единого стада, будет пасти Свой народ в силе Божией. Его могущество явится в том, что они будут обитать в безопасности (а не то что вернутся) не опасаясь никакого врага; Его имя будет велико на всем лице земли, и он будет миром (Ефес.2:14).

4. Глав, V, 4–14. О царстве Мессии. Сперва о победоносной силе, с которою он отразит всякого врага, дерзающего напасть на него. Будущие события, по обычаю Пророков, означены под образами настоящих времен враги последних времен названы именем Ассура, потому что Ассирияне, в эпоху Михея, были врагом Израиля. «Когда придет враг, то пастырь, пасущий свой народ, выставит из среды своего народа семь пастырей и восемь князей, то есть, число героев, достаточное для того, чтобы отплатить врагу за удары, которыми он хотел поразить Церковь.

Стихи 6 и 7 описывают назначение и положение, которые победоносный народ Господа займет между язычниками. Он будет «как роса то Господа как ливень на траве». Эта аллегория имеет много значений, которые восполняют себя взаимно: 1) роса и дождь означают великое собрание людей (см. Псал.109:3); 2) они выражают освежение и жизнь, которые дождь и роса дают иссохшим полям. Царство Божие будет благословением для всех народов, которые не будут восставать против него. Язычники прибегнут к Сиону для того, чтобы научиться закону Иеговы, и так исполнится совершенное обетование полученное Авраамом и всем его потомством, (Быт.12:2, 3; 18:18; 22:16); 3) наконец, роса и дождь означают небесное происхождение народа Божия, который живет между другими народами земли, но – не подобен ни одному из них; он произошел от Бога, он есть народ чад Божиих. Это последняя мысль указана положительно в следующих словах: и он будет зависеть от человека и полагаться на сынов Адамовых: но пусть ожидают всего от Бога и пусть знают, что все придет непосредственно свыше. Таким образом народ Божий есть народ весьма многочисленный, имеющий для язычников такое же значение, какое роса с неба имеет для полей, которые она восстановляет и животворит. Но этот образ не передает силы и величия с которыми этот народ обитает среди язычников: он как лев, который, когда выступит, то попирает и терзает, и никто не спасется от него. Мысль стиха 7 выражена прямо в стихе 8.

Стихи 9–14 знакомят читателя с нравственной природой царства Божьего, которое имеет своим отличительным признаком душевный мир. Народ, отучившись от войны (IV, 3), не имеет более нужды «в коннице и колесницах, и обитает безопасно в открытых городах;» потому что Властитель всего мира есть его мир, который принял его под Свой покров. По этому погибель колесниц и городов не означает здесь суд Божий над Израилем.

Но если народ призван жить в таких близких отношениях с своим Богом, то он должен быть народом святым: «гадатели и идолы», всякая духовная скверна должны исчезнуть из его среды. Для того, чтобы Господь обитал среди Своего народа, нужно, чтобы древняя заповедь будьте святы как я свят, – соделалась действительностью.

Согласование Михея с другими Пророками в учении о Мессии и Его царстве.

Все Пророки возвещают будущую эпоху совершенства, когда определения Божии получат свое совершенное исполнение и когда человечество достигнет наконец долгим путем страданий своей славной цели. Они единодушно говорят, что все народы будут имеет участие в благодеяниях этих последних времен; но если народы восстанут против Бога и его царства, то они погибнут неминуемо, потому что эпоха спасения есть в тоже время эпоха суда. Потом все они согласно предрекают, что, в будущие века, народ Израильский, очистившись и примирившись с Богом, составит средоточие царства Божьего и будет светильником, при свете которого народы будут жить в мире. Наконец, все они согласны в том, что когда Господь прославится, тогда человечество будет наслаждаться совершенным миром, и тесная связь святого общения соединит Бога с Его народом. Так исполнится во всем своем пространстве пророческая песнь Ангелов: слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение (Лук.2:14).

Но не каждый пророк получил посольство возвещать подробно грядущее Царство во всех его видах; сверх того, не каждый проникал своим взором вперед одинаково с другими и с одинаковою ясностью видел будущие события. Исследует теперь, какая частная задача была вверена Михею.

1. Царство Божие может принимать только граждан, возрожденных свыше. (Ин.3:3). Это новое рождение есть время страдания, и нечто необычайное заключается в совете Божием, которое приводит человека путем смерти к жизни, и ставит спасение в связь с тем, чем повидимому начинается гибель; это именно и возвещает Михей под образом болей рождения и посредством обетования, что освобождение и искупление народа совершается в Вавилоне (IV, 10), около той реки, на прибрежных ивах которой уныние повесило арфы. (Ср. VII, 8 , 9).

2. Грядущее царство имеет таинственного главу, который есть человек и более, чем человек, властитель, основавший это царство и Тот, кто будет управлять им вечно. Этот небесный царь происходит из поколения Давидова. Михей говорит менее о Нем, чем другие пророки; но он указывает место Его рождения, и от него Израиль узнал, что Мессия должен родиться в Вифлееме.

3. Царство этого сына Давидова есть царство мира. Это Михей выражает с большой ясностью и теплотою. IV, 1–5, (заимствовано у него Исайей) и V, 9–14.

4. Это царство распространится на всю землю, и будет содержать в себе членов из всех языческих народов. Михей видит, конечно, ясно, как язычники прибегают к Сиону (IV, 1 и след); но он не ставит в связь с такой же ясностью, как другие пророки, обращения язычников с самим лицем Мессии, который впрочем часто называется у него светом язычников.

5. Между тем, не все язычники пожелают вступить в это царство. Многие народы будут сопротивляться этому и восставать против него; но они погибнут, так как спасение в то же время есть суд. Михей много раз возвращается к этому предмету. (IV, 12; 1, 7, 8:14).

«Когда, как и где, спросит нас читатель, исполнятся в истории на земле, все пророчества, содержанные в этой книге?»

Мы не знаем этого и не желаем нечистою рукою поднимать завесу, за которою Бог скрывает от нас будущее и которая поднимается только от Его дуновения. Мы не принадлежим к числу желающих вычислить точно годы, в которые должны произойти известные события в царстве Божием; так как нам неизвестен путь, который примет в продолжение дня утреннее облако, и еще менее известны нам пути живого Бога и стези Его творческого дыхания. Точно также мы не будет говорить с другими: вот, Он в пустыне; вот, Он в потаенных комнатах (Мф.12:26); так как мы знаем, что Его пришествие будет подобно молнии, которая проходит по небу от востока до запада. Для чего говорить тому, кто видит, видишь ли ты молнию? И стал ли бы кто нибудь уведомлять о ней слепого?

Мы желаем говорить о том, что написано, а не о том, что должно произойти, объяснить не то, что будет, но то, что есть, что находится в книге. Мы радуемся тому, что наша эпоха возвращается с новою верою к откровениям Божиим; и если каждый верующий обязан принимать деятельное участие в общем деле по своим силам, то мы признаем нашею обязанностью содействовать тому, чтобы содержание слова Божьего сделалась известным и возбудило веру в своей целости, без повреждений со стороны той или другой предвзятой системы.

«Но вы говорите о пророчествах Ветхого Завета, как будто бы они не исполнились еще в Иисусе Христе; не осуществлены ли все они духовным образом в Церкви? Израилю нечего более ожидать от будущего».

Это мнение хорошо известно нам, но мы не можем разделить его. Если все эти пророчества нашли свое исполнение в настоящей истории церкви, то придется объяснять их насильственным образом, и толкователь окажется вынужденным или усомниться в истине пророчеств или допустит лучшее будущее для Израиля. Пусть объясняют так остроумно, как угодно, пророчества, относящиеся к всеобщему миру последних времен, они остаются непреложными к духовному состоянию Церкви, в котором вовсе не царствует мир. Наш Господь нигде не учил, что все древние обетования, данные Израилю, должны относиться к Церкви, образованной из язычников. Пред Своим страданием, Он простился с Иерусалимом на определенное время, до той поры, пока Израиль не приветствовал Его, как грядущего во имя Господне (Мф.23:39). Пред Своим вознесением Он не говорит Своим апостолам, что их надежда видеть восстановление царства Израилева ошибочна; Он убеждает их только к терпению (Деян.1:6). И если бы пророчеств Ветхого Завета и слов Иисуса Христа не было достаточно для рассеяния всех сомнений, то кто не отбросит их при чтении одиннадцатой главы послания Апостола Павла к Римлянам (ст.29). Наконец, пути Божии относительно Иудеев так необыкновенны, что нельзя признать их предназначенными затеряться окончательно в разных народах, среди которых они рассеяны. Вот основания, которые обязывают нас верить, что ряд пророчеств, в особенности относящихся к будущей славе Израиля, еще не получил своего исполнения.

«Но если предположить, что вы говорите правду, то к чему служит мне это мнение и к чему хотите привести меня?»

Нам желательно, повторяем мы, привести наших читателей назад к слову Божьему, которое открыто нам, а не вести их вперед к сокровенному будущему; это значит, что мы приглашает их читать, без предубеждений, объявления Пророков, Иисуса Христа и Апостолов. И польза от этого изучения – очень велика; Иудеи не признали в Иисусе Христе Мессию именно потому, что составили себе наперед ложные понятия о Его существе и о Его деле, худо понимая пророчества, относящиеся к Нему, или вовсе не понимая их; а мы видим, что в самый день Своего воскресения, Господь говорит Своим ученикам: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки (Лк.25:25). Иудеи, ожидавшие пророчествующего Мессию, отвергли Мессию страждущего; будем остерегаться, чтобы не обмануться относительно славного дела, которое Господь должен совершить на земле в эпоху своего второго пришествия.

Да будет слово Писания, в его целости и чистоте, светом озаряющем стези наши.

Михей возвещает мятежным Евреям наказания, которыми Бог поразит их. Он должен убедить их в величине и несомненности этих наказаний; потому что не безнаказанно оскорбляют Бога, который гнушается злом, и правда которого так же неизреченна, как и Его любовь. Но в то же время Он хочет дать им понять, почему они будут так наказаны; так как Бог, посылающий его, наказывает не столько для того, чтобы поддержать святость Своих законов, сколько для того, чтобы привести виновного к покаянию: Он хочет обращения грешника, а не смерти его. Наконец, пророк есть посланник Бога, в Котором милосердие превыше всех дел Его; он должен, предсказывая язву, возвестить и врачевание от нее, указать, после падения, средства к восстанию, и даже показать, что несчастье есть путь, который должен привести к неизмеримой славе. Обязанность трудная и сложная; народ, к которому он говорит, слишком испорчен для того, чтобы сознавать свою испорченность, и поверить, что ему угрожает наказание. Если однако Израиль откроет глаза на свои беззакония и увидит страшный жезл, угрожающий ему, то он потеряет свое мужество, и скажет что Бог не помнит более о своем намерении оказать милосердие в отношении к Своему народу; и, если восставая после своего падения, он прозрит в будущем счастливые времена, соблюдаемые для него милостью Божией, то вообразит, что наказание, предсказанное ему, будет отменено. По этому Пророк, для того чтобы произвесть убеждение в греховности и обращение, должен внушить ужас, не отнимая мужества, – утешить, не уничтожая ужаса; нужно, чтобы в его словах правда Бога отнюдь не стесняла Его любви, и Его любовь преодолевала Его правду, не вынуждая ее к утрате какого либо из ее прав. Кто мог бы удовлетворить требованиям такого поручения, если бы не говорил по внушению самого Бога?

Как поразительно и дивно зрелище судов, совершаемых Богом над народами, которые подверглись полному нравственному и политическому упадку, и которые, подобно проклятой смоковнице, не производят более плодов для Вечного! Но еще более внушительно и достойно внимания всех людей то зрелище, когда суд совершается над святым народом, служителем Самого Бога, над Израильтянами или над Церковью Христовой! Нет! не ради простой исторической фигуры звучат эти первые слова Михея: слушайте все народы, внимай, земля!

Проникая посредством веры и вдохновения за покров вещественного мира, Михей видит, что Иегова исходит из чертога Своей святыни и сходит на землю, как во дни Авраама, потому что вопль велик он, и грех их тяжел он весьма (Быт.18:20). Иегова является, как судия (Ам.4:14); но Он не осуждает, не указав наперед оснований, которые обязывают Его наложить наказание; поэтому Он является сначала, как простой «свидетель»; но это есть свидетель, имя которого трижды свято (Мих.1:2).

Он направляет Свои стопы не к Содому, Египту, Вавилону, но к Своему избранному народу, по причине его преступлений.

Он грядет, и, при Его приближении, все что считало себя в Его присутствии и по забвению о Нем, высоким и сильным, чувствует с ужасом свою малость, свое ничтожество; горы, земные высоты исчезают пред Ним и тают под Его стопами, как воск от огня; обе гордые столицы, Самария и Иерусалим, навлекают на себя в особенности отмщение Иеговы (3–7).

Вот Он Сам говорит и сначала возвещает Самарии полную гибель, которая ожидает ее (6:7).

Это зрелище потрясает пророка, потому что какова бы ни была его святая ненависть ко греху, но он возвещает вовсе не с радостью праведные суды Божии над грешниками. Он имеет, подобно его Богу, сердце, полное сострадания. Он плачет и стенает, и его вопли подобны «жалобным воплям животных пустыни и ночных животных» (8).

Но его скорбь увеличивается тем обстоятельством, что «эти язвы совершенно неисцелимы»; так как он знает, что его братья не исправятся и в особенности – потому, что бедствия не остановились у пределов Ефрема, а дошли до Иуды, до Иерусалима. Ах! «не объявляйте об этом в Гефе», Филистимлянам, врагам моего народа (9:10).

Разорение Иуды представляется духу пророка со всеми подробностями, которые мог бы собрать историк после события. Он видит, какие города пострадают от неприятеля, которого он не называет, но который подвигается с севера, от Самарии, и не может быть чем-либо иным, как могущественным Ассуром. Он предсказывает даже особый жребий каждого из городов, о которых говорит, и имена которых имеют, впрочем, смысл эмблематический⁷⁹. Место его рождения, Мореш, будет опустошено и «лучшие войска Израиля убегут до Одоллама». Иерусалим, впрочем, не будет ни разрушен, ни даже взят (10–16).

Разрушение Самарии и царства десяти колен Самланассаром и взятие всех сильных городов Иуды (за исключением Иерусалима), Сеннахиримом (4Цар.18:13), были исполнением этой первой части пророчества Михея.

Суд, описанный Михеем, есть первый, но не единственный из тех судов, которые Иегова совершит над своим народом. Именно Евреи не раскаются и не перестанут оскорблять святость Божию: их упорство во зле будет навлекать на них наказания все более и более жестокие, которые дойдут до полной гибели царства Иудина и опустошения всей страны. Но эти последующие суды будут в своих существенных чертах подобны первому: они имеют одну и ту же причину, грехи Евреев; они происходят от одного и того же Бога и выполняются одним и тем же народом, Ассуром. По этому Михей соединяет все эти суды в один, которого он не точно отличает от первого, описанного им (II и III).

Он снова представляет народу его преступления, но так как суд, о котором он говорит, страшнее предыдущих, то пророк показывает его законность, объясняя виновному всю величину его преступлений. Он напоминает ему в нескольких трогательных словах необычайность его неправд, его насилий, хищений, угнетений, гордости, и возвещает ему полную гибель и раздел всей страны между иноземцами. Время будет весьма злое, и ложные пророки скажут истинным: не пророчествуйте; но если бы даже последние умолкли, то все таки это отнюдь не устранило бы смятения (II, 1–6).

При этом новом обвинении и при этой новой угрозе, виновный против которого восстал, как свидетель Иегова, еще не смирился; он не отрицает своих проступков, он не смеется над наказаниями, которым подвергнется; но, в глубине своего сердца жалуется на свою судьбу, и говорит себе: разве умалился Дух Господень? Во времена наших отцов Он называл себя нашим Богом и возвещал нам, что мы – Его избранный народ, ныне Его судьбы изменились, мы уже – не Его народ и Его любовь к нам уменьшилась».

Иегова отвечает ему с удивительным соединением суровости и благоволения. Как полно соответствуют Его слова мыслям Израиля (7–8): не благотворны ли слова Мои для того, кто поступает справедливо? Народ же, который был прежде Моим, восстал, как враг. Какое величие в следующих за тем укоризнах! И какой человек между всеми проступками которыми осквернял себя тогда Израиль, открыл бы следующий: у детей их вы навсегда отнимаете украшение Мое. Какой святой гнев в этих словах; встаньте и уходите; ибо страна сия не есть место покоя; за нечистоту она будет разорена, и при том жестоким разорением! Какая кровавая ирония в словах: если бы какой-либо ветреник выдумал ложь, и сказал: я буду проповедовать тебе о вине и сикере: то он и был бы угодным проповедником для этого народа.

Но вместе с тем, какое величественное будущее открывает Иегова Своему народу для того, чтобы он не утрачивал мужества и не переставал видеть в Нем, не смотря на Его гнев, своего Отца и своего Бога, обетования которого – непреложны: непременно соберу всего тебя, Иаков, непременно соединю остатки Израиля: никакой враг не остановит их. Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, и царь их пойдет перед ними, а в главе их Господь (12–13).

Вот как Вечный отвергает и восстановляет, ужасает и утешает, поражает, но как бы с сожалением и мерою.

Виновный выслушал ответ Иеговы и замолк; но он еще не раскаялся, и Иегова снова начинает Свои обвинения, которые становятся все более и более тяжкими, и сопровождает их новыми угрозами. Он восстает, сначала, против политических вождей Еврейского народа, которые некогда будут взывать к Нему, и от которых Он отвратит Свое лице (III, 4); потом – против ложных пророков⁸⁰, светильник которых будет опрокинут (5–7); и истинный пророк, говорящий во имя своего Бога, восстает с смиренною гордостью против всех этих путеводителей лжи, как истинный посланник Божий (8). На конце, обращаясь вместе к сановникам, священникам, пророкам. Иегова, в немногих словах, обличает каждый из этих классов в его грехах, и возвещает им полную гибель и разрушение храма Иерусалимского (9–13).

О город Давидов! О храм Соломонов! Ах! как Израиль, при этом предсказании, должен был быть объят скорбью и ужасом.

Пусть разрушена Самария; она восставала против поколения Давидова. Пусть сильные города Иудины взяты неприятелем: – они не Иерусалим. Но «Иерусалим будет обращен в развалины, Сион будет возделанным полем, Мориа будет пустынным холмом!» Не все ли обетования, данные Давиду, связаны с Иерусалимом? И не утратят ли они своего значения с разрушением этого святого города?

Израиль отчаявается, но отчаяние не есть раскаяние, и Бог приводит к себе грешников еще более посредством силы любви, чем из страха к Его правосудию. Даже гнев Божий есть любовь. Настало мгновение открыть Израилю вполне и подробно то отрадное будущее, которое прежде он показывал ему только в неясных чертах (II, 12–13).

Это будущее обнимает собою все судьбы Евреев, от их возвращения из плена Вавилонского до конца мира. Время не существует для Бога, тысяча лет для Него как один день, и, в Его очах, то, что не существует еще и должно быть, некоторым образом уже совершилось. Пророк, который видит будущее в Боге, не может различать времен; он имеет пред очами полную картину того, что описывает, не различая различных отдалений (IV. V),

Михей представляет сначала Израилю (IV, 1–5) картину того, чем будет, в последние времена, вся земля: «Гора Сион поставлена будет во главе гор, и закон Евреев соделается законом многих языческих народов, которые войдут в дом Бога Иакова: народы, которые будут сопротивляться Иегове, будут осуждены и наказаны, не смотря на их могущество, и это будет совершено до последних пределов земли; всеобщий мир будет царствовать у Израиля и у обратившихся народов, и в то же время у язычников, приведенных в ужас; между тем, как последние будут покланяться каждый своему богу, служители Истинного Бога будут ходить во имя Господа Бога во веки веков». Чудное видение славы и мира, исполнение которого началось с Пятидесятницы, окончится только в субботу человечества (Апок.19:15–21, в отношении к суду над язычниками; XX, в отношении к всеобщему миру и существованию язычества до конца мира).

Видение получает большую определенность; к общей картине прибавлены новые черты. Роль Израиля указана более точным образом: «Израиль должен быть прежде рассеян, потом он будет собран, сделается сильным народом, народом, господствующим над всеми другими народами, – народом, среди которого будет царствовать Иегова, но Его столицею уже не будет Иерусалим; эта столица хотя и будет находиться в Сионской стране, но из укрепленного города будет перенесена среди полей, к башне стад, у Вифлеема; потому что для царства мира, нужна мирная и сельская столица (6–7). Эта вторая часть пророчества еще не исполнилась; но возвращение из плена Вавилонского служит верным залогом того, что Иудеи, рассеянные в настоящее время по всей земле, будут некогда соединены снова, и рождение Иисуса Христа около башни стада, дает нам возможность предугадывать, что Вифлеем будет, может быть, местом Его пребывания во время его видимого царства. (Апок.19).

Пророк прекращает здесь на время описание будущего: виновный, с которым он судится от имени Иеговы, может теперь понять, что суды Бога не уничтожают Его обетований, и Михей обращает к нему слова, состоящие всецело из сменяющихся взаимно угроз и утешений: «Так как таково слава, которую Бог предназначает тебе, то почему же ты вопиешь так сильно теперь при вести о несчастиях, ожидающих тебя, и почему ты говоришь: Бог не есть уже мой царь, Он не есть уже мой вождь? Ты наверно будешь уведен пленником в Вавилон; но не бойся, чтобы Бог оставил тебя, Он искупит тебя. Народы восстают против тебя и радуются твоей гибели, но это ты, дочь

Сиона, которая будешь истреблять и попирать их (Апок.19:20). Тем не менее, остерегайся злоупотреблять этими обетованиями, которые даны для отдаленных времен; теперь ты будешь осаждена и взята, и твой князь будет бить тростью Божией⁸¹ (IV, 9–14; или 9–13 и V, 1).

Пророк возвращается к описанию будущих времен; он говорит о возвышении Израиля, о его отношениях к язычникам, о мирных свойствах его царства и о его столице. Эта картина еще не полна; в ней недостаток главного лица, царя, и того, кем совершено будет все то, что заключает в себе эта картина. «Этот царь родится не на бесплодных горах города закона, но на плодоносных полях, соседних с ним, около башни стад, в плодоносном доме хлеба жизни. Начало Его от всей вечности; Он есть сам Бог; но Он есть также человек, потому что люди Его братья (V, 3). Он сам предаст Израильтян их врагам, до той поры, пока придет обратно, и Он сам призовет их из рассеяния и соединит с язычниками, которые обратятся. Он будет царствовать, как царствует Всевечный, – и Он же установит тот мир, который должен царствовать на всей земле ибо Он будет Сам миром. Это Он, наконец, совершит над Ассуром, и над всеми врагами Божьими, как и над врагами Своего народа те суды, которые наполняют надеждою и гордостью сердце Израиля ныне виновного и наказанного (V, 1–5).

Но, говорит сам себе обвиненный, среди всех обетований, которые даны мне, всегда являются снова речи об оставлении, о рассеянии (ст.2). По этому, несомненно, я должен быть предан моим врагам и блуждать по всей земле. Какой жребий ужаснее этого, может ожидать народ и притом народ избранный? Пророк отвечая на его мысль, говорит ему: если бы ты знал судьбы Божии, то услаждался бы твоим наказанием, потому что твое рассеяние будет благословением всей земли: ты принесешь всем язычникам ведение Истинного Бога и закона; они не будут удаляться от тебя, и, между тем, ты сообщишь им блага небесные, ты будешь для них как бы росою, сходящею от Иеговы, как бы ливнем, которого никто не ждал и не чаял. Гораздо более, ты будешь между язычниками, как лев между овцами; когда ты обратишься к Богу, царю Вифлеемскому, ты привлечешь к Нему язычников и неодолимою силою (это будет как бы воскресением из мертвых, Рим.11:2:15); никто не будет в состоянии противиться тебе и все твои враги будут истреблены. Твои бедствия будут даже началом твоего величия; в царстве Божием жизнь и мир достигаются путем страдания и смерти (6–8).

Тем не менее, не обманывайся относительно свойства твоего будущего могущества; ты должен царствовать над язычниками, но твои оружия не будут плотскими; потому что «Бог разрушит у тебя все то, что напоминает войну, и Он призовет тебя к могуществу, только очистив тебя и вполне уничтожив в твоей стране всякий след идолопоклонства. Тогда Он с гневом и яростью отомстит всем народам, которые не послушают Его. (9–14)».

Пророк возвестил Израилю все ужасные и отрадные вести, которые были открыты ему. Как поступит «теперь обвиненный?» Земля удвоивает внимание и следит с тоскою за исходом суда Иеговы с Его народом (VI, 1–2).

Как полны кротости слова Иеговы! Можно подумать, что Он оскорбил

Израиля, и что он хочет умиротворить его: народ Мой! что сделал я тебе, и чем отягощал тебя? Для того, чтобы окончательно смягчить его сердце, Он напоминает ему о своих прошедших благодеяниях, об освобождении из Египта, и со времени этой великой и торжественной эпохи, подробно исчисляет все чудеса, которые Он совершил ради него до его вступления в обетованную землю (3–5).

Наконец обвиненный открывает свои уста, он признает себя виновным, но делает это как бы не от сердца, он хотел умиротворить Иегову, а говорит только об очистительных жертвах, о внешних обрядах (6–7).

И между тем, он хорошо знает, какое покаяние единственно приятно Богу. Представитель Иеговы напоминает ему с суровостью: «О человек, чего требует Иегова от тебя, как не того, чтобы ты поступал справедливо, любил милосердие и ходил путями смирения с твоим Богом? Трость поднята, и ты не боишься Того, кто держит ее. Ты не думаешь исправить зло, которое ты сделал, возвратить то, что ты похитил, перестать делать зло. По этому ты подвергнешься опустошению, будешь предан мечу. Несчастный! Ты предпочел повеления несчастного Ахава повелениям твоего Бога, ты подвергнешься поношению и тебя осмеют (8–16).

Израиль, которому блестящие обетования пророка и кротость Иеговы внушили уже некоторое чувство безопасности, объят ужасом, когда слышит эти последние укоризны, столько суровые и справедливые. Он трепещет под тяжестью своих грехов и своего осуждения; он исповедует с тоскою свои погрешности; он восклицает: «о горе мне!» В упреках, делаемых себе, он идет еще далее своего обвинителя: нет правдивых между людьми – лучший из них как терн и справедливый хуже колючей изгороди (VII, 1–6). Но теряя свою тяжбу, он выигрывает ее; он будет наказан и справедливо, потому что согрешил против Иеговы; но он дерзает теперь обратить взоры к Иегове, ожидать от Бога освобождения; его унижение продолжится только на время, и оскорбительная радость его врага будет недолга (7–10). Развязка возвышенная; ожесточенный грешник – побежден; его каменное сердце растопилось в огне любви к своему Богу; он сам призывает наказание, заслуженность которого чувствует, и путем веры открывает за пределами времен скорби, времена прощения и радости.

Израиль умолкает, пророк начинает снова говорить, но он умеет только утешать и напоминать обетования самые сладостные для сокрушенного сердца грешника (11–13); Иегова соединяет Свой голос с голосом своего пророка для того, чтобы придать большую силу своим утешениям (14–17), и Израиль оканчивает, воздавая славу Богу и в особенности восхваляя Его милосердие (18–20)⁸².

Пророчества Михея образуют очевидно одно целое, которое не могло быть составлено из частей, собранных в разные отдаленные времена, в них нельзя не признать творения, созданного одним человеком в одно время. Между тем Михей пророчествовал при трех царях, и, действительно было бы нелепо предположить, что он, в продолжение всей своей жизни, не произнес иных речей, кроме тех нескольких страниц, дошедших до нас. Из этого мы должны заключить, что, по вдохновению Божьему, он изложил вкратце в оставленной нам книге своей то, что повелевал ему Бог возвещать Израилю впродожение всей его жизни. Быть может, в ней заключается драгоценное указание на способ употребляемый тогда многими другими пророками для составления поучительной книги. (См. выше Амос, Иоиль).

Прибавим к этому, что книга Михея составляет для проповедников неподражаемый образец того способа, которым они должны пользоваться, а именно соединять ужасы суда с радостями прощения, голос святого гнева Божьего с голосом бесконечного Божьего милосердия для того, чтобы трогать сердца и приводить их к покаяниию и возвращению.

Глава I

Пророчество о Ниневии; книга видений Наума Елкосеянина.

2. Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе: мстит Господь врагам Своим и не пощадит противников Своих.

3. Господь долготерпелив и велик могуществом, и не оставляет без наказания; в вихре и в буре шествие Господа, облако – пыль от ног Его.

4. Запретит Он морю, и оно высыхает, и все реки иссякают; вянет Васан и Кармил, и блекнет цвет на Ливане.

5. Горы трясутся пред Ним, и холмы тают, и земля колеблется пред лицем Его, и вселенная и все живущие в ней.

6. Пред негодованием Его кто устоит? И кто стерпит пламя гнева Его? Гнев Его разливается как огонь; скалы распадаются пред Ним.

7. Благ Господь, убежище в день скорби, и знает надеющихся на Него.

8. Но всепотопляющим наводнением разрушит до основания Ниневию, и врагов Его постигнет мрак.

9. Что умышляете вы против Господа? Он совершит истребление, и бедствие уже не повторится,

10. Ибо сплетшиеся между собою как терновник и упившиеся как пьяницы, они пожраны будут совершенно, как сухая солома.

11. Из тебя произошел умысливший злое против Господа, составивший совет нечестивый.

12. Так говорит Господь: хотя они безопасны и многочисленны, но они будут посечены и исчезнут; а тебя, хотя Я отягощал, более не буду отягощать.

13. И ныне Я сокрушу ярмо его, лежащее на тебе, и узы твои разорву.

14. А о тебе, Ассур, Господь определил: не будет более семени с твоим именем; из дома бога твоего истреблю истуканов и кумиров; приготовлю тебе в нем могилу, потому что ты будешь в презрении.

15. Вот, на горах – стопы благовестника, возвещающего мир: празднуй, Иудея, праздники твои, исполняй обеты твои, ибо не будет более проходить по тебе нечестивый: он совсем уничтожен.

Глава II

Поднимается на тебя разрушитель: охраняй твердыни, стереги дорогу, укрепи чресла, собирайся с силами.

2. Ибо восстановит Господь величие Иакова, как величие Израиля, потому что опустошили их опустошители и виноградные ветви их истребили.

3. Щит героев его красен; воины его в одеждах багряных; огнем сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копьев волнуется.

4. По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния.

5. Он вызывает храбрых своих, но они спотыкаются на ходу своем; поспешают на стены города, но осада уже устроена.

6. Речные ворота отворяются, и дворец разрушается.

7. Решено: она будет обнажена и отведена в плен, и рабыни ее будут стонать как голуби, ударяя себя в грудь.

8. Ниневия со времени существования своего была как пруд, полный водою, а они бегут. «Стойте, стойте!» Но никто не оглядывается.

9. Расхищайте серебро, расхищайте золото! нет конца запасам всякой драгоценной утвари.

10. Разграблена, опустошена и разорена она, – и тает сердце, колени трясутся; у всех в чреслах сильная боль, и лица у всех потемнели.

11. Где теперь логовище львов и то пастбище для львенков, по которому ходил лев, львица и львенок, и никто не пугал их, –

12. Лев, похищающий для насыщения щенков своих, и задушающий для львиц своих, и наполняющий добычею пещеры свои и логовища свои похищенным?

13. Вот, Я – на тебя! говорит Господь Саваоф. И сожгу в дыму колесницы твои, и меч пожрет львенков твоих, и истреблю с земли добычу твою, и не будет более слышим голос послов твоих.

Глава III

Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство.

2. Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы.

3. Несется конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов: нет конца трупам, спотыкаются о трупы их.

4. Это – за многие блудодеяния развратницы приятной наружности, искусной в чародеянии, которая блудодеяниями своими продает народы и чарованиями своими – племена.

5. Вот, Я – на тебя! говорит Господь Саваоф. И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою и царствам срамоту твою.

6. И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на позор.

7. И будет то, что всякий, увидев тебя, побежит от тебя и скажет: «разорена Ниневия! Кто пожалеет о ней? где найду я утешителей для тебя?»

8. Разве ты лучше Но-Аммона, находящегося между реками, окруженного водою, которого вал было море, и море служило стеною его?

9. Ефиопия и Египет с бесчисленным множеством других служили ему подкреплением; Копты и Ливийцы приходили на помощь тебе.

10. Но и он переселен, пошел в плен; даже и младенцы его разбиты на перекрестках всех улиц, а о знатных его бросали жребий, и все вельможи его окованы цепями.

11. Так и ты – опьянеешь и скроешься; так и ты будешь искать защиты от неприятеля.

12. Все укрепления твои подобны смоковнице со спелыми плодами: если тряхнуть их, то они упадут прямо в рот желающего есть.

13. Вот, и народ твой, как женщины у тебя: врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои.

14. Начерпай воды на время осады; укрепляй крепости твои; пойди в грязь, топчи глину, исправь печь для обжигания кирпичей.

15. Там пожрет тебя огонь, посечет тебя меч, поест тебя как гусеница, хотя бы ты умножился как гусеница, умножился как саранча.

16. Купцов у тебя стало более, нежели звезд на небе; но эта саранча рассеется и улетит.

17. Князья твои – как саранча, и военачальники твои – как рои мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они были.

18. Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои; народ твой рассеялся по горам, и некому собрать его.

19. Нет врачевства для раны твоей, болезненна язва твоя. Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?

I.

Относительно Наума нам известно только место его рождения, Елкосея (1, I). Но это имя дано двум местностям, между которыми колеблются истолкователи. Иероним (умерший в Вифлееме, 420 года спустя по Р.Х.), говорит нам, что в его время была в Галилее небольшая деревня, называвшаяся Гелкесей, в которой несколько развалин едва указывали на места древних памятников, но которые были между тем хорошо известны Иудеям. Другие толкователи одинаково свидетельствуют, что именно здесь помещало предание отечество пророка. Но в трех фр. милях к северу от

Мозула, на восточном берегу Тигра, в Курдистане, находится и в наши дни город Елкоис, где указывают на гробницу Наума, которая еще до сил пор составляет цель странствования для многих Иудеев. Если это предание верно, то Наум был потомком Израильтян десяти колен, переселенных в Ассирию Феглафелассаром или кем либо из его преемников, и пророчествовал в продолжение плена в странах, орошаемых Тигром. В пользу этого мнения указывают на подробные сведения, которые он имеет о Ниневии и Ассирии, но на таком основании следовало бы заключать, что пророки жили во всех чужеземных странах, о которых они говорят более или менее подробно. Указывают также на несколько слов в подлинном тексте, которые не признают чисто еврейскими, но этот факт, если и принять его как доказательство, может быть объясняем разными способами. Впрочем, предание, сохраненное Иеронимом, гораздо древнее и достовернее другого предания, и самая книга пророка Наума содержит в себе слова, которые обращены к Иуде (1:15), и едва ли могут быть объяснены в устах пророка из времен ассирийского плена. Таким образом Наум был Галилеянин, принадлежавший, без сомнения, к тем довольно многочисленным семействам, которые, как предполагают, нашли себе убежище в горах, когда Салманассар переселил в восточные области своей империи большую часть народонаселения Ефремова царства. Мы видим на самом деле, что благочестивый царь Иосия распространяет свои преобразования за пределы Иуды, на древнюю область десяти колен, и что уцелевший остаток Израиля приходит с Иудою совершать великий праздник Пасхи, по повелению этого царя (4Цар.35:18). Это доказывает нам, что не все Ефремляне были переселены, и весьма вероятно, что большая часть Галилейских Иудеев времен Иисуса Христа не происходили от семейств, возвратившихся из плена при Ездре и Неемии. Этот пункт настолько важен при объяснении книг пророков, что мы должны остановить на нем наше внимание. Потомки этих Ефремлян, которые убегали из Самарии и Галаада в галилейские горы, и образовывали галилейский народ, видели и слышали Мессию, который даже избрал свой город в их среде, и на них можно смотреть, как на представителей десяти колен во времена Мессии, точно также, как два колена царства Иудина имели представителями лишь небольшое число их семейств, возвратившихся из Вавилона. Галилеяне и Иудеи составляли во время Иисуса Христа два различных народа, но несчастные войны против Римлян заставили их слиться в один народ, и существующие теперь Иудеи суть потомки точно также Галилеян или Евреев десяти колен, как Иудеев или Евреев от Иуды. Различия Иуды и Израиля изгладились, не оставив следов, и уступили место происхождению от Авраама. Прибавим к этому даже, что, после разрушения Иерусалима Римлянами, именно в Галилее процветали самые знаменитые и влиятельные школы Раввинов, и вероятно по этому, еврейское произношение, господствующее теперь у Иудеев, много приближается к произношению древних Галилеян.

Но возвратимся к Науму. Он был стало быть Галилеянин. Жил ли он в своем опустошенном отечестве, подобно Иеремии, который, по переселении своего народа в Вавилон, продолжал жить в своей стране с небольшим числом бедных семейств, оставленных здесь? Это мало вероятно (I, 15); скорее можно допустить, что он пришел жить в Иудею и пророчествовал в Иерусалиме. Стихи 9–13 главы I, повидимому содержат намеки с одной стороны на речь Рабсака пред Иерусалимом, когда Сененахирим (в 714), уже овладевший сильными городами Иуды, угрожал столице скорою гибелью, а в другой – на пророчество Исайи, предшествовавшее погибели неприятельского войска (4Цар.18:19); и так как пророчество Наума не может быть поставлено перед этим последним событием, то нельзя не признать самым вероятным то, что этот пророк жил в последние годы царствования царя Езекии, когда могущество Нине- […] еще Иуде опасными войнами.

Разрушение Но-Аммона или Фив в Верхнем Египте, на которое пророк намекает, как на недавнее событие, могло бы служить для определения времени Наума, если бы священные или мирские историки оставили нам какое-либо положительное указание на это событие. Предполагают, что глава XX Исайи относится к нему; царь Ассирийский, Саргон, послал своего военачальника Тартана против Азота; в продолжение осады этого города, Исайя возвещает, что Ассирияне уведут в плен Мицриам и Кус (Египет и Эфиоцию). Саргон, имя которого мы читает только в этом месте, по всей вероятности занимал престол Ассирии немного лет после Салманасара и до Сентахирима, если он не тожественен с одним из этих двух царей. Если это пророчество относится действительно к разрушению Но-Аммона, то оно может подтверждать предположение, что Наум жил при Езекии и к концу его царствования.

II.

Предмет единственного пророчества, сохранившегося после Наума, составляет падение Ниневии и Ассирийского царства. Точно также Иона оставил нам только повествование о своем частном посольстве к этой самой столице.

История Ассирии покрыта мраком. Греки мало говорят нам о ней; священные писатели упоминают ее только случайно. Мы знаем из X, 10 кн. Бытия, что Ниневия с Вавилоном одни из самых древних городов мира, и что первая была основана Ассуром, вышедшим из Сеннаара, или скорее, по более вероятному толкованию этого темного стиха – Нимродом, расширившим свое царство Сеннаара на Ассирию (в этом случае Нимрод был бы Нином Греков, быть может он имел два имени подобно Исаву или Эдому). Но за этим лучом света, который позволяет нам заглянуть в эти первоначальные времена, следуют четырнадцать веков непроницаемого мрака. Одно место в книге Бытия (XXV, 18) указывает слегка на то, что Ассур был торговым и цветущим государством в эпоху Моисея; и Валаам, провидец, пришедший с берегов Евфрата, возвещает Кенеям (народу, жившему на западе от Иордана), что они будут уведены в плен Ассуром (Чис.24:22). Это первое Ассирийское царство, подчиняясь без сомнения действию обыкновенных причин, производящих падение богатых народов, было разрушено около 800 лет до Иисуса Христа Арбаком, царем Мидян, который овладел Ниневией после трехлетней осады. Последним ассирийским царем был, надо полагать, Сарданапал, который сжег себя в своем дворце вместе с своими сокровищами, и при котором, быть может, Иона являлся в Ниневию.

На развалинах древней Ассирийской империи скоро образовалась новая империя; Библия говорит о многих ее царях, начиная с Фула, и Наум пророчествует о ее гибели.

Ассирия, собственно так называемая, находилась на юг от Армении, на восток от Тигра и обнимала собою нынешний Курдистан с плоскостью, находящеюся у подошвы гор, образующих в этой стране западную границу Иранской плоскости. Это страна обильно орошаема водами и весьма плодоносна. Рабсак, воевода Сеннахирима, справедливо говорит о ней, что она производила в изобилии хлеб и вино, масличные деревья и мед (4Цар.18:32).

Но Ассирияне не остались спокойными в пределах своего отечества, и если говорить только о их новой империи, то мы видим, что они, спустя тридцать лет по ее основании, нападают при Фуле на царство Ефремово (около 770 года до Иисуса Христа) и позднее, спустя еще тридцать лет, при Феглафелассаре, опустошают многие области Ефремские. В 721 г. Салманасар овладел Самарией. Саргон, если мы не ошибаемся, разорил Египет. Сеннахарим, спустя 7 лет после разорения Ефрема, старается овладеть царством Иуды. В эту эпоху Ассирийская империя считала своими владениями не только Месопотамию, но и Вавилонию с Индией, как это можно предполагать по странам, куда были переселены Ефремляне, и по тем, откуда вышли новые поселенцы в Самарию. Ассур распространился таким образом с своих прекрасных и высоких гор и плодоносных равнин к северу до Каспийского моря, к югу до Персидского залива и к западу до Средиземного моря. Положение быть может – единственное, в двояком отношении – к политическому могуществу и торговле!

Средоточием и столицею этой цветущей империи была Ниневии. Она была расположена на восточном берегу Тигра, против нынешнего города Мозуля. Она имела три дня пути в окружности и заключала в себе 2 миллиона населения. Укрепления этой столицы соответствовали ее величию и важности: ее стены были в 100 футов высоты и имели такую толщину, что по ним могли катиться три колесницы рядом, а к стенам примыкали 1500 башен в 200 футов высоты. От этого неизмеримого города ныне остались только камни с клинообразными надписями, имена нескольких деревень: Нуния, Не-би-Иона (пророк Иона), Нимрод, и курганы, образовавшиеся из развалин, которые может быть даже не принадлежали ассирийскому городу. На месте гордой и богатой столицы древнего востока, новейший путешественник (Грант) нашел только палатки бедных Арабов и номадов-Туркоман⁸³!

Между тем, при Сеннахириме, Ассирияне достигли вершины своего могущества и благосостояния. Их завоевания, которые, как будто, начались с самого основания новой империи, быстро распространились до Средиземного моря; таким образом они оказались в столкновении с Египтом; обладание Иудой было необходимым дополнением покорения Самарии и не представляло, по-видимому, никакой трудности. Сеннахирим выступил против Иерусалима, где царствовал тогда благочестивый царь Езекия и жил пророк Исайя; и монах, пред которым все соседние цари падали с своих престолов, и который был уже властителем всех городов Иуды, должен был поспешно удалиться от стен Иерусалима. С того мгновения, когда пораженный жезлом Божиим, он возвращается обратно и держит путь в Ниневию, судьбы его царства изменяются, и начинается его склонение к упадку. Сила Ассура внезапно сокрушена, и его падение совершается также быстро, как было быстро его возвышение. Эта империя была разрушена Мидянами, царь которой Циаксар овладел Ниневиею в 605 или по другим в 625. Нельзя сказать наверно, чтобы царь Вавилона Набопаланар был в эту войну союзником Циаксара – Ниневия находилась еще в состоянии всего своего величия, в эпоху Наумова пророчества, и без сомнения также в эпоху ее взятия и разрушения.

Ее торговля была обширна. «Купцов у нее было более, нежели звезд на небе (III, 16). Она была как бы «прудом» в который воды бегут со всех сторон (II, 8); народы (Откров. XVII, 15) стекались в ее стены из самых отдаленных областей ее империи и из чужих стран. Находясь между Ираном и западной Азией, она получала товары из самых отдаленных стран центральной Азии, а через финикийские города из стран, окружающих Средиземное море. Мост через Тигр, по которому ныне бедное население страны, Курды, Арабы, Турки, Несторияне, Иудеи доставляют на мозульский рынок произведения своих полей и садов, был тогда тем, чем сделался Суэцкий перешеек в руках англичан: мостом соединения между северо-западом и юго-востоком, между богатым востоком и промышленным западом, которые сообщались между собою уже более чем три века иначе, как через юг Африки и Мыс Доброй Надежды. Ниневия была средоточием всемирной торговли; «это золото, серебро, эти бесчисленные сокровища и драгоценные сосуды всякого роды (II, 10), которые сделались добычею победителей ее.

Однако эти богатства Ниневии не происходили единственно из ее торговли; до времени своей погибели «этот город крови, полный обмана и убийства. не прекращал своего грабительства (III, 1)». Он делал своей добычей соседние народы; и хотя по видимому он не совершал уже больших завоеваний, но продолжал свои грабежи. Пророк сравнивает Ниневию с семейством львов, которые приводят в ужас всех, не боятся ничего и наполняют свою пещеру кровавой добычей (II, 11. 12). Впрочем, колоссальные стены Ниневии, с своими бесчисленными башнями, возвышались неприкосновенными в воздухе и вызывали на бой всех своих врагов.

Могущество и процветание Ниневии объясняют с одной стороны, каким образом она была в полной беспечности в момент нападения: князья спали и народ походил на стадо, пасущееся спокойно, и рассеянное во все стороны (III, 18); в другом отношении они также объясняют, почему пророк, в начале своей книги, говорит о всемогуществе Иеговы, который шествует, чтобы разрушить это царство (I. 2–6) Вот почему пророк опирается на пример Но-Аммона (III. 8–11): подобно Ниневии Фивы был неизмеримым городом, городом, с сотнею ворот, уже воспетых Гомером (Илиада, 9:382), получивший начало в первые века истории: Фивы был средоточием большой торговли, огражден рекою⁸⁴ и имел множество союзников. Но ни помощь Египтян, Эоиопян и Ливийцев, ни богатство Фив, ни сила его положения, ни древность его, ни слава не предохранили город от плена и погибели; и этот пример был тем разительнее, что по всей вероятности сами Ассирияне овладели Фивами.

Но почему Ниневия должна была пасть? Почему Всевечный хочет ее разрушения?

Прежде всего потому; что она «умышляла злое против Господа» и против народа Божия. Не возлагают безнаказанно руки на тех, кого любит Бог, не унижают безнаказанно Бога живого до уровня с мнимыми богами, изобретенными человеческой фантазией, как это сделал Рабсак во имя своего начальника. Ассур составил план погубить Иуду и уничтожить почитание истинного Бога. Ассур увел Израиль в плен. Он должен пасть. Вот первое основание его гибели, указанное пророком (I, 9–15, II, 1:2).

Другие основания имеют тот же характер и изложены к концу пророчества. Это его грабительство, или, на человеческом языке, его победы. Аcсур думал, что оказывает истинную услугу народам, вводя их в состав своего царства (4Цар.18:28–32); но Бог судил об этом иначе; Он не хочет чтобы какой-нибудь народ покушался на свободу и независимость другого, и сравнивает завоевателей с дикими зверями, уносящими в свои логовища добычу свою. Человеческая политика должна узнать из Библии, каковы истинные основания счастья народов. Потом еще основанием гибели Ниневии служит испорченность нравов ее жителей; Ниневия блудница, богатство действительно обессиливает народы, и во время опасности, воины оказываются не более, как «женщинами» (III, 4:13). Наконец таким же основанием служат соблазны, которые этот торговый город представлял для народов, окружавших его (III, 4–7). Торговля сама по себе дело хорошее и необходимое; она сближает народы, дает одним излишек продуктов и богатств других, и пролагает иногда путь для провозвестников Евангелия. Но и злоупотребления в ней легки и удобны; эгоистический интерес заставляет прибегать ко всякому виду хитростей и обманов; на разорении ближнего основывают свои успехи, низость своих планов скрывают под личиной дружбы; торговый народ видит в других народах только орудия своего процветания и наперекор священным обязанностям, которые человек имеет пред Богом в отношении ко всем своим братьям, он разоряет, развращает, губит их для своего обогащения. Такой народ, по суду Божьему, стоит не более низкой развратницы, которая также имеет в виду свою выгоду, и которая соблазняет и губит без угрызений совести и без сострадания (ср. о Тире Ис. XXIII, 17).

Таков был могущественный и виновный город, гибель которого возвещал Наум, и она должна была наступить около 70 лет позже. Ассур, разоритель Ефрема, был ужасом Иуды; Бог принудил Сеннахирима удалиться, но царство врага не было сокрушено, и он мог с одного мгновения на другое, послать новые войска против Иерусалима. Тогда пророк, который пришел из Галилеи, и взоры которого обращались как бы сами собою на народ, опустошивший его отечество, возвышает голос в Иерусалиме, и возвещает что Ниневия падет, и что гибель, ожидающая ее, будет полною и окончательною, «после нее не будет уже второй» (Ср. 1Цар.26:8; Наум.3:19). Ассур не восстал более никогда после своего падения, и уже во втором веке нашей эры не оставалось никаких следов Ниневии. Наум возвещает Израильтянам, переселенным в Ассирию, что их ярмо будет сокрушено (1:13), и действительно погибель Ниневии была средством освобождения для многих из них, которые возвратились в свое отечество. Он приглашает Иуду радоваться тому, что нечестивый (Велиал), угрожавший ему, будет совсем уничтожен (I, 15) и Иерусалим действительно пережил Ниневию. Если мы мысленно перенесемся во времена пророка, и представим себе цветущее состояние неизмеримой столицы, такой, каковы теперь Лондон и Париж, и сравним ее силы с слабостью и беспомощностью того народа, каким были тогда Евреи, большая часть которых уже подпала под власть врага, то оценим как должно всю необычайность и божественность Наумова пророчества и постигнем его значение.

III

Книга Наума отличается великим изяществом. Ловт в своем сочинении «о священной поэзии Евреев» говорит, что ни один из малых пророков не равен Науму по возвышенности, теплоте и смелости в слоге. Но наши новейшие языки не могут передать силы, точности живости и величия еврейского текста.

Лица. к которым обращается пророк или о которых он говорит, меняются с такой внезапностью, не будучи, так сказать, ни разу названы, что для надлежащего понимания этих страниц, надо как бы отождествить себя с тем, кто написал их, и угадывать некоторым образом наперед его мысли. Чувствуется, что это пророчество передано нам письменно в том именно виде, в котором оно было произнесено, но что у письменного текста недостает лишь телодвижений и повышений голоса, столь необходимых дополнений во всякой устрой речи. Впрочем эти-то самые внезапные переходы указывают на восторг и увлечение мыслей у поэта, который сознает, что его слушатели понимают его и следуют за ним. Так мы читаем I, 8: Бог разрушит ея место (ея относится по-еврейски как и на русском языке к имени женского рода), здесь речь идет о Ниневии, хотя она доселе не была названа. В ст. 9 Наум обращается к Ассириянам, но в конце стиха 12 и в ст. 13, он как бы говорит Ефрему: а тебя хотя Я отягощал, более не буду отягощать и пр. В стихе 14, пророк обращается снова к Ассириянам; в стихе 15 – к Иуде (который и назван) и II, 1 – к Ассириянам. Стих 3-й в главе V представляет приближение неприятельского войска; стих 4 и 5 в той же V гл. – приготовление в городе к защите. Остальная часть пророчества имеет менее быстрое движение, и следовать за ней гораздо легче.

Поэтические красоты изобилуют в книге Наума: мы укажем на некоторые из них и воспользуемся этим случаем для объяснения нескольких темных мест.

Пророчество начинается тройным повторением одной и той же идеи, которая определяется с точностью в последнем члене этого повторения: Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе; мстит Господь врагам Своим, и не пощадит противников Своих. Эти слова напоминают приближение бури, которая однообразно и страшно гремит в дали и вдруг разражается над той страной, куда неслась по повелению Божию. «Иногда Всевечный, по видимому, как бы забывает свое мщение, и виновная Ниневия продолжает в мире, безнаказанно пользоваться продолжением своего благополучия. Но если Он медлит, то поступает так, потому что не хочет смерти грешника; Он медлен во гневе, потому что могуществен по силе, и не оставляет ненаказанным ни одного виновного.

Он шествует против своих врагов в буре, которая сокрушает их; Он сам присутствует в вихре, уносящем их в пыль, которую поднимает Он в своем шествии под Своими незримыми стопами, составляет те темные облака, из которых разражается гром, нисходит гибель». – Затем следует краткое и величественное описание всемогущества Божия в природе (4:5), в доказательство, что нет народа, на столько сильного, чтобы устоять хотя одного мгновение пред гневом Господа.

Как поразительна картина осады и взятия Ниневии в главе II! Обратите особенное внимание на (V – 7). Ниневия в образе царицы, уводимой в плен среди ее рабынь (других городов царства), которые стонут как голуби, ударяя себя в грудь. И между тем Ниневия изобилует обитателями, как пруд; а они бегут, – «стойте, стойте!» взывает она к ним, но никто не оглядывается. Весь город находится во власти врагов: «расхищайте серебро расхищайте золото», взывает к ним пророчество, «нет конца запасам всякой драгоценной утвари!. И Ниневия, так сказать, следит взорами за успехами своего собственного разорения: «разграблена, опустошена и разорена! И тает сердце, дрожат колена; нетверды чресла, и бледность смерти на всех лицах». Ниневии нет более, и при мысли о ее величии, о ее развращении и гибели, Пророк восклицает с святой иронией: «где теперь логовище львов, и пр.»

Последняя часть пророчества начинается обвинением в одну строку, каждое слово которой накладывает на Ниневию новое беззаконие неизмеримой тяжести. Горе городу крови! весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство. Тотчас вслед за этим вся равнина, на которой расположена Ниневия, покрывается неприятельским войском, и оно с шумом устремляется против нее: слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несется конница, сверкает меч и блестят копья; множество раненых на смерть и груды трупов! Нет конца убийствам, спотыкаются о трупы умерших! Возможно ли изобразить в меньших чертах и с большею силою нападение на город, осаду и взятие его – И за что такая гибель? – продолжает Пророк: «за многие блудодеяния развратницы» (III, 1–4).

IV.

Пророчество Наума образует одно целое, в котором легко можно распознать разные его части.

Сначала общее введение, 1, 2–8, возвещает о всемогуществе Бога, Его страшном гневе против Его врагов и Его благости к тем, которые уповают на Него.

Потом следует тема пророчества, которая напоминает о вине Ассура, предсказывает его внезапную, быструю и окончательную гибель, несмотря на его могущество, и возвещает избранному народу его освобождение (1, 9–14).

С стихом 15 начинается описание погибели Ниневии; оно занимает II главу. Пред очами Пророка погибель уже совершилась и уже являются на горах вестники, которые несут эту новость в Иерусалим. Пророк предостерегает Ниневию об опасности, ожидающей ее, и иронически ободряет Ниневитян к защите; он объявляет могущественному городу причину его падения: Всевечный хочет восстановить славу Евреев, которых Ассур ограбил и подверг опустошению (II, 1:2). Неприятельское войско приближается с своими блестящими щитами; начальники войска облечены в военные одежды (пурпуровые, суд. VIII, 26), колесницы с косами сверкают на солнце, лес копьев волнуется в руках воинов, которые потрясают ими (3). Между тем на улицах и площадях изумленной и испуганной Ниневии, колесницы несутся и сталкиваются в беспорядке; царь успокоивается при мысли о своих воинах, которые устремляются к стенам. Но уже военные машины (черепахи или тараны) подвинуты к основанию укреплений. Речные ворота отворяются (см. об этом пункте в особенности Keith, p.1) и дворец разрушен. Это было предсказано. Ниневия ограблена и отведена в плен. Ее жители убегают, не защищая ее. Враг грабит ее. Она безутешна (4–10). Пророк напоминает этому городу его гордость и жестокости, и подтверждает свое предсказание, сокращая его в несколько слов, произносимых Превечным.

Последняя часть пророчества излагает причины (III, 1–7), возможность и несомненность падения Ниневии (8–11), и наконец описывает и быстроту этого падения.

Причины заключаются в ее насилиях, которые будут наказаны насильственною смертью (I, 2); и в ее позорных блудодеяниях, которые заслужат позорную гибель и самые горькие унижения. Какое в самом деле унижение для города Ниневии слышать, что соседние народы, бывшие рабами ее, будут восклицать, удаляясь от нее: «разорена Ниневия! Кто пожалеет о Ней? Где найду я утешителей для тебя?»

Пример Фив доказывает, что погибель Ниневии возможна и V глава стих 11, говорит, что она несомненна.

И эта гибель наступит не после долгого и славного сопротивления. Эти неизмеримые валы, эти гигантские башни падут под рукою Бога, который потрясет их, как падают с дерева зрелые плоды в рот того, кто срывает их. Все приготовления к защите будут бесполезны. «Там даже в самой ограде города, пожрет тебя огнь, и меч поест как гусеница пожирает поля, хотя бы даже ты, Ассур, умножил своих детей, как гусеницы, и если бы ты, о Ниневия, умножила своих граждан, как тучи саранчи. Без сомнения твои купцы, союзные с тобою народы, твои обитатели также многочисленны, как звезды небесные; но они разбегутся во время опасности, как саранча, которая раскрывает свои крылья и улетает. Без сомнения теперь, пока ты находишься в благополучии, в твоих стенах находится множество князей и начальников, которые приходят искать у тебя убежища; но они поступят, как рой мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен: когда же взойдет солнце, они разлетятся, и не узнаешь места, где они были. Спят пастыри твои, царь Ассирийский; покоятся вельможи твои в своих палатках; народ твой, в своей беспечности, рассеялся по горам и некому собрать его. Нет врачества для раны твоей; смертельна язва твоя!

Все услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе; ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?» (12–19).

V.

Теперь нам остается исследовать отношения Наумова пророчества против Ниневии к совокупности божественных откровений.

Ветхий Завет всецело возвещает, предъизображает и предготовляет к явлению Мессии: в каком смысле это справедливо в отношении к книге Наума!

Эта книга стоит в связи с многочисленными предсказаниями против языческих народов, о которых мы читаем в писаниях других пророков, и следовательно вопрос состоит в том, чтобы определить вообще какое место эти предсказания пророка Наума занимают в откровении.

Во всяком пророчестве как Ветхого, так и Нового Завета, идут два параллельные ряда, которые, предполагают и восполняют себя взаимно: ряд обетований и ряд угроз. Обетования, относятся к тем, которые имеют веру в истинного Бога, почитают Его и на Него одного возлагают свое упование. Обетования имеют своим предметом освобождение: освобождение от зол временных бедствий, войны, плена, и – освобождение от зол духовных, греха, его виновности, страданий и осуждения за него. Тот и другой ряд происходит из милосердия Божия в Иисусе Христе, который, от начала мира, умиротворил Отца своею жертвою.

Второй ряд есть ряд угроз, которые обращены и к язычникам, восстающим против верующих и против Церкви, и к ложным лицемерным членам Церкви, которые, по своему неверию и по образу жизни суть истинные язычники.

Если бы Бог не угрожал злым, то это значило бы, что их грехи не оскорбляют Его правды, не возбуждают Его гнева и не призывают на виновных Его наказаний. Но если бы это было так, то мы были бы не очень несчастны, для нас не существовало бы наказаний по смерти, мучений совести, истинных и глубоких страданий, мы не имели бы нужды в Боге-Спасителе, и Бог не предал бы на смерть Своего Сына для нашего искупления. По этому, обетования освобождения и угрозы наказания нераздельны, и не могут существовать одни без других.

По этому мы видим, что Пророки Ветхого Завета обещают в той же мере, в какой угрожают, и угрожают столько же, сколько обещают: в их писаниях отражается святость Бога столько же, сколько Его любовь; Его милость – в равной мере, с Его правосудием. И в книге, составляющей заключение всего пророчества в откровении Святого Иоанна, Господь является вместе в Своем двойном качестве судьи и спасителя, спасителя своих верных и судьи своих врагов.

Наум в своей книге есть пророк правды Божьей. Он возвещает Ниневии, а через нее и всем мирским властям, восстающим против Церкви Божьей, что их гибель – несомненна, потому что Иегова есть Бог ревнитель и мститель. Его книга должна была, в продолжение почти века, иметь для Евреев такое же значение, какое имеет откровение для христиан от начала Церкви: она должна была служить источником, в котором верные приходили черпать новую уверенность в том, что победа в великой борьбе, которую народ Божий ведет против тьмы, останется за ним. И мы, являющиеся в мир по исполнении пророчества, видим в погибели Ниневии залог подобной погибели, ожидающей всякое земное могущество, которое, подобно Ассуру, ведет войну со святыми, и которое, в своей гордости, говорит себе так: «я, и нет иного кроме меня» (Соф.2:15). Ниневия оживает в Вавилоне Откровения. (Срав. это место Софонии и XVIII, 7 Откров.; Наум.3:4, 16 и Откр.18:3; Наум.3:7 и Откр. ibid. 10, 15; Наум.1:10, 3:15 и Откров. ibid. 8). Но Иерусалим пережил могущество Ниневии, и малое стадо Господа переживет этот Вавилон (мир греховный) и будет некогда царствовать с Господом вечно.

Но всякий Пророк истинного Бога, который есть вместе святость и любовь, не может возвещать наказание, не возвещая также и средства к освобождению от него. Мы уже видели, как у Осии и Михея уравновешиваются эти два чувства милости и правды, и мы также должны соединять их в нашей мысли и нашей вере, и не ослаблять одно их них, преувеличивая другое; потому что если в другие эпохи признавали в Боге только Его величие и правду, то в наши дни живое чувство Его любви и милосердия заставляет многих забывать, что Он есть также судия всякой плоти, и что в Новом Завете, как и в Ветхом, Он есть огнь пожирающий, который истребляет все нечистое. Наум, возвещая суды Бога над Ниневией, не теряет из вида Его милосердия к своим; он напоминает о нем общим образом, непосредственно после того описания всемогущества, которым начинается книга: благ Господь, убежище в день скорби и знает надеющихся на него (I, 7); и в гл. V ст. 12; до II, 2, в той части книги, которая составляет как бы тему всего пророчества, милосердие Божие к Иуде три раза сменяется поочередно с наказаниями на Ниневию. Он конечно не упоминается здесь явно о Мессии, но тем не менее эти обетования освобождения, радости и славы, должны быть причислены к Мессияническим обетованиям, хотя бы и косвенно относящиеся к Мессии, потому что они могли исполниться только во время земного пребывания Спасителя и благодаря Его Евангелию примирения.

Какие же общие уроки даст нам книга Наума?

1-е. Нет ничего на столько высокого, чего бы Бог не мог унизить, и все, великое в очах плоти, гнусно пред Богом.

2-е. Он губит Своих врагов всецело; Он карает своих только для того, чтобы возвратить их к Себе и даровать им славу их.

3-е. Единое вечное царство есть царство небесное.

4-е. Бог есть Судья и Спаситель.

Таким образом пророчество Наума, которое, на первый взгляд, кажется совершенно частным, занимает важное место среди откровений, дарованных Богом Еврейскому народу, и в общем своем смысле, это пророчество направлено ко всем врагам Бога и ко всем Его служителям.

Глава I

Пророческое видение, которое видел пророк Аввакум.

2. Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?

3. Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною; и восстает вражда и поднимается раздор.

4. От этого закон потерял силу, и суда правильно нет, так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный.

5. Посмотрите между народами, внимательно вглядитесь, и вы сильно изумитесь; ибо Я сделаю во дни ваши такое дело, которому вы не поверили бы, если бы я вам рассказывали.

6. Ибо вот, Я подниму Халдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит по широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями.

7. Страшен и грозен он; от него самого происходит Суд его и власть его.

8. Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков; скачет в разные стороны конница его; издалека приходят всадники его, прилетают как орел, бросающийся на добычу.

9. Весь он идет для грабежа; устремив лице свое вперед, он забирает пленников, как песок.

10. И над царями он издевается, и князья служат ему посмешищем; над всякою крепостью он смеется; насыплет осадный вал, и дерет ее.

11. Тогда надмевается дух его, и он ходит и действует; сила его – бог его.

12. Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой? мы не умрем! Ты, Господи, только для суда попустил его. Скала моя! для наказания Ты назначил его.

13. Чистым очам Твоим несвойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев, и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его.

14. И оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя?

15. Всех их таскает удою, захватывает в сеть свою, и забирает их в неводы свои, и от того радуется и торжествует.

16. За то приносят жертвы сети своей, и кадит неводу своему, потому что от них тучна часть его и роскошна пища его.

17. Неужели для этого он должен опорожнять свою сеть и непрестанно избивать народы бес пощады?

Глава II

На стражу мою стал я, и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать, что скажет Он во мне, и что мне отвечать по жалобе моей?

2. И отвечал мне Господь и сказал: запиши видение и начертай ясно на скрижалях, чтобы читающий легко мог прочитать.

3. Ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце, и не обманет; и хотя бы и замедлило, жди его; ибо непременно сбудется, не отменится.

4. Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет.

5. Надменный человек, как бродящее вино, не успокоивается, так что расширяет душу свою как ад; и как смерть он ненасытен, и собирает к себе все народы, и захватывает себе все племена.

6. Но не все ли они будут произносить о нем притчу и насмешливую песнь; горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, – на долго ли? и обременяет себя залогами!

7. Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение?

8. Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы, за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города и всех живущих в нем.

9. Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо свое на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастия.

10. Бесславие измыслил ты для твоего дома, истребляя многие народы, и согрешил против души твоей.

11. Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать им.

12. Горе строющему город на крови и созидающему крепости неправдою.

13. Вот, не от Господа ли Саваофа это, что народы трудятся для огня, и племена мучат себя напрасно?

14. Ибо земля наполнится познанием славы Господа, как воды наполняют море.

15. Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей, и делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его!

16. Ты пресытился стыдом, вместо славы; пей же и ты и показывай срамоту, – обратится и к тебе чаша десницы Господней и посрамление на славу твою.

17. Ибо злодейство твое на Ливане обрушится на тебя за истребление устрашенных животных, за проклятие крови человеческой, за опустошение страны, города и всех живущих в нем.

18. Что за польза от истукана, сделанного художником, этого литого лжеучителя, хотя ваятель, делая немые кумиры, полагается на свое произведение.

19. Горе тому, кто говорит дереву: встань! и бессловесному камню: пробудись! Научит ли он чему-нибудь? Вот, он обложен золотом и серебром; но дыхания в нем нет.

20. А Господь – во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицом Его!

Глава III

Молитва Аввакума пророка, для пения.

2. Господи! услышал я слух Твой и убоялся. Господи! соверши дело Твое среди лет, среди лет яви его; во гневе вспомни о милости.

3. Бог от Фемана грядет и Святый – от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля.

4. Блеск ее как солнечный свет; от руки его лучи, и здесь тайник Его силы!

5. Пред лицеем Его идет язва, а по стопам Его – жгучий ветер.

6. Он стал и поколебал землю; воззрел, и в трепет привел народы; вековые горы распались, первобытные холмы опали; пути Его вечные.

7. Грустными видел я шатры Ефиопские: сотряслись палатки земли Мадиамской.

8. Разве на реки воспылал, Господи, гнев Твой? разве на реки негодование Твое, или на море ярость Твоя, что ты восшел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные?

9. Ты обнажил лук Твой по клятвенному обетованию, данному коленам. Ты потоками рассек землю.

10. Увидев Тебя, вострепетали горы; ринулись воды; бездна дала голос свой, высоко подняла руки свои.

11. Солнце и луна остановились на месте своем пред светом летающих стрел Твоих, пред сиянием сверкающих копьев Твоих.

12. Во гневе шествуешь Ты по земле и в негодовании попираешь народы.

13. Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего. Ты сокрушаешь главу нечестивого дома, обнажая его от основания до верха.

14. Ты пронзаешь копьями главу вождей его, когда они как вихрь ринулись разбить меня, в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

15. Ты с конями Твоими проложил путь по морю, чрез пучину великих вод.

16. Я услышал и вострепетала внутренность моя; при вести о сем задрожали губы мои, боль проникла в кости мои, и колеблется место подо мною; а я должен быть спокоен в день бедствия, когда придет на народ мой грабитель его.

17. Хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи; хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах;

18. Но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.

19. Господь Бог – сила моя; Он сделает ноги мои как у оленя, и на высоты мои возведет меня! (Начальнику хора).

I.

Библия не говорит нам ничего ни об отечестве этого Пророка, ни о колене, к которому он принадлежал, ни о том, где и когда он совершил свое служение.

Мы не говорим об иудейской легенде, которая находится в Апокрифах и по которой Аввакум, сын Иешуа из колена Левиина, был будто бы восхищен из Иудеи ангелом среди вихря, и перенесен с обедом, который он приготовлял в Вавилоне для Даниила, уже находившийся семь дней во рве со львами. Эта раввинская басня, похожая на множество других басень Талмуда, не только прибавляет к священному тексту весьма странное и даже бесполезное чудо, но, кроме того, искажает вдохновенное повествование, портит его простоту и явно противоречит ему. Так причина, по которой Даниил был ввергнут в ров ко львам (Дан. VI), рассказана совершенно иначе в Истории Вила, и единственный день, проведенный пророком среди этих зверей, превращается по легенде в неделю.

Эпоху служения Аввакума следует определить на основании его книги. В Гл. I, ст. 5, 6, пророк говорит о Халдеях, как о новом народе, который приближается к Иудее, но не овладел еще ею, и которого Евреи еще не видели своими глазами. Но Халдеи являются в первый раз в иудейской истории при Иоакиме, сыне Иосии⁸⁵. Спустя около 18 лет по своем первом появлении в Иудее, и около 21 года по смерти Иосии, Халдеи положили конец царству Иерусалимскому.

Последние двадцать лет царства Иудина составляют эпоху смятений, волнения и скорбей, которая мало походит на мирное царствование Иосии. Иоахаз, его сын, был призван народом на царство. Это был молодой человек 23 лет, одаренный духом своего отца. Иоахаз царствовал только тря месяца; он не понравился неизвестно почему царю Египетскому Нехао, победителю при Мегиддо. Нехао взял его в плен и увел в Египет, где он кончил свои дни. Нехао дал ему в преемники его брата Иоакима, который также как и он делал неугодное в очах Господних (4Цар.23:37). Но скоро приходит с востока Навуходоносор, стоящий во главе войск царя отца своего, и спустя три месяца после битвы при Мегиддо, изгоняет из Азии Египтян, вступает в Иерусалим, который был их данником, овладевает сокровищами храма, и уводит в качестве заложников известное число молодых людей из первых фамилий царства. Между этими молодыми людьми находился пророк Даниил.

Тут Халдеи явились в первый раз в Иерусалим. С этой эпохи, политика Иуды колеблется между союзом с Египтом и покорностью Халдеям. Этих последних боялись, и не внимали к предостережениям Пророков, которые противились всякому союзу с Египтом. Цари, князья и главы Израиля ложно понимали настоящее положение Израиля среди язычников, – положение теократической нейтральности, которая бы уважала права всех, и не принимала никакого участия в спорах и войнах иноплеменников. Но для этого нужна была вера спокойная и твердая, которой в них не было; никто не мог увериться, что Бог всесилен для покровительства своего народа, и потому собственными средствами старались покровительствовать самим себе и чем более возрастало могущество Навуходоносора, тем более спешили прибегать к Египту, этот трости надломленной, прокалывавшей всякую руку опиравшуюся на нее (Ис. 36:6).

Иоаким оставался три года (606–603) покорным своему властителю Навуходоносору; но потом он переменил свою тактику, возмутился и заключил союз с Египтом. Фараон без труда дал обещание помощи царю, которого он посадил на престол, и Иуда менее боялся народа берегов

Нила, который не имел воинственных и завоевательных наклонностей, чем народов Евфрата и Тигра, и в особенности Халдеев. Навуходоносор был тогда занят отдаленными войнами на востоке своей империи, и выступил против Иуды только в 599 году. Помощь, обещанная Египтом, не пришла. Между тем Иоаким умер после одиннадцатилетнего царствования; его преемником был сын его Иоаким или Иеконий, молодой нерассудительный человек, 18 лет. Иерусалим был осажден и тотчас сдался. Царь был уведен пленником в Вавилон и за ним последовали важнейшие лица страны, воины и ремесленники, равно как и все то, что оставалось от сокровищ храма. Пророк Иезекииль входил в состав этого переселения и должен был поддерживать среди тьмы язычества, между изгнанниками, познание Бога Израилева и веру в обетования о Мессии.

Навуходоносор поставил в цари опустошенной и униженной Иудеи, Седекию (199–188), дядю последнего царя и третьего сына благочестивого Иосии. Характер Седекии был верным, отпечатком характера его эпохи. В нем была искра доброй воли, но никакой энергии и твердости, и не было вовсе истинной веры. В продолжение нескольких лет он следовал политике, которую налагала на него необходимость, и был покорен Халдеям. Но потом он поддался неотвязчивым настояниям Египта, для которого Иуда был передовым постом и оградою против государств Евфрата, – и соблазнам гордости и ложного патриотизма, вследствие которых вельможи его двора не могли выносить зрелища Иерусалима, распростертого пред Вавилоном, – и наконец поверил также обманчивым словам лже-пророков и лицемерных священников, которые льстили вельможам и утверждали, что Господь не предаст Сиона в руки неверующих. Такого рода убеждение значило – опираться на Всевечного, не верую истинно в Него, иметь Его имя на устах и не иметь его в сердце, показывать вид, что взираешь на Него, и обращать все взоры на Египет; это значило подражать Израильтянам времен Илии, которые думали, что принудят Бога даровать им победу, если принесут на поле битвы ковчег завета.

Седекия возмутился против Навуходоносора, который выступил против Иудеи с своим страшным войском. Египет сделал несколько враждебных демонстраций, которые послужили только к тому, что продолжили еще на один год эту неравную борьбу. Когда всякая надежда на освобождение была потеряна в осажденном городе, Седекия вышел из него тайно, и старался спастись посредством бегства, но попал в руки Халдеян. Иерусалим и храм были сожжены, народ потерял свое политическое существование и был по большей части отведен в Вавилон.

II.

Но кто эти Халдеяне, на которых Бог возложил исполнение Своих судов над Иерусалимом?

История этого народа составляет один из самых спорных пунктов библейской археологии; и места священных книг, которые относятся к ним, кажутся на первый взгляд взаимно противоречащими. Вот решение, которое представляется нам наиболее вероятным.

Халдеи являются пред нами, в первый раз, обитающими в Месопотамии, у южных предгорий армянской плоскости (Быт.11:31). Может быть они действительно потомки Арфаксада⁸⁶, как предполагают многие; по крайней мере несомненно, что они – семитический народ. Они тот «древний народ», о котором говорит Иеремия, V. 15.

В эту отдаленную эпоху, Вавилония была занята народом Кушитского племени⁸⁷, (Быт.10:8–10), основавшее самое древнее царство на земле.

Позже, должно быть, Халдеяне овладели Вавилониею, отодвинули за Тигр часть Кушитов, которые образовали в Сузиане (область города Сузы) народ Киссиян и основали древнее Халдейское вавилонское царство. Так объяснилось бы, каким образом единственный Вавилонский народ, о котором говорят писания пророческие, книги царств и Парамепоменон, всегда носил название Халдеян и говорит языком семитическим, и почему еще древняя каста священников и ученых, которых Библия и языческие писатели признают в Вавилоне, известны под тем же именем Халдеев.

Между тем большая часть халдейского народа не покинула своего первого отечества, и даже расселилась далее к северу, в горы Армении и Ассирии, где обитают теперь Курды, и даже быть может до северо-западного склона армянской плоскости к Евксинскому Понту, где, как известно нам, древний народ Халибов принял новое имя Халдеев.

Халдеи пустынных равнин Месопотамии и крутых гор Армении сохранили свои первоначальные нравы, между тем как уже много веков те племена их народа, овладевшие богатыми равнинами Вавилонии, изнежились и ослабели от своего смешения с кушитским населением; вот причина, почему они являются внезапно в истории, как бы народ новый (Ис.23:13:14), который сохранил суровость нравов и род жизни всех номадов Средней Азии, Скифов и Кардушей, Турок и Курдов.

Этот народ, древний и новый вместе, направляет свой путь к Вавилону, овладевает им вследствие неизвестного нам переворота, и тотчас после этого разливается по всем соседним странам.

Халдеи основали первую из четырех великих монархий, о которых говорит Даниил. Они не замедлили принять нравы, цивилизацию, язык, и без сомнения религию Вавилонян, среди которых основались. Но Аввакум, по крайней мере, в своей первой главе изображает их такими, какими они были в момент своего нашествия, и истина его изображения поражает нас тем более, чем внимательнее мы исследуем его.

Сравним Ассириян Наума с Халдеянами Аввакума. Вот два завоевательных народа, и между упреками, обращаемыми к ним этими пророками, многие должны относиться одинаково к обоим; таковы упреки в насилиях и убийствах, хищничестве и несправедливостях. Но упрекал ли Аввакум Халдеев, как это делал Наум в отношении к Ниневии, в том, что они составляли злоумышления против Всевечного? Нет; эти орды полудиких номадов опустошали всю землю, не различая государёств, которые разрушали; они пожирали без всякого исследования всех рыб, которые оказывались пойманными в их сети; они попирали ногами Иудею, не подозревая, что это была святая земля, не спрашивая о Боге, которого здесь чтили. Ассур напротив того знал об Израильтянах и их Боге от слов Ионы, вследствие погибели Сеннахиримова войска пред Иерусалимом, благодаря всем рассказам, которые распространились на востоке о чудесах, совершенных в Иудее, благодаря Ефремлянам, уведенным в плен на Тигр.

Вторую черту Халдеев, которая не встречается у Ассура, составляет их надменное упование на свои силы, их наивно-дикая радость при виде своих успехов (I, 1–8), их презрение к тому, что почитают цивилизованные народы (10), глубокий сон их совести, их практическое безверие, их безрассудное нечестие. Они забирают пленников, как ветер самун уносит песок пустыни;

они думают, что их сила и успехи зависят от них самих; по этому их сила служит для них богом и они кадят собственному своему могуществу (7, 11:16).

Такие завоеватели не рождены в цивилизованной стране и не живут в городах: это – сыны пустыни, дети степей, племя конное бесстрашное, суровое, жестокое. В победах Ассура, в его несправедливостях, в его хищничестве, видна была известная доля царственного достоинства, было нечто из величественности льва (Наум. II, 11–13): Халдеи же, как стая хищных волков, которые ищут добычи, рыская в сумерках по полям (Аввак.1:8).

III.

Книга Аввакума отличается от всех других пророческих писаний в особенности еще тем значительным местом, которое занимает в ней сам автор; мы в ней читаем о его скорбях, жалобах, сомнениях, надеждах и радостях; мы видим, что он отыскивает причину распределения судеб Промыслом, не находит ее, вопрошает о ней Бога и получает ответ свыше; он открывает нам тайные впечатления, произведенные на него полученными им откровениями; словом, он дает нам возможность читать в сердце пророка.

Не таково вообще обыкновение Пророков. И если обсудить причину этому, то мы должны будем заключить, что мы не вправе ожидать от них выражений их личных мнений и чувствований: они – посланники Бога к Его народу; они приходят во имя Превечного передать людям известное посольство; наше ли дело распознавать духовное их расположение, с которым они исполняют поручение, данное им в отношении к нам? Мы ожидаем от них слов Бога живого, и открывая их нам, они почти все забывают себя, как и мы забываем их личность; нам бы даже показалось странным, если бы они хотели привлечь наше внимание к себе, к своим воззрениям и чувствам, и тем отдалить частицы нашего внимания от Бога, для обсуждения человеческой личности. Но если это так, то как объяснить эту отличительную черту характера Аввакума? следует ли видеть в нем признак времен упадка, в которые он жил, – болезненное обращение к самому себе, которого не могла победить сила божественного Духа, вдохновлявшая Пророка?

Для его оправдания нельзя ссылаться на авторов псалмов, которые не принадлежат к числу пророков и вовсе не говорят с людьми от лица Божия, а напротив, получили поручение говорить с Богом от лица всех верных и выражать пред Ним все чувства страха и любви, которыми его различные откровения наполняют сердца принимающих их с верой. Без псалмов Библия была бы неполна: для церкви недостаточно знать заповеди Божии и вечные истины; ей нужно еще убедиться, какие действия производит в душах истинная вера в Бога и ей следует иметь твердое, непоколебимое и безупречное правило, по которому она могла бы распознавать самую себя, судить о степени своей духовной жизни, держаться на стороже против греховных заражений холодностью и восторженностью: а читая псалмы, служащие для нее как бы мерилом и компасом, она тотчас поймет, искренны ли или лицемерны ее песни, хваления, благодарения, любви и веры. Таким образом насколько необходимо было псалмопевцу открывать нам самые сокровенные движения его души, на столько показалось бы неосновательным для пророка говорить о ком либо другом, как о Боге.

Нам возразят на это, что многие псалмы имеют пророческий характер. – Это справедливо; но пророчество имеет у Давида иной совсем характер, чем у Исайи или у Даниила; у Давида нет ни видений, ни особого откровения, которое было бы ему, так сказать, сообщено извне, и только говоря о самом себе, он предрекает Мессию; он сам и его собственная история делаются как бы пророчеством, чего, быть может, он сам не сознает вполне; будучи сам праведен и свят, его чувства – выражения чувств единого истинно Праведного и Святого; он – член тела, глава которого Христос, и впечатления членов не могут быть различны от впечатлений главы, которая животворит все тело и одна его одушевляет. Пророк в истинном смысле слова, напротив того, получает откровения, которые он сознает совершенно различными от собственных духовных чувствований и мнений, и которые действуют на него как исторические события, совершающиеся пред его взором; пример этого представляет нам в частности Аввакум, которому слышанные изречения Божии вполне непостижимы и недоступны его разуму, и на которые он просит у Бога объяснения.

Лирический характер пророчества Авакумова является особенно, когда он дает волю своим личным чувствам; тогда он не менее и даже иногда сильнее псалмопевца сознает свое единство со всем собранием верных, со всею истинною Церковью. Ему случается говорить о себе во множественном числе: мы не умрем (I, 12), а в другом месте (III, 14), как будто бы сам он, Аввакум, подвергся при переходе Чермного моря нападению со стороны Египтян; и в чувстве своего общения со всеми верными, он сложил свою молитву (в главе III), которую заповедал петь в праздники при общественном богослужении.

Еще можем сказать для большего объяснения образа речи Аввакума, что являясь посланником Божьим к людям, он между тем не стыдился признаться пред ними, с каким трудом он сам понял цель своего поручения, как смиренно он обратился к Богу для объяснения слышанного, убеждая между тем народ свой принять за истину все переданное им как самые слова Всемогущего Бога.

Все эти объяснения, конечно, не вполне удовлетворительны, но могут

служить нам средством к достижению истинного смысла пророчества. Форма рассматриваемой нами книги, в точности соответствует ее содержанию. Аввакум отвлекает внимание Израильтян от событий внешних к событию внутреннему, к вере, и от обетований, полученных избранным народом, к обетованиям личным, к спасению праведных верою. Он пророчествует не столько против Халдеев, сколько против злых людей всех наций; он возвещает освобождение не только Израильскому народу, но и всякому праведному человеку, т.е. праведному верой и возрожденному духовно, и подробно описывает все испытанные им чувства, потому что имеет главною целью установить великое начало личного спасения верой, и дать собой пример той непоколебимой твердости и невозмутимой радости, которые истекают из одной лишь камдаго веры, даже когда все вокруг приходит в разрушение. Другие пророки, как напр. Осия, предвидят в будущем только лишь восстановление Иудейского народа, который, по-видимому, был осужден Богом на полную гибель; Аввакум, напротив того, не возвещает своему народу будущих времен радости и славы, а обещает жизнь праведному, оправданному спасительной верой, и таким образом объясняет и восполняет все другие пророчества.

Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет II, 4). Такова главная мысль и задача всей книги Аввакума. И в этом также заключается все его пророчество о пришествии Мессии, Аввакум влагает в лоно ветхого завета, относившегося ко всему народу вообще, начало нового завета, относящееся к каждой личности в особенности, и устанавливает под законом ту истину, что единственная животворящая праведность есть праведность верующего. Он пророчествует, возвещая Евангелие до пришествия Мессии. Это изречение: праведный своею верою жив будет, сделалось для Апостола Павла текстом, на котором он основал учение о благодатном оправдании без дел закона; для блаженного Августина перлом великой цены, который сделал его богатым в Боге, и для Лютера, искавшего напрасно спасения у всех алтарей и у всех икон римской церкви – зарею, которая рассеяла окружавший его мрак и скоро озарила многие народы.

Несчастье и смерть нечестивых, жизнь и счастье праведных в духовном отношении, т.е. в загробной жизни, суть без сомнения, мысли, которые находятся на каждой странице книг Ветхого Завета, до явления Аввакума, и особенно Авраам, отец верующих, знал уже праведность от веры. Но никогда до сего пророка, эти истины не были представлены так сжато, а между тем, так просто и ясно, как эссенция все божественных откровений и как ключ к стольким необъяснимым событиям длинного ряда веков: никогда еще они не были прилагаемы таким образом чтобы пред пророком исчезал избранный народ и оставались только неделимые личности, – небольшое стадо верующих.

Мы говорим, что Аввакум находит в этих истинах ключ к историческим событиям. Действительно, великий вопрос, который он разбирает с Богом, есть вопрос о благополучии нечестивых; Иов нашел его решение в покорности велениям всемогущего Бога, и Асаф дал на него истинный ответ в отношении к личностям; но задача оставалась нерешенною в отношении к народам, и вот Аввакум решает ее посредством откровения, которое дает ему Превечный.

Решение состоит в том, что время увлекает в своем течении все то, что не есть правда и вера, что народ веры переживет не только Халдеев, но и Персов, Греков, Римлян и все царства христианского мира, и что церковь верующих есть единственная непоколебимая скала среди неизмеримого океана человечества, единственный свет, который сияет во тьме и которого не угасит никакая буря: Праведный живет своею верою, и его жизнь переходит даже за пределы времени и продолжается в вечность.

Важность вопроса, возвышенная простота ответа, различие чувств, которые попеременно испытывает Аввакум, разнообразие тонов, живость образов, оригинальность общей идеи – все это вместе делает рассматриваемую нами книгу, одновременно лирическую и пророческую одним из библейских писаний, наиболее замечательных, даже и с литературной точки зрения.

IV.

План Аввакума очень прост. Глава I-я содержит задачу, глава II-я – ее решение, и III-я – песнь Пророка.

Книга Аввакума начинается словами жалоб и упреков, обращаемых пророком к Богу по поводу развращения, царствующего в его народе и угнетения, испытываемого от нечестивых праведными, истинными Израильтянами, теми, с которыми он отождествляет себя вполне и во имя которых говорит: «доколе, о Превечный, я буду взывать о помощи и ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь Твоих, не подавляешь, не наказываешь злых? Для чего даешь мне видеть, изощряя мое духовное зрение, злодейство и смотреть на бедствия, которых не видят другие, если Ты не хочешь услышать молитвы, которые все эти бедствия заставляют меня возносить к Тебе? Грабительство и насилие окружают меня со всех сторон и пр.» I, 2–4.

На эту жалобу, Всевечный отвечает, возвещая и описывая приход Халдеев, которые сокрушают все на своем пути, и распространяют свою власть далеко, которые налетают на народы, как восточный ветер – на пустыню, и забирают пленников, как песок. После этих побед, после всех их жестокостей и насилий, которые в известном смысле составляют только проявления силы животной, слепой, физической, их сердца исполняются надменности, они возгордятся, переступят последние пределы права и умеренности, они согрешат пред Всемогущим, они спросят себя, откуда исходят подобные их успехи, и на это ответят, что их сила есть их бог», I, 5–11. Это описание побед Халдеев отличается не столько поэтической красотой, сколько различием, которое является здесь между варварским народом, делающим зло без рассуждения, и тем же народом, когда он со своей воле отдается злым мыслям и совершает действительные беззакония. Замечательный догматический комментарий на это место находится в словах Иисуса Христа: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха (Ин.9:39–41; 15:22–24), а комментарий исторический – в книге Даниила, где мы видим, что Халдейский царь, Навуходоносор, соблазненный внутренним голосом гордости, воскликнул: «это ли не величественный Вавилон, который построил я силою моею». Он согрешил, приписывая всю славу себе, и вслед за этим подвергся наказанию за свой грех (Дан.4)

Но что значит этот ответ, данный Превечным пророку, который молит об освобождении праведных в Израиле более, чем о наказании злых, и которому сказано просто, что множество стран будут опустошены варварским народом? Послушаем Аввакума, который возражает Господу:

«Но не ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой? Ты защитишь меня среди этой всеобщей гибели; наказывая грешных, ты вспомянешь праведных; Ты, который – свят, ты любишь святых, и мы, истинные Израильтяне, мы не умрем, Халдей не разрушит Твоей церкви. Ты, Господи, попустил его только для суда над твоими врагами: ты скала наша и наше высокое убежище, Ты назначил его для наказания виновных». Таким образом Пророк получил вполне удовлетворительный ответ на свои первые жалобы; угнетенные в Израиле будут освобождены из рук их братьев и пощажены, когда наказание разразится над виновными. Но здесь новая трудность представляется его духу: Халдеи, которым Бог поручил совершить это наказание, также виновны, как и Евреи, и даже виновнее Евреев, которых должны они карать, и самое изображение Халдеев, только что сделанное Превечным, выставляет на вид в полном свете всю их жестокость, наглую надменность, и нечестивую гордость. Неужели же Бог не может положить конец одному злу иначе, как посредством другого зла еще большего?

«Чистым очам твоим, о Боже, не свойственно глядеть на злодеяния и смотреть на притеснение, Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев, как они наполняют землю скорбями, и безмолствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его?» Аввакум видит в духе, как эти Халдеи пробегают по земле, ограбляя ее и покоряя себе народы, как будто ни у кого не нашлось начальников для защиты: «неужели ты оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя? Халдей всех их таскает удою…он радуется своим успехам и торжествует и кадит самому себе…» I, 12, 17. Превечный некоторое время молчит на эти новые жалобы своего Пророка, который ожидает Его ответа, весь внимание, подобно страже на своей башне, II, 1.

И вот Превечный вскоре дает желанный ответ – и открывает падение Халдеев в видении. Аввакум получает повеление записать это видение ясными буквами на скрижалях. Исполнение сего, быть может, будет замедлено, но наступит непременно.

Это пророчество начинается изречением беспредельной важности, всеобщей приложимости, содержащим в себе решение всех задач нравственного мира.

Вот! она надменна, она неправа, его душа внутри его, а праведный своею верою жив будет.

Это изречение намеренно составлено в общих выражениях: душа надменная, возносящаяся – есть душа Халдея (I, III), но также и душа всякого, кто грешит, как Халдей. Здесь не сказано, какая судьба ожидает нечестивого, но заключение можно вывести из судьбы праведного, который один получает жизнь; следовательно, нет иной участи для нечестивого, как смерть. Впрочем, смысл слов: она надменна, она неправа, – должно понять во всей его полноте; здесь дело идет о той степени погружения во зло, на которой безумно восстают против Бога и вступают на пути решительно злые, впадают в гордость и развращение, как это сделал Халдей после своих побед.

Этот общий приговор приложен к частному случаю в остальной части главы: да, опьянение (от гордости, как и от вина) делает надменным и пр.» Халдей погибнет: в глазах Пророка, он уже изгнан из своего места, и вот все народы, которые он попирал ногами, собираются вокруг него, чтобы кричать ему: Горе! и укорять его в его преступлениях.

Эта песнь проклятия разделяется на пять строф.

Первая строфа (6–8) напоминает о несправедливых и кровавых победах Халдеев, которые далеко не приобрели посредством них славы и блеска, но лишь покрыли себя как бы толстым слоем грязи, которая марает и обезображивает их.

Вторая строфа (9–11) упрекает Халдеев за их жадность к богатствам, которые они приобрели худыми средствами и с которыми считают себя в безопасности от ударов судьбы. Но камни их дворцов кричат им: «ты построил эти стены посредством твоего грабительства», и из средины сруба, бревно вторит: « ты похитил нас».

В третьей строфе (12–14) идет речь о Вавилоне, который Халдеи увеличили и как бы основали; они заставили работать здесь покоренных народов, но все эти здания, которые основаны на неправде, предназначены для огня (который пожрет их при Кире) и для уничтожения. И все подобные труды будут иметь подобный жребий до тех пор, пока люди не воздадут славы Превечному. (Стих 14 часто цитируется в смысле, которого не имеет; в нем дело не о познании Всевечного, не о вере в истинного Бога, а просто о познании славы Вечного, которое должно наполнить землю, как воды покрывают собою дно морей; и на самом деле пророчества говорят нам о всеобщем царстве Христовом над всем человечеством, но не об обращении всех людей к Господу).

Четвертая строфа (15–17) изображает нравственное зло, которое Вавилон сделает народам, принявшим его законы (Иер.51:7), что он опьянит их тем тайным и ненавистным наслаждением, которое злой находит в нанесении вреда подобным себе; но он будет наказан за это, соразмерно со своим грехом (Иер.25:27; Плаг.4:21). И пророк напоминает здесь Вавилону, что его главная вина состоит в том виде опустошения, какому он подвергнул святую землю Ливан (Иез.17:3; Втор.3:25).

В пятой строфе, которая подобно предыдущим, и состоит из трех стихов, но разнится от них во многих отношениях, пророк обращает свое слово к народам, чтобы дополнить свои обвинения против них упреком в идолопоклонстве, и требует от всех народов молчания пред Вечным Богом воинств.

Последний стих II главы (20) приготовляет читателя к песни главы III. Услышав откровения, которые Бог послал в уста своего пророка, этот последний собрался с духом и вознес душу свою к Богу Всевечному: могущество Того, кто может одним словом разрушать самые могущественные империи, наполнило его страхом, и он почувствовал безумие своих жалоб: «О Превечный, исполни твои суды в течение лет (а не тогда, когда не будет более времени, в вечности); но в твоем гневе против виновных народов, не забудь твоих слабых служителей».

Следующая за тем песнь (III, 3–19) есть одно из лучших произведений священной поэзии, но она почти непонятна в наших современных переводах, и никогда перевод не воспроизведет ее величия и силы.

Сцены Синая, переход через Чермное море и Иордан, потоки, исходящие из камня по повелению Моисея, солнце и луна останавливающиеся на своих местах по слову Иисуса Навина, воспомянуты в первой части этой песни (3–15), прославляющей Бога, который погубляет врагов праведного (14) и освобождает свой народ, то есть, свой народ в том смысле – как Его помазанные (13; Пс.104:15). Пророк, впрочем, имеет пред глазами начало последнего благословения Моисеева (Втор. 33:2) псалмы XVII, LXXVII и пр. «Бог грядет в буре, покрывающей все небо; Он облечен в темное облако, которое заключает в своих недрах огонь, светящий, как солнце, и из которого исходят тысячи молний; Он останавливается и измеряет землю, чтобы избрать путь, по которому изыдет свой народ из среды народов, угнетающих его; народы охвачены ужасом, вся природа потрясена, Всевечный сходит с своей победной колесницы, волны разделяются, горы распадаются, бездна подает свой голос, море поднимает свои волны к небесам как молящие руки, земля разверзается и из нее

бьют ключи, звезды останавливают свое течение, и среди громов и молний и всех этих чудных знамений, Израильтяне идут, смиренные и радостные, в землю, которая им назначена», – Читатели, сомневающиеся быть может в истине Иудейской истории, так ли изобретает человек, и находили ли вы когда-нибудь в творчествах поэтов что-нибудь равное по возвышенности, этому вполне историческому изображению чудес пустыни?

Против кого же идет Превечный? Против всех своих врагов. Но между его врагами находится сам Израиль, угнетающий праведных и верующих (I, 2–4). При этой мысли сердце Пророка разрывается от скорби и любви, которую он имеет к своему народу, кости его сокрушаются от боли; Он знает, что должен жить до того дня, когда Бог восстанет против народа (в тексте стоит народ вообще а не народ языческий), еврейского, чтобы сокрушить его. – 16.

Но если Бог предает гибели Евреев, то делает это потому, что они подобны безплодной смоковнице и не производят никакого плода. Потому эта страна будет совсем обезнарожена. 17.

Но Евреи не суть праведные, о которых говориться, Израиль по плоти не есть Израиль духовный. Нераскаянные грешники, происходящие от Иуды – тоже, что и все язычники: они чужды царству небесному. Их гибель не есть наша гибель; они принадлежат миру, а мы принадлежим Богу. «Я буду радоваться о Господе и буду трепетать от веселья о Боге, который спасет меня (меня и всех тех, которые со мною соделаются членами тела Христова) Господь Бог – сила моя и пр.» (18–19). Так Пророк животворящей веры углубляется в самого себя пред Богом, и, налагая молчание на свои плотские чувства и помышления, издает в конце клик радости и признательности, заглушающий треск от падения царств, которые разбиваются вокруг него.

Глава I

Слово Господне, которое было к Софонии, сыну Хусия, сыну Годолии, сыну Амории, сыну Езекии, во дни Иосии, сына Амонова, царя Иудейского.

2. Все истреблю с лица земли, говорит Господь.

3. Истреблю людей и скот; истреблю птиц небесных и рыб морских, и соблазны вместе с нечестивыми; истреблю людей с лица земли, говорит Господь.

4. И простру руку Мою на Иудею, и на всех жителей Иерусалима; истреблю с места сего остатки Ваала, имя жрецов со священниками,

5. И тех, которые на кровлях покланяются воинству небесному, и тех поклоняющихся, которые клянутся Господом, и клянутся царем своим,

6. И тех, которые отступили от Господа, не искали Господа и невопрошали о Нем,

7. Умолкли пред лицем Господа Бога! ибо близок день Господень: уже приготовил Господь жертвенное заклание, назначил кого позвать.

8. И будет в день жертвы Господней, Я посещу князей и сыновей царя, и всех, одевающихся в одежду иноплеменников.

9. Посещу в тот день всех, которые перепрыгивают через порог, которые дом Господа своего наполняют насилием и обманом.

10. И будет в тот день, говорит Господь, вопль у ворот рыбных и рыдание у других ворот и великое разрушение на холмах.

11. Рыдайте, жители, нижней части города; ибо исчезнет весь торговый народ, и истреблены будут обремененные серебром.

12. И будет, в то время Я со светильником осмотрю Иерусалим и накажу тех, которые сидят на дрожжах своих и говорят в сердце своем: не делает Господь ни добра, ни зла.

13. И обратятся богатства их в добычу и домы их – в запустение; они построят домы, а жить в них не будут; насадят виноградники, а вина из них не будут пить.

14. Близок великий день Господа, близок и очень поспешает; уже слышен голос дня Господня; горько возопиет тогда и самый храбрый!

15. День гнева – день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы.

16. День трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башень.

17. И Я стесню людей, и они будут ходить, как слепые, потому что они согрешил против Господа, и разметана будет кровь их, как прах, и плоть их – как помет.

18. Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа, и огнем ревности Его пожрана будет вся эта земля; ибо истребление, и притом внезапное, совершит Он над всеми жителями земли.

Глава II

Исследуйте себя внимательно, исследуйте, народ необузданный.

2. Доколе не пришло определение – день пролетит как мякина – доколе не пришел на вас пламенный гнев Господень, доколе не наступил для вас день ярости Господней.

3. Взыщите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его; взыщите правду, взыщите смиренномудрие; может быть вы укроетесь в день гнева Господня.

4. Ибо Газа будет покинута, и Аскалон опустеет; Азот будет выгнан среди дня, и Екрон искоренится.

5. Горе жителям приморской страны народу Критскому! Слово Господне на вас Хананеи, земля Филистимская! Я истреблю тебя, и не будет у тебя жителей.

6. И будет приморская страна пастушьим овчарников и загоном для скота.

7. И достанется этот край остаткам дома Иудина, и будут пасти там, и в домах Аскалона будут вечером отдыхать; ибо Господь Бог посетит их и возвратит плен их.

8. Слышал Я поношение Моава и ручательства сынов Аммоновых, как они издевались над Моим народом и величались на пределах его.

9. Посему, живу Я! говорит Господь Саваоф, Бог Израилев; Моав будет как Содом. и сыны Аммона будут как Гоммора, достоянием крапивы, соленою рытвино; пустынею на веки; остаток народа Моего возьмет их в добычу, и уцелевшие из людей Моих получат их в наследие.

10. Это им за высокомерие их, за то, что они издевались и величались над народом Господа Саваофа,

11. Страшен будет для них Господь, ибо истребит всех богов земли, и Ему будут покланяться, каждый с своего места, все острова народов.

12. И вы. Ефиопляне, избиты будете мечем Моим.

13. И прострет он руку Свою на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое как пустыня.

14. И покоиться будут среди ее стада и всякого рода животные; пеликан и еж будут ночевать в разных украшениях ее, голос их будет раздаваться в окнах, разрушение обнаружится на дверных столбах, ибо не станет на них кедровой обшивки.

15. Вот, чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: «я, и нет иного кроме меня». Как он стал развалиной, логовищем для зверей! Всякой, проходя мимо его, посвищет и махнет рукою.

Глава III

Горе городу нечистому и оскверненному притеснителю!

2. Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается.

3. Князья его посреди его – рыскающие львы, судьи его – вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости.

4. Пророки его – люди легкомысленные, вероломные; священники его оскверняют святыню, попирают закон.

5. Господь праведен посреди его, не делает неправды; каждое утро являет суд Свой неизменно; но беззаконник не знает стыда.

6. Я истребил народы, разрушены твердыни их; пустыми сделал улицы их, так что никто уже не ходит по ним; разорены города их; нет ни одного человека, нет жителей.

7. Я говорил, «бойся только Меня, принимай наставление!» и не будет истреблено жилище его, и не постигнет его зло, какое Я постановил о нем; а они прилежно старались портить все свои действия.

8. И так ждите Меня, говорит Господь, до того дня, когда Я восстану для опустошения; ибо Мною определено собрать народы, созвать царства, чтобы излить на них негодование Мое, всю ярость гнева Моего; ибо огнем ревности Моей пожрана будет вся земля.

9. Тогда опять Я дам народам уста чистые, чтобы все призывали имя Господа, служили Ему единодушно.

10. Из заречных стран Ефиопии поклонники Мои, дети рассеянных Моих, принесут Мне дары.

11. В тот день ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, какими ты грешил против Меня, ибо тогда Я удалю из среды твоей тщеславящихся твоею знатностью, и не будешь более превозноситься на святой горе Моей.

12. Но оставлю среди тебя народ смиренный и простой, и они будут уповать на имя Господне.

13. Остатки Израиля не будут делать неправды, не станут говорить лжи, и не найдется в устах их языка коварного; ибо сами будут пастись и покоиться, и никто не потревожит их.

14. Ликуй, дщерь Сиона! торжествуй Израиль! веселись и радуйся от всего сердца, дщерь Иерусалима!

15. Отменил Господь приговор над тобою! прогнал врага твоего; Господь, царь Израилев, посреди тебя; уже более не увидишь зла.

16. В тот день скажут Иерусалиму: не бойся, и Сиону: да не ослабевают руки твои!

17. Господь Бог твой среди тебя, Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостию, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с ликованием.

18. Сетующих о торжественных празднествах Я соберу: твои они, на них тяготеет поношение.

19. Вот Я стесню всех притеснителей твоих в то время и спасу храмлющее, и соберу рассеянное, Я приведу их в почет и именитость на всей этой земле поношения их.

20. В то время приведу вас, и тогда же соберу вас; ибо сделаю вас именитыми и почетными между всеми народами земли, когда возвращу плен ваш пред глазами вашими, говорит Господь.

Ниневия была на вершине своего величия, когда Наум сказал ей от лица Превечного; «ты дойдешь доселе и не пойдешь далее,» и Ассур, покоривший Израиля, сокрушил свою силу об Иерусалим. Вавилон не приобрел еще достаточно силы для того, чтобы грозить опасностью Иуде. В долгое и счастливое царствование Езекии, еврейское государство укрепилось: замечательные пророки, и между ними Исайя, сеяли с успехом непосредственное слово Божие; все возвещало царству двух колен, пережившему Ефрема, новый период политической независимости, внутреннего процветания, внешнего мира, славы и духовного возвышения. Все указывало на счастливые дни, и Бог, посредством своих Пророков, предлагал их Евреям; но здесь как это часто бывает, человек своею собственной превратностью сделал это обетование неосуществимым и бесполезным.

По смерти Езекии, силы разрушения и гибели, которые были сдерживаемы и долго подавляемы в его царствование, прорвались наружу: вельможи царства, которые при прежнем властителе хранили молчание или показывали притворное благочестие, приобрели доверие двенадцатилетнего царя – ребенка и Манассия (от 696 до 741 до I. X.), со всем жаром неразумной юности, во всем поступал вопреки тому, что делал его отец. Его позднее раскаяние (2Пар.33) не могло конечно помешать, чтобы зло, вторжению которого он покровительствовал, не продолжало своего течения, и чтобы семя смерти не производило своих ядовитых плодов. Притом доброе, которое он мог сделать своему народу с того времени, когда несчастье привело его обратно к Богу, не имело последствий по смерти его. Аммон (641–679), его сын и преемник, вел себя также, как и отец, во время своей юности. В этот период времени, пророческое слово перестало раздаваться, и ни один посланник Божий не возвышал голоса в эти дни упадка⁸⁸.

Этот перерыв в ряду пророков обнимает собой пространство, отделяющее Наума от Софонии⁸⁹.

Эпоха, когда явился Софония, представляла особый характер. Часто после мрачного и худого дня, ветры утихают с приближением ночи, горизонт проясняется, и солнце сияет несколько мгновений при своем закате; часто также в тяжких болезнях, смерти предшествует несколько дней отдохновения, в продолжение которых всякое страдание прекращается, и душа, по-видимому, хочет опять занять свое жилище в теле, между тем, это есть ничто иное как последний блеск, бросаемый светильником жизни перед тем, как совсем погаснуть. Точно также и государства, на краю погибели имеют свои торжественные часы отсрочки; в эти часы, надежда на улучшение обстоятельств возрождается, и думают, что худые времена прошли, между тем как непредвиденное событие открывает с большой полнотой чем когда либо, всю громадность язвы и доказывает ее неизлечимость. В эти часы отсрочки, обыкновенный человек впадает в полный обман относительно истинного рода политических симптомов, которые поражают его взоры: он думает, что болезнь народа будет исцелена, он говорит снова о прежних славных временах, и на краю пропасти мечтает о блестящем будущем. Такова была эпоха, в которую пророчествовал Софония.

Молодой, порочный Аммон погиб вследствие составленного против него заговора. Его преемником был сын его Иосия (639–609), тогда двенадцати лет от роду. Иосия шел по следам предка своего Давида, и в продолжение своего тридцатилетнего царствования старался истребить идолопоклонство и обратить народ к соблюдению закона Превечного. Так как в эту эпоху, могущество Халдеев не было еще достаточно велико и потому не могло угрожать государствам, расположенным по средиземному морю, и Ассур ослабевал все более и более, то Иуда наслаждался полным внешним миром: царствование Иосии было таким образом настоящим периодом отсрочки: народ и государство получили опять жизнь; но эта отсрочка была ничем иным, как затишьем перед бурею, как блестящим сиянием солнца, которого закатывается за мрачными облаками; народ был погружен в ту слепую беспечность, которая сопровождает благосостояние и богатство, и никто, за исключением Софонии и Иеремии, не приподнимал легкой завесы скрывающей будущее, и не указывал перстом на близкую гибель. Иосии достался жребий многих других царей, которым поручена прекрасная нетрудная задача – быть последними благодетелями народа, идущего к своей погибели.

Такие властители обречены на трагический конец, и их насильственная смерть составляет, по видимому, тайное противоречие с их прекрасной и благородной жизнью; но за то смерть их служит как бы прообразованием и предвестником несчастий, которые тотчас после них разражаются над их народом. Иосия противился царю Египетскому Нехао, который шел с своим войском против города Кархемиса на Евфрате. Нехао был предприимчивого характера; он хотел прорыть канал для соединения Нила с Чермным морем и Чермного моря посредством Нила с Средиземным морем, и в его царствование, финикийские корабли пытались совершить мореплавание вокруг Африки. Его поход против Евфрата имел, без сомнения, целью остановить успехи Халдеев, с которыми, как известно нам, Египет находился в постоянно войне, продолжавшейся до того времени, когда наконец нильское царство подпало окончательно под власть более могущественного Евфратского царства. Священные историки не указывают нам, что именно побудило Иосию царя такого малозначительного государства, каким был Иуда, выступить против могущественного египетского монарха, который не начинал с ним войны и даже приглашал его оставить его предприятие (2Пар.35:21). Может быть Иосия получил в ленное владение от вавилонского царя территорию прежнего Ефремова царства, на которое, как мы видим, он распространил свои преобразовательные меры, приводя их в исполнение со всею властью, какую мог иметь в Иудее (4Цар.23:15, 19; 2Пар.34:6). Битва, стоившая жизни Иосии, происходила в долине Мегиддо, между Табором и Акрским заливом. Быть может, Нехао высадился с своим войском на этом пункте берега для того, чтобы воспользоваться большою хорошо известною дорогою, которая ведет от Средиземного моря через Галилею к Евфрату⁹⁰. Таким образом благочестивый и справедливый Иосия, последний добрый царь Иудейский, смерть которого служила прообразованием гибели его народа, пал именно в начале тех войн между Египтом и Вавилоном, которые должны были внести за собою решительную погибель Иуды.

Такова была с политической и социальной точки зрения эпоха Софонии, характеризуемая в отношении к религии и нравственности – расслаблением и беспечностью. Равнодушие толпы образует печальный контраст с ревностью царя и небольшого числа лиц, разделяющих его ревность и благочестие. Подобно тому, как в древнем Риме, во время его упадка, любили собирать всевозможные религии и обряды, которые существовали мирно одни подле других, и смотрели на эту терпимость как на прогресс философского ума, точно также во время Софонии, все виды религий соединялись беспорядочно у Иуды, и его духовная смерть обнаруживалась таким образом с полною очевидностью. Здесь существуют еще остатки Ваала (I, 4:5), то есть поклонники Ваалимов, которым Манассия воздвигнул жертвенники, существуют и жрецы этих ложных богов. Иные на кровлях покланяются воинству небесному; это составляло новый культ, введенный Манассиею (4Цар.21:3; 23:5, 11; Иер.19:13; 32:29), и должен быть вероятно культом Зороастровой религии, занесенной в Иерусалим из Халдеи⁹¹. Но на ряду с этими последователями языческих культов, существуют в Иуде и такие, которые поклоняются Господу, клянутся Господом и в то же время клянутся Малкомом», то есть Молохом, идолом Аммонитян (4Цар.23:13:10), или царем их Ваалом; они думают, что вера в одного Бога совместима с верою в другого Бога, и что эти веры составляют в собственном смысле различные и случайные формы одной и той же религиозной идеи. Третий класс лиц содержит в себе тех, «которые отступили от Господа» по своему равнодушию к религиозным вопросам: они оставили веру своих отцов и следуют каждый своему пути, своим воззрениям и умствованиям без положительной религии. Наконец за ними идут те, которые не искали Господа и не вопрошали о Нем, которые имеют притязание оставаться верными истинной вере в своих сердцах и в глазах всех других, но в сущности не веруют ни во что; они, быть может, даже воображают, будто бы очень твердо привязаны к религии, но их сердце еще не обратилось к Богу. Впрочем, это зло нашло себе доступ даже и между теми, которым Бог наложил обязанностью подавлять его в других. Уже в ст.4 гл.1, Софония угрожал одними и теми же наказаниями жрецам идолов и священникам Превечного, и в гл. III, ст. 4, он восполняет начертание печальной картины распадающей религии среди народа и говорит: «пророки его – люди бесстыдные и легкомысленные, вероломные; священники его оскверняют святыню, попирают закон». Учреждению пророков суждено было получить одинаковый жребий со всеми другими благочестивыми и высокими учреждениями, основанными вначале Богом, а впоследствии человеческими руками; никакое из них не может избегнуть запятнения грехом, постепенного извращения и наконец разложения.

Правда, не следовало бы ожидать, чтобы пророчество подверглось этой же самой участи, и потому протекло много веков прежде чем явились в Израиле ложные пророки, которые заявляли, будто они получают откровения от Бога, между тем, как говорили только по внушению собственного ума, и предлагали народу лишь одни свои мысли и мечты. Число их очень возрастает в последние времена царства Иудина, при Софонии и Иеремии, и в особенности этот последний выдерживал не раз тяжелую борьбу против таких ложных пророков, которые говорили народу, согласуясь с их воззрениями. Между тем, священство шло тем же путем как и пророчество, и развращалось одинаково с ним. Священники исполняли свои внешние богослужебные отправления и сохраняли вместе с древними обрядами все привилегии своего звания, и потому преобразовательная ревность царя была им в пользу; но их сердце не сделалось от этого лучшим, они умели примирять с своим священническим достоинством столько позорных действий, и заставить закон и веру служить стольким преступным видам, что истинный пророк Всевечного объявляет их осквернителями святилища и святотатственными нарушителями закона.

Нравственное и социальное состояние народа было таково, какое обыкновенно при отсутствии религиозной жизни в эпоху внешнего процветания и мира: все выгоды благосостояния, любовь к богатствам земным, беспечность ко всем духовным вопросам, с ложной уверенностью в безопасности души; угнетение и насилия со стороны вельмож и людей сильных одновременно с подражанием нравам и обычаям языческих народов. По этому Софония обращается к «торговому народу (Ханаану, Осия XII, 8) и ко всем тем, которые обременены серебром», объявляет им о разграблении их имуществ и домов и говорит им, что ни серебро их, ни золото не может спасти их в день гнева Господа (I, 11, 13:18). Те, к которым он обращается, покоятся там в высокомерной беспечности «на подонках» своих подобно вину, которого еще не переливали в другой сосуд, «и говорят в сердце своем: не делает Господь ни добра ни зла; они строят домы, они насаждают виноградники», как будто бы времена не представляли ни малейшей причины к беспокойству, и пророки не возвещали об угрожающей им погибели, «но они не будут жить в домах и не будут пить вина из своих виноградников» (I, 12:18). Вельможи представлены в виде львов, которые рыкают посреди самого города и пожирают свои жертвы в глазах всех, а неправедные судьи в виде хищных волков, являющихся в сумерки и раздирающие добычу в тайне ночи, так что к рассвету не остается и следов совершенного ими насилия. (III, 3). При дворе любили одеваться в ценные одежды иноземных народов (I, 8), и обычай Филистимлян перепрыгивать через порог был введен у Израильтян, без сомнения, с другими языческими обычаями этого народа.

Софония пророчествовал при Иосии и в первую половину его царствования. Он говорит как о будущем событии про гибель Ниневии, которую все исследователи согласно относят к 625 году до Иисуса Христа; и этот год был 15 годом царствования Иосии, которое продолжалось 31 год. Кроме того, книга Софонии содержит в себе много подробностей о религиозном состоянии народа, и эти подробности не могут относиться к четырем первым годам этого царствования. Действительно книга Паралипоменон (II, XXXIV) различает три эпохи в жизни Иосии. Первая эпоха начинается его сошествием на престол в восьмилетнем возрасте, и оканчивается его двенадцатым годом: царь, не смотря на свою великую юность, уже искал Бога Давида, отца своего; но идолопоклонство, под покровительством Манасии и Аммона, царствовало вполне в его государстве, и он еще не старался бороться с ним. Тогда не могло быть речи «об остатках Ваалов» и об ежедневном изложении законов Превечного пред народом (III, 5); эти действия могут относиться только ко времени, когда большая часть жертвенников ложных богов была уже разрушена, и было восстановлено истинное богопочитание. А это стало совершаться с двенадцатого года жизни Иосии до его восемнадцатого возраста; благочестивый царь разрушал идолы и жертвенники, но не мог еще истребить всех следов языческого идолослужения. Но на восемнадцатом году нашли книгу закона в храме, прочли ее пред народом, и с этой поры до конца царствования Иосии «каждый был обязан служить Господу, Богу своему, все мерзости были извергнуты, и более не отступали от Господа». Cледовательно, тогда уже были истреблены остатки Ваалов, о которых говорит Софония, и исчезли языческие жрецы. Все эти обстоятельства указывают ясно, что время написания книги Софонии следует отнести между 635 и 625 годами.

Таким образом, он пророчествовал в то время, когда Иосия, истреблял идолопоклонство; он проповедовал внутреннее покаяние тому народу, который по повелению своего царя был обязан служить внешним образом истинному Богу. Но сколько скорби должны были причинить и ему самому и благочестивому Иосии все его угрозы и предсказания, о близкой гибели! И это преобразование, по видимому столь прекрасное, столь чистое, и славное, не спасет Иуды от гибели, потому что оно не составляет истинного обращения к Богу; все надежды, которыми питаются, без сомнения, царь и люди, разделяющие его благочестие, не получили подтверждения на небесах, народ не возродится, не почувствует вновь юношеских сил и сердце его не обратится к Богу. Пророческий взор проникает сквозь блестящую кору и под ней открывает ядро, объеденное червями, которое ничто не может более привести в первобытное здравое состояние; Софония говорит только о наказаниях и близкой гибели точно также, как это делали в ту же эпоху пророчица Олдама (4Цар.22:14; 2Пар.34:22–26) и Иеремия.

Нам известно о личности Софонии только то, что мы читаем в начале его книги. Он происходил, по своему прадеду, от какого-то Езекии. Только при предположении, что этот Езекия есть царь Иудеи, можно объяснить, почему родословие пророка указано, вопреки обыкновению, до четвертой степени.

* * *

Мы не найдем уже у пророков второго периода той оригинальности образов, силы выражения, живости воображения, восторга и энтузиазма, которыми отличаются пророческие книги предыдущего периода. Но в книгах, которые остается нам исследовать, представляются иные черты, столь же замечательные, и таким образом и здесь оправдываются слова Св. Писания о различных дарах, которые распределяет каждому Дух Божий, как Ему угодно.

Софония исполнен силы и отличается точностью; его книга по ясности и по простоте своего слога обладает великим литературным изяществом. Но по природе этот Израильтянин – не поэт; мы чувствуем, что воображение имеет у него менее силы, чем разум, и что он спокойно и серьезно исследует нравственное и религиозное состояние своего народа. Дар, полученный им свыше, состоит в способности обозревать целое, и его отличительная черта в качестве пророка состоит в том, что он единым орлиным взглядом обнимает все народы и все века. Его книгу, состоящую только из трех глав, можно назвать сокращением всего еврейского пророчества.

Действительно, эта книга точно также, как книги Исайи и Иезекииля, можно разделить на три части: Угрозы и увещания, обращенные к народу Божиему, гл. I (Ис.I–XII; Иезек.I–XXIV)

Возвещение судов Божиих против языческих народов, гл. II и III, I – 7 (Ис.XIII–XXXIX, с пророчествами против Евреев; Иезек.XXV – XXXV).

Пророчества о Мессии, III, 8–20 (Ис. XL – LXVI; Иезек. XXXVI–XLVIII).

Впрочем, эти три части находятся в тесной связи между собою, и было бы точно также справедливо сказать, что эта книга составляет одно целое, и что она обращается сначала к виновному Иуде, который должен быть наказан, потом к Иуде и язычникам, и наконец ко всем истинным Израильтянам, которым принадлежат обетования.

Сначала пророк возвещает всей земле (обетованной, той ее части которая осталась неприкосновенною после падения Ефрема) всеобщую гибель, обнимающую совокупно и природу и народ (Ос.4:3); но он не обозначает ничего в частности, и угроза в этой неопределенной форме тем более поразительна.I гл. 2–3.

Но вскоре раздаются имена Иуды и Иерусалима, и Пророк тщательно исчисляет все разряды грешников, которые будут извержены, потому что навлекли на свое отечество предсказанную гибель, I , 4–6. Мы имеем здесь как бы перечень всех грехов против Бога, в которых человек может сделаться виновным.

Иуда пытается жаловаться на такую строгость Божию в отношении к себе; он желал бы сослаться на свои древние преимущества и на свои новые попытки к преобразовании. Но Софония предупреждает все его жалобы, взывая к нему: умолкни пред лицеем Господа Бога! ибо близок день Господень: уже приготовил Господь жертвенное заклание, назначил, кого позвать (Ис.34:6; Иер.46:10).

В этот день будут закланы: 1-е князья, сыновья царя (а не сам царь (2Цар.34:22–28) и служители вельмож, которые дозволяют себе всякий вид обмана и насилия для того, чтобы быть приятными своим господам. I, 8, 9. – 2-е Целый город Иерусалим от Рыбных ворот (к Зап. со стороны Яферы), до второго города (4Цар.12:14, может быть и кварталы, расположенные к северу) и до холмов (к югу); но в особенности нижняя часть города (долина Кедрона и Силоама, которую Софония называет Mactés или ступой, может быть иронически, как мы говорили бы лавка), где жили торговцы, истинно Хананейский народ, I, 10, 10. – 3-е. Богатые, полные беспечности и практического нечестия, I, 12, 13. (Амос.5:11; Втор.28:39). – Пророк, разделивший людей по их отношениям к Богу, распределяет их здесь по их общественному положению. Он переходит от одного разряда к другому, повторяя при каждом одну и ту же формулу; в тот день. – Заметим в отношении к стиху 12, что, по рассказу Иозефия, после взятия Иерусалима, князья, священники и вельможи были вытаскиваемы врагами из пещер водоточных труб и гробов, где они скрывались, и где напрасно надеялись ускользнуть от светоча Превечного, который искал виновных для наказания.

Таковы – жертвы: какой же жребий ожидает их? Такой, какой приготовляет им гнев Бога, который есть огонь пожирающий. I, 14–18.

Таким образом Иуда погибнет, избранный народ будет истреблен! Какое странное разногласие между этими ужасающими предсказаниями и усладительными надеждами, которые были порождены преобразованиями, совершенными Иосией!

Но между тем было еще средство отвратить грозу, заклясть гибель, – это средство было обращение сердца. Пророк старается убедить в этом свой народ, «этот народ, не знающий, что значит – стыдится своих грехов». II, 1, 2. Однако он это выражает в немногих словах, предчувствуя, что его увещания останутся без действия, и спешит обратить свою речь к «людям добра, к малому числу смиренных и кротких, которые, может быть удостоятся пощады среди погибели их народа». II, 3. «Ибо, прибавляет он непосредственно за этим, Газа будет покинута и пр.» и здесь начинает свои предсказания против язычников. Этот переход внезапный и непредвиденный, с первого взгляда кажется весьма трудным для объяснения; но смысл этого ибо находится в III гл. 6, 7. Евреи должны были бы узнать из гибели своих соседей, как Бог наказывает почитание идолов и вины язычников; они должны были бы знать, что, делаясь язычниками, они подвергаются тем же наказаниям, и что перед Богом может устоять только тот, кто смирен и кроток сердцем.

Пророк возвещает суды Божии сначала двум языческим народам, живущим на границах Иуды: Филистимлянам, к западу (II, 4–7), Моавитянам и Аммонитянам, к востоку (IV, 8–10). Он называет только четыре филистимских города (см. также Иер.25:20; Амос.1:6–9); Зах.9:5–6), потому что Геф был взят Давидом (Пар.18:I) и с того времени, не смотря на успехи Филистимлян при Иораме (2Пар.21:16), он оставался под владычеством царей Иудейских или был возвращен им. (2Пар.24:6; 4Цар.18:8). Оригинал содержит в себе много паронимов, которые не могут быть переданы на новых языках: Газа будет покинута; Екрон искоренится; имя Критян, данное Филистимлянам, которые впрочем были переселенцами из Крита, намекает на еврейское слово отсекать, истреблять. Азот будет выгнан среди дня, то есть в самый жаркий час дня, когда всякий покоится, когда всего менее ожидают этого (2Цар.4:5; Иер.15:8). Заметим, что здесь Софония говорит уже о времени когда Иуда возвратится из своего плена и овладеет землею своих соседей и врагов.

Но взор пророка тотчас оставляет тесные пределы страны в которой он находится, и пробегает по всей земле. Софония видит, что Иегова, страшный Бог воинств, уничтожает пред собою всех богов земли. Потомки Иафета на своих островах и в своих приморских землях (Бытие X – 5), каждый народ на своем родном месте – простираются на землю, для поклонения Всевечному. На юге потомки Куша падают под ударами божьего меча. На востоке Иегова простер десницу свою, и Ниневия обращается в пустыню, в убежище диких зверей, – Ниневия, которая в гордой самоуверенности говорила: «я, и нет инаго, кроме меня». II, 11–15.

Как велик и возвышен этот взгляд пророка на человечество! Кто не признает божественного вдохновения у этого человека, который возвещает своим братьям близкую погибель не смотря на все видимые признаки народного возрождения, и – предсказывает им будущую славу, не смотря на ужасную бурю, которая унесет их. Этот человек, не по одному лишь внушению Духа, предузнал, что храм его Бога будет разрушен, а между тем громко возвещал, что нет народа на столько отдаленного, который бы никогда не преклонился перед Единым Богом, так как нет царства столь могущественного, которое бы не сокрушилось под Его всесильной десницей!

Софония обращается снова к Иуде, а в особенности к Иерусалиму, именуя в немногих словах его преступления: возмущение против Бога, насилия и несправедливости его вождей, ложь и святотатства его пророков и священников (III, 1–4). А между тем, «Всевечный употребляет, чтобы возвратить этот город к Cебе, и наставления закона и пророчества и наставления примерами: если он наказывает строго, то делает это не прежде, как возвестив виновному о его наказании, сообразно с требованиями правосудия. Но все это бесполезно; они спешат развращаться все более и более». III, 5–7.

Итак, Иерусалим будет разрушен, Иуда получит жребий своих врагов и всех языческих государств. Если так, то какая надежда может оставаться у Пророка и у истинных служителей Господа? Откажутся ли они от своего уверования в обетование, что настанет время спасения, святости и мира? Чего должны они «ожидать»? III, 8.

«Ждите меня», говорит Превечный.

Но когда придет Превечный? «В день, когда я восстану, чтобы излить Мой гнев на язычников и истребить всю землю (Ис.38:, 39: Откров.19:15–21; 20:8).

Но среди этих судов, совершаемых над всею землею, и среди этой всеобщей гибели всех царств мира, Пророк видит появление нового народа и описывает все его признаки.

И во первых, это будет уже не один народ, который будет почитать Всевечного, «это будут многие народы». III, 9. По этому язычники будут призваны в царство Божие. II, 11. Хотя с одной стороны Израильтяне, рассеянные в самых отдаленных странах, должны тогда возвратиться в свое отечество III, 10, 18–20 (Ос.XI, 10, 11 и пр.), но, с другой стороны, все Израильтяне не войдут в состав этого нового народа; гордые, опирающиеся плотским образом на обетование, будут исключены, и останутся в его среде только смиренные и кроткие» III, 11–13.

«Эти народы будут почитать Бога очищенными устами и буду служить Ему одним движением (одним плечом, как бы два человека, несущие тяжесть идут в один шаг) III, 9.

Тогда явится прощение и забвение прошедших грехов, 11; святость и истина, 13; мир и радость, отсутствие всякого страдания, 13–16; исцеление всех зол, 19; честь и слава для Израиля, который жил в поношении у народов, 18–20.

Всевечный будет Сам находиться среди Израиля, 15, 17 (Еммануил, Ис.7, 8; Ос.11:9; 14:8). Он возвеселится о своем народе великой радостью; Он возлюбил его такою любовью, что умолчит о всех грехах его (Мих.7:19), Он вострепещет от ликования о нем, 17, II (Ос.2:19, 20; 14:4; Ис.62:5). Какие сладостные и утешительные слова! И как счастлив верный, имея Бога, который так истинно и непреложно умеет любить!

Здесь мы ясно видим, что ничто не упущено из виду в пророчестве Софонии о временах Мессии: все в свое время сбудется, и новое призвание Евреев, как Израиля, так и Иуды, и суды Божии над врагами Господа, и призвание язычников и прощение грехов, и святость, мир и счастье, и личность Спасителя является здесь в своем божественном достоинстве и есть сам Иегова.

Это пророчество уже получило первое начало своего исполнения в пришествии Мессии и установлении христианства; но оно ожидает еще своего полного осуществления. Оно не могло не привлечь на себя внимания Иудеев, как свидетельствует Иероним в своем комментарии о пророчествах Софонии. Они заключали из стиха 8, что, к пришествию Мессии, все народы соединятся, что гнев Божий изольется на них, и что вся земля будет истреблена огнем; – из стиха 9, что все народы будут говорит на одном языке, как говорили в начале (Быт.11), и что этот язык будет еврейский.

Стихи 8–20, разобранные нами, разделяются на две строфы: 8–13, возвещение времен Мессии, и описание нового избранного народа; 14–20, радость всего Израиля и его слава в эпоху, когда Бог будет с ним.

Таким образом, этот Пророк, слышавший вокруг себя только шум обрушивающихся царств, спокойно поднимается из недра этих развалин и переносится в духе в ту эпоху будущего, когда Бог сделает победоносными смиренных, дарует торжество чистоте сердца, предаст забвению грехи своих служителей и создаст Себе народ, по своему сердцу, которого Он может любить. Таким образом здесь мы находим ключ ко всей истории человечества: злые погибают, не смотря на все их могущество, праведные торжествуют, не смотря на всю свою слабость и все славы мира исчезнут некогда, в одно мгновение уступив свое место славе той Церкви Христовой, которая всегда была непризнаваема и часто была гонима, но которой одной принадлежат обетования вечности.

Таковы общие точки зрения на правду и любовь Бога всемогущего, служители которого должны остаться победителями в ужасной, но возвышенной борьбе, совершающейся на нашей земле между добром и злом, светом и тьмою, церковью и миром, Иисусом Христом и сатаною; таковы, говорим мы, эти общие точки зрения, которые образуют основание всего пророчества иудейского и христианского. Выделять из его целости частные предречения, значит отнимать у этих последних их величие, то есть, из Пророка, делать гадателя, и из исполнения его слов – счастливый случай; подобно тому, если бы видеть в картине только подробности, которые хорошо исполнены, но доказывают только талант художника, а не постигать общую основную мысль, в которой одной проявляется гений. Еврейские Пророки прежде чем удостоиться Духа пророчества жили как благочестивые Израильтяне, которые знают истинного Бога из Его прежних откровений и до известной степени знакомы с общими началами Его мироправления; и Святой Дух, спасающий и освящающий их, как бы только указывает им на верное приложение известных законов Провидения к событиям долженствующим совершиться. Но эти общие взгляды на будущий ряд печальных или радостных событий были бы только пророчествами весьма неполными и по истине недостойными Бога, который ничего не совершает в половину, если бы они своей верностью относились только в общем смысле, а подробности в них были бы неточны, вовсе не указаны или ошибочны, и здесь-то именно выступает на вид со всею ясностью коренная разность между самыми удачными предчувствиями гения и библейским предсказанием. Святой Дух не ограничивается тем, что влагает в сердце Пророка благочестивые надежды и высокие мысли; Он ставит пред его духовными очами живые картины будущего, которые нередко имеют даже всю точность истории и суть по истине, как предварительные евангелия. Всякая подробность пророчества также вполне истинна, как истинны в нем основные его мысли; все, что было возвещено в пророчестве, все до последней йоты должно совершиться. Прошедшее служит в этом случае ручательством за будущее, и осуществившиеся предсказания научают нас истолковывать те предсказания, которые не осуществились еще. Так семьдесят седмин годов Даниила, буквальную точность которых показывает нам история, обязывают нас принимать в собственном, а не в переносном смысле числа в откровениях святого Иоанна. Пророчество действительно божественно потому, что соединяет в себе с совершенною истиною общих взглядов – совершенную истину подробностей: без подробностей оно могло бы быть принято за благочестивые предчувствия, а без общих взглядов оно походило бы на гадание.

Софония, доказывающий свою вдохновенность общими нравственными и историческими взглядами, совершенно чуждыми самым мудрым язычникам, доказывает ее равным образом и точностью, с которою возвещает, например, будущий жребий каждого филистимского города, или тем, что она нам передает о потомках Иафета (а не Хама), которые почитают Всевечного, каждый народ на своем месте; такое буквальное исполнение пророчеств, относящихся к прошедшему, указывает нам достаточно, как мы должны понимать предсказания о Мессии, заключающие книгу. Иерусалим должен быть обитаем народом святым; Израиль, теперь рассеянный находящийся в плену и презираемый, будет славным народом между всеми народами, и возвратится даже с рек Куша в свое прежнее отечество.

Глава I

Во второй год царя Дария, в шестой месяц, в первый день месяца, было слово Господне чрез Аггея пророка к Зоровавелю, сыну Салафиилеву, правителю Иудеи, и к Иисусу, сыну Иоседекову, великому Иерею.

2. Так сказал Господь Саваоф: народ сей говорит: не пришло еще время, не время строить дом Господень.

3. И было слово Господне чрез Аггея пророка:

«4. А вам самим время, жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении?»

5. Посему ныне так говорит Господь Саваоф: обратите сердце ваше на пути ваши.

6. Вы сеете много, а собираете мало; едите, но не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь; зарабатывающий плату для дарового кошелька.

7. Так говорит Господь Саваоф: обратите сердце ваше на пути ваши.

8. Взойдите на гору, и носите дерева, и стройте храм; и Я буду благоволить к нему, и прославлюсь, говорит Господь.

9. Ожидаете, многого, а выходит мало, и что принесете домой, то Я развею; за что? говорит Господь Саваоф: за Мой дом, который в запустении, тогда как вы бежите, каждый к своему дому.

10. Посему-то небо заключилось и не дает вам росы, и земля не дает своих произведений.

11. И Я призвал засуху на землю, на горы, на хлеб, на виноградный

сок, на елей и на все, что производит земля, и на человека, и на скот и на всякий ручной труд.

12. И послушались Зоровавель, сын Салафилев, и Иисус, сын Иоседеков, и вест прочий народ гласа Господа Бога своего и слов Аггея пророка, как посланного Господом Богом их, и народ убоялся Господа.

13. Тогда Аггей, вестник Господень, посланный от Господа, сказал к народу: Я с вами! говорит Господь.

14. И возбудил Господь дух Зоровавеля, сына Салафиилева, правителя Иудеи, и дух Иисуса, сына Иоседекова, великого Иерея, и дух всего остатка народа, и они пришли, и стали производить работы в доме Господа Саваофа, Бога своего.

15. В двадцать четвертый день шестого месяца, во второй год царя Дария.

Глава II

В седьмый месяц, в двадцать первый день месяца, было слово Господне чрез Аггея пророка.

2.Скажи теперь Зоровавелю, сыну Салафиилеву правителю Иудеи, и Иисусу сыну Иоседекову, великому Иерею, и остатку народа.

3. Кто остался между вами, который видел этот дом в прежней его славе, и каким видите вы его теперь? Не есть ли он в глазах ваших как бы ничто?

4. Но ободрись ныне, Зоровавель, говорит Господь, ободрись Иисус, сын Иоседеков, великий Иерей; ободрись, весь народ земли, говорит Господь и производите работы; ибо я с вами, говорит Господь Саваоф.

5. Завет мой, который я заключит с вами при изшествии вашем из Египта, и дух Мой пребывает среди вас: не бойтесь!

6. Ибо так говорит Господь Саваоф: еще раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу.

7. И потрясу все народы, и придет Желаемый всеми народами, и наполню Дом сей славою, говорит Господь Саваоф.

8. Мое серебро и Мое золото, говорит Господь Саваоф.

9. слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам мир, говорит Господь Саваоф.

10. В двадцать четвертый день девятого месяца, во второй год Дария, было слово Господне чрез Аггея пророка.

11. Так говорит Господь Саваоф: спроси священников о законе и скажи:

12. Если бы кто нес освященное мясо в поле одежды своей, и полою своею коснулся хлеба, или чего либо вареного, или вина, или елея, или какой нибудь пищи, сделается ли это священным? И отвечали священники: и сказали: нет.

13. Потом сказал Аггей: а если прикоснется ко всему этому кто-либо осквернившийся от прикосновения к мертвецу: сделается ли это нечистым? И отвечали священники, и сказали: будет нечистым.

14. Тогда отвечал Аггей, и сказал: таков этот народ, таково это племя предо Мною, говорит Господь, и таковы все дела рук их! И что они приносят там, все нечисто.

15. Теперь обратите сердце ваше на время от сего дня и назад, когда еще не был положен камень на камень в храме Господнем.

16. Приходили бывало к копне, могущей приносить двадцать мер, и оказывалось только десять; приходили к подточилию, чтобы начерпать пятьдесят мер из подточилия, а оказалось только двадцать.

17. Поражал Я вас ржавчиною и блеклостью хлеба и градом все труды рук ваших; но вы не обращались ко Мне, говорит Господь.

18. Обратите же сердце ваше на время от сего дня и назад, от двадцать четвертого дня девятого месяца, от того дня, когда основан был храм Господень; обратите сердце ваше.

19. Есть ли еще в житницах семена? Доселе ни виноградная лоза, ни смоковница, ни гранатовое дерево, ни маслина не давала плода; а от сего дня Я благословлю их.

20. И было слово Господне к Аггею вторично в двадцать четвертый день месяца, и сказано:

21. Скажи Зоровавелю, правителю Иудеи: потрясу я небо и землю.

22. И ниспровергну престолы царств, и истреблю силу царств языческих, опрокину колесницы и сидящих на них и низринуты будут кони и всадники их, один мечем другого.

23. В тот день, говорит Господь Саваоф. Я возьму тебя, Зоровавель, сын Салафиилев, раб Мой, говорит Господь, и буду держать тебя как печать; ибо Я избрал тебя, говорит Господь Саваоф.

Аггей и Захария начали пророчествовать во второй год царствования Дария Гистаспа, спустя восемнадцать лет по возвращении из плена.

Навуходоносор взял и разрушил Иерусалим в 588-м г. При его преемниках, Вавилонская империя быстро ослабела и была разрушена в 539-м г. Мидянами и Персами. Эти два союзные народа имели тогда царем Дария Мидянина, который умер, спустя два года по взятии Вавилона, и оставил скипетр всемирной монархии Киру, первому царю Персии. Уже в следующем 536-м году, Кир, дух которого возбудил Господь (Ездр.1:1), дозволил Евреям, находившимся в плену в Вавилоне, возвратиться в их отечество. Иудейское предание говорит, что пророк Даниил, достигший тогда очень преклонного возраста, имел влияние на это царское решение. Впрочем, вероятно, что Персы, поклонники света и последователи религии, предписывавшей духовную чистоту, как первую из обязанностей, – что эти Персы, разрушавшие во всех побежденных ими странах статуи и храмы ложных богов, смотрели благосклонно на Изральский народ, почитавший одного Бога; и с их стороны было благоразумно в политическом смысле – приобресть расположение этого многочисленного и могущественного народа, который долго был угнетен Халдеями, и возвратить ему его отечество, находившееся на границах империи.

Далеко не все Израильтяне воспользовались этим решением. Этот народ находился в Вавилоне в положении менее печальном, чем он находится еще теперь во многих государствах христианских и магометанских, и масса народа мало заботилась о том, чтобы оставить плодоносные равнины Вавилонии и променять их на сухие и пустынные холмы земли обетованной. Но те из них, которые повесили свои арфы на ивах Ефрата и дали пред Богом обет никогда не забывать Иерусалима (Пс. CXXXVI), воспользовались с радостью дозволением, которое дал им Кир. Их было почти 50,000. Они принадлежали большей частью к Евреям прежнего царства Иудейского; отсюда происходит их название «Иудеи», заменившее собою название Евреев или Израильтян. В их главе находились Зоровавель из царского рода Давида (Агг.1:1; Ездр.1:8) и Иисус сын Иоседека (Иешуа, Иосуе) первосвященник из семейства Аарона и Елиазара.

Иудеи отправились в путь к святой земле, будучи исполнены веры и надежды. Они осуществляли великие предречения предшествующих веков, относительно восстановления избранного народа. При их отправлении в путь и во время их путешествия, с ними не было никакого пророка, и они не испытывали потребности в нем. Но под их наружными видом благочестия и ревности было много мыслей и чувств мирских, надежд суетных и даже неверия. Они с увлечением останавливались на временных обетованиях, которые читали у Исайи и других пророков, и не принимали во внимание условий покаяния, обращения и святости, с которыми были связаны эти обетования. Они желали, ожидали просили настойчиво непременного, скорого и полного осуществления их, посредством чудес Всемогущего, но без борьбы и усилий с своей стороны. В числе их можно было начесть и великое множество людей необращенных, даже лицемеров, которые были привлечены в Иудею только преступной надеждой на благополучие совершенно временное:

Спустя год по своем возвращении, Иудеи приступили к восстановлению храма, при плаче тех между ними, которые помнили великолепие прежнего храма, и при радостных восклицаниях нового поколения, родившегося вдали от Иерусалима, в земле изгнания (Ездр. 11).

Но это время мира и радости продолжалось недолго. Язычники, населившие опять Самарию, и соединившие почитание Иеговы с своим идолослужением, считали себя владетелями всей страны, и смотрели на Иудеев, возвращающихся из плена, с завистью, презрением и злобою. Они беспокоили их, грозили им, делали им всевозможные затруднения, и народ, вышедший из очистительного огня плена, подвергался испытаниям другого рода, которых он не ожидал.

Его вера и терпение истощались. Введенные в обман врагами избранного народа, Агасвер (Камбиз) и в особенности Арфасасфа (Смирдис Маг) противились восстановлению храма, и Иудеи совершенно утратили всякую бодрость. Даже верные начали сомневаться – хотя не в истинности Бога, вложившего в уста прежних пророков чудные пророчества, и не в Его могуществе исполнит их, но в Его милосердии в отношении к Его народу, который, не будучи идолослужителем, тем не менее был грешен,

холоден и низок в нравственном отношении. «Не пришло еще время, думал весь народ, не время строить дом Господень (Агг.1:2). Сам Бог ставит всевозможные препятствия этому делу, Он воспрещает нам это устами царя. Он не возвращает нам прежнего ковчега завета, и не дает нам нового: таким образом может произойти то, что храм будет восстановлен, но Бог еще не придет обитать в святилище и оно останется пустым». Между тем, каждый строил себе дом, обрабатывал свои поля и виноградники, и пас свои стада. Но Бог посылал на свой заблудившийся народ бич за бичем, чтобы возвратить его к себе (Агг.1:4–11, 2:15–19; Зах.8:9–12). Иудеи, по возвращении из плена были таким образом погружены в глубокий мрак: они совсем не разумели путей Божиих. Наступило время помочь им: Дарий Гистасп взошел на престол Персии, и Превечный возбудил в Иерусалиме двух пророков, Аггея и Захарию.

Эти два пророка имели одно и тоже посольство: они должны были объяснить своим соотечественникам пути Божии, восстановить мужество верных, сообщив им уверенность, что Иегова с ними, и открывая пред ними ту блистательную будущность, которая предназначена для них; привести, если возможно, к покаянию и обращению сердца тех, которые гордились, что не были уже идолопоклонниками, подобно своим предкам, но сокрушались о скалу духовной гордости и фарисейства.

Но, прежде всего, Аггей и Захария должны были убедить народ к тому, чтобы он начал снова и окончил вполне построение храма.

Левитское служение требует храма для Превечного: ветхозаветная религия стоит в связи с этим зданием и не может процветать, если оно находится в развалинах.

Аггею поручено более частно объяснить своим современникам, почему Бог поступал в отношении к ним с такою строгостью в продолжение предыдущих лет, между тем как Захария обращает свои взоры более к будущему, в котором он открывает своему народу и события ближайшие и самые отдаленные. Горизонт его зрения гораздо обширнее, чем у Аггея.

Аггей не имеет той живости и силы воображения, которыми отличается Захария. Его язык более прост, более спокоен и ясен, и при этом вовсе не имеет недостатка ни в энергии, ни в теплоте.

Мы не знаем ничего ни о его семействе, ни о его рождении, ни о его смерти (1. Ездр.5:1, 6:14).

Его книга содержит четыре короткие пророчества, время которых указано точно; они были изречены в течение четырех месяцев, во второй год царствования Дария Гистаспа, за 522 года до Иисуса Христа (I, 1; II, 1, 10:20).

Второе и четвертое пророчества имеют политическое и религиозное содержание, и открывают обширные виды на последующие века.

В своем деле искупления, Бог поступает путем избрания, отделяя или освящая, избирая и отвергая (Рим.9:27–29). Для него имеет важность не множество Его служителей, а испытанная вера тех, посредством которых Он хочет обратить мир. Иисус Христос намеренно говорил сурово с Своими почитателями, чтобы сохранить возле себя только истинно верующих (Лк.4:16–30; Ин.6, 7 и пр.), и Гедеон должен был поразить Мадианитян не с своими тридцатью двумя тысячами воинов, ни даже с десятью тысячами, но с тремя стами. Точно также Всевечный избрал между всеми семействами земли – Авраама; между всеми Израильтянами находившимися в плену в Вавилоне, Он избрал для возвращения пятьдесят тысяч, между всеми Иудеями, современными Иисусу Христу, избрал несколько тысяч, вошедших в Церковь; и равным образом только известное число язычников войдет в конце времен в духовный Иерусалим для поклонения Всевечному (Зах.14:16).

Бог хочет, чтобы этот избранный остаток, отделяемый Им для Его великого дела, был чист и свят, и проводит его для этого не один раз через очистительный огонь (Зах.13:9) Иудеи, возвращавшиеся из плена, были ядром, из которого должна была произрасти и возникнуть преобразованная левитская Церковь, будущая мать Церкви Христианской; следовало освободить это ядро от всякого испорченного начала, которое могло бы погубить его, и потому мы видим, что на этих Иудеев, едва лишь они перевели дух по прибытии в свое отечество, полились испытания человеческие и испытания Промысла, препятствия, поставленные к благочестивым предприятиям их врагами, и бедствия физические, разрушавшие уборки плодов и злаков. Бог поступал с ними таким образом, потому что их разумение было плотское и сердце не обращенное. Они конечно желали повиноваться Богу, но желали этого с некоторым ограничением, без энергии и постоянства; незначительные трудности уже устрашали их, а большие препятствия отнимали у них даже мысль о возможности преодоления их. Они конечно веровали в предметы невидимые и вечные, но заботы о видимом и телесном легко овладевали ими и заставляли их терять из виду все другое. Спустя восемнадцать лет по возвращении, они помышляли лишь очень неопределенно о построении храма, привыкли к неполному богослужению, и заботились только об удовлетворении своих первых потребностей; однако они старались окружить себя всеми удобствами жизни, строили себе дома, с изящными панелями и тщательно украшенные. Они были далеки от того, чтобы искать прежде всего царствия Божия и правды Его. В первый день шестого месяца, Аггей, обращаясь к двум представителям и главам народа – Зоровавелю и Иисусу, сыну Иоседекову, выставляет перед всеми на вид их небрежность в отношении к дому Божьему, и ревность к устройству себе удобных жилищ (2, 4; Цар.7:2, в противоположность в Давидом), он также обращает их внимание на отсутствие благословения, во всех их различных предприятиях, дает им повеление приняться снова за построение храма чтобы Всевечный был прославляем в нем (8). Тогда только Бог дарует им временные благословения, тогда только их надежды на обильную жатву не будут обмануты, и самые лучше уборки плодов земных не будут исчезать в их житницах от дуновения Всевечного (7, 9, 10:11).

Ищите царствия Божия и все другое будет дано вам сверх того. Бог прежде земных предметов! Польза церкви, прежде личной пользы! (2–11). Народ как бы пробудился от глубокого сна, почувствовал присутствие Божие приблизившееся к нему в лице Его ангела или посланника Исх.2:7, Числ.20:16; Еккл.5:6), и был охвачен ужасом. Аггей торжественно объявил ему во имя Всевечного, которым был послан для этой цели: что Превечный Бог находится с ними, как Он был прежде с их предками во время наибольшей временной их славы и наибольшего временного их процветания; что, хотя Он и ныне скрыт от их взоров, тем не менее Он присутствует посреди их; что небрежение, в котором они были оставлены в течение шестнадцати лет, было только кажущимся, и что Его строгость происходила только от Его отеческой любви к ним (II, 4, 5; Зах.2:10; VIII, 3) – 12, 13.

Спустя двадцать четыре дня после первого пророчества Агеева. Зоровавель, Иисус сын Иоседека и весь народ стали производить работы в доме Всевечного. 14, 15.

Около четырех недель спустя, слово Господне было обращено во второй раз к Аггею. Ревность Иудеев уже охладела. «Будем ли мы в состоянии когда нибудь соорудить вновь храм? Где мы найдем необходимые для этого средства? Не остались ли самые богатые из наших братьев в Вавилоне? Но если бы мы даже довели до хорошего конца начатое дело, то как новый храм будет беден и худ, в сравнении с храмом Соломоновым! Ковчег завета уже не существует, или по крайней мере никому неизвестно где найти его, и Бог не повелевает построить другого ковчега! Избранный народ прозябает жалким образом среди язычников, которые угнетают и оскорбляют его, и какой вид будет иметь храм Бога истинного, в сравнении со всеми блестящими храмами ложных богов, покрывающие вселенную? Не есть ли он в глазах ваших как бы ничто? (II, 3). Где великие обетования Исайи, Иеремии, Иезекииля, которые все говорили, что новый дом Всевечного превзойдет в славе прежний? Пророк отвечает на эти сомнения и мысли, возникавшие от уныния, – тремя обетованиями. Я с вами говорит Господь Саваоф.

Завет мой, который я заключил с вами при исшествии вашем из Египта, и дух мой пребывает среди вас: не бойтесь. (II – 5).

Прежнее домостройство не кончилось с разрушением Иерусалима и пленом Вавилонским: он остается неприкосновенным со всеми его обетованиями и милостями (4–5).

« Вы получите даже большие милости чем ваши предки. Дух мой, который в прошедшие времена только на мгновения овладевал некоторыми лицами, начинавшими тогда пророчествовать (Числ.11:25–29 и пр.), пребывает теперь постоянным образом среди вам. И этим возвещается вам приближение тех времен Мессии, когда Бог изольет от Духа Своего на всякую плоть, как это предсказано Иоилем (II, 28, 29, Деян. II). Мы увидим, при объяснении Захар. IV, 6, какое обширное значение имеют эти слова Аггея: Дух Мой пребывает среди вам – 5».

В третьих наконец, как возвещено это Иоилем в том же месте (30 –32), с посланием Духа соединяются перевороты всякого рода, которые будут предшествовать периоду Мессии, сопровождать его и наконец заключать его: еще раз, и это будет скоро, и проч.» 6–9.

Эти перевороты столь мало вероятные, это потрясение природы столь

твердой в основании, и особенно уничтожение языческих народов столь могущественных, произойдут от Бога, для которого нет ничего невозможного, от Господа Саваофа (Вечного Бога воинств), который располагает по Своей воле небесными силами, и есть Верховный

Владыка вселенной. Он защищает действительно Свой народ (4) и рассевает, как плеву, самые грозные народы. Это имя Саваоф повторено четыре раза в 6–9 стихах пророчества.

Одни лишь эти перевороты могли объяснить, каким образом избранный народ, его вера и его храм должны были приобресть свой прежний блеск. Иудино племя было так слабо и язычники так могущественны, что их следовало прежде всего унизить, для того, чтобы они не подавляли его более. Если бы империя Александра не была потрясена, разрушена; то Маккавеи никогда бы не могли возвратить своему народу независимость. В начале христианской эры, столько царств было разрушено Римом, и сам Рим был так потрясен своими гражданскими войнами, развращением нравов и ослаблением всех общественных связей, что умы были проникнуты неопределенным чувством непрочности человеческих устройств, и это чувство конечно не существовало во времена Сципионов. И если бы земные царства были вечны, как об этом мечтал Рим, то люди, гордясь своим постоянным благополучием, никогда не склонились бы под иго Христово. Вера предполагает сокрушение сердец, Церковь – потрясение и разрушение враждебной Богу власти. Вечное царство Мессии и Даниила устанавливается на развалинах четырех языческих монархий. Падение каждой враждебной Богу монархии имеет спасительное влияние на сердца современников, которые, разочаровавшись в благах земных, обратят свои взоры к небу, и признают Всевечного единым Истинным Богом. Это нравственное действие потрясения народов отличает пророчество Аггея от пророчеств Даниила, и указано и раскрыто у Ис.19:16–25; 18:7; 23:17, 18; (Срав. Ам. IX, 1). Так развевается пред очами веры мрак, покрывающий всемирную историю; самые непостижимые судьбы народов часто служат скрытыми причинами к основанию или распространению царства Божия, и среди самых больших беспорядков, мы открываем десницу Провидения, которая твердо ведет частных лиц и все человечество к цели, которую оно поставило себе от вечности. В этом, говорит один ученый толкователь Писания (Генгстенберг) заключает ключ всякой истинной философии истории.

После этих общих взглядов, мы исследуем, когда и как исполнилось занимающее нас пророчество Аггея.

Это пророчество сложно; оно обнимает многие эпохи, и получило или получит многие преемственные исполнения. Оно начинается напоминанием

о переворотах, ознаменовавших установление Моисеева завета (Исх.19:16 и след. Суд. V, 4), и бывших образом гораздо больших переворотов, которые совершатся во время завета христианского, завета, долженствующего быть последним. «Я потрясал землю, Чермное море, Синай, Иордан, даже солнце и луну (Иис. Нав. X), когда основывал царство внешнее и гибнущее, еще раз, второй и последний раз, Я потрясу небо и землю (Агг.2:6), во время Мессии, когда буду основывать царство духовное и неизменное» (Евр.12:25–28).

Пророчество Аггея получит свое целое и совершенное выполнение только в конце времен. Тогда земля сгорит, а все что она содержит, небеса прейдут с шумом ужасной бури (6, 7, 2Петр.3:10); тогда цари земные язычники, принесут в духовный Иерусалим⁹² все, что они имеют самого великолепного и драгоценного (7; Откров. XXI, 24:26); тогда слава Всевечного исполнит и освятите ё не только храм, но весь народ (7; Откров. XXI, 23; XXII, 8); тогда будет совершенный мир (Откров. XXI, 4). В эту эпоху, не только не будет уже храма Зоровавелева, но даже вовсе не будет храма (Апок.21:22). Во всяком случае Иудеи, созидавшие дом Божий на глазах Аггея, поклонялись или должны были поклоняться, в духе, Богу, который силою Своего Духа, присутствовал в их сердцах, и этот дом был Символом той духовной церкви, которая от Зоровавеля до Иоанна Крестителя готовилась принять Мессию, получив воплощение в Пятидесятницу, и в которой все и все обновлены уже (2Кор.5:17) или будут некогда (Откров. XXI, 1:4) сделаны новыми (Ис.65:17). Это полное и окончательное осуществление пророчества Исайи есть ничто иное, как последнее действие в ряду событий начинающемся с эпохи Иисуса Христа и даже с эпохи Зоровавеля.

Эти неизмеримые физические перевороты, которые заключают историю церкви, были прообразованы тем землятресением и тем чудесным затмением, которые произошли во время распятия Сына Божия. В очах веры, каждая буря возвещает правду Бога, прогневанного нашими грехами; она есть эхо потопа, от которого погиб первый развращенный мир, и предзнаменовение того всеобщего пожара, которым будет разрушен настоящий мир (Псал. XXVIII). Все физические перевороты в природе происходят от греха, который подчинил себе и возмутил нашу землю, и все исторические перевороты имеют то же происхождение. По этому они сходны между собою, и на образном или иносказательном языке Писасия, под именем первых, часто означаются вторые. Я потрясу небо и землю, море и сушу; и потрясу все народы. (Агг.2:6:7). Все народы, во время Зоровавеля, пользовались спокойствием (Зах.1:11), и между тем, не задолго до того, они сокрушили силу избранного народа и положили конец израильской теократии; они овладели мирской властью и установили на земле, с которой исчезло царство Божие, империю, которая должна была угнетать и преследовать церковь. Но этот покой будет продолжаться не долго; скоро Всемогущий потрясет народы; уже Вавилон готовится свергнуть с себя ибо Персов; уже вооружаются для борьбы Греки, которые победят Дария и его преемников, из среды которых явится Александр Великий; уже растет и укрепляется Рим, который сокрушит Македонскую Империю. На все эти катастрофы, Аггей делает намек в своем последнем пророчестве (II, 21:22). Но Всевечный, сказали мы, сокрушая одну империю за другою, имеет свои планы милосердия в отношении к народам, которых он наказал, и ускоряет этим путем явление своей славы и своего царства, язычники потрясенные и сокрушенные скорбью, признают, что Иегова есть единый Истинный Бог, и принесут в Его храм свое золото и серебро, то, что они имеют наиболее прекрасного. Таким образом Всевечный наполнит славою дом сей теперь столь бедный и лишенный всяких украшений, и даже слава сего последнего храма будет больше, нежели слава прежнего (Агг. II, 9). На самом деле, Соломонов храм был одолжен своим великолепием только богатствам самих Израильтян и никогда язычники не приносили в него своих пожертвований. Напротив того, в преддверие второго храма стекались верные из язычников, исповедовавшие во имя своих народов, что идолопоклонство – дело суетное, и что истинного Бога почитают только в Иерусалиме, и меньшее из их приношений имело пред духовными очами большую цену, чем все золотые щиты, поставленные Соломоном в храме.

Тогда мир будет обетать в Иерусалиме. Во время Зоровавеля вся земля жила в спокойствии, один Иуда подвергался волнениям. В эпоху, не много отдаленную от этого времени, все народы будут потрясены, один Иерусалим останется в покое. (II, 20–23; Зах.2:4–5; VIII и особенно IX, 8). Явления естественные, совершившиеся при смерти Иисуса Христа, исторические перевороты, следовавшие один за другим с царствования Дария Гистаспа до разрушения Иерусалима Титом, начало обращения в христианство и временное благополучие Иудеев до Маккавеев, во время и после них – таковы события, посредством которых исполнилось пророчество Аггеево в его смысле самом ограниченном и в то же время наименее отдаленном.

Но между этим первым и несовершенным исполнением и исполнением окончательным и полным, есть множество событий, соединяющих первое с

последним. Царства рушатся одни за другими, и их непрерывное падение прекратится только перед скипетром Христа, когда он во второй раз явится на землю как Царь славы (Зах.14:16; Откров.19:4:6).

Первые обращенные христиане были только типами, христиан из язычества, число которых возрастает от эпохи до эпохи, и способствует к прогрессивному расширению Церкви. Приношения золотом и серебром уступили место приношениям сердец полных покаяния и любви, что конечно можно считать как самое прекрасное, и самое драгоценное благо. За временным миром, которым наслаждались Иудеи от Зоровавеля до Иоанна Крестителя, последовал тот внутренний мир, который пришел принести Иерусалиму и всему миру кроткий Царь, сидящий на жеребенке ослицы.

Физические перевороты, потрясающие теперь природу, оканчиваются разрушением нашей земли и нашего неба. Переворотам империй послужит заключением гибель Гога и Магога и последним страшным судом, который низвергнет в ад все, враждебное Христу. Обращения язычников, совершившиеся со времени Апостолов до наших дней, составляют только слабый и бледный образ того духовного воскресения человечества, в отношении к которому восстановление Иудеев будет предшествующим знамением и орудием. Все временные и духовные богатства целой земли стекутся в последние времена, в небесный Иерусалим. И внутренний мир, который даровал Иисус Христос верным, разовьется, при Его славном втором пришествии, в мир внешний, который одновременно будет и земной и небесный.

Таковы звена, которыми первые и последние события, возвещаемые Аггеем, соединяются между собою через ряд веков.

В указанном нами смысле, слава, обетованная второму храму (7, 9 – срав. с 3), относится к приношениям язычников, а не к Иисусу Христу, на котором пребывает слава Божия. Но тем не менее, пророчество Аггея имеет полное отношение к Мессии: оно возвещает второй завет, который должен заменить завет Моисеев, и указывает на две главные его черты: всеобщность и мир, которые равным образом выставлены на вид Захариею (II, 11; VIII, 20–23, IX, 10; XIX, 16–19; – III, 10; IX, 9, 10; XIV, 9–11). Впрочем для того, чтобы новый храм увидел в своем преддверии стечение язычников, он не должен иметь недостатка ни в какой из драгоценностей, которыми обладал прежний храм; и если Слава Божия обитала в древнем храме между херувимами, то она под тем или другим видом должна явиться опять в новом, и вот в ограде его явилось Слово, соделавшееся плотью.

Но, скажут, когда новый Завет был основан Иисусом Христом, храм Зоровавеля уже не существовал; он был разрушен Иродом, воздвигший на его место другой храм. Правда, этот царь не только поправил или даже увеличил второй храм, но перестроил его от самого основания. Между тем новое здание никогда не носило имени третьего храма, ни на обыкновенном национальном языке, ни у историков, а всегда считалось, – и справедливо, – за тожественное с зданием, которое было им заменено. Сам Ирод приписывал большую важность этому тожеству, и вероятно с этой именно целью он приказал, чтобы разрушали и перестраивали только часть за частью. Впрочем новость храма составляют не камни; она заключается в Богослужении, совершаемом в нем, никакой новой эры не начинается с Ирода в истории Левитской религии. Таким образом дом Всевечного, к построению которого убеждал Аггей, был действительно свидетелем установления завета благодати, и Тит, перед глазами которого это здание было сожжено, обличает Иудеев в неверии.

Ирод, воссозидая этот храм, имел в виду пророчество Аггея, как говорит Иозефий (15, 11, 8. I, 3). Ирод желал, чтобы новый храм имел вид и все великолепие Соломонова храма, чему содействовали некоторым образом от имени язычества Римляне, которые были вместе властелинами мира и друзьями этого царя. Но он действовал, сам этого не ведая, по наущению дьявола, хотевшего, как говорит Кальвин, обмануть таким образом Иудеев, соблазнить их наружным великолепием, отнять у них надежду на лучшее будущее и заставить их презирать Мессию смиренного и кроткого, который должен был вскоре явиться со всеми духовными дарами благодати. Бог имел свои виды мудрости и милосердия в отношении к своему народу, не давая им в эпоху пришествия Иисуса Христа, могущества и благополучия времен Соломона; и малая наружная слава храма должна была направить внимание верных на будущую жизнь и на предметы небесные. Ирод, напротив, из опасения, чтобы царство Божие не разрушило его собственного царства, и повелевший избить всех Вифлеемских младенцев для того, чтобы наверное поразить родившегося Христа, сделал с своей стороны все возможное, чтобы осуществить в свою пользу пророчества Аггея, и выдать таким образом свое царствование за исполнение предречений, относящихся к Мессии. Таким же образом папство есть завладение царством Христовым над человечеством, тысячелетие враждебной Слову власти.

Спустя два месяца, в декабре, когда народ трудился над храмом с истинной ревностью, Аггей обращается к нему в третий раз и дополняет свое прежнее пророчество.

«По закону Моисееву, вещь освященная не может освящать вещи обыкновенные посредством одного соприкосновения, и одно доброе дело не делает добрыми другие действия жизни.

Напротив, если сама личность осквернена, то она оскверняет все то, к чему прикасается; таким образом нерадение Иудеев к воссозиданию храма доказывало, что самое их сердце, как источник, из которого происходят все частные действия, было заражено нераскаянностью и холодностью;

следовательно все что они ни делали в обыкновенной жизни и все жертвы которые они приносили здесь на жертвеннике, были нечисты (1Ездр.3:2–6). И поэтому то Бог поражает их в их полях, садах и виноградниках, в продолжение семнадцати лет, с того дня, когда были положены основания храма (построение его не было продолжено (18), до того настоящего дня и времени, когда начали полагать камень на камень для сооружения храма (15). Еще по сие время жатва так худа, что нет уже пшеницы в житницах, и до настоящего времени плодоносные деревья не произвели ничего. Но я объявляю вам, что в это время года, когда еще ничто не показывает, будут ли сборы следующего года изобильны или нет, что от сего дня Всевечный благословит» 10–19.

Благословения в отношении законов природы имели бы мало цены, если бы они не сопровождались благословениями в порядке политическом. В тот же день Аггей присоединил к обетования обильных жатв – обетование внешнего мира, которое не могли бы нарушить перевороты царств, ни войны соседних народов, о чем уже говорил пророк прежде (II, 6:7).

Он обращается здесь к Зоровавелю, представляющему народ Иудейский (Иисус сын Иоседеков великий Иерей, обозначал бы церковь Левитскую, а здесь дело идет о временном правительстве). «Всевечный берет под свою охрану (Второз. IV, 20) Зоровавеля, потому что этот последний верный Его служитель; Он ниспровергает все высокое и великое сего мира, и дает внутреннюю сокровенную силу властелину самому слабому, народу самому малому, которые ищут Его и служат Ему. Он дарует Зоровавеля, как перстень с печатью, объем которого не имеет никакого соответствия с его ценою, но которого однако не теряют из виду. (Песнь Пес.VIII ,6, ср. Иер.22:24, где тоже сравнение употреблено в применении к предку Зоровавеля: царю Иехонии). Ибо Я избрал его (Зах.1:17; 1, 12; III, 2).

Между тем это божественное избрание имеет в виду нечто совсем иное, чем безопасность Зоровавеля и народа Иудейского среди политических потрясений. Когда все языческие народы погибнут, избранные народ⁹³ будет существовать; он возвышается, когда те падают, и он переживает всех. Зоровавель же есть предок Иисуса Христа, Царя Иудейского, главы Церкви, будущего владыки всей земли, Бога, которому поклоняются земля и небеса.

Глава I

В восьмом месяце во второй год Дария, было слово Господне к Захарии, сыну Варахиину, сыну Аддову, пророку:

2. Прогневался Господь на отцов ваших великим гневом,

3. И ты скажи им: так говорит Господь Саваоф: обратитесь ко Мне, говорит Господь Саваоф, и Я обращусь к вам, говорит Господь Саваоф.

4. Не будьте такими, как отцы ваши, к которым взывали прежде бывшие пророки, говоря: так говорит Господь Саваоф; обратитесь от злых путей ваших и от злых дел ваших; но они не слушались, и не внимали Мне, говорит Господь.

5. Отцы ваши – где они? да и пророки, будут ли они вечно жить?

6. Но слова Мои и определения Мои, которые заповедал Я рабам Моим, пророкам, разве не постигли отцов ваших? и они обращались и говорили: как определил Господь Саваоф поступит с нами по нашим путям и по нашим делам так и поступил с нами.

7. В двадцать четвертый день одиннадцатого месяца – это месяц Шеват – во второй год Дария, было слово Господне к Захарии, сыну Варахиину, сыну Аддову, пророку;

8. Видел я ночью, вот, муж на рыжем коне стоит между миртами, которые в углублении, а позади его кони рыжие, пегие и белые.

9. И сказал я: кто они, господин мой? и сказал мне Ангел, говоривший со мной: я покажу тебе кто они.

10. И отвечал муж, который стоял между миртами и сказал: это те, которых Бог послал обойти землю.

11. И они отвечали ангелу Господню, стоявшему между миртами, и сказали: обошли мы землю, и вот, вся земля населена и спокойна.

12. И отвечал ангел Господень и сказал: Господи Вседержителю! Доколе ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые ты гневаешься вот уже семьдесят лет?

13. Тогда, в ответ Ангелу, говорившему со мною, изрек Господь слова благие, слова утешительные.

14. И сказал мне Ангел, говоривший со мною: провозгласи и скажи: так говорит Господь Саваоф: возревновал Я о Иерусалиме и о Сионе ревностью великой.

15. И великим негодованием негодую на народы, живущие в покое, ибо когда Я мало прогневался, они усилили зло.

16. Посему так говорит Господь: Я обращаюсь к Иерусалиму с милосердием, в нем соорудится дом Мой, говорит Господь Саваоф, и землемерная вервь протянется по Иерусалиму.

17. Еще провозгласи и скажи: так говорит Господь Саваоф: снова переполнятся города Мои добром, и утешит Господь Сион, и снова изберет Иерусалим.

18. И поднял я глаза мои, и увидел: вот четыре рога.

19. И сказал я Ангелу, говорившему со мной: что это? И он ответил мне: это роги, которые разбросали Иуду, Израиля и Иерусалим.

20. Потом показал мне Господь четырех рабочих.

21. И сказал я: что они идут делать? Он сказал мне так: эти роги разбросали Иуду, так что никто не может поднять головы своей; а сии пришли устрашить их, сбить роги народов, поднявших рог свой против земли Иуды, чтобы рассеять ее.

Глава II

И снова я поднял глаза мои, и увидел! вот муж, у которого в руке землемерная вервь.

2. Я спросил куда ты идешь? и он сказал мне: измерить Иерусалим, чтобы видеть, какая широта его и какая длина его.

3. И вот Ангел, говоривший со мною, выходит, а другой Ангел идет на встречу ему.

4. И сказал он этому: иди скорее, скажи этому юноше: Иерусалим заселит окрестности по причине множества людей и скота в нем.

5. И Я буду для него, говорит Господь, огненною стеной вокруг его, и прославлюсь посреди его.

6. Эй, эй! бегите из северной страны, говорит Господь: ибо по четырем ветрам небесным Я рассеял вас, говорит Господь.

7. Спасайся, Сион, обитающий у дочери Вавилона.

8. Ибо так говорит Господь Саваоф: для славы Он послал меня к народам, грабившим вас, ибо касающийся вас касается зеницы ока Его.

9. И вот, я подниму руку Мою на них, и они сделаются добычей рабов Моих, и тогда узнаете, что Господь Саваоф послал Меня.

10. Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот, Я приду и поселюсь посреди тебя, говорит Господь.

11. И прибегнут к Господу многие народы в тот день, и будут Моим народом; и Я поселюсь посреди тебя, и узнаешь что Господь Саваоф послал Меня к тебе.

12. Тогда Господь возьмет во владение Иуду, Свой удел на святой земле, и снова изберет Иерусалим.

13. Да молчит всякая плоть пред лицем Господа! Ибо Он поднимается от святого жилища Своего.

Глава III

И показал он мне Иисуса, великого Иерея, стоящего пред ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему.

2. И сказал Господь сатане: Господь да запретит тебе, сатана, да запретит тебе Господь, избравший Иерусалим! не головня ли он, исторгнутая из огня!

3. Иисус же одет был в запятнанные одежды, и стоял пред Ангелом,

4. Который отвечал, и сказал стоявшим пред ним так: снимите с него запятнанные одежды; а ему самому сказал: смотри, Я снял с тебя вину твою, и облекаю тебя в одежды торжественные.

5. И сказал: возложите на голову его чистый кидар, – и возложили чистый кидар на голову его, и облекли его в одежду: Ангел же Господень стоял.

6. И засвидетельствовал Ангел Господень, и сказал Иисусу:

7. Так говорит Господь Саваоф: если ты будешь ходить по Моим путям, и если будешь на страже Моей, то будешь судить дом Мой, и наблюдать за дворами Моими. Я дам тебе ходить между сими стоящими здесь.

8. Выслушай же, Иисус, Иерей великий, ты и собратия твои, сидящие пред тобою, мужи знаменательные: вот, Я привожу раба Моего, Отрасль.

9. Ибо вот тот камень, который Я полагаю перед Иисусом; на этом одном камне семь очей; вот, Я вырежу на нем начертания его, говорит Господь Саваоф, и изглажу грех земли сей в один день.

10. В тот день, говорит Господь Саваоф, будете друг друга приглашать под виноград и под смоковницу.

Глава IV

И возвратился тот Ангел, который говорил со мною, и пробудил меня, как пробуждают человека от сна его.

2. И сказал он мне: что ты видишь? И отвечал я: вижу, вот светильник весь из золота и чашечка для елея на верху его, и семь лампад на нем, и по семи трубочек у лампад, которые на верху его.

3. И две маслины на нем, одна с правой стороны чашечки, другая с левой стороны ее.

4. И отвечал я, и сказал Ангелу, говорившему со мной: что это, господин мой?

5. И Ангел, говоривший со мной, отвечал и сказал мне: ты не знаешь, что это? И сказал я: не знаю, господин мой.

6. Тогда отвечал он, и сказал мне так: это слово Господа к Зоровавелю, выражающее: не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф.

7. Кто ты, великая гора пред Зоровавелем? ты равнина, и вынесет он краеугольный камень при шумных восклицаниях: «благодать, благодать на нем»!

8. И было ко мне слово Господне.

9. Руки Зоровавеля положили основание Дому сему, его руки и окончат его и узнаешь, что Господь Саваоф послал Меня к вам.

10. Ибо кто может считать день сей маловажным, когда радостно смотрят на строительный отвес в руках Зоровавеля те семь, – это очи Господа, которые объемлют взором всю землю?

11. Тогда отвечал я, и сказал ему: что значат те две маслины с правой стороны светильника и с левой стороны его?

12. Вторично стал я говорить, и сказал ему: что значат две масличные ветви, которые чрез две золотые трубочки изливают из себя золото?

13. И сказал он мне: ты не знаешь что это? я отвечал: не знаю, господин мой.

14. И сказал он: это два помазанные елеем, предстоящие Господу всей земли.

Глава V

И опять поднял я глаза мои, и увидел: вот летит свиток.

2. И сказал он мне: что видишь ты? Я отвечал: вижу летящий свиток; длина его двадцать локтей, а ширина его десять локтей.

3. Он сказал мне: это проклятие, исходящее на лице всей земли; ибо всякий кто крадет, будет истреблен, как написано на одной стороне, и всякий клянущийся ложно, истреблен будет, как написано на другой стороне.

4. Я навел его, говорит господь Саваоф, и оно войдет в дом татя и в дом клянущегося Моим именем ложно, и пребудет в доме его, и истребит его, и дерева его, и камни его.

5. И вышел Ангел, говоривший со мною, и сказал мне: подними еще глаза твои, и посмотри, что это выходит?

6. Когда же я сказал: что это? Он отвечал: это выходит эфа, и сказал: это образ их по всей земле.

7. И вот кусок свинца поднялся, и там сидела одна женщина посреди эфы.

8. И сказал он: эта женщина – само нечестие, и бросил ее в средину эфы, а на отверстие ее бросил свинцовый кусок.

9. И поднял я глаза мои, и увидел: вот, появились две женщины, и ветер был в крыльях их, и крылья у них как крылья аиста; и подняли они эфу, и понесли ее между землею и небом.

10. И сказал я Ангелу, говорившему со мною: куда несут они эту эфу?

11. Тогда сказал он мне: чтоб устроить для нее дом в земле Сеннаар, и когда будет все приготовлено, то она поставится там на своей основе.

Глава VI

И опять поднял я глаза мои, и вижу: вот, четыре колесницы выходят из ущелья между двумя горами; и горы те были горы медные.

2. В первой колеснице кони рыжие, а во второй колеснице кони вороные;

3. В третье колеснице кони белые, а в четвертой колеснице кони пегие, сильные.

4. И, начав речь, я сказал Ангелу, говорившему со мною: что это господин мой?

5. И отвечал Ангел, и сказал мне: это выходит четыре духа небесных, которые предстоят пред Господом всей земли.

6. Вороные кони там выходят к стране северной, и белые идут за ними, а пегие идут к стране полуденной.

7. И сильные вышли, и стремились идти, чтобы пройти землю; и он сказал: идите, пройдите землю, – и они прошли землю.

8. Тогда позвал он меня, и сказал мне так: смотри, вышедшие в землю северную успокоили дух Мой на земле северной.

9. И было слово Господне ко мне:

10. Возьми у пришедших из плена, у Хелдая, у Товии и у Иедая, и пойди в тот самый день, пойди в дом Иосии, сына Софониева, куда они пришли из Вавилона.

11. Возьми у них серебро и золото, и сделай венцы, и возложи на голову Иисуса, сына Иоседекова, Иерея великого.

12. И скажи ему: так говорит Господь Саваоф: вот Муж, – имя ему ОТРАСЛЬ, Он произрастет из своего корня, и создаст храм Господень.

13. Он создаст храм Господень, и примет славу и воссядет, и будет владычествовать на престоле своем; будет и священником на престоле своем, и совет мира будет между тем и другим.

14. А венцы те будут Хелему и Товии, Иедаю и Хену, сыну Софониеву, на память в храме Господнем.

15. И издали придут, и примут участие в построении храма Господня, и вы узнаете, что Господь Саваоф послал меня к вам, и это будет, если вы усердно будете слушаться гласа Господа Бога вашего.

Глава VII

В четвертый год царя Дария было слово Господне к Захарии, в четвертый день девятого месяца, Хаслева.

2. Когда Вефиль послал Сарецера и Регем-мелеха и спутников его помолиться пред лицем Господа,

3. И спросить у священников, которые в доме Господа Саваофа, и у пророков, говоря: плакать ли мне в пятый месяц и поститься, как я делал это уже много лет?

4. И было ко мне слово Господа Саваофа:

5. Скажи всему народу земли сей и священникам так: когда вы постились и плакали в пятом и седьмом месяце притом уже семьдесят лет? для Меня ли вы постились? для Меня ли?

6. И когда вы едите, и когда пьете, не для себя ли вы едите, не для себя ли пьете?

7. Не те же ли слова провозглашал Господь чрез прежних пророков, когда еще Иерусалим был населен и покоен, и города вокруг его, южная страна и низменность были населены?

9. Так говорил тогда Господь Саваоф: производите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый к брату своему.

10. Вдовы и сироты; пришельца и бедного не притесняйте, и зла друг против друга не мыслите в сердце вашем.

11. Но они не хотели внимать, отворотились от Меня, и уши свои отяготили, чтобы не слышать.

12. И сердце свое окаменили, чтобы не слышать закона и слов, которые посылал Господь Саваоф Духом Своим через прежних пророков; за то и постиг их великий гнев Господа Саваофа.

13. И было как Он взывал, а они не слушали; так и они взывали, а Я не слушал, говорит Господь Саваоф.

14. И Я развеял их по всем народам, которых они не знали, и они сделали вожделенную страну пустыней.

Глава VIII

И было слово Господа Саваофа:

2. И так говорит Господь Саваоф: возревновал Я о Сионе ревностию великою, и с великим гневом возревновал Я о нем.

3. Так говорит Господь: обращусь Я к Сиону, и буду жить в Иерусалиме, и будет называться Иерусалим городом истины, и гора Господа Саваофа – горою святыни.

4. Так говорит Господь Саваоф: опять старцы и старицы будут сидеть на улицах в Иерусалиме, каждый с посохом в руке, от множества дней.

5. И улицы города сего наполнятся отроками и отроковицами, играющими на улицах его.

6. Так говорит Господь Саваоф: если это в глазах оставшегося народа, покажется дивным во дни сии; то неужели оно дивно и в Моих очах? говорит Господь Саваоф.

7. Так говорит Господь Саваоф: вот, Я спасу народ Мой из страны востока и из страны захождения солнца.

8. И приведу их, и будут они жить в Иерусалиме, и будут Моим народом, и Я буду их Богом, в истине и правде.

9. Так говорит Господь Саваоф: укрепите руки ваши, вы слышащие ныне слова сии из уст пророков, бывших при основании дома Господа Саваофа, для создания храма.

10. Ибо прежде дней тех не было возмездия для человека, ни возмездия за труд животных; ни уходящему, ни приходящему не было покоя от врага; и попускал Я всякого человека враждовать против другого.

11. А ныне для остатка этого народа Я не такой, как в прежние дни, говорит Господь Саваоф.

13. Ибо посев будет в мире; виноградная лоза даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою, и все это Я отдам во владение оставшемуся народу сему.

13. И будет, как вы, дом Иудин и дом Израилев, были проклятием у народов; так Я спасу вас, и вы будете благословением; не бойтесь, да укрепятся рука ваши!

14. Ибо так говорит Господь Саваоф: как Я определил наказать вас, когда отцы ваши прогневали Меня, говорит Господь Саваоф, и не отменил.

15. Так опять Я определил в эти дни соделать доброе Иерусалиму и дому Иудину; не бойтесь!

16. Вот дела, которые вы должны делать: говорите истину друг другу; по истине и миролюбию судите у ворот ваших.

17. Никто из вас да не мыслит в сердце своем зла против ближнего своего, и ложной клятвы не любите; ибо все это Я ненавижу, говорит Господь.

18. И было ко мне слово Господа Саваофа:

19. Так говорит Господь Саваоф: пост четвертого месяца, и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого сделается для дома Иудина радостью и веселым торжеством; только любите истину и мир.

20. Так говорит Господь Саваоф: еще будут приходить народы и жители многих городов.

21. И пойдут жители одного города к жителям другого, и скажут: пойдем молиться лицу Господа, и взыщем Господа Саваофа; и каждый скажет: пойду и я.

22. И будут приходить многие племена и сильные народы, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалиме и помолиться лицу Господа.

23. Так говорит Господь Бог Саваоф: будет в те дни, возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея, и будут говорить: мы пойдет с тобой, ибо мы слышали, что с вами Бог.

Глава IX

Пророческое слово Господа на землю Хадрах, и на Дамаске оно остановится; ибо око Господа на всех людей, как и на все колена Израилевы.

2. И на Емаф, смежный с ним, на Тир и Сидон, ибо он очень умудрился.

3. И устроил себе Тир крепость, накопил серебра, как пыли. и золота, как уличной грязи.

4. Вот, Господь сделает его бедным, и поразит силу его в море, и сам он будет истреблен огнем.

5. Увидит это Аскалон, и ужаснется, и Газа, и вострепещет сильно, и Екрон; ибо посрамится одежда его; не станет царя в Газе, и Аскалон будет необитаем.

6. Чужое племя будет жить в Азоте, и Я уничтожу высокомерие Филистимлян.

7. Исторгну кровь из уст его и мерзости его из зубов его, и он достанется Богу нашему, и будет как тысяченачальник в Иуде, и Екрон будет как Иевусей.

8. И я расположу стан у дома Моего против войска, против проходящих вперед и назад, и не будет более проходить притеснитель; ибо ныне Моими очами Я буду взирать на это.

9. Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной.

10. Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он возвестит мир народам, и владычество его будет от моря до моря и от реки до концов земли.

11. А что до тебя, ради крови завета твоего Я освобожу узников Твоих изо рва, в котором нет воды.

12. Возвращайтесь на твердыню, вы, пленники надеющиеся! Что теперь возвещаю, воздам тебе вдвойне.

13. Ибо как лук Я натяну Себе Иуду, и наполню лук Ефремов, и воздвигну сынов твоих, Сион, против сынов твоих Иония, и сделая тебя мечем ратоборца.

14. И явится над ними Господь, и как молния вылетит стрела Его, и возгремит Господь Бог трубою, и шествовать будет в бурях полуденных.

15. Господь Саваоф будет защищать их, и они будут истреблять и попирать пращные камни, и будут пить и шуметь как бы от вина, и наполнятся как жертвенные чаши, как угли жертвенника.

16. И спасет их Господь Бог в тот день, как овец, народ Свой; ибо подобно камням в венце они воссияют на земле Его.

17. О, как велика благость его и какая красота его! Хлеб одушевит язык у юношей и вино – у отроковиц.

Глава X

Просите у Господа дождя во время благопотребное: Господь блеснет молнией, и даст вам обильный дождь, каждому злак на поле.

2. Ибо терафимы говорят пустое, и вещуны видят ложное, и рассказывают сны лживые; они утешают пустотою: поэтому они бродят как овцы, бедствуют потому что нет пастыря.

3. На пастырей воспылал гнев Мой, и козлов я накажу; ибо посетит Господь Саваоф стадо Свое, дом Иудин, и поставит их, как славного коня Своего на брани.

4. Из него будет краеугольный камень, из него – гвоздь, из него – лук для брани, из него произойдут все народоправители.

5. И они будут, – как герои, попирающие врагов на войне, как уличную грязь, и сражаться, потому что Господь с ними и посрамят всадников на конях.

6. И укреплю дом Иудин, и спасу дом Иосифов, и возращу их, потому что Я умилосердился над ними, и они будут, как бы Я не оставлял их: ибо Я Господь Бог их, и услышу их.

7. Как герой будет Ефрем, возвеселится сердце их, как от вина; и увидят это сыны их, и возрадуются; в восторге будет сердце их о Господе.

8. Я дам им знак, и соберу их потому что Я искупил их; они будут также многочисленны, как прежде.

9. И расселю их между народами, и в отдаленных странах они будут вспоминать обо Мне, и будут жить с детьми своими, и возвратятся.

10. И возвращу их из земли Египетской, и из Ассирии соберу их, и приведу их в землю Галаадскую и на Ливан, и не достанет места для них.

11. И пройдет бедствие по морю, и поразит волны морские, и иссякнут все глубины реки, и смирится гордость Ассура, и скипетр отнимется у Египта.

12. Укреплю их в Господе, и они будут ходить во имя Его, говорит Господь.

Глава XI

Отворяй, Ливан, ворота твои, и да пожрет огонь кедры твои.

2. Рыдай, кипарис; ибо упал кедр, ибо величавые опустошены; рыдайте дубы Васанские, ибо повалился непроходимый лес.

3. Слышен голос рыдания пастухов, потому что опустошено приволье их; слышно рыдание молодых львов, потому что опустошена краса Иордана.

4. Так говорит Господь Бог мой: паси овец, обреченных на заклание.

5. Которых купившие убивают ненаказанно, а продавшие говорят благословен Господь; я разбогател! и пастухи их не жалеют о них.

6. Ибо Я не буду более миловать жителей земли сей, говорит Господь; и вот, Я предам людей, каждого в руки ближнего его и в руки царя его, и они будут поражать землю, и Я не избавлю от рук их.

7. И буду пасти овец, обреченных на заклание, овец по истине бедных. И возьму Себе два жезла, и назову один – благоволением, другой – узами, и ими буду пасти овец.

8. И истреблю трех из пастырей в один месяц; и отвратится душа Моя от них, как и их душа отвращается от Меня.

9. Тогда скажу: не буду пасти вас; умирающая – пусть умирает, и гибнущая – пусть гибнет, а остающиеся пусть едят плоть одна другой.

10. И возьму жезл Мой – благоволения, и переломлю его, чтобы уничтожить завет, который заключил Я со всеми народами.

11. И он уничтожен будет в тот день, и тогда узнают бедные из овец, ожидающие Меня, что это слово Господа.

12. И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет, – не давайте; и они отвесят в уплату Мне тридцать серебренников.

13. И сказал мне Господь: брось их в церковное хранилище, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать серебренников, и бросил их в дом Господень для горшечника.

14. И переломил Я другой жезл Мой – «узы», чтобы расторгнуть братство между Иудою и Израилем.

15. И Господь сказал мне: еще возьми себе снаряд одного из глупых пастухов.

16. Ибо вот, Я поставлю на этой земле пастуха, который о погибающих не позаботится, потерявших не будет искать, и больных не будет лечить, здоровых не будет кормить, а мясо тучных будет есть, и копыта их оторвет.

17. Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнет.

Глава XII

Пророческое слово Господа об Израиле. Господь распростерший небо, основавший землю и образовавший дух человека внутри его, говорит:

2. Вот, Я сделаю Иерусалим чашею исступления для всех окрестных народов, и также для Иуды во время осады Иерусалима.

3. И будет в тот день, сделаю Иерусалим тяжелым камнем для всех племен; все которые будут поднимать его, надорвут себя, а соберутся против него все народы земли.

4. В тот день, говорит Господь, Я поражу всякого коня бешенством и всадника его безумием, а на дом Иудин отверзу очи Мои; всякого же коня у народов поражу слепотою.

5. И скажут князья Иудины в сердцах своих сила моя – жители Иерусалима в Господе Саваофе, Боге их.

6. В тот день я сделаю князей Иудиных как жаровню с огнем между дровами и как горящий светильник среди снопов, и они истребят все окрестные народы справа и слева, и снова населен будет Иерусалим на своем месте в Иерусалиме.

7. И спасет Господь сначала шатры Иуды, чтобы величие дома Давидова и величие жителей Иерусалима не возносилось над Иудою.

8. В тот день защищать будет Господь жителей Иерусалима, и самый слабый между ними в тот день будет как Давид, а дом Давида будет как Бог, как Ангел Господень пред ними.

9. И будет в тот день, Я истреблю все народы, нападающие на Иерусалим.

10. А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают о единородном сыне, и скорбят, как скорбят о первенце.

11. В тот день поднимется большой плач в Иерусалиме, как плач Гададриммона в долине Мегидданской.

12. И будет рыдать земля, каждое племя особо; племя дома Давидова особо, и жены их особо; племя дома Нафанова особо, и жены их особо.

13. Племя дома Левиина особо, и жены их особо; племя Симеонова особо, и жены их особо.

Глава XIII

В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима, для омытия греха и нечистоты.

2. И будет в тот день, говорит Господь Саваоф: я истреблю имена идолов с этой земли, и они не будут более упоминаемы, равно как лжепророков и нечистого духа удалю с земли.

3. Тогда если кто будет прорицать, то отец его и мать его, родившие его, скажут ему; тебе не должно жить, потому что ты ложь говоришь во имя Господа? и поразит его отец его и мать его, родившие его, когда он будет прорицать.

4. И будет в тот день, устыдятся такие прорицатели, каждый видения своего, как будут прорицать, и не будут надевать на себя власяницы чтобы обманывать.

5. И каждый скажет: я не пророк; я земледелец; потому что некто сделал меня рабом от детства моего.

6. Ему скажут от чего же на руках у тебя рубцы? и он ответит: от того, что меня били в доме любящих меня.

7. О меч! поднимись на пастыря моего и на ближнего Моего, говорит Господь Саваоф: порази пастыря, и рассеются овцы! И Я обращу руку Мою на малых.

8. И будет на всей земле, говорит Господь, две части на ней будут истреблены, вымрут, а третья останется на ней.

9. И введу эту третью часть в огонь и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их, и скажу: это Мой народ, и они скажут: Господь Бог мой!

Глава XIV

Вот наступает день Господень, и разделят награбленное у тебя среди тебя.

2. И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город, и разграблены будут долы, и обесчещены будут жены, и половина города пойдет в плен; но остальной народ не будет истреблен из города.

3. Тогда выступит Господь, и ополчится против этих народов, как ополчился в день брани.

4. И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая пред лицеем Иерусалима к востоку; и раздвоится гора Елеонская от востока к западу весьма большою долиною, и половина горы отойдет к северу, а половина ее к югу.

5. И вы побежите в долину гор Моих; ибо долина гор будет простираться до Асила; и побежите, как бежали от землетрясения во дни Озии, царя Иудейского; и придет Господь Бог мой и все святые с Ним.

6. И будет в тот день, не станет света; светила удалятся.

7. День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день ни ночь; лишь в вечернее время явится свет.

8. И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима, половина их к морю восточному и половина их к морю западному; летом и зимой так будет.

9. И Господь будет Царем над всей землей; в тот день будет Господь един, и имя Его едино.

10. Вся эта земля будет, как равнина, от Гаваона до Реммона, на юг от Иерусалима, который будет стоять на своем месте, и населится от ворот Вениаминовых до места первых ворот, до угловых ворот, и от башни Ананеила до царских ворот.

11. И будет жить в нем, и проклятия не будет более, но будет стоять Иерусалим безопасно.

12. И вот какое будет поражение, которым поразит Господь все народы, которые воевали против Иерусалима: у каждого исчахнет тело его, когда он еще стоит на своих ногах, и глаза у него истают в яминах своих, и язык его иссохнет во рту у него.

13. И будет в тот день, произойдет между ними великое смятение от Господа, так что один схватит руку другого, и поднимется рука его на руку ближнего его.

14. Но и сам Иуда будет воевать против Иерусалима, и собрано будет богатство всех окрестных народов, золото, серебро и одежды в великом множестве.

15. Будет такое же поражение и коней, и лошаков, и верблюдов, и ослов, и всякого скота, какой будет в станах у них.

16. Затем все остальные из всех народов, приходивших против Иерусалима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу, и для празднования праздника кущей.

17. И будет, если какое из племен земных не пойдет в Иерусалим для поклонения Царю, Господу Саваофу; то не будет дождя у них.

18. И если племя Египетское не поднимется в путь, и не придет (сюда); то и у него не будет дождя, и постигнет его поражение, каким поразит Господь народы, не приходящие праздновать праздника кущей.

19. Вот, что будет за грех Египта и за грех всех народов, которые не придут праздновать праздника кущей!

20. В то время даже на конских уборах будет (начертано): Святыня Господу, и котлы в доме Господнем будут как жертвенные чаши пред алтарем.

21. И все котлы в Иерусалиме и Иудеи будут святынею Господа Саваофа, и будут приходить все приносящие жертву и брать их, и варить в них, и не будет более ни одного Хананея в доме Господа Саваофа в тот день.

Захария происходил из священнического рода, подобно Иеремии и Иезекиилю. Его дед Иддо был облечен важным достоинством между Иудеями, которые возвратились в свое отечество под начальством Иисуса⁹⁴ и Зоровавеля. Иддо был главою одного из классов священников. Сын его Варахия вероятно умер в возрасте не совсем преклонном; потому что не он, а его сын Захария наследовал Иддо при царе Иоакиме в его должности, и был верховным первосвященником после Иисуса (Неем.12:16). Таким образом Захария, в последнюю половину своей жизни, соединял священнические обязанности с пророчески служением. Краткостью жизни его отца объясняется, почему рождение Варахии опущено к Ездр.5:1.

Захария был очень юн во время возвращения Иудеев при Зоровавеле, и провел только немного лет в стране своего рождения, Вавилонии. Его первые пророчества относятся ко второму году Дария Гистаспа, бывшему 18-м годом по возвращении Иудеев, и он прямо обозначен здесь именем юноши (II, 4).

Захария – современник Аггея; он действует с такой же целью и посреди таких же обстоятельств. Он возбуждает мужество верных и противопоставляет мрачной действительности современной эпохи блистательные образы будущего. Но он нападает также на тайное лицемерие и фарисейство Иудеев и возвещает им страшные суды Божии.

Впрочем, Захария, подобно Даниилу, обращает свои взоры более на будущие века, чем на нравственное состояние поколения к которому принадлежит. Голос пророков должен вскоре умолкнуть; втечение долгих веков этого молчания, избранный народ должен будет находить в прежних предречениях всегда новое доказательство того, что его Бог не оставил его, и что он наперед распределил все благополучные и бедственные события, которые будут совершаться с ним от одного поколения до другого. Даниил и Захария восполняют друг друга; и тот и другой обнимают своими пророческими взорами тот неизмеримый период язычников, который открывается падением царства Иудина, и оканчивается гибелью антихристианских сил, окончательным восстановлением Израиля и всеобщим царством Мессии. Но Даниил повествует историю четырех мирских монархий, а Захария – историю избранного народа. Им обоим будущее открывается то в образе видений, то в виде устных предречений. Оба они поражают нас подробностями, в которые входят относительно известных эпох. Эти подробности поражают нерассудительного читателя, и может быть соблазняют его; но они назначены для того, чтобы устыдить неверие веков, которые, не видя более появления новых пророков, будут даже склоняться к отрицанию древних пророков, но впоследствии увидят себя некоторым образом вынужденными уверовать в их предречения, кажущиеся для них совершенно несбыточными но исполненные в течение времени чуть ли не буквально.

Совершенная точность предречений Захарии объясняется впрочем отчасти эпохою в которую он жил. Так как свойство всякого пророчества состоит в том, что оно группирует события однородные, то Исайя и прорицатели его периода не ясно отличали время освобождения Израиля из Вавилонского плена, и духовное освобождение Израиля от рабства греху. Но Захария переступил за пределы первого освобождения, и по этому самому, все будущее открывается пред ним в формах более ясных и определенных. Позже, святой Иоанн, доживший до первого пришествия Мессии, изобразит Его второе пришествие с ясностью, которую мы напрасно стали бы искать у его предшественников.

Пророческая книга Захарии по своей точности походит во многих частях на книгу историческую. Но история будущего была бы только предметом праздного любопытства, как для того кто получил откровение о ней, так и для тех которые читают это откровение, если бы события, возвещенные в нем, не стояли в связи с великими началами правды и милосердия и с общим планом, которому следует Бог в управлении миром и его искуплении. Захария предполагает известными эти общие взгляды, которые были изложены уже пророками до плена, в тысяче различным форм, и они образуют основание всех его картин: каждые его стих напоминает, что Бог оказывает милосердие в раскаянии, что Он карает равно Израильтянина и язычника не обратившегося на путь истины, что Он приведет в исполнение Свои предначертания о благодати и мире, в отношении к народу Завета, и что Он сокрушит все враждебные Ему мирские могущества. Таковы нити, которые соединяют взаимно частные события, открытые пророку, или вернее таковы божественные силы, которые определяют эти события и заставляют их возникать одни их других. Между тем, в первой половине книги, каждое видение, каждое устное предречение берет свою точку отправления в самых временах Зоровавеля, и Захария является здесь пророком образным по преимуществу: он берет и обнаруживает в настоящем разные зародыши будущего, которые некоторым образом растут на его глазах и досягают до времен Маккавеев и Иисуса Христа, и даже до конца мира.

Образная и историческая книга Захарии не имеет ни восторженности, ни блестящих красок, ни возвышенности Исайи или Наума, Иоиля или Аввакума. Подобно книге Софонии, она не замечательна по великим поэтическим красотам. Между тем, Захария одарен воображением необыкновенно живым и сильным; но оно служит ему гораздо более для того, чтобы овладевать с необычайной ясностью событиями будущего, открытыми ему, чем для того, чтобы нечертывать богатые и широкие картины. Описания как символических видений, так и исторических событий, открытых ему Духом, очень коротки, и способ его изложения напоминает даже в некоторых местах (особенно X и XI) сжатость слога Осии и смелость его образов.

Грамматический смысл этой книги вообще легко понятен. Но тем труднее ясное отношение видений первой части к их основных мыслям, и определение эпохи, к которой относятся пророчества второй части. Темнота Захарии была уже предметом жалоб для иудейских толкователей; на нее жалуются и современные рационалисты; и легко понять, что и те, и другие испытывают большие затруднения при объяснении книги, которая содержит многочисленные предречения относительно Иисуса Христа. Но для Христиан, эти самые предречения служат светлыми точками, бросающими свое влияние на все остальное содержание пророчества, и сравнение этой книги с вдохновенными книгами предшествующих эпох, с книгами, на которые Захария делает непрерывные намеки, окончательно рассевает мрак, окружающий ее.

Книга Захарии разделяется на две части. Первая (I–VIII) содержит пророчества второго и четвертого года царствования Дария: построение храма было начато и еще не окончено; пророк поднимает мужество народа, открывая ему в будущем славные и счастливые времена Маккавеев, разрушение всех враждебных Иуде царств и пришествие Спасителя, который смоет с Своих беззаконие, и, в определенное Богом время, воссядет на престол Всевечного. Но в то же время, пророк возвещает нераскаянной части народа новые суды Божии, ожидающие ее.

Вторая часть (IX–XIV) явилась позднее построения храма. Она имеет цель менее практическую и менее прямую, чем первая; она без сомнения подтверждает для современников пророка обетованные радости и важные угрозы первой части (особенно в главах X–XI); но она обращается скорее к Иудеям всех последующих веков, начертывая пред ними, в сокращенном виде, их пророческую историю от Александра Великого до совершения времен⁹⁵. В первой части, пророк излагает свои видения с точной верностью историка, но со всей определенностью и энергией, отличающей его. Во второй части, он не повествует более о том, что видел и слышал: он говорит, находясь сам во власти Духа Божьего, и так как откровение, которое он получает, должно обнимать весь ряд будущих веков, то все его умственные способности возвышены до их наибольшей силы, и он берет здесь более возвышенный полет, чем в устных пророчествах (VII, VIII) первой части, относящихся ко временам мало отдаленным. Эти две части отличаются между собою также, как отличаются символические действия пророка Осии от его последующих пророчеств, и первая половина Исайи, относящаяся по преимуществу к ближайшим событиям, от второй, относящейся ко временам Мессии.

Видения и пророчества Захарии восполняют друг друга и образуют одно целое. Первые говорят о ближайших событиях, дозволяя однако провидеть через них события в конце времен; которые открывают события самые отдаленные но берут свою исходную точку в современной эпохе. Погибель Иудеев (от руки Римлян) предсказана в первой части (V), и причина этой погибели объяснена во второй (XI). Мессия, который в первой части слабо обрисован как Отрасль без вида (III, 8; VI, 12), является во второй – сидящим на молодом осле сыне подъяремной – и даже отвергнутым своим народом (IX, 9; XI); и этот самый Мессия, который есть Царь вселенной в последней главе книги (XIV, 9, 16:17), был уже обозначен в главе VI, как будущий царь Израиля. В первой части, Мессия есть Ангел Превечного, посланный Богом, и сам Всевечный (VI, 15; II, 8–11); во второй части, Мессия – Пастырь, и также ближний и брат Превечного (XIII, 7) и сам Превечный (XI, 13; XII, 10).

Эта первая часть содержит в себе три пророчества:

Первое, очень краткое, состоящее из предостережений и увещаний к покаянию, I, 1–6.

Второе, содержащее видения, I, 7–21, II, III, IV, V, и VI;

Третье, состоящее из увещаний и обетований.

Иудеи, возвратившиеся из плена, как мы уже видели, составляли избранную часть народа; но не все они были истинными чадами Авраама, и лучшие из них подвержены были двоякому искушению: духовной гордости и ложного упования на Бога. «Мы не можем более, говорили они себе вероятно, восставать против Бога, как это делали постоянно наши отцы, и потому никогда более не возвратимся в изгнание; Всевечный не будет уже карать нас по Своей правде, и теперь настали времена прощения и милости».

Во второй год царствования Дария Гистаспа, два месяца спустя после первого пророчества Аггея, было слово Господне к Захарии, пророку, говорящее: «прогневался Господь на отцов ваших великим гневом». Прежний гнев Божий против мятежного Израиля таким образом не забыт; он еще продолжается, и готов излиться на поколение настоящее, и на поколения которые последуют за ним; завет благодати еще не начался; пока господствует еще закон.

И ты скажи им так, говорит Господь Саваоф: обратитесь ко Мне, говорит Господь Саваоф, и Я обращусь к вам, говорит Господь Саваоф. Иудеи, возвратившиеся из плена, как ни велика была их верность, обнаруженная в том, что они бежали из богатых стран Евфрата и прошли через пустыню в свое опустошенное отечество, – не обратились однако сердцем к своему Богу и не отдались ему всецело. По этому, Всевечный еще удаляется и отвращается от них. Он может с одного мгновения на другое заставить их снова испытать весь прежний гнев свой. Не будьте такими как отцы ваши, к которым взывали преждебывшие пророки, говоря: так говорит Господь Саваоф: обратитесь от злых путей ваших и от злых дел ваших; но они не слушались и не внимали Мне, говорит Господь. Но каков был их жребий? Как Бог наказал их? Посмотрите в зерцале прошедшего – на образ судеб которые ожидают вас, вас самих, о вы, воображающие, что не имеете уже ничего общего с вашими отцами. Отцы ваши – где они? Они погибли жалким образом в своем опустошенном отечестве или в земле изгнания. Да и вы берегитесь! Посланники Божии, предостерегающие вас от ваших заблуждений и показывающие вам путь спасения, не будут всегда находиться с вами. Пророки, будут ли они верно жить? Нет, и ничто не ручается вам за то, что пророки, которые находятся теперь среди вас, будут замещены другими. По этому, внимайте их голосу, взывающему к вам: обратитесь или вы погибнете. Слова Мои и определения Мои, которые заповедал Я рабам Моим, пророкам, разве не постигли отцов ваших? И они обращались и говорили: как определил Господь Саваоф поступить с нами по нашим путям и по нашим делам, так и поступил с нами.

Это первое пророчество ставит на своем истинном основании всю историю возвращения Иудеев, которые еще не в безопасности от новых падений и новой гибели. Это важное предостережение было тем более необходимо, что Захария пришел утешать и ободрять свой народ в его начальном стремлении к духовному возрождению. Обетования пророка могли бы укрепить Иудеев в их плотской беспечности, если бы этим обетованиям не предшествовали его общая оценка духовного состояния народа, и общий взгляд на их судьбы прошедшие и будущие. Несмотря на все наружное благочестие, эти возвратившиеся Иудеи носили в себе все зародыши нового возмущения, которое должно было привести их к новой гибели, и мы увидим в глав. V и XI, что эти зародыши раскрываются, зло получает преобладание над добром, избранный народ отвергает доброго Пастыря, и преступное племя возвращается в плен. Таким образом, падение избранного народа, которое в начале книги представляется только возможным, некогда совершится в действительности. Между тем оно не уничтожает обетований и мы находим и у Захарии то различение, которое Исайя выставил во всем его свете, между истинными Израильтянами, кающимися и верными, и – массою нераскаянного и развращенного народа, отвергнутых Богом.

Захария, спустя три месяца после первого откровения, данного ему, имел в одну и ту же ночь несколько видений, которые стояли в тесной связи между собою и составляли одно целое. Пророк не спал, и картины, проходившие пред его духовными очами, не были сновидениями. Его состояние было состоянием экстаза (восторга). В молчании ночи, его душа сосредоточилась пред Богом, и так как она вероятно погрузилась в размышление о таинственных судьбах избранного народа, то вышла из своего обычного состояния и пробудилась к новой жизни. Чувства телесные не ставили уже пророка в сношение с внешним миром; он не мыслил и не рассуждал более – он видел: духовное око, обыкновенно закрытое, открылось для небесного света, и божественные предметы отразились в нем, как в чистом зеркале. Захария сам именует подобный восторг именем бдения, сравнивая наше обыкновенное состояние с самым глубоким сном (IV, I), и Кирилл после него говорит нам, что «наше состояние есть не что иное, как сон в сравнении с состоянием ангелов».

Во время этих видений, Захария имел подле себя Ангела, который неизменно означается словами: ангел, который говорил не с ним, но в нем (Аввак.2:1; Числ.12:6 Иер.31:20). Он говорил на языке внутреннем, звучавшем не в его ушах, но внутри его. Этот Ангел находится вне зрелищ, которые видит пророк, и его дело состоит давать истолкование в виденном. Также говорится об Ангеле именуемого Гавриилом в книге Даниила, (VIII, 16; IX, 21), который различен от Михаила, и от Ангела Всевечного, а в Откровении Иоанна Богослова, мы видим также Ангела, которому Иоанн хотел поклониться, но который называет себя сослужителем его и братьев его пророков (XXII, 9 XIX – 10). Захария равным образом отличает его от Ангела Всевечного (Мессии), и не приписывает ему никакого божественного действия. Ангел не властен приводить пророка в состояние восторга, но может поддержать в нем экстаз или пробудить пророка среди усыпления (IV, 2), и утончить во время видения его духовное чувство так, чтобы он мог понимать все виденное очами и уяснить слышанные речения (11:9). Видение также вовсе не происходит от Ангела, не он показывает что либо пророку, а только дает ему нужные объяснения. Он не дает от своего имени Захарии никакого устного откровения, но передает ему слова Превечного (1, 13, 17; IV, 6:7) или Ангела Вечного (11, 4–17).

Семь видений, и символическое действие, венчающее их, представляют полную историю судеб народа Божия от эпохи Захарии до конца времен. Эти видения опираются на пророчества, предшествовавшие плену, которые соединяли возвращение из плена Вавилона с временами Мессии, и потому, видения Захарии не только различают тщательно эти два события, но даже указывают довольно ясно на различие, которое следует делать между Мессией, очищающим от грехов, и Мессией, царствующим со славою, точно также как и то большое пространство времени, которое будет отделять Его первое пришествие от второго.

Восемь откровений Захарии разделяются на два ряда, по четыре откровения в каждом ряду; состояние восторга прекращалось между четырьмя первыми и следующими откровениями на несколько мгновений (IV, 1). Эти два ряда берут свою исходную точку во временах Зоровавеля; но первый ряд доходит до Иисуса Христа, очищающего наши грехи, а второй до Иисуса Христа, царствующего на земле с своими искупленными. (Откров. XX).

Первый ряд. Храм и Иерусалим будут восстановлены (при Зоровавеле и Неемии; 1, 8–17), между тем как язычники, рассеявшие Израиль, будут сокрушены (1, 18–21). Восстановленный Иерусалим будет переполнен временными благами (в особенности при Маккавеях; II; 1:18). Народ иудейский полное прощение своих грехов в силу пришествия Мессии, свидетелем которого будет второй храм (III; II, 10:11). В последнем стихе этого первого ряда (III, 10) брошен пророческий взгляд на окончательное земное царство Мессии (IV, 9–15).

Второй ряд. Левитская церковь (от Зоровавеля до Иисуса Христа) будет восстановлена в своем прежнем виде, но с большим изобилием божественного Духа (IV). Безнравственная и нечестивая часть избранного народа возвратится в плен (при Тите и Адриане; V). Но языческие народы не будут пощажены и будут сокрушены войнами и непрерывными смятениями (VI, V – 8). В конце времен, избранный народ возвратится из своего плена в святую землю, где явится во всем своем величии Мессия, царь и Иерей (VI, 9–15).

Семьдесят лет (1:12) протекло между разрушением Иерусалима и храма, при Седекии, и вторым годом Дария, в который явилось одновременно два пророка, и прошло уже восемнадцать лет после другого периода в семьдесят лет, который был предсказан Иеремией, и обнимал собой вавилонский плен от Иоакима до Кира и Зоровавеля. Все народы, известные Евреям, наслаждались при царе персидском Дарии Гастаене глубоким миром и великим благополучием; самый Вавилон, великий враг Божий, по-видимому, должен был приводить в смущение пророков Всевышнего, возвестивших полное его разрушение. Кир, взяв Вавилон, не разрушил его; и город был более богат и цветущ, чем когда. Между тем, народ Божий изнемогал под тяжестью своих страданий: святая земля была по большей части занята языческими народами, пред которыми трепетали возвратившиеся Иудеи (Ездр. III, 3; IV, 4); число новых обитателей в ней было незначительно, и собственно так называемая Иудея походила на пустыню; Иерусалим представлял еще громадные развалины, и его стены не были восстановлены (Неем. I, 11); построение храма было непрестанно затрудняемо соседними народами, и наконец совсем оставлено, и лишь только чудные откровения Аггея, быстро следовавшие одно за другим, были в силах внушить некоторое мужество Иудеям и заставить их снова приняться за дело (1Ездр. IV, V; Агг. 1:11). Нечестивые торжествовали, видя глубокую скорбь праведных, и наглое, безнаказанное благополучие злых (Мал II, 17; III, 15). У верных была потрясена вера в верность обетований или во всемогущество Бога, так как по видимому, эти обетования получили лишь слабое и несовершенное исполнение в восстановлении одной части пленных Иудеев.

Захария имеет видение. Его взорам представляется человек: это Ангел Всевечного, Мессия в образе человека, каким Он является патриархам и пророкам, каким Он откроется под именем Иисуса Христа. Этот человек – Бог не является Захарии в небесах; Он пребывает на земле, близ Своих в Иерусалиме, не в храме, который был разрушен и не был еще восстановлен, но в той глубокой долине, в которой текут тихие воды Силоама и которая недоступна взорам язычников. Этот человек взошел на коня – животное, употребляемое на войне (Откров. XIX, 11, ср. Иисус Нав. V, 13, 14; Второз. XXXIII, 26:27), а позади его множество коней. На нем еще нет царского венца, но Он тем не менее – царь, Он рожден для этого: Он всесилен защитить свой народ, Ему не трудно погубить своих врагов, и истинный властитель земли находится не в Вавилоне, Сузах, Персеполе, а там, где никакой человек не стал бы искать Его, но где созерцает Его с радостью и любовью око веры (Ис.45:13), Он находится в неизвестном убежище, из которого выйдет в своей силе в надлежащее мгновение, Он находится как бы в засаде, в самом центре стран, где разыгрывается драма истории – 8.

Но как представлен избранный народ, среди которого находится Мессия? В образе миртов: не гордого кедра, растущего на вершинах гор, ни дуба, который своей собственной силой сопротивляется урагану, но в образе дерева или вернее деревца, которое не привлекает взора прохожих, любит места низменные и цветет в них лучше, чем где либо, и служить признаком хорошей и плодоносной земли (Ис.55:13). Мирт разливает вокруг себя приятное благоухание, остается зеленым целый год, и ветви его служили украшением для палаток Евреев в радостный праздник кущей (Неем.8:15), между тем как язычники сделали его символом любви. В смирении, кротости, процветая даже в тяжелые времена, распространяя вокруг сладостное благовоние любви и святости, незримая для мира: такова истинная церковь Мессии; и она не берется за оружие и не всходит на коня, потому что ее Глава сражается за нее и называется Богом Всесильным. Церковь есть тоже, что между деревами – мирт или виноград; между животными – овцы, между водами – тихо-текущий источник Силоамский (Ис.VIII) – 8.

Ее могучий покровитель, на которого она уповает, и вокруг которого она увивается, опираясь на него, восседает на рыжем коне. Красный цвет означает негодование и гнев; иногда также кровь (4цар.III , 22). Ангел Превечного возмущен великим гневом против язычников и ревностью к своему народу; и скоро он выйдет из своего убежища и пойдет в Эдом окрасить свои одежды в крови своих врагов (VI, 2; Ис. LXIII; Откров. XIX, 13:15) – 8.

Его войско состоит не из всадников, которые были бы равны Ему, а Ангел Превечного не может иметь равного себе; это войско составляют кони, послушные и быстрые орудия Его воли. Эти кони разных цветов и обозначают разного города посольства, которые они должны исполнить. Былые кони, суть кони победы и торжества (Откров. XIX, 11; VI, 2); рыжие – обозначают кровь, пролитую в сражениях, резнях и особенно в междоусобных войнах (Откров. VI, 4). Еврейское слово, означающее третий цвет, имеет спорный смысл; если эти кони бледного цвета (Откров. VI, 8), то они должны означать всякого рода смерти от меча, голода, язвы и диких зверей; если они гнедого цвета или двух цветов (пегие), то означают состояние среднее или смешение благ и зол. Эти три вида служителей Бога–Человека, готовы исполнить его повеления для блага Церкви между языческими народами, которым они понесут, когда Он им прикажет, успех, скорби, поражения, переменное состояние от войны к миру, и наоборот (8, 10:11).

Захария, обращаясь к своему толкователю (который не упомянут прежде, потому что он не принимает участия в пророческом видении) и указывая ему на этих коней, спрашивает его: кто они? Ангел Превечного не объясняет ему этого, но открывает ему разумение и говорит: Сам я покажу тебе, кто они, я поставлю тебя в возможность увидеть и понять, кто они. Тогда муж, который стоял между миртами отвечал и сказал Захарии: это те, которых Господь послал обойти землю. И эти вестники, эти ангелы низшего порядка отвечают тому человеку, в котором Захария узнает теперь Ангела Превечного, и говорят: обошли мы землю, и вот, вся земля населена и спокойна; между тем, земля народа Божия опустошена. Такая противоположность находится в прямом противоречии с определениями Божиими и пророчеством, и призывает заступничество Ангела Превечного за Иерусалим и города Иуды; семьдесят лет, в которые должен был продолжаться гнев Божий против избранного народа, протекли, настало время сострадания. Так как это заступничество происходило в самом видении, а видение было обращено к Захарии, то Бог отвечает не Ангелу Превечного, но ангелу, сопровождающему пророка, и изрекает ему слова благия, слова утешительныя. Захария не может понять эти слова, потому что он – человек, но он угадывает их смысл по звуку голоса, которым они произнесены. Ангел повторяет ему их на языке человеческом: провозгласи и скажи, так говорит Господь Саваоф: возревновал я с давнего времени о Иерусалиме и о Сионе ревностию великою, Я имею великую любовь к ним. И великим негодованием негодую Я теперь на народы языческие, живущие ныне в покое; ибо когда Я мало прогневался против Иуды (1:2), они усилили зло. Посему, так говорит Господь: Я обращаюсь к Иерусалиму с милосердием; в нем соорудится дом Мой, говорит Господь Саваоф (и храм был окончен четыре года спустя, в шестой год Дария) и землемерная вервь протянется (спустя семьдесят лет!) по Иерусалиму (при Неемии). Еще провозгласи (эти слова показывают, что большой промежуток времени отделяет первое пророчество от последующего), еще провозгласи и скажи: так говорит Господь Саваоф: снова переполнятся города мои добром (под владычеством царей Асмонеян и Идумеян; Иудея незаметным образом поднялась из своих развалин и достигла необыкновенной степени благосостоянии), и утешит Господь Сион и снова изберет Иерусалим (Агг. 11:23), как достаточно это доказывают слава, которую Он уготовал ему (11), и прощение, которое Он ему даровал (II). – 9, 17.

Это первое видение не дает возможность узнать положительным образом жребий, который уготовлен Вавилону и другим языческим народам: он составляет предмет следующего видения.

Рог, страшное оружие быка и буйвола, служит символом силы и временного могущества. Этот символ употребляется столько же относительно избранного народа (Ис.88:18; CXLVIII, 14), как и его врагов (LXXIV, 5), и следовательно может быть принимаем безразлично в добром и в худом смысле. Между тем этот последний смысл преобладал в видениях Даниила, представлявших под образом рогов десять царств, которые должны произойти из четвертой всемирной монархии (VII, 7 и след.), два, которые должны составить мидо-персидскую империю (VIII, 3), четыре, между которыми должна быть разделена империя Александра Македонского (VIII, 5:8), и пр. В этом же самом смысле владычества мирского и враждебного Богу представляется нам символ рога у Захарии и, позже, в Откровении св. Иоанна (XII, 3; XIII, 1; XVII, 3, 12:16),

Образ кузнеца был употреблен Исайею LIV, 16–17.

Видение четырех рогов относится к тем, которые рассеяли Иуду, Израиля и Иерусалим прежде эпохи Захарии, то есть ко всем языческим народам, которые имели какое-либо значение в гибели обоих царств Ефрема и Давида, и против которых Превечный негодовал великим негодованием (I, 15).

Таким образом, эти четыре рога не означают четырех монархий Даниила, в его пророчествах, из которых две принадлежали еще будущему, т.е. еще не существовали во время Захарии, и из которых одна, Персидская, не содействовала гибели потомству Иакова. Точно также нельзя ограничить это видение Самарянами, которые препятствовали восстановлению храма; «четыре рога, как говорит Феодорит, означают не четыре народа, но народы, обитающие на востоке, западе, юге и севере от святой земли по четырем ветрам небесным» (II, 6, VI).

Вавилоняне и Ассирияне, Филистимляне и Египтяне, Идумеяне, Моавитяне и Аммонитяне, Сирияне города Дамаска.

Без сомнения все эти народы были в эту эпоху уже введены в состав великой персидской империи и утратили свою политическую независимость. Но они еще существовали, и жили в мире и благополучии. Четыре кузнеца придут устрашить их, сбить роги этих народов. (Зах. I , 21) воинства других народов посеют ужас между ними и отнимут у них всю их силу, впрочем не уничтожая их. Это пророчество скоро исполнилось в отношении к Вавилону; его стены были разрушены и жители избиты вследствие их восстания против Царя Персидского Дария Гистаспа. Захария, в главе IX, возвращается к окончательному падению Дамаска, Финикиян и Филистимлян; и Иудеи при Маккавеях и царях Асмонеях⁹⁶ возвратили себе независимость и подчинили себе Идумеян и Моавитян. (Ср. Агг.2:20–23).

Захария видит мужа, у которого в руке землемерная вервь (1). Это наверно тот же человек, который находился между миртами. От его лица и имени высказано пророчество, содержанное в стихах 4–13. Таким образом Он есть посланник Всевечного (8) и Сам Бог (10:11). Сравнение 10-го стиха с IX, 9 доказывает, что он есть Мессия или Ангел Превечного. Мессия созидает храм своей церкви (Евр.3:3).

На пророческом языке измерять святой город или храм, когда это измерение совершает Ангел Всевечного (Зах. II, 2), значит определять наперед расширение, которое народ Божий должен приобресть в последующую эпоху своей истории. Если измеряет простой ангел или сам пророк, то видение представляет храм или святой город в их предопределенных форме и размерах, или верных в их предопределенном числе, и измерением означается только самое верное средство точно узнать и описать откровенный предмет (Иез. XL и след. откров. XXI, 15; XI, 1).

Человек, который представляется взорам Захарии с вервью в руке, стоит на пути в Иерусалим, который он хочет измерить, потому что его настоящий размер не совпадает с тем, который этот город будет иметь в последствии. И вот Ангел, говоривший со мною, выходит, то есть, явился мгновенно в видении: он удалился для того, чтобы последовать за этим человеком и узнать будущую величину Сиона; но в то же мгновение выходит – другой Ангел, идя к нему на встречу, останавливает его, и передает ему откровение, которое он должен был сообщить юноше (Захарии). Весь этот рассказ, столь краткий и быстрый, изображает очень хорошо, как странным казалось в очах пророка все происходившее пред ним: он видит, что его истолкователь выходит откуда-то к нему, не заметив до этого, что он удалился от него; и другой Ангел выходит также неизвестно откуда, и представляется неожиданно его взорам. Заметим, с Генгстенбергом, что встречает здесь опять трех ангелов двенадцатой главы Даниила: Михаила в книге Даниила, а здесь Ангела Всевечного, Гавриила там, здесь же ангела-истолкователя и третьего ангела. Выражение юноша, в приложении к Захарии, указывает вместе и на его юность и на низшую степень достоинства, которую занимают все люди в отношении к ангелам. «Природа человеческая, в сравнении с достоинством Ангелов», говорит Иероним, «заслуживает имя простого детства, потому что не ангелы возвышаются до нас, а мы возвышаемся до них». И Витринга говорит: «человек, жизнь которого коротка, невежествен в отношении ко многим вопросам жизни, особенно очень невежествен в отношении к предметам небесным, и совершенно справедливо Ангел называет здесь Захарию юношей, и Иезекиль назван сыном человеческим» (2, 3:4).

Устное откровение содержит в себе четыре отдела:

1) Иерусалим будет заселен не как город, а как бы деревня, по причине множества людей и скота в нем находящимся. И Я буду для него, говорит Господь, огненною оградой вокруг (IX, 8)⁹⁷, подобно тому, как зажигают ночью огни вокруг стад, чтобы удалить от них диких зверей, и прославлюсь посреди него (VIII; IX, 8), 4, 5.

Иерусалим в эту эпоху был ничто иное, как развалины, он был почти покинут своими жителями еще во время Неемии (Неем. VII, 4; XI, 1). И между тем мы узнаем от Иозефия, что около эпохи воплощения Иисуса Христа, население возросло до того, что покрывало, за древними стенами (без сомнения – Неемииными) весь обширный Безефский холм, или Новый Город, который окружил укреплениями только Ирод Агриппа, при императоре Клавдии. В продолжении пяти веков, отделяющих эпоху Захарии от пришествия Мессии, Бог хранил свой Иерусалим, и он сделался самым славным из городов всего Востока, а не только Иудеи.(longe clavissimam, говорит Плиний Н. nat., V, 15, urbium Orientis, non Iudacac modo). Таким образом это пророчество исполнилось в своем буквальном смысле и самым точным образом. Иерусалим получил длину и ширину, которые превосходили всякое предвидение человеческое, но именно размер назначенный ему с давних времен человеком, державшим в руке землемерную вервь. Между тем это пророчество представляет на втором и третьем плане два другие смысла, более обширных и важных: Иерусалим духовный, церковь, есть город без стен, непрестанно расширяющийся чрез обращение все увеличивающихся в числе язычников (II, 11; Ис. LIV, 2; LX, 4; Лук.14:22). И в тысячелетнем царстве, по окончательном восстановлении Евреев, все города будут без стен и без ворот (Иез.38:11).

2. Но откуда явится в Иерусалиме все это множество обитателей?

Первые призванные сами Евреи, которые остались в земле изгнания и говорили: Patria est ubicumgue bene est (отечество – везде, где хорошо), Ангел призывает их и восклицает: эй! эй! бегите из северной страны (Ассирии, Вавилонии, Иер.6:22; 15:15), говорит Господь: ибо по четырем ветрам небесным Я рассеял вас, говорит Господь. Спасайся, Сион, обитающий у дочери Вавилона. – 6, 7.

Это призыв был услышан далеко не всеми Иудеями. Осада и взятие мятежного Вавилона совершилась прежде, чем они удалились из него, и большое число их наверно погибло в этой кровавой борьбе. Ездра удалился от Евфрата только при царе Ксерксе, и с очень небольшим числом своих соотечественников, а Неемия прибыл в Иерусалим один. Между тем, во время пребывания Иисуса Христа на земле, и в царствование Тита, вся Иудея могла насчитать у себя очень значительное количество обитателей и притом обитателей израильского происхождения, и это обстоятельство дает нам основание допустить, что множество Иудеев возвращалось порознь и даже по одиночке в свое отечество из различных мест, по которым были рассеяны, куда привлекало их левитское богослужение, которое лишь могло совершаться и совершалось со всей торжественностью только в Иерусалиме.

Призыв: выходите из Халдеи, Вавилона, или, выходите из Египта раздавался торжественным образом в разные эпохи истории избранного народа. По этому повелению Авраам оставляет землю своих отцов (Быт. XII); Моисей ведет свой народ далеко от берегов Нила к горе Синаю, Зоровавель и потом Ездра возвращаются с своими братьями из Вавилона в Иудею (XLVIII, 20; Иер. L, 8; LI, 6, 45:50); сама Иудея по смерти Спасителя делается проклятой землей, из которой верные должны бежать со всею поспешностью (Мф.24:15:16); миряне, т.к. невозрожденные духовно для членов церкви – идолопоклоннический народ, из среды которого они удаляются (2Кор.6:17), и в пророчестве папский Рим есть новый Вавилон, оставить который повелено истинным Евангелическим Христианам (Откров. XVII, 4).

Иудеи должны были бы выйти из Вавилона не только ради славы, которая ожидает их в отечестве, но также ради судов, которые поразят Вавилон и всех язычников, рассеявших избранный народ (I, 18–21). Ибо, так говорит Господь Саваоф: после того, как Иудеи, возвратившиеся из плена получат некоторую долю славы и силы (5), Превечный послал Меня, Меня, Ангела Превечного, который находился с моими конями между миртами, к народам, грабившим вас (потому что касающийся вас касается зеницы ока Его (Втор.32:10; Ис.16:8). И вот, Я подниму руку Мою на них, и они сделаются добычею рабов своих, и тогда узнаете, что Господь Саваоф послал Меня. – 8, 9.

В этом пророчестве повторяется пророчество видения рогов и кузнецов, но придается ему кроме того точность и полнота. Суды, совершенные над Евреями, исходят от человека на коне, находившегося между миртами, а орудия, которые он употребляет для карания враждебных народов, оказываются самые служители этих же народов. Так Вавилон падает под ударами Персов, которые составляли без сомнения часть империи царя Вавилонского Нувуходоносора. Но эти орудия суть по преимуществу сами Иудеи, которые, при Маккавеях, усмирили своих соседей, причинявших им всякого рода зла; и эти могущественные и благочестивые начальники воздавали всю славу Богу за свои успехи, сознавая, что Он сражался с ними, и что Он посыл своего ангела против их врагов (X, XIV).

4) Но Захария получает еще более ценное обетование: Ангел Превечного будет послан не только против язычников, для отмщения Израиля, но и к самому Израилю, чтобы лично обитать посреди него. Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот, Я прийду и поселюсь посреди тебя, говорит Господь (Агг.1:13; II, 4). По обетованию, данному Моисею (Исх.25:8; 29:45), Бог обитал в скинии и первом храме, в трисвятом месте, посреди своего народа. Он удалился оттуда в продолжение плена вавилонского, и теперь Он возвещает им, что возвращается к ним (I, 16), и что будет опять обитать посреди них. Правда, видимая слава Божия, (по еврейски Шекина) не явилась снова в святилище нового храма, но она обнаружилась в живой скинии – в лице Иисуса Христа (Ин.1:14), и задолго до воплощения слова, Господь Бог доказал Свое невидимое присутствие посреди Иудеев удивительной верностью, с которой они исповедовали своего Бога в продолжение жестоких Гонений Царя Антиоха IV Епифана. Это обитание Всевечного на этом Сионе, возникающем из своих развалин, произведет чудеса, каких не видал Сион Давида и Соломона: язычники потребуют у избранного народа, быть принятыми в святой их завет, иные до Иисуса Христа, как скромные оглашенные, допускаемые лишь только ко вратам, а другие после Его пришествия, как истинные члены церкви, присоединившиеся вместо тех Евреев, которые предпочли чуждую языческую землю – земле обетованной. И прибегнут к Господу многие народы в тот день, и будут Моим народом (Агг.2:7); и Я поселюсь посреди тебя, и узнаешь, что Господь Саваоф послал Меня к тебе. Тогда Господь, жребием и наследием которого был прежде Иакова, т.е. весь Израиль (Втор.32:9) возьмет во владение Иуду (собственно Иудею) как Свой удел на святой земле (из числа всех различных стран составлявших обширные пределы земли обетованной) и снова изберет Иерусалим (I. 17), как он сделал это во время Давида и Соломона (3Цар.8:16), 10–12.

Это пророчество (ср. VIII), получившее свое первое и буквальное исполнение в периоде времени от Зоровавеля и Неемии до Иисуса Христа, относится в смысле хотя бы хотя более отдаленном, за то более точном, к окончательному обращению язычников и к будущей славе Небесного Иерусалима (XIV, 9–21).

Радость Сиона не составляет радости мира (10). Когда избранный народ возглашает песни торжества, тогда его враги должны трепетать, и все народы должны молчать. Да молчит всякая плоть пред лицом Господа! Ибо Превечный, который повидимому как бы забыл свой народ в Вавилоне и заснул, пробудился в Иерусалиме, в своем древнем и святом жилище. (Пс.43:24; 77:65) – 17.

Обетования, сделанные Иерусалиму и Иуде (11), велики. Но их выполнению противопоставляется непреодолимое по-видимому препятствие: народ грешен; как может он процветать в благополучии (11:7)? Он совершенно осквернился; как будет Превечный обитать среди него?

Четвертое видение возвещает, что грехи народа будут сняты с него прощением совершенно незаслуженным – даром, и что это прощение связано с пришествием Мессии, свидетелем которого будет новый храм.

Это пророчество относится к левитскому богослужению, по месту которое занимает в нем верховный первосвященник; к пророчеству же, по возвещению прощения и Мессии, и напоминает книгу Иова по присутствию обвинителя – сатаны.

В тексте не сказано, кто проявляет Захарии это новое видение. Но параллельное место I, 20 доказывает, что это делает сам Всевечный, и так понимали это семьдесят толковников и Иероним.

Великий иерей Иешуа или Иисус сын Иоседеков стоит с своими друзьями или своими братьями, другими иереями (8, Ездр. III, 2), пред Ангелом Господним, которого окружает множество ангелов. (4:7) – 1.

Он стоит, будучи облечен в запятнанные одежды, с чувством сознания своих грехов, полный сокрушения и вместе надежды. Он не обвиненный, являющийся пред своим судьей, ибо у Евреев не было римского обычая, чтобы обвиненные являлись в судилище в грязных одеждах. Это видение не имеет также целью напоминать о великом дне очищения, в который верховный первосвященник входит один, в святую святых, в священном льняном облачении чтобы испросить у Бога прощение грехов для всего народа (Лев. XVI); здесь не сказано, что Иешуа является пред Богом, но стоит пред Ангелом Всевечного; он не один, и одежды его запятнаны. Великий иерей с своими друзьями представляет здесь ту часть возвратившихся Иудеев, которая осталась верна Богу в жизни благочестивой. Он стоит⁹⁸ пред своим Царем, своим властелином, своим Спасителем, и представляет его взорам во всем уничижении свои заблуждения и грехи. «Вот, Господи, мы все являемся пред Тобою, как вещь нечистая, и вся праведность наша подобна самой запачканной одежде (Ис.44:6; срав. Ис.4:4; Притч.30:12). Ты провел нас через горнило скорби, и в продолжение вавилонского плена мы освободились от самых грубых наших пороков; мы не желаем уже искать себе ложных богов и хотим служить Тебе одному; но как многого недостает нам для того, чтобы мы очистились совершенно, подобно тому как серебро очищается в горниле (Ис.48:10). Могут ли Твои обетования (1 и 11) относиться к нам? Будет ли Твое милосердие достаточно велико для того, чтобы терпеть нас еще и осыпать столькими благословениями? Но Ты Господи испытующий сердца и сокровенные помышления, Ты знаешь, что в нас есть голод и жажда к Твоей правде, к покаянию и вере. Вот, мы стоим пред Тобой; соделай из нас, что будет благоугодно Тебе!» – 1.

Но Сатана, великий обвинитель братьев, обвиняющий их днем и ночью пред Богом, стоял по правую руку Иерея, чтобы противодействовать ему, обвиняя его (Пс.109:5; Иов.30:12). Он исчислял все скверны народа и в особенности скверны благочестивых Израильтян; он не забывал супружества сыновей верховного священника с языческими женщинами (Ездр. IX, X), и восставал во имя божественного правосудия против всякой милости к таким грешникам. Он не знал, что грех подвергает осуждению только тогда, когда хранится в сокровенности, но что грех исповедуемый с искренностью и покаянием, не вменяется уже грешнику, а превращается в свет (Еф.5:13) – 1.

И Ангел Всевечного, который принимает здесь сам имя Всевечного, потому что cовершает божественное дело прощения, сказал сатане: Господь да запретит тебе, сатана! одно из тех действительных слов, которые заставляют волны моря отступать и убегать (Ис.105:9, Мал.3:10) «да запретит тебе Господь, избравший Иерусалим!». Вот в третий раз Захария слышит эти утешительные слова; Всевечный избрал, избрал еще, снова, Иерусалим (I, 17; II, 12). Сам Бог предопределяет, призывает и оправдывает: Кто же осудит? Вавилонский плен не уничтожил прежнего избрания Израиля, который переживает это короткое время мрака, и он скоро явится в чудном свете, во всей своей непоколебимой твердости. Не головня ли он, этот Иерей Иисус сын Иоседеков, этот народ), исторгнутая из огня? (Амос.4:11)? Не Я ли вывел его из вавилонского плена, из этого пожара, истребившего и погубившего в духовном отношении большую часть израильского народа? Было ли бы справедливо требовать большей чистоты от тех, которые едва спаслись от нравственной гибели, от полной развращенности своих соотечественников? и если Я исхитил их у смерти, то оставлю ли их теперь, когда они возвращаются ко Мне и с ревностью созидают Мой дом? – 2.

И Ангел, отвечая на мысли и молчаливую молитву Иерея Иисуса, сына Иоседекова, который стоял пред ним, будучи одет в запятнанные одежды, сказал ангелам, стоявшим перед ним и служившим ему: снимите с него запятнанные одежды; а ему самому сказал: смотри Я снял с тебя вину твою (2Цар.12:13), и облекаю тебя в одежды праздничные. Эти праздничные или драгоценные одежды – не первосвященнические одежды; это – те одежды, о которых Исайя говорил, когда возвещал времена Мессии (LXI, 3< 10); и его пророчество получило таким образом первое исполнение, залог второго более полного (Лк.15:22; 2Кор.3:9:10) и третьего еще более блистательного и совершенного (Откров. XIX, 7). – 3, 4.

Духовный Израиль, который утверждается снова, в Иудее, имеет таким образом уверенность в том, что его грехи прощены и что они не помешают Богу исполнить в отношении к нему Его милосердые предначертания. Но Ангел Всевечного говорит только об одеждах, покрывающих самое тело, но голова верховного священника покрыта кидаром, также запятнанным, как и одежды. Таким образом прощение еще не полно: Апостолы были совершенно чисты, за исключение ног, которые грязнились каждый день, снова от соприкосновения с землею (Иоан. XIII); но здесь, напротив, голова самая благородная часть человека, оставалась бы загрязненной! При этом зрелище, Захария, который оставался до сих пор молчаливым зрителем видений, и не принимал участия в действиях происходивших пред ним, сказал: возложите на голову его чистый (не блестящий) кидар. Он не в силах и не в праве конечно приказывать, чтобы божественное прощение, дарованное Иерею, было более полным, чем хочет этого Господь, чтобы времена, предшествующие Мессии, получили такое же обильное благословение, как и в последующие за ним. Но, в силу прежних предречений, не полагается никаких пределов Божественному прощению, он требует во имя пророчества, которого он представитель, чтобы Иерей был чист с головы до ног; и Ангел Всевечного, не противоречит этому требованию, но и не подтверждает его положительным образом. Кидар не служит здесь как знак отличающий сан Великого Первосвященника; он составляет часть обыкновенных одежд (Ис.3:23), и это еврейское слово скорее должно переводить словом «шюрбан». Прилагательное «чистый», прибавленное к слову «кидар», означает что нечистота и здесь, и потому прощение необходимо, как в стихах 3 и 4; вот мысль, которую скрывает это символическое действие. Ангелы исполняют повеление Ангела Превечного, и вместе повеление пророка: они снимают с Иерея его нечистые одежды, и возлагают на него сначала чистую тиару, потом другие одежды Ангел же Господень стоял, доказывая своим присутствием значение, которое он давал совершившемуся действию, и любовь, которую он хранил к своему народу. – 5.

Это прощение, дарованное Иешуа, восполнено только в образном смысле; оно не имеет еще действительной силы освящения, которая есть отличительная черта прощения в Евангелии; оно есть только тень или отблеск того, что должно явиться. Иешуа, не смотря на свое прощение, может ниспасть с своего состояния благодати: возобновление завета не сопровождается здесь божественною клятвою, которая сделала бы это положение неизменным (Евр.8:21); выражено условие, а когда условием служит верность человека, то можно быть уверенным, что оно не будет выполняемо долгое время. B Ангел Всевечного предупреждает с силою (Ин.5:14) Иешуа, говоря ему: так говорит Господь Саваоф: если ты будешь ходить по Моим путям и если будешь на страже Моей, то будешь судить дом Мой и наблюдать за дворами Моими (2Пар.19:11; 23:18; Иер.19:26; Иез.44:15; Мал.3:14 и след.), и Я дам тебе (по LXX) вестников, которые будут приходить и уходить от Меня к тебе, между сими Ангелами стоящими здесь пред Моим престолом, – вестников, которые будут приносить Мне твои молитвы и относить тебе Мои ответы, и которые установят между землей и небесами свободные и непрерывные сношения (Быт.28:12; Ин.1:51). История показывает нам, что Иудеи, получив снова мужество под влиянием голоса своих пророков, и научившись бояться Бога, потому что надеялись снова на Его милосердие и прощение (Пс.129:4), скоро окончили построение храма, и что Иешуа и священники восстановили богослужение по Моисеевым предписаниям. Они и их первые преемники управляли церковью иудейской с верностью и блюли ревностно за ее чистотой. Но во время Иисуса Христа, правители духовных дел, присваивая себе законодательную власть, начали составлять новые законы, под именем древних преданий, и перестали наблюдать за дворами храма, откуда Мессия изгнал ударами бича продавцов и менял. Тогда весь народ считал в своей среде мало истинных Израильтян, и между тем, как должностное священство преследовало и распяло Спасителя, остаток и избранная часть народа Божия входя в новый завет, делались домостроителем новых тайн, и Ангелы восходили и нисходили с небес на церковь, которую основали двенадцать рыбарей, а не на Каиафу – первосвященника, и не на Синедрион. – 6 7.

К обетованным благословениям присоединяются и другие благословения, весь более драгоценные. Доселе пророчество относилось к Иешуа и верным ветхого завета; в следующих стихах, откровения имеют предметом времена Мессии и Евангелия, которые соединяются с эпохою Захарии тремя звенами: образностью левитского священства, имеющие первообразом Мессию (8), обетованным прощением (4:6), осуществленном в день Мессии (9), и храмом, над которым работали, и который открывал путь живому источнику Духа Мессии (9). – Ср. Агг.2:1–9).

Выслушай же, Иешуа, иерей великий, ты и собратия твои, и другие священники, в собраниях которых ты председательствуешь, и которые сидят пред тобою (Исх. XVIII, 13; Числ. III, 4; Цар. III, 1). Будьте же внимательны, потому что образы Того, о ком я буду говорить. Текст относится к Иешуа точно также, как и к низшим священникам, и означает здесь вообще священнический чин, без различения его степеней; этим определяется основная идея священнослужителя; и речь переходит от второго лица в третье, посредством внезапной перемены, которая не беспримерна (Соф. II, 12; Иез. XXVIII, 22). Они – мужи символические, образные, необычайные, возбуждающие изумление, мужи знаменательные (подобно сынам Исайи VIII, 18; потом Ис. XX, 3; Иез. XII, 6, 11; XXIV, 24; 27). Вы образы, потому что существует священник по преимуществу, которого предъизображаете, и вот, Я привожу его, раба Моего, о котором пророчествовал Исайя (XLII, 1; XLIX, 3 –5, и пр. Иез. XXXVII, 24), и которого Иеремия назвал Отраслью (XXIII, 5; XXXIII, 15; ср. Ис. IV, 2; Иез. XVII, 22; Ос. XIV, 8). Мессия действительно придет с неба, но Он произрастет из земли, и будучи совершенным Сыном Божиим, тем не менее будет сыном человеческим; Он возрастет медленно, будучи незамечаем и презираем, и Его царство также будет иметь незаметные начатки. Он является в этом пророчестве первообразом Иешуа и его братьев, по своей совершенной святости и по полноте божественной любви, которая почивает на нем. Он есть истинный представитель духовного Израиля и глава святой и чистой церкви. – 8. По причине Своей совершенной праведности Он может сделать праведными грешников, получить для них прощение грехов, даровать им новую жизнь, и это самое высказывается в сокровенных выражениях следующего стиха:

«Я привожу Мессию, ибо вот тот камень, который Я предполагаю пред Иешуа (и Захария видел, что пред великим первосвященником, счастливым от полученного им прощения, является камень, прообраз строимого храма, согласный с образом употребленным Исайею, XXVIII, 16, который обозначил именем камня краеугольного, драгоценного, испытанного и крепко утвержденного Моисеево домостроительство, завершенное в Мессии). На этот единственный камень направлены семь очей – семь очей Превечного (IV, 10; IX. 1; Ездр.5:5; 2 Парал.26:9; Притч.15:3; Втор.11:12; так как числом семь означается целость и совершенство (Лев.26:21и пр.). Все попечения Иеговы сосредоточены некоторым образом на одних Иудеях, как будто бы они единственный народ на земле, на Иудеях в той мере, в какой они служат храмом и святилищем человечества. Это святилище было разрушено, но оно снова теперь воздвигается, и Бог принимает совершенно особое попечение о нем, потому что хочет совершить здесь чудесное дело, и не дозволит, чтобы новый храм пал прежде, чем из него изойдет спасение мира и явится Мессия: вот Я говорит Господь Саваоф, вот Я открываю. (Ис. XLI, 18) в этом камне отверстия, откуда брызнет источник, тот живой источник, который был возвещен Иоилем (III, 18), и уже описан пророчески Иезекиилем (XLVII).

И изглажу грех земли сей, земли, на которой находится этот камень и которую освящает этот храм; Я изглажу его в один день однажды, навсегда, в великий день очищения всего человечества, в день, когда с Голгофы изольется источник, врачующий грех (Зах.13:1; ср. Ин.7:37–39). Вот пророчества о Мессии прежних веков, сопоставленные в связи с строившимся храмом, еще положительнее и яснее чем в пророчестве Аггея (Агг.2:1–9). Таким образом Израильтяне не знали, что этот храм должен существовать еще, когда исполнятся семьдесят седмин Даниила. Следовательно обетование о Спасителе не колебалось уже в туманном и неизвестном будущем, оно не могла отступать неопределенно пред народом, который шел к нему; оно было утверждено на горизонте, и все могли знать время и место его исполнения. – 9.

В тот день (пророчество обнимает здесь одним взором долгое развитие царства Мессии, и быстро переходит от первых и слабых начал Нового Завета к его славному концу), в этот день прощение, духовной радости и временного благополучия, говорит Господь Саваоф, будете друг друга приглашать под виноград и под смоковницу (3 цар. Мих.). Тогда будет царствовать этот истинный Соломон, этот князь мира (Ис.), владычество которого будет вечно, и который изольет на своих служителей мир, как реку (Агг.2:10). – 10.

Видение постепенно вело и возвышало Захарию из его мрачной эпохи (I) до славных времен Мессии (III). Оно достигло предела, оно не может ни переступить его, ни остановиться на нем долго; по этому оно прекращается на время, и после этой паузы возвращается к своей первой исходной точке, чтобы достигнуть той же цели другим путем. Пятое откровение относится к Зоровавелю и левитской церкви.

Светильник, находившийся в святом месте храма, не доставлял до сих пор символа пророческому языку. По этому Захария не понимает сначала, что он обозначает в новом видении, представляемом его очам. Но смысл его не может быть сомнительным после подлинного истолкования, которое дал нам Сам Спаситель (Откров. 1, 13:20): светильник есть церковь. И так светильник, который видит Захария, означает церковь Ветхого Завета.

На самом деле, он имеет вид светильника, который был поставлен Моисеем в скинии (Исх. XXV, 31, 40; XXXVII, 17–24; XL, 24:25), и этот вид весьма знаменателен. Это единственный светильник, потому что израильская церковь имела только один алтарь для жертвоприношений, одно святое место, одно святилище, один храм, и разнообразие, которое может развиться в этом единстве и которое изображают семь ветвей, связано и сдержано обрядами моисеевых законов, определяющие даже самые мелкие подробности. Этого отнюдь нет в Новом Завете: он устанавливает духовное богопочитание, которое возможно на всех местах; он не предписывает никакого закона, он предоставляет народной и личной индивидуальности великую свободу, и полагает в основание среди разнообразия незримое единство Святого Духа; по этому, в откровении, христианская церковь изображена посредством семи отдельных и независимых друг от друга светильников, посреди которых находится Христос; семь одинаковых ветвей одного левитского светильника отделились от основания, которое поддерживало их, и образовали столько же отдельных светильников, из которых каждый имеет свою форму отличную от других и свой собственный характер.

Таким образом светильник этого видения означал, что левитская церковь, которая прекратила свое существование в продолжение вавилонского плена, и восстановление которой встречалось с такими трудностями, будет восстановлена наверно во всей своей прежней славе и чистоте. – Светильник был весь из золота, подобно светильнику Моисееву. Массивное золото не означает здесь что левитская церковь второго храма, отличалась безупречной чистотой, но чистоту которая должна бы царствовать во всякой церкви. Фиатиру и Лаодикию изображают золотые светильники точно такие же как церкви Ефеса и Смирны – 2.

Восстановление левитской церкви предполагало восстановление храма, без которого было невозможно богослужение Ветхого Завета. Устное откровение (6–10) говорит о вещественном здании и оканчивает духовным (9:10); и так как здесь идет дело уже не об Иудейском народе в его глубочайших и вечных отношениях к Богу благодати и милости и к Мессии (II, III), то пророчество обращается не к верховному первосвященнику Иисусу сыну Иоседекову (III), но к Зоровавелю, князю и главе, который получил от Бога поручение привести избранный народ опять в Святую Землю, и восстановит здесь моисеевское богослужение.

Слово Всевечного, обращенное к Зоровавелю, всецело проникнуто ободрением: «Ты видишь, что Господь Бог употребляет для возвращения Своего народа из Вавилона и для восстановления его в отечество, средства. совсем различные с теми, которые употреблял Он при исходе их из Египта. Уже не воинством и не силою действует Он, но Духом моим, говорит Господь Саваоф, который не менее сильно действует и который все таки именуется Богом воинств (Агг.2:5). Духом Своим Он коснулся сердца Кира (Издр. I, 1), поведение которого представляет такую противоположность с образом действий Фараона, и Духом Своим Он склоняет теперь в том же направлении сердце Дария Гистаспа (Ездр.5:VI). Препятствия, ставимые построению храма со стороны Самарян, также не будут устранены посредством поразительных чудес; они будут побеждены только верою и терпением, которые Божественный Дух вложит в сердце Израиля. Но это тайное и медленное действие на язычников и на верных – будет ли оно менее сильно, чем всякое другое? Нет! Что значат все эти горы препятствий, преград, козней, угроз, насилий, которые повидимому, заграждают путь Зоровавелю? Они будут уравнены, устранены. Он положит скоро в строящемся храме краеугольный камень, при восклицаниях ангелов (или Израильтян), которые будут говорить: благодать храму! Благодать храму.

Мы уже сказали, что Зоровавель окончил храм в шестой год царствования Дария. – 6, 7.

Но восстановление храма есть ни что иное, как малое начало нового порядка вещей, который утверждается в Иудее: Еврейский народ или левитская церковь должна расти и увеличиваться и сделаться подобно светильнику из чистого золота с семью горящими лампадами. Между тем, этот взгляд в будущее не должен быть дан временному правителю, у которого все внимание и заботы сосредотачиваются на настоящих нуждах государства, и потому не к Зоровавелю, а к Захарии обращено следующее слово Превечного: руки Зоровавеля положили основание дому сему; его руки и окончат его, и узнаешь, о народ Еврейский! что Господь Саваоф послал меня к вам (меня – Захарию) и это как бы в залог того, что в будущем время Он пошлет своего Ангела (II, 9:11). Ты признаешь это: потому что кто между вами будет достаточно бессмыслен для того, чтобы презреть время малых начатков и не предчувствовать в незаметном зародыше – величину дерева, которое должно вырасти из него? И эти семь (и Захария видит, что снова являются семь очей Превечного, которые смотрели в предыдущем видении на пророческий камень III, 9), эти семь радостно смотрят на строительный отвес в руках Зоровавеля, архитектора храма; так как они знают все то, что должно выйти из этого нового дома Божьего, все то, что сделается с народом, который строит его. Эти семь суть очи Господа, которые объемлют взором всю землю: одно и то же Провидение управляет судьбами малого стада Евреев и печется о жребии величайших царств мира. – 8–10.

Между тем Захария испытывал какое-то затруднение, желая отдать себе отчет в видении, которое представлялось его глазам. Мы видим в стихе 2, что Ангел, для возбуждения его внимания, спрашивает у него: что ты видишь! и так как он, спрашивая его, остановил на нем взор свой, то пророк в ответ ему, признался двукратно, что не понимает смысла этих символов (4:5). После устных откровений, Захария исследует видение более подробно, и спрашивает сначала, что значат те две маслины с правой стороны светильника и с левой стороны его. Ангел не отвечает ему, и Захария, исследуя видение с большим вниманием, замечает, что существенную часть масличных дерев составляют две ветви, обремененные маслинами, подобно колосьям пшеницы. Возвратимся и мы в свою очередь к светильнику и опишем его более подробно.

На верху светильника и семи лампад был бассейн или резервуар, наполненный маслом, из которого исходило семь раз семь трубочек, проводивших масло в семь лампад. Масло же втекало в бассейн с двух маслин по двум их ветвям, которые погружены были в бассейн, и плоды изливали масло сами собою, без тисков и без помощи человеческой.

Масло означает Дух Божий на основании постоянного употребления этого слова в таком смысле, в Писаниях, и, что еще более неоспоримо, на основании положительного истолкования, которое дает этому видению стих 6: не воинством и не силою, но Духом Моим. Однако светильник древнего храма не имел бассейна, подобно тому которого мы находим в видении: это значит, что церковь левитская во втором храме отличается от церкви Моисеевой и Соломоновой тем, что для нее масло Духа будет иметь особую важность. Таким образом мы видим действительно, что Всевечный, от Зоровавеля до Иисуса Христа, не совершает более внешних и видимых чудес в пользу своего народа, что Он не освобождает его от временных врагов прямым заступлением, даже не посылает более к нему после Малахии пророков, для напоминания ему о своих обетованиях и угрозах; а между тем Иудеи, предоставленные таким образом самим себе, идут с мужеством на мученичество во имя того самого Бога, которого их предки постоянно оставляли для идолов: так сильно действовал Дух Божий в Израильской возобновленной и преобразованной церкви.

Масло протекало из бассейна в каждую лампаду через семь трубочек и таким образом показывало великое различие действий Духа в каждой части церкви и в каждом человеке.

Что значат две масличные ветви? спросим мы с Захарией. Ангел отвечает нам: это два сына – масла Всевечного. Это необыкновенное выражение (на основании подобного места у Ис.5:1) означает не людей, помазанных маслом, а напротив тех, которые производят его. И таково точно значение маслин в видении – Ангел прибавляет: предстоящие Господу всей земли, т.е. те, которые служат Ему и исполняют с верностью и молитвою дело, порученное им, – поддержание масла в светильнике.

Но кто эти два сына масла? Обыкновенно разумеют под ними Иисуса сына Иоседекова и Зоровавеля, т.е. жречество и царское или судейское достоинство. Но это истолкование не согласно с истолкованием святого Иоанна Богослова (Откров. XI), который сравнивает две маслины Нового Завета с Моисеем и Ильей. Моисей есть представитель закона; Илия есть представитель пророчества (Месс. IV, 4, 5; Мф. XVII, 3). Маслина закона и маслина пророчества вливают таким образом свои масла в одно и то же вместилище, в котором они смешиваются и сливаются прежде, чем начинают круговращаться в теле Левитской церкви (VII, 12).

Между тем закон и пророчество суть отвлеченные предметы, а видение требует, чтобы они были представлены посредством действительных существ. Так закон был представлен во время возвращения из плена Зоровавелем и Иисусом, сыном Иоседека, сановниками и священниками, которые с взорами, обращенными к письменным речениям Моисея, предписывали законы настоящему, по образцу прошедшего; и пророчество было представлено Аггеем и Захарией, которые смотрели в будущее, и возбуждали в сердцах потребность в Мессии и надежду на Его пришествие. После Малахии, пророчество было представляемо теми простыми верными, которые, подобно Анне пророчице и Симеону, поддерживали между истинными Израильтянами веру в обетование. Две маслины существовали таким образом до Иисуса Христа, который, исполнил закон и пророчество, заменил тот и другой: в видениях святого Иоанна Богослова, Он является среди семи светильников, для которых заменяет место хранилища масла и маслин. Во всяком случае эти два весьма различные класса верных, на которых основывалось ветхо-заветное домостроительство, повторяются в новом домостроительстве под простой формой различных стремлений. Христианская церковь имеет своих мудрых дев, ожидающих Жениха, и имеет Его служителей, которые исполняют новый закон, умножая свои таланты (Мф. XXV), и в самые мрачные времена своей истории, она всегда имела своих Илий и своих Моисеев (Откров. XI).

Наконец, если в 12 стихе мы не желаем разуметь одно и тоже слово, в первый раз, в обыкновенном смысле золота, а во второй раз, в смысле масла, желтого, как золото, то должны сказать (с Гофманом), что два золотых отверстия, к которым наклонялись ветви маслин, и которые проводили масло в резервуар, были в тоже время источником, откуда текло жидкое золото, которое было образовано от соприкосновения двух ветвей и двух отверстий, и служило причиной того, что самый светильник незаметно рос и увеличивался. – 12.

Эта левитская церковь, как мы знаем из предыдущего пророчества, должна вести своих членов к Мессии; она должна существовать еще до Его пришествия, и Он должен произойти из нее; Он соединит вокруг себя всех ее членов (или в продолжение своей жизни, или после Пятидесятницы), и образует из них основания и первые слои новой церкви. Но среди иудейского народа, между временем Зоровавеля и временем Иисуса Христа, совершится великое таинство нечестия, о котором пророк не может умолчать, но на которое он желал бы лучше набросить густое покрывало. Этот возвратившийся народ, который вернулся с более или менее чистой верой из Вавилона в Иерусалим, и который всецело трудится над построением храма, этот народ, благочестие которого будет сиять таким живым блеском во время Маккавеев, будет почти весь мертв духовно, когда Спаситель придет к Своим. Тогда видимая церковь будет управляться неверными и лицемерными домостроителями, ее члены будут или фарисеями или саддукеями, и невидимая церковь будет заключать в себе только незаметное меньшинство народа (XI). Как же будет ужасен жребий этого народа, который был восстановлен и преобразован своим Богом, и который снова развратился до того, что не признал, отверг, и наконец, распял Ангела Превечного? Шестое видение открывает, но в темных выражениях, наказания, ожидающие отпавших Израильтян: оно не называет их, оно едва дает возможность угадывать, что идет дело действительно об избранном народе; оно говорит о всей земле (V, 3), а не о стране Израиля, об их очах, не изъясняя, о ком идет дело. Но проклятие стоит в связи с храмом Иерусалимским (2), и виновные уведены снова в Вавилон (11), а при этих чертах нельзя сомневаться в том, что эти изгнанники суть Иудеи. Поколение, возвратившееся из плена имело нужду более в одобрениях, чем в угрозах; и когда слышали, как Захария повествовал о своем шестом видении, то без сомнения узнавали в нем предостережения, подобные предостережениям первого пророчества (I, 1– 6), но не видели здесь погибели всего народа, думая, что золотой светильник представлял все еще великое большинство народа, и что изгнанием виновных обозначалось, что Иудея будет обитаема только людьми праведными и боящимися Бога.

Захария опять поднимает глаза и видит свиток, который летел, и измерения которого равнялись измерениям притвора в древнем храме (3Цар.6:3). На этом свитке было написано проклятие на всех воров и всех нарушителей второй скрижали закона, против клятвопреступников и всех нарушителей первой скрижали. Это проклятие войдет в их дома и разрушит их от основания до вершины. —1—4.

Обетования, данные верующим, живут в их сердцах; по этому, было бы бесполезно записывать их в книгу. Но не так бывает с проклятиями, произносимыми против тех. которые не обращают внимания на них и замыкают от них уши: они написаны в свитке и в этом виде ищут виновных даже под их домашними крышами, пристают к их домам истребляют их (Ср. Иез.2:10).

Этот свиток имеет измерения не святилища, где совершается прощение грехов (IV), и – не святого места, где находится светильник, а притвора, находящегося пред святым местом. Проклятие это произнесено Богом Израилевым у ворот Его храма, и относится таким образом к иудейской теократии.

Этот свиток исписан с двух сторон (Исх.32:15), подобно двум скрижалям закона. На одной стороне были написаны проклятия против воров, на другой – против клятвопреступников. И те и другие будут истреблены, (Ис.3:26; Иер.30:II).

Будучи однажды раскрыто, это проклятие полетит по всей земле, то есть по Иудее, и будет поражать все семейства, в которых царствует безнравственность и нечестие. Оно будет настигать их в их домах до тех пор, пока исполнится мера неправд и наступит последнее и самое страшное наказание. Таким образом грех и нераскаянность, существовавшие в зародыше в тогдашнем поколении (I, 1–6) позднее разовьется и распространится по всей стране.

Это осуждение, постигшее наверное из рода в род великое число отдельных нарушителей закона, было приведено в исполнение Титом и Адрианом, довершившими национальную гибель Иудеев, которую они в давнего времени сами приготовляли себе своими внутренними войнами и своими возмущениями.

Между тем за видением свитка следует непосредственно другое видение, которое стоит с ним в самой тесной связи и восполняет его.

Ангел-истолкователь выходит, является неожиданно Захарии, который был еще поглощен предшествующим откровением, и говорит ему: подними еще глаза твои, и посмотри, что это выходит, – что значит новый являющий предмет. Когда же я сказал: что это? Он отвечал: это выходит эфа. Это – мера тех неправд, на которые уже произнесено проклятие. Откровение сделало один шаг и принесло Захарию в то время (Мф. XXIII, 32), когда развращение Иудеев достигнет своей вершины, как это было с Хананеянами в эпоху Моисея (Быт. XV, 16; срав. I, Сол. II, 16), и Ангел прибавил: это образ их по всей земле (ср. IX, 1), то есть, дух этих виновных (3:4) устремлен к тому, чтобы исполнить меру своих грехов; на эту цель направлен их взор на всем пространстве Иудеи и во всех странах, где обитают неверные Израильтяне. – 5, 6.

«И вот», продолжает Ангел, «кусок свинца поднялся», поддерживаемый на воздухе невидимыми руками. И там сидела одна женщина посреди эфы. И сказал он: эта женщина – само нечестие (Мал. I, 4). Эта женщина представляет Иудейский народ, но Ангел не называет его. Этот народ спокойно сидел среди своих неправд, меру которых он преисполнил. И по этому он справедливо называется Нечестием по преимуществу: он получил полное познание истины и предпочел ей ложь, он обратил на погибель все средства благодати, он послал на смерть сына Божия, и он – оставлен всеми своими детьми, которые были потомками Авраама, а не Сатаны (Иоан.VIII). – 7, 8.

Какое будет ему наказание? Ангел бросает его с силою на дно эфы и замыкает ее отверстие куском свинца. Иудейский народ не истреблен; он живет, но живет в своих грехах и под гнетущей тяжестью Божьего наказания; он живет, но в муке и страдании, он живет, но в глубоком мраке, не озаряемом ни одним лучом света свыше, он живет, но уже не в земле обетованной. – 8.

Вот, появились две женщины, и ветер был в крыльях их: они направляются к Востоку и Евфрату, по этому они идут с Запада, из стран Средиземного моря, Италии, Рима. Их крылья подобны крыльям аистов, этих странствующих птиц, которые без утомления совершают неизмеримые путешествия: так как и они должны совершить долгий путь. И подняли они эфу, и понесли ее между землей и небом в землю Сеннаар. Там (удивительное дело!) они сами устроят дом этому народу, которого увели в плен; и пройдет известное время прежде, чем этот дом будет окончен, и когда будет все приготовлено, то она, т.е. эфа будет поставлена там на своей основе. Таким образом нечестивый народ будет уведен из своего отечества весь, как одно лицо, иноземцами, Римлянами. Две женщины не обозначают двух различных народов: потому что эфа, имеющая величину, достаточную для того, чтобы вместить в себе человека, не могла быть поднятой одним лицом, а впрочем эти две женщины тожественны и не отличаются одна от другой. Таким образом они имеют отношение к одному и тому же народу, но, может быть, обозначают римских императоров Тита и Адриана. Этот народ римский изображен посредством женщин для того, чтобы дать понять, что народ, служащий орудием наказания, стóит не более того, который подвергается ему. Ветер, надувающий их крылья, есть божественное Провидение, которое дарует победу Римлянам (VI, 5). Путешествие между небом и землей указывает на состояние Иудеев, блуждающих с места на место, не имеющих ни земного отечества, чтобы жить в мире, ни отечества небесного, где бы могли находить прибежище посредством молитвы (1Фесс.5:17). Это путешествие должно быть продолжительно, как бывают продолжительны путешествия аистов, и, действительно, вот уже целые века несчастные Иудеи изгнаны из среды всех народов христианских и магометанских. Эфа поставлена в Сеннааре, который на пророческом языке означает вместе и страну, орошаемую Евфратом (где Иудеи в большом числе действительно нашли себе убежище во время Тита и Адриана) и всякую другую страну, где они будут также несчастны, как были в Вавилоне при Навуходоносоре; и Откровение показывает нам, что Вавилон находится не только в земле Сеннааре, а существует и на Западе, в Европе. Наконец, и это составляет не менее замечательную черту пророчества, – когда Римляне, или их преемники паписты и магометане дозволят изгнанному народу вступить в Палестину и построить ему дом, когда народы, служившие для них наказанием от Бога, почувствуют сострадание к нему и дадут ему мирное место пребывания, тогда он правда будет наслаждаться покоем и уступленными ему гражданскими правами, но божественное проклятие тем не менее будет подавлять его всею своею тяжестью: эфа будет поставлена иноземцами в доме на пьедестал, но кусок свинца будет снять с нее. Ни одно слово в этом видении не указывает на окончательное восстановление Израиля, которое составляет особый предмет последующего откровения (VI, 9–15). Срав. Ос.3:4, 5; Лк.21:24; Втор.28; и пр. – 9, 10, 11.

Если Бог поступает с такой строгостью в отношении к избранному народу, то какой жребий должно ожидать миру? Мир без сомнения менее виновен, потому что получил менее милостей; но Бог не заключил с ним завета, и ничто не препятствует раскрытию Его карающей правды в отношении к миру. Седьмое видение открывает нам суды Божии, которые постигнут уже не только народы, рассеявшие Израиль и Иуду (I, 18–21), но и вообще мир и все царства земли.

Эти суды имеют иной характер, чем суды, относящиеся к Израилю. Последние стоят в близком отношении к нарушенному закону; они имеют некоторый более нравственный и личный характер (V. 1–4). Первые напротив имеют некоторое сходство с бичами физического мира, с бурями и ветрами. – 5.

Колесницы, запряженные конями, служат символом войны (Исх.14:7; Иис. Нав. XI, 4; и пр. Ис.31:1, и пр.). Кони которые не запряжены и не имеют на себе всадников указывают, по гл. 1, т. 8 –12, на возможность и угрожающую опасность войны и всех бедствий, которые сопровождают ее или равняются ей. Конь означает войну; колесница, запряженная конями, означает ту или другую частную войну.

Войны опустошают страны и рассеивают народы, подобно как в южных краях сильные грозы уничтожают леса, дома и жатвы. Исайя сравнивает войско Сеннахерива, движущееся к Иерусалиму, с страшной грозой при сильных ударах грома и вихрях (XXIX, 2), а Салманасара разоряющего Ефрем – с грозой при сильном граде (XXVIII, 2). Елам, говорит Иеремия будет рассеян четырьмя небесными ветрами (XLIX, 36). В Иезекииле, Гог и Магог, с их бесчисленными армиями также уподоблены ужасной грозе (XXXVIII, 9), а Даниил представляет языческий мир до составления всемирной монархии Навуходоносора, как разоренный четырьмя небесными ветрами и беспрестанными войнами. (VII, 2). (Сравн. Откр. VII – 1).

Колесница и ветер стало быть обозначают одно и тоже, и эти два образа соединены в следующем стихе, гл, LXVI, 15, Исайи: «Ибо вот приидет Господь в огне, и колесницы Его как вихрь, чтобы излить гнев Свой с яростью и прещение Свое с пылающим огнем». 1, 5.

И так язычники будут наказаны войнами: они не будут сохранены живыми в мере своих прегнешений: они будут истреблены, гнев Божий низсойдет на них и будет тяготить над ними доколе они не войдут в прах. (Исайя XIII, 19–22) (Откров. XVIII 21 и др.). 5.

Но эти войны не суть плоды неосновательной воли человека или слепого произвола. Сам Бог производить их и прежде чем они являются в истории, они уже в числе предписаний Божиих: они как бы стояли пред Владыкой вселенной. 5.

Где пребывание Бога как владыки Земного? В Иерусалиме – среди Его народа. Четыре колесницы и четыре небесные ветра стоят пред Ним, близ Святого Града; не в храме (V, 2) ни даже на паперти его, ни в окрестностях града, но в одной из соседних долин (1:8) вероятно в долине Иоcафава (Иоиль III – 12, Зах. XIV, 4). И горы окаймляющие долину в которой поместились колесницы, также несокрушимы как если бы сделаны были из меди. 1.

Колесницы и ветры числом четыре, подобно четырем рогам и четырем кузницам (1, 8–12). Но первые имеют каждая свою особенность, тогда как в видении не было различия ни между четырьмя рогами ни между четырьмя рабочими кузнецами. Здесь мы должны внимательно рассмотреть к каким особенным фактам относятся колесницы. В видении человека сидящего на рыжем коне, следующие за ним кони отличаются также своими цветами; но мы сказали выше что эти различные цвета коней указывают вообще на различные образы действий, но не на определенные события. I.

В запряженных конях колесниц мы узнаем два цвета коней уже поименованных в первом видении: рыжий и белый (1:8) и два новые цвета: черный и пегий. – 2–3.

К каким войнам и следственно к каким народам относятся эти четыре колесницы? Это видение помещено между эпохой рассеяния Иудеев в первом веке христианской эры (V), и царством Мессии, которое начнется по уничтожении языческого мира (VI, 9–15). Четыре колесницы имеют стало быть нечто общее с четырьмя языческими монархиями Даниила, которые во главе мира со времен пленения Вавилонского и Навуходоносора, до окончательного водворения Евреев и земного царствования Мессии.

Однако колесницы обозначают войны, а не монархии, кары Божии а не мирские государства. Нельзя по этому отыскивать в них тождественное значение с четырьмя зверями Даниила.

Северная страна (VI – 5) обозначает Вавилон (II, 6–7). Колесница с черными конями представляет войны против Вавилона – Персами иначе медведем Данииловым. Но эта первая кара Божья, как бы черна и печальна она ни была, не привела этот надменный город в то полное разрушение, которое описано в пророчестве; и для совершенного его разорения. Превечный насылает на него после персидских колесниц, другие – Александра Македонского, с белыми конями, символ блестящих, быстрых и распространенных завоеваний. (Откр. VI – 1). Эти две колесницы, т.е. одна с черными, другая с белыми конями наложили гнев Божий на северную страну, на этот Вавилон который более всего навес вреда Иерусалиму, и представляющий со времен столпотворения, мир и грех властвующие над землей. Полное разрушение Вавилона служит залогом такого же разрушения

всех царств земных, которые будут подобно ему сопротивляться предначертаниям Божьим. Так в этом видении, как и в предыдущих, события в будущем и даже самые отдаленные (особенно в гл. III), изумительно ясны в соединении с событиями прошедшими и настоящими. – 2, 3, 5, 8.

Колесница с пегими конями направляется к южной стране, которая обозначает Египет, и эти же кони, которым приложено качество «сильные», испрашивают и получают разрешение пробежать всю землю по всем направлениям. Они вероятно представляют Римлян, которые явились после Персов и Греков, лишили Египет независимости и славы, и опустошили весь почти известный в то время мир. Кони римской колесницы пегие, пятнистые из разных цветов, как описание статуи в видении Даниила (Дан – IV, 42–43), – Римское государство составлено из смеси железа и глины. Кони сильные всюду вносят войну и являются последними, также как четвертый зверь силен, пожирает, уничтожает и топчет ногами все то, что осталось цело после нападений трех первых зверей, в пророчестве Даниила. Здесь одновременно является идея Рима и языческой Европы представленные, самим зверем, в совокупности с Римом и папской Европой, представленные десятью рогами, и этому двоякому событию, в временном и духовном отношении, соответствует двоякое назначение римских коней. – 3, 6, 7.

Но что же это за колесница с рыжими конями, о которой более не упоминается в конце видения? Предполагали, что она относится к первой из четырех монархий, а именно к Навуходоносоровой, которая уже прекратилась во время Захарии. Однако, так как в первом видении (1–8) конь Мессии рыжий, нам кажется более правдоподобным, что колесница с рыжими конями изображает последнюю великую войну, посредством которой Мессия положит конец всем царствам земным и уничтожит своих врагов (Откров. XIX). Эти кони выходят из долины между медными горами, и показываются прежде всех, хотя получают назначение после всех: так все было усмотрено, определено и приготовлено Промыслом Божьим, для полного уничтожения светских властей, даже до того времени, когда наидревнейшая из них была разрушена своей последовательницей, и до поры длинного периода всех государственных переворотов. – 1–2.

Это седьмое видение представляет стало быть в сжатом виде период язычества и четырех монархий, со всеми их бесчисленными войнами и частыми видоизменениями.

Состояние бодрствования или экстаза (IV, V) еще продолжается; но видения прекращаются и последнее откровение дается устно.

Плен (10), то есть Иудеи, оставшиеся в очень большом числе в Вавилоне, узнали, что их братья, возвратившиеся в отечество, уже пять месяцев мужественно трудились над восстановление храма; и в благочестивом желании помочь с своей стороны этому народному делу, послали в Иерусалим выборных людей с богатыми дарами, состоявшие из золота и серебра. Выборные только что пришли и не исполнили еще сделанного им поручения. Они назывались Хелдай (мирской), Товия (Всевечный мое благо) и Иедай (Всевечный знает меня), и остановились у Иосии (Всевечный исцеляет) сына Софониева (Всевечный хранит, поддерживает). Предполагают без нужды, что Иосия был казнохранителем храма, а его отец – может быть священником, упоминаемым в 4Цар. XXV, 18. – 10.

Захарий получает от Всевечного повеление идти в тот самый день (прежде, чем доброхотные приношения изгнанников будут переданы Зоровавелю) к выборным в дом Иосии, в котором они остановили по их прибытии из Вавилона, взять у них золото и серебро, сделать из него царский венец и возложить его на голову Иисуса (Всевечный спасает), сына Иоседекова) (Всевечный праведен), иерея великого. – 10. 11.

Венец, говорим мы, а не венцы, один царский, а другой священнический. Еврейское слово מרותע без сомнения стоит во множественном числе, но оно означает сложный венец, а не многие венцы (Иов.31:36; Откров. XIX, 12), и потому глагол, которым оно управляет (VI, 14) стоит в единственном числе. Этим словом впрочем вовсе не означается тиара первосвященника, и символическое действие имеет смысл только в той мере, в какой Иешуа (Иисус сын Иоседека) получает отличительный, знак, на который он однако не имел никакого права, ни по своей личности, ни по своему званию. Таким образом, если бы даже предположить многие венцы, то все же подразумевается, что они были все царские (Иез.21:26).

Это венчание Иисуса сына Иоседекова имеет три значения: что царское достоинство, которое Бог отнял у Израиля, будет ему некогда возвращено (Иез.21:31:32), что обетованный царь будет первосвященником по чину Мельхиседека (Пс.109:4), и что пришествие этого царя-первосвященника будет иметь какое-то отношение к Иудеям, поселившимся между язычниками. Впрочем, было очевидно, что царское достоинство не могло принадлежать лично Иешуа, потому что он происходил из колена Левина, а оно могло только быть принадлежностью потомку из семейства Давида по непреложным обетованиям Божьим. Заметим еще, что не Зоровавель должен был быть увенчан: если бы он получил знак одного царского достоинства, то образ был бы неполон, и весь народ думал бы, что этот князь Иуды, этот потомок Давида, был именно тот, который, по Иезекиилю (XXI, 32), должен снова получить венец, отнятый Богом от царя Седекии; и если бы нынешний глава Иудеев Зоровавель был увенчан вместе и царским, и священническим венцом, то этот образ возвещал бы Мессию, который должен был соединить с своею временною властью достоинство первосвященника, между тем как Мессия должен был сперва очистить грехи народа до вступления на престол своего отца Давида.

Объяснение, которое Всевечный дает Захарии относительно образного венчания Иисуса сына Иоседека, касается двух пунктов: Мессии (12:14) и народа Иудейского (14:15).

Вот, венчанный Иисус сын Иоседеков в прообразовательном смысле есть Муж, имя ему Отрасль. Но этот муж известен нам из четвертого видения: это – служитель Всевечного, которого прообразует левитское священство, который родится на земле в низком состоянии, пришествие которого стоит в связи со вторых храмом, и который прежде всего послан для того, чтобы изгладить неправду народа (III, 7–9). Такова первая часть его истории, вторая часть которой будет открыта нам теперь. – 12.

Он произрастет из своего корня (и Его судьбы будут также нераздельны с судьбами Его участников, как голова нераздельна с телом), Он будет расти медленно, своей собственной силой, из своего собственного корня; Он возвысится из своего первоначального состояния уничижения до своего окончательного состояния могущества и славы, не по образу мирских героев, посредством войны и быстрых побед, но путем органического развития, подобно развитию кедра, который из нежной и слабой отрасли становится большим деревом, дающим на своих ветках прибежище птицам всякого рода (Иез.17:22–24). – 2.

Его дело состоит в том, чтобы создать храм Господень. Соломон воздвигнул Всевечному дом, и опять таки дом созидают ему теперь Зоровавель и Иешуа (I, 16; III, 7; IV, 9). Эти земные здания суть ничто иное как тени храма духовного, единого, истинного и пребывающего во веки, – храма, который Мессия созидает из живых камней со времени обетования, данного Адаму, до конца времен, и который Он явил миру в первый раз за сорок дней до своего вознесения, в пятидесятницу. – 12.

Он создаст в собственном смысле храм Господень, создаст церковь нового домостроительства. И когда это дело приблизится к своему концу, Он примет славу, величество, знак царского величия (на основании сравнения Паралип. XXIX, 25; Дан. XI, 25; Числ. XXVII, 20; Пс. XX, 6; VII, 6). И возсядет, и будет владычествовать на престоле своем; Он будет владычествовать на деле и по праву, и будет пользоваться царским достоинством во всей полноте славы и могущества. – 13.

Будет и священником на престоле своем. Cлужитель Божий, который в первые времена своего земного существования есть верховный первосвященник и Спаситель своего народа (111, 8:9), будет им и по своем восшествии на престол. – 13.

И совет мира будет между тем и другим, не между Отраслью и Иеговой, о котором упоминается здесь только мимоходом по поводу Его храма, но между царем и священником, которые будут одним и тем же лицом. Казалось бы излишним объяснять подробно, что между ними будут существовать мирные чувства и полное согласиt: это уже было понятно само собой, но совет мира (по Ис. XIII, 5; Зах. VIII, 16) означает предначертание, план, составленный этим царем-первосвященником, для того, чтобы доставить мир Его народу (III, 10). Не раз видели в истории Иуды, что царь находился в борьбе с первосвященником; здесь всякое разногласие будет невозможно, и согласие, существовавшее между Зоровавелем и Иисусом сыном Иоседека, было только несовершенным прообразом полного и мирного соединения гражданской и церковной власти в одном и том же лице. Мессия дарует своему народу в тоже время духовный мир и временное благополучие, и будет в его власти исполнение благого своего предначертания, а именно защита Своих от притеснителей их и примирение их с Богом. – 13.

И венец будет положен в доме Божьем; он без сомнения погибнет вместе с этим домом, но, благодаря книге Захарии не перестанет по этому существовать в памяти христиан, которые суть храм Господень. Он будет положен в воспоминание для Иудеев, оставшихся в плену (Хелдая, Товии и Иодая)⁹⁹, и для возвратившихся из плена Иудеев (Иосии), которые увидят их приход к ним. Служитель Всевечного, имя которому – Отрасль, взойдет на свой престол тогда, когда Иудеи, которые будут жить в отдаленных странах, возвратятся, издали придут в свое отечество и соединятся с теми из своих братьев, которые будут уже соединены около Мессии, для того, чтобы трудиться сообща, в согласии с Мессией, над построением церкви или храма Господня. Но Иудеи, находящиеся в плену, выступят в путь к святой земле только под тем условием, что их мирской и богохульный дух (Хелдай) уступит место духовной силе и непоколебимой верности (Хелем); и тогда также возвращающиеся Иудеи, больные, которых исцелил Всевечный (Иосия) и которые еще страдают от своих прежних немощей, будут сделаны вполне участниками благодати и милости Божией (Хен). – 14. 15.

И вы узнаете, тогда что Господь Саваоф действительно послал к вам, по своему обетованию (11, 9, 11; IV, 9), своего Ангела, своего воплотившегося сына, Иисуса Христа, который в первый раз приходил к своим для того, чтобы искупить их от грехов, и должен прийти снова с венцом на главе для того, чтобы сокрушить своих врагов и дать царство тем Евреям, которые обратятся к Нему, как и всем своим ученикам (Откр. XIX, XX; Дан. XIII), И это будет так, если вы усердно будете слушаться гласа Господа Бога вашего. – 15.

Захария конечно повиновался этому ясному повелению Всевечного, и Талмуд говорит, что венец был повешен около одного из окон храма.

Все Иудеи, жившие в Иерусалиме и в Иудее, хорошо знали без сомнения, что Захария имел удивительные видения; но эти видения были известны с некоторою точностью только самому небольшому числу их. По этому торжественное венчание Иисуса сына Иоседека в присутствии выборных людей из плена, служило некоторою заменою за темноту этих видений и невозможность объяснить их каждому; оно было образным действием, которое говорило чувствам и общее значение которого было удобопонятно и изобильно ободрениями и утешениями. Иудеи остававшиеся в Вавилоне, оставят его со временем, и помогут своим братьям построить храм, для которого они уже прислали приношения; а прибытии Ездры (Езд. VII) осуществило некоторым образом эту надежду. Всевечный признал Иисуса сына Иоседека за истинного преемника Арона и за предтечу Мессии, и потому Он – дарует народу в будущем такие же милости, какие оказывал ему во время Моисея, Давида и Езекии. Престол Давида будет восстановлен, и Мессия придет занять его, примирить с Богом свой народ и дарует ему возможность жить в безопасности.

Но если мы исследуем это образное действие в его истинном смысле и в его отношениях к видениям, предшествовавших ему, то не трудно будет признать, что они составляют как бы различные камни свода, в отношении к которым он есть краеугольный замковый камень, что они ведут к нему; что он восполняет и замыкает их. Великое событие, прообразуемое этим действием, есть временное царство Мессии, или Его пришествие во славе в конце времен. Мессия, в своем достоинстве Царя (VI, 13) есть тот человек первого видения, который взошел на коня, употребляемого на войне, но который не имеет еще венца (I, 9); Он без сомнения послал четырех кузнецов против врагов Израиля (I, 18–21), и Его колесница (VI, 1) должна исполнить суды Божьи над всеми языческими монархиями: Он царь земли. Но Он, в особом совершенно смысле – есть царь Евреев (11:12), для которых Он есть истинный Соломон (III, 10). С званием царя Он соединяет звание священника (VI, 11), которое носит с давнего времени, и самую важную должность которого исполнил при существовании второго храма (III, 8:9), тогда когда еще не носил венца (III, 5). Он созидает церковь в своем качестве Пророка. Он открывает ей божественный закон и будущее, Он сообщает ей жизнь, и Его именно прообразуют те две масличные ветви, по которым течет масло в золотой светильник (IV). – Он человек, потому что произрастает из земли (VI, 12; срав. III, 8; I, 8; II, 1). Но этот человек послан Всевечным (VI, 15; ср. II, 9 и пр.), и этот посланник, этот Ангел Превечного есть сам Превечный (11). Наконец, Он взойдет на престол, когда Иудеи возвратятся из Вавилона в свое отечество (VI, 10, 11:15). Таким образом эти Иудеи никто иные, как иудейская женщина, которая была перенесена в Сеннаар (V).

Таким образом Мессия есть царь, священник и пророк – Бог и человек, Царь Евреев и язычников, и когда явится в Своем царском могуществе, то соединит около себя весь Свой народ, рассеянный по отдаленным странам (Срав. IX, 9, 10; XIV, 9–21).

Иудеи соблюдали в продолжение вавилонского плена и даже по своем возвращении в отечество четыре поста, относившиеся к разрушению Иерусалима (VII, 3, 5; VIII, 19). Пост десятого месяца (10 декабря) напоминал о дне, когда началась последняя осада Иерусалима (Иер.52:4; 4Цар.25:1); пост четвертого месяца (17 июня) напоминал о дне, когда сделан был пролом в город (Иер.52:6:7); пост пятого месяца (4 июля), день, в который Навуходоносор сжег город с храмом и разрушил стены (Иер. LII, 12–14; 4Цар. XXV, 8), наконец пост седьмого месяца (3 сентября ), день убиения Гедалия, решившее отправление остальной части народа в Египет (4Цар.25:25; Иер.41: – 43).

В четвертый год Дария, построение храма очень подвинулось вперед, и все возвещало близкий конец его; козни Самарян при Персидском дворе вовсе им не удались. Следовало ли еще держать пост пятого месяца? Таков был вопрос который задал себе дом Божий, – церковь Иудейская, возвратившаяся из плена; и она послала выборных, которые должны были явиться от ее имени пред лицом Всевечного (VIII, 21; Исх.32:11; 1Цар.13:12; 3Цар.13:6; Иер.26:19), и спросить (4Цар.3; и пр.) священников (Мал. 11, 7; Агг. 11; Второз. XXXIII, 10; XVII 9–11; Ездр. XLIV, 23:24) и Пророков (Аггея и Захарию), следует ли оплакивать разрушение прежнего храма, теперь когда он возобновлен. Не могло быть речи об отмене постов, которые напоминали о разрушении города, потому что Иерусалим в эту эпоху был только громадной развалиной, – VII, 1, 2, 3.

В духовных расположениях народа и его представителей, было много фарисейства. Они конечно не думали более оставить Всевечного для ложных богов, и идолопоклонство стало для них искушением утратившим всякую силу и заманчивость, по этому оно не занимает уже места в дальнейшей истории Иудеев. Но формализм, описанный уже и обличенный с такой силой Исайей, сделался их господствующим пороком, и об эту новую скалу они действительно разбились. В настоящем случае они придавали чрезмерную важность своим постам, делали из них заслугу, и возлагали на них свое упование, забывая, что Всевечный требует повиновение и милосердие, более чем жертвы. (1Цар. XV, 22; Ос. VI, 6).

Захария получил от Бога повеление ответить выборным. Его ответ разделяется на четыре части, из которых каждая начинается почти одними и теми же словами: и было ко мне слово Господа Саваофа: VII, 4; VII, 8; VIII, I; VIII, 18. В двух первых частях (VII) содержатся укоризны и предостережения; в двух последних (VIII) временные и духовные обетования. Глава VII развивает мысли, указанные в г. 2–6; глава VIII – мысли, содержащиеся в третьем видении (II).

I. Укоризны и предостережения (VII), – Народ имеет нужду в ободрениях и обетованиях; но для того, чтобы он не злоупотребил ими, его следует сперва призвать к сознанию грехов и к чувству обязанности.

А. Укоризны обращены Пророком не только к народу, но и к самим священникам: «когда вы установили ваши дни поста, не получив на это повеления от вашего Бога, и когда вы соблюдаете их из года в год более семидесяти лет, то какая у вас есть при этом тайная мысль? Вы хотите посредством них умиротворить вашу совесть, а не Бога вашего, вы не думаете войти действительно в самих себя, признать свои согрешения и обратиться, но вы хотите, продолжать ваш прежний образ жизни, и при этом думаете лишениями и умерщвлениями плоти заглушить голос вашего сердца, которое обвиняет и осуждает вас; и ваши слезы текут о несчастьях, постигших вас, а вовсе не о грехах, навлекших на вас эти наказания. Вы поститесь для себя точно также, как едите и пьете каждый день для себя. Не было ли все, происшедшее с вами, предсказано прежними пророками? И не могли ли вы отыскать в их словах причину вашей гибели, этой гибели, которая была возвещена вам, когда Иерусалим и соседние ему города, южная страна на плоскости Иудеи и страна западная на низменности (Иис. Нав. XV, 21:23) были еще цветущи и наслаждались миром?» – VII, 5–7.

В. «Чего требует теперь Всевечный от Своего народа, и чего Он всегда требовал от него (Ис. I, 16–20; Иер. VII, 5, 6; и пр.)? Правды и милости (9) в действиях и мыслях, в глубине сердец (10). Но ваши предки не хотели слушать закона и пророков (Иер. V, 3; Неем. IX, 29). По этому Всевечный в свою очередь не слушал их воплей скорби (Ис. I, 15; Иер. XI, 11и пр.) рассеял их как бы сильной бурей между язычниками, и опустошил эту вожделенную, приятную страну (Иер. III, 19; Иез. XXVI, 12). Итак возьмите урок от прошедшего: спросите самих себя не о том, должно ли вам держать тот или другой пост, но о том, храните ли вы заповеди Божии, имеете ли вы сердце чистое и правое пред Всевечным». – VII, 8–14.

II. Обетования, содержащиеся в главе VIII, имеют характер более временный, чем духовный, и относятся более ко времени Маккавеев, чем ко временам Иисуса Христа. Между тем они постепенно восходят от эпохи Зоровавеля до эпохи Христа, и перспективы, открываемые ими, расширяются на отдаленном горизонте до второго славного пришествия и царства Христова.

Ход мыслей означен десятью сменами, в которых столько же раз повторены одни и те же слова: так говорит Господь Саваоф.

А. Обетования временные и ближайшие содержатся в стихах 2–17, которые подразделяются на три параграфа. Первый, 3–8, и второй, 9–13, начинаются и оканчиваются одними и теми же мыслями, третий, 14–17, составляет увещание.

Захария сначала напоминает в кратких словах о всей любви, которую Всевечный имеет с Сиону. Только одна эта любовь может объяснить Его помощь и все благословения, которые Он снова изольет на свой народ. Это пророчество начинается точно также как и пророчество восьми видений. (1:14). – 2.

1) Всевечный обратился к Сиону (I, 3. 16; 11:10). Иерусалим будет называться городом истины, который засвидетельствует своим процветанием, что он – верен Богу и что истина обитает в нем (XIV, 21; Ис. I, 26), и гора Господа Саваофа будет называться горою святыни (Иоан. III, 17). Город, который был сравнен с блудницей, сделался верным (Ис. I, 21), идолы изгнаны из него навсегда.

За этим общим пророчеством, которое говорит вместе и о материальном благосостоянии Иерусалима и об его святости, следует другое вполне временное (11, 4:5). Этот город, который был тогда еще пуст, будет снова жить в безопасности, и увидит, что старцы Сходят спокойно с посохом в руке на улицах и многочисленные толпы детей играют здесь весело и без страха (Вторз. V, 16, 33; 1Цар. II, 31; Иов. V, 26 и пр, – Иер. XXX, 20; Плат. II. 11. 12). – 4. 5.

Это восстановление Иерусалима, без сомнения, противно всякой вероятности в глазах тех нескольких тысяч Иудеев, которые составляли остаток многочисленного народа, и едва ли в силах оканчивать восстановление храма: но это обещание дает Всевечный и Он сдержит его. – 6.

И как сдержит Он его? Призывая в Иерусалим Евреев, рассеянных по востоку и западу (II, 6, 7; IIV, 11, 12; X, 3–12), и когда Он соберет их снова, они будут его народом и Он будет их Богом, в истине и правде (II, 10; XIII, 9; Ос. II, 19:20). – Эти слова составляют как бы возобновление прежнего завета Бога с Израилем (Лев. XXVI, 12); они восполняют и венчают предшествующие обетования, и их отголосок раздается через все последующие времена, в недрах апостольской Церкви (2Кор. VI, 16–18) и в Иерусалиме небесном (Откров. XXI, 3). – 7, 8.

2) Деятельность и успех, с которыми трудились над храмом в продолжение двух лет, служили залогом того, что все эти блистательные обетования будут некогда исполнены; потому что настоящее время в том виде, в каком представили его ныне Аггей и Захария (Езор. V, 1), уже изумительно отличалось от восемнадцати предшествующих лет, в которые Иудеи, возвратившиеся из плена, напрасно трудились над обработкой земли, которая не давала им никакого сбора (Агг. 1, 6–11; 11; 19; Ср. Зах. 11, 8:9); они не могли даже приходить и уходить, не подвергаясь опасности попасть в руки врагов, и жили средь народов, которые были все в войне против них, и друг против друга. Но отныне этого уже не будет: посев будет в мир, земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою (Агг. ibid). И вот даже величественное будущее открывается пред всем Еврейским народом. Иуда и Израиль, которые, по причине своих несчастий, составляют предмет проклятий и насмешек для всех язычников (Второз. XXVIII, 37), будут избавлены от них, и сделаются для них благословением (20–23) чрез Евангелие, которое они им благовествуют в первый раз после воплощения Сына Божьего, во второй раз по совершенном восстановлении Евреев (Рим. XI, 15). И так не бойтесь; да укрепятся руки ваши (13; Агг.11:4). – 9–13.

3) Захария возвращается здесь от будущих времен к временам настоящим, и от Еврейского народа к одному колену Иудину, к Иудеям возвращающимся из плена. Он им объявляет, что Бог, хочет им только добра, и что эти ненышние, определения милости и любви исполняются также верно, как исполнялись Его карающие приговоры. И так не бойтесь! говорите истину друг другу; по истине и миролюбию судите; потому что Всевечный ненавидит противное, и вы не захотите оскорблять Бога, который сделал вам столько добра. – 14–17.

В. Обетования духовные и относящиеся к Мессии опираются на выполнение обетований временных и ближайших: храм оканчивается, позднее будет снова построен город, и будут восстановлены стены: четыре поста будут изменены в дни праздников и веселых торжеств. Так как Бог осыпает вас благами, то любите истину и мир. (Здесь, как в Евангелии, страх основывается на прощении, и уже не страхом наказания (15), но силой любви Всевечный хочет привести ныне Иудеев к верному сохранению Его заповедей).

Когда Иерусалим будет радостен и мирен, жители многих городов, и даже сильные народы будут приходить, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалим и помолиться лицу Господа (13; 11, 11; Мих. IV, 2; Ис. 11, 2; Иер. XXXI, 6. Чтобы сказать наконец все, Иудеи теперь столь презираемые, будут в эти дни почитаемы до такой степени, что десять человек, возможно большее число людей (Быт. XXXI, 7; Лев. XXVI, 26; Числ. XIV, 22) возмутся за полу Иудея (не имея возможности все разом взять его руку), и последуют за ним к стопам Иисуса Христа, Спасителя, которого пламенным и счастливым посланником будет Иудей. – Это пророчество исполнилось еще не вполне при проповедании Евангелия, и найдет свое полное осуществление в конце времен, когда Иудеи, обратившись к распятому Мессии, будут возвещать Его Имя всей земле и пожнут жатву, которую наши настоящие миссионеры приготовляют для них. – 18–23.

Вторая часть Захарии содержит в себе два различные пророчества. Одно, соответствующее четырем первым видениям, относится более частным образом к эпохе пророка и пришествию Иисуса Христа, этого царя мира, который грядет сидя на жеребенке ослицы, и этого пастыря, которому его стадо, дает в уплату тридцать серебренников (IX – XI). Другое пророчество относится к тем же событиям, как и второй ряд видений: оно делает только краткий намек на смерть Иисуса Христа, и описывает подробно последние судьбы Евреев (XII–XIV).

Это пророчество разделяется на три части. Первая часть описывает гибель языческих народов, соседних с святою землей, которые будут покорены Александром Македонским и – основание духовного царства Мессии в Иерусалиме (IX, 1–10). Вторая представляет Иудеям, возвратившиеся из плена отрадную картину будущего процветания избранного народа, в две различные эпохи (эпоху Маккавеев, IX, 11–17, и эпоху конца времен, X), которые намеренно полусмешаны в пророчестве для того, чтобы возбудить тем более мужество народа. Третья часть находится в величайшей противоположности с предыдущей и представляет избранный народ совершающим преступление неслыханное и наказываемое новой гибелью (XI).

Первое пророчество исходит от времен Александра Македонского и доходит до Церкви, обнимающей весь мир. Второе пророчество имеет своим началом победы Иудеев над преемниками Александра, а вторым предметом славу Иудеев в конце времен. Третье пророчество начинается с развращения Иудеев, которое последует за прекрасными временами Маккавеев, и обнимает собою настоящее рассеяние Иудеев, которое продолжится до их окончательного восстановления. Таким образом эти три предречения имеют своей исходной точкой эпохи, которые все более и более удалены от эпохи пророка, но между тем все включены в период второго храма; они открывают три отдаленные перспективы, за пределы христианской эры, на период тысячелетнего царства Христова.

Захария описывает в стихах 1–8 победы Александра Македонского в Сирии со всей точностью, какой мы в праве ожидать от пророчества. Этот завоеватель направил свой путь по берегу Средиземного моря и овладел, после хорошо известных осад, сначала Тиром и потом Газой. Между тем полководец его Парменион подвигался во внутрь этих стран и взял город Дамаск. Парменион должен был пройти через страну Эмаф, а Александр встретил на своем пути Аскалон, Екрон, Азот; но греческие историки не говорят об этих городах второстепенной важности: все их внимание сосредотачивается на их герое и на его деяниях, которые дают возможность узнать его характер. Равным образом они умалчивают о его походе на Иерусалим; об этом походе повествует нам Иозефий с необыкновенными подробностями, подлинность которых впрочем оспаривается.

Захария произносит свое бремя (Иер. XXXIII, 33 и пр.), пророчество, все исполненное угроз, на землю Хадрах. Мы не знаем никакой страны этого имени в Сирии, о которой впрочем имеем очень мало сведений. Город Едреи (Второз. 1:5), по-арабски Адраа, Драа, представляет очень отдаленное и совершенно обманчивое сходство с Хадрахом. Древнейшие иудейские толкователи, а также Иероним дают этому названию символический смысл; и пророческие книги представляют частые примеры подобных наименований. Исайя, предсказывая разрушение Вавилона называет его пустынею моря, от вод Евфрати, которые не сдерживаются уже плотинами и образуют озера (XXI, 1; XIV, 23; Иер. LI, 42:43). Иерусалим получает имя несокрушимого Ариила льва Божиего, и Эдом наименован Думой, молчанием (XXI, 11) Иеремия, употребляя особый алфавит Атбам, состоящий в том, что последней букве, предпоследней, за предпоследней и пр. дается значение первой, второй, третьей; он пишет вместо Вавилона Сесах – унижение (XXV, 26; LI, 41; Ср. LI, 64; Быт. VIII, 1), и вместо Халдеев или Касдимов Leb kamai, что означает сердце врагов Божиих, самых решительных врагов Божиих (LI, 1; Ср. перевод Семидесяти).

Впрочем здесь не страны, но люди получают символические имена (Ос. I, 3, 4, 6, 9; II, 23; Ис. VII, 3, 14, VIII, 1; Иез. XXIII, 4), Хадрах по еврейским толковникам и Иерониму, должен означать Мессию, прогневанного (717) на язычников, грешников, милостиваго (37) к Израилю – праведным. В этом пророчестве Всевечный действительно имеет око на людей, язычников, и на колена Израилевы; грядущий Мессия, будет миролюбивым царем для Израиля, и страшным ратоборцем для язычников (IX, 9 и 13), и Его царство будет обнимать именно страны, соседние с Иудеей (10), которые упоминает здесь пророк – страны филистимские (7).

Хенгстенберг разумеет под Хадрахом Персидскую империю, которая была вместе и слаба и сильна, сильна вследствие своего владычества на Дамаском, Тиром, Филистимлянами, слаба пред Александром, и действительного имени, которой Захария не написал всеми буквами из опасения пред врагами Иудеев, искавшими всех возможных средств для того, чтобы выдать их за мятежников.

Бремя угроз, возвещенных на страну Хадрах, останавливается на Дамаске и подавляет его всею своею тяжестью (ибо око Господа открыто на всех людей, на мир, чтобы наказать его, как и на все колена Израилевы, где бы они ни были рассеяны, для того, чтобы покровительствовать им и благословлять их). Выражение око Господа повторено в стихе 8, и относить это пророчество к видениям (IV, 10; III, 9); а противопоставление человека Израилю встречаем опять у Иеремии XXXII, 19–1.

Это бремя тяготеет также над Емафом – он смежен с Дамаском и разделит его жребий, – над Тиром и Сидоном, ибо он очень умудрился, умудрился той мирской мудростью, гордой и слепой, которая отнимает у Бога Его славу, и не знает в чем состоит истинная сила человека и народов (Иез. XXVIII, 6, VI).

Тир уже не является здесь врагом евреев, как во время Амоса (I, 9:10) и даже во время Иезекииля (XXVI, 2): наступили другие времена, и Тир и Сидон обменивают свои кедры на масло и хлеб Иудеев (Ездр. III, 7). Но суетная мудрость Финикиян осталась той же, и она-то навлекает на них Божье наказание. Сидон, в отношении к которому Тир был только колонией, подчинен ему, как это видно уже у Ис. XXIII, 2, 4, 12, и в особенности у Иезекииля XXVII, 8, 21. Сидон был на самом деле по могуществу и славе гораздо ниже Тира, от которого даже зависел до известной степени. – 2.

Но в чем состоит мудрость Тира (Иез. XXVIII, 4:5)? И устроил себе Тир крепость, накопил серебра, как пыли, и золота, как уличной грязи. Тир считает себя в безопасности от судов Божьих, потому что восседает в сердце морей (Иезек. XXVIII, 8) и есть самый богатый город на земле.

Вот буря, идущая на него с севера: Господь предает его со всеми его сокровищами во власть врагов, и разбивает и разрушает его стены, основания которых были положены в море. Тиряне, говорит Диодор (VI, 41), смеялись над Александром Македонским, и спрашивали его, не считает ли он себя могущественнее Нептуна. Но если Бог захочет войти в город и разрушить его, то ни самые высокие стены, ни бездны моря не могут остановить Его, и хотя Македонянин действовал как бы от себя, однако он как орудие Божье по Его повелению, и от Его имени осадил Тир. – 4.

Взятие Тира отдало во власть завоевателя весь южный берег Сирии до границ Египта. Только филистимские города могли оказать ему некоторое сопротивление. Они не утратили своего прежнего цветущего состояния, и даже, как можно думать на основании стиха 6, Персы, покорив их, оставили им их князей, как они поступили в отношении к Тиру и Сидону, следуя в этом обычаю восточных завоевателей, которым нравилось называть себя царями царей (Иез. XXVI, 7), и которые отнимали у народа его царя только в том случае, когда он вынуждал их к тому частыми восстаниями. Увидит это Аскалон, и ужаснется, и Газа также, и она вострепещет сильно, и Екрон; ибо посрамится надежда его. Враг явился, он осаждает и берет эти города, он наносит им удары, от которых они не исправятся никогда: не станет царя в Газе, которую Александр возьмет после пятимесячной осады и населит жителями соседней страны, и Аскалбон не будет царствовать более, не будет сидеть на престоле (Ам. I, 8). И Азот, который видел без сомнения избиение всех своих обитателей, сдержит в своей ограде только людей, не имеющих отечества¹⁰⁰, подобных колонистам, которые поселяются в Газе. И я уничтожу высокомерие, то, что составляло гордость всех Филистимлян, их сильные города, воинов и богатства. Но этот народ существует еще, его города и села еще населены: но он навсегда лишился своей славы и своего могущества, хотя он не уничтожен. – 5, 6.

Потом, посредством внезапного и необыкновенного перехода, Захария переносит нас в эпоху, весьма отличную от эпохи Александра: Филистимляне, эти потомки Хама, вся история которых есть ни что иное, как история их ненависти и войн против Всевечного и Его народа, вот они веруют в Истинного Бога и делаются составной частью Иудейского народа. Я уничтожу высокомерие Филистимлян. Исторгну кровь из уст его, Филистимлянина, кровь которую языческие народы пили при своих жертвоприношениях чистой или смешанной с водой, и мерзости его, мяса, принесенные в жертву идолам, отдалю от зубов его. Он откажется вполне от своего идолослужения, и достанется нашему Богу; Филистимлянин, подобно Еврею, не погибнет всецело, и то, что останется от него, будет спасено духовно (Ис. I, 9). И будет как тясяченачальник в Иуде, он будет иметь такие же права и преимущества, как и народ завета, с которым будет слит. И Екрон будет как Иевусей; после того, как долгое время он обитал в Иерусалиме в общении с Евреями, которые не могли изгнать его от себя, он был побежден Давидом и введен в состав теократии, как доказывает это пример Орны (2Цар. XXIV. I Парал. XXI), Это пророчество исполнилось при Маккавеях, завоевавших страну Филистимлян, которая, во время Иисуса Христа, составляла часть Иудеи на тех же правах, как и страны, занятые прежде Двенадцатью Коленами. Позже, одна часть Филистимлян приняла христианскую веру, и Епископы Газы, Аскалона и Азота присутствовали на соборах четвертого, пятого и шестого веков; между тем как Филистимляне, оставшиеся язычниками, ознаменовали себя, особенно при Юлиане Отступнике, своей смертельной враждой к ученикам Спасителя. – 7.

Между тем, какой будет жребий Иуды и Иерусалима, когда завоеватель, который должен прийти с севера, разрушит прибрежные города? Всевечный, который обетовал, что будет огненной стеной вокруг Иерусалима (II, 5), ополчится (Пс. XXXIII), в это военное время, для того, чтобы защищать свой дом, храм, возобновленный Зоровавелем – от всякого войска которое явится пред ним, от всякого врага, который будет проходить вперед и назад. И не будет более проходить по ним, как наводнящая и опустошающая река, никакой притеснитель; ибо ныне Моими очами Я буду взирать на Мой народ, все опасности которого Я вижу, и которому Я готов всегда помочь.

И на самом деле, справедлив или нет рассказ Иозефия, во всяком случае несомненно, что ни Александр, ни его полководцы не входили в Иерусалим. Между тем этот город своей верностью к своему правителю, навлек на себя гнев Македонянина, и его отдаленное положение наверно не предохранило бы от гнева Александра без вмешательства Всевечного – 8.

Всевечный защищает свой народ и дает ему возможность жить в мире. Но этот внешний мир возвещает и приготовляет им более драгоценный и более общий мир, и Пророк, останавливая свои взоры на приближающийся конец периода, раскрытого перед его глазами, видит явление Мессии. Обращаясь к тем Иудеям, возвратившимся из плена, которые ожидали исполнения обетований, он взывает: ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй дщерь Иерусалима: се царь твой, твой единый истинный (Ис. XLIV, LXXI ), тот, о пришествии которого ты вздыхаешь, грядет к тебе и для тебя, думая не о Своей славе, но о твоем благе (Ис. IX, 6, младенец родился нам); праведный и оказывающий правосудие и воцаряя его в своем Царстве, защищающий кротких и карающий смертью злого, уничтожающий беспорядки введенные в Его народе грехом, и этот Царь, при содействии Всемогущего Бога, сам будучи Всевечный, учредит свое, Царство Правды. – Ис. XI, 3–5. Иер. XXIII, 5–6, Пс. XLIV, LXXI, и еще Второз. XXXIII, 29, ср. Ис. XLV– 17.

Но этот Царь праведный и хранимый Богом имеет иные черты, которыми он отличается от всех других царей, и которые человеческий ум не мог бы изобресть. Этот величайший из властителей, Спаситель мира, не войдет в Иерусалим в сопровождении могущественного войска, облеченный в знаки царского достоинства, окруженный тем великолепием, которое поражает толпу. Он не будет даже равен сильным и богатым земли. Он будет беден, из низкого состояния (Ис. LIII, 2:3) и кроток, как кротки бедные (потому что в еврейском языке эти два понятия стоят в тесной связи; кротость, о которой здесь идет речь, не может соединяться с временным богатством и процветанием). И таким образом этот царь не будет ничем отличаться с внешней стороны от всех других людей. Он придет восседая на осле и даже на жеребенке ослицы¹⁰¹. Конь есть верховое животное царей и имел такое значение в Иудее со времен Соломона. Осел без сомнения пользуется на востоке меньшим презрением, чем у нас, и езда на осле не представляет там ничего смешного, тем не менее ни цари, ни знатные люди не употребляют этого животного. Уже в книге Бытия (XLIX, 13) Иссахар сын Якова и Лии сравнен с ослом за его леность и трусливое терпение; притчи Соломона ставят коня гораздо выше осла (XXVI) и у Екклезиаста сказано, что ослу принадлежит его пища, бич и ноша.

Таким образом пророчество Захарии имело тот смысл, что обетованный царь представит взорам все признаки самого смиренного и уничиженного состояния, и Иисус Христос восхотел исполнить буквально это предречение (Мф. XXI, 1 и след.). Он совершил Свой торжественный вход в Иерусалим за несколько дней до того дня, который назначен был как Он это знал, днем Его смерти; и для того, чтобы убедить Иудеев, что Мессия не должен быть временным царем, а также чтобы показать всем людям, как мало важности Он приписывает тому, что называется величием, Он воссел не на коня, а на осла, и не на объезженного и оседланного осла, а на осленка, на которого никто еще никогда не садился (Лук. XIX, 30), и ученики только накинули на него свои скромные одежды. Эта черта из жизни Спасителя во все времена возбуждала насмешки Его врагов, не имевших никакого понимания величия в смирении: Римляне (по свидетельству Тертуллиана) называли Христиан ослятникама (fsinarii) и Санор с иронией предлагал Иудеям одного из лучших коней из своих конюшен для их Мессии. Уже древние еврейские толкователи очень затруднялись этим местом Захарии, которое относили впрочем к Мессии: они говорили, что Мессия явится на облаках небесных (Дан.VII, 13), если Израильтяне будут достойны принять Его, и – на осле, если они будут этого недостойны; другие различали между Мессией, сыном Иосифа и Мессией, сыном Давида; некоторые наконец, пренебрегая преданием, хотели понимать это пророчество в отношении к Неемии, который не был никогда царем, или к Иуде Маккавею, который жил на полях битв. Одна христианская религия может огласить противоречия, которые встречаются в пророчествах о Мессии и «священное лице Спасителя», говорит Кальмет, «представляет нам в одно время все, что есть наиболее великого, божественного, величественного и сильного в соединении, но без смешения и противоречия с тем, что есть наиболее смиренного, тихого, бедного, угнетенного, слабого» – 9.

Этот смиренный царь, воссевший на осла, не может быть воителем, и понятие мира естественно в тесной связи с понятием бедности и унижения. Стих 10 излагает в точных выражениях то, на что указывают последние слова предыдущего стиха. Тогда истреблю военные колесницы у Ефрема и коней войны в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он, (Царь) возвестит мир народам. Его сила в Его славе (Ис. XI, 4) а не в оружии: Он не будет походить на мирских завоевателей, Он не устроит и не увеличит свое царство посредством сражений, как этот делали Давид и цари прежней теократии; Он будет царствовать словом и убеждением над сердцами; Его речи будут речами мира и радости, прощения и спасения, и Он, как воспели о нем ангелы при Его рождении, принесет мир на землю. Он уничтожит все орудия войны (Ис. II, 4; Мих. IV, 3, Ос. 11:20) в своем царстве, которое будет обнимать, включая Иерусалим и Ефрем, бывшего во время Захарии еще в Изгнании. И владычество Его будет распространено на всю землю от Средиземного моря до моря самого отдаленного, и от реки Евфрата до концов земли (Пс. LXXI, 8, Мих. VII, 12; Ам. VIII, 12). Иисус Христос заменил церковью ветхозаветное богоначалие, победы которого уступили место мирной проповеди Евангелия. Эта церковь основана среди Иудеев Ефрема или Галилеи и Самарии, но языческие народы по преимуществу открыли свои сердца словам Христа, и Его царство распространяется из века в век по всеми лицу земли. – 10.

а) В ближайшее время (IX, 11–17; X, I)

Этот царь истребит колесницы Ефрема. Когда Он придет, Израильтяне десяти колен будут по этому снова обладать древним отечеством подобно тому как Иуда обладал уже во время Захарии Иерусалимом и соседней страной, и духовному царству Мессии будет предшествовать внешнее и временное восстановление еврейского народа, которое было открыто пророку уже два раза (II, VIII).

О ты, еврейский народ, состоящий в крови завета! Ты, один между всеми народами, с которым Всевечный заключил союз, союз, запечатленный в первый раз при подошве Синая (Исх. XXIII, 8), кровью жертв, проливавшеюся с тех пор постоянно на жертвенном алтаре! Народ, очищенный от всякого греха, и посвященный Богу! Народ, возлюбленный Богом (Лев. XVII, 11; Евр. IX, 18)!

Всевечный освободит узников твоих из рва, в котором нет воды (Быт. XXXVIII, 24), Он выведет этих узников из темницы, в которой держат их иноземные народы. Рвом без воды означается плен, в котором жизнь и здоровье не подвергаются опасности; ров, наполненный тиной, грязью, означает гораздо высшую степень страданий и скорби (Пс. XXXIX, 3; Иер. XXXVIII, 6).

Возвращайтесь на твердыню, в ваше отечество, около которого Всевечный располагает свой стан и которое он окружает огненной стеной (XI, 8; II, 5); возвращайтесь, пленники надеющиеся, имеющие за себя завет и его непоколебимые обетования. В этот самый день возвещаю тебе: Я воздам тебе вдвойне радостью и славой, и заставлю тебя забыть страдания, которые ты навлек на себя твоими прежними грехами (Ис. XL, 2; LXI). – 11, 12.

Я воздам тебе это вдвойне: ибо, как только Ефрем возвратится из изгнания в святую землю, и Иуда сделается сильным вследствие возвращения своего брата, как лук Я натяну себе Иуду, который, как ни слаб в настоящее время, но сделается в Моих руках луком сильным и страшным, Я наполню лук Ефремом, Я положу на лук Ефрема, и он будет Моей стрелой. И воздвигну сынов твоих, Сион, (Маккавеев), против сынов твоих, Иаван (против Антиоха Епифана и греческих царей Сирии), и сделаю тебя мечем ратоборца – 13.

Победы Иудеев над Греками описаны в образах, ясно указывающих на совершенно материальную природу их¹⁰².

И явится над ними Господь как в буре (Пс. XVII) и как молния вылетит стрела Его и поразит Его врагов, и возгремит Господь Бог трубою, и шествовать будет в бурях полуденных (Иов. XXXVII, 9; Ис. XXI, 1). Господь Саваоф будет защищать их, и они подобно льву будут пожирать мясо своих врагов, (XII, 6; Второз. VII, 10; ср. Мих. V, 7 и Дан. VII, 7) они будут попирать из своими ногами как камни потока, которые служат для пращей (X, 5; Мих. VII, 10; срав. Мих V, 7 и Дан. VII, 7: пожирать и попирать); и будут пить их кровь (Ис. XLIX, 26) и шуметь в опьянении от своей радости, как бы от вино, и наполнятся своим торжеством как наполняются жертвенные чаши кровью жертв, которою кропят рога, находящиеся на четырех углах жертвенников 14–15.

За победами следуют благополучие и слава. И спасет их Господь Бог их в тот день, дарует им Свои временные благословения и продолжит давать их; как пастырь охраняет своих овец, так будет Он охранять народ Свой: ибо, вместо того, чтобы быть, подобно своим врагам, обыкновенными камнями, попираемыми ногами прохожих, они будут драгоценными камнями, вставляемыми в венцы; они поднимутся и будут бросать во все стороны свои искрящиеся лучи света на земле Его, на земле Всевечного. О, как велика благость его к ним и какая красота его в их глазах. Он осыплет их Своими самыми блистательными дарами (Иер.XXXI, 12). Он дарует им обильные сборы плодов, от чего быстро размножатся люди (Пс. LXXI, 16), и дарует мир, в продолжение которого выти вырастут, а не будут похищены смертью до времени (Ис. LXV, 20): хлеб одушевит язык у юношей и вино – у отроковиц! – 14–17.

в) В отдаленное время (X)

Пророк окончил изображение первой благополучной эпохи, которую он имеет перед глазами. Он открывает вторую, более отдаленную эпоху (X, 4–12), но он отделен от нее периодом падения и наказания. Однако он не хочет еще обратить внимание своих слушателей на эту мрачную ночью; он возвратится к ней позже, (XI) а теперь указывает на нее с возможной краткостью (X, 1–3), потому что должен прежде всего ободрить и утешить свой народ.

Если вы желаете жить счастливо на этой земле и видеть исполнение обетований, касающихся вас, которые бы никогда не уступали места угрозам, то просите не у ложных богов, но у Господа, Бога завета, готовый дать вам всякого рода временных благ (Второз. XI, 13–15), просите у него дождя во время, в котором нуждаетесь. – Господь тотчас блеснет молнией, предшественницей дождя (Иер. X, 13) и даст вам обильный дождь, который упадет на всю страну и произрастит злак на всех полях. Обратите ваши взоры к Всевечному, ибо терафимы (Ос. III, 4), которых вопрошали ваши отцы о будущем, говорят всегда только пустое, и вещуны видят только ложное, и рассказывают только сны лживые, они утешают пустотою. По этому Евреи бродят как овцы, бедствуют, потому что нет истинного пастыря (Иер. L, 6). Это обличение напоминающее совершенно подобные обличения Иеремии (XXVII, 9; XXIX, 8) и Иезекииля (XXI, 34; XXII, 28; XXXIV, 7) и основанное на опыте прошедших веков, содержит в себе высказанную косвенно угрозу на будущее время. Во время Захарии, без сомнения у Иудеев не было уже терафимов, но дух идолопоклонства не был истреблен совершенно, и если ложные пророки, с которыми имел дело еще Неемия (VI, 10), исчезают в века Маккавеев и Иродов, то уступают место ложным учителям и ложным мессиям, в которых живет тот же дух. – 1. 2. Между тем Захария не говорит положительно, что Израиль отвратился снова от своего Бога, но он предполагает это на основании следующих слов:

На пастырей воспылал гнев Мой и козлов Я накажу. Таким образом и в будущее время будут, как были прежде, неверные пастыри, которые будут губить стало, и стадо будут, как были прежде, неверные пастыри, которые будут губить стадо, и стадо будет содержать в себе с овцами Господа и буйных козлов, которых Он поставит на левую сторону от Себя. (Иез. XXXIV, 17:18). Ибо посетит Господь Саваоф стадо Свое, дом Иудин. По этому Он накажет Своих козлов, когда придет осмотреть Свое стадо и отделить Своих овец. Таким образом Он посетил Свой народ в лице Иисуса Христа, и Иисус имел лопату в руке, чтобы отделить пшеницу которую Он сложил в житницах Нового Завета от соломы, которую бросил в огонь, Зажженный Титом и Адрианом. Но Захария спешит пройти через этот период судов и гибели, и вот он достигает конца времен, и описывает нам эту последнюю эпоху славы и процветания Евреев, в отношении к которой век Маккавеев был только бледным и неполным образом: и поставил Господь Иуду, как славного коня Твоего на брани. –3.

В следующих за этим местах, Захария, сообразно с отличительным характером своих пророчеств, ставит будущее самое отдаленное в связь с ближайшим будущим, и описывает конечное могущество Израиля, в тех же чертах в каких описал могущество Маккавеев. Иуда, который выше (IX, 13) был луком Господа, является здесь боевым Его конем; и 4 стих объявляет положительно, что колено Иуды будет господствовать над другими коленами и царствовать над народами. Из Иуды (Иер. XXX, 21) будет краеугольный камень, царская власть, на которой основывается все общественное здание (Иер. LI, 26); из него будет прекрасно обработанный утвержденный в стене гвоздь, на который семейство вешает свои драгоценные вещи (Ис. XXII, 23; Иез. XV, 3); этим гвоздем означается гражданская власть, от которой зависит все, что ни есть самого важного у великого народного семейства; из него – лук брони – военная власть (2Цар. V, 4; Иез. XXXIX, 3; Ос. I, 5); из него произойдут все народоправители, все главы, которые будут управлять с строгостью и суровостью завоеванными странами (Ис. XIV, 2) Иуда представлен здесь могущественным, совсем в иных отношениях, чем он должен быть при Маккавеях. И люди от Иуды будут, как герои, попирающие врагов на войне, как уличную грязь (Мих. VII, 10; Зах. IX, 15), и будут сражаться с мужеством; потому что Господь с ними, и посрамят враждебных всадников на конях. – 4, 5.

Но Иуда не будет наслаждаться один будущими благословениями Божиими; Ефрем будет иметь в них свою часть (IX, 10:13). Если Всевечный должен дать некогда дому Иудину великую силу и могущество то Он даст дому Иосифову по крайней мере Свой покров, Свое избавление, Он спасет его. И Он соделает, что все они будут обитать в мире, в земле отцов своих (Иез. XXXVI, II). Потому что Он умилосердится над ними, и они будут, как бы Он не оставлял их (во врем Тита): ибо Он есть Господь Бог их, и услышишь их, когда они призовут Его в своем изгнании. – 6.

Ефрем также имеет свои особые обетования, которые без сомнения не равняются по величию с обетованиями Иуды. Как герой будут потомки Ефрема (IX, 13); и возвеселится сердце их, как от вина (IX, 15); они будут сражаться вместе с Иудой и под его начальством, и будут иметь долю в его торжестве. Их успехи не будут преходящими: их сыны увидят долго спустя после отцов, временное счастье, которое было дано этим последним, и возрадуются, в восторге будет сердце их о Господе – 7.

Но до исполнения этих обетований, народ должен быть возвращен из изгнания в свое отечество, и Захария возвращается здесь назад, точно также как он сделал это прежде IX, 9, 10, 11 и 12. Можно бы подумать с первого взгляда, что он предполагает, будто они Ефремляне будут рассеяны. Но сравнение X, 10 с XI, 1, 2, показывает, что под Ливаксом и Галаадом должно разуметь собственную Иудею точно также, как и прежнюю область Десяти Колен, и имя имеет здесь новое доказательство старания употребляемого Пророком сокрыть второе разрушение Иерусалима и последнее рассеяние Иуды, составляющее зерно и сердце избранного народа. Когда все Евреи будут снова посланы в изгнание, Вечный подаст им знак (Ис. V, 26; VII, 18) как делают это с пчелами, и соберет их без труда, они хотя бы были на краях земли, но тем не менее ясно услышат Его зов, и соберутся со всех сторон на Его голос, не взирая ни на какие препятствия. Потому что Он искупил их и весь мир не может помешать исполнению Его воли. Возвратившись в обетованную землю, они будут также многочисленны как прежде – 8.

Между тем возвращение из изгнания предполагает осуждение на изгнание, и Захария в своем необычайном и обратном ходе делает несколько шагов назад.

И вечный посеет их между народами, Он рассеет их, потому что они будут грешить против Него, но они сделаются семенем, которое принесет на всей земле благие плоды. (у Ос. I, 4:11 где слово сеять, Иезреель, равным образом употреблено в двояком смысле). И в отдаленных странах они будут воспоминать обо Мне (XII, 10; на основании Второз. IV, 27 и след.; Иез. VI, 11). И будут жить, выйдут из своего состояния духовной смерти, воскреснут для веры, радости, славы (Иез. XXXIII, в особенности 14) с детьми своими (Ibid. 25), которые из поколения в поколение будут пользоваться божественными милостями. И они возвратятся в свое отечество. И Всевечный приведет их из стран в которые они будут тогда изгнаны и которые будут для них тем, чем в прежние времена был Египет для потомков Иакова, и Ассур для Десяти Колен (Ис. XII, 4; XXVII, 3; Ос. XI, 11). И соберу их из Ассирии и приведу их в землю Голоодскую (Перея) и на Ливан (Галилея, Самария и также Иудея), и не достанет места для них¹⁰³. Тогда, как во время Моисея (Ис. XI, 15:16), Израиль пройдет по морю как по суху, среди бедствия останется целым и невредимым, и поразит бурные волны морские, которые устремятся поглотить его. И иссякнут все глубины реки, Нила, подобно тому, как это было некогда с Иорданом. И смирится гордость Ассура, и скипетр отнимется у Египта: все державы, которые в конце времен будут враждебны Христу, будут сокрушены. Укреплю их в Господе Вечном, в Том, кто есть также Вечный, в Ангеле Вечного, в Сыне Божьем, Мессии (II, 8:9), и они будут ходить во имя Его, в вере в Иисуса Христа, говорит Господь. – 9, 12.

Позднее Захария возвратится к этому окончательному восстановлению Израиля (XII и XIII) и опишет более подробно две главные черты его: победы Иудеев над их врагами (X, 3, 4, 11; и XII. 4–9), и их обращение к Иисусу Христу (X, 12, и XII, 10–14; XIII, 1–6). Исайя (XI и XII) уже предсказал, говоря о конце времен, восстановление Израиля, взаимную дружбу между Иудой и Ефремом, их победы над врагами, чудеса, которые будут сопровождать их вращение и благодарственные их песни.

Неожиданно Захария изменяет предмет и тон, и предсказывает в сокровенных выражениях опустошение святой Земли (XI, 1–3) излагая причины этого (4–17).

а) гибель. (XI, 1–3).

Под этой гибелью разумеется та, которая последовала спустя несколько лет по отказу Иудеев уверовать в Иисуса Христа.

Таким образом пророк не описывает здесь событий, совершившихся позднее тех, которые предсказаны им в предыдущей главе, но возвращается во второй раз (IX, 11:12) к эпохе, в которой принадлежит, и коей первоначальные события представляются его взорам.

Иудеи, возвратившиеся из плена, будучи слабы, малочисленны, окруженные сильными врагами, оставленные по видимому Богом, не творившим более чудес в их пользу, могли бы утратить всякую бодрость и мужество без блистательных обетований, которые делал им пророк (IX, X). Но эти обетования в свою очередь могли бы погрузить их в пагубную беспечность, от чего пророк и предохраняет их следующими предостережениями и угрозами.

Захария присутствует в духе при гибели своего народа и, как вестник Божий, повелевает Ливану отворить свои ворота. Ливан здесь, как и в X, 10, представляет ту часть Святой Земли, которая находится между Иорданом и Средиземным морем, и на горы и плоскости которой можно смотреть, как на естественное продолжение Ливанского хребта. Между тем, выбор этого выражения показывал, что враги, которым Иудея должна открыть свои ворота, придут с севера и войдут в страну через Ливан, составляющий ее северную ограду. Древние Иудейские толкователи хорошо понимали, что это пророчество относилось собственно к так называемой Иудее, потому что они разумели его даже в отношении к храму, построенному из ливанских кедров, и видели буквальное его исполнение в том таинственном открытии дверей храма, которое произошло за сорок лет до его разрушения, и о котором говорит нам также Иозефий (B. Iud. 6:5). Огонь пожирает кедры Ливана, и они падают все, даже самые большие, величавые, избранные между ними (Иер. XXII, 7); (а старые кедры действительно отличаются поразительным образом от молодых своей вышиной и красотой). Кедры означают царей, князей, вельмож (Исайя 11, 13; XIV, 8); и отсюда видно, что Иудейский народ ко времени своей погибели достигнет той высокой степени благосостояния, которая предсказана пророком (в IX, 11:17). – Падение кедров предрекает (Иез. XXI, 2) падение кипарисов (а не елей), которые растут вблизи их и, подобно им, употребляются для построения дворцов и кораблей (Ис. XIV, 8; Иез. XXXI, 8). Кипарисами означаются классы, которые в общественной иерархии следуют непосредственно за князьями и вельможами. – Прекрасные дубы Васанские (Ис. 11, 13; Иез. XXVII, 6), растущие за Иорданом, в стране, не защищенной ничем от нападений иноплеменников также не избегнут гибели, потому что повалился непроходимый лес (страна к западу от Иордана). – Слышен голос (Наум. III, 2) рыдания пастухов на высоких равнинах Васана и Галаада, потому что опустошено то, что составляло славу и богатство этих пастухов. Слышно рыкание молодых львов в глубокой долине Иордана, потому что краса, слава этой реки дремучий лес (Иер. XLIX, 19; L, 45; XII, 5), где находили себе убежище дикие звери, опустошен (Иер. XXV, 36:38). Таким образом вся страна будет опустошена врагом, который придет с севера, и все классы общества пострадают от этого погрома, который постигнет народ во время его процветания 1–3.

Событием исполнившим это краткое и темное пророчество, может быть не какое либо другое, как опустошение Иудеи Титом и Адрианом, на которое сделаны уже намеки V и X, 2, 3.

в) Преступление, причина этой гибели (XI, 4–17)

Этот отдел весь основывается на сравнении Израиля со стадом, которое пасется Всевечным (или Его служителями). Это сравнение употреблено в первый раз Моисеем (Числ. XXVII, 17); мы находим его потом в Псалмах Давида (XXII) и у Исайи (XL. 11и пр.); оно занимает значительное место у Иеремии (XXIII и пр.) Иезекииля (XXXIV и пр.), и Захария уже пользовался им IX, 16; X, 2, 3.

Пророчество принимает здесь символический характер видения, и нельзя предполагать, что Захария повторил внешним и видимым образом действия, которые видел в состоянии восторга: он не пас стада, обреченного на заклание, он не получал в уплату тридцати сребреников, которые бросил будто бы в церковное хранилище и пр.

Иначе ему пришлось бы отрешить трех пастырей в один месяц, и его овцы узнали бы, что его речи истинно слово Всевечного (II). Самый текст доказывает, что все это происходило в видении.

Захария в этом символическом пророчестве, представляет сначала (4–14) всех добрых пастырей, которые во время упадка Иудеев и позднее при Маккавеях, пытались возвратить народ на узкий путь веры в обетование, и приводит к Тому, кого они прообразовали, к истинному пастырю, Иисусу Христу: тайнозритель сливается здесь в одно лицо с Мессией, Ангелом Всевечного, Всевечным Самим (9 и 10, завет, который заключил Я; 12 и 13; цена, в какую они оценили Меня; ср. 11, 12:13). Потом, в последней части видения (15–17) Захария представляет всех ложных Мессий, которые являлись до Иисуса Христа и в особенности после него, и из которых самым значительным был Бар-Кохеба, предавший своих сограждан мечу Адриана.

Так говорит Господь Бог мой: паси овец, обреченных на заклание, народ еврейский, который с настоящего времени (1, 2–6; VII) носит в себе зародыши своей окончательной гибели, и который должен быть некогда истреблен внешним врагом, народом Римским (V, 1–4). И здесь пророчество прибавляет еще подробность к картине социального и политического состояния Иудейского народа перед временем его погибели: Иудеи будут процветать, но находиться под властью иноплеменников. Паси это стадо, которое продавцы его (Римляне) избивают и не становятся по этому виновными, ибо Всевечный не хочет иметь более жалости к нему (5) и предал его в их руки в наказание за его преступление (Иер. L, 6, 7 в сопоставлении с II, 3; сравн. XXV, 9; XXII, 7); а купившие его (Ироды например) говорят: благословен Господь; я разбогател! И сами их туземные пастыри, их собственные священники и сановники (Фарисеи, Саддукеи, не жалеют о них более; ибо Я не буду более миловать жителей земли сей, говорит Господь; и вот, Я предам людей, каждого в руки ближняго его (угнетения, внутренние раздоры, междоусобные войны) и в руки царя его иноземного (Иоанн. XIX, 15), который займет место персидского царя, владычествовавшего во время Захарии над Иудеями; и эти иноземцы будут поражать землю, и Я не избавлю от рук их. Эти две причины гибели: внутренние разногласия и междоусобные войны указаны равным образом VIII, 10; Иер. XIX, 9; Ис. IX, 7, 18, 19; III, 4, и история Иозефия доказывает вполне достаточно, что это двойное пророчество исполнилось действительно. 5–6.

И буду пасти овец, обреченных на заклание, овец по истине бедных, вас, истинные Израильтяне, которые чувствуете ваше бедственное положение, призываете в ваших мольбах доброго пастыря и одни заслуживаете еще для вашего народа милосердие Бога, свидетельствующего это милосердие тем, что посылает меня к нему (II; Иез. XXXIV, 16). И возьму себе, чтобы охранять и защищать Мое стадо (Пс. XXII, 4) от двоякой опасности внешних нападений и внутренних разногласий (6), два посоха (Иез. XXXVII, 19).

И назову один благоволением (Пс. CIX, 17 и пр.), милостью Господа, который заключил союз с Своим народом и хочет устранить от него все бедствия, какие могли бы сделать ему язычники (10). И назову другой узами, связями братства, соединявшие Иуду с Ефремом (в особенности с Галилеей) в продолжение существования второго храма (14). И таким образом я буду пасти этих овец под охраной Божьей и в согласии. –7.

И истреблю трех пастырей в один месяц. Эти три пастыря означают, подобно глупому пастуху (15), не три лица, но три различных класса пастырей. Эти три класса, по главе IV, составляют: главы политические (представленные Зоровавелем IV, 6–10), священники закона (одна маслина) и Пророки (Другая маслина). Это истолкование, которое было уже принято Иеронимом и Феодоритом, опирается на многочисленные параллельные места: Иер. – II, 8, 26, XVIII, 18, – Месяц, на пророческом языке, равняется тридцати годам; и эти тридцать лет равняются в круглом числе или годам жизни Иисуса Христа, или годам, последовавшим за Его смертью и предшествовавшим взятию Иерусалима Титом. Цари, священники и пророки Евреев обязаны были приготовлять их к принятию Того, кто должен был в своем лице соединять царское, пророческое и священническое служение, и кто именно и есть тот добрый пастырь, о котором говорит здесь Захария. Но Иудеи отвергли Иисуса Христа, и справедливое наказание их преступления состояло в том, что они не имели уже ни правительственных глав, ни священников, ни истинных пророков. Иисус Христос при своей жизни произнес над тремя пастырями или классами пастырей приговор осуждения, который исполнил с высоты небес посредством Римлян. И отвратится душа Моя от них, от пастырей и стада, которые осыпали Меня обидами, как их душа отвращается с ненавистью и презрением от Меня, потому что Я обнажил их тайную испорченность. Тогда скажу: так как вы не хотите признать меня за вашего Царя, вашего священника и вашего пророка, и не желаете чтобы Я уврачевал и спас вас, то Я не буду пасти вас более: и овцы, которые в решениях божественной правды уже как бы умерли, умрут от голода и болезни в осажденных городах, и гибнущие погибнут от неприятельского меча, а остающиеся будут пожирать плоть одна другой в междоусобных войнах (XIII, 8; Иер. XV, 1, 2; XXXIV, 17; Иез. VI, 12). Таким образом, Иудейский народ действительно погиб от этих трех причин гибели. – 8. 9.

Пастырь возвещает о своем решительном наречении оставить свое стадо, и в подтверждение своего объявления ломает посох благоволения. Так разорван был союз, заключенный им в пользу Его народа, со всеми иноземными народами, которые не должны были нападать на него и угнетать его (Ос. 11, 20; Иез. XXXIV, 25; Иов. V, 23). И Римляне, которых рука Божья не сдерживала более, бросились как орлы на еврейский труп, спустя немного по распятии Иисуса Христа. – 10.

Между тем, в тот день, в который был уничтожен этот завет, самые бедные овцы стада, которые внимали с послушанием и покорностью голосу доброго Пастыря, уразумели, что во имя Всевечного Он возвещал народу уничтожение завета. Они привязались к Нему, оставили все, чтобы следовать за Ним, и таким образом избегли гибели, постигшей их народ.

И мы знаем, действительно, что малочисленные ученики Иисуса Христа уверовали Его словам, когда Он объявлял, что храм будет разрушен, царство отнято у Иудеев, виноградник будет отдан другим виноградарям и мятежные подданные будут преданы смерти (Мф. XXI, 43, и пр.). – 11.

Добрый Пастырь окончил Свое посольство у Своего народа: Он был отвернут всеми, исключая бедных и малых (Лук. IV, 18; Мф. XI, 25–30 и проч. ). По этому Он оставляет народ, который столько раз хотел собрать вокруг Себя, как птица собирает птенцов своих под крылья, но который не захотел этого (Мф. XXIII, 37). Он является еще раз пред всеми нами, как является работник в конце рабочего дня пред своим господином, он требует своей платы за долгие годы своей службы (Второз. XXXII, 6).

Он делает это для того, чтобы подвергнуть последнему испытанию их чувства, и чтобы глубина их сердца открылась вполне. Спокойно и благородно он говорит им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет, не давайте. И они до такой степени не знают Его, что вовсе не понимают Его мысли: они думают, что Он действительно требует денег; они не понимают, что всеми сокровищами мира не могут заплатить за Его службу, что Он требует от них только одного их сердца. Хуже того, они имеют к Нему такое презрение, что определяют его плату в тридцать сребреников, оценивают Его суммою, за которую покупают раба (Исх. XXI, 6). – 12.

Тогда Всевечный сказал пастырю: брось ее горшечнику, эту высокую цену, в какую они оценили Меня. – Выражение: горшечнику, а не «какому нибудь горшечнику» подало повод ко множеству различных объяснений. Вот то, которое кажется нам наиболее вероятным. Путешественник, достойный всякого доверия, говорил нам, по своем возвращении из святой Земли, что Поле крови или Акелдама, на южной стороне долины Бен Гинном или Гегинном, представляет единственное место в Иерусалиме и его окрестностях, где можно найти землю для горшечного мастера. Таким образом, в этом городе мог быть только один горшечник: «Брось известному горшечнику». Этот горшечник жил в долине Ганном (Иер. XVIII, 2:3) и около Тофета¹⁰⁴. Гегинном был «сточной ямою всего города, в которую стекали все нечистоты», по Талмуду, называющему его жерлом ада, и это имя тожественно с именем Геенны, которая в Новом Завете служит синонимом ада. Тофет был местом, в котором жители Иерусалима сожигали своих детей в честь Молоха, и которое Иосия осквернил для того, чтобы предотвратить такие мерзости (4Цар. XXIII, 10). Таким образом, горшечник, в глазах народа, принимал на себя некоторую долю оскверненности места, в котором обитал; и бросить горшечнику какой-нибудь предмет, значило выразить самым решительным образом презрение к нему. Но почему не сказать просто: «Брось в Геенну, в эти проклятые места у Тофета», так как оскверненность горшечника происходит только от оскверненности места, в котором он жил. Это значит, что Всевечный хочет напомнить об одном из важнейших пророчеств Иеремии (XVIII, XIX), в котором этот единственный горшечник города и долина Гинном имеют важное значение: Иерусалим должен был быть разбит, как глиняный сосуд; его обитатели будут погребены в Тофете, и весь город сделается подобным Тофету; а это последнее место, подобно Гегинному, будет называться долиной бойни. По этому бросить горшечнику ничтожную плату доброго Пастыря, значило оживить некоторым образом преступления, совершенные некогда в этой долине, и восполнить их меру. И взял я тридцать сребренников, продолжает пророк, и бросил их, эту плату, в дом Господень для горшечника. Пастырь отдает их с презрением и негодованием теократическому народу. Но это последний не сохраняет их, и тридцать сребреников переходят, неизвестно как, из храма к горшечнику, из рук народа и его священников в оскверненное место, единственно приличное для них. 13.

Таково это необыкновенное пророчество, которое выражает в особой совершенно форме, презрение, какое покажут Иудеи к Мессии, и которое должно было, подобно пророчеству главы IX. 9, получить буквальное исполнение. Иудейский народ, в лице своих священников, оценил Иисуса Христа в тридцать сребренников. Но предатель, получивший эти сребренники, не хранит их, а бросает в храм будучи направлен так, без своего ведома, Богом, говорившим устами Захарии. Священники не желают внести в сокровищницу храма эту дорогую цену, в которую они оценили самого Всевечного: они покупают за эту цену невинной крови (Мф. XXVII, 6. 4) землю крови (так же, Деян. 1:19) в месте, которое прежде уже было наполнено кровью невинных детей (Иер. XIX, 4); здесь погребались иностранцы в ожидании того близкого дня, когда Римляне будут бросать тысячами в эту самую долину трупы самих Иудеев (Иер. XIX. 11. 6).

Завет благодати разрушен сперва (10) и Бог отнял Свое покровительство у Своего народа. Источник благословений иссяк. Между тем народ не погиб вслед за этим: воды реки стекают в известный срок и временное процветание переживает духовную смерть точно также как труп не предается гниению в то самое мгновение, когда оставляет его душа. Но пастырь не замедлил долго переломить и посох Уз: братство между Иудою и Израилем получило конец и уступило место междоусобным войнам, признаку разложения общественного организма. – 14.

Когда был отвергнут истинный Мессия, тогда явились ложные Мессии. Стадо, убежавшее от своего пастыря, впало в руки наемников и разбойников, какими были Фарисеи, которые заявляли притязание на то, что они истинные пастыри; а избавившись от Иисуса Христа, они остались одни владыками народа (Иоанн. IX, X); таковы были равным образом ложные пророки и политические главы, которые губили и попирали ногами Иудеев до Тита и Адриана.

И Господь сказал мне в видении: еще возьми себе снаряд одного из глупых пастухов, снаряд пастуха, который был достаточно бессмыслен для того, чтобы распять Сына Божия, и который с того времени как бы впал в безумие (Иер. IV, 22). Ибо вот, Я поставлю целое множество, целый ряд пастухов (8), и все будут одушевлены одним и тем же духом безумия. Он о погибающих не позаботится, потерявшихся (а не молодых) не будет искать, и больных не будет врачевать, не будет кормить утомленных, которые так слабы, что остаются на одном месте; подобно мяснику, будет выбирать самых тучных из них и мясо их есть и копыта их оторвет, чтобы съесть все до малейших частиц мяса (Иез. XXXIV, 34; Иер. XXIII, 1. 2). Но заставив так страдать и гибнуть своих овец, он, т.е. каждый из этих пастухов, в свою очередь будет постигнут болезнью и смертью. Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! Рука, которою он должен защищать его и правый глаз, которым он должен смотреть за ним, будут поражены мечом иноземцев: рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет. – 15. 16. 17.

Заметим, что здесь точно также, как в V гл. 5–11, Захария не возвещает совершенной гибели избранного народа, который должен на самом деле существовать в течение ряда веков до своего восстановления.

Последнее пророчество Захарии относится почти все ко временам, которые будущее покрывает еще своим густым мраком.

Оно также точно, также подробно, как предсказания, относящиеся к Иисусу Христу, и буквальное исполнение этих последних служит для нас ручательством за буквальное исполнение и других пророчеств.

Но будем остерегаться скалы, о которую разбились те Иудеи, которые жили до первого пришествия Мессии, и за то что захотели сделать из пророчества предварительную историю будущего и вдались в ошибочные мечтания, они не узнали истины, когда она представилась им под чертами, отличными от тех, какие они придавали ей по заблуждению.

Однако, мы не должны также из за ложного смирения вдаваться в другую крайность и вовсе не заниматься откровениями Божьими, сознавая нашу неспособность к верному толкованию будущих судеб мира. Наша обязанность состоит – исследовать их до малейших подробностей, с полной уверенностью в их точности но вместе с тем с молитвой о уразумении предречений Божьих и с величайшим недоверием к свои личным воззрениям.

Это пророчество озаглавлено так: бремя слова Всевечного на Израиля. Израиль, по XI, 4; VIII, 13, I. 19, служит у Захарии синонимом Ефрема и Иосифа (IX, 10, 13; X, 6:7), и означает Евреев десяти колен. Но ни имя Израиля, ни его синонимы не являются в этом пророчестве, которое говорит только об Иуде и язычниках; таким образом, это заглавие составляет истинную загадку. Тем не менее эта загадка не неразрешима: великие обетования, содержащиеся в главах XII, XIII, и XIV, даны одному Иуде, и молчание, сохраняемое в отношении к Ефрему, который поклонялся золотому тельцу, и возмущался против Давидова семейства, есть такое же тяжкое бремя, каким были бы великие угрозы. Это исключение Ефрема не должно между тем разрушить обетования, которые сделал ему Захария выше (X, 6–12) и которые относятся также к концу времен.

Захария, во всей последней части своего пророчества, делает необыкновенное различение между домом Давида, который находится в Иерусалиме, – Иерусалимом находящимся в колене Иудином, и Иудой, который находится среди язычников (XII, 2, 4, 5, 6, 7, 8; XIV, 14, 21; XII, 7, 8, 10; XIII, 1). Иерусалим, быть может, представляет Иудеев, утвердившихся в святой Земле, а Иуда – Иудеев, происходивших из собственно так называемой Иудеи, или потомков Иуды, Вениамина и Левия, рассеянных в настоящее время по всему свету? В таком случае дом Давида должен означать тех из Иудеев в святой Земле, которые, по своему действительному происхождению из царского семейства или по своему общественному и религиозному положению, занимали первое место в восстановленном народе.

Это пророчество разделяется на две части: первая из них (XII, XIII, 1–6) изображает временное восстановление Иудеев и их обращение к Иисусу Христу, а вторая (XIII, 7–9, XIV) возвещает последние наказания, которые поразят богоубийственный народ, его чудесное избавление, его всемирное владычество, обращение языческих народов и совершенную святость Церкви. В этом пророчестве, как в предыдущем и в видениях, все угрозы (XI; V) идут только вслед за обетованиями (IX, X; 1 – IV).

События, возвещаемые в трех последних главах этой книги, совершаются позднее тех, которые упомянуты в трех предыдущих, и как бы предполагают их исполнение. Состояние унижения и уничижения, в котором Иудейский народ находится при начале окончательного периода человечества (XII, 2 и пр.; XIV, 1:2), может быть объяснено не иначе, как преступлением, которое он совершил против своего пастыря, и наказанием, которое навлечено этим преступлением на виновного (XI), как об этом говорит и напоминает пророк в ясных выражениях XII, 7–9. С другой стороны, эти три последние главы предполагают уже исполненными содержания главы X и возвращения иудейского народа из его настоящего рассеяния; потому что они представляют нам Иуду, обитающим в его отечестве, вовсе не упоминая ни об его последнем и долгом изгнании, ни об его окончательном восстановлении. Прибавим к этому, что преобладание, обетованное в немногих словах Иуде X, 4, составляет одну из задач, которые Захария берет снова и развивает на последних страницах книги.

а) Восстановление Иудеев (XII, 1–9)

Иерусалим, по видимому, на краю опасности делается добычей язычников. Бог освобождает его чудесным образом. Иуда, ободрившись опять, покоряет себе своих соседей, и Иерусалим достигает неслыханной степени славы. Между тем, войска язычников, которые казались непобедимыми, в беспорядке рассеяны пред Иерусалимом; многие из их народов побеждены Иудой и все наконец истреблены Превечным. Такова в немногих словах будущая история, которую повествует нам здесь Захария.

Пророк описывает, как избранный народ восстанет после своего последнего и глубочайшего падения и достигнет неизмеримой степени славы и святости. Будет ли вера его слушателей достаточно сильна для того, чтобы следовать за ним в его возвышенном полете (VIII, 6)? Он напоминает нам в немногих словах, каков Тот, во имя кого он говорит нам, и указывает нам на Его дела: небо, землю и человека, которые существуют только потому, что он, сотворив их, поддерживает непрерывно силой своего всемогущего Духа. Так объявляет Всевечный, который каждый день распростирает снова небесный шатер, каждое мгновение основывает землю и поддерживает ее на пути ее, который питает и образует непрестанно внутри человека его невидимый дух и животворит видимое тело подобно тому, как дарует жизнь всему миру. – I.

Вот я сделаю Иерусалим (не чашею смущения, но) порогом потрясения (на основании LXX, и пр.), домом, который дрожит и готов обрушиться (Ам. IX, 1; Ис. VI, 4) в виду всех окрестных народов, которые видя его столь слабым и как бы оставленным Богом, выступят против него, осадят и разрушат его (Феодорит, Генгстенберг). И опасность будет также для Иуды во время осады Иерусалима; враги не только будут угрожать этой столице, но предположат истребить всех Иудеев. Эта осада Иерусалима, без сомнения не тожественна с той, которая описана XIV, 2, и будет иметь несчастный исход. Во всяком случает та и другая осада должна иметь несчастный исход. Во всяком случает та и другая осада должна иметь место после того, как Иудейский народ весь или отчасти возвратится в святую Землю.

И будет в тот день, в эту эпоху, и без сомнения после этой осады, что сделаю этот Иерусалим, который, по видимому, дрожал весь на своих основаниях тяжелым камнем для всех племен, соседних и отдаленных (2), которые захотят злонамеренно воспользоваться его кажущейся слабостью. Все, которые будут пытаться поднять его с земли, унести его с места и бросить в другое, надорвут себя и погибнут; и приведенные в негодование нем, что такой небольшой камень сопротивляется их колоссальным силам, народ, все народы земли (заметьте постепенное усиление выражения) соберутся против него, проникнутые одним и тем же духом ненависти к прежнему избранному народу, который впрочем в эту эпоху не будет еще веровать в Иисуса Христа (10). Этот союз несомненно не есть союз Гога и Магога, следующий за тысячелетним царством Христовым (Иез. XXXVIII, XXXIX, откр. XX). Скорее всего это тот союз, который будет разрушен битвой при Армагеддоне (Откров. XVI, XIX).

Или не будет ли он предшествовать еще одной битве?

В тот день, говорит Господь, Я поражу всякого коня бешенством и вcадника его безумием. (X, 5; Мих. V, 10; 4Цар. VI, 18). Бог вступится за своих с великой силой, но сокровенным образом.

Отверзу очи Мои на дом Иудин, на Иуду и Иерусалим, на весь Иудейский народ (который Я повидимому потерял из вида), между тем как всякого коня у народов поражу слепотою. И при виде явного покровительства, которое Бог окажет осажденному Иерусалиму, и чудесного поражения его врагов, напоминающего поражение Сеннахирима, князья Иудины скажут в сердцах своих: сила моя – жители Иерусалима, которые в свою очередь имеют силу только в Господе Саваофе, Бог их (X, 12), и которые по видимому здесь превзойдут в вере остальную часть Еврейского народа. Иерусалим имеет для Иуды такое же значение, какое Иуда имеет для Ефрема (X, 4; IX, 13). – 4, 5.

В тот день, в который народ снова получит мужество и поймет новые предначертания Божественного милосердия в отношении к нему, Я сделаю князей Иудиных как жаровню с огнем между дровами и как горящий светильник среди снопов (Ис. X, 16:17); и они истребят все окрестные народы, справа и слева (Авд. 18; Мих. V, 8); и Иерусалим будет восседать снова, как царица, на престоле (VI, 13) в Иерусалиме. Таким образом, Иудеи, после чудесного поражения их врагов, покорят страны, соседние с своим отечеством, как говорит об этом множество прежних пророчеств, и ядро самой здравой и благочестивой части народа, соединившись опять в Иерусалиме приобретет снова славу и силу, которой обладал этот город во время Давида и Соломона. Но это преобладание столицы не будет иметь в себе ничего унизительного для остальной страны; потому что Господь спасет и защитит шатры Иуды, полевые беззащитные жилища (2Цар. XX. 1. 22; и пр. Иезек. XXXVIII, 11) во первых, чтобы величие дома Давидова жителей Иерусалима не возносилось над Иудой. – 6, 7.

В тот день Господь будет защищать совершенно необыкновенным образом жителей Иерусалима; и самый слабы между ними, который спотыкается от слабости (Ис. XL. 22), в тот день будет как Давид; все слабые станут сильными и могущественными как князья царственного дома, как будто каждый из них сам стал Давидом; а дом Давида будет как Бог, как Ангел Господень пред ними (Ис. XXX, 26), он возвысится на степень славы, неизвестную прежнему домостроительству (Откров. XX, 4) будет некоторым образом причастником Божества и пойдет пред остальным народом, во главе его (Мих. II, 13). И этому неслыханному возвышению Иудеев будет соответствовать медленная и постепенная гибель всех их врагов: и будет в тот день, Я истреблю все народы, нападающие на Иерусалим, те самые народы, которые уже до этого увидят рассеяние своей конницы (4), и из которых многие, касающиеся Иудеи, будут побеждены народом Завета (6).

в) Обращение Иудеев (XII, 10–14; XIII, 1–6)

Это пророчество, представляющее мало трудности, описывает раскаяние Иудеев (XII, 10–14), прощение их (XIII, 1) и новую измененную жизнь или освящение их (XIII, 2–6).

1. Обращение. Оно исходит из дома Давидова и из Иерусалима (10), и распространяется из этого средоточия на остальную часть страны (12). Оно начинается с новой пятидесятницы, с излияния духа благодати и моления (10). Таким образом, уже во время Апостолов, Дух Святой сошел в первый раз с неба на верных, находившихся в Иерусалиме, и распространился отсюда по всему телу церкви.

Под действием этого нового Духа, Иудеи обращают свои взоры к Иисусу Христу, как Израильтяне в пустыне обращали свои взоры к медному змию; они созерцают духовно Мессию на кресте; их ослепление рассеивается, и они признают наконец в Иисусе Христе Всевечного, Ангела Вечного, их Пастыря, которого их народ а именно праотцы оценили в тридцать сребренников, послали на смерть и пронзили, и которого они проклинают из поколения в поколение. – Какое странное выражение, Всевечный пронзенный, Всевечный, погибающий насильственной смертью под ударами копья или стрел человеческих. Какое убедительное доказательство Божества Мессии, который должен быть Богом для того, чтобы называться Всевечным, и – человеком для того, чтобы умереть от руки людей. И какое свидетельство в пользу того, что Иисус Христос во истину Мессия; так как Он был не только умерщвлен Иудеями, но и пронзен в бок ударом копья! Какое невероятное, странное пророчество для неверующих и как точно оно однако исполнилось? (Иоанн XIX, 37)! Иудейские толкователи не могли и не хотели понять смысл его: LXX отступили пред смелостью мысли и поставили «поруганного» вместо «пронзенного» не смотря на единственный смысл Еврейского слова (XIII, 3), и не смотря на то, что следует за тем о тосковании или, скорби, которая обнаруживается после смерти близкого, а не вследствие обиды. Талмуд приписывает эти слова Мессии, но Мессии, сыну Иосифову, который по их толкованию погибнет от язычников, и при этом объясняет это пророчество так, что выходит будто бы эта скорбь, тоскование или рыдание, которое стоит в связи с излиянием Святого Духа, и которое ведет за собою прощение всякого греха, будет иметь своим предметом смерть воинственного Мессии на поле битвы!

В это время, Иудеи признают, что этот Иисус, которого они пронзили, был Всевечный, который по своей любви к ним соделался человеком для их спасения; и будут рыдать о Нем, как рыдают о единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце (Ам. VIII; 6, Иер. VI, 26; Исх. XI, 6). – Скоротечная и наружная скорбь Иудеев вслед за распятием Иисуса (Лук. XXIII, 48) предъизображала искреннее раскаяние, которое испытает некогда этот народ по тому же поводу. В тот день поднимется большой плач в Иерусалиме, как плач Гададриммона¹⁰⁵ в долине Мегиддонской, – такой плач, который раздавался в Иерусалиме в прежнее время, когда вступил в него умирающий Иосия, раненый в долине Мегиддон при Гададриммоне: – Иосия, благочестивый царь погиб тогда жертвою ужасного проклятии Божия, тяготевшего над его народом, а не вследствие собственного неблагоразумия (4Цар. XXIII, 25 и след.), и смерть его была предметом народных надгробных песен, наверно не забытых еще во время Захарии (2 Паралин. XXXV, 25). И этот плач не будет плачем, совершаемым из одного приличия; печаль будет глубокая, личная, и плач раздастся в одно и тоже время по всей Святой Земле. Уже несколько худых овец и не по одиночке будут взирать на Мессию, а весь народ обратится к Нему и это не будет более ни медленно ни постепенно (Рим. XI). Каждое семейство возрыдает так, как будто бы оно схоронило того из своих членов, которого любило более всех, и в каждом семействе будет скорбеть всякий из его членов мужчины точно так же, как и женщины. Но более всех будут поражены печалью, как самые виновные, потомки или представители царского дома Давидова, главною отраслью которого была, во время Захарии, отрасль Нафана и Заровавеля (Лук. 11, 27:31), и представители дома Левиина а в особенности отрасль Шимея (внук Левия) (Числ. III, 18), считавшаяся тогда вероятно самой великой. Князья царственного дома Давида должны были бы признать в Иисусе Христе второго Давида, жрецы–Левиты – видеть в нем священника по чину Мелхиседека, а они прежде и более всех напротив восстали против него и были главными виновниками Его смерти.

2. Прощение. Эта скорбь Иерусалима представляется здесь совершенно особого свойства: мы находим в ней более сожалений, чем угрызений совести, и виновные оплакивают не столько, что они оскорбили до такой степени Бога святого и праведного, как то, что не признали своего Божественного Друга, который явился к ним с бесчисленными благословениями. Народ, полный раскаяния и любви, будет также вполне омыт от своих грехов: источник (III, 9), который явился на Голгофе и который был для Иудеев впродолжении стольких веков заключенным источником, откроется и дом Давидов и жители Иерусалима поедут омыться в нем от всякого греха и всякой нечистоты. XIII, 1

3. Освящение. Пред духом благодати исчезает дух нечистый, а прощение уничтожает нечестие; святость обратившихся Израильтян будет велика. В тот день Всевечный истребит со всей Иудеи даже имена ложных богов (Ос. 11:17), и удалит с земли не только лжепророков, но и нечистаго и сатанинского духа, который одушевлял их (3Цар. XXII). Идолопоклонство было величайшей виною Израильтян до эпохи Захарии, и оно повторяется в лоне единобожия Иудейского и среди христианства в двояком виде – суеверного почитания святых и поклонения богатству и плотским наслаждениям. Ложные пророки представляют здесь тех людей, которые обманывают более самих себя, чем других, воображая, что находятся под влиянием Духа света, между тем как их вдохновляет дух тьмы: они говорят ложь, возвещают ложные учения во имя Господа (3): они подчиняют себя самой строгой жизни и надевают на себя грубые и жесткие власяницы (4), как будто они новые Илии; они умерщвляют свое тело и наносят себе раны, как это делали жрецы Ваала (3Цар.18:28), по неясному сознанию своих грехов и необходимости в их очищении. Но в этот день Иудеи будут почитать и любить единого истинного Бога от всего сердца, не будут более иметь лже-учителей, и не будут уже совершать тех бичеваний, которые заимствованы у язычества. – Иудеи хорошо понимали, что эти стихи относятся ко временам Мессии. В Сохаре еврейском читается: «грех не исчезнет из мира до тех пор, пока не придет в будущие времена Царь Мессия, согласно с словами Всевечного: нечистаго духа удалю». – Левая сторона будет иметь верх и нечистый будет силен до тех пор, доколе Святой Бог не построит храм и не даст миру твердости: тогда Его слово будет ценимо так высоко, как оно этого заслуживает, и все нечистое удалится из мира. И об этом то говорит Писание в словах: «нечистого духа удалю с земли» – 2.

Тогда, продолжает Захария, любовь к Богу будет так жива в сердцах, что, для повиновения Ему, каждый будет готов на жертвы самые тяжелые. Тогда; если кто окажется проницающим ложно, выдавая себя за посланного Всевечным, то отец его и мать, те самые, которые дали ему жизнь, скажут ему первые: ты смертью умрешь (по божественному закону, Второз. XIII, 6–10; XVIII. 20), и не дозволяет ему обманывать мнимым посольством, в которое он воображает быть облеченным. Отец его и мать, родившие его, как бы трудно и горько ни было их сердцу при родительской их любви, поразят его и умертвят без колебания, когда он будет проницать, лишь только они узнают его грех. – 3.

И в тот день Дух Божий подействует с такой силой на народ, что его соблазнители, сами лжепророки, и даже те, которые почитали ложных богов и говорили от имени их, признают своей заблуждение, устыдятся, будут исполнены раскаяния даже в минуту своих исступленных речей, и, перестав обманывать народ, не будут более облекаться в те одежды, которые надевали пророки в знак своей скорби о грехах народа (3Цар.19:13, 17; 4Цар. V, 8; Ис. XX, 2; Мф. III. 4).

И каждый (из числа этих людей), скажет: я не пророк; я земледелец; потому что меня купили как работника, как раба от детства моего. Ложный пророк пожелает изгладить даже воспоминание о своем прошедшем, и он признает сам, как был недостоин звания и служения посланника Божьего: он невежда и хотел учить народ; он не свободен располагать собой, он куплен дорогой ценой – кровью Христовой и сознает свое безумие что хотел руководить других. На основании одного места у Исайи (IX. 13:14), можно предполагать, что ложные пророки были людьми из низших классов народа, которые старались занять место между учителями и вождями народа из тщеславия, и для того, чтобы не приобретать себе средств к существованию тяжелым трудом рук своих. Между тем один из тех к кому обращается бывший ложный пророк, отвечает ему: ты говоришь что ты не пророк, но ты был пророком, ты выдавал себя за пророка; от чего же на руках у тебя рубцы (на твоих руках и около рук; одежда дозволяет видеть только эти рубцы)? «И он ответит с смущением: они сделаны мне в доме ложных богов, которых мое сердце любило прелюбодейной любовью, и которые худо вознаградили меня за мое почитание; эти рубцы сделаны мне, когда я пророчествовал подобно жрецам Ваала, которые наносят себе раны во время своих исступлений» 4–5.

2. Прежнее преступление и конечная слава (XIII, 7–9; XIV)

Стих 7–9 главы XIII не стоят в очевидной связи с предшествующими стихами, и, повидимому, составляют введение в пророчество, содержащееся в главе XIV.

Захария, прежде чем открыть пред взорами своих соотечественников окончательную славу, силу и святость Евреев, напоминает им в немногих словах о преступлении, в котором они оказались виновными пред Сыном Божьим, и о наказании, которое падет на них и будет преследовать их до эпохи их восстановления и процветания (XIV, 1:2).

Две осады Иерусалима, упоминаемые в последних главах XII, 2–4 и XIV, 1–5 относятся к двум различным событиям: в одном город освобожден, в другом он разграблен. Это взятие Иерусалима не относится ко временам Тита и Адриана; потому что оно сопровождается неслыханными чудесами и неожиданным избавлением. Оно не предсказано, насколько нам известно ни в одном месте Писания; и пророчество Иезекииля против Гога и Магога относится к иному совсем событию.

Мы позволим себе указать здесь, в каком хронологическом порядке можно, по нашему мнению, расположить события, предсказанные в последней половине Захарииной книги.

Победы Александра Великого, IX. 1–6, 8.

Времена Маккавеев, IX, 11–17:7.

Пришествие Иисуса Христа царя мира, IX, 9–10

Иисус Христос отвергнутый своим народом (XI. 5–14) и преданный им на смерть, XIII, 7; XII, 10.

Наказание виновного народа (X, 2:3) неразумными вождями, которым он себя предал, XI, 15–17; Титом и Адрианом, XI, 1–3; истреблением двух третей народа XIII, 7, 8; изгнанием X, 9 (сравн. V). – Несколько учеников Господа XI, II, покровительственные Богом XIII, 7, делаются членами неизмеримого царства, Церкви, IX, 10.

Треть виновного народа пощажена, очищена посредством испытания, XIII, 8, 9 возвращается из своего рассеяния в Иудею, X, 8–12. Это возвращение совершится во время излияния шестой апоколиптической чаши, XIV, 12; сравн. Зах. X, 11; Ис. XI, 11–16.

История восстановления Иудеев в их отечестве, XII, 3–6; их политического могущества, XII, 5–9; X, 3–7; их обращение к Иисусу Христу и новой жизни к вере, XII, 10–14: XIII, 1–6, 9; X, 12. Это – время шестой и седьмой чаш, Откров. XVI, 12 и след.; это также время, когда жена Агнца, Церковь Иудейская, приготовляется и украшает себя XIX, 7.

Христианский Иерусалим проходит в последний раз через огонь испытания, XIV, 1, 2, Иисус Христос является со святыми Ангелами, чтобы защитить Свой народ и истребить тех из своих врагов, которые знают Его, но отвергают (Эдом), XIV, 5, Откров. XIX, 11–21.

(Начало тысячелетнего царства, Откров XX; Иез. XXXVII; XL – XLVIII). Живые воды текут обильно из Иерусалима, XIV, 8; Иез. XLVII, 1–2; Иоил. III, 18. Превечный царствует один, XIV, 9; VI, 9–15; Откров. XX, 4, 6. Его народ осыпан временными благами, и его враги поражены язвами физическими и телесными; язычники стекаются толпами в Иерусалим, XVI, 10–13; Сатана скован (Откров. XX, 2:7).

Язычники, т.е. народы не принявшие имени Христиан (Гог) восстают против своего Божественного Царя и истреблены. XIV, 12, 13, 14; Иез. XXXVIII и XXXIX; Откров. XX, 8–10.

Израиль, прирощенный верными из язычества, делается народом совершенно святым, XIV, 20–21, Откр. XXI, XXII.

а) Прежнее преступление (XIII, 7–9)

Захария неожиданно изменяет тон и предмет речи, как уже мы встречаем подобное сему в гл. XI, 1, обращается от имени Бога Саваофа к мечу, но к какому это мечу? К тому, который находится в руках самого Иуды и которым он поразит Мессию. Этот меч, убивший столько пророков от Авеля до Захарии, сына Варахиина (Мф. XXIII, 35) и покоящийся в ножнах со времени вавилонского плена, должен пробудиться и поразить Пастыря Всевечного (XI) и мужа (vir et homo, муж а не человек) Ближняго Бога Всевечного, одной с Ним природы и единый по существу. Повеление это кажется однако странным, исходя от Бога, давший строгий закон против всякого вредящего чем либо своему ближнему. Но в этих словах слышится от Господа тайный упрек, что избранный народ Его вынет меч, для поражения одного из Его служителей, коего наставления в разладе с народными обычаями и воззрениями: слышится также и горечь оскорбленного, вселюбящего Бога, сознающего неблагодарность Своих созданий, у которых не дрогнет рука, чтобы поразить мечем даже и самого Ближнего, Равного Ему – Бога, их Пастыря, принявшего на Себя смиренную должность лично пасти непокорных, строптивых овец, и привести их с любовью на обетованные пастбища, для чего и покинул Славу, которую разделяли искони с Превечным. И вот меч, проливший кровь пророков, но давно лежавший без действия, пробудился, чтобы поразить Слово – осуждающее грех и прощающее грешника. Стих 7-й не есть собственно повеление Божье, но предвидение того, что случится и чему Он мешать не будет, дав свободу мысли и действий человеку, но из чего Он извлечет чудный источник спасения даже для порожающих мечем Его Ближнего. Меч не берется здесь в своем буквальном смысле: Мессия был пронзен копьем а не мечем. В Библии меч означает во множестве мест всякое смертоносное оружие. (2Цар.12:9 и XI, 24; Исх.5:9, 1; Мф.26:52 и пр.).

Порази пастыря и разсеются овцы (ср. 3Цар. XXII, 17). По смерти Иисуса Христа, Его ученики, бедные овцы стада (XI, 7:11), рассеялись сами собой по недостатку мужества и веры, однако, на очень короткое время (Мф.26:31), а Иудеи после них были рассеяны насильственно и на целые двадцать веков, за свое нечестие.

И Всевечный обратит руку свою на малых не для того, чтобы наказать их, но чтобы благословить (Ис. I, 24). Он обратился к рассеявшимся Апостолам и вскоре вернул им мужество и веру: также поступит он некогда с Израилем, когда последний смирится пред Ним и умалится под Его карающей деницей. – 7.

И так, посредством Римлян, Господь не истребит всецело преступный Свой народ.

По всей земле (во всей Иудее и везде, где будут обитать Евреи) две части (ср. Втор. XXI, 17, 4Цар. II, 9) будут принадлежностью смерти: одна из них погибнет от меча, другая от голода и чумы (Иез. V, 12), третья часть будет оставлена.

Это разделение народа на три, четыре или десять частей часто встречаем в Откр. VIII, 7, 8, 10, 11, 12; IX, 15, 18; XII, 4; XVI, 19 и пр. Мы также видели Давида разделяющим Моавитян на три части, из коих две преданы смерти, а одна спасена от гибели 2Цар VIII, 2; Иезекииль в гл. V предрекает подобное разделение Иерусалиму, осажденному Навуходоносором, а Захария заимствует это пророчество в отношении к истреблению Иудеев Римлянами. Исайя в одном месте весьма замечательном, а именно (VI, 11), предрек разорение страны Вавилонянами, и охранение десятой части населения, тех Иудеев, которые вернутся из плена и которым суждено впоследствии времени быть в свою очередь истребленными Римлянами, но не всецело. – 8.

Третья сохраненная часть будет введена в горнило страдания; (Ис. XLVIII, 10) в огонь сильный в ином отношении, чем огонь вавилонского плена, и будет расплавлено как серебро, которое плавят до семи раз и будет она очищена как золото. Тогда они будут призывать имя Мое как один человек и с жаром, дотоле неизвестным на земле (ср. Ис. LXIV, 6, Иоиль III, 5). И Я услышу их, (VII, 13). И Я скажу им первый: это мой народ, а они ответят Мне: Господь – Бог мой! – 6.

в) Конечная слава (XIV)

Это пророчество разделяется на три части: одна говорит о Иерусалиме и Иудее (1–11), другая о языческих народах, (12–19), третья о совершенной святости Церкви, 20–21.

1) Иерусалим и Иудея. Сохранившаяся от гибели третья часть Иудеев утвердилась в своем отечестве, и в последний раз должна пройти через горнило испытания. Вот наступает день, не для человека, но для Господа, который хочет наконец исполнить свои предначертания в отношении к Иудеям и явить свою славу пред очами народов (Иез.39:13; Ис.2:12:17). Обращение Иудеев – не полно (XII, 10–14, XIII, 1–6), плевелы угрожают заглушить доброе семя, лицемеры снова и в последний раз смешались с истинно верными: следует еще раз просеять избранный народ, который Бог, по видимому, забыл и предоставил врагам. Иерусалим взят и добыча делится в его ограде. Сам Всевечный, который хочет наказать Свой народ, собрал все народы против этого города. Домы будут разграблены, и жены будут обезчещены (Ис.13:16) и половина города пойдет в плен. Но остальной народ не будет истреблен из города, не погибнет от меча (Ис.4:3). Но когда враги, совершенно занятые грабежом, обременят оковами половину народонаселения, в то мгновение выступит Господь из Своего небесного жилища (Ис.26:20:21) и ополчится невидимо против этих народов, как ополчился в день брани, в день великой битвы против Фараона на Чермном море, в день этого освобождения, которое предшествовало всем другим и превзошло их. (Ис.11:11). Необычайный переворот совершается в народе пред Иерусалимом, у ворот разрушаемого города¹⁰⁶: гора Елеонская, раздвоившись по середине, образует обширную долину от востока к западу, и половина горы оседает к северу, а половина к югу. Человек не знает причины этого переворота, но пророк видел, как Господь поставил ноги на эту гору; а пред Ним горы таят, как металл плавится в огне (Ис.64:1, 2; Мих.1:4). Язычники устрашены и прекращают грабеж, верные узнают перст Божий и убегают из Иерусалима в эту долину. И она будет для них драгоценным убежищем, потому что она будет простираться до Асила, неизвестного города, соседнего с Иерусалимом, а имя этого города обещает прекращение опасности. И, страшась быть поглощенными с врагами Божьими (Числ.16:34), вы побежите, как бежали от землетрясения во дни Осии (Ам. I, 1). Между тем, среди этих сотрясений природы и в то решительное мгновение, когда избранный народ готов был пасть пред своими врагами, является лично и видимо для всех, Всевечный, Ангел Всевечного, Слово Божье (Откров. XIX, 13 и 14) Господь Бог мой, восклицает пророк в святом восторге радости, прийдет и все святые Ангелы с ним (Втор.33:2, 3; Мф.25:31). – I – 5.

И будет в тот день, не станет света (Ам.8:9): драгоценности неба, светила (Иов.31:26) утратят свою цену, свое сияние (Ис.13:10; Иез.32:7 и пр.) или, может быть, даже истлеют (2Петр.3:10:12). День этот будет единственный ведомый только Господу, который один знает род и время его наступления: будет то время ни день, ни ночь. В вечернее же время, вместо ночи, явится свет (Пс. CXI, 4: Ис. LX, 1–3; XXX, 26). При создании мира, мрак хаоса уступил место свету, который с того времени разделил с ним владычество над миром¹⁰⁷. Таким образом дело Бога света окажется превосходным по пророческому Его объявлению. (Быт.1:31). Но это совершенное состояние всей природы явится не прежде, чем совершится великий переворот, в продолжение которого тьма, по видимому, будет иметь верх над светом, и свет одержит победу над нею только постепенно, после некоторого времени, перемежающегося мрака и сияния. Между тем, подобными кризисами в природе возвещаются или сопровождаются соответственные им кризисы в истории избранного народа. Его судьбы, казавшиеся столь блистательными и вместе с тем столь прочными (XII, XIII), сделались мрачными и темными, как древний хаос (XIV, 1:2); они улучшатся только медленно и будут иметь свои сумерки; но наконец они будут ничем иным, как славой и благополучием без всякого возврата к бедствиям – 6, 7.

И будет в тот день, когда раздвоится гора Елеонская, живыя воды, о которых говорили уже древние пророки, потекут из Иерусалима, и будет течь половина их к морю восточному (мертвому) и половина к морю западному (Средиземному); летом и зимой так будет; эти воды будут постоянны, как будет постоянен свет. Сухая местность святого города будет с той поры обильно орошена (Иоил.3:18) и воды мертвого моря, по крайней мере отчасти, сделаются здоровыми (Иез. XLVII).

Но эти живые воды предполагают восстановление всей природы; лето будет менее жарко, чем лето настоящей эпохи и времена года будут лучше уравновешены; источники не будут более иссыхать от раскаленного ветра пустыни; и песчаные равнины будут прорезаны ручьями, которые сделают их плодоносными. (Ис.41:8; 30:25; Иез.34:26 и пр.). Между тем Бог, который утолил таким образом жажду природы, не оставит бессмертных душ вздыхающими напрасно о божественной воде, которая одна может утолить их жажду: Святой Дух будет непрерывно изливаться (Ис.58:11) из средоточия Богоправления и жилища Иеговы на всю землю, которая обратится к Спасителю (Ис.44:3; 41:17; Ин.12:37–39; Пс.38:6). И по мере того, как эти духовные воды будут разливаться от народа к народу до конца земли (которую предъизображает во всей этой главе Иудея), Господь будет царем над всею землею (Пс.XLVIII; LXXI); и в тот день Господь будет признан всеми за единаго истинного Бога, и имя Его будет едино чтимо (IX, 10; XIII, 2; Ис. 11; XXI, 28, 29; Дан. 11, 35, 44 и пр.).

В то время Всевечный получит опять господство и поклонение, похищенные у него грехом; и история мира есть ничто иное, как медленное и постепенное разрушение дел сатаны, начатое Богом в лоне Еврейского народа и продолжаемое потом по всей земле. – 8, 9.

Между тем, физический переворот, раздвоивший гору Елеонскую и вызвавший обильную реку из Иерусалима, распространился на всю Иудею, собственно так называемую. От Гаваона, находящегося на границе Ефрема и Вениамина, до Реммона, до границ Эдома (4Цар.23:8), вся эта плоскость покрытая горами и холмами и пересеченная многочисленными долинами, будет превращена в равнину, подобную великой равнине Иордана (Втор.1:7; III, 17; и пр.). И в то время святой город будет возвышен и воссядет в своей ограде, как на высоком престоле (Ис.2:2; Мих.4:1). Этот город, разрушенный землетрясением, восстанет из своих развалин и его окружность будет такой же, какой была в царствование Седекии и при потомках Соломона. Захария, везде вводящий будущее в связь с настоящим, описывает будущую окружность Иерусалима на основании того, что имел пред глазами.

Ворота Вениамина или Ефрема на север и угловые ворота на северо-востоке не были разрушены Навуходоносором, и потому Неемия не говорит, что восстановил их (Неем. III; XII). От первых ворот к северо-востоку, которые были воротами старого города (без сомнения, города Иевусеев), при Зоровавеле оставалось только место. Башня Ананеила в востоку от города была еще цела (Неем. III, 1; Iev los. cif); и царские точила, высеченные без сомнения в камне (Ис.5:2; Мф.3:15), находились к Югу от города в царских садах, уцелевших от разрушения, произведенного Халдеями (Неем. – III, 15).

И будут жить в нем из рода в род, и не будет более проклятия, не будет более греха, который мог бы снова навлечь на Иерусалим суды Божьи, но будет стоять (восседать на своем престоле) Иерусалим безопасно (10:11).

2. Язычники. Захария, сказав о великих обетованиях, сделанных избранному народу возвращается к язычникам, которых он оставил грабящими Иерусалим: ужасная язва постигает их; они делаются живыми трупами; их тело гниет, когда они еще ходят или стоят на своих ногах; язык их, которым они богохульствовали, гниет во рту у них (Пс.11:4; Ис.37); глаза, которые услаждались разрушением Иерусалима, гниют в орбитах своих. И в смятении, которое производит в среде их сам Господь, разстроивая всю природу, они обращают свое оружие против самих себя (2Пар.20:30; Втор.7:23; Суд.7:14; 1Цар.14:20 и пр.). И сам Иуда будет воевать в (а не против Ис. XXX, 32; Суд.9:45 и пр.) Иерусалим против этих соседних с ним народов, от которых добыча столько же богата, сколько и многочисленна. И та же язва, которая поразила неприятельское войско, постигнет и коней и верблюдов, и ослов, и всякого скота, какой будет в станах у них (Иос.7:24; Ион.3:7). 12–15. Это пророчество относится, если мы не ошибаемся, к великой битве, которая предшествует непосредственно тысячелетнему царству (Откров. XIX), а не к битве Гога и Магога, которая заключает это царство. Но нам кажется, что последние события истории не были открыты Захарии с такою же точностью, как Иоанну Богослову – и мы находим, что стихи 12–15 как бы соединяют и сливают в один образ эти две главнейшие битвы Сатаны против бога.

В стихе 16, пророчество открывает новый порядок событий и переносит нас, после наказания народов, приходивших против Иерусалима, в среду тех, которые останутся в остатке. Последние все вместе обратятся к Иисусу Христу, они будут приходить из года в год в Иерусалим (II, 11; VIII, 22, 23; Ис.2:3; и пр.), для поклонения Царю Господу Саваофу и для празднования нового праздника кущей, посредством которого они будут воздавать благодарность Богу за то, что Он привел и их также через пустыни мира в землю Обетования и Евангелия и осыпал их всеми благословениями временными и духовными. Но не все семейства земли подчинятся Царю и будут почитать Всевечного. Мир будет иметь еще свой Египет, и многие народы будут также мятежны и ожесточены, как был Фараон. Их язвой будет недостаток дождя, непрерывная засуха, подобная той, которой Бог поразил царя Ахава. И их грехом единственным, истинным грехом будет их неверие, сопротивление Святому Духу, и упорство, в признании верховной власти Мессии и Его Божества не смотря, на всю очевидность. 16–19.

3. Совершенная святость избранного народа. Последние два стиха пророчества сливают как будто в один образ Иерусалим земной и новый Иерусалим, сходящий с неба (Апок. XXI).

В этот день перестанет существовать различение между предметами святыми и мирскими. Это различие произвел грех. Закон Моисеев освятил его на время: он отделил святой народ от всех других, которые по этому самому сделались нечистыми, и проследил до самых мелких подробностей это различие между чистым и нечистым. Мир и сатана стараются посредством осквернения уничтожить все святое. Евангелие напротив стремится к восстановлению первоначального состояния, освящая все то, что осквернилось грехом. Оно не достигло еще своей цели, но стремится к ней безостановочно; и наступит день, когда вся жизнь человека, все его способности, все его занятия будут проникнуты Духом святым. В то время, говорит Захария, даже на конских уборах, колокольчиках, вешаемых на востоке на шеи лошадям, будет начертано: Святыня Господу; между тем, как в ветхозаветном домостроительстве, эта надпись читалась только на венце первосвященника; самые обыкновенные предметы будут освящены, как некогда был освящен один человек, которого Всевечный признавал святым на земле (Исх.28:38). И в частной области религиозной жизни, все действия верных будут вдохновлены в той же степени Духом молитвы и благодарений; котлы, в которых в доме Всевечного варили мясо для человеческого употребления (2Пар.35:13) будут также святы, как чаши, в которые принимали пред алтарем кровь жертв, и которые составляли часть самых священных предметов богослужения. И будет полная отмена левитского служения (Мал.1:11), которое все основано на различении между священным и несвященным, что все домы со всем, что они содержат, будут храмами: котлы, кухонная посуда, в Иерусалиме и в Иудее будут святынею Господа Саваофа, и если кто пойдет в храм, чтобы принести здесь дар свой, тот возьмет с собою свои собственные сосуды и будет варить в них жертвенное мясо. И церковь, образованная из Израильтян и язычников (16), будет вполне чиста: не будет более ни одного Хананея, лицемера, нечестивого, необращенного в доме Господа Саваофа в тот день (Ис.4:3; 60:21; Иез.44:9; Откров. XXI, 27; XXII, 15. – 20. 21.).

Глава I

Пророческое слово Господа к Израилю чрез Малахию.

2. Я возлюбил вас, говорит Господь. А вы говорите: «в чем явил Ты любовь к нам?» – Не брат ли Исав Иакову? говорит Господь; и однако же Я возлюбил Иакова.

3. А Исава возненавидел, и предал горы его опустошению, и владение его – шакалам пустыни.

4. Если Едом скажет: мы разорены, но мы восстановим разрушенное; то Господь Саваоф говорит: они построят, а Я разрушу, и прозовут их областию нечестивою, народом, на который Господь прогневался навсегда.

5. И увидят это глаза ваши, и вы скажете: возвеличился Господь над пределами Израиля!

6. Сын чтит отца и раб господина своего; если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, безславящие имя Мое. Вы говорите: чем мы безславим имя Твое?

7. Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, а говорите – чем мы безславим Тебя? – тем что говорите: трапеза Господня не стоит уважения.

8. И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою, и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф.

9. И так молитесь Богу, чтобы помиловал нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф.

10. Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем. Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне.

11. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое, между народами, говорит Господь Саваоф.

12. А вы хулите Его тем, что говорите; трапеза Господня не стоит уважения, и доход от нее – пища ничтожная.

13. Притом говорите: вот сколько труда и пренебрегает ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар; могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь.

14. Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец и он дал обет, и приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов.

Глава II

И так для вас, священники, эта заповедь:

2. Если вы не послушаетесь, и если не примите к сердцу, чтобы воздавать славу имени Моему, говорит Господь Саваоф, то я пошлю на вас проклятия, и прокляну ваши благословения, и уже проклинаю, потому что вы не хотите приложить к тому сердца.

3. Вот, Я отниму у вас плечо, и помет раскидаю на лица ваши, помет праздничных жертв ваших, и выбросят вас вместе с ним.

4. И вы узнаете, что Я дал эту заповедь для сохранения завета Моего с Левием, говорит Господь Саваоф.

5. Завет Мой был с ним был завет жизни и мира, и Я дал ему его для страха, и он боялся Меня, и благоговел пред именем Моим.

6. Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходит со мною, и многих отвратил от греха.

7. Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа.

8. Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном в законе, разрушили завет Левия, говорит Господь Саваоф.

9. За то и Я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом, так как вы не соблюдаете путей Моих, лицеприятствуете в делах закона.

10. Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем завет отцов наших.

11. Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Господню, которую любил, и женился на дочери чужого бога.

12. У того, кто делает это, истребит Господь из шатров Иаковлевых бдящего на страже и отвечающего, и приносящего жертву Господу Саваофу.

13. И вот, еще что вы делаете: вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа с рыданием и воплем, так что Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилостивительной жертвы из рук ваших.

14. Вы скажете: за что? За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между сем как она подруга твоя и законная жена твоя.

15. Но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух? что же сделал этот один? он желал получить от Бога потомство. Итак, берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей.

16. Если ты ненавидишь ее, отпусти, говорит Господь Бог Израилев; обида покроет одежду его, говорит Господь Саваоф; посему наблюдайте за духом вашим, и не поступайте вероломно.

17. Вы прогневляете Господа словами вашими, и говорите: чем прогневляем мы Его? тем, что говорите: всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и к таким Он благоволит, или где Бог правосудия?

Глава III

Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, которого вы ищете; и Ангел завета, которого вы желаете; вот, Он идет говорит Господь Бог Саваоф.

2. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явился? Ибо Он как огонь расплавляющий и как щелок очищающий.

3. И сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия, и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде.

4. Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима, как во дни древние и как в лета прежние.

5. И приду к вам для суда, и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев, и тех, которые клянутся ложно, и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и Меня не боятся, говорит Господь Саваоф.

6. Ибо, Я Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не уничтожились.

7. Со дней отцов ваших вы отступили от уставов Моих, и не соблюдаете их; обратитесь ко Мне, и Я обращусь к вам, говорит Господь Саваоф. Вы скажете: как нам обратиться?

8. Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: чем обкрадываем мы Тебя? десятиною и приношениями.

9. Проклятием вы прокляты, потому что вы – весь народ, обкрадываете Меня.

10. Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных, и не изолью ли на вас благословения до избытка?

11. Я для вас запрещу пожирающим истреблять у вас плоды земные, и виноградная лоза на поле у вас не лишится плодов своих, говорит Господь Саваоф.

12. И блаженными называть будут вас все народы, потому что вы будете землею вожделенною, говорит Господь Саваоф.

13. Дерзостны предо Мною слова ваши, говорит Господь. Вы скажете: что мы говорим против Тебя?

14. Вы говорите: тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали постановление Его, и ходили в печальной одежде пред лицем Господа Саваофа?

15. И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себе делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы.

16. Но боящиеся Бога говорят друг другу: внимает Господь, и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его.

17. И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею

в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему.

18. И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и неслужащим Ему.

Глава IV

Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут, как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей.

2. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные.

3. И будете попирать нечестивых; ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф.

4. Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как правила и уставы.

5. Вот, Я пошлю к вас Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного.

6. И Он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, пришедши, не поразил земли проклятием.

Малахия значит не ангел или посланник Иеговы, но мой ангел, Малахия, по видимому, не есть собственное имя, и заглавие пророчества составляет намек на главное место, содержащееся в нем, III. 1, где находятся те же слова: «Ангела Моего». Таким образом, эта книга написала Посланником Божьим, который был как прообразом великого и последнего посланника – Иоанна Крестителя, которого близкое пришествие он ясно возвещал. Слово ангел впрочем употреблено о пророках у Аггея I, 13 и о левитах у Малахии II, 7; LXX перевели заглавие этой книги слова в руке ангела его; и на основании иудейского предания, которое заслуживает тем более доверия, что относится ко времени более новому, этот ангел, этот пророк был Ездра (II, 7; Езд.7:10). Таким образом, объяснилось бы молчание, которое хранят относительно Малахии исторические книги Ездры и Неемии, где упомянуты пророки Аггей и Захария.

Какое бы значение ни имело это предание, по крайней мере несомненно, что книга Малахии написана позднее времен Аггея и Захарии: храм уже возобновлен, богослужение восстановлено, Иерусалим снова населен. Между тем, так как Иудеи имели правителя, согласно с 1, 8, а по смерти Неемии у них не было иных глав, как только первосвященника, то должно допустить, что эта книга была написана при Неемии. Наконец, если сравнить беспорядки, указанные Малахией, с теми, которые упомянуты в книге Неемии, то приходится заключить, что пророк совершал свое служение в то время, когда Неемия возвратился во второй раз в Иерусалим. Политический глава подавлял внешними средствами, а посланник Божий живым словом одни и те же беспорядки: браки с языческими женщинами (Мал.2:8. 2–16, Неем.13:23–31) и небрежность в уплате десятины (Мал.3:8, 10; Неем.13:10–12). Так Царю Езекии помогал в его преобразовании пророк Исайя, а Иосии – Иеремия.

Религиозное возбуждение, произведенное Аггеем и Захарией, продолжалось не долго. Сорок или шестьдесят лет спустя, Ездра (478 или 458 до I. X. ) застал народ чуть ли не следующим всем заблуждениям языческих народов, с которыми он соединялся посредством браков. По слову этого преобразователя, Иудеи снова обратились к Богу и отослали своих жен идолопоклонниц. Но это новое возбуждение также ослабело, и Ездра не мог помешать возврату прежних беспорядков. В 444 г. Бог послал к своему народу Неемию, который возобновил стены Иерусалима, и вместе с Ездрой восстановил значение Моисеева закона. Спустя двенадцать лет, он возвратился в Персию (432), где провел некоторое время, но сколько именно, трудно определить с точностью. В его отсутствии, ревность Иудеев снова ослабела, и они впали опять в те же грехи как и прежде. По своем возвращении (428 или 408), Неемия совершил последнее преобразование.

После Малахии, левиты, которые должны были сохранять познание Бога и являться пред народом посланниками Божьими, сами утратили всякое истинное благочестие и совершали богослужение только в обрядовом духе, и с утомлением и неудовольствием. Народ не доставлял в храм начатков от своих сборов и приносил в жертву животных с телесными недостатками (III, 8, 10; I, 8); умножились разводы и браки с языческими женщинами (II, 10–16).

По этому Всевечный поразил бесплодием поля и виноградники (III, 11).

Во время Аггея и Захарии, Иудеи были более несчастны, чем виновны, и имели нужду в одобрениях и обетованиях.

Но, во время Малахии, они более виновны, чем несчастны, и путь избранный ими, был вовсе не тот, который ведет к Царствию Божьему. Читая последние угрозы, последнее бремя Всевечного на них (Мал.1:1), можно предчувствовать, что они отвергнут Мессию, когда Он придет к своим. Они находятся на пути к тому, чтобы сделаться истинными фарисеями: идолопоклонство и его соблазны не существуют уже для них; саддукейство, которое есть ничто иное, как языческая жизнь без языческой религии, еще не явилось; но они сделались рабами той обрядности и той собственной праведности, которые являются преобладающими уже во время Захарии, и прежние черты которых можно отыскать до вавилонского плена у Исайи (1, LVIII, и пр.). Они довольны собой и недовольны Богом; они не вопрошают никогда своей совести, которая молчит, и находят, что Бог поступает с ними несправедливо, если тотчас не подает им помощи; они возмущены и раздражены страданиями, которые Он посылает им, и не стесняются хулить Его Имя, обвиняя Его в несправедливости; на укоры, обращаемые к ним, они отвечают изумлением и отрицанием; они конечно не дошли еще до такой мелочной расчетливости в уплате десятин, как будут позднее Фарисеи, но уже налагают на себя произвольные посты; они не противятся гибельному влиянию, которое имеют на них неверные священники, и ожидают с нетерпением судов Божьих на своими врагами.

Пелагиянское фарисейство Иудеев объясняет особую форму пророчества Малахии, которое почти все состоит из вопросов и ответов.

Пророк выражает истину, которая составляет обличение; Иудеи, гордые без меры своей законной праведностью, в ответ ему выражают свое изумление, выставляя вперед свою невиновность; но он снова возражает им, стараясь обличить их во грехе и возвестить им суды Божьи. Эта форма в Библии единственна, и пророк, заключающий Ветхий Завет, имеет столько же божественной самобытности, как Амос или Исайя.

Язык Малахии прост, сжат, остер и трогает совесть за живое, поражая ее меткими ударами, которые пророк сыплет на них, на каждое их возражение.

Его книга образует одну речь, и эта речь вся состоит из укоризн и угроз: счастливые времена Мессии являются здесь только после тяжелых испытаний и сопровождаются жестокими наказаниями.

Эта речь разделяется на две части (I, II, III, 1–6 и 7–18, IV), из которых и та, и другая оканчиваются пророчеством о Мессии. Вторая повторяет, определяет с точностью и развивает главные мысли первой части, и в особенности повествует о пришествии Иисуса Христа, представляя некоторые характеризующие черты Его славного возвращения.

Эта часть подразделяется на четыре отдела.

В первом отделе Малахия укоряет народ завета в Его неблагодарности, I, 2–5.

Во втором, упрекает Левитов в недостойном служении Богу, I, 6–14; II, 1–10.

В третьем, он раскрывает Иуде его семейные беспорядки, II, 11–16.

В четвертом, он возвещает богохульствующим Левии и Иуде пришествие Господа, который проведет их через горнило испытания и спасет из них только небольшое число, II, 17; III, 1–6.

«Мы соблюдаем заповеди Бога и чтим Его одного; для того, чтобы служить Ему, мы оставили Вавилонию, и исповедуем Его имя среди язычников, которые преследуют нас. Мы храним завет, а Бог нарушает его! Он не дает нам милостей, которые обещал устами Исайи; мы живем среди страданий, а язычники благоденствуют. Малое добро, которое сделал нам Всевечный, есть только воздаяние, должное нам по справедливости». Таковы тайные помышления Израиля, на которые нападает пророк.

Я возлюбил вас и люблю вас, говорит Господь. – В чем явил Ты любовь к нам? отвечает с горечью Израиль. – Прежде чем Иаков, отец ваш, и Исав были рождены, Я возлюбил уже первого и возненавидел его брата. Это преимущество, данное Иакову и его потомству, очевидно было совершенно незаслуженным, и на этой то милости, а не на ваших заслугах, основывается завет. Вы должны быть признательными за малейшие благодеяния, которые этот завет доставил вам. Но не остаюсь ли Я для вас тем же, чем был в прошедшие века для ваших отцов? Сравните Идумею с Иудеей. Едом был опустошен (без сомнения, Моавитянами, Аммонитянами, Египтянами, с которыми Халдеи, бывшие в союзе с Идумеянами, вели войну спустя пять лет после падения Иерусалима Арх. Иозефия 10, 9:7). Едом был опустошен в то же время, как Иуда: поднялся ли он из своих развалин? Нет, между тем как вас Я возвратил в ваше отечество. Едом станет пытаться восстановить свои разрушенные города; но это будет предприятием человеческим, которое продолжится не долго; страна будет окончательно названа пределами нечестия,, жилищем злых, и Господь будет всегда гневаться на этот народ. Вы, напротив того, вы увидите вашими глазами то, что сделает Всевечный с вашими врагами и для вас, и скажете: Прославился Господь в стране Израиля, которую Он осыпал Своими благословениями.

Состояние унижения, в котором Бог держит Израиля, и бедствия, которые Он посылает на него, все таки не открывают Левитам глаз на всеобщую нераскаянность, навлекающую на народ все эти наказания. Священники, вместо того, чтобы обвинять себя, обвиняют Бога: Бог, по их мнению, худо вознаграждает их ревность и благочестие, и потому они будут поступать с Ним так, как Он поступает с ними; Он дает им мало, и они воздадут Ему немного; самые плохие жертвы еще слишком хороши для Него. Служба храма составляет для них только скучный труд, и они исполняют ее, вздыхая и скучая с наглостью и небрежением.

Вы не чтите Меня, как отца, не вы боитесь Меня, как владыки вашего, о священники, безславящие Мое имя. – Чем мы безславили имя Твое, мы, приносящие каждый день жертвы, предписанные законом. – Вы приносите на жертвенник Мне нечистые жертвы (хлеб для питания – питания Бога.

Числ.28:2, и священников, Левит. III, II, и пр. для питания жертвенных животных. – Чем мы безславим Тебя? возражают холодно священники. – Тем, что говорите: трапеза Господня не стоит уважения (Иез.41:22, 44:16), не заслуживает лучших жертв.

«Пока Бог будет оставлять народ в несчастии, до тех пор мы не будем строги в допущении жертв, без которых впрочем не можем жить. – «Когда у вас оказывается животное слепое или хромое (Втор.15:21; Лев. VXII, 20), вы ведете его к алтарю, говоря: оно не худо, жертва – хороша. Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя? И после этого, о безсмысленные священники, дерзаете приходить и молиться Богу, чтобы Он помиловал вас, чтобы Он отвратил от вас бедствия, которыми наказал нас! По вашей вине мы несчастны; из ваших рук происходит все это; потому что вы должны бы стоять между Богом и нами, отвращать от нас Его гнев, научать нас служить Ему. Может ли Он милостиво принимать вас? Неужели между вами нет лица, которое поняло бы всю гнусность подобного Богослужения, и которое в святом негодовании заперло бы двери храма для того, чтобы никто из вас не приближался к жертвеннику всесожжений, и чтобы вы не держали на нем огня напрасно. (Римляне не только заперли двери, но и разрушили храм). Я повторяю вам, говорит Господь Саваоф, нет Моего благоволения на вас. Вы воображаете, может быть, что Я нуждаюсь в вашем почитании, и что у Меня нет овец, вне вашей овчарне. Но придет время, когда вы не будет уже Моим народом, и когда, от востока солнца до запада, велико будет имя Мое между народами, когда вся земля будет Моим храмом, и когда, при новом, совершенно духовном домостроительстве на всяком месте будут приносить имени Моему (Ин.4:21–24), которое вы безславите, фимиам и чистую жертву (1–11). – Соблазненный своими вождями, весь народ не совестится обманывать своего Бога: в хлеве оставляют животное здоровое и невредимое, а приносят в жертву то, которое имеет какой нибудь порок. – 1. 6–13.

Таково недостойное поведение священников; их наказание будет ужасно, потому что их ответственность велика. Для вас конечно остается еще возможность покаяния. Но если вы не послушаетесь божественного увещания. то вас постигнет закон возмездия, вы будете наказаны вашей скупостью и вашей обрядностью, Блага, которыми вы благословлены в настоящее время, будут прокляты, даже теперь прокляты уже. Вот я поражу ваши сборы плодов, начатки которых принесены вам и составляют ваше богатство, и Я разолью по вашему лицу помет жертв, заколотых на ваших праздниках, которые не поставляют более Моих праздников, и выбросят вас вместе в ним из храма. От вашего богослужения, лишенного всякой веры и всякой жизни, останутся только внешние и неблагородные действия; вы будете некоторым образом только мясниками, что будет для вас позором, и наступит день, когда Римляне положат конец этому богослужению и уведут вас самих в рабство. Тогда вы узнаете, но слишком поздно, что Я делал вас настоящее увещание устами Малахии (Моего Ангела) для сохранения завета моего с Левием, и в знак того, что я не хочу нарушить его, Вы – Левий, священническое поколение, и это самое делает ваши преступления столь тяжкими. Завет Мой с Левием был жизнью и миром (Числ.25:12) и Я дал ему жизнь и мир с тем, чтобы он боялся Меня и был полон святого страха пред Моих именем, в Моем присутствии; закон истины был в устах его… Левий был тогда верен своему призванию: ибо уста священника должны хранить ведение, святое учение, потому что от уст его ищут истолкования закона (Агг.2:11; Лев.10:11; Втор.33:10); потому что он вестник, служитель Господа Саваофа. Но вы, вы уклонились от пути правого, и вашим примером и речами вы послужили для многих соблазном в законе; этим вы разрушили завет Левия. За то вы не сохраните навсегда доверия, питаемого к вам, и Я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом в той мере, в какой вы не соблюдаете путей Моих и лицеприятствуете, когда должны судить по закону, как это бывает в особенности по отношению к бракам. – 11, 1–9.

Священники лишены всякой живой веры: народ, миряне, живут в разврате (11) и священники вместе с ними (12). Они берут иноплеменниц в жены и наложницы (11:12) и отвергают своих иудейских жен (13–16).

Малахия возводит внешнее действие к его источнику, и видит в этих супружествах и разводах доказательство того, что Иуда не имеет никакого страха Божьего, никакого истинного благочестия. Все Иудеи имеют одного отца, Авраама, и когда они отсылают жен своего народа, то поступают вероломно в отношении к своим братьям. Все они созданы одним истинным Богом, который заключил завет с их отцами, и тем восхотел отделить их от всех язычников; стало-быть вступать в брак с языческими женщинами, значит нарушать этот завет, разрушать закон в его основаниях и повторять вину Израильтян, которые оставили Хананеев жить в своей среде и были отравлены их идолослужением. – 10.

Эти супружества с язычницами составляют мерзость в Израиле и в Иерусалиме. Иуда таким образом унижает святыню Господню и то, что любит Всевечный: Иудейский народ (Иер.2:3; Ездр.9:2). А Иудеи отсылают от себя жен – своих соотечественниц и женятся на дочерях чужого бога (Ос.2:1). Поэтому Господь истребит из шатров Иаковлевых того, кто так действует, все его семейство, того, кто бодрствует и того, кто пробуждает, того, кого пробуждают и кто отвечает (выражение, вошедшее в пословицу и сохранившееся у Аравитян), и виновного священника точно также, как простого Иудея (Ездр.10:18; Неем.13:28:29). – 11, 12.

И вот, что вы делаете еще, или скорее, во второй раз (сперва при Ездре IX, потом при Неемии XIII). Вы отвергаете ваших иудейских жен, которые обливают жертвенник слезами… И вы говорите: какое зло делаем мы, пользуясь разводом, который дозволяется законом, – подражая Аврааму, который взял Агарь в наложницы? – Брак (у самих Евреев) не есть гражданский договор, который можно разрывать по произволу: в браке невидимо посредничествует Всевечный, как свидетель (Быт.32:49), и твоя супруга есть не только твоя сожительница, она есть женщина твоего завета, завета подобного тому, который Бог заключил с Своим народом. И какое побуждение заставило Авраама взять в жены Агарь. Он искал потомства, обетованного ему Богом: с подобными ли чувствами вы вступаете в браки с идолопоклонницами? Берегитесь, если жизнь дорога вам; ибо Всевечный, Бог Израиля, ненавидит разводов, совершаемых для таких супружеств; Он ненавидит человека, который покрывает обидами свою жену (свою одежду, то, что соприкасается с ним ближайшим образом: многие арабские слова означают вместе жену и одежду). 13–16.

Неблагодарные, неверующие, порочные Иудеи завершают свои грехи своим ропотом и своими хулами на Бога, которого они утомляют: всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа; мы, Иудеи, почитающие Его, находимся в рабстве, а приятны Ему язычники, и они – могущественны, богаты, спокойны, счастливы. Миром управляет случай; или, если существует Провидение, то где Бог правосудия, праведный и мстящий (Ис.30:18)? Мы ищем и ожидаем Бога, но напрасно; мы желаем Ангела завета, но он не является и не приносит освобождения своему народу и наказания своим врагам. – II, 17.

Бессмысленные! Они требуют исполнения древних пророчеств, которых не понимают; они не желают, ни увидеть с какими условиями соединено это освобождение, ни понять, что враги Божьи – все злые, как между Иудеями, так и между язычниками!

Вот, отвечает пророк ропщущему народу, Всевечный не забыл Своих обетований. Всевечный ныне, как и прежде и всегда, есть милосердый Спаситель и праведный Судия. Вот Я посылаю Ангела Моего, самого великого и последнего из божественных посланников и служителей Бога у Его народа (II, 7; I, 1), того, кого возвещали все пророки, все Мессии (IV, 5): Предтечу, Иоанна крестителя (Мф.11:10), предсказанного уже Исайей (XL, 3). Он приготовит путь предо Мною, так как Я не хочу захватить в расплох Мой народ и бросить его в горнило испытания, не давши ему времени одуматься и выслушать еще раз мои увещания к покаянию. И внезапно после Предтечи прийдет в свой храм Господь (Агг.2:6, 9; Зах.3:8, 9; VI – 12, IX – 9), котораго вы ищете, и Ангел завета, котораго вы желаете. Мессия, который есть сам Бог, а не простой уже человек, Ангел, который обетован Ветхим Заветом и должен основать новый, Ангел, который носит имя Всевечного и должен привести избранный народ в обладание небесным Ханааном (Исх.23:20–24), Сын и Наследник, который приходит после долгого отсутствия получить плоды своего виноградника (Мф.21:33) – III, 1.

И тот день, в который придет Мессия, не будет таким, каким воображают его нераскаянные Иудеи. Он будет страшный день: кто выдержит его? (Иоил.2:11; Ам.5:18: Еф.6:13; Лк.21:36; Откров. VI, 16:17). Мессия будет как огонь расплавляющий, который отделяет от чистого металла все примеси (Ис. I, 25; IV, 4); Он отвергнет по своей правде всех ложных Израильтян; Он будет действовать, как щелок очищающий, который, не вредя одежде, выводит из нее все пятна. Этот труд будет совершаться медленно и постепенно: металл не может быть очищен волшебным образом в одно мгновение, человек не может быть возрожден и освящен без страдания и внезапно; Мессия воссядет и очистит сынов Левия, которые, по своем выходе из горнила, принесут наконец жертву Господу в правде; и тогда также благоприятна будет Господу жертва Иуды, как в лучшие времена Ветхого Завета¹⁰⁸. Таков будет жребий истинных чад Левия и Иуды, которые сами должны будут очиститься со скорбями.

И если суд Бога начинается с его дома, то каков будет конец нечестивых и грешников (1Петр.46:17:18)? Всевечный будет судить их (II, 17) и не замедлит, Он будет вместе и свидетелем, который обвиняет, и – Судьей, который осуждает. Потому что Он есть Всевечный, который не изменяется и так непреложен в Своем правосудии, как и в Своем милосердии.

Малахия в своем пророчестве возвестил, что проведет через огонь свой народ и спасет из него только небольшой остаток. Он должен оправдать образ действий Божьих, убедив народ, что он находится в состоянии осуждения, обозначив в нем малое число верных и выставив в полном свете все различие, которое окажется между будущими судьбами добрых и участью злых во время пришествия Мессии.

Этот народ, как бы он ни гордился своим правоверием, стоит не более своих отцев; он не обращен; и не обратил своего сердца к Богу. Он обкрадывает Всевечного, он обманывает Его в десятинах и начатках. По этому проклятие тяготеет над ним всею своею тяжестью, и он имеет пред своими глазами и вокруг себя доказательства того, что Бог отвергает его. И не говорите, что бичи, поражающие вашу страну, суть простые случайности, которые не открывают тайной мысли Божьей. Испытайте Меня, обратившись ко мне, принесите все десятины в дом хранилища, и вы увидите, что все народы будут называть вас блаженными, потому что вы будете землею вожделенною (Зах.7:14; 8:12:13).

Пророк возвращается к самой тяжкой из укоризн, которые он обратил уже к народу, и говорит: дерзостны предо Мною слова ваши. – Что мы говорим против Тебя? – Вы говорите так: нас укоряют в том, что мы также мало, как и наши братья, соблюдали Твои уставы (7), а мы думаем, что соблюдали их, и даже постились и ходили в печальной одежде, по причине наших грехов. Думают, что Бог благословляет того, кто служит Ему (10, 11; 1Тим.4:8), а мы знаем достаточно хорошо, что тщетно служение Богу. Нас убеждают испытать посредством нашего повиновения верностью Божью (10); но мы видим довольно, что язычники хотя искушают Бога своей злобой, но процветают и остаются целы. Нам обещают, что народы будут завидовать нашему блаженству (12), а между тем, мы считает ныне счастливыми этих надменных и злых идолопоклонников. Но, слыша эти бессмысленные речи, боящиеся Бога выражают свое неодобрение им, и говорят друг другу: внимает Господь, и слышит это и пред лицеем Его пишется памятная книга (как у Персов, Эсф. VI, 1; Дан. VII, 10; Греки говорили также: это написано на таблицах у Зевса), книга о боящихся Господа.

И они будут Моими, собственностью Моею, Моим сокровищем, Моим дорогим народом, Моею собственностью великой цены (Екк. Иез.2:8; Исх.19:5; Втор.7:6 и пр. Тит.6:14), в день, в который Я отделю от Израиля по плоти – Израиль духовный, как прежде Я отделил и вывел из среды язычества Авраама и его потомство. И буду миловать их, буду обходиться с ними с самою нежной любовью, буду миловать их, как милует человек сына своего, который не думает, будто кровное родство достаточно для него, чтобы приобресть и утвердить за собой любовь своего отца, а желает доказать ему свою любовь верной службой. И тогда снова увидите из благословений, даруемых праведным, различие между служащим Богу и неслужащим Ему.

Вот праведные отделены от неправедных и вот – жребий тех и других в великий день Мессии.

Вот прийдет великий день. Он возвещается, предваряется из века в век второстепенными днями того же рода, это – тот день, в который Господь, Слово – посетит Свой народ, чтобы спасти Своих избранных и предать нераскаянных Римлянам; но этот первый великий день не осуществляет вполне пророчества, которое видит за пределами этого дня тот день, когда Израиль будет восстановлен, и Антихрист побежден, и еще более – день последнего суда – 1.

Этот день будет истребительным огнем для всех нечестивых Иудеев и язычников, и живительным солнцем для всех праведных; праведные получат божественную правду свыше, с неба, от Солнца правды, которое взойдет над ними от Иисуса Христа, который есть свет мира, и получат снова духовное здоровье под Его крылами. И выйдут они из своей темницы, из своих уз, чтобы не входить в нее более, и взыграют от радости в чувстве своего освобождения, как это делают на пастбищах упитанные тельцы. И они не только будут свободны от всех зол, но станут царствовать над злыми, под гнетом которых находились долгое время; это произойдет в тот день, который соделает Господь (Откров. XX) – 1, 2, 3.

Осуждение злых Мессией, освобождение и прославление Им праведных, – такова сущность всякого пророчества, такова цель, в которой придет история человечества и таково также заключение Ветхого Завета.

Слова, прибавляемые к этому Малахией, составляют предупреждение, обращенное к Иудеям относительно того, как им соделаться причастниками обетований. Они должны (Зах.4), во первых, помнить закон Моисея и соблюдать его неусыпно; и, потом, внимать пророчеству и ожидать с верою последнего из пророков (III, 1), который явится пред великим и страшным днем Всевечного. Это будет новый Илия; он не установит нового завета, а преобразует только ветхий, будет только проповедовать покаяние и обращение; он также как и другие пророки будет совершать свое служение в эпоху общего развращения; но он не будет иметь власти давать верным божественную праведность или новое духовное возрождение, но станет увещаниями побуждать их творить хотя бы только те нравственные дела, которые были возможны под законом и представлены здесь в виде семейных привязанностей. По этому, если вы не послушаете законов и пророка, то приду Я, говорит Всевечный, и поражу землю, Иудею, проклятием, без всякой пощады к ней, как в прежние времена Я не оказал пощады Хананеям. – 4, 5, 6.

Это провозвещение нового Илии много занимало Иудеев и христиан. –LXX, переводящие слова: Илия пророк – словами: Илия Фесвитянин, понимали очевидно это пророчество в смысле личного возвращения Илии, который был восхищен живым на небо, откуда он может, по видимому, возвратиться в каждое мгновение. Это самое верование встречается в книге премудрости Иисуса сына Сирахова (XLVIII, 12). Оно было общепринятым у Иудеев во время Иисуса Христа и господствовало у раввинов. Иустин мученик разделял это мнение: он думал, что Илия должен возвратиться на землю до второго пришествия Иисуса Христа, которое одно может быть названо великим и страшным днем Всевечного. Отцы церкви держались того же мнения. Оно перешло от Христиан и Иудеев к Магометанам. Белярмин, наконец, объявляет мнение противное, vel haeresis vel haeresi pvoximus error т.е. ересь или заблуждение, весьма близкое к ереси. Протестантские учители единодушно отвергли это будущее и личное возвращение Илии. За исключением Олсгаузена, защищавшего старое толкование.

Будущее покажет нам, тожественен ли этот Илия, который должен прийти пред страшным днем Всевечного, с тем посланником, который приготовил пути Иисуса Христа (III, 1); и мы здесь скажем только, что еврейские пророки разделяются на два класса; на тех, которые содействовали народному осуществлению и исполнению закона во времена Судей и Давида и которых представители Самуил и Нафан, и тех, которые, в эпоху упадка, трудились над сохранением и подкреплением веры у небольшого числа верных. Этот второй ряд начинается Илией, который был как бы первым вместилищем Св. Духа, перешедшего от него к Елисею (4Цар.2:9) и дошедшего от Елисея через великое число посредников до Иоанна Крестителя (Лк.1:17). По этому мы видим, что Всевечный повелевает Илии то, (3Цар.19:15:16), что окончательно было совершено лишь долго спустя по его смерти Елисеем (4Цар.8:13) и одним из его учеников (3Цар.9).

Пророчества, содержанные в книге Малахии, глубоко врезались в памяти Иудеев, и занимают очень важное место в евангельских повествованиях, на которые проливают много света.

Иоанн креститель, получивший дух и силу Илии, принял и его суровую одежду (Мф.3:4; 4Цар.1:8); он избрал для своего пребывания пустыню, потому что пустыня, по Исайе (XL) служит образом духовного запустения Израиля; он вел необыкновенно воздержную жизнь, подобную непрерывному посту. Таким образом, он представляет как бы олицетворение покаяния, на проповедование которого и был послан. Он говорит об огне и будущем гневе (Мф.3:7:12), возвещенных Малахией (IV, 1). Он употребляет сравнение с деревом, которое срубают у самого корня, точно в том же виде, в каком это представлено у пророка Малахии (IV, 1). Он знает, что после него должен прийти тот, кто сильнее его (ср. Мал.3:1; Мф.3:11). Словом, вся его проповедь как бы комментарий пророчества Малахии.

Иоанн не был Илией Фесвитянином, возвратившимся с неба на землю (Ин.1:21–23). Но он был действительно тем Илией, которого возвестил Малахия (Мф.11:10, 14; XVII, 10–13). Между тем, не все согласны были признать его за такого Илию, не все имели сердце достаточно правое, и взгляд, довольно здравый для того, чтобы признать в нем тот же дух, который был в Фесвитянине, и приготовиться, по его голосу, к пришествию Господа (Мф.11:14, 15; ср. 19:12). Он не совершил вполне своего дела, потому что люди грешники, раздраженные его суровой проповедью, осудили его на смерть: Илия спасся от Иезавели, которая поклялась убить его; Иоанн сделался жертвой Иродиады и ее мужа, нового Ахава. Страдания Крестителя были впрочем прообразованы страданиями Фесвитянина (Мк.9:12:13).

Иоанн знал из Малахии (III, 1; Ис. XL, 5), что Тот, кто придет вслед за ним, будет сам Господь (Лк.1:43:76). Таким образом, он знал о божественной природе Иисуса Христа гораздо яснее, чем это допускают обыкновенно. Иоанн знал, что Тот, предтечею Кого он был, существовал искони, Господь, пославший Своего ангела приготовит Себе путь, должен был прийти в Свой храм после того, как Его ангел проповедал покаяние (Ин.1:15; Мал.3:1). Иоанн сознавал также, что не был достоин быть ни служителем, ни рабом Христа (Ин.1:27). Когда в минуту духовного затмения (Мф.11), он усумнился в своем собственном посольстве и в посольстве Иисуса Христа, то послал к Нему учеников спросить Его, он ли тот, который должен прийти.

Сомнения Иоанна происходили оттого, что он не находил в действиях Иисуса Христа исполнения пророчества об огне, очищающем добрых и пожирающем злых; он не открывал еще в Нем основателя нового завета, источника вечной жизни и божественной правды, Судию непокорных; он понимал в смысле, слишком тесном слово: внезапно у Малахии III, 1, и не видел, что горчишное зерно уже прозябало под землей, и царство было уже отнято у Евреев, которые не внимали предтече и готовились распять Господа славы.

Наконец, при преображении Господнем, являются именно те два человека, которых Малахия наименовал вместе (IV, 4:5) и из которых один был олицетворением закона, а другой – пророчества.