VIII. Завет Божий с Авраамом
Укрепленный верой, услышав еще однажды от Господа, что земля Ханаанская дана ему в наследие, он просил знамения, как бы залога на обладание сею землей, и знамение, сопровожденное страшным видением, обратилось в завет между Богом и Аврамом. По велению Господа рассек он трехлетних телицу, козу и овна, и положил их друг против друга; налетели на трупы хищные птицы, которых отгонял, доколе при захождении солнца погрузился в сон; тогда напал на него ужас и мрак великий, и услышалось слово Господне: «ведай, что потомки твои будут пришельцами в земле чужой, в порабощении и угнетении четыреста лет; но я произведу суд над народом, у которого будут они в порабощении, и после сего выйдут они с великим богатством; ты же отыдешь к отцам твоим в мире и погребен будешь в старости доброй; в четвертом роде возвратятся они сюда, ибо мера беззакония Амморейского еще не исполнилась.» Наконец, когда зашло солнце, был мрак и дым, как бы от печи, и светильник огненный прошел между рассеченными животными. В сей день заключил Господь завет с Аврамом, употребив обряд, свойственный при союзах человеческих, ибо прохождение между рассеченными половинами животных, знаменовало, что как сии рассеченные составляли прежде одно тело и имели одну жизнь, так обе союзные стороны обещают руководиться одним духом и составлять одно общество.
Не смотря однако на обетования Божьи Авраму, Сара, жена его, оставалась неплодной; опасаясь быть виной безчадия супруга, она убедила его разделить ложе с египтянкой Агарью, от которой родился ему сын Измаил. – Но, еще прежде его рождения, уже стала превозноситься рабыня над госпожой, и преданная Аврамом на волю оскорбленной Сары, бежала от лица её в пустыню. Там, у источника, нашел её Ангел и велел возвратиться с покорностью, обещав ей многочисленное потомство в сыне Измаиле: «дикий человек будет он между людьми, сказал Ангел, руки его на всех и руки всех на нем, и вселится он пред лицом братий своих.» – Событие сего предсказания видим мы в воинственном роде Арабов, и оно простирается до Магомета, потомка Измаилова, который с оружием вселился пред лицом новозаветных чад Аврама.
Авраму было девяносто девять лет от рождения, когда опять явился ему Господь, и сказал: «Я Бог всемогущий, ходи пред лицом моим и будь непорочен; Я поставлю завет мой между мною и тобою, и умножу тебя; отныне ты не будешь называться Аврамом, но Авраам будет имя твое, ибо тебе положил Я быть отцом многих народов, и цари из тебя изыдут; поставлю завет вечный с тобой и твоим потомством, и буду Богом твоим и твоего потомства, и дам ему в наследие вечное землю, по которой странствуешь. Ты же соблюди завет мой и племя твое, после тебя, да соблюдет из рода в род, чтобы всякий восьмидневный младенец, мужского пола, был обрезан; знамение сие да будет на теле вашем заветом вечным; необрезанный же отсечется от народа своего, ибо нарушил завет Мой.»
Наружное обрезание плоти было таинственным видом духовного обрезания сердца, от всех страстей ветхого греховного человека, и знамением будущего крещения, чрез которое совершенно возрождается обновленный человек. «Не тот Иудей, говорит Апостол Павел, который таков только наружно, и не то обрезание, которое совершается только наружно над плотью; но тот Иудей, который таков втайне, и то обрезание, которое совершается над сердцем по духу, а не по букве» (Рим. II. 28, 29). Плод же обрезания есть вступление в завет с Богом и наследование его обещаний.
И Сару благословил Бог именем Сарры, т. е. госпожи множества, обещав Аврааму, что от нее собственно родится ему сын и произойдут народы и цари народов. В радостном изумлении пал Авраам на лицо свое, помышляя сам в себе: как у столетнего старца и девяностолетней жены возникнет еще племя? Довольный Измаилом, он просил только Господа, чтобы сын сей остался жив пред лицом его; но Господь, проникнув помысел Авраама, ответствовал: «воистину Сарра, жена твоя, родит сына Исаака, и с его потомством поставлю Я завет вечный; от Измаила же произойдет народ великий и двенадцать князей от него родятся, но но завет Мой с Исааком.» – Так разрешилось радостное недоумение Авраама, пораженного величием обетований и избытком благословений Божьих. В тот же день обрезал он Измаила и всех рожденных в доме своем, и всех купленных у иноплеменников, мужского пола; обрезал и сам себя, не смотря на столетний свой возраст, для исполнения заповеди Божьей, и в залог рождения Исаакова.
Опять явился Господь Аврааму, у дубравы Мамврийской, когда он сидел, во время зноя дневного, пред дверьми шатра. Здесь священный повествователь почел нужным предварить, о явлении самого Бога, ибо в сказании его представляются три мужа, которым говорил Патриарх, как одному. Некоторые Св. Отцы полагают, что один из сих таинственных мужей был Сын Божий, ибо он изрек суд над Содомом, другие же два были только Ангелы совершители суда. Но Церковь издревле приняла обыкновением представлять тайну Св. Троицы, в образе трех Ангелов, явившихся Аврааму. – Патриарх возвел очи свои, и вот три мужа стоят пред ним; он устремился на встречу их, и поклонившись до земли, сказал: «Господи, если обрел я благодать пред Тобою, не пройди мимо раба Твоего. Да принесется вода, и омоются ноги ваши и вы прохладитесь под древом, а я принесу хлеба, чтобы подкрепить сердце ваше; потом же пойдете в путь ваш, ибо для сего и проходите вы близ раба своего.»
Услышана была страннолюбивая молитва Авраама, которую поставляет благим примером Апостол Павел: «ибо некоторые, пишет он, страннолюбием оказали гостеприимство Ангелам, сами не ведая того» (Евр. ХIII. 2). Патриарх поспешил в шатер свой, чтобы велеть супруге приготовить хлеб, и в стадо, чтобы заклать тельца и принести оттоль масло и молоко; он предложил их таинственным пришельцам, а сам с благоговением стоял пред ними, под сенью дуба. Тогда первый из них, спросив старца о Сарре, сказал, что в течении года опять посетит их и родится ему сын. Рассмеялась Сарра, услышав такое обещание сквозь двери шатра, ибо она и супруг её уже заматорели в годах; но Господь сердцевидец сказал Аврааму: «для чего рассмеялась Сарра? Разве может быть что либо трудное для Господа? Истинно в назначенный срок родится у нее сын»; так обличилась хотевшая, ради страха, утаить смех свой.
Небесные мужи встали и обратились к Содому. Авраам провожал их, и здесь является неизреченное милосердие Господа к Патриарху, с которым беседовал как с другом, и долготерпение Божье к грешникам, ради немногих праведных. «Утаю ли от Авраама, раба Моего, что хочу совершить?» сказал Господь, «ибо в нем благословятся все племена земные, и Я стал знать его ради того, что заповедает он сынам своим, после себя, ходить путем Господним, и творить суд и правду, дабы исполнилось над ними все, что Я сказал о нем! Умножился предо Мною вопль Содомский и Гоморрский, и грехи их весьма тяжки; низшедши узрю, довершилось ли у них то, о чем восходит до Меня вопль?» т. е. достиг ли Содом крайней степени своих беззаконий, так что долготерпение Божье сделалось безполезно и исправление невозможно. – Посещение Содома нужно было для избавления Лота, а вид нерешительный, принятый Господом, вызывал Авраама к ходатайству за Лота и внушал дерзновение грядущим праведникам предстательствовать за братий, восполняя верой своей их недостоинство.
Два Ангела уже шли к Содому; Авраам же еще стоял пред лицом Господа и приблизившись сказал: «неужели погубишь Ты праведного с нечестивыми? Может быть найдется в городе том пятьдесят праведных? Неужели не пощадишь места ради пятидесяти праведных? – Судия всей земли поступит ли неправосудно? И милосердно ответствовал Господь на дерзновенную молитву: «если найду в Содоме пятьдесят праведных, пощажу ради них место.» Умножилось дерзновение Авраама: «осмелюсь ли еще говорить с Господом моим, я, который земля и пепел? – может быть не достанет пяти праведников до полноты пятидесяти: неужели за сей недостаток истребишь весь город?» – и опять услышал милостивое слово: «не истреблю ради сорока пяти праведников». «Если же обретутся там только сорок?» продолжал молиться Патриарх, «не истреблю и ради сорока», ответствовал Господь. «Да не прогневается Господь мой, если еще скажу слово, воззвал опять и опять Авраам: что если там найдется их только тридцать? Что если двадцать? Что если десять?» и на каждый человеколюбивый вопрос, слышал столь же человеколюбивое слово: «не погублю». После сего престал Господь беседовать с Авраамом; но в Содоме, созревшем к гибели, не нашлось и десяти праведных, ради коих мог бы спастись.