Номоканона часть вторая (чисто каноническая)
| Νομοκάνονον ἕχον κανόνας κατ’ έπιτομἡν τῶν άγίων ’Αποστόλων, τοῦ μεγάλου Βαδιλείου καἱ τῶν συνόδων. | Номоканѡнъ, си́рѣчь, Законопра́вильникъ, и҆мѣ́ѧй пра́вила по сокраще́нїю ст҃ы́хъ А҆п҃лъ, вели́кагѡ Васи́лїа, и҆ ст҃ыхъ собо́рѡвъ. |
1
| ’Ο χειροτονῶν παρ’ ένορίαν, σὑν τῷ χειροτονουμένῳ καθαιρείσθω, κατἁ τὸν λέ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. | Рꙋкополага́ѧй внѣ своего предѣ́ла съ рꙋкополага́емымъ да и҆зве́ржетсѧ, по три́десѧть пѧ́томꙋ пра́вилꙋ ст҃ыхъ А҆пⷵлъ. |
2
| ’Ο έπἱ χρήμασι χειροτονῶν, σὑν τῷ χειροτονουμένῳ καθαιρείσθω καἱ άφορίζέθω, κατἁ τὸν κθ’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. | Иже на пѣ́нѧзехъ рꙋкополага́ѧй, съ рꙋкополага́емымъ да и҆зве́ржетсѧ, и҆ ѿлꙋчи́тсѧ, по два́десѧть девѧ́томꙋ пра́вилꙋ ст҃ыхъ А҆пⷵлъ. |
В славянском тексте этой статьи мы исправили ошибочную ссылку новейших официальных изданий на 28-е апостольское правило и поставили 29. В до-Никоновских изданиях ошибки этой не было.
3
| Κληρικὁς ἑγγύας διδούς καθαιρείσθω, κατἁ τὁν κ' κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. | Приче́тникъ спорꙋча́ѧйсѧ, да и҆зве́ржетсѧ, по двадесѧ́томꙋ пра́вилꙋ ст҃ыхъ А҆пⷵлъ. |
4
| ’Επίσκοπος, ἥ ίερεὑς, ἥ διάκονος έἁν τύψῃ πιστὁν ἥ ἅπιστον, καθαιρείσθω, κατἁ τὁν κζ’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων ώσαύτως καἱ έἁν σηκώσῃ ξίφος καἱ δώσῃ τινά. | Е҆пі́скопъ, и҆лѝ свѧще́нникъ, и҆лѝ дїа́конъ, аще бїе́тъ вѣ́рна и҆лѝ невѣ́рна, да и҆зве́ржетсѧ, по два́десѧть седмо́мꙋ пра́вилꙋ ст҃ыхъ А҆пⷵлъ: та́кожде́ аще подемлетъ ме́чь и҆ оу҆да́ритъ кого́. |
5
| Κληρικὁς ἑἁν βάλῃ ἅρχοντας, ἥ αύθέντας, νἁ παρακαλέσουν τὁν μητροπολίτην διἁ ἑπισκοπἡν, ἥ όφφίκιον, καθαιρείσθω καἱ άφοριζέσθω, κατἁ τὁν λ’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. | Приче́тникъ аще приведе́тъ кнзѧ, и҆лѝ болѧ́рина, да оу҆моли́тъ митрополи́та за є҆пїскопїю, и҆лѝ са́нъ, да и҆зве́ржетсѧ и҆ ѿлꙋчи́тсѧ, по тридесѧ́томꙋ пра́вилꙋ стыхъ А҆пⷵлъ: |
И здесь исправлена ошибочная ссылка официальных изданий на 29-е апостольское правило, вместо 30-го, как и было в до-Никоновских изданиях.
6
| Κληρικὁς έἁν ύβρίς έπίσκοπον κατἁ πρόσωπον, καθαιρείσθω, κατἁ τὁν νε’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. | Приче́тникъ аще оу҆кори́тъ є҆пі́скопа въ лицѐ, да и҆зве́ржетсѧ, по н҃є мꙋ пра́вилꙋ стыхъ А҆пⷵлъ: |
7
| ’Ο φονεύσας μέ τὁ θέλημά του, χρόνους κ’ μἡ κοινωνήσῃ, κατἁ τὁν νς’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου. | Оу҆би́вый самово́лнѣ человѣ́ка, к҃ лѣ́тъ да не причасти́тсѧ, по н҃ѕ мꙋ пра́вилꙋ вели́каго Васі́лїа. |
8
| ’Εἁν δἑ μετἁ στανίον του φονεύσῃ, χρόνους υ’, κατἁ τὁν τα’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου. | А҆ще нево́лею оу҆бїе́тъ, де́сѧть лѣ́тъ, по пе́рвомꙋ на́десѧть пра́вилꙋ тогѡ́жде. |
Срок епитимии, назначенный в 11 правиле Василия Великого за невольное убийство, в Номоканоне показан неправильно: 10 лет, вместо 11. Ошибка произошла от того, что составители Номоканона в настоящем случае пользовались не подлинным текстом поцитованного правила, а сокращенным находящимся в известной уже нам стал, усвояемой Василию Великому под заглавием: περἱ τίτλου καἱ χρόνου άμαρτημάτων (см. выше, стр. 9).
9
| ’Ο φονεύων εἱς τὁν πόλεμον, ἥ εἱς [τοὑς] λῃστἁς, χρόνοθς γ’ μἡ κοινωνήσῃ, κατἁ τὁν ιγ’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου, ὅταν γοῦν ἕλθωσιν ἑπάνω του μετἁ ξιφῶν. Εἱ δἑ ό λῃστἡς μετἁ ξιφῶν ούκ ἦκθεν, εί μἡ μόνον τοῦ κλέψαι, ἥ ἆραί τι ἑκ τῶν ίδίων αύτοῦ, καἱ αύτὁς δυνάμενος έκφυγεῖν, ούκ ἕφυγεν, άλλἁ τὁ ξίφος έχρήσατο καἱ ἑφόνευσε τὁν λῃστἡν, ώς φονεὑς πιτιμηθήσεται, κατἁ τὁν ζ’ κεφάλαιον τοῦ Λ στοιχείου εἱς τὁν Ματθαῖον, ἥγουν χρόνους κ’. | Иже оу҆бїе́тъ на бра́ни, и҆ли въ разбо́йницѣхъ, егда̀ прїи́дꙋтъ на него̀ съ меча́ми, лѣ́та трѝ да не причасти́тсѧ, по г҃і мꙋ пра́вилꙋ тогѡ́жде. Аще же разбо́йникъ съ меча́ми не прїи́де, ра́звѣ да оу҆кра́детъ, и̑ли во́зметъ нѣ́что ѿ свои́хъ е҆мꙋ̀, и҆ то́й могі́й бѣжа́ти, и҆ не бѣжа̀, но ме́чь оу҆потребѝ, и҆ оу҆бѝ разбо́йника, ꙗкѡ оу҆бійца запреще́нъ бꙋ́детъ, по ѕ҃ й главѣ̀, Л стїхі́авъ Матөе́и, си́рѣчь к҃ лѣ́тъ. |
Статья эта основана на 13 и 55 правилах Василия Великого: в первом говорится об умерщвлении неприятеля на войне, в последнем – об убийстве в случае необходимой обороны. Хотя ни в том ни в другом случае нет преступления, тем не менее Василий Великий советует христианским воинам, обагрившим свои руки человеческою кровью (ώς τἁς χεῖρας μἡ καθαροὑς), воздерживаться от причащения три года, – совет, который, по справедливому замечанию нашей «Книги Правил», «вообще не был употребляем в действие, как по неудобности, так и по уважениям, в начале сего же правила изложенными (потому именно, что воины суть «поборники благочестия»). На последний случай (убийства в случае необходимой обороны) св. отец дает уже решительное правило, именно: «Разбойников взаимно поражающие да будут отлучаемы от святых таин» – на три же года, добавляет наш Номоканон на основании синтагмы Властаря, в которой (лит. Л, гл. 7, а не 6) приведено любопытное синодальное постановление, состоявшееся по этому предмету при патриархе Константине Хлиарине (1154–1156). Синод постановил: «если кто, имея возможность избежать злоумышления разбойника, не удовольствуется этим, но преднамеренно нападет на него и убьет (ὲκ μελέτης αύτῷ ὲπιθέμενος άνῄρηκεν), тот подвергается епитимии, как убийца, и притом – на большее число лет, нежели какое определено в 55 правиле Василия Великого (Номоканон от себя прибавляет: «сиречь, на 20 лет», имея, конечно, в виду 56 правило того же св. отца о волъных убийцах). Ибо могло случиться, что разбойник, оставаясь в живых, пришел бы в раскаяние и, оставив разбой, обратился бы к Господу. Но если разбойник первый нападет с обнаженным мечом на человека, который, защищаясь, убьет его, в таком случае нужно руководиться постановлением настоящего правила. А кто, по настоятельной просьбе сограждан, для общей пользы, приложит старание отыскать разбойника, найдет его и убьет, тот и по гражданским и по церковным законам не только не подвергнется наказанию, но должен быть удостоен и наград, как спасший от смерти многих соотечественников и сделавший страну безопасною. Но из предосторожности (от частых случаев умерщвления лиц, слывущих за разбойников) синоду угодно было, чтобы и такие убийцы подвергались трехлетней епитимии, как и убившие на войне (Σύντ. VI, 353. 354; ср. толкование Вальсамона на 55 прав. Васлиия В.).
10
| ’Ο δἑ ίερεὑς καθαιρεῖται οίονδήποτε φόνον ποιήσας, κατἁ τὁν ξς’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων καἱ τὁν νε’ τοῦ μεγάλου Βασιλείου. | Свѧще́нникъ же низверга́етсѧ, ꙗ҆ково́ любо оу҆бі́йство сотвори́въ, по ѯѕ҃ мꙋ пра́вилꙋ ст҃ыхъ А҆пⷵлъ, и҆ по н҃є мꙋ пра́вилꙋ вели́кагѡ Васі́лїа. |
Смертоубийство, или пролитие человеческой крови само по себе, каким бы способом и при каких бы обстоятельствах оно ни совершалось клириком, признается в церковных правилах действием, несовместимым с церковным священнослужением, высший акт которого состоит в приношении бескровной жертвы в таинстве евхаристии. «Кто хотя невольно будет осквернен убийством, говорит св. Григорий Нисский в 5 своем правиле, такового, как уже соделавшегося нечистым чрез нечистое дело, правило признало недостойным священнические благодати». А лица, уже посвященные на церковно-иерархические степени, подлежат за такое убийство извержению из сана. Смысл относящихся сюда церковных канонов не допускает никакого сомнения: «кто из клира в сваре кого ударить, и единым ударением убиет (άπὸ τοῦ ένὸς κρούσματος άποκτείνῃ), да будет извержен за продерзость свою», говорит 66-е апостольское правило. Такое же наказание определяется клирику в 55-м правиле Василия В. и за убийство в состоянии необходимой обороны. Позднейшая церковная практика распространяла действие этих правил и на случаи умерщвления духовными лицами неприятеля на войне. Так Вальсамон в конце своего толкования на 43 правило Василия В. упоминает о случае низложения одного архиерея, убившего агарянина, когда этот во время войны готовился поразить его мечом (Σύντ. IV, 191). В том же смысле патриарший синод в 1286 г. отвечал на вопрос нашего епископа Феогноста сарайского о священнике, убившем на рати человека (Рус. Истор. Библиот.,т.VI, 138, п. 31). Однако Вальсамону был известен один пример и противоположной практики. В толковании на 13 правило Василия В. он рассказывает, что когда патриарший синод, на основании этого правила, отклонил предложение императора Никифора Фоки причислить убитых на войне к лику мучеников, то в синод явились, по приказанию императора, несколько священников и один архиерей и признались, что они участвовали в битве с неприятелями и многих убили. Синод, следуя указанному правилу Василия Великого, хотел было запретить им навсегда священнослужение, но большинство (имея, вероятно, в виду, что дело шло о священных лицах, участвовавших в войне еще до своего рукоположения) настояло на том, что они даже достойны наград (Σύντ. IV, стр. 133). С другой стороны, бывали примеры извержения клириков из сана за убийство не только действием рук, но и силою словесной обиды, равняющейся для некоторых лиц смертельному удару. Два таких примера приводит Вальсамон в толковании на 43 правило Василия Великого. Один священник низложен был патриаршим синодом за то, что схватил другого священника, взявшего из его церкви какую-то книгу без спроса, и стремительно вырвал у него эту книгу, отчего последний упал в обморок и тут же умер. Другой – иеромонах Стирийского (τοῦ Στειρίου) монастыря – низложен был за то, что на обидное слово, сказанное ему некоторым монахом, отвечал так оскорбительно, что последний упал со стоном и немедленно испустил дух.
11
| ’Ο τὁν Χριστὁν άρνησάμενος χωρἱς άνάγκης, ἑν τῷ τέλει τοῦ βίου άξιούσθω τῆς κοινωνίας, ἥγουν μόνον εἱς τὁν θάνατόν του νἁ κοινωνήσῃ, κατἁ τὁν ογ’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου. | Хрⷵта ѿвергі́йсѧ без҆ нꙋ́жды, при кончи́нѣ живота̀ да сподо́битсѧ прича́стїѧ [сирѣчь, при сме́рти да причасти́тсѧ то́чїю]*, по ѻ҃гмꙋ правилꙋ вели́кагѡ Васі́лїа. *Поставленное в скобки взято из до-Никоновских изданий Номоканона, Киевских и Московских. |
12
| ’Ο δἑ διἁ βασάνων, χρόνους η’ μἡ κοινωνησάτω, κατἁ τὁν πα’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου. Ζήτει περἱ τούτων τἡν διόρθωσιν είς τὁν ἅγιον ’Ιωάννην τὁν Νηστευτήν. | А҆ иже мꙋ́къ ра́ди ѿве́ржетсѧ Хрⷵта, осмь лѣ́тъ да не причасти́тсѧ, по п҃а мꙋ пра́вилꙋ вели́кагѡ Васілїа. И҆щѝ ѡ҆ си́хъ и҆справле́нїѧ во ст҃о́мъ І҆ѡа́ннѣ По́стницѣ, Матөе́й, соста́въ Ѡ. |
Изложенные в этих статьях правила Василия Великого об отрекающихся от веры в позднейшей церковной практике смягчались действием синодального постановления патриарха Мефодия (842–846), которое приведено Властарем в его редакции Постникова номоканона (Σύντ. IV, 433). На эту именно редакцию и ссылаются составители нашего Номоканона в последних словах 12-й статьи: Ζήτει περἱ τούτων τἡν διόρθωσιν (т.-е. смягчительное толкование поцитованных правил Василия В.) εἱς τὸν ἅγιον ’Ιωάννην Νηστευτήν. Содержание Мефодиева постановлнитя Властарь излагает так: «если кто в детстве взят будет в плен неверными и отречется от веры по страху, или по неведению и непониманию (веры), потом, придя в совершенный возраст, опять возвратится к христианскому народу и к православной церкви, тот принимается чрез покаяние и исповедь: в продолжение семи дней священник пусть читает над ним установленные очистительные молитвы; затем в осьмой день пусть препояшет его лентием, помажет святым миром и удостоит божественного причащения, как бывает и с новокрещенными. Заслуживают снисхождения и те, которые отреклись от веры хотя и в совершенном возрасте, но вынужденные к тому муками. Таковые сначала пусть постятся две четыредесятницы дней, воздерживаясь от мяса, сыра и яиц; в три дня каждой недели (понедельник, среду и пятницу), сверх того, да не вкушают вина и масла. Потом над ними должен быть совершен тот же обряд очищения, как и над отпадшими от веры в малолетство» (Σ. IV, 433. 434. Подлинный текст первоначальной (несмягченной) редакции Мефодиева постановления см. у Питры в Iuris eccles. graec. hist, et monum. t. II, 362. 363); славянский перевод – в печатной Кормчей (гл. 55) и в Большом Требнике (гл. 97).
13
| ’Ο γόης, ἥγουν ό μάγος καἱ ό μάντις, ό κηροχύτης, καἱ ό μολυβδοχύτης, ἥ άποδένων ζῶα, ἵνα μἡ τἁ φάγῃ ό λύκος, ἥ άνδρόγυνα είς τὁ νἁ μηδἑν συμμίγωνται, ἥ γητεύων εἱς ζάλας, χρόνους κ’ μἡ κοινωνήσῃ, κατἁ τὁν ξε’ κανόνα τοῦ μεγάλου Βασιλείου καἱ τὁν ξβ’. | Чародѣ́й, си́рѣчь во́лхвъ, и҆ прорица́тель, восколе́й, и ѻ҆ловоле́й, и҆лѝ превѧзꙋ́ѧй живѡ́тнаѧ, да не снѣ́сть ихъ волкъ, и҆лѝ мꙋ́жа и женꙋ̀, да не совокꙋплѧ́ютсѧ, и҆лѝ чародѣ́йствꙋѧй въ бꙋ́рю, два́десѧть лѣтъ да не причасти́тсѧ, по ѯє҃ мꙋ и҆ по о҃в мꙋ пра́вилꙋ вели́кагѡ Васілїа. |
По 65 и 72 правилам Василия Великого, покаявшиеся в волшебстве или в составлении и зловредном употреблении волшебных лекарственных снадобий (φαρμακείαι), а равно и те, кто предает себя темному искусству волхвов, подвергаются одинаковой епитимии с вольными убийцами, т.-е. отлучаются от церкви на 20 лет (ср. прав. 56). Причина такого сопоставления объясняется в другом (8-м) правиле того же св. отца, где сказано: «аще кто напоит кого-либо тайным составом (хотя бы то было для иные некие причины) и умертвитъ, такового признаем вольным убийцею. Сие часто делают жены, покушаяся некими обаяниями и чаровнишями привлекати неких в любовь к себе и дающе им врачебные составы, производящие помрачение разума. Хотя таковые, причинив смерть, соделали не то, что имели в намерении, однако, за волшебство и занятие возбраненное, причисляются к вольным убийцам». Вообще канонические источники подводят волшебство и убийство под одно общее понятие душегубства. Наш Номоканон дополняет поцитованные в настоящей статье правила Василия В. тем, что 1) указывает наиболее употребительные естественные орудия волшебства, каковыми служили воск и олово (κηροχύτης, μολιβδοχύτης); 2) исчисляет следующие волшебные действия: навязывание привесок домашним животным, чтобы их не съел волк, чародейство, производящее бурю или производимое во время бури (см. ниже примечание 2 к статье 20), наконец – разлучение мужа и жены. Замечательные правила об этом последнем проявлены злотворной силы волшебства содержатся в псевдо-Зонарином номоканоне: «кто с помощью волшебных чар приворотит к себе чужую жену и разлучит ее с мужем, тому нет прощения ни в сей век, ни в будущий. Отпустит Бог блуднику и разбойнику, но не отпустит разлучнику мужа и жены. Таковой совершает тройное убийство: над самим собою, над обольщенной женщиной и над ее мужем» (ст. 217, 219 и 457). В том же смысле и с такою же верою в действительную силу волшебства говорит об этом и новейший схолиаст Пидалиона (см. примеч. к 61 прав. Трулльского собора). Выражение нашего Номоканона: связывать супругов (άποδένειν άνδρόγυνα) указывает на волшебный способ отнятия у них способности ad coitum посредством завязывания узлов во время самого браковенчания; так, по крайней мере, объясняли мне это выражение знакомые греки в Одессе.
14
| ’Εἁν δἑ ίερεὑς είς ἕν ἑξ αύτῦν παραπέσῃ, ἥγουν τοιαύτην κακοτεχνίαν μετέλθῃ, καἱ καθαιρεῖται καἱ άφορίζεται, τουτέστιν έκκόπτεται τῆς κοινωνίας, κατἁ τὁν λς’ κανόνα τῆς έν Λαοδικείᾳ συνόδου. | Аще ли сщ҃е́нникъ во е҆ди́но ѿ си́хъ впаде́тъ, си́рѣчь, аще сицево̀ ѕлохꙋдо́жество прохо́дитъ, и҆зверга́етсѧ и҆ ѿлꙋча́етсѧ, сі́есть, ѿсѣца́етсѧ прїѡбше́нїѧ, по л҃ѕ мꙋ пра́вилꙋ иже въ Лаодїкі́и собо́ра. |
| Καἱ εί μἑν βούλει, ζήτει περἱ τούτων τἡν έρμηνείαν είς τόν Ματθαῖον, τίνες είσἱ γόητες καἱ έᾶοιδο, είς τὁ Μστοιχεῖον, κεφάλαιον α’ ὥστε γόητές είσιν οί διἁ μαντείας τοὑς δαίμονας ἑφελκόμενοι είς τἁ έαυτῶν θελήματα, καἱ θηρία καταδεσμοῦντες κα έρπετἁ πρὁς τ μ λυμήνασθαι τὁ κτῆνος, ἑἁν τυχὁν ἕξω που μείνῃ. ’Ομοίως καἱ είς τὁν Ζωναρᾶν τὁν λς’ κανόνα τῆς ἑν Λαοδικείᾳ συνόδου εύρήσεις, τἁ αύτἁ διαλαμβάνοντα. | И҆ аще уобѡ хо́щеши, ищѝ ѡ҆ си́хъ толкова́нїѧ въ Матөе́и, кі́и сꙋть чародѣ́и, и҆ ѡ҆баѧ́тели въ М стіхі́а, глава̀ а҃: ꙗкоже чародѣ́и сꙋть, иже волше́бствомъ бꙗ́сы привлача́тъ на своѧ̀ хотѣ́нїѧ, и҆ ѕвѣ́ри свѧзꙋ́ютъ и҆ га́ды, во еже не повреди́тисѧ скотꙋ̀, аще нѣ́гдѣ внѣ̀ ѡ҆ста́нетъ. Такожде оу҆ Зѡна́ры, по л҃ѕ мꙋ пра́вилꙋ собо́ра Лаодїкі́йскагѡ, ѡ҆брѧ́щеши подо́бнѣ. |
В 36 правиле Лаодикийского собора мы читаем: «Не подобает освященным или причетникам быти волшебниками (μάγους), или обаятелями (έπαοιδοὑς), или числогадателями (μαθηματικοὑς), или астрологами, или делати так именуемые предохранилища (φυλακτήρια), которые суть узы (δεσμωτήρια – вязалища) душ их. Носящих же оные повелели мы извергати из церкви». Таким образом наш Номоканон справедливо говорит, что этим правилом духовные лица, предающиеся волшебству, не только извергаются из сана, но и отлучаются от церкви, т.-е. несут двойное наказание (ср. еще ст. 196). Для ближайшего ознакомления с различными видами волшебства, исчисленными в соборном правиле, составители Номоканона отсылают читателей к алфавитной синтагме Властаря и, с своей стороны, приводят из нее определение о чародеях (γόητες), названных в Лаодикийском правиле обаятелями (έπαοιδοί, incantatores), при чем рекомендуют прочитать и толкование Зонары на это правило. Следуя этим указаниям, славянский переводчик Номоканона дополнил свой труд довольно обширными выписками из Зонары и Властаря, которых нет ни в одном из находящихся у нас под руками списков греческого оригинала. Приведем эти дополнения в параллели с их греческими источниками, которые, впрочем, не всегда дословно совпадают с славянским текстом и не все нами найдены:
| Περἱ γοητείας | Ѡ҆ чарова́нїи |
| Γόητες δἑ, οί Δαυпτικοὑς δῆθεν ψαλμοὑς ᾃδοντες καἱ όνομάτων μαρτυρικῶν μεμνημένοι, καἱ αύτῆς ύπεραγίας Θεοτόκου, καἱ τούτοις τἡν έκ τῶν δαιμόνων παρενείροντες γοητείαν... Αί μἑν γἁρ γοητεῖαι δαιμόνων ἕχουσιν ἑπικλήσεις κακοποιῶν, περἱ τοὑς τάφους ἑπᾳδομένας, ὥστε τιν παρεθῆναι τἁ μέλη τυχὁν, καἱ διἁ βίου κατακλιθῆναι, καἱ άβίωτον αύτῷ τὁν βίον γενέσθαν ταύτῃ τοι καἱ γοητεῖαι παρωνομάσθησαν άπὁ τῶν περὶ τοῦς τάφους γόων καὶ θρήνων... Γόητες μἑν οὖν είσι, οἵ καἱ ἑπαοιδο καλονται... Γοητεία μέν ἑστι τὁ δί ἑπῳδῶν καἱ ἑπικλήσεως δαιμόνων ποιῆσαίτινα είς βλάβην έτέρων οἶον είς πάρεσιν μελῶν, καἱ είς χρονίαν ἥ καἱ διἁ βίου ὅλου κατάκλισιν, καἱ είς ἕτερα ὅμοια... | Чаро́вницы сіи сꙋть, иже не́гли дв҃дскїѧ ѱалмы̀ пою́ще, мꙋ́ченическаѧ и҆мена̀ и҆ са́мыѧ прест҃ы́ѧ Бцⷣы воспомина́юще, и҆ си́ми еже ѿ бѣсѡ́въ слага́ютъ чарова̑нїѧ. Чарова̑нїѧ оубѡ бѣсѡ́въ ѕлотво́рныхъ имꙋтъ призыва́нїѧ, ѡкрестъ гробѡ́въ ѡ҆бава́ема, ꙗкѡ еже разсла́бити оуды комꙋ̀, и҆лѝ житїе́мъ въ ѕлѣ̀ жити, и҆ нежи́тельно е҆мꙋ̀ бы́ти житїе: си́це чарова̑нїѧ преименова́шасѧ, ѿ еже над᷁ гро́бы во́плѧ и҆ пла́ча. Чаро́вникъ и҆ ѡ҆баѧ́тель е҆ди́но есть. Чарова́нїе оубѡ есть, еже ѡ҆бава́нїемъ и҆ призыва́нїемъ бѣсѡ́въ сотвори́ти нѣ́кое дѣѧ́нїе ꙗ҆ково́ любо на вре́дъ и҆ны́мъ: ꙗкоже на разслабле́нїе оудѡмъ, и҆ на продолже́нїе бол᷁́зни, и҆лѝ на чрезвсежи́тельное возлежа́нїе, и҆ на и҆на̑ѧ си́мъ подѡ́бнаѧ. |
| Περἱ φαρμακειῶν | Ѡ̑ о҆тра́вахъ |
| Φαρμακεία δέ ἑστι, τὁ διἁ φαρμάκων δηλητηρίων συσκευάσε τι βεώσιμον ἥ πόσιμον, κα φαρμακῶσαι ἅνθρωπον, ἥ τῶν φρενῶν ἑξιστᾶν, καἱ εύκταῖον τὁν θάνατον ποιῆσαι τῷ πάσχοντι,... ἥ τοῖς γε προσίκουσι τῷ άνθρώπ, ἥ φίλτρου χάριν ἑνίοτε γινομένη, παραπαίειν, καἱ οὕτω παρασκευάζεσθαι. Είκότως δἑ κατἁ τοὑς φονεῖς οὖτοι ἑπιτιμῶνται. ’Αλλἁ τοὑς γόητας καἱ τοὑς τ περιέγα ποιοῦντας, είδωλολάτρας ἑκάλεσεν, δαιμόνων ποιουμένους ἑν ταῖς γοητείαις, καἱ ἑξ ἑκείνων ζητοῦντας ἑπικουρίαν. | Ѻ҆тра́ва же есть, еже напое́нми смертоно́сными оу҆стро́ити нѣ́что снѣ́дное, и҆ ѡ҆трави́ти человѣ́ка, и҆лѝ ѿ разꙋма и҆звестѝ, и҆ жела́тельнꙋ сотвори́ти сме́рть стра́ждꙋщемꙋ: и҆лѝ еже прили́чными человѣ́кꙋ, и҆лѝ любо́вныхъ ра́ди и҆ногда̀ быва́емаѧ, низꙋмлѧ́ти и҆ та́кѡ оу҆готовлѧ́ти. Въ лѣ́потꙋ оу҆бѡ сі́и со оу҆бі́йцами ра́вно запрещава́ютсѧ, ꙗкоже гл҃етъ вели́кїй Васі́лїй: иже чарова́нїе, и҆лѝ о҆тра́вꙋ и҆сповѣ́сть, оу҆бі́йцы лѣʼта покаѧ́нїемъ иʼспо́лнитъ. И҆ і҆дѡлослꙋжи́тели бы́ти гл҃етъ пра́вило, иже призыва̑нїѧ бѣсовѡ́мъ творѧ́тъ, чарова̑нїѧ нѣʼкаѧ, и ѿ тѣ́хъ ищꙋтъ по́мощи. |
| Περἱ μαντείας | Ѡ̑ прорица́нїи |
| Μάντεις μἑν οὖν λέγονται οί τοῖς δαίμοσιν έαυτοὑς ἑκδόντες καἱ προσαναθέμενοι, καἱ ταῖς αύτῶν ύποθήκαις διά τινων σημείων πειρώμενοι βλέπειν τἁ μέλλοντα. | Прорица́телїе же глаголютсѧ, иже бѣсовѡ́мъ себѐ возложи́ша, и҆ тѣ́хъ наказа́нми чрез᷁ нѣ́каѧ зна́менїѧ покꙋша́ютсѧ и҆ ꙗвлѧ́ютсѧ вѣ́дѣти бꙋ̑дꙋщаѧ. |
| Περἱ μαγείας | Ѡ̑ волхвова́нїи: |
| Μάγοι μέν είσι οί δαίμονας άγαθοποιοὑς δῆθεν ἑπικαλούμενοι πρὁς άγαθοῦ τινος σύστασιν, καίτοι μιαιφόνους πάντας καἱ άλστουας ὅντας τῇ προαιρέσει. | Волсвѝ оубѡ сꙋ́ть иже не́гли благотво́рныѧ бѣсы призыва́ютъ, аще и въ блага̑ѧ нѣ́кїѧ ве́щи составле́нїѧ, скверноꙋбі́йцы сꙋ́ть всѝ, и҆ лестцы̀ произволе́нїемъ. |
15
| Εί δέ τινες ύπάγουν είς τοὑς μάντεις, καἱ μαντεύονται, ἥ άστρονομοῦνται, ἥ άποδένουν τοὑς λύκους, [ἵνα μὴ φάγωσι τἁ ζῶα τους], ἥ άνδρόγνον είς τὁ μὴ συμμίγνεσθαι, ἥ νἁ μάθωσι τίποτε, όποῦ δἑν ήξεύρουν, ὥστε νἁ τοὑς χύσῃ κηρἱ ό μάντις, ἥ μολύβι, χρόνους ἕξ μὴ κοινωνήσουν, κατἁ τὁν ξ [α]’ κανόνα τῆς Τρούλλης, καἱ τὁν πγ’ τοῦ μεγάπου Βασιλείου ίερεὑς δἑ ὥν, καθαιρεῖται. | Аще кі́и хо́дѧтъ волхвѡ́мъ, и҆ волхвꙋ́ютъ, и҆ли ѕвѣздосло́вѧтъ, и҆лѝ свѧзꙋ́ютъ во́лки, и҆лѝ мꙋ́жа и женꙋ̀, да не схо́дѧтсѧ, и҆лѝ да навы́кнꙋтъ что́, ѡ҆ ни́хже не вѣ́дѧтъ, ꙗкѡ да во́скъ и҆злїетъ имъ во́лхвъ, и҆лѝ оⷺлово, ше́сть лѣ́тъ да не причастѧ́тсѧ, по шестьдесѧ́тъ пе́рвомꙋ пра́вилꙋ, еже, въ Трꙋ́ллѣ, и҆ по осмьдесѧть тре́тїемꙋ вели́кагѡ Васі́лїа: свѧще́нникъ же сїє̀ творѧ́й, да и҆зве́ржетсѧ. |
Трулльский собор в 61-м своем правиле говорит: «предающиеся волшебникам,... дабы узнати от них, что восхотят им открыти, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетние епитимии». Тут, очевидно, разумеется 83 (а не 80-е, как ошибочно показывают официальные издания) правило Василия Великого, которое вслед за тем и цитуется в Номоканоне. В этом последнем правиле сказано: «волхвующие и последующие обычаям языческим, или вводящие неких в домы свои, ради изыскания чародейств и ради очищения, да подлежат правилу шестилетия». Кажущееся противоречие этого правила с двумя другими правилами того же св. отца (65 и 72), поцитованными в 13 и 19 статьях Номоканона и подвергающими за волшебство 20-летней епитимии, основательно разрешено уже в толкованиях Зонары и Вальсамона. Они (в особенности последний) справедливо установляют различие, во-первых, между самими волхвующими: для одних волшебство есть не только профессия или прибыльной промысел, но и религия; они веруют, что весь мир находится во власти добрых и злых духов (δαίυονες, δαιμόνια), предавшись которым душою и телом, человек познает все тайны природы, сделается всемогущим: это уже явное и полное отречение от христианской веры, язычество; о нем-то и говорит св. отец в 65 и 72 своих правилах. Другие, которых имеет в виду 83 правило, представляют из себя как бы двоеверцев: не отрекаясь от хритианства, они с тем вместе и язычествуют – в том именно отношении, что веруют в существование и благотворную или зловредную для человека деятельность таинственных демонических сил, как бы ограничивающих вседержительную силу Господа Бога, с которыми, поэтому, человек должен непосредственно иметь дело. Такие «двоеверцы», вместо прежних чисто-языческих орудий и форм волшебства, обыкновенно употребляют для своего темного дела предметы, священные для христиан (например, библейские книги, иконы, частицы св. мощей) и совершают действия, свойственные христианскому богопочитанию (крестное знамение, призывание имени святых, Богородицы и даже Пресвятой Троицы). Во-вторых, названные толкователи установляют различие между обращающимися к волхвам: 65 и 72 правила говорят о тех, кто предал себя волхвам, т.-е. одинаково мыслить с ними, деятельно соучаствует в их душепагубном искусстве, напр., пользуется чарами во вред другим (см. ст. 19), тогда как 83 правило имеет в виду тех, которые прибегают к волхвам только по своему малодушию и по ложной вере в благодетельную силу их чар и заклинаний (Σύντ. IV, 250. 251; ср. 233). Правильность этого различения вполне подтверждается 3-м каноном св. Григория Нисского; здесь мы читаем: «Те, которые приходят к чародеям, или прорицателямъ, или к обещающим чрез демонов учинити некое очищение или отвращение вреда, подробно да вопрошаются и да испытуются: оставаясь ли в вере во Христа, некоею нуждою увлечены они к таковому греху, по направлению, данному им каким-либо несчастием, или несносным лишением, или совсем презрев исповедание, от нас им вверенное, прибегли к пособию демонов? Ибо аще учинили сие с отвержением веры и с тем, чтобы не веровати, яко Бог есть покланяемый христианами, то без сомнения подвержены будут осуждение с отступниками. Аще же несносная нужда, овладев слабою их душей, довела их до того, обольстив некоей ложною надеждою, то и над сими такожде да будет явлено человеколюбие, по подобию тех, которые во время исповедания не могли противостати мучениям». В нашем Номоканоне это различие не проведено с достаточною ясностью, так что в настоящей (и 20-й) статье определяется 6-летняя епитимия, между прочим, за такой вид зловредного волшебства (άποδένειν άνδρόγυνα), за который в стт. 13 и 19 совершенно справедливо и согласно с точным смыслом поцитованных там правил, назначена епитимия 20-летняя. Нужно еще заметить, что в правилах, указанных в настоящей статье Номоканона, ничего не говорится о священниках, виновных в занятии волшебством или общении с волхвами. Номоканон упомянул об их низложении, очевидно, по примеру Зонары, к которому в следующей статье, действительно, и отсылает читателя. В толковании на 61 правило Трулльского собора названный канонист замечает, что шестилетнее отлучение, определенное этим правилом за общение с волхвами, должно быть понимаемо собственно о мирянах; священные же лица подлежат за то низложению: «ибо где миряне отлучаются, там священные лица низлагаются». Таким образом выше указанное различие канонических определений о волшебстве выдерживается и по отношении к клирикам: там, где миряне подвергаются 20-летней епитимии (ст. 13 и 19), клирики не только низлагаются, но и отлучаются от церкви (ст. 14); а где мирянину назначена епитимия 6-летняя, там клирик лишается только сана.
16
| ‘’Οσοι μαντεύτουν είς τἁς αίγυπτίσσας, ἥ ὅσοι φέρουν μάντιν εἱς τὁ σπῆτίν τους, καἱ εύγάλουν τους μάγια, μάγια, ἑἁν τυχὁν εἶναι άσθενεῖς, ἥ ἅλλο τι, χρόνους ε’ μὴ κοινωνήσουν, κατἁ τὁν κδ’ κανόνα τῆς έν ’Αγκύρᾳ συνόδου. ’Ο δἑ ξ[α]’ κανὡν τῆς ἕκτης συνόδου τῆς ἑν τῷ Τρούλλῳ, τοὑς τοιούτους έξαετίαν έπιτιμᾷ, τοὑς δἑ ίερωμένους καθαιρεῖ. Καἱ εί μἑν βούλει, ζήτει τὴν έρμηνείαν τούτου πλατύτερον εἱς τὁν Ζωναρᾶν. | Ели́цы волхвꙋ́ютъ съ цига́нки, и҆ е҆ли́цы приво́дѧтъ волхва̀ въ до́мъ сво́й, и҆ чарꙋ́ютъ имъ, и҆дѣ́же бо́ленъ есть, и҆лѝ ино что̀, лѣ́тъ пѧ́ть да не причастѧ́тсѧ, по кд҃ мꙋ пра́вил҃ А҆гкѵ́рскагѡ собора: шестьдесѧ́тъ же пе́рвое пра́вило ѕ҃ го собо́ра, иже въ Трꙋ́ллѣ, сицевы́хъ шестолѣ́тїемъ запреща́етъ, свѧще́нныѧ же изверга́етъ. И̑ аще хо́щеши, и҆щѝ сказа́нїе семꙋ̀ широча́йшее въ Зѡна́рѣ І҆ѡа́ннѣ, глава̀ ро҃є. |
17
| ’Ωσαύτως καἱ οί διἁ κριθῶν, ἥ κουκίων μαντευόμενοι, χρόνους ς’ μὴ κοινωνήσουν, κατἁ τὁ α’ κεφάλαιον τοῦ Μστοιχείου εἱς τὁν Ματθαῖον. | Та́кожде и҆и ꙗ҆чме́немъ, и҆лѝ бо́бомъ волхвꙋ́ющїи, шесть лѣ́тъ да не причастѧ́тсѧ, по первой главѣ̀ М стїхі́авъ Матөе́и. |
Цыганки – эти всесветные ворожеи и знахарки, называемые в нашем Номоканоне египтянками (Αίγπτισσαι), уже давно были известны византийцам под именем атинганок (’Αθίγγανοι). Их искусством не брезговали пользоваться сами императоры118. Церковные писатели, например Тимофей, пресвитер Константинопольский (VI в.), в своем известном сочинении «о различии приходящих от ересей к благочестивой вере», относили атинган к числу христианских еретиков, принимаемых в церковь чрез крещение119. Для них составлена была особая формула отречения от своих ересей, в которой они главным образом проклинали колдовство и астрологию120. О цыганах и цыганках упоминают и толкователи церковных правил, именно – Вальсамон и Властарь (Σύντ. II, 445. 458; VI, 242), но не Зонара, на которого (в конце 16 статьи) ссылается наш Номоканон121. Как теперь, так и прежде цыганки ворожили преимущественно на бобах и ячмене. Впрочем Властарь, на которого ссылается 17 статья Номоканона, говорит только о ворожбе ячменем (μετἁ κριθῶν) и, согласно с 24 правилом Анкирского собора, определяет таким ворожеям епитимии на пять, а не на шесть лет (Σύντ. VI, 358). Зонара упоминает еще о гадании на золе (ἅλλαι δἑ σποδιᾷ ἑπικύπτουσαι, προμηνύουσί τινα μέλλοντα. Σ. IV, 232), но не объясняет, кем и как производилось это гадание.
18
| ’Ομξίως καἱ ὅσοι βαστοῦν φυλακτἁ άπὁ βόταωα, ἥ ἅλλο τι τῶν τοιούτων, ἥ βάμματα τοῖς παισἱν ἥ τοῖς ζώοις αύ τῶν ἑπιθέτουσι διἁ βασκαμὁν, χρόνους ς’ μἡ κοινωνήσουν, κατἁ τὁν ξ [α’] κανόνα τῆς Τρούλλης. | Та́кожде и҆ е҆ли́цы но́сѧтъ храни́тельнаѧ ѿ ѡ҆тра́въ, и҆лѝ что̀ ѿ сицевы́хъ, и҆лѝ ѡ҆бвѧза̑нїѧ на дѣ́ти своѝ, и҆ на живѡ́тнаѧ возлага́ютъ оу҆ро́ка ра́ди, ше́сть лѣ́тъ, по ѯа҃ мꙋ правилꙋ, еже въ Трꙋ́ллѣ́, да не причастѧ́тсѧ. |
В этой статье нельзя не заметить некоторой неточности или двусмысленности в славянском переводе новогреческого выражения άπὁ βότανα. Соответственное славянское выражение «от отрав» заставляет думать, что здесь говорится о волшебных средствах, предохраняющих от отравления, тогда как точный смысл подлинника, несомненно, есть следующий: «носящие предохранительные амулеты из трав, или из чего другого». Особенно употребительны были в качестве таких предохранительных средств: белена (ύοσκύαμος, см. у Пселла в сочинении περἱ ένεργείας τῶν δαιμόνων, изд. Буассонада, стр. 247), рута (πήγανον, см. у Кораиса ‘’Ατακτα, т. IV, стр. 52), чеснок (σκόροδον, см. у Скарлата Κωνσταντινούπολις, т. III, стр. 584, изд. 1869 г.), бирюза (γαλαζόπετρα – там же) и красные нитки (βάμματα, см. ст. 20, прим. 5).
19
| ’Ο δἑ προσκαλούμενος μάγους, ἵνα τοῦ ποιήσωσι μάγια είς βλάβην έτέρων άνθρώπων, καἱ οὖτος ώς έκεῖνος ἑπιτιμᾶται, ἥγουν χρόνους κ’, ώς έκουσίως φονεύσας, κατἁ τὁν έξηκοστὁν πέμπτονκανόνα τοῦ μεγάλου βασιλείου καἱ τὁν οβ’ τοῦ αύτού άγίου. | А иже призыва́етъ волхвы̀, да сотворѧ́тъ ча́ры на па́кость и҆нѣ́мъ человѣ́кѡмъ, и҆ се́й ꙗкоже онъ запреща́етсѧ, си́р̀чь, к҃ лѣтъ, аки во́лею оу҆би́вый, по н҃ѕ мꙋ пра́вилꙋ вели́кагѡ Васілїа, и҆ по се́дмьдесѧтъ второ́мꙋ. |
В первых двух Московских изданиях в конце этой статьи прибавлено было: «И есть же и ина зла волхвования, яже зде в Велицей России: ово убо зверски рыкати творят, якоже медведь, и волк, и ин, скотски всяко, и птическими гласы и песьнми (в Иосифовском издании: песнми) мучитися, и чревесем расторгнутая отъ привязания к тайным удом, и сии вси человекоубийцы томужде правилу подлежат Великого Василия. Такожде и Лопарем веруяй, кудесьству во огни, тужде епитимию да приимет». Ясно, что тут разумеются так называемые порченые, которые и до сих пор не переводятся в нашем простонародьи. Канонический смысл настоящей статьи изъяснен в причечаниях к стт. 13 и 15. Здесь заметим только, что ссылка славянского текста на 56 правило Василия Великого (об убийстве в собственном смысле) не прямо идет к делу: ее нужно исправить по греческому тексту указанием на 65 правило.
20
| ’Ο δἑ Ματθαῖος έν τῷ πρωώτῳ κεφαλαίῳ τοῦ Μ στοιζείου φησἱν, ὅτι τἁς άρκούδας ἥ ἅλλα θηρία πρὁς παίγνιον, εἱς βλάβην τῶν άπλουστέρων συρόμενοι, ἥ τοὑς τἁ νέφη διώκοντας, ἥ τοῖς παρέχουσι φυλακτήρια, ἥ τοῖς τύχηὁν καἱ ῥιζικὁν καἱ γενεθλιαλογίαν πιστεύουσιν, ὅτι τὁν μἑν είς ήμέραν άγαθἡν, τὁν δἑ είς κακἡν γεννηθῆναι, ἥ ῥικτολόγιον, ἥ βάμματα, τουτέστι κάνουραις, ἥ μετάξια είς τἁς έαυτῶν κεφαλἁς ἥ τραχήλους έπιθέτουσιν, ώς νόσος άποδιώκειν καἱ βασκανίας ληρροῦσιν, ἥ ὅφεις περιφέρουσιν έγκολπίους, καἱ έπἱ τος όφθαλμοὑς, καἱ τοῦ στόματος αύτῶν έπισύρουσι τἁ τούτων δέρματα, ώς τάχα γεδιἁ ύγείαν νομίζουσιν, ἥ σκουλαρίκια τῇ μεγάλ πέμπτῃ τῶν έαυτῶν τέκνων ποιοῦσιν, ἥ ψαλμοὑς Δαυпτικοὑς καἱ όνόματα μαρτύρων μεμνημένοι, ἑπἱ τοῦ τραχήλου κρεμοῦσιν, ἥ χαρακτρας ἥ χάρτην περιέχουσαν εύχἡν ῥευματικοῦ, ἥ γητευτρίας προσκαλοῦνται είς κεφαλαλγίας ἥ σπλῆνας, ἥ είς άσθένειαν καἱ πόνους άποδέματα χρώμενοι, καἱ ποιοῦσι σχοινία, ἑπικαλούμενοι τοὑς άγαθοποιὑος δαίμονας είς βαήθειαν καἱ άνάρρωσιν αύτῶν, ἥ καἱ θηρίων καἱ άνδρογύνων άποδέματα στέργουσιν, ἥ τἁς πνεῦμα Πύθωνος ἑχούσας, τουτέστι τἁς ζαλιζαρίας πιστεύοντες, ώς ύπὁ δαιμόνων μανθάνοντες καἱ προλέγοντες τἁ μέλλοντα, ἥ κουκίαπιστεύοντες, ἥ ἅλλην μαντείαν καταμηνύειν τἁ άπολλόμενα, ἥ γητείαν δί ἅλλην τινἁ άσθένειαν, ἥ καἱ ζάλην γητεύοντες, ἥ τι τῶν τοιούτων παρανόμων προστρέχοντες, έξαετίαν άπιτιμᾷ, ἥγουν χρόνους ς’ μἡ κοινωνήσουν, ίερωμένους δέ καθαιρεῖ καἱ μάλα είκότως, ἥγουν μἑ ὅλον τὁ δίκαιον διότι ταῦτα πάντα ύπὁ δαιμόνων καἱ ἑνεργοῦνται καἱ τελειοῦνται. Φησἱ γἁρ ό θεοῖς ’ Ιωάννης ό Χρυσότομος, ὅτι κἅν τῆς άγίας Τριάδος ὅνομα ἑπιλέγηται τοῖς τοιούτοις, κἅν άγίων γίνωνται ἑπικλήσεις, κἅν τ σημεῖον τοῦ σταυροῦ ἑπάγηται, φεύγειν δεῖ τἁ τοιαῦτα καἱ άποτρέπεσθαι. Καθαιροῦνται δἑ πολλάκις καἱ ίερεῖς έπἱ συνόδου, ἅρτον τῆς μεγάλης πέμπτης ἑπιδώσαντές τισι φαγεῖν, έφ’ ᾧ τἁ συληθέντα εύρεθῆναι ἑκ τοῦ μἡ εύκόλως τοῦτον καταπιείν. Ἄλλος δέ τις ίερεύς μετἁ εύαγγελίου ξύλῳ συνσεσμένου καἱ κυκλικῶς περιστρεφομένου [κατηγορηθεἱς ἑρωτήσεις ποιεῖν]περί τινων ύποθέσεων διἁ ψαλνῶμ Δαυпτικῶν, εύθέως καθῃρέθη. ’Αλλἁ καἱ τἁς άγίας είκόνας προσεδρεύουσαι γυναῖκες καἱ ἑκ τούτων ίσχυριζόμεναι προλέγειν τἁ μέλλοντα κατἁ τἁς πάλαι πνεῦμα Πύθωνος ἑχούσας, τοῖς αύτοῖς ύποπεσοῦνται ἑπιτιμίοις. Πλἡν οί ἅπαξ πλανηθέντες, εἶτα τοῦ κακοῦ άποστάντες, ἑλαττόνως ἑπιτιμηθήσονται. | Матфе́й же въ пе́рвой главѣ, М стіхі́а, глаго́летъ: ꙗкѡ иже медвѣ́ди, и҆ и҆нь́ѧ ѕвѣ́ри за рꙋга́лища, на вре́дъ простѣ́шихъ влекꙋ́тъ, и҆лѝ облаки разго́нѧтъ, и҆лѝ подаю́тъ храни́тельнаѧ, илѝ ща́стїе и҆ родосло́вїе вѣ́рꙋютъ, ꙗкѡ овъ оубѡ въ де́нь бла́гъ, овъ же въ ѕо́лъ роди́сѧ: и҆лѝ мѣтносло́вїе, и҆лѝ ѡ҆поѧ́санїѧ, си́рѣчь, конꙋ́ры и шо́лки, на главꙋ̀ свою̀ и҆ на вы́ю возлага́ютъ, ꙗкѡ недꙋ́ги ѿгони́ти и҆ оу҆ро́ки бꙋесло́вѧтъ, илѝ на очи, и҆лѝ на оу҆ста своѧ́ привлача́тъ си́хъ ко́жицы ꙗкѡ за здра́вїе нѣ́гдѣ непщꙋ́юще, и҆ли оу҆серѧ́зи въ вели́кїй четверто́къ свои́мъ дѣ́темъ творѧ́тъ, и҆лѝ Дв҃дскїа ѱалмы̀ и҆ и҆мена̀ мꙋ́ченическїѧ помина́юще, на вы́ю сѝ вѣ́шаютъ, [иливъ воспомина́нїе страсте́й Хрⷵто́выхъ въ пѧто́къ вели́кїй, оу҆золцы̀ себѣ по числꙋ̀ Е҆ѵлїй вѧ́жꙋтъ]: и҆лѝ характи́ры, и҆ли́ хартїю̀ содержа́щꙋю моли́твꙋ не́жита, и҆лѝ ба̑бы призыва́ютъ на главоболѣ́нїѧ и҆ спли́ны, и҆лѝ на болѣ́зни и҆ недꙋ́ги превѧза̑нїѧ творѧ́тъ и҆ оу҆жѧ. призыва́юще бл҃готво́рныѧ бѣ́сы въ по́мощь и҆ здра́вїе ииъ: и҆лѝ ѕвѣре́мъ и҆ мꙋ́жꙋ и҆ женѣ̀ превѧза́нїѧ и҆зволѧ́ютъ, и҆лѝ дꙋ́ха пытли́ва и҆мꙋ́щимъ вѣ́рꙋютъ, иже ѿ бѣсѡ́въ навыца́юще, предглаго́лютъ бꙋ̑дꙋщаѧ: и҆лѝ бо́бꙋ вѣ́рꙋюще, и҆лѝ ино волше́бство возвѣща́ютъ и҆зги́бшее: и҆лѝ чарова́нїе за инꙋ не́мощь и҆ за бꙋ́рю чарова́ютъ, и҆лѝ ино что̀ ѿ сицевы́хъ беззако́нныхъ притеца́юще, шестолѣ́тїемъ да запретѧ́тсѧ, сирѣчь, ѕ҃ лѣ́тъ да не причастѧ́тсѧ свѧще́нныѧ же и҆зверга́етъ: и҆ па́че влѣ́потꙋ, си́рѣчь по всѧ́кой пра́вдѣ, зане́же всѧ̑ сїѧ̑ ѿ бѣсѡ́въ дѣ́йствꙋютсѧ и҆ соверша́ютсѧ. Глаго́летъ бо ст҃ы́й Іѡа́ннъ Златоꙋ́стъ: ꙗкѡ аще и҆ ст҃ы́ѧ Трⷵцы имѧ глаго́летсѧ на сиыевы́хъ, аще и҆ ст҃ы́хъ бꙋ́дꙋтъ призыва̑нїѧ, аще и҆ зна́менїе крⷵтное наво́дитсѧ, бѣжа́ти подоба́етъ сицевы́хъ и҆ ѿвраща́тисѧ. Низлага́ютжесѧ мно́жицею и́ свѧще́нницы на собо́рѣ, єже нѣ́коемꙋ слꙋчи́сѧ, иже хлѣ́ьъ вели́кагѡ четвертка̀ дадѐ нѣ̑кимъ ꙗсти, да́же оу҆кра́деннаѧ ѡ҆брѧ́щꙋтсѧ ѿ еже неꙋдо́бнѣ сегѡ̀ пожре́ти. Инъ нѣ́кїй свѧще́нникъ со є҆ѵлїемъ, е҆мꙋ́же дре́во свѧ́зано бы́сть, и крꙋгови́днѡ ѡ҆браща́шесѧ, ѡ҆бвине́нъ, ꙗкѡ и҆спыта̑нїѧ творѧ́шеѡ҆ нѣ́кїихъ ве́щехъ со ѱалмы̀ Дв҃довыми, абїе и҆зве́рженъ бы́сть. [Сицево́мꙋ сꙋдꙋ̀ подлежа́тъ, иже и҆мена на хартїа́хъ пи́шꙋтъ, и҆ ключѝ во ѱалти́ръ влага́ютъ, ѿтꙋ́дꙋ лѡ́жнаѧ вѣща́юще]. Но и҆ ст҃ы́мъ и҆кѡ́намъ присѣдѧ́щыѧ жены̀ и҆ ѿ си́хъ крѣплѧ́щыѧсѧ прорица́ти бꙋдꙋщаѧ, ꙗкоже иногда̀ пытли́вый дꙋ́хъ и҆мꙋ́щїи, томꙋ́жде подпа́даютъ запреще́нїю: ѡ҆ба́че е҆ди́ною прельсти́вшыѧсѧ, та́же ѿ ѕла̀ преста́вшыѧ, ме́ньше запреще́ни бꙋ́дꙋтъ. |
Статья эта далеко не есть буквальная выписка из Властаря. Она отступает от своего источника и грубыми неправильностями словосочинения, которые повторяются во всех наших греческих списках, и несколькими прибавками к перечню народныъ суеверий, указанных Властарем. В Номоканоне перечисляются следующее виды суеверия и его носители, активные и пассивные:
1) Вожаки медведей или, точнее, медведиц (οί τἁς ΄ςρκούδας συρόμενοι). С этой народной забавой у греков соединялась особого рода пропаганда суеверия. Именно: вожаки медведицы обвешивали ее тело ярко выкрашенными лентами и нитками (βάμματα), которые, вместе с клочками шерсти животного, продавали женщинам, как предохранительные средства от болезней и лихого глазу. (Зонара в толковании на 61 правило Трулльского собора: καἱ γἁρ βάμματα122 ἑξαρτῶσιν αύτῶν, καἱ τρίχας κείροντες ἑξ αύτῶν διδόασι γυναιξἱν, ώς φυλακτήρια, καἱ ώς τάχα ἑν νόσοις ἥ βασκάνοις όφθαλμοῖς λυσιτελεῖν τι δυνάμενα. Σέντ. II, 443–444).
2) Облакогонители (οἱ τἁ νέφη διώκοντες, νεφοδιῶκται). По объяснению Вальсамона (в толковании на 61 правило Трульского собора), так назывались предвещатели по виду облаков, особенно при закате солнца, когда они принимают багровый цвет и различные причудливые формы. Например, облако, имевшее вид голубя, означало, что гадающему грозит неожиданная беда; по облаку, похожему на человека, извлекающего меч, предсказывали близкую войну, облако в виде льва предвещало новые распоряжения правительства и т. д. Но по другим, более древним и вероятным свидетельствам, облакогонители были такие кудесники, которые вещим словом нагоняли и прогоняли тучи, воздвигали и укрощали бурю, вообще – повелевали атмосферическими явлениями. Так уже в одном сочинении, приписываемом св. Иустину Философу (Quest, ad Orthod. n. 31), в уста язычника влагается следующий вопрос: «для чего так называемые облакогонители некоторыми заклинаниями собирают тучи, где хотят, и мгновенно производят бури и сильные ветры?» (διἁ τί τἁς νεφέλας οί καλούμενοι νεφοδικῶται ἑπαοιδίαις τιςἱ κατασκευάζονται, ἕνθα βούλονται χαλάζας καἱ άμέτρους ύετοὑς άκοντίζειν;).
3) Верующие в судьбу. Византийцы называли судьбу сначала классическими именами: τύχη (преимущественно в смысле счастливой судьбы), είμαρμένη (в смысле рока, предопределения вообще), а потом – по-варварски: ῥιζικόν (от итальянского risico). Последнего названия еще не знает Властарь: оно принадлежит нашему Номоканону и удержано было без перевода («рызик») в Киевских и первых двух Московских изданиях; в Никоновском – оно просто выкинуто из текста. Так как судьба, по общему верованию, определялась добрым или злым влиянием тех дней и созвездий, в которые и под которыми кто-либо раждался, то Номоканон осуждает далее и верующих в родословие (γενεθλιαλογία), т.-е. в астрологические календари, по которым предсказывалась счастливая или несчастная судьба новорожденного человека.
4) Гадающие на письменном оракуле (ῥικτολόγιον, от новогреческого ῥίκτειν, бросать, в особенности – кидать жребий; в славянском переводе – «метнословие»). Такими оракулами обыкновенно служили (у греков и у наших предков) книги св. писания, преимущественно Псалтирь и Евангелие123. Способ гадания по ним был двоякий: или гадающий раскрывал священную книгу и в первых попавшихся на глаза словах находил ответ на задуманное124; или для ворожбы брались две книги: одна (Евангелие) привешивалась к палке, а по другой (Псалтирю) читалось что-либо, близкое к загаданному, причем замечалось, на каких словах и в какую сторону привешанная книга начинала поворачиваться, и отсюда выводилось то или другое заключение. Об этом последнем способе ворожбы довольно подробно говорит уже папа Николай I в своих знаменитых ответах на вопросы новокрещенного болгарского царя Бориса-Михаила (Responsa ad consulta Bulgarorum, cap. 77. См. еще толкование Вальсамона на 61 правило Трулльского собора). Второй Киевеский издатель Номоканона отметил еще в конце настоящей статьи чисто русскую вариацию того же способа гадания: «иже имена на хартиах пишут и ключи во Псалтиръ влагают, оттуду ложная вещающе».
5) Приготовители и носители амулетов. Амулеты или талисманы (φυλακτἁ, φυλακτήρια) обыкновенно состояли из разнообразных навязей (древне-русские «на́узы») и привесок, которые носились на руках и на шее. Отсюда и их греческие названия: δέματα, περίαπτα, περιάμματα в нашем Номоканоне: ἁποδέματα, σχοινία. Самым древним и употребительным талисманом была красная нитка. Уже Златоуст в одной из своих бесед упоминает об обычае навязывать такую нитку (κόκκινος στήμων) новорожденным детям, для предохранения их от всяких зловредных влияний125. Зонара и Вальсамон в своих толкованиях на 61 правило Трулльского собора говорят также о каких-то βάμματα (tincturae), которые продавались вожаками медведиц и другими производителями амулетов (φυλακτήριοι). Властарь, перифразируя эти толкования, заменяет βάμματα более определенным и понятным έρυθρἁ ύφάσματα – красные ткани (Σύντ. VI, 357). В нашем Номоканоне то же слово пояснено новогреческим κάνουρα (βάμματα, τουτέστι κάνοτραις), которое удержано и в славянском переводе, а в издании Берынды пояснено напольною глоссою: «волна пе́стра»; но в известном лексиконе того же Берынды этому слову дается уже иное значение: «кону́ра – нитка шовку чирвоного, едвабъ (польское iedwab – шелк) червоный». При этом лексикограф ссылается на книгу Бытия, гл. 38, ст. 28 и 30, где дважды употреблено греческое речение κόκκινον, переведенное в славянской Библии: червлен – красная нитка126. Из таких ниток делались еще кошельки или ладанки (у Вальсамона πουγγία), в которых носились: а) разные заговоры, псалмы Давидовы, апокрифические молитвы, в особенности молитва от «не́жита» – лихорадки (εύχἡ ῥευματικοῦ)127 и, наконец, какие-то таинственные начертания, названные в Номоканоне χαρακτῆρες128; б) корешки и листья известных растений (φυλακτἁ έπὁ βότανα, см. ст. 18), и в) некоторые драгоценные камни, преимущественно бирюза. К суеверно-предохранительным средствам Номоканон и его источники относят еще: ношение змей за пазухой и потирание глаз и губ их кожицей (это напоминает известные амулеты – змеевики); затем один уже Номоканон говорит о пронизывании серег детям в Великий четверг, а второй Киевский издатель славянского текста дополнил свой подлинник упоминанием о русском обычае завязывать узелки по числу 12 евангелий, читаемый, в Великую пятницу. Прибавка эта удержана и во всех дальнейших изданиях.
6) Знахарки, ворожеи, кликуши и прибегающие к их помощи. Занятие первых состояло в лечении болезней посредством нашептываний, заговоров, вспрыскиваний, привесок и т. п. Вальсамон в толковании на 61 правило Трулльского собора приводит следующие слова Златоуста об этих знахарках: «ты пользуешься не только предохранительными привесками, но и заговорами (ἑπῳδἁς), и не стыдишься вводить в свой дом пьяных и безумствующих старух, говоря в свое извинение: «ведь эта женщина – христианка; в своих заклинаниях она не произносить ничего, кроме имени Божия». Потому-то я особенно и ненавижу ее, что употребляет имя Божие и, называясь христианкой, совершает, что свойственно еллинам» (Σύντ. II, 445). Но – оговаривается Вальсамон в толковании на 72 правило Василия Великого (Σύντ. IV, 233) – если знахарки (γητευτρίαι), вместо имени Божия, призывают бесов, то они делаются уже колдуньями и наказываются наравне с колдунами и волхвами (κατἁ τοὑς μάντεις καἱ μάγους ἑσχάτως ἑπιτιμηθήσονται). О ворожеях (κρίθριαι, αί μετἁ κριθῶν μαντευόμεναι. Σύντ. III, 67), которые призывались преимущественно для открытия какой-нибудь пропажи («возвещают изгибшее»), см. примечания к стт. 16 и 17. Кликуш наш Номоканон называет «имеющими дух Пифонов» и ζαλιζαρίαι. Первое название, как справедливо заметили Киевские издатели, встречается уже в книге Деяний Апостольских (гл. 16, ст. 16; ср. толкование на это место в одном из писем патриарха Фотия по издании Валетты, стр. 368–369); последнее происходит от новогреческого ζαλίζομαι – неистовствую, прихожу в бешеный экстаз. В печатных изданиях славянского текста Номоканона нет слова, соответствующего этому речению; а в старших сербских списках оно переведено не совсем понятно в следующей фразе: «духа пытлива (πνεῦμα Πύθωνος) имущим, сиречь ветреничев верующе». Всего чаще кликуши заявляют о себе при крестных ходах и в церквах во время богослужения, на что намекают, по-видимому, и слова Номоканона: «святым иконам приседящие жены и от сих крепляющиеся прорицати будущая». Эти прорицания обыкновенно выкрикиваются диким и невнятным голосом, отсюда и другое название кликуш: чревовещателъницы (ἑγγαστρίμυθοι). Ср. 1 кн. Царств, XXVIII, 7; Ἄτακτα Кораиса под словом: κεφαλοτρέχουσα (IV, 230).
7) Духовные лица, обращающие святыню в орудие волшебства. Так, например, вышеописанная (п. 4) ворожба на книгах св. писания, как видно из Номоканона и его источников, была преимущественно делом духовенства. Случалось еще, что священники употребляли св. хлеб Великого четверга, как средство для обличения кого-либо подозреваемого в краже. Было поверие, что вор не может проглотить этого хлеба. (Ср. Acta Patriarchatus, ed. Miclosich et Mьller, t. I, p. 595). Подобное поверие существовало в старину и у нас, как видно из постановления Новгородского архиепископа Иоанна (1410 г.) об открытии татьбы посредством ядения просфоры, освященной на литургии вынутием частиц во имя свв. мучеников Гурия, Симона и Авива129.
21
| Τὁ αύτὁ ἑπιτίμιον ύποπεσοῦνται καἱ οί τοὑς λεγομένους βουρκολάκους κατακαίοντες, καἱ ἑξ αύτῶν καπνίζονται, ὥστε χρόνους ἕξ μἡ κοινωνήσουσιν | Томꙋ́жде запреще́нїю подпада́ютъ, и҆ иже глаго́лемыѧ вꙋркꙋла́ки съжига́ютъ, и҆ ѿ нихъ кꙋрѧ́тсѧ, ше́сть лѣ́тъ да не причастѧ́тсѧ. |
Βουρκόλακοι, βουλκόλακα, βρυκόλακες (иначе σμερδάκι, γούστρελος)130 – мифические существа славянского происхождения («волколаки, волкодлаки»), которые, чрез посредство богомилов131, перейдя в народные верования греков, отчасти изменили свою первоначальную природу132. У греков так называются мертвецы-вампиры, которые, вставая из своих гробов, бродят по знакомым домам и местам, нападают на живых и высасывают из них кровь. Участь сделаться по смерти вурколаком ожидает всех порочных и преступных людей, в особенности – умерших под церковною или народною клятвою (ср. примеч. к ст. 147). Тела таких людей, в знак лежащего на них проклятия, остаются негниющими (ἅλυτα) и делаются твердыми, как металл133. Поэтому бродячие вурколаки издают на ходу резкий и сухой звук, наподобие тимпана; отсюда и другое их название – τυμπανικοί, τυμπανῖται134. Единственное средство избавиться от опасных блужданий вурколака, по народному верованию, состоит в том, чтобы вырыть его труп, сжечь и окуриться идущим от него дымом135. Это именно и запрещается в нашем Номоканоне, под страхом 6-летнего отлучения от церкви. Но так как народная вера в вурколаков находила себе опору в учении самой греческой иерархии о несокрушимости уз церковного проклятия, торжествующего и над общим законом тления136, то духовенство, осуждая обычай сожигания таких негниющих трупов, предлагало совершать над ними обряд церковного разрешения от клятвы. С другой стороны, в виду того обстоятельства, что народная молва нередко оглашала вурколаками таких людей, которые умерли в союзе с церковью, нужно было установить точное различие между поверием народа и учением самой иерархии. Во второй части Номоканона, теперь уже не издаваемой при Требнике, на вопрос: «аще обрящется мертвец, глаголемый у нас преисподник, что годе быти?» (εί εύρεθῇ νεκρὁς λεγόμενος παρ’ ήμῶν καταχθόνιος, τί όφείλει γενέσθαι), дается следующий ответ137:
| Τοῦτο ούκ ἕστιν, άλλ’ ό διάβολος βουλόμενος άπατῆσαι τινἁς τοῦ ποιῆσαί τι άπρεπἑς πρὁς πειρασμὁν καἱ όργἡν Θεοῦ, ποιεῖ τοιαῦτα τἁ σημεῖα. Πολλάκις καἱ ἑν νυκτἱ φαντάζεταί τινας, ώς ἕρχεταί τις, ὅν οἵδασι πρότερον, καἱ όμιλεῖ αύτοῖς. Ἔστιν ὅτε καἱ προλέγει τινά. Ἄλλοτε δἑ δοκοῦσι βλέπειν αύτὁν ἑν όδῷ ίστάμενον, ἥ περιπατοῦντα, ὅς έστι τεθνηκὡς πρὁ καιροῦ. Παρακινεῖ δἑ αύτοὑς ό διάβολος, καἱ άνορύττουσι τὁν τάφον, ἵνα ἵδωσι τὁ λείψανον καἱ ἑπειδἡ τελείαν ούκ ἕχουσι τἡν πίστιν είς Θεὁν, μετασχηματίζεται ό διάβολος καἱ ἑνδύεται τὁ νεκρὁν σῶμα, καἱ ό πολυήμερος νεκρὁς, ἥ καἱ πολυχρόνιος δοκεῖ νεαρὁς εἶναι καἱ σάρκα ἕχειν καἱ αἶμα καἱ ὅνυχας. ’Εντεῦθεν οί τάλανες ἑπἱ τὁ πῦρ όρμῶσι, καἱ συνάγουσι ξύλα, καἱ καίουσι τὁ λείψανον καἱ άφανίζουσιν αύτὁν διἁ τοῦ πυρὁς, έαυτοὑς δἑ ταμιεύουσιν είς τ αίώνιον πῦρ ἑκεῖνο, ἵνα καυθῶσιν, ώς αύτοἱ κατέκαυσαν τὁ λείψανον. Καἱ τὁ μἑν λείψανον ἅπαξ καἑν, ήφανίσθη κατἱ τὁ παρόν άναστήσεται δἑ πάλιν ἑν τῇ ήμέρᾳ τῆς άναστάσεως, καἱ άνταποκριθήσεται τούτοις ἕμπροσθεν τοῦ φοβεροῦ δεσπότου οἵ καἱ παρ’ αύτοῦ παραπεμφθήσονται είς τὁ αίώνιον πῦρ, άθάνατα κολαζόμενοι, ἑἁν μἡ μετανοήσωσι γνησίως, ἑφ’ οἶς ἑπλημμέλησαν. Διἁ τοῦτο γοῦν καἱ οί θεῖοι πατέρες ἑκανόνισαν έοαετῆ χρόνον τοὑς ποιοῦντας τὁ τοιοῦτον άνόμημα λαпκούς τοὑς δἑ ίερεῦς, ὥρισαν παντελῶς καθαιρεῖσθαι. Ἔθος ἑστἱ τῷ άκαθαρτῳ δαίμονι πολλἁς φαντασίας ποιεῖνείς τὁ άποπλανᾷν τοὑς άνθρώπους [καἱ] τὁ τοιοῦτον δαιμόνιον όμοιάζεται μελίσσᾳ ὥσπερ γἁρ ἑκείνη εὕρε (sic) κυψέλι κενὁν άνεπιμέλητον, καἱ είσέρχεται είς αύτὁ καἱ κατοικεῖ έκεῖ οὕτω καἱ ό δαίμων πολλάκις ποιεῖ εὕρε γἁρ σῶμα κενὁν άνεπιμέλητον, καἱ είσέρχεται είς αύτὁ καἱ ποιεῖ τἁς φαντασίας καἱ πλανᾷ τοὑς άνθρώπους. Πλέον δἑ πρέπει, ὅταν εύρεθῇ τοιοῦτον δαιμόνιον, προσκαλέσαι τοὑς ίερεῖς, νἁ ποιήσουν παράκλησιν τῆς Θεοτόκου καἱ άγιασμὁν μικρόν εἶτα νἁ λειτουργήσουν καἱ νἁ ύψώσουν καἱ Παναγίαν είς βοήθειαν πάντων νἁ ποιήσουν καἱ μνημόσυνον μετἁ κολύβων, εἶτα τοὑς δύο άφορκισμοὑς τῆς βαπτίσεως καἱ άπὁ τὁ άγιάσμα νἁ ῥάνῃ τὁν λαὁν τὁν τυχόντα ἑκεῖ, άπάνω τοῦ λειψάνου, καἱ χάριτι Χριστοῦ φεύγει τὁ δαιμόνιον ἑκεῖθεν. | Нест сие, нест. Диавол бо хотя прельстити неких, еже сотворити нечто нелепо, и во искушение и гнев Божий, творит сицевая ложная знамения. Множицею бо и в нощи привидится некиим, аки идет некто, егоже видяху прежде, и беседут с ними. Есть же тогда, и порицает нечто. Иногда мнится виден. Быти на пути или стоя или ходя, иже умерл прежде времени. Подвизает же живых, да прокопают гроб и видят мощи. И понеже совершенные не имут веры к Богу, преобразуется диавол и облачится в мертвое тело, и многовременен мнится быти мертвый, и плоть имети, и кровь, и нокти. Отсюду окааннии на огнь устремляют и собравше древеса, сожигают мощи и потребляют я́ огнем, себе же соблюдают в огнь вечный, да сожжени будут, якоже и тии сожгоша оного мощи. И мощи убо единою сожжени и истреблени ныне, въстанут паки во день воскресениа, и сопротив отвещают сим пред страшным Судией: они же посланы будут во огнь вечный, бесконечно мучащеся. Сего ради и божественнии отци шестолетному запрещению предаша, сицевое беззаконие творящих мирян, священники же отнюдъ повелеша изврещи. Обычай есть нечистому бесу многие мечты творити, во еже прелстити человеки: и сицевый бес подобен есть пчеле. Якоже бо пчела, обретши улий тощъ, без прилежания, многажды вселяется тамо: сице и бесъ, тело обрет тщее и неприлежное, входит в не и творит мечты и прелщает человеки. Подобает убо, егда обрящется таковый бес, призвати священники, да творят молебен Богородици и освящение воде; таже да литугисают и да двигнут Трисвятое в помощь всем; да сотворят и помене с коливы; по сем запрещениа две от крещениа да прочтут; агиазмою да кропят люди, прилучшиеся тамо, и излишнее излиати на мощи, и благодатью Христовою отбежет бес оттуду. (Тако бо и святый Макарий исцели жену, претворенную в кобылу волшебною силою). |
Итак народные вурколаки – не более, как «бесовские привидения», а негниющие тела умерших под церковною клятвою – действительные знамения лежащего на них проклятая. Первые прогоняются заклинаниями, положенными в обряде крещения; последние разрешаются особыми молитвами, которые так и называются разрушительными по смерти (εύχἡ συγχωρητικἡ είς τεθνεῶτα138). В псевдо-Зонарином Номоканоне предписывается, в случае каких-либо демонических явлений на могиле недавно умершего человека, не совершать по нем церковного поминовения. Если же он был заведомо человек благочестивый, то петь над ним четыре панихиды; сверх того, лица, видевшие привидение, должны совершить по душе умершего в течение сорока дней шесть заупокойных литургий (гл. 75). Схолиаст Пидалиона в примечании к 66 правилу Василия Великого (о гробокопателях) повторяет те же наставления, какие изложены в выше приведенном каноническом ответе Иоасафа, но признает необходимым, чтобы сожигающие вурколаков подвергались епитимии не только как гробокопатели, но и как убийцы. В Законнике сербского царя Стефана Душана содержится следующее постановление «о еретицех, кои телеса мрьтвыих сьжижоут»: «люди, кое с вльховьством изимают из гробов, та их сьжижоут, този село да платить враждоу, кое този оучинить. И аще боудет поп на то пришль, да моу се вьзметь поповьство» (ст. 20).
22
| ’Ομοίως καἱ ὅσοι ῥίξουν τὁ παιδίον τους είς τἡν ροῦγα[ν], νἁ τὁ βαπτίσῃ, όποῖος τὁ εὕρῃ, τάχα διἁ νἁ ζήσῃ, ώς ληροῦσιν. Εί δἑ καἱ εὕρῃ τὁ τοῦρκος, ἅν τὁ βαπτίσῃ τὁ παιδίον ό ίερεὑς μἑ τὁν τοῦρκον, ώς δί άνάδοχον, καθαιρείσθω ό ίερεὑς, κατἁ τὁν μς’ κανόνα τῶν άγίων ’Αποστόλων. * τἁ παιδία Ο. ** είς τὁν δρόμον ΒΟ. | Та́кожде и҆ е҆ли́цы ме́щꙋтъ дѣ́тища своѧ̀ на распꙋ́тїѧхъ, да крести́тъ е ѡ҆брѣты́й, негли да жи́во бꙋдетъ, ꙗкоже бꙋесло́вѧтъ: аще же ѡ҆брѧ́щетъ є тꙋ́рчинъ, и҆ аще крести́тъ свѧще́нникъ ѻ҆троча̀ съ тꙋ́рчиномъ, ꙗкѡ съ кꙋ́момъ, да и҆зве́ржетсѧ, по м҃ѕ мꙋ пра́вилꙋ ст҃ы́хъ а҆по́стѡлъ. [То́жде да постра́жде́тъ и҆ съ е҆ретїко́мъ и҆ ѿстꙋ́пникомъ крести́вый]. |
Источники этой статьи указаны в примечании к статье 153. Здесь заметим только, что и у нас существует обычай приглашать в кумовья первого встречного в том убеждении, что воспринятый им ребенок останется жив.
23а
* * *
Например, Никифор I (802–811), о котором Феофан в своей хронографии замечает: τῶν ’Αυιγγάνων... φίλος ἦν διάπυρος, χρησμοῖς καἱ τελεταῖς αύτῶν έπιχαίρων. Edit. De Boor. Lipsiae 1833, p. 488.
Cotelerii, Monum. ecclesiae graecae, t. III, p. 392.
Вот отрывки из этой формулы, изданной Бандини по списку XI века: ’Αναθεματίζω τοὑς χρωμένους μαντείαις, καἱ φαρμακείαις, καἱ γοητείαις, καἱ δι’ αύτῶν καἱ βλάπτειν, καἱ ώφελεῖν, άνθρώπους έπαγγελλομένους. ’Αναθεματίζω τοὑς έπικαλουμένους δαιμόνιά τινα, ὦν τἁ πρῶτα καλοῦνται Σωροὑ, καἱ Σοχἁν, καἱ ’Αρχἑ, καἱ δι’ αύτῶν τἡν σελήνην δῆθεν ἕλκοντας πρὁς έαυτοὑς, κα έρωτώντας αύτἡν περἱ ὦν βούλονται. ’Αναθεματίζω τοὑς έπιτιθέντας τοῖς άστράσιν άνθρώπων όνόματα, καἱ διἁ φαντασίας δαιμονιώδους κινεῖν αύτοὑς κατ’ άλλήλων στρατευομένους, καἱ οὕτω φημίζοντας, ώς ό τοῦ δεῖνος άστἡρ τὁν τοῦ δεῖνος ἕσβεσε, καἱ δεῖ πάντως εἶναι κραταιότερον τόνδε έκείνου, καἶ εύτυχέστερον (Catalogus codd. Mss. Bibliothecae Laurentianae, t. I, p. 320; cfr. p/ 401, n. XLV).
Киевские издатели славянского текста приняли эту ссылку за указание на известный им псевдо-Зонарин Номоканон, 175 глава которого, по-славянскому переводу, действительно, говорит о ворожеях или «вражилицах», не называя их прямо цыганками («иже аще изгубивше что свое, нарицаемая вража лицы вопрошают, 4 лета да покаются, поклонов 60»).
В издани Моск. Общ. Любит. Духовн. Просвещения, под заглавием: «Правила св. Апостол и пр. с толкованиями» слово βάμματα переведено: «сосуды с жидкостями» – неправильно (см. т. I, вып. 2, стр. 477). По лучшим лексиконам. каков например известный Thesaurus Стефани, βάμμα означает вообще краску (χρῶμα), а также – выкрашенную материю. В нашем Номоканоне βάμματα употреблено как синоним стоящих далее κάνουραι и μετάξια См. ниже п. 5.
См. у Дюканжа под. словом ῥικτολόγιον. Кораис в своих Ἄτακτα (t. IV, p. 475) дает такое определение: ’Ρικτολόγιον, ἥ ῥιπτολόγιον, τὁ βιβλίον περιέχον τἁς έξηγήσεις τῶν κλήρων. Εἱς τἁς μαντείας ταύτας έμεταχειρίζοντο οί λαοπλάνοι καἱ αύτὁ τὁ Εύαγγέλιον, άνοίγοντες καἱ σύροντες τἡν μαντείαν άπὁ τὁ πρῶτον άπαντώμενον ῥητόν.
Так по Псалтири гадал Владимир Мономах. См. его поучение. В облегчение гадающих на полях самой книги приписывались нужные толкования текстов. О русской Псалтири с такими приписками см. у Срезневского в «Малоизв. и неизвестн. памятниках» № XXXIV.
Migne, Patrol. _race.t. LXV, col. 105. 106: Τί ἅν τις ἕποι τἁ περίαπτα... καἱ τὁν κόκκινον στήμονα... Κρόκη δἑ καἱ στήμων καἱ τἁ ἅλλα περιάμματα τἁ τοιαῦτα τοῦ παιδίου έμπιστεύονται τἡν άσφάλειαν. Этот обычай и теперь держится у греков. См. Скарлата Κωνσταντινούπολις, т. III, стр. 589, изд. 1869 г.
Весьма любопытное сообщение о значении слова κάνουρα мы получили от приват-доцента Новороссийского университета С. Д. Пападимитриу в письме к нам от 27 декабри 1895 г. По этому сообщению, слово κάνουρα до сих пор употребляется в Македонии и значит пучок шерстяной пряжи (δέμα μαλλίνης κλωστῆς), нитки которой (вероятно, крашеные) и теперь употребляются в качестве волшебных предохранительных средств.
Дополнения и поправки: С другой стороны в словаре новогреческого наречия Киприотов мы находим слово κάννουρος, как синоним κανναβούρειος, что значит выкрашенный в цвет киновари, т.-е. в красный (Σακελλαρίου, Κυπριακά, 1891 г. т. II, стр. 573). Итак загадочное κάνουρα Македонского новогреческого наречия можно производить от древне-греческого κιννάβαρι?
Славянские образцы апокрифических молитв см. у Ф. И. Буслаева в Истор. Очерк, русск. народн, словесн. I, 115–116; у И. Я. Порфирьева в Трудах IV (Казанского) археолог, съезда; греческие – у Васильева в сборнике памятников византийской литературы, т. I, стр. 323–332.
Два образца этих характеров – у Васильева, стр. 341.
Русск. Истор. Библиот., т. VI, столб. 305–308.
В интересной греческой брошюре Περἱ τῶν άναστεναρίων, изд. в Константинополе в 1873 г., эти последние названия объясняются так: Σμερδάκι ἵσως έκ τοῦ σμερδαλέως, καἱ γούστρελος, ἵσως βούστρελος, έκ τοῦ βοῦς καἱ οἶστρος καἱ έλαύνω (?), ώς οίστρηλατῶν καἱ ταράττων καἱ πνίγων πολλάκις τἁς βοῦς καἱ τό ρῆμα «γουστρελιάζω» = βρυκολακιάζω = έξαγρυπνῶ (стр. 17).
При патриархе Михаиле Оксите (ок. полов. XII в.) осуждены были два богомильствовавшие епископа, между прочим, за то, что вырывали из могил трупы людей, признаваемых грешниками, и говорили, что в них обитают демоны (τὁ έξανασκάψαι καἱ λείψανα χριστιανῶν τεθαμμένα ἕξωθέν τε καἱ ἕσωθεν τῶν έκκλησιῶν, άμαρτωλοὑς εἶναι λέγοντες τοὑς τελευτήσαντας, καἱ δαίμονας έγκατοικεῖν τοῖς σώμασι τῶν τελευτώντων (Σύντ. V, 86)/
Подробности о славянских волкодлаках см. в сочинении Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», в особенности – т. III, стр. 527–532.
Превосходное исследование о греческих вурколаках-вампирах находится в сочинении Шмидта: Das Volksleben der Neugriechen und das hellenische Alterthum. I Theil. 1871, S. 157–171. Но и теперь еще не теряет значения статья Алляция: De quorundam Graecorum opinationibus, в которой собрано много драгоценного материала для истории народно-греческого верования в вурколаков (ed. 1645, р. 142 sq.).
См. у Дюканжа и у Гоара в Евхологионе, изд. 1647 г., стр. 688–689, где помещена грамота Александрийского патриарха Кирилла с таким заклятием: άφωρισμένοι είσἱν άπὁ Θεοῦ παντοκράτορος, καἱ κατηραμένοι καἱ άσυγχώρητοι, καἱ μετἁ τὁν θάνατον ἅλυτοι, ἑν τῷ νῦν αίῶνι καἱ έν τῷ μέλλοντι, καἱ τυμπανικοί. Такая же грамота Константинопольского патриарха Максима (1476–1482) к Киевскому митрополиту Симеону (†1488) напечатана в Требнике Петра Могилы (т. I, л. 807). Заклятия этих грамот повторены и в акте Большого Московского собора 1667 года. См. «Материалы для истории раскола», издаваемые редакций «Братского слова», т. II, стр. 220.
По свидетельству автора вышеупомянутой брошюры περἱ τῶν άναστεναρίων, обычай сожжения вурколаков до сих пор держится преимущественно в болгарских деревнях (стр. 27).
Это учение торжественно возвещалось в патриарших грамотах, между прочим, в грамоте патриарха Филофея (1370) смоленскому князю Святославу. См. в Памяти, русск. канон, права. Прилож. № 21, стр. 124. С особенною подробности оно изложено в номоканоне Малакса. См. в первом издании настоящего труда Приложение № III и у Алляция в указанном сочинении, стр. 149–151.
Этот ответ находится в числе 56 канонических ответов, имеющих в рукописях такое надписане: ’Ιωάσαφ ίερομονάχου καἱ μεγάλου πρωτοσυγγέλλου άποκρίσεις πρὁς τἁς έρωτήσεις, ἅς ήρώτησεν ό εύλαβέστατος έν ίερεῦσι κύριος Γεώργιος ό Δραζῆνος. Списки этих ответов встречаются уже в рукописях XV века (См. Zanetti, Graeca divi Marci bibliotheca. Venetiis 1740, p. 294, cod. 556). Этим приблизительно определяется время, когда жил автор ответов. Затем из печатного издания их, более редкого, чем рукописи, вышедшего в 1574 г. в Венеции в виде приложения к книге: ’Η θεῖα λειτουργία μετἁ έξηγήσεων, видно, что Иоасаф впоследствии сделался митрополитом Ефесским (Προσεθέμεθα δἑ καἱ πρὁς τῷ τέλει τοῦ βιβλίου, говорится в предисловии к означенной книге, τινἁς άποκρίσεις άναγκαιοτάτας τοῦ κυροῦ ’Ιωάσαφ, μητροπολίτου ’Εφέσου πρός τινα Γεώργιον ίερέα Δραζῆνον, ἅνδρα τῷ ὅντι θεοσεβέστατον. См. E. Legrand, Bibliographie Hellénique (XVI siecle, t. II, p. 203). Наконец из Oriens Christianus Ленкиена (t. I, p. 691–692) мы узнаем, что этот Иоасаф был ближайшим предшественником на Ефесской митрополичьей кафедре знаменитого противника Флорентийской унии Марка. Греческий текст приведенного нами ответа о вурколаках (в рукописи покойного архиепископа Керкирского Eфстафия Вулисмы, 1756 года, слово καταχθόνιος прямо пояснено: ἥγουν βουρκόλακος) издан мною по Тюбингенскому списку Номоканона (стр. 249–252), а славянский перевод – по изданию Копыстенского.
См. эти молитвы у Гоара в Евхологионе», изд. 1647, стр. 684 и след. Главное прошение этих молитв, читаемых, по Евхологиону, архиереями, выражается в словах: τὁ σῶμα αύτοῦ έξ ὧν συνετέθη διάλυσον.