Третья Пасха

Чудо насыщения 5.000 человек пятью хлебами, по свидетельству Евангелиста Иоанна, произошло перед праздником Пасхи (Ин.6:4); но ни Иоанн, ни другие Евангелисты не говорят о том, был ли Иисус Христос на этом празднике в Иерусалиме или нет. Из молчания Евангелистов о посещении Им Иерусалима и из упоминания, что после сего Он ходил в Галилее, заключают что Иисус Христос не приходил на этот праздник в Иерусалиме, а оставался в Галилее, во избежание преследований со стороны фарисеев. Сему противопоставляют известную из других случаев строгость Иисуса в исполнении Закона Моисеева, по которой Он не захотел бы явиться даже случайным неисполнителем Закона Моисеева – хотя обычай дозволял лицам, жившим в отдалённости от Иерусалима, являться перед лицо Господа не три раза в год, а только однажды.

Иерусалимские книжники и фарисеи, давно уже заметившие разницу между своим учением и учением нового Галилейского Пророка, искали лишь случая унизить Его перед народом в отступлении от правильного – по их мнению – образа учения и жизни.

И вот однажды, заметив, что ученики Иисуса Христа едят немытыми руками – вопреки содержимому у фарисеев преданию старцев – и относя такое нарушение учениками Иисуса общепринятых и уважаемых преданий к примеру и учению Самого Учителя, спрашивали Его: почему ученики Его нарушают предание старцев относительно омовения рук перед употреблением пищи?

Вместо оправдания учеников в приписываемом им грехе и вместо указаний обличителям, что это не грех, если не запрещается никаким законом, а установился простой обычай, Иисус обличает их самих в нарушении заповедей Божиих, указав два примера, как они дозволяют не почитать отца и матерь, требуя только принесения в дар Богу (корван) того, что дети должны бы отдавать родителям; и таким образом подтверждают давно сказанное о них Исаиею (Ис.29:13), что они приближаются к Богу устами и языком, а сердцем далеко отстоят от Него.

При сем Иисус Христос объяснил народу, что не входящее в уста, а исходящее из уст сквернит человека, потому что из уст – то есть из сердца через уста – исходят все злые промышления, приводящие к злым делам. У учеников Иисуса Христа естественно мог возникнуть вопрос о том, как же смотреть на фарисеев, этих вождей народа, строгих хранителей отеческих преданий.

Сами фарисеи соблазнялись словами Иисуса Христа, но Он аллегорически объяснял ученикам, что фарисеи (и их учение), как ненасаждённые Богом деревья, будут исторгнуты, и что слепые вожди слепых падут вместе с ними в яму – чем, конечно, указывалась и слепота фарисеев в понимании и изъяснении Закона, и то, что они сами будут причиной и своей гибели, и гибели народа, которым они руководят.

1. После плена Вавилонского у Иудеев образовался целый ряд преданий, который известен был под именем устного или неписанного Закона, будто бы данного вместе с писанным Законом на горе Синай и передаваемого старцами из рода в род. Считая этот Закон также происшедшим от Бога, как и Закон писанный, фарисеи придавали этому неписанному Закону (преданию старцев) чрезвычайно высокое значение и, как мы видим в данном случае, ставили его даже выше писанного Закона.

В Талмуде иерусалимском (трактат Берахот) есть такое выражение: «слова книжников предпочтительнее слов Закона, ибо слова Закона бывают важные и маловажные, а слова книжников все важны». Или ещё: «слова старцев важнее, чем слова пророков».

2. Предания Церкви христианской отличны от преданий Иудейских. Они имеют обязательную силу, потому что происходят от Апостолов или лиц, имеющих в Церкви право и власть, дарованную Самим Богом. Предания же Иудейские и по происхождению, и по обязательности имеют характер чисто человеческий.

(Мф.15:21–28; Мк.7:24–30).

Взыскуя погибших овец дома Израилева, Иисус Христос не отталкивал от Себя и язычников, которых Иудеи того времени считали за псов, недостойных вкушать от одной с ними трапезы, хотя вообще Иисус Христос избегал случаев сближения с язычниками, чтобы не повредить делу проповеди среди самих Иудеев. Так, когда Он, удаляясь от преследований фарисеев, пришёл однажды в пределы Тирские и Сидонские, чтобы и там обрести заблудшие овцы дому Израилева, и хотел утаиться от молитвы и от народа, одна женщина Сиро-Финикиянка, или просто Хананеянка, припала к ногам Иисуса, прося Его об исцелении её бесноватой дочери.

Сначала ни просьбы женщины, ни ходатайство учеников, по-видимому, не могли склонить непреклонного Чудотворца к совершению чуда исцеления несчастной. Заявив торжественно, что Он послан только к чадам Израилевым, Он прибавил, что было бы несправедливо и жестоко отнимать хлеб у детей и отдавать псам.

Но язычница, нисколько не смутившись отказом Иисуса Христа, с глубокой верой в Целителя и смиренным признанием себя – то есть язычников – равными псам, не переставала умолять Иисуса наделить её хотя крупицами, падающими от трапезы господ, и сей верой преклонила милосердие Сердцеведца, так что Он, похвалив её за веру, обещал заглазно исцеление дочери, что буквально и исполнил.

1. Иисус Христос, как бы по степеням возведя веру Хананеянки к высшему совершенству, сначала ничего не отвечает на её стенания, потом на ходатайство учеников отвечает, что послан только к дому Израилеву; наконец самой Хананеянке говорит, что несть добро отъяти хлебы чадом и поврещи псом. И только после трёх сих испытаний веры дает просимое, научая её и всех верных терпению, мужеству и смирению.

2. Своё временное посольство Иисус Христос ограничил только народом Израильским, потому что только сей народ приготовлен был к Его принятию и усвоению Его учения. Исключение между язычниками могли составлять те, которые жили с Иудеями, какова, например, была сия Сиро-Финикиянка, которая – по всей вероятности – разделяла Иудейские чаяния Мессии, потому что Иисуса Христа называет сыном Давидовым – именем, которое имело значение только в устах Иудея.

С другой стороны, Иисус Христос делал такое ограничение и для Себя и для учеников Своих, чтобы не оттолкнуть от Себя Иудеев, которые, по предубеждению к язычникам, могли посмотреть на обращающегося к язычникам проповедника, как на нечистого, осквернившегося общением с нечистыми, или даже как на изменника религии. И потому Иисус Христос сами чудеса у язычников совершал не иначе, как по усиленной просьбе самих Иудеев, чтобы таким образом отклонить от себя всякое подозрение в общении с язычниками и не повредить делу проповеди. Впоследствии и Апостолы некоторое время поступали так же, хотя и получили повеление проповедовать Евангелие всем народам.

3. Слова Иисуса Христа: несть добро отъяти хлеба чадом и поврещи псом, сказаны Им применительно к воззрению Иудеев на язычников и выражают с Его стороны не презрение, а намерение испытать веру Хананеянки и показать таковую израильтянам, научить их её смирению, и самим ученикам показать, что и между язычниками они могут найти души, высоко верующие.

(Мк.7:31–37; Мф.15:29–31).

Из пределов Сидонских Иисус Христос направил Свой путь через Десятоградие, к морю Галилейскому, на Восточную его сторону, ознаменовывая путь Свой многими исцелениями. Хромые, слепые, немые, увечные и страждущие другими болезнями, повергаемые к ногам Его, получали исцеление. Из множества совершённых в пределах Десятоградия исцелений Евангелист Марк рассказывает об исцелении глухого косноязычного, которого привели к Нему с просьбой возложить на него руку. Отведя больного в сторону от народа и вложив персты Свои в уши его и плюнув, Он коснулся языка его и по обращении молитвенного взора и вздоха к Небу, воскликнул: еффафа – отверзись – и больной к удивлению всех, тотчас выздоровел и сделался слышащим и ясно говорящим. Исцеляя больных, Иисус Христос запрещал о сём разглашать; но чем больше Он запрещал, тем больше исцелённые разглашали о Его чудесах, а народ тем больше дивился появлению великого Чудотворца.

Посещённые Иисусом Христом пределы Тира и Сидона были первоначально жребием сынов Иакова; во время ослабления политического могущества Иудейского народа они отошли под власть иноплеменников, но большинство населения этих областей всегда состояло из Иудеев. Иисус Христос, пришедший взыскать погибших чад Израилевых, счёл особенно нужным посетить этот край, может быть, больше других частей Палестины нуждавшийся в просвещении истинным светом Христовым, как непосредственно касавшийся с тьмой язычества. Этим желанием Иисуса Христа можно объяснить и обилие чудес, совершённых Им в этой стране, в сравнительно незначительный период времени.

Декаполь, Десятоградие = союз 10 греческих городов, с языческим населением, лежавших большей частью по ту сторону Галилейского озера, на Север и Северо-Восток от Иордана. К числу этих 10 городов относят Тивериаду, Сефет, Кедес (в колене Неффалимовом), Асор (или Гацор), Капернаум, Кесарию Филиппову, Иотапату (известную в последнюю Иудейскую войну), Вифсаиду, Хоразин и Скифополь (древний Вефсан). Другие в числе их считают Гадару и Гиппон, или Пеллу. Иные даже включают Дамаск и Филадельфию. Вообще же писатели уже со времени Плиния расходятся между собой в наименовании городов Декаполя (Corn a Lapide, in Math. 4:25).

Чтобы примирить эти противоречивые показания, в новейшее время высказана учёными очень вероятная догадка, что было два Десятоградия – одно сирийское, в собственном смысле Декаполь, другое финикийское, вдоль берега Средиземного моря.

В исцелении глухого косноязычного замечают намеренную последовательность действий Иисуса Христа, совершаемых над больным, и имевших, вероятно, целью произвести более сильное впечатление на самого исцелённого. Отведение в сторону от народа, вложение перстов в уши, плюновение и прикосновение к языку, возведение очей к Небу, вздох и слова: отверзись постепенно приводили исцеляемого в сознание великого действия, над ним совершаемого и, так сказать, отверзали сердце его к вере во Христа.

(Мф.15:32–39; Мк.8:1–10).

Многочисленные чудеса Свои в пределах Десятоградия Иисус Христос заключил чудом насыщения 4000 человек семью хлебами и несколькими рыбами. Когда бывший с Ним в продолжении трёх дней народ не имел чего есть, а место было пустынное, то Он, сожалея об ослабевшем без пищи народе и осведомившись через учеников, что у них остаётся только 7 хлебов и несколько рыб, благословил их и повелел раздать возлёгшему на землю народу и, таким образом, насытил 4000 человек, не считая женщин и детей. Причем учениками собрано было семь корзин кусков. После насыщения народ был отпущен, а Иисус Христос с учениками отплыл в пределы Магдалинские.

1. Это чудо совершено отлично от первого чуда насыщения; и это отличие открывается как из подробностей того и другого чуда, так и из указания Самого Иисуса Христа, Который в беседе с учениками о закваске фарисейской (Мф.16:9,10; Мк.8:19,20) различает их и, что особенно замечательно, считает эти два действия чудесами. По подробностям же оба чуда насыщения хлебами различаются так. Первое чудо было в пределах Вифсаиды, второе неопределённо в пределах Десятиградия. Там, можно полагать, народ оставался только один день при Иисусе без пищи; здесь три дня. Там Иисус Христос сначала как бы предлагает ученикам позаботиться о накормлении народа, здесь – прямо открывает ученикам, что Он не хочет, чтобы народ без пищи ушёл от Него, и только спрашивает, сколько у них осталось хлеба. Там насыщено 5.000 человек, здесь 4.000; там пятью хлебами, здесь семью. Число собранных кусков также различно. Притом же Евангелисты Матфей и Марк, говорящие о первом чуде, не нарушая последовательности рассказа, говорят и о втором.

(Мф.16:1–12; Мк.8:11–21; Лк.12:54–59).

В пределах Магдалинских снова приступают к Иисусу фарисеи и саддукеи. Обличаемые в предпочтении человеческих преданий Закону Божию, побеждаемые силой учений и чудес Его, но не убеждаемые в Его Божественном превосходстве, они требуют от Него знамений с Неба; но Тот, Кто Сам пришёл с Неба, да о Небесном свидетельствует (Ин.3:11–12), Кто для совершения чудес требовал веры, не восхотел в угождение неверному и лукавому роду низводить знамений с Неба.

Обличив их в том, что они, умея измерять лице Неба, не умеют распознавать знамений времени и, указав им лишь на знамение пророка Ионы – как на доказательство Своего посольства с Неба – отошёл от тех, которые Его искушали.

На пути, во время переправы на другую сторону озера, предостерегает учеников от закваски, то есть учения фарисеев и саддукеев и коварства Иродова. Ученики, забывшие взять с собой хлеб, сначала поняли, что Он предостерегает их от вкушения хлеба фарисейского, за что были обличены в маловерии напоминанием о двукратном насыщении немногими хлебами многих тысяч человек. И только тогда они поняли, что Иисус Христос говорил им об учении фарисейском.

1. Не в первый раз приступают фарисеи к Иисусу с требованием знамения с Неба, но теперь, как и прежде, Он отказывает им в знамении – впрочем, не потому что Он не желал или как бы не мог доказать им Своё мессианское достоинство и привлечь их к вере. Мы видим, напротив, что Он часто указывает фарисеям на дела Свои, которые Он принёс с Неба от Отца Своего, как на свидетельство Своего Божественного посольства (Ин.10:24,25). Не совершает же чудес по недостатку с их стороны веры. Как Мессия, как Сын Божий, стоящий выше грубых и чувственных представлений толпы, Он не хотел, Он не мог, Он не должен был подчиняться суду и требованию синедриона, синагоги, народа являться действующим и учащим так, как они понимали и желали. И без знамений и чудес с Неба они имели возможность поверить Его мессианскому достоинству, и потому требование знамения со стороны фарисеев было не более как искушение: имут Моисея и пророков, – говорит Авраам в притче страждущему богачу, – да послушают их; аще же Моисея и пророков не послушают, и аще кто от мертвых воскреснет, не имут веры (Лк.16:29–31). И действительно, когда Он воскрес, то фарисеи и сему знамению не поверили.

2. Предостерегая учеников Своих от увлечения ложным учением, Иисус Христос называет его закваской фарисейской и саддукейской, а по Евангелисту Марку квасом фарисейским и иродовым. Так как приверженцы Ирода не составляли какой-либо религиозной школы, а были только политической партией, то под квасом иродовым можно разуметь не учение подобно тому, как разумеется здесь учение фарисеев и саддукеев, а вернее образ действий – коварный и льстивый – какой замечается в поступках самого Ирода.

Впрочем, в таком народе, каким были Иудеи, политика не отделялась от религии и политические партии были похожи на религиозные секты – а следовательно, и политические убеждения иродиан могли иметь религиозный характер. В чём же состояли эти убеждения, трудно определить; но Евангелие резко различает иродиан от фарисеев и саддукеев. Некоторые полагают, что ироддане думали видеть осуществление мессианских надежд народа Иудейского в фамилии Иродов. Замена у Марка имени саддукеев именем иродиан даёт право предполагать, что их учение религиозное было близко к учению саддукеев.

(Мк.8:22–26).

Продолжая Свой путь по Восточному берегу Галилейского озера, Иисус Христос пришёл в Вифсаиду (Юлию), где к нему привели слепого и просили исцелить. Выведя слепого из селения, Он сначала плюновением на глаза его, потом прикосновением рук возвратил ему зрение и, отпуская домой, запретил рассказывать об исцелении.

1. И в исцелении слепого замечается постепенность, с которой совершается чудо, как и в исцелении глухого косноязычного и, конечно, с той же целью – возбудить прежде всего веру и внимание к совершающемуся в самом исцелённом.

2. Запрещение разглашать об исцелении имело главным образом цель укрыться от преследований врагов, которые с особенной настойчивостью, как видно, старались захватить Его или, по крайней мере, напасть на Него. Зная, яко не у прииде час Его, и не желая преждевременно раздражать Своих врагов распространением молвы о Своих чудесах, Иисус Христос запрещает исцелённым разглашать об исцелениях.

(Мф.16:13–28; Мк.8:27–38,9:1; Лк.9:18–27).

Приближаясь к исходу Своей общественной деятельности, Иисус Христос стал подготавливать учеников Своих к уразумению величайших тайн Своего пришествия на Землю. Здесь на первом месте было утверждение учеников в вере в Его Божество; затем учение о созидаемой Им Церкви на Земле и наконец, предсказание о крестной смерти и Воскресении.

В пределах Кесарии Филипповой Он спрашивал учеников Своих, за кого почитает Его народ и, когда ученики сказали, что народ почитает Его за Илию или Иеремию или за одного из пророков, тогда Он спросил: за кого они сами почитают Его. На это ревностный Пётр поспешил ответить, что они признают Его Христом (Мессией), Сыном Бога живого. В ответ на это исповедание, явленное Петру не людьми, а Самим Отцом Небесным, Иисус Христос называет его камнем (Кифа, Пётр), на котором Он создаст Свою Церковь, неодолимую даже для самих врат ада, обещает дать ему ключи Царствия, то есть право вязать и решать грехи, отверзать Рай для ищущих его или закрывать его для недостойных.

Запретив, впрочем, ученикам разглашать о Нём, что Он Христос, Он стал открывать им, что Он должен идти в Иерусалим для того, чтобы там пострадать от первосвященников и книжников и быть убиту, и в третий день воскреснуть. Только что исповедавший Его Сыном Божиим, Пётр, подобно тому, как некогда сатана, стал прекословить Ему, говоря: милосерд еси, Господи, не может быти Тебе сие – то есть, если Ты Сын Божий, то не можешь допустить, чтобы Тебя замучили и убили.

Отогнав его от Себя, как некогда сатану, за то, что он не мыслит Божеского, но рассуждает по-человечески, Иисус Христос обратился ко всему народу с проповедью о необходимости для Его последователей нести крест и отвергнуться себя, то есть жертвовать для спасения своей жизнью. Этим Иисус Христос как бы указывал, что если Он от последователей Своих требует самопожертвования жизнью, несения креста, то тем более Он Сам, как Подвигоположник, должен показать им и пример, и путь такого самоотвержения.

В подтверждение необходимости жертвовать жизнью для спасения души Иисус Христос указал им на то, что сокровищ целого мира недостаточно для выкупа её, что нужно теперь обогащать душу добрыми делами, а не оставлять её пустой, потому что, когда явится Сын Человеческий в славе Своей с Ангелами Своими, тогда воздаст каждому по делам его. В заключении объявил ученикам, что некоторые из стоящих здесь не вкусят смерти, пока не увидят Сына Человеческого, пришедшего в Царствие Своё.

Эта многознаменательная беседа Иисуса Христа с учениками касается трёх важнейших предметов:

а) Исповедания Петром Иисуса Христа как Сына Божия, и учения Иисуса Христа об основании Им Церкви;

б) Предречения Христова о будущих крестных страданиях Его; и

в) Учения Его о необходимости самоотвержения для Его последователей.

I. В рассказе об исповедании Апостолом Петром можно обратить внимание:

1) На отличие верования Апостола Петра в Иисуса Христа от мнений народа о Нём;

2) На похвалу Иисуса Христа Петру и указание происхождения Его веры от Отца Небесного;

3) На обещание Иисуса Христа основать непоколебимую Церковь;

4) На права, обетованные Церкви Основателем Её; и

5) На значение самого Петра в созидаемой Христом Церкви.

II. В предречении о крестных страданиях Иисуса Христа нужно различить время, когда Иисус Христос начал говорить о них ученикам Своим и отношение учеников к откровению сей тайны.

III. В учении о самоотвержении – необходимость самоотвержения для последователей Христовых и высокое значение и связь сего учения с учением о кресте Христовом.

Рассказ об исповедании Апостолом Петром с большей полнотой и подробностью передаётся у Евангелиста Матфея, как свидетеля и участника этого события. По словам Матфея, на вопрос Иисуса: за кого они, Апостолы, почитают Его? Апостол Пётр, от лица всех Апостолов, отвечал: «Ты еси Христос Сын Бога живаго» – то есть признал Его истинным Мессией и Сыном истинного Бога, живого и вечно существующего. Следовательно, он признал Его таким же истинным Богом, каков и Бог Отец. В этом исповедании ясно слышится учение Иисуса о Себе, которое он высказывал по поводу исцеления 38-летнего расслабленного. Якоже Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе; и якоже Отец воскрешает мертвые и живит, тако и Сын их же хощет живит (Ин.5:26,21).

Это исповедание Петра тем важнее, что оно, будучи сказано от лица Апостолов, было первое убеждённое и определённое признание Иисуса Сыном Божиим, Богом, далеко не похожее на признание Нафанаила, поспешное и простодушно-детское, высказанное по увлечению, а не по убеждению, а потому и не заслужившее одобрения и похвалы от Иисуса, какие были высказаны исповеданию Петра.

1. Евангельская история представляет нам многочисленные доказательства того, что народ смотрел на Иисуса Христа не как на Мессию, а как на одного из пророков и учителей народных, и только удивлялся чудесам Иисуса Христа и учению Его; Самого же Мессию ожидал в блеске земного царствования. И такое мнение разделяли даже ученики Иисуса Христа, с тем различием, что ученики признавали Иисуса Христа истинным Мессией – только не открывшим ещё Своей славы – и терпеливо ждали этого откровения. Народ не мог признать Иисуса Мессией, потому что видел Его в уничижении, которое не соответствовало народному представлению о Мессии как царе.

Чудеса же и учение Иисуса заставляли народ признать в Нём одного из древних пророков воскресших, например, Илию или Иеремию, которых народ ожидал перед пришествием Мессии. Таким образом народ выражал ту мысль, что время пришествия Мессии действительно приблизилось.

2. За твёрдое признание Иисуса Христа Сыном Божиим, Иисус Христос ублажает Петра, потому что в этом признании впервые дух Апостолов возвысился над плотскими понятиями современников о Мессии и грубыми взглядами их на Христа, потому что это признание открывало миру Христа Спасителя, Человека Бога и так сказать, приводило самого Петра ко Христу – Источнику жизни и блаженства. Стало быть, с этим признанием достигалась цель пришествия Сына Божьего на Землю, Который пришёл именно для того, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную. Но так как никтоже может рещи Господом Иисуса, точию Духом Святым (1Кор.12:3), то Иисус Христос далее и говорит, что исповедание Петрово не могло быть явлено плотью и кровью – то есть людьми, проникнутыми плотскими чаяниями и взглядами на Царство Божие – а могло быть открыто Петру только Отцом Небесным. Следовательно, Иисус Христос ублажает Петра собственно не за исповедание, которое не принадлежит ему лично а за то, что Пётр удостоился быть органом откровения Отца Небесного.

3. Восхваляя Апостола Петра, Иисус Христос подтверждает справедливость данного ему прежде переименования из Симона в Кифу, то есть Петра (камень) и от сего имени берёт Своё обетование о непоколебимости Церкви. Он говорит: Ты еси Петр, и на сем камне созижду Церковь Мою – то есть обещает основать её не на самом Петре (потому что Сам Иисус Христос есть основание Церкви), но на всех тех лицах, в частности на Апостолах, выразителем и представителем которыхв данном случае был Апостол Пётр или, лучше, на том твёрдом исповедании, которое произнёс Апостол Пётр от лица всех верных (не только своих соучеников, но и всех последующих христиан).

Так и апостол Павел говорит, что Церковь создана на основании Апостол и Пророк (Еф.2:20) – конечно, как на носителях и провозвестниках истинной веры в Сына Божьего. Если Царство Божие, или Церковь Христова на Земле основана пришествием Сына Божьего и составляется из тех, которые веруют в Него, как Сына Божьего, пришедшего на Землю для спасения людей, то очевидно, что основным камнем в Церкви будет признание или исповедание Иисуса Христа Сыном Божиим – то есть именно то исповедание, за которое Апостол Пётр получил название камня.

4. Как основанная Богом на вере в Сына Божьего, Церковь Христова должна быть несокрушима и неодолима ни от каких сил и враждебных нападений. Самым сильным врагом Церкви, основанной Христом на Земле, естественно является диавол со всеми силами ада. Но и силы ада не в состоянии будут одолеть Церкви Христовой – то есть не сильны будут поколебать веру в Божество Иисуса Христа, в Его искупительное пришествие на Землю, в спасительное действие Его Церкви на Земле.

5. Выражение врата адовы имеет различные значения. Ближайшее в данном месте = смерть, близкая опасность, вообще же царство ада, диавола. Подобие взято с древних укреплённых городов, в которых особенная заботливость воюющих обращена была на ворота осаждённого города. Ворота обыкновенно делались из меди или железа, или оковывались толстыми железными и медными листами и запирались крепкими железными засовами и замками. Тут же во вратах такого укреплённого города обыкновенно ставились самые сильные и отважные воины, как для защиты города от нападающих, так ещё более – для нападения на осаждающих, потому что из врат крепости осаждённые выходили с крепкой силой и нападали на слабо укреплённые и не ограждённые крепкими стенами лагеря осаждающих.

Слова о неодолении Церкви вратами адовыми дают, таким образом, мысль об относительной крепости царства диавола на Земле, о том, что Христос пришёл разрушить это царство и разрушить власть диавола, и наконец, о том, что борьба между Церковью и адом будет постоянной и ожесточённой, которая, при неодолимости Церкви, должна кончиться победой Церкви над адом.

6. Обещая Апостолу Петру основать на Земле Церковь Свою, Иисус Христос даёт ему и важное право вязать и разрешать грехи людские. Принадлежность этого права Церкви несомненна и необходима: Церковь учреждена на Земле для борьбы с диаволом или со грехом, основана на вере в Спасителя, Который Своими страданиями и смертью примирил грешное человечество с раздражённым правосудием Божиим и даровал человеку доступ в Царство Небесное. Через веру люди делаются членами Церкви Христовой, которая через своих священнослужителей, как преемников Апостольского духа и власти, делает их участниками благодатных даров Духа Святого, подаваемых в таинствах Церкви в силу заслуг Иисуса Христа. Естественно, что пастыри Церкви, по мере веры пасомых и усвоения ими Духа благодати, имеют право признавать их чистыми и свободными от грехов и достойными Небесного Царствия. Или же наоборот неверующих и не усвояющих себе заслуг Христовых лишают прав на Небесное наследие.

7. Как вопрос Иисуса Христа о том, за кого ученики принимают Его, относился ко всем ученикам, так и ответ Апостола Петра сказан им от лица всех учеников, и дальнейшая речь Иисуса Христа, восхваление Петра за веру, обетование устройства Церкви, власть отпускать и вязать грехи также должны относиться ко всем ученикам – как видно и из дальнейшей истории Евангельской. По Воскресении Иисуса Христа эта власть дана вообще всем Апостолам и их преемникам (Ин.20:23), из чего видно, что и другие права, о которых Иисус Христос говорит теперь одному Апостолу Петру, должны принадлежать и всем Апостолам. Вручение Апостолам власти вязать и решать в ту торжественную минуту, когда Иисус Христос говорит об основании Церкви, показывает, что это право есть одно из существеннейших и необходимых прав Церкви, условливающих Её существование на Земле и Её отношение к людям и к Небу.

8. Иисус Христос начал открывать Своим ученикам тайну Своей крестной смерти только в последний год Своего общественного служения, потому что ученики не были в состоянии согласить своего взгляда на Него, как на Сына Божьего, с мыслью о Его позорной смерти от людей, как мы видим и в настоящем случае, когда Пётр вздумал прекословить Ему; даже и после Преображения они не понимали возможности смерти для Него (Лк.9:45). И теперь, прежде чем начать открывать сию великую тайну, Иисус Христос вызывал у учеников веру в Своё Божество, чтобы таким образом твёрдостью веры укрепить их мысль в неизменности сообщаемого откровения и возвести их к уразумению или признанию высших Божественных планов и целей посольства Сына Божьего на Земле и отвержению Человеческих мечтаний о пришествии Мессии.

9. Строгое обращение Иисуса Христа к Апостолу Петру, только что исповедавшему Его Сыном Божиим, и название его сатаной дано ему за то, что он противоречил открытой Иисусом Христом тайне страдания, потому что, по словам святого Иоанна Златоустого, сатана именно желал того, чтобы Христос не страдал, предчувствуя в этом для себя величайшее поражение. В лице Петра Господь, конечно, отразил падение, тайное искушение самого сатаны. Случай с Петром показывает, что сатана орудиями и ещё чаще предметом своих искушений избирает иногда самых высоких по вере и благочестию людей.

10. В повествовании Евангелиста Марка об исповедании Апостола Петра и о предречении Иисусом Христом Своих страданий замечают ту особенность, что Евангелист не упоминает о похвале Иисуса Христа Апостолу Петру, а напротив, сохранил запрещение Иисуса Христа Петру, по поводу его прекословия. В этом видят ясное указание на то, что Евангелист Марк писал под влиянием Апостола Петра, который по смирению велел умолчать о похвале Господа за веру; напротив, по тому же смирению, повелел упомянуть о строгом замечании ему от Господа.

11. Необходимость самоотвержения для последователей Христовых в деле спасения естественно открывается из того, что спасение людей совершено Богом через Иисуса Христа единственно по благости Божией, что человек сам не имел средств и сил для спасения себя, и потому должен был принять оное с полной покорностью всеблагой воле Бога спасающего. Воля человека, как греховная, испорченная, в этом деле могла бы только противодействовать воле Божией: и потому эту волю нужно было упразднить, убить её греховные наклонности, отречься от неё; а это-то и заповедуется Христом Спасителем.

12. Что даст человек измену за душу свою. В связи с только что раскрытым учением о необходимости страданий и смерти Иисуса Христа и самопожертвования человека ради Него, эти слова составляют указание на невозможность для человека спасения без Искупления его Сыном Божиим. Взятые же безотносительно эти слова означают, что души или жизни человека нельзя купить ни за какие сокровища мира, что для будущей жизни душа может представить только дела, за которые она там получит воздаяние; сокровища же мира сего не будут иметь значения.

13. Иисус Христос обещал, что многие из слушавших Его и ожидавших скорого наступления Царства Божьего не умрут до открытия этого Царства Сына Человеческого. Евангелист Марк говорит, что Царство Божие должно открыться в силе; а такое открытие должно было произойти по Воскресении и Вознесении Иисуса Христа, по сошествии Святого Духа и распространении проповеди евангельской. До того времени дожили очень немногие из стоявших в то время при Христе. Есть и ещё мнение, что здесь Иисус Христос указывал на Своё Второе пришествие, которое удостоился видеть в таинственном откровении Апостол Иоанн прежде своей смерти, и что его именно уразумел Иисус Христос, когда говорил, что неции от зде стоящих не имут вкусити смерти, дóндеже видят Сына Человеческого грядущего во Царствии Своем (Ин.12:22,23).

Между признанием Иисуса Сыном Божиим, которое произнёс Апостол Пётр от лица всех Апостолов, обетованием Иисуса Христа об основании Им вечно пребывающей Церкви, предречением Его о Своих страданиях и учением о необходимости самоотвержения для Его последователей находится самая тесная связь. В признании Иисуса Мессией, Сыном Бога живого, лежит основание для признания Его создателем Церкви вечной, неодолимой силами ада; Церкви, которая будет царством Божиим на Земле и на Небе и к которому будут принадлежать все верующие в Иисуса, которые подобно Петру будут признавать Его Мессией и Сыном Божиим так, что это признание будет вместе и главным необходимым условием для вступления их в Его Церковь.

Но так как для спасения людей от греха, проклятия и смерти и для утверждения Церкви на Земле сошедший с Небес Сын Божий должен был принятую Им плоть предать на крестные страдания и смерть за жизнь мира (Ин.6:51), то верующие в Него, члены Его Церкви, Которая есть Тело Его, должны отвергнуться себя, взять крест и следовать за Ним, а это значит обречь себя на всякого рода лишения и страдания, и даже на саму смерть за имя Христово; тогда они и сами сделаются сынами Божиими, наследниками Царства Божия, сонаследниками Христу.

(Мф.17:1–13; Мк.9:2–13; Лк.9:28–36).

Для укрепления и возвышения только что исповеданной Апостолом Петром веры и в награду за это исповедание, Иисус Христос восхотел показать ученикам славу Свою как Единородного от Бога Отца, и с этой целью через шесть полных или восемь неполных дней после беседы с учениками в пределах Кесарии, взошёл с тремя избранными из учеников, Петром, Иаковом и Иоанном (сыновьями Зеведея) на гору – по преданию, сохранённому блаженным Иеронимом, Фавор – и преобразился перед ними. Во время молитвы лицо Его просияло как Солнце, одежда просветлела и стала бела, как снег. Ему явились Моисей и Илия, которые беседовали с Ним о предстоящей кончине Его в Иерусалиме.

Ученики, взятые Иисусом на гору, тут же лежали вблизи, отягчённые сном. Проснувшись, они увидели Преображение Господне и мужей, беседующих с Ним. Объятый чувством восторга и страха при виде велелепной славы своего Учителя и не будучи в состоянии выразить этим чувств (и вместе желая, чтобы как можно дольше не прекращалось это чудное видение), Пётр воскликнул: добро есть нам зде быти; аще хощеши, сотворим зде три сени: Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии. Но говорил он это, сам не ведая, что произносит.

В это время светлое облако осенило их, и из среды его послышался глас Бога Отца – такой же, как и при Крещении Иисуса – Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих; Того послушайте. Пробудившиеся в это время ото сна, другие ученики и Пётр в страхе пали на землю. Когда Иисус поднял их, с Ним уже никого не было. Сходя с горы, Иисус Христос запретил им рассказывать о видении до Воскресения Его из мертвых. Догадываясь, что с Воскресением Иисуса Христа должна открыться слава Его, Как Мессии, ученики спросили, как понимать выражение пророка (Мал.4:5,6), что перед пришествием Мессии должен явиться Илия, вероятно, полагая, что виденное ими сейчас на горе явление Илии и есть именно то, о котором предсказывал пророк. Но Иисус сказал им, что Илия действительно приходил, но с ним поступили, как хотели. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе.

1. Преображение Иисуса Христа – бывшее в скором времени после исповедания Апостолом Петром веры в Божество Его – несомненно, находится в тесной связи с этим исповеданием. Оно имело ближайшею целью удостоверение учеников в Божественности Иисуса Христа и вместе вразумить их относительно необходимости для Него страданий и смерти: да егда узрят Его распинаема, – как выражается церковная песнь, – страдание уразумеют вольное мирови же проповедят, яко Он есть воистину Отчее сияние (кондак Преображению). Это было, так сказать, чувственным созерцанием славы Божества Иисуса Христа, которую Пётр и другие Апостолы доселе созерцали только верой.

Бог Отец, явивший им Сына Своего и научивший Петра исповедать Его, в часы Преображения открыл Апостолам славу Единородного Сына Своего, сколько они могли вместить, повелев им слушать Его во всём, что Он Сам открывает о Себе. Но это откровение славы Сына Божия было, без сомнения, выше и полнее, чем то, которого удостоивались величайшие пророки Ветхого Завета – Моисей и Илия. Первый из них, во время прохождения Господа перед ним, покрыт был рукой Божией в расселине скалы и видел только след славы Божией, когда Господь прошёл перед ним (Исх.33:12–23, 34:5–8), лице же Господне не явилось ему. Второй только ощущал тихое веяние ветра от прохождения Господа перед закрытым милотию лицем его и слышал глаголы Божии к нему (3Цар.19:11–13). Но Апостолы открытым лицом взирали на славу Господню и как в зеркале отразили её в лице своём (2Кор.3:18), и до конца жизни сохранили воспоминание об этом видении славы Божией (Ин.1:14; 2Пет.1:17–18).

2. При Преображении явились Иисусу Моисей и Илия, как представители Закона и пророков – один умерший, другой не испытавший обыкновенной смерти, чтобы показать, что Христос есть Господь Закона и пророков, Владыка живых и умерших. Явились самые славные мужи Ветхого Завета, видевшие славу Божию лицом к лицу, чтобы показать, что слава Иисуса Христа, яко Сына Божия Единородного, светлее и выше славы их. Они говорили с Иисусом о предстоящей Ему кончине в Иерусалиме в самые светлые минуты Его земной славы, чтобы показать, что самой высшей славой для Него будет Его страдания и крестная смерть (Сравните Ин.16:4).

3. Преображение происходило на горе – вдали от мира волнений и страстей, и только в присутствии немногих избранных – происходило во время молитвы – чем показывалось, что и христианин для совершенного преображения себя из славы временной в славу вечную должен высоко восходить на гору добродетелей, и что одним из действительнейших средств к просвещению Божественным светом служит молитва.

(Мф.17:14–21; Мк.9:14–29; Лк.9:37–43).

Укрепив веру ближайших к Себе учеников явлением им славы Своего Божества и приготовляя их к борьбе с исконным врагом Человечества диаволом, Иисус не оставил и других учеников без поддержки и наставления. Случай к этому представился на другой день после возвращения Его с горы Преображения.

К Апостолам, ожидавшим у подошвы горы сошествия Учителя, приведён был для исцеления бесноватый отрок; но они не могли исцелить его. Когда же возвратился Иисус Христос, к Нему обратился отец несчастного отрока с просьбой исцелить его сына, заявив при этом, что Апостолы не могли исполнить его просьбы. Упрекнув учеников и бывший при этом народ в неверии и развращённости, Иисус расспросил отца о том, давно ли страдает бесноватый и в чём выражаются действия беснования, и потребовав от отца веры в возможность исцеления, действительно изгоняет беса и отдаёт отцу совершенно здорового отрока.

Когда вошли в дом, ученики наедине спросили Иисуса: почему мы не могли изгнать беса из страдавшего отрока? Он отвечал: «по неверию вашему», и при этом объяснил им, что род сей (бесовский) изгоняется только молитвой и постом, прибавив, что если бы они имели веру с зерно горчичное, то могли бы и горы переставлять с места на место.

Так, в этом наставлении Своим ученикам Иисус указывает три важных средства для победы над диаволом: пост и молитву, как средства, освобождающие душу от грубых чувственных стремлений и приближающие к Богу – источнику высшей духовной силы, и веру, как средство, соединяющее человека с Богом и делающее его таким же могущественным, как и Сам Творец.

1. Ученики Иисуса Христа не могли исцелить бесноватого, конечно, по недостатку веры у них, и ещё более у тех, которые привели бесноватого. Иисус Христос, по сошествии с горы, застал нескольких книжников, спорящих с учениками Его. Предметом спора, вероятнее всего, было исцеление. Книжники могли требовать от учеников показать, какой силой они изгоняют бесов. Сам отец бесноватого, как видно, находился на стороне книжников: всё это могло влиять на учеников и воспрепятствовать им совершить чудо. Вот почему Иисус Христос, при рассказе о неисцелении бесноватого, обратился и к ним и к окружающим их книжникам с упрёком в неверии и развращённости.

2. В доказательство силы веры Иисус Христос указывает ученикам, что если бы они имели веру, как зерно горушно, то могли бы передвигать горы с места на место.

Иногда спрашивают: почему же мы не видим или не знаем случаев такого передвижения гор силой веры? Происходит ли это от недостатка веры у людей настоящего времени, или от невозможности для верующих совершать такие дела, какие Иисус приписывает силе веры? Но здесь забывают, что если не всякий верующий и не всегда пользуется верой как силой, совершающей чудеса, то потому, что та же вера, которая в состоянии двигать горы, удержит его от бесплодного и суетного передвижения гор, когда оно не будет вызвано крайней необходимостью и не может быть совершено обыкновенными средствами человеческими.

Что касается возможности для веры совершать такие чрезвычайные действия, как передвижение гор, то сомневаться в этом – значит сомневаться вообще в возможности чудес. Здесь естественно возникает вопрос о чудесах.

Не касаясь принципиального решения этого важного вопроса, скажем вкратце, что если и в наш век неверия и сомнения в сверхъестественном и духовном случаются факты, которые нельзя объяснить ни действием известных сил физических, ни искусством человеческим и которые людьми верующими относятся к области чудес, каковы, например, многие чрезвычайные исцеления, то нет никаких оснований сомневаться в возможности чудес. А чудесное исцеление больного ничуть не ниже чудесного передвижения горы, с тем только различием, что в последнем случае чудо простирается на грубую бездушную природу, в то время как при исцелении на органическую и нравственную жизнь больного.

(Мф.17:24–27).

После тайного прохождения с учениками по Галилее и нового откровения им тайны Своих крестных страданий и Воскресения – которой, впрочем, они опять не поняли – Иисус Христос пришёл в Капернаум. Здесь сборщики податей на храм обратились к Петру с вопросом, не даст ли Учитель его подати на храм. Ученик, знающий строгость Учителя в исполнении всех требований Закона, отвечал на вопрос сборщиков утвердительно и вошёл в дом к Иисусу, чтобы сказать Ему о том. Иисус Христос, предупреждая речь Петра, показал, что Он, как Сын Божий, должен быть свободен от дани на храм, который считается домом Отца Его Небесного. Но во избежание соблазна повелел Петру потребную дань за Него и за себя извлечь изо рта первой пойманной на уду рыбы, что Пётр и сделал.

1. Подать на храм установлена Моисеем (Исх.30:11–16), равнялась полусиклю Иудейскому, или дидрахме. Впрочем, при Моисее она собрана только однажды со всех Иудеев мужеского пола и впоследствии, вероятно собиралась только с новорождённых при обрезании. Со времени ли второго храма или, как некоторые догадываются, ещё со времени Иоаса царя и Иодая первосвященника (2Пар.24:5,6), эта дань стала собираться ежегодно. Веспасиан, покоривший Иудею, повелел вносить её ежегодно в Капитолий (Флав., Иуд.война.7:6,6); следовательно, к тому времени она сделалась настолько постоянной, что покоритель Иудеи мог сделать её источником военной контрибуции с побеждённого народа. Кажется, недостаток законности в сборе этой подати чувствовали сами сборщики её, когда нерешительно требовали оной от Иисуса через Петра.

2. Вопрос Иисуса Христа и ответ Апостола Петра о том, что цари берут дани с чужих, а не с сынов своих, в применении к настоящему случаю должен был показать, что Он, как Мессия, как Сын Божий, выше храма земного, а старший и высший не дают даней младшему и низшему. Тем не менее, унизив Себя до зрака раба, Сын Божий и здесь смиряет Себя до состояния раба и повелевает Петру уплатить дань, обещанную им сборщикам; да не соблазним их.

3. Многих удивляет нахождение статира (монеты в 4 драхмы) в устах рыбы, которую по повелению Господа ловит Пётр – так как находят невозможным для небольшой рыбы держать во рту и монету и удочку, которой рыба была поймана. Но как улов рыбы с монетой был чудесен, так и нахождение самой монеты во рту рыбы могло быть чудесным, и потому усиливаться объяснить это явление естественным образом совершенно напрасно.

(Мф.18:1–35; Мк.9:30–55; Лк.9:46–50, 17:1–4).

Иисус Христос спешил уже к исходу Своей жизни на Земле. Скоро должно было открыться Его Царство – но открыться духовно, внутренне, в явлении духа и силы.

А ученики Его всё ещё не расставались с плотскими надеждами и взглядами на это Царство и на возможность войти в него. На пути и в доме, беседуя между собой перед Сердцеведцем Учителем, они рассуждают о том: кто есть больший в Царстве Небесном. Этот вопрос дал Иисусу Христу повод научить учеников смирению. Поставив перед ними малое дитя, Он показал, что одним из душевных качеств, требуемых для вступления в Царство Небесное, служит детская простота; что соблазн ребёнка или верующего есть величайшее преступление, за которое соблазнителя должно постигнуть и величайшее наказание; что в этом отношении, всё соблазнительное, хотя бы оно было так дорого, как самые необходимые и важные члены, правая рука и правый глаз – и то не должно быть щадимо; что хранителями верующих являются Ангелы их, которые выну видят лице Отца Небесного и которые, конечно, спасут вручённые их заступлению души малых сих, или низведут гнев Божий на тех, которые своими соблазнами доведут до гибели души верующих; так как Сын Человеческий для того и пришёл спасти погибших.

Радость на Небе о спасении даже одного погибшего можно сравнить с радостью господина, который ради одной заблудшей овцы оставляет 99-ть и идёт отыскивать заблудшую, и по нахождении её больше радуется о ней, чем о 99-ти незаблудших. При этом Иисус Христос научил учеников Своих благоразумному обращению с согрешающими, дозволяя отлучение близкого только после целого ряда постепенно испытанных мер обличения и увещания.

Утвердив снова за учениками данное им прежде право отпущения и удержания грехов и научив находить успех молитвы в единодушии молящихся, Иисус Христос на вопрос Петра: должно ли прощать согрешающему брату до семи раз? – отвечал, что должно прощать не только до семи раз, но до седмижды семидесяти раз, то есть неопределённое число раз, или вернее всегда – показывая тем, что прощение грехов близкому есть постоянная и непременная наша обязанность, как доказательство нашей любви к близкому и как одно из условий, при соблюдении которого мы сами можем надеяться на получение от Бога прощения наших грехов. Нагляднее Иисус Христос выразил это в притче о человеке, получившем от своего царя прощение долга в 10 тысяч талантов, и не простившем своему должнику небольшого долга в 100 динариев, и за то подвергшемся взысканию своего долга, уже прощённого царём.

1. Дитя принимается здесь как образец простоты, невинности, незлобия, доверчивости и смирения. Нужно обратиться в дитя, то есть смириться, не искать внешних преимуществ – как не ищут их дети – и относиться ко всем с детским незлобием и доверием. И не только самому быть таким, но и принимать всех таковых людей, то есть любить их, заботиться о них и тому подобное.

2. Учение о соблазне как грехе, и о наказании соблазнителей является впервые в учении Иисуса Христа. Ветхий Завет не запрещал соблазнов и не наказывал за них. Но Иисус Христос указал важное нравственное значение этого греха и неизбежность наказания за него. Он прямо приравнивает соблазн к намеренному убийству, за которое в Законе Моисеевом присуждалась тягчайшая казнь – смерть. Замечательно, что указываемая Спасителем казнь для соблазнителя – потопление в пучине морской – не похожа ни на одну из казней, упоминаемых в Законе Моисея. Требование потопления в море наводит на ту мысль, что соблазнитель со своим грехом должен быть удалён с лица Земли, так что даже труп его и память о нём не должны оставаться среди людей, или что соблазнитель даже не достоин и такого погребения, какое давалось самым отпетым преступникам, подвергшимся казни.

3. Мельничный жернов, привешиваемый к шее соблазнителя, называется осельским, так как он приводился в движение силой осла, в противоположность жернову ручному, приводимому в движение рукой человека. Здесь тяжесть камня соразмеряется внешним образом с тяжестью греха соблазнителя.

4. Соблазны необходимы, как средства испытания веры и благоразумия христианина, но не как средства спасения, и потому горе человеку тому, имже соблазн приходит.

5. В словах Спасителя об Ангелах, выну видящих лице Отца Небесного, раскрыто определённое учение о том, что каждый верующий (малый) имеет своего Ангела-Хранителя, что Ангелы предстоят Престолу или лицу Божию; что они ходатайствуют за нас, грешных, перед Богом.

6. Согрешающий, обличаемый и неисправимый брат должен быть отлучён от Церкви как язычник, должен быть устраняем из общества, как мытарь. Причина отлучения или отвержения близкого – опасность заразиться грехом и упорством. Такое отвержение не противоречит христианской любви к близкому. Можно любить близкого, молиться за него, благотворить ему, и в то же время удаляться от него с целью сохранения своей нравственной чистоты.

Язычник и мытарь приводятся здесь как примеры отлучения и удаления из общества, по обычаю и мнению Иудеев, но это не значит, что язычники и мытари должны быть пренебрегаемы и отчуждаемы от общества. И грешники – только упорные, неисправимые – должны быть удаляемы, пока они таковы. Иисус Христос и в язычниках обретал веру, и с мытарями ел и пил, и с грешниками милостиво обращался; но нераскаянных и упорных фарисеев и книжников порицал и удалялся от их сообщества.

7. Как важно единодушие – признак и следствие взаимной любви – показывают слова Иисуса Христа, что всякая просьба от лица двух или трёх человек будет услышана Отцом Небесным и что во всяком собрании из двух или трёх человек Он Сам будет присутствовать.

(Ин.7:1–13; Лк.9:51–56).

Перед праздником Кущей братья Иисуса Христа – ещё не уверовавшие в Него как в Мессию, но уже предрасположенные Его чудесами к тому, чтобы ожидать вместе с Его учениками торжественного откровения Его славного Царства – просили Его отправиться с ними на праздник в Иерусалим, чтобы там перед всем народом и перед учениками показать такие же дела, какие Он творил в Галилее, в малоизвестных местах и как бы втайне.

Но Он отклонил их приглашение указанием на то, что время славного явления Его миру ещё не настало, что такое явление Его теперь сопряжено с опасностью для Него, так как мир ненавидит Его за то, что Он всегда свидетельствовал, что дела мира злы. И потому Он посоветовал им одним отправиться в Иерусалим, а Сам остался в Галилее.

Но когда они ушли, Он и Сам – как бы тайно – отправился в последнее путешествие по Земле – не в Иерусалим только земной, но и от мира сего. Направив путь Свой через самарийскую область, Он на пути имел случай научить ревностнейших из Своих учеников – сынов громовых – кротости и любви к презрителям и обидчикам, заставив их отказаться от желания казнить огнём небесным то самарянское селение, которое не хотело принять к себе великого Галилейского Пророка потому только, что лицо Его бе грядущее в Иерусалим на праздник; и показал им, что Сын Человеческий пришёл не губить души Человеческие, но спасать. Успокоенные ученики пошли с Ним в другое селение.

Между тем, в Иерусалиме многие из народа ждали и искали Его во время праздника, надеясь услышать Его учение и увидеть чудеса, и много толковали о Нём, одни говоря, что Он добр, а другие – что Он только обольщает народ, хотя толки о Нём были ведены тайно, страха ради Иудейска. Последние слова указывают на то, что самих Иудеев среди пришедшего в Иерусалим народа было незначительное количество – если таковые вообще среди них находились.

1. Из того, что братья Иисуса Христа – ещё не уверовавшие в Ηего – предлагают Ему идти с ними в Иерусалим и там явить славу Свою, можно видеть, что они желали сами приобрести себе славы и выгод земной жизни как родственники великого человека, или опасаясь, чтобы ненависть к Нему фарисеев и саддукеев не отразилась и на их судьбе. Вот почему Иисус Христос, советуя им отправиться в Иерусалим, успокаивает их тем, что они от мира, а мир любит своих. Впрочем, каковы бы ни были ожидания и расчёты родственников Иисуса Христа на Него, мы уже в самом предложении их Иисусу идти в Иерусалим и там явить славу Свою можем видеть их предрасположенность к вере в Него, и с уверенностью можем сказать, что они вскоре – ещё во время земной жизни Его – уверовали в Него и признали Его Мессией, так как тотчас по Воскресении мы видим, что воскресший Господь является Иакову (1Кор.15:7), одному из братьев Своих, который по сошествии Святого Духа был поставлен Апостолами первым епископом Иерусалимским. По вознесении Господнем, в Сионской горнице, вместе с Апостолами, ожидая сошествия Святого Духа, были и братья Господни (Деян.1:14).

2. Иисус Христос не идёт на праздник вместе со Своими братьями, чтобы не возбудить их тайных и неправильных надежд на земное царство Мессии – чтобы дать им самим возможность понять, что чудеса совершаются Им не для Своей славы, а для спасения людей; чтобы, наконец, показать им, что Царство Божие является не по желаниям Человеческим и плотским, а по воле Отца Небесного.

3. Иаков и Иоанн – сыны Зеведеевы, прозванные за свою ревность сынами грома – хотят, подобно Илии, низвести огонь с неба на селение, не принявшее их Учителя, руководясь, вероятно, теми словами Самого Иисуса Христа, что не принявшему их городу или селению в день Суда будет горше, чем земле Содомской и Гоморрской (Мф.10:14–15), истреблённой огнем. Вероятнее же всего они действовали так, руководясь желанием сравняться с Илиёй духом ревности и величием совершённых чудес, и забывая таким образом, что одушевлявший их ревностный дух Илии не есть дух Нового Завета, и что Господь, сошедший с Небес, низвёл с неба не огонь, разрушающий и истребляющий, а огонь любви очищающей, согревающей и созидающей, и что в Новом Завете Господу приличнее всего являться не в огне, а в гласе хлада тонка (3Цар.19:12). Поэтому-то Иисус Христос и упрекает сынов Зеведеевых в том, что они не умеют ещё различать духов (1Ин.4:1).

(Лк.10:1–24).

Завершая Свою проповедь о приближении Царства Небесного, Иисус Христос, кроме избранных прежде 12 Апостолов избирает для той же цели (то есть для проповеди народу) из числа учеников Своих ещё 70, или (по некоторым рукописям и по латинским переводам) 72-х и посылает их по два на проповедь по всем городам, куда хотел идти Сам – причём дал им власть исцелять недужных и изгонять духов нечистых. Посылая их на проповедь, Он повелел и им, как прежде 12-ти, не брать с собой никаких путевых запасов, не останавливаться в пути даже для приветствий, в дом приносить приветствие мира и пребывать в одном доме всё время нахождения в городе, питаясь безмездно тем, что предлагают.

В случае же непринятия их в каком-либо городе, повелевает отрясать и прах от ног своих, во свидетельство того, что в день Суда граду тому будет хуже, чем Содому и Гоморре. В итоге Он утешает посылаемых на проповедь учеников обещанием, что принявший или непринявший их принимает или не принимает в лице их Его Самого, а через Него – Самого Бога Отца, пославшего Его на Землю.

Возвратившиеся с проповеди Апостолы с радостью свидетельствовали об успехе своего посольства, радовались тому, что именем Иисуса они могли изгонять бесов. Он же открыл им, что видел падение сатаны с Неба, и при этом сказал им, что они должны больше радоваться не тому, что имеют власть над нечистыми духами и вообще над всем вредным и нечистым, а тому, что их имена написаны на Небесах. Впрочем, радость этих простых людей обрадовала и Самого Учителя, и Он прославил Отца Небесного за то, что Он Свои тайны открывает не мудрым и разумным века сего, а младенцам по духу и вере.

Затем, обратившись к ученикам, засвидетельствовал, что Отец Небесный всё предал и открыл Ему, а Он открывает кому хочет – и вот, они особенно блаженны, потому что видят и слышат то, чего многие пророки и цари не удостоились ни видеть, ни слышать.

Что касается слов Спасителя «Я видел сатану, спадшего с Неба как молнию», то здесь можно думать, что речь идёт о стремительном нисхождении сатаны на Землю, с какой он бросился защищать свою власть над людьми, которой стали угрожать пошедшие по городам с вестью о Христе Апостолы. Тем самым Господь в ответ на слишком радостное заявление Своих учеников говорит им, что им предстоит ещё очень трудная борьба с сатаною, устремившимся на защиту своего царства, но что в этой борьбе они всё же одержали победу благодаря той власти, которую Он дал (δἐδωκα – по лучшим кодексам) им.

В избрании и посольстве 70-ти останавливаются вниманием на числе их, времени избрания, цели избрания и наставлениях, преподанных им Иисусом Христом.

а) Число их 70 или 72, по мнению некоторых, соответствует 72-м старцам, избранным Моисеем, или 72-м членам великого синедриона, как 12-ть соответствует 12-ти патриархам колен Израилевых. Некоторые же хотят видеть отношение числа их к 70-ти племенам, или родам – по мнению Иудеев – населяющим Землю.

б) Время избрания – в Самарии, а не в Иудее, показывало, что настало время проповеди и для Самарян, тогда как при посольстве 12-ти Апостолов им прямо было запрещено входить в град Самарянский. Избрание во время последнего года служения давало разуметь, что время этого служения уже непродолжительно, что Господь спешит возвестить Евангелие всем городам и местам избранного для того народа и подготовить их к великой проповеди о совершении спасения.

в) В этом лежит и объяснение цели избрания. Двенадцать – ученики и преемники Духа Христова – не могли и не успели бы до конца настоящего года жизни Христовой обойти все города и веси Палестинские, которые ещё не слышали проповеди Евангельской; притом же для 12-ти в те дни было гораздо необходимее оставаться при Учителе, чем обходить грады и веси с проповедью. А вместе с тем Иисус Христос, в лице 70 учеников, готовил для Апостолов сотрудников и преемников их власти и действий, что потом и оправдалось в истории Церкви Апостольской.

Примечание. Имена 70-ти Апостолов, написанные на Небесах, не записаны в книгах земных и неизвестны ни из Писания, ни из предания. Евсевий Кесарийский (Ц. Ист.1:12) прямо говорит, что «списка 70-ти учеников Господа никакого нет» и только упоминает, что к числу их некоторые относят Варнаву и Сосфена, а также Матфия – впоследствии причисленного к лику 12-ти и Варсаву (Деян.1:23). Несомненно также, что к ним принадлежал и Клеопа (Лк.24:18). Святой Дорофей, епископ Тирскии (IV-й век), в своём Синопсисе перечисляет имена 70-ти Апостолов, собрав их из книги Деяний и Посланий Апостольских, но в число их помещает и лиц, заведомо обращённых ко Христу уже по вознесении Христовом, например Филимона, Архипа, Онисима, Тимофея, Тита и других. Но это скорее имена учеников Апостольских, а не Христовых.

(Ин.7:10–36).

Отклонив предложение братьев идти с ним и в Иерусалим на праздник кущей, Иисус Христос после непродолжительного путешествия по Галилее и Самарии, тайно явился в Иерусалим. Враги Его, принявшие решение погубить Его, ждали Его прихода на праздник. Народ между тем недоумевал: считать ли Его добрым или обольстителем, обманывавшим людей.

Когда же в половине праздника Иисус явился в храме (собственно – в синагоге при храме) и начал учить там, где обыкновенно до сих пор учили только лица, учившиеся в известных школах, у знаменитых раввинов, тогда народ, удивляясь Его мудрости, с недоумением спрашивал: как Он знает (может объяснять) Писание, нигде не учившись? Иисус Христос ответил на это, что Его учение есть не Его собственное, но учение Отца, Который Его послал, и что в этом лично может убедиться только тот, кто хочет исполнять волю Божию. А что Он говорит не от Себя, а от Бога, это видно из того, что Он ищет славы не Своей, а славы пославшего Его Бога. Посланный же от Бога истинен, и нет в нем неправды.

Обращая затем внимание слушателей на неблагоприятные толки о Нём и намерение некоторых даже убить Его и зная, что причиной такой вражды к Нему служит совершённое Им исцеление расслабленного (при Вифезде) в субботу (Ин.5:10–18), когда фарисеи возмутились тем, что Господь велел исцелённому взять и нести свою постель – в то время как была суббота, и что-либо делать и даже носить считалось нарушением Заповедей Божиих (Исх.20:8–10), Иисус Христос указывает на то, что есть действия, которые могут быть совмещаемы с требованиями Закона, хотя внешне противоречат ему. Так, например, никто из Иудеев не считает нарушением Закона совершение обрезания в субботу; напротив, неисполнение обрезания в этот день считалось бы нарушением очень важного и очень древнего Закона. «Почему же вы, – спрашивает Он слушателей, – считаете нарушением Закона совершённое Мною исцеление сего человека в субботу и ищете Меня убить?»

Народ же – очевидно, не подозревавший, что первосвященники решись уже погубить Галилейского Пророка за нарушение Им субботы – отнеся заданный Им вопрос на свой счёт, отвечал Ему упрёком: «не бес ли в Тебе? кто ищет убить Тебя?». Но Иисус продолжал обличать несправедливость Своих судей и проповедовать о Себе как о Посланнике Божием.

Эта смелая проповедь Его в самом храме, в присутствии тех, которые осудили Его на смерть и не раз хотели схватить Его, но не могли – потому что не пришёл ещё час Его – заставила некоторых иерусалимлян предполагать что сами начальники удостоверились, что Он подлинно Христос, хотя в то же время недоумевали, как можно признать Мессией известного человека, тогда как, по их мнению, о Мессии не будет известно, откуда Он.

Последовавший затем упрек Иисуса Христа, что они знают, откуда Он пришел и кто Его послал, так раздражил врагов Его, что они искали возможность схватить Его; а других расположил к вере в Него.

Провидя близкое отшествие Своё от мира, Иисус Христос стал говорить о сём народу; народ же думал, что Он говорит об отшествии Своём в Эллинское рассеяние (к язычникам).

Примечание. Слова Иудеев о том, что никто не будет знать, откуда придёт Христос, собственно означали неисповедимость Его Божественного происхождения и, вероятно, основывались на словах Исаии: род же Его кто исповесть (Ис.53:8). У Иудеев же составилась целая легенда о Мессии, Который то будет явным миру, то сокроется опять. Здесь, очевидно, Иудеи разумели сокровенность или неизвестность Мессии.

(Ин.7:37–53).

В последний день – торжественнейший из всех дней праздника кущей – обыкновенно Первосвященник приносил в золотой чаше воду из Силоамского источника и при трубном звуке выливал её во храме в серебряную трубу, по которой она вытекала из храма в поток Кедрский. Это напоминало Иудеям о благодеяниях Божиих в пустыне и, в частности, о той воде, которую Моисей чудесным образом исторг из камня.

Читанная в этот день гафтара из Исаии (Ис.12 и далее) переносила мысль Иудеев к тому радостному будущему, когда они будут почерпать воду с веселием от источник спасения. В этот-то день Иисус Христос снова явился в храм и призвал к Себе жаждущих, обещая, что кто будет веровать в Него, у того из чрева потекут воды жизни, то есть он вечно будет жить и других вводить в жизнь.

По замечанию Евангелиста, под этой водой Иисус Христос разумел Духа Святого, Которого должны были принимать верующие по прославлении Иисуса.

Беседы Иисуса Христа в храме возбудили много толков в народе относительно Его личности. Некоторые, будучи готовы признать Его Мессией, останавливались только на Его происхождении из Галилеи, из которой, по их мнению, не могло произойти ничего доброго. Даже слуги, посланные фарисеями и первосвященниками схватить Иисуса, не дерзнули поднять на Него рук и оправдывались перед пославшими их тем, что никто так не говорил как говорил сей человек.

Среди самого синедриона нашёлся один, который сказал, что Закон не судит никого, пока не выслушает его оправданий. Это был Никодим, тайный ученик Иисуса. Заявив Никодиму, что тот и сам, верно, из Галилеи, члены синедриона предложили ему убедиться, что из Галилеи Пророк не приходит – после чего разошлись.

1. Существовавшее в народе мнение, что от Галилеи пророк не приходит, было не основательно, потому что история прямо указывает, что, например, пророки Илия, Иона, Наум были Галилеянами. Правда, заступничество Никодима не образумило врагов Иисуса, но всё же принесло Ему пользу, так как члены синедриона, по всей вероятности, не ожидавшие встретить противодействия и противоречия в собственной среде, должны были на этот раз отказаться от своих замыслов против Иисуса.

2. Желая доказать свою правоту в деле преследования Иисуса и виновность Его последователей, фарисеи (из членов синедриона) указывают на то, что за Иисусом следует только простой, невежественный народ, а из начальников и фарисеев никто не уверовал в Него (о расположении Никодима к Нему они ещё не знали). Само последование народа за Иисусом фарисеи объясняют незнанием Закона (всей совокупности пророчеств и прообразов, относящихся к Мессии), которое ведёт к полнейшему осуждению, и фарисеи не боятся даже выразить против таких людей проклятия, тем более, что такое невежество, по мнению фарисеев, касалось самого важного пункта в учении их религии – Мессии.

3. Стих 38. Рече Писание: реки от чрева Его истекут воды живы. В Ветхом Завете этого речения буквально нет, но об обилии благодати, имеющей открыться в Новом Завете, предсказывали – Иоиль (Иоил.2:28,29, 3:18), Исаия (Ис.12:3, 43:20, 44:3) и другие.

(Ин.8:1–11).

Во время пребывания Своего на празднике кущей в Иерусалиме Иисус Христос часто удалялся на гору Елеонскую и там проводил всю ночь в молитве, а на другой день утром возвращался опять в город и учил в храме. Когда после праздника кущей Он возвратился с горы Елеонской в храм и по обычаю начал учить народ, тогда книжники и фарисеи, с целью найти против Иисуса какое-нибудь обвинение, привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и спрашивали Его, как поступить с ней. Но Иисус, наклонившись, писал перстом на земле, не отвечая им.

Когда же опять был повторен вопрос, Иисус Христос спросил: что повелел делать с такими женщинами Моисей? И тогда Ему ответили, что он велел побивать таковых камнями. Иисус предложил тому, кто чувствует себя безгрешным, первому бросить в неё камень, и опять начал писать на земле. Обличаемые своей совестью, обвинители один за другим вышли из храма, а Иисус, узнав от обвиняемой, что никто её не осудил, сказал ей: «и Я тебя не осуждаю; иди и больше не греши!».

1. Рассказ Евангелиста Иоанна о жене-грешнице отсутствует во многих древних рукописях и не упоминается у многих древних толкователей, например, у Оригена, Иоанна Златоустого и других, почему приходят к выводу о его неподлинности. Но с другой стороны, он приводится у других древних писателей, например, у Папия (по свидетельству Евсевия – Ц. Ист.3:39), у Татиана – ученика Иустина-философа, Аммония (первого разделившего Новый Завет на отделы для чтения). Амвросий Медиоланский и Августин упоминают о жене-грешнице с объяснением и того, почему другие не упоминают.

Это, по их мнению, произошло от того, что они не хотели дать легкомыслию повод к нарушению брака, следовательно, опускали из осторожности. Рассказ этот и по духу выражаемой в событии мысли, и по связи с другими событиями, и даже по языку, вполне отвечает Евангелию от Иоанна и действиям Иисуса Христа. – Тот, Кто пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию, неудивительно, если и теперь, не оправдывая грешницу, мог Своим словом так разоблачить козни судей и довести их до того, что они оставили женщину и сами поспешили выйти из храма. А Он, прозревая её обращение, не осудил её. Действие мощного слова Господа известно из многих случаев; известна и снисходительность Его к грешникам, у которых Он видел раскаяние и задаток исправления: Матфей-мытарь, блудница в доме Симона фарисея, Закхей, разбойник на кресте и прочие.

2. Цель приведения фарисеями жены-грешницы к суду Иисуса явно указывает Евангелист, когда говорит, что они искушали Его, чтобы найти предлог к обвинению Его. При этом, конечно, они предполагали только – или:

а) Что Он отнесётся к грешнице снисходительно, и тогда они обвинят Его в отступлении от Закона Моисеева, почему они и напоминают Ему, что Моисей повелел таких побивать камнями (Лев.20:10; Втор.22:22); или,

б) Думалось им, что Иисус отнесётся к грешнице с надлежащей строгостью; тогда они будут иметь возможность указать народу на жестокость любимого им Учителя. А может быть, они замышляли – в случае осуждения Им грешницы – обвинить Его в самоуправном присвоении Себе права суда, которое принадлежит только правителям народа. Могли даже перед Римской властью выставить Его, как опасного нарушителя общественного спокойствия, так как Он присваивает Себе – или внушает народу – что Ему принадлежит право жизни и смерти, принадлежащее одним Римлянам.

Но Иисус, не обращая на них внимания, наклонился и писал перстом на земле. Этим Он хотел показать, что Он понимает их коварство, что они привели к Нему женщину не с целью разрешить затруднительный для них вопрос об осуждении или помиловании подобных грешниц. Сами они указывают на существование определённого Закона у Моисея, на исполнении которого настаивают. Об отмене этого Закона или об отступлении от него они ничего не говорят. Не говорят они и о строгости и неудобоисполнимости его. Поэтому, с их законной точки, побиение грешницы камнями должно быть делом решённым, и что бы Иисус ни сказал в пользу Закона или против него, казнь должна была состояться – как несколько времени спустя должна была, по их настоянию, совершиться казнь и Того Самого праведника, Который теперь отпустил оправданной грешницу.

Итак, приведение жены-блудницы на суд Учителя, Который часто говорил: Кто Мя постави судию над вы? (Лк.12:14), было самым сильным доказательством коварства фарисеев. Но они, сказано, продолжали спрашивать. Считая первоначально молчание Иисуса следствием замешательства Его и затруднение в ответе, они скоро сами стали приходить в замешательство, предчувствуя неблагоприятный для своих замыслов ответ. И действительно, Иисус Христос ответил им так, как они никогда не могли предположить, и должны были со стыдом удалиться из храма.

3. Высказывают разные догадки о том, что именно Иисус Христос писал на земле. Одни предполагают, что Он писал то же, что и сказал, то есть если кто из вас безгрешен, пусть первый бросит в неё камень. Другие думают, что Он писал грехи каждого из приведших судить жену-грешницу. Иные же делают ещё иные предположения. Евангелист, умолчавший о содержании писанного перстом на земле, таким образом научает нас не стремиться к узнаванию того, что нам не открыто.

4. Отвечая на вопрос фарисеев о жене-грешнице, Иисус Христос предлагает, чтобы камень бросил в неё первый тот, кто не чувствует за собой греха – конечно, такого, в каком была обвиняема женщина. Такое требование было естественно и законно. По Закону Моисееву, первый камень бросали свидетели, видевшие грех и, очевидно, сами далёкие от греха (Втор.17:7). А если бы и они были причастны тому же, в чём других обвиняют, то и сами подлежали бы такому же суду. Притом же можно разуметь не безгрешность в обширном смысле слова, а безгрешность относительную, так как это были не судьи, а представители общественного мнения; а мнение не может обвинять кого бы то ни было. Иисус Христос как бы говорил: Вы не облечены властью и правом суда, а являетесь судьями по совести, поэтому вы, по крайней мере, сами должны быть свободны от такого греха, в каком обвиняете её.

5. Отпущение грешницы Иисусом Христом вовсе не может подать повода ни к какому соблазну или сомнению – как не соблазнительно прощение разбойника на кресте, Закхея-мытаря и подобных – и не должно служить поводом к мнению, что Иисус Христос как бы снисходительно смотрит на такие грехи, в которых была уличена грешница, приведённая к Нему. Иисус осуждал и обличал грех, снисходил только к грешникам, когда видел у них задатки раскаяния, начало исправления; а такой нужно представлять и ту грешницу, о которой речь.

В этом рассказе – подлинность которого и по внутреннему характеру и по внешним свидетельствам несомненна – с наглядностью показывается:

а) Коварство фарисеев и книжников, гордых своей мнимой праведностью и думавших приведением жены-грешницы привести в замешательство нелюбимого ими Учителя, и тем унизить Его в глазах любящего Его народа;

б) Безмолвное обличение их Иисусом, совершённое и преклонением Его к земле, и тайным писанием на песке, и предложением безгрешному из них бросить первому камень в обличаемую грешницу; и

в) Полное любви к грешникам неосуждение Праведным Судиёю той, которая по Закону должна была быть побита камнями за свою преступную жизнь.

(Ин.8:12–59).

Возобновляя Свою беседу к Иудеям, Иисус Христос указал, что Он – Свет и Жизнь миру, потому что принёс на Землю истину. Внося её в мир и будучи ею, Иисус Христос возвестил людям истину благости Божией, спасающей людей, и истину падения человека, нуждающегося в спасении. Он обличил ложь и заблуждение, и таким образом стал Светом для мира, указал людям пути знания и добродетели и этими путями привёл их к примирению с Богом, к жизни для Бога и в Боге – иначе сказать, стал для людей жизнью.

С другой стороны, явившись на Земле во плоти для спасения Человека, Он Своей крестной смертью избавил людей от смерти и даровал им жизнь, вместе с которой воссиял свет истины и радости на Земле. Авраам и истинные потомки его, провидя верой наступление великого и просвещённого дня Мессии, возрадовались. Одни фарисеи – плотские сыны Авраама, духовные же сыны диавола-человекоубийцы и отца лжи – пребывая во грехах и лжи, не захотели видеть Этого Света и отвергли Самого Светодавца Христа.

Сомневающимся в истинности Его свидетельства о Себе Иисус Христос представляет на основании Закона Моисеева (Втор.19:15) двух свидетелей – Себя и Отца Небесного, пославшего Его. Когда же они спрашивали, кто Его Отец, Он отвечал, что они, как не принадлежащие к горнему миру, не знают Его, и потому во грехах умрут. А на вопрос, кто Он, отвечает подтверждением Своего прежнего свидетельства о Себе, как о Мессии, посланном Отцом Небесным для исполнения воли Его.

Вопросы фарисеев: кто Твой Отец, или: кто Ты? – показывают, что фарисеи очень хорошо понимали, что Иисус говорит им об Отце Небесном, но они не понимали, как Бог мог быть отцом обыкновенного человека, каковым считали Иисуса Христа, не понимая Его мессианского значения.

И далее, ожидая явления Мессии, они представляли Его земным царём и думали, что Сам Бог пошлёт им такого именно Мессию, что Он только и скорбит о судьбе Своего народа и готовит им земного царя. Вот почему Иисус Христос говорит им: Вы ни Меня не знаете, ни Отца Моего на Небесах. Кто знал и ожидал истинного Мессию, тот должен был представлять Его в уничиженном состоянии, а не в величии царя; равно и Самого Бога нельзя представлять Существом, пекущимся только о доставлении людям одних земных благ.

Уверовавшим в Него Иудеям Господь сказал, что исполнение Его слова приведёт их к познанию истины, которая и сделает их свободными.

Понятно, почему: истина открывает путь заблуждения и опасности его, и таким образом предостерегает человека от греха. Когда же человек свободен от греха, тогда он свободен и от всех других бремён. Иудеи, считая рабство унизительным для себя, как потомков Авраама, недоумевали, как можно считать рабами тех, которые по самому происхождению своему считаются свободными. Иисус Христос объясняет, что Он разумеет свободу от греха, прибавив, что эту свободу может дать людям только Сын (Человеческий или Божий), то есть только Он может избавить людей от греха, проклятия и смерти.

Новое недоумение относительно того, почему Он считает их несвободными, Спаситель разрешает указанием, что они дети не Авраама, а диавола (Ин.8:44), потому что творят дела его (Ин.8:37): вем, яко (то есть «какое»: οἲδα ὂτι σπἐρμα ἂΑβραἀμ ἐστε) семя Авраамле есте (то есть Израиль не соблюл требуемой Богом чистоты крови – Чис.36:6–9; 1Ездр.10:2–10; Дан.13:56; Иез.16:3,45), – и являются рабами греха, от которого лишь Христос может освободить их, если они уверуют в Него не только внешне, по плоти, но и по духу, сердцем, то есть внутренне – изменив образ своего мышления и, стало быть, своей жизни, дабы жить в Боге духом, а не в соблюдении формальной обрядности, которая без сердечного расположения ничего не значит.

Далее, в стихе 39-м Господь указывает, что если бы они и в самом деле происходили от Авраама, то и дела Авраамля бысте творили, ныне же ищете Мене убити – сказано это именно тем Иудеям, которые уверовали в Него (Ин.8:31). И объясняет, почему Они хотят убить Его: почто беседы Моея не разумеете? Яко не можете слышати словесе Моего (Ин.8:43) – то есть, не поверив Ему всем сердцем и не преобразившись духовно, а ожидая видеть в Нём прежде всего царя земного, который должен будет, как они считали, дать им независимость от Римлян, и покорить все народы в подножие их – не освободив в своём сердце места Богу – они не могут и вместить возвещаемой им Сыном Божиим истины, которая может сделать их свободными от властвующего в них врага Рода Человеческого: вы отца вашего диавола есте (Ин.8:44), и похоти отца вашего творити хощете.

Затем Он описывает свойства диавола как отца лжи; объясняет причину неверия их в Него тем, что Он говорит им истину, а они, как дети лжи, не могут этой истины терпеть. Ещё раз подтверждает, что соблюдающий слова Его не узрит смерти – что подало повод Иудеям к насмешке над Ним, так как и Авраам – отец верующих – и пророки умерли, а Он обещает им жизнь за соблюдение Его слова.

Иисус Христос, указав ещё раз на свидетельство о Себе Отца Небесного, говорит, что Авраам рад был видеть день Его, и виде и возрадовася. Они же, считая это или грубым обманом или самовосхвалением, схватили каменья, чтобы побить Его; но Он незаметно ушёл от них (Ин.8:56–59).

Приводя беседу Иисуса Христа с фарисеями, Евангелист делает замечание, что Иисус Христос учил у сокровищницы храма – то есть в самом многолюдном месте, и между тем никто не взял Его, потому что не пришёл час Его. Это лучшее доказательство того, что Иисус Христос свободно предал Себя на смерть для спасения Рода Человеческого, и что без Его воли никакие усилия врагов не могли причинить Ему никакого зла.

Вместе с тем, так как мы не видим, чтобы Господь употреблял для Своей защиты какую-либо сверхъестественную силу, а между тем враги Его, поражаемые величием, покоряемые силой Его Божественного учения, не осмеливались поднять на Него свою руку – то можем заключить о силе и действенности Его слова, о внушающем невольное уважение к Нему величии в Его внешнем виде. Николи же тако глаголал человек, якоже сей, – говорили архиереям слуги, посланные схватить Иисуса. То же, вероятно, сознавали и говорили в душе и сами архиереи, видя Галилейского Пророка, хотя и не признавались в том друг другу.

Авраам видел день Мой и возрадовася. Этот день Мессии, столь радостный для Отца верующих, есть очевидно день Искупления и Воскресения Господа, или вообще день славы Его. А такой день для Авраама был, когда он принёс в жертву сына своего Исаака и воспринял его, по слову Апостола, воскресшим из мертвых (Евр.11:17–19).

Стих 46. Фарисеям и книжникам, постоянно обвиняющим Иисуса в нарушении субботы, в несоблюдении преданий старцев, в общении с мытарями и грешниками, в богохульстве и тому подобном, Иисус Христос, в своей беседе у сокровищницы храма, предложил вопрос: кто от вас обличает Мя о гресе? Но обвинители Его, постоянно объявлявшие перед народом о Его греховности, сознавая неправильность возводимых на Иисуса обвинений, на этот раз не дали Ему никакого ответа, и этим прямо подтвердили справедливость самосвидетельства Иисуса о Своей безгрешности.

В этой же беседе Иисус указал на свидетельство о Нём Своего Отца Небесного. Для нас очень важно это самосвидетельство Иисуса о Себе, потому что оно показывало, что Он всегда сознавал Свою безгрешность, и в данном случае это было не самовосхваление и не самомнение – так как это было бы тем же фарисейством, против которого Иисус всю Свою жизнь восставал.

Впрочем, не Он один свидетельствовал о Своей безгрешности. Ещё перед вступлением в общественное служение об этом свидетельствовал Иоанн Креститель, когда говорил: аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне (Мф.3:14). На это свидетельство указывал Иисус фарисеям после исцеления расслабленного (Ин.5:33–36); но выше этого свидетельства Он поставлял свидетельство ветхозаветных писаний (Ин.5:39), в особенности же свидетельство дел (чудес), которые дал Ему совершать Отец (Ин.5:36). Силу этого последнего свидетельства чувствовали сами фарисеи, когда после исцеления слепорождённого убеждали исцелённого воздать славу Богу, потому что Иисус, как грешник, по их мнению, не мог совершить такого чуда Своей силой. Но простой, непредубеждённый слепец отвечал им, что грешников Бог не послушает, а только тех, кто чтит Бога и творит волю Его (Ин.9:31).

На последнем суде, приведшем Иисуса на Крест, Пилат, которому Иудеи представили Иисуса как величайшего преступника, и требовали осуждения Его на смерть, также нашёл Его совершенно невинным, и только по настоянию народа и вождей его осудил Иисуса на смерть.

Но самое сильное свидетельство безгрешности Иисуса было Его Воскресение из мёртвых. Приняв на Себя грехи Человечества, Иисус должен был умереть за них, потому что возмездие за грех – смерть (Рим.6:23); но как Он Сам греха не сотворил (1Пет.2:22), то Бог Отец, допустивший Его смерть как Искупительную Жертву за грехи людей (Флп.2:8–9), потом и воскресил Его (Деян.2:24 и другие), как безгрешного, не подлежащего смерти. И это убеждение в безгрешности Иисуса остаётся непоколебимым навсегда. Прежде всего нельзя согласиться с теми, которые думают, что изображённый в Евангелиях и писаниях Нового Завета Господь является таким только по рассказам и описаниям Его учеников, которые приукрасили, опоэтизировали Его личность, хотя Он на самом деле не был таковым. Но это такая же клевета на Иисуса Христа, какую возводили на Него Его современники. Самые ожесточённые противники Божественности Спасителя и, следовательно, Его безгрешности – рационалисты и атеисты – невольно отдают дань удивления Человеческой личности Иисуса Христа и признают Его величайшим из людей, Которого Бог воздвиг как идеал нравственного совершенства, к которому должно стремиться человечество.

Что касается обвинения Апостолов в преувеличениях и приукрасах, то недостаточно обратить внимания на то, что это были люди простые, неучёные и вовсе не поэты – а между тем созданный ими образ их Учителя настолько высок, светел и совершенен, что прошло XX веков, и никто, даже самые злейшие враги Иисуса Христа и христианства, не могли найти в Нём никаких недостатков; и самые гениальные писатели и поэты не могли создать ничего высшего и лучшего даже в своих мечтах.

Ещё менее возможно было и никогда не будет возможно появление в действительности лица, не только высшего и совершеннейшего, чем Христос, но даже равного или близко похожего на Христа: Моисей, Конфуций, Будда, Магомет, известнейшие законодатели и основатели религии, и все величайшие исторические личности не могут даже находиться рядом в сравнении со Христом. А Его образ, начертанный простыми и неискусными в слове и писании учениками Его и переданный людям на все времена, будет вечно сиять Своей Божественной красотой, Своим совершенством, Своей безгрешностью!

(Лк.10:25–27).

Как ни враждебно относились Иудейские учителя к Иисусу, но многие из них невольно признавали в Нём учителя и обращались к Нему за решением занимавших их вопросов; причём некоторые имели в виду показать и свою учёность и даже превосходство над вышедшим из неизвестности и не учившимся в раввинских школах Учителем.

Так, однажды, по свидетельству Евангелиста Луки, один законник, искушая Иисуса, спросил Его: Учителю, что сотворив, живот вечный наследую? Иисус спросил его самого: в Законе что писано? Како чтеши, – тο есть какие заповеди ты считаешь более важными? Законник указал на две заповеди: о любви к Богу и о любви к близкому. Но когда Иисус подтвердил правильность его взгляда на заповеди, законник, желая оправдаться, спросил Господа: кто мой близкий?

В ответ на это Иисус Христос сказал следующую притчу. Один иудей, проходя из Иерусалима в Иерихон, попал в руки разбойников, которые, ограбив его, избили и оставили едва живым. Через некоторое время тем путём проходил священник; он посмотрел на избитого и поспешил дальше. То же сделал и левит. Ни тот, ни другой не оказали помощи несчастному. Наконец проезжал той же дорогой самарянин. Увидев несчастного, он сжалился над ним и, забывая о собственной опасности и о племенной и религиозной вражде между иудеями и самарянами, слез с осла, перевязал раны, возливая на них масло и вино; потом, посадив на осла, отвёз его в ближайшую гостиницу и там ухаживал за раненым; а на другой день, отправляясь в свой путь, поручил содержателю гостиницы позаботиться о дальнейшем выздоровлении больного и дал ему на издержки два серебреника, обещая на обратном пути уплатить излишне израсходованное.

Рассказанный Евангелистом Лукой случай показывает:

1) Что верный путь ко спасению заключается в любви к Богу и близкому;

2) Что этот путь был указан ещё в Ветхом Завете и ревнителям благочестия был хорошо известен; но

3) Что, вследствие предрассудков и непонимания, он не у всех считался главным и лучшим;

4) Что даже те, которые считали его таковым, ограничивали его узкими пределами родства, национальности, единоверия, отказываясь признать близким всякого принявшего в его судьбе искреннее и доброе участие;

5) Что, наконец, Иисус Христос, исправляя и указывая пути к высшему совершенству, указал не только то, что для достижения жизни вечной должно любить Бога и близкого, но и то, кого нужно разуметь под близким.

1. Вопрос о самой большой заповеди в Законе неоднократно предлагался Иисусу Христу Иудейскими законниками. Так, Евангелисты Матфей (Мф.22:35–40) и Марк (Мк.12:28–34) говорят о подобном вопросе в последние дни жизни Господа. Некоторые полагают, что рассказанное у Луки событие есть одно и то же с упоминаемым у Матфея и Марка. Действительно, и там и здесь вопрошает Иисуса законник, и притом, искушая (то есть испытывая) Его; и там, и здесь ответ на вопрос одинаков. Тем не менее, смешивать эти два события нельзя ни по времени, ни по другим обстоятельствам.

Событие, рассказанное Лукой, относится ко времени прохождения Иисуса Христа по Галилее, а описанное у Матфея и Марка – к последней пасхе. У Луки заповедь о любви приводит сам вопрошатель-законник, у Матфея и Марка – Иисус Христос. Тут прямо спрашивается о пути в Царствие Божие, а там о главной и большей заповеди в Законе. Тут есть вопрос о том, кто мой близкий и решение его в притче; там нет ни вопроса, ни притчи.

2. Ответ законника о первой заповеди оказался правильным и был одобрен Иисусом, но законник всё же хочет оправдаться в чём-то, и предлагает Иисусу новый вопрос о том, кто мой близкий? Очевидно, он хочет не столько сам научиться у Иисуса, сколько хочет показать свою учёность. Потому и говорится, что он спросил Иисуса искушая.

3. Заповедь о любви к Богу и близкому была известна и в Ветхом Завете, но она не считалась главной. Только в школе Галлела и Гамалиила ей придавали важное значение, но должно быть понимали её более отвлечённо, чем практически. Вот почему, как видно из другого случая (Мк.12:28), заповедь о любви к Богу соединялась с заповедью о единстве Божием. Если Бог един – рассуждали в школе Гамалиила – то Он один и достоин любви, и Его одного должно любить. Иисус Христос указывает другие более близкие сердцу человека причины любви к Богу, когда прямо называет Его Отцом и призывает людей быть сынами Вышнего (Мф.5:45; Лк.6:35).

И в самом деле, Бог не только Творец, Промыслитель и Спаситель наш, но Он и Отец наш. Он – высочайшее и совершеннейшее Существо; Он – Первообраз, Идеал, к которому мы стремимся; Он – источник наших сил и жизни. Он – Свет нашего ума, сила нашей воли, сладость нашего сердца. О Нем мы живем и движемся и есмы; мы и род Его (Деян.17:28). Посему мы и должны любить Его всем сердцем, крепостью и разумением: всей душой. И как Бог есть больше всего, болий и сердца нашего (1Ин.3:20), то и любить Его нужно больше всего и так, чтобы весь человек был проникнут этой любовью.

Приводимые слова «некоторых стихотворцев» – мы и род Его – находятся, между прочим у Арата Киликийского, то есть соотечественника Павлова, жившего в III-м веке до Рождества Христова, в его астрономическом стихотворении (Φαινὀμενα), по-видимому, они и взяты с буквальной точностью.

4. С заповедью о любви к Богу связана и заповедь о любви к близкому. Ни Ветхий Завет, ни Иисус Христос не показывают оснований, почему мы должны любить наших близких. Но когда Писание говорит, что должно любить близкого, как самого себя, то ясно показывает эти основания в единстве природы и происхождения от Бога. Человек должен любить всякого человека, потому что должен во всяком человеке видеть подобного себе, должен видеть самого себя. Иудеи были не правы, когда говорили, что нужно любить только единоплеменников, забывая, что и самаряне, и язычники, подобно им, – создания Божии, что и они такие же люди, как и Иудеи, что Бог сотворил от единые крове весь язык человечь, жити по всему лицу земному (Деян.17:26), что следовательно все люди – братья, и что следовательно, как Бог близок ко всем нам как Отец, так и все люди – как дети Его, должны быть близки к нам. Эту истину и утвердил Иисус Христос, разрешив вопрос о том, кто наш близкий, притчей о милосердном Самарянине.

5. В притче о милосердном самарянине святые отцы Церкви видят прекрасный образ любви Сына Божьего к падшему человеку. Впадший в разбойники, Адам, или вообще человек, ограбленный и избитый злодеями. Священник и левит – люди, наиближе стоявшие к Иудею и оказавшиеся наиболее невнимательными к пострадавшему. Некоторые разумеют под священником Аарона или жертвы, под левитом – Моисея или Закон, которые не спасли падшего человека. Самарянин – Сам Иисус Христос, которого Иудеи за Его учение действительно называли иногда Самарянином (Ин.8:48). Он оказал милость и помощь страждущему человеку, возлив на раны его елей милости и вино благодати, под которыми Златоустый разумеет кровь страданий Христовых и елей помазания Святого Духа. Привезя израненного в гостиницу – Свою Церковь, Иисус оставил гостиннику – пастырю Церкви – два серебреника – два Завета – Ветхий и Новый, как думают некоторые, или две заповеди о любви, обещая воздать излишне израсходованное, когда возвратится, то есть по мнению святого Амвросия Медиоланского, во время Страшного суда.

6. Кто убо от тех триех близкий мнитися быти вподшему в разбойники ? Ответив законнику на вопрос о близком, Господь Сам предлагает ему тот же вопрос, и законник, несмотря на ненависть к самарянам, должен был сознаться, что близким оказался именно этот ненавистный самарянин, оказавший милость пострадавшему. Иисус Христос повелел и законнику поступать так же, как поступил самарянин, показывая, что ни различие племени и веры, никакие другие отношения между людьми не могут помешать нам видеть в страждущем близкого и оказать ему милость.

А так как и беседа о большей заповеди и притча о самарянине были только ответом на вопрос о том, как наследовать Царствие Божие, то последнее повеление Иисуса: иди и ты твори такожде будет вместе указанием, что лучшим средством для получения Царства Божьего служат дела милосердия.

7. Обращают ещё внимание на историчность притчи. Иисус Христос представляет в притче действительный случай милосердия, оказанного самарянином иудею, а не вымышляет его с целью показать значения милосердия – кем бы и кому бы оно ни было оказано, потому что для этой цели было бы достаточно рассказать факт, без указания национальности или сословий, к которым принадлежали проходившие по пути лица. Ещё менее мог Иисус Христос иметь в виду цель, указанием на милосердие самарянина, сделать упрёк иудеям, гордившимся своими добродетелями. Такая цель была бы недостойна великого Учителя истины.

Очевидно, в притче приведён действительный факт, и притом известный многим. Иначе и законник – вопрошавший Иисуса о том, кто мой близкий – и все слушатели возопили бы против справедливости притчи и стали бы требовать исправления её в том именно духе, что самарянин прошёл мимо впадшего в руки разбойника, не оказав ему милости, и левит поступил также, и только священник оказал эту милость, или по крайней мере, сделал это иудей, а не самарянин. Но мы таких протестов со стороны слушателей не слышим, и это убеждает нас в действительности рассказанного Иисусом Христом случая, что подтверждается отчасти ещё и тем, что законник, отвечая на вопрос Иисуса о том кто, по Его мнению, оказался близким попавшемуся в руки разбойников иудею, не произносит даже имени самарянина, а говорит, что это был сотворивший милость несчастному.

(Лк.10:38–42).

Немного было друзей у Иисуса Христа и Его учеников – да и те не принадлежали к числу богатых и знатных. Между ними Евангелие упоминает о двух сёстрах, Марфе и Марии. Это, без сомнения, те же лица, брат которых, Лазарь, впоследствии был воскрешён из мёртвых. Господь любил отдыхать в их доме, и после путешествия по Галилее Он остановился у них же. Марфа поспешила заняться угощением высокого гостя, а Мария села у ног Учителя и слушала Его учение.

Заботливая Марфа не могла равнодушно переносить невнимательности сестры к великому Учителю, и просила Его Самого сделать замечание Марии, чтобы та шла помочь сестре в хозяйственных заботах. Но вместо порицания Спаситель одобрил поведение Марии и показал, что на потребу нужно только одно.

1. Селение, в котором жила Марфа и Мария, было – без сомнения – Вифания, где впоследствии воскрешён Лазарь. Молчание о нём теперь заставляет предположить, что он был в отсутствии. Из двух сестёр замужем была только Марфа, потому что принимала Иисуса в доме своём и, как хозяйка, заботилась об угощении. Семейство было, как видно, небогатое, потому что не имело даже прислуги, так что сама хозяйка нуждается в помощи услуг сестры.

2. Оправдывая невнимательность Марии к хлопотам старшей сестры, Господь говорит, что едино есть на потребу, то есть одно только нужно. По противоположности с многопопечительностью Марфы, это единое на потребу есть, без сомнения, слушание слова Божия, которому отдалась Мария – ибо с ним связано спасение. Блажени слышащие слово Божие, – говорит Спаситель другой женщине, – и хранящии е (Лк.11:28), а Мария, конечно, слушала для того, чтобы и хранить слышанное: поэтому и часть её благая, которая не отнимется от неё. Все же земные заботы и телесные нужды отнимутся от человека, и у человека самого могут отнять возможность спасения.

3. В сокрытии имени селения и дома, где останавливался Иисус, видят косвенное указание на то, что Евангелие от Луки было написано ещё при жизни лиц, упоминаемых в рассказе, и которые, по скромности, не хотели, чтобы выставлялись их добродетели и их близкое отношение к Иисусу. Сам рассказ о посещении Господом дома Марфы, без сомнения, записан Евангелистом Лукою со слов одной из сестёр. Иоанн, писавший своё Евангелие гораздо позже – вероятно после смерти указанных лиц – открыто называет это селение Вифанией, вблизи Иерусалима – и говорит, что у этих сестёр был брат Лазарь, которого Иисус воскресил из мёртвых незадолго до Своей смерти.

(Лк.1:1–13 = Мф.6:9–13; 7:7–11).

Случилось, – говорит Евангелист, – что когда Иисус в одном месте молился и перестал, приступили к Нему ученики Его и просили Его научить их молиться, как и Иоанн научил учеников своих.

Божественный Учитель, обещавший услышать всякое моление и даже воздыхание верующих в Него, не отказал и в услышании моления о молитве и готовясь исполнить всё, что бы ни попросили у Него, научил Своих учеников с молитвой обращаться к Богу, как к Отцу.

При этом люди прежде всего должны сердечно пожелать, чтоб святилось имя Божие в них, то есть чтобы они как сыны Божии, как дети, святою своею жизнию святили имя Отца Небесного, и чтобы и на Земле наступило Царство Его и была бы исполняема воля Его, как исполняется она на Небе; должны просить от Него хлеба насущного (ἐπιοὐσιον – необходимого для существования), не заботясь нисколько о том, что служит не столько для нужды, сколько для удовольствия; главным же образом просить Бога о прощении грехов, охотно прощая со своей стороны всякому должнику своему; просить и о недопущении нас до напасти – И не введи нас в напасть – Славянский перевод Мф.6:13 (то есть состояние, когда Господь отступает от человека, и человек оказывается во власти тёмных сил, стремящихся погубить его), тогда как в Русском тексте это выражение передано как «и не введи нас во искушение» – но об избавлении от лукавого. В подтверждение же того, что всякая молитва наша будет услышана Отцом Небесным, Иисус сказал, что если человек, который приходит ночью занять у друга своего три хлеба для угощения поздно пришедшего с дороги гостя, и несмотря на позднее время и нежелание друга обеспокоить себя и спящих детей, при неотступности просьбы получает просимое, и если отец никогда не подаст просящему сыну камень вместо хлеба и скорпиона вместо яйца, то тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него.

Всегда Сам молясь и поучая учеников Своих молитве, Иисус Христос показал, что:

1. Молитва есть одно из необходимейших условий и средств нашего общения с Богом Отцом и преуспеяния в духовной жизни. Если Господь наш Иисус Христос – святейший и совершеннейший – всегда молился, чтобы быть в постоянном общении с Отцом Небесным, то тем более подобает нам непрестанно молиться, чтобы не отпасть от источника жизни Бога и не угасить подаваемого Им Духа жизни и святости (1Фес.5:17–19).

2. И молитве, как и всякой добродетели, человек научается от Духа Святого, а не от своих помышлений и пожеланий. О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, – говорит Апостол – но Сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными; и только о Нем мы вопием: Авва, Отче (Рим.8:26,15).

3. В молитве мы должны обращаться к Богу как к Отцу, с детскою доверчивостью, дерзновением и, вместе, с детскою же простотою сердца иневинностию.

4. Составляя семью Отца Небесного, мы должны и заботиться преждевсего о том, что принадлежит и подобает Ему: о святости имени Его, онаступлении Царства Его, об исполнении воли Его и на Земле, как на Небе.

5. Что же касается нас самих, то должны просить от Бога только самого обходимого и избавления от того, что может воспрепятствовать нашему обшению с Богом: от грехов, от соблазнов и от лукавого.

6. Хотя Отец Небесный и всегда готов подать нам всё необходимое для нас и даже прежде прошения нашего; но и мы сами должны быть неотступными в молитве, настойчивыми – если желаем получить просимое.

(Лк.11:14–54; Мф.9:32–34).

Несмотря на неоднократные обличения Господом фарисеев и законников, они не переставали при всяком случае клеветать на Него и распространять между народом то нелепую молву о характере Его чудес, то указывать на мнимые нарушения Им Закона.

В свою очередь и Спаситель не переставал обличать их в неправильных мнениях и в лицемерных добродетелях. Так, однажды после исцеления бесноватого немого, когда фарисеи снова повторили свою богохульную клевету на Иисуса Христа, что Он исцеляет бесов силою веельзевула, князя бесовского, Он с новою силою обличает их в клевете. В доме же одного фарисея, пригласившего Его на обед и удивлявшегося отступлению Иисуса от преданий старцев, обличает фарисеев в предпочтении внешнего внутреннему, в честолюбии и лицемерии, а законников в отягощении народа излишнею требовательностью) относительно исполнения Закона и в подражании своим отцам, убившим пророков, возвещая тем и другим троекратное горе. А они с большим раздражением нападают на Него, подыскиваясь под Него и стараясь найти в Его словах что-либо к обвинению Его.

Сего ради и Премудрость Божия рече: послю в них пророки и Апостолы, и от них убиют и изженут (Лк.11:49).

Где и когда сказала эти слова Премудрость Божия, толкователи разногласят. В Ветхом Завете такого выражения нет. В Новом Завете Иисус Христос Сам никогда не называл Себя Премудростью, и раньше этого никогда не говорил фарисеям и законникам об убиении ими пророков и Апостолов. И потому некоторые думали, что эти слова взяты из какой-то ныне утраченной книги – может быть, какого-нибудь апокрифического Евангелия. Но так как в параллельном месте из Евангелия от Матфея, в обличительной речи Иисуса Христа к фарисеям, буквально читаются эти слова, только без слов: Премудрость Божия рече, – то некоторые не без основания предполагают, что у Евангелиста Матфея этими словами Спаситель говорит о Себе (Мф.23:34). В Евангелии от Матфея (Мф.23:34–35) Господь говорит то же: Вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьёте и распнёте, а иных будете бить в синагогах ваших, и гнать из города в город. Да приидет на вас вся кровь праведная пролитая на Земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что всё сие приидет на род сей (Мф.23:36).

(Лк.12:1–53; сравните: Мф.24:42–51; Лк.13:1–9).

Высказав безбоязненно Свои обличения против фарисеев и законников, Господь Иисус Христос научает и Своих последователей такому же безбоязненному исповеданию Веры перед сильными мира, указав им на попечение Промысла не только о людях, но даже о птицах, даже о волосах на голове человека, и обещая содействие Святого Духа при ответах на судах. Когда же один из слушателей просил Иисуса произвести раздел имения между ним и братом, Иисус – отказавшись от этого права – предложил притчу о богаче, который, собравши во время урожая много добра, думал употребить его на одни удовольствия – поучая этою притчею о нестяжательности.

Другими притчами: о рабах, ждущих господина, о хозяине, оберегающем дом от воров, о верном и злом домоправителе, – Иисус поучает всех бдительности и вниманию к наступающим важным временам. По случаю доставленного Ему известия о казни, которой подвергнуты были Пилатом некоторые Галилеяне – Иисус Христос, как в этой казни, так и в падении Силоамской башни на 18-ть человек, указал слушателям грозные уроки правосудия Божьего, карающего, впрочем, не самих виновных между людьми, а казнию некоторых призывающего всех к покаянию. При этом притчею о бесплодной смоковнице, три года щадимой хозяином сада и обречённой на срубку в четвёртый год, ещё яснее показывает, что ненаказание некоторых грешников доказывает только долготерпение Божие, ожидающее исправления и покаяния и в случае нераскаянности угрожающее гибелью неисправимым грешникам.

Лк.12:5. Убойтесь ищущего власть по убиении воврещи в дебрь огненную (Мф.10:28 погубити в геенне). Разумеется сам Бог, Владыка жизни и смерти, праведный Судия, имеющий право осудить грешников на вечную муку в геенне (Мф.25:41–46); а не диавол, который, хотя искушениями и может довести человека до греха и осуждения на муки, но делает это только по допущению Божьему, – и сам вместе с грешниками будет повергнут в дебрь огненную на вечные мучения.

Стих 8. Сын Человеческий исповесть пред Ангелами Божиими того, кто исповедает (признаёт) Его Сыном Божиим перед человеками, – и отвергнет того, кто отвергнет Сына Божия перед людьми. Ангелы здесь являются не как участники суда Божьего над людьми, исповедующими или не исповедующими свою веру в Сына Божьего, но как призванные наравне с людьми к одинаковой славе у Бога.

Ст. 16–21. Притча о богаче, замышлявшем устроить большие житницы для собрания обильного урожая и получившем грозное предостережение об ожидающей его в ту же ночь смерти, – эта притча представляет прекрасную картину сластолюбия, беспечности о себе и бессердечности к другим, и важный урок правосудия Божьего, проникающего в самые тайники сердца человеческого и посылающего смерть там, где по-видимому – ничто не угрожает смертью.

Глава Лк.13:1–4. Упоминаемые Лукою случаи казни Галилеян Пилатом и падения Силоамской башни на 18 человек – совершенно неизвестны из сказаний Иосифа Флавия или других историков; но это не унижает их исторического достоинства. Они важны по той нравственной истине, которую извлёк из них Иисус Христос. Как часто, видя постигающие наших ближних несчастья, мы признаём в них карающую руку правосудия Божия и, не сознавая своей греховности, не хотим видеть в тех несчастьях милостивого призыва к покаянию и остаёмся по-прежнему неисправимыми грешниками! И как часто, поэтому, и к нам должны быть обращены слова Спасителя: аще не покаетеся, вси такожде погибнете!

Стихи 6–9. Притча о бесплодной смоковнице даёт нам верное изображение нравственного состояния Иудейского народа во время явления Мессии на Земле. Несмотря на обильную почву и на все заботы о дереве, смоковница не давала ожидаемых плодов, и господин беспощадно обрёк бесплодное дерево на истребление. То же произошло и с Иудейским народом, долго величавшимся перед другими народами внешними религиозными преимуществами, но не дававшим плодов добродетели и обречённым на потерю всего, чем он величался, и на совершенную гибель.

Эту же притчу можно приложить и ко всякому грешнику, которого милость Божия долго щадит, ожидая покаяния и исправления и окружая заботами и возможными благами, чтобы расположить сердце человека к исполнению заповедей. Но по упорству своему и нераскаянному сердцу он не хочет разуметь, что благость Божия на покаяние его ведёт, – не кается и сам себе собирает гнев в день гнева и откровения праведного Суда Божия (Рим.2:4,5).

(Лк.13:10–17).

Всё в действиях Иисуса возбуждало неудовольствие против Него со стороны Его врагов: не только учение Его – несходное с учением книжников и фарисеев – но самые исцеления, благодетельные для народа и, по-видимому, не имеющие никакого отношения к вождям народа, служили поводом к выражению с их стороны неудовольствия на Галилейского Учителя и Чудотворца. Так, однажды, когда Иисус, уча в субботу в синагоге, исцелил находившуюся там скорченную женщину, 18 лет страдавшую от этого недуга, начальник синагоги – возмущённый тем, что исцеление совершилось в субботу и не смея обратить своё негодование на Целителя – стал осыпать упрёками исцелённую. Тогда Иисус обличил его самого в лицемерии, указав, что он и сам в субботу отвязывает и поит своих домашних животных – и что тем более следовало освободить от недуга эту женщину, которую 18 лет держал связанною сатана. Начальник синагоги и другие, разделявшие его мнение, устыдились своих слов и замолчали; народ же радовался при виде дел Иисуса.

1. Из Евангельского рассказа не видно, чтобы страдавшая женщина просила Иисуса об исцелении; но Он – как и в других случаях – предваряет её просьбу Своею милостью, показывая этим, что всеблагий Бог часто бывает явлен и не ищущим Его и оказывает Свои милости и не просящим у Него (Ис.65:1).

2. Скорченная женщина в начале рассказа называется только имеющей духа немощи, хотя эти страдания и нельзя считать беснованием в собственном смысле. Но когда Иисус Христос говорит, что скорченная женщина была 18-ть лет связана сатаною, то этим даёт разуметь, что все человеческие немощи и болезни – как следствия наших грехов – есть узы, налагаемые на нас диаволом.

(Ин.9:1–41).

Перед праздником обновления храма (Ин.10:22) Иисус снова пришёл в Иерусалим и по обычаю учил в храме. Народ – поражаемый учением Его и чудесами – готов был признать в Нём ожидаемого Мессию. Однако, Иудейские вожди – ослеплённые ненавистью к Нему – не только сами не хотели признать в Нём Посланника Божия, но и определили отлучать от синагоги всех, кто признает Его Христом (Ин.9:22).

Впрочем, это определение синагоги не оставило великого Учителя в Его просветительской деятельности. Именно в подтверждение того, что Он есть Свет истинный, посланный в мир просвещать людей, Иисус Христос у врат храма – у купели Силоамской – дал зрение слепому от рождения, научив прежде учеников Своих не всегда считать причиною подобных несчастий собственные грехи людей или наследственные, а видеть в них случаи к проявлению дел Божиих.

Это исцеление, удивившее народ своею необычайностью и раздражившее фарисеев тем, что совершено было в субботу, послужило поводом к спору о Лице Самого Целителя, когда Он стал известным исцелённому, а через него и всем.

Фарисеи, видя в этом деле нарушение субботы, считали Иисуса грешником, а исцелённый – предполагая, что Бог не слушает грешников и не даёт им чудотворной силы – считал Его пришедшим от Бога. За это раздражённые фарисеи выгнали его из сонмища, но обретенный Мессией, он увидел в Нём Сына Божия и поклонился Ему. Это подало повод Иисусу Христу сказать некоторым фарисеям о Себе, что Он пришёл в мир для того, чтобы Своим судом сделать слепых зрячими, а зрячих слепыми.

1. Исцеление слепорожденного представляется у Евангелиста одним из важнейших чудес Христовых, выходящим из ряда обыкновенных исцелений, и а) Потому что здесь исцелён такой человек, которого все знают как слепого – и родители, и Апостолы, и народ – и в котором никак нельзя было заподозрить никакого притворства, обмана, случайного состояния слепоты; б) Он исцелён перед всем народом, так что явление исцелённого возбуждает всеобщее внимание и к нему и к Целителю и, что ещё важней, в) Вызывает со стороны врагов Иисуса строгое расследование дела, произведённое с целью обличения Христа и приведшее к большей славе Его и к обличению их злобы и упорного сопротивления очевидной истине.

2. Хотя исцеление слепорождённого вполне обусловливалось действиями Самого Иисуса Христа, Он всё же посылает ещё исцеляемого к Силоамскому источнику, чтобы Он умылся – и по умовении слепой прозрел. Значение этого посольства к Силоамскому источнику открывается из сравнения с исцелением 10 прокаженных. Посылая страждущих то к священникам, то к Силоамскому источнику, Иисус Христос как бы хотел заставить исцелённых обратить внимание на самих себя, обдумать свое положение и оценить значение совершившегося чуда, чтобы таким образом подготовить их к вере в Мессию.

С другой стороны это отправление исцелённых к законным источникам исцеления указывало, что рядом с Законом и вместо Закона явилась новая чудесная сила, спасающая человека от всех зол. Закон же являлся здесь только для подтверждения действий этой новой силы ( = Мф.8:4).

3. Найдя исцелённого, Иисус Христос спрашивает его: веруешь ли ты в Сына Божия? Этот вопрос прямо показывает, что Иисус Христос и Сам признавал Себя Сыном Божиим и от других требовал веры в Себя, как в Сына Божия. С другой стороны и Иудеи – по крайней мере, немногие из них – с понятием о Мессии соединяли понятие о Сыне Божием. Иначе и исцелённый не только бы не понял вопроса Иисуса Христа, но и восстал бы против Его объявления Себя Сыном Божиим, счел бы оное за богохульство.

4. Насколько пристрастно было отношение фарисеев к совершённому Иисусом Христом чуду, видно из того, что родители – при допросе об исцелении их сына отсылают вопрошающих к самому сыну, под предлогом, что он уже, как взрослый, сам может лучше объяснить, как совершилось его исцеление – на самом деле поступают так из боязни Иудеев, которые положили уже отлучать от синагоги тех, которые признают Его Мессией. С другой стороны это открывает нам, что в народе уже распространено было мнение об Иисусе, как о Христе (Мессии), и что синагога уже принимала свои меры против распространения этого мнения.

В чуде исцеления слепорождённого открывается нам:

а) Что самые несчастья человека служат часто к славе Божией;

б) Что Иисус Христос есть Свет Миру, всегда готовый просветить слепых;

в) Что для возвращения зрения Он употребляет самые незначительные средства;

г) Что неверие и предрассудок не убеждаются никакими очевидными доказательствами и ищут оснований для сомнения там, где оно обращается на главу сомневающихся;

д) Что вера, напротив, находит подкрепление и утверждение для себя там и тогда, где и когда их не ожидает.

(Ин.10:1–42).

Продолжая Свою беседу с фарисеями и с народом после исцеления слепорождённого, Иисус Христос предложил им притчу, в которой изобразил свойства доброго пастыря, а вместе указал признаки и свойства пастыря-хищника, наёмника; показал и отношение овец к тому и другому пастырю. В итоге Иисус Христос сказал, что Он есть и Дверь для входа овец и Пастырь Добрый, готовый положить душу за овец, и что Он крепко оберегает Своё стадо от расхищения.

Это заповедал Ему и Отец Его, Который, без сомнения, хощет, чтобы все люди – составляющие ныне как бы различные стада – были приведены к единству, соединены в одно стадо под властью и руководством одного Пастыря.

Зная волю о сем Отца, Иисус Христос созывает и приводит к единству не только овец от дома или двора Израилева, но и других овец, которые не от сего двора (язычников). За то Отец и любит Сына, как исполнителя Его воли, как Спасителя людей, как Пастыря.

Двор овчий это, очевидно, Церковь, основанная Христом, или во имя Христово (в Ветхом Завете). Привратник, отверзающий двери как Пастуху, так и овцам, есть Дух Святый, через таинства и иерархию вводящий новых членов во двор овчий и изводящий овец на пажити.

Все приходившие до Христа ложные мессии и ложные учители были ворами и разбойниками, развращавшими народ Израильский. К ворам и разбойникам нужно, конечно, отнести и фарисеев, саддукеев и прочих с их ложными мнениями и взглядами на Закон, на Мессию, на средства Богоугожденя: потому что они вели народ не Царским путём Моисея и пророков, или, лучше, Духа Божия, а путём самоизмышленных толкований. Моисей и пророки не были ворами, потому что они посланы Самим Пастырем и действовали во имя Пастыря, были водителями ко Христу. Иудеи, слыша такие отзывы Иисуса Христа о Себе, негодовали на Него – одни считали Его безумным или бесноватым; другие недоумевали: как бесноватый мог бы исцелить слепорождённого. Эти споры слушателей об Иисусе и вопросы их к Нему о том, действительно ли Он Мессия, дают повод Иисусу Христу, в один из торжественных дней праздника обновления, перед лицем всего народа, подтвердить учение о Себе как о Божественном Посланнике. В 25-й день месяца хаслева ( = декабря), когда воспоминалось очищение храма и алтаря при Иуде Маккавее от осквернения, произведённого язычниками по повеление Антиоха Епифана (1Макк.4:52–59), Иисус Христос ходил в притворе Соломновом. Иудеи обступили Его и требовали положительного ответа на вопрос: Христос ли Он?

Указав им на прежние Свои свидетельства о Себе и на чудеса, Иисус Христос говорит об их неверии и объясняет это неверие тем, что они не принадлежат к стаду Его, к числу тех, которые даны Ему Его Отцем, и которых никто не похитит у Него, как не похитит и у Его Отца, потому что Он и Отец одно. Иудеи думали видеть в этом богохульство, и подняли камни, чтобы убить Его. Но Иисус, указав на то, что и в Священном Писании часто люди называются богами, упрекает их за обвинение Его в богохульстве. Когда же Иудеи хотят схватить Его, Он удаляется за Иордан – на место, где крестил Иоанн. Впрочем, беседа Иисуса не осталась без действия; некоторые из слушавших Его уверовали в Него.

1. В притче о пастыре Иисус Христос изображает Себя, согласно пророчествам Ветхого Завета (Пс.22; Ис.40:11; Иер.23; Иез.34; Зах.9), такими чертами, какие были свойственны истинным палестинским пастухам. Пастухи в Палестине и вообще на Востоке сами водят свои стада, а на ночь загоняют во двор овчий (место, ограждённое низким плетнём), имеющий одну дверь или врата, сквозь которые впускаются и выпускаются овцы и у которых стоит приставник, хорошо знающий своих овец. Вход в овчарню для постороннего закрыт; вор входит, только перелезая через забор, но овцы не слушают его. Напротив, своего пастуха они охотно слушают и идут за ним. На Востоке пастухи идут впереди стада и дают своим овцам имена (клички), которые известны и самим животным.

2. Когда Иисуса Христа спрашивали, действительно ли он Мессия, Он, по-видимому, не прямо отвечает на этот вопрос и как бы даёт повод думать, что Он Сам не считал Себя Мессией, а Его сделали таковым Его ученики. Но Иисус Христос не говорит Иудеям, что они ошибаются, считая Его Мессией, не обличает их в напрасной попытке их признать Его высокочтимым каждым Иудеем Мессией, напротив, Он прямо ссылается на Свои прежние беседы о Своём Лице, на Свои чудеса, говорит наконец о Своём единосущии со Отцем (конечно, с Богом); вследствие чего Иудеи и сочли Его богохульником и хотели побить Его камнями. Если же Иисус Христос не прямо отвечает Иудеям на вопрос о том: Христос ли Он? – то или по неискренности вопроса, за которым скрывалось желание обвинить Его в богохульстве, самозванстве и тому подобном, или потому, что их мнение о Мессии слишком резко расходилось с действительным положением дела, так что открытое объявление им Себя Мессией с одной стороны могло слишком возбудить патриотический жар Иудеев и сделаться поводом к политической манифестации со стороны Иудеев против Римлян, или привести Иудеев к слишком горькому разочарованию в мессианских надеждах. То и другое было крайне опасно для Иудеев.

3. Приводя в оправдание Своё слова псалма Пс.81:6: Аз рех: бози есте, – Иисус Христос не давал это им разуметь, что и Его Божество нужно понимать в таком же смысле, в каком понималось величие судей, о коих речь в псалме; но исправлял мнение Иудеев о самом названии богов в приложении к людям, то есть, если Сам Бог, означая высокое значение и превосходство судей перед людьми называет их богами даже в том случае, когда они, как сыны человеческие, умирают, то тем справедливее называться Богом Тому, Кто и словами и делами доказал, что Он от Бога послан, и Кого Сам Отец освятил, то есть избрал для величайшего служения в мире в качестве Мессии.

(Мф.19:1,2; Мк.10:1; Лк.13:22–35; Мф.23:37–39).

Час смерти Богочеловека ещё не пришёл, и покушение врагов убить Его за мнимое богохульство не удалось. Иисус удалился из Иерусалима в пределы заиорданские и там проповедовал и привлекал гораздо большие толпы верующих, чем в Иерусалиме и Иудее. Это обстоятельство дало одному из слушателей повод спросить Иисуса о числе спасающихся, а Ему говорить о трудности пути в Царствие Божие – в особенности о том, что многие потомки Авраама, почитающие себя первыми наследниками обетованного Царства, будут изгнаны из него, а язычники – пришедшие ото всех стран света – возлягут в Царствии Божием, и таким образом первые станут последними, а последние первыми. Весть же фарисеев о намерении Ирода убить Иисуса дает Ему повод предсказать приближение Своей смерти – имеющей последовать в Иерусалиме – и вызывает у Него плач об Иерусалиме, который с явным упорством отвергал все заботы Промысла Божия о нём, почему Спаситель и изрекает Иерусалиму запустение и обещает не являться в нём до дня торжественного входа в него, когда встретят Его словами: Благословен грядый во имя Господне.

1. Иисус Христос не разрешает вопроса о числе спасающихся; а потому и мы не должны искать решения этого вопроса в каких-либо предположениях и соображениях, а заботиться более о том, чтобы и нам быть включёнными в это число. Всеведущий и всеблагий Бог знает сущих Своих и ими же хощет судьбами спасает обращающихся к Нему. При этом может случиться, что те, которые мнили себя первыми и ближайшими наследниками Царствия Божия, могут оказаться последними (по времени обращения, как по Божественному откровению предсказывал Апостол Павел – Рим.11:25–26), или совсем недостойными Царствия; а последние, почитаемые далёкими от Царствия Божия, пренебрегаемые Иудеями (мытари и грешники, Самаряне и язычники) окажутся ближайшими наследниками его.

2. Желающие войти в Царствие Божие должны идти к нему тесным путём и узкими вратами, что указывает на трудность достижения Царствия Божия при обыкновенных условиях и при естественных средствах: потому что немного таких, которые решаются вступить на этот путь (Мф.7:14). Но для тех, которые взяли на себя иго Христово и идут путём креста и страданий, для тех – и только для них – это иго, при помощи благодати Божией, кажется благим и бремя – лёгким (Мф.11:30). И потому ложно некоторые и себя и других уверяют, что только одна вера без добрых дел или одна принадлежность к обществу христиан достаточна для спасения. Здесь повторяется то же печальное заблуждение, каковым страдали современные Христу Иудеи: ядохом пред Тобою и пихом, – скажут они некогда Иисусу, – и на распутиих наших учил еси. И речет: глаголю вам, не вем вас откуда есте: отступите от Мене вси делателие неправды (Лк.13:26,27). Стало быть, ни участие в таинствах Церкви, ни знакомство с учением Христовым не спасёт таких последователей Христа, если они окажутся таковыми делателями неправды, каковыми были мнимые праведники времён Христовых.

3. Упоминаемое в этом рассказе извещение фарисеев о намерении Ирода убить Иисуса у некоторых толкователей считается притворством, хитростью фарисеев, желавших напугать Иисуса Христа вестью об угрожающей опасности и таким образом заставить Его удалиться из заиорданской области в Иерусалим, где уже дни Его, так сказать, были сочтены.

Между тем, такая заботливость с их стороны о безопасности Иисуса, по их мнению, должна была служить в глазах Иисуса доказательством их расположенности к Нему. Но нельзя думать, чтобы такой опасности на самом деле не было, – Ирод, убивший Иоанна и искавший видеть Иисуса, конечно, наложил бы руку и на Иисуса, объявив Его, может быть, как и Иоанна, виновником какого-нибудь политического возмущения. Если же Ирод не находит ничего в Инсусе, когда к Нему присылает Пилат, то может быть потому, что уже видел Его в руках суда Римского и как преступника, не принадлежащего к его области. Насколько в этом обстоятельстве сошлось коварство фарисеев с коварством Ирода, показывает ответ Иисуса, Который прямо называет Ирода лисицей и обещает быть в пределах его не более трёх дней. Этим ответом Иисус Христос показывает то, что Он не боится ничьих коварных замыслов против Него, и что Он может поникнуть в их коварство и коварство Ирода.

4. Невозможно пророку погибнути, кроме Иерусалима. – Печальное преимущество перед другими городами, которого достиг Иерусалим своими несправедливыми отношениями к посланникам Божиим! Если некоторые из пророков (например, Иеремия, Иоанн Предтеча) погибли и вне Иерусалима, то это не отнимает у него славы пророкоубийственного города по преимуществу – ибо из Иерусалима, как центра Иудейской законности и религиозности, шли главным образом враждебные отношения к посланникам и пророкам Божиим, которые возвышали свой обличительный голос против самоуверенных и ослеплённых вождей Иудейского народа.

5. И слова Иисуса: се оставляется дом ваш пуст, а также предсказание о непосещении Иерусалима до дня, когда встретят Его возгласом: благословен грядый во имя Господне некоторые относят к ближайшему входу Иисуса Христа в Иерусалим – и оставление дома пустым означало решительное оставление Иудейского святилища с его служителями, которые свели всю религию Моисея к пустой формальности и не поняли дня посещения своего. Но ещё лучше относить эти слова к тому запустению, которое последовало в религии и стране Иудейской после отвержения народа Иудейского за его отвержение Сына Божия, а пришествие – о котором здесь предсказано – есть второе Пришествие Иисуса Христа для последнего суда. Следовательно, словами: оставляется дом ваш пуст означает вечное запустение храма Иерусалимского и оставление всего народа. Слова же: «дондеже речете: благословен грядый во имя Господне» служат пророчеством, что и Иудеи некогда перед самым пришествием Христовым, обратятся ко Христу и встретят Его, как грядущего Мессию ( = Рим.11:25).

(Лк.14:1–35).

Недовольные Иисусом фарисеи всюду преследовали и подстерегали Его. На обеде у одного из начальников фарисейских к Иисусу подошёл человек, страждущий водяной болезнью. Вопросив фарисеев о том, позволительно ли лечить в субботу – и не получив от них ответа – Иисус исцелил больного и указал свидетелям сего чуда на то, что каждый из них в субботу вытащит животное, упавшее в колодезь, оправдывая этим Своё право подать руку помощи страждущему человеку.

В дальнейшей Своей речи за обедом у фарисея Он в притчах даёт гостям наставление, что не нужно предвосхищать места на званых пирах, а хозяину дома, что на обеды нужно звать не друзей, а бедняков, которые не могут отплатить ему таким же приглашением и таким образом дают позвавшему их возможность получить воздаяние в день воскресения праведных. На замечание одного из слушателей, что блажен тот, кто вкусит хлеб в Царстве Небесном, Иисус Христос предложил притчу о великой вечере, в которой показал, что много званных в Царство Небесное, но мало избранных.

На большой пир к одному человеку, – говорил Он, – были приглашены многие из его друзей и по разным причинам отказались прийти на пир, так что приглашены были уже хромые, слепые и нищие – званые же не удостоились отведать хлеба на пире звавшего.

В связи с этою притчей Иисус Христос учил, что кто любит родителей или родственников больше Его, тот недостоин быть в Царстве Небесном, и кто не решился нести за Ним креста своего, тот не войдет в Царствие Небесное. Необходимость же приготовления себя к Царству Небесному открыл Иисус в притчах о человеке, строящем башню, и о Царе, отправляющемся на войну, которые подвергнутся насмешкам и унижению, если приступят к своим предприятиям, не рассчитав вперед своих сил и средств, необходимых для совершения своего дела. Первый – строитель башни – будет осмеян всеми, когда не будет иметь средств докончить начатую постройку; а второй – Царь, имеющий только 10 тысяч войска – увидит, что он не силен воевать с Царем, имеющим 20 тысяч, и принужден будет прежде начала войны просить своего соперника о мире.

Предостерегая Своих последователей от пристрастия к земным вещам, которые могут отвлечь их от главной цели своих стремлений, Иисус Христос сравнивает их, как и прежде, с солью и говорит, что как ни хороша соль, но и она может потерять свою силу и сделаться негодною. Свои наставления Господь закончил воззванием: имеяй уши слышати, да слышит.

1. Притча о великой вечере, очевидно, означает призвание к Царствию Божию. Под звавшим домовладыкою разумеется Сам Господь; а под именем первых званных на вечерю нужно разуметь тех, которые считали себя друзьями Божиими: начальников народа Иудейского, законников и книжников – так как они были преемниками древних пророков. Отказ их идти на зов господина означает явное сопротивление Евангельской проповеди. Призвание к вечере слепых, хромых и прочих означает призвание грешников и мытарей. Обращенное к сим людям убеждение идти на пир показывает, что эти люди чувствуют себя недостойными и неготовыми к вступлению в Царство Божие. Но милосердие Божие с особенной заботливостью печется о призвании и спасении грешников. Лишение обеда означает лишение Царства Божия и вечной славы.

2. Причины, выставленные званными, вовсе не представляются совершенно нелепыми – действительно, у купившего землю могла быть нужда посмотреть ее (чтобы не упустить, например, время посева); купивший волов также мог иметь нужду испытать их, дабы найдя животных непригодными к работе, вернуть скотоводу-хозяину, гнавшему, возможно, гурт волов в другое место и которого уже нельзя было после сыскать. Еще более основательным представляется извинение третьего, потому что и сам Закон (Втор.24:5) освобождал молодожена даже от исполнения общественных обязанностей. Но во всяком случае все эти причины оказываются недостаточными: ясно, что Христос под человеком, устроившим пир, разумеет Самого Бога, а для Бога, конечно, человек должен пожертвовать решительно всем в жизни.

Притча о неправедном управителе

Учение о браке и девстве

Притча о богаче и нищем Лазаре

(Лк.17:1–10).

Заключая Свои обширные беседы с учениками о достижении Царствия Божия и сводя Свои наставления к утверждению между верующими взаимной любви, как необходимого условия созидания Царства Божия на Земле, Иисус Христос прежде всего указывает, как опасны для верующих соблазны и какой страшной ответственности подлежат виновники соблазнов.

Невозможно есть не прийти соблазном, – говорит Спаситель. Эта, так сказать, необходимость соблазнов зависит от испорченности природы – в одном случае – соблазнителя, в другом – соблазняемого: первого эта порча побуждает привлекать других к злой деятельности, другого побуждает искать в деятельности других повода к греху. Так, фарисеи своим потворством и своими примерами увлекали простой народ к греху; за что Иисус Христос часто осуждал их.

С другой стороны, безупречная высокая деятельность Самого Иисуса Христа заставляла многих соблазняться о Нём – не потому, что в Его действиях было что-либо соблазнительное или достойное порицания; но потому, что соблазняемые сами были испорчены и искали случая заподозрить Его в совершении незаконных действий и обвинить Его в том, что собственно и не было грехом, например, в нарушении субботы, несоблюдении преданий старцев и подобное. Терпеливо перенося несправедливые подозрения со стороны врагов Своих и прощая им все порицания и хулы на Него, Иисус Христос учил и Своих учеников такому же терпеливому перенесению обид со стороны близких и прощению их. Апостолы, понимая всю трудность такой самоотверженной любви к ближнему и предполагая, что силу к преодолению этой трудности они могут обрести только в вере, просят Господа, чтобы Он умножил им веру. Но Иисус Христос показывает, что для совершения чудес любви нужна не вера, потому что и малейшее проявление её в состоянии подвигнуть горы: нужно глубокое смирение и готовность угождать Господу и служить Ему во всём и всегда.

Как раб, возвратившийся с поля после тяжёлой работы, не может рассчитывать на то, чтобы господин прежде посадил его за стол, но должен будет прежде послужить господину, а потом сам есть и пить; так и последователь Христов, после трудных подвигов веры и любви, исполнив всё повеленное ему, не должен рассчитывать на награду и похвалу, а должен только думать, что он раб неключимый (непотребный), что если он что и сделал, то сделал только то, что должен был сделать. Такое сознание должно быть следствием как смирения, так и сознания того, что всё совершаемое нами совершается для Бога и при помощи силы Божией, потому что мы и помыслить ни о чём добром не можем от себя как от себя, но мыслит и действует в нас Дух Божий (2Кор.3:5).

(Лк.17:11–19).

На границе между Галилеей и Самарией, при входе в одно селение встретили Иисуса Христа 10 прокаженных, которые своею просьбою привлекли милость Его, получили повеление идти к священникам для засвидетельствования их исцеления от проказы, и на пути действительно очистились от неё; но только один из них, Самарянин, счёл первым долгом возвратиться к Целителю и, прославляя Бога, пасть к ногам Иисуса и благодарить Его за исцеление. Прочие же исцелённые поспешили к законным свидетелям исцеления, забыв о виновнике сего события. Упрекнув неблагодарных, Иисус Христос милостиво утвердил исцелённого в вере и отпустил его.

Впрочем, Иисус Христос укоряет 9 прокажённых, получивших исцеление и с благодарностью не возвратившихся к Нему, не потому, что Он требует и нуждается в благодарности, а потому, что желает, чтобы человек никогда не забывал этого долга.

Примечание. В древности не знали и не устраивали ни лепрозорий, ни отдельных приютов для такого рода больных, как прокажённые. Только немногие богатые и знатные лица, подвергшиеся этой болезни, как например Озия, царь Иудейский, могли устраивать себе отдельные загородные дома (2Пар.26:21), где и проводили печальные остатки своей жизни. Другие же несчастные были изгоняемы из домов и городов и, лишённые крова, пищи и одежды, скитались по пустыням и полям, скрываясь в пещерах, служивших для погребения, и часто делаясь добычею диких зверей.

Иногда такие несчастливцы соединялись в небольшие партии и разбойничали по большим дорогам, нападая на проезжающих и прохожих и отнимая у них хлеб и одежду.

(Лк.17:20–37).

Ожидая пришествия Мессии и наступления Его Царства на Земле по известным признакам и как бы в определённое время, фарисеи на этом основании никак не могли признать Иисуса Христа за Мессию, как не могли понять и слов Его, что Царство Божие уже наступило, и что не все званные войдут в него. Иисус Христос раскрывает перед ними эти истины, доказывая, что Царство Божие не есть что-нибудь внешнее, заметное для глаз, а внутреннее, духовное, уже существующее в сердцах многих из слушателей.

Затем, предупреждая Своих учеников, чтобы они, ожидая явления Царствия Божия на Земле – то есть вторичного пришествия Сына Божия уже во славе – не следовали в этом случае указаниям и советам фарисеев, не слушали тех, которые скажут им, что Христос здесь или там, или что Он явился где-нибудь для устроения Царства Своего на Земле. Такие вести ложны: Царство Божие, – говорит Он, не приходит с соблюдением, заметно. Как молния сверкает от Востока до Запада, так и Сын Человеческий явится вдруг во всех концах мира. Но прежде чем Он явится во славе, Ему надлежит пострадать от Своего рода. Во дни же явления Сына Человеческого произойдёт то же, что происходило во времена Ноя, когда начался потоп и захватил всех; или как было во время Лота, когда пал с Неба огонь и истребил преступные города.

Последователи Иисуса Христа должны быть особенно осторожными в те опасные минуты. Возвращение с поля в дом, или с кровли дома в комнату для того, чтобы взять необходимое, было бы похоже на обращение жены Лотовой, погубившее её, потому что такое возвращение христианина, даже за самыми необходимыми вещами, показывало бы, что он дело спасения считает менее необходимым, чем дело частное, имеющее временный интерес.

Вообще же забота о благосостоянии телесном ведёт к гибели души; а напротив, пренебрегающий своею жизнью для спасения души, спасёт её. Вместе с сим Спаситель этими словами указал быстроту наступающего опасного переворота вокруг Себя. Поэтому Апостолы спросили: Господи, где это будет? Он же ответил им притчею: где труп, там соберутся и орлы. Притча означала, что за грехами следуют бедствия так же естественно и необходимо, как и хищные птицы за падалью. В последних словах можно ещё видеть предсказание Иисуса Христа о судьбе Иерусалима. Иерусалим – это разлагающийся труп, лишившийся духа; над ним уже парят орлы Рима, готовящиеся разорвать царство Иудейское на части, чтобы самим воспользоваться на счёт этого разлагающегося трупа.

Стих 34. В ту ночь двое будут вместе, на поле, на мельнице и даже на одной постели, и один из них будет взят, другой оставлен. Этим Иисус Христос хочет показать, как внезапность Своего прихода, так и справедливость Судии, Который несмотря на внешнюю близость, легко различит людей различных по внутренним свойствам и расположениям.

(Лк.18:1–8).

Желая научить верующих постоянной молитве и избавить от уныния, Иисус Христос предложил притчу о неправедном судии, который, не из сострадания к бедной вдове, а во избежание докучливости с её стороны, защитил её от её врага. Оканчивая притчу, Иисус Христос спрашивает: слышите ли, что говорит судия неправедный? И возводит умы и внимание слушателей к верховному Судии Богу, Который тем скорее и неотложнее исполнит молитвы верующих и не оставить никого искуситися паче еже может, но сотворит со искушением и избытие (облегчение), яко возмощи человеку понести (1Кор.10:13).

1) Побуждая рассказанною притчею страждущих к терпеливому перенесению несчастий и к ожиданию помощи от Бога, Иисус Христос вместе с тем показывает, что главным условием, как терпения в страданиях, так и упования на Бога в несчастьях и безропотной покорности Промыслу служит вера в Сына Божия, приходившего на Землю для спасения людей от величайшего несчастья – от греха, для уничтожения причины всех бедствий человечества – зла. Но при этом заметил, что во Второе Пришествие Своё на Землю едва ли Он обрящет веру в Себя на Земле, что вместе с тем служит предсказанием и того, что к концу существования мира оскудеет на Земле и терпение в страданиях и упование на Бога, от чего и самые несчастья будут казаться для страждущих чрезвычайными.

2) Судья неправедный избран здесь для большей противоположности Богу; вдова – как чаще других подвергающаяся преследованиям и обидам. Велика, конечно, была нужда вдовы и усиленны просьбы ея, если и неправедный судия, и Бога не боявшийся и людей не стыдившийся, во избежание докучливой просьбы, решился защитить её от её обидчика.

3) С другой стороны, эта притча показывает пример того, что при всех неправдах наших мы можем делать добрые дела и привлекать на себя благословение Божие и благодарность людей. Неправедный судия против своего желания оказывает доброе дело бедной вдове и, конечно, заслуживает от неё благодарность и от Бога милость. Защита вдов и сирот вообще в Священном Писании считается высокою добродетелью.

(Лк.18:9–14).

В обличение гордящихся своею праведностью и в поощрение истинно кающихся, Иисус Христос сказал следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться; один был фарисей, другой мытарь. Фарисей благодарил Бога за то, что он не похож на других людей порочных и преступных, и ещё более не похож на стоящего здесь же вдали мытаря; потому что часто постится и даёт десятину от всего приобретённого. Мытарь же, не смея и взглянуть на Небо и только ударяя себя в грудь, говорил: Боже, милостив буди мне, грешному! И пошёл мытарь домой более оправданным, чем фарисей – замечает в конце притчи Иисус Христос, потому что возвышающий себя будет унижен, а унижающий возвысится.

1) Притча представляет двух человек, совершенно противоположных по внутренним свойствам. Фарисей гордится не своим происхождением от Авраама, как это делали другие Иудеи, но своими действительно добрыми делами. Став перед Господом с полным сознанием своего нравственного превосходства перед другими людьми и принося Богу благодарность за совершённое им добро, он не столько утешается своими добродетелями, сколько самоуслаждается ими; не столько благодарит Бога за добрые дела, сколько требует от Бога себе благодарности и похвалы за них; не столько хвалится своим нравственным совершенством, сколько осуждает и уничижает других людей. Он не знает на Земле других праведников, кроме себя; все прочие люди для него только грабители, обидчики, прелюбодеи.

Перечисляя свои добродетели, фарисей указывает преимущественно на то, что и не требовалось Законом. «Пощусь два раза в неделю» – говорит он, тогда как Закон назначал только один постный день в году, день очищения (Лев.16:29); и постится он, конечно, не для очищения от грехов – так как ему не в чем, по его понятиям, каяться, а для того, чтобы показать себя ревностным в исполнении требований Закона. «Десятину даю из всего, что приобретаю». – Закон требовал десятины от плодов и прибыли скота (Втор.14:22–26); но усердие фарисеев простирало это требование Закона и на такие предметы, которые не упоминались Законом, как-то: на мяту, анис, тмин и тому подобное (Мф.23:23). И десятину он даёт не потому, что чувствует себя обязанным выразить перед Богом благодарность за получаемые от Него блага, но как бы для того, чтобы сделать Самого Бога должником своим за принесение Ему того, чего Он и не требовал

2) Совершенную противоположность фарисею представляет мытарь. Может быть в первый раз он зашёл в храм, чтобы помолиться, и не находит себе более приличного места, как у порога, издали. Ему нечем хвалиться: ему и не стоять на ряду с такими праведниками, какими были и в глазах других и в собственных глазах фарисеи. Кроме грехов, он ничего не знает за собою; и ему ли, грешнику, смело и открыто смотреть не только в глаза Божии, но и в глаза людей. В груди его бьётся порочное сердце, и он ударяет себя рукою в грудь, как бы желая поразить скрывающийся там грех. Не зная за собою ничего, кроме грехов, он ничего и не просит у Бога, кроме помилования: Боже, милостив будь мне грешнику! Впрочем, он других молитв и не знает; а если бы и знал, то побоялся бы произнести их своими нечистыми устами и обратиться к Богу, Который приемлет моления только от чистого сердца и нескверных уст.

Как блудный сын, он чувствует, что согрешил на Небо и перед людьми, и не помышляет об усыновлении себя Богом, а о принятии лишь в число наемников Отца Небесного. Но его сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит. И пойдет он оправданным в дом свой, примирённым с совестью и готовым подобно Закхею, на дела благая, которые покажут в нём истинного сына.

3) Фарисеи постились два раза в седмицу, во второй и пятый день недели, то есть в Понедельник и Четверг – потому, как объясняют раввины, что в четверг Моисей взошёл на гору Синай и начал там сорокадневный пост, а в понедельник сошёл с горы, окончив пост.

4) Высказанное в конце притчи нравоучение служит прекрасным переходом и объяснением к следующему рассказу о благословении детей Иисусом Христом.

(Лк.18:15–17; Мф.19:13–15; Мк.10:13–16).

Иисус Христос не отталкивал и самых малых членов Царства Божия, какими представлялись в глазах некоторых мытари, и какими считали ученики Христовы детей. Но Он, требуя для Царства Божия детской простоты и чистоты, с любовью принимал детей и благословлял их. На учеников же, однажды возбранявших матерям приводить детей к Нему, вознегодовал за это и напомнил им, что таковых есть Царствие Божие, и что даже все верующие должны быть подобны детям, чтобы воспринять Царствие Божие.

1) Ученики возбраняли приводить детей к Иисусу Христу, считая их неспособными понимать и воспринимать высокие истины Царствия Божия, и потому не хотели обременять Своего Учителя таким по-видимому не важным делом, как благословение детей. Исправляя их понятия, как и во всём, Иисус Христос указал и высокое значение принадлежащих по преимуществу детскому возрасту свойств невинности и простоты, и важность благословения детей, как членов Царства Божия.

2) К Иисусу Христу матери приносили своих детей, чтобы Он помолился о них и благословил их. Трудно угадать прямую причину, побудившую матерей просить благословения своим детям у великого Галилейского Пророка; но скорее всего этим они выразили и свою веру в Божественную и чудодейственную силу Иисуса Христа, силу, могущую сделать их детей счастливыми в жизни, то есть способными совершать великие дела добродетели, и своё желание сохранить в душе своих детей память о важном случае в их жизни, когда они, ещё будучи младенцами, были на руках у великого Человека и получили от Него благословение. Есть прекрасное и поучительное предание, что знаменитый учитель Церкви и священномученик II-го века, Игнатий Богоносец († в 108-м году), назван так именно потому, что в младенчестве своём был одним из тех счастливых детей, которых Богочеловек Иисус Христос носил на руках (Θεοφο'ρος). Хотя сам святой Игнатий своё прозвание Богоносца объясняет тем, что он всегда носил в сердце своём Христа Бога, но предание имеет тот смысл, что ношение дитяти на руках Христом сделало его как бы способным носить Христа в сердце своём; что следовательно благословение пророка делает детей пророками, то есть способными понимать и открывать волю Божию людям и прежде всего обнаруживать это на самих себе.

(Мф.19:16–30; Мк.10:17–31; Лк.18:18–30).

Между Иудеями времён Иисуса Христа было много ревнителей Царства Божия, которые стремились достигнуть его не только обычным путём исполнения Закона, но, как бы чувствуя его недостаточность, искали новых, более совершенных, путей и, пользуясь пребыванием нового замечательного Учителя, спрашивали у Него указания подобного совершенного пути.

Один из начальствующих, человек ещё молодой, вопрошал Иисуса Христа о пути к животу вечному. Но когда указанный ему Спасителем обычный путь исполнения Закона Моисеева оказался, по словам юноши, известным ему и пройденным ещё с юности, то Спаситель – увидев сильную привязанность юноши к своему богатству, препятствующую его духовному совершенствованию – потребовал от юного искателя Царствия Божия, чтобы тот отрёкся от богатства и раздал его бедным.

Но богатый юноша, уже не далёкий от Царствия Божия и похваленный Иисусом Христом за своё строгое исполнение Закона, весьма опечалился при словах Иисуса Христа и удалился, потому что имел очень большое имение, с которым он не мог расстаться. Это удаление юноши дало Иисусу Христу повод указать ученикам, как трудно богатому войти в Царство Божие. «Удобнее, – сказал Он, – верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» . Когда же изумлённые ученики стали спрашивать Его: кто же при таких строгих требованиях может спастись? Иисус отвечал: невозможное для человека возможно Богу, и опять подтвердил Свои слова.

Апостол Пётр, глубже других понявший значение указываемого Спасителем пути для достижения Царствия Божия и необходимости неоднократно требуемого Им самоотвержения и всякого рода лишений, спросил Иисуса: какая же награда будет нам, Апостолам, оставившим всё и последовавшим за Тобою? Иисус обещал им величайшую честь – какой только может удостоиться человек, именно: во Второе Пришествие Сына Человеческого, когда Он приидет судить живых и мёртвых и воссядет на Престоле славы Своея, тогда воссядут и они на 12-ти престолах и будут судить 12-ть колен Израилевых.

Всем же другим последователям Своим, которые подобно Апостолам отрекутся от всего ради имени Его, Он обещал сторицею воздать за все лишения и дать им жизнь вечную. Но при этом Иисус Христос заметил, что как часто в жизни бывает, так и в деле спасения будет, что первые станут последними, а последние первыми; то есть первые по общественному положению, первые по призванию к Царствию (каковыми были тогда Иудеи), сделаются последними по времени вступления в Царствие Божие, или последними в Царстве Божием.

И наоборот, последние по общественному положению (мытари, грешники, язычники) сделаются первыми, будут предварять сынов Царствия на лоне Авраамовом. В приложении к самим Апостолам это было предостережение; чтобы они сами не думали, что, будучи первыми по времени званными в Царство Божие, они должны быть в нём первыми и по достоинству.

1) Средствами для достижения Царствия Божия Иисус Христос устанавливает прежде всего, как и в Ветхом Завете, раз на всегда данные Богом нравственные заповеди: о любви и служении Богу, о почтении к родителям, о неубийстве, неворовстве и прочем (Лев.18:5 = Рим.10:5; Гал.3:12,21). Но для достижения высшего совершенства исполнения одних этих заповедей недостаточно. Сам юноша, хвалившийся перед Иисусом Христом тем, что он от юности соблюдал все указанные заповеди, сознавал, что этого недостаточно, и обращался к Иисусу Христу с вопросом о том, чего ещё он не докончил. Указание Иисуса Христа на исполнение Закона, как на средство к достижению жизни, сделано приспособительно к Ветхому Завету и к состоянию юноши, как Иудея, ещё жившего под Законом и не веровавшего во Христа. Но когда этот юноша, сознавший сам недостаточность Закона, стал искать новых лучших путей, Иисус Христос указал ему другой, высший путь – добровольную нищету.

2) Добровольная нищета, отречение от имущества и раздача его другим, есть одно из проявлений высочайшего самоотвержения, которое требуется Спасителем от Его последователей, а не единственный путь совершенства. Эта нищета имела важное значение в настоящем случае, в приложении к юноше, который был богат и которому богатство препятствовало возвыситься до самоотвержения. Так что Христос Своими словами о трудности спасения для богатого, по замечанию святого Иоанна Златоустого, не богатство порицает, а тех, кои пристрастились к нему. Авраам, Иов, Давид, Товит и при земном богатстве были друзьями Божиими и сделались наследниками Царства Небесного; а Анания и Сапфира, даже продавшие свои имения, ради приобретения сокровищ Небесных, не получили оных.

3) Для означения трудности богатому войти в Царствие Божие Иисус Христос указывает на трудность прохода верблюда через игольные ушки. Выражение это заимствовано из народной пословицы, сохранившейся в Талмуде и означавшей какую-либо трудность или невозможность. Самая же пословица, говорят, основана на том, что в древнем Иерусалиме, и вообще на Востоке, под именем игольных ушей разумелась небольшая калитка или дверь, устроенная рядом с большими городскими воротами. В эту калитку проходили пешеходы, иногда прогоняли мелкий скот; но ни одно большое животное, и тем более верблюд, не могли проходить сквозь эту калитку.

Другие читают (κἀμελος) вельбуд – толстый корабельный канат, вместо (κἀμηλος) = верблюд – и понимают игольные уши в прямом смысле, то есть что толстого корабельного каната нельзя продеть сквозь ушко обыкновенной швейной иглы. Но и без таких объяснений смысл выражения очевиден. Чрезвычайная трудность или почти невозможность богатому войти в Царствие Божие объясняется тем, что заботы о приобретении или сохранении богатства обременяют дух человека, отягощают его и как бы прикрепляют к Земле, и таким образом затрудняют его шествие по прямому пути добродетели. Кроме того, владение богатством – давая возможность человеку удовлетворять насущные потребности – в то же время располагает его и к удовлетворению прихотей и порочных желаний, делает его беспечным, самоуверенным, глухим к нуждам и лишениям других людей и подобное. Всё это и препятствует человеку в достижении Царствия Божия.

4) Всяк иже оставит дом или 6ратию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит. Это не значит, что спасение невозможно в семействе, в обществе, в мире, или при обладании имуществом, но – как говорит Климент Александрийский: «если у кого из нас есть неверующий отец или сын, или брат, и если кто-нибудь из них препятствует нам жить по вере и достигать жизни на Небе: то мы должны прервать с ним единение и общение... Будет ли говорить тебе богопротивное брат или сын, или жена, или кто-нибудь другой, пусть в лице твоём одержит победу Христос, ради тебя подвизающийся». (Из сочинения «Какой богач спасётся»).

Примечание. Юноша назвал Иисуса Христа благим учителем; но Иисус заметил, что благость принадлежит только Богу. А так как юноша не мог признать Его Богом, а только простым человеком, то название благим в его устах было не более, как лестью. Стало быть, этим замечанием Иисус Христос не отрицал Своей Божественности, а только исправлял неправильное употребление Божественного имени.

(Мф.20:1–16).

В подтверждение Своего учения о первых и последних и в предостережение Апостолов от опасности самомнения, Небесный Учитель сказал притчу о домохозяине, который, наняв работников для своего сада в начале дня – по динарию за день – потом последовательно призвал для работы в своём саду и в 3-й, и в 6-й, и в 9-й, и в 11-й часы дня праздно стоявших на торжище людей; по окончании же дня заплатил и пришедшим последними по динарию, и первым не прибавил ничего к условленной плате, а на недовольство их таким, по-видимому, несправедливым распределением платы отвечал указанием на свою благость и на своё право раздавать свои дары по своему произволу, хотя бы и не заслужившим их, но без нарушения справедливости к тем, которые сами, при условии о плате, оценили свой целодневный труд не дороже динария.

О предмете притчи разногласят толкователи. Обыкновенно относят её к разновременно званным в Царство Божие. Одни (Ириней, Ориген, Иларий) относят к Ветхому и Новому Завету, приравнивая делателей, званных в разные часы дня, к Адаму, Ною, Аврааму, Моисею, а напоследок к Апостолам, из которых первые больше потрудились под законом естественным и Моисеевым, а последние при обилии благодати снискали равное с первыми благоволение. Другие (Златоустый, Иероним) относят к различным возрастам званных: юности, мужеству, преклонным летам и старости.

Но кажется, лучше всего признать, что в этой притче сделано предостережение Апостолам, которые, не понимая тайн Царствия Божия, воображали, что они по своей близости к Мессии, как первые званные в Его Царство, будут первыми в Царстве Небесном и должны будут получить наивысшую награду от Него то есть впадали в общий Иудейский грех относительно Мессии. Иисус Христос, в лице Петра, к которому обращена вся речь, научает Апостолов и всех верующих, что смирение есть главное условие получения награды от Бога. Званные в последний час дня работники смиренно заявили о том, что они не были никем наняты на работы и без всякого договора пошли в виноградник, предоставив самому господину оценить их труд. Первые же кичливо гордились своим целодневным трудом и ставили свою заслугу выше последних; но они получили только мзду свою.

(Ин.11:1–46, 20:17–19; Мк.10:32–34; Лк.18:31–34).

В селении Вифании, вблизи Иерусалима, проживал некто Лазарь с двумя сестрами, Марфой и Марией. Это семейство очень любило Иисуса и всегда радушно принимало Его. В то время, как Иисус Христос совершал последнее путешествие по Перее, Лазарь опасно заболел, о чём сестры предупредительно уведомили Иисуса. Но Он, успокоив сестёр (через посланного ими) словами, что сия болезнь не к смерти, а к славе Сына Божия, Сам остался на том же месте ещё два дня, удерживаемый, вероятно, делом проповеди и предусмотрительно допуская, чтобы Лазарь умер, имея в виду воскресить его.

Затем объявляет ученикам о Своём намерении идти в Иудею, где Его не раз хотели схватить и убить Иудеи. Ученики сначала отговаривали Его от такого путешествия, не понимая путей домостроительства Божия; но когда Он сказал, что для них собственно это путешествие не опасно, и сообщил им, сначала прикровенно, а потом и прямо, о смерти их друга Лазаря: то Фома предложил Апостолам идти с Ним, чтобы с Ним и умереть. Апостолы пошли за Иисусом. Но ни уверение Учителя в безопасности путешествия, ни решимость Фомы жертвовать собою не успокоили их, и они, по замечанию Марка, ужасахуся, и во след идуще бояхуся (Мк.10:32). Тогда Иисус Христос прямо и определённее, чем прежде, объявил им, что Сын Человеческий, согласно пророчествам, будет предан на распятие, будет убит и в третий день воскреснет. Сим полагался конец всем их расчётам на земное Царствование Мессии: предсказывался и печальный исход их шествия в Иерусалим и давалось утешение в предстоящем испытании. Но Апостолы ничего не поняли из сказанного Им (Лк.18:34).

Чем ближе подходит время страданий Иисуса Христа, тем чаще, тем определеннее и настойчивее открывает Он ученикам Своим будущие страдания Свои, смерть и Воскресение; с другой стороны, тем упорнее не понимают ученики сего откровения Иисуса Христа и то пререкают Ему, то своими словами и действиями показывают, что они далеки от мысли о смерти Своего Учителя. До того были ослеплены умы сих простых людей предрассудками своего времени относительно земного Царства Мессии и Его бесконечного пребывания на Земле!

Смерть Лазаря, по замечанию Евангелиста, представляется в руках Промысла Божия намеренным действием, с целью, как сказал Иисус Христос, послужить славе Божией. Чтобы дать совершиться определениям Божиим, Иисус Христос, по получении вести о болезни Лазаря, остаётся на одном месте ещё два дня. Только последствия показали, что промедление Учителя в Перее было не бездельно; для учеников же оно могло показаться ручательством скорого выздоровления Лазаря; на самом же деле, как болезнь Лазаря, так и воскрешение его Иисусом Христом послужили лучшим средством для убеждения их в Божественности их Учителя и в возможности для Него Самого воскреснуть из гроба.

Придя ко гробу, в котором был положен Лазарь, Господь сказал: Отнимите камень. Почему Он, воскресив уже начавшего «смердеть» четырёхдневного умершего Своего друга, не сотворил чуда здесь, чудесным образом не отвалил камень? Нужно полагать, что Спаситель этим как бы показывает нам, что посильное для человека должен делать и сам человек, а Бог может явить Своё могущество и там, где возможности человека прекращаются.

(Мф.20:20–28; Мк.10:35–45).

Как бы в подтверждение того, что предсказание о смерти Иисуса Христа не понято учениками, двое из них, сыны Зеведеевы, в сопровождении матери, просят Его о преимущественных местах в Царстве Мессии; причём, на вопрос о готовности их страдать с Ним, или креститься огненным крещением, отвечают утвердительно. Предсказав им, на основании сего согласия, мученическую смерть, Он однако же объявил им, что право предоставления мест в Царстве Небесном принадлежит Отцу Небесному. Когда же прочие десять Апостолов начали негодовать на Иоанна и Иакова за их стремление стать выше других в Царствии Божием, то Учитель научил их смирению, высокий пример которого указал в Своём служении роду человеческому.

Сыновья Зеведеевы просят Иисуса Христа дать им право и возможность сесть одному одесную, другому ошуюю Его в Царстве Небесном. Такое положение, по представлениям Восточных народов, означало величайшую честь и права, какие только Царь мог дать лицам из числа своих подданных. Впрочем, просьба о себе сынов Зеведеевых проистекала не из честолюбия их, а из желания стоять ближе к Тому, с Кем были связаны узами любви и общественного положения.

В ответ на просьбу сынов Зеведея Иисус Христос указывает на необходимость страданий и креста для достижения высших степеней славы и почестей, указывая таким образом, что и Его Самого Бог превознесёт только за то, что Он смирил Себя даже до смерти крестной. Самое назначение прав и почестей в Царстве Небесном принадлежит Богу Отцу, Который Самого Иисуса Христа прославил славою только после крестной смерти. Другим условием достижения славы в Царстве Божием поставляется смирение: болий в вас да будет всем слуга.

1) Евангелист Марк рассказывает, что просьба сынов Зеведеевых была принесена ими самими, а Евангелист Матфей относит её к матери их, причём присутствовали и сыновья, показывая тем, что эта просьба принадлежит не матери их только, но и им; и потому Евангелист Марк, не упоминая о матери, прямо влагает просьбу в уста сыновей.

2) Креститься крещением, пить чашу, означало перенесть очень большие страдания.

3) Лишь только Иаков и Иоанн восхотели занять преимущественные места в Царстве Мессии, то честолюбие и превознесение их перед другими возбудили в Апостолах зависть и негодование, которые сейчас же улеглись, когда Иисус Христос научил их смирению.

(Лк.19:1–10).

Путь из Заиорданской области в Иерусалим лежал через Иерихон. Толпы народа сопровождали и окружали Иисуса при входе Его в этот город. Многие из народа желали только увидеть великого Чудотворца и Галилейского Пророка. В это время некто Закхей, начальник мытарей, будучи малого роста, забежал вперёд и взобрался на смоковницу, чтобы хотя взглянуть на человека Божия. Но Тот, Кто видел некогда истинного Израильтянина под смоковницею, искавшего видеть Сына Божия, узрел и сего сына Авраамова, со смоковницы пожелавшего увидеть Сына Человеческого. Обратившись к Закхею, Он повелел, ему слезть с дерева и вести в дом свой. Обрадованный сим посещением Господа, мытарь, став перед Ним, объявил, что он половину имения своего раздаст нищим и, если кого обидел чем-либо, возвратит вчетверо более против взятого. Жители Иерихона, с презрением смотревшие на мытарей, роптали на Пророка за то, что Он вошёл в дом грешного человека; но Друг грешников объявил, что и мытарь такой же сын Авраама, как и те мнимые праведники, которые ропщут на Него, и что Сын Человеческий пришёл взыскать и спасти погибших.

1) История обращения Закхея представляет прекрасное продолжение или подтверждение притчи о мытаре и фарисее. Там мы видим мытаря в его внутреннем состоянии, в момент великого переворота, совершающегося в душе его и имеющего привести его к тем деяниям, какие совершает Закхей. Здесь, кроме одного сильного желания видеть Пророка, ничего не замечаем в мытаре; но едва к Нему в дом вошёл великий Учитель, как мытарь спешит заявить о происшедшей в его душе перемене и разом становится наряду с избранными сынами Авраама. И как бы для большего сходства между состоянием мытаря притчи и мытаря Иерихонского, здесь слышатся из уст толпы, и прежде всего из уст фарисеев такие же пренебрежительные отзывы о мытаре грешнике, как и в притче из уст фарисея. Но как там дано оправдание молящемуся мытарю, так и здесь возвещено спасение Закхею, решившемуся исправить и загладить свои вины.

2) В обращении Закхея Иисус Христос представил наглядное доказательство того, как невозможное по человеческому суду обращение богача, притом грешника, делается возможным у Бога. Богатый юноша, и недалёкий от Царствия Божия, опечалился, как только предложено было ему раздать своё имущество нищим, и отошёл от Господа. Закхей же, богатый мытарь, грешник, едва только Господь вошёл в его дом, сам предлагает роздать половину имения своего нищим и вчетверо возвратить тем, кого обидел; и в награду за то получает спасение себе и дому своему.

А между тем очень вероятно, что за несколько минут до того, как узрел его Иисус на смоковнице, Закхей и не думал ни о своём спасении, ни о раздаче большей части своего имущества нищим и обиженным. Так невозможное для неправедного богача спасение сделалось возможным у Бога. Своим примером Закхей, показал, как от мамоны неправды можно приобрести себе друга в лице Самого Господа, пришедшего взыскать и спасти погибшего.

3) В молитвах и песнопениях церковных Закхей представляется в пример обращения кающейся души и принятия её Господом. Одного желания грешной души подняться на некоторую высоту, чтобы видеть Господа, достаточно для того, чтобы Господь обратился к такому человеку и посетил его, внёс в дом его спасение. А вместе с этим желанием приходят в душу и глубокое смирение, и бескорыстие, и милосердие и прочие добродетели, о которых грешная душа прежде и не помышляла.

(Лк.19:11–27).

Ропщущим на посещение Закхея и ожидавшим скорого открытая Царствия Божия на Земле Иисус Христос сказал притчу о том, как один знатный человек, отправляясь в дальнюю сторону, чтобы получить Царство, роздал 10-ти рабам своим 10 мин серебра (1 мина = ста сиклям, или 1 фунту, либо 80-ти рублям по курсу 1913 года) для употребления по своему усмотрение. По возвращении в свой город он призвал к себе этих рабов и потребовал от них отчёта в употреблении данного им серебра.

У одного из них мина принесла 10 мин, у другого 5; а третий объявил, что он, зная жестокость и жадность своего господина, сберёг его мину в целости, не приобретя на неё ничего. Наградив усердных рабов тем, что одному поручил в управление 10, а другому 5 городов, господин осудил третьего злого раба, повелев отнять у него данное серебро и дать имеющему 10 мин. А так как некоторые из граждан, ненавидевшие его, не хотели, чтобы он царствовал над ними, то он, возвратившись на царство, повелел избить их перед своими глазами.

1) Притча о минах, при всём сходстве своём с притчею о талантах, отлична от неё и по времени произнесения и по лицам, перед которыми она произнесена, и по частной цели, с которою сказана. Притча о минах сказана до торжественного входа в Иерусалим, притча о талантах – после входа; притча о минах сказана перед учениками и народом, а притча о талантах перед некоторыми учениками. Притча о минах имела целью рассеять неправильные понятия о Царстве Мессии и ожидания скорого пришествия Его на Землю; притча о талантах имела в виду научить верующих бдительности в ожидании Второго Пришествия.

2) Ожидающим скорого открытия Царства Божия на Земле притча должна была показать, что им надобно прежде позаботиться о должном употреблении розданных Царём Небесным каждому из людей даров и имений: потому что грядущий Мессия-Царь прежде всего потребует отчёта в этом и сообразно с оказавшимся определить участие в открываемом Царстве. Суд Его между прочим коснётся и тех, которые не хотят покоряться Его учению и признать в Нём Мессию-Царя. Всех таковых постигнет горькая участь: Он повелит погубить их, то есть предать на мучение в геенне огненной.

3) Притча о 10 минах имеет ту особенность, что рассказываемое в ней событие почти буквально повторяется у Иосифа Флавия (Древн. Иуд. 17:2,1; и о войне Иуд. 11:2,1). Событие это относится к обстоятельствам воцарения Архелая, которого не хотели Иудеи иметь Царём, и перед утверждением его на Царство посылали к Августу в Рим депутацию с просьбою не ставить им царём Архелая. Но просьба не была уважена, и Архелай, конечно, воспользовался своим правом, чтобы расправиться с теми, которые не хотели признать его Царём.

Эта притча имеет полное приложение к Иисусу Христу. И Его также ненавидели Иудеи и говорили: не имамы Царя, токмо кесаря, то есть не хотели признать Его Царём. И Он также утверждается в Царском достоинстве вдали живущим Царём – Отцом Небесным. И Он, перед отправлением к Отцу Небесному, раздал благодатные дары, в употреблении которых потребует отчёта. Остаётся прибавить, что и Он, когда приидет в Царской славе Своей и призовёт работников Своих для отчёта об употреблении данных им благ: тогда повелит злых зле погубить – противившихся Его Царской власти.

(Мф.20:29–34; Мк.10:46–52; Лк.18:35–43).

Еще при входе Иисуса Христа в Иерихон один слепец просил Его об исцелении; но Иисус Христос, вероятно, испытывая веру его, прошёл мимо. Когда же Он выходил из Иерихона, то тот же слепой, по имени Вартимей, с присоединением другого несчастливца, узнав от проходящих, что идёт Иисус, Назаретский Пророк, стал кричать к Сыну Давидову об исцелении. Иисус Христос, остановившись, велел позвать слепцов и в присутствии множества народа исцелил их. Исцелённые пошли за Исцелителем, а народ прославил Бога, видя такое чудо.

1) Марк и Лука упоминают об одном слепце, Матфей о двух. Но разница объясняется тем, что только один из них был очень хорошо известен народу и Апостолам, почему об одном только они и упоминают. Марк даже называет его по имени. Другой слепой, отмеченный Матфеем, может быть, только случайный товарищ Вартимея по несчастью, вероятно, совсем не был известен в народе, и самое исцеление его не могло произвести такого впечатления на людей, как исцеление Вартимея.

2) Другое разногласие в рассказах Евангелистов то, что Лука рассказывает об исцелении слепца при входе в Иерихон, а Матфей и Марк – об исцелении при выходе. Некоторые считают, что было два случая исцеления – один перед входом в Иерихон, другой при выходе: но подробности обоих рассказов настолько сходны, что считать их за различные нельзя. И так лучше всего предположить, что ещё при входе Иисуса Христа в Иерихон Его просил слепец об исцелении; но Иисус Христос, по-видимому, не обратил внимания на его просьбу; и только на обратном пути дал прозрение слепцам.

3) Предположение, что Иисус при входе в Иерихон, как бы оставил без внимания просьбу слепца об исцелении и только при выходе из Иерихона даровал прозрение ему и другому, находящемуся с ним слепцу, это предположение вполне сообразно и с другими случаями исцелений, совершённых Им, когда Он исцелял не сразу, а после испытания веры просивших об исцелении. Так Он исцелил дочь Хананеянки, слепца в Вифсаиде (Мк.8:22–26) и других. И здесь Он поступил так же. Сначала Он прошёл мимо слепца, не отозвавшись на его просьбу. Когда же слепец, не получивший исцеления, может быть, в этом невнимании Сына Давидова, к его несчастью увидел указание на своё недостоинство и при выходе Иисуса из Иерихона с сокрушением сердца стал усиленно повторять свою просьбу, не теряя веры в могущество Назаретского Пророка и надежды на Его милосердие: тогда Иисус подозвал слепцов и исцелил их, заметив одному: иди, вера твоя спасла тебя. Этим предположением можно объяснить и то обстоятельство, что когда слепцы взывали к Иисусу о помиловании, народ запрещал им кричать – вероятно, после того, как видел, что Иисус при входе в Иерихон оставил их просьбу без исполнения.

(Ин.11:17–57).

Прежде чем войти в Иерусалим, Иисус Христос решился зайти в Вифанию, чтобы посетить Марфу и Марию – сестёр Лазаря, скорбевших о смерти брата – но сюда Он пришёл уже на четвёртый день после смерти Лазаря. Марфа и Мария, узнав о приходе Учителя, поспешили одна за другой на встречу Его и со скорбью в сердце, но без ропота на Бога, выразили сожаление о том, что Иисус отсутствовал во время болезни их брата, высказывая при этом уверенность, что Он не допустил бы Лазарю умереть, если бы был в Вифании. Успокоив Марфу обещанием, что брат её воскреснет, что, впрочем, она поняла в смысле последнего общего воскресения, а Марии выразив сочувствие пролитием слез и повелением идти на гроб умершего, Иисус Христос, стоя у пещеры гроба, повелевает отвалить камень от входа пещеры, возносит благодарственную молитву Отцу Небесному за то, что Он услышал Его, и воззывает умершего от гроба. И мёртвый, обвязанный по рукам и ногам, вышел из гроба и предстал живой изумлённым зрителям. Многие видевшие это чудо уверовали в Христа; другие же спешили донести о сем фарисеям, которые стали совещаться о том, как прекратить в народе распространение веры в Иисуса, Который Своими чудесами привлекает к Себе многих.

Некоторые опасались, чтобы из-за проповеди Его не произошло возмущения среди народа и чтобы Римляне не покорили окончательно Иерусалима. Каиафа, бывший первосвященником в тот год, предложил умертвить одного Иисуса, чтобы не допустить гибели всего народа. Со стороны Каиафы это было невольным предсказанием того, что Иисусу Христу должно было умереть за Свой народ. Вслед за сим первосвященниками и фарисеями было сделано распоряжение, чтобы кто узнает о местопребывании Иисуса, то донёс бы о Нём синедриону. Иисус же в это время укрывался в городе Ефреме (в колене Иудовом) вблизи пустыни.

1) Воскрешение Лазаря было совершено Иисусом Христом для укрепления Своих последователей в вере в Его Божественность и в возможность, как Своего, так и всех воскресения; или, как выражается Церковь: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже»... Извещая учеников о смерти Лазаря, Иисус Христос между прочим прибавляет, что Он рад за них, что их не было при болящем Лазаре, потому, как надо полагать, что через это представлялась им возможность видеть величайшее чудо Иисуса Христа и в нём почерпнуть уверение, что Тот, Кто воздвиг 4-дневного мертвеца, в состоянии будет и Сам воскреснуть из мёртвых.

2) В воскрешении Лазаря сказалась в поразительной ясности величайшая чудодейственная сила Иисуса Христа, как Бога, как Владыки мира, Источника жизни всех существ. Если и другие случаи воскрешения поражали современников Иисуса Христа своею необычайностью, то тем более должно было поразить их воскрешение Лазаря, уже 4 дня лежавшего во гробе, которого труп уже начал разлагаться и смердеть. Значит, здесь было не простое возвращение только что угасшей жизни – как у дочери Иаира, или даже у Наинского юноши; здесь жизнь давно уже отлетела из организма, и тление начало проявлять свою власть над трупом умершего. Сами враги Иисуса Христа понимали всё значение такого чуда, когда говорили: «что нам делать? Этот человек много чудес творит» (Ин.11:47), и решились убить не только Его, но и Лазаря (Ин.12:10) как бы намереваясь уничтожить наглядное доказательство силы Иисуса.

3) В притче о богатом и Лазаре (Лк.16:19 и далее) Авраам говорит страждущему во аде богачу, что если находящиеся в живых братья его не верят Моисею и пророкам, то они не поверят и тому, кто воскреснет из мёртвых. Как бы в подтверждение этого Иисус Христос действительно воскрешает Лазаря, чтобы убедить современников в Своей Божественности; но враги Его, при виде воскрешённого Лазаря, замышляют убить и Его и воскрешённого Им, и вовсе не убеждаются в Божественности Чудотворца.

4) Говоря о решении синедриона убить Иисуса Христа, Евангелист замечает, что Каиафа, высказавший мнение, что лучше пострадать одному человеку (Иисусу) за народ, чем погибнуть всем людям, явился невольным предсказателем смерти Иисуса Христа за Свой народ, потому что в тот год Каиафа был первосвященником. Обязанность же первосвященника была открывать народу волю Божию, и эта обязанность (или, лучше, право) принадлежала первосвященникам, каковы бы они ни были по своему характеру.

(Мф.26:1–13; Мк.14:1–9; Лк.22:1–2; Ин.13:1–11).

Скрываясь от преследований врагов, Иисус Христос, впрочем, не думал избегать смерти; но как Агнец Божий, пришедший в мир взять на Себя грехи мира, Он только хотел предать Себя на заклание в тот день и час, когда закалался прообразовательный агнец, и когда всякий Иудей в своих чаяниях и мыслях должен был представлять принесение в жертву Мессии, прообразуемого агнцем. Раньше этого предопределённого времени Он не хотел допустить Своим врагам схватить Его. Когда же наступило время, Он не препятствовал первосвященникам в исполнении их преступного определения против Него.

Лицом, помогшим им в этом деле, является один из учеников Иисуса – Иуда Искариот. Снедаемый страстью сребролюбия и тайно удовлетворявший ей похищением части вметаемого в ковчежец на общую потребу всех учеников, этот лукавый ученик вздумал основать своё благосостояние на гнусном предательстве и решился продать или выдать своего Учителя за деньги искавшим Его членам синедриона, вероятно, рассчитывая, что великий Чудотворец сумеет избавиться от рук Своих гонителей, а сам Иуда воспользуется ценою проданного Мессии.

Среболюбие Иуды, до этого случая, с особенною силою обнаружилось при вечере в доме Симона прокаженного. За шесть дней до праздника Пасхи Иисус Христос пришёл в Вифанию. Некто Симон, по прозванию Прокаженный – вероятно, родственник Лазаря – из благодарности или благоговения к великому Чудотворцу, воскресившему Лазаря, пригласил Его, а с ним и Лазаря, к вечере, где Марфа прислуживала за столом, Мария же, взяв сосуд с драгоценным миром и разбив его, стала возливать миро на главу возлежащего Иисуса и на ноги, отирая их власами своими.

Поступок Марии вызвал негодование со стороны учеников Иисуса – особенно со стороны Иуды, который, смотря на всё корыстолюбивыми очами, громко заявил, что пролитое столь бесполезно миро можно было продать за большую сумму, а деньги роздать нищим. Но Господь справедливо и достойно оценил поступок Марии, указав, что помазание послужит для Него приготовлением к погребению, а для неё – вечной славой, так как о нём будут вспоминать везде, где будет проповедано Евангелие о Нём. Что касается нищих, то нераздача им милостыни в этот раз не послужит доказательством невнимания к ним, так как нищие всегда могут быть с Апостолами, а Он – Господь – не всегда.

В это же время, когда Он был в доме Симона, многие из Иудеев пришли из Иерусалима, чтобы посмотреть не только на Иисуса, но и на Лазаря, которого Он воскресил из мёртвых. Первосвященники же решились убить и Его и Лазаря, с целью прекратить распространение веры в Него.

1) О помазании Иисуса Христа Марией говорят Матфей, Марк и Иоанн. Евангелист же Лука рассказывает о другом помазании Иисуса женой-блудницей, в доме фарисея Симона. Хотя обстоятельства помазания несколько сходны и даже имена лиц, в доме которых произошло то и другое помазание, одинаковы, но события совершенно различны. Рассказанное у Луки было во 2-й год проповеди Иисуса – это перед самыми страданиями Его; то происходило в одном из городов при-иорданских (может быть в Иерихоне); это в небогатой веси Вифании, вблизи Иерусалима. Там упрекают Иисуса за допущение к Себе жены блудницы, а саму её оставляют в покое; здесь, напротив, негодуют на жену, помазавшую миром, а Его оставляют в покое. Там беседа идёт с хозяином дома и пира; а здесь с учениками, возлежащими за столом.

2) Вечеря в дому Симона прокаженного, по свидетельству Иоанна, происходила за шесть дней до Пасхи; Евангелисты же Матфей и Марк рассказывают о ней после того, как Иисус Христос сказал ученикам, что через два дня будет Пасха, и Сын Человечесюй будет предан на распятие. Впрочем, такое несходство в определении времени события легко объясняется тем, что Матфей и Марк говорят не в хронологической последовательности, а по связи с обстоятельствами предания Иисуса Христа Иудою. Намереваясь сказать об этом последнем событии, они вспомнили и случай, когда особенно высказалось сребролюбие Иуды, приготовление Иисуса к погребению и предсказание Им Своей смерти; Иоанн же говорит о сем событии в хронологической связи.

3) Миро, употреблённое Марией для помазания Иисуса Христа, называется нардовым по имени растения, из которого приготовляется; а у Марка (Мк.14:3) и Иоанна (Ин.12:3) называется миром нарда цельного, чистого (πιστικῆς). Думают, что название пистика, оставленное в славянском тексте непереводимым, есть не что иное, как санскритское или индийское название растения рода нардов, из которого добывалось самое лучшее миро. И блаженный Августин предполагал, что это название указывает на место, из которого привозился или происходил нард. Может быть, и древние славянские переводчики потому же оставили это слово непереведённым, что считали его собственным именем. Название (πιστικῆς), не употребительное у классиков, не встречается и в Священном Писании нигде, кроме указанных двух мест.

4) Помазание миром и другими благовонными умащениями было в обычае на Востоке и служило одним из знаков гостеприимства, уважения и благодарности к гостю. Иисус Христос указал и ещё одно значение совершенного над ним помазания: на погребение Меня приготови. Тела мёртвых помазывались драгоценными благовониями. В указании Иисуса Христа заключалось и пророчество о близкой смерти, и упрёк Иуде, который даже в последние дни жизни Учителя не хотел выразить подобающей Ему чести.

5) Евангелист Иоанн говорит, что против растраты дорогого мира восстал собственно Иуда; а Матфей и Марк выражаются неопределённо и называют некоторых учеников. Если действительно, кроме Иуды, и другие ученики негодовали на Марию за её поступок, то они могли это сделать, увлёкшись примером или словами Иуды, который в оправдание своего негодования привёл очень благовидную причину: нелюбовь Учителя к роскоши и постоянно заповедуемую Им обязанность помогать нищим и неимущим.

6) Защищая Марию от упрёка учеников в неумеренной растрате дорогого вещества, Иисус Христос указывает на то, что нищие всегда бывают с ними, а Он не всегда, и таким образом побуждает и позволяет поставлять обязанность благоговения и благодарности к Богу выше обязанностей к ближним.

(Мф.21:1–17; Мк.11:1–19; Лк.9:29–46; Ин.12:12–50).

Проповеданное Иисусом Христом и Его Апостолами и уже начавшееся в сердцах многих Царство Божие на Земле должно было уже открыться торжественно перед взорами Израиля, получившего обетования. И откровение это совершилось. Мессия-Царь, чаемый народом, исповеданный Апостолами, свидетельствованный Отцом и Сам открывший Себя в учении и чудесах, благоволил явить Себя Мессией перед целым народом.

Из Вифании, где накануне была вечеря в доме Симона, Он послал двух учеников, чтобы они привели к Нему ослицу с ослёнком, и на пути к Иерусалиму, в небольшой деревеньке Виффагии, у горы Елеонской, воссев на приведённого ослёнка, покрытого одеждами учеников, Он, подобно древним Царям, согласно с пророчествами (Зах.9:9; Пс.117:24–26), как Царь мира, торжественно въехал в Иерусалим, будучи окружён учениками и народом. Ученики устилали путь Его одеждами, а народ ветвями финиковых пальм, восклицая грядущему Победителю смерти: благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!

При вести о приближении великого Назаретского Пророка весь Иерусалим пришел в движение; но руководимый недостойными вождями, народ не разумел сего посещения своего Господом. Оплакав Его ослепление и предрекши будущую судьбу Иерусалима, Иисус Христос вошёл в храм и, нашед в нём, как и в начале Своего служения, продающих и покупающих, очистил дом молитвы от всего, что делало его вертепом разбойников. Фарисеям и первосвященникам – негодовавшим на торжественную встречу Его народом и ещё более опасавшимся Его чудес и требовавшим от Него запрещения детям и ученикам вопиять вслед Ему осанна даже в храме – Он отвечал указанием на то, что при молчании детей камни возопиют. Еллинам же (прозелитам), желавшим Его видеть, отвечал через учеников (Филиппа и Андрея), что приближается время, когда Отец Небесный прославит Его страданиями. При мысли о кресте возмущается духом, но подкрепляется голосом с Неба; после чего предсказывает Свою победу над диаволом, Своё вознесение на Крест и привлечение всех к Себе.

Возникшее по сему поводу недоумение народа о том, что Мессия должен жить вечно, разрешает указанием на недостаток веры в Него и приглашает ходить во свете веры, пока Он в мире. Наконец, поздно вечером удаляется в Вифанию.

По замечанию Евангелиста, в это время яснее всего исполнилось предсказание Исаии (Ис.53:1 и Ис.6:10) об ожесточении и неверии народа, которое доходило до того, что даже веровавшие в Него из членов синедриона, боясь фарисеев, скрывали свою веру в Него, предпочитая славу земную славе Божией. Вот почему Иисус Христос нашёл нужным возгласить перед народом, что как вера в Него, так и отвержение Его слов относится не к Нему, а к пославшему Его Отцу, Который и будет судить неверующих.

Торжественный вход Иисуса Христа не был ни выражением Его собственного желания объявить Себя Мессией в духе современников, ни удовлетворением желания Апостолов и народа видеть в Мессии земного Царя. Самую мысль о таком Царстве Иисус Христос настойчиво отвергал и опровергал; так и теперь не мог дать повода к подобным мечтам народа. Напротив, это было мирное шествие кроткого Царя среди Своего народа, в самой простоте и неподготовленности обстановки проявившее величавую торжественность.

Это был последний приход Мессии к Своему народу с целью отвратить его от воображаемого земного Царства Мессии и привести к действительному Небесному Царству. Это, наконец, было таинственное шествие жертвы на заклание, для спасения Своего народа, как Он Сам об этом несколько раз предсказывал Своим ученикам. И действительно, этот вход тотчас вызвал со стороны властителей народа Иудейского решение погубить Иисуса.

1) Слова: благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних взяты из псалма Пс.117:25,26, который пелся в эти дни. И потому дети, сами по себе, без всякого указания и примера старших, могли запеть столь знакомое всем им осанна. Это было лучшею хвалою Спасителю в устах невинных детей и точным исполнением пророчества о прославлении младенцами.

2) Приведение ослицы с ослёнком, по мнению толкователей, ищущих таинственного смысла в действиях Иисуса Христа, означает два завета – Ветхий, ходивший под игом Закона, и Новый, на котором в первый раз воссел Иисус Христос. Марк и Лука говорят, что Иисус Христос восседал только на ослёнка. Матфей упоминает об ослице и ослёнке и выражается, что оба они были покрыты одеждами учеников и на обоих их (конечно, попеременно) восседал Иисус Христос. Но держась строже текста Евангелиста Марка и Луки, большая часть толкователей принимают слова Матфея за указание только того, что оба животные были приведены к Иисусу, а не того, что Он попеременно восседал на обоих животных. Впрочем, и последнее мнение не противоречит тексту Евангелиста Матфея и пророчеству Захарии, приведённому у Евангелиста.

3) Евангелист Иоанн упоминает, между прочим, что побуждением к торжественной встрече Иисуса Христа народом был слух о воскрешении Им Лазаря.

(Мф.21:18–22; Мк.11:12–14,20–24).

Избрав близкую к Иерусалиму Вифанию местом последнего Своего убежища – и от шума (особенно в сии дни переполненного народом города), и от преследования Своих врагов (первосвященников), Иисус Христос ежедневно на ночь удалялся из Иерусалима в Вифанию и каждое утро возвращался опять в Иерусалим для проповеди и чудотворений ¹⁵.

На другой же день, по торжественном входе в Иерусалим, Он, возвращаясь из Вифании, побуждаемый голодом, подошёл к стоявшей на пути смоковнице, но плодов на ней не обрел, не убо бе время смоквам, и проклял бесплодную смоковницу, чтобы от неё никто уже не вкушал плодов во веки. На другой день ученики увидели засохшую смоковницу и удивились силе проклятия Иисуса, что подало повод Иисусу указать снова ученикам на силу веры, могущей и горы переставлять.

Жестокое, по-видимому, обращение Иисуса Христа со смоковницей, на которой не оказалось плодов, когда ещё не наступило время их, на самом деле было только символическим изображением Суда Божия, который должен был постигнуть бесплодный народ Иудейский.

Алкавший совершить волю Отца Небесного на Земле Сын Божий три года приходил к этому народу, ища от него плодов покаяния и добродетели, и не обретал. Только роскошные листья внешней обрядности и лицемерной добродетели украшали это дерево, насаждённое Богом, и уже приближалось время, когда секира должна была лечь при корне этого древа, чтобы посечь его; но долготерпеливый Владыка ещё медлил Своим Судом над неисправимым народом; а теперь, когда и в последнее лето посещения Своего Он не обретает нужных плодов, грозный приговор должен поразить сенолиственное, но бесплодное древо. Евангелист Лука (Лк.13:6–9) сохранил нам и ту притчу, в которой Господь под видом бесплодной смоковницы изобразил нравственную порчу Израиля.

Объясняя причины строгого Суда Божия над бездушным деревом, толкователи обращают внимание на то, что на смоковнице плоды появляются прежде листьев и остаются на дереве иногда всю зиму до появления новых плодов и новых листьев, так что Господу естественно было искать плодов на дереве даже тогда, когда ещё не наступило время плодов. Отсутствие их на дереве, покрытом листьями, уже само собою было признаком бесплодия смоковницы и внутренней порчи дерева. Поэтому, грозный Суд Спасителя был только выражением близкой гибели дерева, которая не замедлила бы, хотя приближение её и скрываемо было обилием листьев.

(Мф.21:23–46, 22:1–14; Мк.11:27–33, 12:1–12; Лк.19:47,48, 20:1–19).

Очищение храма Иисусом Христом показалось первосвященникам и старейшинам вторжением в их права, и потому они искали случая, чтобы потребовать от Иисуса ответа в том, какою властью Он всё творит. Предвиделось два различных ответа: или Иисус Христос укажет на Божественную власть; в таком случае от Него могли потребовать свидетельств и знамений свыше; или укажет на права человеческие; тогда они, как получившие власть от Бога, выкажут перед Ним своё превосходство. Молчание же Иисуса могло быть принято за сознание Им Своего бесправия и безответности.

Проникая коварство вопрошателей, Иисус Христос в ответ спросил их самих: как они думают о крещении Иоанновом, с Неба ли оно, или от человек, показывая таким образом, что Его власть имеет тот же источник, какой имело и крещение Иоанново. В свою очередь, уразумев значение предложенного вопроса, первосвященники совещались, что им сказать Иисусу: сказать, что крещение Иоанна с Неба значило обличить себя в неверии Божественному посланнику; сказать, что оно от человек, несогласно с всеобщим мнением об Иоанне, как о пророке. И отвечали ему: не знаем. На это и Иисус заметил, что и Он не даст ответа на их вопрос.

Для того же, чтобы нагляднее показать им их неправильное отношение к Царствию Божию, Иисус Христос сказал им притчу о двух сыновьях, которым отец предложил работать в винограднике, и из которых один, отказавшись, впоследствии раскаялся и пошёл работать; другой же, напротив, пообещав пойти, не пошёл. По объяснению Самого Спасителя, притча эта означает, что мытари и грешники, не давшие обещания исполнять волю Божию, раскаются и предварят в Царстве Божием тех, которые, дав обет исполнения заповедей, на самом деле преступают их.

В другой притче Иисус Христос ещё нагляднее представил вождям Иудейского народа их нравственное состояние и отношение к идее Царства Божия, на которое они считают себя в праве. Господин, насадивший виноградник, устроивший всё необходимое в нём и обнёсший его оградою, поручает его виноградарям, и когда пришло время собирания плодов, посылает к ним одного за другим слуг для сбора прибыли от плодов; но виноградари прогоняют посланных, оскорбляют, бьют и даже убивают. Долготерпеливый хозяин посылает к ним своего сына, рассчитывая, что они хотя его постыдятся; но они сговариваются и убивают самого сына его, в надежде завладеть его наследством. Притча оканчивается вопросом к фарисеям, что должен будет сделать со злыми делателями хозяин винограда, когда придёт. Фарисеи отвечали: злых зле погубит, а виноградник отдаст другим делателям, которые отдадут ему плоды в своё время. После сего, прибавляют Евангелисты, первосвященники и книжники искали схватить Его, но не осмелились наложить на Него руку, боясь народа.

В этой притче Господь, подобно древним пророкам, под знакомыми народу образами, представил народ Иудейский, заботу Божию о нём, духовные дарования и преимущества его, преступное отношение руководителей народа к Богу и к народу, предсказал их величайшее, вскоре имеющее совершиться, преступление над Ним Самим и Суд Божий над Иудеями, произнесённый против себя устами самих преступников. Виноград, насаждённый Самим Господином, это народ Иудейский, избранный Господом и ограждённый Законом и другими учреждениями Ветхого Завета: обрезанием, священством, пророчеством, обетованиями и откровениями; ограда – Закон; башня и точило – другие учреждения Ветхого Завета; виноградари – руководители народа, в руках которых остался виноградник в то время, когда Господь отлучился, то есть перестал открывать народу Свою волю непосредственно через пророков. Плоды, которых требовал от них Господин, покаяние и исполнение Закона. Слуги, посылаемые хозяином для сбора плодов, есть пророки и избранники Божии, проповедники покаяния, обличители неправд народа, часто подвергавшиеся оскорблениям, гонениям, страданиям и даже смерти. Той же участи подвергся и возлюбленный Сын Божий, Которого послал к ним Господь, Владыка виноградника. Его убили виноградари не потому только, что не хотели отдать должных плодов, но убили со злым намерением завладеть тем наследством, которое Ему должно было принадлежать по праву.

Отвергая правду и милость, проповеданные Сыном Божиим, и поставляя вместо них и выше них исполнение мелочных требований Закона и преданий старцев; не умея и не будучи в состоянии возвыситься до любви и самоотвержения, представители и руководители Иудейского народа думали, что они войдут в Царство Мессии и сделаются наследниками Его; они думали, что если они официально не признают учение Христово и силы Его за Божественные, что если они запретят народу следовать за Галилейским Πророком, а Самого Пророка убьют, то указанный Им путь к достижению Царства Божия потеряет значение, и останутся только их пути и их право на это Царство.

Но убив Христа, они привлекли только на себя суд великого Домовладыки, Который действительно не замедлил приити и злых зле погубить. Самая притча тотчас была понята фарисеями и первосвященниками, тем более, что Спаситель в дополнение притчи привёл изречение Псалмопевца: камень, егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла (Пс.117:22), явно указывая в этом камне Самого Себя, отвергаемого зиждущими дом Божий на Земле, то есть руководителями народа израильского, и ставшего краеугольным Камнем новой Церкви, нового дивного здания Божия на Земле.

Господь далее присоединяет, что кто упадёт на тот Камень, сам разобьётся, а на кого Камень упадёт, того раздавит. То есть кто соблазняется о Нём, не признаёт Его за Христа, тот естественно лишается прав на Царство Мессии, разбивает все свои верования и надежды на Него. Но кто, далее, упорствует в своих расчётах и требованиях и противопоставляет свои мечты и убеждения учению Христа; на того падёт Христос Своими Судом и обличением.

1) В вопросе, предложенном Иисусом Христом фарисеям – вместо ответа на их вопрос – прикровенно заключается и ответ. Иоанн пришёл путём праведности – то есть представлял из себя образец оправдания от Закона, какое и они проповедуют; но они не поверили ему, не приняли его строгого образа жизни и не принесли плодов, достойных покаяния. Таким образом нежелание Иисуса Христа дать ответ на вопрос фарисеев должно было служить к большему укору им в их упорстве или нежелании признавать очевидную истину. Иначе и лучше можно сказать, не потому Иисус Христос не отвечает на их вопрос, что не желает; но потому что знал, что они не пожелают понять и принять Его ответ.

2) В притче о виноградарях говорится, что хозяин послал к ним своего возлюбленного сына, наследника своего Царства; но как это наследство ещё не в руках сего сына, а только уготовано для него, и так как сего наследника убивают злые делатели, то очевидно здесь разумеется наследник по человечеству, потому что по Божеству, как Творец всего созданного, Он есть Господь всяческих и Домовладыка, а не наследник только в будущем. Ариане же хотели на основании сего места отвергать Божественность Иисуса Христа.

3) При убиении посланного к злым делателям наследника, они выводят его вон из виноградника и там убивают его. И Спаситель был распят вне града, стало быть вне того виноградника, где сосредоточивались главные учреждения Иудейского народа, в предзнаменование того, что и мы должны выходить вне градов земных и взыскивать Небесного (Евр.13:12–14).

4) Евангелист Лука (Лк.20:16) после слов осуждения виноградарей, которые вместе с Марком относит к Самому Спасителю, замечает, что фарисеи при этом сказали: да не будет, то есть «не бывать тому, чтобы наши права и Царство Божие были отняты от нас». Это было, конечно, выражением не столько страха перед угрожающим им Судом, сколько неверия в саму угрозу Спасителя. Почему Иисус Христос и указал им на то, что это было предсказано ещё у пророков и предложил им притчу о краеугольном камне.

5) Притча о краеугольном камне, повторяя то же, что высказано и в притче о виноградарях, указывает, что злые деятели действительно зле погибнут за отвержение камня Христова: они или сами разобьются своим неверием или будут сокрушены Судом отверженного ими Мессии. Камень (ἠ λἱθος – драгоценный камень), отброшенный строителями здания, по усмотрению Божию и к удивлению строителей сделался таким, что стал креугольным камнем нового здания – Церкви.

(Мф.22:1–14).

Учение, высказанное в притчах о двух сыновьях, о злых виноградарях и об отверженном камне, Иисус Христос с новою силою высказывает в новой притче к первосвященникам и фарисеям, и с тою же целью.

В Царском доме приготовляется брачное пиршество для именитых людей Царства, которые заранее были приглашены на пир; но когда всё было готово и званные приглашались явиться на пир, они не захотели прийти; на новый зов отвечали оскорблением, побоями и даже смертью некоторым посланным Царя, и сами занялись каждый своим делом. Наказав дерзких подданных за отказ от пира и оскорбление посланных сожжением самого города возмутившихся, Царь велел звать на пир всех встречных и прохожих. Но когда начался пир и во время пира Царь вошёл к гостям, то увидел одного в худой одежде, в непочтительном виде и приказал выбросить его вон в тьму кромешную. Притчу Иисус Христос заключил возглашением: мнози суть званы, мало же избранных.

1) Притча о браке Царского сына отличается от подобной притчи о великой вечери (Лк.14:16 и далее) и местом, где она произнесена, и подробностями рассказа. Та притча произнесена в доме Симона фарисея, за трапезой; эта в храме. Там пиршество устраивается богатым человеком для друзей и знакомых; здесь Царём для подвластных вельмож и при том по случаю брака своего сына. Там приглашённые только отказываются от пира под разными предлогами и за то лишаются чести быть на пире; здесь приглашённые оскорбляют и даже убивают посланных Царя и за то строго наказываются. И здесь и там место приглашённых занимают бедные и худородные; но там нет и речи о брачной одежде, о госте, явившемся в неприличном виде, об извержении его во тьму кромешнюю; здесь все эти подробности есть. Наконец, та притча произнесена задолго до страданий Иисуса Христа, то есть когда Он ещё не окончательно разошёлся с Иудейской синагогой; эта была произнесена незадолго до страданий Иисуса Христа, когда синагога окончательно разорвала свои связи с Галилейским Пророком и постановила запретить всякое сношение с Ним, а Его Самого обрекла на смерть.

2) Приглашенные на брачный пир к Царскому сыну, как можно судить по которым данным, были не простые подданные государства, но важные лица, всей вероятности, находившиеся в вассальных отношениях к Царю, или начальники областей, сатрапы, которые на Востоке очень часто делались самостоятельными князьями, возмущались против своих властителей и отлагались от них и потому неприход этих лиц на пир Царя был очевидным возмущением против него. За это Царь и повелел убийц тех казнить смертью, а город их сжечь.

3) Когда собрались на брачный пир нищие и худородные и сам Царь вошёл к возлежащим, то нашёл в числе гостей одного в небрачной одежде, которого повелел, связав по рукам и ногам, выбросить во тьму кромешнюю. В объяснение того обстоятельства, что Царь требует от нищего приличной одежды, обращают внимание на то, что у Восточных Царей был обычай: всем гостям, по надобности выдавать из Царской кладовой особо приготовленную одежду, в которой они являлись на пиршество. Поэтому, появление гостя в небрачной одежде показывало полное неприличие и небрежность гостя по отношению к звавшему.

Но и без предположения такого обычая (выдавать гостям готовую одежду), появление гостя в неприличном виде на брак к Царю заслуживало полного осуждения, потому что гость хорошо знал, к кому и для чего его зовут, и несмотря на то явился не в брачной одежде. Что он имел возможность явиться в другом виде, доказывают другие гости, такие же худородные и нищие, как и он, но которые нашли, однако же, возможность явиться достойными Царского пира. Ещё более доказывает его молчание при вопросе о том, как он вошёл на пир.

По объяснению Самого Иисуса Христа, эта притча изображает призвание в Царство Небесное. Небесный Царь устрояет на Земле великое торжество по случаю брака Сына Своего и издавна призвал к участию в этом пире ближайших друзей Своих – народ Израильский. Когда настало время пира, когда приблизилось время явления Сына Человеческого на Земле и устроение Царства Божия, Господь послал рабов Своих – Иоанна Крестителя и Апостолов – проповедать наступление Царства Мессии; но призванные не захотели прийти на этот зов. Господь вновь, после Своего Воскресения и вознесения, посылает Своих рабов к приглашённым на пир и, хотя и знает об их нежелании идти на зов, повелевает слугам настойчиво и определённо объявить о том, что всё готово к пиру и что только их дожидаются, в надежде, что они одумаются и явятся на пир. Действительно, Апостолам повелено усиленно и мужественно проповедать наступление Царства благодати; но наследники Царствия, некогда бывшие возлюбленные Божии, не только каждый занялся своими работами и предпочёл их пиру Царскому; но и самих посланных изгнали, оскорбили, убили. Так и было с Апостолами, первыми проповедниками приближения Царствия Божия. Их гнали Иудеи, оскорбляли, заключали в темницы; некоторых убили; и они, по слову Господа, пошли на распутия мира сего, к худородным и отверженным, к язычникам и Самарянам, и стали принимать в Церковь, к общению Небесных даров, Еллинов и Варваров.

Но и между сими призванными в Царство благодати обрелись и обретутся люди, не имеющие брачной одежды, не облечённые в ризу праведности и обновления духа, а вошедшие в Церковь в рубище страстей, пороков и прежнего нечистого жития. Посему таковые будут низвергнуты вон, когда придёт Господин брачного пира. Удалённые из светлой горницы, они будут брошены во тьму кромешнюю, в ад, где будет вечный скрежет зубов.

Заключение притчи: много званных, а мало избранных, вполне разъясняет смысл притчи и отношение её к народу Израильскому, который неоднократно был призываем Господом через посланников Божиих и из которого только немногие воспользовались этим призванием. Так, во время странствования по пустыне из 600 тысяч званных только два человека вошли в землю обетованную. Лучше же всего относить это избрание ко времени пришествия Сына Человеческого на Землю и устроения Его брачного пира на Земле, потому что в это время из всего народа Иудейского едва несколько тысяч последовало за Христом и приняло проповедь Апостольскую, так что сами Апостолы должны были оставить Иудеев и идти с проповедью к язычникам, Таким образом ещё при жизни их оправдалось изречение Спасителя: мнози суть званы, мало же избранных. Оправдывается оно и всегда и над всеми, потому что из многого числа призванных ко спасению и вступающих в Церковь только немногие остаются верными своему призванию и спасаются.

И последнее явление Сына Божия и суд над земнородными представляются у Тайновидца под образом брака Агнца (Откр.19:7 и далее; Откр.21:2 и далее), куда опять собраны будут уже все народы и все племена земные – но где из множества живых и мёртвых, призванных в Царство Божие, немногие только удостоятся войти в славу Сына Царского.

(Мф.22:15–46; Мк.12:13–37; Лк.20:20–44).

Огорчённые обличениями Иисуса, фарисеи в свою очередь искали случая уловить Его Самого в словах, чтобы унизить Его перед народом. В сообществе с иродианами они предлагают Ему вопрос: достоит ли дань даяти Кесареви, или ни? думая таким образом или обвинить Его в недостатке патриотизма – если бы Он признал дани кесарю необходимыми – или выставить Его противником власти Кесаря – если бы Он, склонясь в пользу народной свободы, отверг дань Кесарю.

Проникая их лукавство, Иисус Христос потребовал, чтобы они показали Ему монету, которою уплачивалась дань римским императорам, и спросил их: чьё изображение и надпись находятся на ней? Когда же они ответили: «кесаря», то Иисус Христос повелел воздавать кесарево Кесарю, а Божие – Богу, научая таким образом как тому,

а) Что давать дань царям значит только воздавать им должное, возвращать им то, что дано ими же; так и тому,

б) Что служение Кесарю и угождение Богу совмещаются и не противоречат друг другу.

И все дивились Его мудрому ответу и ушли от Него.

Едва отошли от Иисуса Христа посланные от фарисеев и иродиане, как подступили к нему саддукеи, отвергающие воскресение мёртвых. Думая хитросплетениями случаев оправдать своё заблуждение и невозможностью решения их унизить Иисуса Христа перед народом, они рассказывают, как одна женщина, оставаясь бездетной вдовой, поочерёдно делается женою семи братьев, наконец и сама умирает, и спрашивают: чьею женою будет означенная женщина в воскресение мёртвых, если допустить таковое? На этом и подобных случаях саддукеи, очевидно, основывали свои возражения против возможности воскресения.

Иисус Христос, указав им, что они погрешают вследствие неведения Священного Писания и силы Его, раскрывает, что в Царстве Небесном ни женятся, ни посягают, но яко Ангелы Божии живут на Небеси. И в подтверждение сего указывает на то, что Бог называется в Священном Писании Богом Авраама, Исаака и Иакова; но Он не Бог мёртвых, а живых. Значит, живы и те, которых имя приписывается Богу.

Посрамлённые саддукеи замолчали. Это дало повод фарисеям ещё раз испытать свои силы в споре с Иисусом. Один из них, законник, предложил Иисусу Христу вопрос, который в то время казался очень важным, а именно о том: какая заповедь самая большая в Законе? Получив в ответ от самого совопросника, что первая и большая заповедь: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и прочее, а также подобная ей заповедь о любви к ближнему, Иисус Христос подтвердил справедливость его мнения с прибавлением, что на сих двух заповедях основывается весь Закон и все учение пророков. Потом, чтобы обличить самих совопросников в неведении и непонимании Священного Писания, Он Сам спрашивает фарисеев: чей должен быть Мессия сын, по их мнению, и когда они сказали, что Давидов, то Иисус Христос заметил: как же Он может быть сыном Давида, когда сам Давид называет Его Господом? На этот вопрос никто не мог Ему отвечать, и больше никто не решался Его спрашивать.

1) Фарисеи не сами непосредственно обращаются к Иисусу Христу, а подсылают к Нему иродиан, то есть, как думают некоторые, приверженцев Ирода, отстаивавших права его на подати, тогда как Иудеи вообще не соглашались давать подати на том основании, что Ирод был иностранцем (Втор.17:15).

2) Своё возражение против возможности воскресения саддукеи основывали на неправильном понимании Закона ужичества, который, конечно, мог иметь значение только в приложении к делу продолжения рода человеческого, следовательно только в этой земной жизни человека, и отнюдь не в жизни вечной, загробной, где уже должна быть жизнь с законченным развитием, и где уже люди достигнут в меру возраста мужей совершенных.

По отношению к той жизни настоящая жизнь должна быть не более, как подготовительная ступень, как период воспитания низшего развития. Таким образом, в будущей жизни каждый предстанет перед Богом с определённым образом мыслей и чувств и даст отчёт в том, как он исполнял на Земле свои обязанности, исполнение которых служит на Земле средством развития естественных способностей человека. Отношения же между людьми гражданские, семейные и прочие прекратятся.

Там не будет ни отцов, ни детей, ни братьев, ни сестёр, ни мужей, ни жён, ни господ, ни слуг; следовательно и законы, управляющие означенными отношениями между людьми, потеряют всякое значение. Саддукеи же представляли и загробную жизнь полною недоразвития, несовершенства, считая её продолжением жизни земной. Посему Иисус Христос и говорит им, что они не ведают Священного Писания и силы его.

3) Вопрос о самой большой заповеди в Законе был не новый и не случайный во времена Иисуса Христа. Иудейские раввины и законники постоянно препирались между собой об этом, по их мнению важном вопросе. Одни из них утверждали, что большая заповедь есть первая в десятословии, что она потому первою и поставлена, что она важнее остальных. Другие придавали такое же значение заповеди о субботе, как выводу из первых четырёх и как древнейшей по установлению. Были раввины, которые утверждали, что важнее и больше всех заповедей заповедь об обрезании. Школа Гиллела или Гамалиила, вникая более в существо Закона, чем в его временное значение и назначение, полагала, что первою и большею заповедью должно считать заповедь о единстве Божием и о любви к Богу. Законник, вопрошавший Иисуса, очевидно принадлежал к школе Гиллела или Гамалиила. В таком именно виде, то есть с указанием на заповедь о единстве Божием и о любви к Богу и представляет весь этот разговор Евангелист Марк.

К заповеди о любви к Богу Иисус Христос присоединяет ещё заповедь о любви к ближнему (Лев.19:18), чего не было у законников ни одной раввинской школы

Разрешая вопрос о важнейшей и большей заповеди Закона, Иисус Христос коснулся уже самого существа Закона и его временного и вечного значения, которое должно было определиться пришествием Мессии.

Иудеи внешним образом смотрели на Закон и в нём полагали своё спасение, тогда как спасение было в Мессии и только от Него. Правда, Иудеи, следуя пророкам, много и подробно рассуждали о Мессии и Его приходе, об отношении Его к заповедям Закона, о Его законодательной власти; но эти противоречивые между собою суждения не сводились ни к чему: образ Мессии как Царя и завоевателя всё более и более обрисовывался в воображении Иудеев, а истинный образ Спасителя и законодателя затемнялся перед их духовными очами. Мессия-Сын Давидов, Царь завоеватель, сокрушитель Филистимлян (под образом которых Иудеи разумели всех иноплеменников, врагов Царства Иудейского, а стало быть и Римлян), вообще Царь, внешними деяниями подобный Давиду, всё более и более заслонял перед ними Божественный лик Мессии Господа. И потому Христос, по поводу вопроса о большей заповеди Закона, хотел напомнить им о том, от Кого Закон и к Кому приводил Закон – о Самом Законодателе и о спасении в Нём, а не в делах Закона; и вместе с тем хотел исправить их неправильное мнение о Мессии.

Он предложил им вопрос о том: чей сын Мессия? Вопрос этот не нов был для книжников Иудейских, и потому они смело и скоро отвечали, что Мессия должен быть сыном Давида; но на этом ответе они и останавливались, не делая никаких сопоставлений этого ответа с другими местами Священного Писания, где Мессия называется Господом у самого же Давида. Следуя строго словам Закона о единстве Божием, они не могли возвыситься до различения лиц в Божестве и готовы были признать Самого Мессию простым – хотя и необыкновенным – человеком, и в таком роде строили о Нем свои предположения.

Понятно теперь, почему предложенный Иисусом Христом вопрос о Мессии был важен для Иудеев, и почему Иудеи затруднялись отвечать на него. Иисус Христос указал на текст 109 псалма: рече Господь Господеви моему. Этот псалом, и по надписям в Иудейском тексте, и по общему верованию Иудеев, приписывался самому Давиду. В псалме говорится о том, что Господь (Иегова) сказал Господу (Адонаю) моему: сиди одесную Меня.

По мнению новейших Иудеев, здесь под видом Адоная (господина) прямо разумеется сам Давид или другой Царь; но даже одно восседание с Иеговой на одном престоле показывает, что здесь разумеется не простой Царь, а Божественный – одной природы с Самим Иеговою: простому Царю-человеку такое сидение недоступно и невозможно. Притом же во времена Иисуса Христа, как видно и из этого случая, рассказанного Евангелиями и из проповедей Апостольских (Деян.2:34; Евр.1:13), Иудеи относили слова 109 псалма именно к Господу, к Мессии, а не к простому человеку или Царю. Иначе они возразили бы Иисусу Христу как Учителю, искажающему смысл Священного Писания.

Вопрос о лице Мессии предложен был Иисусом Христом с целью указать Своё высокое значение и Божественное происхождение. И хотя эта цель, как видно из Евангелия, осталась не достигнутою по отношение к Иудеям, которым был предложен вопрос, как и многое другое, что было писано для них, но не было для них: сия вся нам служаху и служат, по словам Апостола (1Пет.1:12). Из этого мы узнаём как Божественное достоинство Иисуса Христа, так и то, что Он Сам свидетельствовал о Своём Божестве не только перед учениками, но и перед книжниками и фарисеями и подтверждал Свое учение словами того же Писания, в которое одно верили Иудеи.

(Мф.23:1–39; Мк.12:38–40; Лк.20:45–47).

Завершая Своё пророческое служение, Спаситель подобно великому пророку и Законодателю Ветхого Завета, обратился с обличительною речью к вождям и учителям народа Иудейского и, как некогда – при начале Своей проповеди – возвестил истинным последователям Своим блаженство – так теперь, наоборот, возвещает горе тем, которые, восседая на Моисеевом седалище, предписывают народу неудобоисполнимые заповеди и сами не исполняют их; и называясь отцами и учителями, ищут только незаслуженного почёта. Преподнеся, как бы мимоходом, Своим ученикам урок смирения – в противоположность фарисейской гордости – и запрещая им называться отцами и учителями, Он призывает восьмикратное горе на книжников и фарисеев:

1) За их превратное толкование Закона, которым они затворяют для народа доступ к Царствию Небесному;

2) За их корыстолюбие и притворное благочестие, поедающие домы вдов;

3) За их ложную ревность в распространении Иудейства, приводящую к гибели несчастных прозелитов;

4) За их клятвопреступничество и кощунственное призывание имени Божия и священных предметов, дозволяющее свободно нарушать клятву, данную перед храмом или жертвенником Божиим, и осуждающее нарушение клятвы золотом или даром алтаря;

5) За предпочтение неважного важнейшему и мелочного существенному в Законе, выражающееся в требовании не предписанных Законом десятин с огородных растений нравственного закона;

6) За соблюдение внешней чистоты чаш и блюд и допущение внутренней нечистоты – хищения и неправды;

7) За их лицемерие, прикрывающее внутренние беззакония, подобно тому, как красивые гробницы прикрывают внутренность гроба, наполненного мёртвыми костями и нечистотой; и

8) за унаследованную ими от отцов ненависть к пророкам и посланникам Божиим.

Предвидя и предсказывая, что они изгнанием и убийством посланных к ним пророков и мудрых исполнять меру злодеяний своих отцов, Он призывает на них кровь всех праведников от Авеля до Захарии – сына Варахиина, убитого между храмом и жертвенником (2Пар.24:20–21). С горьким упрёком к избивающему пророков и посланников Божиих Иерусалиму, Он обращается и напоминает в последний раз многократные попечения Божии о собрании во едино стадо чад Его и его нежелание; осуждая самый храм Божий на опустошение, предрекает, что они уже более не увидят Его, пока не воскликнут: благословен грядый во имя Господне! Это уже девятое – хотя и не названное, но тягчайшее горе за упорное сопротивление воле Божией и отвержение призвания ко спасению.

Посрамив книжников и фарисеев мудрыми ответами на частные их вопросы и заставив их замолчать предложением им затруднительного вопроса о лице Мессии, Иисус Христос произнёс грозную обличительную речь против мнимых мудрецов и учителей народа, прикрывавшихся наружным благочестием, внутренне же полных неправды и ведущих народ к гибели.

В этой речи Он совокупил всё, что было Им сказано против фарисеев в разные времена Своего служения. Надлежало разоблачить перед народом, каковы его учители и какова их мудрость. Этого требовал долг справедливости и благо народа, находившегося в ослеплении относительно фарисеев. Это нужно было и для учеников Самого Христа, так как Он предвидел, что между Его последователями найдутся такие же фарисеи и книжники, которые, восседая на Его седалище, станут связывать неудобоносимые бремена, чтобы возлагать их на плечи других, а сами не захотят и перстом двинуть, будут украшать внешность своей жизни, внутри же будут полны всякой неправды и хищения. И против христианских лицемеров Он изрёк Своё горе.

1) В обличении книжников и фарисеев Иисус Христос прежде всего обращает внимание на то, что они связуют и возлагают на плечи людям тяжелые и неудобоносимые бремена, а сами не хотят перстом подвинуть их – то есть к предписаниям Закона Моисеева, который и сам по себе труден к исполнению, присоединяют новые, ещё более сложные и следовательно более трудные требования, для исполнения которых не дают никаких средств, не указывают никаких ни состояний, ни обстоятельств, облегчающих ответственность нарушителя Закона; сами же, пользуясь привилегией учителей и наместников Моисея и находя, может быть, извинительные причины для нарушения, не исполняют требований, которые предписывают другим.

2) Несмотря на то, что книжники и фарисеи были худыми учителями Закона и вполне заслуживали тех обличений и укоризн, каким теперь они подверглись, Иисус Христос однако же требует, чтобы народ слушал их и исполнял то, что предписывают, а только советует не поступать по их делам – освящая таким образом и авторитет власти и призывая ещё большую ответственность на тех, которые, имея право учить, развращают народ своим примером, и предостерегая людей от нарушения Закона по той только причине, что учители Закона худы.

Учение и Закон имеют силу и обязательное значение не потому, что они передаются хорошим или дурным учителем, а в силу авторитета Божественной власти, из которой они истекают.

3) Книжники и фарисеи расширяли хранилища ¹⁶ свои и удлиняли воскрилия риз своих. Эти хранилища (φυλακτἠρια – тефилин) представляют собою род 4-угольных ящичков, из которых один Иудеи повязывают на лбу, другой на правой руке, во исполнение буквально понимаемого ими повеления навяжеши я в знамение на руку и да будут непоколебима перед очима твоими (Втор.6:8).

В ящички вкладываются полоски пергамента, с написанными на них словами: слыши Израилю, Господь Бог наш Господь един есть. И да возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея, и от всея силы твоея (Втор.6:4–5). Такие тефилины употребляются и теперь Иудеями всегда во время молитвы. Фарисеи делали их гораздо шире и больше, чем другие Иудеи, чтобы показать свою особенную ревность к исполнению Закона.

Воскрилиями назывались нити или шнурки сине-красного цвета, которые пришивались к концам верхней одежды, на подобие ниточек священнической ризы, в ознаменование того, что весь народ Иудейский есть народ священников (Чис.15:38–40). У фарисеев они были особенно длинны. Нынешние Иудеи носят их и называют цецис.

4) Запрещение называться учителями и отцами направлено было против обычая тогдашних раввинов, которые считали себя основателями школ и назывались отцами. Таковы были школы Шаммаи, Гиллела, Гамалиила. В таком только смысле запретил Иисус Христос Своим ученикам называться учителями и отцами. Но они и сами назывались учителями и отцами, и другие называли их так, когда дело шло не о самостоятельном учении, а об учении Христовом, о проповеди Евангельской. Когда же некоторые, по разумению, или по увлечению примером идейских раввинов или греческих философов, стали называться именами Петра, Павла, Аполлоса, тогда Апостол Павел безусловно запретил называться такими именами, а требовал, чтобы все назывались Христовыми, принимая Христа не в смысле основателя какой-то философской или раввинской школы, а в смысле Спасителя и единственного Учителя веры (1Кор.1:12).

5) Строить гробницы пророкам, красить и белить их ежегодно, было обычаем у Иудеев – как для того, чтобы показать усердие и уважение к усопшим, так, может быть, и для того, чтобы приходящим в Иерусалим для празднования поклонникам указать места гробниц, к которым прикосновение считалось нечистым.

6) Построением гробниц над пророками фарисеи хотели показать, что они не разделяют мнений и чувств своих предков, которые убили сих пророков, и то же высказывали иногда и прямо. Но Иисус Христос, разоблачая их внутренние свойства, выводя наружу их ненависть к Нему Самому, их готовность убить Его, тем самым и народу и им самим доказал, что они злые сыны злых предков, и что как предки убивали пророков, так и они готовы убить и действительно убьют Его, Который выше всех пророков. Посему, завершая Свою речь, Он говорит им: исполните меру отец ваших.

7) Призывая на главу учителей Иудейского народа суд Божий за пролитие невинной крови праведников, от крови Авеля до крови Захария, сына Варахиина, Иисус Христос показывает, что фарисеи и книжники, подражая нечестивцам в делах, подлежат наравне с ними тому же суду правды Божией, подлежат не за свои только дела, но и за дела тех, кому подражали.

8) О каком Захарии, сыне Варахиином, говорит Иисус Христос, мнения разногласят. Из священных книг известен с таким именем только Захария, один из 12 малых пророков, живший после плена Вавилонского; но о его смерти ничего неизвестно. Захарией же назывался отец Иоанна Предтечи, но был ли он сыном Варахии, также неизвестно. О смерти Захарии предание, действительно, рассказывает, что когда Ирод, искавший смерти Христа, повелел избивать всех младенцев мужеского пола в Вифлееме и окрестностях его, Елизавета – жена Захарии – жившая вблизи Вифлеема, опасаясь, чтобы и её сын Иоанн, которому тогда было не более 1,5 лет, не был убит слугами Ирода, убежала с младенцем в горы и там скрывалась в пещере. Воины, не найдя их в доме, донесли об этом царю. Тогда Ирод приказал потребовать от Захарии, чтобы он выдал сына, или указал, где скрывается жена его с сыном, угрожая в противном случае ему самому смертью. Захария, находившийся в то время в храме при совершении Богослужений, отвечал воинам, что он не знает, куда скрылась Елисавета с сыном. Тогда раздражённые воины, исполняя приказание царя, оттащив Захарию от жертвенника, на котором он приносил жертву, убили его там же в святилище – то есть между алтарём и церковью, как назывался притвор, в котором собирался народ для молитвы во время Богослужения.

Если в основе этого предания лежит исторический факт, то ясно видно, почему Иисус Христос, обличая Иудеев в пролитии крови праведников, начиная с Авеля, как первого невинно убитого, кончил указанием на последний случай убийства, которое совершилось на глазах современников, бывших в числе слушателей Его. Впрочем, большинство толкователей держится того мнения, что здесь разумеется Захария, сын первосвященника Иодая, убитый по приказанию царя Иоаса между храмом и жертвенником. Иисус Христос мог противопоставить смерть Захарии, сына Иодаева, смерти Авеля на том основании, что о смерти Захарии говорится в последней книге Иудейского канона, 2-й книге Паралипоменон (2Пар.24:21), а о смерти Авеля в первой (книге Бытия); или же, что и тот и другой убиты вблизи алтаря, на котором приносили жертвы Богу, и убиты за своё истинное служение Богу. Название же Варахии, как почётное, могло принадлежать и Иодаю за его благочестие. Варахия значит: сын брата Господня.

9) Изреченные на Иудеев бедствия, многократное горе и тяжкое наказание Божие за неправедно пролитую кровь, по словам Иисуса Христа, должны были постигнуть тот самый род, который был свидетелем учения Его и проклятий. Впрочем, не противоречит смыслу слов Иисуса Христа и то мнение, что здесь разумеется весь народ Иудейский, на главу у которого действительно пала и падает со времени Голгофской жертвы ответственность за всякую невинно пролитую кровь – на столько, разумеется, на сколько потомки современников Христовых подражают своим предкам в гонениях против праведников.

Призывая горе на Иерусалим и его храм, Иисус Христос указывает на запустение сего храма, в котором некогда обитал Бог среди Своего народа: се, оставляется дом ваш пуст! Итак, начинается предреченная пророком Даниилом мерзость запустения на месте святе (Дан.9:27)! Господь оставляет храм и уже не приидет в него, доколе не придёт в качестве Судии, когда Его будут встречать те же Иудеи с восклицанием: «благословен грядый во имя Господне».

Из Евангелия от Луки (Лк.13:34,35) видно, что подобные слова Иисусом Христом были произнесены задолго до торжественного входа в Иерусалим, так что их можно принимать за предсказание о входе. Но так как у Евангелиста Матфея эти слова находятся в тесной связи с речью о разрушении Иерусалима, речь, по свидетельству всех трёх Евангелистов, была произнесена после входа, то слова благословен грядый справедливее относить ко Второму Пришествию Христову.

(Мк.12:41–44; Лк.21:1–4).

Выйдя из храма и сев у святых врат, против ящика – служившего для сбора пожертвований на храм и устроенного, вероятно, со времён Иоаса, царя Иудейского (2Пар.24:8) – Иисус наблюдал, как входивший в храм народ клал деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много; но вот, подошла одна бедная вдова и опустила в ящик две лепты, составлявшие один кодрант (quadrans – самая мелкая медная монета). Иисус, подозвав учеников, сказал им: «истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех: потому что все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела на пропитание своё».

Таким образом эта вдова представляла совершенную противоположность фарисеям, которые, поедая домы вдов (Мк.12:40) и приобретая правдой и неправдой большие имения, давали на храм десятины от всего, что приобретали, но, превозносясь своими пожертвованиями (Лк.18:12), получали за них награду, славу от людей, а не от Бога (Мф.6:2). Сделанным замечанием Иисус ясно показал, что жертвы приемлются Богом не по количеству, а по качеству их, равно как по усердию и внутреннему расположению жертвователя.

(Мф.24:1–51; Мк.3:1–37; Лк.21:5–38).

В то время, как Иисус Христос, произнеся последнее Своё слово о храме, оставил его уже навсегда, ученики Его, не понимая значения только что сказанного Им о храме, или может быть желая возбудить в Учителе чувство сожаления к одному из лучших национальных памятников, хотели обратить внимание Его на великолепную картину храма, ярко освещённую лучами заходящего солнца, и просили Его посмотреть, каково здание и какие камни. В ответ на это Иисус Христос прямо сказал, что наступит время, когда не останется от этого здания камня на камне.

Ученики же, убеждённые в том, что храм должен существовать до самого конца мира, которому будет предшествовать пришествие Мессии в Царской славе, поняли предсказание Иисуса Христа о разрушении храма за предсказание близкого наступления Его земного Царствования и кончины мира, а с нею и разрушения храма. И потому, когда Иисус Христос сел на горе Елеонской против храма, четверо из Его учеников (Пётр, Иаков, Иоанн и Андрей), предложили Ему вопрос о том, когда это будет и какой признак Его пришествия и кончины века.

Но Иисус Христос ответил, что они не должны ожидать скорого пришествия Его в качестве Царя, так что если кто будет объявлять о таком пришествии Мессии, то это будет обман. Имеющие случиться в недалёком будущем войны, глады, моры и землетрясения не будут признаком близкого пришествия Его: это будет только началом бедствий, которые должны обрушиться на Иерусалим.

Против последователей Христа начнутся гонения, которые введут многих в соблазн; но только претерпевший до конца будет спасён! В продолжении этого времени Евангелие будет проповедано между всеми народами, и тогда наступит конец того царства и того домостроительства, которое до сих пор было предметом особого попечения Божия о избранном народе.

Иерусалим будет окружён войсками. На месте святе явится мерзость запустения, предреченная Даниилом. Верные, находящиеся в Иудее, должны бежать в горы. Бедствия постигнут так скоро, что не будет возможности ни воротиться в дом, ни приготовиться к побегу. Особенно тяжело будет состояние женщин беременных и питающих детей сосцами.

Бедствия будут такие, о каких не слыхано было от начала Мира. Но Господь сократит дни страданий ради небольшого числа избранных. Опасность для верных будет увеличена ложными известиями о появлении Христа то в одном, то в другом месте. Но такие известия обманчивы уже потому, что пришествие Сына Человеческого будет внезапное и всеобщее, подобное молнии. На такое явление Сына Человеческого быстро соберутся, как орлы к трупу, все избранные (Мф.24:28).

Явление Сына Человеческого будет внезапное. Светила Небесные померкнут и звезды будут с Небесе спадающе, и силы яже на Небесех подвижутся; на Небе явится знамение Сына Человеческого, грядущего с силою и во славе; Ангелы будут посланы с трубным звуком собрать избранных от всех стран Света; но день Его Пришествия сокрыт будет и от них и от всех сотворённых существ.

Как внезапен был потоп при Ное, так внезапно будет и Пришествие Сына Человеческого. И потому верные должны быть бдительны и благоразумны. Как верный раб, поставленный господином над слугами, когда найден будет в точности исполняющим волю его, получит награду от него; напротив, раб неверный и жестокий, в отсутствии господина обижающий слуг, по приходе господина подвергнется тяжкому наказанию за свою жестокость; так и последователи Христовы должны бодрствовать и молиться о том, чтобы избежать грядущих бедствий и сделаться достойными предстать пред лице грядущего Судии.

За судьбою храма и в связи с нею предречена и судьба Иерусалима и избранного народа. Но так как эти события должны были предзнаменовать и обстоятельства кончины Мира, а по понятию тогдашних Иудеев должны были произойти в ближайшее друг за другом время, то Иисус Христос вместе с ним предрёк и последнюю судьбу мира и указал признаки, как падения Иерусалима, так и кончины мира.

Первым признаком приближения времени кончины Иерусалима Иисус Христос указал появление ложных мессий. Ожидание Мессии, особенно в дни отягощения Римского владычества, у Иудеев бьло так сильно, что они готовы были видеть Мессию во всяком человеке, коего деятельность и обстоятельства жизни отличались чем-нибудь необыкновенным; готовы были признать Мессией всякого проходимца и обманщика, который решался обмануть верования и надежды своих соотечественников и выдать себя за Мессию. Так было при появлении Иоанна Крестителя (Ин.1и далее); так было и с Самим Иисусом Христом, от Которого ждали и требовали доказательств Его мессианства, хотя в слепоте и предубеждении не могли отличить истинных признаков Его мессианского значения от мнимых, раввинами придуманных и не оказавшихся во Христе.

Евангелист Лука в книге Деяний и Иосиф Флавий в своих Древностях Иудейского народа упоминают о нескольких лжемессиях, появлявшихся перед временем Иисуса Христа и разрушения Иерусалима, например, о Февде (одном, или даже двух = Деян.5:36; Флав. 20:5,1), об Иуде Гавлонитянине из Галилеи (Деян.5:37 = Флав. 18:1,1); о каком-то египтянине (Деян.21:38 = Флав. 20:8,6) и других.

У раввинов – современников Христа – составилась целая наука, если можно так сказать, о признаках Мессии, по которым они думали с пунктуальною точностью узнать и указать народу грядущего Мессию; и эти-то – большею частью обязанные своим происхождением вымыслу книжников – признаки Мессии и служили главным образом к узнанию Христа.

Другим признаком приближения конца Иерусалима Иисус Христос указывает известия о войнах (разумеется вне Палестины), о голоде, о моровых поветриях, о землетрясениях. Книга Деяний Апостольских (Деян.11:28), Флавий (18:9,8; 20:2), Тацит (Annal. 12:43), Светоний и другие историки упоминают о такого рода бедствиях, действительно предшествовавших времени Иудейской войны с Римлянами.

Для верующих во Христа признаком означенных времён падения Иерусалима будут служить гонения на них и всеобщая ненависть против христиан, естественно имеющая возбудиться с распространением Евангелия, которое до того времени будет проповедано всем народам. История показывает, что действительно ещё до падения Иерусалима Евангелие было проповедано всему тогда известному миру. Один Апостол Павел прошёл с проповедью от Аравии до далёкой Испании; а другие Апостолы и их ученики, как говорит неложное предание, прошли до Ливии, Индии, Парфии, Колхиды, Скифии, Сарматии и может быть ещё далее: так что с уверенностью сказать, что все тогдашние народы слышали благовествование о Христе (Рим.10:18). Вместе с тем и на проповедников – как и на последователей Евангелия – обрушивались гонения, как от Иудеев, так и от язычников; а в 64-м году Нерон воздвиг первое государственное гонение на христиан, за которым почти непосредственно началась последняя Иудейская война (66-й год), кончившаяся падением Иерусалима.

Ближайшим признаком наступления конца Иерусалима для верующих Иисус Христос указал на мерзость запустения (возбуждающую отвращение пустоту) на месте святом, согласно предсказанию Даниила (Дан.9:27). Так как совершенное запустение святого места (храма или города) произошло только после падения Иерусалима – а Спаситель предсказывает, что такое запустение будет предшествовать окончательному падению Иерусалима – то под мерзостью запустения можно разуметь, согласно со Златоустым, присутствие на святом месте предметов, возбуждавших омерзение Иудеев, например поставление знамён с орлами Римскими в храме и, может быть, изображений самих идолов, как это было по взятии Иерусалима (О Иуд. войне, 6:6,1).

Присутствие самих войск Римских во дворе храма, по мнению Иудеев, было осквернением храма и, следовательно, мерзостью. Евангелист Лука выражается так: когда увидите Иерусалим, окружённый войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его, и тем самым прямо указывает, что мерзостью запустения называется окружение города войсками Римскими. Христиане, по сказанию историков и предания, увидев начало осады, поспешили уйти в Пеллу – город, лежащий по ту сторону Иордана, в горах (Евсев., Ц. Ист. 3:5; Епиф., Ерес. 1:123).

Указывая на признаки приближающихся бедствий для Иерусалима и народа Иудейского, Иисус Христос говорит Своим ученикам: молитесь, чтобы бегство ваше не случилось зимою или в субботу. Во время восстания Маккавеев враги Иудеев воспользовались покоем субботы и истребили очень многих Иудеев, не хотевших ради субботы защищаться от нападения (1Мак.2:31–38). Того же можно было ожидать и во время последней Иудейской войны. От такого именно случая предостерегает Иисус Христос Своих последователей. Другой случай – зимнее время, вообще тяжёлое для бедствующего люда, и ещё более тяжёлое для спасающихся бегством, и стало быть для людей, по необходимости остающихся без приюта под открытым Небом. В Палестине зима главным образом состоит в продолжительных непрерывных дождях, идущих кряду по несколько недель. В такое время оставаться без крова, без тёплой одежды, без пищи составляет уже само по себе бедствие, а во время войны тем более.

Бедствие, которое должно было постигнуть народ Иудейский перед падением Иерусалима, называется великою скорбью, какой не было от начала мира и впредь не будет. По словам Флавия – очевидца последних событий – страшные бедствия, постигшие Иудеев в последние годы существования Иерусалима и храма, были так велики, что с ними не могло сравниться никакое бедствие.

Еще задолго до окончания войны, вся почти Иудейская страна подпала под власть римлян: города один за другим переходили в руки победителей, тысячи народа гибли от меча, голода и мора. Неотвратимо надвигались римляне на Иерусалим, представлявший ещё тень свободного города. Сотни тысяч Иудеев стеклись в него на последний праздник Пасхи – руководимые обуявшим всех тайным желанием принять участие в национальном торжестве свержения Римского ига – а на самом деле приведённые рукою Промысла на грозный суд за кровь Богочеловека.

Железное кольцо осады обхватывало богоотступный город, и попавшим него уже не было выхода. Тысячи крестов, с распятыми на них беглецами, невольно напоминали Иудеям о кресте и крови Голгофского Распятого.

В городе, во дворе храма и самом храме, под предлогом защиты их, свирепствовали и разбойничали шайки зилотов, идумеян и сикарей. Голод, доводивший осаждённых до употребления в пищу кала животных и съедения детей матерями, мор, наполнявший улицы и площади города трупами непогребённых, отчаяние Иудеев, не позволявшее им внимать ни предложениям Римлян, ни увещаниям первосвященников и благоразумных людей, ни предречениям пророков, ни знамениям Небесным, ожесточение римлян, раздражённых упорным сопротивлением: всё соединилось на главу иудеев и гибель Иерусалима. Иерусалим падает, Храм, вопреки приказанию победителя, загорается от случайно брошенной головни, и от него не остаётся камня на камне. Город превращается в развалины.

Из миллионного населения его едва 17 000 отводятся в плен, а остальные погибают от меча и мора. Сами язычники содрогаются от мысли о тех бедствиях, который постигли преступный город, и гордый вождь победителей, в смирении перед Промыслом Божиим, избравшим его в орудие Своего гнева, отказывается от титула Иудейского, которое готовилось ему, как триумфатору, сенатом и народом римским. Самобытное царство Иудейское пало, народ рассыпался и рассеялся по всем странам Мира; немногие предметы священного поклонения Иудеев отнесены в Рим, как трофеи победителя, и там вскоре забыты, затерялись, исчезли навсегда. Однако, история народа-богоборца на этом не кончается.

Начавшееся в дни современного Богочеловеку рода исполнение гнева Божия над преступным градом и народом не прекращается и доселе, не прекратится и до тех пор, дондеже скончаются времена язык: Иерусалим попирается то язычниками, то крестоносцами, то магометанами; храм находится в опустении, и самые попытки восстановить его вели и ведут к исторжению последних камней из основания его.

Народ Иудейский, рассеянный по лицу Земли, с печатью отвержения на челе, презираемый и преследуемый всеми, без родины и отечества на Земле, без священства и жертвы, без веры и чаяний в будущем, народ этот, если и наслаждается, по милости последователей Христа или Магомета, покоем и правами, то разве только для того, чтобы сильнее чувствовать их лишение. Гнев Божий видимо тяготеет над ним, и скорби его умножаются на Земле. И будет так, пока не кончатся времена язык, пока всяк народ не исповедует Христа распята; тогда и Израиль возревнует о спасении и обратится к некогда отверженному им Мессии (Рим.11:25 и далее). Тогда кончится и скорбь его великая.

И абие по скорби дний тех Солнце померкнет и Луна не даст света своего и прочее, и явится знамение Сына Человеческого, предвестие Его славного Второго Пришествия. Это пророчественное абие не показывает, что Второе Пришествие Христово должно последовать непосредственно за падением Иерусалима, так как оно относится к скорби, начавшейся в 60-х годах нашей эры и ещё не кончившейся над Иудейским народом. Не показывает это абие и того, что в пророческом представлении Иисуса Христа оба события – падение Иерусалима и конец мира – сливались как бы в одно событие: потому-то действительность разделила их настолько, что теперь смешивать их нельзя, хотя оба события по сходству признаков и могли в пророческой картине быть представлены, как события, одно другому служащее прообразом.

Второму Пришествию Иисуса Христа будут предшествовать великие знамения Небесные; помрачение Солнца и Луны, падение звёзд с неба, движение или лучше смятение, самих сил Небесных, Ангелов.

Совокупность этих явлений означает вообще полное изменение законов природы. Фактическая возможность такого изменения подтверждается астрономическими свидетельствами о великих переворотах, происходящих в Солнечной системе и в звёздном мире. Вечно горящее и не сгорающее Солнце догорит наконец, померкнет и потеряет часть своей притягательной силы; вследствие чего Земля и другие планеты сорвутся со своих путей и в своём движении представят вид падающих звёзд. С движением светил небесных подвигнутся и Ангелы, или как обитатели их, по мнению некоторых, или как свидетели и слуги величайших событий мира, или как существа, подлежащие Суду наравне с людьми по кончине мира.

Само Пришествие Иисуса Христа будет не духовное или аллегорически понимаемое, а чувственное, действительное. Оно будет состоять не в распространении Евангелия и признании Иисуса Христа Судиёю народов – что могло случиться ещё до падения Иерусалима или тотчас по падении. Но вся беседа Спасителя заставляет думать здесь о действительном вторичном Пришествии Его: и намерение Его предостеречь учеников от ложных мнений о пришествии в качестве земного Царя, и тон речи догматически-исторический, а не приточный, и указание признаков в природе видимой, и неоднократные, прежде и после, и сообщения Иисуса Христа и затем Его Апостолов о действительном Пришествии Его для Суда.

Явлению Сына Человеческого для Суда будет предшествовать явление Ангелов с громогласною трубою. У Иудеев в дни великих праздников, и в частности в так называемые судные дни, народ созывался звуком трубы. В подобие этого, на Страшный Суд будут созываться все народы посредством трубного звука – конечно, не чувственного.

Желая успокоить пытливость учеников и вместе предостеречь их от напрасных ожиданий, Иисус Христос указывает верные признаки кончины Иерусалима. Как приближение лета можно узнать по ветвям, которые весной становятся мягки и покрываются листьями, так и приближение кончины Иерусалима можно узнать по вышеуказанным признакам: окружение Иерусалима войсками, проповедь Евангельская. И заключает Иисус Христос: не прейдёт род сей дóндеже вся сия будут. Род сей, современный Иисусу Христу, явится свидетелем и разрушения Иерусалима. Другие же, по связи и относят и эти слова ко Второму Пришествию Христову, и понимают род сей в приложении вообще к Иудеям, то есть, что род Иудейский не прекратится, пока не сбудется предсказанное о пришествии Иисуса Христа.

О дне Страшного Суда, по словам Спасителя, никто не знает, даже и Сын Человеческий, и конечно только по-человечности: потому что по Божеству Он был и есть Бог всеведущий. Агносты и ариане полагали, что Иисус Христос, как не Бог, или как низший Бог, не знает дня Страшного Суда и по естеству Своему. Но Тот, Кто знает, как, Кем и над кем будет совершён Страшный Суд и к каким последствиям он приведёт, Тот, конечно, мог знать, когда произойдёт этот Суд. Если же Он говорит о Своём неведении, то по смирению и по сознанию Своего человеческого естества, которому недоступно и многое другое.

а) Притча о десяти девах.

б) Притча о талантах.

в) Учение о Страшном Суде.

Давайте окинем здесь взором события третьего года общественной деятельности Спасителя.

Этот год был последним и потому важнейшим годом в деятельности Иисуса как Пророка. И Евангелисты с большею подробностью и полнотою останавливаются на этом годе жизни своего Учителя. В этот год Иисус Христос имел самые продолжительные и самые важные беседы с книжниками и фарисеями о Своём Божестве, о Своём мессианском достоинстве, о цели Своего посольства в Мир и о деле спасения.

В этом отношении особенно замечательно Его пребывание в Иерусалиме на празднике кущей, когда Он перед многолюдным собранием выступил в качестве Учителя и самым торжественным и решительным образом объявил Себя Сыном Божиим, равным Отцу, посланным от Него в Мир для спасения Мира.

С этой целью Он изрёк ученикам и народу и самим книжникам несколько притчей, как показывающих Его высокое назначение, так и объясняющих устроение Царства Божия на Земле, призвание в него Иудеев и язычников, праведников и грешников.

В то же время, готовясь к исходу Своему из мира сего к Отцу и постоянно подготовляя учеников к мысли о Своих крестных страданиях и смерти, Иисус Христос и тайно и явно, и прямо и приточно, говорил о них ученикам и народу.

Теперь же Он выступил и с Своими обличительными речами против фарисеев, сначала по частным случаям исцеления в субботу, за которые они особенно восставали против Него – потом по поводу Его речей, в которых Он объявлял Себя Сыном Божиим и Богом, и которые они считали богохульством, и наконец всенародно, когда Он, разрешив коварные вопросы фарисеев и саддукеев в храме, возвестив горе вождям и учителям народа, ведущим его к погибели и ищущим смерти Мессии. И затем, как Пророк и Судия, предрёк, или лучше, изрёк Суд над Иудейским народом и над всем Родом Человеческим.

Соответственно учению Иисуса Христа и совместно с ним шла и чудотворная деятельность Его. В этот год совершены важнейшие чудеса, которые тем большее производили впечатление, что сопровождались продолжительными беседами или, как совершённые перед огромною толпою народа, делались вообще известными. Такими чудесами в особенности являются исцеление слепорожденного и воскрешение Лазаря. В них особенно проявилась Божественная сила Чудотворца, так что даже враги Его признали опасность распространения молвы о сих чудесах Галилейского Пророка.

К таким же чудесам, хотя и совершённым перед малым числом избранных, принадлежит и Преображение Иисуса Христа, служившее одним из важнейших свидетельств Божества Иисуса Христа. Как ясно и определённо было учение Иисуса Христа о Своём Божестве и как убедительны были приводимые Им свидетельства, видно из того, что случайные и нерешительные доселе признания учениками Его Божественности, в этом году завершены торжественным и очень определённым исповеданием Апостола Петра, произнесённым им перед всеми Апостолами и от лица их всех – исповеданием, в котором он признал Его Христом, Сыном Божиим, и за которое получил от Него высочайшее обетование об основании Церкви и важнейшее право вязать и решить грехи людские.

Как на важнейшее доказательство признания Апостолами мессианского достоинства своего Учителя можно смотреть на посольство их и 70-ти с проповедью по городам и сёлам обетованной земли, не исключая и Самарии.

Чтобы проповедовать, нужно прежде всего исповедовать. Вместе с распространением проповеди и убеждения о Божестве Иисуса усиливалась и вражда первосвященников и фарисеев. Преследование ими Иисуса и борьба с Галилейским Пророком повели к формальному произнесению против Него суда и к решению синедриона погубить Его, как человека, опасного для блага и спокойствия народа.

И эту вражду не только видел и указывал на неё Своим ученикам великий Галилейский Учитель: ее уже стали замечать и от ней старались ограждать Его всеми силами сами ученики Иисуса. Но Он, как жертва, ведомая на заклание, и как владыка Своей жизни, смело идёт на встречу угрожающей Ему опасности и готовит к мысли о ней и Своих учеников.

Завершением великого общественного служения Иисуса Христа было Царственное вшествие Его в Иерусалим и вторичное очищение храма от торгующих. Последние три дня, проведённые Иисусом Христом среди Своего народа, по большей части в храме, служили к окончательному утверждению Им Своего учения в сердцах верующих, к произнесению суда над неверующими и противящимися Его учению и к окончательному обнаружению их вражды против Назаретского Учителя, кончившейся Его смертью. Это было время приготовления пасхального Агнца к закланию – и этим Агнцем был Сам Сын Божий.

Таков был третий год служения Иисуса Христа Роду Человеческому!