Вторая Пасха

Вторая пасха не ясно означена у Евангелистов. Иоанн говорит только о приближении праздника, не определяя его ни именем, ни временем. Другие Евангелисты не говорят вовсе об этой пасхе и только рассказывают о некоторых событиях, которые дают право сделать вывод, что недавно была пасха.

Так, Матфей и Марк говорят о срывании учениками Иисуса колосьев (Мф.12:1; Мк.2:23), а Лука (Лк.6:1) субботу, в которую происходило срывание колосьев, называет второпервою: всё это заставляет относить это событие ко времени после пасхи, когда в Палестине начиналась жатва, а в церковном году начиналось счисление суббот.

В беседе с Самарянкою Иисус Христос говорит, что до жатвы – то есть до Пасхи – остаётся 4 месяца (Ин.4:35), а название ('εορτἠ), употребляемое Иоанном для означения упомянутого праздника, по объяснению всех толкователей, прилагается преимущественно к Пасхе (Мф.26:5; Мк.15:6; Лк.23:17 = Мф.27:15; Ин.12:12); тогда как при речи о других праздниках всегда прилагается и название его (Ин.7:2, 10:22). Упоминание же о новой пасхе вскоре (Ин.6:4) указывает только, что Иоанн опустил подробности события, описанные у других Евангелистов.

Важнейшие события, происшедшие между второю и третьею пасхами, следующие: исцеление 38-летнего расслабленного, срывание учениками колосьев в субботу и исцеление сухорукого в субботу же, избрание 12 Апостолов и Нагорная проповедь; воскрешение сына Наинской вдовы; ответ ученикам Иоанна, посланным из темницы; прощение жены-грешницы в доме Симона фарисея; состязание с фарисеями по причине обвинения Его ими в совершении чудес силою веельзевула; учение народа в притчах; укрощение бури во время плавания по озеру; исцеление Гадаринских бесноватых; воскрешение дочери Иаира и исцеление кровоточивой; посольство Апостолов на проповедь; умерщвление Иродом Иоанна Крестителя; насыщение 5,000 человек пятью хлебами; хождение по водам; возвращение в Капернаум и беседа с народом о хлебе животном.

(Ин.5:1–47)

Приход Свой в Иерусалим на вторую пасху Иисус Христос ознаменовал исцелением 38-летнего расслабленного, который в числе множества других больных: слепых, хромых и сухих, лежал в доме призрения, устроенном при Овечьих воротах вблизи храма и названном Вифездой ( = дом милосердия) и ожидал чудесного возмущения воды в находившейся здесь купели (бассейне дождевой воды).

38 лет ожидания и желания получить исцеление от погружения в чудесно возмущаемую Ангелом воду не ослабили веры в страдальце и, на вопрос Божественного Целителя: хочешь ли быть здоровым – он отвечает прежним желанием получить исцеление от той же купели и сожалением, что не имеет человека, который помог бы ему в этом. На голос веры Иисус Христос отвечает повелением взять свою постель и идти в дом свой. Исцелённый больной тотчас же встал и понёс домой свою постель.

Но так как это исцеление совершено было в субботу – когда, по мнению Иудеев, не только нельзя было что-либо работать, но даже и носить никакой ноши – то, увидев расслабленного, нёсшего свою постель, Иудеи не столько удивляются тому, что известный им тяжко больной ходит перед ними здоровым и крепким, сколько негодуют на нарушение им субботы. Исцелённый, не знавший, кто был его Целитель, сначала оправдывался в своём нарушении субботы тем, что ему так сказано было Исцелившим его; потом же, когда Иисус встретил его в храме и предостерёг, чтобы он больше не грешил, чтобы не случилось с ним чего-нибудь худшего: то он поспешил объявить Иудеям, что Виновником его исцеления был Иисус. Тогда Иудеи стали гнать Иисуса и даже искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу.

Узнав об этом, Иисус указал Своим обвинителям, что Он делает так, как делает Его Отец. – Бог никогда не прекращает Своей творческой и промыслительной деятельности в сотворённом Им мире, но доселе делает. Посему и Он, как Сын Божий, делает то, что видит творящим Отца.

После этих слов Иудеи еще более вознегодовали на Иисуса не только за то, что Он нарушал субботу, но и за то, что называл Своим Отцом Бога, делая Себя равным Богу.

Не опровергая их мнения о Себе, как о равном Богу и желая ещё более уяснить им слова Свои, Спаситель опять повторяет, что Он творит только то, что творит и Отец, и что Он получил от Отца власть – несомненно принадлежащую только Богу – воскрешать мёртвых и давать всем жизнь и судить, с тою целью, чтобы через это воздавалась и Сыну должная честь, как и Богу Отцу, почему Он и даёт жизнь всем верующим в Него. Он же некогда и воскресит всех для Суда – праведников для жизни вечной, а грешников для вечного осуждения.

Такой Суд, впрочем, не может быть пристрастным, потому что будет совершён по воле Отца и сообразно с требованием Его – Бога правосудного. В подтверждение сказанному Иисус, сообразуясь с мнением Своих слушателей о недостаточности самосвидетельства о Себе (Сравните Ин.8:13,14), говорит, что у Него есть другой Свидетель, и Свидетель Этот есть Бог Отец, Он-то и послал Иоанна Предтечу для засвидетельствования о Сыне Божием (Ин.1:7), и это свидетельство знают Иудеи (Ин.1:19...).

Недостаток этого свидетельства, как чисто человеческого, и недоверие к нему вознаграждаются свидетельством дел, которые Иисус Христос получил от Отца. Они так велики и так ясны, что даже не видевшие и не слышавшие Бога могли бы убедиться в Божественном посланничестве Того, Кто совершает таковое. Впрочем, Иудеи не верят и этому свидетельству. Опираясь якобы на указанные Писанием признаки Мессии, они готовы были признать за Мессию всякого обманщика, а истинного Мессию отвергали. Иисус Христос, посему, обращается к свидетельству самого Писания и указывает, что внимательное исследование Писаний могло бы привести Иудеев к убеждению в истинности Его слов и действительности Его лица. Но, к сожалению, ложное понимание заставляет их не доверять признакам Мессии, указанным у самого Моисея. Посему сей самый Моисей будет обвинителем своего народа перед Богом за его неверие в Иисуса Христа.

Примечание. К свидетельству Св. Писания Иисус Христос обращается не только потому, что оно есть слово Божие, следовательно, свидетельство Его Отца, но и потому, что Иудеи мнили в нём иметь живот вечный. Как ни односторонне это мнение и как ни опасно для веры стремление ума испытывать Писания, но, по замечанию одного отечественного писателя, это Иудейское мнение всё-таки следует предпочитать совершенному презрению к Слову Божию; и пытливость ума лучше грубого невежества в Писании.

В беседе по поводу исцеления расслабленного Иисус Христос с очевидною ясностью открывает Иудеям Своё Божественное достоинство, Своё равенство, а следовательно и единосущие, и равную славу со Отцем; из чего вытекают Его Божественные права творчества, воскрешения и Суда. Эти права Он получил от Отца, Который любит Сына и всё открывает Ему.

Иисус Христос открывает Иудеям, что Отец откроет и совершит через Него ещё более удивительные дела, чем те, свидетелями которых они сделались. Эти дела, без сомнения, те, которые Он совершит в искупление падшего Человечества, и в сообщении людям новой духовной жизни. Неверующие в Божественное достоинство и всемогущество Сына Божьего, явившегося во образе Сына Человеческого, будут удивлены, увидев эти дела.

Наступает время, – говорит Он, – и наступило уже, когда мёртвые (грехами) услышат глас Сына Божия, поверят проповеди Его и оживут для жизни духовной – святой, а вместе с тем сделаются способными и достойными к восприятию жизни бессмертной за гробом, после всеобщего воскресения; такие верующие в слово Сына Божьего уже не подлежат Суду – какой ожидает неверующих – это Слово Божие воскресило их, возродило к новой жизни и таким образом освободило их и от Суда.

Суд над людьми будет принадлежать Сыну Божьему, потому что Он и Сын Человеческий, то есть как человек может судить человеков. Но так как слишком грубые понятия слушателей о Царстве Мессии не согласовались с тем, что говорил Иисус Христос о вере в Него, о действии слова Божьего на души людей, о духовном воскресении и жизни, то Он говорит им о том, что было более доступно их пониманию – о всеобщем Суде и воскресении мертвых как о конечной цели пришествия Мессии.

1. Есть же в Иерусалиме Овчая купель. Некоторые – на том основании, что Евангелие от Иоанна написано по разорении Иерусалима – читают была вместо есть, но она могла остаться и по разрушении Иерусалима; следы её показывали Иерониму в IV веке и другим путешественникам. Слово овчая по некоторым рукописям и по Славянскому переводу относится к купели, потому что предполагали в ней омовение жертвенных животных. Но не близкое расстояние её от храма и существование другого бассейна в самом дворе храма для омовения жертв делают невероятным такое название купели. И потому полагают здесь купель при Овечьих воротах (Неем.3:1), сквозь которые прогоняли, действительно, жертвенных животных к храму (Смотрите Русский перевод Ин.5:2).

2. Построение при этой купели дома милосердия о 5 притворах (οτοας) – палатах – для различных больных, зависело от того, что в этой купели по временам возмущалась Ангелом вода и получала чудесную силу возвращать здоровье первому окунавшемуся в купель по возмущении Ангелом воды. Это чудесное действие происходило не от естественных свойств воды – потому что совершалось не всегда и не над всеми – а по временам (κατἀ καιρὀν) и только над первым окунавшимся в купель – и, по ясному указанию Евангелия – зависело от схождения в воду Ангела.

Расслабленный представляет нам живой пример веры и терпеливого ожидания исцеления от долговременного недуга – силу слова Божия, исцеляющего от самых больших и продолжительных болезней – соответствие между верою со стороны человека и правдою Божиею, избирающею из множества больных только достойнейшего. Расслабленный за свою веру находит исцеление тогда, когда меньше всего его мог ожидать.

I. Срывание колосьев учениками в субботу.

II. Исцеление сухорукого.

(Мк.3:13–19; Лк.6:12–16, Мф.10:1–4)

После многих чудес и долговременного учения Иисус Христос избирает из числа Своих постоянных последователей – 12 учеников, которых называет Апостолами. Перед избранием их Он провёл всю ночь в молитве. Имена Апостолов по спискам трёх Евангелий и Книги Деяний (Деян.1:13) следующие: Симон Пётр и брат его Андрей, сыновья Ионы, Иаков и Иоанн – сыновья Зеведеевы, Филипп и Варфоломей (иначе называемый, как догадываются, Нафанаилом), Матфей, или Левий Алфеев, мытарь и, кажется, брат его Иаков Алфеев (младший), а также Фома близнец, Иуда Иаковлев, называемый Леввеем и Фаддеем, Симон Зилот или Кананит, и Иуда Искариотский, сделавшийся впоследствии предателем своего Учителя.

1. Двенадцатеричное число Апостолов, очевидно, имеет отношение к числу 12-ти колен Израилевых (Мф.19:28; Лк.22:30; Откр.21:12,14). Название Апостол должно было означать их Божественное посланничество и в этом смысле прилагается и к Самому Иисусу Христу по преимуществу (Евр.3:1).

2. Разница в порядке, в каком следуют имена Апостолов у различных Евангелистов и даже у одного и того же Луки (Лк.6:13–16; Деян.1:13), доказывает, что между учениками Иисуса Христа не было строгого различия в старшинстве; а различие имён некоторых из них объясняется обычаем носить несколько имён и переменять их в важных случаях жизни ( = Аврам – Авраам, Иаков – Израиль, Исав – Едом, Соломон – Иеддеди и прочее).

3. При этом можно заметить, что во всех стихах Апостолов прежде вписываются те семь учеников, призвание которых описано в Евангелиях. Только Матфей почему-то ставит Фому прежде себя, хотя о призвании Фомы нигде не говорится.

4. При ближайшем рассмотрении списков Апостолов можем отметить следующее:

а) Симон, сын Ионы, из Вифсаиды Галилейской, прозван от Иисуса Петром, или Кифой (по-сирски), что значит камень. В списке Апостолов он стоит всегда первым: но это не давало ему первенства чести и власти над другими Апостолами. Он был в таком же отношении ко всем Апостолам, в каком каждый из них к своим последующим.

б) Брат его Андрей, сначала бывший учеником Предтечи, называется Первозванным, как первый призванный Иисусом Христом к последованию (Ин.1:41).

в) Иаков и Иоанн, сыны громовы – воанергес (по-Сирски, Мк.3:17), пользовались особенною любовью Иисуса Христа и вместе с Петром были в числе ближайших Его учеников и сотрудников, в важнейших случаях Его жизни. Название сынов грома они получили, вероятно, за свою ревность (Лк.9:54), Мать их Саломия, по преданию, была дочь Иосифа Обручника, и следовательно сестра Иисуса Христа по плоти; кажется, она также была спутницею Иисуса Христа. По крайней мере, она является при погребении Его. И прежде ещё она просит Иисуса Христа о посаждении сынов её по обе стороны Его Престола во время открытия Его царства. Иоанн называет себя любимым учеником Иисуса Христа, он возлежал на Его груди на последней вечери и, стоя при Кресте, был усыновлён Матери Божией.

г) Из других Апостолов обращает ещё внимание Иаков Алфеев или Малый, которого многие смешивают с Иаковом, братом Господним, хотя тот никогда не считался в числе 12-ти и, по преданию, был сын не Алфея или Клеопы, а Иосифа Обручника от первой жены. Прозвание его «Малый» или «Младший» дано ему в отличие от Иакова Зеведеева.

д) Иуда, по всей вероятности, сын какого-нибудь Иакова, а не брат Иакова Алфеева. Другие имена Иуды – Фаддей и Леввей – считают первое Халдейским, другое – Иудейским.

е) О Симоне замечено, что он прозывался Кананит, может быть – Хананеянин, вернее же – житель Каны; другое прозвание его Зилот есть, вероятно, перевод имени Кананит, то есть ревнитель. В последнюю войну Иудейскую была известна партия Зилотов – но едва ли она существовала во времена Иисуса Христа.

ё) Иуда Искариот (по-иудейски ишкариот), муж из Кариота, небольшого города в колене Иудином (Нав.15:25, по русскому тексту – Кириаф, по-славянски град). Но некоторые производят название Искариота от Сирского слова скариута, которое означает мужа, или хранителя шкатулки, казначея, на что указывает и Евангелист Иоанн (Ин.12:6, 13:29).

5. Рассматривая списки Апостолов и обращая внимание на указания мест происхождения их, мы можем заметить, что все они – за исключением Иуды предателя – были Галилеяне, жители презренной у Иудеев страны, как бы в доказательство того, что буяя мира избра Бог, да премудрых посрамит, и немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая и худородная мира и уничиженная избра Бог и не сущая, да сущая упразднит (1Кор.1:27,28). Иуда Искариот был один из Иудеи – из того племени, которое более всех гордилось чистотою крови, хотя ещё пророк Даниил говорил, что даже старейшины среди них – не Иудеи, но сыны Хамовы (Дан.13:56; Иез.16:3) – и чуждалось всякого общения с язычниками Самарянами и даже Галилеянами.

И он же сделался предателем своего Учителя – являясь, таким образом, и по имени и по отношению своему к Иисусу представителем своего народа, который предал на смерть своего Мессию и за то отвержен Богом.

6. Иисус избирает 12-ть Апостолов не тотчас после вступления их в общество Его, а после целого года последования их за Ним и испытания их расположенности, а следовательно, после того, как у них самих созрела решимость идти за Галилейским Учителем и разделять с Ним Его труды и опасности. Правда, они и по избрании в число 12-ти ещё долго не могли отрешиться от свойственных их народу предрассудков и обманчивых чаяний относительно царства Мессии; но под влиянием учения Христова и при виде всё более и более усиливающейся вражды вождей народа к Иисусу, они мало-помалу свыкались с мыслью о возможности предсказываемой Им смерти и готовились разделить с Ним Его участь (Ин.11:16; Мф.26:35; Мк.14:31).

Ближайшее знакомство с характером избранных Иисусом Апостолов показывает, что каждый из них отличался какою-нибудь особенною чертою добродетели, необходимою для будущего проповедника и соработника Христу в созидаемой Им на Земле Церкви. Так, Пётр отличался твёрдостью веры; Иаков ревностью и горячностью, как можно видеть из того, что он с братом своим Иоанном назван сыном грома и первый из 12-ти пострадал мученически (Деян.12:2).

Иоанн, кроме горячности, отличался особенно нежною любовно к своему Учителю и глубокою проницательности в тайны Царствия Божия. Варфоломей (Нафанаил) – простосердечием, Филипп дружелюбием, Матфей бескорыстием и кротостью; Фома – благоразумною осторожностью; Андрей – как и брат его Пётр – отличался твёрдостью и мужеством, почему – вероятно – и прежнее имя его оставлено за ним без перемены (Андрей – значит мужественный).

К сожалению, ни Евангелия, ни предания не сохранили нам подробных и полных сведений о жизни и деятельности других Апостолов; но несомненно, что все они, кроме Иуды Искариотского, отличались ревностью в деле распространения проповеди, преданностью и послушанием своему Учителю и самоотвержением. Эти черты их характера были известны Иисусу и послужили для Него главнейшим побуждением к избранию их в число Своих ближайших учеников и друзей.

7. Избрание Иуды в число 12-ти Апостолов показывало, что в этом ученике было много хороших качеств, которые делали его достойным лика Апостольского: он не оставлял Иисуса даже в то время, когда многие, соблазняясь учением Его, ушли от Него (Ин.6:66); он разделял со своим Учителем нужды и лишения (Мф.19:27); он вместе с другими был посылаем на проповедь во Израиле и удостоен дара исцеления и изгнания бесов (Мф.10:5,8). К сожалению, добрые качества и труды сего Апостола помрачены были и уничтожены страстью сребролюбия, которая привела его к совершенной гибели. Этою именно страстью, а не каким-то тайным антагонизмом между ним, как Иудеем и прочими Апостолами – как Галилеянами – объясняет Евангелист Иоанн то, почему Иуда сделался предателем Иисуса (Ин.12:6).

8. Предвидел ли Иисус Христос предательство Иуды? И если предвидел, то почему избрал его в число Апостолов? Евангелисты не оставляют сомнения в том, что Иисус не требоваше, да кто свидетельствует о человецех: Сам бо ведяше, что бе в человеце (Ин.2:25), и потому часто проникал в сердца и помышления Своих слушателей – и тем более мог постигать склонности ближайших учеников Своих и предвидеть их действия (Мф.26:31–35).

Само избрание Апостолов сделано Иисусом уже во второй год Его служения – то есть после того, как ученики Его достаточно ознакомились с учением Его и были подготовлены к делу, для которого избирались – и сделано было после продолжительной и без сомнения горячей молитвы Богочеловека к Отцу Небесному.

Если же, при всём том, в лик Апостолов включён был и сын погибели, то, как догадываются некоторые, сие было попущено было Отцом Небесным, по особому некоему смотрению, чтобы тот крест Голгофский, который суждено было Ему некогда понести, не оставлял Его всю жизнь и был перед очами Его в лице одного из ближайших учеников и спутников Его,

Присутствие сего ученика вблизи Богочеловека должно было исторгать из любящего сердца Его болезненные вопли к Отцу Небесному и о том, чтобы мимо прошла чаша страданий, ожидающих Его, и о спасении сына погибельного (Ин.17:12); присутствие Иуды при Иисусе было как бы обоюдоострым оружием, которое проникало в сердце Иисуса и возмущало радости Его, испытываемые им от веры учеников и обращения грешников.

(Мф.5, 6 и 7 главы; Лк.6:17–49)

Со времени избрания Апостолов Иисус Христос начинает ряд нравственных бесед, которые служат кодексом Его нравоучения и, по всей вероятности, не раз повторялись Им перед избранными учениками и перед народом, то как особые нравственные поучения, то как выводы из Его притчей и длинных бесед (Сравните: Мф.6:14,15; Мк.4:21; Лк.11:33; Мф.5:18; Лк.16:17; Мф.5:29; Мк.9:43,45,47).

На равнине одного возвышенного холма, носящего ныне название Горы блаженств, Иисус Христос, окружённый Своими учениками и народом, собравшимся не только из Иудеи, Галилеи и Переи, но и из 10-градия (Мф.4:25) и даже из приморских мест Тира и Сидона (Лк.6:17), и скорбя о нём, как о не имущем пастыря (Мф.9:36), предлагает ему учение и новые заповеди – лучшие и высшие, нежели заповеди Закона Моисеева.

Впрочем, будучи кроток и смирен сердцем, заповеди Свои Он предлагает Своим слушателям не повелевая, а ублажая тех, кои захотят наследовать спасение и, таким образом, возвещает блаженство нищим духом, плачущим, кротким, алчущим и жаждущим правды, милостивым, чистым сердцем, миротворцам, гонимым за правду и страждущим за Христа, обещая им в будущей жизни в награду Царство Божие – до самой высшей степени лицезрения Божия и усыновления Богу Отцу и поощряя к тому примером прежде бывших пророков. Напротив, богатым, пресыщенным, смеющимся и прославляемым в сей жизни Он возвещает горе в будущей жизни и указывает на пример лжепророков, которые жили при их отцах.

Обращаясь потом от многих званных к малому числу избранных, Спаситель учит, что указанные пути блаженств – предлагаемые для свободного выбора другим званным – для них, как особенных избранников, делаются обязательными, потому что они соль и свет миру и что, потому, добродетели их должны служить к прославлению Отца их Небесного.

В то же время, предупреждая ложную мысль о противоположности между Ним и Моисеем, Он утверждает, что пришёл не нарушить, но завершить Закон Моисеев и предсказанное пророками, потому что они вечны, и что всякий нарушитель даже малейшей заповеди будет лишён Царства Божия, исполнитель же получит великую награду.

С другой стороны, предостерегая и от фарисейского понимания исполнения Закона, говорит, что одно буквальное исполнение Закона не ведёт к Царству Божьему, и в подтверждение этого указывает, как нужно понимать Шестую Заповедь – об убийстве, пополняя её запрещением даже гнева и побуждая к примирению с близкими не только страхом геенны огненной, но и страхом заключения в темницу.

Седьмую Заповедь о прелюбодеянии Спаситель пополняет осуждением даже блудных пожеланий, требуя отсечения соблазняющих членов и предметов и устанавливая правильное понимание развода.

Заповедь о клятвопреступлении Он приводит к простому утверждению и отрицанию словами: да – нет. Это не значит, что мы всегда должны выражаться категорично и резко – жизнь не делится только на резкие грани, но богата и разнообразна – речь здесь идёт лишь о тех случаях, когда от нас требовалось бы произнести клятву, но наши слова должны быть такими весомыми, что достаточно было бы сказать: да или нет.

Суровость Закона Моисеева, требовавшего воздаяния ока за око и прочее, Христос заменяет уступчивостью злу ⁹ и неотвращением от случаев сделать близкому добро, и самую любовь к близкому возвышает до любви даже ко врагам (своим, то есть личным), в чём собственно и поставляет преимущественное совершенство добродетели Своих последователей, как сынов совершенного Отца Небесного, преимущественно перед мытарями и язычниками.

Указав дух Закона в любви и поставив любовь отличительною высшею чертою совершенства, Иисус Христос указывает пути к приобретению праведности. Эти пути были известны и некоторым древним народам, но многие из них, чуждые духа любви и ложно понимаемые, вели к осуждению или к временной славе. Эти пути – милостыня, молитва и пост. Точно так же, как и буквальное понимание Закона убивало дух Закона, а не вело к оправданию исполнителей Закона, так и наружное исполнение заповедей о милостыне, молитве и посте не вело к совершенству.

Иисус Христос советует не творить милостыни перед глазами людей, чтобы не впасть в гордость и не сделаться милостивым только наружно – лицемерно – потому что милостыня должна совершаться без своекорыстия и должна быть следствием нашей любви к близкому. Тогда она заслуживает милость Отца Небесного, Который, видя совершаемое втайне, воздаст за него явно.

Молитва также должна быть следствием искреннего желания беседовать с Богом, а это исключает желание совершать молитву перед толпою или перед теми людьми, которые заняты обыкновенными житейскими делами; тем более удаляет всякую возможность пустословия в молитве. Молитва внутри клети – то есть в тайном месте, без многословия, может быть приятна Господу и привлекает благоволение Отца Небесного.

Это тем естественнее, что наши молитвы вызываются потребностями нашей души и тела, но очень часто такими, которые имеют значение временное и, по нашей ограниченности и изменчивости, бывают изменчивы до противоположности: так что необходимое, полезное и приятное ныне может оказаться излишним, вредным и неприятным завтра.

Бог же, как всеведущий, может гораздо лучше судить о наших потребностях и о нашей молитве; и как всемогущий, может исполнить наши желания или направить их к благим целям; и как всеблагий, может направить саму нашу молитву к добрым последствиям и не исполнить только того, что нам вредно.

Поэтому Иисус Христос предлагает ученикам Своим во всех случаях жизни своей довериться воле Отца Небесного – и даёт им образец самой молитвы, в которой выражает существенные потребности Человеческого духа и тела.

Вознося ум к Богу и дерзая называть Его Отцом своим, человек должен прежде всего просить, чтобы имя Его святилось – то есть свято чтилось и прославлялось в жизни и делах всех людей, чтобы все люди, соединяясь между собою в одну великую семью или одно Царство Божие и на Земле уже желали только того, чего желает Отец Небесный; чтобы делали Его волю своею волею, как ныне беспрекословно совершают эту волю на Небе Божием Ангелы, и на Земле святые человецы; и чтобы таким образом достигли Царства Божия на Небе, которое есть правда и мир и радость о Дусе Святе.

Это полное согласование своей воли с волею Отца Небесного должно простираться до того, чтобы даже хлеб насущный, то есть всё необходимое для жизни духовной и телесной, как например Слово Божие, пищу, питие и одежду и другие предметы необходимости мы испрашивали от Бога.

О прощении же грехов – этих постоянных долгов наших правде Божией – молились – и они действительно будут нам прощены, когда мы, совершенно отрешившись от своей воли и творя волю Отца Небесного, как дети Его, будем прощать людям, по неведению или злонамеренности согрешающим перед нами. Если же, по своей ограниченности или по слабости воли, под влиянием злой чужой воли, при стечении обстоятельств, мы будем наклонны к совершению греха, то чтобы Он не допустил нас до него, не дал диаволу победить нас насильством смертного сего телесе – как ежедневно читаем мы в вечернем правиле, не дал супротивнику ввести нас в искушение, но избавил нас от зла нравственного – то есть от греха – и от зла физического, как естественного наказания за грех – особенно же от власти лукавого духа.

В исполнении этой молитвы мы можем быть уверены – как потому, что в Царстве Божием ничьей воле не должно быть места, кроме воли Божией; никакая сила не может противиться силе Божией и победить её, и всё должно быть во славу Божию – а мы и просим, чтоб славилось имя Божие, чтобы пришло Царство Его, чтобы Своею силою Он дал нам всё и избавил нас от всякого зла – и в подтверждение своей веры и надежды на Бога говорим: Аминь, истинно, да будет.

Ещё более уверенность эту подкрепляет Иисус Христос тем, что Отец Небесный обыкновенно прощает тем, которые прощают другим людям, и наоборот, не может простить тем, которые не прощают людям их проступков.

Касательно поста, вопреки древнему взгляду на него, как на свидетельство плача, покаяния, бедствия, Иисус Христос замечает, что пост не должен сопровождаться наружными действиями, которые привлекают лишь внимание сторонних людей и с ним и молву, славу – но должен быть направлен к цели высшей, к угождению Богу, следовательно должен иметь нравственное значение. В этом случае не внешние признаки – унылое лицо, посыпанные пеплом растрёпанные волосы – должны свидетельствовать о посте, а внутреннее сокрушение сердца, которое может и должно быть известно только Богу. Для избежания же молвы людской, постник может помазать свою голову, умыть лицо и так являться перед людьми, не показывая и вида, что он постится.

От наружных средств Иисус Христос переходит к внутренним, и первым из них поставляет беспристрастие к земным вещам. Тленность и гибельность этих вещей, увлекающее действие их на сердце и помрачающее на ум, невозможность служить богатству и Богу и недоступность для человека, при всех его заботах превзойти своею одеждой красу полевых растений или иметь всегда готовую пищу, как имеют её птицы Небесные: всё это доказывает человеку бесплодность его забот о земных нуждах и побуждает его искать прежде всего Царствия Божьего.

Другим средством внутреннего совершенства является неосуждение других, к которому должно побуждать нас опасение суда со стороны других над нами самими и наша собственная небезупречность, которая часто бывает больше, чем у других. Вместе с тем, как необходимое средство совершенства, является сбережение святыни, этого лучшего жемчуга нашей души, от поругания или от попрания нечистыми животными, под которыми можно разуметь и наши страсти, и порочных людей: так как дружба с ними и обращение могут повредить нашей чистоте и добродетели.

Прежде Иисус Христос говорил о внешнем совершении милостыни; теперь Он побуждает к ней людей естественными чувствами родных и близких быть сострадательными к своим, и примером Отца Небесного, и личным расчётом получать от других такое же обращение, какое мы оказываем другим.

Предпочтение тесного пути широкому для входа в Царство Божие, осторожность от лжеучителей, которых, впрочем, легко различить по их делам, как деревья по плодам; наконец, не только слушание, но и выполнение слов Христовых, подтверждаемое притчами о двух домах, одном, построенном на камне и уцелевшем во время разлива вод и бури, и другом, основанном на песке и разрушившемся во время бури – составляют окончание и заключение учения Иисуса Христа о пути к блаженству и спасению.

Таково было дивное учение нового Учителя, Галилейского Пророка. Божественная сила убеждения и власть, пленяющая всякий ум в послушание Богу (2Кор.10:5), чувствовалась в словах Христа. И народ – по замечанию Евангелиста – сразу понял отличие и превосходство Его учения перед учением фарисеев и книжников.

Примечание 1. Нагорная беседа, как показывает само название, произнесена была на горе; и это название прилагали к ней самые древние отцы и толкователи Священного Писания (Ориген, Златоустый, Феофилакт, Евфимий Зигабен и другие). Указание же Евангелиста Луки (Лк.6:17), что эта беседа произнесена Иисусом Христом на ровном месте, нисколько не противоречит указанию Евангелиста Матфея о произнесении её на горе. Указываемая и до сих пор путешественникам вблизи Генисаретского озера гора блаженств представляет собою высокий холм с обширною плоскою (ровною) вершиною. Произнесение важнейшей и первоначальной беседы на горе, по замечанию толкователей, означало высоту предложенных в ней истин и указывало на соответствие Закона Христова Закону Моисееву, возвещённому с горы.

Примечание 2. Нагорная беседа находится у Матфея и у Луки, но у последнего значительно короче и с небольшими разночтениями, которые заставляли некоторых толкователей считать их различными; но сходство в содержании и порядке мыслей и в буквальных выражениях заставляет признать их тождественными. Разность объёма некоторые объясняют желанием Матфея соединить воедино все нравственные речи Спасителя, к чему мог быть побуждением обычай Иисуса Христа неоднократно повторять одну и ту же мысль в разных видах, например, в притчах.

Так Матфей, а также и Лука соединяют в одно место несколько притчей, чудес и прочего. Таким объяснением отвергается единство и цельность этой беседы. Но ближайшее знакомство с содержанием этой беседы и со связью мыслей, в ней излагаемых, заставляет предположить, что это не соединение нескольких речей, а одна цельная речь, со стороны Иисуса Христа имевшая характер вступительной беседы, следовательно, обнимающей по возможности весь нравственный Закон Христов, Его взгляды на Закон Моисеев и открывающей пути к блаженству и прочее. Некоторые места беседы прямо указывают на то, что Иисус Христос в первый раз говорит эту речь слушателям Своим (Мф.5:17, 21, 27, 32, 43, 7:28).

Стих 3. Под именем блаженств, по слову Святого Григория Нисского, разумеется вся совокупность и полнота всего того, что почитается за благо и что желается как благо, без всякого недостатка в пожелании и лишения или препятствия в осуществлении. Последователями Христовыми оно не только чается как будущее, но и присуще душе их как настоящее, насколько присутствует в них Сам Христос.

Число блаженств в сей беседе у Евангелиста Матфея девять. Но это число как можно бы было увеличить (Мф.13:16; Лк.1:45; Деян.20:35 и другие), потому что в дому Отца Небесного обители многи есть для блаженства праведных: так и сократить (у Луки только четыре блаженства), потому что все они в Боге, Который будет всяческая во всех. Святой Амвросий Медиоланский, говоря о блаженствах, по исчислению Луки, находит соответствие между ними и известными философскими добродетелями: воздержанием, правдой, благоразумием и мужеством. Воздержание видит в первом блаженстве – о нищете; правду во 2-м, потому что в нём говорится об алчущих правды; благоразумие в 3-м, так как благоразумному свойственно оплакивать тленное и искать вечного; и наконец мужество в 4-м, так как оно проявляется в терпеливом перенесении преследований за веру, а не за преступления.

Стихи 3 и 6. Исчисляя пути блаженств, Матфей говорит о нищих духом, об алчущих правды; Лука – просто о нищих и алчущих и в противоположность им полагает богатых и сытых. Но понятно, что это не может составлять большего различия в выражении мысли. Как нищета телесная часто не соответствует нищете духовной, так этой нищете не препятствует и богатство земное.

Нищета духовная есть смиренное сознание того, что мы ничего не имеем собственного, ни даже добрых дел, а если чем и владеем, то дано нам Богом временно и для блага наших близких, равно как и нашего; наши же добродетели суть плоды Духа Святого.

То же относится и к алчбе и жажде. Эти телесные нужды должны напоминать нам о гораздо важнейших нуждах духовных, об оправдании виновного человека перед Богом, и в таком случае могут быть путями к Небесному блаженству. Плач опять здесь разумеется как выражение страдания, несчастья, причиняемого нам другими, так преимущественно плач о грехах.

И тот и другой могут вести к блаженству, если сопровождаются сознанием, что мы сами являемся причиною своих земных страданий, и что только путём этих страданий можно войти в Царство Небесное.

Стих 5. Под кротостью разумеется не только тихость и уступчивость, отрекающаяся ради миролюбия от собственных прав на принадлежащее ей, но совершенное смирение духа, не превозносящееся никакими своими достоинствами и заслугами, и полное незлобие, не питающее гнева и злобы даже против врагов своих. Следовательно, она есть добродетель, совершенно противоположная гордости, насилию и другим свойствам лиц, стремящихся к возобладанию и преобладанию на Земле.

Стих 7. Милость, обнимающая собою в обширнейшем смысле самые разнообразные способы выражения любви к близким, есть в собственном смысле Божественное свойство в человеке, делающее его наиболее подобным Богу: так как милостивый, своим милосердием к близкому и удовлетворением его нужд и недостатков, делает его равным себе и вместе делается подобным всеблагому и милостивому Богу, Который о всех промышляет по Своей милости.

Стих 8. Чистота сердца есть совершенное удаление всего греховного, нечистого, плотского – делающая внутреннее око духа светлым и способным созерцать самого Бога.

Стих 9. Миротворцы суть те, которые и сами избегают и удаляют все поводы к ссоре, раздору, вражде и взаимному разделению людей, и начинавшееся разногласие и вражду между людьми утишают, жертвуя для того своим покоем и благами; в особенности же достойны сего названия те, которые употребляют все усилия к тому, чтобы и самим примириться, и других примирить с Богом, разгневанным нашими грехами и нашею враждою против Него.

Стих 10. Гонение, преследование за всякого рода правду, за правое слово или дело от тех, которые не любят правды во всех её видах, Спаситель отличает от поношений, гонений, клевет и всякого рода страданий имене ради Христова. Перенесение гонений первого рода есть общеобязательная добродетель для всякого высоко нравственного человека; перенесение страданий за Христа есть мученический подвиг, доступный немногим избранным. И если первым принадлежит Царство Небесное, понимаемое в обширном смысле, то вторым обещается мзда многа, о которой по преимуществу можно сказать с Апостолом, что она обнимает блага, их же око не виде и ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша (1Кор.2:9).

Стихи 3–11. Между заповедями и наградами за исполнение их существует строгое соответствие.

Нищие, ничего не имущие на Земле, нижайшие по своему положению в царстве Земном, сделаются обладателями Царствия Небесного; плачущие утешатся восполнением благодатными дарованиями духовных недостатков, наипаче же прощением грехов и дарованием благ Небесных; кроткие получат право на Землю, как здесь (что оправдалось в истории христианства) – так в особенности на Земле живых – в Отечестве Небесном; алчущие и жаждущие правды насытятся ею, достигнув оправдания перед праведным Судом Правосудного Бога; и милостивые здесь помилованы будут на том же Суде; чистые сердцем узрят Бога; миротворцы удостоятся названия сынов Божиих; гонимые за правду получат Царство Небесное; все страждущие здесь, поносимые, гонимые и оскорбляемые невинно за имя Христово, будут радоваться и веселиться на Небесах и получат там в награду такие блага, которых человек и представить себе не может (1Кор.2:9).

Стих 13. Сравнение избранных учеников с солью указывает на чрезвычайно важное значение их на Земле и определяет многие свойства, который они должны иметь. Соль употребляется и как приправа для вкуса пищи и для предохранения разлагающихся веществ от порчи. Апостолы и их преемники своими высокими качествами должны возвышать жизнь и достоинства своих пасомых, а своею деятельностью предохранять их от нравственной порчи. Но соль – как и все предметы – может потерять свои свойства. В жарких странах известны очень часто случаи потери солью своей силы: от сильного солнечного жара она химически разлагается и хотя сохраняет наружный вид соли, но на самом деле свойств соли уже не имеет – обуяет – и, как ни к чему негодная, выбрасывается вон.

Стих 17. Исполнение Закона, которое Иисус Христос приписывает Себе – вопреки мнению о нарушении Им этого Закона – можно понимать в двояком смысле: как завершение и окончание Закона, который был только пестун во Христа и главным образом вёл к Нему: кончина Закона Христос (Рим.10:4 = Гал.3:24). Точно так же и пророки: их пророчества должны были исполниться и совершиться во Христе (Деян.3:21 и далее = Лк.24:27).

В другом смысле – исполнение есть как бы завершение, указание самого Духа Закона, который, выражаясь в частных ограничительных заповедях, ускользал от внимания исполнителей Закона и оставлял им одну букву, умерщвляющую дух; Христос указал и самый дух животворящий – в этом смысле Он исполнил, усовершил его.

Понимаемое в первом смысле исполнение Закона объясняет нам, почему с явлением Христа уничтожены обрядовые и гражданские законы, и условием спасения полагается не строгое исполнение Закона нравственного, а вера, надежда и любовь. Все жертвы и обряды были только сению грядущих благ и прообразом Царства Мессии; с наступлением Его они потеряли свою силу. Нравственный же Закон, воспитывая характер чад Израиля и приготовив их к принятию Мессии, должен был замениться Законом совершенства на более широких и вечных основаниях, на любви к Богу и близкому и на вере в Искупительный Подвиг Иисуса Христа.

Понимаемое во втором смысле исполнение Закона объясняет видимое противоречие между Законом Моисея и благодатью Иисуса Христа, а также разногласие между Ветхим и Новым Заветами. И в Ветхом Завете царил дух любви к Богу и близкому – но ограничиваемый временными условиями и положением одного частного народа Иудейского, он проявлялся в некоторых частных постановлениях, так что дух любви уступал духу правды, а иногда и ожесточению сердец.

Иисус Христос обновляет дух любви в понимании и исполнении заповедей, не отрицая их, а освобождая их от мёртвой буквы и от узкого понимания книжников. – Исполнение Закона, полнота, совершенство его – Христос. Закон в малейших чертах должен существовать, пока Христос не исполнит всего сказанного о Себе. Это не значит, что Ветхий Закон нельзя отменить, заменить другим – он лишь не может остаться неисполненным.

Исполнение простирается на весь Закон Моисеев, так что в нём нет большего и меньшего, как различали в нём фарисеи (Мф.23:23), – и в отношении к исполнению не может быть великого или малого, а только – исполнитель и не исполнитель. Нарушающий малую заповедь нарушает целый Закон и, следовательно, недостоин Царства Божия (Иак.2:10); у Христа он называется малейшим (?ελ?χιςστος = последний, негодный) в Царстве Небесном.

Праведность нельзя измерить количеством исполняемых заповедей и важностью их, но полнотою исполнения: только фарисеи измеряли так праведность (Мф.5:20). Они разделяли заповеди на большие и меньшие, относя к первым заповеди десятословия, или заповеди, требующие или запрещающие то или иное действие, например – заповеди об обрезании, о субботе, ожертвах, или запрещающие убийство, прелюбодеяние, воровство; ко вторым – заповеди, не вошедшие в десятословие, или запрещения в смысле пожелания, слова, а не действия, например заповедь о несварении ягнёнка в молоке матери, о заграждении уст вола молотящего, о злословии князей и старших, и даже из десятословия о непожелании жены близкого и прочее.

Стихи 20–22. В объяснение недостаточности праведности, достигаемой исполнением заповедей ветхозаветных, Иисус Христос проводит параллель между определениями Закона и пониманием их с точки зрения того начала, на котором основаны эти определения. Он не отвергает и не опровергает заповедей, но сводит их к основному началу любви. По этому началу самый гнев – если он напрасен, неоснователен – подлежит суду, а осуждение близкого – осуждению на муку в геенне. Гневайтеся и не согрешайте.

Примечание. Геенна, от Иудейского геенном; так называлась долина на Север от Иерусалима, по имени своих прежних владельцев – сынов Енномовых. В дни царей, покланявшихся идолам, там стоял жертвенник Молоха и раскладывались костры для проведения детей через огонь. Впоследствии сюда вывозили навоз, сор и всякую падаль, и постоянно горели огни и дымились кучи навоза для уничтожения заразы от разлагающихся трупов, как это бывает и теперь во многих Восточных и Южных городах. Огонь, смрад, дым, скрежет зубов хищных животных и прочее сделали это место образом места вечного мучения.

Стих 23. Примирение с близкими ставится как необходимое условие успешной молитвы и благоприятной Богу жертвы. Кто примирился с близкими, тот смирил себя, укротил страсть гнева, уничтожил вражду и зависть, проникся сознанием своей виновности и малости перед близкими, возжелал им добра, почувствовал к ним любовь – словом, стал считать близких своими братьями по духу, чадами одного Отца Небесного. Отсюда на Земле мир и между людьми взаимное благоволение. Молитва таких людей, которые признают себя детьми Отца Небесного и стараются быть достойными Его, очистившись от всего страстного, земного, свободно восходит к Небу и, как воздыхание и прошение сына Божия с благоволением приемлется Отцом Небесным. Оттого прежде молитвы и жертвы требуется оставление дара перед алтарём и примирение с близким.

Стих 24. Самое оставление дара перед алтарём для примирения с противником можно понимать и в переносном смысле: достаточно в сердце или уме примириться с врагом, то есть пожелать этого примирения, вознамериться при первом же случае сотворить мир с ним, искать случая примирения: это и будет оставление дара перед алтарём. Ещё в Ветхом Завете возвещалось от лица Господня: милости хощу, а не жертвы (Ос.6:6). В Новом Завете дух милости и мира должны сделаться господствующими.

Стих 26. Римские законы были очень строги по отношению к должникам. Заимодавец имел право посадить должника в темницу и держать его до истребования от него полностью всего долга, как бы он мал ни был. Несчастные должники, не имевшие возможности уплатить долга – или томились всю жизнь в темнице или превращались в рабов – без возможности отработать должное или освободиться от темницы. – Кодрант – quadrans, 14 асса, то есть мелкой медной монеты, равнялся двум лептам (Мк.12:42).

Стих 29. Исторжение ока, хотя бы то и правого, и отсечение руки, даже правой, нужно понимать, конечно, в смысле переносном, так как не они, собственно, соблазняют человека, а душевные страсти, ищущие посредством их себе удовлетворения. Отсекать значит подавлять страсти, хотя бы это было так трудно, как отсечь руку или вынуть глаз. Под соблазняющими членами нужно разуметь и лиц столь же дорогих нам, как эти члены = и их нужно удалять.

Стих 32. Запрещение развода естественно вытекает из понятия о браке, как союзе двух лиц, составляющих одно тело. Только фактическое нарушение сего союза – прелюбодейство ведёт к юридическому расторжению. Всякая другая причина – разность лет, мыслей и других действий не может касаться этой физической и нравственной связи между двумя лицами и, следовательно, не может вести к разводу. Христос не запрещает развода, но и не одобряет (Мк.10:5 и далее). Ограждая права личности и в особенности права женщины, Моисей допустил развод по многим причинам. Иисус Христос эти причины назвал жестокосердием (Мф.19:8).

Стихи 33–37. Запрещение клятвы относится ко лжи и неисполнение обетов. Приведённые места (Лев.19:12; Втор.23:21) указывают именно на такие клятвы. Чтобы избежать суда за нарушение клятвы, Иудеи прибегали к хитрости, призывая не имя Божие, а некоторые священные и дорогие предметы; но понятно, что это был обман самих себя и для глаз малопонимающих. Иисус Христос указывает, что и в этих клятвах лежит имя Божие и, следовательно, они клятвопреступники. Если же они хотят клятвою подтвердить истину слов, то для этого достаточно сказать да или нет. Клятва же не запрещается в случае необходимости. Последняя уступка отличает учение Иисуса Христа от учения ессеев, которые запрещали клятву во всех случаях.

Стих 38. Заповедь Ветхого Завета: око за око дана была в ограждение произвола и дерзости. Страх наказания должен был удерживать от преступления и обид. Иисус Христос выше страха ставит любовь, как единственное средство удерживать зло. Простой расчёт удерживать своею терпеливостью силу обидчика может быть сильным побуждением к терпению; но главное – любовь ко врагу. Не противься злу не значит не оказывай вовсе сопротивления. Иисус Христос Сам упрекает бившего Его несправедливо (Ин.18:23), потому что желал привести его к сознанию своего проступка, но когда злоба не обращала внимания на кроткие замечания страдальца, Он молчал. И так указывай на неправду обидчика, но когда он не внимает указанию, безропотно переноси обиды.

Однако, все эти правила касаются только близких или людей, принимающих этот закон – между которыми могут быть и разногласия и ссоры, но которые в итоге не желают зла и погибели друг другу (иначе это будут лже-братия, то есть волки в овечьих шкурах – о чём хорошо сказал митрополит Московский Филарет (Дроздов): «Возлюби врага своего, возненавидь врага Божия и сокруши врага Отечества»).

Стих 43. Возлюбиши искреннего твоего и возненавидиши врага твоего (Мф.5:43). Второй половины этого стиха нет в подлинном тексте книги Левит, как и во всём Ветхом Завете; но раввины, понимая под словом искренний, или близкий – только единоплеменника или единоверца, из заповеди, запрещающей враждовать против единоплеменников (Лев.19:17–38), по противоположности, вывели, что всякого не-иудея должно ненавидеть. Иисус Христос в таком смысле и привёл эту заповедь.

Стих 44. Любовь ко врагам вытекает из понятия о близком, как сыне одного с нами Отца Небесного. Его враждебное отношение к нам объясняется его несовершенством, болезнию, исключительным положением. Не простой расчёт должен побуждать к хорошему обращению со врагом, но действительная любовь. Никто не осудит матери, любящей своё дитя, хотя оно по неразумию или болезненному состоянию причиняет ей огорчения. Напротив, всякий осудит того, кто враждебно относится к больному, который в припадке болезни раздражается, не помнит себя и не понимает окружающих его. А враг есть именно такой больной. И потому любить врага – любить в нём близкого; его вражду считать болезнью, несовершенством, и молиться о прекращении этой болезни.

Стих 48. Любовь ко всем и в особенности любовь ко врагам есть Божественное свойство. Обнаружение её ведёт к высшему совершенству, делает человека более подобным Богу, и потому она предлагается всем людям, так как все есть дети Отца Небесного. Если такое Богоподобие – как высочайшее совершенство – недостижимо в сей жизни и никогда, то оно всё-таки есть цель, к которой мы вечно будем и должны стремиться.

Гл. Мф.6:2. Егда твориши милостыню, не воструби пред собою. В дни великих праздников и нарочитых дней Закон повелевал возвещать наступление торжества и начало Богослужений и священных действий трубными звуками (Чис.10:1,10; Иоил.2:1,15). Должно быть, применительно к этому установлению, фарисеи времён Иисуса повелевали трубить не только перед началом богослужения, но и перед совершением других действий богоугодных, как, например, перед раздачей милостыни: что делалось, как бы, с благой целью привлечь нуждающихся из отдалённых мест и раздать наибольшее количество милостыни; на самом же деле для того, чтобы о раздаятелях милостыни говорили и их прославляли.

Таким образом, запрещение трубить перед собой во время раздачи милостыни означало запрещение оглашать и хвалиться своей благотворительностью.

Стих 3. Да не увесть шуйца, яже творит десница твоя. У Иудеев правая рука предпочиталась левой, так что некоторые важные действия совершались правой рукой без содействия и участия левой. Так, по свидетельству Маймонида принесение чаши с жертвенной кровью к алтарю (в дни существования храма) совершалось непременно правой рукой, а не левой; точно так же и теперь возношение и употребление субботней чаши вина за столом по обычаю у Иудеев совершается одной правой рукой. Этим, конечно, выражается внимание и как бы уважение к совершаемому действию.

В приложении к раздаянию милостыни выражение о правой и левой руке приточно означает необходимость особенного внимания со стороны творящего милостыню, чтобы к побуждениям сотворить доброе дело не примешивались какие-либо своекорыстные и себялюбивые расчёты.

Стих 6. Вниди в клеть твою и, затворив двери твоя, помолися Отцу, Иже втайне. То же побуждение к тайной молитве, как и к совершению тайной милостыни. Но это не исключает молитвы общественной, открытой. Как есть нужды частные и общественные, так есть и молитвы частные и общественные. Иисус Христос не запрещал последнего, но порицал фарисеев, которые частную молитву, касающуюся их лично, делали предметом общего внимания. Иисус Христос часто Сам молился перед учениками и народом, когда дело шло об общих нуждах.

Стих 7. Не лишше глаголите = не будьте болтливы. Язычники имели обычай не только совершать продолжительные молитвы (3Цар.18:26), но и повторять некоторые фразы и даже слоги, чтобы своими молитвами вынудить у богов исполнение своих желаний.

Спаситель не запрещает здесь продолжительных молитв (Он Сам пребывал в молитве целыми ночами); но, – как замечает святой Иоанн Златоустый, – не хочет, чтобы наши молитвы были пустыми и, можно прибавить, не хочет, чтобы мы полагались на продолжительность молитв, как средство достигнуть просимого.

Стих 8. Весть бо Отец ваш, ихже требуете, прежде прошения вашего. Это не то значит, что не нужно вовсе молиться. Молитва, как потребность души, так же естественна, как и всякая иная потребность. Но удовлетворяя ей, человек не должен думать, что она нужна Богу, то есть для того, чтобы Бог знал о наших нуждах. – Она нужна только человеку, который в этом случае направляет свою волю и свою мысль туда же, куда направлена и воля Божия – и если сам ничего не может сделать для себя, то своим безучастием не противодействует воле Божией.

Стихи 9–13. О молитве Господней. По свидетельству Луки (Лк.11:1–2), молитва Господня была произнесена в другой раз и по другому случаю, именно, по просьбе учеников научить их молиться. Но можно думать, что Иисус Христос неоднократно повторял её Своим последователям. И потому, несмотря на сходство самой молитвы, нельзя допустить, чтобы Евангелисты говорили об одном факте различным образом¹⁰.

У Луки нет заключительных слов молитвы: Яко Твое есть Царствие и сила и слава во веки. Аминь. Нет их и во многих греческих рукописях, в Вульгате и у некоторых Отцов Церкви. Поэтому некоторые толкователи считают их литургическим славословием, внесённым в греческий текст Евангелия из Служебника. Но так как они есть в других греческих рукописях, в древнем Сирийском переводе, у Златоустого (беседа на Мф.19:6) и других отцов, то считать их позднейшей прибавкой нельзя, а только нужно думать, что Евангелист Матфей сохранил первоначальный текст молитвы полнее, а Лука – короче, как это замечено и о всей нагорной беседе.

Точно то же нужно сказать и о необходимости на молитве прощать близких. Хотя Марк говорит о ней при других обстоятельствах (Мк.11:25); но это не показывает, что Матфей внёс случайно сюда эту речь, взяв её из другого времени, потому что у самого Матфея это выражение повторяется почти буквально в другом месте (Мф.18:35). Значит, оно не раз произнесено было Иисусом Христом.

Стих 22. Светильник тела есть око, то есть самая светлая часть в теле. Сравнение взято и от сходства глаза со светильником в комнате, и от значения его в жизни органической и духовной.

Стих 24. Невозможность служить двум господам обусловливается различием требований этих лиц. Одинаковость требований иногда делают возможным совместное служение двум господам. Здесь же разумеются не только несходные, но даже противоположные.

Стих 25. Не заботьтесь душею о пище. Душа здесь и везде почти = жизнь. Не нужно поставлять целью жизни пищу, как не нужно делать тело вешалкой – выставкой одежды ¹¹.

Ничтожность такой цели, если бы она кому пришла в голову, обнаруживается из сравнения людских забот о пище и одежде с беззаботностью птиц и роскошью растений. Господь не запрещает забот о пище и одежде и не поощряет празднолюбия и попрошайничества, которое, оставляя все заботы об удовлетворении естественных нужд, ждёт его от помощи близких, или как говорят, от Бога. Но Иисус Христос требует, чтобы главной целью наших забот было приобретение Царства Божьего. Ищите прежде Царства Божия и правды его, и сия вся приложатся вам – то есть значение забот о материальных нуждах выяснится само собой из отношения их к решению главного вопроса о достижении Царства Божия. Отсюда же может вытекать и определение забот о завтрашнем дне. По-видимому, оно стоит в противоречии с правилом житейской мудрости, которое требует именно заботы о будущем раньше, чем оно наступило.

Но при ближайшем рассмотрении, правило о беззаботности опять сводится к исканию Царства Божьего и к определению цели всякой заботы. Обеспечение своих будущих нужд, указываемое опытом и благоразумным предвидением, достигается не в тот день, когда предъявляются сами нужды, но далеко заранее. Так, земледелец заботится о будущей жатве, задолго приготовляя поле и засевая хлеб. Но его заботы нельзя назвать заботами завтрашнего дня, а того именно времени, когда он возделывает землю и сеет.

Совместимость же забот о достижении Царства Божия с заботами об удовлетворении материальных или, лучше, житейских нужд очень легко объясняется сравнением с занятиями людей учащихся, служащих или отправляющихся в далёкое путешествие.

У одних занятия науками, у других исполнение цели своей поездки – составляют главную и непременную заботу всего учебного и служебного времени или нахождения в пути, но при этом не забываются и сторонние нужды: обед, отдых, переписка с родными и близкими и даже некоторые развлечения. У усердных учащихся и служащих занятия делом, а у путников неудобства пути заставляют иногда забывать о пище, отдыхе и исполнении других обязанностей, не имеющих прямого отношения к главному предмету забот.

С другой стороны, конечно, бывают случаи, что заботы об удовлетворении сторонних нужд или опасение трудностей пути заставляют иногда забывать о пище, отдыхе и исполнении других обязанностей, не имеющих прямого отношения к главному предмету забот.

С другой стороны, конечно, бывают случаи, что заботы об удовлетворении сторонних нужд или опасение трудностей пути заставляют одних отказываться от учения и службы, а других от путешествия; но сущность дела от того не изменяется. То же должно происходить и у лиц, ищущих Царства Божия и правды его. Заботы о телесных нуждах, о земном, не должны препятствовать достижению Царствия Небесного.

Стихи 19–34. Рассуждение о тленности вещей, о бесполезности забот, относящихся к удовлетворению насущных нужд, служит вместе с тем прекрасной картиной Промышления Божия, пекущегося о малейшем в мире, как и о самом важном, и о былинке полевой, как и о владыке всей Земли – Человеке.

Глава 7:6. Не давайте святыни псом, ни же пометайте бисер ваших пред свиньями. Псы и свиньи – животные нечистые. Смысл притчи – не допускать святыни до осквернения, чтобы и самим не пострадать от презрителей святыни. Под святыней разумеется не только христианство, но и всякая истина и добродетель. Под псами и свиньями Отцы Церкви разумеют и наши собственные страсти.

Стих 12. Сказав о любви, как основе христианской нравственной деятельности, Иисус Христос учит ещё и справедливости: вся елика аще хощете да творят вам человецы, тако и вы творите им. На уравнении прав и отношений зиждется крепость общественного союза: в сём состоят закон и пророки Ветхого Завета. Иисус Христос к закону любви присовокупляет и этот естественный закон, чтобы показать, что между законом Божиим и законом естественным нет противоречий (Феофилакт).

Стихи 13–14. Широта врат и простор пути служат символом необузданности страстей и свободы пожеланий, несовместимых с трудами, предпринимаемыми человеком для спасения – напротив, теснота врат и узость пути есть символ лишений, переносимых христианином для входа в Царство Небесное, трудности подвига и обуздания страстей. И понятно, почему первые по широкому пути попадут в погибель, а другие получат жизнь (Погибель – абадонна, ад. Откр.9:11).

Стих 21. Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное. Молитва, равно как и вера, не дают ещё права на достижение Царства Божьего. Можно пророчествовать, творить чудеса силой веры, или, – как говорит Апостол, – можно говорить языками Ангельскими и человеческими (1Кор.13:1–3), можно быть мучеником за веру Христову и не иметь любви, не исполнить, следовательно, самой существенной заповеди о любви, и потому остаться беззаконником и не войти в Царствие Божие. Иисус Христос говорит, что Он отвергнет таких людей и скажет, что Он не знал их, то есть не признавал их и не признаёт достойными Царства Божия.

Таким образом, Нагорная беседа представляет в себе слово:

а) О блаженствах (Мф.5:3–12),

б) О должности Апостольского служения (Мф.5:13–16);

в) О цели Христова пришествия относительно закона (Мф.5:17–20);

г) О смысле закона (Мф.5:21–48);

д) Об образе подаяния милостыни (Мф.6:1–4);

е) О подвиге молитвы (Мф.6:5–15);

ё) О совершении поста (Мф.6:16–18);

ж) О беспристрастии к земным вещам (Мф.6:19–34);

з) О неосуждении близкого (Мф.7:1–5);

и) О неупотреблении во зло святыни (Мф.7:6);

й) Об услышании в молитвах (Мф.7:7–11);

i) О сущности закона и пророков (Мф.7:12);

к) О пути правды, как пути креста (Мф.7:13–14);

л) О распознании лжепророков (Мф.7:15–20);

м) О тщете пустосвятства (Мф.7:21–23);

н) О плодах учения Христова в творящих и бесплодии в нетворящих оного (Мф.7:24–29).

Нагорная проповедь представляет собой сокращение всего нравственного учения Иисуса Христа. При самом поверхностном взгляде на неё можно заметить резкое различие между учением Христовым и учением Ветхого Завета. Сам Иисус Христос неоднократно в продолжении проповеди указывал на это различие.

Такое различие естественно должно было произойти от самого назначения того и другого закона. Ветхозаветный закон дан Иудеям как условие пользования благами земными. За исполнение его обещалось счастливое и спокойное обладание Землёй, изобилующей мёдом и молоком, долголетие и многочисленное потомство (Втор.4:40; Втор.30:16 и другие).

За исполнение заповедей Христовых – Царство Небесное и вечное блаженство. Там требовалось происхождение от Авраама, внешняя принадлежность к роду Израилеву, посредством обрезания. Здесь усыновление самому Богу, внутреннее, духовное родство с Ним, уподобление Богу в делах милосердия и любви к близким. Когда Иисус начинал Свою нагорную проповедь, то Его окружали слушатели, которые, под влиянием современных раввинских учений и толкований, ожидали Мессию, земного царя, который победит всех Иудейских врагов и дарует им благоденствие земное, под его владычеством они сделаются владыками всей Земли, будут обладать огромными богатствами и наслаждаться всеми земными благами и радостями, и не будут испытывать никакого горя и никакого несчастья или лишения.

Но вместо ожидаемых богатств, Иисус указывает Своим слушателям на необходимость нищеты, вместо радостей – плач, вместо пиршеств и наслаждения земными благами – алчбу и жажду, вместо побед над врагами и обладания Землёй – необходимость терпеливого перенесения гонений, злословия, клевет и всякого рода обид и страданий.

К этим отрицательным добродетелям великий Учитель присоединяет и положительные: кротость, милосердие к нуждающимся, миролюбие, чистоту сердца и любовь к близким, достигающую высшего своего проявления в любви ко врагам. Понятно, что предъявленные Иисусом условия для достижения высшего блаженства, или Царства Божьего, должны были для многих показаться противоречащими давно известным заповедям, и Сам Иисус – нарушителем закона, данного Богом через Моисея.

Но Иисус отклоняет от Себя такое подозрение и доказывает, что Он пришел не нарушить, но исполнить закон, указав на необходимость высшего понимания заповедей и придав высшее значение и тем особенным средствам, которые хоть и не требовались законом, но признавались необходимыми для благоугождения Богу: милостыне, посту и молитве. Иисус предостерегает Своих слушателей от фарисейской всенародной раздачи милостыни, от показного поста и лицемерной молитвы, объясняя, что такой образ совершения их заслуживает одобрения и славы только у людей, а не у Бога, и потому предлагает совершать милостыню, пост и молитву втайне, перед лицом всевидящего Бога, Который воздаст за них явно.

Представив затем величественную картину Промысла Божия, пекущегося не только о людях, но и о малейшей птичке и ничтожной полевой травке, Иисус поучает нестяжательности, презрению земными благами, внушая заботиться о приобретении благ Небесных. Наконец, советует не слушать тех учителей, которые будут учить иначе, а Его заповеди принять не слухом только, но и сердцем, и стараться осуществлять их на деле.

Примечание 1. Как Евангелист Матфей, по сравнению его Нагорной беседы с Лукой, поместил в ней некоторые выражения, которые у Луки находятся в другом месте и отнесены к другому времени: так и Лука в нагорной беседе помещает некоторые выражения, относимые Матфеем к другому времени. Так он приводит притчу: еда может слепеце слепца водити; не оба ли в яму впадут (Лк.6:39 = Мф.15:14).

По Матфею, эти слова были направлены против фарисеев, которые, ложно понимая закон, вели народ к такому же ложному пониманию. Ещё понятнее сделается эта притча, если припомним, что между фарисеями были такие, которые из боязни воззреть на женщину или увидеть что-нибудь соблазнительное, ходили с закрытыми глазами. Народ называл их слепыми. Другое присловие, приводимое Лукой (стих 40), также находится у Матфея (Мф.10:24) и Иоанна (Ин.13:16, 15:20) и было произнесено Иисусом Христом, как видно из этого, не один раз, а несколько раз. Несть ученик над учителя своего. Иисус Христос выражает в других случаях ту мысль, что ученики Его должны быть готовы к перенесению таких же страданий, какие переносит Он, их Учитель. Но здесь оно означает, что у кого человек учится и чему учится, то он и знает – и так знает, как его учили: ученики слепых фарисеев сами слепы; ученики Христовы, напротив, видят и понимают, но не лучше своего Учителя. Взятое отрывочно, без отношения к тому или другому положению учеников Иисуса Христа или другого кого, это выражение означает, что пока ученик остаётся учеником, до тех пор он не имеет чести выше учителя, дотоле он не может и знать больше своего учителя; хотя со временем, побывав у многих и разных учителей и сам трудясь и развиваясь, он может достигнуть и знания и почестей высших, нежели всякий из его учителей.

Примечание 2. В заключении учения о Нагорной беседе Иисуса Христа и в частности учения Его о блаженствах следует заметить, что у Евангелиста Луки к заповедям о блаженствах присоединяются ещё четыре «горя», как противоположность четырём находящимся у Луки блаженствам: горе богатым, горе пресыщенным, горе смеющимся и горе тем, которые пользуются у людей доброй славой и обращением. Евангелист Матфей не упоминает об этих формах проклятия, конечно, с той целью, чтобы не нарушить общего течения мыслей обширной беседы Христовой. Лука же старался сохранить исторический порядок и возобновить в памяти слушателей Христовых те подробности, которые служат прямым дополнением речи Спасителя, тем не менее легко могли быть опущены Матфеем, без нарушения плана и целости беседы. Сами слова, приводимые Лукой, заимствованы им из рассказов очевидцев и первоначальных слушателей Христа.

Исцеление раба сотника

Воскрешение сына Наинской вдовы

(Мф.11:1–30; Лк.7:18–35, 10:13–22).

Посланный свидетельствовать о свете, Иоанн не переставал свидетельствовать об Иисусе Христе и находясь в темнице. Но ученики его – разделявшие плотские взгляды своих современников на Царство Мессии – недоумевали о том, идти ли им за крестившимися у их учителя или ожидать иного Мессию, сообразного с их плотскими мечтами.

Иоанн, услышав о многих чудесах, совершаемых Иисусом Христом, и желая дать своим ученикам последнее, как бы наглядное свидетельство о проповеданном им Христе, посылает двух из них из темницы к Иисусу с вопросом: Ты ли еси грядый ¹², или иного чаем? Вместо ответа Иисус Христос совершил перед посланными несколько чудес и повелел им сказать Иоанну: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвш воскресают, и нищим благовествуется (или, как в некотором издании, нищие благовествуют). И блажен, кто не соблазнится о Мне.

По отшествии же посланников Иоанна, Иисус свидетельствовал об Иоанне перед народом как о величайшем из пророков, как о предтече, или Илии – посланном уготовать путь перед Мессией, как о величайшем из рождённых жёнами человеке, и обличил современный род Иудеев, который, удостоившись чести видеть двух величайших людей на Земле, в приёме их выказал совершенно детские понятия: Иоанна – величайшего постника и строгого подвижника – считал бесноватым, а Мессию, не ведущего такой строгой жизни, считал другом грешников и мытарей – то есть равным им грешником. В частности, обращаясь к Хоразину, Вифсаиде и Капернауму, среди которых были совершены Им очень многие чудеса, Он возвещает им горе большее чем то, которое должно постигнуть нечестивые города Τир, Сидон и даже Содом, потому что и те города, при виде таких чудес и при обилии их, покаялись бы в своём нечестии, а эти остались нераскаянными. Своё обличение городов Иисус Христос заключил прославлением Отца Небесного за сокрытие тайн Царствия Божия от мудрецов века сего и открытие их младенцам, и призванием труждающихся и обременённых к взятию на себя Его благого ига и лёгкого бремени.

1. Вопрошение Иоанном Иисуса происходило не от того, что Иоанн сам не знал, кто таков Иисус Христос, или что он усомнился в своём прежнем веровании в Него, как думают некоторые толкователи, и не для того, чтобы возбудить Иисуса Христа к объявлению себя Мессией в смысле народном; но – как утверждает Златоустый и в чём согласны все лучшие толкователи – для уверения своих учеников в действительности мессианского значения Иисуса Христа. Они неоднократно вступали в спор с учениками Его (Ин.3:25) и, когда Иоанн указывал на полученное им откровение о месианском значении Его (Ин.1:33), они – ослеплённые общими их современникам предрассудками – не соглашались признать в лице Иисуса Христа Мессию и, вероятно, требовали доказательств, за которыми Иоанн и отправил их к Самому Иисусу, а Иисус представил им оные в Своих чудесах.

Однако, чтобы кто не подумал, будто вопрос происходил от сомнения самого Иоанна, Иисус Христос – впрочем, только по уходе учеников Иоанновых – указал народу на высокий характер и служение Иоанна.

Он говорил, что Иоанн не может колебаться от всякого ветра сомнений, как трость в пустыне, что как строг он в своём образе жизни, в одежде, так строг и в своих суждениях, что он не пророк только, но выше пророков, или, как называет его Малахия (Мал.3:1), Ангел лица Господня, то есть ближайший к Самому Господу, предтеча Его. По этому своему значению и назначению, Иоанн является и большим из всех рождённых женами, как завершивший собою период естественного развития и возрастания Человечества и приготовления людей к принятию Мессии.

Но в Новом Завете, в Царстве Небесном – к которому принадлежат рождённые не от крови и плоти, но от Бога – и меньший будет больше, чем Иоанн, то есть, как ни велик Иоанн сравнительно с предшествовавшими ему пророками Ветхого Завета, но меньший из провозвестников Новозаветной Церкви имеет гораздо высшие понятия о религии, чем самый величайший пророк Ветхозаветной Церкви – Иоанн. И понятно, почему: до Иоанна закон и пророки только предвещали наступление будущего Царства Небесного на Земле; а от дней Иоанна оно уже усиленно возвещается (βιἀβεται – Лк.εὐαγγελἰβεται), и нуждницы (βιασταἰ = употребляющие усилия к преодолению препятствий) восхищают е. Поэтому Иоанна, о котором было предвозвещено, что он придёт перед явлением Мессии, справедливо можно назвать Илией, хотя на самом деле он не был Илия.

2. Называя Иоанна большим от рождённых женами, Иисус Христос указывал на плотское рождение и обыкновенное, Человеческое, величие Иоанна, как пророка, как провозвестника Небесного Царства, и тут же для определения истинного величия прибавил: «мний в Царствии Божии – болий его есть». Этот мний (ὀ μικρὀτερος), по мнению Златоустого, Илария, Феофилакта, Евфимия Зигабена, есть Иисус Христос, как пришедший после Иоанна и как почитаемый таковым у учеников Иоанновых; но этот малейший (ὀ μικρὀτερος – лицо определённое) больше в Царствии Божием, чем самый величайший из пророков, потому что Он и основатель и глава этого Царства. Подобно сему и слова: «в рожденных женами болий» – понимаемая в смысле «всех людей» – не касаются Иисуса Христа, как рождённого не женой, но Девой, и притом от Духа Святого.

3. Свидетельство об Иоанне Иисус Христос закончил словами: имеяй уши слышати да слышит. Произнесением сих слов Он приглашает народ не подражать фарисеям и законникам, которые отвергли волю Божию о себе, не приняв крещения Иоаннова (Лк.7:30). Он говорит, что этот род никем недоволен; посему его можно уподобить детям, которые, разделившись на две партии, устраивают такую игру, что когда одни поют весёлые песни, другие плачут, или когда плачут, те смеются (Кирилл Александрийский, Феофилакт). Так и род сей: когда пришёл Иоанн ни ядый, ни пияй, и глаголете: беса имать; прииде Сын Человеческий, ядый и пияй, и глаголете: сей человек ядца и винопийца, друг мытарем и грешником. И оправдися премудрость от чад своих; то есть Божественная Премудрость оказывается правой перед чадами, перед почитателями своими. Никто не может упрекнуть её в том, что она неправильно поступает с чадами своими относительно призвания к Царствию Божьему; потому что перед избранным для того народом являются провозвестники Царствия, самого противоположного характера, каковы, например, Иоанн и Иисус Христос – и между тем Иудеи ни того, ни другого не приняли. Впрочем, выражение: и оправдана премудрость чадами ея (εδικαιὠθη ἠ σοφἰα) в отношении к лицу Иоанна и Иисуса Христа, может означать, что их поведение оправдано ( = подтверждено, одобрено) теми, которые принимают (и понимают) их учение = чадами их. Но также премудрость Божия подвергается нареканию у мнимых чад её = Иудеев, не принявших ни Иоанна, ни Иисуса (тогда: 'εδικαιωθη = осуждается, порицается).

4. В связи с обличением фарисеев и книжников Иисус Христос поставил и обличение неверных городов, среди которых Он сотворил так много чудес. Городов этих Иисус назвал только три, но под ними должны разуметься все те города, которые, при виде чудес Христовых, намеренно или не намеренно закрывают глаза, чтобы не видеть их, не признавая их значения, остаются нераскаянными, так что их неверие и нераскаянность как бы уничтожает действие проповеди Христовой. Хоразин и Вифсаида, города на берегу Галилейского моря, вследствие постоянного пребывания Иисуса Христа, были свидетелями многих чудес Его, хотя о совершённых здесь чудесах Евангелисты не упоминают. Превозношение, в котором упрекает Иисус Христос Капернаум, есть превозношение тем, что такой великий пророк, каким был Иисус Христос, избрал его Своим городом. Ниспадение его до ада – несчастье и унижение, которые действительно постигли эти города после падения царства Иудейского. В настоящее время точно неизвестны даже и места, где находились эти города.

В доказательство того, что мудрость Человеческая не может иметь значения в познании тайн спасения, а что такое познание даётся только Богом и Сыном Его, Иисус Христос говорит: вся Мне предана суть Отцем Моим, и никтоже знает Сына токмо Отец, и Отца никтоже знает токмо Сын и емуже аще волет Сын открыти; то есть никто лучше не может знать целей и значения Жертвы Сына Божия для спасения людей, как Отец; ни глубины любви, побудившей Отца послать Своего Единородного Сына для спасения мира, как Сам посланный в мир Сын Божий, и те, которым Он благоволит открыть, потому что никто не может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1Кор.12:3), посылаемым от Отца.

Этими словами Иисус Христос показал и Своё Божество и равенство с Богом Отцом, и Своё Божественное посольство. Если Он знает Отца, то Он есть Единородный Сын, Сый в лоне Отчем, то Он есть Сам Бог, потому что Бога никто не может видеть и знать, а только такое же Божественное Лицо, как и Сам Отец.

И наоборот, если Сына никто не может знать, только Отец, то опять стало быть, Он Бог такой же вечный, как и Сам Отец и, как единодушный с Ним, равен Ему. Если Он открывает людям и Отца и Себя, то потому что на сиё был послан Отцом (Ин.17:6,14,18 и другие) и получил от Него власть (Ин.17:2). И наконец, если Он открыл Бога человекам, то, следовательно промышляет о них, заботится об их спасении, потому что в познании Бога и Сына Его жизнь вечна (стих 3-й).

Как Посланник Божий, как пришедший в мир спасти Человека и дать ему мир и все блага, Иисус Христос призывает к Себе всех труждающихся и обременённых и обещает покой душам их в кротости и смирении, чему они должны научиться у Него. Эти же кротость и смирение сделают благим и данное Им иго, и лёгким накладываемое Им бремя. Труждающиеся и обременённые – это прежде всего:

1) Вообще трудящиеся до пота лица для пропитания себя и поддержания своей жизни; затем,

2) Изнывающие от труда и обременённые тяжестью жизни по своей ли вине или по воле людей, возлагающих на близких своих бремена неудобоносимые; это – частнее

3) Работающие под игом закона и обременённые тягостью законных предписаний, угроз и судов, ещё более усиливаемой преданиями старцев и измышлениями книжников и фарисеев; общее же и лучше, это

4) Утруждённые и обременённые тяжестью греховного ига над человеком, работающие под властью диавола и несущие тяжесть проклятия Божия в делах своих на Земле; это наконец

5) Те, которые даже на ложах своих утруждаются воздыханием своим (Пс.6:7), ища мира духовного и не находя оного. Всем таковым Иисус Христос обещает успокоение от трудов, через принесение на Землю мира, благоволения Божия (Лк.2:14) и возвращения благословения проклятой в делах человека Земле, через проповедание любви и мира между людьми дальними и близкими (Еф.2:17), через примирение с Богом кровью Своей (2Кор.5:19; Кол.1:20) и вознесение на крест тяжести грехов, через подачу верующим Духа Святого, Который способствует (подкрепляет) им в немощах их (Рим.8:26), утешает в скорбях (Ин.14:16), даёт мудрость и силу (1Кор.12:8–11) и производит в сердцах верующих любовь, радость и мир (Рим.14:17; Гал.5:22); наконец – через обещание ввести в покой в доме Отца Небесного всех уверовавших в Него (Евр.4:1,3) и через обетование живота вечного (Мф.25:34).

Вместо бесчисленных тяжёлых бремён, лежащих на человечестве, Спаситель предлагает людям взять на себя Его иго – благое, поднять Его бремя – лёгкое. Это иго веры, освобождающей от рабства греховного; это иго послушания заповедям Христовым, приводящего к праведности (Рим.6:16); это бремя креста и самоотвержения, отрешающего человека от всего временного и земного и приводящего к высшему совершенству (Мф.16:24, 19:21). Средство к облегчению этого ига Христос указал в кротости и смирении, потому что эти чувства облегчают терпеливое перенесение страданий, освобождают от тяготы гнева, зависти, гордости, коварства; возвышают дух человека к единой надежде на Бога, Который, взирая на кроткого и смиренного (Ис.56:2), дает ему благодать (Иак.4:6), привлекает любовь и расположенность всех людей и отвращает ярость (Притч.15:1).

(Лк.7:36–50)

В том живот бе и живот бе свет человеком, – говорит святой Иоанн (Ин.1:4). И действительно, Божественный Учитель не только умершим возвращал физическую жизнь, но и падшим возвращал жизнь духовную, нравственную, вносил свет в мрачные души грешников.

Так, когда Он после воскрешения сына Наинской вдовы возлежал за трапезой в доме одного фарисея Симона, который – вероятно – также испытал на себе благодетельное действие чудес или учения Христова, одна женщина грешница с сосудом драгоценного мира подошла к Нему и начала омывать слезами ноги Его и отирать волосами головы своей, а потом мазать их миром. Такое обращение грешницы с Мужем праведным возбудило в хозяине дома сомнение в праведности Иисуса, так как, по его мнению, если бы Христос был пророком, Он бы знал то, что знает весь город, а именно, что прикасающаяся к нему женщина есть грешница и оскверняет Его своим прикосновением. Однако, свидетельство веры и любви женщины низвёло на неё благодать прощения грехов.

Проникая в тайные мысли Симона, Иисус предложенной ему притчей о двух должниках, получивших от своего заимодавца оставление долгов – одного в 500 динариев, другого в 50 – показал, что вера женщины во столько раз выше почтения Симона к Нему, во сколько долг одного превышал долг другого, и что если он при входе Иисуса не умыл Ему ног и не возлил на Него масла, то он мало любит Иисуса Христа; а сия женщина не пожалела для Него ни слез, ни мира, и как более любящая получит и больше милости. Получив прощение грехов, она была отпущена с миром.

1. Рассказ о грешнице, помазавшей Иисуса Христа миром, находится у одного Луки. Это помазание нужно отличать от другого подобного, бывшего перед погребением Иисуса Христа и совершённого Марией, сестрой Лазаря. То была женщина благочестивая, эта – грешница; та в Вифании, эта в Галилее; там другие обстоятельства, здесь иные (Сравните: Ин.12:3; Мф.26:7; Мк.14:3). Это была скорее Мария Магдалина, как некоторые допускают, или жена-грешница, освобождённая Иисусом Христом от побиения камнями (Ин.8:3–11). Здесь Симон-фарисей, там Симон-прокажённый. Впрочем, западные писатели (Августин, Киприан, Григорий Великий и последующие) считают её Марией, сестрой Лазаря (Ин.11:2), а эту последнюю отождествляют с Марией Магдалиной, и особое событие таким образом полагают происшедшим в Магдале, небольшом городе, лежавшем вблизи Капернаума и Вифсаиды; стало быть различают только времена и места двух помазаний, отождествляя лица, хотя и бездоказательно.

2. Умовение ног и помазание маслом – восточный обычай, по которому путешественникам, после долгого пути по жаркой дороге, омывали ноги холодной водой и в предупреждение растрескивания кожи и поранения, мазали их маслом.

Этот обычай, вызванный сначала необходимостью и основанный на примере праотца-Авраама, умывшего ноги трём странникам (Быт.18:1–6), сделался потом у Иудеев и других восточных народов отличительной чертой гостеприимства. Чем больше уважения гостю, тем почётнее совершался этот обычай. При сём употреблялись и дорогие масла. Фарисей, как видно, не исполнил этого долга гостеприимства.

3. Другой обычай Востока – возлежание за столом – давал женщине возможность совершить долг почтения Иисусу, не нарушая общего течения трапезы. Думают, что он заимствован Иудеями у Персов.

4. Отпущение грехов есть не только награда за особенную услугу женщины, но необходимое следствие её веры. Тот, кто однажды пошёл этим путём веры, не возвратится на путь греха, и если иногда погрешит, то быстро и восстанет. Поэтому Иисус Христос здесь только называет факт, обнаруживает перед другими то, что совершилось в душе грешницы.

(Лк.8:1–3)

В числе последователей Иисуса Христа были и очень многие женщины, которые служили Ему имением своим. Известнейшие из них или своим тогдашним положением, или постоянством последования были: Мария Магдалина, из которой Иисус Христос изгнал семь бесов, Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна. Это показывало, что с пришествием Христа в Царство Божие призываются безразлично мужи и жёны, а не одни мужчины, как думали некоторые языческие законодатели и впоследствии Магомет.

Примечание. О Марии Магдалине Евангелист говорит, что из неё Иисус Христос изгнал семь бесов, и этим открывает прямую причину, побудившую Марию следовать за Спасителем. О других жёнах Евангелист не говорит; но можно догадываться, что они были привязаны к Иисусу каким-нибудь благодеянием или удивлением к Его проповеди. Так ничто не мешает признать с некоторыми в Иоанне, жене домоправителя Ирода, жену именно того Капернаумского царедворца, которого сына Иисус Христос заочно исцелил (Ин.4:46–54). Сусанна неизвестна; но ничто не мешает предположить, что и она была одной и исцелённых от какой-нибудь болезни.

(Мф.12:22–50; Мк.3:20–35; Лк.11:14–36, 8:19–21)

Исцеления, совершаемые Иисусом Христом, и учение Его всегда привлекали к Нему такое множество народа, что Он иногда не имел возможности вкусить хлеба.

Сильная одушевлённая речь и проявляемая в чудесах власть над нечистыми духами давали повод некоторым думать и говорить, что Он выходит из себя, то есть находится под влиянием злого духа или в связи с ним.

Близкие родные пользуются этим мнением, чтобы иметь повод взять Иисуса и укрыть Его от возрастающего против Него негодования фарисеев, враги – чтобы уронить в глазах народа значение чудес Его. Так, когда Он однажды, изгнанием беса возвратил зрение и язык одному несчастному, и народ с удивлением готов был признать Его Мессией, фарисеи и книжники, пришедшие из Иерусалима, утверждали, что Он изгоняет бесов силой князя бесовского, Веельзевула.

Притчами о междоусобии в царстве, о разделении города и дома на две враждебные части, Иисус Христос доказал нелепость подобной клеветы на Его чудеса и невозможность исцеления от беснований силой бесов – ведь если бесы станут воевать друг с другом, то их царство быстро придёт в упадок и сила их прекратится – а сопоставлением Своих чудес с чудесами древних пророков и мужей народа Израильского указывал настоящую причину Своих чудес в персте Божием, или в силе Духа Святого и приближении Царства Божьего, которое должно естественно сопровождаться унижением и падением прежнего царства сатаны, так как у сильного имущество может отнять только более сильный.

Разоблачив таким образом неправые помышления книжников и фарисеев и показав им непростительность их греха – то есть хулы против Духа Святого – ни в сём веке, ни в будущем, Иисус Христос раскрывает и причину такого недоброго направления: они злы, потому что рождаются от злого семени, а худое дерево всегда приносит и плоды такие же.

Когда же некоторые из фарисеев, продолжая коварствовать против Иисуса, требовали от Него знамения с Неба для доказательства Своей Божественности, Иисус Христос указал им на единственное знамение Своего посольства от Бога – знамение подобное тому, какое они видели в Ионе-пророке, и подтвердил при этом, что, требуя себе такого знамения, они будут подлежать гораздо большему осуждению, чем Ниневитяне, потому что те, узнав о таком знамении от Ионы, раскаялись от проповеди Ионы; но этот род не послушал и не послушает никаких проповедей.

Он будет судим и царицей Савы, которая приходила слушать Соломона из далёкой страны, а этот род затыкал уши при проповеди явившегося среди них Мессии, Который выше Соломона.

Это упорство и противление истине, проистекающее, конечно, от действия сатаны, не останется без наказания даже здесь, на Земле. Как с исцелённым бесноватым, не принявшим предосторожностей против возобновления болезни, бывает гораздо хуже, когда злой дух через некоторое время по изгнании возвратится и приведёт с собой семь других гораздо худших бесов: так и с упорным родом может повториться такое ослепление в гораздо высшей степени. Впрочем, немногие из слушателей Иисуса приходили в умиление от Его учения, и одна женщина, возвысив голос, прославила не только Его, но и Матерь Его, родившую и воспитавшую, за что Иисус Христос назвал блаженными слушателей и исполнителей слов Его.

В это время Сама Мать Божественного Учителя, ублажаемая народом, с беспокойством заботилась о Своём Сыне, Которого враги Его искали убить и унизить. С наречёнными сыновьями и дочерьми Своими Она приблизилась к дому, где происходило состязание Иисуса Христа с учителями народа и желала вызвать Его к Себе для беседы. Но Иисус Христос, услышав о Её приходе, указал на сидящих вокруг и сказал, что Матерью Его и родными Его могут назваться только те, которые исполняют слово Божие.

1. Всякое необыкновенное состояние души Человеческой и даже тела считалось у Иудеев действием высшей силы – Божественной или бесовской; потому Иисуса считают вышедшим из себя – бесноватым.

2. Веельзевул ( = бог, господин дома или жилища), по мнению некоторых веельзебуб ( = господин мух), филистимский идол в Аккароне (4Цар.1:2), названный так или самими Филистимлянами за то, что избавлял народ от ужаления несносных насекомых, столь тягостных в нижних областях Филистимской земли, или вернее Иудеями – в насмешку над его ничтожеством. Почитая идолов демонами, Иудеи перенесли само имя веельзебуб на князя демонов – диавола.

3. По свидетельству Флавия и даже Священного Писания (Деян.19:13,14), во времена Иисуса Христа были многие экзорцисты – то есть заклинатели и изгнатели бесов. На них-то и указывает Сам Спаситель, упоминая о том, что они в своих заклинаниях произносили обыкновенно имя Божие или другие какие-нибудь таинственные слова, но народ, конечно, считал их действующими силой Божией (Мф.12:27).

4. Хула на Духа Святого считается непростительным грехом, потому что она состоит в явном противлении истине, в упорстве против действия Духа Божия, а следовательно исключает всякую возможность раскаяния и исправления. Впрочем, выраженное здесь безусловно – никогда – можно принимать в смысле условном – почти никогда – ибо несть грех побеждающь человеколюбие Божие (из молитвы ко причащению).

5. Странность требования Иудеями знамения с Неба, несмотря на множество чудес и знамений, совершённых Иисусом Христом, объясняется тем, что сообразно с пророчеством Иоиля, прежде наступления великого и славного дня Господня – то есть как думали Иудеи, прежде дня явления Мессии – Солнце должно было померкнуть и Луна превратиться в кровь (Иоил.2:30–31 = Деян.2:19–20). Именно этого знамения требовали Иудеи от Иисуса Христа. Но Он отказывается совершить такое знамение, хотя, по свидетельству Евангелий, оно совершилось именно в час смерти Иисуса Христа.

Отказ был дан потому, что чудо совершается вследствие веры и есть как бы награда за веру, а не творится по заказу. Притом же, верный Своему слову и постепенно приготовляя народ к пониманию и признанию Божественного посланничества Своего Сына, Бог обещает такое же знамение совершить над Сыном Своим, какое совершилось некогда над Ионой.

Для верующего достаточно было и тех чудес, которые он видел от Иисуса. Смерть и Воскресение Его должны были окончательно утвердить эту веру. Неверующий не дожидается совершения этого знамения, а паче сомневается, а при виде самого знамения вопиет, что это лесть горше первой, ибо ученики украли тело Учителя.

Иона здесь есть прообраз воскресшего Мессии и обличитель преступного рода, ищущего знамения с Неба и при виде его не верующего ему.

6. Чудо, совершённое над Ионой, было в собственном смысле знамением, ибо оно совершено Богом. Для объяснения возможности его не допускается вмешательства каких-либо других сил, кроме непосредственного действия силы Божьей. Вот это чудо, бывшее над Ионой, Иисус избирает знамением Своего Воскресения: потому что, если воскрешение Лазаря и других лиц произошло по действию всемогущего Божественного слова Иисуса, то всё-таки оно не могло казаться непосредственным действием Самого Бога, так как Иисус в глазах людей казался простым человеком. Но этого нельзя было подумать о Воскресении Самого Иисуса, которое могло быть совершено только непосредственной силой Божией: потому что сам себя никто не мог воскресить. Как никто не может сам себе дать жизнь, так, умерев, не может и возвратить её себе.

7. Указывая на учеников Своих как на лиц, заменивших Ему мать, братьев и сестёр, Иисус Христос, с одной стороны, указывал на преимущество любви между людьми, основанной на сходстве и сродстве духовном – преимущество перед любовью, основанной на плотском родстве, – а с другой стороны, указывает Своим ученикам те живые образцы, т.е. примеры исполнения Его учения в лице Его матери и братьев – или, лучше, степень возвышения, до которой должны доходить люди в своей любви взаимной и в любви к Нему – все они должны быть не более, как братья и сестры между собой и по отношению к Нему.

а) О сеятеле и семени.

б) О плевелах.

в) О семени, которое растёт само по себе

г) О зерне горчичном и о закваске.

д) О сокровище и о жемчужине.

е) О неводе.

Утишение бури на море

Исцеление бесноватых

Воскрешение дочери Иаира и исцеление кровоточивой жены

Исцеление двух слепых, бесноватого немого и других больных в Галилее

(Мф.13:54–58; Мк.6:1–6)

Хотя Иисус Христос ещё недавно подвергался на родине Своей нареканию и даже опасности быть сверженным с горы, Он не забывал Своего родного города – как потому, что был кроток и смирен сердцем и легко прощал обиды, нанесённые Ему, так и потому что и здесь мог всегда найти последователей Себе даже между братьями Своими, которые до того времени ещё не веровали в Него. Впрочем, на этот раз проповедь Его опять вызвала в Его соотечественниках те же недоумения относительно того: откуда Ему премудрость сия и силы? Опять Иисус Христос подтвердил, что несть пророк без чести токмо во отечествии своем, и опять так же мало веры в Него со стороны жителей Назарета, и так же мало чудес творится для них Иисусом.

В Евангелиях и других новозаветных книгах неоднократно упоминаются братья и сестры Иисуса Христа; но это, конечно, дети Иосифа, мнимого отца Иисусова от первой его жены, а не от Марии, которая, по верованию Церкви, как до рождения Ею Иисуса, так и в рождении и по рождении пребыла Девой.

Впрочем, некоторые думают, что сама Мария по праву жены Иосифовой, называлась даже после смерти Иосифа, матерью его сыновей, Иакова и Иосии (Мф.27:56), хотя Она была только мачехой их. Но это не были двоюродные братья и сестры Иисуса Христа (ἀνἐιῲοι), как утверждают, вслед за Иеронимом, Феодорит, Августин и другие католические писатели; то есть это не были дети Клеопы, или Алфея, брата Иосифова, и Марии, сестры Богоматери, потому что они здесь прямо называются братьями (ἀδελφοἰ) и, как видно из разговоров Назаретян, жили одним домом, составляли одно семейство с Марией, Матерью Иисуса, и первоначально с Самим Иисусом.

Мнение католических писателей основывается главным образом на отожествлении Иакова, брата Господня, с Иаковом Алфеевым – одним из 12 Апостолов – и на неправильном названии Иуды, сына Иаковля, братом Иакова, в том же лике 12-ти; причём само имя Клеопы считается за одно и то же с именем в Сирском и Иудейском языке. Но тождество это ничем не доказано. Притом же у Алфея еще был сын Левий, или Матфей, нигде не упоминаемый в числе братьев Господних; а если следовать мнению католиков, то и он должен был принадлежать к их числу.

Припомнив наконец, что, по свидетельству Иоанна (Ин.7:5), братья Иисусовы долго веровали в Него и тем менее могли войти в состав лика Апостольского, православная Церковь строго различает Иакова Алфеева и Иакова брата Господня (первого память 9 октября, второго 23-го октября), а равным образом Клеопу – одного из 70 Апостолов – от Алфея, у которого в Евангелии известны только сыновья.

(Мф.10:1–42; Мк.6:7–13; Лк.9:1–6).

Укрепив 12 избранных учеников Своих в вере в Себя, открыв им тайны Царствия Божия (Мф.13:11), основываемого Им на Земле, Иисус Христос посылает их по два к погибшим овцам дома Израилева проповедовать приближение Царства Небесного и, в доказательство наступления его и разрушения царства диавола и греха, повелевает им исцелять все недуги и изгонять бесов, для чего даёт им власть над духами нечистыми. Как посланники Небесного Царя, как Раздаятеля высших благ и высших прав, они должны были подавать эти блага туне и не должны были заботиться ни о чём земном, необходимом для них, как для земных путников.

При входе в город или селение они должны были отыскивать достойных людей и возвещать им и через них мир. Но при этом они не должны забывать, что являясь овцами среди волков и соблюдая меры благоразумной осторожности в случаях гонений на них, они не должны ничего опасаться за себя и за своё дело: Дух Отца Небесного будет глаголать в них в затруднительных случаях, и Бог Отец не попустит даже и одному волосу упасть с головы их. Впрочем, если бы кому пришлось исповедать свою любовь к Иисусу Христу, тот удостоится величайшей награды от Отца Небесного и, напротив, отрёкшийся от Христа, будет отвергнут Им перед Отцом Небесным.

Отсюда естественно выходит, что любовь к Богу должна быть выше всякой любви, и что кто примет их, не потеряет награды своей.

Апостолы, как замечают евангелисты, пошли и проповедовали покаяние, указывая в нём средство для вступления в Царство Божие, и исцеляли больных, помазуя их маслом, чем доказывалось наступление этого Царства.

В посольстве Апостолов на проповедь и в даровании им полной власти над духами нечистыми и над болезнями сказались высочайшая власть Самого Иисуса Христа и превосходство Его перед всеми ветхозаветными пророками. Он не только Сам проповедует и совершает чудеса, но и другим даёт эту власть, и они действуют во имя Иисуса Христа и притом в такой силе и обширности, как ни один из пророков, бывших до Него.

В наставлениях, данных Апостолам, при отправлении их на проповедь, Иисус Христос показал не только предвидение проницательного Учителя, предугадывающего, что с ними может случиться, но полное предопределение их судьбы, основанное на Божественном ведении свойств мира, в который они шли, и действия проповедуемого ими слова, которое, будучи живым и действенным, как обоюдоострый меч, должно пройти в каждом человеке до разделения души и тела, членов и мозгов (Евр.4:12), и даже в семействах произвести разделение, которое должно кончиться враждой самых ближайших членов семьи к тем, которые примут это слово.

Но тем не менее, ни затруднения в ответах перед судилищами, ни гонения Иудейских синагог и языческих властей, ни вражда родных, ни любовь к ним и к собственной жизни – не должны быть для Апостолов препятствием к проповеданию, а для мира к слушанию их слова, если ни те, ни другие не хотят лишиться высочайшей награды от Отца Небесного.

Как Царство Божие первоначально должно было открываться в народе израильском – для того избранном и подготовлявшемся – так и проповедь о приближении сего Царства должна была быть предложена сынам Царствия, а потом уже от них, через них и после них, прочим народам. Посему, как Сам Иисус Христос говорит, что Он несть послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева (Мф.15:24), так и ученикам Своим повелевал на путь язык не ити и во град Самарянский не входити, но ити паче ко овцам погибшим дому Израилева.

Сие запрещение проповедовать язычникам и Самарянам объясняется:

а) Недостаточностью подготовки самих проповедников, не убо бе пришёл в мир Дух Святый, Его же хотяху приимати верующии во Имя Его (Ин.7:39); и Который должен был научить учеников и наставить их на всякую истину (Ин.16:13)

б) Трудностью проповеди язычникам – не подготовленным откровениями, обетованиями и пророчествами к пониманию тайны воплощения Сына Божия – и Самарянам, ослеплённым предубеждениями против Иудеев (Лк.9:52,53 = Ин.4:9);

в) в особенности же предубеждениями самих Иудеев против язычников и Самарян (Ин.7:35 и беседа с Самарянкой Ин.4), из опасения, чтобы сами Иудеи не отвергли проповедников, если бы узнали, что они ходят к отверженным, по их мнению, язычникам и нечистым Самарянам ¹⁴.

Как проповедники мира и любви, Апостолы и продолжатели их дела должны при входе в город или селение приветствовать благословением мира, хотя и обычным у Иудеев, но только у проповедников Евангелия получившим своё настоящее значение, так как они только вносили в душу человека мир с самим собой и примирение с Богом. Но если приветствуемый не был достоин мира, то мир возвращался к Апостолам, то есть мирное благожелание оставалось недействительным, как бы возвращалось к благожелателям. Но самое большее наказание тем, которые не приняли Апостолов, было удаление их от негостеприимного дома или города и отрясение праха от ног их, как бы во свидетельство того, что между ними и отвергшими их нет ничего общего.

Следствием же такого удаления должна была быть столь печальная участь, какая не постигла даже отверженные города Содом и Гоморру. Участь эта настолько несчастна, насколько Апостолы выше Лота – проповедника покаяния отверженным городам, и насколько условия узнания истины у Иудеев выше таких же условий в погибших городах.

Апостолы не должны брать с собой в путь ничего, кроме посоха, то есть дорожной палки (Мк.6:8) – жезла же, символа власти и чести, который может служить для нападения или защищения, не должны брать (Мф.10:10).

Посланники Евангелия должны отличаться свойствами, которые ставили бы их выше мира, среди которого они посланы проповедовать, и которые обеспечивали бы успех самой проповеди. Так как люди враждебно должны были отнестись к ним – быть для них волками – то Апостолы, в противоположность им, должны отличаться кротостью и незлобием, как и Сам их Учитель (Мф.11:29), быть овцами среди волков. Но при этом они должны быть благоразумными или мудрыми, как змеи, и невинными, или простыми незлобивыми – как голуби, чтобы, как замечает блаженный Иероним, по благоразумию избегать коварства, а по простоте не делать зла. Мудрость без простоты может превратиться в хитрость или коварство; простота без мудрости – в наивность.

Змея поставляется в пример благоразумия, потому, как объясняют толкователи, что она в минуты опасности всем своим телом закрывает свою голову от ударов; или же потому, что каждую весну, как бы при начале новой жизни, она сбрасывает с себя ветхую кожу и является в обновлённом виде. По сему подобию, Апостолы должны употреблять все силы для защиты своей веры в Иисуса Христа – Главу Церкви – и совлекаться ветхого человека для начала новой жизни. Невинность же голубей ставится в пример, потому что, – по замечанию толкователей, – голуби отличаются постоянством взаимной привязанности и отсутствием всякого чувства хищничества в отношении к добыванию себе корма и враждебности к другим особям своей породы, тогда как такая враждебность часто замечается между самыми кроткими из птиц.

Посылая учеников на проповедь, Иисус Христос не определяет ни пространства, которое они должны были обойти, ни времени, какое они должны были употребить на это обхождение городов Израилевых. Но конечный предел времени означен пришествием Самого Сына Человеческого в Царствии Своём: не имате скончати грады Израилевы, дóндеже приидет Сын Человеческий. Но о каком пришествии здесь речь? Так как посольство Апостолов на проповедь было временное – пробное – и должно было окончиться ещё при жизни Спасителя, то и обещаемое пришествие Его было лишь откровением славы Его, торжественным явлением Его народу Израильскому.

Таким явлением, конечно, было Воскресение Его из мертвых. И потому смысл этого обещания Иисуса Христа будет такой: Вы ещё не успеете обойти всех городов Израильского царства, как наступит время торжественного проявления Божества Сына Человеческого в страдании, смерти и Воскресении Его.

В виду же того, что в проповеди Апостолов предызображена Иисусом судьба проповедников всех времён, то в пришествии Сына Человеческого можно видеть и Второе Славное Пришествие Его на Суд над неправедными гонителями.

И во-первых, это суд над Иерусалимом, который совершён рукой Римлян через 35 лет после крестной смерти Иисуса Христа, когда ещё Апостолы не успели обойти с проповедью всех городов Израиля, и во-вторых, Последнее Страшное Пришествие Иисуса Христа для Суда над всем Миром, когда проповедано будет Евангелие всей твари.

При изображении будущей участи учеников, Иисус Христос представляет им в пример Свою собственную участь и замечает, что по естественному порядку вещей: несть ученик над учителя своего, ниже раб над господина своего, то есть участь учеников Иисуса Христа не может быть лучше участи их Учителя: аще господина дому веельзевула нарекоша, кольми паче домашния его (Мф.10:25). Третье утешение Апостолам в предстоящих им страданиях заключается в том, что гонители, хотя бы простёрли свои гонения до убийства, не могут сделать им существенного вреда – то есть души не могут убить. И потому Апостолы должны бояться не их, но Бога, Который может и душу, и тело ввергнуть в геенну огненную (Мф.10:28; Иак.4:12).

Проповедуемое Апостолами учение Евангелия – будучи само по себе учением любви и мира – должно было возбудить против себя самую ожесточённую борьбу со стороны тех элементов, которые всегда были враждебны любви и истине. Потому оно должно было произвести разделение между самыми ближайшими членами семейства, должно было внести в мир не мир, но меч.

Впрочем, это не означает, что само христианство должно было обнажить меч для распространения и поддержки или защиты своего учения, как это случилось в магометанстве; но что против него будет поднят меч сильными мира сего. Христианство рождает не Савлов, но Павлов – не инквизиторов, но мучеников.

Важность и высоту Своего учения Христос определяет важностью Своего лица – конечно, как Единородного от Отца. В таком Своём достоинстве Он, как породивший человека, давший ему жизнь и определивший его участь, пришедший ныне для его спасения, а в конце веков имеющий прийти для суда над ним – Он выше всех и всего для человека и должен пользоваться самой высшей и сильнейшей его любовью – больше чем отец или мать, больше, чем самые дорогие для человека существа на Земле. И потому, забывший о таком значении для него Его Творца и Искупителя и любящий родителей или детей больше, чем Христа, тот недостоин быть Его учеником и последователем, тот недостоин тех Небесных благ или наград, которые уготованы Христом для любящих Его.

Вместе с любовью Сын Божий требует от верующих в Него взять крест свой и последовать за Ним. То есть, любящий Христа, подобно Ему Самому, ради Его и из подражания Ему, должен обречь себя на все страдания и лишения и быть готовым к терпеливому перенесению их. Иначе, он не будет достоин Христа, как не любящий Его.

Несение Креста составляет такую трудную обязанность, на исполнение которой не у всякого достанет решимости; между тем исполнение её составляет одно из необходимых условий спасения, так что обретый душу свою – сберегающий жизнь свою, щадящий себя для настоящей временной жизни – погубит душу свою в будущей вечной жизни; и наоборот, иже погубит душу свою Мене ради, кто не пощадит и жизни своей для Христа, тот обрящет душу свою, обрящет для неё спасение в будущей жизни.

Первая проповедь Апостолов была о покаянии, как и Иоаннова, потому что они только уготовляли путь Христу и Его Евангелию, только изглаждали стропотная в пути гладки, только исправляли искривлённое, и притом лишь в Израиле, который давно подготовлялся к принятию Мессии. После совершения Иисусом Христом Дела Спасения, после сошествия Святого Духа, они уже будут проповедовать и Евангелие ( = радостную весть) о Спасителе и Спасении.

Евангелист Марк свидетельствует, что Апостолы, обходя города и селения Израильские с проповедью, мазаху масло многи недужные и исцелеваху. Это ясное указание на употребление елея с молитвой и верой для исцеления больных, которое впоследствии послужило основанием для таинства Елеосвящения (Иак.5:14).

(Мф.14:1–12; Мк.6:14–39; Лк.3:19–20, 9:7–9).

Иоанн Предтеча окончил свою проповедь о Христе, а с ней и своё земное течение. Но Промыслу угодно было, чтобы он благовестил и сущим в аде душам ветхозаветных праведников Бога, явльшегося плотию и вземлющего грехи мира. Слуги диавола были избраны орудием для того, чтобы низвести Иоанна во гроб и во ад.

Иродиада – жившая в незаконной связи с братом своего мужа, Иродом Антипой, тетрархом Галилеи и Переи – желая отомстить Иоанну за его обличения (и, может быть, даже опасаясь, чтобы его обличения не повели к расторжению её союза с Иродом), давно искала смерти Иоанна. И вот, воспользовавшись днём рождения Ирода как удобным случаем для осуществления своей коварной мести, и через свою дочь – угодившую Ироду пляской – вместо легкомысленно обещанного им полцарства испросила от него на блюде голову Иоанна Крестителя.

Ирод, хотя и смутился необычайностью просьбы и опасением убивать пророка, но ради данной перед возлежавшими с ним клятвы, повелел буквально исполнить нечестивую просьбу нечестивых женщин.

Глава её обличителя была на блюде принесена к плясунье и передана её матери для поругания, а тело с честью погребено учениками Иоанна и о смерти его возвещено Иисусу Христу. Голос вопиявшего в пустыне умолк, но голос совести, вероятно, не раз ещё обличал нечестивого кровосмесника в его злодейском поступке с праведником. Молва о чудесах Иисуса Христа, достигшая Махерунта, заставила Ирода подумать, что обезглавленный им воскрес и творит такие чудеса. И потому он искал увидеть и погубить Иисуса, но Иисус, узнав о смерти Своего Предтечи, удалился от Галилеи в пустыню.

1. Указание Иосифа Флавия (Древн.18:5,2) на политическую причину смерти Иоанна – то есть на опасение Ирода, чтобы проповедь Иоанна не нарушила спокойствия государства – могло быть пущено в народ самим Иродом или его приверженцами с целью оправдания себя и перед народом и перед Римским Правительством в преступной казни человека, который не сделал ничего худого. Подобное же оправдание придумывали впоследствии и первосвященники Иудейские, искавшие убить Иисуса (Ин.11:47–53) – с тем различием, что в Иудее, и в особенности в самом Иерусалиме (главной резиденции Римского прокуратора), нельзя было так свободно, даже и под предлогом политической вины казнить человека, как это сделал Ирод в Перее, в отдалённом Махерунте. В указании же политической вины Иоанна лежит и объяснение того, что Ирод мог казнить человека, не произведя над ним хотя фиктивного суда.

2. В церковных песнопениях изображается, что Иоанн сошёл во ад, чтобы там проповедать о пришествии Мессии на Землю. Это верование основывается на том, что до сошествия Христова во ад все души праведников находились там в ожидании пришествия Спасителя.

Сошествие туда же и души Иоанна было для томившихся во аде праведников предвозвещением скорого их освобождения от уз ада.

(Мф.14:13–21; Мк.6:30–44; Лк.9:10–17; Ин.6:1–13).

Насыщая души слушателей Своих словом Божиим, Иисус Христос насыщал иногда и тела их чудесным хлебом. Так, однажды, в пустынном месте, вблизи Вифсаиды, по ту сторону Галилейского озера, когда последовавшие за Ним толпы народа проголодались, Он повелел Своим ученикам дать им хлеба; но у них, как и у следовавшего за Ним народа хлеба не было, и только у одного мальчика нашлось пять ячменных хлебов и две рыбы. Однако, Тому, Который из ничего мог сотворить необъятный мир, достаточно было и сих немногих и малых хлебов и рыб, чтобы насытить ими огромную массу народа, для насыщения которой нужно было хлеба, по мнению учеников, по крайней мере, на 200 динариев.

Повелев народу возлечь на траве, Божественный Питатель благословил Бога и, преломив хлебы и рыбы, давал ученикам Своим, а они раздавали народу. По благословенно Божию, 5000 человек, не считая жён и детей, были насыщены чудесным хлебом, и ученики могли ещё собрать остатков 12 корзин – то есть в несколько раз больше того количества, какое находилось у мальчика до совершения чуда.

1. Из множества чудес Иисуса Христа – о которых упоминают евангелисты – чудесное насыщение 5000 пятью хлебами подробно рассказывается всеми четырьмя Евангелистами, что одно подтверждает несомненную достоверность чудесного события. С другой стороны, это подтверждается и словами Спасителя, Который неоднократно ссылается на это чудо (Мф.16:9; Ин.6:26).

2. Попытка рационалистов объяснить насыщение пятью хлебами 5000 человек не чудом, а умением Иисуса заставить народ обнаружить скрываемый в носимых им сумках и мешках запасной хлеб, противоречит прямому утверждению учеников Христовых, что ни у них, ни у народа нет хлеба; а Апостолы говорили это не наобум. Притом, если бы действительно было так, как представляют рационалисты, то Иисус Христос отнюдь не мог рассчитывать на то, что те люди, которые раз сказали, что у них нет хлеба, вынут свой спрятанный хлеб и станут и сами есть и с другими делиться. Тогда нужно предположить какое-то общее соглашение всего народа намеренно скрыть имеющийся хлеб от Иисуса, чтобы таким образом или поставить Его в затруднение или заставить Его произвести чудо. И как же один мальчик не скрыл своего запаса?

3. Рассказывая о чудесном умножении хлебов, Иоанн упоминает, что пять хлебов и две рыбки нашлись у одного мальчика, чем показывается малость и полная недостаточность для насыщения даже пяти человек, а не 5000. Собрание же 12 корзин кусков ещё более подтверждает важность чуда.

4. В жизни последователей Христовых часто случается такая нужда в духовной пище, что удовлетворить ей может только Божественное слово, питающее души людей. Глаголы науки и жизни часто не в состоянии удовлетворить духовному голоду человека, и на обширных и богатых рынках Человеческой мысли он иногда не находит для себя пищи, которая насытила бы его, так что он чувствует кругом себя пустыню, а в душе пустоту. В таких случаях с трапезы Галилейских рыбаков несколько благословенных хлебов Божественного глагола могут насытить алчущих с таким избытком, что крохи от Божественной трапезы могут наполнить кошницы науки и искусства.

Примечание. «В каталоге (то есть словаре) Иудейских и греческих речений», приложенных к Елисаветинскому изданию Библии, ценность динария определяется так: «Динарий, по-славянски пенязь – имя монеты серебряной. Динарий был двух родов – священный и гражданский; священный был вдвое больше гражданского и назывался так потому, что употреблялся на церковные потребности; равнялся же он 10 копейкам». По другим исследованиям, динарий – римская монета, заключает в себе 10, а впоследствии 16 асс и делится на 4 сестерции; равнялся греческой драхме или франку, около 25 копеек. Переложенная на наши деньги эта сумма (20–50 рублей по курсу 1913 года) не должна казаться незначительной для покупки хлеба на такое большое число людей, потому что тогда в Палестине хлеб был в таком изобилии, что покупка его на 200 динариев могла показаться для Апостолов достаточной для удовлетворения 5.000 человек.

5. Насыщение пятью хлебами произошло в пустыне вблизи Вифсаиды Юлии, по ту сторону Галилейского моря, на Восточном берегу его, как видно из того, что Иисус после этого события по морю возвращается в Капернаум (Ин.6:17), и потому упомянутое в начале этой главы выражение: на он пол моря Галилеи Тивериадска (в Русском переводе «по ту сторону моря Галилейского», в окрестности Тивериады) следует перевести: насупротив или из Тивериады (τἠς Τιβεριἀδος), потому что Тивериада лежала на одном берегу с Капернаумом, то есть на Западном, а Вифсаида Юлия – на Восточном.

(Мф.14:22–36; Мк.6:45–56; Ин.6:15–21).

Видевшие чудесное умножение хлебов хотели сделать Иисуса, против Его воли, царём; но Иисус удалился на гору в уединение и пребывал там в молитве, а ученикам повелел вечером отправиться на другую сторону озера.

Почти целую ночь ученики боролись с волнами и встречным ветром и едва достигли середины озера. Иисус Христос, в четвёртую стражу ночи – то есть уже перед утром, – увидев их бедствующими на море, пошёл к ним по морю и, приблизившись к лодке, показал вид, что хочет миновать их; но они, принимая Его за призрак, испугались и стали кричать. Иисус успокоил их и Своим присутствием так ободрил их, что всегда и во всём ревностный Пётр испросил и себе позволение идти к Нему по воде и действительно пошел к Нему; но, убоявшись сильного ветра, стал погружаться в воду и утопать. Упрекнув Петра в маловерии и простерев ему руку, Иисус вошёл с ним в лодку и успокоил бурю. Бывшие в лодке поклонились Ему и исповедали Его Сыном Божиим. После чего лодка вдруг прибыла к берегу. Жители Генисаретской области поспешили воспользоваться Его присутствием и привели к Нему своих больных, которых Он и исцелил.

1. О хождении Иисуса Христа нельзя думать, что оно было хождением вброд по неглубокой воде, хотя бы то было даже вблизи берега – Апостол Пётр утопал в том самом месте, где Иисус Христос ходил по воде. Да и нельзя предположить такого хождения уже потому, что Иисус Христос в течении ночи перешёл всё озеро Галилейское, через которое можно было переплыть только в лодке.

2. Ученики увидели своего Учителя в 4-ю стражу ночи. Так делилась ночь у Римлян в войске; Иудеями это деление было принято со времён Помпея, подчинившего их Римскому владычеству. У древних Иудеев, по свидетельству Иудейских писателей, ночь делилась только на три стражи, то есть три смены сторожей.

3. Марк и Иоанн не упоминают о хождении Апостола Петра по воде вероятно потому, что хотели главным образом остановить внимание своих читателей на лице и действиях Самого Иисуса Христа. Притом же известно, что Евангелист Марк, писавший под руководством Апостола Петра, по его желанию, опускает и другие подробности о нём, как утверждают Отцы Церкви. Апостол Иоанн, перечитывая Евангелия первых Евангелистов и дополняя их, не хотел нарушить благочестивого чувства скромности своего собрата и также не упомянул о хождении Петра по водам.

4. Житейское море, воздвизаемое напастей бурею, часто колеблет сомнениями самых близких учеников Спасителя; но в самую глубокую ночь напастей вечно бдящий над всеми Господь приходит к душе, чтобы ободрить её и призвать к Себе; и если не много найдётся Петров, дерзающих идти по водам сомнений к своему Учителю, то, во всяком случае, в минуту опасности ни один утопающий в волнах сомнения и взывающий о спасении не будет оставлен без помощи. Таковой скоро будет приведён к тихому пристанищу и исповедает во истину, яко Иисус есть Сын Божий.

5. Корабль среди бурного моря есть образ Церкви, обуреваемой волнами напастей среди мира. Иисус есть тихое пристанище всех обуреваемых. Пётр, ходящий по водам – образ верующих.

(Ин.6:22–71)

На другой день после чудесного насыщения хлебами, народ, видевший, что из Вифсаиды отплыли одни ученики Иисусовы, с удивлением отметил, что на том берегу озера, где произошло чудо, Иисуса нет и пустился искать Чудотворца на берегу Капернаумском, действительно найдя Его там.

Такое страстное искание Иисуса народом дало Ему повод к обширной и полной глубокого значения беседе о хлебе животном. В этом искании всеведущий Учитель увидел доказательство духовного голода, хотя и худо направленного и выраженного: ищете Мене, – говорил Он, – не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся. Делайте (ἐργἀξεσθε) не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын Человеческий Вам даст – то есть старайтесь о пище духовной, совершайте такие дела, которые удовлетворяли бы Вашим высшим духовным стремлениям и приводили б Вас к жизни вечной, какую даст Вам один Сын Человеческий (Мессия).

Слушатели, конечно, поняли, что Иисус говорит им о делах, но недоумевали, какие ещё дела им нужно совершать, чтобы получить жизнь вечную – ибо они были убеждены, что уже одно совершение дел, предписанных Законом Моисеевым, даёт им право на жизнь вечную. Но Иисус указал им на новое, необычайное дело – веру в Него, как Посланника Божия.

Когда же они потребовали от Него доказать Своё посланничество с Неба каким-нибудь знамением в роде того, какое отцы их имели от Моисея, который давал им в пустыне манну с Неба: тогда Иисус объяснил им, во-первых, что ту пищу давал отцам в пустыне не Моисей, а Бог-Отец, и что манна не была истинным хлебом животным, потому что отцы ели манну в пустыне и умерли, а Он, Сын Человеческий, даёт им истинный хлеб с Неба, от которого, кто будет есть, не умрёт, но будет жить вечно.

Иудеи сначала просили у Него такого хлеба. Но когда Он сказал, что этот хлеб есть Он Сам, и что кто будет приходить к Нему и вкушать Его, тот не будет алкать и жаждать никогда, тогда они стали роптать на Него за то, что Он назвал Себя хлебом, сошедшим с Небес, потому что признавали Его только сыном известного им Иосифа. Иисус объяснил этот ропот Иудеев тем, что к Нему никто не может прийти, если не будет привлечён Отцом Небесным, как о том писали и пророки. И затем – указав им, что Он есть хлеб животный, сошедший с Неба, что этот хлеб есть Его плоть, которую Он даёт за жизнь мира, – Он прямо объявил, что кто не будет есть плоти Его и пить крови Его, тот не получит жизни вечной.

Многие, конечно, не понимали того, как Он может дать им есть Свою плоть. Даже некоторые из учеников Его находили слова Его странными и с этих пор перестали ходить с Ним.

Тогда Иисус спросил и избранных Им 12 учеников: не думают ли и они оставить Его. Когда же Пётр от лица всех исповедал, что они уже не оставят Его и ни к кому не пойдут – потому что уверовали в Него, признали Его Мессией, Сыном Бога живого, имеющим глаголы жизни вечной – тогда Иисус открыл им, что не все из них так веруют, как сказал Пётр, но что один из 12-ти есть диавол, то есть будет Его предателем.

В этой беседе излагается учение прежде всего:

а) О том, что пищу духовную составляют дела Божии, в частности вера в Иисуса Христа, как Посланника Божия;

б) Главным же образом такой пищей служат плоть и кровь Его;

в) Учение о том, что этот хлеб, или пища даёт вкушающим жизнь вечную, и потому превосходнее даже манны, которая дана была отцам Иудейским с Неба Богом через Моисея, но от которой отцы всё-таки умерли – а от хлеба, даваемого Иисусом Христом, никто не умрёт и даже не будет ни алкать, ни жаждать;

г) И потому плоть Иисуса Христа должен вкушать всякий, кто хочет жить;

д) Но веровать в Иисуса Христа может только тот, кого привлечёт Сам Бог Отец;

е) Ропот Иудеев на Иисуса Христа за то, что Он, будучи известен им, как сын Иосифа, назвал Себя сошедшим с Небес;

ё) Ропот учеников на то, что Он обещал дать им Свою плоть в пищу;

ж) Предсказание Иисуса Христа о Своём страдании и Вознесении;

з) Исповедание веры от лица Апостолов Петром, и указание Иисуса Христа, что между ними есть предатель (Искариот).

– Вы ищете Меня не потому, что видели чудо, но потому что ели хлебы и насытились. Здесь Иисус Христос косвенно указывает на цель чуда насыщения хлебами. Очевидно, оно имело целью возбудить веру в Него, как в истинного Мессию; но Он много чудес творил и прежде, и однако же немногие уверовали в Него, потому что ожидали от Мессии открытия земного чувственного царства. Чудо умножения хлебов наиболее подходило к их плотским понятиям, и они поспешили за Ним. Иисус Христос поэтому и говорит, что они ищут не чудес – то есть не поводов к вере в Мессию – а чувственного насыщения хлебами.

Троекратно Иисус Христос называет Себя хлебом животным (стихи 35, 48, 51), чтобы сильнее утвердить в умах слушателей сио важную истину и не дать им повода думать, что они сами не ясно уразумели слова Учителя.

Во-первых, чтобы показать разные виды того, как Он может быть для Своих последователей хлебом жизни. Раз делается Он для них хлебом, когда они приходят к Нему, веруют в Него, ищут Его для удовлетворения алчбы духовной, тогда Он даёт им хлеб как предмет их веры, удовлетворяющей их высшим стремлениям.

Во-вторых, Он хлеб для тех, которые видят в Нём Посланника Божьего, Сына Божьего, открывшего миру Отца; Он открывает им величайшее дело попечения Божьего о спасении Рода Человеческого; Он Слово Божие, питающее души глаголами живота. Наконец, Он в собственном смысле хлеб, как подающий верующим в пищу Свою плоть и кровь, телесно соединяющий их с Божеством, делающий их причастниками Божественного естества (2Пет.1:4).

Иудеи думали, что для того, чтобы сделаться участниками Царства Мессии, нужно только быть потомками Авраама, что они как бы сами собой войдут в Его Царство, когда Он откроет его на Земле. Разоблачая их заблуждение о сём предмете, Иисус Христос говорит, что к Нему – то есть в Царство Мессии – прийдёт только тот, которого привлечёт Отец Небесный. Этим не исключается самодеятельное свободное участие человека в деле своего спасения: потому что Иисус Христос только что сказал: грядущего ко Мне не изжену вон (Ин.6:37). Но этим показывается, что ни заслуги личные, ни происхождение человека не делают его наследником Царства Божия – но благая воля Божия.

Говоря о том, что верующие в Сына Божия и вкушающие плоти и крови Его не умрут, но будут жить вечно, Иисус Христос прибавляет, что Он воскресит их в последшй день (мира). Стало быть, Христос не отрицает их чувственной смерти, общей всем людям – которой Он и Сам подчинился.

Равным образом и под обещанной жизнью вечной, очевидно, Он разумеет не плотскую, чувственную жизнь, а жизнь в Боге, в соединении с Божеством – подобно тому, как и выше Он говорил (стих 35), что верующие Него не будут алкать и жаждать, но Сам Он алкал и жаждал (Мк.11:12; Ин.19:28), и о Своей смерти очень часто предсказывал.

А, если бы обещая другим удовлетворение жажды и голода и вечную жизнь, Самому Себе Он не смог доставить обещаемого другим, это было бы явным противоречием Его обещанию.

Вкушение плоти и крови Сына Человеческого верующими делается для них источником жизни вечной, потому что в Нём обитала телесне вся полнота Божества (Кол.2:9), и кто приобщается тела и крови Христовых, тот воспринимает в себя всего Христа, соединяется с Ним в одно тело (1Кор.10:16,17), делается причастником Его Божества (2Пет.1:4).

Стих 54. Вкушающие плоти и крови Сына Божия, верующие в Него, будут воскрешены в последний день мира. Без сомнения, воскреснут и все вообще люди; но праведники – для жизни вечной, грешники же – для суда и мук вечных, а се есть смерть вторая (Откр.21:8).

Стихи 68–71. Вопрос Иисуса Христа к ученикам о том, не думают ли и они оставить Его, вызвал с их стороны в лице Петра исповедание Его Сыном Божиим (или, как в других рукописях, Святым Божиим), имеющим в Себе глаголы живота, и в то же время обнаружил двоедушие или лицемерие Иуды, который, по всей вероятности, был из числа неверующих, но побуждаемый корыстолюбием остался при Христе. Замечательно также, что Иисус Христос не восхваляет веры Петра и Апостолов, а указывает, что и между ними есть неверующие. Такое обличение было тогда необходимо потому, что, оставаясь Его последователями и получив великие обетования, они могли возгордиться своим положением и своей верой. Когда же услышали, что и между ними есть неверующие, есть даже диавол ( = орудие диавола), тогда должны были опасаться, чтобы не отпасть от веры и не быть подобными падшему ангелу (Златоустый).

Дело Спасителя, начатое в первый год общественного служения, продолжалось и во второй год с такою же силой и плодотворностью. Проповедь Его достигла такой полноты и обширности, какой способны были сердца и умы слушателей.

Призванные и уже подготовленные в первый год, некоторые последователи Его, числом 12, теперь уже окончательно избираются из среды других, более других приближаются к Учителю, получают от Него особые наставления и разъяснения, облекаются особыми правами и силами и посылаются к Израилю на проповедь о приближении Царства Мессии – словом, делаются помощниками и продолжателями дела Христова: это 12 Апостолов.

Само учение Христово из проповеди о приближении Царства Небесного превращается в проповедь о путях и средствах к достижению этого Царства, о недостаточности прежних средств и указаний Ветхого Закона, о преимуществах Нового, о лицах, имеющих право на это Царство. Из отрывочных и как бы случайных бесед, это учение Христово превращается в непрерывную проповедь – на горе и на берегу моря, в домах и синагогах. В этот год произнесена Нагорная проповедь, составляющая сокращение всего нравственного учения Христова. В этот же год возвышенное и часто неудобопонятное учение Своё Иисус Христос стал предлагать народу по преимуществу в притчах, смысл которых, хотя часто и был сокровен от слушателей, но образ глубоко запечатлевался в сердцах и умах слушателей.

Чудеса Иисуса Христа в этот год отличались тою же необыкновенностью, как в первый год, и с большей силой доказывали Божественность Чудотворца. Исцеление 38-летнего расслабленного, кровоточивой женщины, воскрешение Наинского юноши и дочери Иаира, исцеление Гадаринских бесноватых, насыщение 5.000 человек пятью хлебами, хождение по водам – всё это такие необыкновенные события, подобных которым почти не представляла вся история Ветхого Завета.

В силу этих чудес, которыми подтверждалось и сопровождалось высокое учение Иисуса, массы народа – даже прозелиты и язычники – со всех сторон Палестины, обращались к Нему, как к Мессии, следовали за Ним и жаждали открытия Его царства на Земле.

Сам Иоанн, уже заключённый в темницу, посылал к Нему своих колеблющихся учеников, чтобы они из Его собственных уст и при виде Его чудес убедились в Его Божественности.

Совсем не так относились к учению и чудесам Галилейского Пророка фарисеи и книжники – люди сильные или мнимым благочестием, или ведением Закона и отеческих преданий. Неудовольствие их против Иисуса, начавшееся в первый год Его служения, превращается в явное на Него гонение. До сих пор это неудовольствие было чисто личное, зависело от обличений и упрёков Иисуса Христа, делаемых Им Своим соотечественникам и другим слушателям. Теперь они подыскивают своему неудовольствию законные основания, начинают открытую борьбу с Ним, как с нарушителем Закона Моисеева о субботе и отеческих преданий. Вражда случайная превращается в постоянную борьбу, в систематическое преследование: враги не отступают даже в виду очевидной истины, и сами факты изгнания Им бесов готовы скорее признать действием веельзевула, чем проявлением силы Божией.

Тем не менее истина мессианского достоинства Иисуса во второй год и проповедуется и признаётся многими. Сам Иисус Христос, после исцеления 38-летнего расслабленного, долго беседует с фарисеями и народом о Своём посольстве от Отца и о Своих правах воскрешения мёртвых и Суда над ними – иначе сказать, беседует о Своём сыновстве у Бога.

Другая Его беседа в конце второго года – о хлебе живом – говорит также о Нём, как о Сыне Божием, и кончилась исповеданием Петра от лица Апостолов, что Он есть Сын Божий.

Таков вкратце ход событий второго года служения Иисуса Христа!