Первая Пасха

Из Галилеи, где Иисус Христос являлся более как частное лицо, Он приходит в Иерусалим на праздник Пасхи. Здесь и в это именно время Он начинает Своё общественное служение. Первым делом Его служения Израилю было очищение храма Иерусалимского, или собственно двора языков, от допущенного – под благовидным предлогом законности – осквернения. Очищение двора храма состояло в изгнании продавцов волов, овец и голубей – необходимых для жертв – и в удалении пеняжников, то есть менял (κερματιστας от κὀλλυβος = малая монета, равная оволу и взимаемая менялами за промен). Изгнание было совершено решительно и строго, что видно из того, что для изгнания (ἐχβἀλλειν = изгонять с насилием: Мф.22:13; Лк.4:29; Ин.9:34) в греческом тексте здесь употреблено слово «бич» (φραγἐλλιον = flagellus) из вервий – конечно, не для ударов животным, в этом случае нисколько не виновным, но для угрозы продающим. Столы менял опрокидываются и деньги их рассыпаются – и в заключение повелевается принять клетки с голубями и произносится горький упрёк превратившим дом Отца Небесного в дом торговли.

Очищение храма с такою ревностью напомнило ученикам Иисуса Христа о ревности по дому Божию, которая снедала некогда праотца Его Давида (Пс.68:10), а Иудеев побудило требовать от Иисуса знамения – то есть доказательства того, что Он имеет власть так поступать. На это требование Иисус Христос отвечает – по мнению Иудеев, хвастливым, а по недоверию учеников, загадочным – обещанием в три дня воздвигнуть разрушенный Иудеями храм – и слышит от них горделивое признание, что храм их строился 46 лет. А Он – по свидетельству Евангелиста – говорил о храме тела Своего, что, впрочем, ученики поняли только тогда, когда Он воскрес из мёртвых.

Примечание. Рассказанное Евангелистом Иоанном событие нужно отличать от подобного же изгнания торжников из храма, о котором говорят другие Евангелисты (Мф.21:12,13; Мк.11:15–17; Лк.19:45–46) и которое отстоит от сего и по времени, как бывшее перед страданиями Иисуса Христа, и по некоторым подробностям.

1) Необходимость очищения храма открывается из того, что священники – под видом облегчения приходящим из отдалённых мест Иудеям принесения жертвоприношений – дозволяли продавать жертвенных животных во дворе храма, где только и мог присутствовать простой народ при совершении Богослужения и приносить свои Молитвы Богу. Тут же взималась и положенная по Закону плата на храм, состоявшая из дидрахмы (20 цат, или пенязей = около 43 копеек по курсу 1913 года) и вносимая обыкновенно священным сиклем (Исх.30:12–14), что производило некоторое затруднение для пришельцев из тех областей, где Иудейская монета не была употребляема. Впрочем, плата вносилась в месяце Адар, а корыстолюбие священников распространило взимание её и на другие месяцы. Неизбежный шум, крики и беспорядок торговли, усиливаемый блеянием и криком животных, делали место молитвы домом разбойников.

2) Значение очищения станет понятным, если обратить внимание на то, как, по замечанию блаженного Иеронима «человек того времени, человек малый и пренебрегаемый, ударами бича, гонит, несмотря на гнев фарисеев, такое множество людей, опрокидывает столы, рассыпает деньги – один делает столько вещей, что и целой толпе едва ли было бы под силу». Значение это чувствовали и Иудеи, когда вопрошали Иисуса: кое знамение являеши нам, яко сия твориши (стих 18-й)? Но они не понимали, что само это очищение храма есть уже знамение пришествия Мессии, по пророчеству Малахии: и внезапу приидет в церковь Свою Господь, Его же вы ищете, и Ангел Завета, егоже вы хощете. И кто стерпит день пришествия Его, и кто постоит в видении Его? Зане Той входит яко огнь горнила, и яко мыло перущих... (Мал.3:1–3). Отсюда открывается и цель сего действия Иисуса Христа, которое многие толкователи считали несообразным с Божественным величием и даже с духом любви и кротости Иисуса Христа (например, Ориген). Эта цель – указать высокую святость места святыни и поклонения Богу Отцу, доказать народу Израильскому, что он своими грехами и лицемерным наружным исполнением законов и обрядов жертв осквернил даже высочайшую свою святыню и нуждается в полном очищении и в новом, недоступном осквернению, храме, в котором бы достойно прославлялось святое имя Божие. Такой храм он обещает, по разрушении осквернённого храма Иерусалимского, воздвигнуть в собственном Своём теле в три дня, указывая сим ясно на Своё Воскресение телом в третий день по смерти.

3) Но почему Иисус Христос при очищении храма Иерусалимского заговорил о храме Своего тела, о разрушении его Иудеями и восстановлении Им его, то есть о Своей смерти и Воскресении? – Это мы поймём, если обратим внимание на то, что как храм Иерусалимский был у Иудеев единственным местом, в котором обитал Бог и являл славу Свою Своему народу: так Иисус Христос, Единородный Сын Божий, был храмом, в котором обитала вся полнота Божества телесно (Кол.2:9), в котором Бог на Земли явися и с человеки поживе (Вар.3:38). Но подобно тому, как Иудеи своим осквернением храма Иерусалимского разрушали место жилища Божьего среди них, так своими гонениями и причинённою Христу смертью они хотели разрушить храм живущего в Нём Божества; но Он воскрес и Своим Воскресением положил начало новой Церкви, Которой уже никто не разрушит (Мф.16:18): потому что Он Сам вечно пребывает в ней (Мф.28:20), и с Ним обитает Бог Отец и Бог Святый Дух (Ин.14:23).

4) Возможность со стороны Иисуса Христа совершить такое очищение храма и в первый год Своей проповеди, как и в последний, доказывается Божественным достоинством Его, явным антагонизмом, который во всё время служения Иисуса Христа проявлялся между Ним и учителями синагоги и который сразу поставил Его на тот путь, по которому Он дошёл до креста и смерти. Если Иисус Христос в последующие посещения храма не производил того же, хотя, без сомнения, торговля не прекращалась, то или потому, что при слухе о приходе Галилейского пророка она входила в приличные границы, или потому, что Иисус, избегая борьбы с наглостью заведывающих правом дозволения торговли, оставлял до последнего часа окончательное поражение корыстолюбивых блюстителей святыни Господней.

Примечание. В доказательство невозможности восстановить разрушенный храм в три дня Иудеи говорят, что их храм строился 46 лет. Такое счисление не может относиться ни к храму Соломона, который строился 7 лет (3Цар.6:38) и совершенно разрушен халдеями, ни к храму Зоровавеля, который строился не более 4-х лет, а со значительным пропуском времени, когда он стоял недостроенным – 20 лет (Ездр.3:8,10, 4:15); но к храму, возобновлённому и украшенному Иродом и его преемниками, особенно Агриппою.

По свидетельству Флавия (Древн. 15:11,1), Ирод в 18-й год своего царствования (732-й от основания Рима) начал перестройку храма и украшение его; но в течении 8 лет едва успел произвести наружные постройки. Дальнейшая отделка и украшение храма продолжались и по смерти Ирода, Агриппой, и во время земной жизни Иисуса Христа ещё не были кончены, так что полное окончание их по свидетельству того же Флавия (Древн. 20:9,7), относится ко времени перед падением Иерусалима, через 84 года от начала построек. Но считая от этого же начала до времени явления Иисуса Христа, когда постройка ещё продолжалась, мы действительно находим 46 лет, то есть 770-й год от основания Рима, когда обыкновенно можно полагать вступление Иисуса Христа в общественное служение.

Изгнание торжников из храма и вообще очищение храма Самим Господом подаёт нам прекрасный урок того, как мы должны заботиться о благолепии и благочинии в своём общественном храме, который служит домом молитвы и поклонения Отцу Небесному – в частности же о храме нашего духа и тела, которые должны быть храмом Духа Святого и соблюдаться в чистоте и непорочности.

Во время пребывания Своего в Иерусалиме на празднике Пасхи Иисус совершил много чудес, и многие из Иудеев уверовали в Него. Но Иисус, проникая в сердца этих верующих и зная, что привлекало к Нему не внутреннее расположение, а чудеса, считал такую веру недостаточною и несовершенною, и потому не доверял этой вере, но старался возвесть её к высшему совершенству. Об одном таком случае и рассказывает Евангелист Иоанн. Один из членов синедриона князь Иудейский, фарисей, по имени Никодим (Сравните: Ин.7:50), видевший чудеса Иисуса и слышавший Его учение, и потому уверовавший в Него, как в учителя, пришедшего от Бога (может быть даже, как в действительного – ожидаемого иудеями – Мессию); но ещё не отрешившийся от общих тогда Иудейскому народу представлений о Мессии – пришёл к Нему ночью поучиться у Него тайком Царствию Божию.

Никодим, конечно, вовсе не предполагал, чтобы Небесный Учитель мог указать ему какие-нибудь новые пути к царствию Божию, отличные от известных каждому Иудею с малых лет путей, каковы были: строгое исполнение Закона, милостыня, молитва, пост, назорейство и подобное. Но Иисус, оставляя в стороне эти внешние, или (как Он назвал их дальше) плотские, естественные условия для достижения Царствия Божия, указывает Никодиму другое высшее условие – духовное возрождение, внешним знаком которого может служить крещение водою.

Никодим, выросший в Иудействе и считавший необходимым условием принадлежности к Царству Божию (собственно – к царству Мессии) естественное рождение от семени Авраамова, никак не мог представить себе недостаточности этого естественного условия и признать необходимость какого-то другого рождения, опять-таки думая о рождении естественном, плотском.

Разрешая недоумение Никодима и повторив прежнее указание на необходимость духовного возрождения или рождения свыше, Иисус говорит, что рождённое от плоти есть плоть, и что только рождённое от Духа есть дух: так как Царство Божие, Небесное, нельзя представлять как нечто плотское, земное. Как же происходит духовное возрождение, этого объяснить нельзя: точно так же, как нельзя объяснить дуновения ветра, которого и голос слышишь и действие чувствуешь, но не можешь определить, откуда он начинается и как далеко простирается. При всём том все эти понятия чисто земные, доступные пониманию всякого Иудея. Иисус поэтому упрекает Никодима в непонимании этих истин и в неверии Его словам; а, между тем, Он должен сообщить людям другие высшие истины, которым веровать труднее, но без которых нельзя получить жизнь вечную. Этих истин до сих пор ни он, Никодим, и никто другой из учителей Иудейских не знал и не сообщал, потому что они Небесные, а с Неба никто не мог их принести, кроме Того, Кто Сам пришёл с Неба и всегда пребывает на Небе. Таков один Сын Человеческий, Мессия. Он-то и сшёл с Неба, чтобы спасти людей от греха и даровать им жизнь вечную. Кто желает войти в Царство Божие и жить вечно, тот должен уверовать в Сына Человеческого. Этот Сын Человеческий есть вместе и Единородный Сын Божий. Бог так возлюбил мир, что послал в него Сына Своего, чтобы Он спас всех. Как спасает вера в Сына Человеческого, это может быть понято через сравнение с тем случаем, когда повешенный Моисеем в пустыне на дереве медный змей спасал силою Божией от смерти укушенных змеями, взиравших на него с верою. Ведь так и Сыну Человеческому подобает быть вознесену (на древо), чтобы взирающие на Него с верою могли спастись от смерти и быть вечно живы. Верующие в Сына Человеческого не будут осуждены. Суд состоит в открытии злых дел человека. Этот суд произвёл Своим явлением Сын Человеческий, потому что Он внёс свет в мир и через то открыл, сделал явными дела людей, которые были темны, неправильны, злы. Но люди не любят сознаваться в своих тёмных делах, каяться в грехах, не любят, чтоб их обличали за них, и не идут к свету, чтобы не открылись их злые дела, не веруют в Сына Божия и остаются осуждёнными: потому что веровать в Сына Божьего значит осознать свою греховность и идти к свету.

В рассказе об этой многознаменательной беседе Галилейского Учителя, только ещё начинавшего Свою просветительную деятельность, с представителем Иудейской учёности, членом синедриона, обращает прежде всего внимание:

а) Приход Никодима к Иисусу Христу ночью; б) самая беседа Иисуса с Никодимом об условиях вступления человека в Царство Божие и в ней прежде всего учение о возрождении водою и Духом; в) О действии возрождения на дух человека; г) О кресте Христовом и цели пришествия Сына Божия на Землю.

Таким образом, здесь уже указывались главные и существенные черты Его учения о совершении нашего спасения Сыном Божиим и об условиях сообщения спасения людям, и, следовательно, здесь уже полагалось начало откровению тех высоких истин, которые были предметом важнейших и продолжительных бесед Иисуса Христа с учениками и народом.

а) Приход Никодима к Иисусу ночью ближе всего объясняется страхом его перед товарищами по службе в синедрионе, которые, по всей вероятности, уже со времени изгнания Иисусом Христом торжников из храма стали во враждебное отношение к Нему (Ин.12:42, 19:38,39).

б) Название равви, которое Никодим даёт Иисусу, как народному учителю – хотя Он и не имел такого титула по форме от Иерусалимских книжников – показывало, что Никодим уже отрешился от принятых и привычных воззрений своих сослуживцев по синедриону на нового Учителя веры, но вместе с тем открывало и его неправильные понятия об Иисусе и о Божественном учении Его.

Ответ Иисуса Христа не имеет прямой связи с речью Никодима – и потому надобно полагать, что Иоанн передал нам только существенную часть ночной беседы Иисуса с Никодимом, начав именно с того, что относится к возрождению человека. Как видно, Никодима занимал вопрос о вступлении в Царство Мессии, Которого Никодим готов был признать в лице Иисуса, почему и назвал Его учителем, пришедшим от Бога (ὀ ἐρχὀμενος = грядый, одно из имён Мессии). Он уже предчувствовал, что Мессия может предъявить некоторые новые условия и требования для принадлежности к Его Царству; но, вероятно, считал, что эти условия ничем не будут отличаться от известных ему естественных или внешних условий принадлежности к Царству Мессии. Почему Иисус Христос и хочет показать ему, что он далёк от Царства Божия, что для вступления в оное ему должно родиться свыше (ἂνωθεν = свыше и снова. Иисус Христос мог употребить ἂνωθεν в первом смысле; Никодим понял его во втором; но дальше Иисус Христос возводит его понимание к первому смыслу).

в) Рождение свыше, как условие входа в Царствие Божие, есть возрождение, второе рождение ( = παλιγγενἐσια), Мф.19:28; Тит.3:5), но не вторичное естественное рождение от матери по плоти, как понял его Никодим; а напротив – рождение духовное, или, как говорил Иисус Христос, рождение водою и Духом, то есть крещение. Уже с давних пор у Иудеев употреблялось для прозелитов крещение водою, с которым соединялось понятие о перемене ума и воли на лучшее (Пс.50:9,12; Иер.32:39; Иез.36:25,26).

Но крещение Иисуса Христа должно было иметь еще большее и высшее значение. Здесь не только перемена ума, сердца и воли, но полное и всецелое духовное перерождение человека, его пакибытие. Оно совершается Духом Святым, всё очищающим, освящающим и животворящим, при видимом внешнем знаке – воде. И так как Царство Божие есть духовное, а всё рождённое от плоти – хотя бы и от семени Авраама – остаётся плотским, то, чтобы войти в Царствие Божие, должно сделаться духовным, то есть возродиться духом и водою, креститься.

Переходя к предметам Небесным, Иисус указывает на необходимость доверия к тем лицам, которые одни и могут быть свидетелями того, что делается на Небе; а таким свидетелем, по убеждению самих Иудеев, был только Мессия (Дан.7:13), Сын Человеческий.

Стих 13. И никтоже взыде на Небо, токмо (ει μη – аще не) сшедый с Небесе, Сын Человеческий, сый на Небеси. По связи с предыдущим речь Иисуса Христа показывает, что только Он, как сошедший с Неба и всегда находящийся на Небе, только Он и может говорить о Себе вполне справедливо, потому что никто не восходил на Небо, чтобы принести оттуда истину. Если Енох и Илия взяты на Небо, то они там не всегда были и с Неба не возвращались для возвещения людям о том, что на Небе.

г) По тесной связи с раскрываемым учением о возрождении, или о крещении – как таинстве, вводящем в Царствие Божие – Иисус раскрывает и основание или таинственную причину силы крещения – Крест, потому что Крестом утверждена Церковь, и верою в искупительные крестные страдания Христа спасаются верующие, принадлежащие к Церкви.

Но так как этот высокий предмет был бы недоступен для Никодима, слишком грубо понимавшего и земные предметы, то Иисус начинает беседу с ним от вещей, ему знакомых. Он указывает ему на медного змея, который служил прообразом вознесения Сына Человеческого на Крест, и представлял мыслящему и благочестивому Иудею много предметов для размышления. Там, в пустыне, беспомощные, удалённые от общения с миром, в наказание за грех, Иудеи подвергаются укушению ядовитых змей, и умирают. Но Господь, пославший наказание грешникам, озаботился указанием средства для спасения наказываемых. Один взгляд на повешенного медного змея, с верою, спасает угрызённых змеями и сохраняет им жизнь. И здесь вера в Распятого спасает от ядовитого угрызения древнего змия – диавола и даёт верующим жизнь вечную. Там повешен змий неядовитый и спасает от укушений змей ядовитых. И здесь вознесён на крест Безгрешный, чтобы спасти нас от греха.

Не без намерения, конечно, Иисус Христос прибавляет и усугубляет выражение: «дабы кто не погиб, но имел жизнь вечную» , чтобы показать, что смерть Сына Божия не сделается причиною смерти людей и не лишит Его возможности давать людям жизнь. А далее показывает и причину, низведшую Сына Божьего на Землю и вознёсшую Его на крест: это любовь Бога Отца к миру, от века предопределившая спасти людей.

Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (стих 16). Чтобы понять беспредельность и силу любви Божией к миру и человеку, нужно обратить внимание на то, что здесь любит Бог – Существо беспредельное и совершеннейшее; любит человека и весь мир, погрязший в грехах, оскорбивший Бога и неблагодарный; любит – между тем, как мог гневаться на согрешивших и мог осудить и наказать; любит не одного или нескольких человек, но весь мир; любит не для того, чтобы наделить человека какими-нибудь благами, а чтобы предать Сына Своего Единородного на смерть. «Не раба отдаёт Бог (богословствует Златоустый, беседа на Ин.3:16), не Ангела, не Архангела, а Сына Своего Единородного; отдаёт не для жизни с нами, не для благоденствия, а отдаёт на смерть. И о Сыне никто не показал бы такой заботливости, какую Бог показал о нас, рабах Своих, неблагодарных и грешных».

Вместе с тем показывает и последствия, какие должны получиться для нас от любви Божией к миру: это не жизнь временная, земная, не скоропреходящие блага, а живот вечный, спасение от гибели.

В спасительном действии веры в Сына Божия различаются две стороны, или направления: по отношению к верующим – свет, стремление выказать свои дела перед Богом – и оттуда спасение или вечная жизнь; в отношении к неверующим – тьма, стремление их скрыть свои злые дела и скрыться от Бога и людей, ненависть к свету и, отсюда – осуждение на гибель. Таким образом, явление Иисуса Христа в мир как для одних служит спасением, так для других – судом. Это, впрочем, не окончательный суд, а только предварительный; теперь же – только спасение.

Этим ли закончена была беседа Иисуса с Никодимом или продолжалась далее и состояла в дальнейшем изъяснении сказанного, Евангелист не говорит, а равно не показывает и того, какое действие произвела она на Иудейского учителя; но в сильном действии её на Никодима нельзя сомневаться. Из того же Евангелия от Иоанна видно, что когда синедрион, ставший во враждебное отношение к Иисусу, хотел принять решительные меры против Него и даже посылал служителей схватить Его, тогда Никодим один выступил против своих товарищей на защиту Иисуса и помешал их злобному замыслу против Галилейского Пророка, указав на то, что закон не судит человека, пока не выслушает его и не узнает, что он делает (Ин.7:32,44–53). И при погребении Иисуса опять является тот же Никодим и вместе с другим тайным учеником Иосифом Аримафейским, также членом синедриона (Лк.23:50,51), принимает участие в погребении Спасителя (Ин.19:39).

Примечание. Слова: тако бо возлюби Бог мир и прочие (стихи 16–21), по мнению большей части новейших толкователей, должно считать не продолжением речи Иисуса Христа, а замечанием или прибавлением самого Евангелиста, так как здесь полнее и приспособительнее к дальнейшим понятиям развивается мысль о явлении Иисуса Христа на Землю, и Он называется здесь Единородным Сыном Божиим, чего мы не встречаем в других местах в словах Иисуса Христа; и при этом повторяются в 16-м стихе слова стиха 15, которыми заканчивается несомненная речь Иисуса Христа. Но такому мнению противоречит непрерывность речи, продолжающейся в стихах 16–21 – мнение всех древних отцов Церкви и лучших толкователей, признававших означенные слова речью Самого Спасителя, и, наконец, сходство многих выражений этого отрывка с несомненными словами Иисуса Христа, например, стих 15 = Ин.6:40,57; стих 20-й = Ин.12:35,36; стих 17-й = Ин.12:46,47 и другие. Сами названия: Сын Божий, Единородный, без сомнения, первоначально принадлежали Самому Иисусу Христу; иначе Евангелисты и не употребляли бы их в приложении к Нему, если бы не слышали их из уст своего Учителя. И для чего бы Евангелисту заканчивать и как бы подтверждать слова Господа своими словами?

Поставив Крещение необходимым условием для вступления в Царство Божие и начавши проповедовать о нём в Иерусалиме, Иисус Христос затем отправился со Своими учениками по Земле Иудейской, вероятно, к Иордану и начал там крестить приходящих к Нему. Впрочем, Он крестил не Сам, а через учеников Своих. Иоанн также продолжал крестить в Еноне, близ Салима.

Примечание. Салим, по свидетельству Иеронима и Евсевия, лежал вблизи Скифополя в пределах Самарии; но так как вскоре Иоанн был заключён в темницу за обличение Ирода Антипы – тетрарха Переи и Галилеи (чего он избежал бы, если бы находился в пределах Самарии или Иудеи – области Пилата), то нужно полагать, что этот Енон и Салим находились за Иорданом, в Перее.

Между учениками Иоанна и некоторыми Иудеями, может быть принявшими крещение от учеников Иисуса Христа, произошёл спор об очищении ( = крещении). Соблазняясь тем, что Иисус Христос Сам принял крещение от Иоанна, ученики его не могли равнодушно смотреть на возрастающее влияние Иисуса и донесли об этом Иоанну. Но достойный Предтеча Христов вывел их из недоумения и сказал, что человек не может или даже не должен принимать на себя то, что не будет дано ему свыше; что они напрасно считают его выше Иисуса Христа, так как они сами были свидетелями того, что он признал Иисуса за Мессию, а себя за Предтечу (Ин.1:29–34).

Явившись только в качестве друга жениха и считая Иисуса женихом (Мф.9:15), Иоанн довольствуется только славою и радостью друга жениха и утверждает, что ему должно умаляться, а Христу расти = возвышаться. Причину такого умаления славы своей и возвышения Иисуса Предтеча видит в том, что Иисус пришёл с Неба и может свидетельствовать о Небесном, а сам Предтеча, как земной, может говорить только о земном.

Правда, что многие не могут принимать свидетельства Иисусова о Небесном; но принявшие это свидетельство своею верою показывают, что они верят Самому Богу, давшему обетование о Спасителе, что Он истинен – веруют, что Он открылся в Сыне Своём и надеются через Сына получить жизнь вечную: так как Бог, по любви к Сыну Своему, даёт Ему всю полноту даров Духа Святого и все дары благодати. Напротив, неверующие должны погибнуть смертью от гнева Божия.

Примечание. По мнению некоторых, последняя часть приведённого рассуждения принадлежит не Предтече, а самому Евангелисту (как и в беседе с Никодимом), так что с 31 стиха будто начинает свое рассуждение Евангелист. Но и здесь мы должны заметить, как и относительно окончания беседы Иисуса Христа с Никодимом, что Евангелисту не было никакой надобности и побуждения дополнять и заканчивать речь Предтечи своими рассуждениями.

Предтече же, напротив, нужно было доказать превосходство Иисуса над собою (о чём, собственно, и возникло у учеников его недоумение) – и он доказывает это указанием на Небесное происхождение Иисуса. Таким образом, без последних стихов, речь Иоанна к ученикам была бы неполна и недоказательна. Следовательно, самая целостность и смысл речи Иоанновой требуют признать спорные стихи принадлежащими ему, а не Евангелисту.

Иоанн Предтеча продолжает крестить в грядущего Мессию, хотя проповеданный им Мессия уже явился и начал Свою проповедь. Но он это делает, как потому, что дело приготовления ещё не кончено, так и потому, что не получил особого повеления Божия о прекращении проповеди. Нужно было Иоанну окончательно утвердить своих учеников в признании Иисуса Христом – Мессиею, иначе дело приготовления не было бы завершено. Этим само собою объясняется и дальнейшее отношение Иоанна к Иисусу, сказавшееся особенно в посольстве его учеников из темницы к Иисусу (Мф.11:2 и следующее).

Только когда Сам Иисус Христос учением Своим и чудесами, а также и указанием на свидетельство Иоанна о Себе, утвердил веру учеников Своих в Себя, как в Мессию – только тогда Господь положил конец служению Иоанна, допустив Ирода заключить его в темницу, где он и пострадал мученическою смертью.

(Мф.14:3–5; Мк.6:17–20; Лк.3:19–20; Ин.3:24)

Дело приготовления к принятию Мессии, начатое Иоанном, было уже почти кончено. Проповеданный им Мессия явился и уже начал Свою проповедь. Сам Иоанн свидетельствовал, что ему надлежало теперь умаляться. Промысл положил к тому и внешние причины. Ирод Антипа, живший в незаконной связи с женою ещё живого брата своего – Ирода Филиппа, Иродиадою – обличаемый Иоанном, заключил его в темницу в крепость Махерунт (в 60 стадиях от Иордана), где он впоследствии и был умерщвлён. Если же Ирод не сразу умертвил Иоанна, то потому, что, как передают евангелисты, опасался возмущения народа, который чтил Иоанна как пророка.

Примечание. Иосиф Флавий (Древн. 18:5,1–4) рассказывает, что Иоанн призывал Иудеев к добродетели и благочестию, и употреблял крещение, как внешний знак очищения души правдою. Причиной заключения Иоанна в темницу Иродом Флавий полагает то, что к нему стекались толпы народа, так что Ирод опасался народного восстания. Но очевидно, что это не могло быть причиною заключения Иоанна в темницу, так как, по словам того же Флавия, он был добродетельный муж и в его проповеди ничего не было политического. Сам Флавий говорит, что многие из народа считали поражение войска Ирода – в сражении с Аретой, царём Петры Аравийской и тестем Ирода, мстившим Ироду за удаление дочери его и взятие в жёны Иродиады – наказанием Божиим за умерщвление Иоанна.

Заключение Иоанна Иродом в темницу (Мф.4:12; Мк.1:14) и слух о крещении Иисусом людей, дошедший до фарисеев и возбуждавший их неудовольствие, побудили Иисуса Христа оставить Иудею и возвратиться в Галилею. Избрав туда более прямой путь через Самарию, Он пришёл в Сихем, который у Иудеев презрительно назывался Сихарь ( = ложь, вероятно для означения того что Самаряне якобы присвоивали себе происхождение от Авраама), к месту, которое было дано Иаковом – по завещанию, сыну своему Иосифу (Быт.48:22) и где находился гроб Иосифа (Нав.24:32).

К полудню, утомлённый жаром, Иисус Христос сел у колодца Иаковлева (который существует и ныне; имеет 75 футов глубины), чтоб отдохнуть, а ученики Его отправились в город купить пищи. В это время к колодцу подошла одна женщина – Самарянка – почерпнуть воды и, видя, что Незнакомец сидящий у колодца, есть Иудей – она даже не поприветствовала его – потому что Иудеи не имели никакого общения с Самарянами.

Но Иисус Христос Сам начал с нею беседу, в которой сначала возбудил в Самарянке удивление просьбою утолить Его жажду зачерпнутою из колодца водою; потом возбудил в ней жажду воды живой, вследствие чего оказалась обнаружена её зазорная жизнь и, наконец, указал ей источник живой воды для удовлетворения жажды духовной в поклонении Богу духом и истиною; а ученикам – принёсшим из города пищу и удивлявшимся его беседе с женщиной – указал духовную пищу в исполнении воли Отца Небесного, Который желает спастись всем. Вслед за сим положено начало собиранию жатвы на поле Самарийском – обращением к вере в Мессию Самарян, вышедших – по указанию женщины – навстречу к Иисусу и просивших Его остаться у них хотя бы на два дня.

В рассказе о прохождении Иисуса через Самарию обращают на себя внимание:

а) утомление и жажда Иисуса, обнаружившие немощь Его Человеческого естества;

б) крайнее снисхождение Сына Божия, пришедшего обрести и спасти погибающих не только среди сынов Израиля, но и всех ожидавших пришествия Его – к какому бы племени они ни принадлежали;

в) сама беседа Иисуса с Самарянкой, доказывающая, что и среди Самарян были люди, жаждавшие истинного Богопознания и Богопочитания и ждавшие пришествия Мессии;

г) указание Мессией источника для удовлетворения этой жажды в поклонении Богу духом и истиною и в вере в Мессию;

д) готовность Самарян призвать к себе Божьего пророка, заставившая их на этот раз забыть и племенную вражду и религиозную рознь, существовавшую между Иудеями и Самарянами;

е) наконец, показание того, что истинная живая вода и духовная пища, будучи выше телесной пищи и пития, заставляют забывать о телесной жажде и голоде.

Стих 4. Иисус удаляется в Галилею через Самарию.

Обыкновенно в Галилею из Иудеи вели два пути: один по ту сторону Иордана, через Перею – путь строгих ревнителей Закона, считавших за осквернение даже прохождение через «нечистую» Самарию: – другой – чрез Самарию (Лк.9:51,52 = Флав., Древн. 20:6,1) – обыкновенный путь бедных людей, и особенно Галилеян, которые сами не пользовались высоким уважением у Иудеев, как жители страны, полунаселённой язычниками.

Этот второй путь избирает теперь Иисус Христос – может быть, во избежание молвы, которая, дойдя до Ирода, могла ещё более усилить его негодование против нового проповедника истины...

Стих 9. Между Самарянами и Иудеями была исконная вражда. Самаряне образовались из остатков 10 Израильских колен, отведённых в плен Салманассаром, царём Ассирийским, и из переселённых сюда жителей некоторых Вавилонских областей, смешавшихся между собою, и, вследствие нападения львов на их страну, пригласивших к себе Иудейского священника и принявших вероисповедание Иудеев (4Цар.17).

По возвращении Иудеев из плена Вавилонского Самаряне восприняли их как братьев по вере и высказывали желание принять участие в построении второго храма Иерусалимского, но были отвергнуты Иудеями, и с тех пор началась между ними вражда, продолжавшаяся до падения Иудеи и после того.

Храм, построенный на горе Гаризин, вблизи Сихема, по свидетельству Флавия (Древн., 13:3,4) Манассией – одним из священников Иудейских, лишённым священства за брак с дочерью Персидского сатрапа Санаваллата, во времена Дария Кодомана и Александра Великого, а по мнению других, Елиашивом, потомком первосвященника Иодая, современником Неемии (13:28 по Русскому тексту), во времена Дария Нофа (423–404 до Рождества Христова) – и разрушенный Иоанном Гирканом около 129 года до Рождества Христова, был ещё большею причиною раздора между Иудеями и Самарянами.

Власть Маккавеев, покорившая Самарян Иудеям, и власть Иродов, соединившая обе области в одно владение, не соединила враждебных народов в одно целое. (Думают, впрочем, что Флавий неправильно относит ко времени Ездры то событие, которое собственно случилось при Неемии).

Стих 10. Водой живой в Священном Писании прежде всего называется обыкновенная ключевая вода (Быт.26:19; Лев.14:5) – в противоположность воде дождевой, собираемой в цистернах. Потом, в переносном смысле, водой живой называется истинное Богопознание и Богопоклонение (Ис.41:17,18; Иер.2:73, 17:13).

Иисус Христос говорит о живой воде в сем последнем смысле. Женщина, не понявшая слов Иисуса Христа, указывала на недостаток у Него сосудов для почерпания воды, на важность колодца, который ископан Иаковом: но Иисус Христос разъяснил ей, что Его живая вода даёт вечную жизнь, так, что испивший её не захочет в другой раз пить.

Тогда Самарянка поняла Его слова и попросила такой воды. Впрочем, она сначала придавала ей значение для жизни земной – именно, что ей не нужно будет трудиться приходить и почерпать воду из колодца.

Стих 16. Иисус Христос, чтобы точнее и определённее указать Самарянке смысл Своих слов, приказывает ей привести к Нему своего мужа. Такое требование можно объяснить с одной стороны желанием Иисуса возбудить в ней сознание неудовлетворимости и ненасытности в жизни настоящей даже тем, что она испытала в различных видах, то есть недовольство семейной жизнью; с другой – намерением Иисуса Христа указать в Себе пророка, способного дать ей воды живой, доказав ей Своё сердцеведение.

Действительно, требование Иисуса Христа привести к Нему мужа обнаружило, что она не имеет законного мужа, что у ней было их пять – и желание Самарянки скрыть свой позор открыло в Иисусе Христе тайноведца, а в женщине пробудило желание узнать решение вопроса, который сильнее всего занимал умы Самарян – вопроса о месте поклонения Богу.

Стих 20. Поклонение Богу – привязываемое Самарянами к горе Гаризин, на которой некогда стоял их храм, где когда-то Моисей повелел произносить благословения на народ Божий (Втор.27:12), где Иаков неоднократно поклонялся, живя на поле, купленном у сынов Еммора (Быт.33:20), где сам Авраам некогда поставил жертвенник Богу – это поклонение казалось им более правильным, чем Иудейское в Иерусалиме, где был поставлен храм Соломонов – произведение не древних отцов, а богатого Царя, даже не совсем благочестивого.

Иисус Христос, оправдывая предпочтительно поклонение Иудеев в Иерусалиме уже тем, что даже Мессия должен прийти из народа Иудейского, а не Самарянского, и должен явиться в храме Иерусалимском, указывает Самарянке, что грядёт час и ныне есть, когда истинные поклонники будут поклоняться Богу не в Иерусалимском храме и не на какой-либо горе, а на всяком месте: потому что Бог есть Дух, и поклоняться Ему нужно духом и истиною. Благословлять Господа душею, как учит Псалмопевец, должно на всяком месте владычествия Его (Пс.102:22).

Само это поклонение не должно быть привязано исключительно к каким-либо внешним условиям и обрядам, как у Иудеев, и не должно быть только одним наружным, но должно быть вместе и духовным – внутренним, и телесным – внешним: потому что человек состоит из тела и души, а следовательно и Бога должен прославлять телом и душёю, которые он получил от Бога (1Кор.6:20). Но при этом, как духовное – или внутреннее – поклонение должно сопровождаться внешними действиями, телесным поклонением – так и внешнее поклонение Богу должно выражать действительное духовное состояние и молитвенное настроение молящегося и вполне согласовываться с внутренним благоговейным настроением души, должно выражать это настроение, а не заменять его.

Поклоняясь Богу, человек должен всегда помнить, что Бог, как Дух чистейший и святейший, истинный и правый, близок к духу человека только тогда, когда и дух человека чист и чужд всякой лжи, притворства и всякой греховной нечистоты.

Человек должен твёрдо хранить в сердце, что Бог, как Дух всеведущий и вездесущий, узрит и осудит всякое лицемерие, неискренность и самомненье – и всякую гордость и неправду отвергнет. И потому поклонение человека Богу, рождаясь в глубине духа Человеческого, истекая из сердца чистого и смиренного, должно быть воплем души человека к Богу, обращением сына к отцу, должно отличаться искреннею верою и благоговением, сыновнею любовью и всецелою преданностью воле Божией – только такое поклонение Богу есть истинное и Богоугодное; только таких поклонников Бог и молитвы их исполняет.

Стих 24. Поклонение Богу духом и истиною более всего возбуждает неправильные толкования у протестантов, реформатов, молокан и других сектантов, отвергающих внешнее Богослужение и всю обрядность и ограничивающихся поклонением духовным. Но самая эта духовность, исключающая всё внешнее, доводится у этих сектантов до пустоты и бездушности Богослужения или до мистического созерцания Божества. Понятно, что такое Богопочтение, хотя и кажется духовным, однако не есть истинное, так как не объемлет всего существа человека и не для всех доступно и удобно.

Стих 27. Приход учеников прервал, по-видимому, разговор Иисуса Христа с женщиной; но она уже почувствовала, что действительно перед ней Пророк, могущий дать ей воду живую, и поспешила в город, чтобы известить близких своих о Пророке, Который казался и Который назвался ей Мессией. Удивлённые разговором Иисуса Христа с женщиною, ученики предлагали Ему пищи; но Он указал, что теперь время не вкушать, а собирать жатву, что земледельцы во время жатвы забывают и об усталости и о жажде и о пище, а спешат собрать зрелую пшеницу, чтоб она не ссыпалась и не поедена была саранчой. Точно так же и на ниве Христовой наступило время собирания плодов для жизни вечной. Самаряне, предрасположенные своими верованиями и ожиданиями к принятию Мессии, в лице женщины показали, что они уже созрели для житницы Христовой. Иисус Христос уже послал одну жницу в Сихем; Сам Он уже пожал плод на этой ниве. Оставалось и ученикам идти за Ним, воспользоваться трудом, которого они не начинали; но это было только исполнением пословицы: один сеет, другой жнёт. Действительно, Самаряне, слыша Его проповедь, уверовали в Него. Пребывание Иисуса Христа между Самарянами ясно могло показать ученикам Его, что проповедь о Царствии Божием должна быть распространяема не между одними только Иудеями, но и между другими народами. Здесь должны были они убедиться, что ни племенная рознь, ни религиозные предубеждения не могут воспрепятствовать распространению истины.

Примечание. Вступая в беседу с Самарянкой и обращаясь с проповедью к Самарянам, Иисус, по-видимому, Сам отступает от Своего правила – проповедовать наступление Царства Божия только погибшим чадам дома Израилева: так как только Израиль ближайшим образом был приготовляем к принятию Мессии. Но внимательное рассмотрение этого случая ясно обнаруживает, что и Самаряне того времени, как исповедовавшие одну веру с Иудеями, были не менее их подготовлены к принятию проповеди о Мессии, так что пришедший Мессия мог найти и среди Самарян людей, готовых слышать слово истины, мог обрести и у них веру, какой не обретал и во Израиле.

Достаточно обратить внимание хотя бы на то, что когда Иудеи ждали пришествия Мессии, царя земного, освободителя Иудеев от чужеземного ига, завоевателя и покорителя народов, мечтали о восстановлении Им земного царства Израилева, – Самаряне скромно ждут Мессию учителя и просветителя, который научит их истинному поклонению Богу. Следовательно, их ожидания Мессии не были затемнены какими-нибудь предрассудками и корыстными расчётами, подобными Иудейским. Это мы ясно видим на Самарянке, беседовавшей с Иисусом у колодца.

Твёрдо храня предания своего народа о преимуществе поклонения Самарян на горе Гаризин над Иудейским поклонением в Иерусалиме, она без всяких предубеждений и самомнения ищет у Иудейского пророка решения вопроса о месте поклонения Богу и, слыша от Него решение, несогласное с верованиями своего народа, без противоречий и колебания готова отдать решение этого религиозного вопроса на суд ожидаемого Мессии, хотя и знает, что Он будет Иудей, но, очевидно, надеется, что Он сможет положить конец существующей между Иудеями и Самарянами розни в религиозных воззрениях.

И – конечно, не одна только эта женщина, приходившая к колодцу, высказывала такие верования и ожидания о Мессии, но и все сограждане её разделяли её убеждения: потому что, как только услышали от женщины, что за городом у колодца появился Человек, Который есть – вероятно – Христос, то без долгих расспросов и без всяких сомнений в истинности её слов они вышли к Иисусу за город и просили Его побыть у них и, когда Он пробыл там два дня, они уверовали в Него, что Он есть истинный Мессия.

Из этого видно, что Самаряне были достаточно приготовлены к принятию Мессии. Если же признать за действительный факт рассказанный Иисусом в притче о том, «кто наш близкий» – случай обращения Самарянина с попавшим в руки разбойников Иудеем – то можно заключить, что и в нравственном отношении многие Самаряне были способны и готовы воспринять новый дух благодати и вместе с Иудеями войти в Царство Мессии. Это и было причиною того, что Иисус, проповедуя Израильтянам о наступлении Царства Божия, не лишил Своей проповеди и Самарян, и Апостолам Своим повелел проповедовать о Нём не только в Иудее, но и в Самарии (Деян.1:8).

После двухдневного пребывания в Сихеме, Иисус Христос пришёл в Галилею – но не в Назарет, где Он взрос, потому что, по Его свидетельству, пророк не имеет чести только в отечестве своём – а в Кану, где совершил первое чудо и где Галилеяне приняли Его с радостью после того, что они видели на празднике Пасхи в Иерусалиме. Здесь, на просьбу одного царедворца прийти к нему в Капернаум для исцеления при смерти лежавшего сына, Он отправил его домой с уверением, что сын его здоров. Царедворец, сначала полагавший, что для исцеления его сына Иисус непременно должен лично прийти к нему в дом, поверил слову Его и отправился домой.

Действительно, на дороге его встретили слуги с радостным известием, что сын его выздоровел и, как оказалось из расспросов, в тот именно час, когда Иисус сказал ему, что сын его здоров. И уверовал в Иисуса сам царедворец и весь дом его (Ин.4:53). Таким образом, это чудесное исцеление послужило лучшим доказательством той истины, которую постоянно проповедовал Иисус, что для совершения чудес нужна твёрдая вера. Такая именно вера дала сыну царедворца заглазное исцеление и заставила самого Царедворца со всем семейством признать Иисуса истинным Мессией.

Своё Божественное учение Иисус Христос сопровождал чудесами и главным образом исцелениями разного рода болезней. Совершение чудес составляло один из видов служения Мессии Роду Человеческому. Как учением Он просвещал ум людей, заражённых заблуждениями и неверием, так исцелениями Он врачевал болезни телесные – прямое следствие греха. Следовательно, тем и другим Он помогал страждущему Человечеству и содействовал спасению людей от власти диавола.

Вместе с тем чудеса должны были служить средством для привлечения народа к вере в Иисуса, как Божественного посланника, и доказательством Божественности Его учения. Он Сам говорит: аще знамений и чудес не видите, не имате веровати (Ин.4:48), и: аще Мне не веруете, делом Моим веруйте (Ин.10:38); дела бо яже даде Мне Отец, да совершу я, та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне, яко Отец Мя посла (Ин.5:36).

При всём том Иисус Христос не поставляет чудес главною целью Своего пришествия на Землю и не совершает их там, где не находит веры в Себя. Так, Он отказывается дать фарисеям знамение с Неба, зная, что они не поверят Ему. При посещении Назарета творит немногие чудеса, по неверию соотечественников Его (Мк.6:5,6). В Вифезде из множества больных исцеляет только одного 38-летнего расслабленного (Ин.5:3,5–9).

Рассматривая болезни, как прямое следствие греха, Иисус старается прежде устранить причину, а потом действует на следствие; прежде отпускает грехи, потом исцеляет. И потому просвещение падшего Человечества – с целью освобождения его от грехов – везде стоит у Него на главном месте. Равно и чудеса, при всей доказательности своей в деле проповеди Христовой, имеют только второстепенную важность.

Не в них лежит главное доказательство высоты и Божественности учения Христова и не к ним обращается Иисус Христос, когда хочет показать Своё Божественное значение. Правда, чудеса по своей общедоступности и, так сказать, наглядности более имеют значения для простого народа; но Иисус Христос смотрит на них как на внешнее пособие, и, проповедуя открыто Своё учение, старается скрывать Свои чудеса. – Чудеса должны были только привлекать народ к вере во Христа, учение же действовало на сердца людей.

Стих 44. Отечеством Иисуса в Евангелиях называется Назарет, потому что Он воспитался и долгое время жил в нём, – а не Вифлеем, в котором только родился и где был совершенно неизвестен.

Стих 46. Царедворец (Βασιλικὀς) был, конечно, из придворных тетрарха Ирода Антипы, который хотя и не был в собственном смысле царём, но пользовался царскими правами, и в переносном смысле даже назывался царем (как, например, в Мф.14:9), и его слуги назывались царедворцами. Это не мог быть царедворец язычник – Римлянин, потому что из истории не видно, чтобы в Капернауме и вообще в Галилее были Римские гарнизоны и чиновники.

Стих 48. Как чудеса должны были служить причиною веры, так, с другой стороны, вера поставляется главным условием совершения чудес. Действительно, вера привела царедворца в Кану и заставила его просить Иисуса Христа с унижением и настоятельно об исцелении сына; эта же вера заставила его возвратиться в Капернаум при одном обещании, что сын его будет здоров. С другой стороны, чудо Иисуса Христа, совершенное заглазно, послужило к вере царедворца и его семейства в Иисуса Христа. Отсюда следует, что как вера может действовать вне расстояний, так и чудодейственная сила может исцелять вне расстояний, без внешних средств, заглазно.

Знамения и чудеса различаются между собою тем, что первые совершаются как бы непосредственно Самим Богом и большею частью идут с Неба, хотя иногда вследствие молитвы и при участии пророка; чудеса же совершаются самими людьми, хотя – конечно – силою Божией. Главным же образом знамения и чудеса различаются по их цели и назначению в отношении к людям. Знамения служат для удостоверения людей в истине, в исполнении Богом молитв и ожиданий человека, а чудеса имеют непосредственное назначение помочь страждущему или нуждающемуся человечеству.

Так, жезл Моисея, превращённый в змия, процветший жезл Ааронов, руно Гедеоново, гром Самуила во время жатвы, огонь, сошедший с Неба на жертву Илии, возвращение солнечной тени при Езекии, звезда волхвов и т.под. были знамениями Небесными, удостоверявшими людей в том, что было сказано пророком или пророку. Но разделение моря и Иордана для перехода Иудеев, манна, питавшая их 40 лет в пустыне, насыщение 5,000 человек пятью хлебами, исцеление больных и бесноватых, воскрешение мёртвых и тому подобное были в собственном смысле чудеса, служившие к благу страждущих и нуждающихся. Впрочем, некоторые чудеса, служа для одних средствами проявления милости или гнева Божия, для других служат знамениями, средствами вразумления. Так, Иисус Христос называет чудо с Ионою знамением для Своих современников (Мф.16:1). Апостол Пётр необычную гибель Содома и Гоморры считает знамением или образом наказания, ожидающего всех нечестивцев (2Пет.2:6; Иуд.1:7).

Примечание. По порядку изложения, у Евангелиста Иоанна после беседы Иисуса Христа с Самарянкой, следует рассказ о Его прибытии в Кану Галилейскую и об исцелении сына Капернаумского царедворца; по рассказам же синоптиков упоминается о проповеди в Назаретской синагоге, о чём Евангелист Иоанн не упоминает; но приведённое в этом месте у него изречение Иисуса Христа о том, что пророк бывает без чести только в отечестве своём – изречение, приводимое другими Евангелистами в рассказе о посещении Назарета – показывает, что эти события относятся к одному периоду времени.

Порядок же их легко определяется тем, что заочное исцеление Капернаумского больного называется у Иоанна вторым чудом в Галилее (первое было в той же Кане); а при рассказе о проповеди в Назарете говорится, что жители Назарета просили Иисуса совершить и у них такие чудеса, какие Он совершил в Капернауме, очевидно, разумея недавно случившееся там исцеление сына царедворца.

Проходя по разным Галилейским городам и совершая везде чудеса, проповедуя в синагогах, Иисус Христос пришёл и в Свой отечественный город Назарет. Здесь, по обыкновению – вероятно, принятому ещё до вступления в общественное служение – приходит в субботу в синагогу и читает положенную в ту субботу гафтару (чтение из пророков) из пророка Исаии (Ис.61:1,2) о Своем помазании Духом для проповеди и исцеления страждущих – указывает исполнение сего пророчества в Своём лице. Жители Назарета, слышавшие о чудесах, совершённых Им в Капернауме, удивляясь словам благодати, исходящим из уст Его, засвидетельствовали справедливость приложения прочитанного пророчества к Нему; но в то же время, зная Его с малых лет, как простого человека, как сына жившего между ними плотника Иосифа, недоумевали, как можно приложить к Нему пророчество, относившееся к Мессии, пришествие Которого они представляли славным и неизвестным – и для доказательства Его Мессианского достоинства потребовали от Него чудес таких, какие Он совершил в Капернауме.

Ответив им, что ни один пророк не пользуется честью в отечестве своём и что вследствие их неверия Он не может совершить требуемых чудес, Иисус указал им и на примеры Илии и Елисея, которые также совершали свои важнейшие чудеса не в отечестве своём, а среди язычников. Этим указанием Иисус возбудил в Своих соотечественниках такое негодование, что они с яростью выгнали Его из синагоги и города и повели на верх горы, на которой построен был их город, и хотели свергнуть Его с обрыва; но Он, спокойно прошедши посреди их, удалился. Это чудесное спасение Иисуса от ярости Назаретян должно было служить для них лучшим доказательством Его чудодейственной силы, обнаружения которой они требовали от Него.

Впрочем, Евангелисты Матфей и Марк говорят, что, несмотря на неверие жителей Назарета, Он совершил там не много чудес, исцелив нескольких больных возложением рук на них; но вероятно, эти исцеления Он совершил прежде проповеди в синагоге.

Стих 15. Отсутствие храмов для общественного Богослужения заменялось у Иудеев устроением синагог, в которых собирались они для слушания чтения Закона и пророков, для обсуждения религиозных дел и для молитвы. Такие места, (по-иудейски – кагалы, по-гречески – (συναγωγαἱ) – сонмища, собрания), устроялись, по свидетельству Апостола Иакова (Деян.15:21), от древних родов, вероятно, ещё со времён Ездры и Неемии. Там читались по субботам отделы из Закона Моисеева и из пророков. Чтения из Закона назывались парасхами = отделы; их было 54, по числу седмиц в году.

Со времени Маккавеев, когда Антиох Епифан строго преследовал собрания Иудеев и чтение книг Закона Моисеева, и самые книги истреблял, Иудеи ввели в обычай чтения пророков – тех именно отделов, которые соответствовали чтению Закона. Впоследствии этот обычай удержался даже при чтении Закона и образовал ряд чтений по числу парасх, которые назывались гафтарами = отпустами, так как ими заканчивались Богослужебные собрания и после них народ отпускался домой. По нынешнему порядку чтений, прочитанное место Исаии принадлежит 50-й гафтаре, обнимающей целую 60-ю и первые 9 стихов 61-й главы Исаии.

Стих 16. Обычай Иудеев, сохранившийся доселе, к чтению Закона приглашать почётнейших граждан, лиц, находящихся в исключительном положении, например, жениха в день брака, отца семейства в день обрезания сына, а также странника (Деян.13:15). После чтения шло объяснение прочитанного. Иисус Христос прочитал не всю гафтару и, конечно, на Иудейском языке; но Евангелист передаёт её в свободном греческом переводе, близком к Переводу 70-ти, но отличном и от сего перевода, и от подлинника Иудейского. Именно, слов: отпустити сокрушенные в отраду нет ни в Иудейском, ни в греческом 70-ти; слепым прозрение взято из 70-ти и считается повторением или плеоназмом предыдущего выражения: пленным (с Иудейского «несчастным») отпущение; проповедати – в Славянском ближе к 70-ти – нарещи. Пророчество, очевидно, относится к Мессии и Его проповеди; причём пророк, не принимая даже во внимание чудес Мессии, изображает чудесные действия проповеди Его на сердца людей.

Стихи 18 и 19. Проповедь Иисуса в Назаретской синагоге заключает в себе главные пункты Его учения или, как сказали бы теперь, программу Его проповеди. В ней Мессия прежде всего говорит, что Он помазан Духом Господним, следовательно, послан Самим Богом. Проповедь Его есть Евангелие – благовестие, благая, радостная весть для нищих духом, не ведущих Бога. Им-то прежде всего Он обещает блаженство и наследование Царства Небесного (Мф.5:3).

Проповедуя приближение этого Царства, Он призывает всех к покаянию, обещая исцелить и утешить тех, которые осознав свою греховность и оплакав свои беззакония, с сокрушённым и смиренным сердцем будут искать утешения и спасения у Бога. Он проповедует освобождение тем, которые, чувствуя себя в плену у диавола и поняв свою слепоту духовную, будут вопиять об изведении души их из темницы духовной, из мрака неведения и греха, и о даровании им просвещённых очей сердца, духовного прозрения, чтобы они могли узреть Бога. Измученным, исстрадавшимся в рабстве греха, в служении страстям, Он дарует отрадную свободу от переживаемых ими страданий и блаженство в Царстве Небесном. Наконец, всем вообще Он проповедует наступление приятного лета Господня, времени отрады (Деян.3:20; 2Кор.6:2), дней спасения, когда всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся.

Стих 29. Вблизи Назарета на Юго-Востоке ещё и поныне показывают высокую отвесную скалу в 300 футов, с которой жители Назарета хотели сбросить Иисуса. Примеры Илии и Елисея должны были показать, что вера может действовать и в язычниках. Эти пророки оказывали свою помощь людям верующим. Иисус Христос делает то же – чудо не может быть произведено ни по родству, ни за плату, а только по вере. Жители Назарета не имеют такой веры – и Спаситель совершает у них не много чудес – совершает их для того, чтобы показать, что имеет силу совершать чудеса, и чтобы жители Назарета не упрекнули Его в невнимании к ним; и не совершает многих чудес, чтобы обличить их неверие.

(Мф.4:13–22; Мк.1:16–20; Лк.5:1:11)

«И свет во тьме светит» , – говорит Евангелист Иоанн об Иисусе Христе, указывая на Его проповедь в таких местах, которые в религиозном и нравственном отношениях были странами тени смертной и ничем почти не отличались от стран языческих, омрачённых нравственным растлением и неведением Бога истинного. Такою страною во время пришествия Христова были древние пределы колен Завулона и Неффалима, носившие название Галилеи языческой – по множеству язычников, живших там. И вот в эту страну, в оправдание пророчества Исаии, внёс Свой великий Божественный свет Солнце – Христос, пришедший просветить всякого человека, грядущего в мир.

Оставив родной город Назарет, где Его проповедь не была принята, Он пришел в Капернаум и здесь основал Своё постоянное местопребывание. Положение Капернаума при море – или озере – Галилейском (Генисаретском, Тивериадском), на торговом пути из Палестины в Дамаск, Его удаление от Иерусалима – центра строгого фарисейского соблюдения Закона – и пребывание в нём многих язычников делали Капернаум очень удобным местом для проповеди Иисуса Христа и для распространения более верных понятий о Царстве Мессии между людьми не предубеждёнными.

Проповедь Его привлекала всегда такое множество народа, что Он иногда должен был входить в лодку и, отплывши немного от берега, с её возвышения проповедовать народу. Так, однажды Он вошёл в лодку одного из Своих последователей, Симона, и просил его отступить несколько шагов от берега, чтобы народ не теснился к Нему.

По окончании проповеди, Он предложил Симону отплыть на глубину и забросить сети в море. Рыбаки только что окончили ловлю и едва успели перемыть сети, не вытащив ничего; но вера в Повелевавшего побудила Симона снова начать трудную работу, которая была вознаграждена необыкновенным уловом, так что Симон должен был пригласить на помощь соседних рыболовов. Объятый ужасом, он пал к ногам Иисуса и просил Его выйти из его лодки, опасаясь, что Божественная сила Чудотворца может поразить его за грехи. Но Господь успокоил его обещанием, что он отныне будет уловлять людей.

Оставив рыболовные сети, Симон, вместе с братом своим Андреем, пошёл за Небесным Учителем учиться Его искусству уловлять души людей.

Проходя далее, Иисус призвал к этому же промыслу и других двух братьев, сынов Зеведея, которые также, вероятно, были свидетелями чудесного улова рыб и, подобно своим сотоварищам по ремеслу, оставив сети и отца своего с лодкой, последовали за Иисусом.

Примечания.

1. Это призвание к Апостольству отлично от описанного у Евангелиста Иоанна. Там, привлекаемые к Иисусу свидетельством Иоанна Предтечи, Андрей и Иоанн, приводят к Нему же Симона и Филиппа, только следуя за Иисусом и затем лишь делаются свидетелями Его чудес в Кане и Иерусалиме, слышателями Его учения в Самарии и Галилее; но не оставляя своих занятий и не думая ещё посвятить себя служению Мессии.

Пришедши в дом, к морю Галилейскому, они занялись своим промыслом. Тут-то должно было последовать окончательное решение – идти ли им за Мессией или оставаться при своих занятиях в ожидании, когда Он откроет Своё Царство на Земле и призовёт их в оное. Чудесный улов рыбы решил их судьбу.

2. О чудесном улове рыб упоминает один Лука – конечно потому, что хотел быть полнее в рассказе о призвании Апостолов. Он помещает это событие после исцеления, совершённого Иисусом Христом в синагоге Капернаумской, а Матфей и Марк прежде. Евангелисты не всегда следуют хронологическому порядку, а повествуют сообразно своей цели. Лука, может быть, хотел выставить веру жителей Капернаума в противоположность с верою жителей Назарета, и поместил это событие сейчас после сказания о пребывании Иисуса Христа в Назарете.

3. Галилейское море, иначе Генисаретское и Тивериадское озеро, есть небольшой водоём, образуемый течением Иордана и имеющий около 5 миль (9 верст) в длину и 1,5 мили (2,5 версты) в ширину. Оно лежит в самой прекрасной местности Палестины, имеет живописные берега на Западной стороне и изобилует рыбою – особенно в своей Северной части. По берегам его расположены были многие города, от которых ныне остались одни развалины: Тивериада, Киннерет (отсюда озеро Генисаретское), Вифсаида, Капернаум и др. Жители преимущественно занимались рыбною ловлей. Озеро подвержено сильным и частым бурям, от соседства многих холмов и возвышенностей, окружающих озеро.

4. Хотя необыкновенный улов рыбы можно было считать естественным, но сопоставление его с неудачною ночною ловлею, производство его не в урочное время, которое могло быть очень хорошо известно опытным рыболовам, и наконец сила впечатления, произведённого им на рыбаков, видавших не раз обильные уловы – показывает в нём чудесное действие.

Страх, напавший на Симона при виде такого обилия рыбы, указывает на сознание им своей греховности, не соответствующей чистоте Божественной силы, так близко коснувшейся его.

Так часто одно присутствие высокой святости поражает грешника более, чем все увещания к покаянию.

5. Проповедь Свою, Иисус Христос начал подобно Иоанну словами: покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное (Мф.4:17), потому что наступление этого Царства должно было последовать по совершении Мессией дела Спасения – по открытии тех средств, которые предложены были для достижения этого Царства по усвоению самими людьми спасительного учения и заслуг Иисуса Христа верою в Него.

Впрочем, со стороны Иисуса Христа оно уже наступило в явлении Его на Земле, в Его учении, привлекавшем к себе множество народа, в Его чудесах, которыми побеждалось царство тьмы.

(Мф.8:14–17, 4:23–25; Мк.1:21–39; Лк.4:31–44).

Своё пребывание в Капернауме Иисус Христос ознаменовал многими чудесами. Так, однажды в день субботний, придя в синагогу и проповедуя там по обычаю, Он исцелил бесноватого, бывшего в синагоге. Злой дух, чувствуя присутствие Святого Духа Божия, вопиял: остави, что нам и Тебе, Иисусе Назарянине; пришел еси погубити нас: вем Тя, кто еси – Святый Божий (Мк.1:24). Но Иисус запретил ему объявлять о Своём достоинстве и повелел изыти из человека. Исцеление произвело глубокое впечатление на всех присутствующих в синагоге.

По выходе из синагоги Он пришёл с учениками Своими в дом Симона Петра и исцелил тёщу его, лежавшую в горячке, так что она тотчас же могла встать с постели и служить Ему.

Молва о чудесах, совершённых Иисусом Христом в синагоге и в доме Симона, привлекла к Нему множество больных и расслабленных, бесноватых и лунатиков – которые все получили от Него исцеление. Евангелист (Мф.8:17) посему справедливо видит в этом обстоятельстве исполнение пророчества Исаии: Той недуги наша прият и болезни понесе (Ис.53:4).

После ночи, проведённой у Симона, Иисус Христос утром тайно скрылся в пустом месте, где Его нашёл Симон и другие ученики и объявили Ему, что народ ищет Его, побуждаемый, вероятно, желанием видеть ещё чудеса; но Иисус Христос зовёт Своих учеников на дело проповеди в ближайшие города и веси, чтобы и там проповедовать, объявив, что Он на это именно послан Отцом Небесным.

Примечания. 1. Евангелист Иоанн говорит, что Пётр и Андрей были родом из Вифсаиды (Ин.1:44). Из этого же города, вероятно, были и Иаков и Иоанн; а из рассказов других Евангелистов видно, что все эти Апостолы жили в Капернауме и что Симон-Пётр и Андрей имели там даже дом свой (Мк.1:29). Поэтому переход Симона из Вифсаиды в Капернаум можно объяснить тем, что Капернаум как торговый город представлял более удобств для сбыта улова, чем Вифсаида. – Некоторые, впрочем, думают, что Вифсаида была не более, как пригород или предместье Капернаума. Во всяком случае упоминаемый здесь дом Симонов не был дом тёщи Симоновой, потому что называется домом Симоновым и Андреевым. Тёща же Симонова могла жить при зяте по вдовству.

2. Беснования, столь часто упоминаемые в Новом Завете, нельзя объяснять ни известным умопомешательством (mania religiosa), вытекающим из естественных, физиологических или нравственных причин, ни суеверным взглядом народа на некоторые странные болезни; а равно и исцеление бесноватых Иисусом Христом нельзя объяснять приспособлением Его к воззрению народа на мнимое беснование.

Не только многочисленные исторические факты говорят, что злые духи действительно овладевали и овладевают людьми, но и положительное учение Иисуса Христа о действии злых духов на человека (Лк.11:17–26) указывает на действительность таких беснований и вместе объясняет, как сам человек своими действиями и расположенностью привлекает к себе духа злобы и уготовляет себя в жилище и орудие его; а очень частые подчинения слабохарактерных и испорченных людей влиянию других более сильных характером – показывают нам и психическую возможность такого подпадения человека влиянию злых духов.

3. Крики злого духа, просившего оставить его в покое, указывали на победное действие всемогущей силы Иисуса Христа, пришедшего поразить диавола. Но запрещение Иисуса Христа бесам исповедать Его Сыном Божиим показывало, что Он не хотел открывать Себя врагам, которых хотел поразить, и вместе не хотел принимать свидетельств от них, от презренных существ – как не составляет особенной чести людям получать свидетельства и одобрения от людей худых по нравственности и низших по положению.

4. Исцеление физических болезней и возвращение не только здоровья, но и достаточной крепости сил – так что больной, встав с постели, мог нести свою постель или служить другим – явно показывает, что здесь не остановка только действия болезни и поворот к постепенному выздоровлению, как это возможно и для наших врачей – но полная победа над болезнию, что возможно только для Божественной силы.

(Мф.8:1–4; Мк.1:40–45; Лк.5:12–16)

Среди множества исцелений, совершённых Иисусом Христом, Евангелисты останавливаются на таких, которые имели особенное отношение к служению Его. Так они упоминают, что однажды встретил Иисуса прокажённый, который просил Его исцелить и при этом высказал полную уверенность, что Иисус Христос может совершить это исцеление, если захочет. Пришедший для спасения страждущего человечества не отрёкся от сего хотения, и прикоснувшись, исцелил прокажённого, повелев ему явиться к священникам и принести положенную по Закону Жертву (Лев.14:3,4,10) – во свидетельство и доказательство несомненного исцеления, совершённого Иисусом Христом.

При сём Иисус Христос запрещал исцелённому разглашать о событии – вероятно, во избежание толков о новом чудотворце, что могло возбудить в народе ложные надежды и бесполезные предприятия (Ин.6:14,15), а у вождей народа – вражду против Иисуса. Но побуждаемый чувством благодарности, исцелённый разгласил о чуде, а Иисус Христос должен был скрываться в пустынном месте. Впрочем, народ и там нашёл Его.

По Матфею, это событие можно отнести ко времени после Нагорной Проповеди. Но Марк ставит его после исцеления тёщи Петровой; а Лука даже прежде призвания четырёх рыбаков. При этом Марк и Лука не ставят это событие в связи с предшествовавшими или последующими событиями; а Матфей прямо говорит, что когда Иисус Христос сошёл с горы, тогда исцелил прокажённого. Вообще же можно отнести это событие ко времени проповеди в Галилее.

Примечание. Проказа – одна из страшных болезней, поражающих жителей Востока. Начинаясь белыми лишайными пятнами на коже, она рассыпается по всему телу; затем начинается гниение кожи, потом связок и самих суставов тела и целых членов. Священники следили за проказою и отлучали прокажённых от общества или очищали их, то есть опять принимали в общество после исцеления, посредством принесения ими жертвы; но как лечить проказу они не знали. Прокажённые жили в отдельных домах и скрывались в пещерах, в гробах. Вблизи некоторых городов и селений часто образовывались целые общества прокажённых, которые от неимения средств пропитания начинали грабить и убивать путешественников; другие же, напротив, оставленные родственниками, изгнанные из общества, погибали от голода и зверей (Сравните: 4Цар.7:3 и след.). Некоторые из известных личностей страдали проказою: Иов, Озия или Азария, царь Иудейский, Нееман военачальник Сирийский – Авгарь, царь Эдесский. Была проказа и на домах. Законы о прокажённых и о видах проказы, о принятии или отлучении прокажённых подробно изложены в Книге Левит (главы 13 и 14).

(Мф.9:1–8; Мк.2:1–12; Лк.5:17–26)

За Иисусом Христом всегда следовало множество народа, жаждавшего послушать великого Пророка – или даже только повидать Его. Так, когда Он находился в одном доме в Капернауме, то не только этот дом, но и все прилегающие к дому места были заняты народом.

В это время принесли к Иисусу расслабленного, но от тесноты нёсшие его не могли пройти к Иисусу и, взойдя на крышу дома, разобрали часть кровли и опустили больного к ногам Иисуса. Вера нёсших, подвинувшая их на такой поступок – да и самого больного, согласившегося на такое беспокойство – преклонила Сердцеведца к отпущению расслабленному грехов, как главной причины его болезни – а сие возбудило в бывших здесь книжниках и фарисеях ропот против Иисуса и подозрение в Богохульстве.

Вопрос Иисуса, предложенный фарисеям о том, что труднее – прощать ли грехи или исцелять болезни – должен был привесть сомневающихся к убеждению, что оба сии действия возможны только Богу; а последовавшее затем повеление расслабленному: восстани, возьми одр твой и иди в дом твой, сопровождаемое самим делом, доказывало, что такая Божественная власть отпущения грехов и исцеления больных действительно принадлежит Иисусу – и привело в необыкновенное изумление всех свидетелей чуда.

Таким образом в этом рассказе мы видим:

а) Действие веры, преодолевающей все препятствия и привлекающей благоволение Божие не только на самих верующих, но и на тех, которые имеют к ним какое-либо отношение; б) Действие всеведущей любви Божией, дарующей не только просимое, но и то, что служит залогом блага будущего; наконец в) Действие неверия, в самых благодеяниях отыскивающего поводов к ропоту, а в чудесах – поводов к сомнению.

Примечание. Поднятие на кровлю дома с больным и опущение его сквозь разобранное отверстие в кровле очень легко объясняется устройством домов на Востоке, где кровли домов плоски, имеют с улицы, со двора и даже от соседних домов лестницы и делаются очень часто из удоборазбираемого материала. В сем случае кровлею у Евангелиста могла быть названа часть её, лежащая над открытым пространством двора или над галереей дома, состоявшая из нескольких досок и ковров или циновок (рогож), защищавших эту часть от солнечных лучей.

а) Прощение грехов естественно предполагалось и в прежних случаях исцелений, хотя и не высказывалось. Указание на него можно видеть в требовании Иисусом Христом веры от исцеляемых.

б) Исцеление расслабленного тем замечательнее, что совершено не столько по вере его самого, сколько по вере нёсших его (Иисус же видев веру их – стих 2-й), и может служить доказательством того, как взаимная любовь, родство или другие отношения между членами Церкви или одной великой семьи Человечества дают право на взаимное общение высших духовных дарований и на вменение действий одного лица другому. Если вера одного расслабленного делала его способным и достойным к принятию отпущения грехов – то вера нёсших его подвигла Иисуса дать ему и исцеление от болезни.

в) Ропот на Иисуса Христа за отпущение грехов понятен, потому что книжники считали эту власть принадлежащею Богу, а Иисуса они почитали за обыкновенного человека. Но они не понимали, что и власть исцелять болезни принадлежит также одному Богу. Примеры этих исцелений они видели у древних пророков и, считая Иисуса не более, как пророком, думали, что и Он мог пользоваться, подобно им, только властью исцелений. Иисус Христос, Своим разъяснением этого вопроса, хотел показать книжникам, что даже древние пророки, пользуясь одним правом, должны были пользоваться и другим, очевидно, только во имя Божие. Тем более эта власть должна принадлежать Сыну Человеческому, то есть Мессии, Который вместе есть и Сын Божий.

(Мф.9:9–17; Мк.2:14–22; Лк.5:27–39)

В то время как толпы народа следовали за Иисусом, привлекаемые Его проповедью или Его чудесами, у врат мытницы (таможни для сбора пошлин с проходящих судов и караванов) сидел мытарь Матфей – иначе Левий, сын Алфея и, как думают, брат Иакова (малого) – и может быть со скорбию взирал на тех, которые свободно и открыто следовали за великим Пророком. Презрение, которому подвергались мытари у всего народа, с одной стороны, и высота учения и дел Иисуса, с другой, полагали, по мнению Матфея, непроходимую бездну между им и учениками Иисуса.

Но Небесный Врач, пришедший призвать грешников к покаянию, не возгнушался мытарем, и проходя мимо мытницы, позвал за Собою Матфея. И один этот всемогущий зов Божественного Учителя произвёл в Матфее решительную перемену к лучшему и заставил его последовать за Призвавшим. Матфей встал и пошёл за Иисусом.

В чувстве благодарности к обратившему на него внимание Учителю, мытарь устроил вечерю велию в доме своём для Друга грешников и пригласил к ней своих прежних товарищей по ремеслу. Иисус возлёг с мытарями и грешниками за столом – к соблазну и недоуменно фарисеев, строгих ревнителей Закона, с презрением смотревших на мытарей, которые очень часто, по своим обязанностям, не исполняли всех требований обрядового Закона; зато, с другой стороны, по своему положению, они имели возможность оказывать милость и снисхождение к людям бедным и нуждающимся.

Ценя такую милость выше жертв и желая показать в Себе пример милости к падшим, Иисус Христос указывает на естественное правило благоразумия, призывающего врача к больным, а не к здоровым, и в подтверждение Своего мнения указывает на слова пророка: милости хощу, а не жертвы (Ос.6:6), которыми восхваляется внутреннее расположение человека к добродетели, а не внешнее проявление благочестия в жертвах и делах обрядового Закона.

В опровержение такого учения Иисуса, ученики Иоанна Крестителя, опираясь на авторитет своего учителя – величайшего постника – и на похвальный, по общему мнению, обычай фарисеев, указывают на посты свои и фарисейские и спрашивают: почему Иисус Христос не повелевает Своим ученикам, а, следовательно, и Сам не желает, соблюдать посты. В ответ на сие Иисус Христос, сравнивая Себя, по знакомому им учению Иоанна, с женихом, а Своих учеников с сынами брачными, говорит, что как сим последним не прилично поститься, пока жених с ними, так не приличен пост и для Его учеников во время Его пребывания на Земле.

Затем, притчами о ветхой одежде, залатанной новыми лоскутьями, и о новом вине, влитом в старые мехи, указал на несовместимость новозаветного учения со старыми обрядовыми формами; причём добавил, что если ученики Иоанновы и фарисейские не принимают Его учения, то потому же, почему пивший старое вино не захочет тотчас пить нового, думая, что старое лучше.

Примечание. Мытари – сборщики податей и пошлин. Право сбора этих пошлин они брали большею частью у Римского Правительства на откуп, и потому были ненавидимы народом. Привлекаемые к такому делу жаждою корысти, они злоупотребляли своим правом и кроме следуемого вымогали излишнее, чем возбуждали ещё большее негодование.

Призванный мытарь у Матфея называется Матфеем, у Марка и Луки Левием. Марк ещё называет его сыном Алфея, которого считают одним лицом с Клеопой и таким образом делают его родственником Иисуса по плоти. По преданию, это тот самый Матфей, который написал Евангелие. Имя Левий могло быть прежнее, а Матфей – последующее, как и Пётр и другие.

Стих 15. Иисус Христос не отвергал постов – как и других обрядов – но считая пост признаком печали, считал его неприличным времени Своего обращения с учениками. Для поста было назначено другое время – разлука с Учителем. И Церковь христианская заповедует пост или во дни, когда она воспоминает страдания Иисуса Христа, или во дни покаяния во грехах, которые разлучают нас с Богом.

Стихи 16–17. Новая заплата на ветхом платье = новое христианское учение на обветшавшей обрядности Ветхого Завета. Оно разорвало бы эту обрядность, если бы было приставлено к ней – и потому Христос предпочёл удалить её от Своего учения.

Новые мехи – это ученики Христовы, носители и проповедники христианского учения. Ученики Иоанна и фарисеи, выросшие в сознании необходимости внешних средств для спасения, не могли быть носителями Христова учения. Иисус Христос избрал другие, новые мехи – учеников, которые были чужды ветхой закваски фарисейского учения. И Матфей, бывший мытарь, делается таким носителем.

В призвании Матфея к Апостольству открывается:

а) Величие милости Божией, не хотящей смерти грешников, но ищущей их обращения и снисходящей до обращения с теми, кого все презирают;

б) Величие жертвы мытаря, побуждающей его отречься и от выгод своего звания, от прежней своей жизни, и возвышающей мытаря до Апостольства;

в) Сила слова Божия, рекшего к грешнику: иди, и он идет; и

г) Сила решимости Матфея – оставить всё для того, чтобы сделаться учеником малоизвестного Галилейского Пророка;

д) Крайняя степень снисхождения Сына Божия, побудившая Его сделаться другом грешников и мытарей;

е) Крайнее ослепление фарисеев, поставлявших спасение в делах Закона и почитавших жертвы выше дел милости – и потому дерзавших осуждать самую милость Божию за снисхождение к грешникам.

А беседа Иисуса с учениками – фарисейскими и Иоанновыми – открывает истинное значение поста и преимущество нового учения перед ветхим и несовместимость нового духа с обветшавшими формами законной обрядности.

Призванием Матфея большая часть толкователей оканчивает первый год деятельности Иисуса Христа.

Бросая общий взгляд на события и дела первого года общественного служения нашего Спасителя, мы увидим, что уже в этот год ясно обозначились главные черты всей Его деятельности и отношений Его к Израилю и Израиля к Нему.

После непродолжительной и малоизвестной деятельности в Галилее, где было совершено первое чудо на браке в Кане и положено начало проповеди о приближении Царствия Небесного, предвозвещённого Предтечей, Иисус Христос торжественно и внезапно приходит в храм Своего Отца и очищает его от торжников.

В Иерусалиме же Он совершает несколько чудес, учит Никодима тайнам возрождения, и находя в Иерусалиме и в Иудее ещё мало расположенности к принятию Своей проповеди, снова идёт в Галилею. На пути через Самарию беседует с Самарянкой о воде живой и о поклонении Богу духом и истиной и собирает обильную жатву среди Самарян.

В Галилее Он основывает Своё местопребывание в Капернауме, посещает Назарет, но подвергается в нём сначала упрёкам за несовершение чудес, потом и опасности смерти за обличение в неверии; чудесами и учением привлекает к Себе толпы народа и побуждает к последованию за Собою главнейших учеников.

Но возбуждая в народе и учениках Своих удивление и внимание к Своему учению, Он в то же время в фарисеях и приверженцах синагоги вызывает неудовольствие, которое сначала обнаруживается в спорах и состязаниях, а впоследствии ведёт к явному преследованию Назаретского Пророка. В самых чудесах Своих Иисус Христос проявил всемогущество Своё самым различным образом.

Положив начало знамениям в претворении воды в вино, Он исцеляет больных, изгоняет бесов, очищает прокажённых, устрояет чудесную ловлю рыб и тому подобное – проникает в самые сердца слушателей, обличает сомневающихся и неверующих, хвалит верующих и отпускает им грехи. Обращается с грешниками, вечеряет с ними и даже призывает их в число Своих учеников, а мнимых праведников осуждает и уходит от них.

В этот же период многие из последователей Его и из массы народа – даже самые бесы – признают и исповедают Его Сыном Божиим, Мессией – а ближайшие соотечественники не хотят признать Его и пророком. Словом, вкратце сказалась вся история общественного служения Иисуса. В самих беседах Его, ведённых и прямо и приточно, в синагогах и в домах, на берегу моря и у колодца, уже намечены все главнейшие пункты учения Его: о возрождении и вступлении в Царство Божие, о замене ветхого новым и о поклонении Богу духом и истиною; и даже о вознесении Сына Человеческого на Крест и об основании Им Церкви через Воскресение Своего Тела.