Письма к прот. А. В. Горскому

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

Воспользовавшись милостивым соизволением Вашим на мой отпуск, я благополучно прибыл в Петербург 29 числа вечером и имею честь представить краткий отчет о начале моей деятельности в Петербурге. – Доступ к делам Архива Св. Синода я получил на другой же день по приезде без затруднения по одному словесному разрешению управляющего Канцеляриею В.И. Авчинникова. Но заниматься теперь менее удобно, чем как было прежде. И летом и осенью прошедшего года ключ от Архива, по уходе чиновников, оставался у сторожа, и доступ в Архив мне разрешен был во всякое время, даже и без чиновников. Ныне нет этого удобства. Я должен взять у архивных чиновников нужные мне дела под расписку и препроводить их наверх в канцелярию, где и должен заниматься. По уходе чиновников, Архив запирается и ключ отдается дежурному чиновнику, не имеющему права пускать туда никого. Это изменение прежнего порядка вызвано было безымянным доносом на сторожа, в котором неизвестный обвинял сторожа в продаже раскольнических книг. Виноват или не виноват сторож – Бог знает; только вследствие этого доноса он удален, и Архив содержится с указанною мною строгостию. – Комиссия о лучшем устройстве Синодального Архива¹ действует по обычаю прочих комиссий и комитетов: доселе, в продолжении почти полугода со дня открытия, комиссия рассмотрела почти все дела за 1721 год – первый, с которого начинаются архивные дела, и по объему меньший, чем каждый из последующих годов. Если дела комиссии будут идти так же, как доселе, то лет через 75 можно надеяться на окончание ее работ. Между тем ассигнованные на комиссию деньги уже выходят, и скоро потребуется новая ассигновка. – Помещаюсь я пока еще в гостинице, но, может, перейду в Лавру и буду жить с отцом инспектором.

Кроме этих, непосредственно меня касающихся, известий, позвольте предложить Вашему вниманию и некоторые другие, слышанные мною от разных лиц. Говорят о следующих передвижениях преосвященных, состявшихся будто бы окончательно: во Владимир, на место увольняемого преосв. Феофана², перемещается Волынский³, на Волынь Вятский⁴, в Вятку Вологодский⁵, в Вологду назначается ректор Вятский Павел⁶. На днях имеет быть наречение Новгородского ректора Макария⁷ во епископа, викария Новгородского. Оно будет немедленно после того, как преосв. митрополит⁸ возвратится из Новгорода. – И от Св. Синода будет циркуляр по поводу Высоч. Рескрипта 13 мая⁹. Проект циркуляра написан обер-секретарем Ненарокомовым и послан к обер-прокурору. – В чиновниках синодских также немало перемен: уволен вице-директор Дух.-Уч. Управления Домонтович с чином тайного советника и с пенсионом по чину с дополнением из сумм Синодальной типографии по 1500 р. На его место назначен обер-секретарь Синода Терсинский, из магистров Петерб. Академии 1843 года. – И.И. Полнер¹⁰ на днях оставляет синодскую службу и поступает в члены Петербургской судебной палаты. Этот переход соединен для него со значительными материальными пожертвованиями. – Дело о растрате 75 тысяч¹¹ будет решено в Сенате, говорят, в сентябре. И.С. Гаевского будет защищать коронный адвокат. – Правила о соборах российских архиереев¹² будут составлены на основании замечаний, представленных нашим Владыкою¹³, а не на основании проекта, составленного синодскими обер-секретарями под председательством Полнера. Граф¹⁴ прислал из Москвы приказ об этом и составление правил возложил на Терсинского. – Об ἐξαδέλφη¹⁵ еще не переданы в синодскую канцелярию наши замечания из Дух.-Учебного Управления. Вероятно, еще не из всех Академий они доставлены. При суждениях в Св. Синоде об этом деле высказана была мысль – спросить об этом восточных патриархов – как у них ныне понимается это слово в 54 правиле Трулльского собора; но протопресвитер духовник¹⁶ заметил, что ответ патриархов может стеснить Св. Синод, и предложил потребовать мнений от академических конференций.

Заседание комитета о духовно-учебных заведениях¹⁷ будет в понедельник 4 числа. По приезде о. инспектора¹⁸ еще не было ни одного заседания. Отец инспектор говорит, что будет писать Вашему Высокопреподобию уже после заседания. Между прочим он говорит, что председателя и членов комитета, которых видел, нашел весьма любезными по отношению к нему.

Письмо мое должно быть в посаде в день нашего праздника¹⁹. Поэтому покорно прошу принять мое почтительнейшее поздравление с праздником. Постараюсь быть в этот день на Троицком подворье.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с глубокою преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия всепокорнейшим слугою

экстра-орд. профессор Александр Лавров.

Петербург

3 июля 1866 г.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

Прибыв благополучно в Петербург, долгом поставляю благодарить Вас за данное мне дозволение отправиться сюда. Поместился я, как и предполагал, в Академии, в квартире П.Ф. Комарова²⁰, который еще прежде моего приезда отправился на родину. Занятия начал только еще в Архиве Св. Синода, двери которого для меня всегда и самым любезным образом открыты. В Академии обещают скоро выдать мне каталоги, находящиеся теперь у обозревавшего Академию Преосвященного Палладия²¹. – Немногих еще видел я и потому не многое узнал о здешних делах; надеюсь, что Вы извините меня за скудость моих известий.

О Владычнем юбилее²² был первый вопрос мне со стороны здешних академических о. ректора²³ и инспектора²⁴. Со стороны Петербургской Академии готовится, как мне говорил о. инспектор, адрес, который будет представлен самим о. ректором. Что имеет быть от Св. Синода, еще не знаю, потому что не видал И.А. Ненарокомова, а от других не мог добиться никакого толку. – В члены Учебного Комитета, по словам о. инспектора, назначены доселе – он о. Хрисанф, протоиерей Горного Корпуса Рудаков (Петерб. Акад., 1849 г.), протоиерей Самуил Михайловский (кажется, зять Мих. Изм. Богословского), Чистович²⁵, профессор Университета Благовещенский²⁶ и инспектор Мариинского Института Кедров²⁷. Последние двое – как специалисты по латинскому и греческому языкам. Странствующий член²⁸ доселе еще один – И.А. Ненарокомов²⁹. Говорят о Шаврове³⁰, но, кажется, это еще не решено. Прочие ревизоры desiderantur. Предлагали было эту честь здешнему профессору Л., но он выставил такие условия, на которые не согласились, именно, он желал, чтобы к ревизорскому жалованью присоединена была еще академическая пенсия (а служит только еще 20 лет). Председатель комитета еще не приехал. Он получит квартиру Сухотина в доме Духовного ведомства. Но ни о каких других должностях его не говорят. Штат комитета в Государственном Совете еще не утвержден – по причине позднего внесения, пред каникулами Совета. Будет рассматриваться в сентябре. – Петербургская Академия действительно представила проект, по которому предполагается в Академиях оставить одни богословские науки и языки греческий и еврейский³¹. Профессоры светских наук не согласились с этим, но об их протесте только упомянуто. По словам о.Хрисанфа, обер-прокурор ухватился за эту мысль. Извлечение из представленных Академиями проектов скоро имеет явиться в Северной Почте³². Комитет, имеющий преобразовывать Академии, будет, по слухам, тот же, может быть, без М.И. Богословского³³, но с присовокуплением ректора Академии. – Обер-прокурор скоро уезжает: сначала в Варшаву, потом в Киевский и Петербургский учебный огруги. – Описание дел Синодального архива за 1721 г. печатается; первые 14 листов, может быть, скоро я буду иметь возможность прислать Вам вместе с книгою Boissard’а “L’ Église de Russie”, 1867 г., которую я мельком видел у Вольфа и которой, кажется, еще нет у нас. Кроме этого Описания, составлено комиссиею Собрание всех постановлений по церковным делам³⁴, вышедших в 1721 г. Постановлений собрано более 200, тогда как в Полном Собрании законов только 35. Рукопись преставляется обер-прокурору. Печатных будет, вероятно, листов 30. Теперь описывается 1722 год. – Судебный комитет³⁵ окончил свои занятия и скоро вносит свой труд в Св.  Синод. Здесь есть по три особых мнения о некоторых пунктах. – Ἑ ξαδέλφη также скоро будет представлена Синоду. Мнения прочих Академий согласны с нашим. Но другие Академии не усиливались доказывать, как мы, Петербургская, например, решила вопрос на одной странице, Казанская страницах на трех и весьма легко. Киевская представила побольше, но все-таки не с наше. – В здешней Академии получено разрешение Св. Синода, данное Духовным Академиям – выписывать из-за границы книги без цензуры³⁶. Кажется, к нам не пришло еще это разрешение. – Спрашивал я одного секретаря об указе касательно вдов и сирот духовного звания³⁷ и вот что успел узнать: дело возникло вследствие просьбы одной вдовы о зачислении места за ее дочерью, поданной в то время, когда обер-прокурорскую должность исправлял Лавров³⁸. Карандашом он написал на просьбе: «таких просьб совсем не следует принимать». Затем просьба эта с отметкою попала в руки товарища, который горячо взялся за дело и такой же жар сообщил и самому обер-прокурору. Обер-секретарь, которому поручено было это дело, Павловский (магистр Киевский), возражал, но «плетью обуха не перешибешь», заметил мне рассказывавший дело секретарь. Митрополит, подписав протокол, привез его с собою в Синод и сказал: «Все, что написано в этом протоколе, истинно, но чем же мы будем содержать наших бедных?» Но протокол был уже подписан и дело, таким образом, кончено. – Сейчас, во время писания письма, получил литографированный «Проект Устава Православных Духовных Академий», представленный Петербургскою Академиею. Обещат дать экземпляр в собственность; тогда немедленно пришлю Вам.

Покорнейше прошу Ваше Высокопреподобие передать мое почтение отцу инспектору, отцу Филарету³⁹ и прочей братии нашей.

При сем случае прошу принять мое поздравление с праздником Преподобного Сергия.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с истинным почитанием и совершенною преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

преданнейший слуга

Э.-о. проф. Александр Лавров.

2 июля 1867.

Петербург.

Поручение Вашего Высокопреподобия к моему хозяину исполнено чрез письмо.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

Исполняя приказание Вашего Высокопреподобия, имею честь при сем сообщить точную копию предложения обер-прокурора от 29 июня⁴⁰. – Из членов Синода, как сказывал мне Иван Ал. Ненарокомов, отправится для принесения приветствия⁴¹ архиепископ Василий⁴². – Книгу Boissard’а приобрел у Вольфа за 4 р. 20 коп. и отправил к Вам. – Владыка Митрополит здешний в настоящее время живет на даче Ильина по Петергофской дороге и, говорят, не совсем здоров. – Мои занятия идут обычным порядком – с 9 до 4-х часов в Архиве, вечер дома. Ныне получил я, наконец, каталоги рукописей и книг здешней библиотеки. Для меня всегда было всего затруднительнее получение чего бы то ни было мне нужного в Академии. И в настоящий приезд повторилось то же, что испытано и прежде. Не напрасно здешний отец ректор хочет выписать на должность библиотекаря датчанина, знающего и русский язык.

Простите меня за скудость моего писания. Сила не в нем, а в сообщаемом при сем предложении обер-прокурора.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с истинным почитанием и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия

преданннейшим слугою э.-о. пр.

Александр Лавров.

5 июля 1867.

Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

В письме моем к Вам от 5 июля сообщил предложение по поводу совершения пятидесятилетия святительсва Высокопреосвященнейшего Владыки. Ныне, отыскав в Синодальном Архиве другое предложение, относящееся к началу сего святительства, имею честь представить оное Вам в точной копии. Быть может, оно неизвестно Вам в его точном виде.

«Протокол ст. 63. 1817 г. Июля 26 дня, по Имянному Его Императорского Величества Высочайшему Указу, данному Св. Синоду в 23 день сего месяца за собственноручным Его Величества подписанием, в котором изображено: «На основании мнения Митрополита Новгородского и С.-Петербургского, повелеваю: Московского первоклассного, Новоспасского монастыря архимандрита Филарета посвятить в сан епископа, викария С.-Петербургской епархии, с наименованием епископа Ревельского, оставляя его, впрочем, при С.-Петербургской духовной Академии ректором по-прежнему, и под его управлением Новоспасский монастырь. Должость викария исполнять ему по тем правилам, какие существуют для викарных архиереев; следующее по сему званию жалованье производить из сумм вообще на духовный департамент именуемых; вместо же 60-ти десятин земли, рыбных ловель, мельницы и 12 человек служителей, викариям положеных, выдавать из тех же сумм по две тысячи рублей в год. Услугою духовных во время священнослужения, также ризницею, довольствоваться ему из Александроневской Лавры. Святейший Синод не оставит учинить по сему надлежащего распоряжения». – Св. Правит. Синод Приказали: 1) О сем Высочайшем Его Императорского Величества повелении означенному архимандриту Филарету объявить указом, с тем, что распоряжение о наречении и посвящении его во епископа будет сделано впредь; 2) Г. Тайному Советн. Синода Обер-Прокурору кн. А.Н. Голицыну предоставить: а) доложить Государю Императору и испросить Высоч. соизволение касательно назначения времени и места наречения и посвящения архимандрита Филарета во епископа и б) о производстве по силе помянутого Высочайшего указа викарному С.-Петербургской Епархии епископу следующего по сему званию жалованья и еще 2000 руб. в год, из сумм на духовный департамент ассигнуемых, снестись с Г. Министром Финансов, чего ради с определения сего дать копию к обер-прокурорским делам. – 3) Синодальному Члену преосвященному Амвросию, Митрополиту Новгородскому и С.‑Петербургскому для должного исполнения в свое время по означенному Высоч. повелению, а для сведения об оном в Московскую и Грузино-Имеретинскую Св. Синода конторы и к прочим синодальным членам и епархиальным архиереям, также в ставропигиальные лавры и монастыри, Главного Его Величества Штаба обер-священнику и в Московскую типографскую контору послать указы, а Правительствующему Сенату сообщить ведение, в комиссию же Духовных училищ препроводить выписку из сего определения.

Амвросий М. Новгородский.

Михаил А. Черниговский.

Серафим А. Тверской.

Духовник Павел Криницкий.

Обер-священник Иоанн Державин.»

Подписано 27 июля.

Письмо Вашего Высокопреподобия от 5-ого июля я получил 7-ого.

В дополнение к вышеписанному неизлишним почитаю присовокупить и следующее из журналов Св. Синода:

Авг. 4-ого 1817 г. «Во исполнение объявленного в 3-ий день сего месяца Г. Тайн. Сов. Синод. Обер-Прокурором кн. А.Н. Голицыным Высочайш. повеления происходило в сей 4-ый день наречение СПБ. Д. Ак. Ректору Новоспас. монастыря Архимандриту Филарету, нареченному в викарного СПБ. епархии епископа Ревельского, след. обр.: по приказанию Св. Синода впущены были пред собрание архимандриты и прочее духовенство, также прибывшие для сего случая чиновники и другого звания посетители. После сего здешние протоиереи Андреевского собора Петр Песоцкий, и Благовещенской церкви Алексей Миношский, приняв благословение Св. Синода, ввели в членскую палату, где объявили ему, архимандриту, всемилостивейший Его Императ. Величества указ черз синод. Обер-секретаря Свешникова, а им, архимандритом, сказан ответ, по образцам для сего установленным. За сим следовало и наречение его во епископа Ревельского по чиноположению. Протодиакон возгласил, а певчие пели многолетие, в начале Его Императ. Величеству и Их Императ. Величествам, также Их Императ. Высочествам, а напоследок Св. Синоду и новоназначенному во епископа архимандриту Филарету. После чего, по окроплении нареченного св. водою, как он, так и духовенство, так и прочие чины, из собрания выступили. Приказали: о сем записать в журнал и дать к делу копию.

Амвросий, М.Н.

Михаил, А.Ч.

Серафим, А.Т.

Обер-свящ. Державин.»

Журнал Авг. 8 1817 г. ст. 40. Синодальные члены и кавалеры словесно объявили, что во исполнение Высоч. указов 23 июля и 3 авг. Московск. Новоспасского монастыря архимандрит и здешней Академии Ректор Филарет 5-ого числа сего месяца Синод. Членами – Амвросием Митроп. Новгородским и СПБ., Михаилом Архиеписк. Черниговским и Серафимом Архиеписк. Тверским во епископа Ревельского, викарного СПБ. Епархии, по церковному чиноположению, в церкви Живоначальныя Троицы, что в Александровской Лавре, хиротонисан, при чем и учененная им архиерейская присяга за подписанием хиротонисавших и его, епископа, представлена. Приказали: 1) Преосвященного Филарета, епископа Ревельского, снабдить от Св. Синода на сей сан грамотою, которую по напечатании в здешней Синод. Типографии предложить Св. Синоду к подписанию. 2) Распоряжение относительно воспоминания имени его, епископа, в церковнослужениях, где следует, и ввдение его в исправление должности викария по тем правилам, какие существуют по званию сему для викарных архиереев, предоставить преосв. Амвросию Митрополиту Новгород. и С.-Петербургскому. 3) О сказанном посвящении и об исполнении в прочем последовавшего о сем Высочайш. повеления поднесть Государю Императору всеподдааннейший рапорт. 4) Означенную присягу хранить с прочими в регистратуре, а для напечатания грамоты дать копию с сего журнала к типографским делам.

Подписали: Михаил, А.Ч.

Серафим, А.Т.

Об.-свящ. Державин.

Новостей здешних не слышу и немногое могу сообщить Вам. – На днях прибыл в Петербург председатель Духовно-Учебного Комитета. Немедленно по приезде его обер-прокурор намерен был сделать собрание членов комитета. – И.А. Ненарокомов совсем уже утвержден членом комитета. Первый поезд ревизоров предполагается нынешнею зимою в те Семинарии, где будет вводиться преобразование в будущем году.– Бывший директор Духовно-Учебного Управления Сухотин причислен к Министерству Внутренних Дел и, говорят, будет Тверским вице-губернатором. – Начальником канцелярии Комитета будет, говорят, Томновид, бывший начальником отд. в Дух.-Уч. Управлении. – Наконец, в прошедшую середу докончено и дело об εξαδέλφη. Определенно – экстракт из дела и мнений раздать всем наличным членам Синода для обсуждения. – На месте Васильева в Париже будто бы будет Прилежаев из Ниццы, а в Ницце будущий второй зять Васильева, ныне окончивший петербургский студент Левицкий⁴³. – Александр Львович⁴⁴ будто бы будет переведен в здешнюю Академию – на вторую кафедру Догматики, теперь вакантную. – О статейке, напечатанной об наших студентах, здесь никто не знает, по крайней мере никто со мной не заговаривал: должно быть, газета читается только на задних дворах. Три архимандрита, с которыми я имел случай видеться (Хрисанф, Андрей и Ефрем) трунили только над нашим пожалованием Владыки в почетные блюстители. – По предмету пользования правом бесцензурного выписывания книг я еще не мог собрать справок, потому что в Публичной Библиотеке июль месяц вакантный. – К академическим рукописям, наконец, я получил доступ, благодаря беспримерной обязательности отца Ректора, который сам водит меня в библиотеку. В Синоде занимаюсь с 9 до 4.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершенным почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть

Э. о. проф. Александр Лавров.

16 июля 1867 г.

Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

После последнего письма моего (от 16 июля) к Вам здесь произошло нечто новое и между прочим касающееся лично меня, о чем и имею честь Вам представить, прося Вашего благорассуждения и совета. 20 числа получил я обычною запискою приказание явиться на следующий день в 2 часа к г. обер-прокурору. Когда в назначенное время я явился, то после общих вопросов – давно ли я в Петербурге и чем занимаюсь – обер-прокурор предложил мне – не хочу ли я занять одно из двух еще не занятых мест ревизора в Духовно-Учебном Комитете? Я отвечал, что не могу дать ответа вдруг, и просил времени, чтобы я мог размыслить и посоветоваться. Поторговавшись со мною, граф, наконец, согласился ждать от меня ответа до 4-ого или 5-ого августа. Говоря о сущности этой предлагаемой мне должности, обер-прокурор заметил, что принявшие на себя эту обязанность должны будут производить действительные и серьезные ревизии, а не фиктивные, какие были академические ревизии, по которым оказывалось все хорошо и ладно и которые будто бы иногда брал на себя кстати какой-нибудь профессор, отправляющийся на родину. Около полугода ревизоры должны будут проводить в разъездах, остальное время участвовать в заседаниях и делах комитета в Петербурге. Объяснив мне сущность ревизорских обязанностей и положенное за них жалованье (2000 р.), обер-прокурор присовокупил: «впрочем, если не сочувствуете этому делу, то лучше не браться, ибо тогда дурно будете исполнять». На мое опасение, что эти новые обязанности отвлекут меня от дела, которым я давно занимаюсь, обер-прокурор заметил, что это опасение напрасно, потому что времени будет еще оставаться, и указал на самого себя. Спросив о числе детей моих, он отпустил меня, согласившись ждать от меня ответа через письмо в Москве или в Лавре, «так как, прибавил он, я не знаю еще, где будет праздноваться юбилей»⁴⁵. – Меня предупреждал Н.А.Ненарокомов о намерении здешних властей сделать мне это предложение, и я уже размышлял сам с собою: а) о моей неспособности к этому поистине труднейшему делу (быть вечным странствующим ревизором – для этого нужно иметь способность и расположение, каких у меня не имеется), б) о малом соответствии предлагаемой должности с прежними и настоящими моими занятиями, которые мне нравятся и которые я должен буду бросить, и в) наконец, о незначительности материальных выгод, соединенных с предлагаемой должностию: за труд новый, за труд серьезный и громадный, я буду получать 2000 р., из которых должен буду нанимать квартиру в Петербурге, где и квартиры дороги и прочее содержание дороже посадского, тогда как теперь за труд мне сподручный и знакомый я получаю 1200 р. с очень хорошею квартирою и отоплением. Эти мысли не переменились во мне и после того, как я получил предложение от обер-прокурора. Теперь прошу Вашего совета и вразумления, так ли я смотрю на это предложение или должен изменить мои воззрения. За узнанием Вашего мнения о сем я явлюсь к Вашему Высокопреподобию 4 августа, а 5-ого дам ответ Его Сиятельству. – Но довольно обо мне. Время обратиться и к общим делам.

Первое заседание Учебного комитета в полном составе, исключая двух неназначенных ревизоров, было у обер-прокурора в четверг 20 числа в два часа и продолжалось около двух с половиною часов. Оно все занято было речью обер-прокурора, который изложил в довольно подробном очерке историю вопроса о последнем преобразовании духовных учебных заведений, говорил о трудностях, с какими сопряжено было это дело, в особенности в соблюдении канонических прав архиереев и сомостоятельности учебных заведений, указывал на неудовлетворительность прежних ревизий, производившихся Академиями, на неудовлетворительность рассмотрения академическими конференциями поручаемых им рукописей и книг, которые будто бы были передаваемы наставниками, получившими их для рассмотрения от конференции, на обсуждение студентам, читал выдержки из донесений Николая Александровича⁴⁶, из Рязани и Костромы. По словам о.Хрисанфа, он имеет какие-то странные предубеждения против прежнего порядка и против Академий. – Обыкновенные заседания Комитета откроются с будущего вторника и будут происходить еженедельно в этот день, в прежнем помещении Духовно-Учебного Управления. Председатель здесь один, без семьи, живет у о. ректора Академии.

Представление о перемещении Александра Львовича на Догматику в Петербургскую Академию от Академии уже сделано, утверждение последует, вероятно, вскоре и прежде отъезда обер-прокурора из Петербурга, назначенного на 26 число.

Ректор Киевской Академии⁴⁷ телеграммою спрашивал здешнего о. ректора – что имеет быть от Петербургской Академии по случаю юбилея нашего Владыки, и получил ответ, что будет представлен от Наставников Академии адрес, представлять же будет сам ректор. – Об этом сообщено и в Казань, находящимся здесь наставником Казанской Академии. Может быть, все академические ректоры соберутся к юбилею.

Владыка Митрополит здешний имеет формальный отпуск с Высочайшего разрешения на все каникулярное в Синоде время, т.е. на Июнь и Июль. Живет и теперь на даче Ильина по Петергофской дороге.

Мои занятия продолжаются неизменным обычным образом; успех какой будет, не знаю. Впрочем, во всяком деле – наш труд, а успех зависит от Воли Божией.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершенным почитанием и глубокою преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всеусерднейший слуга

Э.-о. проф. Александр Лавров.

23 июля 1867

Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия я получил 25 числа. Хотя в прежнем письме моем к Вам от 23 июля я и простился с Вами до личного свидания в Лавре, но, поскольку здешняя земля обильнее новостями, чем наша Троицкая, то и поставляю себе обязанностию сообщить Вам некоторые из таковых новостей. И прежде всего имею честь представить Вашему вниманию приветственную грамоту Св. Синода Владыке⁴⁸. Вот текст ее: «Св. Синод, братолюбно приветствуя старейшего Члена своего с окончанием пятидесятилетия архипастырского служения, возносит усердное благодарение Верховному Пастыреначальнику, явившему великое знамение благопромышления о святой церкви в долготе дней служения Вашего, в широте поприща многоплодной деятельности, в высоте подвигов веры и любви христианской и глубине мудрости Богопросвещенной; вместе с тем молит Подателя жизни и света да приложит Вам дни на дни, чтобы на свещник церкви и отечества нашего долго еще пребывал Светильник горяй и светяй.» Грамота писана Иван.Вас. Рождественским⁴⁹. – Число архиереев, имеющих быть на юбилее, вероятно, увеличится еще. Преосвящ. Савва⁵⁰ испросил себе отпуск на 28 дней в Москву. – Отсюда, кроме академического отца ректора, поедет и семинарский⁵¹.

Из других здешних новостей могу сообщить еще следующие: на днях получено в Синоде известие об ударе, приключившемся с Преосвящ. Орловским⁵². – Рязанский Преосвященный⁵³, говорят, прислал прошение об увольнении на покой.

Овербек⁵⁴ издает или будет издавать в Лондоне журнал Orthodox Russian Review. В субсидию на это издание назначено от Св. Синода 1500 р.

Классные оклады⁵⁵ в тех семинариях, где введено или будет введено преобразование, положено не выдавать.

Поскольку студены Петербургской Академии, ныне окончившие, по новому положению, не получают назначения, то Духовно-Учебный комитет хочет принять для этого какие-то меры⁵⁶.

Вы спрашиваете, Ваше Высокопреподобие, о моих приобретениях. Не знаю, как определительно ответить на Ваш вопрос. Одно могу сказать утвердительно, что стараюсь по возможности не терять времени и доселе не воспользовался ни одним приглашением провести вечер на даче. Тружусь иногда с довольным успехом, иногда же с малым. Впрочем, от меня зависит только желание трудиться, успех же от Воли Божией. В академической библиотеке, наконец, взял много книг, которые и просматриваю теперь.

Для преемства Александру Львовичу хвалят здесь очень ныне окончившего студента Андрея Волкова⁵⁷. Он сын протоиерея Владимирской епархии из Иванова или из Шуи. Говорят, человек очень дельный и весьма скромный, не заготовивший себе даже места прежде окончания – по здешнему обычаю, но намеревающийся поступить туда, куда назначат. Если это правда, то таков нам подобаше. Отец ректор Академии, когда будет в Лавре, сообщит Вам точные и верные сведения о сем; за несомненность моих сведений я не могу поручиться.

Прося себе благословения Вашего, с истинным почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

преданнейшим слугою

Э.-о. профессор Александр Лавров.

30 июля 1867

Петербург.

Отселе начинаются письма А.Ф. Лаврова уже как члена комитета для преобразования духовно-судебной части. Так как все последующие письма А.Ф. к А.В. Горскому касаются преимущественно работ этого комитета, то необходимо сказать несколько слов об обстоятельствах, вызвавших мысль о духовно-судебной реформе, и о составе комитета.

Во всеподданнейшем отчете по ведомству православного исповедания за 1870 г. обер-прокурор Св. Синода гр. Д.А. Толстой между прочим писал: «Духовный суд в епархиальном ведомстве производится порядком, определенным в уставе духовных консисторий, Высочайше утвержденном 27 марта 1841 г. и составленном соответственно правилам судопроизводства по гражданскому ведомству, содержавшимся в своде законов издания 1832 г. С течением времени свод сей подвергался различным изменениям, а с изданием Высочайше утвержденных 20 ноября 1864 г. судебных уставов, все судопроизводство и самое судоустройство по гражданскому ведомству получили коренное преобразование, на совершенно иных началах, которые оказались вполне соответствующими целям правосудия... устав же духовных консисторий, по отношению к порядку суда, до настоящего времени существует в первоначальном его виде, без всякого изменения, и церковный суд доселе остается с прежними формами, при прежнем порядке производства. Между тем... некоторые из начал нового судопроизводства имели место в древней православной Церкви и отчасти в древней русской; таковы, например, устность и гласность судебного процесса, преобладание обвинительного начала над следственным. Ввиду сего Св. Синод пришел к убеждению в необходимости преобразования судебной части по духовному ведомству, сообразно тем началам, на основании которых совершено преобразование судоустройства и судопроизводства по гражданскому, военному и морскому ведомствам, насколько эти начала окажутся применимыми к свойству, целям и потребностям суда духовного.

Для обсуждения столь важного дела и для составления основных положений преобразования духовно-судебной части, из которых затем должны быть развиты подробные уставы, с Высочайшего соизволения, последовавшего 12 января 1870 г., учрежден особый комитет под председательством присутствующего в Св. Синоде архиепископа Литовского Макария (Булгакова, впоследствии (с 1879 г.) митрополита Московского, † в 1882 г.), из духовных и светских лиц, близко знакомых с теоретическою или практическою частью судоустройства и судопроизводства церковного или светского». (Извлечение из отчета, СПБ., 1871, стр. 262 – 264).

Комитет состоял из следующих лиц: От духовного ведомства: главный священник армии и флотов прот. Богословский, члены духовных консисторий: Петербургской – прот. Содальский, Московской – прот. Рождественский, Киевской – прот. Лебединцев, проф. Киевского университета прот. Фаворов; профессора церковного законоведения: Моск. Дух. Академии Лавров и С.-Петербургской Барсов и юрисконсульт при обер-прокуроре Св. Синода Степанов. От II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии: старший чиновник Отделения Маркус и состоящий при нем действ. стат. сов. Любимов. От Министерства Юстиции: правитель канцелярии Министерства Бурлаков, прокурор С.-Петербургского окружного суда Баженов, товарищ председателя того же суда Сабуров и председатель С.-Петербургского столичного съезда мировых судей Неклюдов. От Министерства Народного Просвещения: профессора С.-Петербургского университета – гражданского права Пахман и уголовного права Чебышев-Дмитриев. Делопроизводителями комитета были назначены: состоящий при департаменте Министерства Юстиции Матвеев и секретарь С.-Петербургской духовной кансистории Камчатов.

Комитет начал свои заседания с 30 апреля 1870 г. и имел в течение этого года 23 заседания.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший

Отец Ректор!

Напутствуемый благословением и благожеланием Вашего Высокопреподобия, благополучно прибыл я в Петербург в 5 часов вечера в воскресенье 25 апреля и, поклонившись общему покровителю нашему Св. Благоверному князю Александру, отправился на Троицкое Подворье ко Владыке⁵⁸. Принят милостиво и узнал от Владыки, что Иван Николаевич⁵⁹ прибыл в субботу утром и в воскресенье уже служил со Владыкою на подворье, и что мы не опоздали, и даже можно было бы требовать нас не столь экстренно и поспешно. Комитет о цензуре⁶⁰ еще не кончил своих дел, и преосвящ. Макарий мог открыть наш комитет только 30 апреля. На подворье узнал я, что Владыка получил Высочайшее разрешение отправиться в епархию с 15 мая.

В понедельник явился я к председателю, преосвящ. Макарию, и узнал от него утешительную весть, что и он получил Высочайшее разрешение отправиться в епархию с 1 июня и что, следовательно, нас продержат в Петербурге теперь только один месяц.

Во вторник, в 12-м часу, представлялись мы вместе с отцом протоиереем обер-прокурору. Говорил о судном Комитете и о том, что нужно бы как-нибудь отделить в консисториях судную власть от административной. Меня спрашивал – делаются ли у нас в Академии приготовления к предстоящему преобразованию⁶¹. Беседовал с нами минут пять. – От него отправились мы к преосвящ. Митрополиту Исидору, который в беседе с нами, продолжавшейся более получаса, говорил между прочим о нужде соединения Вифанской семинарии с Московскою. На замечание отца протоиерея, что при осуществлении этой мысли может оказаться недостаток при замещении мест, митрополит сказал, что тогда можно будет приглашать излишних из других епархий, напр., из Новгородской; на мое – что Вифанская семинария есть благотворительная, для бедных необходимая – возразил, что тогда суммы, ассигнуемые для бедных Вифанских, будут переведены в Москву.

Отправившись затем в канцелярию обер-прокурора, я исполнил поручение Вашего Высокопреподобия о сочинении Кудрявцева⁶². Сочинение потеряно в канцелярии; ищут, но Бог весть, найдут ли. Как быть с этим?

В синодской канцелярии наводил я справку об отпуске отца Михаила⁶³. Отпуск, по свидетельству секретаря, разрешен, и пособие назначено в размере 800 р. Исполнение последует, когда будет подписан журнал.

Во вторник на следующей неделе будет последнее заседание в комитете о духовной цензуре. Я уверен, что никто у нас в Академии не угадает, к чему пришел комитет. Ни более, ни менее как к тому, чтобы передать духовную цензуру в светское ведомство и соединить ее со светскою, с тем, чтобы в составе светского цензурного управления были члены, получившие академическое образование и назначаемые не без ведома духовного правительства. Пришедши к такому заключению, комитет не составил никакого проекта, а только одну записку, которую, по одобрении Св. Синода, передал в Урусовскую комиссию о цензуре. Осуществится все это не скоро. Член Урусовской комиссии И.И.Полнер говорил мне на мой вопрос о ходе дела в их комиссии, что чем далее продолжается работа их комиссии, тем лучше, чтобы все это улеглось. Члены той косиссии обязаны честным словом соблюдать строжайшую тайну и благодарят и литературу, что она молчит, следуя их внушениям. Одно он сказал мне – что не будет хуже.

Вчера – в четверг – было первое заседание нашего комитета, продолжавшееся с 7 с половиной часов до 10. Особенно важного не было заявлено ничего. Светские показывали, что они умеют говорить, а не учились нашей логике и философии. Из всех разговоров в конце оказалось одно – что в следующее заседание будем читать основные положения нового судоустройства по порядку и рассуждать, какое применимо к духовному суду, какое нет. Заседания будут по одному разу в неделю, следовательно, всего четыре. Все кричат, что они завалены делом по горло, разумеется кроме нас, вызванных. Говорили больше светские, но и наши не все молчали, говорили из наших, кроме председателя, наш московский член консистории и Лебединцев Киевский. Фаворов еще не приехал. Всех было в заседании, считая и двух делопроизводителей, 17 человек.

Хотелось бы нам с отцом протоиереем где-нибудь вместе, но не удалось, он остановился у сына, университетского студента, на Васильевском Острове, но находит квартиру неудобною и не может отыскать поблизости другой квартиры. Не дождавшись его и не желая забиваться на Васильевский, я нашел себе квартиру на Невском проспекте против Николаевской улицы в доме № 98, Лопатиных, квартир. № 25. И вот мой адрес, если Вашему Высокопреподобию угодно будет сделать мне какое-нибудь поручение.

За сим прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершенным почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейшим слугою

э. о. профессор Александр Лавров

1 мая 1870 г.

С.-Петербург

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Не тотчас отвечал я на письмо Вашего Высокопреподобия от 9 мая, потому что изчезоша в суете яко дым дние наши. Простите.

Душевное благодарение приношу Вашему Высокопреподобию за призывание Божией помощи на дело наше. Она нужна, крайне необходима нам теперь. Дух мира сего, сильный и всегда, теперь, как мне кажется, действует с особенною силою и даже не в одних сынах противления, но, к глубочайшему прискорбию, и в тех, которые ex officio должны были бы быть и действовать яко сыны благодати. Москва⁶⁴ однако же не с ними. И я, Ваш всеусерднейший слуга, за записку, читанную мною во втором заседании, уже имею прозвище обскурантиссимуса, которого и председатель либеральнее. Силы наши весьма слабы со внешней стороны, хоть истина и на нашей стороне. Только одно заседание у нас будет еще до отъезда председателя. Затем он высказал мысль, что по отъезде своем учредит маленький комитет для продолжения дела. Молимся и ваших молитв просим, чтобы нас не оставили в этом комитетике. Отрясши от ног прах сего, хоть и царствующего града, на крилах яко голубиных поскорее хотелось бы полететь в весь некую⁶⁵.

На вопросы Вашего Высокопреподобия, по наведении справок, вот какие имею честь дать ответы: 1. Директор Канцелярии Обер-Прокурора не знает ничего о представлении к наградам, сделанном нашею Академиею; говорит, что при нем не было, и высказывает предположение, не лежит ли еще у Владыки нашего это представление. 2. О перемещении нашей Академии в Москву⁶⁶ в официальных сферах никто не говорит, и никакой об этом мысли нет. Все, к кому я мог обращаться с этим вопросом, только смеются. «Кто вам сказал?» – Да в газетах пишут. – «Мало ли что в газетах мелют. Ведь у вас денег на это нет, а у нас и подавно не бывало». Была речь, но только речь, в Св. Синоде о другом перемещении – именно о перемещении Казанской Академии в Вильну⁶⁷. Дорогостоимость Академии г. Обер-Прокурору сильно не нравится, и он высказывал мысль, что можно бы соединить по две в одну. Тогда 200 000 было бы экономии. Но прибавил: пусть не при мне это будет. – 3. О высылке программ семинарских в Академию директор обер-прокурорской канцелярии обещал не забыть и принять меры, чтобы они были высланы.

О Преосвященном Иоанне⁶⁸ в виде слуха напечатано уже в «Голосе» 19 мая и в «Биржевых ведомостях» 20 мая. Кафедра будет в Сан-Франциско; а пока там устроена будет церковь и все, епископ будет жить в Нью-Йорке. Именование, если не ошибаюсь, Курильский и Алеутский. Пишут в «Голос», что Биеринг⁶⁹, недавно присоединившийся к православной Церкви и теперь уже имеющий сан священства (хотя будто бы и имеет женою вдову) будет в свите преосвященного Американского.

Преосвященный Рязанский⁷⁰ поручил мне передать, что он посылает Вашему Высокопреподобию и Академии благословение и почитание. Он на лето остается в Петербурге, а из этого заключает, что и зиму продержат.

Обер-прокурор уезжает в имение 2 июня.

Кудрявцеву посланы уже замечания с откровенным признанием, что рассуждение потеряно, и с подписанием, чтобы он исправлял по черновой.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия и молитв, с совершеннейшим почтением и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

экстр.-орд. профессор Александр Лавров.

21 мая 1870 г.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший Отец Ректор!

Напутствуемый благословением Вашего Высокопреподобия, я благополучно совершил путешествие до Петербурга. В Москве принимал благословение Владыки по возвращении его из Никитского монастыря, часу в третьем, и после сего отправился в Петербург один. Иван же Николаевич остался в Москве еще дня на два дожидаться Киевских⁷¹, с которыми и поедет в Петербург.

Одно поручение Вашего Высокопреподобия я исполнил и сообщаю сущность полученных мною справок. Представление о новой кафедре⁷² утверждено Св. Синодом, но в виде довольно искалеченном, согласно мнению Духовно-Учебного Комитета, писанному Чистовичем. Чистович критикует обе части академического представления – и о сущности и о служебных правах преподавателя. О сущности замечает что-то вроде того, что у нас нет Гумбольдтов, которые могли бы построить картину в роде Космоса и что без этого преподавание будет частичное, не цельное, и проч. О служебных правах преподавателя замечает, что несправедливо ординарного производить в экстра-ординарного и для всех и будущих преподавателей предмета создавать одно положение; будущие могут быть и доценты и ординарные. Впрочем, ухищрения сего чиновного мужа, вероятно, будут выписаны в бумаге, которая будет послана в Академию. Теперь протокол находится в подписании у членов Синода. Заключение Учебного Комитета, с которым согласился и Синод, вкратце следующее: «По сим (Чистовичевским) соображениям Учебный Комитет не находит справедливым удовлетворить ходатайство Московской Академии. Но из благодарности к дару Высокопреосвященного Иннокентия и имея в виду § Устава, допускающий введение новых предметов, можно разрешить преподавание этого предмета приватным образом и поручить оное бывшему профессору Голубинскому с вознаграждением, назначенным Высокопреосвященным Иннокентием».

Я для своего дела приехал еще рано: никаках и приготовлений к началу заседания нет. Председатель назначает первое заседание в следующий четверг, и заседания имеют быть только один раз в неделю. Председатель находит, что все главное нами уже сделано. В продолжение вакации, впрочем, никто не делал ничего.

Обер-прокурор возвратится к 19 октября. Теперь в Харьков, где пробудет недели две.

В Вильне в ректора избран наш Н.И. Дмитревский⁷³. Но там – семинария и монастырь, и все ученики живут в монастыре. Св. Синоду предложить теперь разрешение вопроса – как поступать в подобных случаях избрания – допускать ли жить таковым вне заведения, или же их не утверждать и назначать монашествующих.

Поместился я пока у старой хозяйки, но только на время. Нужно искать новую квартиру. С приездом Ивана Николаевича нужно будет заняться и этим.

Иван Александрович Ненарокомов свидетельствует Вашему Высокопреподобию почитание.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с душевным почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

эк.-орд. профессор Александр Лавров.

18 сент. 1870.

СПБ.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Настоящее письмо мое будет получено Вами близ нашего Академического праздника, а может быть и самый праздник. Покорнейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, принять мое искреннейшее поздравление с нашим радостным праздником, радостным тем более, что он в первый раз празднуется в нашей Покровской Церкви⁷⁴. Да хранит Матерь Божия труждающихся под ее благодатным осенением!

Начались и наши занятия. В четверг 24-ого было первое заседание, утешившее меня. Здесь прошел вопрос об устройстве церковного суда в епархиях непременно с участием архиерея. Противники (Киевские и юрисконсульт) победоносно отражены и разбиты, как Швед под Полтавой или как Наполеон под Седаном, благодаря энергичному настоянию председателя и Богословского. Принято, впрочем, не мое предположение, развитое в записке, а другое, предложенное одним из светских. Архиерей будет не председателем суда, непосредственно и лично в нем участвующим, как я предполагал, а он будет 1) предавать суду и 2) утверждать решение суда и, в случае несогласия с решением суда, преповождать дело с своим мнением в Синод. Это по образцу полковых судов, и деятельность архиерея по этому предположению точь-в-точь такая же, как деятельность полкового командира. Признаюсь, мне более нравится мое предложение, потому что при нем суд церковный наиболее сближался бы с общим, а не с исключительным судом, и потому, что при нем сохранялась бы та черта древнего и нынешнего церковно-судного устройства, по которой архиерей есть προκα θ ήμενος τῆς κρίσειος. Но что делать? Хорошо, что и в таком виде власть архиерея в суде останется. – Заседание будет по одному разу в неделю: светские решительно отказываются собираться чаще.

Преосвященнейший Алексий⁷⁵ на мое замечание о том, что предположение Академии о новой кафедре утверждено в изуродованном виде, заметил: после можно будет все исправить, а теперь Слава Богу и за это.

Поместился я и на постоянной квартире – на Большой Морской, дом № 27 Лауферта кв. №3. Иван Николаевич жил в моей квартире четверо суток, а теперь поместился в доме Сазикова рядом с тем, в котором я живу. Видимся часто, может быть, даже вместе будем и обедать. Это – очень близко от Исакиевского Собора и памятника Императору Николаю; близко и к Синоду. Но сильно дороги квартиры. За 20 р. я имею две маленькие комнаты без всяких удобств. А Иван Николаевич платит 47 рублей за одну комнату.

На нынешнем диспуте Чельцова⁷⁶ я не был, хотя и хотелось. Мучусь от зубной боли и бессонницы, и должен держаться дома. К довершению скуки, при этих болезнях и не делается дело.

Преосвященнейший Макарий, когда я к нему являлся, говорил с сожалением о Преосвящ. Иоанне – особенно с той стороны, что ему скуден назначен оклад. Он говорит, будто и церковь, которою его снабдили, он оставил в Англии, потому что денег на перевозку не ассигновано, а даром англичане не везут⁷⁷. Катакази же будто бы пишет, что без великолепия и пышности православному архиерею незачем и являться в Америку.

Прося себе благословения и молитв Вашего Высокопреподобия с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всеусерднейшим слугою

э.-о. профессор Александр Лавров.

27 сентября 1870.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 3 октября я имел честь получить и по предметам поручений Вашего Высокопреподобия произвел некоторые исполнения.

Ваше Высокопреподобие изволите спрашивать о правилах, какими в Петербургской Академии положено руководствоваться при возведении в степень Доктора и при защищении диссертаций. Я обращался с этим вопросом к Барсову, нашему сочлену, и он принес мне июльскую книжку Христианского Чтения за нынешний год, в которой на стран. 33–34 (Журнал. Совета Академии) напечатаны правила на производство во все ученые степени – и в докторскую. Другого, кроме сего, ничего у них нет.

За экземплярами Академического Устава обращался я в Духовно-Учебный Комитет, и там, при содействии и совете любезного Кокшарова⁷⁸, сделал заявление на бумаге в Хозяйственное Управление, что Московская Академия имеет нужду в 20 экземплярах Академического Устава и просит их выслать в Правление Академии. Обещали наблюсти, чтобы Хозяйственное Управление не слишком медлило исполнением этой просьбы. Кстати попросил уже и семинарских программ для Академии пять экземпляров. Это обещали из Комитета доставить мне прямо, когда дело пройдет все мытарства, ибо и об этом нужно докладывать обер-прокурору. Жаловался им на это, и сами они говорят, что нелепо это делается; но виновато в этом главным образом Хозяйственное (Управление), а отчасти и мы многогрешные, не просящие, ибо только просящим дается. Просила Петербургская Академия, и дали ей пять экз. программ. Выпросил кстати пять брошюр ревизорских отчетов⁷⁹ для Академии и препровожу Вам для любопытства.

Радуюсь издали успешному ходу дела по наполнению Академии преподавателями⁸⁰. В М...ове⁸¹ Академия сделает, кажется, важное приобретение. Молодые пойдут нашим путем и трудолюбивые принесут пользу во время свое.

Nos festinamus lente. По одному разу в неделю только заседаем. Светские решительно не хотят собираться чаще. Дела идут так себе, иногда согласно с мыслями Вашего покорнейшего послушника, иногда немножко и против. Участие архиерея в суде – допущено, гласность принята, низшая инстанция суда – единоличная с наименованием духовный судия – также признана необходимою. Пока и только еще. Впереди много дела. Для ускорения мы духовнии, с ведома председателя, будем частным образом собираться у Петербургского члена, протоиерея Содальского, для подготовки и спевки между собою. Последнее, впрочем, очень сомнительно. Попытка спевки Москвы с Киевом была сделана, но решательно не удалась из-за архиерея. Что-то будет дальше? – Я теперь печатаю мою вторую записку – о предметах церковного суда. Да на меня же возложил председатель составление журналов заседаний, так как работы делопроизводителя ему не понравились. Понравятся ли мои – не знаю. А мне не очень нравится превращение из члена в писаря, да и делу моему может помешать. Впрочем, делать нечего и исполнять нужно. Три журнала уже составил, и дальше после каждого заседания составлять будет легче, – если оставят при этой работе.

Нового в нашем здешнем царствующем граде мало слышу, проводя жизнь исключительно домашнюю и почти никого из своих знакомых не видя. – Обер-прокурор возвратится 19 октября. – В начале сего месяца назначен, наконец, протоиерей Исакиевского Собора – бывший прежде протоиерей Вознесенской церкви Петр Лебедев, до служения у Вознесения служивший лет тридцать в Горном, или инженерном, или одном из тысячи здешних корпусов.

К утешению Димитрия Феодоровича⁸² покорно прошу Ваше Высокопреподобие, если возможно, довести до его сведения, что состоявшееся в Учебном Комитете и Св. Синоде решение по его делу не есть следствие каких-либо частных и случайных причин и соображений, а есть следствие общих начал, которых держится Комитет и которые, как мне объяснял Кокшаров⁸³, состоят в том, чтобы тип Академии, созданный новым Уставом, поддерживать в чистом виде и свободным от всяких наростов. Вследствие сего и ходатайство Казанской Академии о своих миссионерских кафедрах⁸⁴ разрешено в таком же смысле, как и наше.

Погода здесь стоит такая, какая может быть только в самую дурную осень. Для геморроидальных людей это очень худо.

Решение по делу отца Михаила⁸⁵, вероятно, уже пришло в Академию. – Если бы возможно было Вашему Высокопреподобию при удобном случае показывать ему мои письма к Вам и принять на себя труд свидетельствовать ему мои поклоны, то я осмеливался бы просить об этом Ваше Высокопреподобие.

Прося себе благословения и молитв Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и глубокою преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейшим слугою

эк.-орд. профессор Александр Лавров.

12 октября 1870.

СПБ.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Исполнил я и два другие поручения, возложенные на меня Вашим Высокопреподобием – справлялся в Комитете о судьбе представления Академии о новых доцентах и был на докторском диспуте в Академии 25 октября.

Представление Академии о доцентах⁸⁶ еще в канцелярии Духовно-Учебного Комитета и Присутствию доложено не было. Но канцелярия уверяет, что никаких препятствий к удовлетворению ходатайств Академии не будет. Только просит канцелярия выставлять числа месяца на баллотировочных листах, чего на этих листах вовсе нет. Предупреждает еще канцелярия на будущее время, чтобы при представлениях о возведении в магистерскую степень все данные возводимого лица были приведены в должную струну, т.е. вероятно, так, как прежде чистил Егор Васильевич⁸⁷ данные в приемных списках, представляемых в Духовно-Учебное Управление. Указали и пример Киевской Академии. Оттуда представили одного к возведению на степень магистра и даже избрали его уже в доценты, между тем как в отметках его – по Догматическому Богословию 6¹/₂, по литургике, в доценты которой и избран – только 6 (от 10 начиная). Говорят, что они должны загубить сию душу и ни доцентом ни магистром не сделают по причине такой неочищенности данных.

Был я и на диспуте Нильского⁸⁸ 25 октября. ...

Посетителей было множество всевозможных родов, от звезд до чуек. Мы с Иваном Николаевичем пришли до начала ... за полчаса, но места все уже были заняты и едва можно было протесниться в зале. После образовалась даже давка, как бывает в Троицком Соборе в праздники. ...

Митрополит явился минут через 7 после часу. Довольно подробное и верное описание диспута помещено в № «Голоса» за 27 октября, который и препровождаю вместе с сим Вашему Высокопреподобию. Прибавлю к печатному мои личные замечания: Докторант сказал свою речь твердо, без запинки. Но самая речь заключала в себе немало околичностей: тут и Польский вопрос, и слова, сказанные Государем Императором раскольникам, и иное многое, что, по моему мнению, должно бы быть опущено. Защищался он ловко и ответы его былы большею частию удовлетворительны. Чельцова возражения мне показались особенно серьезными и высказаны были дельно и живо. Коялович⁸⁹ возражал также бойко и дельно, но мне показалось, что он не чужд был желания подкупить своих слушателей фразой: народ, народные бедствия от крепостного права, тягости ревизии для народа и проч. и проч. в том же роде о народе. И действительно он схватил несколько рукоплесканий.

Рукоплесканий более получил докторант; несколько Коялович. Чельцов – ничего не получил, должно быть по серьезности своих возражений.

По окончании диспута Митрополит сказал, что защиту признает вполне удовлетворительною и с удовольствием будет ходатайствовать пред Св. Синодом об утверждении докторанта в степени доктора; подзывал к себе Чельцова и благодарил за серьезность возражений.

Неоднократно в продолжение диспута было докторантом указано с похвалою на статью, напечатанную в «Прибавлениях к Творениям св. отцев»⁹⁰ о браке против новоженов; это он делал в ответ на возражения, почему он не полемизирует против раскольнических мнений о браке.

Наши комитетские дела медленно идут. Впрочем, обер-прокурор, приехавши, объявил юрисконсульту, что он очень интересуется этим делом, и спрашивал, скоро ли может быть окончено это дело. Юрисконсульт отвечал, что он надеется окончить это дело в три месяца. О если бы его устами да мед пить! – При сем имею честь препроводить Вашему Высокопреподобию мое мнение о предметах церковного суда, недавно отпечатанное, дабы Вашему Высокопреподобию известно было, что делегат Академии, Вами управляемой, не все спит (было бы, впрочем, правильнее сказать: почти вовсе не спит вследствие бессонницы). Кроме сего, составил, по приказанию председателя, журналы пяти заседаний комитета осенних, которые также будут отпечатаны и Вашему Высокопреподобию доставлены. – Кроме мнения, при сем препровождаю Вашему Высокопреподобию отчеты ревизоров о семинариях. Экземпляры Устава и программы должны быть уже высланы в Академию. Так меня уверили. – Если возможно, то я осмелился бы просить Вас, Ваше Высокопреподобие, сообщить мое письмо и мнение отцу Михаилу, при моем поклонении.

Погода здесь почти постоянно – отвратительная.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейшим слугою

э.-орд. профессор Александр Лавров.

28 октября 1870.

СПБ.

Так как Владыка⁹¹ приказал мне представить ему первую мою записку, то я осмелился, уже и без приказания, послать ему и другую. Хорошо ли я это сделал?

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреосвященнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Исполнил я поручение Вашего Высокопреподобия, возложенное на меня в письме от 29 октября. В канцелярии Духовно-Учебного Комитета о послужных списках мне объяснили, что из семинарий присылаются в Св. Синод только списки ректоров и инспекторов, как лиц Св. Синодом утверждаемых, что применительно к сему должно бы рассуждать и об Академиях, которым следовало бы высылать только списки ректоров и инспекторов, что вопрос сей в применении собственно к Академиям возбуждаем не был, и что Академии Петербургская и Киевская никаких списков не представляли. Вот в каком положении находится этот вопрос по настоящее время.

Сергей Константинович⁹² утвержден Св. Синодом, как сказывал мне преосвященный председатель нашего комитета.

Перевод Свящ. Писания Св. Синодом⁹³ продолжается. Сему труду посвящается одно из заседаний Св. Синода, собственно понедельничное, когда члены собираются к первоприсутствующему, на библейное заседание, как выражаются синодские сторожа.

По исполнении Ваших поручений, позвольте, Ваше Высокопреподобие, обратиться к Вам с следующею просьбою: во время представления мною одного комитетского журнала преосвящ. председатель выразил желание, что он очень желал бы и ему весьма нужно бы познакомиться с находящимися в нашей Академической библиотеке Волоколамскими рукописями⁹⁴, и спрашивал – не может ли быть выслано ему описание сих рукописей⁹⁵ не на долгое время.

При сем прилагаю тезисы Нильского.

Наши комитетские дела движутся медленно. Самый краткий срок для окончания наших дел, указанный обер-прокурору юрисконсультом, три месяца. И дай Бог, чтобы это оправдалось. – Журналы наших заседаний печатаются, и редакция, которую я даю комитетским рассуждениям, председателем и некоторыми членами не осуждается.

В Казанской Академии помощником ректора по Богословскому отделению сделан сам ректор⁹⁶.

Во исполнение указа о неподавших курсовые рассуждения⁹⁷, Киевский Митрополит представил, что таковых из Киевских воспитанников – 15 человек, которые и должны будут низойти до училищ.

Душевную благодарность приношу Вашему Высокопреподобию за благожелание и призывание Божьей помощи на делание мое и усердно прошу преподать мне Ваше благословение и напутствовать благожеланиями и на будущее время.

С совершеннейшим почтением и душевною преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

э.-о. профессор Александр Лавров.

5 ноября 1870.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Ныне утром послал я письмо Вашему Высокопреподобию. А вечером ныне же открылась нужда вновь писать Вам. Пред заседанием комитета преосвящ. председатель наш обратился ко мне с вопросом: не может ли быть ему выслана находящаяся в нашей Академической библиотеке рукопись: «Сборник Митрополита Даниила» ⁹⁸ на некоторое время? и поручил мне обратиться с сим вопросом к Вашему Высокопреподобию. Если бы такая высылка не оказалась невозможною, и желание преосвященнейшего Макария подлежащим удовлетворению, то не признаете ли, Ваше Высокопреподобие, возможным приказать выслать рукописи, о чем я писал в предшествующем моем письме, прямо на имя преосвящ. Макария, живущего на Васильевском Острове в 15 линии, на Псковском Подворье. Если же его просьба не подлежала бы удовлетворению, то я всеусерднейше просил бы Ваше Высокопреподобие известить о сем меня, дабы я довел до его сведения, что удовлетворение его желания невозможно.

Прилагаю при сем тезисы Чельцова, ныне мне доставленные Барсовым.

С совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

э.-о. профессор Александр Лавров.

5 ноября 1870.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Душевную и глубочайшую приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за сочувственные и одобрительные о моих трудах слова, начертанные в письме от 14 ноября. Вы воззрели не на достоинство моих трудов, которого они сами в себе не имеют, а на намерение, с каким они предприемлются, и, как Оный Любочестивый Владыка, похвалили сие намерение в соответствующем делании. Здесь, подобное Вашему, сочувственное и ободрительное к моим трудам отношение я встречаю только в одном земляке моем Иване Николаевиче. Прочая наша братия, слава Богу, если относится равнодушно; светская же сторона положительно враждебно и недоверчиво встречает и мои печатные записки и заявляемые мнения. Поднята была буря даже против редакции журналов, которую теперь держу я. Иногда смущаюсь этим, иногда отношусь равнодушно, успокаивая себя тем, что делаю дело по совести и крайнему разумению. В милости Божией и помощи имею нужду, а все прочее пусть идет, как Богу угодно. – Преосвящ. председатель ко мне довольно милостив.

Обещанные мною журналы наших заседаний, которых доселе напечатано 8, не посылаю Вашему Высокопреподобию, а привезу все вместе на празднике, так как нас к тому времени обещают распустить не совсем, конечно, а только на праздники. Дела еще очень много у нас. Для ускорения в прошедшем заседании председатель предложил собираться по дважды в неделю: по вторникам и четвергам. Для меня лично это будет значить, что вместо одной лекции в неделю я должен буду написать и прочитать две. Составление каждого журнала стоит лекции, так как иной журнал занимает страниц 17 печатных формата моей записки. Затем нужно прочитать его в комиссии, состоящей, кроме меня, еще из двух членов. После сего он поступает к председателю и потом печатается.

О рукописях преосвящ. Макарий хотел отнестись письмом к Вашему Высокопреподобию. Не знаю, исполнил ли он свое намерение.

Душевно обрадован я восстановлением нашего журнала⁹⁹. Желаю сему важному делу полного успеха.

Из новостей здешних мало знаю, сидя более дома. – Учреждено два викариатства – в Кавказской-Ставропольской епархии и в Тобольской. Кто кандидаты, еще не известно. – Адрес Московской Думы¹⁰⁰, о содержании которого Вы, конечно, изволили слышать, говорят, смутил Государя и произвел тяжелое впечатление: в особенности вследствие неблаговременности сделанных в нем заявлений. – В Петербургских газетах было напечатано в виде слуха, что Полисадов¹⁰¹ оставляет свою кафедру в Университете. На мои расспросы о причинах мне объяснили, что это вследствие неосторожного выражения его на кафедре о тараканах. В один из морозных дней он говорил с кафедры, как благодетелен может быть теперь мороз для того, чтобы приморозить тараканов, обложивших Париж¹⁰². Это дошло будто бы до Государя, и не понравилось. – Составлены и едва не прошли уже в Синоде правила о том, чтобы окончившие курс в духовных Академиях студенты были строже обязываемы к выполнению обязательной за воспитание службы¹⁰³. Чуть ли не предположено вносить это в дипломы. Но за сим неудобство нового порядка назначения¹⁰⁴ в семинарии чувствуется и здесь, и, кажется, предполагают его отменить, предоставив право назначения Академиям по-прежнему. Директор канцелярии обер-прокурора¹⁰⁵ говорит, что по этому предмету бывает бумаг более 1000 №№, и ему хочется свалить с себя эту обузу. – Отец ректор здешней Академии очень доволен новыми порядками, введенными новым Уставом. Так ли это и у нас?

Измаил Иванович Срезневский¹⁰⁶ поручил мне передать Вашему Высокопреподобию его почитание.

Обер Секретарь Мордвинов именуется Владимир Павлович.

Прося себе благословения и молитв Вашего Высокопреподобия, с глубочайшим почитанием и совершенною преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейший слуга

э.-о. профессор Александр Лавров.

Отцу Михаилу при удобном случае прошу передать мое почитание.

1 декабря 1870.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Напутствованный благословением и благожеланиями Вашего Высокопреподобия, я благополучно и без путевых промедлений прибыл в царствующий град Св. Петра¹⁰⁷ во время, назначенное железнодорожным расписанием. У богослужений был в Исакиевском соборе. После обедни ходил на Неву ко Дворцу, но по близорукости, без очков, мало видел; видел много митр, еще большее число камилавок, усмотрел Государя и затем множество лент разных цветов. Погода была хорошая, 7⁰/₀. Но развода в тот день не было, а был 7 числа. Наш Владыка не был в процессии и, хотя здравствует, но служил у себя на подворье. К нему являлся я 7 числа. И Владыко и все подворские здравствуют.

Поручение Вашего Высокопреподобия я исполнил. Н.А. Елеонский, А.П. Лебедев, А.П. Смирнов и особо от них, по другому докладу, П.И. Цветков¹⁰⁸ утверждены исправляющими должность штатных доцентов, а И.Д. Петропавловский¹⁰⁹ – на правах приват-доцента. Бумага об этом или уже послана в Академию или скорл будет послана. Но и прежде получения бумаги, по изъяснению директора канцелярии Обер-Прокурора, Академия может не иметь сомнений в расчете жалованьем двоих допущенных к чтению лекций как штатных доцентов и одного как приват-доцента.

Представление Академии о физическом кабинете¹¹⁰ будет утверждено во всей силе. Вчера (8-ого числа) получено в Синодской канцелярии от Хозяйственного Управления для доклада Св. Синоду предложение Обер-Прокурора об этом предмете, которое заключается тем, что Обер-Прокурор, во внимание к ходатайству Митрополита и к пожертвованию его¹¹¹, признает справедливым удовлетворить ходатайство Академического Совета. Вероятно, пройдет еще недели две или три прежде, чем бумага придет в Академию.

При свидании я докладывал Вашему Высокопреподобию, что есть возможность Академии получить из здешней Синодальной библиотеки дублеты старопечатных и других (сие на всякий случай) книг¹¹². Кроме книг, в Синодальной Библиотеке хранятся и старинные иконы, которые также предположено раздать учреждениям, которые будут о том просить. О книгах было уже докладывано и Св. Синоду в том смысле, чтобы их разослать в библиотеки академий и семинарий. Я спрашивал Афанасия Феодоровича¹¹³, как это сделать, и он мне сказал, что сделать это должно чрез письмо Вашего Высокопреподобия к Обер-Прокурору. Не благоволите ли Ваше Высокопреподобие ускорить этим делом. Начальник Архива и Библиотеки Григорович говорил мне, что нужно спешить этим делом: едет или скоро приедет Филимонов за иконами. Иконы, может быть, были бы неизлишни для предполагаемого Церковно-Исторического при Академии музея.

Мне сказывали, что отрицательно отвечено отсюда на ходатайство о кандидате для кафедры Славянских наречий¹¹⁴. Кроме причин, изложенных в отношении к Вашему Высокопреподобию, к такому ответу были другие, сообщенные о. Протоиереем Раевским¹¹⁵.

В нашем комитете было уже заседание 7-ого числа. Далее заседание будет по одному разу в неделю: говорят, что все заняты. Конечно, мне при этом полегче¹¹⁶. Но дело, вероятно, будет тянуться. Для ускорения назначены из членов комитета комиссии, которые будут предварительно обсуждать и подготовлять вопросы. Ни в одну из сих комиссий я не назначен.

Адрес мой теперешний: На углу Гороховой и Малой Морской Д. № 9 – 12 Татищевой, кв. № 30.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

экстр.-орд. профессор Александр Лавров.

9 янв. 1871.

С.-Петербург.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Исполнив приказание Вашего Высокопреподобия, имею честь представить прочитанные мною рассуждения студентов Менагиаса и Ивана Никольского с моим мнением о каждом из сих сочинений. При сем Вашему Высокопреподобию имею честь изъяснить, что руководствуясь указом Св. Синода о чтении курсовых рассуждений, о котором я слышал бывши в Академии, я не дозволял себе делать никаких отметок на рассуждениях и мнения мои представляю в запечатанных конвертах.

В моей здешней жизни, после письма моего к Вашему Высокопреподобию от 9 января, ничего особенного не произошло. Комитет собирается по одному разу в неделю, и дела идут довольно медленно. – Когда придет делу конец – совершенно не видно.

Рассуждения с мнениями об них препровождаю по почте, в посылке.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейшим слугою

э.-о. профессор Александр Лавров.

19 янв. 1871.

С.-Петербург, Гороховая, д.9 Татищевой, кв.30.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 21 числа я имел честь получить 24.

Ходатайство Вашего Высокопреподобия об отпуске для Академии книг и икон удовлетворено вполне, и мне дозволено отбирать и книги и иконы¹¹⁷. Начал я с икон и, не будучи сам знатоком этой части, по совету бывшего здесь и отбиравшего уже иконы для Общества любителей духовного просвещения Д.М. Струкова, обратился за помощью к киевскому иеродиакону Алипию, хорошему живописцу, который с любезною готовностию и отбирал со мною иконы вчера (20 числа), и ныне опять согласились мы заняться тем же делом от часу до 4-х. Наотбирал он мне вчера до 30 икон. Для общества любителей Д.М. Струков отобрал 134 иконы и говорит, что частью этих икон – даже до 60 – Общество может поделиться с Академиею. Выбор делается более чем из 1000 икон. Но мы все – и Струков, и я с Алипием – только отбираем иконы. Окончательное же разрешение об отпуске оных последует, когда все претенденты сделают выбор. Одного из претендентов – Филимонова – поджидают и в гневном расположении духа: они с Дашковым первые заявили претензию, а отбирать придется им последним. – Отобравши иконы, приступлю к отобранию книг. Говорят – более сотни названий может быть предоставлено нам. Любезнейшие мои – Григоворич (начальник Архива) и Барсуков (библиотекарь)¹¹⁸ до того обязательны и предупредительны, что мне даже стыдно: они ухаживают за мной как за родным: я могу у них заниматься и отбирать книги и иконы не тогда, когда им удобно, но когда я захочу. В пользу ученого учреждения они готовы сделать все. Впрочем, и то нужно сказать, что они ученики доброго учителя в сем деле А.Ф. Бычкова и служат вместе с ним в Археографической Комиссии.

Представление о награждении храмоздателя нашего Алексея Васильевича¹¹⁹ дня три тому назад поступило к Обер-Прокурору, но еще не доложено ему директором. Письмо Вашего Высокопреподобия к графу Димитрию Андреевичу¹²⁰ было бы теперь весьма благовременно. Говорит Иван Александрович¹²¹, что графом Государю это дело может быть должено или вскоре, так как он вскоре должен иметь доклад у Государя, или же пред Пасхою.

Представление о награждении наших академических наставников, не имеющих духовного сана, получено в Канцелярии Обер-Прокурора и будет подлежать рассмотрению в Великий пост с тем, чтобы быть внесенным или в пасхальный список, или же направленным по обычному пути в Комитет Министров. О лицах священного сана представление, говорит Иван Александрович, доолжно пойти мимо его Канцелярии прямо в Синод. Рассмотрение и там бывает в Великий же пост.

Слух о ревизии Академий, по собранным мною сведениям, совершенно не имеет основания. И.А. говорит, что никаких ревизий Академий быть не может, как нет никаких ревизий Университетов.

Наши дела идут обычным, медленным путем, и конца еще не видно.

Дело о цензуре¹²² на днях доложено в Синод и прошло. Синод согласился с выводами, с мотивами же, помещенными в начале, не согласился. Я не имел этого доклада. Вашему же Высокопреподобию, без сомнения, ясно и известно – в чем состоят выводы и мотивы. Препровождают во II-е Отделение и командируют туда Ивана Александровича для объяснений. Конец и этого дела, вероятно, еще далек. – Говорят, при рассуждениях в Синоде была речь и о том, чтобы наши цензора, сколько их будет состоять при общей светской цензуре, были рясоносцы.

Если бы не пришлось мне писать Вашему Высокопреподобию на сырной неделе – земное поклонение творю Вашему Высокопреподобию и со слезами прошу простити ми вся, елика согреших пред Вами словом, делом, помышлением и всеми моими чувствы.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

всепокорнейшим слугою

э.-о. профессор Александр Лавров.

27 января 1871.

С.-Петербург. Гороховая Д.9, кв.30.

Послал я Вашему Высокопреподобию рассуждения Менагиаса и Ивана Никольского 19 числа.

Прилагаю вырезку из 27 № «Голоса» со сведениями о Преосвящ. Иоанне¹²³.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Имею счастие принести Вашему Высокопреподобию мое душевное приветствие с светлым и радостным праздником, яко воистину воскресе Христос. Воскресый из мертвых Спаситель да озарит Вас светом и радостию Своего воскресения!

Не пришлось мне нынешний праздник лицезреть Вас, Ваше Высокопреподобие. Это случилось главным образом оттого, что после каждого нашего сезона на каникулярное время остаются хвостики дел; и в настоящий раз остались таковые хвостики, с которыми и нужно покончить в каникулярное время, имеющее продолжаться у нас до 8-го апреля. Слава Богу, председатель наш выразил желание окончить дело к июню и, кажется, довольно твердо. Но исполнится ли это – Бог весть, ибо человек предполагает, а Бог располагает. Некоторые скептические члены Комитета не верят этому и угрожают нам еще осенним сидением, чего не дай Боже. Собственно дело наше иногда движется, иногда стоит, иногда пятится назад. При редких заседаниях наших мы нередко уклоняемся в стороны и время теряем понапрасну. Когда-нибудь дело наше должно будет явиться на суд, и тогда всем видно будет – что и как мы сделали.

Делу о книгах и иконах для нашей Академии доселе еще не дано никакого движения.

На шестой неделе получено известие о кончине Кишеневского Архиепископа Антония¹²⁴.

Здесь новые доктора произникают. 7-го марта был докторский диспут Горчакова¹²⁵, на котором и я был. ... Тезисы его при сем прилагаю. – В мироносичное воскресение будет диспут Чистовича.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

преданнейшим слугою

Э.-о. профессор Александр Лавров.

25 марта 1871 г.

С.-Петербург. Гороховая. Д.9, кв.30.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 31 марта я имел честь получить 1 апреля.

Желаемые Вашим Высокопреподобием сведения о деле касательно награждения Алексея Васильевича я получил от директора канцелярии Обер-Прокурора. Дело по-прежнему в неопределенном и нерешительном положении. Письмо Вашего Высокопреподобия с ходатайством о награждении доложено Обер-Прокурору; но движения этому делу не дано за краткостию протекшего со времени получения А.В.-чем последней награды срока. Спрашивал я г. директора – каким бы образом этому делу дать дальнейшее движение к благоприятному концу. Он отвечал, что можно бы повторить частное от лица Вашего Высокопреподобия ходатайство с указанием на продолжаемые храмоздателем новые пожертвования (я говорил г. директору о пожертвованных в церковь занавесах).

По делу о книгих и иконах также еще нет движения, или по крайней мере оно не дошло до низших сфер, имеющих непосредственно исполнять это дело. Сомнений же в исполнении ходатайства Академии по этому предмету, говорят, не должно быть никаких.

Наши работы после праздника возобновились, и в четверг уже было первое заседание: ход дел – обычный. С следующей недели будем иметь по два заседания, и между прочим в первое заседание будет подвергнута рассмотрению моя записка о предметах церковного суда. Устоит ли это дело, Бог весть. Со всех сторон нападения – и в комитете и в литературе. Православное Обозрение в мартовской книжке доказывает, что судная власть архиерея не основана ни на Свящ. Писании, ни на церковных правилах, и что люди, утверждающие противное, действуют так или по невежеству, или даже по неблагонамеренности¹²⁶... До чего мы дожили! Нужно сознаваться или в невежестве, или в неблагонамеренности... Но это еще не главное. Важнее действие, какое могут оказывать подобные статьи на ход самого дела. Наши оппоненты и из нашего лагеря и из противного еще с большею храбростию будут говорить, что судная власть архиереев – не догмат, и что, следовательно, суд духовный без архиерея устроить возможно, и будут указывать на напечатанное в наших же духовных органах.

Здесь говорят о предпринимаемом, под редакциею Ректора здешней Академии, издании духовной газеты «Церковный Вестник»¹²⁷. Газету эту хотят сделать официальным органом Св. Синода и обязательною для всех Церквей.

В воскресенье 11 апреля имеет быть третий диспут в здешней Академии¹²⁸. Тезисы при сем прилагаю.

В настоящее время в Государственном Совете идет самая оживленная борьба между классиками и реалистами. В первом бывшем по этому предмету заседании Министр Просвещения¹²⁹ говорил три часа. Но защитников классицизма в составе этого комитета – меньшинство – Министр, Строганов, Титов и частию князь Урусов. На противной стороне шесть членов и между ними Государь Наследник. Сам глава классицизма Катков¹³⁰ здесь. Газеты также не бездействуют.

О наградах нашим высшим духовным лицам доселе не напечатано в газетах. Главные награды: Алмазные знаки св. Александра Невского – Литовскому¹³¹ и Херсонскому¹³², Владимира 2-й ст. – Волынскому¹³³ и Полтавскому¹³⁴, Анны 1-й ст. – Орловскому¹³⁵, Олонецкому¹³⁶, Уфимскому¹³⁷, Ладожскому¹³⁸, и ректору здешней Академии¹³⁹.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

Э.-о. профессор Александр Лавров.

Известно ли Вашему Высокопреподобию о кончине Александра Матвеевича Бухарева, последовавшей 2 апреля в Переяславле¹⁴⁰.

11 апреля 1871 г.

С.-Петербург. Гороховая 9, 30.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

В настоящий раз осмеливаюсь беспокоить моим писанием Ваше Высокопреподобие вследствие поручения Преосвященного Макария, который возложил на меня обязанность передать Вашему Высокопреподобию его просьбу – приказать канцелярии дать ему сведение о том – получена ли в Академии возвращенная им рукопись «Сборник Митрополита Даниила». Он полагает, что секретарь его забыл присовокупить в отношении просьбу об уведомлении и что по этой причине, а не вследствие неполучения в Академии рукописи, нет к нему уведомления о получении рукописи.

Дела наши идут медленно. Собираемся теперь по два раза в неделю, но стоим доселе еще на первом пункте пересматриваемых положений о том – в каких случаях духовные лица должны подлежать духовному суду. Спорам и препирательствам не предвидится конца. К лету, кажется, никаким образом не кончить нам нашего дела.

Об иконах и книгах доселе нет еще решения. Уверяют меня, что решение будет вполне удовлетворительное для нас.

Говорят о назначении в Кишинев старшего здешнего викария, Преосвящ. Павла¹⁴¹.

Церковный Вестник разрешено издавать Академии. Цена его – 2 руб. Объем – лист в неделю. Обязателен будет он для всех Церквей епархий, не имеющих епархиальных ведомостей, и, кажется, для благочинных всех епархий. Рассчитывают на 10 – 15 тысяч подписчиков.

При двух заседаниях дела у меня значительно прибавилось, и почти безвыходно должно сидеть дома. Поэтому и очень скуден мой запас сведений о делах в мире Божием и церковном. Из мира Божия доносится слух, что военная реформа¹⁴² не быстро пойдет, так как оказывается нужным на казармы 225 миллионов.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

22 апреля 1871.

С.-Петербург. Гороховая, Д. 9, кв. 30.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия, 40 рублей и реестр¹⁴³ я имел честь получить 28 октября. Благодарность, выражаемую Вашим Высокопреподобием мне, я принимаю как один из многочисленных знаков всегда и безмерно милостивого расположения Вашего Высокопреподобия ко мне, а не как что-либо мною заслуженное. Если я и делал тут что-нибудь, то только что сделал бы и всякий другой, принадлежащий к Академии и благо ее не считающий чуждым для себя. – Душевную благодарность приношу Вашему Высокопреподобию за реестр. Копию с него я представлю к синодскому делу, как принявший книги и иконы для доставления в Академию, и он будет точно соответствовать тому, который будет прислан в Синодальную Канцелярию от получившей Академии.

Исполнил я поручение Вашего Высокопреподобия о сроке для представления докторских диссертаций¹⁴⁴ служащими в нашей Академии. По точному смыслу указа Св. Синода о введении нового Академического Устава, как Вашему Высокопреподобию известно, срок этот начинается для всех Академий с 30 мая 1869 года. Но председатель Учебного Комитета¹⁴⁵, к которому я обращался с этим вопросом, и некоторые члены Уч.Комитета, при том бывшие, лично от себя рассуждают, что едва ли справедливо тот же срок почитать обязательным и для Академий Московской и Казанской¹⁴⁶ и что едва ли не справедливее было бы для этих Академий начальным сроком действия этого указа почитать введение в этих Академиях Устава. При этом председатель от себя, в виде своего личного мнения, изъяснил, что если бы Академия нашла нужным от себя возбудить этот вопрос, то мнение Учебного Комитета было бы именно такое, что для Академий Московской и Казанской действие этого указа должно начинаться со введения в них нового Академического Устава. В числе мотивов к такому именно изъяснению указа в представлении от Академии, если бы таковое признано было нужным сделать, могли бы, по мнению председателя, быть помещены следующие: 1) что до введения нового Устава некоторые наставники преподавали не по одному предмету и, кроме преподавания, несли другие должности, напр. Секретаря, библиотекаря и проч., 2) что возвышенные оклады жалованья получаются только со введения нового Устава и т.д.

Наши дела идут так себе, иногда медленно, а иной раз и с некоторым поспешением. Может быть, при Божией помощи, к новому году и освободимся от этой варварской блокады.

О вызове в Св. Синод нашего Владыки и Митрополита Киевского¹⁴⁷ готов уже всеподданнейший доклад, с которым на сих днях Обер-Прокурор поедет к Государю, и от него будет зависеть утверждение или неутверждение доклада.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

2 ноября 1871.

С.Петербург, Новый Переулок, Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 19 ноября я имел честь получить 22-го. Ныне (23) навел требуемые Вашим Высокопреподобием справки и об оказавшемся по справкам имею честь довести до Вашего сведения.

О размере вспоможения Евгению Евстигнеевичу¹⁴⁸ в путешествии говорят (И.А. Ненарокомов) лучше всего руководиться бывшим уже в нынешнем году примером отправления за границу Каринского¹⁴⁹. Ему Академия просила 2000, а Синод дал 1500. На эту сумму можно надеяться и Евгению Евстигнеевичу с сохранением, разумеется, и жалованья. Бумаги об отправлении Каринского напечатаны в журналах Петерб. Академии в Христианском Чтении.

О возобновлении ходатайства о наградах директор сказал, что возобновить это ходатайство можно, но в успехе он уверить с несомненностью не может. – Пасха покажет, что будет.

Приехал новый Главный Священник, вытребованный по телеграфу. В понедельник принимал присягу, а теперь, кажется, принимает уже и дела. – Причины столь ужасной катастрофы с прежним доселе не выяснились. Предлогов рассказывают много и, смотря по лагерям, одни обвиняют его, другие учинивших с ним такое дело. В начале декабря он отправляется в Москву к своему новому месту. При проводах готовятся ему большие овации. Из правоведов большая часть ему преданы искренно; и это сенаторы и другие важные чины.

Наши дела тянутся. Но когда придет бедам конец! При суждении М. Измаиловича¹⁵⁰ в вышних чиновничьих сферах было сказано, что без него одним тормозом в Комитете будет меньше и дело пойдет быстрее. Этот тормоз был во многих случаях с нами; и в нем лишаемся значительной для себя поддержки.

В «Петербургских Ведомостях» было (числа 14 – 17) бранная статья на нашу Академию. Я не читал этой статьи. Но сказывал об ней нам председатель пред прошедшим заседанием. Он думает, что нужно отвтечать и разъяснить заключающуюся в статье ложь.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

23 ноября 1891.

С. Петербург, Новый Переулок, Д. 3, кв. 3.

П.Ф. Комарову¹⁵¹ мнение Вашего Высокопреподобия я сообщил.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Телеграфическое извещение Вашего Высокопреподобия о присуждении мне награды в Бозе почившего Святителя Филарета¹⁵² я имел честь получит в двенадцатом часу 1-го декабря. – Душевную благодарность приношу Вашему Высокопреподобию за всегдашнее, неизменно-милостивое ко мне расположение. Прошу прощения, что умедлил ответом и выражением благодарности. Это произошло оттого, что всю прошедшую неделю меня мучила страшная зубная боль, препятствовавшая мне и заниматься и выходить из дому; а мне хотелось между тем побывать у какого-нибудь источника здешних новостей, дабы сообщить Вашему Высокопреподобию. В прошедшем заседании мне случилось узнать только об одном касающемся наших мест обстоятельстве. Делопроизводитель Комитета секретарь здешней консистории Камчатов сказывал, что на череду на будущий год вызываются отец Ректор Вифанский и Ректор Симбирский Афанасий.

Петр Фед. Комаров был у меня и говорит, что он избирает темою рассуждения: «Гавриил Митрополит Новгородский и С.-Петербургский», имея в виду некоторые неизданные материалы, хранящиеся у них в библиотеке, а также архивы синодский и консисторские, где надеется найти многое любопытное. Вскоре об этом он будет писать Вашему Высокопреподобию.

Поздравляю Ваше Высокопреподобие с первым Академическим торжеством¹⁵³. Душевно желаю, чтобы торжество сие было благоуспешно и для Академии плодотворно.

Евгений Евстигнеевич вчера благополучно прибыл в Петербург.

С совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностию и благодарностию, прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, имею счастие быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

6 дек. 1871.

С.-Петербург, Новый Переулок, Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Умедлил я извещением Вас, Ваше Высокопреподобие, о себе. Прошу милостивого прощения. Хотелось привести к концу пересмотр апологии¹⁵⁴, а только ныне удалось это сделать и отдать на почту. Не осмеливаюсь утруждать Ваше Высокопреподобие просьбою не умедлить напечатанием ее, хотя, мне кажется, прочитав мою отповедь, комитетские друзья мои, может быть, и не стали бы слишком высоко возносить свои рога. А то Лебединцев в последнем заседании на основании статьи Прав. Обозр.¹⁵⁵ кричит, что благочинный ныне запрещает священнослужение священнику. На основании мнения о первой апологии, высказанного нашим председателем, который прямо в заседании сказал юрисконсульту Степанову, хлопотавшему об учреждении прокуратуры: «после его (т.е. моей) статьи нельзя этого допустить», т.е. совсем устранить архиерея от суда, мне, конечно, по авторскому самолюбию, мечтается, что, может быть, и из второй апологии он почерпнул бы что-нибудь в пользу дела Церкви, если бы она поскорее попала ему в руки. Впрочем, доселе в прежних своих мнениях, т.е. о не учреждении прокуратуры и окружных судов, он тверд. И за это, кажется, должно сказать спасибо И.А. Ненарокомову, который на праздник утвердил его в той мысли, что это не есть желание Обер-Прокурора, вообще, по его замечанию, не особенно этим делом интересующегося. Когда он чем интересуется, то обыкновенно бредит этим и во сне и на яву: и при докладах каждому чиновнику о классицизме, и при всяком удобном и неудобном случае против реализма. О духовном же суде – нет ни с кем речей. Что то будет дальше? – Если бы не оказалось никакого препятствия, то я осмелился бы просить Ваше Высокопреподобие приказать сделать до 200 отдельных оттисков этой статейки и, когда будут готовы, выслать мне сюда.

Дела нашего Комитета, кажется, теперь пойдут быстрее. Председатель назначит теперь по два заседания в неделю и объявил, что к Пасхе ему хочется непременно окончить дело.

Обер-Прокурор возвратился 16-го числа и прямо уже в новый церковный дом. Этот дом принадлежал некогда графу Гурьеву – министру финансов; в нем для министра более 40 комнат, в числе которых есть громадные, например, зала с хорами, в которой более 40 дюжин стульев. За прежний дом предлагают 175 т. Для чиновников, лишающихся теперь квартир, будет выстроен новый огромный дом на Синодальном Подворье в Семеновском полку, где живал преосвящ. Нектарий¹⁵⁶. До этого времени Синод будет нанимать им квартиры. Такая участь ожидает и нашего Ивана Александровича, который с мая должен оставить теперешнюю прекрасную квартиру.

Владыка наш, по словам отца Гавриила, был принят в новый год Государем весьма милостиво. Государь спросил его о здоровье, и когда Владыка отвечал, что зрение его в том же положении, как было в августе, то Государь сказал: сожалею об этом, но надеюсь, что здоровье Ваше поправится, и желаю, чтобы оно скорее восстановилось. Весьма милостиво говорила со Владыкою и Государыня. В крещенье Владыка во дворце не был. Визиты в праздники делал. – Статья «Совр. Извест.» Владыке очень понравилась, как изъяснял он это Ивану Николаевичу.

Преосвященный Макарий говорил, что он получил от Совета нашего бумагу, но диплома¹⁵⁷ еще не получал. Впрочем, это говорил он нам тотчас после нашего приезда, 13 числа.

Отец Михаил в степени доктора¹⁵⁸ утвержден Св. Синодом. Синодский указ и докторский крест скоро должны быть посланы в Совет.

Измаилу Ивановичу¹⁵⁹ адрес я передал.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейший слуга

Э.-о. профессор Александр Лавров.

23 января 1872 г.

С.-Петербург Новый Переулок д.3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 28 числа я имел честь получить 30.

Глубочайшую приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за исправление погрешностей в моей статейке¹⁶⁰. – При предъявлении требования я действительно имел в виду только открывающуюся мне с точки зрения «Прав. Обозр.» возможность требовать восстановления. Поэтому, кажется, дело исправилось бы, если бы вместо слов: мы требуем, поставлены были слова: мы могли бы требовать, или же, как выражено в письме Вашего Высокопреподобия: этим оружием и нам можно было бы воспользоваться. – Покорнейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, исправить сие по Вашему усмотрению.

За: храбрый и храбрейший и проч. не стою и душевно благодарю Вас за очищение: при чтении полемических любезностей, прямо в лицо направленных, трудно удержаться от некоторого раздражения. Отсюда разные эпитеты вроде храброго и пр. При спокойном рассмотрении дела иначе представляются вещи и является сожаление о выпущенных снарядах.

Покорнейше благодарю и за исправление слов: нельзя же не отдать былому пресвитерству, действительно могущих подать случай к глумлению.

Усерднейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, принять на себя труд исправить и другие погрешности и места, могущие подавать повод к перетолкованиям.

О ходе дела касательно отсрочки представления докторских диссертаций¹⁶¹ я буду справляться и доносить Вашему Высокопреподобию, а равно наведу справку и о дипломе преосвящ. Макарию.

В Св. Синоде в среду 26 января был назначен к служению доклад об Овербековой литургии¹⁶²; но Обер-Прокурор случайно был позван к Великому Князю Константину Николаевичу и опоздал в заседание. Поэтому в среду не было этого доклада. – Чем то разрешится дело?

Мы окончили уже пересмотр положений судоустройства и судопроизводства, которые теперь уже печатаются. Пересматриваем в третий раз редакцию положений о предметах церк. суда и на этом, вероятно, немало провозимся. Между тем наши окружники ¹⁶³ подвизаются в газетах и чрез них стараются вынудить нас епархиальников к принятию их нелепого проекта. Deus meliora ! – часто говорил митр. Платон при виде подобных деяний. И нам остается только одно это воззвание. – Собираемся по дважды в неделю, исключая нынешней, по случаю Сретения.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с покорнейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейший слуга

Э.-о. профессор Александр Лавров.

31 января 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок, Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

В дополнение ко вчерашнему письму моему имею честь известить Вас, Ваше Высокопреподобие, что представление об отсрочке докторских диссертаций вчера (31 янв.) было слушано в Духовно-Учебном Комитете и большинством членов оного принято благоприятно. При обсуждении Чистович¹⁶⁴ заметил: «за что же наказывать ординарных профессоров, получивших это звание по прежнему порядку?» – Один из духовных членов (не сказали мне, кто именно) выразил мысль, что в таком случае и «нас, получивших магистерство по прежнему порядку, можно заставлять приобресть его еще по новому порядку». – Мнение Комитета в благоприятном для представления смысле будет формулировано к следующей середе (9 февр.); тогда же будет и подписано членами Комитета, затем в четверг (10 февр.) будет доложено Обер-Прокурору и после сего поступит в канцелярию Св. Синода для доклада Синоду. – Мнения Комитета большею частию утверждаются Синодом без изменения. Дай Бог, чтобы и на этот раз было так же, как и в большей части случаев.

Дело об Овербековой литургии, долженствующее быть доложено не без Обер-Прокурора, который бывает в Синоде только по середам, будет доложено не ранее 9-го февраля: ибо 2-е середа – праздник Сретения.

С совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейший слуга

э.-о. профессор Александр Лавров.

1 февраля 1872.

С.-Петербург. Новый переулок д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Приближается время поста и покаяния, и, вступая в сии святые дни, должно испросить прощение во всех прегрешениях. – Припадая к стопам Вашего Высокопреподобия, смиренно прошу прощения во всем, елика согреших пред Вами делом, словом, помышлением и всеми моими чувствы.

Дело о продлении срока представления докторских диссертаций, благосклонно принятое Комитетом и мотивированное теми же самыми мотивами, как и в Совете, уже прошло чрез руки Обер-Прокурора и пропущено им без возражений. 18 февраля оно передано из Учебного Комитета в канцелярию Св. Синода. Это был последний пред масляницею присутственный в Синоде день; и дело Синоду не доложено еще. Смысл комитетского мнения тот, чтобы считать трехлетний срок, начиная со дня введения в действие нового Устава в нашей Академии, т.е. с 15 августа 1870 г. – Во время хождения по этому делу я узнал, что мысль о придании этому закону обратной силы, т.е. о требовании докторства и от существующих уже ординарных профессоров, а не только от будущих, принадлежит Н.А. Сергиевскому и получила действие именно по его настояниям. Были другие голоса, утверждавшие, что неправильно новому закону делать обратную силу, и с этими голосами соглашался Обер-Прокурор; но затем настояния Н.А-ча Сергиевского превозмогли: твердил все: они будут получать 3000; их нужно поприжать.

Овербекова литургия еще не доложена Св. Синоду: реализм препятствует. В рассмотрении законодательным порядком находится теперь дело о реальных училищах¹⁶⁵, и Обер-Прокурор, сказываясь больным, в Синод не ездит. А докладывать Синоду это дело находят нужным не иначе, как в его присутствии.

Наши дела двигаться стали опять помедленнее. Последние заседания светские очень мало посещали. Всем надоело, и нужно бы поскорее кончать.

Иван Николаевич¹⁶⁶ пред масляницею уехал в Москву. И без него здешние друзья мои еще с большею дерзостию стали яриться на меня. Без него и душу отвести – потолковать о их деяниях и словах не с кем. Народ есть такой у нас, что придет даже на квартиру, побранит и уйдет.

Не дают отдыху мне и московские благоприятели. На январскую критику «Прав. Обозр.»¹⁶⁷ я написал ответ и послал к Ивану Николаевичу, который обещал напечатать в каком-нибудь Московском издании – в Ведомостях или в Чтениях¹⁶⁸.

Прося себе прощения и благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

Пущен был здесь слух об открытии Таганрогской Епархии и о том, что это касается одного из преосвящ. викариев московских. Но слух оказался не имеющим никакого основания.

Здесь весна и ездят на колесах.

25 февраля 1872.

С.-Петербург. Новый переулок, д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 29 февраля и тюк с оттисками моей статьи¹⁶⁹ я имел честь получить и не нахожу слов для выражения моей благодарности за труды и попечения Вашего Высокопреподобия о напечатании статьи. Мне приводилось держать корректуру, и я знаю, как это утомительно. – Полученные экземпляры я начал уже раздавать, начав с земляка – о. Ректора Вифанского. Властям еще не представлял: начну со второй недели. – Присланных мне экземпляров мне здесь вполне достаточно, а затем оставшиеся у Вас представляю и покорнейше прошу принять в полное Ваше распоряжение и раздавать по Вашему усмотрению – кому за нужно и за благо признаете. – Душевную приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за благословение и благожелания Ваши делу, которому служит наша апология. Дай Бог, чтобы могущие действовать обратили внимание на этот предмет. – Смиренно благодарю Ваше Высокопреподобие и за попечения о моем здоровье. Кроме мучащей меня бессонницы, я вообще не могу считать себя нездоровым. Захотелось мне во время одной перемежки в делах обратиться к одному доктору нервных болезней – не полечит ли он меня и от бессонницы. И вот этот доктор – Штейн – послал меня в гимнастическое заведение, в которое я и хожу теперь каждое утро. В отношении к сну большого улучшения не чувствую, но в некоторых других отношениях занятия гимнастикой благодетельны: ноги, прежде у меня постоянно холодные, теперь теплы, к простуде восприимчивости менее. Каждый день вижу прыгающими в заведении некоторых почтеннейших сенаторов. Сказывали мне тут и показывали одного молодого слабогрудого ученого, у которого за одну зиму грудь расширилась на четыре дюйма.

О судьбе, ожидающей ныне представление о наградах¹⁷⁰, справлялся у Ивана Александровича. Представление доложено графу¹⁷¹, который сказал при докладе: отложить до Пасхи. Иван Александрович, поручивший мне свидетельствовать Вашему Высокопреподобию его почитание, уверяет, что ходатайство о блюстителе¹⁷² по всей вероятности будет удовлетворено, а ходатайство о Петре Симоновиче¹⁷³ и Сергее Константиновиче¹⁷⁴ – без малейшего сомнения, так как миновала главная препятствовавшая прежде причина – непреобразованность. Не указал он, чтобы была нужда в употреблении еще каких-либо мер по этому делу.

О болезни отца Наместника¹⁷⁵ я узнал в прощальное воскресенье на Подворье, где был у обедни. Сохрани и исцели его Господи!

Владыка наш служил в прощальное воскресенье на Подворье; первую неделю намеревался говеть и в Православие¹⁷⁶ был на этом торжестве в Исакиевском соборе со всем Св. Синодом. Бодренько Владыка совершает все, и слабость зрения для сторонних совершенно не заметна.

В утешительном письме Вашего Высокопреподобия я всего более утешен последнею его страницею. Итак, мы имеем и Собрание законов все и военные узаконения! Величайшее благодарение Вашему Высокопреподобию и князю¹⁷⁷. Состоит ли князь членом нашей Академии? Душевно бы я желал, чтобы сей истинный сын Церкви и радетель ее блага по нашим старым московским Филаретовским принципам был в числе наших членов, т.е. академических. На него, как на Председателя Департамента Законов в Государственном Совете, есть некоторый расчет и надежда и у нас с Иваном Николаевичем по нашему комитетскому делу. Я, кажется, докладывал Вашему Высокопреподобию, что Митрополит Киевский¹⁷⁸ приезжал благодарить Князя Сергея Николаевича по делу о сложении сана, которое Синодом предположено было облегчить, а II отделением – оставить на нынешнем основании. – Не признаете ли, Ваше Высокопреподобие, возможным послать ему мою брошюру? Первую он читал по изложению Моск. Епарх. Ведомостей и говорил Ивану Николаевичу, что твердо стоит на церковной почве автор брошюры

В делах наших – без перемен.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия и молитв, с совершеннейшим почтением и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

5 марта 1872.

С.-Петербург. Новый переулок, д. 3, кв. 3.

Представлял я рукописание грех моих¹⁷⁹ Властям нашим и неожиданно необыкновенно милостиво был принят всеми. Наш Владыка необыкновенно был милостив, также Петербургский, Литовский. А Киевский Владыка благословил образом и приказал мне написать к нему письмо, в котором обозначить брошюрке хотя какую-нибудь маленькую цену. Я возразил было, что для продажи нет этих брошюр. Но он заметил: «ничего, можно будет напечатать. Нужно это как можно больше распространить. На письме я сделаю резолюцию и сдам в консисторию». Я исполнил волю Владыки и в письме к нему назначил цену брошюры 30 коп. и с пересылкою (пересылка под бандер. 8 коп.), а местом откуда требовать – редакцию Твор. Св. Отцев. – Простите, если я что-нибудь погрешил при исполнении этого приказания. – Некоторым преосвященным – напр., бывшим моим ректорам семинарским и академическим я послал брошюру – без писем и без обозначения от кого. Так посоветовал мне Иван Николаевич.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

С сердечным сокрушением услышал я о постигшей Вас скорби¹⁸⁰. Казалось, крепость сил обещала еще немалые годы приснопамятной матушке Вашей. Но Божии призвания от мира сего в новый совершаются и в крепости сил и во всех возрастах, ежеминутно напоминая нам, что и мы живущие оставшии во время потребно восхищени будем. Но будем ли всегда с Господом, о чем молимся для отшедших присных наших? Да упокоит Господь Бог душу усопшия новопреставленныя рабы Своея Ольги!

В нашей юдоли плача, из которой восхищаются наши присныя, – многое плачевное и немногое соответствующее нашим желаниям.

Соответственно нашим желаниям разрешен Св. Синодом вопрос об отсрочке представления нашею Академиею докторских диссертаций. Доклад был в четверг (16-го) и возражений со стороны членов Св. Синода не было: срок продолжен еще на год. – Дело о Евгении Евстигнеевиче¹⁸¹ будет доложено в следующий четверг.

Владыка наш письмом просил Обер-Прокурора испросить ему отпуск из Петербурга к Пасхе. Доклад Государю от Обер-Прокурора был в прошедшее воскресенье; но я никого из знающих это дело не видал и не знаю, какая последовала Высочайшая резолюция. Если Государь согласится, то Владыка выедет в четверг на шестой неделе.

На днях в Синоде докладывалось интересное дело следующее: Игнатьев¹⁸² извещал Обер-Прокурора, что болгары сильно встревожены и негодуют по поводу распространившегося известия, что Иосиф Сокольский Униатский епископ ездил по поручению Св. Синода в Польшу для рукоположения униатских священников. – Св. Синод положил отвечать, что действительно епископ Сокольский ездил в Польшу и рукоположил многих униатских священников. Но Св. Синод не принимал в этом никакого участия; а сделано это по распоряжению Министерства Народного Просвещения.

Наши дела – как сажа бела. В прошедшую середу приступили было к началу конца, т.е. к рассмотрению составленного мною проекта объяснительной записки. Но еще не выслушавши ни одного слова, мои друзья подняли шум. ... Один из светских (Любимов) предложил, что неудобно и невозможно рассматривать записки полным Комитетом и нигде этого не делается. Положили выбрать для рассмотрения четверых (Любимов, Неклюдов, Барсов и я) так, чтобы принятое четверыми было обязательно для всех, а разногласия их решаемы были лично председателем. – Что из этого выйдет – Бог весть. – Общих заседаний поэтому не назначено во всю 4-ю неделю. – Deus meliora! – как часто восклицал Митр. Платон.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия и молитв, с глубочайшим почитанием и совершеннейшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

19 марта 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок, д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Воистину воскресе Христос!

Имею честь поздравить Вас с светлым праздником. Воскресый из мертвых да ущедрит Вас своими милостями!

Письмо Вашего Высокопреподобия чрез отца Германа я имел честь получить и зависевшее от меня по его делу исполнил. В независевшем же от меня, кажется, не все для него исполняется сообразно первоначальным предположениям и ожиданиям. И прежде всего – поместиться на Подворье не удалось. Не удалось поместиться и в Лавре здешней, жалуют высшие начальники, но не жалуют низшие. Он поместился теперь у Архимандрита Греческой Церкви. У меня поместиться не захотел. – По главному предмету – Преосвященный Макарий принял его весьма мислостиво, но содействие на издание обещал только краткой его Догматики, а не пространной.

Душевную приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за сообщение мнения братий ¹⁸³ наших о моей воинственной деятельности. Чувствую, что, может быть, тут есть пересол, который будет на моей спине. Но полагаю (может быть, и ошибочно), что иной образ ведения обороны для меня лично, т.е. для моего самолюбия был бы выгоднее: не стали бы меня обвинять в задоре и раздражительности; а для дела обороняемого был бы менее выгоден: не стали бы читать, а противники обнесли бы это как слабость и бессилие и приписали бы это не мне лично, а обратили бы во вред делу; сказали бы, что оно не может быть защищаемо с энергиею. – Порицающие братия еще более поводов к порицанию найдут в 3-ей моей апологии (50 экземпляров которой я послал Вашему Высокопреподобию на 6-й неделе). Но если бы кто-либо из братий видел и слышал, что делают здесь со мною г.г. Л.Б., то, наверное, не обвинил бы меня. Видевший и знающий многое, но не все, Иван Николаевич пишет мне об этом: по делу вору и мука. – Впрочем, и то сказать – ведь уж я оглашен как человек раздражительный; следовательно, и взыскивать с меня нечего, когда я действую по второму правилу мудрого: но отвещай безумному по безумию его, а не по первому: не отвещай безумному по безумию его.

Дела наши – в конце. Пересмотр самых положений окончен по 6-й неделе; идет только рассмотрение объяснительной записки четырьмя членами. Преосвященный Председатель полагает, что его отпустят в епархию даже ранее 30 мая; следовательно, и Комитет будет закрыт. Но совсем ли – Бог весть. – Раскольники наши¹⁸⁴ представляют особый проект с прокурорами и окружными судами. Царство раздельшееся на ея не станет. Да, по моему задушевному мнению, хорошо было если бы и не стало: оба проекта с важными противоречиями канонам.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

14 апреля 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок. Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Телеграммою, посланною утром в первый день праздника, я имел честь поздравить Вас, Ваше Высокопреподобие, с Монаршею Милостию¹⁸⁵. – Повторяя мое сердечное поздравление, вмести с сим осмеливаюсь выразить мое искреннейшее желание, да с милостями Царя земнаго приумножаются к Вам и преизливаются на Вас милости Царя Небеснаго.

Сергей Константинович, Петр Симонович, Димитрий Феодорович¹⁸⁶ и Алексей Васильевич Толоконников удостоены наград, к которым были представлены, т.е. первые двое – Анны 2-й с короною, Д.Ф. – Анны 2-й, а Ал. В-ч – Владимира 4-й.

Награды в высших наших сферах ныне щедрые: Петербургский и Киевский получили алмазные знаки на Андреевский орден, первый в 6250 р., второй – в 6025 р., наш Владыка – Андреевский орден, Симбирский – Владимира 2-й ст., Можайский, Вятский, Вологодский, Аккерманский и Ваше Высокопреподобие – Анны 1-й; Выборгский, Ректор Петерб. Семинарии и И.А. Ненарокомов – Владимира 3-й ст. – В Москве: Отец Никодим, Иван Николаевич Рождественский, Иван Федорович Загорский и Александр Ильич Воскресенский – Владимира 4-й ст. (нововведение). Тот же орден и той же степени – ректор Казанской Дух. Академии.

Митрополиты Петербургский и Киевский испрашивают у Государя повеления, когда ему благоугодно будет принять их для представления ему их личной благодарности за Монаршую милость.

Иван Александрович Ненарокомов, ныне за обедом у него сообщивший мне эти подробности, поручил мне просить Ваше Высокопреподобие принять и от него поздравление с Монаршею милостию.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

17 апреля 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок. Д. 3, кв. 3.

На покой уволен – Тобольский архиепископ Варлаам¹⁸⁷.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший о. Ректор!

Письмо Вашего Высокопреподобия от 27 апреля я имел честь получить 29-го.

Глубочайшую приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за милостивые и исполненные не начальнической, а отеческой любви слова, обращенные ко мне, ничтоже кроме повеленнаго сотворшему.

Царские грамоты¹⁸⁸ духовным лицам напечатаны в Правительственном Вестнике 30 апреля, и я, бывши у Ивана Александровича, читал грамоты Москве. У него же и по его благосклонности читал я собственною Его Императорского Величества рукою написанную карандашом резолюцию на всеподданнейшем докладе 29 апр. по делу Евгения Евстигнеевича: согласен, но с тем, чтобы он не вмешивался в политические дела. – Евгений Евстигнеевич командируется на полтора года с прибавкою к получаемому содержанию по 1000 р. в год и с дозволением, в случае усмотренной им нужды приобретения какого-либо предмета (рукописи, книги и пр.), имеющего значительную ценность, обращаться чрез Обер-Прокурора к Св. Синоду за средствами на сие. Вероятно, недели через две бумага будет в Академии¹⁸⁹.

О пособии Филарету Александровичу¹⁹⁰ Иван Александрович преподал совет не медлить представлением, так как дело и здесь пройти должно немало мытарств, и в особенности будет немало истязано и обрезано главным мытником – В.А. Лавровым¹⁹¹. О размере пособия он говорит, что запрос в карман не лезет, можно и позапросить; но он полагает, что для того, чтобы не устрашать, лучше бы запросить рублей 700, 600; дадут же, вероятно, 500. Этой суммы он с своей стороны почитает вполне достаточным на заграничное путешествие и лечение. Он сам в 1870 году ездил за границу, где лечилась его жена; проезд взад и вперед ему стоил 104 рубля. За воды и с доктором платился в сезон 25 – 30 рублей.

Наши дела близятся к концу. Положения окончательно редижированы. Теперь идет рассмотрение маленькою комиссиею проекта объяснительной записки – собственно тех частей, которые я составлял. Председатель в субботу посылал меня к светским членам, рассматривающим записку с просьбою ускорить дело: они обещали окончить к концу мая. Председатель и мы московские принадлежим к той половине, которая принимает суды епархиальные, а не окружные, и без особых прокуроров.

Председатель уволен в епархию с конца мая, Киевский Владыка – с половины.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с глубочайшим почитанием и совершеннейшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

Величайшее несчастие с Вас. Петр. Полисадовым¹⁹². По прошению вследствие болезни он уволен в заштат на место родины – в Костромскую губернию.

1 мая 1872.

С.-Петербург Новый Переулок. Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший о. Ректор!

С благословением Вашего Высокопреподобия благополучно прибыл я в Петербург¹⁹³. В Москве прямо отправился на Подворье, но Владыки дома не было, он служил в Данилове Монастыре, и мне сказали, что он возвратится не ранее трех часов. Поэтому и письмо Вашего Высокопреподобия и записку я отдал подворскому отцу эконому с просьбою представить Владыке.

В Петербурге в текущую неделю я сделан корректором наших особых мнений; с будущей недели к этой обязанности присоединится и другая: начнем рассмотрение другой половины объяснительной записки. Пойдем, вероятно, с обычною медленностию.

Преосвящ. Макарий вызывается к 15 сентября. Доклад об этом отправлен в Ливадию 1 числа.

Рассказывают здесь наши благоприятели, что Обер-Прокурор не соглашается с проектом, представляемым от Комитета, и более соглашается с проектом Лебединцева и К., хотя и с этим не вполне. Он, будто бы, совсем не находит возможным, чтобы суд был в каждой епархии, т.е. имеет в виду совершенное отнятие судебной власти у епарх. архиерея. Я осмелился бы покорнейше просить Ваше Высокопреподобие изъяснить Владыке нелепость и противоцерковность проекта Лебединцева и К. Впрочем, прибавляют благоприятели, Обер-Прокурор еще не имеет непременного убеждения; а хочет все напечатать в Правительственном Вестнике и разослать к архиереям и «тогда, говорит, посмотрим, что будет».

О. Ректор здешней Академии уехал за границу для съезда¹⁹⁴; возвратится к 25 сентября.

Студентов держало экзамен в здешней Академии – 40; принято 30. Экзамены окончились 28 августа.

Сказывал мне Вифанский отец Ректор, что Каптерев¹⁹⁵ поступил в здешнюю Семинарию, а Назаревский¹⁹⁶ не поступил.

Прося себе благословения Вашего высокопреподобия, с совершеннейшим почтением и глубокою преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. Проф. Александр Лавров.

6 сентября 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок. Д. 3, кв. 3.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтенейший Отец Ректор!

Имею честь поздравить Ваше Высокопреподобие с праздником Академии¹⁹⁷. Матерь Божия, честным своим покровом покрывающая Академию, да покрыет и Вас и приосенит своим ходатайством и заступлением.

Во исполнение приказания Вашего Высокопреподобия, имею честь представить на благорассмотрение Вашего Высокопреподобия следующие темы для кандидатских рассуждений:

1) Критическое обозрение свидетельств о церковном суде, содержащихся в Священном Писании Нового Завета, в церковных правилах и практике и в законах греко-римских императоров до Юстиниана включительно. (Задача – а) привести подлинный текст источника, б) объяснить его и в) извлечь содержащиеся в нем канонические положения. С Г.Толгским я говорил об этом предмете).

2) Понятие о терпимости, индифферентизме и фанатизме на основании церк. правил и государств. законов. (Митрополит Исидор, когда мы были у него с Иваном Николаевичем 26 сент., говорил, что ему очень хотелось бы разъяснения этих понятий. – Указать путь и пособия для этого дела, если бы кто взялся за него, я покорнейше прошу Ваше Высокопреподобие. Писал об этом блаженной памяти Иван Николаевич Доброумов. Курсовое рассуждение Евгения Евстигнеевича также подходит сюда. Покойного Преосвящ. Иоанна¹⁹⁸ статьи о свободе совести также имеют сюда отношение).

Кроме этих тем, ничего пока не приходит в голову. Постараюсь на днях измыслить еще что-нибудь и представить на благорассмотрение Вашего Высокопреподобия.

В делах наших произошла неожиданная катастрофа. Преосвящ. Председатель предложил Комитету следующее мнение.

1) Епарх. архиерей сам не производит суда в своей епархии и непосредственно в нем не участвует, но производит суд чрез своих уполномоченных, которым предоставляет свою судебную власть: – маловажные дела по епархии он судит чрез дух. судей, которые избираются духовенством епархии и утверждаются архиереем и после этого утверждения действуют совершенно от архиерея независимо; более важные дела архиерей судит чрез уполномоченных от него членов окружного духовного суда, избираемых духовенством и утверждаемых архиереем, которые потом действуют совершенно самостоятельно и независимо от архиерея при решении дел.

2) Дух.-окружной суд учреждается на три, четыре и более соседних епархий. Он состоит из членов (уполномоч. от архиереев) и председателя – архиерея викарного, или другого.

3) При окружном суде – прокурор.

Такой благодати не ожидали и не требовали даже наши либералы – киевские. Принята эта благодать, разумеется, с радостию. Прежние работы брошены. Для приготовления нового проекта – особая комиссия из сочувствующих делу светских и духовных лиц.

Таковы наши дела. Мы с Иваном Николаевичем доселе не можем опомниться.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия и молитв, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. профессор Александр Лавров.

29 сентября 1872.

С.-Петербург. Новый переулок. Д. 3, кв. 3.

О.Ректор здешней Академии представил диссертацию в Совет рукописную для разрешения о напечатании. Предмет: учение прав. Церкви о совести, свободе и законе (если не ошибаюсь)¹⁹⁹. Представил Ловягин²⁰⁰. Представит Коялович (Унию – за новое время²⁰¹).

37.

Ваше Высокопреподобие,

Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор!

Прошу прощения Вашего Высокопреподобия, что так умедлил исполнением Вашего приказания и моего обещания – указать еще темы для кандидатских рассуждений. Некоторые будущие кандидаты на этих днях обращались ко мне с понуждением и с указанием тем, на которые они желали бы писать. Следующие темы, по моему мнению, могут быть предметом кандидатских рассуждений:

1) О способах содержания русского белого духовенства до Петра В. (Пособия: Знаменского – Приходское духовенство на Руси, в Прав. Обозрении 1869 – 70 г.г.; статьи в Прав. Собеседнике; книга Любимова о содержании Русского духовенства; Макарий, Филарет).

2) Об отношении духовенства к светскому суду по Суд. Уставам 1864 г. и последующим узаконениям и толкованиям кассац. Департ. Сената. (Требуется: Изложить сначала отношение духовенства к светскому суду по Своду 1857, затем показать, что введено нового Суд. Уст. 1864 и последующими узаконениями и произнести суждение – к пользе ли духовенства введено то или другое изменение. Пособия: А. Богословского Указатель статей Суд. Уст., относящихся к духовенству; Судебные Уставы, изд. Государств. Канцелярии и Анисимовское, циркулярные указы Св. Синода, печатанные в Епарх. Вед.).

3) Обозрение церковного законодательства в царствование Имп. Николая I. (Тема эта обширна, и едва ли успеет тот, кто возьмется. Кажется, можно ограничиться половиною. Собрание законов. Отчеты Обер-Прокурора).

Этих трех тем, вместе с прежними двумя, мне кажется, довольно, так как можно писать, по прежним примерам, двоим и даже троим на одну тему. Если же это оказалось бы неудобным, то покорнейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, назначить вместо меня, что признаете удобным.

Комитетские дела двигаются медленно, и ранее Святок меня никак отсюда не отпустят.

Обер-Прокурор возвратится в начале ноября.

Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

смиренный послушник

э.-о. проф. Александр Лавров²⁰².

16 октября 1872.

С.-Петербург. Новый Переулок Д. 3, кв. 3.