Дорогой брат/сестра
Обращаюсь с любовью и кротостью к Вам, если Вы захотите услышать.
Очевидно, что Вы любите Господа и хотите сберечь веру христианскую. И, судя по Вашему комментарию, для Вас одним из условий сохранения этой веры является защита того убеждения, что Библия – книги Нового и Ветхого Завета – являются точным изложением мыслей и слов Господа Бога. Для Вас любое сомнение в точности написанного в Библии является нападением на веру, отрицанием веры. Писание, для Вас, – Священный текст, продиктованный Богом, в котором все верно, все точно и абсолютно исторично.
В связи с этим скажу несколько слов сначала о вообще православном, а потом и о моем собственном понимании этого вопроса.
1.
То, что Библия является Словом Божиим и Священным Писанием, для меня, как и для Вас, является несомненным фактом. Я, как и Вы, верю, что Дух Святой просвещал авторов, составивших на вечные времена Книгу, в которой можно черпать воду Жизни Вечной и через это достичь Спасения. Это называется боговдохновенностью Библии.
Вместе с тем я не отрицаю человеческого измерения, человеческого фактора Библии, обусловленного культурными и историческими причинами. Я считаю, что Бог не диктовал Свои Слова авторам, которые механически, не рассуждая, эти Слова записывали, а открывал некую Истину, с которой автор начинал "соучаствовать", осмыслять ее и которую потом излагал письменно.
2.
В прежние времена "изучать" Библию было сложно, поскольку цивилизация, описанная в Библии, исчезла. Еврейский народ был рассеян по лицу земли, на месте библейских городов возникли новые города, заселенные жителями других культур.
Не был развит и филолого-критический научный аппарат. В те времена комментаторы Библии в своем большинстве считали, что библейские писатели - пассивные передатчики Слов Божиих.
Но уже тогда были люди, которые внимательно вчитывались в Писание и видели, что не все так просто и прямолинейно. Так, свт. Иоанн Златоуст считал, что авторы Библии активно участвовали в создании Священных книг и при этом облекали их в нарочито упрощенную форму, "снисходя к обычаю человеческому" (свт. Иоанн Златоуст. Беседы на "Бытие", III, 3, с. 17). Библейский автор, по словам свт. Иоанна Златоуста, "употреблял грубые речения приспособительно к немощи человеческой", ибо он "говорил людям, которые не могли слушать иначе" (там же, XV, 2, с. 121; XII, 4, 5, с. 98).
В 19-м веке появляются первые исследования Святой Земли, и наука оказывается в состоянии более вдумчиво анализировать текст библейских книг. Это приводит к "взрыву" интереса к Священному Писанию. Оказывается, что это живой текст. Анализ древнейших рукописей Ветхого Завета, например, показывает, что многие книги не были закончены, переписаны "начисто", а постоянно редактировались и дополнялись. Дополнения шли до самого времени разрушения Иерусалима в 1-м веке по Рождестве Христовом. Какой вариант объявить единственно верным и богодухновенным, если работа над книгами шла на протяжении нескольких столетий и в ней принимали участие десятки авторов?
Например, книга пророка Иеремии существовала в двух вариантах – еврейском и греческом, причем греческий на три тысячи слов короче, чем еврейский. Все относились к этому нормально. И более короткий – не сокращенный текст, а именно другой. У него совершенно другое расположение текста, иные расставлены смысловые и богословские акценты.
Или: Как примирить разные противоречивые данные, которые приводятся в одной и той же библейской книге? Например, в 1-2 книгах Царств мы встречаем противоречивые данные о царе Сауле. В одних частях книг он рисуется как великий царь, как позитивный персонаж, в других частях он унижается, описывается как отрицательный. В разных частях он даже по-разному умирает. В одной версии он сам бросается на меч: «Тогда Саул взял меч свой и пал на него» (1 Цар 31: 4), по другой версии, его убил Амаликитянин: «И я подошел к нему и убил его» (2 Цар. 1: 9).
Стиль рассказов о Сауле тоже различен, что наталкивает исследователей на мысль, что в 1-2 Царств на каком-то этапе были слиты воедино две разные традиции преданий о Сауле [1].
Историки древних культур изучили законы, по которым строится древний ближневосточный текст. Оказалось, что для того времени и той культуры преувеличение (гиперболизация) и приукрашивание, доходящее до курьеза, - было в порядке вещей. Это язык тех людей! Для человека библейского времени совершенно нормально было сказать, что "Остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим" (Нав.10:13), или, что из Египетского плена вышло несколько миллионов евреев (Исх.12:37). Читатель (вернее, слушатель) Ветхого Завета даже не задавался вопросом: могли ли остановиться солнце и луна, или откуда взялись миллионы евреев (и как их потом прокормила пустыня), если столько человек едва ли вообще в то время жило на всем Ближнем Востоке.
Библейские книги, находившиеся у евреев, живущих в разных регионах, постоянно дополнялись и редактировались местными богословами и переписчиками. Например, в 4-м веке до Рождества Христова было четыре главных традиции и, соответственно, каждая (!) ветхозаветная книга имелась в четырех традициях.
После Иудейской войны 1-го века евреи культивируют только одну традицию. Она и была положена в основу каноничного еврейского текста - масоретского, другие варианты были отвергнуты.
Наш русский перевод Ветхого Завета сделан именно с масоретского.
3.
Исследования Священного Писания и библейской культуры, с одной стороны, показали, что это не Книга, спущенная с Неба, а документ, в создании которого принимали участие и люди, со всеми свойственными людям слабостями и ограниченностями. С другой стороны, эти исследования позволили в прямом смысле "открыть" Библию, узнать о подлинном значении тех или иных фраз, о совершенно новых горизонтах смыслов...
Вот это потрясение от нового прочтения Библии, которая оказалась гораздо ближе и понятней, чем прежде, побудило исследователей переосмыслить понятие богодухновенности.
В России этим занимался Дмитрий Леонардов. В период с 1898 по 1907 год, т.е. на протяжении 10 лет, в журнале "Вера и разум" печатались его исследования о понимании богодухновенности у святых отцов. Это огромное и интересное исследование до сих пор не переиздано, хотя по объему охваченного материала это, возможно, самое широкомасштабное исследование не только в России, но во всем мире. Сегодня его труды в отсканированном виде можно загрузить с сайта Кафедры библеистики Санкт-Петербургской Духовной Академии (bible-spbda.info) из раздела "Электронные книги".
Святитель Иннокентий Херсонский в середине 19-го века, когда библейская наука еще только делала первые шаги, указал на критику как на первое дело в исследовании источников Откровения Божия, вошедшего в Библию. "Кому принадлежит право испытывать откровение по его признакам?"- вопрошал святитель. И отвечал: "Без сомнения - уму. Он есть первый орган воли Божией... Другого пути в сем случае нельзя и представить".
"Первое, с чего он должен начать, есть критика. Он должен узнать те источники, в коих заключается Откровение, должен проверить подлинность памятников и достоверность свидетельств, должен познать, как содержатся в них и как из них вытекают истины религии. Напр., послания ап. Павла точно ли принадлежат Павлу, учителю языков. За сим разбором критическим должен потом следовать второй разбор: герменевтический, т. е. разум из образованного им учения религии должен извлечь сущность, должен показать или ясно представить себе то, чему учит разбираемое им откровение, что предписывает, чего требует, что обещает. Словом, составить о нем ясное понятие" (Иннокентий Херсонский. Соч. СПб., т. XI , с. 171, пер. изд).
Еп. Сильвестр (Малеванский) в своем фундаментальном пятитомнике: "Опыт православного догматического богословия" приводит интересный образ. Он сравнивает соучастие человека с Богом в передаче Божественных мыслей с семенем, брошенным в землю – душу библейского автора. "Богодухновенность... по представлению древних учителей, не была одним исключительным делом Божиим, а была явлением гармонического сочетания и внутреннего взаимодействия в лице Богоизбранных мужей двух начал – божественного и человеческого, из коих первое, конечно, получало не только главное, но и господствующее положение, но тем не менее не вытесняло собой и действий другого начала, оставляя ему свое приличное и должное место. Дух Святый, конечно, влагал готовые мысли в души вдохновляемых Им мужей, ведомым для Него Одного образом. Но эти мысли, подобно семенам, проникая в глубь сознания человеческого и сами им проникаясь, естественно должны были принимать те обычные и ограниченные формы, в которые облекается все, что ни проходит через это сознание. И этот оттенок человеческого, набрасываемый работой личного сознания на мысли божественные, понятно, ничуть не уменьшает их божественного характера и силы, а, напротив, ясно свидетельствует о их животворности..." (Изд. 3. Киев. 1892. Т. 1. С. 299-300)
В дореволюционной России не боялись совершенно официально говорить, что в Библии мы видим "присутствие разного рода неточностей - исторических, хронологических, топографических, равно и разногласий у священных писателей" (прот. П. Лепорский. Боговдохновенность /Богословская энциклопедия. СПб. 1901. т. 2, с. 736).
4.
Начиная с 1917 года в России всякое богословствование было проблематично - вопрос шел о простом выживании. Но ученые эмигрировавшие из России, продолжали исследования и размышляли о православном подходе к Библии. В 1951 году прот. А. Князев писал: «И если Запад, вследствие своих интересов и своих исторических путей, имеет в настоящее время и догматические определения и целую богословскую литературу по вопросу о Богодухновенности Священного Писания, то на православном Востоке догмат о Богодухновенности священных книг еще ожидает своего исследователя» (О боговдохновенности Священного Писания. //Православная мысль. 1951. Вып. 8).
Б. И. Сове писал: «Механически-буквальное понимание Богодухновенности священных книг – достояние иудейского и консервативного протестантского богословия, не может быть защищаемо православными богословами, как уклоняющееся в своем роде «монофизитство», а должно быть исправлено в свете Халкидонского догмата о богочеловечестве» (Сове Б. Тезисы по Священному Писанию Ветхого Завета. //Путь 1936-1937. № 52. С. 68).
Для тех, кто не понял смысла, поясню: Халкидонский догмат говорит о том, как во Иисусе Христе сосуществовало два измерения: Божественное и человеческое. Борис Сове говорит том, что в Священном Писании, как и во Христе, сосуществуют и переплетаются и Божественный аспект Слова Божия, и человеческий.
Выдающийся православный богослов прот. Георгий Флоровский отрицал саму возможность построения теории богодухновенности: «Писания "богодухновенны", они - Слово Божие. Что такое "вдохновение Духа", мы никогда не сможем точно определить - здесь тайна. Мы не можем до конца понять, как именно "святые люди Божии" слышали Слово Господа, как смогли они выразить его словами собственного языка. Но в их человеческой передаче звучит голос Божий. Слово Божие в словах человеческих: здесь лежит тайна и чудо Библии».
5
Таким образом, на сегодняшний день нет единого православного ответа на вопрос: что такое богодухновенность Библии, как ее понимать, что и в какой мере относить в Библии к Божественному измерению, а что к человеческому фактору.
Любой взгляд, если он не отрицает само понятие богодухновенности и не низводит Библию до уровня простой человеческой книги, - допустим.
6
Теперь о моем личном понимании Священного Писания Ветхого Завета:
Ветхий Завет - это не книга, повествующая только об исторических событиях, хотя, конечно, там история есть, но это книга, прежде всего, рассказывающая о взаимоотношениях Бога и человека.
Это значит, что к Библии нельзя подходить только как к историческому документу, но нужно видеть какие-то другие, более глубокие пласты и уровни. Многие события нельзя доказать, их можно рассматривать на уровне мифа. Что это значит? Это значит, что мы имеем дело с некоей реальностью, опознанной и осознанной верующими людьми как действие Божие. И это событие, этот миф для веры и в конечном итоге для жизни значит не меньше, чем если бы это событие было на самом деле, а, может, даже и больше.
Вот, например, Исход евреев из Египетского плена. Мы не можем утверждать, был ли Исход, который описан в книге Исход, на самом деле таким.
Но ведь, в любом случае, мы знаем, что в определенный исторический момент, примерно в то время, которое указано в Библии как время Исхода, произошло рождение еврейского народа. Из кочевых племен возникает общность людей, которая назовет себя позже Израилем.
Важно не то, сколько конкретно евреев было в Плену, насколько историчны все эти сообщения об их пребывании в Плену, а библейская идея, очень четко зафиксированная в книге Исход, что Бог всегда остается верен Своему Завету и никогда не бросает верных Ему людей. И что Он проведет этих людей через любые невероятные сложности и перипетии и приведет к торжеству Своего замысла.
Или, время завоевания Земли Обетованной. Археология и история говорят, что заселение этой земли происходило несколько иным образом, нежели описывает Библия. Не было этих победоносных битв с льющейся ручьями кровью, с десятками и сотнями тысяч воинов… Но ведь здесь важны не натуралистические подробности, которые могли пленить воображение и воодушевить древнего человека. Здесь важен следующий мessage Библии – Господь дает бродяжничающему народу (а древние евреи таковыми, по правде говоря, и были) землю! Этот народ, которому вручено сокровище истинной веры, как уголек в горшке, который нужно сберечь и раздуть, будет иметь свой остров, который не захлестнут и не потопят волны идолопоклонства и ложных верований.
В каком-то смысле эта еврейская Земля Обетованная символизирует ту землю в Царстве Божием, которую получат все истинно верующие в будущем.
Ветхозаветная История по своей стилистике, где перемешаны история и миф, очень напоминает лично мне, например, паломничество на Святую Землю. Приезжаешь на Святую Землю, экскурсовод тебе показывает, что вот здесь произошло Преображение Господа и Спасителя. Указывают рукой, что Христос стоял вот на этом камне. Но на этой ли именно горе, на этом ли именно месте произошло Преображение Господа Иисуса Христа?
Большинство ученых считают, что и не на Фаворе совсем это произошло (традиция указывать Фавор как место Преображения появилась только в 5-м веке, до этого указывалась как место Преображения одна из гор вблизи Иерусалима)... Но какая принципиальная разница, где и каким образом сверкнула Слава Иисуса Христа? Главное, что это – было и главное – что хотят нам этой историей сообщить Евангелисты.
Или, к примеру, возьмем наше богослужение. Оно наполнено символами, какими-то образами, порой почерпнутыми и не из истории вовсе, а из легенд и апокрифов. Например, взять праздник «Введение во Храм Богородицы». Было ли это Введение юной Марии в Святая Святых или это легенда? Об этом можно спорить, но на самом деле это совсем не принципиально, не важно. Важна не историчность, а богословие этого события. А богословие состоит в том, что юная Дева с младенчества была посвящена Богу, с младенчества была приведена пред лицо Божье и воспитывалась в вере, благочестии и чистоте.
Тому, чтобы поведать о глубочайшей вере и благоговении Марии с младенчества, и посвящен праздник Введения во храм.
Изучая, как формировалась Писание, то есть, видя какие пласты мысли, духа, верований, представлений, идеологий были положены в книгу, мы видим живого верующего человека древности. Перед нами – не застывший текст одного священного автора, как считалось раньше, а в каком-то смысле коллективное творчество святого ветхозаветного народа Божьего.
Одно из величайших достоинств библейской науки – идеал честного, критического поиска истины с использованием объективных исторических и филологических критериев.
Понятно, что абсолютная объективность недостижима, но все же сегодня мы можем приблизиться к ней максимально близко. Это доказано положительными результатами исследований во многих областях библейской науки. «Рассуждающая, критическая и миропонимающая способность души – это отличительная особенность, свойственная самой ее природе, то, благодаря чему душа хранит в себе образ божественной благодати». Так писал св. Григорий Нисский в письме к своей сестре Макрине в 4-м веке.
Как, например, мы мечтали бы перенестись в век мучеников и исповедников, чтобы соприкоснуться с живыми действующими лицами нашей церковной истории, получить благословение свт. Иоанна Златоуста, помолиться на богослужении свт. Николая Чудотворца, так многие святые отцы мечтали бы иметь те достижения библеистики, которые доступны нам сегодня… Но ни нам перенестись туда невозможно, ни им попасть в наш век нереально. (Впрочем, надеемся, что в вечности эти проблемы будут сняты.)
Ученые провели кропотливую работу по сопоставлению многих тысяч рукописей и отрывков из рукописей всех дошедших до нас древнейших вариантов Священного Писания. Таким образом, мы имеем критические научные издания, которыми могут пользоваться ученые всего мира и в которых мы имеем дело не с вариантом Священного текста, принятым в той или иной церковной общине в то или иное время, а с максимально подлинным текстом Священного Писания. (Напомню, что в рукописных Библиях разных мест и разного времени встречались какие-то свои особенности, добавления или, напротив, пропуски.)
Библейская наука создала огромный объем знаний о Библии и ее содержании, происхождении, развитии идей, быте, окружавших ее религиях и культурах. Словари, энциклопедии, комментарии, книги и журналы… Одному ученому всей жизни не хватит, чтобы усвоить этот колоссальный объем знаний. Изучение любой отрасли библейской науки становится крайне увлекательным и плодотворным, потому что основывается не на гипотезах и догадках, а на научных данных.
Библейские исследования помогли нам понять бесчисленное множество библейских установлений и понятий, таких, как: Завет, пророчество, Царство Божие, эсхатология, Спасение… Сейчас мы об этих понятиях знаем больше, чем когда бы то ни было.
Тщательное изучение Писания позволило открыть его учение относительно многих человеческих положений и установлений. Так, еще сто лет назад кто-то мог утверждать, что Библия проповедует расовую нетерпимость, угнетение женщины, рабовладение, священную войну и истребление инакомыслящих и проч. Однако такое понимание основывалось на фрагментарном понимании того или иного момента Библии. Комплексное изучение богословия Писания позволило прийти к цельному пониманию смысла Библии. После этого все частные и предвзятые интерпретации остаются за рамками научного обсуждения, это не более чем маргинальные умственные потуги, а не богословие Священного Писания.
Говоря о сильных сторонах научного изучения Библии, мы должны отметить и слабые стороны этого изучения, вернее, подводные камни, которые могут поджидать неосторожного библеиста.
А) Первое и самое большое искушение, поджидающее исследователя Библии, заключается в том, что, сосредоточившись на изучении Библии как литературного памятника, ученый может перестать видеть за всеми этими текстологическими и историческими нюансами Божественное возвещение Библии. Из источника Спасения, из Книги Жизни Библия может для такого человека превратиться к какой-то сборник исторических преданий и сюжетов.
Б) Другая проблема – профессиональное высокомерие богословов, неспособных отдать должное духовности Библии. Здоровый подход – это когда библеист, изучающий Писание с помощью самых лучших историко-критических методов, открыт к духовности, видит в Библии – Священное Писание, видит веяние Духа Святого. Но там, где специалисты замыкаются на себе, поглощенные своими навыками и методологиями, слепые и безразличные к тому, насколько в конечном счете ценность их работы соответствует предмету их исследования, – там возникает болезнь профессиональной гордыни. Такие люди часто считают, что «приватизировали» Писание, что его тайны принадлежат им, а не всем людям.
Всегда неприятно, когда искусствовед с умным видом размышляет о художественном искусстве, а сам ничего за свою жизнь не написал, или когда музыковед может только анализировать и критиковать чужую игру, а сам не в состоянии сесть и сыграть.
Святитель Василий Великий называл исследователей Библии, которые придавали большое значение букве, упуская при этом духовный смысл Писания, «не богословами, а техническими специалистами, технологами» (греч. технологуси).
Для протестантов это проблема, ввиду оскудения духовности и благодати в их общинах. Именно поэтому протестантские толкования часто кажутся мертвенными, безжизненными, бездуховными. Это работы хорошие с технической стороны, но живого дыхания Библии там мы не ощущаем.
Есть еще ряд опасностей, поджидающих исследователя Библии, который без благоговения и живого опыта веры принимается изучать Священное Писание, впрочем, об этом сейчас говорить не будем.
........
И последнее:
Я с радостью и с самоотдачей делюсь своими научными находками и духовными открытиями. Я никому не навязываю свое видение и не объявляю его единственно верным, почему же Вы считаете, что то, как Вы видите и понимаете Писание, – это единственно верный путь? Я изучаю Библию уже 30 лет и прочитал не сотни, а тысячи работ на эту тему, почему же я слышу от человека, который и десятка книг по библеистике не осилил, высокомерные поучения, а то и оскорбления?
Простите, если обижаю или соблазняю своими видео-беседами. Возможно, что Вам просто их не надо смотреть. Но то, что не полезно для Вас, окажется важным и нужным другим. Например, если Вас что-то соблазняет, то для меня это, наоборот, является мощным ресурсом в вере и моем христианском уповании.
Дорогие братья и сестры! Давайте поговорим на эту тему. Пишите в комментариях к этой записи.
Ваш прот. К. Пархоменко
[1] В то время существовало два царства: Израильское и Иудейское. Саул был царем Израиля, поэтому из Израильского царства могут идти предания, прославляющие его. В Иудейском царстве к Саулу было негативное отношение. Отсюда – негативная часть рассказов.
Обращаюсь с любовью и кротостью к Вам, если Вы захотите услышать.
Очевидно, что Вы любите Господа и хотите сберечь веру христианскую. И, судя по Вашему комментарию, для Вас одним из условий сохранения этой веры является защита того убеждения, что Библия – книги Нового и Ветхого Завета – являются точным изложением мыслей и слов Господа Бога. Для Вас любое сомнение в точности написанного в Библии является нападением на веру, отрицанием веры. Писание, для Вас, – Священный текст, продиктованный Богом, в котором все верно, все точно и абсолютно исторично.
В связи с этим скажу несколько слов сначала о вообще православном, а потом и о моем собственном понимании этого вопроса.
1.
То, что Библия является Словом Божиим и Священным Писанием, для меня, как и для Вас, является несомненным фактом. Я, как и Вы, верю, что Дух Святой просвещал авторов, составивших на вечные времена Книгу, в которой можно черпать воду Жизни Вечной и через это достичь Спасения. Это называется боговдохновенностью Библии.
Вместе с тем я не отрицаю человеческого измерения, человеческого фактора Библии, обусловленного культурными и историческими причинами. Я считаю, что Бог не диктовал Свои Слова авторам, которые механически, не рассуждая, эти Слова записывали, а открывал некую Истину, с которой автор начинал "соучаствовать", осмыслять ее и которую потом излагал письменно.
2.
В прежние времена "изучать" Библию было сложно, поскольку цивилизация, описанная в Библии, исчезла. Еврейский народ был рассеян по лицу земли, на месте библейских городов возникли новые города, заселенные жителями других культур.
Не был развит и филолого-критический научный аппарат. В те времена комментаторы Библии в своем большинстве считали, что библейские писатели - пассивные передатчики Слов Божиих.
Но уже тогда были люди, которые внимательно вчитывались в Писание и видели, что не все так просто и прямолинейно. Так, свт. Иоанн Златоуст считал, что авторы Библии активно участвовали в создании Священных книг и при этом облекали их в нарочито упрощенную форму, "снисходя к обычаю человеческому" (свт. Иоанн Златоуст. Беседы на "Бытие", III, 3, с. 17). Библейский автор, по словам свт. Иоанна Златоуста, "употреблял грубые речения приспособительно к немощи человеческой", ибо он "говорил людям, которые не могли слушать иначе" (там же, XV, 2, с. 121; XII, 4, 5, с. 98).
В 19-м веке появляются первые исследования Святой Земли, и наука оказывается в состоянии более вдумчиво анализировать текст библейских книг. Это приводит к "взрыву" интереса к Священному Писанию. Оказывается, что это живой текст. Анализ древнейших рукописей Ветхого Завета, например, показывает, что многие книги не были закончены, переписаны "начисто", а постоянно редактировались и дополнялись. Дополнения шли до самого времени разрушения Иерусалима в 1-м веке по Рождестве Христовом. Какой вариант объявить единственно верным и богодухновенным, если работа над книгами шла на протяжении нескольких столетий и в ней принимали участие десятки авторов?
Например, книга пророка Иеремии существовала в двух вариантах – еврейском и греческом, причем греческий на три тысячи слов короче, чем еврейский. Все относились к этому нормально. И более короткий – не сокращенный текст, а именно другой. У него совершенно другое расположение текста, иные расставлены смысловые и богословские акценты.
Или: Как примирить разные противоречивые данные, которые приводятся в одной и той же библейской книге? Например, в 1-2 книгах Царств мы встречаем противоречивые данные о царе Сауле. В одних частях книг он рисуется как великий царь, как позитивный персонаж, в других частях он унижается, описывается как отрицательный. В разных частях он даже по-разному умирает. В одной версии он сам бросается на меч: «Тогда Саул взял меч свой и пал на него» (1 Цар 31: 4), по другой версии, его убил Амаликитянин: «И я подошел к нему и убил его» (2 Цар. 1: 9).
Стиль рассказов о Сауле тоже различен, что наталкивает исследователей на мысль, что в 1-2 Царств на каком-то этапе были слиты воедино две разные традиции преданий о Сауле [1].
Историки древних культур изучили законы, по которым строится древний ближневосточный текст. Оказалось, что для того времени и той культуры преувеличение (гиперболизация) и приукрашивание, доходящее до курьеза, - было в порядке вещей. Это язык тех людей! Для человека библейского времени совершенно нормально было сказать, что "Остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим" (Нав.10:13), или, что из Египетского плена вышло несколько миллионов евреев (Исх.12:37). Читатель (вернее, слушатель) Ветхого Завета даже не задавался вопросом: могли ли остановиться солнце и луна, или откуда взялись миллионы евреев (и как их потом прокормила пустыня), если столько человек едва ли вообще в то время жило на всем Ближнем Востоке.
Библейские книги, находившиеся у евреев, живущих в разных регионах, постоянно дополнялись и редактировались местными богословами и переписчиками. Например, в 4-м веке до Рождества Христова было четыре главных традиции и, соответственно, каждая (!) ветхозаветная книга имелась в четырех традициях.
После Иудейской войны 1-го века евреи культивируют только одну традицию. Она и была положена в основу каноничного еврейского текста - масоретского, другие варианты были отвергнуты.
Наш русский перевод Ветхого Завета сделан именно с масоретского.
3.
Исследования Священного Писания и библейской культуры, с одной стороны, показали, что это не Книга, спущенная с Неба, а документ, в создании которого принимали участие и люди, со всеми свойственными людям слабостями и ограниченностями. С другой стороны, эти исследования позволили в прямом смысле "открыть" Библию, узнать о подлинном значении тех или иных фраз, о совершенно новых горизонтах смыслов...
Вот это потрясение от нового прочтения Библии, которая оказалась гораздо ближе и понятней, чем прежде, побудило исследователей переосмыслить понятие богодухновенности.
В России этим занимался Дмитрий Леонардов. В период с 1898 по 1907 год, т.е. на протяжении 10 лет, в журнале "Вера и разум" печатались его исследования о понимании богодухновенности у святых отцов. Это огромное и интересное исследование до сих пор не переиздано, хотя по объему охваченного материала это, возможно, самое широкомасштабное исследование не только в России, но во всем мире. Сегодня его труды в отсканированном виде можно загрузить с сайта Кафедры библеистики Санкт-Петербургской Духовной Академии (bible-spbda.info) из раздела "Электронные книги".
Святитель Иннокентий Херсонский в середине 19-го века, когда библейская наука еще только делала первые шаги, указал на критику как на первое дело в исследовании источников Откровения Божия, вошедшего в Библию. "Кому принадлежит право испытывать откровение по его признакам?"- вопрошал святитель. И отвечал: "Без сомнения - уму. Он есть первый орган воли Божией... Другого пути в сем случае нельзя и представить".
"Первое, с чего он должен начать, есть критика. Он должен узнать те источники, в коих заключается Откровение, должен проверить подлинность памятников и достоверность свидетельств, должен познать, как содержатся в них и как из них вытекают истины религии. Напр., послания ап. Павла точно ли принадлежат Павлу, учителю языков. За сим разбором критическим должен потом следовать второй разбор: герменевтический, т. е. разум из образованного им учения религии должен извлечь сущность, должен показать или ясно представить себе то, чему учит разбираемое им откровение, что предписывает, чего требует, что обещает. Словом, составить о нем ясное понятие" (Иннокентий Херсонский. Соч. СПб., т. XI , с. 171, пер. изд).
Еп. Сильвестр (Малеванский) в своем фундаментальном пятитомнике: "Опыт православного догматического богословия" приводит интересный образ. Он сравнивает соучастие человека с Богом в передаче Божественных мыслей с семенем, брошенным в землю – душу библейского автора. "Богодухновенность... по представлению древних учителей, не была одним исключительным делом Божиим, а была явлением гармонического сочетания и внутреннего взаимодействия в лице Богоизбранных мужей двух начал – божественного и человеческого, из коих первое, конечно, получало не только главное, но и господствующее положение, но тем не менее не вытесняло собой и действий другого начала, оставляя ему свое приличное и должное место. Дух Святый, конечно, влагал готовые мысли в души вдохновляемых Им мужей, ведомым для Него Одного образом. Но эти мысли, подобно семенам, проникая в глубь сознания человеческого и сами им проникаясь, естественно должны были принимать те обычные и ограниченные формы, в которые облекается все, что ни проходит через это сознание. И этот оттенок человеческого, набрасываемый работой личного сознания на мысли божественные, понятно, ничуть не уменьшает их божественного характера и силы, а, напротив, ясно свидетельствует о их животворности..." (Изд. 3. Киев. 1892. Т. 1. С. 299-300)
В дореволюционной России не боялись совершенно официально говорить, что в Библии мы видим "присутствие разного рода неточностей - исторических, хронологических, топографических, равно и разногласий у священных писателей" (прот. П. Лепорский. Боговдохновенность /Богословская энциклопедия. СПб. 1901. т. 2, с. 736).
4.
Начиная с 1917 года в России всякое богословствование было проблематично - вопрос шел о простом выживании. Но ученые эмигрировавшие из России, продолжали исследования и размышляли о православном подходе к Библии. В 1951 году прот. А. Князев писал: «И если Запад, вследствие своих интересов и своих исторических путей, имеет в настоящее время и догматические определения и целую богословскую литературу по вопросу о Богодухновенности Священного Писания, то на православном Востоке догмат о Богодухновенности священных книг еще ожидает своего исследователя» (О боговдохновенности Священного Писания. //Православная мысль. 1951. Вып. 8).
Б. И. Сове писал: «Механически-буквальное понимание Богодухновенности священных книг – достояние иудейского и консервативного протестантского богословия, не может быть защищаемо православными богословами, как уклоняющееся в своем роде «монофизитство», а должно быть исправлено в свете Халкидонского догмата о богочеловечестве» (Сове Б. Тезисы по Священному Писанию Ветхого Завета. //Путь 1936-1937. № 52. С. 68).
Для тех, кто не понял смысла, поясню: Халкидонский догмат говорит о том, как во Иисусе Христе сосуществовало два измерения: Божественное и человеческое. Борис Сове говорит том, что в Священном Писании, как и во Христе, сосуществуют и переплетаются и Божественный аспект Слова Божия, и человеческий.
Выдающийся православный богослов прот. Георгий Флоровский отрицал саму возможность построения теории богодухновенности: «Писания "богодухновенны", они - Слово Божие. Что такое "вдохновение Духа", мы никогда не сможем точно определить - здесь тайна. Мы не можем до конца понять, как именно "святые люди Божии" слышали Слово Господа, как смогли они выразить его словами собственного языка. Но в их человеческой передаче звучит голос Божий. Слово Божие в словах человеческих: здесь лежит тайна и чудо Библии».
5
Таким образом, на сегодняшний день нет единого православного ответа на вопрос: что такое богодухновенность Библии, как ее понимать, что и в какой мере относить в Библии к Божественному измерению, а что к человеческому фактору.
Любой взгляд, если он не отрицает само понятие богодухновенности и не низводит Библию до уровня простой человеческой книги, - допустим.
6
Теперь о моем личном понимании Священного Писания Ветхого Завета:
Ветхий Завет - это не книга, повествующая только об исторических событиях, хотя, конечно, там история есть, но это книга, прежде всего, рассказывающая о взаимоотношениях Бога и человека.
Это значит, что к Библии нельзя подходить только как к историческому документу, но нужно видеть какие-то другие, более глубокие пласты и уровни. Многие события нельзя доказать, их можно рассматривать на уровне мифа. Что это значит? Это значит, что мы имеем дело с некоей реальностью, опознанной и осознанной верующими людьми как действие Божие. И это событие, этот миф для веры и в конечном итоге для жизни значит не меньше, чем если бы это событие было на самом деле, а, может, даже и больше.
Вот, например, Исход евреев из Египетского плена. Мы не можем утверждать, был ли Исход, который описан в книге Исход, на самом деле таким.
Но ведь, в любом случае, мы знаем, что в определенный исторический момент, примерно в то время, которое указано в Библии как время Исхода, произошло рождение еврейского народа. Из кочевых племен возникает общность людей, которая назовет себя позже Израилем.
Важно не то, сколько конкретно евреев было в Плену, насколько историчны все эти сообщения об их пребывании в Плену, а библейская идея, очень четко зафиксированная в книге Исход, что Бог всегда остается верен Своему Завету и никогда не бросает верных Ему людей. И что Он проведет этих людей через любые невероятные сложности и перипетии и приведет к торжеству Своего замысла.
Или, время завоевания Земли Обетованной. Археология и история говорят, что заселение этой земли происходило несколько иным образом, нежели описывает Библия. Не было этих победоносных битв с льющейся ручьями кровью, с десятками и сотнями тысяч воинов… Но ведь здесь важны не натуралистические подробности, которые могли пленить воображение и воодушевить древнего человека. Здесь важен следующий мessage Библии – Господь дает бродяжничающему народу (а древние евреи таковыми, по правде говоря, и были) землю! Этот народ, которому вручено сокровище истинной веры, как уголек в горшке, который нужно сберечь и раздуть, будет иметь свой остров, который не захлестнут и не потопят волны идолопоклонства и ложных верований.
В каком-то смысле эта еврейская Земля Обетованная символизирует ту землю в Царстве Божием, которую получат все истинно верующие в будущем.
Ветхозаветная История по своей стилистике, где перемешаны история и миф, очень напоминает лично мне, например, паломничество на Святую Землю. Приезжаешь на Святую Землю, экскурсовод тебе показывает, что вот здесь произошло Преображение Господа и Спасителя. Указывают рукой, что Христос стоял вот на этом камне. Но на этой ли именно горе, на этом ли именно месте произошло Преображение Господа Иисуса Христа?
Большинство ученых считают, что и не на Фаворе совсем это произошло (традиция указывать Фавор как место Преображения появилась только в 5-м веке, до этого указывалась как место Преображения одна из гор вблизи Иерусалима)... Но какая принципиальная разница, где и каким образом сверкнула Слава Иисуса Христа? Главное, что это – было и главное – что хотят нам этой историей сообщить Евангелисты.
Или, к примеру, возьмем наше богослужение. Оно наполнено символами, какими-то образами, порой почерпнутыми и не из истории вовсе, а из легенд и апокрифов. Например, взять праздник «Введение во Храм Богородицы». Было ли это Введение юной Марии в Святая Святых или это легенда? Об этом можно спорить, но на самом деле это совсем не принципиально, не важно. Важна не историчность, а богословие этого события. А богословие состоит в том, что юная Дева с младенчества была посвящена Богу, с младенчества была приведена пред лицо Божье и воспитывалась в вере, благочестии и чистоте.
Тому, чтобы поведать о глубочайшей вере и благоговении Марии с младенчества, и посвящен праздник Введения во храм.
Изучая, как формировалась Писание, то есть, видя какие пласты мысли, духа, верований, представлений, идеологий были положены в книгу, мы видим живого верующего человека древности. Перед нами – не застывший текст одного священного автора, как считалось раньше, а в каком-то смысле коллективное творчество святого ветхозаветного народа Божьего.
Одно из величайших достоинств библейской науки – идеал честного, критического поиска истины с использованием объективных исторических и филологических критериев.
Понятно, что абсолютная объективность недостижима, но все же сегодня мы можем приблизиться к ней максимально близко. Это доказано положительными результатами исследований во многих областях библейской науки. «Рассуждающая, критическая и миропонимающая способность души – это отличительная особенность, свойственная самой ее природе, то, благодаря чему душа хранит в себе образ божественной благодати». Так писал св. Григорий Нисский в письме к своей сестре Макрине в 4-м веке.
Как, например, мы мечтали бы перенестись в век мучеников и исповедников, чтобы соприкоснуться с живыми действующими лицами нашей церковной истории, получить благословение свт. Иоанна Златоуста, помолиться на богослужении свт. Николая Чудотворца, так многие святые отцы мечтали бы иметь те достижения библеистики, которые доступны нам сегодня… Но ни нам перенестись туда невозможно, ни им попасть в наш век нереально. (Впрочем, надеемся, что в вечности эти проблемы будут сняты.)
Ученые провели кропотливую работу по сопоставлению многих тысяч рукописей и отрывков из рукописей всех дошедших до нас древнейших вариантов Священного Писания. Таким образом, мы имеем критические научные издания, которыми могут пользоваться ученые всего мира и в которых мы имеем дело не с вариантом Священного текста, принятым в той или иной церковной общине в то или иное время, а с максимально подлинным текстом Священного Писания. (Напомню, что в рукописных Библиях разных мест и разного времени встречались какие-то свои особенности, добавления или, напротив, пропуски.)
Библейская наука создала огромный объем знаний о Библии и ее содержании, происхождении, развитии идей, быте, окружавших ее религиях и культурах. Словари, энциклопедии, комментарии, книги и журналы… Одному ученому всей жизни не хватит, чтобы усвоить этот колоссальный объем знаний. Изучение любой отрасли библейской науки становится крайне увлекательным и плодотворным, потому что основывается не на гипотезах и догадках, а на научных данных.
Библейские исследования помогли нам понять бесчисленное множество библейских установлений и понятий, таких, как: Завет, пророчество, Царство Божие, эсхатология, Спасение… Сейчас мы об этих понятиях знаем больше, чем когда бы то ни было.
Тщательное изучение Писания позволило открыть его учение относительно многих человеческих положений и установлений. Так, еще сто лет назад кто-то мог утверждать, что Библия проповедует расовую нетерпимость, угнетение женщины, рабовладение, священную войну и истребление инакомыслящих и проч. Однако такое понимание основывалось на фрагментарном понимании того или иного момента Библии. Комплексное изучение богословия Писания позволило прийти к цельному пониманию смысла Библии. После этого все частные и предвзятые интерпретации остаются за рамками научного обсуждения, это не более чем маргинальные умственные потуги, а не богословие Священного Писания.
Говоря о сильных сторонах научного изучения Библии, мы должны отметить и слабые стороны этого изучения, вернее, подводные камни, которые могут поджидать неосторожного библеиста.
А) Первое и самое большое искушение, поджидающее исследователя Библии, заключается в том, что, сосредоточившись на изучении Библии как литературного памятника, ученый может перестать видеть за всеми этими текстологическими и историческими нюансами Божественное возвещение Библии. Из источника Спасения, из Книги Жизни Библия может для такого человека превратиться к какой-то сборник исторических преданий и сюжетов.
Б) Другая проблема – профессиональное высокомерие богословов, неспособных отдать должное духовности Библии. Здоровый подход – это когда библеист, изучающий Писание с помощью самых лучших историко-критических методов, открыт к духовности, видит в Библии – Священное Писание, видит веяние Духа Святого. Но там, где специалисты замыкаются на себе, поглощенные своими навыками и методологиями, слепые и безразличные к тому, насколько в конечном счете ценность их работы соответствует предмету их исследования, – там возникает болезнь профессиональной гордыни. Такие люди часто считают, что «приватизировали» Писание, что его тайны принадлежат им, а не всем людям.
Всегда неприятно, когда искусствовед с умным видом размышляет о художественном искусстве, а сам ничего за свою жизнь не написал, или когда музыковед может только анализировать и критиковать чужую игру, а сам не в состоянии сесть и сыграть.
Святитель Василий Великий называл исследователей Библии, которые придавали большое значение букве, упуская при этом духовный смысл Писания, «не богословами, а техническими специалистами, технологами» (греч. технологуси).
Для протестантов это проблема, ввиду оскудения духовности и благодати в их общинах. Именно поэтому протестантские толкования часто кажутся мертвенными, безжизненными, бездуховными. Это работы хорошие с технической стороны, но живого дыхания Библии там мы не ощущаем.
Есть еще ряд опасностей, поджидающих исследователя Библии, который без благоговения и живого опыта веры принимается изучать Священное Писание, впрочем, об этом сейчас говорить не будем.
........
И последнее:
Я с радостью и с самоотдачей делюсь своими научными находками и духовными открытиями. Я никому не навязываю свое видение и не объявляю его единственно верным, почему же Вы считаете, что то, как Вы видите и понимаете Писание, – это единственно верный путь? Я изучаю Библию уже 30 лет и прочитал не сотни, а тысячи работ на эту тему, почему же я слышу от человека, который и десятка книг по библеистике не осилил, высокомерные поучения, а то и оскорбления?
Простите, если обижаю или соблазняю своими видео-беседами. Возможно, что Вам просто их не надо смотреть. Но то, что не полезно для Вас, окажется важным и нужным другим. Например, если Вас что-то соблазняет, то для меня это, наоборот, является мощным ресурсом в вере и моем христианском уповании.
Дорогие братья и сестры! Давайте поговорим на эту тему. Пишите в комментариях к этой записи.
Ваш прот. К. Пархоменко
[1] В то время существовало два царства: Израильское и Иудейское. Саул был царем Израиля, поэтому из Израильского царства могут идти предания, прославляющие его. В Иудейском царстве к Саулу было негативное отношение. Отсюда – негативная часть рассказов.
