Вот вспомнил из прочитанного....Навеяло некоторыми обсуждениями всякого эзотерического в других темах.
"Следующий этап в византийском становлении учения о умной молитве – преподобный
Симеон Новый Богослов (949-1022). “Он один среди всех православных мистиков открыто говорит о собственном внутреннем опыте, описывает собственные видения, не боится противопоставить
духовный опыт мистической жизни определенным церковным установлениям.”
[9] Более того, он не боялся вступать в споры и противоречия с современным ему епископатом: “Всю свою жизнь Новый Богослов вступал в конфликты с церковными властями. Последние с подозрением смотрели на этого монаха – на его видения, на неистовость, с которой он защищал древнюю монашескую практику исповедываться перед простыми монахами, не имеющими священнического сана (эта исповедь была, впрочем, совершенно отлична от таинства покаяния) и на то, что он сомневался в действенности крещения, если оно не приносило плодов.”
[10] Это учение было продолжено и развито святыми Григорием Синаитом и Никифором Подвижником в ХIII веке.
Нашествие монголов на Русь и ожесточенный натиск турок на Византию не способствовали развитию культурных и богословских связей. ХIII век стал трагическим и для Руси, и для Византии. Тем не менее даже в это время войн происходило взаимопроникновение и взаимообмен между христианскими и мусульманскими мистиками, обогащенными индийской духовной традицией. В это время в христианское учение об умной молитве все чаще начали проникать чуждые ей элементы. Если проследить практику отцов-пустынников, то можно обнаружить в ней многие черты индусской йоги. Никифор Подвижник в своем трактате “О хранении сердца” писал: “Управляющим органом является сердце. В теле оно занимает господствующее положение, а Создатель сделал его источником естественной теплоты; вместе с легкими, имеющими охлаждающее действие, оно действует в дыхании и речи. Однако для Никифора эта физиология – не главное в духовной жизни; психофизический метод – только одно из средств для достижения
“внимания”или
“хранения сердца” , что хотя и является необходимым условием истинной молитвы, не есть все же ни сама ее сущность, ни ее высшая цель. Христианская исихастская молитва в этом радикально отличается от техники индусской
йоги и мусульманской
дхикр, которые более или менее автоматически приводят к желаемому мистическому состоянию. В ХIII веке между христианскими монахами и мусульманами часто происходили личные встречи. Множество примеров тому приводят такие тексты, как жития святых или сочинения Филофея и
Григория Паламы. Молитва Божественного Имени, связанная с дыханием, была настолько распространена в мусульманских кругах, что отрицать взаимопроникновение этих двух духовных путей никто не может.”
[11]
В чем же заключается существенное отличие христианского учения об умной молитве от йоговской практики, которая, как следует это признать, гораздо древнее? Стержнем любой йоги является учение о правильном дыхании. Это – основа основ на пути духовного совершенствования. Овладев практикой правильного дыхания, йог свято верует в то, что если он обуздал свои страсти и овладел телом, как привычным и послушным ему инструментом, то он может направить усилия в область божественного. Образно говоря, он считает, что может собственными силами прорваться в мир иной и вырвать у Бога благодать. Смиренный христианин в отличие от йога понимает, что своими собственными силами не может вырвать у Бога ничего. Он призван совершенствоваться в молитве и добрых делах, смиренно и терпеливо ждать, когда Творец, видя его усилия приблизиться к Царству Божьему, соизволит даровать ему благодатные утешения.
Необходимым условием для получения благодатных утешений является исполнение заповедей, начертанных в Новом Завете – в первую очередь о любви к ближнему и Богу. Очищение достигается двояким путем – через горнило житейских испытаний, терпеливым несением своего креста, а также приобщением таинств. В первую очередь – таинства Тела и Крови Христовых, которые подаются христианину во время общинной молитвы в храме. Все это чуждо йогу, а вслед за ним и монаху-пустыннику, если он порывает связи с Церковью как мистическим Телом Христовым. Он не может понять, как сохранить сердце чистым в миру и верить в то, что Бог подает благодать верным Своим. Этот трезвый подход явлен в житии великого пустынника
Макария Великого. Исполнясь гордости от величия своего пустынного подвига, он вопросил Бога – кто может сравниться с ним? Господь посылает его в Александрию к двум сестрам, которые превзошли его. Он находит этот дом и видит обыкновенных женщин, которые хлопочут по хозяйству и воспитывают детей. Каково же было его изумление, когда он узнал, что все величие их подвига, который превзошел его многодневное пощение и пребывание без сна, заключается в том, что сестры дали Богу обет, когда выходили замуж, что они во всем будут повиноваться своим мужьям. И свято хранят его.
Завоевания Александра Македонского, еще в III веке до нашей эры разрушившего преграду между Западом и Востоком, привели к знакомству и глубокому взаимному изучению духовных сокровищ. Так индусское учение пришло в Грецию, а позже в римский мир. Учение индийских йогов нашло приверженцев не только в дохристианскую эпоху, но и в первые века христианства. Основным врагом христианства в течение первых трех веков, особенно в Египте, оставался гностицизм, который был пропитан индийскими учениями. Это понимали Отцы Церкви и боролись с гностицизмом на Вселенских Соборах. Понимал это и святой
Григорий Палама в ХIV веке: “Но в то же время Палама защищает и психофизический способ молитвы, которому учил Никифор Подвижник. Еще и сегодня этот метод многие представляют слишком похожим на христианскую йогу, автоматически дающую контакт с Богом, ставя благодать в зависимость от техники естественной, грубой и, во всяком случае, чисто человеческой.”
[12] Чуждая христианству струя гностицизма на протяжении многих веков размывала догматические основы, выработанные на Вселенских Соборах. Особенно остро это влияние ощущалось в периоды упадка церковной жизни, когда не созывались Соборы и проблемы современности не ставились на повестку дня.(с)