Как вы понимаете, люди редко живут так, чтобы жертвовать всем своим свободным временем, и при этом, не ища во всём очередной выгоды. Меня не поняли, а точнее сказать, извратили, сделав из меня злодея, серийного маньяка, заставляя жить по законам этого материального мира и не лезть туда, где большие деньги и церковная репутация. Меня научили не быть легкомысленным, прислушиваться к намёкам и угрозам, так как это могут быть не пустые слова или сотрясание воздуха.Я человек грешный, но не насильник и не педофил! Когда я узнал о предъявляемых мне обвинениях, я долго не мог в эти сплетни поверить, и не предполагал, что можно раздуть всё до мировых масштабов, когда тебе отведут в Яндексе первое место с оттенком минус. Конечно, мне трудно было справиться с собой, своими эмоциями, как любому другому человеку в такой ситуации. Именно поэтому я порой был излишне взволнован, раздражителен, несдержан в словах, вовлекался в крайности – за это простите меня! Это естественная человеческая реакция. Думаю, что любой другой человек в моём положении, наверное, повёл бы себя также.Ваша честь, я рассчитываю на ваше человеческое понимание и справедливое решение. В ходе судебного заседания мы слышали показания свидетелей, полностью опровергших саму возможность совершения мною преступления, которое не может быть доказано, поскольку самого события преступления нет как такового. Основываясь на свои знания в области педагогики и возрастной психологии, на свой личный жизненный опыт работы с детьми и молодёжью и проанализировав документы и события через призму времени, я вижу несостоятельность предъявленного мне обвинения.Мне вменяют насилие на острове Кос в Греции и на острове Коневец в России, когда вместе с детьми рядом были их родные. Девочки, о которых идёт речь, постоянно старались обратить на себя внимания, таким образом компенсируя нерватку родительской любви и ласки.Обвинение по острову Коневец выглядит абсурдно, комично и глубоко трагично для самой девочки, назовем её Катя. Абсурдно, потому что меня арестовали за совершенное преступление в 2013 году при наличии алиби в этом же году, когда я с семьей был в Турции. Перебрав все года, нашли 2009 год, когда эта девочка была в моей смене. Однако комичность обвинения состоит в том, что после допроса троих детей из домика августа 2009 года, которые жили с Катей и дали показания, что я не заходил и не делал ничего в их домике с Катей в тихий час, обвинение отпало. Преступление «в тихий час» (так написано в обвинительном заключении), как и в любой другой час не было доказано, так как оно отсутствовало. До 2013 года Катя и её родственники общались со мной и никаких признаков психотравмы не было. Они ездили в этот же лагерь. Катя—старший ребёнок в семье, и, насколько мне известно, с неврологическими проблемами и близорукостью, о которой говорили специалисты по делу в своих заключениях. Однако, дело ведь не в том, может она видеть без очков или нет, а в том, что другие соседки по домику, Лиза, Саша и Юля опровергли само событие преступления. Врачами потом были описаны синдромы Кати. Психологи отмечали, что у неё явный дефицит мужского внимания. Есть фото тех лет, где она виснет на другом священнике, а не на мне! Я никогда ничего не слышал об её отце. Она всегда отдыхала с бабушкой-поваром, свояченицей настоятеля Софийского собора города Пушкина. Что же касается трагичности ситуации, то мама Кати предъявила мне и моей семье иск за моральный вред и за то, что теперь Катя, помимо близорукости и неврологии, заболела онкологическим заболеванием – раком головного мозга в свои 17 лет. Справки об этом страшном диагнозе есть в материалах дела. Неужели деньгами можно будет оправдать гибель ребенка, которого взяли «в оборот» взрослые, чтобы разрушить мою жизнь и жизнь моей семьи? Почему Кати не было в суде чтобы сказать мне в глаза, что преступления не было? Значит, кому-то это было выгодно!Коротко по обвинению с острова Кос в Греции. Назовем девочку Машей. Она из неполной семьи. Её родители были в разводе. До обвинения девочка с отцом не общалась, но после обвинения вдруг начала посещать секции хатха йоги, которые вёл её отец—Игорь – представитель индийского психокульта Шри Багавана в Санкт-Петербурге. Увидев её в лагере на о. Кос, я запомнил её по отношениям с мальчиком Серафимом. Она проявляла к нему интерес, потому что он, действительно, был интересным и музыкально-одаренным ребенком. Запомнил я её и по агрессивному поведению по отношению к девочке Ксении, после травмы которой, я довольно резко поговорил с Машей. Когда позже я познакомился с нотариальной копией осмотра социальной страницы Маши к контакте, то пришел в ужас от обилия матерных выражений, которые там были. Мама Маши, назовем её Галина, предоставила документы о том, что у девочки из-за родовой травмы имеется органическое поражение головного мозга, а сама мама Галина находится на лечении от онкологического заболевания в Германии. Этим было обусловлено отсутствие на суде и девочки Маши.