В этой книге собраны рассказы жен священников о своей жизни. Их называют «матушками», по аналогии с тем, как священников называют «батюшками». Как правило, семейная жизнь духовенства тщательно скрывается от постороннего взгляда. Жизненный опыт матушек – во многом опыт ежедневных жертв.
По заглавию книги читатель уже успел понять, что автор и издатель поставили на сей раз задачей рассказать о проблеме исламской экспансии прежде всего применительно к России.
В этой книге публикуются воспоминания митрополита Нестора (в миру Николай Александрович Анисимов, 1885–1962) — камчатского миссионера, основателя Камчатского православного братства, Камчатской духовной миссии и Петропавловской и Камчатской епархии.
В старину на месте скрещения дорог ставили крест. В наше время скрестились дороги верующих и неверующих — значит, образовался крест. Как бы то ни было, на перекрестках наших дорог стоит КРЕСТ.
Письмо это публиковалось после смерти писателя под разными названиями: «Письмо генералу X.», «Что нужно говорить людям?». Предполагаемый его адресат — Рене Шамб, французский летчик и писатель.
"Путь моей жизни" - воспоминания митр. Евлогия (Георгиевского) - одного из самых выдающихся епископов XX века. Эта книга - один из главных документов истории Православия в XX веке, в ней описывается жизнь дореволюционного духовенства, Первая мировая война, Революция, Гражданская война.
Верховная власть вверяется государю для единого блага его подданных. Сию истину тираны знают, а добрые государи чувствуют. Просвещенный ясностию сея истины и великими качествами души одаренный монарх, облекшись в неограниченную власть и стремясь к совершенству...
Произведение протоиерея Артемия Владимирова автобиографично. В него вошли воспоминания первых семнадцати лет жизни. Книга изобилует яркими и увлекательными эпизодами, рассказами и сценками из семейной жизни второй половины XX столетия. Подлинный интерес представляют словесные портреты представителей творческой интеллигенции, входившей в круг общения семьи писателя.
- Другая цивилизация, - поправила она, - та самая, к которой я принадлежу по праву рождения. И эта цивилизация, основанная на семейных ценностях, умерла - не исчезла, а именно умерла, потому что была живым организмом.
Более сорока лет хранилась в гранках эта нехитрословесная повесть, как валаамский инок видит свой монастырь. Это как бы внутренний сказ о жизни и здравии тысячелетней обители, как бы застывшей в своем историческом расцвете и сохранившейся без основных перемен до нашего времени — XX века.
