Не напрасно, не случайно...

«Дар напрасный, дар случайный...?»

Канонизация в последние годы русских святых Нового и Новейшего времени, хорошо известных нам ранее лишь в качестве выдающихся исторических деятелей, пока непривычна. Тем интереснее обращаться к ним в их новом статусе.

19 ноября / 2 декабря^[1] в нашем Православном календаре – память митрополита Московского и Коломенского Филарета (в миру Василий Михайлович Дроздов, 1783–1867). Это был выдающийся иерарх, политический деятель и ученый, первый в России доктор богословия и ректор реорганизованной Санкт-Петербургской Духовной академии (1812–1819 гг.), главный инициатор перевода Библии на русский язык, член многих ученых обществ и учебных заведений, оставивший по себе богатое литературное наследство. Именно ему, как тонкому дипломату, правительство поручило составление Манифеста 19 февраля 1861 года об освобождении крестьян от крепостной зависимости.

Прочтя однажды меланхолические строфы своего современника, Александра Пушкина, рождённые поэтом в день своего рождения («Дар напрасный, дар случайный...»), 26 мая 1828 года, митрополит Филарет ответил их переложением в том же четырехстопном ямбе. Сравним вызов и ответ.

Об этом стихотворном опыте московского святителя Пушкин узнал от своей знакомой Е. М. Хитрово, большой почитательницы митрополита Филарета. «Стихи христианина, русского епископа, в ответ на скептические куплеты! – это, право, большая удача», – писал он ей в первой половине января 1830 года. Смиренно согласившись с назиданием, Пушкин по её просьбе ответил иерарху, посвятив ему известное стихотворение «В часы забав иль праздной скуки...» (19 января 1830 г.). На этом их отношения закончились. Поэт и иерарх жили в одном государстве, но в совершенно разных мирах.

В последнее время появилось много публикаций по теме «Пушкин и Церковь», в том числе явно сусального характера, где поэт предстаёт чуть ли не образцом православного христианина. Совершенно очевидно, что ни аскетичный Иерарх (живший по канонам), ни жизнелюбивый Поэт, который по определению не может жить по канонам (он для себя – «сам свой высший суд»!), – как умные и уважающие друг друга люди, – с таким недостойным искажением исторической реальности никогда бы не согласились.

Юрий Рубан,
канд. ист. наук, канд. богословия

Приложение

Александр Пушкин

В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слёз нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнём душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.

Примечания

^[1] На самом деле исторический день смерти митр. Филарета – 1 декабря 1867 г., потому что в XIX веке отставание юлианского календаря от григорианского, фиксирующего астрономическое время, составляло 12 дней (то есть действовала поправка по формуле n + 12; это известно любому студенту-историку). О проблеме датировки памяти святых и исторических событий по двум календарным системам пишущий эти строки делал в Москве особый доклад («Когда умер адмирал Ушаков?»). Готовится его публикация.

^[2] Стихотворение митр. Филарета даётся по изд.: «Звездочка». Журнал для детей старшего возраста. СПб., 1848, ч. XXVIII, с. 16.