Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 1:19

Ст. 18-20 Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны

Откроется гнев Божий с неба, в отмщение за закон природы, на тех, кои пребывают в неправде и хотя сознают истину, но чтут нечестие. Знание о Боге известно им, ибо Бог открыл Себя в тварях. Что невидимо от начала мира: это говорит, или о природе тварей, которая описана Моисеем, или о Сыне, Который сокровен был и теперь явил Себя, Коего истины теперь открываются в чудесах, как в начале - в сотворенных предметах. Неизвинительны будут те, кои отступают от Него.

Ст. 18-23 Открывается бо гнев Божий с небесе на всякое нечестие и неправду человеков, содержащих истину в неправде. зане разумное Божие яве есть в них, Бог бо явил есть им: невидимая бо Его, от создания мира твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и Божество, во еже быти им безответным. Занеже разумевше Бога, не яко Бога прославиша или благодариша, но осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце: глаголющеся быти мудри, объюродеша, и измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад

Заметь благоразумие Павла, как он, начавши с более приятнаго, обращает речь к более страшному. Сказавши, что Евангелие есть причина спасения и жизни, сила Божия, что оно способно совершить спасение и оправдание, он говорит теперь то, что может устрашить даже невнимательных. Обыкновенно большая часть людей привлекается к добродетели не столько обещанием благ, сколько страхом скорбей; но апостол склоняет римлян и тем, и другим. Так и Бог не только обещает царство, но и угрожает геенною; и пророки таким же образом проповедывали иудеям, всегда присоединяя к благам и наказания. По той же причине и Павел разнообразит речь, и не без основания, но сперва предлагает приятное, а потом печальное, показывая, что первое есть дело предваряющей воли Божией, а последнее зависит от порочной жизни нерадивых. Так и пророк прежде упоминает о благах, говоря: аще хощете и послушаете мене, благая земли снесте; аще же не хощете, ниже послушаете мене, меч вы поясте (Ис. 1:19-20). В таком же порядке и Павел располагает здесь свою речь. Смотри, говорит он, Христос пришел и принес прощение, оправдание и жизнь, но дарует это не просто, а при посредстве креста. Но самое важное и удивительное здесь не то, что Он только даровал нам это, но то, что Он так много пострадал. Потому, если вы надменно поступите с дарами, то подвергнетесь бедствиям. И заметь, как апостол возвышает речь: открывается бо, говорит он, гнев Божий с небесе. Откуда это видно? Если такой вопрос предложит верующий, то мы представим ему изречение Христа; а если бы спросил неверный и эллин, то сам Павел заграждает ему уста тем, что говорит впоследствии о суде Божием, приводя непререкаемое доказательство из событий, совершившихся с язычниками. И что всего удивительнее, - апостол доказывает, что противящиеся истине сами подтверждают учение истины тем, что делают и говорят каждый день. Но об этом скажем после, а теперь займемся настоящим предметом. Открывается бо гнев Божий с небесе. Конечно, и в настоящей жизни часто это бывает, например (гнев Божий открывается) в голоде, язвах и войнах, когда наказывается или каждый в отдельности, или все вместе. Что же тогда произойдет чрезвычайнаго? То, что наказание будет большее, общее и другого рода; ведь то, что бывает ныне, служит к исправлению, а то, что случится тогда, будет наказанием. Указывая именно на это, Павел и сказал, что ныне наказуемся, да не с миром осудимся (1Кор. 11:32). Ныне многим кажется, что многое совершается не вследствие гнева свыше, но по причине человеческой неприязни, но тогда, когда Судия, сидя на страшном престоле, повелит одних ввергнуть в пещь, других - в тьму внешнюю, а иных осудит на другия неизбежныя и нестерпимыя муки, тогда будет ясно, что наказание от Бога. И ради чего апостол не сказал так ясно, что, например, Сын Божий придет с тьмами ангелов и потребует отчета у каждого, но говорит: открывается гнев Божий? Слушатели были еще из новообращенных, потому апостол сначала привлекает их тем, что они и сами признавали. Притом, мне кажется, что это было обращено к язычникам; вследствие этого апостол начинает с общих понятий, а после ведет речь и о суде Христовом. За всякое нечестие и неправду человеков, содержащих истину в неправде. Здесь апостол показывает, что пути нечестия многочисленны, а путь истины один, так как заблуждение есть нечто разнообразное, многовидное и смешанное, а истина одна. Сказав об учении, апостол говорит и о жизни, упомянув о неправде людей. И неправда бывает разная: одна касается имущества, когда кто-нибудь обижает в этом своего ближняго, другая - жен, - когда кто-нибудь, оставив свою жену, расторгает брак другого. Павел называет это лихоимством, говоря: еже не преступати и лихоимствовати в вещи брата своего (1Сол. 4:6). Иные опять, вместо жены и имения, похищают честь ближняго; и это также неправда, ибо лучше имя доброе, неже богатство много (Притч. Сол. 22: 1). Хотя некоторые утверждают, что у Павла это сказано об учении, но однако нет препятствия относить его слова и к тому, и другому (т.е. и к учению, и к жизни). А что значит - содержащих истину в неправде, узнай из последующаго. Зане, еже возможно разумети о Бозе, яве есть в них; Бог бо явил есть им (ст. 19). Но язычники эту славу приписали деревьям и камням.

Подобно как тот, кому была вверена царская казна и приказано истратить ее для славы царя, а он издерживает ее на злодеев, блудниц и чародеев, пышно содержа их на царския деньги, наказывается, как весьма тяжко оскорбивший царя, - так и язычники, получивши ведение о Боге и славе Его, а потом приписавши его идолам, содержали истину в неправде, и, по собственной вине, оскорбили знание, воспользовавшись им не так, как следовало. Теперь ясны ли для вас слова апостола, или нужно еще пояснить их? Может быть, необходимо опять повторить. Так, что же значит сказанное апостолом? Бог ведение о Себе вложил людям с самаго начала; но язычники, приложив свое знание о Боге к деревьям и камням, оскорбили истину, по собственной вине, так как сама истина пребывает неизменною и имеет славу непоколебимую. А из чего видно, Павел, что Бог и язычникам дал это знание? Из того, отвечает апостол, что еже возможно разумети о Бозе, яви есть в них. Но это - изъяснение, а не доказательство. Ты же докажи мне и убеди, что знание о Боге открыто было язычникам, но они самовольно уклонились от него. Как же оно было им открыто? Разве им голос раздался с неба? Нет, но Бог сделал то, что больше голоса могло привлечь их внимание, именно - Он поставил пред ними свое творение, которое, при посредстве одного созерцания красоты всего видимаго, научало и мудреца, и необразованнаго, и скота, и варвара возноситься мыслию к Богу. Потому апостол говорит: невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть (ст. 20). Тоже подтверждает и пророк: небеса поведают славу Божию (Пс. 18:1). Что скажут язычники в день суда? Мы не знали Тебя? Но разве вы не слышали голоса неба, воспринимаего взором, и стройной во всем гармонии, звучащей громогласнее трубы? Разве вы не заметили законов дня и ночи, всегда остающихся неизменными, твердого и непоколебимого порядка зимы, весны и остальных времен года, величия моря во время великой бури и среди волнений? Неужели вы не заметили, что все пребывает в порядке и своею красотою и величием возвещает Творца? Это самое и даже больше этого Павел выразил в следующих словах: невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество, во еже быти им безответным (ст. 20). Конечно, не для этого Бог сотворил мир, хотя это и случилось. Он предложил людям этот урок не для того, чтобы лишить их оправдания, но для того, чтобы они познали Его; оказавшись же неблагодарными, люди сами лишили себя всякой защиты. Затем, показывая, каким образом язычники оказались лишенными оправдания, апостол говорит: занеже разумевше Бога, не яко Бога прославиша или благодариша (ст. 21). Весьма велико и одно это прегрешение, но вторая их вина состояла в том, что они поклонялись идолам, что осуждал еще Иеремия, говоря: два зла сотвориша людие сии мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенныя (Иерем. II, 13). Далее доказательством того, что язычники знали Бога и не воспользовались этим знанием, как должно, апостол выставляет то, что они признавали многих богов, почему и прибавил: занеже разумевше Бога, не яко Бога прославиша. Он указывает и причину, вследствие которой они впали в такое безумие. Какая же это причина? Та, что они во всем положились на свои помышления. Впрочем, апостол не так сказал, а гораздо выразительнее. Осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце (ст. 21). Подобно тому, как если кто-нибудь в безлунную ночь решается идти неизвестною дорогою, или плыть по морю, тот не только не достигает цели, но скоро погибает, так и язычники решившись идти путем ведущим к небу, лишили самих себя света, а затем, предавшись, взамен света, тьме умствований, стали искать безтелеснаго в телах и неописуемого в образах, и таким образом подверглись ужаснейшему крушению. Кроме указанной причины их заблуждения, Павел приводит и другую: глаголющеся быти мудри объюродюша (ст. 22). Много о себе думая и не пожелавши идти путем, какой предписан им Богом, они погрязли в помыслах неразумия. Затем, указывая и изображая гибель язычников, насколько она была ужасна и лишена всякаго оправдания, апостол говорит: и измениша славу нетленнаго Бога в подобии образа тленна человека и птиц и четвероног и гад (ст. 23).

Первая вина язычников в том, что они не нашли Бога; вторая - в том, что не нашли, имея к тому большия и очевидныя основания; третья - в том, что называли себя мудрыми; четвертая - в том, что не только не нашли, но и почитание, принадлежащее Богу, воздали демонам, камням и деревьям. В послании к Коринфянам Павел также обличает высокомерие язычников, но иначе чем здесь. Там он поражает их крестом, говоря: зане буев Божие премудрие человек есть (1Кор. I, 25); а здесь он без всякаго сравнения осмеивает языческую мудрость, доказывая, что она сама по себе есть глупость и одно обнаружение высокомерия. А чтобы ты знал, что язычники имели знание о Боге, но сами погубили его, Павел сказал: измениша, так как изменяющий что-нибудь изменяет с тою целью, чтобы иметь нечто другое. Язычники хотели найти нечто большее, но так как были любителями нововведений, то и не удержались в данных пределах, а потому лишились и прежняго. В этом и состояла вся эллинская мудрость. Потому они и восставали друг против друга, Аристотель возставал на Платона, стоики вооружались на Аристотеля и вообще один был противником другого, так что не удивляться им нужно за их мудрость, а отвращаться и ненавидеть, потому что вследствие этого самого они и сделались неразумными. Если бы они не предались размышлениям, доказательствам и софизмам, то не потерпели бы того, что потерпели. Далее, продолжая обвинение, апостол осмеивает и все идолослужение язычников. Если вообще изменение славы Божией смешно, то изменение в такой большой степени - вне всякого оправдания. Размысли же, кому изменили язычники и чему воздали славу. О Боге надлежало думать, что Он Господь всего, что Он сотворил несущее, что Он обо всем промышляет и печется. В этом состоит слава Божия. К кому же приложили ее язычники? Не к людям, но к подобию образа тленна человека. Даже на этом не остановились, но снизошли до животных, а лучше сказать, до изображений их. И ты заметь мудрость Павла, как он представил две крайности: Бога, Который выше всего, и пресмыкающихся, которые ниже всего, или, лучше сказать, не пресмыкающихся, но подобия их, чтобы ясно показать несомненное безумие язычников. Познание, какое надлежало иметь о Существе, несравненно все превосходящем, они приложили к тому, что без сравнения ниже всего. Но, скажет кто-нибудь, имеет ли это отношение к философам? Да, к ним преимущественно и относится все сказанное. Они имеют учителями египтян, которые изобрели это. Гордится этим и Платон, который и представлялся более почтенным, чем другие; и учитель его был привержен к тем же идолам, так как он, именно, приказал принести петуха в жертву Эскулапу. В язычестве можно было видеть изображения животных и пресмыкающихся, а также Аполлона и Диониса, почитаемых вместе с пресмыкающимися. А некоторые философы даже возвели на небо тельцов, скорпионов, драконов и всякую другую суету, так как диавол всеми мерами старался низвести людей до подобия пресмыкающихся и самым неразумным из всех тварям подчинить тех, которых Бог хотел возвести превыше неба. Не отсюда только, но и из другого можно видеть, что глава философов (Платон) виновен в указанном выше. Когда он сличает поэтов и говорит, что им нужно верить в их учении о Боге, так как они имеют точное знание, то в доказательство он представляет не более, как собрание басен, и утверждает, что смешные эти вымыслы нужно признавать истинными.

Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили

Выше сказал, что язычники оскорбили ведение о Боге, употребив его не так, как следовало. Из чего же видно, что они имели это ведение, об этом говорит теперь: ибо, что можно знать о Боге, явно для них. Затем и это доказывает, говоря, что о Создателе возвещает благоустройство творений, как и Давид говорит: небеса проповедуют славу Божию (Пс. 18:1). А что именно можно знать о Боге, познай из следующего. О Боге иного нельзя знать, именно сущности Его, а иное можно знать, это - все, относящееся к сущности, то есть благость, мудрость, сила, Божественность или величество, что и называет Павел невидимым Его, но чрез рассматривание тварей видимых. Таким образом, апостол показал язычникам, что можно знать о Боге, то есть все, касающееся Его сущности, что для чувственных очей невидимо, но умом может быть познано из благоустройства творений. Некоторые под невидимым разумеют здесь ангелов; но такое разумение, по моему мнению, неверно. Один же из отцов высказал, что вечная сила есть Сын, а Божество Дух Святый.

Так что они безответны.

Так оказалось на деле. Бог сотворил мир не для того, чтобы они были безответны; но так случилось на деле. Заметь эту особенность Писания и не порицай ее. В нем во многих местах встречаются такие выражения, для объяснения которых надобно отыскивать причину упоминаемого в нем в опыте. Так Давид говорит: и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем (Пс. 50:6). Выражение это кажется странным; но оно не таково. В нем высказывается следующее: облагодетельствованный Тобою, Господи, паче всякого чаяния, я согрешил пред Тобою; от этого и произошло, что если Ты предъявишь Свои права против меня на суде, то победишь. Значит, Бог оправдывается из действий наших, когда мы оказываемся неблагодарными к Нему за полученные от Него благодеяния и не имеем ничего в извинение себя. Не имеют, значит, никакого извинения и язычники; ибо они, познав Бога из творения, не прославили Его, как должно, но подобающее Ему почитание воздали идолам.

Зане разумное Божие яве есть в них: Бог бо явил есть им

Приступая к объяснению, как язычники содержат истину в неправде, святой Павел встретил будто возражение: чтоб обличить кого, что он содержит истину в неправде, надо доказать, что он знал ее, а язычники откуда могли знать истину, когда не имели откровения? Почему и ставит на первом месте утверждение, что язычники знали, что нужно было знать о Боге и воле Его. Это им Бог открыл Своим образом. — Разумное Божие, — то, что можно знать о Боге, что доступно в Нем уму человеческому и постижению, то: яве есть в них, — явно среди них, в их кругу, или — в них — внутри их, в сердцах их. Яве — так, как то, что пред глазами стоит. Когда что пред глазами находится, то оно неотразимо видится, пока открыт глаз. Так Бог неотразимо зрится душою. Глаз телесный можно закрыть, а душевного нельзя закрыть: он непрестанно смотрит. Таково ведение души о том, что есть Бог, что Он все сотворил и все содержит и что должно исполнять волю Его, в совести изрекаемую. «Бог ведение о Себе вложил в человеков при самом их рождении» (святой Златоуст). Это и значит: Бог бо явил есть им.

Кроме того, Писание удостоверяет, что первоначально в раю Бог учил человека разуму; потом, по падении и изгнании из рая, неоднократно являлся Сам и Ангелов посылал для возвещения ему истинного ведения. Так было до потопа и после потопа до столпотворения и смешения языков. Когда вследствие сего смешения люди расселились по разным местам — всякий язык особо, — тогда они понесли с собою всё, что было открыто роду человеческому дотоле Богом и Ангелами Его. Таким образом, языки знали о Боге и вещах Божественных не только из того, что в душе их напечатлено, но и из того, что Бог потом особо открыл и что, по преданию, переходило из рода в род. Со временем источник предания забыт; и познания сии слились с естественными. Все сие в совокупности Апостол указывает в словах: Бог бо явил есть им.

Но и это еще не все. Что говорит душа о Боге, то могло быть не услышано по причине шума хлопот и забот человеческих. Что шло путем предания от лица Самого Бога, то могло как-нибудь пресечься или покрыться сомнением. Почему, чтобы не делалось неявным среди языков разумное Божие, Бог раскрыл пред ними книгу природы, которой нельзя не читать, ибо она всегда пред глазами, и в которой Он преднаписал Себя и явил взору всех. «Он поставил пред нами Свое творение, которое чрез одно созерцание красоты всего видимого научало и мудреца, и невежу, и скифа, и варвара возноситься мыслию к Богу» (святой Златоуст).

Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им

Знание Бога очевидно из самого мироздания. Ибо Бог, по природе невидимый, может быть узнан по тому, что видимо: творение Его так устроено, что открывает через видимое своего Творца, и то, что скрыто, может быть познано через открытое. Никому другому невозможно создать все, что создано, и потому мы верим, что Создатель всего — Бог.

Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им

Павел показывает, что, благодаря природному интеллекту, каждый человек узнает в себе некую невидимую сущность, производящую в людях различные науки и искусства, и что таким образом невидимый Бог становится «явным» для людей из тех дел, которые Он соделал и еще делает.

Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им

Здесь Апостол доказывает, что язычники действительно намеренно гасили свет истины, а не только заблуждались по неведению (ибо) - что можно знать о Боге (τò γνωστòν του̃ Θεου̃), т. е. знать всякому человеку, путем естественным, не получая особых откровений от Бога, а что это такое - об этом сказано в 20-м ст. - Явно для них - точнее: в них (ἐν αὐτοι̃ς), т. е. в их сознании (ср. 2:15). - Потому что Бог явил им. Апостол хочет этим сказать, что и естественное Богопознание имеет все-таки в своем основании волю Божию. Если язычники иногда хотели, так сказать, насильно завладеть высшими, божественными тайнами, то это было с их стороны бесполезным трудом; люди могут прийти к познанию о Боге только тогда, когда Бог захочет этого.

Толковая Библия.

См. также Толкование на Рим. 1:18