Толкования на Псалтирь 31:3

Ст. 2-3 Блажен муж, емуже не вменит Господь греха, ниже есть во устех его лесть. Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день

Блажен муж, емуже не вменит Господь греха, ниже есть во устех его лесть. Ибо истинно блажен тот, кто к святому крещению приступает всем сердцем. А неискренне приемлющий крещение не только не получает оставления грехов, но еще будет осужден. Речение «яко» должно быть соединяемо с словом: «обетшаша», чтобы речь была в таком порядке: яко обетшаша кости моя от еже звати ми весь день, умолчах, будучи уже не в состоянии издавать глас. О чем же взывал он, как не о том, что испрашивал себе прощение во грехе?

Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день

Давид, когда соделал оный грех, не тотчас воспользовался врачевством покаяния, но по обличении Нафаном. Потому и взывает здесь: поелику не показал я врачу струпа в туже минуту, как был уязвлен, но умолчал, покушаясь его скрыть; то состарелся, вопия и обвиняя грех.

Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день

Яко умолчах

Блаженны, говорит, выше упомянутые: они в крещении без труда очистились от своих грехов и пребыли в сей чистоте, не сделав после крещения грехов. Почему ж ублажаю их? Потому, говорит, что я, по учинении греха столько изнемог от трудов покаяния, что – умолчал –и не могу говорить. Последующим, то есть, молчанием, Давид выражает предыдущее, то есть, бессилие, происшедшее от покаяния.

обетшаша кости моя от еже звати весь день

И это, говорит, есть причина моего молчания: от многих голосов, которые воссылаю к Богу о помиловании, я не могу говорить. А костями Давид изображает телесную свою силу, так как кости дают крепость всему телу. Сказал, – обветшали, вместо – изнемогли, так как все ветхое слабо, бессильно: изнемогли, говорит, и ослабили силы мои; а вседневным выразил – всегдашнее. Ибо всякий раз, как только приключались Давиду скорбь и искушение, он воспоминал оба свои преступления и плакал, представляя себе, что по причине тех грехов случаются в жизни его искушения. Ибо как за любодейство и убийство (которое он сделал) в древнем законе Божием полагается смертная казнь (и любодей и убийца были умерщвляемы); то посему Давид и избегнул смерти, получив, прощение оной, по исповедании пред пророком Нафаном: я согрешил, который и сказал ему: не умрешь (2Цар. 12,13); но о бедствиях и несчастьях было предвозвещено, что они имеют последовать в доме его за сии грехи его. Помышляя о них, Давид печалился в сердце и скорбел.

Феодорит говорит: Поелику Давид почти целый год оставался без исповедания и не показал тотчас рану врачу, но молчал, стараясь скрыть любодейство и убийство, доколе не обличил его Нафан, то посему здесь говорит, что я состарился от вопля и обвинения себя во грехе.

Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день,

Предложив блаженство праведных, оплакивает бедность свою, аки бы тако глаголя: те убо блажени суть, аз же окаянен есмь; ибо не токмо невинности не сохранил, но и чрез долгое время отлагал исповедать грех и прощения просить. А понеже прияв язву не скоро оную врачу показал, но умолчал, и скрыть отважился: сего ради праведно понес наказание, которое претерпевая, так изнурился, что и самыя кости мои ослабели и вся крепость моя увяла. В самом деле, Давид чрез долгое время грех прелюбодеяния умалчивал, паче же и многими ухищрениями скрыть его тщился. Ибо, во-первых, Урию разными способами склонить покушался: чтоб с женою своею преспал, дабы сын, от прелюбодеяния зачатый, почтен был за собственнаго сына Урии; потом, когда Урия в дом свой пойти не хотел, Давид присовокупил беззаконное убийство, дабы чрез то прикрыть стыд прелюбодеяния, и имеющему чрез девять месяцев родиться сыну быть законным отцем. Однако и по сих не скоро Давид грех свой исповедал, но ожидал, донележе сын родится: но и тогда не стал бы, может быть, оплакивать греха, ежели бы не увещал его пророк Нафан. Таким образом чрез целый год, а может быть и больше, Давид в тине греха лежал, и исповедь отлагал. Сего ради глаголет: яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день.

Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день

Яко у молчах, обетшаша кости моя. Умолчах, яко обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день, так соединяет Афан. То есть перестал молиться потому, что утомился оттого, что весь день взывал к Тебе. Ст. 6. Обаче в потопе вод многих к Нему не приближатся. Всяк преподобный будет молить Тебя, и так будет огражден Твоим промыслом, что ежели впадет в различные бедствия, наподобие вод, которые могли бы потопить его, то и тогда препобедит все скорбное.

Ст. 3-4 Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день, яко день и нощь отяготе на мне рука Твоя: возвратихся на страсть, егда унзе ми терн

Когда я скрывал свой грех, то испытывал сильные мучения

«Когда я молчал» - покаяние Давида в содеянном преступлении совершилось через год, что можно видеть из сопоставления XI и XII гл. 2 Цар. - «Обветшали кости мои от вседневного стенания моего». Голос совести мучил Давида и он повседневно терзался от сознания совершенного им проступка. Эти мучения совести рассматриваются им, как «тяготение руки Господней», последствием чего было измождение Давида со стороны физической - потеря бодрости и свежести.

Яко умолчах, обетшаша кости моя, от еже звати ми весь день

Умолчах значит: промолчал, не говорил, когда следовало бы говорить. Обетшаша значит: устарели, изнемогли, истончились. Выражение: от еже звати ми весь день – с еврейского переведено: «от вседневного стенания моего». В этом стихе Давид говорит о том ужасном нравственном и физическом мучении, какое он испытал в состоянии грехопадения, предшествовавшем его раскаянию. Так как я, говорит, не тотчас после грехопадения исповедал пред Богом грех свой и вместо того, чтобы принести чистосердечное раскаяние в нем, я молчал (умолчах), думал скрыть свой грех посредством разных ухищрений, то все это причиняло мне тяжкое душевное страдание, и не только душевное, но и телесное, потому что от вседневного стенания и воздыхания моего обветшали кости мои.