Толкования на Апостола Павла послание к филиппийцам 2:8

смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя

Тот, кто смиряет себя, в природе смирения имеет твердость. Тот, кто принимает послушание, принимает его по своей воле, становясь послушным через смирение.

Ст. 6-9 Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени

Что может быть яснее и убедительнее этого? Не с низшей начав степени, сделался более совершенным, а напротив того, будучи Богом, принял «зрак раба», и этим принятием не усовершился, но «смирил Себе». Посему где же в этом награда за добродетель? Или какое преуспеяние и усовершение в уничижении? Если Он, Бог сый, стал человеком, и о Снисшедшем с высоты сказуется, что Он возносится, то куда же возноситься Богу? Поелику Бог есть Вышний, то явно опять, что и Слову сего Бога необходимо быть Вышним. Посему куда же более возноситься Тому, кто в Отце и во всем подобен Отцу? Следовательно, не имеет Он нужды ни в каком приращении и не таков, каким предполагают Его ариане. Ибо если снизошло Слово для возношения Своего, и таков смысл Писания, то какая вообще была потребность смирить Себя, чтобы домогаться о приятии того, что имело уже Слово? Да и какую благодать приял Податель благодати? Или как приял достопоклоняемое имя, кому всегда поклонялись о имени Его. И прежде нежели делается человеком, святые призывают: «Боже, во имя Твое спаси мя» (Псал. 53, 3), и еще «сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего возвеличимся» (Псал. 19, 6, 8). Так поклонялись Ему патриархи, да и об ангелах написано: «и да поклонятся Ему вси Ангели Божии» (Евр. 1, 6).

Если же, как Давид воспевает в семьдесят первом псалме, имя Его пребывает прежде солнца и прежде луны в роды родов (Псал. 71, 5), то каким образом приял то, что имел всегда, даже прежде нежели приял это ныне? Или каким образом возносится, когда Он есть Вышний, прежде нежели был вознесен? Или как приял достопоклоняемость Он и прежде, нежели приемлет это ныне, всегда достопоклоняемый?

Это не прикровенное слово, но Божия тайна. «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Иоан. 1, 1). Но ради нас впоследствии «Слово плоть бысть» (Ин. 1, 14). И теперь сказанное «превознесе» – означает не то, что возносится сущность Слова, потому что она всегда была и есть равна Богу. Напротив того, это есть вознесение человечества. Не прежде это сказано, но когда уже «Слово плоть бысть», чтобы ясно было, что слова «смирил» и «превознесе» сказуются о человеческом естестве. Ибо чему свойственно смирение, то может быть и возносимо. И если вследствие принятия плоти написано «смирил», то явно, что к плоти же относится слово «превознесе». В этом имел и потребность человек по смирению плоти и смерти. Поелику Слово, будучи образом Отца и бессмертным, прияло зрак раба и ради нас как человек во плоти Своей претерпело смерть, чтобы таким образом за нас через смерть привести Себя Отцу, то и сказуется о Нем, что ради нас и за нас вознесено как человек, чтобы как смертью Его все мы умерли во Христе, так о Самом же Христе были мы опять и превознесены, будучи воздвигнуты из мертвых и входя на небеса, «идеже предтеча о нас вниде Иисус» (Евр. 6, 20), «не в противообразная истинных, но в самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас» (Евр. 9, 24). Если же ныне за нас вошел Христос в самое небо, хотя и прежде сего навсегда Он Господь и Зиждитель небес, то посему написано, что за нас и вознесен ныне. И как Он, «святяй» всех, говорит опять Отцу, что святит Себя за нас (Иоан. 17, 19), не для того, чтобы Слову стать святым, но чтобы Ему освятить в Себе всех нас, так разумей и сказуемое теперь «превознесе Его»: не для того превознесе, чтобы Ему вознестись (ибо Он есть Вышний), но чтобы стать Ему правдою за нас, и нам вознестись в Нем и войти в небесные врата, которые Он же опять отверз за нас при возглашении предшествующих: «возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы» (Псал. 23, 9). Ибо и здесь врата были заключены не Ему – Господу и Творцу всяческих, но это написано ради нас, которым заключена райская дверь. Посему как по человечеству, по причине плоти, которую понес на Себе, сказуется о Нем «возмите врата», и как о входящем человеке «внидет», так опять по Божеству, потому что Слово есть Бог, сказуется о Нем: «Той есть Господь и Царь славы». О таковом же, в нас совершающемся вознесении предвозвестил Дух, в восемьдесят восьмом псалме говоря: «и правдою Твоею вознесутся: яко похвала силы их Ты еси» (Псал. 88, 17, 18). Если же Сын есть правда, то не Он имеет нужду в вознесении, но мы возносимся правдою, то есть Им.

И сие: «дарова Ему» написано не ради Самого Слова, потому что опять, прежде нежели содеялось Оно человеком, поклонялись Ему, как сказано, и ангелы, и вся тварь по единству свойств с Отцом, но и это опять написано ради нас и за нас. Как Христос умер и вознесен яко человек, так о Нем яко о человеке сказуется, что приемлет то, что всегда имел Он как Бог, чтобы и на нас простерлась таковая дарованная благодать. Ибо Слово, приняв тело, не умалилось до того, чтобы возыметь нужду в приятии благодати, но обожило паче и то, во что облеклось, и в большей мере даровало сие человеческому роду. Как будучи Словом и в образе Божий сый, Сын всегда достопоклоняем, так Он же стал человеком и наречен Иисусом, но, тем не менее, вся тварь – под ногами Его и о имени сем преклоняет пред Ним колена и исповедует, что Слово стало плотью и смерть претерпело во плоти, совершилось же это не к бесславию Божества, но в «славу Бога Отца» (Флп. 2, 11). А слава Отца в том, что человек созданный и погибший обретен, умерщвленный оживотворен и сделался Божиим храмом. Поелику и небесные силы, ангелы и архангелы как всегда поклоняются Ему, так и ныне поклоняются Господу о имени Иисусове, то нам принадлежит сия благодать и наше это превознесение, что Сын Божий, и сделавшись человеком, достопоклоняем, и не удивятся небесные Силы, видя, как все мы, «стелесники Его» (Ефес. 3, 6), вводимся в их область. Но не совершилось бы это иначе, если бы во «образе Божий Сый» приял «зрак раба», и не «смирил Себе», попустив телу приять даже смерть.

Сам же Спаситель «смирил Себе» принятием нашего смиренного тела. Он восприял «зрак раба», облекшись в плоть, порабощенную грехом. И хотя Сам не приял от нас ничего, служащего к усовершению (потому что Божие Слово не имеет нужды ни в чем), однако же, мы чрез Него тем паче усовершились, потому что Он есть «свет… просвещающий всякаго человека грядущаго в мир» (Иоан. 1, 9). И напрасно ариане опираются на сем слове «темже», когда Павел говорит: «темже и Бог Его превознесе». Ибо не в обозначение награды за добродетель и усовершения в преспеянии Его сказал это апостол, но показывает причину в нас совершенного вознесения. Что же это значит? Не то ли, что в образе Божии сый Сын высокого Отца смирил Себя и вместо нас и за нас сделался рабом? Ибо если бы Господь не сделался человеком, то не были бы мы избавлены от грехов и не восстали бы из мертвых, но пребывали бы мертвыми под землею, не были бы вознесены на небеса, но оставались бы лежащими во аде. Поэтому ради нас и за нас сказано: «превознесе» и «дарова».

Посему полагаю, что такой смысл изречения есть самый церковный. Впрочем, иной может искать и другого значения в этом изречении, объясняя его обратным прежнему образом, а именно: не обозначается этим, что возносится Само Слово, поскольку Оно есть Слово, потому что Оно, как сказано несколько прежде, есть Высочайшее и подобно Отцу, но изречение это по причине человечества Его указывает на Воскресение из мертвых. Посему апостол, сказав: «смирил Себе даже до смерти», тотчас присовокупил: «темже превознесе», желая показать, что если как человек сказуется Он умершим, то как жизнь вознесен Воскресением. Ибо «сшедый, Той есть» и воскресый (Ефес. 4, 10), сошел Он телесно, воскрес же, потому что в теле был Бог. И посему – то самому опять присовокупил в таком же смысле слово «темже» в обозначение не награды за добродетель или преуспеяние, но причины, по которой совершилось Воскресение и по которой, когда все люди от Адама и доныне умирали и оставались мертвыми, Он один невредимым восстал из мертвых. Сему причиной, как Сам сказал прежде, есть то, что Он – Бог и сделался человеком. Все прочие люди, происходя только от Адама, умирали, и смерть царствовала над ними (Римл. 5, 14). А сей второй человек есть с небеси, потому что «Слово плоть бысть». И о таковом Человеке сказуется, что Он – с Неба и есть Небесный, потому что с Неба снизошло Слово, почему и не обладается смертью. Ибо хотя и смирил Себя, дозволив собственному Своему телу приять даже смерть, потому что доступно было оно смерти, однако же, превознесен от земли, потому что в теле был Сам Сын Божий. Посему сказанное здесь: «темже и Бог Его превознесе», равно сказанному Петром в Деяниях: «Егоже Бог воскреси, разрешив болезни смертныя, якоже не бяше мощно держиму быти Ему от нея» (Деян. 2, 24). Ибо как Павлом написано «во образе Божии Сый» стал человеком и «смирил Себе даже до смерти… темже и Бог Его превознесе», так и у Петра говорится: поелику Он Бог и сделался человеком, но знамения и чудеса показали всякому видящему, что Он Бог, то по сему самому «не бяше мощно держиму Ему быти» (Деян. 2, 24) в смерти. Но человеку невозможно было дойти до такого совершенства, потому что смерть свойственна человеку. Посему Слово, будучи Богом, стало плотью, чтобы, умерши плотью, силою Своею оживотворить всех.

Поелику же говорится, что Он возносится и что «Бог дарова Ему», а еретики почитают это недостатком или страдательным состоянием для сущности Слова, то необходимо сказать, почему и это говорится. Возносящимся сказуется Он «от дольнейших стран земли» (Ефес. 4, 9), потому что и смерть сказуется Его смертью. О Нем же говорится и то, и другое, потому что Ему, а не другому принадлежало тело, вознесенное от мертвых и взятое на небеса. И опять, поелику тело принадлежит Ему, и не вне тела – Само Слово, то справедливо говорится, что с возносимым телом и Сам как человек возносится по причине тела. Посему если не стал Он человеком, то пусть не говорится этого о Нем. А если «Слово плоть бысть», то необходимо, чтобы и Воскресение и вознесение были сказуемы о Нем как человеке, чтобы как сказуемая о Нем смерть была искуплением грехов человеческих и уничтожением смерти, так сказуемые о Нем Воскресение и вознесение чрез Него надежными пребыли и для нас. В том и другом отношении апостол сказал: «Бог Его превознесе», и «Бог дарова Ему», чтобы и этим еще показать, что не Отец есть Тот, Кто стал плотью, но что Слово Его сделалось человеком, и Оно по – человечески, как сказано, и приемлет от Отца, и возносится Им. Явно же и никто не может в том сомневаться, что если дает что Отец, то дает это чрез Сына. Удивительно и подлинно может привести в изумление, что Сам Сын сказуется приемлющим ту благодать, какую дает Он от Отца, и тем вознесением, какое совершает Сын чрез Отца, как бы возносится и Сам Сын. Ибо тот же самый, кто есть Божий Сын, сделался и сыном человеческим. И как Слово дает Он то, что от Отца, потому что все, что творит и дает Отец, творит и сообщает чрез Него, а как сын человеческий Он же сказуется по – человечески приемлющим то, что от Него, потому что тело принадлежит не другому, а Ему, и телу, как сказано, свойственно принимать благодать. Ибо приял при вознесении человека, и вознесением было обожение его. Само же Слово всегда имело сие по Отчему Своему Божеству и совершенству.

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

И унизил Себя Тот, кто был равен Богу, даже до послушания креста.

смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя

Слово вкусило смерти, смерти крестной ради нас. Слово вошло в смерть, чтобы смертью смерть умертвить. Слово, ставшее плотью, не пострадало в Божестве, но сострадало бесстрастно человечеству…

Ст. 8-11 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца

«Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» Вот, говорят, был послушен, – значит не равен Тому, Кому послушен. О, несмысленные и неразумные! Это нисколько не делает Его меньше. И мы часто слушаемся своих друзей, но это нисколько не делает нас меньшими. Он, как Сын, покорясь Отцу добровольно, не ниспал в состояние раба, но этим самым – великим почтением к Отцу – особенно сохранил дивное сродство с Ним. Он почтил Отца не для того, чтобы ты Его бесчестил, но чтобы более изумлялся, и из этого, из того именно, что более всех почтил Отца, познал, что Он есть истинный Сын. Никто таким образом не чтил Бога. Насколько Он был высок, настолько же смирил Себя. Так как Он больше всех, и нет никого Ему равного, то и почтением к Отцу превзошел всех, не по принуждению и не по неволе. И это есть дело Его доблести, или уж и не знаю, как сказать. О, и рабом стать – дело великое и весьма неизреченное, а подвергнуться смерти – еще гораздо большее! Но есть и другое нечто большее и удивительнейшее. Что же такое? То, что не всякая смерть была подобна (Его смерти), так как Его смерть считалась поноснейшей из всех, постыднейшей и проклятой: «Проклят», – сказано, – «пред Богом [всякий] повешенный [на дереве]» (Вт. 21:23). Для того-то иудеи и постарались умертвить Его такой смертью, и через то сделать презренным, чтобы самый род смерти отвратил всякого от Него, если бы (просто) смерть не отвратила никого. Для того-то и два разбойника были распяты с Ним, чтобы Он разделял с ними их бесчестие, и чтобы исполнилось сказанное: «И к злодеям причтен был» (Ис. 53:12). Но истина чем более просиявает, тем блистательнее становится. Когда столько было от врагов злоумышлений против Его славы, она тем не менее сияет, и блеск ее даже гораздо больше проявляется. Не простым умерщвлением, но умерщвлением именно такого рода, они думали сделать Его отвратительным, представить Его отвратительнее всех; но ни мало не успели. Даже оба разбойника были настолько нечестивы (один из них обратился уже после), что и находясь на кресте, поносили Его. Ни сознание собственных преступлений, ни казнь, ни то, что они сами терпят то же, не удержали их неистовства. Это один из них даже высказал другому, заградив уста его словами: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?» (Лк. 23:40). Таково было их нечестие! Впрочем, это нисколько не повредило Его славе, – почему и говорит (апостол): «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени».

Блаженный Павел когда коснулся плоти, то все уничижительное говорит уже безбоязненно. А доколь не сказал, что Он принял зрак раба, но говорил только о Божестве, смотри, как возвышенно (говорил)! Возвышенно, разумею – по силе: достоинства Его не выражает, потому что не может: «Он, будучи образом Божьим», – говорит, – «не почитал хищением быть равным Богу». Когда же сказал, что Он очеловечился, то безбоязненно уже говорит об уничижении, зная верно, что уничижительные выражения ни мало не унижают Божества, так как относятся к Его плоти. «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца». Скажем против еретиков. Если это говорится не о воплотившемся, если о Боге Слове, то как «превознес Его»? Ужели давши что-либо большее? В таком случае Он был бы несовершен, и через нас сделался бы совершенным, а если бы Он не благодетельствовал нам, то не получил бы чести. «И дал», – говорит, – «Ему имя». Вот, по вашему, Он не имел даже и имени. Если же принял должное, то как признавать Его принявшим по благодати и дару даже «имя выше всякого имени»? Какое же имя, посмотрим. «Дабы пред именем» Иисуса Христа, – говорит, – «преклонилось всякое колено». Под именем сами они разумеют славу. Следовательно, эта слава выше всякой славы; слава же состоит в поклонении Ему. Далеки от величия Божья вы, думающие знать Бога, как Он знает сам Себя. И из этого уже видно, сколько далеки вы от (правого) понятия о Боге, видно также и из следующего. Если (в поклонении) состоит слава Его, то скажи мне: прежде чем произошли люди, ангелы, архангелы, Он не был в славе? Если эта слава выше всякой славы, – а таково значение слов: «выше всякого имени», – если Он (до сотворения мира) хотя и был в славе, но в меньшей, нежели теперь, то значит все существующее Он сотворил для того, чтобы быть в славе, (сотворил) не по благости, но имея нужду в славе от нас. Видите ли неразумие? Видите ли нечестие? А когда (апостол) сказал это о воплотившемся, он имел для этого основание. Слово Божье позволяет говорить так о плоти, потому что все это не касается естества (Божья), но имеет отношение к домостроительству (воплощению). После того не остается никакого прощения тем, которые злоумствуют, будто слова эти относятся к божеству. Потому, когда говорим: Бог сотворил человека бессмертным, я, хотя и о целом говорю, знаю, что говорю. Что же значит: «Небесных, земных и преисподних»? Т. е. весь мир, и ангелы, и люди, и демоны, и праведники, и грешники. «И всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца», т. е., чтобы все говорили это; а в этом состоит слава Отца. Видишь ли, что везде славится Отец, когда славится Сын? Так равно, когда Сын безчестится, безчестится и Отец. Если так бывает у нас, где между отцами и сыновьями много различия, то тем более у Бога, где нет никакого различия, честь и бесчестие переходят (от Сына на Отца). Если вселенная покорена Сыну, как сказано, то это слава Отца, – следовательно и в том слава Отца, когда мы говорим, что (Сын) совершен, ни в чем не имеет недостатка, что Он не меньше Отца. Это служит важным свидетельством и силы (Отца), и Его благости и премудрости, что Он родил такого Сына, Который нисколько не меньше ни по благости, ни по премудрости. Когда я говорю, что (Сын) премудр, как Отец, и ничем не меньше Его, то в этом свидетельство великой премудрости Отца. Когда говорю, что Он всемогущ, как Отец, то в этом свидетельство о могуществе Отца. Когда говорю, что Он благ, как Отец, то в этом величайшее доказательство благости Отца, что Он родил такого Сына, Который ничем не меньше Его, и ни в чем не имеет недостатка. Когда говорю, что (родил Сына) не меньшего сущности, но равного, и не другой сущности, то и этим также восхваляю Бога и Его силу, и благость, и премудрость, что Он явил нам из Себя другого такого же, кроме того только, что Он не Отец. Таким образом все, что говорю великого о Сыне, переходит на Отца. И если это малое и ничтожное (а подлинно мало для славы Божьей, что Ему поклоняется вселенная) служит во славу Божью, то не гораздо ли более – все прочее?

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

Он смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной, дабы никто из нас, хотя кто-то может и не бояться смерти, не устрашился никакой смерти, которую люди считают величайшим несчастьем.

смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя

Он смирил Себя, согласно Писанию, приняв образ раба (Фил. 2:7), то есть став как мы, чтобы мы стали как Он, преображаемые благодатью в совершенное Его подобие посредством действия Духа.

Праздничные послания.

См. также Толкование на Флп. 2:5

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

Он не как раб исполнил повеление Владыки [Отца], но добровольно воспринял за нас спасение, и послушен был, как Сын, а не как раб.

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

Снова говорит: смирил себя, дабы не подумали, что Он снизошел не добровольно. Но ариане говорят: вот, о Нем сказано: послушен. Так что же, неразумные? Мы и друзьям своим повинуемся, и это нисколько не уменьшает нашего достоинства. Как Сын, Он добровольно повиновался Отцу, показывая и этим Свое сродство с Ним; потому что долг истинного Сына - почитать Отца. Обрати внимание на усиление выражения: не только сделался рабом, но принял смерть, и еще более того, - позорную, то есть крестную смерть, проклятую, назначенную беззаконникам.

смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя

Воплощение — первая степень самоуничижения в лице Бога, благоволившего скрыть славу Божества под покровом человечества. Но пребывание в нем могло быть славно. И этого не восхотел Господь. Он избрал самый невидный род жизни: родился в яслях, возрос в бедности и трудах работных, жил среди лишений, не имея, где главу преклонить. Так смирил Себе. Этим смирил Себе означается добровольное избрание такой жизни,— определяется характер всей жизни. Словом же: послушлив был — обнимается самое течение жизни, со всеми ее случайностями. Святой Евангелист говорит о Нем, что Он трости сокрушенны не преломил. Ничему из текущего не поперечил, но подчинялся всему, как оно текло. Яко Бог, Он всем правил; и жизни Своей течение мог направлять Сам, но Он отрекся от Своей власти и смиренно принимал все случавшееся и подчинялся тому. Только однажды словом: Аз есмь — и еще два раза тем, что делался невидимым, когда хотели побить Его, становился Он будто поперек подступавшей злобе; но это на одну минуту, и то для того, чтобы показать, что предается в руки ей добровольно. Так суждено в тайне Пресвятой Троицы. Сам Господь именовал это покорностию воле Отца Своего Небесного.

Послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. И тому даже не противился, когда подошла смерть, и притом такая уничиженная. И простой смерти подлежать — было бы уничиженно; но подчиниться такой смерти — было последним пределом уничижения. Смерть подходила обычным сплетением замыслов и волей человеческих. Он это видел — издали и во всех подробностях,— но ничему не воспротивился и добровольно принял смерть, какую придумала зависть и неправда. Послушлив же во всем этом был Он не злобе людской, а определениям Бога в Троице поклоняемого, выражаемым волею Отца Небесного. Там в тайне Божества суждено, чтобы Господь подчинился такому течению жизни и такому концу ее. Самое же течение шло по общим законам Божественного промысла, то определяющего, то соизволяющего и по пущающего.

Святой Златоуст говорит на это место: «вот, говорят, был послушен; значит — не равен Тому, Кому послушен. О несмысленные и неразумные! Это нисколько не делает Его меньше. И мы часто слушаемся своих друзей, но это нисколько не делает нас меньшими. Он, как Сын, покорясь Отцу добровольно, не ниспал в состояние раба, но сим самым великим почтением к Отцу особенно сохранил честь (даица) сродства с Ним. Сын почтил Отца не для того, чтобы ты Его бесчестил, но — чтобы более почтил и из сего познал, что Он есть истинный Сын; поелику более всех почтил Отца. Никто таким образом не чтил Бога. Сколь высок Он был, столь же глубоко смирил Себя. Так как Он больше всех и никто Ему не равен, то и почтением к Отцу превзошел всех, не по принуждению и не по неволе. И это есть дело Его доблести, или не знаю, как это сказать. Ах, и рабом стать есть дело великое и весьма неизреченное; а подвергнуться смерти — гораздо больше! Но есть и другое нечто еще большее и удивительнейшее сего. Что же такое? То, что не всякая смерть была подобна Его смерти. Поелику такая смерть почиталась поноснейшею из всех и проклятою. Проклят бо, сказано, всяк висяй на древе (ср.: Втор. 21, 23). Для того-то иудеи и постарались умертвить Его такою смертию и чрез то сделать презрительным, дабы такой род смерти отвратил всякого от Него, если бы (просто) смерть не отвратила никого. Для того-то и два разбойника были распяты с Ним, дабы Он разделял с ними их бесчестие и дабы исполнилось сказанное: и со беззаконными вменися (Ис. 53, 12). Но истина тем, чем более просиявает, тем блистательнейшею становится. Ибо когда столько было злоумышлении против Его славы, а между тем она сияет, то гораздо больше является честь. Не простым умерщвлением, но умерщвлением именно такого рода они думали сделать Его отвратительным и представить отвратительнее всех; но нимало не успели.— Сие нисколько не повредило Его славе».

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

См. Толкование на Фил. 2:6

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

Почему говорится, что Он сделался подобным человеком и по виду стал как человек? Потому что Он был и Богом. И прежде чем Он позволил уничижить Себя, Его видели только в образе Бога; позже, сделавшись слабым, Он по виду стал человеком. Ведь и на горе Он явился как Бог; и, когда шел ногами по морю, было видно и понятно, что Он не только человек, но и Бог. И что тогда говорили бывшие на корабле? Истинно Он - Сын Божий (Мф. 14:33). Потому и сказано: по виду, что Он был и Богом.

Он принял образ раба, когда Его схватили, связали и бичевали, Он подчинился Отцу даже до смерти крестной. Зная, что Он равен Отцу, Он не защитил Себя этим равенством, а подчинился. Он учит нас подражать такому терпению и смирению, чтобы мы не только не возвышались над равными, но и принижали себя, следуя примеру нашего Творца.

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной

Христос, воплотившись, мог бы жить спокойно, как жили раввины. Но Он принизил Себя, терпел разные лишения и оскорбления. Эти страдания закончились для Него страшной и позорной смертью на кресте, на котором Он был повешен как преступник.

См. также Толкование на Фил. 2:1