Толкования на Деяния апостолов 20:7

Ст. 1-16 По прекращении мятежа Павел, призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними, вышел и пошел в Македонию. Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу. Там пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию. Его сопровождали до Асии Сосипатр Пирров, Вериянин, и из Фессалоникийцев Аристарх и Секунд, и Гаий Дервянин и Тимофей, и Асийцы Тихик и Трофим. Они, пойдя вперед, ожидали нас в Троаде. А мы, после дней опресночных, отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней. В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи. В горнице, где мы собрались, было довольно светильников. Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились. Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком. Когда же он сошелся с нами в Ассе, то, взяв его, мы прибыли в Митилину. И, отплыв оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса, а на другой пристали к Самосу и, побывав в Трогиллии, в следующий день прибыли в Милит, ибо Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме

Нужно было великое утешение после такого возмущения. Это и делает (Павел). Чтобы утешить учеников, он отправляется в Македонию и потом в Элладу. А как много он утешал их, послушай. «Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу. Там пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию. Его сопровождали до Асии Сосипатр Пирров, Вериянин, и из Фессалоникийцев Аристарх и Секунд, и Гаий Дервянин и Тимофей, и Асийцы Тихик и Трофим. Они, пойдя вперед, ожидали нас в Троаде» (ст. 2-5). Опять терпит гонение от иудеев и возвращается в Македонию. Но что это; (писатель) как будто называет Тимофея фессалоникийцем? Он не гово­рит этого. Они, говорит, «пойдя вперед», прежде него прибыли в Троаду. «А мы, после дней опресночных, отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней» (ст. 6). Мне кажется, что он старался проводить праздники в больших городах. Отплывает из Филипп, где случилось событие в темнице (Деян. 16:16-32). Теперь уже в третий раз он был в Македонии; филиппийцы заслу­жили особенное, его внимание; потому он и останавливается там. «В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи» (ст. 7). Посмотри, как они все почитали маловажнее про­поведи. Тогда была пятидесятница и день недельный, а он продолжает поучение до полуночи; он до того заботился о спа­сении учеников, что не умолкал и ночью, но тогда в особенности и беседовал, когда было спокойно. И смотри, как долго он беседует и притом после времени вечерней трапезы. Но диавол возмутил, хотя и безуспешно, это празднество, по­грузив в сон одного слушателя и свергнув его вниз. А как это случилось, (писатель) повествует далее. «В горнице, где мы собрались, было довольно светильников. Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились» (ст. 8-12). Смотри, каково представленное здесь зрелище: ученики, говорит, «где мы собрались»; и каково знамение: «сидевший», говорит, «на окне» и притом в самую глубокую ночь. Такова (у них) была ревность к слушанию. Устыдимся же мы, которые не делаем этого и днем. Но тогда, скажешь, беседовал Павел. Что ты говоришь? И ныне беседует Павел, или лучше, и тогда, и теперь не Павел, а Сам Христос, — и никто не слушает. Не на окне мы сидим теперь, ни голод, ни сон, ни теснота и ничто подобное не беспокоит нас, и, несмотря на то, не слушаем. Достойно удивле­нья, как он, будучи юношею, был не ленив, чувствуя наклонность ко сну не ушел, и видя опасность упасть, не устрашился. А что он уснувши упал, не удивляйся этому; он уснул не по лености, а по естественной необходимости. Заметь, как пла­менно они были усердны: они собирались в третьем этаже, так как церкви еще не было. «Не тревожьтесь», говорит, «ибо душа его в нем». Не сказал: он воскреснет, я воскрешу его, — но что? «Не тревожьтесь». Видишь, как он был не тщеславен, как готов доставить утешение. «Взойдя же», говорит, «и преломив хлеб и вкусив». Это прервало беседу, но не повредило. Ви­дишь ли, как не роскошен их ужин? «И вкусив», говорит, «беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел». Видишь ли, как они бодрствовали во всю ночь? Трапезы их были таковы, что и после них они оставались слушателями бодрыми и готовыми к слушанию. «Между тем отрока привели живого, и немало утешились». Были весьма утешены как тем, что получили живым отрока, так и тем, что было знамение. «Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком. Когда же он сошелся с нами в Ассе, то, взяв его, мы прибыли в Митилину» (ст. 13, 14). Павел часто разлучался с учениками. Так и те­перь сам идет сухим путем, а они отправляются на корабле; легчайшее предоставляет им, а труднейшее избирает для себя; идет пешком, как для того, чтобы многое устроить (на пути), так и для того, чтобы они не отстали от него. «И, отплыв оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса, а на другой пристали к Самосу и, побывав в Трогиллии, в следующий день прибыли в Милит» (ст. 15). Смотри, как они поспешно отправ­ляются за Павлом, не останавливаются, но проходят мимо островов. «Ибо Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме» (ст. 16).

Для чего такая поспешность? Не для праздника, но для народа; он и тем хотел обратить иудеев, что уважал их праздники; и врагов хотел привлечь, а вместе с тем не оставлял и возвещать слово. Потому, посмотри, какая произошла польза, когда собрались все. Чтобы в то же время не оставить неустроенными дел в Ефесе, он распорядился иным обра­зом. Но обратимся к вышесказанному. «Призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними», го­ворит (писатель), «вышел и пошел в Македонию. Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу». И здесь опять преподал назида­ние, доставив великое утешение. Смотри, как он везде дей­ствует словом, а не знамениями. «Он хотел», говорит, «отправиться в Сирию» Часто (писатель) представляет нам его отправляю­щимся в Сирию. Причиною были тамошняя церковь и Иеруса­лим: так сильно он желал устроить все и там. Троада была небольшой город; почему же они проводят в нем семь дней? Вероятно, он был велик по числу верующих. Пробывши семь дней, ночь на следующий день (Павел) посвятил на по­учение: так тяжело было разлучиться ему с ними и им с ним! «Собрались», говорит, «для преломления хлеба». В то время, когда нужно было принимать пищу, (а было еще не поздно), он начал говорить и долго продолжал поучение. Таким об­разом, хотя они собрались собственно не для поучения, а для преломления хлеба, но он начал речь и продолжал ее. Смотри, как все участвовали в трапезе Павловой. Мне кажется, что он, и сидя за столом, занимался беседою, научая нас почи­тать все прочее маловажным. Представьте этот дом, где были свечи и множество народа, а Павел посреди всех говорил речь, где многие заняли сами окна, чтобы слышать эту трубу и видеть это благолепное лицо. Каковы должны быть поучаемые, и какое они получали удовольствие? Но почему он беседовал ночью? Потому, что ему предстояло отправиться и уже более не видеть их. Впрочем он не говорил этого им, как более слабым, а другим сказал. Притом совершившееся знамение сделало для них этот вечер навсегда памятным. Велико было удовольствие слушателей, если и, будучи прервано, оно по­том опять продолжалось, так что этот случай послужил к чести учителя. С другой стороны отрок, умерший из желания слушать Павла, должен был послужить упреком для всех нерадивых. Для чего, скажешь, (писатель) излагает подробно, куда они прибыли и откуда отправились, где (Павел) остана­вливался и какие места проходил мимо? Чтобы показать, что он шел довольно медленно и проходил (некоторые места) по человеческому соображению. «Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии». И хорошо: прибывши туда, он не мог бы не замедлить, потому что не захотел бы огорчить (учеников), которые стали бы просить его остаться. Или по этой причине, или потому, что спешил: «потому что он поспешал», го­ворит (писатель), «если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме»; следовательно и поэтому он не мог оставаться (в Ефесе). Смотри, как и он руководится человеческими соображениями, и желает, и спешит, и часто не получает же­лаемого. Это для того, чтобы мы не подумали, будто он был выше человеческой природы. Святые и великие мужи имели одну и ту же с нами природу, но не одинаковое произволение; потому они и сподоблялись великой благодати. Смотри, как многое они делали и сами собою. Потому он и говорил: «мы никому ни в чем не полагаем претыкания», и еще: «чтобы не было порицаемо служение» (2Кор. 6:3). Вот и беспорочная жизнь, и великое снисхожде­ние. Это и называется благоустроением (себя), чтобы стоять на высшей степени высокой добродетели и смиренномудрого снис­хождения. Послушай, как тот, кто стоял выше заповедей Христовых, был и смиреннее всех. «Для всех я сделался всем», говорит он, «чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор. 9:22). Он сам подвергал себя опасностям, как говорит в другом месте: «в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах» (2Кор. 6:4-5). Велика была любовь его ко Христу. Если бы ее не было, то все было бы напрасно — и распорядительность, и беспорочная жизнь, и преодоление опасностей. «Кто изнемогает», говорит он, «с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2Кор. 11:29).

Ст. 7-8 В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи. В горнице, где мы собрались, было довольно светильников

Здесь мы можем говорить иносказательно, ибо горница — это вершина духовных благодатных даров; ночь — затемненность Писания; множество светильников — объяснение тайных слов; день Господень — воспоминание о воскресении Господа или воскресении нас самих. Этот текст служит также напоминанием духовному учителю, чтобы он, поощренный сладостью воскресения и радостями будущей жизни, когда призывает своих слушателей к высшим добродетелям и в продолжительной беседе затрагивает некие тайны Писаний, то потом просвещал бы лампадой понятного изложения неразумных слушателей, как поступал и апостол, говоря: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной (Гал. 4:22), далее объясняя: Это два завета (Гал. 4:24), и проч.

Ст. 7-8 Во едину же от суббот, собравшымся учеником преломити хлеб, Павел беседоваше к ним, хотя изыти наутрии, простре же слово до полунощи. Бяху же свещы многи в горнице, идеже бехом собрани

Во едину же от суббот. Тогда был праздник пятьдесятницы и день воскресный. До полунощи. И ночью не успокаивался Павел, но беседовал тогда более, так как было досужное время. Посмотри, как долго говорил он даже после ужина.

В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи

В первый день недели, — т. е. первый по субботе — наше воскресенье, в глубокое утро которого воскрес Господь (Мф. 28:1 и паралл.).

Когда ученики, — т. е. троадские христиане, собрались для преломления хлеба. Хотя св. Златоуст считает упоминаемое здесь преломление хлеба простой трапезой, однако, другие полагают, что это было Богослужебное собрание, в котором совершалось установленное Господом в Его воспоминание таинство евхаристии, после чего бывали известные вечери любви (см. 2:42, 46). Что именно в первый день недели (т. е. воскресенье) совершалось это Богослужебное действие в Церкви апостольской (и после), видно отчасти из данного места Деяний, отчасти из послания Павла 1Кор. 16:2, а главным образом из постоянного предания Церковного (ср. также Откр. 1:10).

Продолжил слово до полуночи. Причина такой продолжительности собрания указывается в спешности Павла, в намерении отправиться в дальнейший путь на другой же день. Это была беседа любящего и любимого отца и учителя с любящими и любимыми чадами и учениками при расставании навсегда (ср. 25 ст.). Ни учителю, ни ученикам, очевидно, не хотелось прерывать этой беседы, затянувшейся после полуночи до рассвета, после случая с Евтихом и совершения евхаристии (ст. 11).