Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 2:15

Ст. 1-16 Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же. А мы знаем, что поистине есть суд Божий на делающих такие дела. Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же? Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия,- жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде,- ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину! Ибо нет лицеприятия у Бога. Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа

Посему неизвинителен ты, человек, если говоришь, что ты не знаешь этого; ибо, чем судишь другаго, себя самого осуждаешь: вместе с товарищем своим ты осуждаешь себя самого. Если делаешь то же, то неужели думаешь ты, судящий делающих таковое, что избежишь суда?

они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую

Сказываю же, что, как на корабле, если он вполне оснащен, всеми распоряжает и управляет кормчий, одним делает выговоры, другим указывает, что делать: так и сердце имеет кормчего — ум, и обличающую совесть, и помыслы осуждающие и оправдывающие; ибо Апостол говорит: «между собою помыслом осуждающим, или отвещающим».

Иже являют дело законное написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим

Вместо закона достаточно совести и разумения. Этим Павел вновь показал, что Бог сотворил человека с достаточными силами, чтобы избрать добродетель и избежать порока. И не удивляйся тому, что одно и то же он раскрывает раз, два и более. Данное положение было для него чрезвычайно важным, поскольку находились люди, которые говорили: почему Христос пришел именно теперь? где же был этот промысл в прежние времена? Поэтому теперь, споря с ними, Павел между делом показывает, что и в прежние времена, до дарования закона, человеческая природа пользовалась всяческим промышлением. «Что можно знать о Боге, было явно для них» (Рим. 1:19), и они знали, что хорошо, а что плохо, через что и судили других. За что апостол и укорял их, говоря: Тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя…(Рим. 2:1) Однако по какой причине апостол сказал: мысли их то обвиняющие, то оправдывающие одна другую? Ведь если они имеют писаный закон и свидетельствуют через свои дела, то в чем еще мысли могут осудить их? Слово «обвиняющие» он говорит уже не только о них [язычниках], но и обо всем человеческом роде. В день суда предстанут наши собственные мысли, одни обвиняющие, а другие оправдывающие, и помимо этого суда человек не будет нуждаться в другом обвинителе.

См. также толкование на Рим. 2:10

Ст. 15-16 они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа

В день Суда сами будем своими обвинителями, обличаемые собственною совестью. Посему в этом крайнем положении найдем ли иную какую защиту или помощь, кроме одной веры в человеколюбивейшего Господа Христа? Вера сия – великая наша защита, великая помощь, безопасность и дерзновение, и ответ для соделавшихся безответными из-за несказанного множества грехопадений. Ибо, во время нашего борения и безмерного страха памятование о возлюбленном Владыке Христе и твердо укоренившаяся и непоколебимая вера в Него, представ подобно некоему благоприветливому, мирному, светлому и кроткому Ангелу, отгоняют трепет и стыд, исполняют благодушия, и отчужденного соделывают присным Богу. Посему в таком значении понимай те апостольские слова, смысл которых желал ты узнать, а именно: «между собою помыслом осуждающим или отвещавающим, в день, егда судит Бог тайная человеком» (Рим. 2:15-16).

они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую

Павел говорит: О чем свидетельствует совесть их. Это согласуется со следующим высказыванием у апостола Иоанна: «Возлюбленные, если наше сердце осуждает нас, то насколько более Бог, Который нас знает» (1Ин. 3:20).

Ст. 15-16 они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, - в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа

С этих слов начинай новую речь; ибо теперь говорит апостол о том, каким образом судимы будут все вообще люди. В день суда предстанут собственные наши мысли, то осуждающие, то оправдывающие, и человеку не нужно будет на судилище том ни другого обвинителя, ни другого защитника. А дабы увеличить страх, не сказал: грехи, но: тайные дела. Люди могут судить одни явные дела, а Бог, говорит, будет судить тайные дела чрез Иисуса Христа, то есть Отец чрез Сына, потому что Отец не судит никого, но всякий суд отдал Сыну (Ин. 5:22). Можешь и так разуметь слова через Иисуса Христа: по благовествованию моему, предоставленному мне Иисусом Христом. Здесь внушает, что благовествование не проповедует ничего противоестественного, но возвещает то же самое, что вначале внушено людям самой природой, то есть что и благовествование свидетельствует о суде и наказании.

они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую

Она [совесть] закон, Богом начертанный в сердцах людей, в освещение путей их и в руководство во всем достодолжном, как учит апостол Павел, называя ее «делом законным, написанным в сердцах»; основываясь на сем, св. Нил такой дает каждому урок: «Во всех делах своих, как светильником, пользуйся руководством совести».

Иже являют дело законное написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим

Мог иной сказать: что язычники творят иногда законное, это бывает случайно; между множеством беззаконных дел выпадает иногда как-нибудь и законное. Апостол предотвращает эту мысль, изображая, как естественно совершается производство нравственных деяний. Язычники являют дело законное. Какое? Всякое, какое ни являют, — что будет означать то же, что законные дела. Или дело законное — значит: дело закона, дело нравственности, — нравственное законодательство. То или другое являют они написанным в сердцах своих. Ибо всегда первое внушение на добро исходит из сердца. Встретился страждущий, — из сердца исходит сострадание, располагающее облегчить его участь. Видит кто обижающего, — из сердца исходит неудовольствие на него с понуждением защитить обижаемого. Получил кто благодеяние, — сердце исполняется благодарностию к благодетелю. Пришло помышление о Боге, — в сердце чувствуется благоговейное Ему поклонение и преданность, хотя бы не имел кто правых понятий о Божестве. — Так всякое дело законное является написанным в сердце и у язычника. Но в сердце откуда оно? Сердце — производитель законного внушения или только проводник? Само оно есть законное дело или оно только являет, указывает дело законное, принимая внушения отынуды и служа им только истолкователем? Глубже сердца, в духе, лежит совесть, страхом Божиим оживляемая. Она перстом своим пишет в сердце при всяком случае дело законное, — то, как следует поступить, иногда — помоги, иногда — защити, иногда — не тронь, это — чужое, и подобное. Дело законное и является написанным в сердце, и свидетельствуется чувством, указывающим образ действования.

Но всё ли здесь? Нет. Надо дойти до исполнения делом того, что внушено чрез сердце. И это идет так. Чувство сердца отражается в сознании; луч сознания опять ниспадает на совесть и вызывает обязательство сделать так или иначе. Сердце только сочувствует законному делу, — как внушила ему совесть; совесть же, когда с делом обратилось к нему сознание, возлагает теперь на него нравственную необходимость действования так, а не иначе. Это и значит: спослушествующей им совести. — Спослушествующей, συμμαρτυρούσης, — сосвидетельствующей. Кому? Чувствам сердца. Совесть говорит сознанию или лицу человека: да, да; так должно поступить, как внушает сердце.

Этим внутреннее законоположение на всякий раз и кончается. Дело законное указано и сознано обязательным. Но такое решение постановлено лишь во внутреннейшей высшей палате, где ничто законное не встречает препятствий. Чтобы перейти этому решению в дело, ему надобно пройти чрез низшую палату — душу, с ее потребностями, привычками и принятыми в правило внешними отношениями. Сюда и поступает всякое законное дело — и, как только поступает, всегда встречает бурю противопомышлений. — Совесть между тем защищает свое дело. Происходит борьба внутри: между собою помыслом осуждающим или отвещающим. — Отвещающим, άρολογουμένων, — защищающим, исполняющим адвокатскую должность. Слышится, с одной стороны, осуждение, с другой — защита и оправдание. Какая сторона одолеет, по той и исполнение следует, — дело законное, внутри законоположенное, на деле или отвергается, или исполняется. Кто решитель? Свободное лицо человека действующего. И никто не может решить, почему это лицо склоняется на ту или другую сторону, и решений его никаким образом нельзя подвесть под какие-либо законы, чтобы по нему можно было и предугадать его решения. Ибо у него бывает сейчас одно, а через час другое решение, при совершенно равных обстоятельствах.

Вот все производство нравственного деяния. Из него видно, что нравственный закон написан в сердце человека и подкрепляется совестию. Но из этого не следует, чтобы он всегда необходимо был исполняем: ибо встречает помыслы, в борьбе с которыми не всегда выходит победителем. Виновник исполнения или неисполнения — свободный человек, который за дела свои и даст отчет в день, когда будет Господь судить тайная человеком: ибо решения человека на дела совершаются втайне, а они-то, собственно, и подлежат суду и осуждению.

Мы считаем стихи 14-й и 15-й вносными пояснительными положениями. Но заметить следует, что древние наши толковники так не думают, а видят и здесь последовательную речь. Нас заставляет видеть здесь вносное то, что иначе нестройно будет стоять следующий, 16-й текст: в день, егда судит Бог. Но они слова эти соединяют с непосредственно предыдущими и, когда толкуют, место все выписывают так: и между собою помыслом осуждающим или отвещающим в день, егда судит Бог и прочее. — Показал выше Апостол, что на суде все будут судимы по закону, который лежал на всяком, и объяснил затем, что и у язычников был и есть свой закон, написанный в сердце и скрепляемый совестию; теперь говорит, как будет происходить самый суд. Именно: там не нужны будут свидетели; всякий в мыслях своих сам над собою произнесет оправдание или осуждение: всякий будет видеть свой закон и дела свои, сличит то и другое и решит: виноват или нет. Святой Златоуст говорит: «слова: осуждающим (и прочее) — относит Апостол ко всему роду человеческому. Ибо в день суда предстанут собственные наши мысли, то осуждающие, то оправдывающие. И человеку на оном судилище не нужно другого обвинителя». Так Феофилакт и Амвросиаст. Экумений приводит, кроме своих мыслей, толкование и блаженного Фотия. Феодорит объясняет при сем и то, как подымутся осуждающие помыслы, следующими примерами: «не излишним считаю пояснить слово сие каким-либо примером. Когда чудный Иосиф приводил в действие составленный им замысл над Вениамином и покушался взять его в рабы, как будто укравшего чашу, и тем, как огнем, искушал расположение братьев; тогда ясно открылась сила свидетельства совести. Ибо тогда, именно тогда, меньше занялись настоящим горестным событием, вспомнили же о преступлении, совершенном за двадцать два года, и одни сказали: кровь брата нашего юнейшего взыскуется от рук наших, — а Рувим припоминал сделанные им увещания. Поэтому надобно представить себе и будущий суд, и то, как совесть живших и вне закона будет то оправдываться, выставляя в предлог неведение, то принимать обвинение и провозглашать справедливость произносимого приговора».

Это толкование не противоречит предыдущему и не отменяет его, а указывает только второй момент одного и того же суда: один проявляется в сей жизни, а другой наступит в другой. Но в существе и тот и другой одинаковы. И там совесть также будет судить и осуждать, как это делает она здесь. Там только голос ее будет сильнее и решительнее; потому что не будет встречать противоречий, как бывает здесь.

они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую

Смысл здесь в том, что по наставлению природы верующие творят дела закона не через букву, а через совесть. Дело же закона - вера, которая, хотя полностью открывается в Слове Божием, также являет себя в виде закона естественного суда, - ибо сверх того, что предписывает закон, приводит к вере во Христа. Благодаря свидетельству собственной совести, они верят, поскольку в себе сознают, что истинно то, во что верят. Творению подлежит верить и почитать своего Творца, и нет абсурда в том, чтобы раб признавал своего Господина (Мал. 1:6)… Неверующие народы будут судимы сначала народами верующими, как неверующим иудеям Господь говорит об учениках Своих: Посему они будут вам судьями (Мф. 12:27) - ибо вероломство иудеев будет судимо верой апостолов, которые поверили, хотя и из евреев были, несмотря на то что евреи усомнились… Вслед за этим народы осудятся через свои помышления, если, прикоснувшись к вере и силе Создателя, они не захотели поверить или если по какой глупости не сообразили, чтобы поверить словам и делам Господним. В день суда они станут защищать себя через совесть, которая не подсказала, что должны верить, почему и судимы будут не как злодеи, но как невежды…

Те, о ком апостол говорит и кто своими помыслами либо осудится, либо оправдается в день суда, - это христиане, которые отклоняются от кафолической истины. То есть те, кто мыслит иначе либо в отношении Христа, либо в отношении смысла традиционных церковных установлений: монтанисты, новациане, донатисты и прочие еретики. Их собственные мысли будут обвинять их в день Суда. Также тот, кто признает, что вера христианская правильная, однако отказывается ей следовать, чтобы не показать, что был исправлен, кто стыдится расставаться с тем, к чему был так долго привержен, - тот осудит себя своими мыслями в день суда.

Ст. 14-15 ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую

Здесь Апостол обосновывает мысль, высказанную в 13-м ст. Что, действительно, оправдание на суде Божием будет даровано не слушателям, а исполнителям закона - это несомненно! Если бы могло быть иначе, если бы за одно слушание закона Бог оправдывал иудеев, то Он должен бы, как Справедливый Судия, оправдать и язычников, потому что и те также слушали, что им подсказывал закон совести, но большею частью это не исполняли, как и иудеи не исполняли закона Моисеева. Апостол, впрочем, для посрамления иудеев, берет здесь во внимание те исключительные случаи, когда язычники - понятно, лучшие между ними - следовали голосу этого естественного нравственного закона. - Не имеющие закона - откровенного, Моисеева или, подобно Моисееву, полученного от Бога. - По природе законное делают, т. е. исполняют в существе те отдельные нравственные требования, какие ясно выражены в законе Моисеевом. К этому их побуждает природа (fusiV), т. е. врожденный нравственный инстинкт. - Они сами себе закон, т. е. этот инстинкт для них заступает место Богооткровенного закона, какой имеют иудеи. - Они показывают, т. е. через это исполнение закона нравственного они наглядно показывают разумному наблюдателю. - Что дело закона у них написано в сердцах, т. е. что требуемое законом Богооткровенным, записанное в законе Моисеевом на каменных скрижалях, у них, язычников, начертано в сердце. Сердце в Св. Писании всегда является седалищем чувств, откуда исходят все решения, имеющие влияние на всю жизнь человека (Мф 15:19). - О чем свидетельствует совесть их. Под совестью (suneidhsiV) у Ап. Павла (ср. Рим 9:1; 1Кор. 8:7-10, 12; Х:25-29) везде разумеется сознание человеком нравственного характера своих поступков, когда он может сказать себе, худы они или хороши. Понятно, что при этом предполагается существование нормы, по которой совесть дает определение поступкам. Совесть, как точнее перевести с греч., соединяет свое свидетельство (summaroushV) с тем побуждением или толчком, какой исходит из сердца, - толчком к совершению доброго поступка. Т. е. совесть, после сердца, является вторым свидетелем существования у язычников нравственного закона. Она говорит: аминь! на заявление нравственного инстинкта или на слово, идущее из сердца, подобно тому, как присутствовавшие в синагоге говорили: аминь! по прочтении отрывка из закона. - И мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую. Раввины обыкновенно спорили между собою относительно греховности разных поступков человеческих, бывающих в действительности или только возможных. Так и язычники обсуждают достоинство своих поступков или, собственно, мыслей, мотивов, какие лежали в их основе. Мысли язычников при этом борются между собою. Одни нападают, другие - защищают (речь не о суждении человека о других лицах, а о суде совестливого человека над самим собою), мысли эти (logismoi) - суть отдельные обнаружения совести, которая в них судит об отдельных действиях человека и их мотивах, от которых зависит и нравственный характер самых действий. Не только язычники, но и христиане часто обсуждают спустя много времени по совершении поступка не только этот поступок, но и те мысли, какие они имели, когда его совершали, и часто их суждение расходится с прежними их взглядами. Совесть производит нередко суд и сама над собою, уличая себя в неискренности, в партийности при осуждении, имевшем место прежде. Таким образом, видно из слов Апостола, что язычники имеют свой закон (нравственный, внутренний), имеют и определенные взгляды на характер поступков человека, обсуждают эти поступки, как это все делается у иудеев. Но разве достаточно этого? Если они не будут исполнять требований нравственного закона, то, конечно, будут осуждены Богом. С таким положением иудеи, без сомнения, вполне согласны. Почему же, однако, сами они не прилагают сказанного к себе? Ведь и они не исполняют своего, Богооткровенного, закона, - следовательно, и они будут осуждены Богом. Вот что хотел в 14 и 15 ст. сказать Апостол… Заметить нужно, что, изображая здесь язычников с хорошей стороны, Апостол, конечно, имел в виду редкие, исключительные случаи из языческой истории. Можно припомнить здесь, напр., Неоптолема (у Филоктета), который отказывается спасти Грецию ценою обмана, Антигону, которая совершает нарушение строгого царского закона, чтобы исполнить долг любви по отношению к казненным братьям, или Сократа, который, из послушания властям, не хочет бегством спастись от казни. Вероятно, и в своих сношениях с язычниками Апостол встречал примеры языческого благородства.

Толковая Библия.

См. также Толкование на Рим. 2:1