Толкования на Книга Иова 7:16

Я отвращаюсь самоубийства; потому что и без насилия кончится в своё время моя болезненная жизнь. Отступи от меня, Боже! Облегчи мои болезни, перестань мучить меня; сделай для меня сносными немногие дни, которые остаётся мне ещё жить. Даруй мне только несколько радостных минут; потому что дни мои суть пар, они скоро исчезнут, как дым, скоро меня не будет. Также молится и другой страдалец. Пс. 38:11,14. Отступи от меня, чтобы я укрепился опять, прежде нежели отойду и не будет меня более.
Один новый толковник так перевёл 15 и 16 стихи: мне часто приходит мысль окончить жизнь посредством удавления, и кости мои просят смерти. Но я отвергаю это. Не вечно мне жить. Он говорит: «Это одно из самых замечательных мест в книге Иова! Если когда-либо защитник самоубийства мог бы подумать о случае, который бы извинял это преступление: то этот случай представился бы в состоянии Иова, который среди нестерпимой и неизлечимой болезни слишком медленно приближался к верной смерти. Но конец страданий Иова показал, что было бы опрометчиво и безумно предупреждать Провидение и умерщвлять самого себя, прежде нежели Оно признает за благо послать смерть. В изображении страданий Иова чего-то не доставало бы, если бы он не коснулся этой черной мысли и не сказал нам, что и она иногда возникала в нём. Если в целой Библии есть книга, от которой можем мы требовать суждения о самоубийстве, то это есть книга Иова. Иов касается его самым возвышенным и благородным образом. Самоубийство приходит ему на мысль, но он отвергает эту низкую, малодушную мысль и ободряется тем, что он не вечно же будет влачить свою горькую жизнь. Этот поступок Иова представляется самым высоким и мужественным. В сравнении с ним, пользующийся удивлением Катон в Утике, во время своего самоубийства, есть человек или низкого, или злого характера, и кладет пятно на языческую добродетель, даже по суду беспристрастной философии. Если он умертвил себя только из гордости и непримиримости, то он не был добрым гражданином, каким его почитают, потому что вместе с собою он умертвил свободу и отечество, за которое думал умереть. Если он сделал это с отчаяния, думая, что все навсегда потеряно, то он не был истинным героем».