Толкования на Евангелие от Иоанна 6:46

Ст. 44-52 никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его, и Аз воскрешу его в последний день. Есть писано во пророцех: и будут вси научени Богом. Всяк слышавый от Отца и навык, приидет ко Мне. Не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, Сей виде Отца. Аминь, аминь глаголю вам: веруяй в Мя имать живот вечный. Аз есмь хлеб животный: отцы ваши ядоша манну в пустыни и умроша: сей есть хлеб сходяй с небесе, да, аще кто от него яст, не умрет: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки: и хлеб, егоже Аз дам, Плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира. Пряхуся же между собою жидове, глаголюще: како может Сей нам дати Плоть (Свою) ясти

Что же Он отвечает на их ропот? Никтоже может приити ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет его (ст. 44). На это нападают манихеи и говорят, будто ничто не зависит от нас. Между тем эти-то слова особенно и доказывают, что мы властны в своем произволении. Но какая, говорят, надобность привлекать, если кто сам приходит к Нему? Опять и это не уничтожает нашего произволения, а, напротив, показывает, что мы нуждаемся в помощи. Здесь (Христос) говорит не о всяком приходящем, но о том, кто пользуется великим содействием (от Бога). Далее показывает и способ, которым Отец привлекает. А чтобы иудеи опять не подумали о Боге чего-либо чувственного, Он присовокупил: не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, Сей виде Отца (ст. 46). Как же, спросишь, привлекает? Это давно показал Пророк, предвозвещая и говоря: будут вси научени Богом (ст. 45). Видишь ли достоинство веры? Видишь ли, как, по предсказанию Пророка, люди имеют быть научены ни от человек, ни человеком (Гал. 1, 1), но Самим Богом? Потому-то, чтобы придать достоверность Своим словам, Он и отослал иудеев к Пророкам. Но если сказано, что все будут научены Богом, то отчего, спросишь, некоторые не веруют? Оттого, что те слова сказаны о большей части людей, или еще: пророчество указывает не вообще на всех, но на всех желающих. Учитель стоит пред всеми и всем готов преподать и сообщить свое учение. И Аз воскрешу его в последний день (ст. 39). Не малое здесь означается достоинство Сына: если Отец привлекает, то Он воскрешает. Но этим Он не отделяет Своих дел от Отца (как это возможно?), а только показывает равенство могущества. Почему, как в том месте, сказав: и пославый Мя Отец свидетельствова о Мне (5, 37), вслед за тем Он отослал иудеев к Писанию, чтобы кто-нибудь из них не стал понапрасну много трудиться над объяснением Его слов; так и здесь, чтобы не стали по-прежнему подозревать Его, отсылает их к Пророкам, которых весьма часто и приводит, чтобы показать, что Он не противник Отца. Что же, скажешь, жившие до того времени разве не были научаемы Богом? Что же здесь особенного? То, что тогда люди научались Божественным истинам при посредстве людей, а теперь научаются чрез Единородного Сына Божия и Духа Святого. Далее Христос присовокупляет: не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, разумея здесь эти слова (Сый от Бога) не о причине бытия, но о свойстве существа. Если бы Он разумел ту мысль, то в чем бы тогда состояло преимущество Сына и Его отличие от нас? И мы ведь все от Бога. Для чего же, скажешь, Он не выразил этого яснее? Ради немощи иудеев. Если они так соблазнились и словами: с небесе снидох, то что было бы с ними, если бы Он присовокупил и это? А хлебом животным называет Себя потому, что от Него зависит наша жизнь, и настоящая и будущая. Оттого и присовокупил: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки (ст. 51), разумея здесь под хлебом или спасительные догматы и веру в Него, или Свое Тело, потому что и то, и другое укрепляет душу. Хотя в другом случае при Его словах: аще кто слово Мое соблюдет, не имать вкусити смерти (8, 51, 52) иудеи соблазнились, но теперь ничего такого не случилось, вероятно оттого, что они еще уважали Его, ради чуда над хлебами.

Заметь еще и то, откуда Он выводит различие между этим хлебом и манною: из следствий употребления той и другой пищи. Показывая, что манна не принесла никакой особенной пользы, Он присовокупил: отцы ваши ядоша манну в пустыни и умроша (ст. 49). Потом представляет убедительнейшее доказательство тому, что они удостоились несравненно большего дара, чем отцы их, намекая на бывших при Моисее тех дивных мужей. Поэтому, сказав, что евшие манну умерли, Он прибавил: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. И слово: в пустыни Он употребил не без цели, но чтобы дать заметить, что манна и продолжалась недолго, и не перешла в обетованную землю; а этот хлеб не таков. И хлеб, егоже Аз дам, Плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (ст. 51). Справедливо здесь может кто-нибудь в недоумении спросить: благовременно ли было говорить эти слова, когда они отнюдь не послужили к назиданию и не принесли никакой пользы, а, напротив, даже повредили тем, которые были уже наставлены? От сего, сказано, мнози от ученик Его идоша вспять, говоря: жестоко слово сие, кто может Его послушати? (66, 60). Ведь можно было это преподать одним ученикам, с которыми, как заметил Матфей, Христос и беседовал особо. Что же отвечать на это? То, что и в настоящем случае эти слова были весьма полезны и нужны. Так как иудеи настоятельно просили у Него пищи, но – телесной, и, вспоминая о пище, какая была ниспосылаема их предкам, считали манну чем-то великим, то Он и упоминает о пище духовной, желая показать, что все то было образом и тенью, а эта пища есть самая истина вещей (Евр. 10, 1). Но надлежало, говорят, сказать: отцы ваши ели манну в пустыне, а Я дал вам хлеб. Но в этом большое различие. Это чудо (над хлебами) казалось даже меньшим того (дарования манны), потому что манна была ниспосылаема с неба, а чудо над хлебами было совершено на земле. Итак, поелику они домогались пищи, сходящей с неба, то Он часто и говорил: с небесе снидох. Если же кто полюбопытствует узнать, для чего Он завел речь и о таинствах, то мы скажем ему, что было очень благовременно сказать и о них. Темнота слов всегда подстрекает слушателя и делает его более внимательным. Потому иудеям не соблазняться следовало, а, напротив, спросить и узнать. Но они удаляются. И если они считали Его Пророком, то должны были поверить Его словам. Таким образом, причина соблазна заключалась в их неразумии, а не в непонятности речи. Но ты смотри, как Он мало-помалу привязывал к Себе учеников. Они говорят: глаголы живота имаши, куда идем (см.: ст. 68), несмотря на то, что здесь Он представляет уже Себя дающим, а не Отца, говоря: хлеб, егоже Аз дам, Плоть Моя есть. Но народ не так, а напротив: жестоко слово сие, говорит он, почему и уходит. Между тем это учение было не новое какое-либо и необычайное. На него прикровенно указал еще прежде Иоанн, назвав Христа Агнцем. Но и при всем том, скажешь, народ не понимал. Знаю это и я; но не понимали также и ученики. Если они еще ничего ясно не знали о воскресении, а потому и не понимали, что бы такое значило: разорите церковь сию, и треми денми воздвигну ю (2, 19), то еще гораздо менее могли понять те слова, потому что они темнее этих. Что воскресали Пророки, это они знали, хотя Писание говорит об этом и не так ясно; но чтобы кто-нибудь ел плоть, о том никогда не говорил ни один из Пророков. И, однако ж, ученики поверили Христу, следовали за Ним и исповедали, что Он имеет глаголы живота вечного. Долг ученика – не разбирать с излишним любопытством слов учителя, но слушать, верить и ожидать надлежащего времени для решения недоумений. Отчего же, скажешь, (с некоторыми) случилось противное и они обратились вспять? Причина – в их неразумии. Как скоро придет на мысль вопрос: как? – вместе с тем является и неверие. Оттого смущался и Никодим, говоря: како может человек внити в утробу матери своея? (3, 4). Оттого смущаются и они, говоря: како может Сей нам дати Плоть Свою ясти? (ст. 52). Если ты теперь спрашиваешь: как? – то отчего не говорил того же о хлебах? Как из пяти Господь сделал такое множество? Очевидно, они тогда думали только о том, как бы насытиться, а не о том, чтобы уразуметь чудо. Но тогда, скажешь, самый опыт научал их. Если так, то по тому же самому опыту им следовало без труда принять и это учение. Для того-то Христос наперед и совершил то чудо, чтобы они, наученные им, веровали уже и тому, что Он после говорил.

Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца

«Не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, Сей виде Отца». Предвидел опять как Бог, что отнюдь не примут (иудеи) откровение чрез Духа и не уразумеют вышней премудрости в световождениях, но по великому безрассудству потребуют даже и того, чтобы видеть Отца и учиться, так сказать, чрез самоличное зрение, что, как думали, некогда было с отцами (Исх. 19:20), когда слава Божия нисходила на гору Синай. Но опять отвлекает от этого и как бы некою уздою обращает к тому, чтобы не иметь такого грубого представления о Боге и не думать, что невидимая природа может когда-либо быть видимою, ибо никто, говорит, не видел Отца.

Кажется, здесь опять дается намек на самого священновождя Моисея. Ведь иудеи думали, совершенно, конечно, неразумно рассуждая, на основании (употребленного) о нем выражения: «Вошел во мрак» (Исх. 20:2), что доступна зрению неизреченная природа Бога и телесными очами можно видеть то, что по природе есть чистая красота. Но чтобы, высказывая о премудром Моисее что-либо более ясное, не показаться поощряющим их к обычной дерзости, Он говорит неопределенно и вместе обо всех, как и о нем: «Не то, что Отца видел кто». Не требуйте, говорит, того, что выше (человеческой) природы и не увлекайтесь безрассудными стремлениями к тому, что недоступно всем тварям. Недоступна, сокровенна и неумопредставима Божественная Природа не для одних только наших глаз, но и всей твари. В слове «никто» здесь сосредоточено «все», – Себя же Самого определяя как такого, который один только есть от Бога и видел Отца, очевидно (тем самым) ставит вне «всего» того, что определенно можно разуметь под словом «никто».

Итак, как Он есть вне всего и между тем как никто не видит Отца, Один Он не лишен этого видения, то разве не может Он наконец быть мыслим существующим не во «всех», как один из них, но вне «всех», как (сущий) выше «всего»? И если говорится, что «все от Бога» и «никто не видит О тца», ибо «все от Бога», по слову Павла (1Кор. 11:12), а между тем (также говорится, что) Он один только «видит Бога», потому что Он «от Бога»; то это «от Бога» мы правильно поймем, если будем разуметь о Нем только одном в значении «из сущности Отца». Если же не так, то чего же ради, как мы уже ранее сказали, между тем как говорится, что «все от Бога», один только Он восходит к зрению Родившего потому именно, что Он «от Бога»? Итак, о тварях это (выражение «от Бога») должно говориться в несобственном смысле, ибо «все от Бога» в смысле творения как приведенное Им к бытию, – о Сыне же выражение «от Бога» должно приниматься в другом и истиннейшем смысле, что Он (Сын) из Него (Отца) по природе. Поэтому, не сопричисляемый ко всем, но будучи вне всего и выше всего с Отцом, Он не должен разделять общей со всеми слабости, поскольку именно изъят из единоприродности с ними, но, восходя до природы Родившего, должен, конечно, созерцать Того, от Кого есть.

А выразить словами то, как или каким образом Сам ли Он зрит Отца, или обратно – созерцается Отцом, это не доступно нашему языку. Должно, однако ж, представлять это в подобающем Богу виде.

Ст. 45-47 У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне (Ис. 54, 13). Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Выше сказал, что кого Отец привлечет, тот приходит ко Мне. Желая подтвердить это, ссылается на пророков. У пророков, говорит, написано: и будут все научены Богом (Ис. 54, 13); все, разумеется, желающие. Отец есть общий Учитель, чрез откровение достойным дающий знать о Своем Сыне. Ибо, касаясь сердец простых и незлобивых, открывает им Сына, подобно как и Петру открыл Его (Мф. 16, 17). Итак, слышащий от Отца, то есть принимающий откровение Отца и делающийся истинным Его учеником, приходит ко Мне. Смотри, с какою точностью говорит Он о всем. Не сказал, что приходит ко Мне тот, кто слышит от Отца, но прибавил еще: и кто научился. Ибо недостаточно слышать, надобно еще оставаться и учиться. Что же? Ужели прежде сего они не были учены Богом в Ветхом Завете? Были, но не так. Ибо здесь, то есть в Новом Завете, есть особенность. Тогда учились познанию о Боге чрез людей, а ныне, когда воплотился Единородный, познание бывает от Самого Отца во Святом Духе, так что исполняется пророческое слово: во свете Тебя, Отца, то есть в Духе, узрим Свет, который есть Сын (Пс. 35, 10), Подлинно, все мы, которые приняли веру во Христа, научены ныне Богом. Так как сказал, что ко Мне приходит тот, кто слышал от Отца, то дабы кто не подумал, что Он говорит об Отце чувственном, прибавляет: Я не то говорю, будто Отца видит кто-нибудь, кроме Сына, истинно Сущего от Него и рожденного из Его Существа. Ибо все мы от Бога, но собственно Сын - один Тот, Кто и знает Отца.

Не яко Отца видел есть кто

чтобы он мог и чувственным образом слышать от Него, так как Бога никтоже виде нигдеже (Ин. 1, 18).

Токмо Сый от Бога

Кроме Того, Кто рожден от Бога, потому что такое значение имеют здесь слова – Сый от Бога. Но почему же Иисус Христос не изложил этого яснее? Вследствие немощи их. Если при словах: с небесе снидох, – они соблазнились, то чего бы они ни сделали, если бы Он сказал об этом яснее?

Сей виде Отца

будучи одного и того же существа.

Ст. 45-46 У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне. Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Kто есть от Бога; Он видел Отца

Господь только что сказал, что Сам Бог привлекает людей к вере во Христа. Теперь Он подтверждает это положение ссылкой на пророка Исаию, который, изображая (Ис.54:13) духовное величие будущей Церкви Божией, говорит, что в этой Церкви «все будут научены Богом» (в выделенных словах заключается главная мысль, на которую обращает внимание Христос). А так как это научение Богом предполагает как необходимое условие то, что человек слушает Бога, учится у Него, то Христос из слов пророка и выводит, что к Нему приходит только «слышавший от Отца и научившийся». Иудеи же, очевидно, не принадлежат к таким людям. Но слышать и учиться у Отца, замечает при этом Христос, возможно только через посредство Сына, Kоторый «видел» Отца. Само привлечение людей ко Христу совершается также через Христа.

«Kто есть от Бога». Точнее: «сущий у Бога» (παρὰ τοῦ Θεοῦ). Это выражение указывает на предшествование Христа у Бога, причем Он и «видел» Отца.