Игумения Елисавета (Сысун), настоятельница ставропигиального женского монастыря в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы в деревне Богуши Сморгонского района Гродненской области.
Ничто не предвещало моего прихода в Церковь. Я родилась не в воцерковленной семье. Мне даже не было известно, крещена я или нет, но меня этот вопрос тогда не очень-то интересовал. Но не могу сказать, что была неверующей, я знала Бога и по-своему, как могла, молилась Ему.
После смерти мамы (мне тогда было 13 лет) самым близким человеком стала для меня моя бабушка (мама моей мамы), вот она и научила меня молиться. Но хоть я и молилась и знала о Боге, жизнь мою, до прихода в Церковь, вряд ли можно назвать благочестивой. Понятие греха было очень размытым.
Честно сказать, я никогда не думала, что окажусь в православном храме. Для меня он ассоциировался почему-то с похоронами: бабушки в черных платочках, зажженные свечи, запах ладана. К тому же страдали мои эстетические чувства, ведь тогда, в 90-е годы, не так часто можно было увидеть хорошую икону в храме, а «сладко написанные» образы в золоченых ризах или обрамленные фольгой и бумажными цветами я трудно воспринимала.
Жизнь моя, перед тем как я пришла в храм, внешне складывалась вполне удачно. Я с другими молодыми художниками участвую в выставках в Польше, Германии, Голландии. Продаются какие-то мои работы, я имею возможность целый год нигде не работать (до этого я работала на киностудии «Беларусьфильм»). Но при всей этой внешней благополучности внутри нарастает ощущение пустоты, ненужности жизни. И однажды я буквально слышу, как внутри у меня звучит конкретная фраза: «Тебе надо организовать свои религиозные чувства». Именно вот таким газетным слогом я понуждаюсь к поискам чего-то, а вернее, Кого-то, о Ком у меня имелись весьма смутные представления. Мне кажется, Господь обращается к человеку тем языком, который он способен понять на каждом определенном этапе. Ну, скажи мне тогда о том, что надо подумать о Спасении, заговори со мной о Царстве Небесном, я бы вряд ли расслышала. А мне просто сказали: «Наведи порядок у себя внутри, и ты будешь в порядке».
Так начались мои духовные искания, лучше сказать, блуждания. Пришлось попробовать всего по чуть-чуть: и Агни Йоги, и астрологии. Слушала записи бесед Виссариона. Ходила на «чистку» к экстрасенсу. (Благо, хоть догадалась «Отче наш» читать во время сеанса, и «чистка» не удалась. Видно, от молитвы что-то заклинило).
В итоге всех этих «хождений по мукам» я оказалась в Петро-Павловском соборе в г. Минске. Его тогда только вернули Церкви. Интерьер его представлял печальное зрелище: плиты перекрытий скрывали своды, стены были покрыты масляной, ободранной во многих местах, краской. Но именно эта неприглядность, даже, можно сказать, убожество помогло мне переступить порог храма. Было ощущение какой-то катакомбной церкви — в таких условиях, во время гонений, могли молиться христиане первых веков. Казалось, что в такой скудости легче быть ближе к Богу. Когда я вошла в этот изуродованный, искалеченный храм, я вдруг поняла: я — дома. Пришел конец моих исканий. Я нашла то, чего искала, я нашла Того, Кого искала. И я осталась. Не могу не вспомнить о решающем переломном моменте моей жизни. Это было в 1998 году. Тогда минское Сестричество в честь святой преподобномученицы великой княгини Елисаветы, старшей сестрой которого я на тот момент являлась, уже начало строительство монастыря в Новинках. И я понимала, что монашество — мой путь, но, как часто бывает, именно на эту тему у меня вдруг начались сомнения, переживания. Все эти смущающие меня помыслы я проговорила священнику на исповеди, и вдруг вместо каких- то утешительных слов о том, что еще есть время подумать, ведь это еще не завтра, я услышала очень конкретный ответ: «Значит, надо жечь мосты. Завтра буду говорить с митрополитом Филаретом о твоем постриге». На мои слова «я чувствую себя так, словно я стою перед бездной и должна в нее броситься», священник почти нежно сказал: «Да, именно, броситься в бездну милости Божией». После этого мне стало очень покойно. Это было воспринято мной как откровение воли Божией. В конце июня состоялся этот разговор, а уже в августе митрополитом Филаретом надо мной был совершен постриг с наречением имени Елисавета. Так начался мой монашеский путь. Я бесконечно благодарна Богу за то, что Он услышал желание моего сердца «жить в тихой обители, где-нибудь у леса», и дал мне возможность послужить делу созидания обители. Я приехала в глухую деревню. Меня ничто не испугало: ни полуразрушенный дом, в котором нельзя было жить, ни отсутствие денег, ни мое одиночество. Я шла по пояс в траве, к этому заброшенному хутору и сердце мое выстукивало: «Я остаюсь. Я здесь остаюсь». И я осталась.
Не могу не вспомнить о решающем переломном моменте моей жизни. Это было в 1998 году. Тогда минское Сестричество в честь святой преподобномученицы великой княгини Елисаветы, старшей сестрой которого я на тот момент являлась, уже начало строительство монастыря в Новинках. И я понимала, что монашество — мой путь, но, как часто бывает, именно на эту тему у меня вдруг начались сомнения, переживания. Все эти смущающие меня помыслы я проговорила священнику на исповеди, и вдруг вместо каких-то утешительных слов о том, что еще есть время подумать, ведь это еще не завтра, я услышала очень конкретный ответ: «Значит, надо жечь мосты. Завтра буду говорить с митрополитом Филаретом о твоем постриге». На мои слова «я чувствую себя так, словно я стою перед бездной и должна в нее броситься», священник почти нежно сказал: «Да, именно, броситься в бездну милости Божией». После этого мне стало очень покойно. Это было воспринято мной как откровение воли Божией. В конце июня состоялся этот разговор, а уже в августе митрополитом Филаретом надо мной был совершен постриг с наречением имени Елисавета. Так начался мой монашеский путь.
Я бесконечно благодарна Богу за то, что Он услышал желание моего сердца «жить в тихой обители, где-нибудь у леса», и дал мне возможность послужить делу созидания обители.
Я приехала в глухую деревню. Меня ничто не испугало: ни полуразрушенный дом, в котором нельзя было жить, ни отсутствие денег, ни мое одиночество. Я шла по пояс в траве, к этому заброшенному хутору и сердце мое выстукивало: «Я остаюсь. Я здесь остаюсь». И я осталась. Не было ни сомнений, ни долгих размышлений. Был июль, под солнцем пряно пахли травы и меня, приехавшую из шумного, задыхающегося в раскаленном асфальте города, этот пронзительный запах покорил, не дав мне опомниться, взвесить все «за» и «против». Я просто была убаюкана этой сладко пахнущей окружившей меня, тишиной.
Думала ли я тогда о строительстве монастыря? Нет, совсем нет. В этой тишине мне хотелось начинать очень тихо жить. Мне виделась неспешная жизнь с одной-двумя сестрами. Хотелось подправить дом, чтобы в нем можно было жить, ну и, может быть, построить маленькую часовню для молитвы. Но Господь распорядился иначе, и я стала участницей строительства не маленького монастырского комплекса. Так начались строительные будни монахини. Приходилось совмещать настоятельскую должность с работой прораба, снабженца, чернорабочего. Но сейчас, глядя на то, что выросло на этом хуторе, не можешь не воспринимать это как чудо Божие, и бесконечно благодаришь Его, что тебе была предоставлена возможность хотя бы отчасти быть у истоков этого чуда.
Вот так молодая художница-авангардистка стала монахиней. И те работы, которые я делала до прихода в храм, тоже были реальным движением в сторону Бога. Темы моих работ очень часто касались библейских сюжетов, хотя были и чисто абстрактные работы. Я пыталась выразить то, что тревожило меня внутри. Техника текстильного коллажа давала мне много возможностей в художественном плане. Ткань сама по себе являлась интересным материалом, так как каждый обрезок, клочок ткани уже нес в себе некоторую информацию. И важно было понять, почувствовать, что может родиться из этого ничего, из мусора, из бросового материала… Расточенные, разрозненные обрезки собираются в единое композиционное целое. Как у Анны Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Так собирается и человеческая душа. Из промахов, ошибок, грехов, покаяния незримо в глубокой глубине вырастает неповторимый образ каждой человеческой души.
Из журнала «Ведомости Минской митрополии» за февраль 2017г.
Источник: сайт Cвято-Введенского женского ставропигиального монастыря, д. Богуши, Республика Беларусь
Комментировать