Мое имя Сергей. Родился я в 1964 году 19 июня. Отец мой пил, дедушка напившись повесился. Эта его ужасная смерть долго потом стояла перед моими глазами и являлась мне в кошмарных снах. Первый раз я совершил преступление в детском садике. Когда я был в средней или подготовительной группе, то украл у воспитательницы три рубля. После этого меня жестоко избили дома. И я начал убегать из дому и жить где придется. Начал воровать. А когда меня ловили и привозили домой, то каждый раз избивали. Учили уму-разуму, так сказать. Так я стал в собственной семье изгоем. Единственно, кто ко мне относился с любовью и постоянно помогал хоть чем-то, это была моя бабушка. Упокой ея душу, Господи!
На улице я столкнулся с такими же бродягами пацанами и закрутилась моя жизнь как в калейдоскопе цветных зеркал. Потом родился у нас в семье брат. С его появлением моя жизнь стала еще хуже. Для него было все, а для меня вообще ничего. Он был «идол», а я паршивая овца! Однажды я попросил у мамы подарить мне что-нибудь из игрушек на день рождения, потому что мне никогда ничего не дарили, но услышал в ответ: «Иди и сам зарабатывай деньги и будешь покупать себе подарки».
После этих слов у меня в душе что-то треснуло, и я убежал из дому. А когда меня поймали и привезли домой, мать повезла к какой-то бабке на заговор. Эта бабка читала какие-то заговоры надо мной, а потом дала что-то выпить. Две недели прошли спокойно, а потом, не знаю, что произошло, но я стал воровать с большей силой и на своих родителей смотреть просто уже не мог. Потом снова меня повезли к какой-то бабке, но другой. Снова всякие там заговоры. Помню наливали в ковшик с холодной водой воск растопленный, а ковшик держали над головой. Потом снова чем-то поили. И снова затишье на пару недель. А там опять срыв с новой силой. Потом снова бабка. А потом еще хуже. Собственная мать чуть не убила кочергой. Я не знаю, как это вышло, но она попала по голове рядом с виском. Потом хотела вместе с отцом меня разорвать пополам за ноги. В общем, били меня очень жестоко.
Вспоминая все это, я просто дрожу от всего, что вытерпел в своем детстве, которого у меня никогда не было. Потом кто-то матери сказал: «Надо его окрестить». Меня повели и окрестили. Зачем? Для чего? Не объяснили. Я даже не знаю, кто у меня крестные родители. Мать в то время была неверующая, коммунистка. А отец вообще не мог терпеть религию. Когда меня окрестили мне было уже шесть лет или семь, точно не помню. Где-то с месяца три-четыре все было спокойно. И тут наступил мой день рождения. Я всю ночь не спал, ждал, когда наступит утро, потому что родители мне пообещали подарить игрушечный автомат. У меня было такое предвкушение этого дня, было столько радости в душе, что я чуть не плакал. Я еле дождался утра. А когда все встали… я не получил вообще ничего. Меня даже с днем рождения не поздравили собственные родители. Меня просто обманули! Я смотрю на них и реву тихо! Мать начала кричать: «Перестань реветь». А у меня еще больше идут слезы. И все это при полном с моей стороны молчании! А потом меня прорвало. Я сказал: «Вы обманщики и я вам не нужен. Я уйду жить к бабушке». А мать и говорит: «Раздевайся до трусов и можешь хоть на край света уматывать». Я разделся и убежал. В одних носках и трусах. А до бабушки надо было идти километров шесть. И вот в таком виде я бежал почти всю дорогу, до самого дома бабушки.
Потом пошли квартирные кражи. Столкнулся с более взрослыми ребятами. Начал воровать по серьезному. Так я жил до одиннадцати лет. Потом родители мои сдали меня в спецшколу. Это что-то вроде тюрьмы малолетки. Туда берут только до четырнадцати лет. Там я тоже не смог жить, начал убегать и воровать, чтобы было чем питаться. Меня ловили и сажали обратно, а я сбегал снова. Все это продолжалось до четырнадцати лет. А как только мне исполнилось четырнадцать лет, меня посадили в тюрьму. Дали три с половиной года общего режима. Привезли в колонию для несовершеннолетних. Это было в 1978 году. Полтора года я отсидел и снова совершил преступление ‒ избил одного заключённого. Мне добавили полтора года и те полтора года не засчитали за срок. В общей сложности я отсидел шесть лет, от звонка до звонка. Освободился в двадцать лет.
Когда я вернулся домой, то дома приняли как чужого! Устроился на работу. Думал завязать со всей этой паршивой жизнью. В это же время я увлекся буддизмом. Начал изучать и другие философские учения, пришлось столкнуться с психологией разных направлений, теософией, тайной магией, йогой, медитацией и проч. Что порой и сейчас еще мешает мне в христианской жизни. Так началась вроде новая жизнь. Но отношения в семье были довольно холодные. Отец стал еще сильнее пить. Так прошли год и три месяца. За это время я женился и у нас родилась дочь. Через месяц, не больше, после рождения дочери, подходит ко мне мой собственный брат и предлагает украсть магнитофон. Ему тогда было только тринадцать лет. Я ему наговорил кучу слов пакостных, так что самому стало тошно.
Проходит какое-то время, было первое ноября 1985 года. Я собрался на работу, должен был ехать в командировку, ‒ тут звонок в дверь, я открываю. Стоит милиция и спрашивает: «Где брат твой Андрей?». Я говорю: «Не знаю!». А мне говорят: «Пойдем поговорим на улице». Я вышел. Мне было нечего тогда бояться, никаких краж за мной в то время не было. А они мне показывают протокол допроса друга моего брата, где он рассказывает, что мой брат предлагал мне украсть магнитофон, а я попросил его принести ключи от той квартиры. Оказывается, они обокрали своего одноклассника, и все свалили на меня. Как не пытался я доказать свою невиновность, все было бесполезно! Тем более, что у меня уже было две судимости, а для суда этого было достаточно.
Дали мне шесть лет строгого режима. В тюрьме я продолжал читать теософскую литературу, «Алмазную Сутру», Блаватскую и Рерихов. Потом попал на тюремный режим. Оттуда и освободился.
По освобождении я приехал домой. Мать начала спрашивать, что да как, про это преступление. А я молчу, или отвечу: «Пускай тебе «идол» рассказывает, ты ему больше веришь». Так я и молчал. Ждал прихода брата из армии. Хотел поговорить и спросить: «За что?», и посмотреть ему в глаза.
К тому времени я уже остался без семьи. Пока сидел, жена развелась и уехала вместе с дочерью. И я остался снова один. Устроился на работу в другом городе, подальше от родителей. Мать с отцом тоже развелись. В общем, замкнулся полностью в себе.
Ровно через три месяца и восемнадцать дней после освобождения, 18 февраля 1992 года, у меня был выходной, и я весь день провел за чтением «тайной магии», хотел понять ее смысл, в ее же размытых объяснениях. Но ничего не выяснив бросил и уснул. А на следующее утро встал как ни в чем не бывало. И где-то уже перед обедом начала закрадываться мысль о воровстве. Обокрасть какую-нибудь квартиру. И что самое интересное было во всем этом, так эта сама реальность, она была в какой-то дымке, но дымке прозрачной, казалось, что все это слегка вибрирует. И такая тишина кругом, что только и слышно одну эту вибрацию. Я даже не знаю, какими словами все это объяснить, чтобы было понятно. И почему-то состояние мое было такое спокойное, что я сам себе удивлялся. В таком состоянии подошел я к остановке такси и сел в машину. Назвал адрес куда ехать. Поехал воровать. И пока ехали, мне постоянно казалось, что только мы с шофером живые люди, а кругом все как бы залито жидким и горячим стеклом. И такая тишина кругом, что казалось какой-то пустой реальностью. И что самое главное, я ведь сознавал куда еду, а остановиться не мог. Как будто какая-то сила толкала меня вперед. Я был каким-то роботом исполнителем.
Кому-то это может показаться бредом или иллюзией, но только тем, кто не знаком с диавольской силой и потусторонней жизнью. На что они способны эти силы, я убедился на собственной шкуре в течении всей своей жизни. Теперь я могу это сказать с определенным знанием. Ибо все это пережил и выстрадал на самом деле. И сейчас даже самому последнему врагу не пожелаю и доли того, через что пришлось пройти мне самому. Тогда-то я и совершил самое ужасное преступление ‒ убийство!
Меня забрали в тот же день. Прошла неделя. И только потом я стал понимать и приходить в осознание того, что натворил. А когда понял и осознал, то весь ужас ада смеялся гомерическим хохотом. А в 1993 году меня осудили и приговорили к смертной казни. Посадили в камеру смертников. Вроде все стало безразлично: что будет ‒ то будет. Я продолжал заниматься буддизмом. У меня с собой была «Алмазная сутра» ‒ это своего рода библия для буддистов. Вот ее я и читал. В камере была и другая литература. Было и Евангелие, но я его тогда даже и не открывал, и оно меня не интересовало. Если внутри меня что-то начинало бушевать, то я брал «Алмазную сутру», читал и успокаивался.
Так прошло два года. В 1995 году как-то возник вопрос: для чего я живу? Я попытался найти ответ в «Алмазной сутре». Не нашел. И вот это меня поразило больше всего на свете. Сколько лет читал и всегда вроде находил ответы. А тут ‒ нет! Это меня обескуражило до такой степени, что я не спал почти двое суток. Все думал и размышлял над этим вопросом. Потом появился другой вопрос: кто я такой? И снова обратился к «сутре». И снова получил какой-то расплывчатый ответ. То ли я есть, то ли нету. Тогда я забросил эту «Алмазную сутру» и начал копаться в самом себе. И вот тут-то и посыпались в моем сознании вопросы. Один за другим так, что порой готов был лезть на стену от них. Начал искать в другой литературе хоть какие-то ответы. Но все, что попадалось, меня не удовлетворяло. Наоборот появлялось еще больше вопросов, а ответов ‒ ноль. Так вот я и дошел до Евангелия. Перед тем как взять его в руки и начать читать, я проспал двое суток, потому что был вымотан окончательно.
Через двое суток приступил к поиску ответов. Начал читать Евангелие с самого начала, то есть от св. апостола и евангелиста Матфея. Прочитал главу и чувствую, что голова моя опухает от того, что там было написано. Положил и немного отдохнул. И что было самое интересное, так это то, что некоторые намеки на ответы стали появляться на «горизонте», хотя я еще не совсем ясно все понял из того, что читал, но появилась какая-то безотчетная надежда найти ответы.
Через некоторое время я снова приступил к чтению. Так я дошел до Нагорной проповеди, до слов: «Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И, когда попросит рыбы, подал бы ему змею?» (Матф. 7:9-10). Во мне все взорвалось! Мне сразу вспомнилось мое детство и мои родители. И в этот момент душа моя раскололась на «мелкие кусочки». Я испытал такое одиночество, такую злость и ненависть, что весь белый свет был мне в тягость. И больше я не смог ничего читать. Я сутки проходил в таком состоянии без сна и еды. Потом попробовал читать «сутру» и, странное дело, ‒ успокоился почти сразу. А когда успокоился, задал себе вопрос: почему такая перемена реакции? В чем причина?
Я снова взял Евангелие и начал читать с Нагорной проповеди и опять, только прочитал эти слова (Матф. 7:9-10), снова злоба и ненависть на весь белый свет. И снова буря до изнеможения в душе. В общей сложность я провел без сна около пяти суток, пытаясь пробиться за эти стихи Евангелия. Пока в конце концов все не бросил. Взял «Алмазную сутру», почитал и успокоился. Потом немного поел и уснул. А когда проснулся и еще не успел открыть глаза то, в моем сознании возник, как бы сам собою вопрос: кто я такой? И тут же не произвольно появился ответ: «Ты грешник и отступник от Бога Иисуса Христа!».
Этот вопрос и ответ меня как бы ошпарили кипятком. Я вскочил с кровати и схватил Евангелие. Стал читать все заново. Забыв про еду и умывание. Дошел снова до Нагорной проповеди, до этих самых слов. И снова заколдованный круг. Снова взрыв гнева, злости, ненависти и в это время одно мозговое полушарие говорит: «Ты безбожник и падший грешник», другое: «Здесь нет истины и ответов на вопросы, которые тебя мучают!» Я не выдержал этого напряжения и закричал: «А где истина и ответы!?». И получил ответ с таким смешком: «У меня!». И тут меня озарило. Так ведь это и есть диавол! Собственной персоной.
Тут видимо сказались внутреннее напряжение и бессонные ночи, и меня понесло совсем в другую сторону. Я беру чистый лист бумаги и пишу на нем число 666 столько же раз, сколько оно есть. Исписал целый тетрадный лист и положил под подушку. Лег на постель и говорю: «Если ты на самом деле существуешь, диавол, то сегодня явись ко мне, и мы с тобой заключим договор».
Все это я сказал и уснул самым спокойным сном и проспал почти сутки. Проснулся как ни в чем не бывало. Взял этот листок и сжег. Потом умылся, поел и взял Евангелие. Все главное так спокойно и размеренно, аж сам был удивлен такому спокойствию. Стал я читать Нагорную проповедь и прочитал спокойно до конца св. апостола и евангелиста Матфея полностью. Потом перешел на св. апостола и евангелиста Марка. Начал читать, и тут в голову залез вопрос: так почему же мне выпала такая жизнь, почему и по чьей вине я должен так ее кончить? И начал этот вопрос сверлить мои мозги: почему, почему, почему…? И до того одолел, что внутри снова, все взорвалось. Взорвалось и снова новый вопрос: почему другие убивают и грабят сотнями и не сидят? Почему их посадить не могут? А я кто?
Снова начались бессонные ночи. Трое суток провел без сна, пытаясь читать Евангелие. Потом закричал: «Боже, помоги мне обрести истину и веру!». Вроде немного стало легче. Так прошла ночь. За всю ночь я больше ничего не читал, только размышлял сам с собой. А на следующий день, где-то около одиннадцати часов дня, вдруг слышу, дежурный спрашивает: «Кто писал заявление на встречу со священником?». Я тут же соскочил с кровати и закричал, что я. Дежурный подошел и говорит: «Сейчас подойдет!». Представляете мое состояние и то, что мне пришлось соврать? Я ведь никакого заявления не писал. А все это получилось бессознательно. Тут приходят, открывают двери и заходит батюшка. Что я почувствовал в тот момент, не знаю?! Я спросил его: «Как вас зовут?». Он ответил: «Отец Викентий!». Батюшка прошел и сел напротив меня. И тут у нас произошел небольшой разговор. Много, что я спрашивал, сейчас уже и не помню. Помню только то, что запечатлелось очень сильно.
Я ему задаю вопрос: «Батюшка, может я шизофреник или психически больной?». Он мне говорит: «Нет!». Я спрашиваю: «Откуда вы видите?». Он говорит: «По глазам! и по обстановке в камере! Чистота, не может быть у психически больного такая. А глаза показывают, кое-какую душевную чистоту!». Вы представляете мое удивление от этих слов! У меня чуть глаза на лоб не повылазили. Я ему и говорю: «Какая чистота может быть у убийцы?!». А он только улыбнулся так тепло и приветливо, что я и сказать ничего не мог.
Потом я рассказал немного о преступлении: как все получилось. Он говорит: «На сегодня пока достаточно, я приду еще завтра. А пока почитай послания свв. апостолов Петра и Павла, и особенно те места, где говорится о вере». Тут мы с ним попрощались, и он ушел. А у меня в душе осталось какое-то спокойное миролюбие. Он ушел, а я остался и стал читать то, что он сказал. Так я провел без сна и еды еще одни сутки.
На следующий день пришел снова батюшка. Опять был не продолжительный разговор, который сильно не запомнился. Настало время ему уходить. Он мне говорит: «Не бойся ничего, верь и надейся на Господа нашего Иисуса Христа, а остальное все приложится и поймется!» А я ему говорю: «Батюшка, хоть убейте, но у меня нет веры и со спичечную головку». А он: «Есть, и даже больше. Просто ты спал!» И продолжает: «Сейчас я тебя благословлю, и мы с тобой попрощаемся». Он подходит, кладет руку мне на голову и говорит: «Прочитай про себя Иисусову молитву три раза!» А я никогда в жизни не читал эту молитву и тем более не знал ее! Я ему говорю: «Батюшка, я ведь не знаю ее и не имею ни малейшего представления о ней». Он мне отвечает, да еще чуть-чуть с таким твердым оттенком в голосе: «Я же сказал знаешь, просто ты спал, а теперь читай!». И вот, меня поразило то, что мои губы начали непроизвольно говорить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!». Это был для меня удар. Мое сознание произносило Иисусову молитву, которую раньше я нигде не встречал и не читал ее.
Потом батюшка снимает руку с головы, берет крест, и говорит: «А теперь снова прочитай молитву три раза и перекрестись три раза, и поцелуй Крест Святой!». Я просто удивлялся с какой легкостью все это было проделано мною. Хотя до этого и знать ничего такого не знал, а тем более не делал на практике. Все было обычно до того момента пока я не поцеловал крест. А когда я поцеловал крест, вот тут и началось самое необъяснимое явление. Можно сказать, что сверхъестественное! Моя камера сразу преобразилась. С одной стороны, она потеряла свои границы, т. е. размеры, она стала безразмерная, как необъятный космос! А с другой ‒ вроде такая же камера. И самого меня окатило или облило, не знаю даже, какие найти слова для объяснения, чтобы можно было понять мое состояние, которое стало после того, как я поцеловал Крест Святой! В этот момент мне стало так хорошо, что такого состояния я никогда в жизни своей не испытывал. Такая теплота разлилась по всем членам тела, что и описать это очень трудно. Все люди стали такие милые и хорошие, даже враги перестали быть врагами. И мне ничего не нужно было в тот момент. Я готов был сам все отдать до последней нитки, да и жизнь свою, лишь бы кто-то смог войти в то состояние и почувствовать присутствие Божие рядом с недостойным и окаянным грешником. Когда батюшка выходил из камеры, то сказал: «Сейчас тебе надо посидеть или прилечь». А почему он мне это сказал я понял через некоторое время, когда хотел пройтись по камере. Лишь только я встал и поднялся на ноги, то сразу же и упал на пол. Потому что ноги мои не слушались, они были какие-то ватные и теплые. Видимо батюшка знал и видел, что творилось со мной, потому и сказал: «Надо посидеть или полежать». Вы представляете, в этот момент я любил всех и вся. Это было такое состояние, что из глаз шли слезы умиления и радости! И тут же возник вопрос: а достоин ли я, такой милости от Господа нашего Иисуса Христа за всю ту жизнь, что прожил в грехах и оскорблениях Бога? Спаси и помилуй, Господи, неразумного и окаянного грешника! Не дай снова упасть в низины ада! Помоги и направь стопы мои к правде Твоей!
Хочется еще добавить, что после этого чуда, где-то приблизительно через два месяца, я как-то снова поддался сомнениям и терзаниям бессмысленным. И дошел снова до бессонницы и не спал трое суток, ища ответа на один вопрос. А когда уже не было сил терпеть внутреннее раздвоение, я упал просто на колени в камере и со слезами перекрестился и стал говорить молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!». И только я сказал один раз ту молитву, как снова то состояние тепла и радости, любви, покоя и мира, охватило все мое существо, а уста мои как будто кто запечатал, и я не мог больше произнести ни одну молитву. Это состояние было такое же как в первый раз, только с большей силой. Стоять на коленях я не смог, мне пришлось лечь прямо на пол, а иначе бы я упал. В этот момент все вопросы и сомнения, терзания и раздвоения души, все, все исчезло. Остался один мир и покой, и что самое главное ‒ я любил все и вся в этот момент. У меня не было никакой злости, ненависти, и т. п. Все были такие близкие и родные!
Вот три чуда которыми Господь привел меня к Себе! Но самое главное из всего этого то, когда к нам, к смертникам, во время поста пришел священник о. Владимир и я пошел к нему на исповедь и Причащение. Спросил я у него про того священника, о. Викентия, который приходил ко мне. Я описал о. Владимиру на кого он был похож и назвал имя его. О. Владимир мне ответил, что тот, о ком я спрашиваю уже два года как служит в другой епархии и живет в другой области (Пермской), если это, конечно вообще был он. Вы представляете в тот момент мое состояние? Для меня до сих пор все происшедшее остается чудом, которое сотворил Господь! А от ответа о. Владимира, я испытал такой страх перед Богом, что целую неделю не мог ни с кем говорить. У меня все это не укладывалось в голове. И до сих пор при воспоминании этого, меня охватывает страх Божий. Страх тайны и силы Господней! Даже и не знаю, как все это выразить.
С. В. Скутин
Источник: сайт храма Успения Пресвятой Богородицы
Комментировать