Прививка от смерти
В советские годы полагалось считать, что никакой «души» у человека не существует – есть только тело и какие-то психологические процессы в нём, и если их основательно изучить, то научный материализм окончательно восторжествует. Но подавляющее большинство населения планеты всё-таки далеки от подобных теорий и прекрасно знают, что человек состоит не только из тела, но и из духа, души. Вот и христиане верят, что мы существуем только в совокупности этих составляющих – ведь невозможно назвать живым человеком ни холодный труп, ни лишившуюся тела душу умершего. Смерть, как всем очевидно, убивает нас, лишает целостности, и трагедия смертности тем более страшит людей, что в глубине души у каждого есть живое чувство – мы были созданы, чтобы никогда не умирать…
Христиане верят, что после смерти состояние человека будет определяться тем, как он прожил земную жизнь, – и размышляя о возможном блаженстве после смерти, кто-то из мудрых сказал, что в рай нельзя войти поодиночке. Иными словами, если человек живёт эгоистично и при этом надеется узнать, что такое любовь к Богу и к людям, – то у него, скорее всего, ничего не получится.
Спасением христиане называют преодоление пропасти между человеком и Богом, возвращение человека к тому состоянию, для которого он был задуман – к вечному счастью, которое даёт только любовь, или, как ещё говорят – к вечной жизни. А поскольку Источник всякой жизни в мире – это наш Творец и больше никто, то спастись человек может, только приобщившись этому Источнику, соединившись с Ним. Вот что означает причащение – в этом Таинстве человек соединяется с Богом. Без такой «прививки» жизнью шансов на выздоровление от смерти у человечества не было бы. Но как это возможно?
Memento mori
Смерть и ненависть разделяют людей, грех и время убивают нас поодиночке. Христос делает обратное: Он как раз соединяет людей, причём не механическим образом, как в какой-то казарме, а соединяет их в Своём Теле, где каждый на своем месте и каждый орган нужен. Церковь как собрание христиан и есть это Тело Христово.
Но что именно делает тело телом? Ведь тело – это не случайный набор разрозненных членов, а органичное их единство. Христиане получают это единство друг с другом и с Богом именно в причащении Христу. Как это происходит – тайна; человеческий разум не в силах понять её, поэтому причащение логично называется Таинством…
Как и во время Тайной Вечери, когда Спаситель установил Таинство причащения, так и в наши дни во всех православных храмах специальным образом подготовленные и освящённые Хлеб и Вино благословляются и предлагаются Богу с просьбой, чтобы Дух Святой, как и прежде, сошёл на эти святые Дары и соделал Хлеб – Телом Христа, а Вино – Его Кровью. Именно под видом Хлеба и Вина христиане причащаются Телу и Крови Христа, и это не «термины» и не какие-то высокопарные слова; это то же самое Тело, которое распяли на Кресте, и та же самая Кровь, которую пролил за нас Господь на Голгофе. Другого пути полностью, реально соединиться с Богом для нас, состоящих из плоти и крови, не существует и не может существовать. Молитва, добрые дела, исполнение заповедей, желание совершенствоваться в добре – это лишь путь к причащению, необходимое условие, но ещё не самоцель. Целью, смыслом христианства является Сам Христос, причастность Ему со всеми уже умершими христианами, вкушающими плоды победы Христа над смертью…
Право, а не обязанность
С самого начала истории Церкви, когда у христиан ещё не было стройной системы богословия, общественного признания, великолепных храмов и красивых иконостасов, Таинство причащения и в те времена было тем же самым – ведь для того, чтобы оно совершалось, нужно, кроме собственно Хлеба и Вина, всего две вещи.
Во-первых, нужно, чтобы священник имел апостольское преемство, то есть чтобы исполнялся завет Христов, с которым Господь обратился к Своим ученикам: сие творите в Мое воспоминание (Лк.22:19). Христос не вышел на площадь и не сказал – все, кто меня слышит, творите сие. Он сказал это только ученикам, и с самых первых дней в Церкви установился такой порядок, что, когда собиралась община христиан, апостол или его преемник, получивший от самого апостола благодать священства, совершали Литургию – богослужение, во время которого бывает причащение. Такое преемство сохраняется в православной Церкви до сих пор – каждый епископ поставляется уже существующими епископами, и так с самого начала, от апостольских времён и от самих апостолов Христа.
А во-вторых, должна быть община, которая и участвует в богослужении и причащении. Раньше это участие в ходе самого богослужения было более существенным (например, члены общины сами приносили хлеб и вино), а сейчас общину представляют в основном священник, клир и хор. Конечно, нужно надеяться на возрождение крепких приходов; но само Таинство всё равно нисколько не страдает, потому что его совершает Христос, а священник – только священно-служитель, он лишь со-служит Богу…
Но ни в коем случае Таинство причащения не может и не должно пониматься магически – как «прививка» ребёнку от болезней, как некий обязательный обряд или как муторная и тяжелая «обязанность» христианина. Возможность причащения Христу – это великий и бесценный дар, и если кто-то пока не готов принять его с благоговением, страхом и верой, то лучше не торопиться, а подождать и получше подготовиться.
Есть ли у благодарности границы
У Таинства причащения есть ещё несколько названий, отражающих различные его аспекты. И одно из таких названий, очень распространённое – это Евхаристия, то есть в переводе с греческого языка – Благодарение. Что же это означает? Просто христиане верят – всё, что есть в нашей жизни, человеку подарил Бог; всё «наше» на самом деле принадлежит только Ему. Поэтому не какие-то материальные жертвы, а простая благодарность – это, быть может, и есть самое важное проявление любви человека к Богу. В человеческом общении любовь часто смешивается со многими вещами – с необходимостью в человеке, с нуждой в его поддержке, каких-то иногда даже материальных вещах – заботе, содержании. Конечно, и за это мы друг друга любим, но самым чистым образом любви всё равно является благодарение. Благодарность – пожалуй, одно из самых бескорыстных и чистых человеческих чувств.
Во время богослужения молитву искренней благодарности Богу за весь сотворённый мир и заботу о нём от имени всей общины торжественно произносит священник в алтаре. И только после этого благодарения он просит, чтобы Хлеб и Вино стали Телом и Кровью Христа. Так в смирении исцеляется грехопадение человечества – через благодарность и любовь к Богу.
Можно возразить, что Бог самодостаточен и может обойтись и без нашей хвалы. Но благодарность Богу нужна самому человеку – ведь когда человек говорит Богу хотя бы «спасибо», то это всегда далеко не просто слова или какое-то вынужденное проявление этикета – мол, Бог тебе что-то там сделал, а ты Его уж отблагодари, будь добр. Наоборот – ведь каждое такое слово к Богу, сказанное искренне, словно пронизывает собой всё наше существование, что-то меняет в самой сокровенной глубине души. Поэтому когда мы благодарим Бога, мы тем самым и для себя совершаем благодеяние, и на Небесах от этого бывает радость (см. Лк.15:10), ведь Бог – наш Отец, и Он нас любит, это же естественно.
Особенность бескорыстной Божественной любви в том, что Бог прекрасно знает, что ничего хоть сколько бы равновеликого или сопоставимого с тем, что сделал для нас Он, мы никак не можем Ему дать. Как в Библии царь Давид говорит Богу – блага мои Тебе не нужны (Пс.15:2). Бог просто хочет от нас, чтобы мы были самими собой – какими Он нас задумал.
И первый шаг на пути к тому, какими Бог хочет видеть нас, – это честность перед самим собой. Начало такой честности уже хотя бы в том, к примеру, что человек может признаться себе – пока ещё он ходит в храм не потому, что так уж сильно любит Бога, а потому, что ему от Бога что-то надо. Если сказать себе честно хотя бы это, многое в жизни уже может измениться.
Естественное чудо
Чаще всего на практике христианство понимается так: человек живёт повседневной жизнью, «как все», а в какой-то день планирует посещение церкви. Перед этим он начинает напряжённо от чего-то воздерживаться, готовится, молится, потом приходит на исповедь, сбрасывает с себя груз мирской жизни, приобщается к высокому, выходит из храма... и процесс опять начинается заново. Но такая христианская жизнь будто бы делится на две части: жизнь храмовая и жизнь внехрамовая. Жизнь храмовую обычно считают высшей, считают себя обязанными к ней готовиться, а жизнь профанная, мирская – она просто есть, от неё никуда не деться; как говорится, «жизнь берёт своё».
Это совершенно неправильно. Святитель Феофан Затворник пишет, что норма жизни для христианина такова: каков ты во время Таинства, таков ты должен быть и в повседневной жизни...
Иногда стараются это делать дисциплинарным путём – невкушением каких-то продуктов, усиленным чтением молитвослова и прочее, но главным образом надо действовать по-другому, ведь суть другая – Христос даёт нам дар жизни, который мы должны нести в мир. К примеру, для того, чтобы участвовать в языческих культах, нужна была какая-то особая сакральная подготовка. А Христос всё словно бы ставит с ног на голову: никакой такой специальной подготовки не требует – только Хлеб и Вино, элементарные, естественнейшие вещи, ешь и пей. Не нужно прыгать через костёр, не нужно совершать над собой какие-то экстраординарные «разовые» обряды. Нужно всего лишь проголодаться, возжаждать Бога, а ведь это – одна из самых естественных вещей на свете...
Вырастить душу, как цветок
Если человек желает причаститься, то часто он просто не знает, с чего начать. На самом деле, всё просто: при подготовке к причащению первое и самое главное условие – это желание причаститься, жажда Бога, то есть невозможность жизни без Христа. Живое чувство, что в Таинстве мы соединяемся с Ним – и крайнее желание такого соединения. Это не просто чувство, это постоянное состояние души, когда она ощущает себя недостаточной без Христа, и только с Ним и в Нём обретает и успокоение, и радость, и мир, и сам смысл своего существования. Если в душе ничего этого нет – или, что чаще бывает, есть, но в слабой, почти исчезающей мере – то первым и главным условием подготовки к причастию будет создание в себе, хоть в малой мере, этого состояния души, этого желания. Здесь как раз и полезно будет воздержание, молитва и множество других способов, из которых человек должен выбрать наиболее действенные для себя. Обязательно нужно «расшевелить» свою душу...
Второе – это испытание совести, примирение с Богом. Есть в нашей жизни вещи, которые просто несовместимы с Евхаристией, с нашим участием в этом Таинстве. Это, к примеру, блудная жизнь, жестокое или равнодушное отношение к людям и тому подобные грехи. Испытание совести заключается в том, чтобы мы в свете Евангелия не только покаялись в том, что сознаётся нами несовместимым с причащением Христу, но и решительно оставили это – или уж, во всяком случае, начали прилагать свои усилия, чтобы не вести двойную жизнь: не участвовать в главном Таинстве Церкви, живя при этом во грехе. Именно для испытания совести и примирения с Богом перед причастием принято исповедоваться.
Наконец, третье – это примирение с людьми. Нельзя приступать к Чаше, держа на кого-либо злобу. Конечно, в жизни бывают самые разные ситуации, над которыми мы порой не властны, но – как говорит Апостол – если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим.12:18). То есть мы со своей стороны должны приложить все усилия для примирения; а ещё лучше не доводить дело до ситуации, в которой надо примиряться, а ровно и мирно вести себя со всеми.
Вообще, для того, чтобы определить возможность или невозможность причащения, у человека есть совесть. Какие-то тонкости ему подскажет священник, у которого он будет исповедоваться, а так всё определяется единственной вещью, на самом деле, – хочет ли человек быть со Христом, хочет ли жить так, как велит Христос? Если такое желание есть хоть в малой степени – то человек достоин, а если такого желания нет – тогда непонятно, зачем ему вообще нужно причащаться...
Конечно, не могут причащаться не-члены Церкви, то есть люди некрещёные. Крещение – это Таинство, позволяющее войти в Церковь, а входить в неё для того и нужно, чтобы получить возможность причащаться. Без причащения крещение – почти как билет на поезд, с которого человек сошёл где-то на полустанке. Да, ещё можно догнать и сесть обратно на своё место – благо билет есть. Но лучше всё же поторопиться, пока поезд ещё в пути...
Есть в Церкви и дисциплинарные требования относительно подготовки к причащению: пост, посещение богослужений, чтение молитв (так называемого «Правила ко Святому Причащению», его можно найти в любой церковной лавке) и определённых канонов. Но это лишь церковные правила, а вовсе не догматы Церкви, и они не абсолютны...
Поскольку все люди разные, то и дисциплинарная подготовка у всех должна быть своя. Здесь у каждого своя мера – одна для слепого старика, другая для маленького ребёнка (которому, к примеру, до семи лет и вовсе не нужно исповедоваться), и совсем другая – для здорового молодого человека. Это тоже подскажет священник на исповеди... Нужно смотреть на ситуацию в целом: если нам обязательно нужно перед причастием более сосредоточенно помолиться, наложить на себя какой-то пост – вот и облекаем эти потребности в правило: кто может – целиком всё соблюдает, кто может – больше, а кто не может – меньше, без всякого смущения. На первом месте стоит внутреннее созревание, взросление души; ради него и предпринимаются внешние усилия, а не для того, чтобы до буквы вычитать положенное. Вообще все внешние формы в Церкви необходимо одушевлять и наполнять внутренним молитвенным смыслом, – а иначе Таинства и Церковь превратятся в мучительную и тяжелую формальность, и внешними правилами мы подменим живую жизнь с Богом.
Возвращение домой
Но что же происходит с человеком после того, как он причащается Христу? Нужно ли, можно ли ожидать каких-то заметных мгновенных последствий?
С каждым всё происходит по-своему, и, конечно, очень лично (даже интимно). Но обычно, если человек добросовестно готовится – то есть не только все молитвы «вычитает», но и желает встречи со Христом, – конечно, Господь даёт ему почувствовать, что Встреча состоялась. И это словами уже не объяснить никак…
Но бывает, что человек и совершенно ничего не чувствует – может, именно потому, что он специально хотел что-то чувствовать. Господь как бы говорит: «Ты хотел не только Меня, а ещё и каких-то религиозных переживаний? Не надо, это лишнее». Так что не следует ожидать экстаза или какого-то «вознесения духом», лучше больше думать о том, как не утратить тот дар, который уже вручен.
Но тогда что же, в сущности, происходит с человеком в сам момент причащения и после? Господь говорит в Евангелии: без Меня не можете делать ничего (Ин.15:5). Что это значит? Землю копать, к примеру, или каким-то другим образом трудиться мы вполне можем, конечно. Но вот исполнять заповеди Христа мы без Него Самого не можем. Сотворчество Бога и человека осуществляется через то, что мы принимаем в себя Христа, и вместе с Ним начинаем творить заповеди, жить ими. Совместно с Богом мы начинаем творить в себе смирение, любовь, милосердие, мы становимся живыми в полном смысле этого слова.
Причащение – это ещё и единственное подлинное воспитательное средство. Когда христианин чувствует, что Бог от него уходит, – для него это всё равно, что потерять самого близкого человека, всё равно, если из двух влюбленных один теряет другого. Это трагедия, и ничего другого в такой момент просто не существует – все мысли лишь о том, как возвратить ушедшую любовь. Так и тут: если общение с Богом пресекается – человек только и ищет, как вернуть Бога в своё сердце…
А на нашем уровне лучшее средство вернуться домой, к любящему Отцу – это, конечно же, для начала не просто порядочная или честная, но ещё и деятельная нравственная жизнь по Евангелию. И уже как итог – причащение Христу.
Самые простые и прекрасные вещи, на самом-то деле.